Энтони Марк. За гранью

   — Здесь особо не на что смотреть, — сообщил бард, повысив голос, чтобы перекричать рев кипящей внизу воды, — но это только начало великой реки, протянувшейся через весь континент на добрые три сотни лиг. В низовьях, перед впадением в Полуденное море, она разливается на лигу шириной. По крайней мере так рассказывают, хотя лично я не знаю ни одного человека, который добрался бы до западного побережья Фаленгарта и вернулся обратно живым.
   — Неужели ни одного? — с иронией спросила Мелия, приподняв черную бровь. — А как же великий путешественник, которого, если мне не изменяет память, прозвали Черной Рукой?
   Фолкен покачал головой, посмотрел вдаль и негромко произнес:
   — К Предвечным Водам лишь одна дорога пролегла, и тех, кто на нее ступил, еще столетия назад, когда Великий Малакор был тверд и нерушим, в один вела конец. Никто из дерзнувших рискнуть к родному очагу не возвратился рассказать, что, как и почему. А ныне никому из нас ее не отыскать, и с Дальним Западом Давно уж прекратилась связь.
   Бард неожиданно рассмеялся. Хотя смех его отдавал горечью, глаза искрились весельем.
   . — Вперед, друзья! — воскликнул он. — Это все старые легенды, и не стоит обращать на них внимания. Наш путь пролегает через цивилизованные земли, так что бояться нечего.
   Он пришпорил вороного жеребца и влетел на мост. Звонкий цокот копыт эхом отозвался в ущелье. Остальные, чуть помедлив, тронули коней следом.
   Они ехали весь день, сделав всего несколько остановок, чтобы чего-нибудь пожевать и напоить лошадей. Ближе к закату Бельтан опять вернулся из разведки и доложил, что нашел место для ночной стоянки. При этом рыцарь выглядел непривычно довольным собой и своей находкой.
   Небольшую ложбинку шагах в двадцати от дороги сплошным кольцом окружали низкорослые искривленные деревья. В центре ложбины протекал прозрачный ручей, густо поросший по берегам пахучими и все еще зелеными, несмотря на позднее время года, травами. Когда они приблизились, Фолкен объяснил Трэвису, что такое место носит название талатрин, или Придорожный круг. Эти природные укрытия создавались одновременно со строительством тракта Королевы, обеспечивая путешественникам приют и безопасность ночной порой. Привязав коней снаружи, они вошли внутрь талатрина сквозь арочный проем, образованный тесно переплетенными ветвями, превратившимися за минувшие века в сплошной живой свод.
   — Говорят, — начал бард, — что на деревья еще в стародавние времена были наложены чары, оберегающие спящих под их сенью путников. Но я мало сведущ в таррасской магии, поэтому не могу сказать, правда это или нет.
   — А в ней и ведать особенно нечего, — заметила леди Мелия, милостиво позволяя Бельтану перенести ее через огромный узловатый корень. — Таррассцы всегда были хорошими инженерами и строителями, но паршивыми чародеями. Никакой магии в талатрине нет, а вот польза от него несомненная. Деревья, что окружают нас кольцом, называются итейя, или златолистник. Родина их — высокие горные склоны на берегах Полуденного моря. Отвар из истолченной коры златолистника снимает жар и утоляет боль. Высокая трава по берегам ручья — аласай, или зеленый скипетр. Из семян получается отличная ароматическая приправа, а сок начисто отбивает вкус и запах несвежего мяса. И то, и другое, согласитесь, всегда может пригодиться в дороге.
   Мелия подошла к ручью, подобрала платье и опустилась на колени. Раздвинула руками толстые стебли приятно пахнущей травы и продемонстрировала пораженным спутникам вырезанную из слоновой кости женскую фигурку, поставленную у самого края бегущей воды.
   — Видите? — сказала она с радостной улыбкой. — Это Найми, богиня-покровительница всех странствующих. Увы, вот уже много столетий никто больше не поклоняется ей в наших краях — с тех пор, как отсюда ушли таррассцы. — Мелия обмакнула пальцы в ручей, уронила несколько прозрачных капель на подножие статуэтки и ласково погладила богиню по голове. — Ты ведь не будешь возражать, подружка, если мы остановимся на ночь в твоем Круге, правда?
   Трэвиса немного удивило столь фамильярное обращение с божеством, но Мелия наверняка лучше него знала, как себя с ними вести. Та тем временем, придерживая распущенные черные волосы, склонилась над ручьем, зачерпнула воды, поднесла к губам и сделала глоток. Потом легко вскочила на ноги и обернулась.
