Евтушенко Алексей Анатольевич. Солдаты Вечности

   Рийм Туур опустил голову на руки и еле слышно застонал. Только сейчас он ясно понял, что вряд ли увидит мать и обоих отцов, а также маленького брата. Семья Туура жила в пригороде крупного индустриального центра, и шансов спастись при ядерной катастрофе у них практически не было. Разве что чудо. Но в чудеса имперский десантник Рийм Туур не верил давно.
   Ладно, горевать будем потом.
   Он поднялся с бревна и прошелся туда-сюда по берегу, оглядывая лес, реку и небо над головой.
   Хорошая планета.
   Хоть и жарковато здесь, и влажность слишком большая, а все равно хорошая. Есть все, что нужно для жизни киркхуркхов. Кислород, вода, пища. А главное – она не занята. Ну, почти. Не считать же, в самом деле, этого местного дикаря… как его… Свем?… хозяином. И всех его соплеменников заодно. То есть формально-то они хозяева, кто ж спорит. Но их наверняка очень мало, и до настоящей цивилизованности им далеко. Десятки тысяч кругов, не меньше. Значит, если все-таки захватить Пирамиду, то можно сделать эту планету новой родиной киркхуркхов. Но как захватить? Если не получается силой, то обманом. Втереться в доверие, превратиться из врагов в союзников, а потом…
   Пискнула в кармане рация.
   – Мы уже рядом, – сообщили ему. – Ты на месте?
   – Да, – ответил он.
   – Один?
   – Как и договаривались.
   – Тогда жди, скоро будем.
   – Хорошо.
   Рийм спрятал рацию и уставился в ту сторону, откуда, по идее, должны были подойти братья-десантники. Или сестры. В армии Империи женщины служили наряду с мужчинами. В том числе и в десанте. Правда, было их мало, намного меньше, чем мужчин. В той же второй отдельной сотне, где состоял Рийм Туур, числилось пятнадцать бойцов-женщин. А на все четыре сотни – шестьдесят две. Помнится, он сам неоднократно повторял избитую шутку о том, что шестеро с хвостиком на одну – это для средней женщины-хозяйки, конечно, многовато. Но для женщины-десантника в самый раз. Потому что десантник обязан выдерживать больше обычного киркхуркха. И лишений, и удовольствий. Да, подобные шутки никогда не надоедали, хотя в большинстве случаев оставались только шутками. В условиях боевого похода не до секса. Разве уж совсем припрет. Н-да. Зато теперь, кажется, для подобных развлечений найдется и время, и место…
   Рийм Туур закрыл глаза и помотал головой, отгоняя непрошеные мысли. Прежде чем думать об этих вещах, неплохо бы обрести прежний статус. Все-таки на данный момент он бывший десантник, отпущенный врагом из плена. Пусть даже и несет важные сведения. И что будет с ним дальше – неизвестно. Хорошо, если живым останется, а там уж как Небесная Глубь рассудит. Так что, дозорный Рийм Туур, отставить думать о сексе. Тем более что и думать уже некогда – вон четверо вышли из леса на берег с оружием на изготовку и уже наверняка его заметили. Пора идти.
   Он поднялся, махнул рукой, показывая, что видит, и пошел навстречу.
 
   – Девять утра, – сказала Маша, – а такое впечатление, что уже обед.
   – Активно денек начался, – согласился Женька, – что и говорить.
   – Как прошло? – спросил я.
   – Нормально, – ответил Никита. – Высадили там, где и договаривались, на берегу излучины.
   – Помахали ручкой и улетели, – добавил Женька. – А он остался ждать своих.
   – Теперь мы тоже будем ждать, – вздохнула Маша.
   – Хороший охотник должен уметь ждать, – коммуникатор донес до нас сказанное Свемом.
   Я вздрогнул от неожиданности.
   – Смешно получилось, – объяснила Маша. – Оказывается, добрый словарный запас языка Свема был в памяти Цили Марковны. Я только утром обнаружила. Ну и дала соответствующую команду. И вот результат.
