Ефиминюк Марина. Как все начиналось (Приключения ведьмы - 1)

   - А Данилушку моего вылечите? Лучше умереть, чем без него жить.
   Виль с ухмылкой посмотрел на меня, я откашлялась. Да уж, повторить такой фокус я вряд ли смогла бы, да и не знала как. Я до сих пор не поняла, каким образом получилось первое сказочное исцеление. Кажется, это был просто акт защиты Анука и самой себя, а на заказ я вряд ли что-то смогу сделать. Так я им и заявила.
   - Нет, Асенька, действуй, - едва не смеясь, сказал вампир, - а я за нашими маленькими друзьями пригляжу.
   Я выбралась на темный двор, крепко держа Анука за руку. И тут заметила тени, неслышные, они двигались с огромной скоростью по всему двору. Да здесь вся деревня уже была упырями, да уж постарался кто-то!
   И тут я увидела его, хозяина. Он шипел на меня, рычал, а потом прохрипел:
   - Не подходи, ведьма!
   Зря он это сказал, с приказами у меня проблема, не могу не ослушаться. Не долго думая, я подошла к нему и прислонила к его лбу ладонь...
   Когда все было кончено, и парень смотрел на меня вполне осознанно, а у меня еще сильнее дрожали руки и подгибались колени, упыри начали приближаться, я заорала, что было духу:
   - Виль, Виль, спаси меня!
   Вампир явно не слышал, но тут на зов из конюшни вылез совершенно пьяный Иван.
   - Ванечка! - закричала я. - Осторожнее! Везде упыри, они сейчас нас с тобой растерзают, сделай же что-нибудь!
   Ваня растерялся, услышав сие заявление, но тут же заголосил женским голосом:
   - Ой, мамочка, упыри кругом! Асенька, что делать? Ой, меня кто-то за руку хватанул!
   Он попытался найти висящий меч, но, видимо, во время пьянки оставил его в сарае:
   - Где мой меч? - голосил он. - Ася, я потерял меч! Какой я адепт без моего бедного мечика?! Что делать, Асенька?
   - Да, наколдуй чего-нибудь! - не долго думая, посоветовала я.
   И Ваняшка наколдовал. Я почувствовала теплую волну магии, сдавленные стоны и тишина.
   В этот момент из дома вылетел Виль, у него было перекошено лицо не то от удивления, не то еще от чего.
   - Где? - орал он. - Куда, вы, маги недоученные, всех дели? Куда дети исчезли?
   Мы уставились на него:
   - Как исчезли? - пролепетал Ваня.
   - Леший знает, как исчезли, - ругался вампир, - отборный выводок, да их в школу в Лес-град, такие бы выросли, гордость нации!
   Ругался он долго, но потом все же сдался и признал, что из новообращенных упырей вампиров воспитать все равно не получится, хотя бы потому, что первые не могут контролировать свои рефлексы и инстинкты, а последние их не примут в свое цивилизованное общество.
   - Ваня, а что ты с ними сделал? - спросила я, когда мы успокоили Виля, развязали Данилу, и нашли адептов меч, кстати, валяющийся прямо у его ног.
   - Да, не помню, что я с перепугу наколдовал, - промямлил тот неразборчиво, - наверное, отправил куда-нибудь.
   Мы переглянулись. Новость была не ахти, здесь упыри жили своей деревней, стоящей на отшибе, которую все объезжают стороной, и только мы, путники чертовы, зарулили. Сейчас же, если они перенеслись в людный город, не дай бог, такое начнется!
   - Ты, Ванюша, глупее нашей Аськи! - констатировал Виль. - Это ж надо додуматься! Только мы, вампиры, были объявлены дружественным народом, как он такой кульбит выделывает! Да нас теперь всех перебьют! Теперь же мор начнется! Они же от людского запаха все с ума посходят!
   Меня перекосило: так значит, наш милый Виль все время облизывается рядом со мной, а потому близко не подходит?
   - Ваня, немедленно вспоминай, куда ты их отправил! - потребовала я. Тогда мы сможем предупредить власти.
