Страница:
– А он?
– А он с нами. Поработает живцом. Думаю, – усмехнулся Сергей, – мы сможем его перевербовать. Пошли.
Видимо, странное поведение работодателей насторожило Бона. Уход из кабака, спешка, перешептывания... В прошлый раз они так себя не вели. И зачем идут с ним? Ведь тот раз уходили отдельно.
– М-может, не стоит мне с вами? Чтобы не увидели?
– Это не важно, – ответил Сергей. – Ты пойдешь с нами в одно место. Там мы поговорим и отдадим деньги. И скажем, что делать дальше.
Как Сергей и предполагал, слова о деньгах стали решающими. Перестав возражать, Бон безропотно последовал за «работодателями».
Искать место прежнего выхода не стали. Свернули в первый же переулок, убедились, что вокруг никого нет, и активировали установку. Бон с наброшенной на голову курткой, промокший, испуганный стоял позади. Его буквально впихнули в «контур». Бон от пронзившего его холода вскрикнул, попробовал скинуть куртку, но Толик опустил на его затылок кулак и несчастный шпион потерял сознание.
– Повезло вам, – качал головой Эгенворт. – С первого шага налететь на осведомителя датлайцев. Счастливый случай.
– Это мы от Артура заразились. Он у нас везунчик, каких поискать. Из таких передряг вылезал, что простым стечением обстоятельств и его личными качествами не объяснить.
Эгенворт посмотрел на Толика.
– Судя по его рассказам, ему действительно всегда везло. Это тоже личное качество.
– Не очень-то оно ему помогло в последний раз, – хмуро буркнул Сергей. – Влипли по полной программе.
– Не скажите. Их могли расстрелять там же, в домике. А в результате не только оставили в живых, но и приняли за наемников.
– Угу. И отправили на войну. Пытать счастье там.
Сергей отбросил полотенце, которым вытирал лицо и руки, и поправил кобуру на ремне. После перехода они даже не стали переодеваться. Только скинули плащи. И некогда было, да и незачем. Как только Бон выложит всю информацию, надо сразу переходить на Логошет. Ждать разведку Датлая.
– Когда он начнет? – нетерпеливо спросил Толик.
– Сейчас. Новистра проводит тестирование.
– В тот раз было быстрее.
– В тот раз мы ждали почти час. А сейчас двадцать минут. Это у вас нервы шалят.
– Они у меня давно шалят. С тех пор когда узнал о других мирах.
Эгенворт внимательно посмотрел на Сергея и промолчал. Он тоже в свое время потерял покой, когда узнал о многомерности Вселенной. И долго не мог прийти в себя. А эти парни, только узнав о других измерениях, сразу попали в переплет. И начали бой за выживание. Как вообще не спятили от избытка впечатлений?..
– У меня все готово, – по громкой связи доложил Новистра. – Вы будете задавать вопросы?
– Да.
Сергей подошел к монитору, внимательно глядя на сидящего в кресле Бона. Тот был одет в светло-зеленую медицинскую форму, размера на два больше, отчего выглядел пугалом. Впрочем, это никого не волновало. Переодевание – вынужденная мера. Как и принудительная дезинфекция аборигена Логофета. Ловкий малый Бон на поверку оказался вшивым. В прямом смысле слова.
Сергея и Толика мало интересовала его гигиена, но на санобработке настоял Новистра. Мол, не чистить же после него лабораторию?! Сам Бон против такой процедуры не возражал. Он был без сознания. К прежней дозе «наркоза» уже здесь добавили укол снотворного.
– Начинайте. Только помните, промежуток между вопросом и ответом может составлять минуту.
– Помню. Начнем.
На голову Бону надели шлем, подключили датчики и вывели из дремы.
– ... Как на тебя вышли с предложением о вербовке?
– Я-а-а... встретил их на улице... рядом с нашим домом.
– Почему выбрали тебя?
– Ну?!
– Они поймали меня.
– Как?
– Я хотел взять кошелек. Он лежал на столе.
– На каком столе?
– В заведении Дожека.
– В кабаке?
– Да. Они сказали, что это их и что за кражу убьют.
– Дальше.
– Предложили заработать. Надо было набрать десяток солдат для службы на новых землях за морем. Обещали за каждого по золотому талеру.
– Как вы должны держать связь?
– Что?
– Тьфу! Когда вы должны были встретиться?
– Они сказали, что приедут и найдут меня сами.
– Задаток дали?
– Один золотой.
– Срок набора?
– Сказали, что до дня святого Хантога.
– Сколько до него?
– Он завтра.
– Ясно. А теперь поговорим на общие темы.
– Господин?
Новистра прервал допрос:
– Он не понимает. Говорите более простым языком.
– Понял, – чертыхнулся Сергей. – Если что – поправьте.
– Хорошо. И учтите, он будет говорить так, как сам понимает.
– Знаю. Можно продолжать?
– Да.
Бон плавал в огромной бадье, наполненной молоком. Он не знал, как здесь оказался, но это было приятно. Теплое ласковое молоко легко держало его тело на поверхности, качало на волнах и навевало дрему. Бон блаженствовал. Почти блаженствовал. Но время от времени его чудесную истому прерывал страшный грохот. Он бил по голове и выворачивал Бона наизнанку. Грохот вопрошал, строго, аки Господь Бог. Чтобы прогнать грохот и вернуть истому, Бон отвечал. Отвечал искренне, выворачивая наизнанку душу. О чем про себя сожалел. Незачем Господу знать о мелких прегрешениях его раба. Но ничего поделать со своим языком не мог.
Он отвечал, и грохот смолкал, даря мгновения неземного наслаждения. А потом возникал вновь, требуя ответа. Бон отыскивал в голове нужные слова, быстро проговаривал их и опять падал в ласковое молоко. И так снова, и снова, и снова...
– Все, – сказал Сергей, отходя от монитора. – Хватит с него.
– Да, – подтвердил невидимый Новистра. – Парень на грани нервного истощения.
– Очухается. Доктор, вы можете быстро привести его в себя и убрать из организма все следы химии?
– Могу, – после короткого молчания ответил Новистра. – Но он все равно будет квелым.
– Хрен с ним. Сойдет и так.
Сергей повернулся к Эгенворту.
– Мы возвращаемся на Логошет. Будем ждать разведку Датлая. Заодно просканируем весь континент.
