Страница:
— Я узнала об этом только прошлой ночью. — Она бросила быстрый взгляд на Скапти. — Я видела, как к нему в дом заходил Видар. Ему открыл тот вор.
— Видар?
— Я уверена, это был он.
Вулфгар задумался, теребя золотую цепь на шее:
— Это какая-то ошибка. Видар не может быть связан с ворами.
— Возможно. Но лучше его самого спросить.
Вулфгар подошёл к окну и приказал слугам позвать Видара, Служителя Фрейра. Потом подошёл к очагу.
— Ну, если мы поймаем твоего грабителя, то вернём и наши деньги.
Он улыбнулся, но Джесса видела, что он озадачен.
Вскоре в дверь постучали, и на пороге появился Видар в запорошённом снегом плаще. При свете дня его шрам был виден гораздо отчётливее.
— Вы меня звали?
— Сядь, — сказал Вулфгар.
Видар сел, тревожно поглядывая на их лица:
— Что случилось?
Вулфгар наклонился к нему. На какое-то мгновение Джесса почувствовала, что их ярл — весьма властный человек. Словно ощутив то же самое, Видар напрягся. Но Вулфгар заговорил спокойно:
— Прошлой ночью ты заходил в один дом.
— Какой дом?
— Дом на окраине Ярлсхольда.
— Я вас видела, — сказала Джесса. Она встала. — Послушайте, человек, который открыл вам дверь, — это вор, обокравший меня в Холлфаре два дня назад.
Видар уставился на неё:
— Снорри? Это невозможно!
Джесса рассердилась:
— Я знаю, что говорю!
Видар погладил свою жидкую седую бородку:
— Я всё понимаю, Джесса, но я не могу в это поверить. Снорри когда-то был моим рабом, потом он себя выкупил. Теперь живёт здесь и арендует рыбацкую лодку. Он никогда не был вором. У него просто не хватит на это ума.
— Единственный способ это проверить, — заметил Скапти, — это привести сюда Снорри.
— Разумеется. — Видар встал и хотел уйти, но Вулфгар толкнул его обратно в кресло, вышел на лестницу и что-то крикнул слугам.
— Если всё это правда, — тихо сказал Видар, — я лично прослежу, чтобы он вернул все деньги, до последней монеты.
Джесса кивнула, пытаясь изобразить улыбку, но она ясно видела, что Видар ей не верит. Она посмотрела на Скапти, но тот погрузился в свои мысли. Джесса подошла к очагу и стала исподтишка следить за Видаром. А что, если она всё-таки права? Что, если он и тот вор в самом деле сообщники? Правда, поверить в такое было почти невозможно. И всё же она прекрасно видела, как осторожно Видар крался по улице, как быстро спрятался в тень, когда из дома вышла женщина. Вернулся Вулфгар:
— Я послал за ним. Выпей вина, Видар. К завтрашнему празднику всё готово?
Видар кивнул:
— Дрова для костров уже привезли. Жертвенное мясо готово; завтра зарежут кабана. Изображение бога находится в деревне Краск, совсем недалеко отсюда. Его привезут на корабле. Для церемонии всё готово.
Видар налил себе вина. Красная капля упала ему на палец, и он слизнул её.
— Этот день я хочу провести на холмах, в уединении, чтобы подготовиться к предстоящему празднику и открыть своё сердце Фрейру. Все предзнаменования благоприятны. В этом году бог подарит нам хороший урожай.
Вулфгар кивнул. В зал вошёл Гутлак, распорядитель пиров:
— Привели человека по имени Снорри. Его нашли на берегу.
Вслед за Вулфгаром все спустились в зал.
Там, под охраной стражника, стоял какой-то человек.
— Это не он, — сразу сказала Джесса. Видар сказал:
— Но как же так, Джесса. Это Снорри, к которому я ходил в ту ночь. Его ребёнок немного приболел, и я носил ему лекарства.
— Дверь открывал не этот человек, — ледяным тоном сказала Джесса.
Рыбак нервно оглядывал окруживших его людей. Он тоже был маленький и тщедушный, и всё же не тот, кого она искала. Вот оно что! Значит, Видар лжёт.
Немного успокоившись, Джесса повернулась к Видару, который стоял за плечом Вулфгара и внимательно смотрел на неё.
— Извини, Джесса, но я ходил к этому человеку, — негромко проговорил Видар.
Наступила тишина. Потом Вулфгар взял её за руку.
— Всякий может ошибиться, Джесса, — мягко сказал он. Потом кивнул рыбаку. — Можешь идти.
Тот радостно бросился к двери.
— Подожди! — Джесса шагнула к нему. — Прошлой ночью к тебе приходил Видар, сын Паулса? — спокойно спросила она.
Рыбак поспешно кивнул:
— Мой сынок приболел. Видар знает руны, он может ему помочь…
— С тобой больше никто не живёт?
— Нет, — отводя глаза, ответил рыбак.
— Ты уверен?
На лбу рыбака выступил пот.
— Уверен.
Помолчав, Джесса сказала:
— Спасибо.
Когда рыбак ушёл, Вулфгар сказал:
— Забудь об этом, Джесса. В конце концов, было темно, и ты могла ошибиться. Мы найдём того вора, обещаю тебе.
Сжав кулаки, она улыбнулась:
— Вы правы. Наверное, я ошиблась.
Она подошла к Видару и улыбнулась ему:
— Простите. Я должна была верить вашему слову.
— Ничего, — ответил он, поглаживая бородку, — пустяки.
Выходя из зала, Джесса думала о том, удалось ли ей заставить его поверить в её искреннее раскаяние. Потому что, если он лгал — а он, разумеется, лгал, — она всё выяснит сама, только он не должен ни о чём подозревать. Оглянувшись, она увидела, как Вулфгар и Видар оживлённо обсуждают предстоящий праздник и только Скапти задумчиво смотрит ей вслед.
Глава восьмая
Было уже поздно, очень поздно, когда в доме поднялась суматоха. Мгновенно проснувшись, Джесса услышала хлопанье дверей и возбуждённые голоса в зале. Она схватила нож, накинула меховую накидку и выскочила на лестницу, едва не столкнувшись со Скапти.
— Что случилось?
— Не знаю. Где Вулфгар?
— Я здесь. — Заспанный Вулфгар уже стоял возле них, окружённый своими стражниками. — Что происходит? На нас напали?
К нему подбежал слуга:
— Там, в зале, находятся какие-то люди. Пришли издалека. Хотят поговорить с вами.
— В такой час! — Вулфгар отдал Скапти свой меч и провёл рукой по волосам. — Что, нельзя подождать?
— Они не хотят ждать. Господин, они… в ужасе.
Вулфгар молча отстранил слугу и начал быстро спускаться по лестнице. За ним потянулись стражники и Джесса, сгорающая от любопытства.
В зале было темно. Фонари уже почти погасли, и единственный свет исходил от сухих поленьев, которые только что подбросили в очаг. Слышались возбуждённые голоса; стражники, которые в этот час обычно спали, сейчас были на ногах и держали под охраной пятерых незнакомых людей. Вулфгар подошёл к ним.
