Страница:
– Хочешь убедиться на будущее, стоит ли верить слову киркхуркхов? – догадался Влад.
– И доверять собственной интуиции, – добавил я.
Россия должна быть единой страной. От польской границы на западе до Тихого океана на востоке.
Эту старую идею русофилов-имперцев Александр Владимирович Бездорожный, глава Службы охраны Престола России, воспринял как свою родную и чуть ли не собственную много лет назад, будучи еще студентом Московской высшей дипломатической Школы. И с тех пор вот уже больше тридцати лет шаг за шагом делал все, чтобы воплотить ее в жизнь.
Сначала это была просто мечта.
Почему бы, в конце концов, и нет?
Люди, а в особенности юные люди, мечтают постоянно и разнообразно.
Кто-то видит себя ступающим на Марс и другие планеты, кто-то – богачом-миллиардером, способным купить любые удовольствия мира, кто-то грезит о прекрасном принце на белом коне, а иной мечтает о всемирной славе художника или спортсмена.
Для абсолютного большинства юношеские мечты так и остаются всего лишь мечтами. Тот, кто мечтал слетать на Марс и другие планеты, не выезжает никуда дальше родного города и работает менеджером, а иначе говоря, продавцом среднего звена в магазине оргтехники.
Жаждущий несметного богатства становится бухгалтером или мелким банковским служащим, всю жизнь считающим чужие деньги.
Принц на белом коне женится на другой (так всегда бывает с принцами).
А великие художники и спортсмены превращаются в дизайнеров упаковок и мелких бандитов, таскающих каштаны из огня для настоящих акул преступного мира. Что поделать, немногие способны остаться верными своей юношеской мечте и добиться, чтобы она стала реальностью, ох, немногие…
А вот юный Саша Бездорожный в один прекрасный день понял, что его мечта – это не только духовное, но и территориально-государственное единство всех русских людей, проживающих по обе стороны от Уральских гор. Ну и заодно, так и быть, всех остальных, кому исторически повезло неразрывно связать свою судьбу с судьбой великого русского народа.
В отличие от абсолютного большинства своих сверстников он ни разу за всю свою жизнь не усомнился в своей мечте, не предал ее ни ради денег и славы, ни ради счастливой личной жизни и точно знал, что рано или поздно у него появится настоящая возможность ее осуществить.
И теперь, когда Служба охраны Престола под его руководством наконец стала единственной реальной силой в России, эта возможность действительно появилась.
Во всяком случае, так ему казалось.
А почему бы и нет?
Наследнику российского трона только-только минуло четырнадцать, его интересы далеки от внешней и внутренней политики, в делах которой он полностью и безоговорочно полагается на мудрость и опыт своего единственного и доверенного советника – главу Службы охраны Престола Александра Владимировича Бездорожного.
Премьер же вместе со всем кабинетом и вовсе давно ест с его, Александра Владимировича, милостивой и щедрой руки и даже не помышляет о возможной самостоятельности. И правильно делает. Вон предшественник, царство ему небесное, пытался…
Госдума. Этих словоблудов и лизоблюдов в расчет не берем. Пусть себе делают вид, что обеспечивают демократию в стране. А мы будем делать вид, что так оно и есть.
Церковники. Первыми будут «за». Та причудливая смесь православия с протестантским уклоном (к тому же изрядно сдобренная старообрядчеством), которая в качестве официальной религии имеет место быть за Уралом, давно не вызывает у иерархов Русской православной церкви ничего, кроме стойкого раздражения и желания немедленно все это прекратить и вернуть заблудших овечек в родное стадо.
Также можно не беспокоиться об армии и полиции: до 90 процентов личного офицерского состава – вот что значит грамотно проведенная многолетняя пропагандистская кампания! – по результатам последних внутренних опросов, не только хотят объединения России и Сибири Казачьей, но и готовы содействовать претворению данной идеи в жизнь, что называется, профессионально.
Крупный и средний предприниматель в массе своей тоже совсем не против. Несметные сырьевые богатства Сибири Казачьей мало кому из мировой бизнес-элиты дают спать спокойно. А уж когда богатства эти и вовсе под боком и должны исторически принадлежать Российскому престолу, а не потомкам разбойников с большой дороги, беглых крестьян и каторжников всех мастей, то и вовсе грех было бы препятствовать столь благому делу.
И кто у нас остается? Народ. Ну, с народом как раз проще всего. Убедить сто восемьдесят пять миллионов обывателей, что почти четыреста лет назад у них незаконно и несправедливо оттяпали лакомый кусок, в три раза превышающий площадь Канады, на котором нынче проживает всего-то около девяноста миллионов, не так уж трудно. Да что там, они уже в этом убеждены. Чему – очень кстати и весьма удачно – способствует и жесткая эмиграционная политика самой Сибири Казачьей. В гости и на работу – сколько угодно. Но вот для того чтобы получить гражданство, надо доказать, что предки твои хотя бы по одной линии были казаками. А это не так просто. Особенно с учетом того, что за прошедшие четыре века абсолютное большинство российского казачества (в основном донского и кубанского) с удовольствием перебралось на свою новую родину.
К тому же безработица, общий экономический спад и высочайшие цены на бензин (а отчего же, спрашивается, еще взлетают цены, если не из-за Сибири Казачьей, обладающей богатейшими месторождениями нефти в Евразии?!).
Да и политическая обстановка на планете складывается как нельзя более удачно. У всех куча своих проблем. Начиная от растущего как на дрожжах сепаратизма всех форм и окрасок и заканчивая общим кризисом мировой финансовой системы, который только начался, но уже угрожает перерасти в самую настоящую катастрофу. Не до России ведущим державам сейчас – самим дышать трудно.
Значит – что?
Главная задача – убрать Верховного атамана Всевеликого Войска Сибирского и Дальневосточного. Этот несгибаемый восьмидесятилетний казачура (разведка докладывает, что здоровье у него по-прежнему железное – двух любовниц периодически навещает, курит и от доброй чарки по праздникам не отказывается, черт старый) вместе со своим верным псом – главой Казачьей Службы безопасности – единственная на данный момент серьезная преграда его планам. Убирать, разумеется, их обоих надо руками самих казаков – так, чтобы и тени подозрения не возникло в причастности к этому злодеянию России. Слава богу, за Уралом – в том числе благодаря и его усилиям и деньгам – достаточно честолюбивых окружных атаманов, уверенных, что Большой казачий круг именно им должен прокричать «Любо!» на выборах Верховного. А когда выяснится, что это не так, начнется большая свара: станичники схватятся за шашки и автоматы, Сибирь Казачья затрещит по швам, и китайцы мгновенно подтянут к границам армию вторжения (тайная договоренность об этом с высшим руководством Китая уже есть).
