Фауст Джо. Сущность зла

   Как только прозвучало последнее слово, Рэй полностью растаяла в двумерном масштабе. Теперь это была лишь поверхность с очертаниями, двумерная плоскость фотографии. Такое же бесцветное, как обои. Изображение стало трескаться и шелушиться, и невидимая стена статического электричества окружила Герцога, начиная выталкивать его за дверь.
   - Нет! - закричал он, отчаянно сопротивляясь. - Ты не можешь сделать этого! - Последовал громкий треск, и мощный заряд электричества ударил его в грудь. Удар судорогой прошел по мышцам, и он вяло рухнул на пол. Тело не повиновалось ему. Спустя мгновения он пришел в чувство. Пыльный запах старой ковровой дорожки. Поднявшись на колени, он посмотрел туда, где только что находилась комната Диксона. Она утонула в сером тумане, в который превратилась большая часть второго этажа.
   В ушах звенел смех. Он обступал со всех сторон. Это смеялся Диксон.
   - Еще не все, - сказал Герцог. - Битва не проиграна, - он вытер кровь, текущую из носа.
   Смех не стихал, и теперь Герцог узнал его. Это был смех, который звучал на Станции Нарофельд. Он вскочил с пола, отряхнулся и, сделав вид, что ничего особенного не произошло, стал неторопливо спускаться по ступеням, как освистанный актер, уходящий со сцены.
   4
   Управляемая капитаном Мэем "Незабвенная" неспешно облетела посадочную платформу. Непосвященному орбитальная станция показалась бы хаотическим скоплением механизмов. Буксиры и небольшие грузоподъемники сновали по сторонам, то и дело исчезая из виду за штабелями с контейнерами. Некоторые появлялись, мелькнув уже за контейнерами на расстоянии нескольких километров. Вертевшийся светлый рой мошкары - вот чем это казалось с корабля.
   Джеймс Мэй, однако, знал толк в происходящем там, внизу. Гигантский вытянутый кокон на платформе был ремонтным доком, старательно возведенным вокруг корабля. Краны и буксиры, сновавшие по сторонам, занимались как ремонтом корабля, так и сооружением ремонтной платформы. И крошечные огоньки, витавшие вокруг, были на самом деле ремонтниками в скафандрах.
   - Да-а, картинка, да и только, - подал голос Питер Чиба из кресла второго пилота.
   - Такого ты еще не видел, - сказал Мэй. - Это еще несколько месяцев возни с ремонтом.
   - Рад, что я все это переспал, - заметил спасатель.
   - Хотел бы и я, черт возьми, - вздохнул Мэй. - Они могут залатать пробоину на корабле и отшлифовать это место на обшивке, но мы снесли такой удар, которого так просто не поправишь.
   - Ничего, - сказал Чиба, - Зато все живы и здоровы.
   - Остается только надеяться, что Мэгги также вышла сухой из воды.
   - Ты знаешь, чем она занимается?
   - Теперь она, небось, уже в высшем командном составе Флота, героиня войны с арколианцами, благодаря которой они теперь у нас в гостях.
   - Будем надеяться, что все наладится. - Чиба понимающе кивнул, Кстати, не считая мистербоба, разве у вас нет более влиятельного покровителя?
   Мэй опять вздохнул.
   - Сложный вопрос, Питер. Встанет ли Мэгги на мою сторону?
   - А почему бы нет? Что ей может помешать сделать столь благовидный поступок?
   - Благовидный. Ха-ха. Вы считаете? Я сказал бы иначе: опрометчивый.
   - Ну-ну, капитан, зачем же так. Откуда эта неуверенность?
   Капитан Мэй презрительно фыркнул:
   - Вы считаете?
   - Да?
   - В самом деле? - тон капитана стал еще более ироничным.
   - Знаю, капитан, что вы имеете в виду. Какой-то салага учит жизни...
   - Что вы, Питер. Разве так можно?
   - Так почему бы ей не быть на вашей стороне?