   – Совсем неплохо, – одобрил я. – Что значит вовремя проявленная инициатива!
   – Казалось бы, на поверхности лежит, а никто не догадался, – сказал Никита. – Умница, Маш.
   – Сама себе иногда удивляюсь.
   – Свем, – обратился я к нашему гостю, – ты теперь понимаешь все, о чем мы говорим?
   – Не все, – подумав, ответил тот. – Но я стараюсь не спрашивать лишнего. Вижу, у вас большие заботы.
   – Это верно, – сказал Влад. – Забот у нас полон рот. И мы, к сожалению, не можем тебе сейчас уделить должного внимания. Но потом, когда немного разгребемся с делами, – обязательно.
   – Да, – подтвердил я. – А пока постарайся не скучать.
   – Я не знаю такого слова.
   – Скука бывает тогда, когда человеку нечем заняться, – пояснил Влад.
   – Но человеку всегда есть чем заняться, – удивился Свем. – Даже старикам и детям.
   Мы переглянулись.
   – Что скажете, мужчины? – подмигнула Марта. – Ловко он вас. Нечем крыть?
   – Неточно сформулировал, признаю, – поднял руки Влад. – Хорошо, попробуем иначе. Скучать – значит, томиться бездельем, ничем не интересоваться и не знать, как себя занять.
   – Длинновато, но, в общем, годится, – одобрила Марта.
   – Я понял! – воскликнул Свем. – Скучать – это болеть. Плохо. Но я здоровый, правда.
   И он для убедительности ударил себя кулаком в грудь.
   Мне показалось, что в ответ загудело.
   – Верим, верим! – успокаивающе дотронулась до его плеча Маша. – Конечно, здоровый. Вот Мартин и пожелал, чтобы ты и дальше не болел.
   – Я благодарю вождя, – поклонился в мою сторону Свем. – И желаю ему и всем остальным того же.
   – Слава богу, разобрались, – пробормотал Влад. – Теперь я точно знаю, что такое скука.
   – И кто у нас вождь, – впервые за весь разговор высказалась Оля Ефремова. И улыбнулась.
   Хорошая все-таки у нее улыбка, невпопад подумал я, сразу все лицо освещает. Только жаль, улыбается наша Оля редко. Склад характера, видать, – ничего не поделаешь. Ну, и специфика профессии, вероятно, накладывает свой отпечаток. Искренняя улыбка предполагает открытость, а «щупачи» редко открываются – слишком ранимы.
   – И как вождь заявляю, что никому из нас скучать не придется, – напомнил я. – Уж в ближайшие дни – точно. Поэтому мне хотелось бы выслушать ваши соображения по поводу всего того, что с нами произошло за это утро и, возможно, ожидает в дальнейшем.
   – Ненавижу совещания, – пробормотал Аничкин и, глянув на меня, быстро добавил: – Хотя и понимаю их необходимость.
   – Мы и не будем совещаться, – пообещал я. – Просто обменяемся мыслями. А я затем приму решение.
   – Как вождь, – уточнил Влад.
   – Ну все, – обреченно вздохнул я. – Чувствую, кличка прилипла намертво – не отдерешь.
   – Вождь – это не кличка, – нахмурился Свем. – Вождь – это… вождь. Он главный, и за ним последнее слово. А кличка – совсем другое. Вот моя кличка – Одиночка. Мне ее дали, потому что я люблю охотиться один. Больше в моем племени никто так не охотится.
   – Понятно, понятно, – сказал Влад и умоляюще посмотрел на меня.
   Да, мысленно согласился я с Борисовым, наш гость явно понял, что здесь все говорят свободно, когда пожелают, и теперь входит во вкус. Черт, как бы ему объяснить, что все не так просто… Он же теперь не умолкнет – вон как глаза блестят. На самом деле я виноват. Сказал: не скучай, вот он и не скучает. Чувствует себя при деле. Хм, действительно, хорошо бы найти ему дело. Тем более что слышать все наши разговоры постороннему уху вовсе ни к чему. По разным соображениям.
