Евтушенко Алексей Анатольевич. Солдаты Вечности

   – Вы знаете ответ, – наклонился вперед и положил руки на колени в ритуальной фигуре почтительности и покорности Верховный. – На своих одиннадцать бойцов. Даже зная заранее результат схватки.
   – Хорошо отвечаешь, – Сын Небесной Глуби перешел на «ты», и голос его заметно смягчился. – Можешь встать ровно.
   – Спасибо, – Верховный, скрывая облегчение, выпрямился и добавил: – Готов нести ответственность.
   – Обязательно, – пообещал Единственный. – Ответственность – это само собой. Можешь не сомневаться. Но на данный момент меня интересует, что ты собираешься предпринять. В этой связи.
   – А я могу?
   – Одну попытку я тебе дам. Но только одну.
   – Тогда – массированную атаку. И чем раньше, тем лучше. Пока они там чувствуют себя победителями.
   – Без разведки?
   – Не уверен, что разведка нам что-то даст. Завязнем, а враг тем временем накопит силы и укрепит позиции. Бой – вот лучшая разведка.
   – Хорошо. Какими силами и когда?
   – Лаз откроется через треть периода. Если, конечно, откроется. И будет способен пропустить около четырехсот десантников. Плюс-минус десяток-полтора.
   – То есть он может еще не открыться?
   – Увы, такая вероятность существует.
   – И какова она?
   – Семьдесят из ста. Это минимум.
   – Очень плохо.
   – Здесь я бессилен, Единственный. Но если нам удастся прорыв и захват…
   – Без «если», Верховный. Без «если». Потому что в случае неудачи будущего я тебе не обещаю. Никакого. Даже самого никчемного.
   – Я понял.
   – Можешь идти. И в следующий раз возвращайся только с победой.
 
   Центральный лифт практически ничем не отличался от обычных современных лифтов, к которым привыкли люди. Сверкающая металлом и стеклом просторная кабина, бесшумно летящая сквозь все уровни. Одна из сорока восьми. Различной вместимости и скорости передвижения.
   Вообще, по словам Оскара, с приходом в Пирамиду Мартина и его команды ему и Локотку многое здесь пришлось изменить. Начиная от жилых помещений, сработанных по индивидуальному заказу и вкусу каждого из присутствующих (включая мебель и различные предметы быта) и заканчивая терминалами Центрального Мозга, пультами управления, приборами связи, а также внутренним транспортом («живые дорожки», лифты).
   – Для вашего же удобства, – пояснил Оскар в первый же день. – Мне показалось, что там, в прототипе, тот же, например, гравитационный невидимый лифт не пришелся вам по сердцу.
   – Вообще-то было интересно, – возразил Женька. – И даже где-то прикольно.
   – Легко вернем прежний вид, – заверил Оскар. – Хозяева предпочитали минимум стен и видимых опор. Они даже стульями и креслами в вашем понимании не пользовались – сидели на гравитационных подушках.
   – Спасибо, не надо, – быстро сказала Маша. – Кому-то, может, и прикольно, – она выразительно покосилась на Женьку, – а мне элементарно страшно. Хочу, чтобы стены. И эти… видимые опоры. Не говоря уж о стульях и креслах.
   – Ну, Маша, – снисходительно усмехнулся Никита, – по-моему, твои опасения напрасны. Здешняя техника сверхнадежна. Ее вообще трудно назвать техникой в нашем понимании этого слова.
   – У меня не опасения, а предрассудки, – честно заявила Маша. – И я стараюсь с ними бороться. Пока не очень получается, но шансы на победу есть.
   – Слава тебе, господи, – сказал Влад.
   – И опять же не вижу проблем, – добавил Оскар. – Каждый может устроить себе лифт по вкусу. Впрочем, как и все остальное.