   Ваня долго чесал затылок, цокал языком, но все было тщетно, куда он отправил чудовищ, он так и не вспомнил. В это время начало светать. Еще не утро, а какие-то непонятные грязные сумерки, позволили разглядеть и двор, и дом. Да, при дневном свете я бы сюда вряд ли заглянула, уж больно жуткими были постройки.
   - А где Пан? - спросила я, держа на руках засыпающего Анука.
   - Съели! - отозвался Ваня.
   Не сговариваясь, мы с Вилем бросились в конюшню. Не знаю, что уж я ожидала там увидеть, но только не это. Гном спал. Он храпел так, что сотрясалась земля, а из открытого рта, по подбородку капала слюна.
   - Пан! - позвала я. - Пан, проснись.
   Гном не реагировал.
   - Пан!
   Не долго думая, вампир хорошенько пнул его ногой.
   - Деньги в правом сапоге под пяткой, - вдруг запричитал пьяный приятель, - забирайте, только не бейте сапогами в живот!
   - Просыпайся, алкаш! - пробурчал вампир.
   Пан постарался разлепить глаза:
   - О, ребята, - отозвался он радостно, - что-то случилось?
   - Да, случилось, - рявкнула я, - нас едва не съели, мы вылечили пару упырей и еще узнали, что нашему Ванечке нельзя пить, он дуреет!
   - Всего-то, - протянул разочаровано гном, - а я-то думал, что и вправду что-то интересное пропустил!
   - А что, этого тебе мало? - взвилась я.
   - Да, ладно, киса, ты расстроена, расслабься. Хочешь, ко мне с мальцом ложись, а? У меня тепло, - примиряющее предложил Пан.
   - Да иди ты!
   Я развернулась и пошла по направлению к выходу.
   - А что я такого сказал? - донеслось до меня.
   Через некоторое время Данила и Клавдия совершенно пришли в себя, нацеловавшись, наобнимавшись, они нам рассказали, что случилось.
   Деревня у них небольшая, всего-то двадцать домов. Здесь живут родственники по Даниловой линии, а Клава из соседнего села пару верст, если ехать в сторону Стольного града. Мы очень удивились, ее мы как-то не приметили. Заметь ее Виль, глядишь, выспались бы нормально, а не упырей всю ночь гоняли. Я высказала эту мысль, за что он наградил меня уничтожающим взглядом.
   Так вот, соседями их была большая семья, отец с матерью и восемь детей. Однажды один из мальчиков самый старший потерялся в лесу. Искали его мужики с собаками, весь лес прочесали, а нашли рядом с деревней. Мальчишка был явно болен, он весь горел, и его всего трясло. Ребенка принесли домой, но что с ним случилось, так понять и не смогли, а потом через пару дней он умер. Отпевали его в церкви, но единственная деталь, которая заставила всех ужаснуться - это был кол, осиновый кол в самом сердце. Начали допытываться, кто это сделал, оказалось, что сам отец и всадил. Местный батюшка, отругал его за богохульство и заставил вытащить палку. Если бы не недогадливость священника, то история на том бы и кончилась, но не тут было. Мальчика похоронили, как и всех, на деревенском погосте. Через несколько дней заболел его брат, но как-то быстро выздоровел, только стал нелюдимым и очень злым. В конце концов, переболела вся семья, но все остались живы. И тут-то и произошел пожар, дом так потушить не смогли. Чудом спаслись только дети, которых по доброте душевной и за неимением собственных приютила Клава.
   - Я что, я ничего, - продолжал Данила, - человек я зажиточный двадцать детей на ноги поставлю, но эти... Эти дети меня пугали, но Клавку разве переубедишь. Дом старший поджег с родителями, не знал, что братья уже упыри, а потом и сам стал.
   Мы еще побеседовали с хозяевами, поинтересовались, что они теперь делать будут, и начали собираться. Время и так было потеряно, и мы выбились из графика.
   Мы решили отправиться в путь. Ване было плохо, хмель никак не хотел покидать его голову, он пытался запрыгнуть на лошадь то с одной, то с другой стороны, но ее высота оказалась непреодолимым препятствием. В результате он запутался в стременах, упал, ударил лошадку и та пошла, сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее, пока не помчалась в галоп. От неожиданности мы открыли рты, и застыли в полном бездействии, а Ваня с бешеной скоростью ехал по земле и орал диким голосом, пугая животное еще сильнее:
   - Стой кобыла проклятая, стой, кому говорю! Ой, люди, помогите! Ой, нелюди, что ж вы ничего не делаете!