— Я ярл, — сказал он. — Кто вы такие? Незнакомцы замолчали и переглянулись. Наконец один из них заговорил:
— Мы крестьяне с хуторов, господин, некоторые из нас; остальные — вольноотпущенники. Мы пришли с севера, из местности Харвенир, что в двух днях пути отсюда.
— И что?
Человек бросил умоляющий взгляд на своих спутников. «Слуга был прав, — подумала Джесса, — эти люди чем-то очень напуганы».
— Господин. — Крестьянин схватил Вулфгара за руку. Стража рванулась к нему, но ярл остановил их. — Господин, предупреди своих часовых! Удвой стражу на кораблях и на подходах к Ярлсхольду!
— Зачем?
— Пожалуйста, послушай меня! — Пот лился с него градом. — Пожалуйста! Это существо, может, уже совсем близко!
При этих словах все незаметно дотронулись до своих амулетов и молоточков Тора.
— Какое существо? — осторожно спросил Вулфгар.
— Тварь какая-то, вроде огромного тролля, кто её знает, кто это! Она убивает не раздумывая.
В зале повисла мёртвая тишина. В следующую минуту Вулфгар начал отдавать команды, вызывать людей. Кто-то из стражников куда-то побежал.
Джесса подозвала двух рабов.
— Этим людям нужно дать поесть, — сказала она, — и налить им горячего вина с травами. Да побыстрее.
Крестьяне недоумевающе уставились на неё.
— Садитесь, — сказал им Вулфгар. — Сюда, поближе к огню.
Все пятеро сели на лавку. Было видно, что они очень устали и натерпелись страха. Когда принесли еду, они молча принялись есть под перешёптывание стражников.
Вулфгар ждал, когда крестьяне покончат с едой. Потом подсел к ним на скамью. К этому времени они уже немного пришли в себя. Тот, кто заговорил первым, покачал головой:
— Простите меня, ярл, я с вами так говорил…
— Забудь, — перебил его Вулфгар. — Лучше расскажи, что же у вас случилось.
Джесса взяла тёплое одеяло и накинула его на плечи. В зале было очень темно.
— Меня зовут Торольф из Харвенира, — сказал крестьянин. — Это мои соседи — Карл, сын Ульфса, Торбьорн Сильный и его сыновья. Мы пришли, чтобы предупредить вас.
— О чём?
Крестьянин сжал руки.
— Мы и сами не знаем, — прошептал он. — Её никто не видел. Так только, мельком. Какое-то движение. Следы на снегу. Наверно, она огромная, свирепая и очень злобная.
— Медведь? — спросил кто-то. Торольф покачал головой:
— Она может думать.
Джесса посмотрела на Скапти. Его взгляд выражал тревогу. Видар слушал очень внимательно.
— Два дня назад, — начал рассказывать крестьянин, — один из моих работников, сильный и надёжный человек по имени Б ранд, отправился искать отбившихся от стада оленей. К ночи он не вернулся. Мы начали беспокоиться; снег там глубокий, да и трещины попадаются… Утром я взял людей и собак, и мы пошли его искать. — Торольф устало провёл рукой по лицу. — Мы искали его всё утро и наконец нашли. То, что от него осталось. — В зале было очень тихо. Голос Торольфа был едва слышен. — На снегу мы нашли следы, кровь, сломанную лыжу. Судя по следам, его волокли к лесу. Собаки туда не пошли, а мы стали искать. Не хочу говорить, что мы увидели… В общем, мы его похоронили и быстро пошли домой. Сначала мы решили, как и вы, что на него напал медведь или волки, но когда увидели эти следы…
— Какие они были? — прервал его Скапти.
— Огромные. Длинная ступня с пятью растопыренными пальцами. Почти как у человека, только… с когтями. На хуторе мы быстро загнали весь скот в дом, закрыли ставнями окна, задвинули засов на дверях. К ночи погода испортилась; повалил густой снег, завыл ветер. Всю ночь возле дома раздавались какие-то странные звуки, кто-то ходил, фыркал, царапал дверь, чем-то постукивал, как будто большой зверь. Всю ночь мы не спали, ни я, ни жена, ни дети; всю ночь мои работники просидели с топорами в руках. Один раз эта тварь попыталась сломать дверь, так весь дом задрожал. Мы разожгли очаг, в комнате было полно дыма, но окна мы не открывали. Скот стоял притихший, словно и животные что-то поняли… Не хотелось бы мне пережить ещё одну такую ночь. Наконец наступило утро. Всё было спокойно; мы осторожно выбрались из дома. Повсюду были следы. Хлев был распахнут и почти разрушен.
Он замолчал, и Вулфгар спросил:
— Так вы её не видели?
— Нет. Только следы. Но потом она начала нападать на другие хутора.
Торольф сделал большой глоток вина, и тут заговорил другой крестьянин, чернобородый Торбьорн:
— Она и на мой хутор приходила. Две козы пропали. Собаки выли на цепи. Карл потерял оленей, овец, собаку. Никто из нас не отваживается выходить в поле, господин! Дети могут сидеть дома, но ведь нам нужно пасти скот, весна идёт…
— Понимаю, — спокойно сказал Вулфгар, — но ты говоришь, что она способна думать?
Торольф поднял голову:
— Да.
Джесса подошла поближе к огню, чтобы погреть спину. Скапти немного подвинулся, давая ей место.
— Мы устроили ей ловушку, в Карлстеде. Выкопали в хлеву яму и заложили её соломой. Рядом привязали козу. Как вы думаете, медведь бы попался?
Несколько человек кивнули.
— Если вы всё предусмотрели, — пробормотал Видар.
— Мы всё предусмотрели.
— И что было дальше? — спросила Джесса. Торольф посмотрел на неё так, словно только что заметил:
— Сначала ничего. Мы ждали две ночи, а на третью, во время снегопада, младшая дочь Карла приподняла ставень и посмотрела во двор. Она сказала, что видела какую-то мерцающую тень. Огромную и светлую.
— Но это мог быть и медведь.
— Мог. А утром выяснилось, что коза исчезла. От неё не осталось ни волоска, ни косточки. А задняя стенка хлева была разворочена. И, господа, девочка говорит, что видела, как эта тень что-то тащила в лапах.
Все молчали. Высоко под потолком свистел ветер; в очаге громко трещал огонь. «Какой медведь таскает добычу в лапах?» — подумала Джесса. Вулфгар посмотрел на Видара:
— Что скажешь?
— Медведи — очень хитрые звери, — ответил жрец, потрогав свой шрам.
— Но разве они так носят добычу?
— Если это не медведь, тогда кто?
Никто не ответил. Никому не хотелось говорить.
— Это случилось днём? — спросил Вулфгар, глянув на Скапти. — Говорят, бывает такая нечисть — тролли, снежные звери, русалки…
Скальд пожал плечами:
— Бывает, только в сагах.