Эгенворт с сомнением посмотрел на экран. Абориген Логошета выглядел как тряпка. Даже если его поставить на ноги, то он сможет сделать не больше ста шагов.
– Может, переждете? Хотя бы пару часов?
– Нет. Датлайцы вот-вот появятся в городе. Надо их перехватить.
– Вас двое, не считая Харкима. Не мало?
– Справимся. Если их не будет больше пяти человек. Если больше – вызовем подкрепление. Ваши люди готовы?
– Две группы. Одна готова поддержать вас, вторая прикроет техников, которые будут устанавливать аппаратуру блокировки.
– Отлично. Пусть ждут. Готовьте этого... типа.
13
– А он с нами. Поработает живцом. Думаю, – усмехнулся Сергей, – мы сможем его перевербовать. Пошли.
Видимо, странное поведение работодателей насторожило Бона. Уход из кабака, спешка, перешептывания... В прошлый раз они так себя не вели. И зачем идут с ним? Ведь тот раз уходили отдельно.
– М-может, не стоит мне с вами? Чтобы не увидели?
– Это не важно, – ответил Сергей. – Ты пойдешь с нами в одно место. Там мы поговорим и отдадим деньги. И скажем, что делать дальше.
Как Сергей и предполагал, слова о деньгах стали решающими. Перестав возражать, Бон безропотно последовал за «работодателями».
Искать место прежнего выхода не стали. Свернули в первый же переулок, убедились, что вокруг никого нет, и активировали установку. Бон с наброшенной на голову курткой, промокший, испуганный стоял позади. Его буквально впихнули в «контур». Бон от пронзившего его холода вскрикнул, попробовал скинуть куртку, но Толик опустил на его затылок кулак и несчастный шпион потерял сознание.
– Повезло вам, – качал головой Эгенворт. – С первого шага налететь на осведомителя датлайцев. Счастливый случай.
– Это мы от Артура заразились. Он у нас везунчик, каких поискать. Из таких передряг вылезал, что простым стечением обстоятельств и его личными качествами не объяснить.
Эгенворт посмотрел на Толика.
– Судя по его рассказам, ему действительно всегда везло. Это тоже личное качество.
– Не очень-то оно ему помогло в последний раз, – хмуро буркнул Сергей. – Влипли по полной программе.
– Не скажите. Их могли расстрелять там же, в домике. А в результате не только оставили в живых, но и приняли за наемников.
– Угу. И отправили на войну. Пытать счастье там.
Сергей отбросил полотенце, которым вытирал лицо и руки, и поправил кобуру на ремне. После перехода они даже не стали переодеваться. Только скинули плащи. И некогда было, да и незачем. Как только Бон выложит всю информацию, надо сразу переходить на Логошет. Ждать разведку Датлая.
– Когда он начнет? – нетерпеливо спросил Толик.
– Сейчас. Новистра проводит тестирование.
– В тот раз было быстрее.
– В тот раз мы ждали почти час. А сейчас двадцать минут. Это у вас нервы шалят.
– Они у меня давно шалят. С тех пор когда узнал о других мирах.
Эгенворт внимательно посмотрел на Сергея и промолчал. Он тоже в свое время потерял покой, когда узнал о многомерности Вселенной. И долго не мог прийти в себя. А эти парни, только узнав о других измерениях, сразу попали в переплет. И начали бой за выживание. Как вообще не спятили от избытка впечатлений?..
– У меня все готово, – по громкой связи доложил Новистра. – Вы будете задавать вопросы?
– Да.
Сергей подошел к монитору, внимательно глядя на сидящего в кресле Бона. Тот был одет в светло-зеленую медицинскую форму, размера на два больше, отчего выглядел пугалом. Впрочем, это никого не волновало. Переодевание – вынужденная мера. Как и принудительная дезинфекция аборигена Логофета. Ловкий малый Бон на поверку оказался вшивым. В прямом смысле слова.
Сергея и Толика мало интересовала его гигиена, но на санобработке настоял Новистра. Мол, не чистить же после него лабораторию?! Сам Бон против такой процедуры не возражал. Он был без сознания. К прежней дозе «наркоза» уже здесь добавили укол снотворного.
– Начинайте. Только помните, промежуток между вопросом и ответом может составлять минуту.
– Помню. Начнем.
На голову Бону надели шлем, подключили датчики и вывели из дремы.
– ... Как на тебя вышли с предложением о вербовке?
– Я-а-а... встретил их на улице... рядом с нашим домом.
– Почему выбрали тебя?
– Ну?!
– Они поймали меня.
– Как?
– Я хотел взять кошелек. Он лежал на столе.
– На каком столе?
– В заведении Дожека.
– В кабаке?
– Да. Они сказали, что это их и что за кражу убьют.
– Дальше.
– Предложили заработать. Надо было набрать десяток солдат для службы на новых землях за морем. Обещали за каждого по золотому талеру.
– Как вы должны держать связь?
– Что?
– Тьфу! Когда вы должны были встретиться?
– Они сказали, что приедут и найдут меня сами.
– Задаток дали?
– Один золотой.
– Срок набора?
– Сказали, что до дня святого Хантога.
– Сколько до него?
– Он завтра.
– Ясно. А теперь поговорим на общие темы.
– Господин?
Новистра прервал допрос:
– Он не понимает. Говорите более простым языком.
– Понял, – чертыхнулся Сергей. – Если что – поправьте.
– Хорошо. И учтите, он будет говорить так, как сам понимает.
– Знаю. Можно продолжать?
– Да.
Бон плавал в огромной бадье, наполненной молоком. Он не знал, как здесь оказался, но это было приятно. Теплое ласковое молоко легко держало его тело на поверхности, качало на волнах и навевало дрему. Бон блаженствовал. Почти блаженствовал. Но время от времени его чудесную истому прерывал страшный грохот. Он бил по голове и выворачивал Бона наизнанку. Грохот вопрошал, строго, аки Господь Бог. Чтобы прогнать грохот и вернуть истому, Бон отвечал. Отвечал искренне, выворачивая наизнанку душу. О чем про себя сожалел. Незачем Господу знать о мелких прегрешениях его раба. Но ничего поделать со своим языком не мог.
Он отвечал, и грохот смолкал, даря мгновения неземного наслаждения. А потом возникал вновь, требуя ответа. Бон отыскивал в голове нужные слова, быстро проговаривал их и опять падал в ласковое молоко. И так снова, и снова, и снова...