Вот тут-то и наступит его время. Под предлогом защиты исконных русских сибирских и дальневосточных земель от угрозы захвата китайскими полчищами, а также с целью прекращения междоусобицы и безвозмездной помощи братьям-казакам российская армия перейдет Урал. Ну, а дальше… Для начала, так и быть, широкая автономия, а потом видно будет. Китайцам же – хрен с маслом, а не аренду участков приамурской тайги на сто лет. Обойдутся. Мало ли что обещал! На то и политика.
А начнем мы, пожалуй, с казачьего Дозора Реальности. Только недальновидные правители думают, что эти ребятки, шляющиеся по альтернативным Землям и странам, не могут серьезно влиять на состояние дел здесь, в истинной реальности. Могут, и еще как. Именно поэтому ему пришлось кардинально разобраться с Патрульными Реальности и Конторой здесь, в России и Москве. И создать новую подобную службу, укомплектованную преданными людьми из числа «сопричников» (надо же, прижилось народное словцо!). Теперь осталось только провести несколько тонко рассчитанных провокаций против казачьего Дозора в альтернативных реальностях (а попросту говоря, сдать их полевых агентов местным службам безопасности) и можно считать, что задача по отвлечению внимания противника от главных событий решена. А когда они поймут, что смотреть нужно было совсем в другую сторону, будет поздно.
Они вышли из реки незадолго до рассвета и практически в расчетном месте. Не так уж это оказалось и безнадежно трудно – пройти ночью по не слишком илистому дну почти до самого устья. Дыхательные аппараты и подводные маски, предусмотрительно захваченные на Дрхене, оправдали себя. К тому же шли в связках по десять (у ведущего – мощный фонарь) и достаточным интервалом, чтобы не натыкаться друг на друга. Правда, добрались не все. Но четверо десантников, оставшихся на дне из-за отказа дыхательных аппаратов, – не те потери, из-за которых можно беспокоиться. Если честно, то Верховный был уверен, что их будет намного больше. Хотя бы потому, что так всегда бывает. Подготовка подготовкой, но никогда еще Имперский десант не участвовал в подобной операции – пройти ночью по дну реки и с ходу, всеми силами, атаковать противника.
Противника, которому неведом страх, и фактор неожиданности не играет для него большой роли. Страшного противника.
В том, что противник действительно страшный, Имперский десант убедился очень скоро. Была скромная надежда на то, что двуглазые поверят уходу киркхуркхов и не выставят усиленное боевое охранение в лесу – на подходах к берегу озера и на самом берегу. Но эта надежда оказалась напрасной. Боевое охранение было выставлено. Да еще какое…
В первые минуты боя удалось вывести из строя четырех роботов – их вовремя заметили и просто-напросто сожгли им оптику вместе с прочими сенсорами совокупными залпами из плазменных ружей. Верховному даже на несколько мгновений показалось, что его опасения по поводу боевых качеств этих машин были изрядно преувеличены – все-таки живой, хорошо обученный солдат, способный принимать нестандартные решения и на ходу менять тактику боя – это не какой-то там жестко запрограммированный робот, пусть и обладающий мощным вооружением. Но только на несколько мгновений. Потому что все оказалось не так просто. То ли программа боевых роботов оказалась достаточно гибкой, то ли люди в Пирамиде взяли на себя управление ими (а скорее всего, и то и другое вместе), но отпор Имперскому десанту был дан очень быстро. И в самой жесткой форме.
Роботы не жалели ни патронов, ни ракет, ни энергии своих лазеров, открывая огонь на поражение по всему живому, что попадало в поле их инфракрасного зрения. И стреляли с фантастической точностью. Сами же при этом предусмотрительно старались держаться на приличном расстоянии, используя мощные стволы деревьев в качестве прикрытия.
Да, десантники старались делать то же самое. Но им надо было атаковать и прорываться любой ценой к берегу, а значит, больше двигаться и обнаруживать себя. В то время как роботы могли просто стоять за деревом и ждать удобного момента для точного выстрела. И, как правило, дожидаться его.
А самое главное – роботы были защищены и вооружены не в пример лучше живых солдат. Неизвестно, из чего была сработана их броня, но требовалось не одно попадание из плазменного ружья, чтобы хотя бы остановить эту бездушную махину или сбить ей прицел. Очень быстро выяснилось, что за одного выведенного из строя или практически уничтоженного робота приходится платить жизнями как минимум пяти десантников, и это не считая раненых. Правда, не в пример эффективнее плазменных винтовок зарекомендовали себя ручные ракетометы, но, во-первых, их было мало – всего по одному на двадцать солдат, а во-вторых, сами ракетометчики вместе со своим оружием выбывали из строя гораздо быстрее обычного десантника, потому что для прицельного выстрела по врагу им требовалось больше времени, а значит, и риск быть обнаруженными и уничтоженными у них был выше. Что незамедлительно и подтвердилось, когда командиры сотен начали докладывать Верховному о первых тяжелых потерях.
Но десант не отступал.
Несмотря на кровь и смерть в общей неразберихе ночного боя, отдельным группам киркхуркхов – общим количеством до шестидесяти десантников – все же удалось прорваться сквозь ураганный ракетный, лазерный и пулеметный огонь, преодолеть дым и пламя горящего леса, достичь берега и под водой, используя остатки ресурса дыхательных аппаратов и ласты, направиться к заветной цели – Пирамиде, которая молчаливой громадой высилась посреди озера, отражая своими гранями черную воду, горящий на северном берегу лес и чужое равнодушное звездное небо.
Глава 24
– И доверять собственной интуиции, – добавил я.
Россия должна быть единой страной. От польской границы на западе до Тихого океана на востоке.
Эту старую идею русофилов-имперцев Александр Владимирович Бездорожный, глава Службы охраны Престола России, воспринял как свою родную и чуть ли не собственную много лет назад, будучи еще студентом Московской высшей дипломатической Школы. И с тех пор вот уже больше тридцати лет шаг за шагом делал все, чтобы воплотить ее в жизнь.
Сначала это была просто мечта.
Почему бы, в конце концов, и нет?