   – Интересно, какими они были, Хозяева эти? – задумчиво осведомилась Марта. – Хоть бы вы показали их нам, Оскар. А то, право, неловко. Только и слышим от вас – Хозяева то, Хозяева се… В конце концов, Пирамиду они соорудили, а мы всего лишь явились на готовенькое. Надо бы знать историю вопроса.
   – Обязательно, – сказал Оскар. – История вопроса – это обязательно. Что же касается Хозяев, то показать, как они выглядели, могу прямо сейчас. Желаете?
   – А как же, – сказал Никита.
   – Показывайте, – разрешил Мартин.
   Оскар как-то замысловато шевельнул пальцами, и прямо из воздуха рядом с ним соткались две обнаженные человеческие фигуры. Он и она.
   – Да это же мы, люди! – воскликнул Женька.
   – Ну, не совсем, – сказал Влад, оглядывая неподвижные фигуры со всех сторон. – Мы гораздо ниже ростом.
   – Рост – дело десятое, – сказал Женька. – Насколько я помню, он менялся с течением столетий. У римских легионеров был, кажется, порядка 160 сантиметров. Мы уже в среднем на десять-пятнадцать сантиметров выше. А наши потомки, как утверждают некоторые футурологи, и вовсе будут все под два метра и больше.
   – Ну, в этих-то два с половиной метра, – заметил Никита. – Как минимум. И сложены идеально.
   – Два метра шестьдесят три сантиметра мужчина и два метра сорок восемь сантиметров женщина, – сообщил Оскар. – Что же касается сложения, то это не столько результат генетического отбора, сколько работы над собой. С самого детства.
   – Все они красавцы, все они таланты, все они спортсмены, – перефразировал строчку Окуджавы Влад Борисов и похлопал себя по животу. – Даже скучно. И вообще, с учетом того, что во мне всего метр семьдесят два роста и совсем еще недавно было килограммов пятнадцать лишнего веса…
   – Ерунда, Владимир Иванович, вы прекрасно выглядите, – заверила Маша. – И вообще, было бы кому завидовать. Где сейчас они и где мы?
   – Железный аргумент, – похвалил Мартин. – Не поспоришь. Хотя мы и не знаем, где они. Или знаем, а, Оскар?
   Но Оскар предпочел сделать вид, что не услышал вопроса, а Мартин не стал его повторять.
 
   Путь вниз с 49-го уровня занял около семи минут.
   – В следующий раз надо будет предусмотреть откидные сиденья, – заметил Женька, когда лифт остановился и все вышли в просторный коридор. – Или увеличить скорость.
   – Уж больно ты, Женечка, комфорт любишь, как я погляжу, – сказала Маша. – Качество для Стражника Внезеркалья, по-моему, не совсем обязательное, а?
   – Кто ж его не любит, – пожал плечами Аничкин. – Я вообще считаю, что надо пользоваться тем, что тебе предоставляет жизнь. Потому что в любой момент она же это может и отнять. И тогда будет безмерно жаль впустую растраченных дней и мгновений, которые ты провел без должного комфорта. Хотя мог бы.
   – Кстати, насчет возможностей, – сказал Оскар. – Вовсе не обязательно пользоваться лифтом, чтобы попасть на тот или иной уровень Пирамиды. Существует иной способ.
   – И какой же? – спросил Влад.
   – У вас, на Земле и прочих ее альтернативных реальностях, его еще не изобрели, но название уже придумали.
   – Погодите-ка, Оскар, дайте я сам догадаюсь, – сказал Женька. – Неужто нуль-т?
   – Оно самое, – кивнул Оскар. – Практически мгновенное перемещение в пространстве. Специальные кабины есть на каждом уровне.
   – А это безопасно? – спросила Маша. – Насколько я помню из фантастической литературы, которую, признаться, не слишком люблю, это связано с превращением тела в некую невидимую электронную волну с последующей передачей данной волны на нужное расстояние и возвращением в прежний вид. Понятно, что господа фантасты наплести могут чего угодно в своих книжках и особо им доверять не стоит. Но все-таки.