– Все, – сказал Сергей, отходя от монитора. – Хватит с него.
– Да, – подтвердил невидимый Новистра. – Парень на грани нервного истощения.
– Очухается. Доктор, вы можете быстро привести его в себя и убрать из организма все следы химии?
– Могу, – после короткого молчания ответил Новистра. – Но он все равно будет квелым.
– Хрен с ним. Сойдет и так.
Сергей повернулся к Эгенворту.
– Мы возвращаемся на Логошет. Будем ждать разведку Датлая. Заодно просканируем весь континент.
Эгенворт с сомнением посмотрел на экран. Абориген Логошета выглядел как тряпка. Даже если его поставить на ноги, то он сможет сделать не больше ста шагов.
– Может, переждете? Хотя бы пару часов?
– Нет. Датлайцы вот-вот появятся в городе. Надо их перехватить.
– Вас двое, не считая Харкима. Не мало?
– Справимся. Если их не будет больше пяти человек. Если больше – вызовем подкрепление. Ваши люди готовы?
– Две группы. Одна готова поддержать вас, вторая прикроет техников, которые будут устанавливать аппаратуру блокировки.
– Отлично. Пусть ждут. Готовьте этого... типа.
13
Границы средневековых государств – вещь достаточно условная. Помимо спорных территорий, которых хватало у любого королевства, были и целые районы в отдаленной глуши, где даже старосты поселений не знали, какому государю они платят подати. Зачастую платили тому, кто первым туда заворачивал.
Более-менее определены и отмечены линии границ неподалеку от крупных населенных пунктов, вдоль рек или гор. На крупных трактах, дорогах и мостах выставлены пограничные посты. Неподалеку расположены небольшие гарнизоны – все честь по чести. Как говорится – граница на замке.
Правда, это не мешает всякого рода контрабандистам, шайкам воров и разбойников, а то и лихим отрядам степняков налетать на приграничные города и села, грабить убивать, уводить в плен.
Тому, кто очень хочет проникнуть на определенную территорию, не составит труда пройти по глухому лесу или по степи. А то и вовсе через болото.
... Через болото разведывательно-диверсионные группы Равитана не шли. У них был иной, более открытый, легальный путь. Западного побережья Стама они достигли по воздуху, а дальше использовали стандартный вариант маскировки – торговцы, наемники, купцы, путешественники, религиозные паломники.
Четыре группы по восемь человек выполняли задачу по розыску и уничтожению разведки Датлая. Их прикрывали авиазвено и две маневренные группы в составе армейских взводов.
Для обеспечения прикрытия было организовано несколько баз на побережье, откуда можно в короткие сроки выслать помощь диверсантам. Кроме того, операцию по поиску и уничтожению противника поддерживали ударные платформы, несущие, кроме управляемых ракет и пушечного вооружения, немалый запас корректируемых бомб разного калибра и назначения.
Платформы вели дежурство неподалеку от западных берегов Стама, барражируя на высоте двадцати тысяч километров, что делало их незаметными с земли. Так как каждый раз стартовать с Превы или Гемвила было накладно и по расходам энергии и затратам времени невыгодно, на небольшом архипелаге в двухстах километрах от Стама была организована посадочная площадка.
Архипелаг лежал в стороне от торговых путей, однако на всякий случай, чтобы не попасть на глаза невольным свидетелям, район обезопасили. В радиусе двадцати километров расставили минные заграждения, сам архипелаг – три острова – укрыли маскирующим излучением. Теперь издалека разглядеть его невозможно, а подойти ближе нельзя – разнесет в щепки.
Каждая диверсионная группа имела свой участок работы – обычно в пределах одного-двух королевств. Разумеется, страны были выбраны с учетом результатов пеленгации. Сканеры отмечали срабатывание «контура» именно в этих районах.
Группа лейтенанта Бенриса работала на северо-западе материка, в королевствах Саксония и Рессин. Здесь трижды отмечали активацию вражеских установок, причем два раза – в течение последнего месяца.
Со стратегической точки зрения Саксония и Рессин – идеальная территория для работы разведки и организации агентурной сети. Большие территории, незатухающие очаги конфликтов на востоке и юге, где проходит граница с княжеством вандалов и тюркской ордой, и выход к океану. Вдобавок внутренние проблемы стран – мятежи, заговоры, интриги королевских родов...
Та самая обстановка, в которой очень хорошо работать, оставаясь незамеченным. И людей для работы нанять легко. Бывшие солдаты, ландскнехты, нераспущенные отряды вольных стрелков – так называемые «дикие сотни», банды дорожных и городских воров. Все голодные, жадные до золота, готовые перерезать глотку кому угодно.
Для своей группы Бенрис выбрал идеальную маскировку – ищущие подработки наемники-стрельцы. Так на Стаме называли пехотинцев – аркебузиров, вооруженных одним из первых видов огнестрельного оружия – аркебузой.
Относительно легко преодолев западные земли Саксонии, группа слегка зависла в одной из северных провинций, где местный хозяин – маркграф – решил немного повоевать с соседом. Небольшой отряд попал в поле зрения маркграфа и тот с ходу зачислил их в свое войско.
Пришлось для маскировки сделать вид, что они готовы отработать довольно большую по местным меркам плату. На второй день «войны» группа ушла из провинции, причем практически чисто. Несколько трупов не в счет.
Дальше путь группы лежал через Декарет – городок в центральной части королевства. По данным разведки, где-то поблизости и была замечена сработка «контура». По прибытии на место Бенрис проверил район на наличие сил противника и доложил руководству о результатах. Последовал приказ – остаться в городе на двое суток.
Бенрис разместил людей в одном из постоялых дворов на самой окраине и приказал вести непрерывное сканирование, невзирая на энергозатраты. Также не собирался он жалеть энергию и на маскировку.
Только недавно равитанские ученые разработали способ нейтрализации излучения, получаемого человеком при переходе «контура». Способ очень дорогой и не совсем безвредный для организма. Небольшой по размерам прибор создавал поле, по своим характеристикам обратное тому, что возникало в «контуре», тем самым «смазывая» излучение. По крайней мере на расстоянии больше пятисот метров обнаружить человека было трудно.
Жрал этот прибор немереное количество энергии. Аккумулятор по размерам и весу превосходил сам прибор почти в полтора раза, и хватало его на пару часов. К тому же после работы прибора человек получал хорошую дозу «антиизлучсния» и оно каким-то образом воздействовало на легкие и почки. Чтобы ликвидировать последствия облучения, человека помещали в специальную камеру и проводили комплекс медицинских процедур.
