Фомичев Алексей Сергеевич. Меньшее зло

   – Дверь! – крикнул Сергей, пинком переворачивая ближнее тело на спину. Вторым пинком он вышиб из его рук оружие.
   Толик уже поливал коридор второго этажа из «форма». Потом дал очередь из подствольного гранатомета.
   – Ламист, что у тебя? – плюнув на осторожность, крикнул в микрофон радиостанции Сергей.
   – Вход чистый. Два трупа. Во двор пыталась пройти группа местных.
   – Держите лестницы на второй этаж. Там тоже двое.
   – Один! – подал голос Толик.
   – Там один. Где Харким?
   – С нами. В комнате.
   – Пусть разворачивает установку. Не пускайте никого во двор.
   – Понял.
   – И отправь кого-нибудь, пусть обыщет первый этаж. Что искать, знаете?
   – Да.
   Последний охранник, забившись в угол коридора, короткими очередями бил вдоль коридора. Толик попробовал его достать, но тот был за углом, и пули напрасно прошивали стену.
   Потеряв терпение, Толик дал очередь из гранатомета, следом катнул две гранаты и под череду взрывов, под прикрытием огня и дыма, побежал вдоль стены вперед. Охранник, вынужденный прекратить огонь и залечь, закрывая голову, этого не видел. А когда продрал глаза и схватил «хэм», Толик уже был рядом. Короткая очередь погасила последний очаг сопротивления.
   Правый или левый? Высокий или тот, что пониже? Брать надо одного. Не тащить же целую свору... Высокий. Он вроде постарше, значит, выше чином.
   Сергей на всякий случай нагнулся поочередно к обоим и досадливо сплюнул. Чего гадал?! У того, что пониже, проломлен висок. Кровь уже заливает пол. Чем это его так?
   Он проверил высокого, скрутил ему руки за спиной, привалил к стене и похлопал по щекам. Когда датлаец вздрогнул и открыл глаза, нанес мощный удар в грудь.
   – Где установка?
   Хварроу хватал воздух ртом, силясь вздохнуть. Боль раздирала грудь, слезы потекли по щекам. Он повернул голову и увидел стоящего напротив человека в форме с автоматом незнакомой конструкции.
   – Где установка?
   Новый удар. Теперь по паху. Хварроу закричал от острой боли, попробовал согнуть ноги, но новый удар опять угодил в пах.
   – А-ам-м... – замычал резидент, падая на бок. Жесткий рывок вернул его в сидячее положение. Лицо человека приблизилось.
   – Ты! Меня! Слышишь? Ну?
   Он занес руку для удара, и Хварроу помимо своей воли кивнул. А потом он увидел глаза этого человека и понял, что сейчас наступит самый страшный момент в его жизни. На него смотрела сама смерть.
   Вообще-то он хотел использовать линготранс. Датлайский язык толком не знал, шести занятий для этого явно мало. Но после первого удара неожиданно для себя задал вопрос на датлайском. Потом второй. И только потом сообразил, что происходит.
   Сергей замер с поднятой рукой, глядя на пленника, и осмысливал произошедшее. Он говорил на незнакомом языке вполне свободно. Как?
   «Неужели и нас „контур“ зацепил? И мы тоже мутируем?.. Полный звиздец!..»
   – Где установка?
   Хварроу попробовал раскрыть рот, но скулы свело от напряжения. Вышел невнятный хрип.
   – Что? Говори!
   Хварроу опустил голову. Равитанцы перехитрили его. Сумели отыскать и взять живым. Это позор! И провал! Расплата за такое – смерть. Жаль, нельзя уйти, как и положено потомку знатного рода. Да и умереть не дадут...
   Рука описала короткую дугу и ударила в шею сбоку. Хварроу отлетел к стене и упал без сознания. Когда он пришел в себя, то увидел, что сидит голый, а в комнате было уже два равитанца. У одного в руках нож и металлический штырь.
   Тот, что спрашивал первым, произнес фразу на незнакомом языке. Оба равитанца подошли ближе. Прижав Хварроу к полу, схватили его левую руку и вытянули вверх. И намертво зажали голову, так что он был вынужден смотреть на свою ладонь.
   – Место, где спрятана установка? Ты все равно скажешь. Если сразу – убьем и не будем мучить. Если нет....
   Резидент пробовал закрыть глаза, но ему не дали. И он вынужден был смотреть, как его руку превращали во что-то страшное, бесформенное.
   Боль била по мозгам, по сердцу, терзала затылок. Она нарастала, заполняла все существо. Глаза застила кровавая пелена, Хварроу не сообразил, что это лопались капиллярные сосуды.
   Горло издавало низкий рык вместо крика. Когда с лезвия ножа на пол упал окровавленный кусок мяса, а металлический штырь коснулся кости, Хварроу не выдержал...
   – Ее здесь нет!
   – А где?
   – В ста километрах на северо-запад. Деревня или поселок, вроде Юргендорф.
   – Уходим?
   – Да. Невед, ты готов?
   – Готов. Установка включена.
   – Командир, к нам опять гости. Человек десять у входа во двор.
   – Пусть. Там уже целая куча лежит.
   – Ламист, давай термитные шашки. Поджигаем все и уходим.
   – Ясно. Сейчас сделаем...
   Сергей выглянул из дверного прохода на улицу. С десяток желающих поживиться лежали во дворе. Еще столько же было на улице. В городе все еще шел бой, и ляхеты постоянно прибывали. Ничего, через минуту особняк исчезнет в огне. Вместе с трупами датлайцев. Если кто и захочет выяснить подробности произошедшего, то обнаружит одни головешки.
 