   – Кстати, об охоте, – сказала Оля, бросив многозначительный взгляд на Машу. – Свем, ты хороший охотник?
   – Мужчине не к лицу хвастаться, – с достоинством ответил Свем, расправляя плечи. – Но я лучший охотник племени.
   – Что-то я по свежему настоящему мясу соскучилась, – очень искренне сказала Маша, и я в очередной раз подивился тому, как женщины иногда умеют понимать друг друга без слов. – А то все синтетика и синтетика. Вкус вроде бы тот, а все равно не тот.
   – Я могу добыть свежее мясо для тебя, – предложил Свем. – И для всех. Это нетрудно. Если меня перевезут через озеро на южный берег, а потом заберут обратно. Потому что плаваю я не очень хорошо. Мужчина не должен стыдиться своих маленьких недостатков, – добавил он после короткой паузы.
   – Я тебя научу хорошо плавать, – пообещала Маша. – Мужчине не должно быть стыдно учиться у женщины чему бы то ни было.
   – Особенно у такой женщины, как ты, – с улыбкой прищурился Свем.
   – Браво! – лениво поаплодировал Женька. – Даже я не сумел бы сказать лучше. А ты, друг Свем, не так прост, как иногда кажешься.
   – Быть твоим другом – большая честь для меня, – сказал Свем.
   – Пошли, Свем, – поднялся со своего места Никита. – Я отвезу. Тут дела на пять минут. Когда, говоришь, тебя забрать?
   – Когда солнце будет вот на столько от кромки леса, – сказал охотник, продемонстрировав свою широкую ладонь. – Этого времени мне хватит.
   Они вышли.
   – Вот еще забота на наши головы, – сказал Женька. – Возиться с этим немытым дикарем. Мало нам киркхуркхов.
   – Он не дикарь, – возразила Маша. – К тому же не грязнее нас с тобой. Да ты и сам это знаешь. Просто ревнуешь.
   – Я?!
   – Ну не я же. Но ты, Женечка, не волнуйся. Большие и сильные мужчины не в моем вкусе. Предпочитаю маленьких и слабых. Ими проще управлять. Так что у тебя есть все шансы.
   Марта откровенно ухмыльнулась. Влад добродушно расхохотался. Женька вспыхнул.
   – Язва ты все-таки иногда бываешь невозможная, – пробормотал он. – И за что я тебя столько лет люблю, сам не понимаю.
   – Это не любовь, Женечка, – сообщила Маша. – Это такая дружба. Но я признаю, что ты был бы не против, носи наши отношения время от времени сексуальный характер.
   Аничкин уже открыл рот, чтобы достойно ответить, но я не дал:
   – Ладно, ребята, разминка закончена. Давайте ближе к делу.
   – Давно пора, – поддержал Влад.
   – Вот ты и начни, – предложил я. – Вижу, тебе, как аналитику, есть что сказать.
   – Хорошо, – согласился Борисов. – Но я уверен, что не только у меня есть соображения по этому поводу. Начнем с элементарного, но всегда действенного метода, и попробуем поставить себя на место киркхуркхов. Как бы мы поступили в похожей ситуации. Женя?
   – Помолчу лучше, других послушаю, – буркнул Женька.
   – Мне трудно судить, – призналась Оля. – Это вы здесь с самого начала.
   – Я думала об этом, – сказала Марта. – На мой взгляд, у киркхуркхов есть два пути. Первый: ждать, когда откроется канал, и вернуться домой. Да, цивилизация погибла, но можно попробовать ее возродить. В конце концов, даже с нашей помощью, отчего бы и нет? Второй: давить на жалость, втереться в доверие и в конечном счете не силой, так хитростью захватить Пирамиду. И уже тогда, обладая всей ее мощью, возрождать цивилизацию. Первый путь более трудный и длинный, требует мужества, терпения и умения договариваться с теми, кто на тебя не похож и к тому же обладает силой и властью. Второй кажется проще и короче. Он связан с риском, и мужество с терпением на этом пути с успехом заменят лихость и мастерство интриги. Нужно обладать определенным складом…
   В какой-то момент я понял, что уже не слушаю Марту, а просто ею любуюсь. Кроме несомненной красоты, были в этой женщине какая-то внутренняя сила и уверенность, ум и талант, которые придавали красоте внешней особый искристый блеск и одновременно глубину.
