Энтони Марк. Врата зимы (Последняя Руна - 5)

   - Но он непременно разобьет ее, - вмешалась Саманда. - Потому что когда настанет срок, ни в одном из миров не будет места, где можно было бы спрятать от него Великие Камни.
   - Так что же мне делать? - спросил Тревис. - Если места, где я мог бы спрятать Камни, нет, то куда же мне пойти?
   Брат Сай рассмеялся так громко, что все присутствующие повернули к нему головы. После того как взоры снова вернулись к тарелкам с супом, брат Сай указал на стоящий в углу телевизор. Ток-шоу закончилось и его сменила следующая передача. Нас экране появилось изображение гигантского сооружения, возвышавшегося над рекой, шпили его напоминали острые зубцы горных вершин.
   У Тревиса вырвалось восклицание, означающее, что он все понял.
   - Верно, сынок, - одобрительно произнес брат Сай. - Еще осталось место, куда ты можешь пойти. В самое сердце тьмы.
   ГЛАВА 39
   Эйрин безостановочно расхаживала взад и вперед перед окном своей спальни. За окном темнело. Солнце уже село, и к тому времени, когда оно снова взойдет над миром, воины Ватриса отправятся на север, к Неприступной Цитадели.
   Впрочем, отправятся ли? Ведь Лиэндра вряд ли приветственно помашет на прощание рукой, когда Бореас и его армия покинут стены Кейлавера. Что же она все-таки задумала?
   - Умоляю тебя, Эйрин, сядь, - попросила Лирит. - Ты протопчешь ковер до дыр, а меня сведешь с ума своим хождением по комнате.
   - Прости меня, сестра! - воскликнула девушка и с размаху опустилась в кресло. - Меня просто не отпускают мысли о том, что Лиэндра задумала что-то недоброе.
   - В этом ты не одинока.
   Лирит занималась лицом Сарета. На нижней челюсти морниша красовался огромный синяк, а на щеке - жуткая царапина, оставшаяся после удара, который нанес ему герцог Петрийен. Сарет болезненно моргнул, когда Лирит приложила к его щеке тряпицу, смоченную в отваре целебных трав.
   - Я думал, бешала, что ты на моей стороне, а оказывается - ты с ними! шутливо произнес морниш. - Больно.
   - Болит, значит, все как рукой снимет. Возьми сам эту тряпицу, нужно подержать ее еще какое-то время. Терпи.
   - Ты прямо как моя Аль-Мама, - вздохнул Сарет. - В детстве, когда я болел, она потчевала меня снадобьями, от запаха и вкуса которых выворачивало наизнанку. Я никогда не понимал, почему снадобье должно вызывать более неприятное ощущение, чем сам недуг.
   - Конечно, откуда тебе было это понять, - проворчала Лирит и встала. Затем смешала новый травяной отвар. - Сиди спокойно, я приготовлю тебе то, что поможет...
   Последнюю фразу она не договорила. Металлический кувшинчик для кипячения трав выскользнул у нее из рук и упал на пол. Лирит обернулась и расширившимися от страха глазами посмотрела на Эйрин.
   - Иволейна!.. - прошептала она. - Сайя милосердная, это королева Иволейна!
   Когда девушки добрались до темницы, было уже слишком поздно.
   Страж, охранявший дверь в подземелье, сначала отказался пропустить колдуний, но сила гнева девушек оказалась настолько велика, что он быстро уступил и провел их по коридору мимо темниц, в которых содержались грабители и прочие злодеи, приведенные из города, располагавшегося близ замка, а также из разношерстной армии воинов Ватриса. Они тянули руки из-за решеток, пытаясь схватить колдуний за одежду. Сарет ударял палкой по рукам, заставляя негодяев вскрикивать от боли. В воздухе стоял крепкий запах мочи и рвоты. Эйрин сделалось страшно, и она дрожала весь путь до последней двери коридора.