Люди, а в особенности юные люди, мечтают постоянно и разнообразно.
Кто-то видит себя ступающим на Марс и другие планеты, кто-то – богачом-миллиардером, способным купить любые удовольствия мира, кто-то грезит о прекрасном принце на белом коне, а иной мечтает о всемирной славе художника или спортсмена.
Для абсолютного большинства юношеские мечты так и остаются всего лишь мечтами. Тот, кто мечтал слетать на Марс и другие планеты, не выезжает никуда дальше родного города и работает менеджером, а иначе говоря, продавцом среднего звена в магазине оргтехники.
Жаждущий несметного богатства становится бухгалтером или мелким банковским служащим, всю жизнь считающим чужие деньги.
Принц на белом коне женится на другой (так всегда бывает с принцами).
А великие художники и спортсмены превращаются в дизайнеров упаковок и мелких бандитов, таскающих каштаны из огня для настоящих акул преступного мира. Что поделать, немногие способны остаться верными своей юношеской мечте и добиться, чтобы она стала реальностью, ох, немногие…
А вот юный Саша Бездорожный в один прекрасный день понял, что его мечта – это не только духовное, но и территориально-государственное единство всех русских людей, проживающих по обе стороны от Уральских гор. Ну и заодно, так и быть, всех остальных, кому исторически повезло неразрывно связать свою судьбу с судьбой великого русского народа.
В отличие от абсолютного большинства своих сверстников он ни разу за всю свою жизнь не усомнился в своей мечте, не предал ее ни ради денег и славы, ни ради счастливой личной жизни и точно знал, что рано или поздно у него появится настоящая возможность ее осуществить.
И теперь, когда Служба охраны Престола под его руководством наконец стала единственной реальной силой в России, эта возможность действительно появилась.
Во всяком случае, так ему казалось.
А почему бы и нет?
Наследнику российского трона только-только минуло четырнадцать, его интересы далеки от внешней и внутренней политики, в делах которой он полностью и безоговорочно полагается на мудрость и опыт своего единственного и доверенного советника – главу Службы охраны Престола Александра Владимировича Бездорожного.
Премьер же вместе со всем кабинетом и вовсе давно ест с его, Александра Владимировича, милостивой и щедрой руки и даже не помышляет о возможной самостоятельности. И правильно делает. Вон предшественник, царство ему небесное, пытался…
Госдума. Этих словоблудов и лизоблюдов в расчет не берем. Пусть себе делают вид, что обеспечивают демократию в стране. А мы будем делать вид, что так оно и есть.
Церковники. Первыми будут «за». Та причудливая смесь православия с протестантским уклоном (к тому же изрядно сдобренная старообрядчеством), которая в качестве официальной религии имеет место быть за Уралом, давно не вызывает у иерархов Русской православной церкви ничего, кроме стойкого раздражения и желания немедленно все это прекратить и вернуть заблудших овечек в родное стадо.
Также можно не беспокоиться об армии и полиции: до 90 процентов личного офицерского состава – вот что значит грамотно проведенная многолетняя пропагандистская кампания! – по результатам последних внутренних опросов, не только хотят объединения России и Сибири Казачьей, но и готовы содействовать претворению данной идеи в жизнь, что называется, профессионально.
Крупный и средний предприниматель в массе своей тоже совсем не против. Несметные сырьевые богатства Сибири Казачьей мало кому из мировой бизнес-элиты дают спать спокойно. А уж когда богатства эти и вовсе под боком и должны исторически принадлежать Российскому престолу, а не потомкам разбойников с большой дороги, беглых крестьян и каторжников всех мастей, то и вовсе грех было бы препятствовать столь благому делу.
И кто у нас остается? Народ. Ну, с народом как раз проще всего. Убедить сто восемьдесят пять миллионов обывателей, что почти четыреста лет назад у них незаконно и несправедливо оттяпали лакомый кусок, в три раза превышающий площадь Канады, на котором нынче проживает всего-то около девяноста миллионов, не так уж трудно. Да что там, они уже в этом убеждены. Чему – очень кстати и весьма удачно – способствует и жесткая эмиграционная политика самой Сибири Казачьей. В гости и на работу – сколько угодно. Но вот для того чтобы получить гражданство, надо доказать, что предки твои хотя бы по одной линии были казаками. А это не так просто. Особенно с учетом того, что за прошедшие четыре века абсолютное большинство российского казачества (в основном донского и кубанского) с удовольствием перебралось на свою новую родину.
К тому же безработица, общий экономический спад и высочайшие цены на бензин (а отчего же, спрашивается, еще взлетают цены, если не из-за Сибири Казачьей, обладающей богатейшими месторождениями нефти в Евразии?!).
Да и политическая обстановка на планете складывается как нельзя более удачно. У всех куча своих проблем. Начиная от растущего как на дрожжах сепаратизма всех форм и окрасок и заканчивая общим кризисом мировой финансовой системы, который только начался, но уже угрожает перерасти в самую настоящую катастрофу. Не до России ведущим державам сейчас – самим дышать трудно.
Значит – что?
Главная задача – убрать Верховного атамана Всевеликого Войска Сибирского и Дальневосточного. Этот несгибаемый восьмидесятилетний казачура (разведка докладывает, что здоровье у него по-прежнему железное – двух любовниц периодически навещает, курит и от доброй чарки по праздникам не отказывается, черт старый) вместе со своим верным псом – главой Казачьей Службы безопасности – единственная на данный момент серьезная преграда его планам. Убирать, разумеется, их обоих надо руками самих казаков – так, чтобы и тени подозрения не возникло в причастности к этому злодеянию России. Слава богу, за Уралом – в том числе благодаря и его усилиям и деньгам – достаточно честолюбивых окружных атаманов, уверенных, что Большой казачий круг именно им должен прокричать «Любо!» на выборах Верховного. А когда выяснится, что это не так, начнется большая свара: станичники схватятся за шашки и автоматы, Сибирь Казачья затрещит по швам, и китайцы мгновенно подтянут к границам армию вторжения (тайная договоренность об этом с высшим руководством Китая уже есть).
Вот тут-то и наступит его время. Под предлогом защиты исконных русских сибирских и дальневосточных земель от угрозы захвата китайскими полчищами, а также с целью прекращения междоусобицы и безвозмездной помощи братьям-казакам российская армия перейдет Урал. Ну, а дальше… Для начала, так и быть, широкая автономия, а потом видно будет. Китайцам же – хрен с маслом, а не аренду участков приамурской тайги на сто лет. Обойдутся. Мало ли что обещал! На то и политика.