   – Что-то не так? – дошли до меня ее слова. – Ты как-то странно на меня смотришь.
   – Все в порядке, – ответил я как ни в чем не бывало. – По-моему, очень здравые рассуждения.
   – И точные, – добавил Влад. – Я и сам не смог бы сформулировать лучше.
   – А вот и Никита, – сообщила Маша, глядя мне за спину. – Быстро, однако.
   – Надеюсь, я не пропустил ничего важного? – осведомился наш инженер-механик, усаживаясь на свое место.
   – Если коротко, то мы обсуждаем: можно доверять киркхуркхам или нет, – сказал Женька. – Я считаю, что нет.
   – Я тоже так считаю, – сказал Никита. – Доверие – это не тот фрукт, который созревает быстро.
   – Все сегодня в ударе, гляжу, – вздохнул Женька. – Так и блещут формулировками. Кроме меня.
   – Надо же и тебе когда-то отдыхать, – утешила его Маша.
   – Как наш друг? – спросил я.
   – Нормально. Выскочил из машины и бесшумно растворился в лесу.
   – Вот уж за кого, по-моему, не следует волноваться, так это за него, – сказала Оля. – Это его дом.
   – Теперь не только его, – сказал я. – Если смотреть на вещи реально. А на них только так и следует смотреть.
   – Что ты имеешь в виду?
   – Я имею в виду Пирамиду, нас и киркхуркхов. Боюсь, для последних эта планета станет домом. Хотя бы на время. А о нас и говорить нечего. Может быть, Жемчужина не наш дом в прямом смысле слова, но мы должны быть здесь хозяевами. Как ни цинично это звучит. Иначе не стоило и затеваться.
   – Вообще-то странно, что те, кто миллион с лишним лет назад возвел здесь Пирамиду, не подумали о возможности разумной жизни на этой планете, – сказала Маша. – Я не сильна в антропологии, но ведь нам, хомо сапиенсам, гораздо больше миллиона лет, верно?
   – Хомо сапиенсам меньше, – сказал Влад. – Но были и другие хомо. Уже с проблесками разума. Вот им – да, больше миллиона. Но тут можно спорить до бесконечности. Откуда нам знать истинные мотивы тех, кто создал Пирамиду? Даже Оскар не дает ответа на этот вопрос. Впрочем, меня на данный момент интересует другое. Мартин, как я вижу, ты уже решил, что делать с этой вооруженной бандой урукхаев?
   – В общем, да, – не стал отрицать я и, включив голосовую связь с ЦМП, сказал: – Хоть они пока и не банда. Но вполне могут ею стать. Циля Марковна, дайте нам, пожалуйста, на общий экран подробный глобус Жемчужины. И основные сведения о ее растительном и животном мире. А также очагах разумной жизни. Пора изучить наш новый дом более детально.

Глава 18

   Нельзя сказать что за все время пребывания в роли хозяев Пирамиды мы ни разу не поинтересовались собственно планетой, на которой она расположена. Интересовались. Но, прямо скажем, интерес наш был весьма поверхностным. Как-то все не до того было. Да и сама Пирамида подобному интересу не очень-то способствовала. Поскольку уже являлась абсолютно самодостаточным миром, также, и даже в первую очередь, требующим изучения и внимания. В конце концов, жили-то мы в Пирамиде, а не в лесных шалашах.
   Впрочем, все это нас никоим образом не извиняло – то, о чем мы хотели узнать сейчас, надо было выяснить гораздо раньше.
