Фишер Кэтрин. Снежный странник

   — Кари! — тихо позвала Джесса.
   Тишина. В двери была маленькая дырка. Она могла бы в неё посмотреть. И увидеть его. Но не решилась.
   Потом они услышали, что он уходит. И снова наступила тишина.
   Немного подождав, они сели перед очагом, где ещё тлели угольки; Торкил принялся их раздувать.
   — Завтра мы его найдём, — твёрдо сказала Джесса. — Мы обыщем каждый уголок замка. А Броклу ничего не скажем.
   Торкил сел рядом с ней и поправил браслет, словно тот начал жать ему руку.
   — Если он сумасшедший, — сказал он наконец, — то может быть опасен.
   — Ну и что, по крайней мере, мы будем это знать. Мы должны его найти. — Она взглянула на брата. — Пойдёшь со мной?
   Он провёл запачканной в саже рукой по волосам и слегка нахмурился:
   — Конечно, пойду. Должен ведь кто-то за тобой присматривать.
   Утром, сидя за шахматной доской, они ждали, когда Брокл уйдёт во двор. Наконец, когда прошло пять минут и он не вернулся, Джесса встала:
   — Ты готов?
   Торкил пожал плечами:
   — Сейчас или никогда.
   Они решили начать прямо с верхних башен и идти вниз — в замке ещё оставалась относительно прочная лестница, которая вела от его зубчатой стены до самого низа, хотя и в ней некоторые ступеньки были сломаны. Медленно спускаясь по этой лестнице, вдыхая ледяной воздух, они заглядывали в каждый коридор, в каждую комнату, каждую щель. Везде было одно и то же: тьма, холод, эхо.
   — Свеча была вон в том окне, — наконец сказала Джесса. — Если это была свеча.
   — Только не в этих комнатах. Здесь уже давно никто не живёт. — Торкил устало присел на ступеньки. Потом сказал: — Может быть, этого Кари держат в подземелье. Очень может быть, если подумать. Брокл всегда был так уверен, что мы его не найдём.
   Джесса неохотно кивнула. Они могли идти куда вздумается. И где бы ни находился Кари, просто так его не найти.
   Торкил встал:
   — Пошли.
   — Стой! — Джесса быстро обернулась. — Ты слышал?
   В каменном коридоре было темно. Ветер нёс по полу пыль. С подоконника упала капля воды.
   — Что? — тихо спросил Торкил.
   — Какой-то скрип… скрежет. Не знаю. Там кто-то есть.
   Губы Джессы побелели; рука в перчатке сжалась в кулак.
   — Я ничего не слышал.
   — А я слышала!
   И тут глаза Джессы расширились.
   — Смотри! — прошептала она.
   В темноте коридора вдруг начала появляться дверь. Она возникла сама собой прямо в сырой стене, дверь из тёмного дерева с блестящей задвижкой. Из-под неё пробивалась полоска яркого света, словно комната за дверью была ярко освещена.
   Держась поближе друг к другу, они осторожно приблизились к двери. Джесса ожидала, что дверь вот-вот исчезнет, но та словно ждала их.
   Джесса положила руку на задвижку. За дверью что-то двигалось; слышались шорох, шаги и уже знакомый ей странный скрип. Задвижка была холодной и твёрдой. Подняв её, Джесса распахнула дверь.
   Сначала ей показалось, будто она снова видит свой сон. Комната была залита солнечным светом, льющимся через открытое окно, сделанное из маленьких кусочков толстого пузырчатого стекла. На подоконнике таял снег; на нём сидел ворон, который, увидев вошедших, с карканьем поднялся в воздух и исчез в голубом небе. Перед окном, спиной к ним, сгорбившись на стуле, кто-то сидел. Перед ним стояло зеркало, в котором Джесса увидела себя и Торкила. Потом человек наклонился поближе к зеркалу, и его прямые серебристые волосы коснулись гладкой поверхности бронзы. Джессу охватил ужас. У него не было отражения, никакого! В зеркале она видела только себя с Торкилом и солнечный свет, заливающий комнату.