— Ярл, — прервал их Торольф, — нам нужна твоя помощь. Один человек уже погиб.
Вулфгар кивнул. Немного подумав, он сказал:
— С вами поедут мои люди. Завтра у нас праздник Фрейра. После него я приеду на ваш хутор.
— Ты не понимаешь. — Торольф поставил чашку и сжал пальцы. — Я плохо объяснил… Не умею я объяснять… Я же сказал, эта тварь умеет думать. Она куда-то идёт, а не просто бродит по округе. Мы проследили её путь; она движется на юг. Её ничто не может остановить. Мы прискакали сюда на лошадях, чтобы опередить её. Тварь ест, спит, охотится, но она следует за нами по пятам.
Вулфгар удивлённо уставился на него:
— Что ты имеешь в виду — «следует за нами»?
— Я хочу сказать, что эта тварь идёт сюда, господин. Она направляется в Ярлсхольд.
Глава девятая
Хакон Сухая Рука остановился в дверях хижины. В небе сияла луна, а над ней — пурпурное зарево, освещая верхушки деревьев и поле. Хакон тревожно всматривался в тёмный лес.
— Инга! Не убегай далеко! Она появилась из-за угла:
— Я не убегаю.
— Где твой брат?
— Я здесь.
Скули тащил на плечах ещё одного ягнёнка; такая ноша для него была явно тяжела. За ним, тревожно блея, бежала овца.
— Этот убежал в дальний конец поля.
Хакон осторожно снял ягнёнка с плеч мальчика, потом они запустили в загон и овцу.
Хакон закрыл дверь загона и закрыл её на защёлку здоровой рукой — левой.
— Ну всё. Пошли домой.
Тревога не оставляла его — они не успели управиться до темноты. Крепко взяв Ингу за руку, он сказал Скули:
— Держись рядом со мной.
Пока они шли через пастбище, мальчик весело бежал впереди.
— Только не говори, что боишься троллей, Хакон.
— Боится! — заявила Инга.
— А я не боюсь. — Скули поддал ногой небольшой камешек. — Отец говорит, что всё это выдумки скальдов, которым верят одни глупые рабы.
— Я и есть глупый раб, — проворчал Хакон, — так что лучше помалкивай.
Они вошли в лес, и сразу стало темнее. Хотя утром здесь и проехали несколько человек, Хакон всё же беспокоился. Наверное, лучше было бы отвести детей домой, не задерживаясь. Но он представил себе, что сказал бы ему хозяин: «Ты что, парень, не мог найти нескольких ягнят? Тебе и это нужно приказывать?»
Скули, сын Скули, был хорошим хозяином, но довольно жёстким человеком; он был лишён воображения. И страха. А вот Хакон знал, что такое страх, и внимательно вглядывался в лесную чащу. Люди, которые проехали здесь, верили в троллей. Они очень торопились, чтобы поскорее добраться до Ярлсхольда, и были чем-то напуганы. К тому же у них были мечи и здоровые руки.
— Зачем мы так бежим? — спросила Инга. — У меня в боку колет.
Хакон остановился:
— Сильно?
— Сильно, — плаксиво ответила она. — Возьми меня на ручки, Хакон.
Хакон поднял её на руки. Она была совсем лёгонькой. Здоровой рукой он взял Скули за плечо:
— Пошли быстрее.
Они шли по самой густой части леса, когда он услышал этот звук. Не останавливаясь, он посмотрел в ту сторону, не обращая внимания на звонкие голоса детей. Послышался шорох; слева, в кустах, он заметил какое-то движение. Это мог быть и зверь, но Хакон пошёл ещё быстрее, подгоняя Скули. До хутора оставалось две мили. У него были нож и ржавый меч, но левой рукой он всегда владел плохо, к тому же был худым и не мог нанести удар достаточной силы. Да и тащить Ингу становилось всё тяжелее.
В лесу было много разных звуков — шуршание листьев, шорох веток, сухой треск колючек под ногами. Он споткнулся о камень, и Инга взвизгнула:
— Не урони меня!
— Не уроню. Сиди тихо.
Ему очень хотелось переменить руку. Быстро опустив девочку на землю, он вытащил меч. Он был старый и зазубренный, в общем меч раба.
— Зачем это? — удивлённо раскрыв глаза, спросил Скули.
— Просто так. Хочу поиграть.
— Во что?
Хакон присел на землю:
— В охоту. Мы побежим, быстро и бесшумно. Изо всех сил.
— Не хочу, — упрямо сказал мальчик. Хакон сжал меч:
— Мы опаздываем. Если придём поздно, мне достанется от твоего отца. И тебе, если я ему расскажу, как ты меня задерживал. Тебе этого хочется?
— Нет.
— Тогда бежим. Вперёд!
Они побежали через лес, наступая на сухие сучья, но Хакон чувствовал, что подозрительный шум всё равно где-то рядом. Он следовал за ними; один или два раза Хакону показалось, что между деревьями мелькнуло какое-то светлое облако.
На краю залитой лунным светом поляны они остановились, чтобы перевести дух. Хакон огляделся. На поляне росли дубы; их стволы и ветки и даже камни вокруг были покрыты мхами и лишайниками, образующими мягкие жёлтые подушки.
В лесу слышалось чьё-то дыхание.
Хрустнула ветка. Стукнул камешек.
— Что это? — прошептала Инга.
Лес вдруг зашумел, задвигался. В свете луны на поляну выплыло светлое облако. Хакон схватил Ингу:
— Лезь на дерево, скорее!
— Не хочу! — Инга заплакала от страха, и Хакон попытался подсадить её как можно выше. — Держись! Скули! Теперь ты!
Мальчик смотрел в ожившую тьму:
— Это тролль?
— Лезь на дерево! — Хакон поднял его с земли. — Держи сестру! Крепче!
Над его головой зашумели ветки, вниз посыпались листья. В густом снежном облаке мелькали ноги и руки, шуршали ветки.
— Лезь к нам, Хакон!
— Тихо!
Прижавшись спиной к дереву, Хакон сжал в руке меч, сразу сделавшийся горячим и тяжёлым. И тут среди густых зарослей, среди сплетённых сучьев и листьев показалась не то морда, не то лицо — узкое, нечеловеческое. Оно смотрело на него маленькими ледяными глазками, и Хакон готов был поклясться, что сквозь него на землю падал снег.
Похож на человека, только гораздо больше… Как медведь, но… нет. Глядя на тень, Хакон чувствовал, что это существо думает, хочет есть; ему стало очень страшно.
Едва шевеля губами, Хакон сказал:
— Он здесь. Не двигайся, Скули. Молчи. Заставь Ингу молчать, что бы ни случилось.
Но ведь он мог их и почуять. Лучше об этом не думать. Глядя в темноту, Хакон понимал, что его жизни пришёл конец. Залезть на дерево он уже не успеет, тем более с одной рукой. Он повернётся, и тогда…
«Бог Один, — подумал он, — если ты меня любишь, помоги».
