Фауст Джо. Сущность зла

   - Со своей стороны должен поблагодарить вас, - проворковал мистербоб, поскольку вы существа, которые готовы рисковать Жизнью, чтобы невозможное стало возможным.
   - Но только вы смогли все это провернуть! - настаивал Мэй. - Это же вы так искусно воспроизвели запах горящей плоти, который остановил полисменов на дороге. Это было просто великолепно, мистербоб!
   Головка арколианца склонилась набок, под углом - он рассматривал капитана одним глазом, как птица. Эти птичьи повадки были связаны с особенностями зрения арколианцев.
   - Не понял, джеймсоджеймс, о чем вы говорите?
   - мистербоб был с нами, - сказал Герцог.
   Вонн вступил в этот разговор, заметно съежившись при виде арколианца. Именно он сказал то главное, что было у всех на уме:
   - А где же Винтерс?
   - Разве он не с вами? - удивилась Роз. - Он же уехал вперед.
   Мэй отрицательно покачал головой.
   - Последний раз мы видели его... - произнес Герцог - Он был в... - И тут его взор остановился на черном столбе дыма, поднимающемся между стволов.
   - Нет! - закричал Вонн. - Только не это! - он помчался к дороге, не отзываясь на крики остальных, пытавшихся остановить его. Душераздирающий визг, наконец, достиг его слуха, и тогда он сбавил шагу, начиная понимать, что это такое.
   Это визжала Роз.
   Арколианец весь трясся и прыгал в плотном кругу обступивших его со всех сторон, волоча за собой руку, словно указывая на нечто несуществующее. Он сейчас напоминал жреца на поляне, только дикари в сравнении с ним казались большими деревьями.
   - Верзила, - заклинал он, попискивая, - верзила, верзила....
   Наемник посмотрел вниз и увидел, что у него трясется рука. Тело моментально покрылось гусиной кожей. "Именем Пятой Зоны, - подумал он, - да ведь эта чертова штуковина разумна! Это же человек!"
   Герцог хотел подойти к арколианцу, но тут же был отодвинут в сторону танцующей рукой.
   - мистербоб, - сказал он. - Пора идти! Винтерс бы тоже хотел, чтобы мы поскорей убрались отсюда! Если мы не...
   Арколианец замедлил танец и, в конце концов, прекратил.
   - Понимаю, - сказал он. - Это значит, что одна из Жизней потеряна.
   - Да, - сказал Герцог. На глазах его выступили слезы.
   мистербоб сразу заинтересованно потянулся к его лицу, чтобы потрогать одну из слезинок, стекавших по щеке тетранца.
   - Как это прекрасно, - заворожено пробормотал он, - физическое проявление боли и жалости. - Отступив назад, мистербоб повернулся к остальным и заговорил срывающимся голосом:
   - У меня нет слез. Поэтому я должен выразить то, что я чувствую. Мне очень стыдно за то, что я сейчас тут делал.
   - Да что там... - пробормотала Роз, глотая слезы.
   - Мы тоже ... иногда, - пробормотал потерянно Питер Чиба, а потом просто махнул рукой, словно и сам не понял, что хотел сказать.
   - Теперь я понимаю, как это важно, Жизнь в индивидуальной Разумной А-Форме. Как глупо с нашей стороны видеть единственную реальную ценность жизни в расе! Если одна жизнь - это лишь слепок, отпечаток и след, то лишь по многим и многим отдельным следам мы можем узнать, что делало и куда двигалось это огромное мудрое животное - раса! Теперь я представляю, как благородны ваши души, если вы можете ощущать так глубоко потерю каждого из вас! Какая боль! И это чувство потери делает вас такими...
   - Живыми, - вырвалось, как рыдание.
   Это сказал капитан. Казалось, он состарился на несколько лет за эти короткие минуты.
   - Я стою среди вас только благодаря мужеству верзилы и заверяю в том, что он будет стоять здесь, среди нас! - торжественно заявил мистербоб, клятвенно воздев руку над головой. - Во имя этой благородной печали!
   Вонн подошел ближе к арколианцу:
   - Посол, - робко заговорил он, - а посол? То есть - мистербоб. Герцог прав. Мы должны... - Он оглянулся на лес. - Мы должны лететь.
   - Конечно, - вздохнул мистербоб. - Мы должны. Я никогда не забуду.