   Кари обернулся и искоса взглянул на них. У Джессы перехватило дыхание; она услышала, как осёкся Торкил, который собирался что-то сказать.
   У этого существа было лицо Гудрун. Мать и сын были похожи как две капли воды.

Глава одиннадцатая

   Девы нередко, коль их разгадаешь, коварство таят…

   Кари быстро встал. Они увидели худенького мальчика одного с ними роста, с бледной кожей и прозрачными, как стекло, глазами. Подойдя к Джессе, он стал жадно разглядывать её волосы и одежду, потрогал мех накидки, коснулся амулетов и талисманов, потом провёл рукой по дорогой красной накидке Торкила, как будто никогда раньше не видел подобного цвета. Джесса с жалостью подумала, что так оно, скорее всего, и было. Она быстро окинула комнату взглядом. Никакого страшилища не было. Чувствуя, какими дураками они оказались, Джесса ужасно смутилась.
   Внезапно Кари отступил назад.
   — Заходите, — сказал он, — заходите и посмотрите, где я от вас прятался.
   Джесса осторожно переступила порог; Торкил старался не отходить от открытой двери. Оба держались настороже, испуганные горячностью этого странного незнакомого существа. Кари, казалось, ничего не замечал. Схватив Джессу за руку, он заставил её сесть на скамейку, налил из деревянного кувшина воды; показал вырезанные им шахматные фигурки — крошечные изящные вещицы, одна из которых — король — была вылитый Брокл, который стоял широко расставив ноги, со скрещёнными на груди руками. Не удержавшись, Джесса рассмеялась.
   У Кари, казалось, внезапно переменилось настроение. Он резко отпрянул. Джесса почувствовала, что он словно потух, утратив всю свою весёлость; теперь он явно занервничал.
   — Простите, — тихо сказал Кари, — я не хотел вас пугать. Я не такой, как вы думали.
   — Да, не такой, — прошептала Джесса.
   Кари взял со стола нож и потрогал лезвие.
   Джесса встала. Взглянув вглубь комнаты, она увидела, что отовсюду на тонких верёвках свисают куски стекла; словно хрустальные паучки, они кружились и раскачивались, вспыхивая на солнце. Все стены комнаты были исписаны странными спиралями и завитками, нацарапанными какой-то тёмной краской. Кари взял в руки зеркало.
   — Смотрите, — печально сказал он, — вот почему мне пришлось вас впустить. Всё началось. — Он поднял отполированный металл; Джесса увидела в нём себя, своё бледное от страха лицо, и Торкила, тенью стоящего рядом. Кари посмотрел на них.
   — Видите? — спросил он. — Человека в зеркале? Джесса заметила, что Торкил дрожит. Да и её руки тоже тряслись. Когда она заговорила, то едва узнала собственный голос:
   — Да, мы его видим. Очень ясно.
   Конечно, это была ложь. В следующую секунду Торкил схватил её за руку и оттащил от зеркала.
   К их удивлению, мальчик улыбнулся и покачал головой.
   — Вы думаете, я сумасшедший, — сказал он. — Ну да, я забыл, она ведь распускала про меня всякие слухи. — Он серьёзно посмотрел Джессе в глаза. — Но тот человек виден. Смотри хорошенько, Джесса. Смотрите оба.
   В зеркале отразилось солнце, больно резанувшее по глазам. Гладкая поверхность помутнела. Внезапно Джесса увидела какое-то мерцание, это была свеча — она горела в комнате, погружённой в зловещий мрак. Её стены были завешаны тяжёлыми дорогими тканями. Посреди комнаты стояла огромная кровать, на которой лежал какой-то богато одетый мужчина; его глаза были широко раскрыты, в застывших руках он крепко сжимал обнажённый меч. Джесса узнала этого мужчину.
   Снова блеснуло солнце, и поверхность зеркала стала жёлтой и чистой.
   Джесса хотела что-то сказать, но тут послышались шаги, и в дверях появилась огромная фигура Брокла. Увидев Джессу и Торкила, он замер, не в силах выговорить ни слова.