   О чем саркастически не преминул заметить Борисов после того, как Циля Марковна выполнила мою команду и на общем экране появилось голографическое изображение Жемчужины во всей красе. Только без облачного покрова. Планета медленно вращалась, открывая взору все свои моря, океаны, материки и острова, а справа неспешно побежал текст на русском языке.
   – Стоп! – скомандовал я.
   Изображение и текст замерли.
   – Ты совершенно прав, – сказал я Владу. – Гром не грянет – мужик не перекрестится. Теперь мы имеем гром в виде четырех сотен вооруженных и, подозреваю, злых и растерянных киркхуркхов под боком. Так что самое время креститься.
   – Ты бы, командир, прямо сказал, что задумал, – сказал Никита.
   – Я уже, кажется, поняла, – сказала Маша. – С глаз долой – из сердца вон. Да?
   – А ведь неплохая мысль! – воскликнул Женька. – Даже жаль, что не моя. Жемчужина большая, уж для четырехсот непрошеных гостей место найти можно. Чтобы они никому не мешали и у нас голова не болела.
   – Хорошо, когда не надо ничего объяснять, – улыбнулся я. – Люблю. Осталось найти это место. Жемчужина и все основные сведения о ней перед вами. Выбирайте. Хотя нет, одну минуту. Может быть, у кого-то есть серьезные возражения? Подчеркиваю – серьезные.
   – Какие тут могут быть возражения? – удивился Влад. – Мера вполне действенная, отличная идея, Мартин. Перебросить их на другой материк, и пусть ждут, когда канал домой откроется. С голоду не умрут – живности здесь много. Ну, чуть помочь при необходимости, подбросить на первое время продукты, инструменты. А дальше пусть сами, не маленькие. Главное, действительно, – найти такой материк или остров, где на сегодняшний день нет местных племен людей.
   – А что, тут живут и племена не-людей? – спросила Оля. – Извини, Влад, я просто не в курсе.
   – Насколько я знаю, нет, – сказал Влад. – Хотя надо бы уточнить. На планете, где расположена Пирамида, может обнаружиться все что угодно.
   Мы уточнили и получили ответ, что, кроме людей (расу Свема вполне по совокупности параметров можно было отнести к людям), иной местной разумной жизни на Жемчужине не имеется. Всего же людей на двух из восьми материков, по очень приблизительным оценкам, насчитывалось от двухсот до трехсот тысяч особей.
   – То есть на шести материках людей пока совсем нет? – переспросил Женька.
   Циля Марковна подтвердила, что нет.
   – Маловато народу, – заметил Никита.
   – Нормально, – сказал Влад. – Свема и его соплеменников явно можно соотнести с нашими предками, населявшими Землю пятьдесят – сто тысяч лет назад. А тех, насколько я помню, было примерно столько же. Плюс-минус.
   – Кстати, по сто пятьдесят тысяч человек на материк – это не так уж и мало, по-моему, – заметила Маша. – Вон они, эти материки, какие здесь маленькие. Смех один, а не материки. То ли дело наши. Одна Евразия чего стоит! Да и вообще, вижу, общая площадь суши здесь меньше земной. Короче, места мало по-любому. А хорошего места и вовсе кот наплакал.
   – Маш, – сказал Никита. – Ты чего? Урукхаев всего четыреста. Одна деревня.
   – Это сегодня их четыреста. А завтра? Дашь палец и не заметишь, как без руки останешься. – Маша вздохнула. – Ладно, не обращайте внимания. Просто сердце мне подсказывает, что все наши серьезные хлопоты еще впереди. Эти четыреста пятиглазых – только начало.
   – Никто в этом и не сомневается, – сказал я. – Раз уж связались с Пирамидой, то хлопот не миновать.
   – Да я не об этом, – махнула рукой Маша.
   – Хорошо, – терпеливо сказал я. – Что ты предлагаешь?