   Судя по всему, Иволейна лишилась жизни совсем недавно. Тело ее застыло в напряженной позе, но было еще теплым. Она сидела на полу, прислонясь спиной к стене. Льняные волосы были растрепаны, глаза широко открыты. Вокруг образовалась лужа крови, вытекшая из глубоких порезов на запястьях.
   Лирит сдавленно застонала и едва не упала в обморок, Сарет вовремя подхватил ее и обнял. Она спрятала лицо у него на груди. Стражник, отвалив челюсть, удивленно смотрел на мертвое тело королевы.
   Эйрин охватило какое-то странное чувство. Хотелось упасть на колени и безудержно зарыдать. Однако вместо этого она осталась стоять. Иволейна всегда была такой сильной, такой волевой. Неудивительно, что ее смерть повредила саму ткань Паутины Жизни.
   Эйрин закрыла глаза. Она увидела нити жизни, которые растягивались, заполняя черную пустоту угаснувшей жизни Иволейны.
   Девушка открыла глаза.
   - Тут кто-то был! - воскликнула она.
   Ее слова наконец вывели стражника из оцепенения.
   - Это невозможно, ваша светлость! Я стоял у дверей с той самой минуты, как королеву привели сюда. К дверям никто не подходил!
   Эйрин нисколько не сомневалась в том, что он говорит правду.
   - Приведите сюда Его величество короля! Немедленно!
   Стражник кивнул и бегом бросился по коридору.
   - Она сделала это сама, - тихо произнес Сарет. - Она не смогла лишить жизни Теравиана и тогда лишила жизни себя.
   - Неужели? - спросила Эйрин. Ей показалась, что темница осветилась тысячью зажженных свечей. - Как же она сделала это?
   В темнице было пусто, за исключением стоявшего на полу деревянного кубка с водой.
   - Наверное, вскрыла вены ногтями, - предположил Сарет.
   Эйрин опустилась на колени рядом с мертвой Иволейной, не обращая внимания на то, что ее платье тут же испачкалось кровью. Бросив взгляд на пальцы королевы, она увидела, что ногти обгрызены до мяса.
   - Нет, это сделал кто-то другой, - возразила она, чувствуя, как ее охватывает гнев, вытесняющий печаль и сострадание. - Кто-то, кто боялся, что обезумевшая королева раскроет какой-нибудь важный секрет, разглашение которого кому-то невыгодно.
   Лирит отошла от Сарета и спросила:
   - О ком ты говоришь, сестра? Я уверена, даже Лиэндра не осмелилась бы сделать такое с Иволейной!
   - Нет, Лирит, это была не Лиэндра. Стражник не слишком охотно пустил нас сюда, а колдовские способности Лиэндры не столь сильны, чтобы заставить его забыть о своем приходе.
   Эйрин замолчала и стала вспоминать все, что слышала или видела в последние дни. Она прикоснулась к недавнему зиянию в Паутине Жизни и вновь услышала недавние слова Иволейны.
   Она... во мраке... ни жива... и не мертва... она думает, что сумеет помешать мне...
   Кто же может быть живым и мертвым одновременно?
   Эйрин вздрогнула от ужаса, когда наконец поняла, в чем дело.
   - Шемаль! - воскликнула она, выпрямляясь. - Теперь все становится на свои места. После отъезда Мелии, должно быть, вернулась некромантка Шемаль. То, о чем недавно говорила Иволейна, напоминает слова, сказанные мне Таркисом в Ар-Толоре. Это Шемаль довела его до безумия. Теперь она сделала то же самое с Иволейной.
   Шута Таркиса, бывшего короля Толории, убили, чтобы он не мог рассказать о местонахождении Шемаль. С Иволейной случилось то же самое. Сколько же времени некромантка находится здесь, терпеливо прячась во тьме? Она, наверное, с самого начала решила погубить Толорию. Но зачем?
   Ответ пришел незамедлительно, Эйрин все стало ясно, она еле сдерживалась, чтобы не зарыдать. Иволейна была колдуньей, королевой и скрывая это от всех - матерью. Более того, именно она приобщила Эйрин к тайнам Паутины Жизни. Сейчас она перестала быть и той, и другой, и третьей.
