Энтони Марк. Врата зимы (Последняя Руна - 5)

   - Вон она! - неожиданно раздался чей-то крик. Голос был мужской. - Я вижу ее! Она вон там!
   В ответ раздались еще крики, но настолько далекие, что Грейс не разобрала, что кричат. Затем раздался топот ног, который с каждой секундой делался все ближе. Звякнули звенья кольчуги, и кто-то опустился на колени рядом с ней. Грейс не поняла, кто это, поскольку ее взгляд был устремлен в небо.
   - Ваше величество, вы меня слышите? - спросил мужчина, который только что криком известил своих спутников о том, что нашел ее. - Вы живы? Как вы себя чувствуете?
   Что за глупый вопрос! Она не испытывала ни боли, ни страха, ни печали. С чего ей чувствовать себя плохо? Что плохого может с тобой случиться, если ты уже мертв? Она будет лежать вот так в объятиях земли и вечно наблюдать за небосводом.
   До слуха донесся уже совсем близкий топот ног, обутых в сапоги, и шорох ткани.
   - Что это, сэр Тарус? - На сей раз прозвучал женский голос. - О милостивая Сайя, она же...
   - Нет, у нее открыты глаза, слава Великим Семи, но она меня не слышит и ничего не ответила. Ваше величество, прошу, дайте мне руку!
   К Грейс потянулись сильные руки и осторожно приподняли ее. Небо сразу изменило свое положение. Перед ней возник массив черных зазубренных горных вершин. Горы. Грейс сделала вдох и испуганно ойкнула, когда легких коснулся холодный воздух.
   - Положите меня обратно, - пробормотала она. - Я мертва. Верните меня на землю.
   - Извините меня, Ваше величество, но я должен вас разочаровать, - со смешком произнес мужчина. - Вы живы. - Затем он с некоторым удивлением добавил: - Забавно, но мы тоже живы, хотя я не имею ни малейшего представления о том, как это произошло.
   Грейс моргнула и разглядела лица Таруса и Теравиана. Они поддерживали ее под руки. Рядом стояла Эйрин, в сапфировых глазах которой читалось явное облегчение.
   - Слава милосердной Сайе, ты жива! - произнесла юная колдунья. - Мы обшарили все поле, и только через несколько часов нам повезло - мы наконец отыскали тебя. Наступала ночь, и мы потеряли всякую надежду.
   - Мы проходили возле этого самого места несколько раз, - вступил в разговор Теравиан. - Мы были уверены, что тебя нужно искать не здесь. Но нам никак не удавалось нащупать нить твоей жизни. Здесь Паутина Жизни являет собой беспорядочное переплетение жизни и смерти.
   - Виновата вот эта самая трещина, - заметил Тарус. - Здесь земля вывернута наизнанку. Ее и не разглядеть, если не подойти ближе. Рыжеволосый рыцарь улыбнулся. - Мне бы ни за что не отыскать вас, Ваше величество, если бы не ваше дыхание. Сделалось прохладно, и я заметил, что прямо из земли поднимается белое облачко пара.
   Эйрин нежно обняла Грейс за плечи.
   - Мы были рядом, когда все произошло, но в хаосе потеряли тебя из виду. Мы видели, как ты упала под ударом Бледного Короля. А затем началось настоящее безумие.
   Мало-помалу память стала возвращаться к Грейс. Она вспомнила горящие ненавистью глаза Бераша, его белое как снег лицо.
   - Он занес над моей головой скипетр. Я не могла остановить его или увернуться. Только тогда небо... раздался жуткий треск, и с небом что-то случилось. Бераш поднял голову, и его доспехи на груди немного раздвинулись. Я тут же вонзила меч в эту щель. - Грейс беспомощно огляделась по сторонам. - Мой меч...
   - Вот он, Ваше величество. - Теравиан указал на узкую яму в земле, из которой они вытащили Грейс. - Боюсь, нам больше не превратить Фелльринг в целый меч.
   Она, должно быть, упала на них - на несколько стальных осколков. Само лезвие меча было обломано у самой рукояти.