   Последнее замечание, видимо, относилось к нам. Первым очнулся Виль, он поскакал за лошадью адепта, догнал, остановил, но было поздно: Ванятка пострадал!
   Судя по его словам, у него была вывернута нога, поломана рука, помяты ребра и выбит зуб, не считая огромных синяков на лице и теле.
   - А зуб-то как вылетел? - заботливо ворковал гном, укладывая его в доме на кровать.
   - Да, шерт, его знает, - мямлил помятый адепт, - камушек попал, ударил, он и вылетел.
   - Что ж ты рот так широко открывал? - спросила я.
   - Посмотрел бы я на тебя, - обиделся Ваня, роль помятого, но живого героя его вполне устраивала.
   - Слушай, Ась, а вылечи его тоже, - вдруг предложил гном, - упырей лечишь, а ногу да руку, что не сможешь.
   - Попробую, - согласно кивнула я.
   Тут Ваня заголосил, напрочь забыв, что минуту назад жаловался на головную боль:
   - Нет, не подпускайте ее ко мне, она меня так вылещит, что шивым до дома не доберушь! Я еще шить хошу! Я так много не шделал в этой шизни. У меня даже шенщины еще не было!
   Последнее замечание поставило в тупик всех. Пьяный адепт вчера хвастал перед друзьями своими любовными похождениями, а сегодня оказалось, что это просто плод его буйной фантазии.
   - Знаешь, что, - отрезала я, - не хочешь и не надо. Дождешься здесь делегацию, выздоровеешь и поедешь вместе с ними в Солнечную Долину!
   - Ну, уж, нет! - Ваня подскочил на кровати, ни рука, ни нога у него уже не болели. - Хошешь всю шлаву шебе? Никогда!
   - Эх, жаль, - стараясь сдержать торжество в голосе, усмехнулась я, а я-то думала, что твою лошадь возьму, а то моя больше на корову похоже.
   - Шо?! Во тебе! - Иван показал мне огромную дулю.
   На том и порешили.
   Ехали мы опять молча, сначала это доставляло удовольствие: за последнее восемь часов все так наорались, что говорить совсем не хотелось. Через два часа это стало утомлять. А еще через час, передумав обо всем, о чем было можно, мне опять захотелось или ругнуться матом, или хотя бы поскандалить с Ванечкой, но тот тихо посапывал верхом на лошади, около его глаза налился совершенно отвратительный фиолетовый синяк.
   Тут я заметила, что Виль обычно серьезный и сдержанный, настоящий боец, зело нервничает.
   - Виль, - позвала я, - что-то случилось?
   Гном сразу насторожился:
   - Правда, братуха, что-то ты какой-то кислый.
   Вампир нервно пожал плечами.
   - Нет.
   - Колись, - не унимался Пан.
   - Да вот я думаю, - вдруг сдался Виль, - вампир, который обратил того мальчика где-то здесь, вернее, где-то в этих лесах, я его чувствую. Я должен, я обязан его найти и препроводить в Лес-град, у нас распивание крови, нанесение тяжелых травм и обращение людей карается законом. По каждому преступлению статья. Моя должность обязывает это сделать.
   Мы переглянулись с Паном. Вот это да! Век живи - век учись!
   - Виль, а вы что, не пьете кровь? - осторожно поинтересовалась я.
   - Да, не пьем, не едим сырое мясо и никого не разрубаем, это все предрассудки. Ты же тоже думала, что данийцы едят людей, да и я признаться, а оказалось, что нет. Мы вполне нормальные цивилизованные существа, кровь у нас дается только очень больным вампирам, которые без нее не могут обходиться, и то это донорская кровь. Больные не шатаются по городам и не набрасываются на мирно спящих людей. Мы не хотим новых гонений! Мы мирный народ! А этот, - он запнулся, - он просто преступник, он нарушил все законы. И я, как главнокомандующий армией Лес-града, должен его поймать и обезвредить.