   - И никто из нас, - подтвердил Мэй. - Никто из нас не забудет этого.
   Некоторое время они постояли в полном молчании, затем мистербоб, не знакомый с обычаями, первым начал двигаться к трапу. Как только он исчез из виду, за ним последовал Вонн, а затем Чиба и Роз.
   - Время, - произнес Мэй. Он оперся на плечо Герцога, и они тоже двинулись следом.
   - У меня есть кое-что для вас, - сказал Герцог и вынул последний фиал из кармана.
   Мэй смотрел и не верил собственным глазам:
   - Как это тебе удалось? Сцапал в тот день, когда мы сидели в кабинете у Барриса?
   Герцог кивнул:
   - Я подумал, что нам может понадобиться доказательство на случай каких-нибудь осложнений.
   - Да, - вздохнул Мэй, - осложнений... Он взял фиал и повертел в руке.
   - Если на меня опять наедут так называемые представители закона, я сдамся. Я устал от этой гонки.
   Он бросил бутыль в траву. И когда она хрустнула под каблуком, на душе стало удивительно легко и свободно.
   Эпилог
   Шесть месяцев спустя Мэй и Герцог стояли на палубе спасательного корабля, висевшего на самой удаленной орбите над Пятым Консулом. Герцог выглядывал из иллюминатора операторской и хохотал.
   - Знаешь, - сказал он, - не могу поверить. Вонн в самом деле, больной. Мэй, он просто безумец.
   - Я им восхищаюсь, - сказал Мэй. - Он преодолел свой страх и встретил его лицом к лицу.
   - Ну, по большей части ему приходилось при этом расслабляться. И надо сказать, было чем - аптека, как показал последний осмотр, лишилась своих барбитуратов. Ни транквилизаторов, ни амфетамининки - ничего. Он, наверное, и сейчас, того...
   - Может быть. Не стану спорить.
   - Как думаешь - смогут эти арколианские "обменщики" регенерировать ему руку?
   - Если они это сделают, - сказал Мэй, - тогда он, считай, первый вышел на перекресток новой индустрии.
   - Или на большую дорогу, как сказал бы на нашем месте Баррис.
   Герцог поежился:
   - Надеюсь, что у него все будет в порядке. Я видел, что случалось с людьми, у которых не ладилось с этим делом.
   - Фиалы? - спросил Мэй.
   - Эрик Диксон, - ответил Герцог. - Пусть биографы пишут себе, что хотят. Жизнь его была печальной и достойной сострадания.
   - Ты уже избавился от... то есть, я имею в виду - потерял его?
   Герцог повернулся и посмотрел Мэю прямо в глаза:
   - Не совсем, мистербоб - единственный, кого мне предстоит потерять. Вообще-то я хотел, чтобы он слетал со мной на Тетрос. Я бы показал ему хоть раз, что такое нормальное человеческое мясо... то есть нормальная человеческая жизнь.
   - Это у дядюшки-то на скотобойне?
   - Вроде того...
   - Тут у него вчера был сеанс связи по лазеру, - сказал Мэй. - Телемост. Разговаривал с какими-то голограммами. Он справился на удивление удачно. Его спросили, что такое, по его мнению, человек, но он сказал, что никаким запахом этого не выразить, но пахнет, в общем-то, приятно... Особенно женщина, - тут, видимо, коммерсант снова проснулся в капитане, и Мэй заерзал на сиденье. - Послушай, Герцог, я бы хотел обсудить с тобой вот какую проблему...
   - Я возвращаюсь на Тетрос, - отрезал Герцог. - У меня там и так масса проблем. А теперь, когда появились деньги, самое время их решить. Двое детей растут без отца...
   - Ну, и свадьбы, само собой...
   - Разумеется.
   - Пойми - теперь тебе все будут завидовать. Парню, который проболтался год в космосе и вернулся мультимиллионером.
   - Если кто-то начнет завидовать, - заявил Герцог, - я расскажу им о тех, кто из космоса не вернулся.
   Мэй вздохнул:
   - Герцог, я прекрасно понимаю, что ты связан обязательствами и твердо вознамерился вернуться и наладить свои дела. Но думаю, после всего, что ты узнал от пилота, ты уже не сможешь успокоиться и сидеть на месте. Ты стал другим человеком, и Диксон, пусть даже только своими знаниями, будет тянуть в космос. В таком случае, если что...