   Фелльринг сделал то, для чего был создан, и нужды в нем больше не было.
   - Спасибо тебе, Синдар, - мысленно произнесла Грейс слова благодарности.
   Тени гор повисли над всей долиной. Грейс невольно по ежилась. Значит, привычный мир никуда не исчез, а она не умерла.
   - Я хочу встать, - произнесла она.
   Желание что-то сделать и само действие - две разные вещи, однако при помощи друзей Грейс встала на ноги. Ощущение нормального самочувствия тут же исчезло. Левая рука сильно заболела, а правой она не чувствовала совсем.
   - Холодная как лед, - сказала Эйрин, беря ее за руку.
   Затем она произнесла какое-то заклинание и Грейс почувствовала, как тепло Паутины Жизни вливается в нее. Боль в руке уменьшилась. Ладонь как будто пронзила сразу тысяча иголок. Вскоре ей удалось пошевелить пальцами.
   Грейс посмотрела на другую сторону долины, где находились Рунные Врата, разверстые, будто огромная пасть дикого зверя. Врата были открыты, но нигде не наблюдалось никаких следов присутствия неприятеля, только брошенные осадные машины, возвышавшиеся над полем боя как исполинские огородные пугала. Ложе долины покрывало что-то ослепительно белое. Неужели за то время, пока она спала, выпал снег?
   Грейс снова вздрогнула. Это не снег - слой костей устилал дорогу к подножию гор.
   - Где армия Бледного Короля? - спросила она, сжимая руку Таруса. - Что с ней случилось?
   - Его воины мертвы, - ответил рыцарь.
   - Как это произошло?
   Тарус, Теравиан и Эйрин попытались описать Грейс случившееся, с трудом подбирая слова. То, что они поведали, сплавилось с собственными воспоминаниями Грейс в амальгаму истины. Картина получилась неполной и несколько расплывчатой, однако ее оказалось вполне достаточно.
   Фейдримы, призраки, чародеи с железными сердцами, колдуньи и даже, кажется, тролли из Ледяного Мира - все они были созданы злой волей и магией некромантов, которых, в свою очередь, сотворил Бледный Король. Когда исчез Бераш, исчезли и его создания.
   Тысячу лет назад, когда король Ультер вонзил Фелльринг в грудь Бераша, разбив железное сердце Бледного Короля, некромантам, находившимся рядом с ним, удалось вернуть ему часть жизненной энергии, позволившей выковать для Бераша новое сердце.
   Однако на сей раз никого из некромантов рядом не оказалось. Шемаль осталась последней из их рода, однако она, видимо, находилась где-то далеко. Когда Фелльринг вонзился Берашу в грудь, тот умер - на сей раз окончательно и бесповоротно. Вместе с ним погибли и те, кого он создал своими колдовскими заклятиями. От них остались лишь кости.
   Тарус подошел к куче железных доспехов, выкованных из черного металла и усеянных острыми шипами.
   - Вот все, что от него осталось, Ваше величество. Вы убили Бледного Короля.
   Носком сапога он перевернул шлем с торчавшими на макушке рогами. Шлем внутри был пуст.
   Грейс устремила взгляд на кучу черного металла, прижав к груди руку, которая еще сильно болела. Случившееся казалось ей совершенно невероятным. Она, обычная женщина, убила могущественного злого волшебника. Она победила его. По этому поводу следовало бы испытывать радость и облегчение, но ничего подобного Грейс на самом деле не ощущала. Мешало что-то необъяснимое. Чуть позже, когда солнце опустилось за вершины гор, он поняла.
   - Мог, - произнесла она, любуясь лучами заходящего солнца. - Истинным повелителем этих отвратительных созданий был не Бледный Король, а Мог. Он создал Бераша подобно тому, как тот сотворил некромантов, которые породили фейдримов и призраков. Они не должны были погибнуть одновременно со смертью Бераша.
   Теравиан недоуменно пожал плечами.
   - Возможно, они питались мощью Бледного Короля, а не Мога. Ведь Мог давно изгнан из круга нашего мира.
   Грейс посмотрела на небо, которое из лазурного сделалась кобальтовым.