Задвигались ветки. Существо приближалось; сквозь снег было видно, что оно идёт прямо к ним. И вдруг яркий лунный свет залил поляну серебристыми лучами.
Прижавшись к дереву, Хакон увидел серый мех, неповоротливое, тяжёлое тело, обезумевшие голодные глаза.
Существо издало хриплый низкий рёв.
Хакон поднял меч.
И вдруг с неба раздался такой пронзительный птичий крик, что Хакон поднял голову; ночь словно раскололась надвое — сверху пали две огромные чёрные тени, хлопая крыльями и оглушительно каркая. Едва Хакон отскочил в сторону, как они бросились на неведомое существо, царапая его когтями, а оно, оглушительно ревя, отбивалось от них лапами.
В ту же секунду Хакон полез на дерево; обдирая пальцы, отчаянно цепляясь за ветви одной рукой, он лез и лез, подгоняемый ужасом.
— Всё хорошо, — шептал он, — теперь всё хорошо.
Снизу раздавался шум битвы. Вихрем поднимались столбы снега, трещали ветки, слышались вой и карканье.
Обняв Ингу, Хакон пытался унять дрожь. Дети всматривались во тьму. Вскоре всё стихло. Через некоторое время Скули прошептал:
— Кто это был? Кто его напугал?
Хакон с трудом ответил:
— Птицы.
— Птицы?
— Вороны. Два огромных ворона.
— А откуда они появились?
Хакон посмотрел на свой бесполезный меч, блестевший в лунном свете. Потом сказал:
— Их прислал Один.
Глава десятая
Джесса переступила с ноги на ногу. Стоять было очень холодно. Далеко на западе небо стало похожим на синий бархат, по которому плыли пушистые багряные облака. Слабо засветились первые звёзды.
На холме над фьордом зажёгся маяк. Его свет, отражаясь в воде, напоминал язык дракона, а треск огня слышался даже на таком далёком расстоянии. На горизонте зажёгся ещё один костёр — он показался просто точкой на небе.
Маяки указывали путь кораблю бога. Фигурка Фрейра, хранителя урожая, покровителя свиней и лошадей, наконец-то прибыла в Ярлсхольд, что происходило каждый год, когда бог приезжал к ним в своей золочёной колеснице. Он появлялся в конце зимы, ведя за собой весну, передвигаясь от селения к селению, от деревни к деревне, пробираясь через глубокие снега и густые леса, переплывая на лодках фьорды. Каждый год Фрейр приезжал к своим крестьянам и дарил им удачу и счастье, а также обещание хорошего урожая. И в конце своего путешествия навещал усадьбу Вулфгара.
Джесса пнула ногой кочку. Люди вокруг ждали — женщины и рабы, работники с хуторов, вольноотпущенники, дети, стражники; одни смеялись и разговаривали, другие молчали. К Джессе пробился Скапти.
— Ну что? — спросила она.
— Ничего. Целый день вооружённые отряды прочёсывали местность на севере и востоке, только что вернулись последние. Ничего. Правда, они сказали, что в лесу как-то странно тихо. — Скапти почесал ухо. — Ты веришь в это существо?
— Но ведь те люди поверили, правда? Они не помнили себя от ужаса. Мы не знаем, что это было — тролль или ещё кто. Но он убивает скот, это несомненно.
— И убил человека.
Скапти поморщился:
— Вулфгар это проверит. Людей обычно убивают люди.
— Ты так думаешь?
— Я всего лишь поэт, который умеет трезво мыслить, хоть немного и не такой, как все, и иногда мне приходят в голову ужасные вещи. Но ты не беспокойся, Вулфгар верит в это существо. Он думает, что это огромный медведь, которого голод гонит на юг. Он поставил людей на всех дорогах. И сказал, что будет просить защиты у бога.
Джесса отвела взгляд. Ей было не по себе. Ведь те люди были напуганы до смерти. Да ещё где-то рядом болтается вор-крыса из харчевни. Джесса сжала кулаки. Нет, она этого так не оставит. За Видаром нужно следить, и очень внимательно.
Сейчас он стоял на берегу, поджидая корабль. И вот он наконец показался.
Это был дракар, ярко освещённый факелами. Неслышно скользя по воде, он и в самом деле был похож на корабль из другого мира. Асгард, или Нифлхейм, корабль призраков. Когда он причалил к берегу, на палубе и суше замелькали чёрные и алые тени, заметались огни. В темноте стало видно, что к ним по склону холма поднимается длинная вереница людей с факелами, сопровождающих колесницу Фрейра, направляющуюся в усадьбу Ярлсхольд.
Её тащили шестеро мужчин; когда они подошли поближе, Джесса увидела их маски — кабанов и лошадей, вместо глаз виднелись чёрные дырки. Целый год эти люди служили Фрейру, охраняли его изображение. В другой раз их место займут новые люди, желающие всегда находились. Крестьяне посылали своих сыновей — это предвещало хороший урожай.
За провожатыми бога тяжело двигалась, скрипя верёвками, звеня и раскачиваясь, огромная золочёная повозка; дети, смеясь, старались её потрогать.
На повозке восседал бог. Это была деревянная статуя, вырезанная лет сто назад, сильно побитая временем.
У статуи было молодое лицо и узкие глаза, на шее висело золотое ожерелье. Когда повозка с грохотом и звоном проехала мимо, Джесса вместе с толпой последовала за ней, чтобы попасть в дом ярла. Все кашляли от густого дыма, поднимающегося из ям, где коптили мясо.
В доме тоже было полно дыма, только уже от факелов; окна были закрыты ставнями. Деревянного бога потащили мимо грязных гобеленов к очагу, где его встречал Вулфгар, сидя в резном кресле в окружении своих стражников.
Ярл медленно поднялся.
Всё ещё раскачиваясь на своём сиденье, Фрейр уставился в тёмный зал.
Вулфгар протянул руку; женщина вложила в неё тяжёлый бычий рог, украшенный янтарём и золотом. Вулфгар поднял его и посмотрел в глаза бога:
— Приветствую тебя, Фрейр. Даруй изобилие нашему краю.
Немного отпив из рога, он передал его Видару. Рог медленно передавали от человека к человеку, и каждый делал из него глоток густого красного вина, даже маленькие дети. Джесса пригубила из рога. Потом отошла в сторонку и присела на скамью у стены.
Видар, Служитель Фрейра, остался один. На нём была лёгкая накидка с нашитыми на ней изображениями кабанов. Слуга поднёс ему чашу, Видар дрожащей рукой достал оттуда несколько поганок и проглотил их. Он уже выглядел как-то странно — лицо бледное, в поту, блуждающие глаза с расширенными зрачками.
Слуга взял его за руку и подвёл к богу, где Видар и остался стоять, опустив голову.
Все разговоры в зале смолкли. Факелы были погашены. Зал погрузился во тьму, и только на восточной стене виднелось бледное пятно света, падавшего через окно. Огонь горел только в очагах, и в его свете бог, казалось, ожил; на его лице заиграли тени, чёрные глазницы задвигались.