   Эйрин захлестнуло отчаяние. Если сломалась такая сильная женщина, как Иволейна, то на что надеяться им с Лирит?
   Лирит нагнулась и закрыла мертвой королеве глаза. Затем поцеловала ее в холодный лоб.
   - Прощай, сестра!
   Из коридора донеслись тяжелые звуки шагов.
   - Нам нужно идти, - мягко произнес Сарет. - Король непременно захочет поговорить с нами.
   Он был прав. Через час они поговорили с Бореасом в его опочивальне, правда, очень коротко. Король попросил описать ему, в каком состоянии они обнаружили Иволейну. Он слушал их молча, не вставая с кресла, устремив взгляд на огонь в камине. Когда Эйрин принялась рассказывать о своих подозрениях в отношении Шемаль, король сделал жест, означающий просьбу прекратить рассказ, и отпустил обеих девушек.
   Эйрин на мгновение задержалась у дверей.
   - Ваше величество, - проговорила девушка охрипшим от рыданий голосом. Может быть, вы отложите поход на север, чтобы мы успели как положено оплакать усопшую королеву и с почестями проводить в последний путь?
   Бореас продолжал смотреть на огонь.
   - Очень многие расстанутся с жизнью еще до того, как настанет конец света. Лучше подождать и оплакать их всех. Я выступаю завтра.
   Эйрин выскользнула за дверь.
   - Я не понимаю, - сказал Сарет, когда они втроем зашагали по коридору, - почему король не желает узнать, кто убил Иволейну?
   - Вряд ли он этого не хочет. Но даже если он узнает имя убийцы, разве это заставит его изменить свое намерение? Не верю в это, - покачала головой Лирит.
   - Наверное, ты права, - согласилась Эйрин, хотя имела основания сомневаться в словах подруги.
   Она-то, пожалуй, знала короля лучше других. Хотя Бореас предпочитал размышлениям действия, глупцом он не был. Она не могла даже допустить, что он не захотел бы узнать интересующие его сведения.
   А это означает, что ему уже известно, кто лишил жизни королеву Иволейну. Но откуда?
   Этого Эйрин не знала.
   - Нам непременно следует поговорить с Теравианом. Иволейна пыталась убить принца, думая, что тем самым спасет его. Но теперь она мертва, а Шемаль где-то недалеко от замка. Как знать, может быть, она сейчас прячется в одной из ближайших комнат. Нужно предупредить Теравиана, что его жизнь в смертельной опасности.
   Когда девушки оказались возле спальни принца, они обнаружили, что дверь в нее охраняет сай'эль Аджир, отказавшийся впустить их в комнату. После второго покушения на Теравиана к нему больше никого не пускали.
   - Вы не понимаете, милорд! - заявила Эйрин, чувствуя, что ей едва удается сдержать гнев. - Нам обязательно нужно увидеть принца. Мы должны сообщить ему о том, что... - Она вовремя прикусила язык. Как Аджир отнесется к ее словам о том, что в замке прячется зловещая некромантка? - ... Я хочу поговорить с ним перед отъездом.
   - Вы сможете поговорить с его высочеством завтра, - ответил Аджир, - до того, как он выступит вместе с воинами в поход.
   Нет, это не пойдет. Завтра будет слишком поздно. Если Шемаль смогла незамеченной проникнуть в охраняемую темницу, то что помешает ей тайком проскользнуть в спальню принца?
   - Прошу вас, милорд! Мы с Саретом можем подождать в коридоре, но разве вы откажете леди Эйрин повидаться с принцем? Какую угрозу она может представлять для жизни его высочества? - обратилась к неумолимому высокородному стражу Лирит. - Не забывайте, она будущая супруга принца!
   Смуглое лицо Аджира сохраняло прежнее высокомерное и упрямое выражение.
   - Все так, миледи, но в то же время не так. Разве не вы совсем недавно уверяли нас, что королева Иволейна, при дворе которой воспитывался принц, не может представлять угрозы для его жизни? Нижайше простите меня - я знаю о чувствах, которые вы питаете к его высочеству, но не смею пропустить к принцу никого из вас. У меня приказ.