   - Почему? - с усмешкой повторил Мэй. - Все время забываю, что вас давно здесь не было, дорогой Питер. - Отпустив контрольный рычаг, он снова представил последний разговор с бывшей супругой в лифте:
   - Ты не понимаешь, - втолковывала она. - И никогда не понимал этого, капитан. Сейчас этот лифт остановится на моей палубе. Там, где располагается высшее командование. И на этом наши пути разойдутся. А ты останешься в вагончике. Двери закроются - и мы расстанемся на-всег-да. Теперь ты понял?
   - Вы в порядке? - спросил Чиба, обратив внимание на странное выражение на лице капитана.
   - Еще минуту, - сказал Мэй.
   Чиба перехватил управление и описал длинную петлю вокруг остова разбитого прогулочного корабля.
   - Удивительно. Роскошь в салонах. Сигары с золотыми ярлыками в пепельницах. Следы шампанского на паласах, золоченые ручки кают. И вот заходишь в поврежденный сектор: пятна крови и копоти. Там самое страшное было не в том, что сожжено дотла. Больше всего меня удивило, как роскошь и богатство могут соседствовать с таким несчастьем. И еще больше меня потряс полуобглоданный скелет женщины в бриллиантах. На второй день все убрали, и начались ремонтные работы.
   - А как вы оказались там?
   - Меня пригласили в следовательскую бригаду в качестве эксперта. Из двадцати человек экспертов двое непривычных к таким зрелищам потеряли сознание.
   Мэй смотрел в иллюминатор: удивительное, чудесное зрелище представлял собой великолепный корабль, после долгой разлуки вновь представший его глазам.
   "Это будет. Один счастливый шанс - и мы снова вместе. Все должна решить судьба", - подумал он.
   Пусть ему повезет, пока он еще молод и в расцвете сил. Миг расцвета так короток, и хочется успеть как можно больше.
   "И тогда я уйду, и буду с тобой до самого конца".
   - Вы только посмотрите, - прервал его размышления Чиба.
   Мэй посмотрел в сторону, куда указывал спасатель.
   - Похоже, перед нами прибыла какая-то особо важная делегация.
   - Не помешаю ли тебе, Мэгги? - саркастически пробормотал Мэй. - Быть может, первый министр Консула собирается повязать Медаль Чести на твою прелестную шейку? А тут еще я в разгар таких событий, как гром с ясного неба. Ничего себе история? И кто там повернет нос в сторону какого-то заурядного капитана коммерческого флота, который пришел просить за деревенского парня?
   Ей не надо было ничего говорить. Достаточно одного взгляда. Ее ответ, ее первые слова он мог прочитать в ее глазах. Под длинными ресницами и в едва заметных лучиках морщинок, прятавшихся в загорелой коже.
   - Да, - пророкотал Мэй. - Теперь я понимаю. - Он поднял глаза на второго пилота. - Давай обратно, высади нас на "Ангеле Удачи".
   - Что-о? - поразился Чиба, не успев даже толком удивиться.
   - Теперь мне все ясно. Все встало на свои места. Всяк шесток знай свой... У нее теперь другая жизнь - ничего общего с моей не имеющая. Когда она вернется на "Ангела Удачи", потянет на старое, и все воспоминания оживут в ней, Питер, потому что от таких воспоминаний никуда не уйдешь. Нам есть что вспомнить...
   - Но, может быть, она сможет помочь вам, капитан...
   - В том-то и дело, что она всегда спасала меня, а не я - ее. И, похоже, что я уже упустил свой случай помочь ей. Только вот когда? Вопрос.
   - Не надо, капитан Мэй. Вы много сделали для...
   - Вот именно, что "для"! Много сделал я в жизни "для", но пользы никому не принес. Я все делал лишь для себя. Так или иначе, я все делал для себя. И ни разу я не подумал: "А что бы это могло принести ей?"
   Он посмотрел на контрольный рычаг.
   - Так ты будешь поворачивать или мне сделать это самому?
   - А как же Герцог?
   - Ах да. В самом деле, "какжегерцог", как любит говорить мистербоб. У вас же есть мозги. И у меня они вроде бы есть, и у Вонна. У каждого есть мозги. Все мы обладаем этим веществом. Наверное, настало время воспользоваться этими дарами природы.