— Видар?
— Я уверена, это был он.
Вулфгар задумался, теребя золотую цепь на шее:
— Это какая-то ошибка. Видар не может быть связан с ворами.
— Возможно. Но лучше его самого спросить.
Вулфгар подошёл к окну и приказал слугам позвать Видара, Служителя Фрейра. Потом подошёл к очагу.
— Ну, если мы поймаем твоего грабителя, то вернём и наши деньги.
Он улыбнулся, но Джесса видела, что он озадачен.
Вскоре в дверь постучали, и на пороге появился Видар в запорошённом снегом плаще. При свете дня его шрам был виден гораздо отчётливее.
— Вы меня звали?
— Сядь, — сказал Вулфгар.
Видар сел, тревожно поглядывая на их лица:
— Что случилось?
Вулфгар наклонился к нему. На какое-то мгновение Джесса почувствовала, что их ярл — весьма властный человек. Словно ощутив то же самое, Видар напрягся. Но Вулфгар заговорил спокойно:
— Прошлой ночью ты заходил в один дом.
— Какой дом?
— Дом на окраине Ярлсхольда.
— Я вас видела, — сказала Джесса. Она встала. — Послушайте, человек, который открыл вам дверь, — это вор, обокравший меня в Холлфаре два дня назад.
Видар уставился на неё:
— Снорри? Это невозможно!
Джесса рассердилась:
— Я знаю, что говорю!
Видар погладил свою жидкую седую бородку:
— Я всё понимаю, Джесса, но я не могу в это поверить. Снорри когда-то был моим рабом, потом он себя выкупил. Теперь живёт здесь и арендует рыбацкую лодку. Он никогда не был вором. У него просто не хватит на это ума.
— Единственный способ это проверить, — заметил Скапти, — это привести сюда Снорри.
— Разумеется. — Видар встал и хотел уйти, но Вулфгар толкнул его обратно в кресло, вышел на лестницу и что-то крикнул слугам.
— Если всё это правда, — тихо сказал Видар, — я лично прослежу, чтобы он вернул все деньги, до последней монеты.
Джесса кивнула, пытаясь изобразить улыбку, но она ясно видела, что Видар ей не верит. Она посмотрела на Скапти, но тот погрузился в свои мысли. Джесса подошла к очагу и стала исподтишка следить за Видаром. А что, если она всё-таки права? Что, если он и тот вор в самом деле сообщники? Правда, поверить в такое было почти невозможно. И всё же она прекрасно видела, как осторожно Видар крался по улице, как быстро спрятался в тень, когда из дома вышла женщина. Вернулся Вулфгар:
— Я послал за ним. Выпей вина, Видар. К завтрашнему празднику всё готово?
Видар кивнул:
— Дрова для костров уже привезли. Жертвенное мясо готово; завтра зарежут кабана. Изображение бога находится в деревне Краск, совсем недалеко отсюда. Его привезут на корабле. Для церемонии всё готово.
Видар налил себе вина. Красная капля упала ему на палец, и он слизнул её.
— Этот день я хочу провести на холмах, в уединении, чтобы подготовиться к предстоящему празднику и открыть своё сердце Фрейру. Все предзнаменования благоприятны. В этом году бог подарит нам хороший урожай.
Вулфгар кивнул. В зал вошёл Гутлак, распорядитель пиров:
— Привели человека по имени Снорри. Его нашли на берегу.
Вслед за Вулфгаром все спустились в зал.
Там, под охраной стражника, стоял какой-то человек.
— Это не он, — сразу сказала Джесса. Видар сказал:
— Но как же так, Джесса. Это Снорри, к которому я ходил в ту ночь. Его ребёнок немного приболел, и я носил ему лекарства.
— Дверь открывал не этот человек, — ледяным тоном сказала Джесса.
Рыбак нервно оглядывал окруживших его людей. Он тоже был маленький и тщедушный, и всё же не тот, кого она искала. Вот оно что! Значит, Видар лжёт.
Немного успокоившись, Джесса повернулась к Видару, который стоял за плечом Вулфгара и внимательно смотрел на неё.
— Извини, Джесса, но я ходил к этому человеку, — негромко проговорил Видар.
Наступила тишина. Потом Вулфгар взял её за руку.
— Всякий может ошибиться, Джесса, — мягко сказал он. Потом кивнул рыбаку. — Можешь идти.
Тот радостно бросился к двери.
— Подожди! — Джесса шагнула к нему. — Прошлой ночью к тебе приходил Видар, сын Паулса? — спокойно спросила она.
Рыбак поспешно кивнул:
— Мой сынок приболел. Видар знает руны, он может ему помочь…
— С тобой больше никто не живёт?
— Нет, — отводя глаза, ответил рыбак.
— Ты уверен?
На лбу рыбака выступил пот.
— Уверен.
Помолчав, Джесса сказала:
— Спасибо.
Когда рыбак ушёл, Вулфгар сказал:
— Забудь об этом, Джесса. В конце концов, было темно, и ты могла ошибиться. Мы найдём того вора, обещаю тебе.
Сжав кулаки, она улыбнулась:
— Вы правы. Наверное, я ошиблась.
Она подошла к Видару и улыбнулась ему:
— Простите. Я должна была верить вашему слову.
— Ничего, — ответил он, поглаживая бородку, — пустяки.
Выходя из зала, Джесса думала о том, удалось ли ей заставить его поверить в её искреннее раскаяние. Потому что, если он лгал — а он, разумеется, лгал, — она всё выяснит сама, только он не должен ни о чём подозревать. Оглянувшись, она увидела, как Вулфгар и Видар оживлённо обсуждают предстоящий праздник и только Скапти задумчиво смотрит ей вслед.
Глава восьмая
… и встали сидевшие.
Было уже поздно, очень поздно, когда в доме поднялась суматоха. Мгновенно проснувшись, Джесса услышала хлопанье дверей и возбуждённые голоса в зале. Она схватила нож, накинула меховую накидку и выскочила на лестницу, едва не столкнувшись со Скапти.
— Что случилось?
— Не знаю. Где Вулфгар?
— Я здесь. — Заспанный Вулфгар уже стоял возле них, окружённый своими стражниками. — Что происходит? На нас напали?
К нему подбежал слуга:
— Там, в зале, находятся какие-то люди. Пришли издалека. Хотят поговорить с вами.
— В такой час! — Вулфгар отдал Скапти свой меч и провёл рукой по волосам. — Что, нельзя подождать?
— Они не хотят ждать. Господин, они… в ужасе.
Вулфгар молча отстранил слугу и начал быстро спускаться по лестнице. За ним потянулись стражники и Джесса, сгорающая от любопытства.
В зале было темно. Фонари уже почти погасли, и единственный свет исходил от сухих поленьев, которые только что подбросили в очаг. Слышались возбуждённые голоса; стражники, которые в этот час обычно спали, сейчас были на ногах и держали под охраной пятерых незнакомых людей. Вулфгар подошёл к ним.