Словом, пользы от прибора было немного, проблем и возни – с лихвой. Поэтому и использовали его только в самых крайних случаях, как, например, сейчас.
Разведка Датлая при высадке на Логошете, конечно, сразу проверит пространство, и если обнаружит врага, то тут же уйдет обратно. Ищи их потом по всему Стаму!
Вот и терпели диверсанты все неудобства от работы прибора, понимая, что иначе нельзя.
Первый день сидения на постоялом дворе ничего не дал. Диверсанты не покидали комнат, следили за показаниями сканера и терпели «антиизлучения» прибора (ему толком и название не придумали, а официальное наименование было длинным и незапоминающимся).
Второй день тоже не принес новостей. Бенрис уже готовился дать сигнал к сборам, когда сканер вдруг выдал сигнал обнаружения. В пяти километрах от города зафиксирована сработка «контура».
– Приготовились! – скомандовал лейтенант. – Двое здесь, держат связь с базой, остальные на выход.
Диверсанты быстро, но без излишней спешки собирались. Натягивали броню, надевали сумки с боекомплектами, вешали на плечи карабины. Сверху накидывали универсальное средство маскировки – длинные темные плащи с большими капюшонами. Легенда «солдат» на время уступала место легенде «монах».
Эсма Хварроу, резидент датлайской Коллегии Стабильности на Стаме, лежал в огромной железной ванне, наполненной горячей водой. Откинув голову на кожаную подушку, он смотрел на потолок, выкрашенный вопреки местной моде в светло-синий цвет. Горячая вода приятно расслабляла уставшее тело и унимала головную боль.
Голова у него последнее время болела почти постоянно. И лекарства не помогали. Сказывался местный климат, слишком холодный для датлайца, и излишне большая насыщенность воздуха кислородом. Да и заботы отнюдь не приносили удовольствия и тоже давили на нервы. Ко всему прочему Хварроу чувствовал, что на него все сильнее действуют тор-лучи – побочный эффект работы выравнивателя – аппарата, частично снимающего излучение от установки ПСД.
Аппарат, спору нет, необходимый, особенно для разведчиков, но очень уж опасный. Врачи уверяют, что облучение человека в течение полугода может привести к большим проблемам с мозгом, а также с легкими.
Нейтрализовать действие тор-лучей можно только после долгих процедур в стационарных условиях. А где их взять на Логошете? Вот и приходится рисковать здоровьем ради выполнения задания. Хорошо хоть начальство обещало после завершения очередного этапа внедрения сменить Хварроу и его помощников и предоставить им отпуск для восстановления здоровья. Но это потом. А пока – глотать лекарства, принимать ванны, терпеть и... выполнять задание. Создавать, выстраивать, отлаживать работу агентурной сети на планете. Опутывать своими щупальцами континенты, включая те, что сейчас под контролем противника.
Чтобы потом, в нужный момент одним ударом уничтожить колонию Равитана и захватить планету целиком. Богатую хорошую удобную планету. И весь этот мир. Где, оказывается, существует еще одна планета, на которой существовала жизнь.
Почувствовав некоторое облегчение, Хварроу вылез из ванны, обтерся полотенцем и накинул халат. Машинально бросил взгляд в угол комнаты, где стоял выравниватель, и покачал головой, видя, что индикатор сменил цвет с зеленого на красный. Опять аккумулятор сел. Надо ставить новый. А старый, вернее – старые, отправлять на Датлай.
Дорого обходится маскировка от сканирующей аппаратуры противника. Хорошо хоть прятать надо не всех разведчиков, а только двоих. Тех, кто постоянно был в резиденции.
– Они должны прибыть через два часа, – докладывал Хварроу его помощник Дариель Шован. – Сразу две группы. Одна здесь, в Францискании. Другая в Саксонии.
– Помню. Транспорт готов?
– Да. Пять крытых повозок. Должно хватить.
– Хватит, – согласился Хварроу. – У них с собой аппаратура. Будут организовывать космический «контур».
– Новая пересылка на Миренаду?
– Да. Надо закончить переброску сил, ТысячникЭблау бомбардирует центр депешами и просит ускорить пересылку. Равитан перешел к активным действиям.
– А тысячник не преувеличивает? Равитан не может серьезно усилить свою группировку, у них же прервана связь с Арнией.
Хварроу взглянул на помощника. Шован, как и он сам, происходил из древнего знатного рода и, как каждый, в чьих жилах текла благородная кровь, был высок ростом, строен, худощав и бледен лицом. Молодой разведчик, только недавно получивший первое звание – секретен, – имел пока недостаточный опыт работы. Что, впрочем, с лихвой окупал старанием и прилежанием. Он был умен, эрудирован, отлично образован и горел желанием выполнить любое задание.
Однако, как и все молодые отпрыски родов, чья история насчитывает больше двух тысяч лет, несколько заносчив и высокомерен. Тысячник Эблау – потомственный дворянин – имел чуть меньше поколений знатных предков, и Шован позволял себе неосторожные высказывания в его адрес.
Сам Хварроу, носивший титул дот-хан (старший сын ханского рода), ко всем геральдическим регалиям относился не так трепетно. Проработав в Коллегии пятнадцать лет, он понял – человека лучше всего судить по его делам, а не по количеству бюстов в галерее предков.
Нередко бывало, что простолюдин, достигший определенного положения благодаря только своей настойчивости и уму, выполнял работу лучше, чем отпрыск знатнейшего рода. И чем дальше, тем больше таких примеров видел Хварроу.
Но говорить об этом помощнику он, конечно, не стал. Возможно, со временем тот сам поймет простую истину.
Вместо этого он приказал выслать к месту перехода все подводы под надежной охраной и, как только группы перейдут, связаться с ними.
Устраивать «окно» в своем доме Хварроу не стал. Всегда есть опасность, что враг сможет обнаружить место и нагрянуть сюда большими силами. Пока что Логошет под контролем Равитана, и следует соблюдать особую осторожность.
– Мне ехать с обозом? – спросил Шован.
– Не стоит. Мы достаточно платим наемникам и давно уже прикормили их. Они сделают все как надо. Лучше подготовим встречу здесь. Не исключено, что пожалует начальство.