   - Чей приказ? - поинтересовался Сарет. - Его величества короля?
   Аджир скрестил на груди мускулистые руки.
   - Я выразился достаточно ясно. Сегодня ночью никто не войдет в спальню принца! - На его суровом лице мелькнула улыбка. - Никто, кроме одного человека, да и то только по воле самого Ватриса!
   Девушки еще в течение нескольких минут умоляли его, однако южанин оставался непреклонен.
   - Все это очень странно, - пробормотала Лирит, разливая по кубкам вино, когда они вернулись в ее покои.
   Эйрин дрожащими руками приняла кубок. День сегодня выдался на редкость неудачный. И в то же время что-то подсказывало ей, что в самое ближайшее время их еще ждут какие-то сюрпризы.
   - Очень странно, - повторил Сарет. Прикоснувшись к раненой щеке, он моргнул и сделал глоток вина. - Упорство Аджира, стоящего на охране жизни принца, достойно восхищения, но все-таки чей же приказ он выполняет с таким рвением? Имени Его величества он так и не назвал.
   Эйрин также отпила из кубка.
   - Вы заметили одну особенность в его словах? Никто не будет допущен к принцу, кроме одного человека. Интересно, о ком же он говорил?
   Аирит устало опустилась в кресло.
   - Представления не имею. Скорее всего это связано с воинами. Ведь Аджир упомянул имя Ватриса.
   - Я, пожалуй, попытаюсь кое-кого расспросить, - сказал Сарет, отставляя в сторону кубок. - Здесь, в замке, я познакомился с некоторыми воинами Ватриса. Пара человек у меня в долгу.
   - Неужели? - удивилась Аирит.
   - Скажем так, в игре в кости я оказался более удачлив, - лукаво улыбнулся морниш.
   - Тебе повезло, что я не видела, как ты играешь в азартные игры, проворчала Лирит. - При проигрыше теряешь золото, при выигрыше - можешь получить от проигравшего кинжал в спину.
   - Я обязательно буду осторожен, - пообещал Сарет и направился к дверям.
   Эйрин и Лирит остались вдвоем, молча устремив взгляд на огонь в очаге. Необходимости в разговорах не было, обе были потрясены смертью королевы Иволейны.
   Некоторое время спустя Эйрин вспомнила, что настала пора ужина, на который сейчас все собрались в главном зале. Она знала, что ей нужно тоже пойти туда, потому что это последняя возможность разделить трапезу с королем, который завтра выступает в поход. Однако аппетита у девушки не было, и она никак не могла отделаться от ощущения, что еще до того, как воины завтра покинут замок, случится что-то страшное. Эйрин стала вглядываться в пляшущие языки пламени, надеясь увидеть в них то, что должно свершиться, как это обычно удавалось Лирит. Все ее усилия оказались тщетны.
   Услышав звук открывающейся двери, она подняла голову, вошел Сарет и сразу же устремился к огню. На лице его было написано какое-то странное выражение.
   - Что случилось? - спросила Лирит, выпрямляясь в кресле. - Ты что-то узнал?
   Морниш секунду помедлил, а затем кивнул.
   - Я знаю, кому будет дозволено сегодня ночью войти в опочивальню принца. Не знаю точно, но представляю, что это за личность.
   Эйрин нахмурилась.
   - Что ты хочешь сказать, Сарет? Выражайся точнее!
   Сарет стал неловко переминаться с ноги на ногу.
   - Знаешь, Лирит, наверное, мне следовало сначала тебе сказать об этом, но...
   - Я уверена - то, что ты хотел бы сказать, предназначается и для ушей Эйрин! - строго сказала Лирит.
   Морниш проглотил застрявший в горле комок и кивнул.
   - Я кое-что выяснил у одного моего знакомого воина, который охраняет вход в главный зал. Он родом из Ал-Амуна, так же, как и сай'эль Аджир, и должен мне пару золотых монет. Я пообещал ему простить долг, если он расскажет мне, кого могут пустить к принцу Теравиану сегодня ночью. Он точно не знает, но кое-что ему все-таки известно, я бы сказал, известно достаточно.