   Радиопереговоры на Стаме были перехвачены службой технического контроля колонии. Об этом сразу известили куратора Сантона.
   – Кто? – спросил он.
   – Точно не знаем. Язык незнакомый.
   – Видимо, одно из наречий Датлая. Место?
   – Западная граница Францискии.
   – У нас есть в том районе люди?
   – Усиленная группа лейтенанта Адониса. Они в ста семидесяти километрах оттуда.
   Сантон минуту размышлял.
   – Сейчас вторая половина дня. Через три-четыре часа стемнеет. Передайте приказ. Адонису маршем выйти в направлении указанного района. Как только будет возможно, мы вышлем им транспорт.
   – Вы хотите?..
   – Попробовать захватить противника. Надо взять реванш прошлое поражение, и пресечь работу Датлая на Стаме. Сколько людей у Адониса?
   – Восемнадцать вместе с ним. Оперативники и армейское штурмовое подразделение.
   – Отлично. Передавайте приказ.
 
   Прыжок на новое место, как всегда, проводился через Годиан. И уже в который раз группу встречали Оскольт и Эгенворт.
   – Вы ночуете здесь, что ли? – спросил их Толик.
   – А что делать? – развел руками Оскольт. – Надо успевать за вами.
   – Группы для блокировки готовы?
   – Да.
   – Ждите. Мы сейчас идем за датлайской установкой. После чего сразу вызываем вас.
   – Успеха.
   Минута ожидания, пока техники перенастроят установку на новые координаты, и опять – выход. Все спешили. Понимали, что на счету каждая секунда. Если датлайцы заподозрят неладное – уйдут. И тогда все насмарку.
   – Трое в деревне. Трое в соседнем лесу в десяти километрах от деревни, – доложил Харким результаты сканирования. – Включена маскировка.
   – Та-ак... Это что же? Хварроу нас нае... наколол? Вот черт!
   Сергей носком ботинка отшвырнул сучок с дороги и со злостью притопнул ногой.
   – Я думал, мы его сломали! А он преподнес напоследок сюрприз. Ладно. Сколько до деревни?
   – Четыре километра. До группы в лесу – семь.
   – Зачем они разделились?
   – Чтобы запутать нас, – высказал догадку Бутурмен.
   – Нас? О нас они и не знают. Если кого и путать, так это равитанцев. Где установка? В деревне или в лесу?
   Повисла пауза. Сергей, Толик, Харким и Бутурмен смотрели то друг на друга, то на сканер, лихорадочно ища ответ на очередную загадку.
   Бойцы Бутурмена тем временем заняли позиции по краям опушки, охраняя место высадки. Переход организовывали специально вдали от населенных пунктов, чтобы лишний раз не мозолить глаза местным. Но все равно какой-нибудь охотник вполне мог набрести на группу.
   – Деревня, – нарушил молчание Бутурмен.
   – Обоснуй.
   – Легче затеряться среди людей. А в случае чего, противнику надо будет работать на виду у всех. Это мешающий фактор. Равитанцы не захотят лишнего шума.
   – Не факт, – парировал Толик. – В прошлый раз они устроили бойню как раз в деревне. Да еще недалеко от города.
   – Я тоже думаю, что в деревне, – сказал Харким. – Всегда можно раздобыть транспорт и продовольствие.
   – Угу, – кивнул Сергей. – Понял. Значит, установка... в лесу!
   – Почему? – опешил от неожиданности Бутурмен.
   – Первая причина – они просчитали логику противника и поступили наоборот. Вторая – если установка в деревне, за каким хреном держать часть людей в лесу, ослабляя группу?
   Харким и Бутурмен переглянулись и одновременно пожали плечами. Логические выкладки землян нередко ставили в тупик, но, как показывала практика, зачастую те были правы. Опыт, что ни говори...
   – Идем в лес. Невед, врубай шарманку!
 