   – Не совсем так, – сказал Оскар. – Хотя процесс преобразования имеет место. Если желаете, могу подробно изложить физический принцип…
   – Нет-нет, спасибо, – сказала Маша. – Может, как-нибудь в следующий раз. Меня в первую очередь интересует безопасность.
   – А вот меня и физический принцип тоже, – сказал Никита. – Но ради Маши я готов повременить с лекцией.
   – На самом деле все есть в памяти Центрального Мозга Пирамиды, – заверил Оскар. – Вам стоит лишь задать правильный вопрос через любой терминал, как я вам уже и показывал, и получить ответ. Что же касается безопасности, то нуль-т – самый безопасный вид передвижения, который мне только известен. Скорее вы упадете и сломаете ногу на ровном месте, чем с вами что-то случится при нуль-переходе.
   – Уговорили, – сказала Маша. – Попробуем нуль-т этот на обратном пути. А пока давайте показывайте, что тут у нас в подвалах есть интересного и полезного.
   Интересного и полезного здесь, под Пирамидой, оказалось столько, что сразу стало ясно – одним посещением не обойтись. Если, конечно, возникнет желание все это тщательно и немедленно изучить. В чем все они, как только Оскар вкратце прокомментировал на схеме расположение складских помещений и разъяснил, что в них находится, довольно быстро засомневались.
   – Это ж годы нужны, чтобы все здесь облазить! – испугалась Маша. – Нет, мальчики, вы как хотите, а мне на освоение этого хлама собственную молодую жизнь класть не хочется.
   – Хлам хламу рознь, – сказал Оскар. – Вот здесь, например, – он ткнул пальцем в схему на экране (картинка тут же изменилась, и перед ними предстал чем-то похожий на вытянутую морскую раковину объект, висящий, казалось, прямо в воздухе посреди обширного, размером с крытый стадион, ангара), – в транспортном секторе хранится межпланетный корабль. Последнее слово техники своего времени. Настоящий шедевр. Вполне способен пересечь систему размером с вашу Солнечную за каких-то пару недель. Корабль законсервирован, но привести его в рабочее состояние можно за два-три дня.
   – Планетолет – это хорошо, – сказал Влад. – Но если вы мне, старому космическому мечтателю, скажете, что в Пирамиде есть и звездолет, то я пойму – жизнь удалась.
   – Тогда уже можете считать, что она удалась, – усмехнулся Оскар. – Потому что звездолет для перемещения внутри галактики тоже имеется. Только не здесь. Он находится в самой верхней части Пирамиды, которая, собственно, и предназначена специально для его хранения и служит своеобразным ангаром.
   – Почему своеобразным? – поинтересовался Женька.
   – Потому что и сам звездолет своеобразен, – ответил Оскар. – В некотором роде это не машина, а живое существо. Поэтому в ангаре созданы для него особые условия, и человеку там без скафандра появляться нельзя. Сейчас звездолет вроде как спит. То есть это состояние ближе всего описывается понятием «сон». Но разбудить его при нужде можно довольно быстро. Кстати, если уж мы заговорили о космических кораблях, то знайте, что и сама Пирамида является таким кораблем.
   – Обалдеть! – восхитился Женька. – А на ней куда можно слетать? В другую галактику?
   – Угадали, – кивнул Оскар. – Пирамида как раз и рассчитана на то, чтобы в ней, в случае необходимости, можно было преодолевать невообразимые расстояния между галактиками. Теоретически она может быть использована и как звездолет, но это довольно сложно осуществить на практике – слишком высока ее даже минимальная скорость. Летать в ней от звезды к звезде – все равно что на мощном спортивном автомобиле ездить в магазин, расположенный в десяти метрах от дома. Да и то эта аналогия очень сильно хромает. Со временем, разумеется, я покажу и расскажу, как всеми этими возможностями пользоваться, а пока, раз уж мы здесь, продолжим нашу ознакомительную экскурсию.