   Чиба только пожал плечами.
   - Вы хозяин, дело ваше. - Он наклонился над рычагом, и "Хеджест Ридж" исчез из виду.
   - Не смотрите вы так сквозь прищуренный глаз, - сказал Мэй.
   - Вы бы для Роз сделали то же самое.
   - Но я люблю Роз!
   - И я люблю Мэгги. До сих пор люблю. Клянусь Пятой Зоной!
   Чиба кивнул.
   - Есть еще вопросы?
   - Еще один, - сказал Чиба, склоняясь к капитану. Глаза его остановились на сухом, как галета, лице.
   - Есть ли смысл в таком широком жесте, в столь великодушном поступке, если она даже никогда не узнает, что вы это сделали для нее.
   Мэй похлопал спасателя по плечу:
   - Вот в том-то и дело, дружище. Ты попал в самую точку.
   5
   С затуманенным взором сонный Баррис завел машину на парковочную площадку перед комплексом корпорации и выключил фары. Ожидавший его прибытия охранник тут же выскочил навстречу, но как только Баррис взмахнул карточкой, стражник моментально спасовал, уступая дорогу. Отмахнувшись от попытки проводить, Баррис прошел темными коридорами, в которых сгущалась и настаивалась тьма, прямиком в лабораторию, где нашел озадаченного Мелроуза, стоявшего перед одним из младших ассистентов штата.
   - Выбрали время, - проворчал Баррис. - Поднять среди ночи после такого дня...
   - Меня тоже выдернула из кровати.
   - Кто?
   - Она. Думаю, вам это покажется интересным. - Он протянул руку к ассистентке в кресле управления. - Давайте еще раз, Дина.
   Женщина щелкнула по клавишам, и на главном экране появилось изображение камеры Герцога.
   - Явные аномалии в поведении, - прокомментировала она ситуацию. Красный лакированный ноготь показал на монитор. - Обратите внимание: подопытный сидит на кровати, скрестив под собой ноги. Посмотрите, как ссутулены плечи, и глаза... особое внимание уделите глазам. Как они устремлены в концентрации.
   - Будто в мире есть места более прекрасные, чем мы выделили ему.
   Баррис посмотрел некоторое время и, наконец, хмыкнул.
   - Значит, вы разбудили меня посреди ночи только ради этого зрелища? Хочу напомнить вам, доктор, и вашей ассистентке, что каждая минута моего времени стоит больших денег, и вы...
   - Минутку-минутку. Вы посмотрите, что он делает.
   - Что он дела... В самом деле, зачем это он так?
   - Похоже, он грызет запястье. Он что, хочет перегрызть себе вены?
   - Да не запястье, он жует рукав, - заметил Мелроуз, - если вы присмотритесь...
   Герцог вытащил двумя пальцами что-то невидимое изо рта, как будто туда попал волос.
   - Вы что, не кормите его? - хмыкнул Баррис.
   - По-моему, он собирает нитки.
   - Зачем?
   - Не знаю. Может быть, собирается свить из них веревочную лестницу для побега, - предположила ассистентка по имени Дина, смущенно опуская ресницы.
   - Прекрасно. Тогда урежьте ему пайку. Пусть ест свой костюм. Черт возьми, Винсент, вы что, не можете принять решения без меня?
   - Мы вызвали вас совсем не поэтому, - сказал Мелроуз.
   - Нам представляется, что подобное поведение вовсе не свойственно личности сидящего в этой камере Вильяма Уэшли Арбора. - подала голос Дина. Это не типичный для него образ поведения - медитация. Как известно, подобные упражнения свойственны людям иных профессий: спецслужб, например, пилотов и прочее...
   Баррис прищелкнул языком.
   - Ну, конечно, за эти несколько дней, что он у нас в гостях, мы его изучили со всех сторон...
   - Не со всех, - вмешалась Дина, не обращая внимания на сарказм Барриса. - Но мы уже составили детальную опись его движений, поз и поведенческих мотивов.