   — Мне пришлось, — быстро сказал Кари. — Пора начинать то, что мы задумали, Брокл. Снег растает, и тогда она будет здесь.
   — Гудрун? — запнувшись, спросила Джесса.
   — Теперь её не остановить, — сказал Кари, проведя пальцами по поверхности зеркала. — Он умер, Брокл. Ярл умер.
   Брокл молча уселся на старый сундук у двери. Потом побарабанил пальцами по дверному косяку:
   — Значит, она его всё-таки прикончила. Так я и знал!
   Джесса похолодела.
   — Как он выглядел, когда ты видела его в последний раз? — спросил Брокл.
   Она вспомнила, как ярл сидел в своём резном кресле и упрямо смотрел на огонь.
   — В последний раз он показался мне больным, — сказала она. — Каким-то измождённым. Но всё же не умирающим, в нём ещё оставались силы.
   — Вот именно. Так же было и с первым ярлом — он был полон сил, и тогда она его убила.
   Брокл взял её за руку:
   — Сядь, девочка. У тебя какой-то растерянный вид.
   Джесса села рядом, и Брокл обнял её за плечи.
   — Я всё понимаю, — сказал он. — Как это ужасно — увидеть такое кошмарное страшилище.
   И он весело ухмыльнулся.
   Улыбнувшись, Кари встал и подошёл к окну. Он был очень худ; его одежда, так же как и у Брокла, была вся в заплатах, пришитых крупными неровными стёжками. Кари уселся на подоконник и посмотрел вниз:
   — Я много раз наблюдал за вами отсюда.
   — Мы тебя не видели, — сказал Торкил.
   — Конечно не видели. — Он бросил на Торкила пронизывающий, как у Гудрун, взгляд. — Вы и дверь не видели, хотя проходили совсем рядом.
   Торкил нахмурился, вертя на руке свой браслет.
   Рука Брокла была тёплой и сильной; Джесса прижалась к его плечу. Внезапно ей стало как-то хорошо и спокойно. Словно она от чего-то освободилась. Только сейчас Джесса поняла, насколько боялась встречи с Кари — насколько боялась даже в мыслях представить себе, какой он.
   — Так, значит, это ты знал, что мы едем к вам, — сказала она, размышляя вслух.
   Хлопая крыльями и каркая, на подоконник уселся один из воронов. Кари протянул руку, и птица нежно ущипнула его за палец.
   — Я смотрел, как вы едете. Я наблюдал за вами во время шторма, а потом в деревушке под названием Тронд. Там есть какая-то сила, ею правит та старая женщина. Она часто думает обо мне. — Он погладил птицу. — Я следил за её мыслями.
   — Через это зеркало? — спросил Торкил, беря его в руки. — Ты можешь в него увидеть всё, что захочешь?
   Кари, казалось, не слышал. За него ответил Брокл:
   — Не только в зеркале. Он может видеть через что угодно — лёд, воду, чашку. Он наделён её силой, Торкил. Вот потому она так боится и потому распускает о нём всякие мерзкие слухи. — Посмотрев на Кари, Брокл понизил голос: — Вот почему она его заперла и не позволяла никому увидеть.
   Джесса заметила, что он дрожит от гнева. Кари обернулся:
   — Не надо об этом говорить, если ты так расстраиваешься.
   Брокл встал и, подойдя к очагу, принялся подбрасывать в него дрова. Наблюдая за ним, Кари сказал:
   — Она держала меня в одной из комнат Ярлсхольда. Я не видел никого, кроме неё и старого карлика Греттира. Иногда мне кажется, что я помню лицо ещё какой-то женщины, но оно совсем неотчётливое. Много лет меня окружала лишь тьма и тишина; я видел только тени и солнечный свет, медленно скользящий по стене. Лёд и солнце и снова лёд, а в голове слышались чьи-то голоса и двигались какие-то картинки. Она приходила ко мне и что-то резко говорила, а иногда просто молча смотрела, как я ковыляю прочь, стараясь забиться в дальний угол. Потом пришёл Брокл. Я не помню, как мы путешествовали, не помню снег. Странно, правда? Просто вместо одной комнаты появилась другая, и ещё этот большой человек, который приходил, разговаривал, обнимал меня. — Он слегка улыбнулся. — Никто так не вёл себя со мной. Это было немножко странно, но мне нравилось. Он учил меня говорить, бегать и не бояться выходить из комнаты. Когда она приходила ко мне во сне и начинала мучить, он будил меня. Трасирсхолл не был для меня тюрьмой, Джесса. Он стал моей свободой.