   — Ну вот, а теперь можно заняться лагерем.
   Они плотно поужинали, а когда наступила ночь, стали готовиться ко сну. Хотя Мелия и уверяла, что в этот раз нет нужды караулить, Бельтан ее не послушал и торчал теперь столбом у входа в талатрин, пялясь в темноту. Бард, сжалившись над упрямцем, пообещал попозже сменить рыцаря на его посту.
   Трэвис сидел на разложенном у костра одеяле и чистил зубы стеблем аласая, подглядев чуть раньше, как это делает Фолкен. С зубной щеткой не сравнить, конечно, но все-таки лучше, чем ничего. Побриться тоже бы не помешало — темно-рыжая щетина отчаянно чесалась и отросла так, что уже начала курчавиться, обещая в скором времени превратиться в настоящую бороду. Однако единственным лезвием в его распоряжении был подаренный Джеком малакорский клинок, бриться которым он не решился бы ни при каких обстоятельствах. Ограничившись чесанием, Трэвис завернулся в плащ и улегся.
   Твердый грунт мало способствовал расслаблению мучительно ноющих после долгой езды мышц, но усталость постепенно взяла свое, и он уснул.

41

   На третий день после отъезда из Кельсиора ясная погода сменилась густой облачностью и противным моросящим дождичком. Копыта коней скользили по мокрой брусчатке дорожного покрытия, что заставляло всадников ехать гораздо медленнее, чем накануне. Дождь и туман сократили видимость до минимума. Трэвис отчаянно скучал. Он давно прекратил бесплодные попытки подслушать разговоры Мелии и Фолкена — за стуком копыт и шумом дождя все равно нельзя было разобрать ни слова. Изредка, правда, удавалось поговорить с Бельтаном, куда охотнее отвечавшим на его вопросы, нежели Мелия и Фолкен, но рыцарь постоянно выезжал вперед, и большую часть времени Трэвис ехал в одиночестве — мокрый, нахохлившийся и несчастный.
   Он мечтал о том, чтобы похолодало и вместо дождя пошел снег. Бельтан и Мелия как-то упоминали о необычайно ранней зиме в доминионах, но владения Эридана она, похоже, обошла стороной. Когда Трэвис спросил об этом Мелию, та пожала плечами и ответила:
   — Сама не пойму, что творится. Такое впечатление, что зиму передвинули из того места, где ее ждут, туда, где ей еще не пришла пора.
   Собственно говоря, слова ее больше предназначались Фолкену. Бард задумчиво кивнул — с таким видом, будто ему понятен их смысл в отличие от Трэвиса, от которого он начисто ускользнул. Впрочем, он уже усвоил урок и воздержался от дополнительных расспросов, только поплотнее закутался в плащ, пряча лицо от надоедливых дождевых струй.
   Ближе к вечеру вернулся Бельтан. Физиономия его выглядела мрачной, но глазки поблескивали от плохо скрываемого возбуждения.
   — Плохие новости, друзья, — сообщил рыцарь. — В полулиге отсюда нас ждет засада. Дорога там проходит между двумя холмами. Разбойники прячутся на вершине одного из них. Самое подходящее местечко, чтобы напасть на зазевавшихся путников.
   Фолкен выругался.
   — И много их там засело?
   — Так, ерунда, с полдюжины или около того, — ухмыльнулся Бельтан, положив руку на меч. — Я и один с ними разделаюсь. Никаких хлопот.
   Мелия скрестила руки на груди и прищурилась:
   — В самом деле?
   Рыцарь смущенно заерзал в седле, позвякивая кольчугой.
   — Ну, не то чтобы совсем никаких, — промямлил Бельтан, отводя глаза, — но я все равно с ними справлюсь! — упрямо добавил он.
   Мелия ободряюще похлопала его по руке:
   — Разумеется, справишься, дорогой. Только не лучше ли вначале испробовать мой метод?
   Рыцарь испустил тяжкий вздох разочарования, но покорно склонил голову в знак согласия.
   — Хорошо, а теперь скажи мне, разбойники тебя не заметили?
   — Почти уверен, что нет, — отрицательно покачал головой Бельтан. — Я слышал их голоса так ясно, будто они находились на расстоянии вытянутой руки, но не думаю, чтобы они засекли мое приближение. Звуки в тумане частенько разносятся только в одном направлении.