– Да, конечно, – склонил голову Шован. – Я отдам приказ и прослежу.
– Отлично, – милостиво кивнул Хварроу и едва заметно улыбнулся.
... Бона Толик предлагал бросить в ближайшие кусты, тем самым освободив себя от лишней обузы.
– Раз оставили его в живых, давай сбросим и дело с концом.
– Нет, – не согласился Сергей – Пока он с нами. Найдут его датлайцы в таком состоянии, мигом сообразят, что он накачан препаратами.
– Не найдут.
– Могут. Мы сейчас должны учитывать любые, даже самые невероятные вещи.
Толик недовольно фыркнул, тряхнул едва стоявшего на ногах Бона и плюнул тому под ноги.
Их источник информации сейчас пребывал не в лучшей форме. После форсированного допроса, где ему пересчитали каждую извилину мозга и сверх всякой меры накачали лекарствами, по-хорошему надо бы отдохнуть сутки-другие. Так советовал Новистра.
Но Сергей решил иначе. Он попросил вколоть ему что-нибудь, напрочь отбивающее память. Чтобы Бон забыл все события последних суток.
– И тогда голова не будет болеть за него. Сколько химия держится в теле?
– День-два, – ответил Новистра. – Это если не применять специальных препаратов, ускоряющих их распад.
– Применяйте, – кивнул Сергей. – Нам нужен совершенно чистый еубъект. Чтобы никаких следов воздействия.
И Новистра к прежнему набору препаратов добавил еще несколько. После чего Бон стал как выжатая тряпка. Перед самым переходом его слегка приободрили витаминами, чтобы он хоть мог стоять на ногах.
И все равно Толик вынужден был поддерживать его за плечо. Получивший невероятную дозу препаратов разного, иногда взаимоисключающего назначения абориген потерял способность соображать, говорить, слышать, видеть. И нормально ходить.
– В первое попавшееся заведение, – скомандовал Сергей. – Раз все же полностью не смогли исключить лекарства – спрячем. Снимаем комнату, его на койку, пусть дрыхнет. А сами проведем разведку. Что дальше – решим.
– Тогда я его лучше понесу, – предложил Толик. – Он легкий. А тащить его за собой – морока.
– Все решат, что несем пьяницу.
– Что все решат – мне по барабану.
С городом пришлось знакомиться заново. При свете дня. Впрочем, для того, кто видел один город европейского стиля образца пятнадцатого – семнадцатого веков, остальные может и не смотреть. Не считая некоторых архитектурных отличий и достопримечательностей, они построены как под копирку.
Узкие улочки, под ногами земля, песок, брусчатка или доски. Более-менее широкие дороги в центре. Тут же в центре – дворцы дворян, городская управа, церковь или что-то ее заменяющее. Сами дома из камня или бревен. Отгорожены высокими стенами и заборами. Окна узкие, двойного назначения – источник естественного освещения и бойница в одном флаконе. Этажей – максимум четыре.
Мастерские, торговые ряды, увеселительные заведения, постоялые дворы раскиданы по разным местам.
Народу днем, конечно, больше, чем ночью. Спешат по своим делам простые люди, у них полно забот. Бегает возле домов ребятня. Идут, а чаще едут верхом дворяне. Их немного и появление каждого привлекает внимание.
У своих лавок стоят торговцы, зазывают народ. Кто-то идет в храм. У высоких двойных дверей стоит священник. Наряд похож на наряд католического патера, только вместо креста на груди нечто полукруглое, с узором в центре. Такой же знак и на шпиле церкви.
Постоялый двор состоял из двух зданий. Одно в три этажа, другое в два. И судя по некоторым признакам, второе было предназначено для богатых клиентов и дворян. Сергей, разумеется, выбрал первое. Незачем привлекать к себе внимание, демонстрируя содержимое кошелька.
И так привлекли, когда шли сюда. Зрелище, конечно, забавное – гигант в плаще несет на плече человека. Тоже закутанного в плащ. Кое-кто из прохожих показывал на них пальцем. Кто-то смеялся.
Сергей снял одну большую комнату на третьем этаже, затребовал у хозяина воды, еды и одеял.
– Стол на четверых. Вина – два кувшина. Воды – два ведра.
– Когда подавать?
– Сейчас.
– Ты что, проголодался? – спросил Толик, когда хозяин вышел.
– Нет. Но приехать сюда и не делать заказ – подозрительно.
Толик пожал плечами. Подозрительно или нет – не суть важно. Им здесь сидеть от силы до завтра.
– Харким, как аппаратура?
– Настраиваю... Еще пять минут.
Толик покосился на лежащего в углу на широкой кровати Бона. Тот безмятежно дрых. Если его не трогать, проспит еще сутки как минимум.
Инженер тем временем работал с аппаратурой. Его пальцы порхали по клавиатуре с огромной скоростью. На экране возникла карта планеты, правда, в виде схемы.
Сергей подошел к Харкиму, встал рядом и следил за работой. Он и заметил недоуменное выражение на лице инженера.
– В чем дело?
Тот пожал плечами и как-то недовольно хмыкнул.
– Так что?
– Не пойму... какая-то нечеткая картина. Я отмечаю присутствие разведки Датлая... но как-то размыто. Смотри сам. Вот точка в восьмистах километрах отсюда.
– Вроде как две точки.
– Может быть. Но они то есть, то нет.
– Вижу. Сканер сломан?
– Сканер не может сломаться. Если только не сбросить его со скалы.
– Тогда в чем дело?
Харким покачал головой.
– Не знаю... Вот опять. Исчезла.
Сергей и подошедший Толик с напряжением смотрели за миганием черных точек на экране. Пару раз точки и вовсе исчезали на три-четыре секунды.
– Они что, постоянно прыгают через «контур»?
– Неудачная шутка!
Три пары глаз с недоумением следили за мерцанием на экране. Такое происходило впервые.
– Ты какой масштаб взял?
– Максимальный.
– Давай посмотрим вблизи. Может, он здесь покажет что-то...
Харким послушно сменил масштаб и перевел сканер в режим ближнего радиуса действия. И вдруг вскрикнул:
– Они здесь!
– Где?
– Здесь. Возле нас.
Толик невольно оглянулся и тронул висящий на боку «форм». Что за шутки? Сергей прилип взглядом к экрану. Пять... нет, шесть! Даже семь точек синего цвета. Равитанцы.