   Хрупкие женские пальцы вновь пробежали по клавиатуре: главный экран озарился другой картиной. Здесь снова был Герцог: он расстегнул молнию и завязал куртку узлом на поясе. Узник стоял в камере голый по пояс, словно собирался заняться гимнастикой.
   - Мое время - это очень большие деньги, - напомнил Баррис.
   - Нет, вы только посмотрите, - воскликнул Мелроуз. - Право, это стоит того!
   Пока они наблюдали за передачей "Арбор в действии", Герцог присел на колени перед унитазом, залез правой рукой и стал нащупывать что-то в сливном бачке.
   Дина нажала на кнопку "пауза" - и изображение на экране замерло. "Арбор, захваченный врасплох".
   - Типичная манера концентрации Арбора. Блуждающий, устремленный вдаль взгляд, направленный на что-то исходящее из кончиков пальцев. Мы зафиксировали эту картинку множество раз, когда он обшаривал в разных углах камеры. Он ищет что-то. Может быть, это, опять же, средства для побега?
   Баррис откровенно зевнул, не прикрывая рта.
   - Простите, но меня это не впечатляет.
   - Это ваша вечная проблема, - сказал Мелроуз. - Вы никогда не проявляли любопытства, как ваш папа.
   - У отца не было моих денег. Так что неплохой обмен, я считаю: любопытство на деньги.
   - В таком случае... Дина, покажи мистеру Баррису следующий фрагмент.
   - Даже не знаю, и не могу обещать, что он произведет на меня впечатление, Винсент.
   - Спокойно, - сказал Мелроуз. - Вы хотите убедиться в том, что наш препарат работает? Так вот: мы продемонстрируем вам его в действии. Вы воочию можете убедиться.
   На экране снова возник Герцог, словно герой телевизионного сериала. В этот раз он покинул ряды нудистов - ибо был облачен с головы до ног в свой костюм. Медленными неторопливыми кругами он расхаживал по камере.
   - Ах вот оно как, - прокомментировал Баррис. - Вот он, значит, как скучает. Еще раз спасибо, что разбудили.
   Дина щелкнула тумблером, и появился звук: приглушенный, перебиваемый каплями, бормотанием воды в бачке унитаза и постаныванием воды в трубах. Послышались шаги Герцога и затем его голос:
   - Эрик?
   Он продолжал расхаживать по камере, пристально заглядывая в каждый угол. Как будто рассчитывал встретить там знакомое привидение.
   - Эрик, где же ты?
   Затем он замер на секунду, руки бессильно свесились по бокам, взгляд сосредоточенно устремлен куда-то вдаль. Казалось, он замер перед камерой.
   - Да, черт тебя возьми, Эрик! - Герцог нахмурился.
   В этот раз "паузу" включил доктор Мелроуз. Изображение на экране замерло.
   - Вот оно. Три раза. Он отчетливо повторил: "Эрик". Как будто звал Эрика Диксона.
   Баррис покачал головой.
   - Когда вы начнете соображать, - Мелроуз сердито защелкал кнопками. Включенная в режим перемотки запись продемонстрировала Герцога, оживленно скакавшего по камере. Стало заметно, что руки его двигаются так, словно бы он отыскивает способ вырваться на свободу, рвет перед собой невидимые путы. - Мелроуз включил нормальную скорость в режиме воспроизведения. Теперь смотрите... - изрек доктор.
   Герцог медленно повернулся на каблуках:
   - Значит, ты просто впал в маразм...
   Голос Герцога звучал несколько странно, в более низкой тональности. При этом очень правдоподобно. Присутствующие испытали ощущение, схожее с тем, что называется "бегущие по спине мурашки".
   - ...Или потерял голову от выпивки. Неужели ты думаешь, что у него нечем на это ответить? Я не поверю ни на минуту, что он собирается ждать, пока я передумаю. Это лаборатория, Эрик, и мы - только лабораторные крысы.
   Выражение лица Герцога также менялось на глазах у остолбеневшего директора корпорации.
   После пары минут такого диалога с самим собой, Герцог задавал себе вопросы одним голосом и отвечал совершенно другим, Баррис сам нажал кнопку паузы и потер колючий подбородок, сложив руки на груди. Брился он всегда по утрам. Медленно, но верно озадаченное выражение на его лице сменилось улыбкой.