   - Изгнан из круга нашего мира, - задумчиво повторила Грейс.
   - Как ты себя чувствуешь, сестра? Ты сможешь сама идти? - спросила Эйрин, прикасаясь к ее руке. - Становится холодно. Нужно возвращаться в крепость.
   - Командование цитаделью пока держат в своих руках сэр Палладус и сэр Ведарр. Однако они с радостью уступят вам место начальника гарнизона. В крепости много раненых и ваше появление укрепит их дух, - заявил Тарус. Вас также будут счастливы видеть наши Толкователи Рун, особенно Гредин и гроссмейстер Орагиен.
   - Подождите! - произнес Теравиан. - Не забывайте об этом.
   Он снял плащ и сложил в него обломки Фелльринга.
   Связал их в узел и протянул Грейс. Она улыбнулась и ответила:
   - Вы не окажете мне любезность, Ваше величество? Вы не могли бы сами отнести вместо меня меч, вернее, то, что от него осталось?
   Они направились к коридору, ведущему в крепость. Не смотря на то, что уже начало темнеть, воины продолжали прочесывать поле боя в поисках тех, кто еще, возможно, оставался жив, и относили в цитадель тела своих погибших соратников. Поисками руководили Олдет и Самата. Им помогали Сенраэль и Лурса, находившие нити жизни тех, кому посчастливилось выжить в суровой битве.
   Печальное и тягостное занятие, однако оно, по словам Таруса, уже подходило к концу. Из пяти тысяч воинов, прибывших в Неприступную Цитадель, погибла примерно одна пятая часть, а еще многие сотни бойцов так никогда и не смогут полностью оправиться от тяжелых ран и увечий. То, что достаточно большое количество людей выжило в схватке с ордами Бераша, было истинным чудом.
   Когда Грейс и ее спутников отделяло от двери потайного хода всего несколько шагов, к ним бросилась какая-то огромная фигура. Король Кел. Его знаменитая борода куда-то бесследно исчезла, и без нее Кел выглядел значительно моложе. Однако новый облик короля не мог не вызвать улыбки, потому что теперь он походил скорее на упитанного монаха, чем на военачальника.
   - Ваше величество! - взревел он, обнимая Грейс и приподнимая ее над землей. - Вы живы, да поможет вам Великий Джорус!
   - Пока жива, но если вы не перестанете меня так сильно сжимать, я наверняка испущу дух! - взмолилась она.
   Кел опустил ее на землю.
   - Простите меня, Ваше величество! - извиняющимся тоном сказал король и принялся вертеть головой во все стороны.
   - Вы что-то потеряли, Ваше величество? - поинтересовался Тарус.
   - Да, пожалуй, кое-что потерял, - рявкнул Кел. - Я потерял свою колдунью! Куда она делась, ума не приложу!
   - Может, она находится в крепости? - предположила Эйрин.
   - Я уже искал там, но ее никто не видел. Просто напасть какая-то! Она должна посмотреть на свои руны и сказать мне, стоит ли отращивать заново бороду. А эта старая карга где-то от меня прячется!
   - Уж не перед вашим ли лицом она прячется, Ваша Забывчивость? проскрипел чей-то ехидный голос.
   Все как один обернулись и увидели согбенную фигуру Грислы, ковылявшей прямо к ним. Колдунья остановилась и обнажила в улыбке свой единственный зуб.
   - Приветствую тебя, королева Малакора!
   Старуха низко поклонилась ей, и Грейс собралась ответить ей поклоном, однако Тарус удержал ее.
   - А как же я, дряхлая ты старуха? - удивленно уставился на Грислу Кел. - Почему мне ты не выказываешь должного почтения? Где ты была все это время?
   Старая колдунья уперла руки в бедра и удивленно округлила свой единственный глаз.
   - У меня были дела более важные, чем рассматривание растительности на вашем лице, Ваше волосатейшее величество! Я искала на поле боя брошенных воинов. Кое-кого я нашла, - ответила колдунья и указала на медленно приближающихся к ним пятерых человек.