   — Что ж, — кивнула Мелия, — будем надеяться, что они не знали заранее о нашем появлении. — Она подняла голову, огляделась по сторонам и вздохнула. — В сумерках у меня получается намного лучше, чем в тумане, но придется довольствоваться тем, что есть. — Тон ее внезапно изменился, сделавшись жестким и властным. — Так, всем быстро собраться вокруг меня как можно ближе. Я не смогу отвлекаться на каждого в отдельности, когда сконцентрируюсь.
   Трэвис подогнал своего косматого меринка поближе к Бельтану и шепотом спросил:
   — Что это она затеяла?
   — Сейчас увидишь.
   Мелия закрыла глаза. На лбу ее от напряжения проступили глубокие складки. Держа руки перед собой, она принялась шевелить пальцами, как будто что-то вязала. Туман вокруг них постепенно сгустился, став непроницаемым и таким же серым и мягким, как дорожный плащ Трэвиса. Глаза Мелии вновь открылись.
   — Думаешь, этого будет достаточно? — озабоченно спросил Фолкен; голос его звучал глухо, слова тонули в туманной пелене.
   — Есть только один способ проверить, — пожала плечами Мелия, трогая кобылу с места.
   Они возобновили путь, держась тесной группой. Ориентироваться приходилось больше по звуку, потому что туман был очень плотным. Лишь спустя некоторое время Трэвис заподозрил, что это не они движутся сквозь туман, а туман движется вместе с ними. Поддавшись внезапному порыву, он набрал воздух в легкие и подул изо всех сил.
   — Не делай этого, Трэвис, прошу тебя, — строго сказала Мелия.
   Трэвис так и подпрыгнул в седле, потому что она в этот момент смотрела совсем в другую сторону, хмуря брови и напряженно вглядываясь в окружающую их завесу. На эксперименты он больше не пускался и в дальнейшем ехал молча, стараясь не отставать.
   Они продвигались вперед в почти идеальной тишине. Стук копыт, скрип седел, случайный звон доспехов Бельтана — все моментально глохло в этой неестественной ватной пелене.
   Неожиданно сквозь туман прорезался чей-то голос. Трэвис стиснул зубы, подавив едва не сорвавшийся с губ возглас. Голос звучал так громко и отчетливо, словно его обладатель находился не далее десяти шагов.
   — Клянусь потрохами Сулата, скоро я совсем закоченею! Ну и холодрыга!
   — Ступай вниз и расскажи Гвернегу, что у тебя пальчики озябли и ты не можешь больше торчать здесь и высматривать на дороге подходящую добычу, — насмешливо посоветовал другой голос, такой же грубый и хриплый, как первый. — Только как бы тебе не замерзнуть по-настоящему и навеки, когда он выпустит мечом твои вонючие кишки!
   Первый разбойник с отвращением сплюнул.
   — Мы тут с утра сидим и до сих пор ничего не видели, окромя треклятого тумана. Нет, ты только глянь, вон еще целое облако ползет, да какое густое! Не нравится мне это, хоть убей. Не простой это туман, а колдовской! Ох чую я, Маленький Народец здесь замешан. Может, им и дышать-то вредно для здоровья?
   — Навряд ли вреднее, чем заполучить в брюхо пару футов стали, — откликнулся второй.
   Первый недоверчиво хмыкнул, но оспаривать мудрые слова подельника не стал.
   Голоса разбойников, понемногу стихая, остались за спиной. Только когда воздух из легких с шумом вырвался наружу, Трэвис осознал, что все это время задерживал дыхание. Маленький отряд остановился. Устало вздохнув, Мелия повела рукой. Окружавшее их облако тут же поредело, начало бледнеть, истончаться и рассыпаться клочьями, быстро тающими в стылом сыром воздухе. В северном направлении смутно проглядывали размытые дымкой две близко расположенные вершины — должно быть, те самые холмы, которые банда облюбовала для засады. Каким-то чудом четверым путникам удалось проскочить незамеченными мимо выставленных разбойниками дозорных.
   В изумлении покосившись на осунувшееся лицо Мелии, Трэвис, однако, благоразумно не стал спрашивать, что именно стало причиной. Он был способным учеником и уже понял, что бывают вопросы, на которые лучше не знать ответов.
   — Похоже, туман рассеивается, — проворковала Мелия.
   — Какое совпадение! — отозвался Фолкен. И вновь зацокали по выщербленной временем брусчатке древней дороги копыта коней.

42

   Через два дня они въехали в город.