   – Будь моя воля, предложила бы им десять раз подумать, прежде чем атомные бомбы на голову друг дружке кидать, – проворчала Маша. – Но теперь чего уж… А все-таки я бы для них все равно выбрала местечко похуже. Чтоб жизнь малиной не казалась.
   – Похуже – это, например, там, где холоднее и растительность с животным миром не такие богатые? – вкрадчиво осведомился Влад и незаметно мне подмигнул.
   – Именно! На Соловки пятиглазых гадов. Пусть знают, как стрелять в беззащитных женщин.
   Никита первым все понял и засмеялся.
   – Ну и чего ты ржешь, спрашивается? – повернулась к нему Маша.
   – Да ничего. Просто здесь, на нашем материке, обильном флорой и фауной, киркхуркхам совсем некомфортно. Слишком жарко и влажно. Так что, если их отправить на какую-нибудь северную землю, они только спасибо скажут.
   – Вообще-то сейчас у нас лето, – напомнил Влад. – Да, оно в этих широтах долгое и жаркое. Но, судя по наклону оси Жемчужины и той информации, что предоставила Циля Марковна, зима здесь тоже бывает. Иногда даже со снегом.
   – До зимы еще несколько месяцев, – напомнил я.
   – Тогда отправим их на юг, – ничуть не смутилась Маша. – Есть тут какая-нибудь Сахара? Ой, да ладно, сами выбирайте. Пусть живут, черт с ними.
   – Подождите, – сказала Оля. – Материк или остров мы для них сейчас найдем, это не слишком трудная задача, как я уже поняла. Мне непонятно другое. Каким образом их туда переправить?
   – Никита, что скажешь? – я посмотрел на Веденеева. – Так уж вышло, что ты у нас здесь главный инженер-механик и спец по транспортным средствам. Считай это официальным назначением.
   – Спасибо за доверие, – промолвил Никита. – Мне и в самом деле интересно этим заниматься.
   – Так что ты можешь ответить?
   – Есть несколько способов. Самый радикальный – это погрузить всех на планетолет, что внизу, в ангаре, законсервирован, и доставить куда надо.
   – Планетолет?
   – Да. Вас с Мартой не было, когда мы экскурсию вниз совершали. Оскар говорил, что на расконсервацию планетолета нужно два-три дня. Я посмотрел схему – четыреста киркхуркхов в трюм влезут. Еще и место останется для самого необходимого на первый случай.
   – Планетолет – это не твой летающий танк, – заметил Влад. – Им еще научиться управлять надо.
   – Раз надо – значит надо, – пожал плечами Никита. – Циля Марковна нам на что? Научит. Но не обязательно использовать планетолет. Там же, внизу, например, есть что-то вроде атмосферного катера, способного, кстати, и в космос выходить. Он на ходу и в управлении легче планетолета. Предназначен для перевозки людей и грузов. Сразу четыреста киркхуркхов в него, судя по схеме, не поместятся, но сотня – запросто.
   – Четыре рейса? – осведомился я.
   – Почему бы и нет?
   – О безопасности тоже забывать не стоит, – заметила Марта. – Здесь, в Пирамиде, мы неуязвимы. Но кто даст гарантию, что киркхуркхи не попробуют захватить тот же катер или планетолет?
   – Что им это даст? – спросил Никита и сам же себе ответил: – Разве что свободу передвижения по всей планете. Да и то недолгую. Запас топлива ограничен, и пополнить его можно только здесь, в Пирамиде. А здесь мы.
   – Все равно, – сказал я. – Даже частичная утрата контроля чревата серьезными последствиями, которые мы не в состоянии предусмотреть.
   – Поэтому лучше контроль не терять, – добавил Влад.
   – Одним из условий поставим разоружение, – предложил Женька. – Винтовки на землю – и марш строем в трюм. А боевых роботов можно использовать в качестве охранников. Часть оружия потом можно вернуть, чтобы им было чем охотиться. Но можно и не возвращать – пусть луки мастерят. И копья.