А начнем мы, пожалуй, с казачьего Дозора Реальности. Только недальновидные правители думают, что эти ребятки, шляющиеся по альтернативным Землям и странам, не могут серьезно влиять на состояние дел здесь, в истинной реальности. Могут, и еще как. Именно поэтому ему пришлось кардинально разобраться с Патрульными Реальности и Конторой здесь, в России и Москве. И создать новую подобную службу, укомплектованную преданными людьми из числа «сопричников» (надо же, прижилось народное словцо!). Теперь осталось только провести несколько тонко рассчитанных провокаций против казачьего Дозора в альтернативных реальностях (а попросту говоря, сдать их полевых агентов местным службам безопасности) и можно считать, что задача по отвлечению внимания противника от главных событий решена. А когда они поймут, что смотреть нужно было совсем в другую сторону, будет поздно.
Они вышли из реки незадолго до рассвета и практически в расчетном месте. Не так уж это оказалось и безнадежно трудно – пройти ночью по не слишком илистому дну почти до самого устья. Дыхательные аппараты и подводные маски, предусмотрительно захваченные на Дрхене, оправдали себя. К тому же шли в связках по десять (у ведущего – мощный фонарь) и достаточным интервалом, чтобы не натыкаться друг на друга. Правда, добрались не все. Но четверо десантников, оставшихся на дне из-за отказа дыхательных аппаратов, – не те потери, из-за которых можно беспокоиться. Если честно, то Верховный был уверен, что их будет намного больше. Хотя бы потому, что так всегда бывает. Подготовка подготовкой, но никогда еще Имперский десант не участвовал в подобной операции – пройти ночью по дну реки и с ходу, всеми силами, атаковать противника.
Противника, которому неведом страх, и фактор неожиданности не играет для него большой роли. Страшного противника.
В том, что противник действительно страшный, Имперский десант убедился очень скоро. Была скромная надежда на то, что двуглазые поверят уходу киркхуркхов и не выставят усиленное боевое охранение в лесу – на подходах к берегу озера и на самом берегу. Но эта надежда оказалась напрасной. Боевое охранение было выставлено. Да еще какое…
В первые минуты боя удалось вывести из строя четырех роботов – их вовремя заметили и просто-напросто сожгли им оптику вместе с прочими сенсорами совокупными залпами из плазменных ружей. Верховному даже на несколько мгновений показалось, что его опасения по поводу боевых качеств этих машин были изрядно преувеличены – все-таки живой, хорошо обученный солдат, способный принимать нестандартные решения и на ходу менять тактику боя – это не какой-то там жестко запрограммированный робот, пусть и обладающий мощным вооружением. Но только на несколько мгновений. Потому что все оказалось не так просто. То ли программа боевых роботов оказалась достаточно гибкой, то ли люди в Пирамиде взяли на себя управление ими (а скорее всего, и то и другое вместе), но отпор Имперскому десанту был дан очень быстро. И в самой жесткой форме.
Роботы не жалели ни патронов, ни ракет, ни энергии своих лазеров, открывая огонь на поражение по всему живому, что попадало в поле их инфракрасного зрения. И стреляли с фантастической точностью. Сами же при этом предусмотрительно старались держаться на приличном расстоянии, используя мощные стволы деревьев в качестве прикрытия.
Да, десантники старались делать то же самое. Но им надо было атаковать и прорываться любой ценой к берегу, а значит, больше двигаться и обнаруживать себя. В то время как роботы могли просто стоять за деревом и ждать удобного момента для точного выстрела. И, как правило, дожидаться его.
А самое главное – роботы были защищены и вооружены не в пример лучше живых солдат. Неизвестно, из чего была сработана их броня, но требовалось не одно попадание из плазменного ружья, чтобы хотя бы остановить эту бездушную махину или сбить ей прицел. Очень быстро выяснилось, что за одного выведенного из строя или практически уничтоженного робота приходится платить жизнями как минимум пяти десантников, и это не считая раненых. Правда, не в пример эффективнее плазменных винтовок зарекомендовали себя ручные ракетометы, но, во-первых, их было мало – всего по одному на двадцать солдат, а во-вторых, сами ракетометчики вместе со своим оружием выбывали из строя гораздо быстрее обычного десантника, потому что для прицельного выстрела по врагу им требовалось больше времени, а значит, и риск быть обнаруженными и уничтоженными у них был выше. Что незамедлительно и подтвердилось, когда командиры сотен начали докладывать Верховному о первых тяжелых потерях.
Но десант не отступал.
Несмотря на кровь и смерть в общей неразберихе ночного боя, отдельным группам киркхуркхов – общим количеством до шестидесяти десантников – все же удалось прорваться сквозь ураганный ракетный, лазерный и пулеметный огонь, преодолеть дым и пламя горящего леса, достичь берега и под водой, используя остатки ресурса дыхательных аппаратов и ласты, направиться к заветной цели – Пирамиде, которая молчаливой громадой высилась посреди озера, отражая своими гранями черную воду, горящий на северном берегу лес и чужое равнодушное звездное небо.
Глава 24
– Все, – выдохнул Женька и убрал руки с сенсорной панели управления. – Они сдаются. Я отдал приказ не стрелять.
Было ровно шесть часов утра. Паршивое время, никогда его не любил. Семь – еще куда ни шло. Восемь – совсем нормально. А пять или шесть… Слишком рано для любого дела. За исключением, пожалуй, секса, рыбалки или похода за грибами.
Но бой, говорят, почти всегда начинается на рассвете.
Черт возьми, может, поэтому я и не люблю раннее утро – генетическая память прошедших все войны предков срабатывает? Самому-то, бог миловал, повоевать не пришлось… Я имею в виду настоящие боевые действия в составе армейских подразделений, а не вооруженные стычки с кем бы то ни было в чужих реальностях или у себя дома – их-то как раз хватало.
Что ж, все когда-то случается впервые. И неважно, что всю кровавую работу сделали за нас боевые роботы, созданные к тому же древней и давно исчезнувшей расой, совсем не важно. Потому что управляли ими мы. Конкретно – Женя Аничкин. Но все равно под моим непосредственным руководством и с молчаливого согласия остальных.
– Потом считать мы стали раны, товарищей считать, – пробормотал Влад. – Интересно, у киркхуркхов был свой Лермонтов?