— Я ярл, — сказал он. — Кто вы такие? Незнакомцы замолчали и переглянулись. Наконец один из них заговорил:
— Мы крестьяне с хуторов, господин, некоторые из нас; остальные — вольноотпущенники. Мы пришли с севера, из местности Харвенир, что в двух днях пути отсюда.
— И что?
Человек бросил умоляющий взгляд на своих спутников. «Слуга был прав, — подумала Джесса, — эти люди чем-то очень напуганы».
— Господин. — Крестьянин схватил Вулфгара за руку. Стража рванулась к нему, но ярл остановил их. — Господин, предупреди своих часовых! Удвой стражу на кораблях и на подходах к Ярлсхольду!
— Зачем?
— Пожалуйста, послушай меня! — Пот лился с него градом. — Пожалуйста! Это существо, может, уже совсем близко!
При этих словах все незаметно дотронулись до своих амулетов и молоточков Тора.
— Какое существо? — осторожно спросил Вулфгар.
— Тварь какая-то, вроде огромного тролля, кто её знает, кто это! Она убивает не раздумывая.
В зале повисла мёртвая тишина. В следующую минуту Вулфгар начал отдавать команды, вызывать людей. Кто-то из стражников куда-то побежал.
Джесса подозвала двух рабов.
— Этим людям нужно дать поесть, — сказала она, — и налить им горячего вина с травами. Да побыстрее.
Крестьяне недоумевающе уставились на неё.
— Садитесь, — сказал им Вулфгар. — Сюда, поближе к огню.
Все пятеро сели на лавку. Было видно, что они очень устали и натерпелись страха. Когда принесли еду, они молча принялись есть под перешёптывание стражников.
Вулфгар ждал, когда крестьяне покончат с едой. Потом подсел к ним на скамью. К этому времени они уже немного пришли в себя. Тот, кто заговорил первым, покачал головой:
— Простите меня, ярл, я с вами так говорил…
— Забудь, — перебил его Вулфгар. — Лучше расскажи, что же у вас случилось.
Джесса взяла тёплое одеяло и накинула его на плечи. В зале было очень темно.
— Меня зовут Торольф из Харвенира, — сказал крестьянин. — Это мои соседи — Карл, сын Ульфса, Торбьорн Сильный и его сыновья. Мы пришли, чтобы предупредить вас.
— О чём?
Крестьянин сжал руки.
— Мы и сами не знаем, — прошептал он. — Её никто не видел. Так только, мельком. Какое-то движение. Следы на снегу. Наверно, она огромная, свирепая и очень злобная.
— Медведь? — спросил кто-то. Торольф покачал головой:
— Она может думать.
Джесса посмотрела на Скапти. Его взгляд выражал тревогу. Видар слушал очень внимательно.
— Два дня назад, — начал рассказывать крестьянин, — один из моих работников, сильный и надёжный человек по имени Б ранд, отправился искать отбившихся от стада оленей. К ночи он не вернулся. Мы начали беспокоиться; снег там глубокий, да и трещины попадаются… Утром я взял людей и собак, и мы пошли его искать. — Торольф устало провёл рукой по лицу. — Мы искали его всё утро и наконец нашли. То, что от него осталось. — В зале было очень тихо. Голос Торольфа был едва слышен. — На снегу мы нашли следы, кровь, сломанную лыжу. Судя по следам, его волокли к лесу. Собаки туда не пошли, а мы стали искать. Не хочу говорить, что мы увидели… В общем, мы его похоронили и быстро пошли домой. Сначала мы решили, как и вы, что на него напал медведь или волки, но когда увидели эти следы…
— Какие они были? — прервал его Скапти.
— Огромные. Длинная ступня с пятью растопыренными пальцами. Почти как у человека, только… с когтями. На хуторе мы быстро загнали весь скот в дом, закрыли ставнями окна, задвинули засов на дверях. К ночи погода испортилась; повалил густой снег, завыл ветер. Всю ночь возле дома раздавались какие-то странные звуки, кто-то ходил, фыркал, царапал дверь, чем-то постукивал, как будто большой зверь. Всю ночь мы не спали, ни я, ни жена, ни дети; всю ночь мои работники просидели с топорами в руках. Один раз эта тварь попыталась сломать дверь, так весь дом задрожал. Мы разожгли очаг, в комнате было полно дыма, но окна мы не открывали. Скот стоял притихший, словно и животные что-то поняли… Не хотелось бы мне пережить ещё одну такую ночь. Наконец наступило утро. Всё было спокойно; мы осторожно выбрались из дома. Повсюду были следы. Хлев был распахнут и почти разрушен.
Он замолчал, и Вулфгар спросил:
— Так вы её не видели?
— Нет. Только следы. Но потом она начала нападать на другие хутора.
Торольф сделал большой глоток вина, и тут заговорил другой крестьянин, чернобородый Торбьорн:
— Она и на мой хутор приходила. Две козы пропали. Собаки выли на цепи. Карл потерял оленей, овец, собаку. Никто из нас не отваживается выходить в поле, господин! Дети могут сидеть дома, но ведь нам нужно пасти скот, весна идёт…
— Понимаю, — спокойно сказал Вулфгар, — но ты говоришь, что она способна думать?
Торольф поднял голову:
— Да.
Джесса подошла поближе к огню, чтобы погреть спину. Скапти немного подвинулся, давая ей место.
— Мы устроили ей ловушку, в Карлстеде. Выкопали в хлеву яму и заложили её соломой. Рядом привязали козу. Как вы думаете, медведь бы попался?
Несколько человек кивнули.
— Если вы всё предусмотрели, — пробормотал Видар.
— Мы всё предусмотрели.
— И что было дальше? — спросила Джесса. Торольф посмотрел на неё так, словно только что заметил:
— Сначала ничего. Мы ждали две ночи, а на третью, во время снегопада, младшая дочь Карла приподняла ставень и посмотрела во двор. Она сказала, что видела какую-то мерцающую тень. Огромную и светлую.
— Но это мог быть и медведь.
— Мог. А утром выяснилось, что коза исчезла. От неё не осталось ни волоска, ни косточки. А задняя стенка хлева была разворочена. И, господа, девочка говорит, что видела, как эта тень что-то тащила в лапах.
Все молчали. Высоко под потолком свистел ветер; в очаге громко трещал огонь. «Какой медведь таскает добычу в лапах?» — подумала Джесса. Вулфгар посмотрел на Видара:
— Что скажешь?
— Медведи — очень хитрые звери, — ответил жрец, потрогав свой шрам.
— Но разве они так носят добычу?
— Если это не медведь, тогда кто?
Никто не ответил. Никому не хотелось говорить.
— Это случилось днём? — спросил Вулфгар, глянув на Скапти. — Говорят, бывает такая нечисть — тролли, снежные звери, русалки…
Скальд пожал плечами:
— Бывает, только в сагах.
— Ярл, — прервал их Торольф, — нам нужна твоя помощь. Один человек уже погиб.