   Рядом с межпланетным кораблем, в соседних ангарах, – всепогодные атмосферные летательные аппараты и вездеходы различного класса. Начиная от костюмов-антигравов и заканчивая тяжелыми катерами, способными выходить в открытый космос и добраться, скажем, до планеты-соседки и вернуться обратно. Но не более того, ибо запас топлива для них весьма ограничен.
   – Что такое костюм-антиграв? – спросил Никита.
   – Если коротко, то в нем человек может летать, как птица, – объяснил Оскар. – Масса приятных ощущений. Да и вообще крайне удобная вещь, когда нужно быстро преодолеть в хорошую погоду не слишком большое расстояние.
   – Это ж всем этим нужно еще научиться управлять, – заметил Влад с сомнением. – Не так просто, наверное.
   – Но и не так сложно, как может показаться, – сообщил Оскар. – Хозяева были очень изобретательны, предусмотрительны и не любили создавать сами себе лишние трудности. И кстати, для того, чтобы научиться этим и многим другим пользоваться, я вам даже и не нужен. Там везде есть тренажеры высочайшей степени технического совершенства. Включай, надевай шлем, садись и – вперед. Виртуальный инструктор все покажет и расскажет. На русском языке. Я еще в первый день запустил программу перевода, и сейчас, уверен, она практически закончила свою работу. Желаете попробовать?
   – Еще как, – сказал Борисов. – Давайте с транспортного сектора и начнем нашу познавательную экскурсию. А по дороге вы нам еще расскажете, для чего могут понадобиться все эти космические корабли, катера, вездеходы и прочее.
   – Как это – для чего? – удивился Женька. – Это и мне, бестолковому, понятно. Транспорт нужен, чтобы передвигаться. Оружие – чтобы защищаться и нападать. Ну, изредка еще охотиться. Инструменты и оборудование – чтобы… э-э… созидать. Ну и так далее.
   – Догадливый! – восхитилась Маша.
   – А то! – приосанился Аничкин.
   – Вообще-то хочу в очередной раз заметить, что Пирамида проектировалась и создавалась не только как эдакий вселенский «узел связи» и коммуникационный центр, но и в качестве своеобразного Ноева ковчега… – сказал Оскар. – Так, нам сюда. Видите, стрелка и надпись по-русски: «Транспортный сектор»? Заблудиться трудно. Главное – точно следовать указателям и схемам. В самом крайнем случае, если я недоступен, а вы в затруднении, Локоток покажет. Верно, Локоток? Так вот. Я уже вам в первые дни нашего знакомства говорил и повторю еще раз. Здесь хранится ДНК (и то, что представляет аналог ДНК у небелковой жизни) миллионов и миллионов видов растений, животных и, конечно, разумных существ из сотен обитаемых и уже необитаемых миров. Так что при необходимости или просто большом желании можно заселить небольшую галактику и спокойно ждать, пока жизнь сама распространится по всей Вселенной.
   – А она распространится? – не без иронии осведомился Влад.
   – Обязательно, – даже не улыбнулся Оскар. – Вы себе даже приблизительно не представляете, на что способна жизнь, когда дело касается распространения и воспроизводства.
   – Отчего же, – не удержался Женька. – Очень даже представляем. Вот я однажды, будучи студентом, ради, так сказать, распространения жизни залез к девушке на седьмой этаж. По балконам общежития. Чуть не убился. Правда, распространить жизнь и ее же воспроизвести в прямом смысле этих слов мне не удалось, но…
   – Пошляк! – фыркнула Маша и на ходу пихнула Женьку крутым бедром.
   – И вовсе не пошляк, а романтик, – возразил, ухмыляясь, Аничкин.
   – Ага, – глубокомысленно сказал Никита, не обращая внимания на дружескую пикировку рядом. – Значит, получается, в случае чего мы буквально можем сыграть роль богов? Хотя мне, честно говоря, трудновато представить ситуацию, при которой данная роль была бы к месту.