   Они шли медленно, как будто очень устали. Последние лучи солнца упали на горную долину и осветили их лица.
   Иногда эмоции трудно выразить словами. Бывают случаи, когда их испытывают не разумом или сердцем, а душой - внезапное ощущение правильности, столь четкой и совершенной, что возникает ощущение, будто понимаешь, что такое жизнь небесная.
   Подобное радостное ощущение охватило сейчас Грейс. Она узнала тех, кто приближался к ней. Мелия и Фолкен. Бельтан и Вани, одетые в странные одеяния из звериных шкур. А с ними...
   - Тревис! - прошептала она, а затем вскрикнула громко, голосом, в котором звучала искренняя радость: - Тревис!
   Грейс сделала шаг вперед, но затем не выдержала и перешла на бег. Тревис обнял ее и нежно прижал к себе. Правая рука по-прежнему плохо слушалась ее, и Грейс обняла его левой. Подобно Вани и Бельтану на Тревисе была звериная шкура, но в отличие от них его одеяние было покрыто желтовато-бурыми пятнами.
   Затем к ним подошли остальные, и Грейс попала в объятия Фолкена и Мелии, заплакавших от радости. После них ее обнял Бельтан, а потом Вани, у которой уже немного округлился живот. Когда т'гол отошла в сторону, Грейс снова оказалась перед Тревисом. Они взялись за руки и посмотрели в глаза друг другу. Ей показалось, что Тревис стал старше. Возле глаз и рта залегли морщинки, но они не портили его, а делали еще более красивым и придавали вид человека, немало повидавшего в жизни.
   - Как ты здесь оказался? - спросила Грейс.
   - Я и сам не знаю, Грейс. Наверное, и остальные этого толком не понимают.
   - Неужели ты действительно так думаешь, Разбиватель Рун? - спросила Грисла. - Или тебя все-таки лучше называть Творцом Мира?
   Грейс вопрошающе посмотрела на него. Тревис отпустил ее руки.
   - Тревис, что с тобой? Что случилось?
   - Я скажу тебе, что случилось, - вместо него ответила Грисла. - Он разбил Первую Руну.
   - Я поняла, что случилось. Другой Разбиватель Рун разбил руну неба и Мог вернулся на Зею, чтобы разбить Первую Руну, но тебе как-то удалось помешать ему.
   - Нет, все было не так, - произнес чей-то насмешливый голос.
   К ним подошел еще один человек. Он был одет в черное и почти сливался с сумерками. Он медленно приблизился к Грейс, прижимая руку к боку. Лицо его покрывала паутина белесых шрамов.
   - Мастер Ларад?! - удивилась Грейс. - Как ты здесь оказался?
   Разбиватель Рун промолчал, указав на свое черное одеяние. Недоумение уступило место пониманию.
   - Значит, ты - тот самый другой Разбиватель Рун, - произнесла Грейс. Это ты разбил руну неба и позволил ему вернуться в наш мир. Так вот, значит, чья тень упала на нас за мгновение до конца света. Это был Мог.
   - Да, - подтвердил Ларад и болезненно сморщился. - Это был он.
   - Но ты остановил его, - сказала Грейс, обращаясь к Тревису и взяв его за руку. - Это способен был сделать только ты. Если бы не ты, никого из нас теперь просто не существовало бы. Но как тебе удалось?
   Глаза Тревиса как-то странно блеснули.
   - Я скажу тебе, что он сделал, - снова усмехнулась Грисла. - Он сам разбил Первую Руну. Мог был не готов к этому.
   Грейс удивленно посмотрела на Тревиса, пытаясь понять смысл слов старой колдуньи. Но, может быть, этого и не нужно понимать. Тревис жив, он рядом с ней и с остальными друзьями. Мир остался цел, и это самое главное.
   - Колдуньи были правы, - сказала Эйрин, адресуя свои слова Тревису. Ты действительно Разбиватель Рун. Будь это не так, как мы оказались бы здесь.
   - Он выбрал старый мир, - радостно заявила Грисла. - Когда возникла необходимость выбрать облик нового мира, он остановил выбор на старом! Теперь он настоящий Творец Мира!