– Наверняка, – сказала Маша. – Мы не успели глубоко изучить данный вопрос, но уже ясно, что ни одна разумная раса не чужда поэзии.
– Да уж, поэзии у нас сегодня было хоть отбавляй, – саркастически заметила Оля. – А сколько еще предстоит – страшно и подумать.
– Мы их предупреждали, – не удержался я от расхожей фразы, прекрасно осознавая, что звучит она как некое оправдание.
– И… сколько убитых? – кашлянув, спросила Марта.
– Вот сейчас оставшиеся в живых соберутся на берегу, сложат оружие, и мы посчитаем, – ответил Женька. – Но уже и сейчас ясно, что потери киркхуркхов… очень велики, скажем мягко. Думаю, не меньше двух третей состава. Если не три четверти. Те, кто сумел преодолеть озеро и вылезти на пандус, вообще легли почти все. Неполное отделение наших «железных мальчиков», что я на всякий случай оставил охранять главный вход, расстреляло их, как в тире. В упор. Хорошо, если трое-пятеро спаслись вплавь.
– А сколько мы потеряли роботов? – осведомился я.
– Тоже немало. Особенно в первый час боя. Двадцать восемь в общей сложности. Но безвозвратно – только шесть или семь. Остальные, уверен, подлежат ремонту и полному восстановлению.
– Неплохо сражались киркхуркхи, – сказал Влад. – Теперь вижу, что это Имперский десант.
– Ты большой специалист по действиям Имперского десанта киркхуркхов? – приподняла брови Маша.
– Десант вообще и десант имперский, в частности, везде одинаков, – вздохнул Борисов. – Ключ к менталитету в самом названии.
– Да, – сказал Никита. – Безумство храбрых. Приказы не обсуждаются, честь мундира и все такое прочее. На что они рассчитывали? Что мы блефуем?
– И на это тоже, – вздохнул я. – Но больше всего, вероятно, на фактор неожиданности. Пройти ночью по дну реки… да, этого варианта мы не учли.
– Если б не отозвали Локотка, знали бы, – не преминула заметить Маша. – И, возможно, обошлось бы без крови и смертей.
– Без крови и смертей с самого начала не обошлось, – возразил Женька. – Зато теперь они полностью деморализованы, и у нас с ними будет гораздо меньше проблем.
– Хорошо бы, – сказал я. – Но в ближайшее время проблем все равно хватит. Похоронить мертвых, вылечить раненых… Странно, почему до сих пор никто не выходит с нами на связь. Боятся, что ли?
И немедленно, словно в ответ на мою реплику, подала голос Циля Марковна:
– На связи Рийм Туур. Вызывает кого-нибудь из людей. Предпочтительно командора Мартина. Будете отвечать?
– Конечно, – вздохнул я. – Соединяйте.
Я угадал. Проблем у нас сразу же возникло выше крыши, только успевай поворачиваться. Хорошо еще хоть Аничкину удалось перепрограммировать часть боевых роботов и сколотить из них что-то вроде похоронной команды. А то ведь собрать по лесу, выловить из озера и похоронить двести сорок мертвецов – это вам не в ближайший супермаркет за покупками прогуляться. Заставить же заниматься этим полторы сотни оставшихся в живых, но совершенно измученных киркхуркхов, из которых к тому же половина лежала на берегу с ранениями и ожогами той или иной степени тяжести, и вовсе было нереально. Или негуманно. Что в данном случае означало одно и то же. Нет, конечно, заниматься похоронами им тоже пришлось (в конце концов, это были их мертвые товарищи), но без помощи роботов вряд ли бы получилось справиться с этим не самым приятным делом столь быстро.
И еще нам повезло с погодой.
К тому времени, когда Верховный вслед за командирами сотен и вместе с единственным своим небольшим резервом погиб в бою, а Имперский десант решил сдаться и сложить оружие, чтобы не быть уничтоженным до последнего солдата, прибрежный лес горел в нескольких местах, и очаги пожара неумолимо разрастались, подгоняемые свежим юго-западным ветерком. Для нас, сидящих в Пирамиде, этот пожар не представлял ни малейшей опасности. Однако перспектива иметь под боком пепелище вместо зеленого и живого леса не радовала совершенно. Наверное, мы могли бы что-то предпринять по этому поводу. Если бы знали, что именно. Предложение Женьки накачать в трюм имеющегося у нас планетолета воды из озера, а затем опорожнить его там, где сильнее всего горит, было отвергнуто. Не потому, что сделать это не представлялось возможным, а из-за того, что данная операция потребовала бы слишком много времени.
Нужно было или тушить лес быстро, или не тушить совсем. И мы совсем уж было смирились с потерей красивого пейзажа на северном берегу, как неожиданно ветер усилился, резко переменился на юго-восточный, и на Пирамиду со всеми ее ближайшими окрестностями стремительно надвинулась гроза.
Мощному ливню, хлынувшему на землю вслед за положенными громами и молниями, хватило получаса, чтобы погасить огонь, а заодно и очистить насыщенный дымом, запахом гари, крови и смерти воздух.
Собственно, на самые неотложные дела нам хватило полутора местных суток, которые – вот удача! – были на час длиннее земных. За это время удалось:
1. Принять капитуляцию и разоружить оставшихся в живых десантников.
2. Устроить для них временный лагерь на берегу озера и организовать надежную охрану все из тех же боевых роботов, чья функциональная гибкость оказалась просто удивительной.
3. Похоронить мертвых киркхуркхов в одной большой братской могиле, вырытой живыми киркхуркхами на ближайшей лесной поляне.
4. Активировать и доставить на берег озера четыре экспресс-госпиталя.
5. Вылечить почти всех раненых. Шестерых, самых тяжелых, спасти, увы, не удалось. Все-таки киркхуркхи – не люди, а полностью перенастроить экспресс-госпитали под анатомию и физиологию пятиглазых мы не смогли.
6. Доставить в Пирамиду поврежденных в бою роботов, чтобы позже заняться их ремонтом.
7. И, наконец, полностью подготовить атмосферный катер для последующей переброски киркхуркхов на выбранный нами остров в экваториальной зоне Западного полушария.
Конечно, вымотались мы все за эти тридцать восемь часов донельзя. Собственно, продержаться, сохраняя высокую активность, удалось только на легких стимуляторах, которые не без помощи Цили Марковны удалось подобрать и синтезировать Марте.