   – Как это? – мгновенно перестроился Женька. – Ну ты, Никита, и сказал… Трудно представить ему. А возродить какой-нибудь погибший мир? Благороднейшая задача. Вон их, мертвых, сколько, – он кивнул наверх. – Десятки уровней. Сами видели. Была разумная жизнь – и вся кончилась. А где-то и не только разумная, но и вообще почти вся. Глупо и обидно.
   – Ты еще скажи – несправедливо, – хмыкнул Никита.
   – И скажу! – с энтузиазмом взмахнул рукой Женька. – Именно что несправедливо. Спасибо, нашел точное слово. Это несправедливо, когда погибает жизнь в целом мире. Жизнь, и в особенности разумная жизнь, должна это… продолжаться и развиваться. А также всемерно распространяться и активно воспроизводиться, в чем я с Оскаром целиком и полностью согласен.
   – В первую очередь, – сказал Никита, – жизнь, и в особенности, как ты верно заметил, разумная жизнь, должна быть ответственной. А ежели она, к примеру, сама себя задушила в экологической или ядерной катастрофе, то о какой разумности мы говорим? Может быть, в данном случае туда ей и дорога, да простят меня за цинизм?
   – Нет! – яростно замотал головой Женька. – И тысячу раз – нет. Кто мы такие, чтобы судить? Ты еще естественный отбор сюда приплети. С него уж точно взятки гладки.
   – А почему бы и не приплести? – пожал плечами Никита. – Естественный отбор – вещь серьезная, спорить с ним трудно…
   – Вот мы и пришли, – прервал их Оскар, останавливаясь перед широкими выкрашенными вертикальными синими полосами воротами, чуть углубленными в стене. – Транспортный сектор. Оружейный обозначается алыми полосами. Для начала я действительно рекомендовал бы освоить костюмы-антигравы. Во-первых, они самые простые в управлении.
   – А во-вторых? – спросила Маша.
   – А во-вторых, летать – это очень приятно, – улыбнулся Оскар, положил руку на квадратный выступ сбоку, и створки ворот бесшумно заскользили в разные стороны.

Глава 5

   Отом, где провести эту и, возможно, последующие ночи в Москве и вообще оборудовать временную базу, мы подумали заранее. В Приказе никому не было известно, что Мартин Станкевич, помимо стандартной «двушки» в окраинном панельном доме, является еще и обладателем небольшой, но очень уютной однокомнатной квартирки в Лефортове, на левом берегу Яузы. То есть я был стопроцентно уверен в том, что никто у нас в Приказе об этом не знает. Даже шефу Михалычу и Владу я раньше о ней не говорил, а об остальных и речи нет. Правда, о ней знали моя бывшая жена и дочь, но к Приказу обе не имели не малейшего отношения и вообще не подозревали, что таковой существует.
   Чем хорошо дома – меньше напряжения. Не надо ежеминутно контролировать свои действия и слова и в глубине души бояться, что окружающие по одному только внешнему виду заподозрят в тебе нежелательного и опасного чужака. А уж если ты имеешь возможность точно выбрать место и время перехода из одного мира-реальности в другой, то беспокоиться и вовсе не о чем.
   Мы и не беспокоились. Почти. За полчаса до полуночи в Лефортовском парке начала сентября хватает темных аллей, где без проблем могут материализоваться двое симпатичных, молодых и хорошо одетых Стражников Внезеркалья.
   – Смотри-ка, – сказал я, убедившись, что мы одни и нас окружает лишь теплая московская ночь. – Повезло.
   – Повезло, что не испугали до икоты какую-нибудь парочку? – беря меня под руку, спросила Марта.
   – Парочка – ладно. Лефортовский парк – место историческое. Одной легендой больше, одной меньше… Да и не верят нынешние москвичи ни в старые, ни в новые легенды. Впрочем, нет, вру. Последнее время снова верят. Спасибо «желтым» газетам и телепрограммам. Повезло, что погода хорошая. Запросто могли в дождь и холод попасть. В сентябре для Москвы это обычное дело, сама знаешь.