   - Я хочу вернуться к нормальной жизни, - продолжал разговаривать Герцог.
   - Конечно, - ответил он сам себе с усмешкой. - К двум феечкам, которых ты оставил на произвол судьбы.
   Баррис снова остановил просмотр, пошевелил губами, озадаченно блеснул очками:
   - Расскажите-ка мне подробнее.
   - Все очень просто, - заговорил Мелроуз. - Каждый человек вырастает в определенном культурном субстрате или слое, и субстрат этот, как и окружение, являются уникальными. Всем нам приходится говорить, но при этом мы по-разному используем голосовые связки. А некоторые люди сверх того, еще одарены мимически...
   - Но что это за голос, которым говорит Арбор? Что-то до боли знакомое... Неужели...
   - Эрик Диксон, - сказала Дина. - И звучит он так странно, потому что ему приходится пользоваться чужими голосовыми связками. При этом меняется тембр и ритм речи. А также ее тональность. Из-за всего этого и странное звучание. Такое дано только чревовещателям, но перед нами не тот случай. В биографии Герцога Вильяма Уэшли Арбора нет следов путешествия с бродячим цирком. Спрашивается - откуда он мог получить подобные навыки?
   Баррис рассмеялся:
   - Значит, этот странно медитирующий человек - вовсе не Вильям Уэшли Арбор. - Тут он запнулся на секунду и зажмурился, словно не желая верить своим глазам: - Эрик Диксон. Добро пожаловать из царства мертвых.
   - Лучше не скажешь - осторожно вставила ассистентка.
   - Возможно, это не воскрешение из мертвых, - заговорил Мелроуз. Потому что если перед нами не его душа - если таковая субстанция вообще существует, - то уж, по крайней мере, его личные воспоминания.
   - Да и черт в ней, с душой, - произнес Баррис. В одном из небольших экранчиков, окружавших центральный монитор, он отыскал изображение камеры в реальном времени. - Нет, вы только посмотрите на него, и вы еще будете мне рассказывать, что это всего лишь память?
   - Память плюс инстинкты, - дополнила девушка. - Пока нет уверенности в том, находится ли в норме душевное состояние самого мистера Арбора.
   - Очень может быть, что он полагается на воспоминания Диксона в распутывании ниток на рукаве, используя соответствующие инстинкты.
   - В таком случае, что вы можете сказать об этой беседе. Как она вам? поинтересовался Баррис. - Ведь что-то происходит в голове этого парня, неподвластное уму?
   - Возможно, это лишь догадка, - встрял Мелроуз, - но вполне вероятно, что в подходящих условиях вторая личность может возобладать над хозяином тела.
   - Значит, у нас в камере окажется сам Эрик Диксон. Собственной персоной.
   - Его память. И у нас нет никакого способа узнать это на данном этапе.
   - Да уж, - Баррис направился к маленькой двери.
   - Нам нужно собрать данные, чтобы получить более полную картину происходящего.
   - Как раз именно этим мы и собираемся заняться. Пойдемте со мной, Винсент. Зайдем, поговорим с ним.
   - Поговорим? - Мелроуз сделал неуверенный шаг к двери. - Вы уверены...
   - Вы же ученый. Право, даже стыдно за вас, - сказал Баррис с вызовом. И, подталкивая Мелроуза в спину, повел его к лабораторному карцеру.
   Мелроуз замешкался на секунду, затем напоследок повернулся к Дине и неуверенно сказал:
   - Подключите Форсунки Усмирения, и если что пойдет не так, заполните камеру сонным газом.
   - Да ничего не случится, - Баррис налег на дверь, плотнее запирая ее. Если все идет в соответствии с тем, что вы мне рассказали, я хочу зайти и поговорить с этим человеком.
   - Поговорить с его воспоминаниями, - поправил Мелроуз. - Тут есть существенная разница. Помните, он был одним из первых, а вот уже минуло десятилетие со времени набора первой Серии. Так что мы собираемся беседовать с воспоминаниями человека, утерянного с четверть столетия человеческой истории.