Зато теперь с чистой совестью можно было ложиться спать, оставив киркхуркхов на попечении недремлющих сенсоров ЦМ и роботов-охранников. Вплоть до утра следующего дня, на которое было распланировано переселение. Что мы все с удовольствием и сделали. Тем более что в виде исключения я отменил на эту ночь обязательную вахту в машинном зале.
Открывать глаза решительно не хотелось.
Однако тот, кто тряс меня за плечо, с маниакальной настойчивостью повторяя одно и то же: «Мартин, вставай! Проснись же, Мартин!», явно собирался разбудить меня во что бы то ни стало. И это ему удалось. Точнее, ей. Потому что, разлепив-таки веки, я обнаружил, что роль будильника взяла на себя Марта.
Что ж, о таком симпатичном будильнике можно только мечтать. При условии, что ты как следует выспался.
– Который час? – задал я вполне естественный вопрос, садясь на кровати.
– Два часа ночи, – ответила Марта и протянула мне дымящуюся чашку. – Кофе. Глотни, сразу проснешься.
– Ты уверена, что мне стоит просыпаться? – Я принял чашку двумя руками и, как мне показалось, умоляюще посмотрел на Марту. – Семь часов сна за двое суток – явно недостаточно для полноценного функционирования моего организма. Включая мозг.
– Увы… – Марта уселась в кресло напротив и закинула ногу за ногу.
Короткий халат, в который она была облачена, открыл моему взору соблазнительнейшую картину, и я почувствовал, что определенная часть моего организма все-таки начинает просыпаться. И очень быстро.
Вовремя сообразив, что Марта вряд ли стала бы меня будить только ради этого, я опустил глаза в чашку и сделал несколько осторожных глотков.
Все-таки нет лучшего средства, чтобы быстро проснуться, чем кофе в постель. Во всяком случае, для меня. Чашка опустела, а я понял, что уже могу думать не только о гладких бедрах Марты. И даже при необходимости встать с кровати.
– Так что случилось? Киркхуркхи голыми руками перебили охрану и скрылись в лесу?
– Хуже. Кажется, у нас гибнет еще один мир. Меня Циля Марковна разбудила.
О господи…
– Остальные знают?
– Пока нет. Как оказалось, все предусмотрительно отключили с ней связь. Кроме меня.
– Значит, у нас есть время, – сделал я вывод и поставил чашку на прикроватную тумбочку. – Как думаешь, за пятнадцать минут этот самый еще один мир не погибнет окончательно?
– По-моему, это безответственно, – неуверенно произнесла Марта. – Нет?
– Что может быть ответственней любви? – резонно возразил я. – Не знаю пока, с кем там и что случилось, но уверен, что полчаса ничего не решат. Иди сюда.
– Кто-то только что толковал о пятнадцати минутах, – усмехнулась Марта и с ленивой грацией поднялась с кресла.
Ох, умеет свести с ума эта женщина, когда захочет…
Но и вовремя ставить мозги на место умеет тоже.
При этом вполне деликатно и ненавязчиво – так, что кажется, они сами пришли в норму без всякого вмешательства со стороны.
Я и «мяу» сказать не успел, как уже согласился встать, одеться, съездить в машинный зал, узнать в подробностях о том, что случилось, а уж затем выбирать одно из трех: будить остальных, ложиться с Мартой в постель или опять же ложиться в постель, но уже одному.
– Третьего варианта не будет, – сообщил я Марте, когда мы встали на живую дорожку. – Даже не надейся.
– Я как раз очень надеюсь, что его не будет, – улыбнулась Марта. – Но ведь у мужчины должен быть выбор, не так ли?
Разумеется, всю необходимую информацию мы могли получить, не выходя из моей спальни. Но Марта решила, что в данном случае это было бы неправильно, и я ее поддержал. Если действительно где-то гибнет населенный разумными существами мир, то к этому не следует относиться легкомысленно.
Ага, тут же сказал я сам себе, это ты сейчас так рассуждаешь, когда уже стоишь одетый на живой дорожке и внутренне готовишься к неприятностям. Но еще каких-то десять минут назад для подобных мыслей в твоей голове почему-то места не находилось. Эх, натура человеческая, никуда от тебя не деться… Хорошо еще, что хотя бы временами понимаешь, что с тобой происходит, и можешь это более или менее объективно оценить. А то бы вообще беда.
Сначала никаких изменений на «доске объявлений» я не обнаружил. Оно и понятно. Для того чтобы сразу заметить неладное, надо было провести перед ней многие и многие часы вахты, знать наизусть расположение миров, их названия и основные характеристики. Возможно, когда-то так и будет, но пока я, не мудрствуя лукаво, «вырастил» себе кресло, упал в него и попросил Цилю Марковну вкратце доложить обстановку.
Что она немедленно и сделала, сопроводив уже привычный устный рассказ соответствующими картинками.
Это были не оригинальные, перехваченные из теле– и радиоэфира фото-, видео– или аудиоматериалы, как в случае с Дрхеной, а всего лишь результат компьютерной обработки тех самых изменений и отпечатков в информационном поле данной конкретной планеты, о чем нам уже рассказывал Оскар.
Черт возьми, когда уже старик придет в себя? Все-таки нам его явно не хватает.
В данном случае планеты, на которой живет гуманоидная раса айредов.
Итак, айреды.
Тип цивилизации – техногенная.
Местонахождение – галактика Млечный Путь.
Чистые гуманоиды – две руки, две ноги, два глаза, одна голова, по пять пальцев на руках и ногах. Единственные отличия – два сердца и средний рост сантиметров на десять меньше нашего. Но это, возможно, различие временное – люди тоже когда-то были ниже ростом. Тем более что в отношении технического прогресса айреды отстают от землян (если сравнивать с ведущими странами, разумеется, а не амазонскими или африканскими племенами) лет на шестьсот-семьсот, и там сейчас, по нашим – опять же европейским – меркам конец Средневековья.
Было ровно шесть часов утра. Паршивое время, никогда его не любил. Семь – еще куда ни шло. Восемь – совсем нормально. А пять или шесть… Слишком рано для любого дела. За исключением, пожалуй, секса, рыбалки или похода за грибами.
Но бой, говорят, почти всегда начинается на рассвете.
Черт возьми, может, поэтому я и не люблю раннее утро – генетическая память прошедших все войны предков срабатывает? Самому-то, бог миловал, повоевать не пришлось… Я имею в виду настоящие боевые действия в составе армейских подразделений, а не вооруженные стычки с кем бы то ни было в чужих реальностях или у себя дома – их-то как раз хватало.