   Полученный приказ гласил: «Установку ПСД хранить в малодоступном месте под круглосуточной охраной. И как минимум в ста километрах о резиденции». После гибели разведгруппы руководство Коллегии Стабильности решило больше не рисковать ни техникой, ни людьми. И установило новый порядок. Это снизило оперативность реагирования резидентуры, но теперь об оперативности не вспоминали. Под угрозой была связь с Логошетом и экспедиционными силами на Миренаде.
   Для охраны установки была выделена специальная группа из шести человек. Они осели в заранее выбранном районе, спрятали установку в лесном схроне и вели там посменное дежурство. Три дня одна группа, три дня – другая. Отдыхающая смена одновременно отслеживала обстановку в деревне и округе. На связь с резидентом они могли выйти только в экстренном случае. Между собой охрана поддерживала связь кодовыми сигналами дважды в день.
   Когда до деревни дошла весть о нападении ляхетов на приграничные районы Францискии, старший группы охраны не проявил особого волнения. Эпицентр вторжения лежал южнее, до них далеко. Но на всякий случай приказал быть готовыми к немедленному выступлению. Если надо будет выручать резидента. Однако тот молчал. Значит, все шло нормально.
   Выждав немного, старший подал сигнал вызова второй смене, сидящей в лесу. По порядку они должны были ответить в течение четырех минут. Но прошло десять, а ответа не было. Раньше подобных вольностей они себе не позволяли. Подождаа еще пять минут, старший послал второй сигнал. И снова в ответ молчание.
   – Что делаем? – спросил его помощник.
   Старший с минуту молчал, потом в нарушение всех инструкций рискнул вызвать резидента. Но и тут его постигла неудача. Резидент тоже молчал.
   – Быть готовым к выдвижению и к бою. Я раздобуду подводу. В любом случае мы покидаем деревню.
   – Куда поедем?
   Чуть поколебавшись, старший ответил:
   – На запасную точку. В двенадцати километрах отсюда.
   – Помню. Когда выступаем?
   – Через двадцать минут. Все! Собирайтесь!..
 
   После напряженных дней поиска, после боев и штурма резиденции захват установки прошел на удивление легко и быстро. Охрана даже не успела сделать ни одного выстрела. Залп из подствольников, длинная очередь из пулемета и... все.
   Едва стихли выстрелы, на крохотной полянке в самой глуши леса начался самый настоящий аврал. С Годиана прибыла группа техников готовить трофейную установку к подрыву. Следом за ними перешли две группы для обеспечения блокировки Логошета. На поляне сразу стало тесно. Все спешат, шумят. Подобной картины древний лес никогда не видел.
   Тут же на поляне был развернут передвижной пункт наблюдения. С него-то и доложили, что трое датлайцев покинули прежнее место и уходят на север.
   – Видимо, после попытки вызвать резидента и этих, – Толик кивнул в сторону трупов датлайских бойцов, лежащих у деревьев, – они решили слинять.
   – Это было не лучшее их решение, – сказал Харким.
   – Почему?
   – Прямо на них с севера идет крупная группа равитанцев.
   – Где?
   Толик и Сергей впились глазами в экран. Почти два десятка синих меток позли вниз. Как раз наперерез трем черным.
   – Они не видят, что ли, друг друга?
   – Да хрен их знает. Невед, сколько между ними?
   – Меньше сорока километров. При прежней скорости они столкнутся через... два часа.
   – Надо закончить операцию до этого срока, – сказал Сергей. – Если Равитан решит вмешаться, мы можем попасть в поле их зрения. Что у техников?
   – Заканчивают. Через минуту «контур» перекинет «подарок».
   – Отправляйте группы, пора ставить блокировку.
   – Рано, – возразил ответственный за блокировку специалист. – Один из спутников Равитана висит над нами. Сейчас он уйдет и тогда...
   Сергей скрипнул зубами. Каждый миг на счету. Вдруг именно сейчас Датлай решит развернуть «коридор» и перебросить новое подкрепление на Миренаду?
   Когда спутник ушел, два цуфагера взмыли вверх и понеслись в разные стороны. Устанавливать аппаратуру блокировки. Через полтора часа, когда все работы были закончены и большая часть специалистов ушла на Годиан, Харким подозвал Сергея.
   – Обе группы вот-вот пересекутся. Если опознают друг в друге, врагов... датлайцам конец.
   Сергей равнодушно кивнул. Это его не интересовало.
   – Пусть перережут друг друга. Свое дело мы сделали. Логошет заблокирован. Теперь бы пацанов вернуть.
   – Вернем, – попытался успокоить его Харким. – Что-нибудь придумаем.
   – Придумаем... У тебя все готово?
   – Да. Можем уходить.
   – Так пошли. Здесь больше делать нечего...
 