   Он замолчал и посмотрел на зеркало:
   — А теперь мы должны его покинуть.
   — А ты уверен, что он умер? — неожиданно спросил Торкил.
   — Да.
   — Может, это не она сделала, — тихо сказала Джесса.
   Брокл покачал головой:
   — Тут виден её знак. Она дождалась своего часа; она была готова. Вы же читали послание — ярл чего-то ожидал. Теперь она пришлёт сюда своих воинов. Может, они уже в пути. У нас есть два, самое большее, три дня. — Он посмотрел на Кари. — Он умер сегодня?
   Кари кивнул. Все замолчали.
   — Куда же мы пойдём? — спросила Джесса, думая о покрытых снегом холмах и болотах.
   — О, у меня ещё остались друзья, — сказал Брокл, выглядывая в окно. — Мы с вами не одиноки.
   — Друзья, которые привозят вам еду? — спросил Торкил.
   Великан усмехнулся:
   — Я знал, что вы меня об этом спросите. Небось зудело, словно комары накусали?
   — А кто твои друзья?
   — Погоди, увидишь.
   Джесса покусывала кончики волос. Как всё это неожиданно.
   — Но куда бы мы ни пошли, она везде нас увидит.
   — Но и я могу увидеть её везде. — Кари с ногами забрался на стул. — Да, она будет нас преследовать, как волк, коварный и быстрый, но и я буду её видеть. Ведь она и я — это одно и то же. — Он бросил быстрый взгляд на Брокла. — К тому же выбора у нас всё равно нет, так ведь?
   — Никакого, — проворчал Брокл.

Глава двенадцатая

   Головня головне передать готова пламя от пламени…

   Весь день они провели, готовясь к долгому пути.
   Из кладовок достали все припасы; два зайца, найденные Броклом в силках, были зажарены и разрезаны на части. О воде можно было. не беспокоиться. По словам Брокла, повсюду ещё лежал снег, а в реках было полно талой воды. Джесса притащила из источника два ведра горячей воды и всласть помылась. Она знала, что помыться вновь ей придётся не скоро.
   Понаблюдав некоторое время за сборами, Кари вышел во двор; вороны, хлопая крыльями и подпрыгивая, последовали за ним. За воронами потянулся и Торкил. Джесса закрыла за ними дверь. Сев за стол рядом с Броклом, чувствуя, как по телу разливается приятное тепло, она сказала:
   — Ты ведь нас обманывал, правда? Нарочно обманывал.
   — Я вас не обманывал. Гудрун выдумала все эти небылицы. С неё и спрашивайте.
   Помолчав, Джесса сказала:
   — Трудно поверить, что всё это выдумала она… Кари такой…
   — Обыкновенный? — лукаво подсказал Брокл.
   — Ну уж нет. Только не это.
   Брокл рассмеялся:
   — Точно. Он её копия, Джесса, копия. Говорят, что когда повивальная бабка его увидела, то завизжала от ужаса — ведь перед ней был ещё один Снежный странник, ещё один колдун. А Гудрун? Я часто думаю, какие мысли могли у неё возникнуть, когда она увидела, что у неё появился соперник, способный поспорить с ней могуществом. Поэтому она упрятала его подальше и стала рассказывать о нём всякие ужасы.
   — А почему она его не убила? Дети часто умирают. Никто бы не удивился.
   Брокл ответил не сразу. Потом сказал:
   — Я и сам об этом думаю, Джесса. Думаю вот уже много лет. Он ей зачем-то нужен. А зачем, мне думать не хочется.
   Потом, когда Джесса укладывала тёплую одежду, к ней подошёл Торкил, тихо затворив за собой дверь.