   - Да, - неохотно согласился Баррис, уже готовый столкнуться с любой загадкой, с любым временным и житейским парадоксом. - Трудно примириться с тем, что этот парень, написавший приключения Несгибаемого Белого к фильмам, уже давно мертв.
   - Дело обстоит куда серьезнее, - сказал Мелроуз, останавливаясь перед дверью, ведущей в камеру Герцога. - Эрик Диксон был пилотом во время Арколианской войны. Так что надо быть осторожнее и не проговориться об Альянсе.
   - Да что за чушь! - возмутился Баррис. - Ведь он еще был жив в то время, когда Альянс был подписан. Не забивайте мне голову чепухой.
   - И все же, - настаивал Мелроуз. - Не упоминайте, пожалуйста, о прибытии в наш мир Арколианской делегации. Ведь он происходит из времен, когда арколианцы были Врагом Номер Один.
   - Да-да, ну, конечно. - Баррис вставил карточку в замок. - Можно подумать, в обычных разговорах так часто задевается эта тема.
   Заключенный по-прежнему сидел на койке и грыз рукав. От этого занятия его отвлек скрип открываемой двери. Он неспешно повернулся к двум посетителям. Взгляд его был холоден и равнодушен.
   - Что случилось? - спросил Баррис игривым тоном. - Винсент вас плохо кормит?
   Уже не обращая внимания на растерзанный рукав, Герцог опустил руку и оглянулся.
   - В самом деле странно, - сказал он хрипло. - Ведь я вас знаю.
   Прежде чем Баррис успел раскрыть рот, Мелроуз поспешил навстречу:
   - Что ж тут странного?
   Заключенный задорно блеснул зубами.
   - Потому что, могу поклясться - в жизни не встречал никого из вас.
   Мелроуз с Баррисом переглянулись.
   - Может, где-то в гостях, на вечеринке, - предположил Мелроуз. Виделись где-нибудь, но не были друг другу представлены.
   Герцог зажмурился.
   - Нет. - Он медленно покачал головой. - Я точно помню. Последняя вечеринка, на которой я присутствовал... - тут он замолк и нахмурился.
   Баррис шагнул вперед, но Мелроуз удержал его, протянув руку:
   - Расскажите нам об этом.
   Герцог открыл глаза.
   - Я напился и ударил какого-то парня, который думал, что он крутой. А потом...
   Он поежился.
   - Была там кое-какая проблема.
   Баррис отстранил руку Мелроуза и закончил свой шаг вперед.
   - В таком случае, может быть, нам лучше представиться? Имя Баррис вам что-нибудь говорит?
   Ответом был продолжительный смех. Баррис улыбнулся:
   - Это значит "да"?
   - Макси Баррис?
   - Максимилиан. Да.
   - Малый, да я даже имел честь пожать ему руку. Черт возьми, а я-то думаю, откуда дует ветер... Он пришел ко мне с какой-то совершенно сумасшедшей историей о том, что ему, видите ли, понадобились мои мозги, после того как я гикнусь. Он хотел делать с ними какие-то медицинские опыты. Что-то вроде помощи олигофренам.
   Мелроуз кивнул:
   - Действительно, таково было первоначальное намерение. Операция в самом деле начиналась с программы помощи умственно отсталым.
   Последовал новый взрыв смеха.
   - Да, старина Баррис, знаменитый городской сумасшедший. Он предложил мне - вы не поверите - двадцать пять тысяч кредитов за то, что он назвал "посмертными правами" на мой мозг. Я, естественно, согласился. После этого мне вмонтировали в затылок такой ма-аленький микрочип, верно, для того, чтобы он были в курсе, когда я буду умирать, и пришли забрать меня. Я даже не знаю, что вышло потом из этой истории. Верно, эти черти в самом деле забрали меня. Потом, наверное, сами пожалели об этом. Но, черт возьми, на деньги Барриса я устроил такую пьянку... Короче, как следует проспиртовал мозги перед тем как оставить их в пользование этому типу. - При этих словах Герцог посмотрел мечтательно вдаль, и глаза его потеплели. - К тому же в голове у меня много всякого, что лучше забыть. Но, черт побери, это все, что я могу вспомнить.