– Опять! Опять мигают! – воскликнул Харким.
– Точно сканер накрылся!
– Либо они используют систему маскировки.
– Какая же это маскировка, если мы их видим?
– Не очень совершенная. Наша аппаратура на порядок превосходит их. А вот друг друга равитанцы и датлайцы могут и не видеть.
Сергей недоверчиво покачал головой. Чудеса! Одни видят, другие нет, и все вместе мигают!.. Впрочем, тут вокруг сплошные чудеса.
– Где они конкретно? – спросил он Харкима. – Уточни.
– Да здесь. Может, в этом постоялом дворе.
Более-менее определены и отмечены линии границ неподалеку от крупных населенных пунктов, вдоль рек или гор. На крупных трактах, дорогах и мостах выставлены пограничные посты. Неподалеку расположены небольшие гарнизоны – все честь по чести. Как говорится – граница на замке.
Правда, это не мешает всякого рода контрабандистам, шайкам воров и разбойников, а то и лихим отрядам степняков налетать на приграничные города и села, грабить убивать, уводить в плен.
Тому, кто очень хочет проникнуть на определенную территорию, не составит труда пройти по глухому лесу или по степи. А то и вовсе через болото.
... Через болото разведывательно-диверсионные группы Равитана не шли. У них был иной, более открытый, легальный путь. Западного побережья Стама они достигли по воздуху, а дальше использовали стандартный вариант маскировки – торговцы, наемники, купцы, путешественники, религиозные паломники.
Четыре группы по восемь человек выполняли задачу по розыску и уничтожению разведки Датлая. Их прикрывали авиазвено и две маневренные группы в составе армейских взводов.
Для обеспечения прикрытия было организовано несколько баз на побережье, откуда можно в короткие сроки выслать помощь диверсантам. Кроме того, операцию по поиску и уничтожению противника поддерживали ударные платформы, несущие, кроме управляемых ракет и пушечного вооружения, немалый запас корректируемых бомб разного калибра и назначения.
Платформы вели дежурство неподалеку от западных берегов Стама, барражируя на высоте двадцати тысяч километров, что делало их незаметными с земли. Так как каждый раз стартовать с Превы или Гемвила было накладно и по расходам энергии и затратам времени невыгодно, на небольшом архипелаге в двухстах километрах от Стама была организована посадочная площадка.
Архипелаг лежал в стороне от торговых путей, однако на всякий случай, чтобы не попасть на глаза невольным свидетелям, район обезопасили. В радиусе двадцати километров расставили минные заграждения, сам архипелаг – три острова – укрыли маскирующим излучением. Теперь издалека разглядеть его невозможно, а подойти ближе нельзя – разнесет в щепки.
Каждая диверсионная группа имела свой участок работы – обычно в пределах одного-двух королевств. Разумеется, страны были выбраны с учетом результатов пеленгации. Сканеры отмечали срабатывание «контура» именно в этих районах.
Группа лейтенанта Бенриса работала на северо-западе материка, в королевствах Саксония и Рессин. Здесь трижды отмечали активацию вражеских установок, причем два раза – в течение последнего месяца.
Со стратегической точки зрения Саксония и Рессин – идеальная территория для работы разведки и организации агентурной сети. Большие территории, незатухающие очаги конфликтов на востоке и юге, где проходит граница с княжеством вандалов и тюркской ордой, и выход к океану. Вдобавок внутренние проблемы стран – мятежи, заговоры, интриги королевских родов...
Та самая обстановка, в которой очень хорошо работать, оставаясь незамеченным. И людей для работы нанять легко. Бывшие солдаты, ландскнехты, нераспущенные отряды вольных стрелков – так называемые «дикие сотни», банды дорожных и городских воров. Все голодные, жадные до золота, готовые перерезать глотку кому угодно.
Для своей группы Бенрис выбрал идеальную маскировку – ищущие подработки наемники-стрельцы. Так на Стаме называли пехотинцев – аркебузиров, вооруженных одним из первых видов огнестрельного оружия – аркебузой.
Относительно легко преодолев западные земли Саксонии, группа слегка зависла в одной из северных провинций, где местный хозяин – маркграф – решил немного повоевать с соседом. Небольшой отряд попал в поле зрения маркграфа и тот с ходу зачислил их в свое войско.
Пришлось для маскировки сделать вид, что они готовы отработать довольно большую по местным меркам плату. На второй день «войны» группа ушла из провинции, причем практически чисто. Несколько трупов не в счет.
Дальше путь группы лежал через Декарет – городок в центральной части королевства. По данным разведки, где-то поблизости и была замечена сработка «контура». По прибытии на место Бенрис проверил район на наличие сил противника и доложил руководству о результатах. Последовал приказ – остаться в городе на двое суток.
Бенрис разместил людей в одном из постоялых дворов на самой окраине и приказал вести непрерывное сканирование, невзирая на энергозатраты. Также не собирался он жалеть энергию и на маскировку.
Только недавно равитанские ученые разработали способ нейтрализации излучения, получаемого человеком при переходе «контура». Способ очень дорогой и не совсем безвредный для организма. Небольшой по размерам прибор создавал поле, по своим характеристикам обратное тому, что возникало в «контуре», тем самым «смазывая» излучение. По крайней мере на расстоянии больше пятисот метров обнаружить человека было трудно.
Жрал этот прибор немереное количество энергии. Аккумулятор по размерам и весу превосходил сам прибор почти в полтора раза, и хватало его на пару часов. К тому же после работы прибора человек получал хорошую дозу «антиизлучсния» и оно каким-то образом воздействовало на легкие и почки. Чтобы ликвидировать последствия облучения, человека помещали в специальную камеру и проводили комплекс медицинских процедур.
Словом, пользы от прибора было немного, проблем и возни – с лихвой. Поэтому и использовали его только в самых крайних случаях, как, например, сейчас.
Разведка Датлая при высадке на Логошете, конечно, сразу проверит пространство, и если обнаружит врага, то тут же уйдет обратно. Ищи их потом по всему Стаму!
Вот и терпели диверсанты все неудобства от работы прибора, понимая, что иначе нельзя.
Первый день сидения на постоялом дворе ничего не дал. Диверсанты не покидали комнат, следили за показаниями сканера и терпели «антиизлучения» прибора (ему толком и название не придумали, а официальное наименование было длинным и незапоминающимся).