   — Брокл говорит, чтобы мы брали с собой как можно меньше, — сказала она. — Нам ведь придётся всё тащить на себе.
   Торкил что-то пробормотал и присел на скамью. Джесса повернулась к нему:
   — Что случилось?
   Торкил рассмеялся:
   — Ничего! Мы ведь уезжаем отсюда, представляешь? Я просто счастлив.
   — Правда? — сказала Джесса, затягивая на мешке узел. — Мне тоже не хотелось сюда ехать — мне кажется, я боялась этого ещё больше, чем ты, — но именно в этом замке я почувствовала себя какой-то странно счастливой. А теперь, когда мы знаем, что Кари не…
   — Вот именно! — От волнения у Торкила перехватило дыхание. — Кари! Мы думали, что он какое-то страшилище, а он оказался ещё хуже. Он — это Гудрун, Джесса. Каждый раз, когда он на меня смотрит, меня бросает в дрожь.
   — Нет, он не Гудрун, — сказала Джесса. — Он просто на неё похож. Но это ещё не значит, что они одно и то же.
   Оба задумались.
   Потом Джесса весело потрепала его по волосам:
   — Ты должен быть воином, Торкил, воином. Кстати, зачем ты носишь подарок этой дамы?
   Торкил пожал плечами и потрогал браслет:
   — Потому что он не снимается.
   Джесса с удивлением посмотрела на Торкила:
   — Он же держался на руке совсем свободно, я видела!
   — Немного свободней, да. Может, сжался от холода. В общем, не снимается, ну и пусть. По крайней мере, никто не украдёт.
   Джесса потянула змейку за голову. Да, Торкил прав. Браслет крепко охватывал его руку.
   — Наверное, змейка проглотила кончик своего хвоста, — засмеялся Торкил.
   В его голосе слышались какие-то странные, незнакомые нотки; но когда она взглянула ему в лицо, он опять рассмеялся и встал, откинув назад длинные каштановые волосы.
   — Не бойся, Джесса, я не стану набирать много вещей. Может, я и люблю всё красивое, да только слишком ленив, чтобы тащить это в дальний путь!
   И в холодной комнате зазвенел их смех.
   В тот вечер, собравшись у очага, они разрабатывали план действий.
   — Мы пойдём на юг, — сказал Брокл. — В конце концов, это единственный путь из этого всеми забытого места. К северу нет ничего, кроме ледяных гор и морей да туманов. За ними лежит Гуннингагап, чёрная дыра. Там могут жить только колдуны.
   Джесса бросила быстрый взгляд на Кари, сидящего на коленях у Брокла; на лицо мальчика падали тени и отсветы огня.
   — А потом куда? — спросил Торкил. — Сядем на корабль?
   — Нас не возьмёт ни один корабль, — коротко бросил Брокл. — Да я и проситься не буду. Становится теплее, весна идёт. Мы пойдём сушей — будет трудно, зато безопасно. К тому же я знаю одну усадьбу — одну старую охотничью усадьбу Вулфингов в горах. Вот туда мы и направимся.
   — И будем там в безопасности? — спросила удивлённая Джесса.
   Брокл пожал плечами:
   — Не больше, чем везде. Но эта усадьба — место встречи. Так было условлено очень давно. Их соберёт смерть ярла.
   Кари дёрнулся, словно обжёгся. Один из воронов хрипло закаркал; пламя в очаге затрещало и зашипело на сырых поленьях.
   — А потом? — не отставал Торкил. — Что потом? У твоих таинственных друзей есть воины, лошади, оружие? Они захотят выступить против Гудрун?
   — Посмотрим, — засмеялся Брокл. — А ты очень любопытен, парень.
   Торкил пожал плечами:
   — Предусмотрителен, только и всего.
   И тут раздался тихий голос Кари:
   — Мы должны уйти завтра. Бросив на него взгляд, Брокл спросил:
   — А что такое?
   — Корабль. — Кари смотрел на огонь; его голос был едва слышен. — Корабль, на корме вырезан дракон. Пристал к скалистому берегу.