   Из всей этой тирады я осознала только то, что Виль не пьет кровь, ему этого и не хочется, и еще, что он нас покидает, и запаниковала. Ни Пан, ни Ваня, ни тем более я не сможем защитить мальчика так, как это сможет сделать профессиональный боец, такой как Виль.
   - А как же мы? - тоненько пропищала я.
   - Знаешь, - вдруг произнес задумчиво гном, - найди своего изменника, отвези в Лес-град и догоняй нас, а мы уж как-нибудь сбережем мальца.
   - Нет, - настаивала я, - нельзя. Анук - это главное. Пан, да Ваня драться не умеет, он своей-то тени боится, а ты опять, извини, напьешься... Что я буду делать, если на нас кто-нибудь нападет?
   - Выберемся, - настаивал тот, - ты же какой - никакой, а маг.
   - Знаете, поступайте, как считаете нужным, - разозлилась я, - но я свое мнение высказала.
   Пан и Виль переглянулись. Вампир резко повернул лошадь к лесу, и до нас уже донеслось:
   - Через четыре дня я вас догоню!
   Глава 4.
   Бесконечный путь.
   - А где Виль? - первое, что спросил Ваня, когда проснулся.
   - Нет больше Виля, - буркнула я, - был и кончился весь.
   - Его что, шъели? - перепугался он.
   - Нет, переманили.
   Ваня ничего не понял и почесал затылок, я не выдержала:
   - Вань, а ты знаешь, что дураки всегда затылок чешут, а умные лоб.
   - Да? - ответил тот, почесывая уже шею. - Не шнал.
   Гном расхохотался:
   - Ох, и язва ты, киса!
   В это время начало темнеть. Впереди замаячил постоялый двор, и мы прибавили ходу.
   Хозяин встретил нас совсем не дружелюбно, видимо, компания из маленького мальчика, довольно грязной девочки, опухшего гнома-альбиноса, и избитого мужчины не вселяла доверия.
   - Откуда Вы такие? Деньги у вас есть?
   - Есть, есть, - буркнула я, доставая и демонстрируя мешочек с золотыми.
   - А чей это ребенок? - опять насторожился хозяин.
   - Мой.
   - Ее, - подтвердил Пан, увидев недоверчивый взгляд хозяина.
   - А отец где?
   - Вон, - я ткнула пальцем в Ивана, понимая, что гном за отца не сойдет.
   - Чой-то не похож.
   - Слушай, дядь, - не выдержал гном, - с тобой родословной расплачиваться или деньгами? Золотые есть, что еще нужно? Если родословную, так давай лист, нарисую. У меня дерево ветвистое, кого в роду только нет! Думаешь, почему я такой белый?
   Мужик крякнул.
   - Да мне то что. Это все наш священник бормочет, что женщина с ребенком и без мужа греховна, что гномы рассадники всех болезней. Вот и спрашиваю, так для порядку, а то жена съест. А вы, кстати сказать, какой веры? - вдруг спросил он, уже принимая деньги, настолько неожиданно, что я едва не выпалила: "А какой надо?" Но вместо этого спросила очень дипломатично:
   - А Вы?
   - Я богу поклоняюсь!
   - Вот и мы ему! - обрадовался гном. - Ему родненькому молимся и днем, и ночью. Поклоны бьем, образа целуем.
   - А я своему молюсь после обеда на заходящее солнце, поклоны не бью, и образов у него нет, - вдруг насторожился мужик, подозрительно посматривая на нас.
   Тут голос подал Анук:
   - Спать, мама, спать, - мальчик начал хныкать и тереть глазки.
   - Вот, - укорил хозяина Пан, - довел дитятко до слез. Не стыдно, а еще верующий.
   - Женщина с мужем и с ребенком в большие апартаменты, а ты, - он протянул Пану ключи, - в маленькую комнату.
   Потом он кивнул на сохраняющего молчание, дабы никого не пугать дыркой вместо переднего зуба, Ивана.
   - А чой-то он молчит?
   - Глухонемой, - нашлась я, вырывая ключ из рук гнома ключ.
   - А откуда синяк?
   - С лошади упал пьяный, - не покривила я душой.
   - О, - последовала целая тирада, - так люди-то и погибают...
   Но я уже ничего не слушала, а, неся на руках мальчика, шла по коридору в свой номер.