   – Знаю, – сказала Марта. – Но вообще-то смешно.
   – Что именно?
   – Да все. Вот мы с тобой. Только что совершили фантастическое путешествие из одной реальности в другую, а говорим о погоде. Что может быть банальнее разговора о погоде?
   – Не знаю. Наверное, только разговор о женщинах.
   – И о мужчинах тогда уж.
   – О женщинах банальнее.
   – Почему?
   – Вас больше.
   – Смеешься, – догадалась Марта и пихнула меня локтем.
   – Ага, – сказал я. – Стараюсь. Да и с какой стати я должен чувствовать серьезность момента? Вот ты говоришь – фантастическое путешествие из одной реальности в другую. Мало мы с тобой по альтернативным реальностям шлялись, чтобы по сю пору ощущать их фантастичность? Пора бы привыкнуть.
   – Все-таки ты, Мартин, бываешь иногда нудным до оскомины, – заявила Марта. – Даже когда шутишь. Расслабься, начальник. Все путем. Скажи лучше, далеко до твоей конспиративной квартиры?
   – Нет, – буркнул я. – Недалеко.
   – Обиделся, – констатировала Марта. – Брось. Все от волнения на самом деле. Это ты у нас невозмутимый ветеран, а у меня так всегда после перехода – дрожь в коленках и словесное недержание. Ну-ка, иди сюда.
   Она обняла меня за шею и притянула к себе.
   Какие все-таки сладкие губы у этой женщины… Да уж, хорошо, что до квартиры совсем отсюда недалеко. Только не забыть купить еды и что-нибудь выпить, чтобы вечер совсем удался, а то в холодильнике, насколько я помню, шаром покати…
   Профессиональная засада не выдает себя ничем. Ни скрипом, ни шорохом, ни стуком. Не говоря уже о свете или запахе. Ее нельзя услышать, увидеть, учуять. Ее можно только почувствовать. Да и то лишь в том случае, если ты заранее, что называется, «заточен» на это дело и обладаешь изначально хорошей интуицией.
   Ну, интуиция у меня вроде достаточно хорошая, но в том, что мне удалось бы учуять засаду в своей квартире, я не уверен. Скорее всего, с учетом того, что мысли мои были заняты идущей рядом со мной красивой женщиной, с которой я намеревался в течение ближайшего часа-полутора улечься в постель, – нет, не учуял бы.
   Спасло нас то, что принято называть случайностью.
   Я специально формулирую таким образом, так как уверен до глубины души и разума, что случайностей не бывает. За редчайшим исключением. Да и то, ежели как следует разобраться, всякому редчайшему исключению свое объяснение найдется. А если не найдется, значит, это говорит лишь о том, что мы плохо его искали.
   Вот и теперь. Не имей я редкую в Москве привычку здороваться с соседями, невзирая на их, скажем так, общественное положение…
   – Здорово, сосед! – окликнул меня негромко хрипловатый пропитой голос со скамейки в глубине двора.
   Я остановился и оглянулся. То, что обращались именно ко мне, сомнений не вызывало – мы с Мартой были одни на тротуаре перед моим подъездом в этот поздний час. Первоначальное удивление, что меня в нынешнем, изрядно помолодевшем, облике так быстро узнали, сменилось пониманием: так и должно быть. Потому как на тротуаре довольно темно, лица моего не видно, а походка и голос с возрастом меняются очень мало. Если речь не идет о детях и стариках. Или каких-нибудь совсем уж кардинальных переменах в жизни, когда возникает уже иная личность вместо прежней. Я же с Мартой перебросился парой слов, войдя во двор. Вот и был опознан. По совокупности признаков, так сказать.