   — Можешь нам его показать? — тихо спросил Брокл.
   Кари не ответил. Казалось, он смотрел куда-то в самую глубину огня; Джесса посмотрела туда же, пытаясь что-нибудь разглядеть.
   И вдруг, когда шевельнулось горящее полено, в глубине очага она увидела корабль. По сходням на берег сводили лошадей; волны, крутясь и пенясь, накатывали на плоский каменистый берег. Она увидела много мужчин, некоторые держали в руках факелы, которые чадили и отбрасывали искры. Она почувствовала запах смолы и дёгтя, соли и воды, услышала далёкие крики чаек.
   — Это Тронд, — раздался из темноты голос Торкила.
   Джесса кивнула. Она уже узнала крутые утёсы и среди группы людей — Зигмунда Серый Плащ. Его седые волосы трепал ночной ветер.
   Тех, кто сходил с корабля, она видела раньше в доме ярла; это были молчаливые, грубые люди с татуировкой на щеке — змея, знак Гудрун. Джесса насчитала больше десяти воинов. На берег полетел серый щит, потом копья и тяжёлые тюки. Но вот пламя в очаге заметалось, и видение исчезло.
   Джесса посмотрела на Брокла:
   — Как они могли так быстро добраться? Ведь это невозможно. Нам понадобилось три дня, чтобы доплыть до Тронда…
   Ответом было его угрюмое молчание; она всё поняла.
   — Значит, она послала их до этого? До того, как умер Рагнар?
   Брокл молча кивнул, почёсывая бороду. Все замолчали, каждый думал о своём. Джесса вновь ощутила почти забытый приступ ужаса, который она испытала когда-то в замке ярла, почувствовала сладкий запах Гудрун, услышала шорох её одежды.
   Джесса уставилась на огонь.
   Оттуда на неё смотрела Гудрун.
   Колдунью окружали свечи; они бросали отсвет на её губы, расплывшиеся в недоброй улыбке, отражались в глазах.
   Оцепенев от ужаса, Джесса едва дышала, но тут Кари носком сапога ударил по горящему полену. Полетели искры, полено упало. Пламя взвилось вверх, осветив тёмную комнату, печальное лицо Кари и угрюмое лицо Брокла.
   — Она нас видела? — прошептал Торкил.
   — Нет. — Кари сжал дрожащие пальцы. — Она пытается увидеть меня, часто. Но я ей этого не позволю. Больше никогда.
   В темноте раздался какой-то шорох. На спинку стула Брокла уселся ворон. В его глазах отражались красные искорки огня.

Глава тринадцатая

   Клятву Один дал на кольце; не коварна ли клятва?

   В полдень они отправились в путь. Брокл приготовил еду. Они ели молча, в напряжённой тишине. Джесса старалась перехватить взгляд Кари и, когда их глаза встретились, улыбнулась. Она была уверена, что он тоже улыбнулся ей в ответ.
   Когда всё было готово, Брокл вылил в очаг ведро воды и взвалил на спину тяжеленный мешок, потом сунул за пояс боевой топор.
   — Ну что ж, сюда я привёз очень мало, а увожу ещё меньше, — усмехнулся он. — Пойдём посмотрим, как изменился мир.
   Выйдя из комнаты, они надели тёплые меховые накидки, капюшоны и толстые перчатки. С севера дул холодный ветер, неся с собой хлопья снега. Где-то высоко в небе хлопали крыльями вороны.
   — Они будут скучать по тебе, — сказала Джесса. Кари посмотрел вверх:
   — Они пойдут с нами. Эти вороны следуют за мной всегда и везде.
   Он оглянулся на замок, на его чёрные башни, покрытые блестящим ледяным панцирем.
   — Странно, — прошептал Кари, — у меня такое чувство, словно я, как змея, вылезаю из своей старой кожи.
   — Пошли, — взял его за руку Брокл. — Если нас схватят её люди, мы все вылезем из своей кожи.
   Кари закрыл лицо старым драным шарфом. Потом Брокл вывел их во двор, а оттуда, через низкую арку, на снежную равнину.