Второй день тоже не принес новостей. Бенрис уже готовился дать сигнал к сборам, когда сканер вдруг выдал сигнал обнаружения. В пяти километрах от города зафиксирована сработка «контура».
– Приготовились! – скомандовал лейтенант. – Двое здесь, держат связь с базой, остальные на выход.
Диверсанты быстро, но без излишней спешки собирались. Натягивали броню, надевали сумки с боекомплектами, вешали на плечи карабины. Сверху накидывали универсальное средство маскировки – длинные темные плащи с большими капюшонами. Легенда «солдат» на время уступала место легенде «монах».
Эсма Хварроу, резидент датлайской Коллегии Стабильности на Стаме, лежал в огромной железной ванне, наполненной горячей водой. Откинув голову на кожаную подушку, он смотрел на потолок, выкрашенный вопреки местной моде в светло-синий цвет. Горячая вода приятно расслабляла уставшее тело и унимала головную боль.
Голова у него последнее время болела почти постоянно. И лекарства не помогали. Сказывался местный климат, слишком холодный для датлайца, и излишне большая насыщенность воздуха кислородом. Да и заботы отнюдь не приносили удовольствия и тоже давили на нервы. Ко всему прочему Хварроу чувствовал, что на него все сильнее действуют тор-лучи – побочный эффект работы выравнивателя – аппарата, частично снимающего излучение от установки ПСД.
Аппарат, спору нет, необходимый, особенно для разведчиков, но очень уж опасный. Врачи уверяют, что облучение человека в течение полугода может привести к большим проблемам с мозгом, а также с легкими.
Нейтрализовать действие тор-лучей можно только после долгих процедур в стационарных условиях. А где их взять на Логошете? Вот и приходится рисковать здоровьем ради выполнения задания. Хорошо хоть начальство обещало после завершения очередного этапа внедрения сменить Хварроу и его помощников и предоставить им отпуск для восстановления здоровья. Но это потом. А пока – глотать лекарства, принимать ванны, терпеть и... выполнять задание. Создавать, выстраивать, отлаживать работу агентурной сети на планете. Опутывать своими щупальцами континенты, включая те, что сейчас под контролем противника.
Чтобы потом, в нужный момент одним ударом уничтожить колонию Равитана и захватить планету целиком. Богатую хорошую удобную планету. И весь этот мир. Где, оказывается, существует еще одна планета, на которой существовала жизнь.
Почувствовав некоторое облегчение, Хварроу вылез из ванны, обтерся полотенцем и накинул халат. Машинально бросил взгляд в угол комнаты, где стоял выравниватель, и покачал головой, видя, что индикатор сменил цвет с зеленого на красный. Опять аккумулятор сел. Надо ставить новый. А старый, вернее – старые, отправлять на Датлай.
Дорого обходится маскировка от сканирующей аппаратуры противника. Хорошо хоть прятать надо не всех разведчиков, а только двоих. Тех, кто постоянно был в резиденции.
– Они должны прибыть через два часа, – докладывал Хварроу его помощник Дариель Шован. – Сразу две группы. Одна здесь, в Францискании. Другая в Саксонии.
– Помню. Транспорт готов?
– Да. Пять крытых повозок. Должно хватить.
– Хватит, – согласился Хварроу. – У них с собой аппаратура. Будут организовывать космический «контур».
– Новая пересылка на Миренаду?
– Да. Надо закончить переброску сил, ТысячникЭблау бомбардирует центр депешами и просит ускорить пересылку. Равитан перешел к активным действиям.
– А тысячник не преувеличивает? Равитан не может серьезно усилить свою группировку, у них же прервана связь с Арнией.
Хварроу взглянул на помощника. Шован, как и он сам, происходил из древнего знатного рода и, как каждый, в чьих жилах текла благородная кровь, был высок ростом, строен, худощав и бледен лицом. Молодой разведчик, только недавно получивший первое звание – секретен, – имел пока недостаточный опыт работы. Что, впрочем, с лихвой окупал старанием и прилежанием. Он был умен, эрудирован, отлично образован и горел желанием выполнить любое задание.
Однако, как и все молодые отпрыски родов, чья история насчитывает больше двух тысяч лет, несколько заносчив и высокомерен. Тысячник Эблау – потомственный дворянин – имел чуть меньше поколений знатных предков, и Шован позволял себе неосторожные высказывания в его адрес.
Сам Хварроу, носивший титул дот-хан (старший сын ханского рода), ко всем геральдическим регалиям относился не так трепетно. Проработав в Коллегии пятнадцать лет, он понял – человека лучше всего судить по его делам, а не по количеству бюстов в галерее предков.
Нередко бывало, что простолюдин, достигший определенного положения благодаря только своей настойчивости и уму, выполнял работу лучше, чем отпрыск знатнейшего рода. И чем дальше, тем больше таких примеров видел Хварроу.
Но говорить об этом помощнику он, конечно, не стал. Возможно, со временем тот сам поймет простую истину.
Вместо этого он приказал выслать к месту перехода все подводы под надежной охраной и, как только группы перейдут, связаться с ними.
Устраивать «окно» в своем доме Хварроу не стал. Всегда есть опасность, что враг сможет обнаружить место и нагрянуть сюда большими силами. Пока что Логошет под контролем Равитана, и следует соблюдать особую осторожность.
– Мне ехать с обозом? – спросил Шован.
– Не стоит. Мы достаточно платим наемникам и давно уже прикормили их. Они сделают все как надо. Лучше подготовим встречу здесь. Не исключено, что пожалует начальство.
– Да, конечно, – склонил голову Шован. – Я отдам приказ и прослежу.
– Отлично, – милостиво кивнул Хварроу и едва заметно улыбнулся.
... Бона Толик предлагал бросить в ближайшие кусты, тем самым освободив себя от лишней обузы.
– Раз оставили его в живых, давай сбросим и дело с концом.
– Нет, – не согласился Сергей – Пока он с нами. Найдут его датлайцы в таком состоянии, мигом сообразят, что он накачан препаратами.
– Не найдут.
– Могут. Мы сейчас должны учитывать любые, даже самые невероятные вещи.
Толик недовольно фыркнул, тряхнул едва стоявшего на ногах Бона и плюнул тому под ноги.
Их источник информации сейчас пребывал не в лучшей форме. После форсированного допроса, где ему пересчитали каждую извилину мозга и сверх всякой меры накачали лекарствами, по-хорошему надо бы отдохнуть сутки-другие. Так советовал Новистра.