   ... Они едва не разминулись на околице большого поселка. Тройка датлайцев на подводе только подъезжала к крайним домам, а группа лейтенанта Адониса покидала населенный пункт. Лейтенант в дороге сумел раздобыть две большие телеги, и его люди частью ехали, частью шли, сменяя друг друга и держа довольно быстрый темп. Адонис спешил, желая перехватить противника и не дать ему исчезнуть.
   Сперва противники не обратили друг на друга внимания. В этот час на дороге было довольно оживленно. Возвращались лесорубы и охотники, покидали поселок подводы небольшого балагана – передвижного цирка, местный староста спешил в поле вместе с помощником...
   Может, они бы и разъехались, но лейтенант, заряженный на поиск и схватку, интуитивно перевел взгляд на повозку с тремя ездоками, что шла навстречу за телегами охотников. Что его напрягло – их вид, нервозность, скорость езды, – сказать сложно. Но, посмотрев на них, Адонис вытащил из складок плаща сканер и включил локальный поиск на минимальной дистанции. Экран высветил три точки и выдал вероятность обнаружения в 89%. Это были они.
   Адонис вскинул голову и увидел, что один из ездоков тоже отрывает взгляд от предмета в руках и переводит его на подводы равитанцев. Две пары глаз секунду смотрели друг на друга с удивлением и недоумением. А потом...
   Произошедшее под вечер на околице крупного села Верхние Болота очень красочно и подробно описал староста:
   – Они энто... как вдруг начнуть огнем плеваться!.. Матерь заступница! Как все полыхнеть! Как загремить!.. Адское пламя людев пожираеть, грохот такой, что в голове словно колокола бьють! А потом ка-ак шваркнеть!.. Люди честные! Никогда допреж я такого ужасу не видел и не слышал! Огонь, дым до небес, крики!.. Лошади наземь попадали, люди с дороги кто куды... И мясом горелым пахнеть! Человечиной дьявольские отродья питаються!.. Козни ентовы сам дьявол устроил! А потом те тела погибших схватили, свои громы и молнии попрятали и ну как дали прочь! Я только затемно и очнулси. И сразу возблагодарил святую душу господьню за то, что спас он меня от участи страшной и адского пламени! А дьяволов энтих и след простыл! И сколько потом стражники господина нашего по лесам и полям ни лазили, ничего найтить не смогли...
 
   Отчет Адониса был куда более краток и сух. И более информативен.
   – Мы опознали друг друга одновременно. И огонь открыли тоже одновременно. У нас численное превосходство, бой был коротким. Живыми взять никого не удалось. Тела и оружие подобрали, доехали до леса и вызвали транспорт.
   – Потери?
   – Трое раненых.
   – Местные как отреагировали?
   – Как обычно. Носом в землю, руки на голову. Вроде никого не зацепили. Но звон от боя пойдет, конечно, сильный...
   – Это нас интересует в последнюю очередь. А вот то, что датлайцев живыми взять не удалось, – плохо.
   – Плохо, – виновато подтвердил лейтенант. – Мы и не подозревали, что они поблизости.
   – Ладно. Что было, то было. Думаю, после последних событий Датлай снизит активность. Это нам сейчас на руку.
   Куратор Сантон посмотрел на лейтенанта и кивком отпустил его. Был у куратора еще один вопрос, который он так и не задал. Потому что Адонис при всем желании не мог дать на него ответ.
   «А все же, что заставило небольшую группу, как я понимаю – прикрытие резидента, рисковать и ехать практически в открытую? Ведь они знают о том, что мы их ищем. И, наверное, приняли какие-то меры предосторожности. Тогда что погнало их одних по дороге?..»
   Сантон поморщился – подобных загадок он не любил. Во всем нужны ясность и понимание. А здесь явно скрыта какая-то тайна. Возможно, очень важная и существенная. Но кто поможет ее разгадать? Уж явно не три обгоревших трупа.
   Эх, был бы на месте Адониса опытный оперативник, он бы сумел проследить за датлайцами. Кто знает, может, они вывели бы его на резидента. Это была бы большая удача. Была бы...
   Опять догадки и версии. А результата нет...
 