   На следующее утро после несостоявшегося столкновения с разбойниками туман окончательно рассеялся, дождь прекратился, и снова выглянуло солнышко. Его лучи сразу оживили унылый пейзаж вдоль дороги и позолотили все вокруг, включая размокшую бурую почву. В то же время изрядно подморозило. Зима, видать, не совсем позабыла этот край и теперь все уверенней предъявляла свои права. Звенья Бельтановой кольчуги мерно позвякивали в такт движению Из лошадиных ноздрей с шумом вырывались белые облачка пара. Дорожный плащ надежно защищал от холода тело Трэвиса, а вот руки сильно замерзли, и к концу дня он с трудом смог разжать застывшие на поводьях пальцы.
   По мере продвижения к югу все чаще встречались признаки человеческого обитания. Сидя в седле, Трэвис с интересом обозревал одинокие фермы с крытыми соломой строениями, закопавшиеся в грязи убогие деревеньки и каменные сигнальные башни. В случае вторжения врага зажженные на них костры быстро донесут по цепочке до столицы тревожную весть.
   Они уже порядочно углубились в пределы Эридана, хотя путь их проходил в стороне от самых населенных земель этого доминиона, лежавших, по словам Фолкена, дальше к западу, по берегам реки Серебрянки. Восточные же провинции считались малопригодными для сельского хозяйства по причине сильной заболоченности и отсутствия плодородных почв.
   Солнце приближалось к зениту, когда из очередного рейда возвратился Бельтан. На этот раз рыцарь привез хорошую новость.
   — Скоро будем проезжать мимо города, — весело сообщил он, осадив коня. — Он начинается сразу за теми холмами.
   — А чего так зубы скалишь? — прищурился бард. Озорная искорка мелькнула в зеленых глазах Бельтана.
   — Где город, там и пиво!
   Мелия неодобрительно хмыкнула.
   — Между прочим, любой человек, вопреки широко распространенному среди кейлаванцев убеждению, в состоянии обходиться без пива очень долгое время, причем без всякого ущерба для здоровья.
   — Допустим, но с какой стати? — недоуменно пожал плечами рыцарь.
   Последовала непродолжительная дискуссия, в ходе которой Фолкен и Мелия выработали единое мнение, что заехать в город на часок-другой все-таки не помешает. Благодаря щедрости короля Кела, отряд пока не испытывал недостатка в провианте, но Мелия все же решила пополнить начавшие понемногу истощаться запасы. А Фолкен надеялся узнать в городе свежие новости о происходящих в доминионах событиях. Придя к согласию, они пустили лошадей галопом, преодолели небольшой подъем и спустя несколько минут остановились на вершине холма.
   — Не припомню, чтобы Гленнен раньше окружали стены, — хмуря брови, заметил бард.
   — Скорее всего их возвели для защиты от участившихся набегов диких горцев и северных варваров, — предположил Бельтан.
   — Возможно, — протянул Фолкен, которому версия рыцаря показалась не слишком убедительной. — Однако я сильно сомневаюсь, что славный Гленнен пришел бы в восторг, увидав, во что превратился названный в его честь город.
   Трэвис поднес ладонь козырьком к глазам и принялся рассматривать раскинувшийся внизу городок. Гленнен стоял в низине на берегу небольшой речки не более чем в трех ферлонгах от тракта Королевы. В общей сложности он насчитывал около сотни строений. Выше по течению располагались каменные здания, крытые тусклой черепицей, тогда как дома ниже по течению мало чем отличались от деревенских лачуг и имели соломенные крыши. Весь город был обнесен каменной стеной. Если на остальных постройках Гленнена лежал неизгладимый отпечаток времени, то стена сияла белизной и свежей кладкой, безошибочно указывающими на ее сравнительно недавнее происхождение.
   Тронув коней, они начали спускаться в долину. Трэвис как бы невзначай поравнялся с бардом и спросил:
   — А кем он был? Гленнен, я имею в виду? Фолкен смерил его задумчивым взглядом.
   — Помнишь, я рассказывал тебе о давней войне, когда сошлись в битве войско Малакора и рать Бледного Властелина? Трэвис молча кивнул.
   — Эрл Гленнен был одним из храбрейших рыцарей короля Ультера. Когда дела у малакорской армии пошли скверно, Ультер послал его на юг к императрице Эльзаре с просьбой поспешить с подмогой. Но по пути к ней. в этой самой долине, рыцарь попал в засаду, устроенную приспешниками Бледного Властелина. Он прорвался сквозь кольцо напавших на него врагов, сумел добраться до Эльзары, передал ей послание короля — и умер v ног императрицы от полученных в бою ран. Трэвис сочувственно вздохнул.