   Очень хотелось помыться, уложить Анука спать, и прилечь самой, и даже соседство Ванечки меня сейчас мало смущало. Напрасно. "Большие апартаменты" оказались маленькой коморкой, с узкой кроватью, на которой мы с трудом поместились вместе с мальчиком. Хотя Ванечке в любом случае пришлось бы спать не полу, но стало обидно, что за грязную конуру такие деньги взяли. Мне показалось, что я только закрыла глаза, когда в комнату ввалился совершенно пьяный Иван.
   - Аська, - заорал он, - жрать давай, муж пришел!
   Это было уже слишком.
   - Ах ты, алкоголик, ребенка разбудишь! Есть ему давай, спать ложись! На пол!
   Тут я осеклась: разговор действительно больше напоминал скандал проживших вместе много лет супругов, от досады я плюнула.
   - Ванька, я тебе на полу постелила.
   Тот очень быстро сориентировался и прямо в одежде с громким стуком упал на простынь и захрапел.
   Охранничек, блин! С такой охраной только на эшафот подниматься! Вот если сейчас нападут, кто нас с Ануком будет защищать? Да я только и способна, что щит поставить, пусть и очень замысловатый. Кстати, о щитах. Такого, какой я сделала в доме у упырей, нет не в одном учебнике! Приятно, черт возьми! Можно будет при восстановлении в Училище удивить экзаменаторов!
   Мои мысли перекинулись на гнома. Я лежала и думала, почему он альбинос, и тут поняла, что мне очень интересно, а где он, собственно, находится. Пьяный Ванятка уже в постельке, вернее на полу, но чтобы Пан заходил в номер, я не слышала.
   Я поднялась, натянула одежду. Надо срочно его найти. В конце концов, если и он натрескается горячей, что мне тогда делать? Да, дело даже не в опасностях, грозящих Ануку, а в том, что я завтра их не подниму, и мы опять протянем время до обеда, а надо ехать.
   Гном оказался в обеденной на первом этаже. В таком грязном и накуренном помещении лично я бы есть побоялась. Маленькие замызганные столики, залитые чем-то липким, такие же стульчики. На закопченном потолке давно немытые керосиновые лампы с налипшими мухами. Пол покрыт слоем пыли. В углу стойка с бутылками. Картину завершал хозяин сего заведения в грязном фартуке, разливающий в мутные стаканы спиртное. Как ни странно, но свободных столиков здесь не было, а публика уж очень напоминала разбойников с большой дороги. Женщины, не будем озвучивать на кого были похожи, но я себя почувствовала, как минимум розовой овечкой.
   Гном сидел в какой-то странной компании и остервенело играл в карты, ударяя ими со всей силы по столу. При этом он выражался непечатными словами и был явно чем-то доволен.
   - Пан, - позвала я, он не услышал. - Пан, - гном не реагировал. Пан, твою маму, - выругалась я.
   - О, - обратил он на меня мутный взгляд, и расплылся в широкой улыбке, - моя муза пришла.
   Все сидящие за столом повернули головы в мою сторону. Я почувствовала дурноту, сказать, что компания вызывала не самые радужные эмоции, значило не сказать ничего! Гнилые зубы, недельная щетина и грязная одежда - это было не самое плохое. А вот мечи, свисающие с поясов, очень дорогие и явно у кого-то позаимствованные, мне очень не понравились.
   - Пан, - тоненько пискнула я, - пойдем спать.
   - Киска, моя, волнуется, - обратился он к собутыльникам. - Ну, иди ко мне, моя крошка, Пан тебя согреет.
   - Гном, чертов, - начала я злиться, - ты забываешь, с кем говоришь! Я не твоя подружка!
   - Ох, кисонька гневается, - опять обратился он к приятелям, - но я-то знаю, как ее успокоить.
   Он схватил меня за место чуть пониже талии, от возмущения я охнула, а мужики захохотали.
   - Да иди ты! - отбросила я его руку, а потом увидела в середине грязного стола золотые монеты и шепнула ему на ухо. - Пан, вы, что играете на деньги?
   - Да не переживай ты, Аська, я держу ситуацию под контролем, уже три раза выиграл, вот дам им отыграться и пойду спать! - ответил он, шепот у него получился очень громкий, сидящие за столом все услышали. Один из них криво усмехнулся, и именно это меня насторожило.