   Владелец балагана, старый пройдоха и неплохой по местным меркам артист Сэмюель Натаран, на следующий день отправил одного из своих людей в город с запиской. Велел ехать быстро, передать послание лично в руки указанному человеку и тотчас возвращаться обратно.
   Посланник – шустрый малый лет семнадцати – приказ хозяина исполнил в точности. И в срок. Но в дороге не удержался, сунул нос в записку. К великому его разочарованию, текст записки был на саксонском языке. А он знал, да и то не очень, только францисканский.
   Так что содержание записки узнать не удалось. А жаль. Можно было заработать несколько монет, пересказав суть послания заинтересованным людям, что завербовали парня еще несколько месяцев назад. Теперь вознаграждения не видать как своих ушей.
   А в записке не было ничего особенного. Несколько строк.
   «Лично стал свидетелем страшной схватки между двумя группами незнакомцев. Они метали молнии и сильно грохотали. Их оружие – подарок дьявола! Победители захватили с собой тела побежденных и быстро уехали. Стража прибыла на место боя через два часа. Никого не подпускали, ждали кого-то из столицы. Я сумел подобрать несколько кусков железа странной формы. Передам лично в руки при встрече. А также все, что смогу узнать...»
   Записка предназначалась Этьеру, личному поверенному в тайных делах короля Саксонии Петера Барбароссы. Тот, выполняя приказ своего повелителя, все еще искал подходы к пришельцам. На свою беду...
 

5

   Вместо отведенных двух часов на разведку мы потратили все три. У этого небольшого с виду города оказалась огромная сеть подземных коммуникаций. В которой черт сломит не только ногу, но и шею.
   Первый подземный этаж, второй, третий. Потом обнаружился и четвертый. По размерам превосходивший все предыдущие. Туда даже не полезли, понимая, что можем элементарно заплутать.
   Мы проверили южную часть города, потом восточную. А затем и западную. И везде замечали датлайцев. Пехотные подразделения, технику, транспортные машины боевого обеспечения ближнего тыла. И даже полевую ремонтную мастерскую. Вынырнув в очередной раз, едва не нарвались на ремонтников, что-то чинивших в ходовой части танка.
   Явно датлайцы собирались уходить из города. Взлетали боты с пехотой, уходили танки и самоходные установки, осторожно взмывали в воздух транспорты с ранеными.
   Грохот боя стих, только редкие разрывы снарядов еще напоминали о недавнем сражении. Видимо, противники потеряли соприкосновение и теперь держали друг друга на расстоянии беспокоящим огнем и средствами маскировки. Тяжелый густой дым витал над северо-западной частью города.
   Видя, что враг уходит, мы осмелели и начали шастать по домам более нагло. И нарвались на тыловое охранение датлайской части. Пять солдат занимали коридор и одно помещение первого этажа последнего на южной окраине здания.
   Мы выскочили из подвала, увидели противника буквально в пяти метрах и едва успели отпрянуть назад. Вслед нам полетели пули. Потом граната. Вступать в бой на изначально невыгодных условиях мы не стали и поспешно отошли. Вышли наверх в другом доме. И со стороны наблюдали за суетой, поднятой нашим появлением.
   Через десять минут наблюдения Антон изрек:
   – А они и не собираются уходить все. Оставляют прикрытие.
   – Значит, город их. И если мы сейчас попробуем связаться с нашими, в смысле с равитанцами, то нас засекут и накроют.
   Безрадостный вывод Марка, увы, оказался верным. Датлай оставил за собой южную часть города.
   Весь запас времени мы потратили, чтобы найти приемлемый вариант выхода. В конце концов отыскали отдаленный дом на востоке города. Он стоял в окружении целого сада плодовых деревьев. На первый взгляд это были прозаические яблоки. Только слишком большие и очень темные...
   К нашему возвращению Утреван был без сознания. Мы доложили о результатах сержанту. Тот с минуту молчал, глядя на капитана, потом приказал:
   – Берите его. Осторожно. Шевалган, наши точно ушли?
   – Думаю, да, – ответил я. – Если датлайцы спокойно отводят главные силы, значит, наших здесь нет.
   Сержант сердито засопел, нехотя кивнул и повторил:
   – Уходим.
 