   Весь день, ступая след в след, они поднимались по длинному склону горы. Ветер выл и свистел, словно хотел столкнуть их вниз; под тонкой ледяной коркой снег был рыхлым и мягким. Они осторожно перебрались через ледник, скользя на гладких ледяных натёках, старательно обходя трещины и расщелины и скатываясь вниз по осыпающейся гальке и камням. Миновав ледник, они полезли вверх по склону холма, двигаясь на юг, барахтаясь в пушистом подтаявшем снегу. Когда они наконец оказались на вершине холма, небо было тёмно-багряным, с редкими белёсыми звёздочками. Далеко на севере над горными пиками сиял бледный свет.
   Джесса промокла насквозь и совершенно выдохлась. Она остановилась, глядя назад, на их след, который тянулся, перерезая снег, словно голубой шрам.
   Брокл тоже оглянулся.
   — Ни одной тучи, — пробурчал он. — Значит, завтра снег тоже не выпадет, и они увидят наши следы.
   Джесса взглянула на него:
   — Они будут здесь завтра?
   — Скорее всего. Они едут быстро. — Брокл повернулся и устало побрёл за Кари и Торкилом. — Когда Гудрун чего-то хочет, Джесса, она это получает.
   К полуночи вышли к лесу. Брокл дал им немного поспать в сосновом лесу, где деревья так густо переплелись ветвями, что под ними не было снега; все легли на толстую душистую подстилку из сосновых иголок и прелых листьев, в которой копошились какие-то крошечные жучки. Измученная долгим переходом, Джесса мгновенно уснула.
   Её разбудили вороны; каркая и кружась над верхушками деревьев, они осыпали с веток сухую снежную пыль. Джесса села. Брокл и Кари, отойдя в сторонку, о чём-то говорили. Она увидела, что Брокл что-то нарисовал палочкой на земле. Торкил всё ещё спал, надвинув на лицо меховой капюшон и безмятежно откинув руку. Джесса поёжилась; начинало светать, и было очень холодно. Брокл повернулся к ней:
   — Пора вставать. Иди поешь.
   Она получила всё то же мясо и немного чёрствого чёрного хлеба. Медленно жуя завтрак, Джесса смотрела на раскинувшуюся перед ней безмолвную белую страну, окутанную туманами. Вверх по склонам гор и холмов, словно подчиняясь невидимому командиру, маршировала неподвижная и молчаливая армия лесов. Кари тоже смотрел по сторонам, словно не мог налюбоваться на что-то новое и невиданное. В его глазах Джесса заметила прежний живой интерес, с которым он впервые рассматривал её и Торкила; он сжал кулаки, глаза стали ещё прозрачнее и светлее. Наконец Брокл потерял терпение и швырнул в Торкила горстью прелых шишек.
   — Вставай, парень. Некогда прохлаждаться. — Он обернулся к Джессе. — Бери свои вещи. Пора идти.
   Торкила удалось разбудить не сразу; казалось, он так глубоко уснул, что сначала никак не мог понять, где находится и что с ним происходит. Брокл ухмыльнулся:
   — Молодой господин соизволил наконец проснуться? Не желаете ли принять душистую ванну?
   Торкил улыбнулся, но Джесса заметила, что он стал каким-то тихим да и выглядел измученным.
   Они шли в молчании; так было легче пробираться по пустой земле, сливающейся с широким и мрачным небом.
   Внезапно, примерно в полдень, Кари остановился. Потом медленно повернулся назад. Джесса тоже.
   Далеко, на горизонте, в небо поднимался столб дыма — огромная чёрная колонна, озарённая снизу слабым красным отсветом. Все четверо молчали, глядя в ту сторону. Это мог быть только Трасирсхолл. «Как быстро они добрались, — подумала Джесса, — быстрее, чем мы думали». Гудрун выбрала того, кого нужно; эти люди не боялись ни замка, ни его таинственных обитателей, — возможно, она даже открыла им часть правды. Сперва они всё обыскали, а потом подожгли и сейчас, скорее всего, бросились в погоню. Джесса посмотрела Броклу в глаза. Его взгляд был мрачен.