   – Вполне разумно, – кивнул я. – Гуманизм гуманизмом, но бдительность должна быть на первом месте. Уверен, что мыслей захватить Пирамиду тем или иным способом они не оставят. Силой не получается, значит, попробуют обманом. Проигрывать никто не любит. Эх, не было печали… Ладно, давайте смотреть, куда лучше их переправить. Решим с этим, займемся вплотную остальными вопросами.
   – Кстати, об оружии, – сказал Никита. – Охотиться им активно вообще незачем. Разве что для удовольствия или разнообразия. А так… Дадим автономный полевой синтезатор пищи – и все дела. Ну и десяток винтовок для защиты от диких зверей. На всякий случай.
   Восемь относительно небольших материков Жемчужины условно можно было разделить на две группы – Восточную и Западную. В Восточной группе их было три, включая и наш (самый крупный из всех), на котором располагалась Пирамида. Это был единственный континент, через который непосредственно проходила линия экватора, поэтому, не мудрствуя лукаво, мы с самого начала нашего пребывания здесь окрестили его Экваториальным, или Центральным.
   Выше, в северных широтах, лежал материк, абсолютно справедливо названный Северным, а ниже и восточнее, приблизительно на месте земной Австралии, – Южный.
   Что же касается Западного полушария, то там выше экватора полукругом выстроились три заметных куска суши: Левый, Правый и Средний.
   Округлой формы материк ниже экватора так и был наречен Круглым.
   И, наконец, длинный, изогнутый наподобие бумеранга, одно плечо которого упирается в Южный полюс и сковано вечными льдами, а второе простирается на север-восток, и на нем вполне можно жить, если озаботиться обогреваемым жильем и теплой одеждой, континент получил название Длинный.
   Вся же суша, если верить данным ЦМП, занимала на Жемчужине всего 22,1 % – то есть даже меньше, чем на земле.
   Люди жили только на трех материках Восточного полушария, поэтому наши взоры, естественно, обратились на Запад.
   Некоторое время мы довольно бурно и всесторонне обсуждали достоинства того или иного материка и совсем уж было зашли в тупик, из которого был лишь один выход – мое волевое решение, как тут Влад, задумчиво разглядывая изображение Западного полушария Жемчужины, задал резонный вопрос:
   – А чего это мы уперлись в континенты? С какой стороны ни посмотри, это не лучшее решение. На большой территории легче затеряться. Ищи потом, свищи. Если нам нужен контроль, то все-таки нет ничего лучше острова. Смотрите, вот крупный архипелаг в экваториальной зоне. Чем плох? Берем, к примеру… да хотя бы этот. – Он дал увеличение, и перед нами возникло изображение острова, напоминающее очертаниями надкушенное с правой стороны сердце. – Площадь около восьми тысяч квадратных километров. Все на нем есть. И леса, и горы, и реки, и равнины. Животный и растительный мир богатый – с голода не умрут. А уж с учетом полевого синтезатора – тем более. Живи – не хочу. А то, что жарко и влажно, так мы уже решили особо комфортных условий для наших незваных гостей не искать. Привыкнут. Но главное – никуда они не денутся отсюда. Разве что лодки построят, так до ближайшего материка почти три тысячи километров.
   – Ну да, – согласился Женька. – Можно, конечно, на ближайшие острова перебраться. Но они совсем маленькие и тоже неблизко. Даже на лодке или плоту с парусом. Правда, я не моряк и ничего в этом не понимаю.
   – Они тоже не моряки, – напомнил Влад. – Не забывайте, что на их родной Дрхене суша занимает около семидесяти процентов. Да и вообще, о чем мы говорим? Чтобы куда-то плыть, нужно иметь цель. А у них в ближайшее время цель будет одна…
   – Выжить, – закончил я мысль Влада. – Что ж, мне нравится вариант. Остров и вправду имеет массу преимуществ. В частности, этот остров тоже.
   – И не слишком далеко лететь, – сказал Никита. – Каких-то восемь тысяч километров, из которых шесть – над океаном. Вполне приемлемо.