   ... Через пять часов, когда мы отошли от города километров на пятнадцать – двадцать, Блантек решил вызвать штаб батальона. Он настраивал радиостанцию на нужную волну, когда я подошел к нему.
   – Сержант, ты хочешь выйти в эфир?
   – Да. Капитан вот-вот умрет. Да и нам здесь делать нечего.
   – До наших как минимум шестьсот километров. А то и больше. Нашлемная радиостанция берет на три-четыре сотни кэмэ. Капитанская брала больше, но она сломана.
   – Я знаю. Ты к чему клонишь?
   – К тому, что если штаб сигнал может и не расслышать, то датлайцы точно обнаружат выход в эфир. И накроют нас.
   – Не факт.
   – Что? – изумился я. – Ты всерьез думаешь, что они не слушают наши частоты? Расшифровать, допускаю, и не смогут, но обнаружить – как пить дать.
   – Как? – не понял Блантек выражения.
   – Гарантированно.
   Сержант надавил на кнопку и злобно бросил:
   – Что ты хочешь сказать, солдат? Что нам надо сидеть и ждать, пока капитан не умрет и мы не подохнем от голода?! Ты этого хочешь?
   Нервы у сержанта явно были на пределе. Гибель роты, тяжелое ранение командира, да еще незавидное положение, в какое мы угодили. К тому же он один среди наемников, которые в любой момент могут выйти из-под контроля. Тут невольно сорвешься.
   Но спорить, а тем более ругаться с ним я не хотел. Толку от этого никакого, а до столкновения недалеко. Но и допускать, чтобы мы по его дурости или злости попали под огонь, тоже нельзя.
   Я глянул назад. Четверо наемников сидят рядом с самодельными носилками с капитаном. Марк чуть в стороне от них, под деревом. Вроде как осматривает гранатомет, на самом деле сторожит наемников, чтобы они не влезли в наш разговор. Антон стоит рядом с нами. Если вдруг Блантек решит сглупить, мы его... успокоим.
   – Я хочу, чтобы ты не порол горячку. И не совершал ошибок. Капитану не будет легче от того, что мы поляжем вместе с ним.
   Блантек аж побледнел. Поднял голову, сверкнул газами и звенящим от напряжения голосом проговорил:
   – Что ты себе позволяешь, Шевалган! Кто ты такой, чтобы ставить под сомнение решения командования?! Неповиновение приказам?
   – Ты, сержант, еще никаких приказов не давал.
   – Да я тебя...
   Он тронул рукоятку висящего на плече карабина, но Антон поднял оружие на уровень бедра и направил ствол на сержанта. Сделал он это быстро и незаметно для окружающих. Со стороны могло показаться, что Антон просто поправил ремень.
   Сержант замер, глядя то на меня, то на ствол.
   – Эт-то бунт!
   – Не дури! Никакого бунта. Хочешь выйти на связь – выходи. Только давай отойдем еще на полсотни километров. Иначе ты не успеешь договорить, как нас обнаружат и накроют.
   Блантек сверлил нас взглядом, не зная, что сказать и как отреагировать. Мы вроде бунта действительно не поднимали, но высказали несогласие. Причем довольно решительно. И показали, что готовы за себя постоять. Ситуация неоднозначная. С точки зрения устава – неподчинение приказам. В боевой обстановке – расстрел голимый. Но в том-то и дело, что силы не на стороне сержанта. Словом, та самая обстановка, когда принятие любого решения может повлечь нежелательные последствия.
   Я тоже не знал, как быть. Попрет сержант в дурь, придется стрелять. Его, а потом, быть может, и остальных. Но что дальше?..
   Не знаю, чем бы все закончилось, но в этот момент к нам подбежал одни из наемников.
   – Господин сержант! – крикнул он. – Там капитан!
   – Что?
   – Умер, – тихо проговорил наемник.
   Блантек сорвался с места. Подбежал к носилкам, присел. Осторожно пощупал шею капитана, проверяя пульс, посмотрел зрачки, положил руку на грудь. Секунд пять смотрел на бледное лицо Утревана, потом встал. Глянул на нас и шваркнул шлемом о землю.
   – Проклятие!
   Вскинул голову и бросил на нас свирепый взгляд.
   – Вы этого хотели? Этого, да?!
   – Если он сорвется, надо валить, – прошептал за моей спиной Антон, – а то наломает дров.
   Я промолчал. Нам только стрельбы не хватало.