   Ученый выждал момент, затем протянул ему руку:
   - Я Винсент Мелроуз.
   - Доктор? Винсент Мелроуз? Тот самый парень, который вживлял мне в голову растреклятый чип слежения? - он рассеянно поскреб в затылке, точно пытаясь найти то самое место. - Куда, черт возьми, он подевался? - Тут Герцог снова посмотрел на ученого и пожал плечами. - Но вы не доктор Мелроуз. Этого не может быть. Мы виделись с ним совсем недавно - это был молодой еще парень...
   - Время меняет людей, - философски изрек Мелроуз.
   Герцог повернулся к Баррису.
   - И потом, я голову кладу об заклад - вы не Макси Баррис. Ясное дело. Может, вы его единственный сынуля, с которым меня знакомили?.. Этот десятилетний монстр с характером мокрицы. Так хотел встретиться со мной, что в штаны написал, а потом этот маленький ублюдок укусил меня за локоть. - Он закатал рукав и продемонстрировал. - Видали? - посмотрев на укушенное место, он сообщил: - Видимо, затянулось.
   - Неважно, - вмешался Баррис. - Мы бы с доктором хотели, чтобы вы поучаствовали в нашей беседе. Вы ничего не имеете против? Поболтаем о том, о сем...
   - Почему бы нет? Ведь это вы устроили вечеринку. - Он гостеприимным жестом обвел камеру. - Располагайтесь. Жарить ничего не будем? Кроме меня, здесь другого мяса нет. А вот выпить, жаль, нечего.
   Баррис и Мелроуз одновременно посмотрели на единственный стул. Мелроуз не тронулся с места, пока Баррис не кивнул ему, разрешая, как старшему, занять место.
   - А вы? - спросил Баррис. В некотором замешательстве он посмотрел на Герцога. - Мы же представились, отчего бы теперь вам не назвать свое имя.
   - Да вы и так уже знаете, кто перед вами. Иначе бы не пришли сюда. Герцог выдернул нитку из рукава. - Еще одна.
   - Очень бы хотелось, чтобы вы больше так не делали, - сказал Баррис. Это стоит денег.
   Герцог посмотрел на Барриса и, испустив издевательский звук, сплюнул обрывок нитки на пол.
   - Что это вы со мной вдруг стали так чутки и отзывчивы? Начинали-то с наскоком.
   Мелроуз заерзал:
   - Простите, мистер Диксон, но я хотел бы еще раз вернуться к вопросу... Вот вы сказали, что мы до сих пор, вплоть до этого дня никогда не встречались...
   Герцог махнул в сторону Барриса:
   - Это я про него. С вами у нас уже была встреча.
   Мелроуз кивнул.
   - И еще вы говорили о своем предубеждении к личности мистера Барриса. Не могли бы вы объяснить свою позицию?
   Герцог рассмеялся. Ухватив нитку ногтями большого и указательного пальца, он стал вытягивать сверхпрочное волокно. Рукав стал понемногу уменьшаться. Добрых двадцать сантиметров вышло из него, прежде чем нить оборвалась. Он чертыхнулся. - Этот зануда мне сразу не понравился.
   - Но ведь я только хотел заметить вам, что вы наносите ущерб имуществу компании. Моей компании.
   - В самом деле?
   - Да. Потому что все это, - и жестом Гарун Аль Рашида Баррис обвел узкие тюремные стены, - принадлежит мне.
   Герцог покачал головой.
   - Первое впечатление, которое у меня сложилось: вы - обыкновенный воришка. Безмерно эгоистичный, самовлюбленный хорек, который все тащит в свою нору и при этом еще хочет, чтобы все вокруг этому радовались и гордились им. Что с того, что кому-то для вашего преуспеяния приходится трудиться до седьмого пота, чтобы принести и сложить что-то у входа в нору жадного и эгоистичного хорька. Причем, тот даже не выйдет поблагодарить.