   Грейс протянула руку и прикоснулась к щеке Тревиса. На его небритом лице появилась рыжеватая бородка, она с первого взгляда этого даже не поняла.
   - Это правда, Тревис? Ты на самом деле не стал ничего менять и выбрал старый мир?
   Тревис прикоснулся к амулету, висящему у него на шее.
   - Надежда. Я выбрал надежду, Грейс.
   Сделалось темно и по-настоящему похолодало, однако никто не расходился. Начались расспросы. Мелия. Фолкен, Вани и Бельтан коротко рассказали о том, что случилось с ними. То же самое сделали и Теравиан, Эйрин и Тарус. Главное, что произошло на Зее, это смерть Шемаль и Келефона, а также их хозяина - Бледного Короля. На Земле произошло разоблачение "Дюратека". Об одном у Грейс пока не хватало мужества рассказать - о том, что случилось с Даржем.
   - А как же Мог? - спросила Вани, глядя на темнеющее с каждой минутой небо. - Он тоже мертв?
   Грисла испытующе посмотрела на Тревиса.
   - Ну, отвечай! Он мертв?
   Тревис на мгновение задумался и вздохнул.
   - Нет, он не умер. Но он... разлетелся на мельчайшие частицы. Это произошло, когда я использовал Имсари, чтобы разбить Первую Руну. Выделившаяся при этом огромная сила разорвала его на части.
   - Все так, дорогой мой, - согласилась с ним Грисла. - Мог остается в нашем мире, но только его дух, а не его ненависть или его злая воля. Он никогда не сможет собрать себя воедино. - Она взглянула на небо. Приближается ночь. В мир всегда будет приходить тьма, в нем всегда будет существовать зло. Но после ночи всегда будет наступать рассвет. Во всяком случае, завтра он наступит обязательно.
   - Самое главное - надежда, - улыбнулась Грейс и посмотрела на Тревиса.
   Тот ответил ей улыбкой, хотя лицо его было не совсем веселым.
   - Надеюсь, ты не обидишься на мои слова, - сказал Фолкен, повернувшись к Грисле, - но мне кажется, что для обычной старой колдуньи ты знаешь чертовски много. Откуда ты узнала, что Тревис разбил Первую Руну?
   - Наверное, мне случайно посчастливилось это узнать, - пожала плечами старуха.
   - Сомневаюсь, - заметила Мелия. - Тебя же не было вместе с нами в Имбрифайле. Откуда же ты могла узнать?
   Кел захохотал, ударяя себя кулаком по бедру.
   - Похоже, бард и лунная дама наконец вывели тебя на чистую воду, старуха! Не кажется ли тебе, что пришло время признаться в том, кто же ты такая?
   - О чем вы говорите, Ваше заблуждающееся величество? Я же Грисла, ваша колдунья!
   Король Кел перестал смеяться, и его лицо приняло непривычно задумчивое выражение.
   - Да, верно, в одном из своих обличий ты моя колдунья. Но ведь другие видят тебя в ином облике, так ведь? И не смотри на меня так, я не такой простак, каким ты меня считаешь!
   Грейс не сразу поняла, о чем он говорит. Когда же до нее дошло, она протянула руку к колдунье.
   - Ты Вайла?
   Старуха немного помолчала, затем вздохнула.
   - Мне пора, - негромко произнесла она.
   Шагнув к Грейс, она тут же приняла новый облик. Теперь перед Грейс стояла другая женщина. Она тоже была немолода, лицо изборождено морщинами. Но вместо пестрых лохмотьев на ней было коричневое платье.
   - Приветствую тебя, моя королева! - поклонилась она и повернулась к Эйрин. - И тебя тоже, дитя мое!
   Когда прозвучали эти слова, Вайла куда-то исчезла, и вместо нее появилась женщина средних лет, одетая в платье, переливающееся всеми цветами радуги. У нее были черные как смоль волосы с одной-единственной седой прядью. Лучики морщин вокруг глаз миндалевидной формы нисколько не умаляли ее красоты, придавая лицу женщины выражение мудрости и спокойного величия.