   - Слушай, - шепнула я опять, - они тебя надуют. Я слышала, шулеры специально дают выиграть, а потом до трусов раздевают.
   - Да, нет, - махнул рукой гном, - я этих парней давно знаю.
   Я пожала плечами и отправилась обратно в номер. От избытка пережитых эмоций и почти бессонных суток я моментально заснула. Среди ночи мне показались какие-то шорохи в комнате, но так не хотелось открывать глаза, что я решила, что пусть это будет пьяный Ванятка, и снова провалилась в сон.
   Утро выдалось солнечное. Я открыла глаза оттого, что на меня падали лучи. Да, уже чувствовалось, что мы едим на юг. Убегая от зимы в Московии, мы попали в весну в Теории, а именно там мы находились, если верить загадочной карте гнома.
   Иван тоже проснулся, потянулся так, что затрещали все суставы, ударился головой об стену, ругнулся и просиял:
   - Доброе утро, Ася.
   Мне показалось, что я ослышалась, в первый раз за все время нашего знакомства Ванечка сказал мне нормальные человеческие слова.
   - Вань, - уточнила я, - а ты, что сильно башкой сейчас ударился?
   - Почему же? - спросил тот, вскакивая на ноги. От резких движений у него закружилась голова, он оперся рукой о стену.
   - Ну не знаю, - протянула я, - так просто спросила.
   Адепт пошел умываться, я быстро вскочила и оделась, пока он не вернулся, потом разбудила Анука. Меня удивляло: когда мальчика не разбуди, он всегда рад этому, улыбается и обнимает за шею. Вот и сегодня, он открыл глаза и счастливо произнес:
   - Мама.
   Мы умылись и вернулись в комнату дожидаться завтрака, наши "апартаменты" подразумевали завтрак в номер, а Ваня отправился будить гнома.
   В дверь постучались и с подносом вошла маленькая быстрая старушка. Увидев улыбающегося Анука, она пропела:
   - Ой, девка, сыночек у тебя красивый. И в кого? Отец так себе...
   Я обиделась, можно подумать, что в меня дети выйдут уродцами с лапами вместо рук.
   - Не родной что ли? - спросила она, расставляя на столе тарелки с кашей для Анука и яичницей для меня, два стакана молока и плетенку с горячими булочками, которые пахли так, что у меня свело желудок.
   - Кто? Сын? - не поняла я.
   - Отец.
   - Да нет, родной, он в деда, - соврала я, усаживая мальчика и присаживаясь рядом.
   - Да, ты, девка, ешь, а ребенка я покормлю. Вон худенькая какая, все вены просвечивают.
   Я с благодарностью передала ребенка заботам бабульки.
   А как тебя звать-то, красавец? - сюсюкала она.
   Я молилась, чтобы тот молчал, но мальчик улыбнулся широкой улыбкой и произнес блаженно:
   - Анук.
   Старушенция посерела и отодвинулась от него.
   - Слышь, девонька, имя у него какое-то данийское.
   - А, это я его в честь крылатого властителя назвала, который моего первого мужа пришлепнул, в благодарность, а то изверг напивался и бил меня зело больно, - нашлась я.
   - Во как, - удивилась та, обратно придвигаясь к мальчику, - а я-то грешным делом подумала... А ты уже два раза замужем была? А кажется, что тебе лет восемнадцать.
   - Была, бабуль, была, - ответила я с набитым ртом, - вся молодежь такая: чуть что, сразу замуж.
   - Ясно, - протянула бабка. - А знаешь, что новый-то муж у тебя тоже пьет?
   - Бывает... С кем сейчас не бывает, время такое...
   - Обманывает он тебя.
   Я едва не поперхнулась: мало того, что Иван за последние сутки стал мне мужем, так еще и неверным.
   - Не глухонемой он, - продолжала бабушка. - Вчера как напился, так песни голосил с местной, - старуха осеклась. - Не при детях сказано с кем.
   Я решила, что, наверное, стоит показать праведный гнев.
   - Ах, он какой! Я ему покажу кузькину мать!
   - Да, вот какой! С мужиками надо ухо держать востро, и далеко не отпускать, а то, видишь, шаг в сторону и что вышло! Все они все такие!