   - Ну, так кто это? - нетерпеливо спросила Эйрин.
   Сарет замешкался, с трудом подбирая слова:
   - Насколько я понял, у последователей культа Ватриса существует одна традиция. В ночь перед тем днем, когда мужчина отправится на свое первое сражение с врагом, он должен стать мужчиной во всех отношениях, если еще не является таковым.
   Лирит вскочила с кресла.
   - Значит, они хотят сделать из него мужчину! - Она схватила Сарета за руку. - Они пришлют в его спальню женщину, которая сделает из него мужчину.
   Эйрин почувствовала, как у нее от смущения покраснели щеки.
   - Но ведь Теравиан не является почитателем культа Ватриса!
   - Неужели? - спросил Сарет. - Зато его отец является!
   Эйрин не знала, что ответить. Дело было не в том, что она испытала укол ревности. Тем не менее не следовало забывать, что им с Теравианом судьбой предначертано стать супругами. И поскольку предполагалось, что она сохранит невинность до дня свадьбы, то подобного следовало ожидать и от принца.
   Лирит сжала руки в кулаки.
   - Нерадостное известие, действительно нерадостное.
   - Я представляю себе, насколько неприятно оно для леди Эйрин, произнес Сарет, сочувственно глядя на юную баронессу. - Но я должен сказать, бешала, что мужчина редко бывает близок с женщиной до женитьбы.
   - Но они хотят, чтобы принц стал мужчиной во всех отношениях, заметила Лирит.
   Он посмотрела на Эйрин и та наконец поняла причину ее странного возбуждения. Колдуньи долго пытались добиться того, чтобы на свет появился мужчина-колдун, обладающий Даром в той же мере, в какой им наделены женщины. Их попытки в конечном итоге увенчались успехом, и на свет появился Теравиан. Однако, по словам сестры Мирды, он обретет колдовскую мощь полностью только после того, как станет настоящим мужчиной. Они торопливо объяснили это Сарету.
   - Лиэндра! - с отвращением воскликнул он. - Это будет она?
   - Вряд ли, - ответила Лирит. - Но не сомневаюсь в том, что она - душа этого заговора. Должна признаться, все продумано умно. Она хочет в своих интересах воспользоваться давней традицией и повернуть ее против самих воинов Ватриса.
   Эйрин почувствовала изжогу - не стоило ей пить столько вина.
   - Ты думаешь, он применит свою мощь в интересах колдуний?
   - Не знаю, - ответила Лирит, прижимая руку ко лбу. - Может быть... правда, без особого желания.
   Эйрин встала. Она чувствовала, что ее нервы напряжены до предела.
   - Нужно пойти к нему. Мы обязаны предупредить принца о том, что против него затевается.
   - Ты, похоже, уже забыла о нашем старом друге сай'эле Аджире, скептически произнес Сарет. - Нам ни за что не удастся что-либо передать принцу.
   - А что, если попытаться связаться через Паутину Жизни? - предложила Эйрин.
   - Нет. Бесполезно, - возразила Лирит. - Здесь слишком много колдуний Лиэндры. Наш разговор кто-нибудь обязательно подслушает. Кроме того, есть еще один способ. - Лирит посмотрела на Сарета. - Ты нас не оставишь на минутку одних?
   - Зачем? - нахмурился морниш.
   - Прошу тебя, бешала! - прикоснулась к его руке Лирит.
   Сарет внимательно посмотрел на нее, и Эйрин подумала, что он начнет возражать. Однако морниш только вздохнул и вышел из комнаты.
   - В чем дело? - спросила она, когда дверь за ним закрылась.
   - Я найду женщину, которую этой ночью отправят к принцу, и займу ее место, - ответила, не оборачиваясь, Лирит.
   - Чтобы сообщить ему обо всем?
   - Нет, чтобы сделать то, что приказано совершить ей. Сделать его мужчиной.