Вулфгар кивнул. Немного подумав, он сказал:
— С вами поедут мои люди. Завтра у нас праздник Фрейра. После него я приеду на ваш хутор.
— Ты не понимаешь. — Торольф поставил чашку и сжал пальцы. — Я плохо объяснил… Не умею я объяснять… Я же сказал, эта тварь умеет думать. Она куда-то идёт, а не просто бродит по округе. Мы проследили её путь; она движется на юг. Её ничто не может остановить. Мы прискакали сюда на лошадях, чтобы опередить её. Тварь ест, спит, охотится, но она следует за нами по пятам.
Вулфгар удивлённо уставился на него:
— Что ты имеешь в виду — «следует за нами»?
— Я хочу сказать, что эта тварь идёт сюда, господин. Она направляется в Ярлсхольд.
Глава девятая
С тонким копьём и в кольчуге убогой…
Хакон Сухая Рука остановился в дверях хижины. В небе сияла луна, а над ней — пурпурное зарево, освещая верхушки деревьев и поле. Хакон тревожно всматривался в тёмный лес.
— Инга! Не убегай далеко! Она появилась из-за угла:
— Я не убегаю.
— Где твой брат?
— Я здесь.
Скули тащил на плечах ещё одного ягнёнка; такая ноша для него была явно тяжела. За ним, тревожно блея, бежала овца.
— Этот убежал в дальний конец поля.
Хакон осторожно снял ягнёнка с плеч мальчика, потом они запустили в загон и овцу.
Хакон закрыл дверь загона и закрыл её на защёлку здоровой рукой — левой.
— Ну всё. Пошли домой.
Тревога не оставляла его — они не успели управиться до темноты. Крепко взяв Ингу за руку, он сказал Скули:
— Держись рядом со мной.
Пока они шли через пастбище, мальчик весело бежал впереди.
— Только не говори, что боишься троллей, Хакон.
— Боится! — заявила Инга.
— А я не боюсь. — Скули поддал ногой небольшой камешек. — Отец говорит, что всё это выдумки скальдов, которым верят одни глупые рабы.
— Я и есть глупый раб, — проворчал Хакон, — так что лучше помалкивай.
Они вошли в лес, и сразу стало темнее. Хотя утром здесь и проехали несколько человек, Хакон всё же беспокоился. Наверное, лучше было бы отвести детей домой, не задерживаясь. Но он представил себе, что сказал бы ему хозяин: «Ты что, парень, не мог найти нескольких ягнят? Тебе и это нужно приказывать?»
Скули, сын Скули, был хорошим хозяином, но довольно жёстким человеком; он был лишён воображения. И страха. А вот Хакон знал, что такое страх, и внимательно вглядывался в лесную чащу. Люди, которые проехали здесь, верили в троллей. Они очень торопились, чтобы поскорее добраться до Ярлсхольда, и были чем-то напуганы. К тому же у них были мечи и здоровые руки.
— Зачем мы так бежим? — спросила Инга. — У меня в боку колет.
Хакон остановился:
— Сильно?
— Сильно, — плаксиво ответила она. — Возьми меня на ручки, Хакон.
Хакон поднял её на руки. Она была совсем лёгонькой. Здоровой рукой он взял Скули за плечо:
— Пошли быстрее.
Они шли по самой густой части леса, когда он услышал этот звук. Не останавливаясь, он посмотрел в ту сторону, не обращая внимания на звонкие голоса детей. Послышался шорох; слева, в кустах, он заметил какое-то движение. Это мог быть и зверь, но Хакон пошёл ещё быстрее, подгоняя Скули. До хутора оставалось две мили. У него были нож и ржавый меч, но левой рукой он всегда владел плохо, к тому же был худым и не мог нанести удар достаточной силы. Да и тащить Ингу становилось всё тяжелее.
В лесу было много разных звуков — шуршание листьев, шорох веток, сухой треск колючек под ногами. Он споткнулся о камень, и Инга взвизгнула:
— Не урони меня!
— Не уроню. Сиди тихо.
Ему очень хотелось переменить руку. Быстро опустив девочку на землю, он вытащил меч. Он был старый и зазубренный, в общем меч раба.
— Зачем это? — удивлённо раскрыв глаза, спросил Скули.
— Просто так. Хочу поиграть.
— Во что?
Хакон присел на землю:
— В охоту. Мы побежим, быстро и бесшумно. Изо всех сил.
— Не хочу, — упрямо сказал мальчик. Хакон сжал меч:
— Мы опаздываем. Если придём поздно, мне достанется от твоего отца. И тебе, если я ему расскажу, как ты меня задерживал. Тебе этого хочется?
— Нет.
— Тогда бежим. Вперёд!
Они побежали через лес, наступая на сухие сучья, но Хакон чувствовал, что подозрительный шум всё равно где-то рядом. Он следовал за ними; один или два раза Хакону показалось, что между деревьями мелькнуло какое-то светлое облако.
На краю залитой лунным светом поляны они остановились, чтобы перевести дух. Хакон огляделся. На поляне росли дубы; их стволы и ветки и даже камни вокруг были покрыты мхами и лишайниками, образующими мягкие жёлтые подушки.
В лесу слышалось чьё-то дыхание.
Хрустнула ветка. Стукнул камешек.
— Что это? — прошептала Инга.
Лес вдруг зашумел, задвигался. В свете луны на поляну выплыло светлое облако. Хакон схватил Ингу:
— Лезь на дерево, скорее!
— Не хочу! — Инга заплакала от страха, и Хакон попытался подсадить её как можно выше. — Держись! Скули! Теперь ты!
Мальчик смотрел в ожившую тьму:
— Это тролль?
— Лезь на дерево! — Хакон поднял его с земли. — Держи сестру! Крепче!
Над его головой зашумели ветки, вниз посыпались листья. В густом снежном облаке мелькали ноги и руки, шуршали ветки.
— Лезь к нам, Хакон!
— Тихо!
Прижавшись спиной к дереву, Хакон сжал в руке меч, сразу сделавшийся горячим и тяжёлым. И тут среди густых зарослей, среди сплетённых сучьев и листьев показалась не то морда, не то лицо — узкое, нечеловеческое. Оно смотрело на него маленькими ледяными глазками, и Хакон готов был поклясться, что сквозь него на землю падал снег.
Похож на человека, только гораздо больше… Как медведь, но… нет. Глядя на тень, Хакон чувствовал, что это существо думает, хочет есть; ему стало очень страшно.
Едва шевеля губами, Хакон сказал:
— Он здесь. Не двигайся, Скули. Молчи. Заставь Ингу молчать, что бы ни случилось.
Но ведь он мог их и почуять. Лучше об этом не думать. Глядя в темноту, Хакон понимал, что его жизни пришёл конец. Залезть на дерево он уже не успеет, тем более с одной рукой. Он повернётся, и тогда…
«Бог Один, — подумал он, — если ты меня любишь, помоги».
Задвигались ветки. Существо приближалось; сквозь снег было видно, что оно идёт прямо к ним. И вдруг яркий лунный свет залил поляну серебристыми лучами.