Что ж, все когда-то случается впервые. И неважно, что всю кровавую работу сделали за нас боевые роботы, созданные к тому же древней и давно исчезнувшей расой, совсем не важно. Потому что управляли ими мы. Конкретно – Женя Аничкин. Но все равно под моим непосредственным руководством и с молчаливого согласия остальных.
– Потом считать мы стали раны, товарищей считать, – пробормотал Влад. – Интересно, у киркхуркхов был свой Лермонтов?
– Наверняка, – сказала Маша. – Мы не успели глубоко изучить данный вопрос, но уже ясно, что ни одна разумная раса не чужда поэзии.
– Да уж, поэзии у нас сегодня было хоть отбавляй, – саркастически заметила Оля. – А сколько еще предстоит – страшно и подумать.
– Мы их предупреждали, – не удержался я от расхожей фразы, прекрасно осознавая, что звучит она как некое оправдание.
– И… сколько убитых? – кашлянув, спросила Марта.
– Вот сейчас оставшиеся в живых соберутся на берегу, сложат оружие, и мы посчитаем, – ответил Женька. – Но уже и сейчас ясно, что потери киркхуркхов… очень велики, скажем мягко. Думаю, не меньше двух третей состава. Если не три четверти. Те, кто сумел преодолеть озеро и вылезти на пандус, вообще легли почти все. Неполное отделение наших «железных мальчиков», что я на всякий случай оставил охранять главный вход, расстреляло их, как в тире. В упор. Хорошо, если трое-пятеро спаслись вплавь.
– А сколько мы потеряли роботов? – осведомился я.
– Тоже немало. Особенно в первый час боя. Двадцать восемь в общей сложности. Но безвозвратно – только шесть или семь. Остальные, уверен, подлежат ремонту и полному восстановлению.
– Неплохо сражались киркхуркхи, – сказал Влад. – Теперь вижу, что это Имперский десант.
– Ты большой специалист по действиям Имперского десанта киркхуркхов? – приподняла брови Маша.
– Десант вообще и десант имперский, в частности, везде одинаков, – вздохнул Борисов. – Ключ к менталитету в самом названии.
– Да, – сказал Никита. – Безумство храбрых. Приказы не обсуждаются, честь мундира и все такое прочее. На что они рассчитывали? Что мы блефуем?
– И на это тоже, – вздохнул я. – Но больше всего, вероятно, на фактор неожиданности. Пройти ночью по дну реки… да, этого варианта мы не учли.
– Если б не отозвали Локотка, знали бы, – не преминула заметить Маша. – И, возможно, обошлось бы без крови и смертей.
– Без крови и смертей с самого начала не обошлось, – возразил Женька. – Зато теперь они полностью деморализованы, и у нас с ними будет гораздо меньше проблем.
– Хорошо бы, – сказал я. – Но в ближайшее время проблем все равно хватит. Похоронить мертвых, вылечить раненых… Странно, почему до сих пор никто не выходит с нами на связь. Боятся, что ли?
И немедленно, словно в ответ на мою реплику, подала голос Циля Марковна:
– На связи Рийм Туур. Вызывает кого-нибудь из людей. Предпочтительно командора Мартина. Будете отвечать?
– Конечно, – вздохнул я. – Соединяйте.
Я угадал. Проблем у нас сразу же возникло выше крыши, только успевай поворачиваться. Хорошо еще хоть Аничкину удалось перепрограммировать часть боевых роботов и сколотить из них что-то вроде похоронной команды. А то ведь собрать по лесу, выловить из озера и похоронить двести сорок мертвецов – это вам не в ближайший супермаркет за покупками прогуляться. Заставить же заниматься этим полторы сотни оставшихся в живых, но совершенно измученных киркхуркхов, из которых к тому же половина лежала на берегу с ранениями и ожогами той или иной степени тяжести, и вовсе было нереально. Или негуманно. Что в данном случае означало одно и то же. Нет, конечно, заниматься похоронами им тоже пришлось (в конце концов, это были их мертвые товарищи), но без помощи роботов вряд ли бы получилось справиться с этим не самым приятным делом столь быстро.
И еще нам повезло с погодой.
К тому времени, когда Верховный вслед за командирами сотен и вместе с единственным своим небольшим резервом погиб в бою, а Имперский десант решил сдаться и сложить оружие, чтобы не быть уничтоженным до последнего солдата, прибрежный лес горел в нескольких местах, и очаги пожара неумолимо разрастались, подгоняемые свежим юго-западным ветерком. Для нас, сидящих в Пирамиде, этот пожар не представлял ни малейшей опасности. Однако перспектива иметь под боком пепелище вместо зеленого и живого леса не радовала совершенно. Наверное, мы могли бы что-то предпринять по этому поводу. Если бы знали, что именно. Предложение Женьки накачать в трюм имеющегося у нас планетолета воды из озера, а затем опорожнить его там, где сильнее всего горит, было отвергнуто. Не потому, что сделать это не представлялось возможным, а из-за того, что данная операция потребовала бы слишком много времени.
Нужно было или тушить лес быстро, или не тушить совсем. И мы совсем уж было смирились с потерей красивого пейзажа на северном берегу, как неожиданно ветер усилился, резко переменился на юго-восточный, и на Пирамиду со всеми ее ближайшими окрестностями стремительно надвинулась гроза.
Мощному ливню, хлынувшему на землю вслед за положенными громами и молниями, хватило получаса, чтобы погасить огонь, а заодно и очистить насыщенный дымом, запахом гари, крови и смерти воздух.
Собственно, на самые неотложные дела нам хватило полутора местных суток, которые – вот удача! – были на час длиннее земных. За это время удалось:
1. Принять капитуляцию и разоружить оставшихся в живых десантников.
2. Устроить для них временный лагерь на берегу озера и организовать надежную охрану все из тех же боевых роботов, чья функциональная гибкость оказалась просто удивительной.
3. Похоронить мертвых киркхуркхов в одной большой братской могиле, вырытой живыми киркхуркхами на ближайшей лесной поляне.
4. Активировать и доставить на берег озера четыре экспресс-госпиталя.
5. Вылечить почти всех раненых. Шестерых, самых тяжелых, спасти, увы, не удалось. Все-таки киркхуркхи – не люди, а полностью перенастроить экспресс-госпитали под анатомию и физиологию пятиглазых мы не смогли.