   Эйрин вздрогнула и почувствовала, как у нее зазвенело в ушах. Она наверняка ослышалась.
   - О чем ты говоришь?
   Лирит резко обернулась.
   - Другого выбора нет, сестра. Так или иначе, но сегодня он станет мужчиной - Лиэндра своего обязательно добьется. Я знаю, что он влюблен в меня, мечтает обо мне. Это всего лишь юношеская влюбленность, но лучше пусть там буду я, чем какая-нибудь прислужница Лиэндры. Может быть, это поможет принцу не запутаться в ловушке, которую приготовили для него.
   Эйрин схватилась за спинку кресла.
   - Тогда это лучше сделать мне.
   - Нет, - решительно возразила Лирит. - Ты еще невинна, сестра. Тебе еще рано лишаться невинности. А я... для меня это уже не имеет никакого значения.
   Слова подруги показались Эйрин совершенно безумными. Она даже не желала слышать об этом.
   - Ты не можешь сделать это, Лирит. Не можешь.
   - Нет, могу, - решительно возразила Лирит. В следующее мгновение ее взгляд чуть смягчился. - Прости меня, сестра. Мне давно уже следовало рассказать тебе обо всем. Но мне было стыдно.
   - О чем же следовало давно рассказать мне?
   - О том времени, когда я была танцовщицей в доме Гултаса, в вольном городе Коранте.
   Прежде чем Эйрин успела задать еще один вопрос, Лирит подошла к ней ближе и положила руку на плечо. Головы девушек соприкоснулись. Одним единственным мысленным взором Эйрин увидела все: как родителей Лирит убили грабители; как потерявшуюся девочку продали в рабство; как она выросла и ее заставили танцевать перед мужчинами, сбрасывая с себя покрывала.
   Эйрин попыталась не смотреть, но ей это не удалось. Сколько мужчин заплатили Гултасу за то, чтобы тот позволил им возлечь с ней? Сколько искорок жизни вспыхивали в чреве Лирит только для того, чтобы исчезнуть и в конце концов лишить ее возможности когда-либо стать матерью? Их было так много, что Эйрин потеряла им счет. Последние образы мелькнули в воображении Эйрин - Лирит босиком, сбивая в кровь ноги, убегает из Толории; делает первые шаги по предначертанной Сайей тропе; выходит замуж за графа Арафельского; становится любимицей Иволейны.
   Нить Лирит выскользнула, и Эйрин неуклюже опустилась в кресло, чувствуя, что ее ноги ослабли.
   - Мне следовало давно рассказать тебе обо всем, - повторила Лирит. - Ты сможешь простить меня за мое прошлое?
   Эйрин подняла на нее глаза, полные слез.
   - За что простить, сестра? За твою красоту и благородство? За мужество, которое позволило тебе выжить в жутких, нечеловеческих условиях? Почему я должна прощать тебя? Неужели за это?
   По щекам Лирит потекли слезы. Она опустилась на колени, положила голову на колени Эйрин, и та стала нежно гладить ее по блестящим шелковистым волосам.
   - Я люблю тебя, сестра. Люблю сейчас даже больше, чем всегда.
   В ответ Лирит разрыдалась.
   Они какое-то время оставались в таком положении, затем Лирит поднялась. Ее глаза были сухими, лицо приняло спокойное выражение.
   - Не говори ничего Сарету, - попросила она.
   Не успела Эйрин ответить, как Лирит исчезла за дверью.
   Эйрин, задумавшись, продолжала сидеть в кресле, после чего встала и прошлась по комнате. Внимательно осмотрев спальню Лирит, она наконец нашла то, что искала. Со столика, стоявшего возле кровати, Эйрин взяла гребень слоновой кости и сняла с его зубцов семь черных волосков. Быстро сплела из них тоненькую косичку, затем завязала ее колечком.
   "Что же ты делаешь, Эйрин? - задала она себе вопрос, снова садясь в кресло. - Что же ты делаешь?"
   Затем, не задумываясь, надела волосяное колечко на безымянный палец правой руки и закрыла глаза.