   - Сестра Мирда! - с радостным удивлением воскликнула Эйрин.
   - Да, сестра, - ответила прекрасная колдунья. - Это я.
   - Как ты здесь оказалась?
   - Разве у меня мало лиц? - улыбнулась Мирда. - Я бываю Матроной, Матерью, Девой. Разве ты забыла об этом?
   В следующее мгновение вместо женщины средних лет появилась юная белокурая девушка с красными, как спелые ягоды, губами. Грейс никогда не видела ее прежде.
   Фолкен чуть пошатнулся и прижал к груди серебряную руку.
   - Ты! Я так долго искал тебя!
   Девушка рассмеялась и произнесла нежным голоском:
   - Ты нашел меня, но только сам об этом не догадывался. А я всегда тебя знала, Фолкен из Малакора! - Она взяла его за серебряную руку. - Скажи мне, она устраивает тебя?
   Бард удивленно посмотрел на нее.
   - Конечно. Спасибо тебе. Она служила мне лучше, чем моя собственная рука.
   - Рада слышать, - сказала девушка. - Я хорошо знаю, что это такое лишиться руки.
   Сказав это, девушка с льняными волосами исчезла. На ее месте теперь стоял высокий стройный мужчина с лицом одновременно строгим, добрым и мудрым. У него не было кисти на левой руке. Он поднял правую руку, и на ладони его серебристым светом засияли три перекрещенные линии.
   - Руна Рун! - прошептал Тревис. - Так вот кто ты такой. Ты Олриг, один из Старых Богов!
   - Более того, - добавил Ларад, подойдя ближе. - Ты тот, кто создал наш мир. Ты - Мировой Кузнец.
   - Я был Мировым Кузнецом, - уточнил Олриг. Затем повернулся к Тревису и сказал: - Теперь ты Мировой Кузнец.
   Тревис покачал головой.
   - Я выбрал старый мир. Тот мир, который ты когда-то создал.
   Олриг задумался.
   - Да будет так, - произнес он и снова повторил: - Да будет так!
   Мастер Ларад сделал шаг вперед и вытянул правую руку. На ней слабо светилась Руна Рун.
   - Руна неба разбита. Руна мне больше не нужна. Да и жить мне осталось уже совсем немного. Ты должен забрать ее.
   Олриг отрицательно покачал головой.
   - Я не могу этого сделать. Когда что-то сделано, нельзя совершить нечто прямо противоположное, не уничтожив его.
   - Ты имеешь в виду Эмпирея. Я угадал? - произнес Ларад. - Это ведь ты его создал? Он был твоим слугой.
   - Я придал ему тот облик, который вы все запомнили. Я хотел, чтобы он выполнял мою работу в вашем мире, и все же не я создал его или другие руны. Я произнес их в самом начале мира - этого мира - и связал их, чтобы они никуда не исчезли. Однако руны были созданы другим Мировым Кузнецом, который еще старше меня.
   Ларад сжал пальцы правой руки в кулак и опустил ее. Эйрин после минутного замешательства шагнула вперед.
   - Так, значит, ты не Мировой Кузнец? Получается, ты - еще одно обличье Сайи, так?
   Олриг улыбнулся и моментально превратился в женщину. Сказать, кто она девушка, мать или старуха, - было невозможно. По лицу ее в одно мгновение пробежали выражения лиц тысячи разных женщин.
   - Сайя и Мировой Кузнец - два имени одного и того же существа, дочь моя. Я не знаю, почему люди упрямо верят в обратное.
   Эйрин улыбнулась, Грейс последовала ее примеру. Жаль, что сейчас здесь нет Гредина. Юноша наверняка обрадовался бы. Ведь его предположение о том, что Толкователи Рун и колдуньи не слишком отличаются друг от друга, подтвердилось. Олриг и Сайя - два облика одного и того же существа.
   Над миром уже почти опустилась ночь. Грейс почувствовала, что замерзла. Нужно идти в крепость. Они обязательно продолжат разговор, но только завтра. Завтра, когда над Зеей снова взойдет солнце. А пока нужно поскорее вернуться в цитадель.