   - Учту, - пообещала я.
   Бабулька, решив, что полностью проинформировала меня и теперь Ванятку ждет огромный скандал, а они все полюбуются сим действом, ретировалась.
   Вернулся адепт, когда мы с Ануком приканчивали еду, вид у него был задумчивый и очень расстроенный.
   - Что-то случилось? - спросила я.
   - У Пана спроси, - буркнул тот.
   Выехали мы, когда солнце совсем разгулялось и разогрелось, я поменяла свой полушубок на куртку и переодела Анука. Гном был чернее тучи и все время молчал, Ваня ему вторил.
   - Что случилось? - не выдержала я. - Быстро отвечайте, алкоголики проклятые!
   Приятели переглянулись и промолчали.
   - Я требую! - настаивала я. - Пан, что ты сделал, что ты натворил?
   Гном откашлялся.
   - Ну, э-э-э, вчера, - промямлил он и замолк.
   - Что?
   - Ну, ты, в общем, права была насчет этих парней, они меня до нитки обобрали.
   - Ты же сказал, что знаешь их давно, - удивилась я.
   - Ну, это, - опять мямлил он, - у меня всегда так, как выпью чего-нибудь, так все сразу приятелями становятся.
   - Вот, - подняла я указательный палец, - это будет тебе наука.
   - Да, это, не все.
   - Что? - насторожилась я.
   - Я проиграл не только свои деньги, но и общие.
   - Что?! - заорала я во всю мощь своих легких, и почувствовала, что в глазах потемнело. - Ты проиграл все наши деньги?!
   Гном опустил голову еще ниже.
   - Так это ты вчера забрался в комнату, нашел кошелек, и все проиграл?
   - Ну, я был уверен, что выиграю, - лепетал Пан.
   - Не оправдывайся! - орала я, - Как можно, Пан! Ладно, ты не подумал о нас, но об Ануке! Чем, по-твоему, мы его будем кормить, где будем спать?! Он же ребенок, он не может спать на голой земле, укрываясь воздухом и питаться душевной пищей! Как можно быть таким безмозглым?!
   - Ну, киса...
   - И не называй меня так, - уже прохрипела я, потеряв от крика и расстройства голос. Собственно, это и спасло гнома от продолжения скандала.
   - Мы заработаем, - предложил он. - Вон, Ванятка чудовище какое-нибудь словит...
   Я промолчала и покосилась на парочку, хотя очень хотелось сказать, что у Ивана уже абстинентный синдром, а в таком состоянии колдовать только время гробить.
   Гном опустил голову и хмурый ехал дальше:
   - Завтра приедем в город Краснодол, - вдруг подал он голос, - у меня возникла гениальная идея! Мы заработаем денег!
   - Держи свои идеи при себе! - рявкнула я, продолжая тягостно думать.
   Иван молчал, боясь, что и ему от меня достанется, а потом вдруг просиял:
   - Вспомнил! У меня еще остались два золотых!
   - Ага, - едва не прошипела я, - как раз хватит на половинку бутерброда! Анук будет счастлив!
   Гном подъехал к нему поближе и спросил громким шепотом:
   - Так ты, каналья, мне вчера не все отдал?
   - Ну, так я забыл, - пролепетал Ваня.
   - Иван, - нахмурилась я, - немедленно отдай мне эти деньги, пока они еще целы.
   Тот очень недовольно протянул тощий кошель, и я спрятала его в своей сумке на поясе.
   - Так-то лучше.
   До самого вечера мы молчали, по всей дороге не попалось ни одной деревни, где бы мы могли попросить ночлег и какую-нибудь работу. Да я бы даже пол помыла в доме, лишь бы денег заплатили, но все было тщетно. Нам встречались одни постоялые дворы, причем с такими расценками, что с нашими финансами туда и соваться не стоило, на карте у Пана они все были отмечены красными кружочками. Перспектива ночевать в открытом поле на природе вырисовывалась все отчетливее. Когда совсем стемнело, мы выбрали маленький лесок и решили там разбить лагерь. По мере приближения к югу, становилось все теплее, и, если мы выезжали утром раннею весной, то сейчас уже на земле появилась кое-где зеленая травка.