   * * *
   Волшебный ритуал удался сразу. Он не напоминал колдовство другого рода, когда она летала ночью над землей, взмыв в небо над садом и наблюдая за встречей Теравиана и Иволейны. Это колдовство было более слабым, оно скорее напоминало взгляд через оконное стекло, покрытое морозным кружевом, когда образы четко видны и вместе с тем слегка размыты. Она увидела Лирит, стоящую в темном коридоре. Какое-то время ничего не происходило, и у Эйрин заболела голова. Что-то тут было не так, но это было ведомо одной лишь Сайе. Видимо. Чары нужно было разбить. В тот миг, когда Эйрин уже собралась снять колечко с пальца, в коридоре появилась какая-то фигура. Это была женщина, хотя ее лица Эйрин не могла разглядеть. Она была закутана в ярко-красный плащ, капюшон опущен на голову. Когда незнакомка подошла ближе, из алькова шагнула Лирит и остановилась прямо перед ней.
   В следующее мгновение капюшон был откинут назад, открыв красивое, чуть пухлое женское личико. Глаза незнакомки удивленно расширились, нижняя челюсть от изумления отвисла. Эйрин также испытала удивление, узнав ее. Это была Белира, юная колдунья, позволившая себе посмеяться над Эйрин в прошлом году на Верховном Шабаше.
   Белира вскрикнула и собралась бежать, но Лирит оказалась проворнее. Бросившись на девушку, она прикоснулась к ней. Глаза Белиры закатились, и она упала на пол. Неужели Лирит произнесла какое-то заклинание? Или же воспользовалась иглой, опущенной в какое-то зелье? Подхватив обмякшее тело юной колдуньи, Лирит отнесла ее в соседнюю комнату. Закутавшись в красный плащ, она закрыла за собой дверь и побежала по коридору. Вскоре девушка оказалась перед дверью, ведущей в покои принца Теравиана. В эту ночь ее охранял герцог Петрийен. Лирит склонила скрытую капюшоном голову еще ниже. Петрийен усмехнулся, но ничего не сказал и открыл дверь. Лирит шагнула за порог. На мгновение сделалось темно, и Эйрин испугалась, что чары утратили свою силу. Затем снова стало светло, и Эйрин увидела спальню принца.
   Она была скупо освещена - возле изголовья кровати, на столике горела только одна свеча. Рядом с подсвечником - опрокинутый на бок кубок. На постели лежал принц в белых одеждах, перепоясанный красным кушаком. Его глаза были открыты, но их взгляд устремлен в пространство, и он вряд ли заметил вошедшую в комнату Лирит. Судя по всему, Теравиан почти полностью осушил кубок, потому что в нем осталось лишь несколько капель. Лирит прикоснулась пальцем к пролитому вину и поднесла его к губам. Затем сделала глубокий вдох.
   "Они опоили его каким-то зельем, - подумала Эйрин. - Хотели лишить его воли, чтобы он не сопротивлялся".
   Лирит приблизилась к кровати, на мгновение замерла в нерешительности, затем потянулась к Теравиану.
   Принц схватил ее за запястье.
   - Я знал, что ты придешь, - произнес он. - То, что они подсыпали мне в вино, туманит зрение, но я обладаю и другими чувствами.
   Девушка промолчала.
   - Ты пришла, чтобы завершить то, что начала моя мать? - усмехнулся юноша.
   Лирит высвободила руку, протянула ее к груди принца, скользнула ему под одежду.
   Теравиан восхищенно ахнул и выпрямился на постели.
   - Тише! - прошептала Лирит и осторожно опустила его на подушки.
   - Нет, - прошептал в ответ принц. - Не делай этого со мной. Ты не знаешь, что сделается со мной.
   Его глаза мерцали, как у кота в темноте. Принц не стал сопротивляться, когда его гостья сняла с него рубашку. Его обнаженная грудь была плоской, бледной и гладкой. Лирит провела по ней рукой, и принц блаженно застонал. С губ девушки также сорвалось еле слышное радостное восклицание.