   – Привет. Миша, ты, что ли? – припомнил я имя дворового горького пьяницы из моего подъезда, живущего двумя этажами выше. Совсем уж пропащим алкоголиком он пока не был, но абсолютно трезвым я его, кажется, не видел никогда. Пару раз он одалживал у меня малую сумму денег на выпивку. Деньги, естественно, не возвращал. Но особо часто и не попрошайничал, так что я не имел к нему серьезных претензий.
   – Он самый. Иди-ка сюда, дело есть, – сосед выдержал паузу и все так же негромко добавил: – Очень важное.
   «Кто это?» – одними глазами спросила Марта.
   «Все в порядке, – я легонько погладил ее пальцы, лежащие на сгибе моего локтя. – Не опасно».
   Здесь, в глубине двора, под кленами, было совсем темно, и присутствие на лавочке Миши я различал лишь по смутному силуэту и едва тлеющему сигаретному огоньку.
   – Присаживайся, – он отодвинулся на край скамейки, освобождая место. – И вы, девушка, не побрезгуйте. Разговор хоть и короткий, но серьезный.
   Мы присели.
   – Закуривай, – протянул мне пачку сосед. – Я знаю, что ты куришь.
   – Миша, спасибо, но мы торопимся, – сказал я. – Да и курю я свои. Что у тебя?
   – У меня все зашибись, – внятно сообщил Миша. – А вот у тебя в квартире гости. Ты об этом знаешь? Может быть, это совсем не мое дело, но ты всегда давал мне на пиво и не воротил нос, поэтому и сообщаю. – Он неожиданно громко икнул и добавил: – Извините.
   – Не за что, – машинально проговорил я. – Погоди, какие еще гости?
   – Да уж не знаю какие. – Словно по мановению волшебной палочки в Мишиной руке оказалась бутылка пива, к которой он тут же и приложился.
   – Эх, жаль, последняя, – сказал он, сделав пару глотков. – Не выручишь?
   – Выручу, – пообещал я. – Но сначала про гостей.
   – Договорились, – кивнул Миша и коротко и внятно, словно в армии, доложил, что позавчера вечером, около двадцати двух часов, в мою квартиру тихо и незаметно проникли трое неизвестных мужчин.
   – Я как раз решил за маленькой сходить, ну и за пивком, потому как не хватило. Спускаюсь по лестнице – тут эти снизу. Тихие, как… привидения. Но я сверху увидел. И остановился, сам не знаю почему. Икст…истикн…
   – Инстинктивно, – подсказала Марта.
   – Во-во. Стою тихо. А они в твою квартиру двери открыли, как к себе домой, вошли и сидят там два дня уже, не выходят. Вчера и сегодня. Свет не включают, и вообще ничего. Вроде как и нет там никого.
   – Ты специально, что ли, следил? – не очень поверил я.
   – Не, – помотал головой Миша. – Специально – не скажу, врать не хочу. Но – поглядывал, это да.
   – За две ночи и два дня, – подумал я вслух, – они двадцать раз могли уйти. И ты бы не заметил. Но дело не в этом, ясен пень. Будем считать, что они до сих пор там.
   – Там, там, – сказал Миша. – Точно тебе говорю, можешь мне поверить. Я эти гнилые штучки сразу чую – понял, что они не твои друзья-знакомые, которым ты ключ дал. Кому-то ты дорожку перешел, вот тебя и пасут. Что делать-то будешь?
   – Может, вернемся? – предложила Марта.
   – Нет, – сказал я. – Несолидно. Еще и шагу не ступили, а уже назад. Но это мы потом обсудим. А пока… Вот что, Миша, скажи мне, пожалуйста, сотовый у тебя есть?
   – А как же, – с гордостью признался Миша. – Старенький, но пашет, не жалуюсь.
   – С собой?
   – Вот… – Миша вытащил из кармана телефон. – Правда, денег там на счету маловато, но зато только сегодня зарядил.
   – Продай.
   – А… за сколько купишь?