   - Ты останешься с нами? - обратилась Грейс к той, которая сочетала в себе самые разные женские обличья.
   Он сама была не вполне уверена в том, что имеет в виду - остаться в Неприступной Цитадели или вообще в этом мире.
   Перед ней снова возникло лицо Грислы. Старуха улыбнулась, обнажив единственный зуб. Несмотря на улыбку, в ее глазах читалась грусть.
   - Возможно, какое-то время я побуду с вами, Ваше несравненное величество. Мои питомцы уже ушли, вернулись в Сумеречное Царство. На сей раз мы уже больше никогда не вернемся. Могримы, видимо, тоже последуют за нами. Не останется никого, кому ведом путь в тумане. Наш мир и наше время навсегда останутся за пределами вашего мира и вашего времени.
   - Почему? - заплакав, спросила Грейс. - Почему вы покидаете нас?
   - Не плачь, дочь моя. - Старуха морщинистой рукой вытерла с ее щек слезы. - На смену пришли новые боги. Вон, смотри, идут самые юные из них!
   Тьму озарила вспышка рубиново-красного света. Со стороны цитадели, держась за руки, спускались три человека. Один из них - мужчина - широко улыбался. Рядом с ним шагала молодая женщина с черными волосами и кожей, похожей на полированное эбеновое дерево. Между ними маленькая босая девочка в сером платье-рубашке. Свет исходил именно от нее.
   - Лирит! - крикнула Эйрин. - Сарет!
   - Тира! - позвала Грейс.
   Девочка высвободилась и бросилась к Грейс, которая опустилась на колени и приняла ее в объятия.
   - Ты вернулась, Тира! - проговорила она и погладила малышку по голове.
   - Я люблю тебя! - торжественным тоном произнесла Тира.
   Красный свет сделался сильнее, и Грейс почувствовала, как тепло окутало ее со всех сторон. Затем снова стало темно, и Тира исчезла. Грейс выпрямилась и увидела в небе яркую рубиново-красную звездочку. При мысли о том, что она больше не увидит Тиру, ей стало грустно, и грудь пронзила боль. Однако это была нормальная боль. Это означало, что ее сердце осталось на прежнем месте.
   А значит, она жива!
   - Пойдем, Грейс, - тронул ее за руку Тревис. - Становится холодно. Нужно возвращаться в крепость.
   Они отправились в направлении к цитадели и по пути Грейс заметила, что Тревис и Бельтан стараются держаться поближе к Вани. Хотя об этом не было сказано ни слова, не оставалось никаких сомнений в том, что мужчинам известно о ее беременности. Грейс задумалась над тем, что ждет этих троих симпатичных ей людей в будущем. В данный момент их более всего привлекало общество друг друга. Мысли о том, что ждет их в будущем - если судьбе будет угодно не разлучать их, - можно отложить до завтра, до утра.
   Но вот другое дело совершенно не терпело отлагательств, и Грейс, не доходя до крепости, рассказала друзьям о Дарже. Ей помогла Эйрин - она дополняла ее рассказ, когда Грейс замолкала и не могла продолжать из-за накатывавшей на нее волны горя. Однако ни Грейс, ни ее подруга ни единым словом не обмолвились о признании рыцаря в его любви к Эйрин. Дело глубоко личное и в него не хотелось посвящать даже близких друзей. Юная баронесса стала супругой Теравиана из чувства долга и не особенно противилась необходимости сочетаться с ним браком. Однако признание в любви, означавшее, что Дарж всегда мечтал только о ней, стало для нее чем-то вроде потаенного сокровища, которым любуются украдкой, когда этого никто не видит.
   Вскоре Грейс заметила, с каким видом Теравиан касается руки своей юной супруги, и, несмотря на свое угрюмое настроение, улыбнулась. Как знать, может быть, Эйрин и не так часто придется тайком вспоминать последние слова Даржа.
   - Я вот только одного не понимаю, - произнес Бельтан, когда они были уже совсем близко от потайного хода, который охраняли несколько воинов с зажженными факелами в руках.