6. Доставить в Пирамиду поврежденных в бою роботов, чтобы позже заняться их ремонтом.
7. И, наконец, полностью подготовить атмосферный катер для последующей переброски киркхуркхов на выбранный нами остров в экваториальной зоне Западного полушария.
Конечно, вымотались мы все за эти тридцать восемь часов донельзя. Собственно, продержаться, сохраняя высокую активность, удалось только на легких стимуляторах, которые не без помощи Цили Марковны удалось подобрать и синтезировать Марте.
Зато теперь с чистой совестью можно было ложиться спать, оставив киркхуркхов на попечении недремлющих сенсоров ЦМ и роботов-охранников. Вплоть до утра следующего дня, на которое было распланировано переселение. Что мы все с удовольствием и сделали. Тем более что в виде исключения я отменил на эту ночь обязательную вахту в машинном зале.
Открывать глаза решительно не хотелось.
Однако тот, кто тряс меня за плечо, с маниакальной настойчивостью повторяя одно и то же: «Мартин, вставай! Проснись же, Мартин!», явно собирался разбудить меня во что бы то ни стало. И это ему удалось. Точнее, ей. Потому что, разлепив-таки веки, я обнаружил, что роль будильника взяла на себя Марта.
Что ж, о таком симпатичном будильнике можно только мечтать. При условии, что ты как следует выспался.
– Который час? – задал я вполне естественный вопрос, садясь на кровати.
– Два часа ночи, – ответила Марта и протянула мне дымящуюся чашку. – Кофе. Глотни, сразу проснешься.
– Ты уверена, что мне стоит просыпаться? – Я принял чашку двумя руками и, как мне показалось, умоляюще посмотрел на Марту. – Семь часов сна за двое суток – явно недостаточно для полноценного функционирования моего организма. Включая мозг.
– Увы… – Марта уселась в кресло напротив и закинула ногу за ногу.
Короткий халат, в который она была облачена, открыл моему взору соблазнительнейшую картину, и я почувствовал, что определенная часть моего организма все-таки начинает просыпаться. И очень быстро.
Вовремя сообразив, что Марта вряд ли стала бы меня будить только ради этого, я опустил глаза в чашку и сделал несколько осторожных глотков.
Все-таки нет лучшего средства, чтобы быстро проснуться, чем кофе в постель. Во всяком случае, для меня. Чашка опустела, а я понял, что уже могу думать не только о гладких бедрах Марты. И даже при необходимости встать с кровати.
– Так что случилось? Киркхуркхи голыми руками перебили охрану и скрылись в лесу?
– Хуже. Кажется, у нас гибнет еще один мир. Меня Циля Марковна разбудила.
О господи…
– Остальные знают?
– Пока нет. Как оказалось, все предусмотрительно отключили с ней связь. Кроме меня.
– Значит, у нас есть время, – сделал я вывод и поставил чашку на прикроватную тумбочку. – Как думаешь, за пятнадцать минут этот самый еще один мир не погибнет окончательно?
– По-моему, это безответственно, – неуверенно произнесла Марта. – Нет?
– Что может быть ответственней любви? – резонно возразил я. – Не знаю пока, с кем там и что случилось, но уверен, что полчаса ничего не решат. Иди сюда.
– Кто-то только что толковал о пятнадцати минутах, – усмехнулась Марта и с ленивой грацией поднялась с кресла.
Ох, умеет свести с ума эта женщина, когда захочет…
Но и вовремя ставить мозги на место умеет тоже.
При этом вполне деликатно и ненавязчиво – так, что кажется, они сами пришли в норму без всякого вмешательства со стороны.
Я и «мяу» сказать не успел, как уже согласился встать, одеться, съездить в машинный зал, узнать в подробностях о том, что случилось, а уж затем выбирать одно из трех: будить остальных, ложиться с Мартой в постель или опять же ложиться в постель, но уже одному.
– Третьего варианта не будет, – сообщил я Марте, когда мы встали на живую дорожку. – Даже не надейся.
– Я как раз очень надеюсь, что его не будет, – улыбнулась Марта. – Но ведь у мужчины должен быть выбор, не так ли?
Разумеется, всю необходимую информацию мы могли получить, не выходя из моей спальни. Но Марта решила, что в данном случае это было бы неправильно, и я ее поддержал. Если действительно где-то гибнет населенный разумными существами мир, то к этому не следует относиться легкомысленно.
Ага, тут же сказал я сам себе, это ты сейчас так рассуждаешь, когда уже стоишь одетый на живой дорожке и внутренне готовишься к неприятностям. Но еще каких-то десять минут назад для подобных мыслей в твоей голове почему-то места не находилось. Эх, натура человеческая, никуда от тебя не деться… Хорошо еще, что хотя бы временами понимаешь, что с тобой происходит, и можешь это более или менее объективно оценить. А то бы вообще беда.
Сначала никаких изменений на «доске объявлений» я не обнаружил. Оно и понятно. Для того чтобы сразу заметить неладное, надо было провести перед ней многие и многие часы вахты, знать наизусть расположение миров, их названия и основные характеристики. Возможно, когда-то так и будет, но пока я, не мудрствуя лукаво, «вырастил» себе кресло, упал в него и попросил Цилю Марковну вкратце доложить обстановку.
Что она немедленно и сделала, сопроводив уже привычный устный рассказ соответствующими картинками.
Это были не оригинальные, перехваченные из теле– и радиоэфира фото-, видео– или аудиоматериалы, как в случае с Дрхеной, а всего лишь результат компьютерной обработки тех самых изменений и отпечатков в информационном поле данной конкретной планеты, о чем нам уже рассказывал Оскар.
Черт возьми, когда уже старик придет в себя? Все-таки нам его явно не хватает.
В данном случае планеты, на которой живет гуманоидная раса айредов.
Итак, айреды.
Тип цивилизации – техногенная.
Местонахождение – галактика Млечный Путь.
Чистые гуманоиды – две руки, две ноги, два глаза, одна голова, по пять пальцев на руках и ногах. Единственные отличия – два сердца и средний рост сантиметров на десять меньше нашего. Но это, возможно, различие временное – люди тоже когда-то были ниже ростом. Тем более что в отношении технического прогресса айреды отстают от землян (если сравнивать с ведущими странами, разумеется, а не амазонскими или африканскими племенами) лет на шестьсот-семьсот, и там сейчас, по нашим – опять же европейским – меркам конец Средневековья.