Но Сергей решил иначе. Он попросил вколоть ему что-нибудь, напрочь отбивающее память. Чтобы Бон забыл все события последних суток.
– И тогда голова не будет болеть за него. Сколько химия держится в теле?
– День-два, – ответил Новистра. – Это если не применять специальных препаратов, ускоряющих их распад.
– Применяйте, – кивнул Сергей. – Нам нужен совершенно чистый еубъект. Чтобы никаких следов воздействия.
И Новистра к прежнему набору препаратов добавил еще несколько. После чего Бон стал как выжатая тряпка. Перед самым переходом его слегка приободрили витаминами, чтобы он хоть мог стоять на ногах.
И все равно Толик вынужден был поддерживать его за плечо. Получивший невероятную дозу препаратов разного, иногда взаимоисключающего назначения абориген потерял способность соображать, говорить, слышать, видеть. И нормально ходить.
– В первое попавшееся заведение, – скомандовал Сергей. – Раз все же полностью не смогли исключить лекарства – спрячем. Снимаем комнату, его на койку, пусть дрыхнет. А сами проведем разведку. Что дальше – решим.
– Тогда я его лучше понесу, – предложил Толик. – Он легкий. А тащить его за собой – морока.
– Все решат, что несем пьяницу.
– Что все решат – мне по барабану.
С городом пришлось знакомиться заново. При свете дня. Впрочем, для того, кто видел один город европейского стиля образца пятнадцатого – семнадцатого веков, остальные может и не смотреть. Не считая некоторых архитектурных отличий и достопримечательностей, они построены как под копирку.
Узкие улочки, под ногами земля, песок, брусчатка или доски. Более-менее широкие дороги в центре. Тут же в центре – дворцы дворян, городская управа, церковь или что-то ее заменяющее. Сами дома из камня или бревен. Отгорожены высокими стенами и заборами. Окна узкие, двойного назначения – источник естественного освещения и бойница в одном флаконе. Этажей – максимум четыре.
Мастерские, торговые ряды, увеселительные заведения, постоялые дворы раскиданы по разным местам.
Народу днем, конечно, больше, чем ночью. Спешат по своим делам простые люди, у них полно забот. Бегает возле домов ребятня. Идут, а чаще едут верхом дворяне. Их немного и появление каждого привлекает внимание.
У своих лавок стоят торговцы, зазывают народ. Кто-то идет в храм. У высоких двойных дверей стоит священник. Наряд похож на наряд католического патера, только вместо креста на груди нечто полукруглое, с узором в центре. Такой же знак и на шпиле церкви.
* * *
Вопреки первоначальному намерению, останавливаться в первом попавшемся заведении не стали. Прошли три или четыре улицы и свернули к постоялому двору с огромной вывеской на входе. Надпись гласила: «Богатый стол и мягкая постель». Неплохой образчик средневековой рекламы. Коротко и по сути.Постоялый двор состоял из двух зданий. Одно в три этажа, другое в два. И судя по некоторым признакам, второе было предназначено для богатых клиентов и дворян. Сергей, разумеется, выбрал первое. Незачем привлекать к себе внимание, демонстрируя содержимое кошелька.
И так привлекли, когда шли сюда. Зрелище, конечно, забавное – гигант в плаще несет на плече человека. Тоже закутанного в плащ. Кое-кто из прохожих показывал на них пальцем. Кто-то смеялся.
Сергей снял одну большую комнату на третьем этаже, затребовал у хозяина воды, еды и одеял.
– Стол на четверых. Вина – два кувшина. Воды – два ведра.
– Когда подавать?
– Сейчас.
– Ты что, проголодался? – спросил Толик, когда хозяин вышел.
– Нет. Но приехать сюда и не делать заказ – подозрительно.
Толик пожал плечами. Подозрительно или нет – не суть важно. Им здесь сидеть от силы до завтра.
– Харким, как аппаратура?
– Настраиваю... Еще пять минут.
Толик покосился на лежащего в углу на широкой кровати Бона. Тот безмятежно дрых. Если его не трогать, проспит еще сутки как минимум.
Инженер тем временем работал с аппаратурой. Его пальцы порхали по клавиатуре с огромной скоростью. На экране возникла карта планеты, правда, в виде схемы.
Сергей подошел к Харкиму, встал рядом и следил за работой. Он и заметил недоуменное выражение на лице инженера.
– В чем дело?
Тот пожал плечами и как-то недовольно хмыкнул.
– Так что?
– Не пойму... какая-то нечеткая картина. Я отмечаю присутствие разведки Датлая... но как-то размыто. Смотри сам. Вот точка в восьмистах километрах отсюда.
– Вроде как две точки.
– Может быть. Но они то есть, то нет.
– Вижу. Сканер сломан?
– Сканер не может сломаться. Если только не сбросить его со скалы.
– Тогда в чем дело?
Харким покачал головой.
– Не знаю... Вот опять. Исчезла.
Сергей и подошедший Толик с напряжением смотрели за миганием черных точек на экране. Пару раз точки и вовсе исчезали на три-четыре секунды.
– Они что, постоянно прыгают через «контур»?
– Неудачная шутка!
Три пары глаз с недоумением следили за мерцанием на экране. Такое происходило впервые.
– Ты какой масштаб взял?
– Максимальный.
– Давай посмотрим вблизи. Может, он здесь покажет что-то...
Харким послушно сменил масштаб и перевел сканер в режим ближнего радиуса действия. И вдруг вскрикнул:
– Они здесь!
– Где?
– Здесь. Возле нас.
Толик невольно оглянулся и тронул висящий на боку «форм». Что за шутки? Сергей прилип взглядом к экрану. Пять... нет, шесть! Даже семь точек синего цвета. Равитанцы.
– Опять! Опять мигают! – воскликнул Харким.
– Точно сканер накрылся!
– Либо они используют систему маскировки.
– Какая же это маскировка, если мы их видим?
– Не очень совершенная. Наша аппаратура на порядок превосходит их. А вот друг друга равитанцы и датлайцы могут и не видеть.
Сергей недоверчиво покачал головой. Чудеса! Одни видят, другие нет, и все вместе мигают!.. Впрочем, тут вокруг сплошные чудеса.
– Где они конкретно? – спросил он Харкима. – Уточни.
– Да здесь. Может, в этом постоялом дворе.