   - Ты будешь первым, с кем я свяжусь, - пообещал Герцог.
   Дверь распахнулась, и из коридора заглянула Роз.
   - Мэй, мы на подходе. Ты сказал предупредить... Мэй жестом поблагодарил ее. Подождав, пока дверь закроется, он продолжил:
   - Знаешь, это такой геморрой - покупать корабль, влезая в долги... признался капитан.
   - Думаю, у них все получится, - сказал Герцог. - Они же не коммерсанты...
   - Верно! - рассмеялся Мэй.
   Герцог встал и направился к своим чемоданам:.
   - Похоже, пора складываться, - пробормотал он.
   - Еще рано, Герцог.
   - Но ведь Роз сказала, что мы на подходе....
   - Не к платформе, - Мэй подошел к иллюминатору на противоположной стороне капитанского мостика. - Я договорился, чтобы нас подвели поближе к докам.
   - Ты докторов называешь доками? - скаламбурил Герцог на прощанье. Сколько они еще собираются возиться с кораблем?
   - Я подумал, ты захочешь взглянуть на прощанье...
   - Еще бы, - Герцог почти подбежал к большому иллюминатору. Там уже показался исполинский корпус корабля, болтавшийся в космосе на длинной стреле, исчезавшей в доках. В области реакторов сверкнули огоньки сварки. Казалось, корабль подмигнул ему на прощание. - Реактор уже установили?
   - На следующей неделе, - ответил Мэй. - Сейчас занимаются трюмом. Пробный запуск реактора через полтора месяца, так что, если пожелаешь задержаться...
   - Никак не могу, - Герцог, как завороженный, не мог оторвать от корабля взора. На боку он увидел свежую полосу голубой краски. - Беру слова насчет "док" обратно, - покачал головой Герцог. - С обшивкой им, конечно, пришлось повозиться. Зато выглядит как новая.
   - Так оно и было замыслено, - подтвердил Мэй. - Это совершенно новый и, если уж начистоту, совершенно другой корабль.
   - Хорошее начало, - кивнул Герцог. - Если кто-то и есть на свете, кто заслуживает нового шанса, то это, безусловно ...
   - Погоди! - вмешался Мэй, не дав ему договорить. - Должен сказать тебе кое-что. Это касается законов открытого космоса о космической движимости. Чич навела меня на прекрасную мысль. Поскольку я выкупил его у бывшей жены за сотню кредитов, прошлое этого корабля вычеркнуто. Теперь я волен делать с ним, что угодно. Даже продать на запчасти...
   - И на чем же ты остановился? - Герцог оглянулся на иллюминатор. Как раз в поле зрения показался регистрационный номер, нанесенный большими черными цифрами на свежей краске.
   89631
   - Мэй! Так ты правда, не шутишь? Ты перерегистрировал корабль?
   Капитан коммерческого флота пожал плечами:
   - На свое имя. Как новенький.
   - Так это же здорово! - Герцог схватил руку капитанам и энергично встряхнул ее. - Поздравляю, господин судовладелец. И имя новое, поди, тоже подобрал?
   Мэй испустил тяжелый вздох, и глаза его вдруг наполнились слезами:
   - Еще бы. Это уж, само собой разумеется.
   Герцог заглянул в иллюминатор, и увидел надвигающиеся буквы.
   "ВИНТЕРС ТЭЙЛ"
   - гласили они.
   - На терранском языке - точнее, на английском его диалекте, это означает "Сказка Винтерса" или "Зимняя Сказка". А еще так называется произведение великого терранского драматурга, Вильяма Шекспира.
   Герцог оставался безмолвен, продолжая стоять у иллюминатора с раскрытым ртом. Вздохнув, он прикусил губу. Чувство, охватившее его, было сейчас слишком велико, чтобы выразить его словами.
   Все кончено, и предстоит возвращение домой. На капитанском мостике вдруг стало так жарко, что дышалось с трудом - наверное, последствие прощальных возлияний с Вонном, за которыми они провели ночь накануне.
   Слова, впрочем, были лишними.
   На мгновение ему вдруг захотелось остановить этот миг навечно, заморозить его, как в бутылке с Дистилляцией чьей-то Квинтэссенции, но потом, после секундного колебания, он раздумал.
   Некоторые воспоминания стоит предавать разрушительным силам времени.