   — Такая вот история. С тех пор Гленнен славится хлебосольством и гостеприимством. Славился, — уточнил бард, бросив суровый взгляд на стены.
   Подъехав к городским воротам, они обнаружили охрану, состоящую из пары вооруженных короткими мечами стражников в засаленных кожаных панцирях. Трэвис хоть и не знал, какими бывают города Зеи, но все же ожидал встретить у ворот окрестных фермеров с груженными зерном и провиантом телегами, купцов, везущих товары на городской рынок, чабанов, гонящих на осеннюю стрижку отары овец. Ничего подобного. Пока они приближались к воротам, в город вошли лишь несколько крестьян с угрюмыми землистыми лицами и согбенными спинами. Одежду их составляли различные лохмотья. Кое-кто тащил за плечами тощие мешки или вязанки хвороста.
   Стражники останавливали каждого и подвергали форменному допросу. Трэвис встревожился. Что отвечать, если они и к нему прицепятся? К его удивлению и облегчению, все четверо въехали в город беспрепятственно. Мелия на своей кобыле возглавляла процессию и держалась в седле с достоинством истинной королевы, глядя прямо перед собой и словно не замечая охраны. Впрочем, стражники в свою очередь, тоже не обратили на них никакого внимания
   Трэвис наклонился к Бельтану и тихонько произнес:
   — Я ничего не понимаю. Почему нас не задержали и не допросили, как всех прочих?
   — Простолюдины не имеют права задавать вопросы лицам благородного звания, — снисходительно пояснил рыцарь.
   Трэвис покосился на Мелию и умолк. Арочный свод ворот остался позади, и они очутились в городе. Если снаружи Гленнен имел просто неприглядный вид, то внутри городских стен их взору предстала картина поистине удручающая. Грязно-серые стены каменных зданий нависали над головой, закрывая небо. По узеньким улочкам, больше похожим на сточные канавы, пробирались немногочисленные прохожие с такими же угрюмыми физиономиями, как у крестьян перед воротами Они избегали даже смотреть на четверых всадников и старались поскорее убраться с их пути, разбегаясь, словно мыши перед котом, во все стороны и шмыгая в переулки и подворотни.
   — Веселенькое местечко! — процедил сквозь зубы Бельтан.
   — И «благоухающее» в придачу, — брезгливо сморщив носик, согласилась леди Мелия.
   Черные пятна и потеки сажи, подобно струпьям, покрывали стены и крыши; окна покинутых жильцами домов слепо таращились на мир пустыми глазницами немытых стекол. Приближаясь к центру города, путешественники наткнулись на сильно пострадавшее от рук неведомых варваров небольшое деревянное строение. Внутри и снаружи все было разгромлено и разнесено в пух и прах. Внимание Трэвиса привлекли обломки жестоко изуродованной статуи. Ее отдельные фрагменты — изящная рука, отколотая ступня, уголок строгого, тронутого улыбкой рта — валялись поблизости, наполовину втоптанные в грязь. Мелия, побелев от ярости, резко осадила лошадь.
   — Что здесь было? — шепотом спросил у Фолкена Трэвис.
   — Здесь был храм одного древнего культа, — печально склонив голову, ответил бард. — От него осталось не так уж много, чтобы судить с уверенностью, но рискну предположить, что еще совсем недавно это место почиталось священной обителью Ирсайи-Охотницы.
   — Все верно, — грозно сверкнув очами, подтвердила Мелия. — Я бы многое отдала, чтобы узнать, какие негодяи осмелились совершить столь мерзкое святотатство!
   Фолкен сжал в кулак руку в черной перчатке.
   — Бессмыслица какая-то, — проворчал он. — Конечно, прошло уже несколько лет, но когда я проезжал здесь последний раз, Гленнен был одним из самых оживленных торговых центров Восточного Эридана.
   — Времена меняются, — философски заметил рыцарь. — И не всегда к лучшему.
   Они замолчали. Потом Мелия сказала:
   — Мне кажется, нам не стоит задерживаться здесь дольше необходимого.
   Бард согласно кивнул.