Прижавшись к дереву, Хакон увидел серый мех, неповоротливое, тяжёлое тело, обезумевшие голодные глаза.
Существо издало хриплый низкий рёв.
Хакон поднял меч.
И вдруг с неба раздался такой пронзительный птичий крик, что Хакон поднял голову; ночь словно раскололась надвое — сверху пали две огромные чёрные тени, хлопая крыльями и оглушительно каркая. Едва Хакон отскочил в сторону, как они бросились на неведомое существо, царапая его когтями, а оно, оглушительно ревя, отбивалось от них лапами.
В ту же секунду Хакон полез на дерево; обдирая пальцы, отчаянно цепляясь за ветви одной рукой, он лез и лез, подгоняемый ужасом.
— Всё хорошо, — шептал он, — теперь всё хорошо.
Снизу раздавался шум битвы. Вихрем поднимались столбы снега, трещали ветки, слышались вой и карканье.
Обняв Ингу, Хакон пытался унять дрожь. Дети всматривались во тьму. Вскоре всё стихло. Через некоторое время Скули прошептал:
— Кто это был? Кто его напугал?
Хакон с трудом ответил:
— Птицы.
— Птицы?
— Вороны. Два огромных ворона.
— А откуда они появились?
Хакон посмотрел на свой бесполезный меч, блестевший в лунном свете. Потом сказал:
— Их прислал Один.
Глава десятая
Палата в безмолвии слушала Мудрого речи…
Джесса переступила с ноги на ногу. Стоять было очень холодно. Далеко на западе небо стало похожим на синий бархат, по которому плыли пушистые багряные облака. Слабо засветились первые звёзды.
На холме над фьордом зажёгся маяк. Его свет, отражаясь в воде, напоминал язык дракона, а треск огня слышался даже на таком далёком расстоянии. На горизонте зажёгся ещё один костёр — он показался просто точкой на небе.
Маяки указывали путь кораблю бога. Фигурка Фрейра, хранителя урожая, покровителя свиней и лошадей, наконец-то прибыла в Ярлсхольд, что происходило каждый год, когда бог приезжал к ним в своей золочёной колеснице. Он появлялся в конце зимы, ведя за собой весну, передвигаясь от селения к селению, от деревни к деревне, пробираясь через глубокие снега и густые леса, переплывая на лодках фьорды. Каждый год Фрейр приезжал к своим крестьянам и дарил им удачу и счастье, а также обещание хорошего урожая. И в конце своего путешествия навещал усадьбу Вулфгара.
Джесса пнула ногой кочку. Люди вокруг ждали — женщины и рабы, работники с хуторов, вольноотпущенники, дети, стражники; одни смеялись и разговаривали, другие молчали. К Джессе пробился Скапти.
— Ну что? — спросила она.
— Ничего. Целый день вооружённые отряды прочёсывали местность на севере и востоке, только что вернулись последние. Ничего. Правда, они сказали, что в лесу как-то странно тихо. — Скапти почесал ухо. — Ты веришь в это существо?
— Но ведь те люди поверили, правда? Они не помнили себя от ужаса. Мы не знаем, что это было — тролль или ещё кто. Но он убивает скот, это несомненно.
— И убил человека.
Скапти поморщился:
— Вулфгар это проверит. Людей обычно убивают люди.
— Ты так думаешь?
— Я всего лишь поэт, который умеет трезво мыслить, хоть немного и не такой, как все, и иногда мне приходят в голову ужасные вещи. Но ты не беспокойся, Вулфгар верит в это существо. Он думает, что это огромный медведь, которого голод гонит на юг. Он поставил людей на всех дорогах. И сказал, что будет просить защиты у бога.
Джесса отвела взгляд. Ей было не по себе. Ведь те люди были напуганы до смерти. Да ещё где-то рядом болтается вор-крыса из харчевни. Джесса сжала кулаки. Нет, она этого так не оставит. За Видаром нужно следить, и очень внимательно.
Сейчас он стоял на берегу, поджидая корабль. И вот он наконец показался.
Это был дракар, ярко освещённый факелами. Неслышно скользя по воде, он и в самом деле был похож на корабль из другого мира. Асгард, или Нифлхейм, корабль призраков. Когда он причалил к берегу, на палубе и суше замелькали чёрные и алые тени, заметались огни. В темноте стало видно, что к ним по склону холма поднимается длинная вереница людей с факелами, сопровождающих колесницу Фрейра, направляющуюся в усадьбу Ярлсхольд.
Её тащили шестеро мужчин; когда они подошли поближе, Джесса увидела их маски — кабанов и лошадей, вместо глаз виднелись чёрные дырки. Целый год эти люди служили Фрейру, охраняли его изображение. В другой раз их место займут новые люди, желающие всегда находились. Крестьяне посылали своих сыновей — это предвещало хороший урожай.
За провожатыми бога тяжело двигалась, скрипя верёвками, звеня и раскачиваясь, огромная золочёная повозка; дети, смеясь, старались её потрогать.
На повозке восседал бог. Это была деревянная статуя, вырезанная лет сто назад, сильно побитая временем.
У статуи было молодое лицо и узкие глаза, на шее висело золотое ожерелье. Когда повозка с грохотом и звоном проехала мимо, Джесса вместе с толпой последовала за ней, чтобы попасть в дом ярла. Все кашляли от густого дыма, поднимающегося из ям, где коптили мясо.
В доме тоже было полно дыма, только уже от факелов; окна были закрыты ставнями. Деревянного бога потащили мимо грязных гобеленов к очагу, где его встречал Вулфгар, сидя в резном кресле в окружении своих стражников.
Ярл медленно поднялся.
Всё ещё раскачиваясь на своём сиденье, Фрейр уставился в тёмный зал.
Вулфгар протянул руку; женщина вложила в неё тяжёлый бычий рог, украшенный янтарём и золотом. Вулфгар поднял его и посмотрел в глаза бога:
— Приветствую тебя, Фрейр. Даруй изобилие нашему краю.
Немного отпив из рога, он передал его Видару. Рог медленно передавали от человека к человеку, и каждый делал из него глоток густого красного вина, даже маленькие дети. Джесса пригубила из рога. Потом отошла в сторонку и присела на скамью у стены.
Видар, Служитель Фрейра, остался один. На нём была лёгкая накидка с нашитыми на ней изображениями кабанов. Слуга поднёс ему чашу, Видар дрожащей рукой достал оттуда несколько поганок и проглотил их. Он уже выглядел как-то странно — лицо бледное, в поту, блуждающие глаза с расширенными зрачками.
Слуга взял его за руку и подвёл к богу, где Видар и остался стоять, опустив голову.
Все разговоры в зале смолкли. Факелы были погашены. Зал погрузился во тьму, и только на восточной стене виднелось бледное пятно света, падавшего через окно. Огонь горел только в очагах, и в его свете бог, казалось, ожил; на его лице заиграли тени, чёрные глазницы задвигались.