   — Если мне не изменяет память, рынок в том направлении. Они проехали еще несколько сотен ярдов и остановились на краю пустынной площади. Всю ее поверхность черным зеркалом покрывала слегка прихваченная морозцем густая грязевая жижа, а в самом центре располагался клубящийся паром открытый сточный колодец, от которого исходило невыносимое зловоние. Трэвис спрятал ноздри в складках плаща. Неужели
   Фолкен ошибся и привел их не в то место? Но тут взгляд его упал на жалкое подобие торговых рядов в дальнем конце площади. Бельтан меланхолично присвистнул.
   — Очень сомнительно, что нам тут удастся разжиться пивком, — огорченно протянул он.
   — А если и удастся, не советую к нему прикладываться, — буркнул Фолкен. — Разве что у тебя извращенный вкус и ты всерьез считаешь, что пара-тройка дохлых крыс в бочке придают пиву изысканный аромат. — Он обернулся к Мелии. — Я отлучусь ненадолго. Попробую разнюхать, что произошло с Гленненом и его жителями. А вы пока проверьте, имеет ли смысл что-нибудь закупать на этом убогом базарчике.
   — Ну, это много времени не займет, так что ты сильно не задерживайся.
   Бард направил своего вороного по узкой улочке и вскоре скрылся из виду. Мелия, Бельтан и Трэвис подъехали к скоплению ветхих лавчонок и спешились, сразу же провалившись по щиколотки в чавкающую холодную грязь.
   — И зачем я только поддалась на ваши уговоры? — вздохнула Мелия. — Ведь знала заранее, что мне здесь точно не понравится!
   Вопрос был риторическим и в ответе не нуждался, поэтому оба ее спутника дипломатично промолчали. А Мелия подобрала юбку и двинулась к ближайшему прилавку, на котором сиротливо ютились кучка тронутой плесенью репы и корзинка мелких, в червоточинах, яблок.
   Не прошло и четверти часа, как обход закончился. Бельтан и Трэвис уложили в переметные сумы то немногое, что рискнула приобрести леди Мелия, и вновь взгромоздились в седла. К тому времени возвратился и Фолкен — сильно раздосадованный, судя по его мрачной роже.
   — Ну как, разнюхал что-нибудь интересное? — осведомилась Мелия.
   По волчьей физиономии барда скользнула гримаса отвращения.
   — Я даже неинтересного ничего не разнюхал! — признался он. — Ни один человек в этом поганом городишке не пожелал со мной разговаривать! Они все чем-то здорово напуганы — да так сильно, что предпочитают держать язык за зубами. Ума не приложу, что это может быть?!
   Мелия поправила прическу и застегнула плащ.
   — В таком случае нам лучше отправиться восвояси. Лично я не вижу причин для дальнейшей задержки.
   Предложение дамы было встречено без возражений, и маленький отряд пустился в обратный путь по залитым грязью и нечистотами улицам Гленнена. Уже подъезжая к городским воротам, они повернули за угол и увидели впереди толпу мужчин и женщин в черных балахонах. Те как раз высыпали на улицу из какого-то здания и теперь направлялись навстречу всадникам. Трэвис сразу заметил, что на лбу у каждого чернел нарисованный углем или сажей странный символ. Сердце у него в груди усиленно забилось, и он вдруг с убийственной ясностью понял, что от этих людей исходит смертельная опасность.
   Бельтан первым обратил внимание на выражение его лица и озабоченно нахмурил брови.
   — Что-то не так, Трэвис?
   Толпа приближалась. Еще несколько секунд — и кто-то из них обязательно заметит четверку конных.
   — Они не должны нас видеть! — хриплым от волнения голосом произнес Трэвис. — Ни в коем случае!
   Остальные на миг заколебались, но одного взгляда на побледневшую физиономию Трэвиса хватило, чтобы побудить их к немедленным действиям.
   — Сюда! — коротко приказал рыцарь, разворачивая коня.
   Они свернули в какой-то переулок и затаились в тени, выжидая в напряженной тишине, пока процессия людей в черном не пройдет мимо. Трэвис до боли стиснул челюсти, давя рвущийся наружу крик. Когда опасность миновала, они снова выехали на улицу.
   — Мы ждем объяснений, — напомнил Фолкен, устремив на Трэвиса суровый взгляд.
   — Вы заметили у них на лбу черный знак, похожий на глаз? — начал тот, собравшись с духом. — Так вот, я уже встречал такой же символ раньше.
   Облизав пересохшие губы, он торопливо поведал спутникам о вырезанных в ночь его бегства из Кастл-Сити странных изображениях на дверях домов. Когда рассказ закончился, бард сумрачно покрутил головой и объявил: