Гамильтон Питер Ф.. Дракон поверженный

   Впереди уже была видна береговая линия, она росла буквально на глазах. Скорость, с которой они совершали посадку, стала заметной по тому, как линия горизонта становилась все более плоской. Подавшись вперед, Лоренс увидел внизу архипелаг. Казалось, словно на фоне темного океана белели капельки сливок. Сотни островов и атоллов состояли из покрытых белым песком гребешков коралловых гор, выросших с океанского дна более чем на километр. Волны разбивались о рифы, поднимая кучу брызг. На более крупных кораллах зеленели клочки растительности. В воде между атоллами виднелись темные извилистые холмы – коварные подводные рифы. Эта картина напомнила Лоренсу берег Квинсленда, где команды экологов из корпорации «ЗБ» сотворили чудеса с пришедшим в упадок Большим барьерным рифом. Лишь голубая полоска растительности напоминала о том, что они вот-вот приземлятся на чужой планете. По мере приближения к материку острова становились крупнее; на них росли густые леса. Листья на деревьях были ярко-зеленого цвета, вдоль пляжей тянулись длинные извилистые стены разбитых кораллов. В океан выступали деревянные пристани. Под пальмовыми деревьями виднелись бунгало; на песке стояли лодки и каноэ.
   – Уж слишком здесь все хорошо, чтобы быть правдой, – проговорил Деннис. – Послушайте, а не остаться ли нам здесь, когда улетит наш корабль?
   – Неплохая идея, – ответил Ник. – Вот только боюсь, местные жители не оставят от тебя и мокрого места, если ты попадешься им под руку.
   Скорость упала до звуковой, и планер резко тряхнуло. Нос модуля устремился вниз, и прямо перед глазами предстал знакомый вид курортного городка Мему-Бэй, затерявшегося среди высоких гор. От скорости, с которой они падали вниз, у Лоренса по телу побежали мурашки. Планер обладал теми же аэродинамическими характеристиками, что и падающий кирпич; единственное, что помогало им удерживать стабильность, – это инерция ускорения. А она все уменьшалась и уменьшалась.
   Гавань исчезла где-то за правым бортом; теперь они летели по направлению к мелкому заливу, окруженному рыжим песком. По всей его длине тянулся променад с мраморными стенами, отделяющий пляж от зданий. Наверху были припаркованы выстроившиеся в линию полицейские машины с включенными сигнальными огнями. ИР планера вновь поднял нос вверх, еще больше снижая скорость. Теперь до берега оставалось менее километра, волны плескались лишь в паре сотен метров внизу.
   – Всем оставаться на местах, – обратился к своим бойцам Лоренс. – Держитесь, ребята!
 
   Майлз Хэзлдайн стоял на балконе, тянущемся вдоль четвертого этажа здания муниципалитета, устремив взгляд на небо. Позади него стояли двое его старших помощников. Дон и Дженнифер работали с Майлзом с тех пор, как его двадцать лет назад впервые избрали членом муниципального совета. Тогда он был одним из самых молодых депутатов в Мему-Бэй. Все эти годы они были его верными помощниками, пройдя с ним через все политические передряги. Даже сомнительные дела с бизнесменами, финансировавшими его избирательную кампанию, не отпугнули их. Все они со временем потеряли наивный идеализм – вероятно, еще в его первый срок службы в муниципалитете, когда Майлз часто выступал с обличительными речами в адрес тогдашнего мэра. Теперь они являли собой слаженную, трезвомыслящую команду, которая вполне неплохо управляла городом. У них имелось достаточно опыта, чтобы найти управу на молодое поколение выскочек, которых хлебом не корми, дай покритиковать нынешнего мэра. Черт возьми, ему было чем гордиться, ведь именно под его началом происходило развитие Мему-Бэй в последние годы. Это был процветающий город с высокими экономическими показателями и низким уровнем преступности… Подумаешь! Социальные проблемы, профсоюзы, бюрократы, финансирование, скандалы – мэр мог справиться с чем угодно. Но то, что происходило сейчас, было за пределами чьих-либо способностей.
   Займи Майлз героическую позицию, окажи он сопротивление силам «Зантиу-Браун», этим он только бы усугубил ситуацию, а командующий силами захватчиков все равно вышвырнет его отсюда. Этим ничего не добиться. Но, с другой стороны, если Майлз начнет сотрудничать с командующим и позволит его головорезам разграбить здесь все подчистую, то станет предателем в глаза своих избирателей. Этого ему никогда не простят.
   На фоне безоблачного лазурного неба появилось скопление черных точек, которые с невероятной скоростью приближались к восточной части города. Майлз разгневанно затряс головой. Вчера позвонил сам Эдгар Штраус, призывая его к сотрудничеству.
   – Майлз, признайся честно, кому из нас нужно кровопролитие? Пожалуйста, не допустите, чтобы это произошло. Но и не позволяйте им лишить нас чувства собственного достоинства.
   Еще один в принципе неплохой политик, спасовавший перед событиями, которые вышли из-под его контроля. Майлза так и подмывало спросить: «Во имя всего святого, ну что мешало вам профинансировать экзоорбитальную защиту? Почему вы оставили нас беспомощными перед этим вторжением?» Но задавать такие вопросы вслух было бы слишком жестоко – все равно что бить ногами лежачего. Самые лучшие ракеты, которые мог запустить Таллспринг, были бы лишь жалким, отчаянным жестом. Одному только Богу известно, какими передовыми военными технологиями сейчас располагает Земля. А уж корабли «ЗБ» непременно начнут ответную бомбардировку. Майлз передернулся при мысли о последнем вторжении. К тому же у всех имелся доступ к базе данных, где любой желающий без особого труда мог найти изображение мертвой земли на краю Даррелла – весьма откровенный и эффективный намек на боевую мощь врага.
   Майлз знал, что будет вынужден сделать, какой пример он подаст горожанам. Но этот же шаг и погубит его, поставит крест на его карьере. Возможно, ему даже придется покинуть Мему-Бэй после того, как молодчики «ЗБ» уберутся отсюда. Он знал это уже тогда, когда отдавал приказ полиции закрыть пляж и подавлять любые попытки ненужного геройства со стороны горожан. Сотрудничество поможет пресекать глупое противостояние завоевателям, так будут спасены многие человеческие жизни. Но благодарность ему за это не светит. Может быть, он действительно теперь в неоплатном долгу у населения Мему-Бэй за все те сомнительные делишки, которые проворачивал за годы своего правления. От этой мысли мэру стало немного легче.
   Над городом прогрохотала серия взрывов – это планеры прорвали звуковой барьер. Майлз даже подпрыгнул от неожиданности. Такое впечатление, будто где-то совсем рядом рвутся бомбы. В окнах задрожали стекла. В небо над городом, в ужасе хлопая крыльями, взмыли стаи птиц.
   Первые планеры уже падали в воду залива. Они опускались под углом в сорок пять градусов и шлепались в ленивые морские волны в паре сотен метров от берега. От удара во все стороны летели брызги; по поверхности залива расходились огромные круги. Некоторые планеры с хрустом упали на песок и пару секунд волчком крутились на месте. Один приземлился буквально в паре метров от стены променада.
   – Жаль, – буркнул Дон.
   Большинство планеров, словно огромные поплавки, неуклюже бултыхались в воде. Еще мгновение, и открылись люки, из которых наружу выбрались темные коренастые фигуры пришельцев. Шлепая ногами по воде, они зашагали к берегу. Майлзу моментально вспомнился и их цвет, и их численность, и их сила.
   Неожиданно на стену променада был кем-то спущен огромный транспарант:
 

ЧТОБ ВЫ СДОХЛИ, ДОЛБАННЫЕ ФАШИСТЫ!!!

 
   Кучка подростков бросилась врассыпную. Полицейские, которые, перегнувшись через поручни, наблюдали за планерами, даже и не подумали броситься за ними следом.
   – Да уж, оригинально, – тихо пробормотал Майлз. Он надеялся лишь на то, что это самое худшее, на что способны местные хулиганы. – Пойдемте, – сказал он, обращаясь к Дону и Дженнифер.
   Захватчики уже поднимались по ступеням променада, на тротуаре их строй стал заметно шире. Похоже, они не обращали на полицию никакого внимания.
   Майлз сел в лифт и спустился в свои частные апартаменты в задней части здания муниципалитета. Ему здесь не очень нравилось; потолки чересчур высокие, комнаты чересчур просторные. Не слишком подходящее место для семьи. Но его собственный дом находился на другом конце города, в сорока минутах езды, поэтому в течение недели семейство Майлза было вынуждено обитать здесь.
   Широкие двери его офиса открывались в маленький внутренний садик. Там он увидел Франсин – она лежала на скамейке в тени японской сосны. На ней было простое черное платье. Кстати, оно было короче, чем он одобрял, – значительно выше колена. Но с тех пор как дочери исполнилось тринадцать, он перестал с ней спорить на эту тему. Синди, несомненно, сумела бы найти на упрямицу управу, подумал он. Черт, почему он вновь не женился. «На это у меня нет времени» – слишком жалкое оправдание.
   Франсин поправила солнцезащитные очки. Майлз заметил, как дочь нахмурилась – не иначе как она включила канал новостей. Ему хотелось подойти к дочери, обнять ее и успокоить, пообещать, что скоро все закончится и она будет в безопасности. Все настоящие отцы в Таллспринге сейчас, наверное, делают то же самое.
   Но его ждали помощники, у которых тоже есть семьи. Еще раз бросив взгляд во дворик, Майлз сел за письменный стол.
   – Мне хочется сказать вам следующее: если кто-нибудь желает подать в отставку, я сразу же приму заявление. Можете не волноваться, это никак не скажется на ваших пенсиях и льготах. – Наступила неловкая тишина, однако никто не сделал шага вперед. – Ну хорошо. Спасибо за поддержку. Я высоко ценю ваше мужество и вашу преданность. Как вам известно, я решил последовать политике президента Штрауса относительно сотрудничества с захватчиками. Они во сто крат превосходят нас в силе, и одному Богу известно, насколько коварнее. Если саботировать работу на химических заводах или бросать камни в их солдат – это лишь повлечет за собой суровое возмездие, которого я не могу допустить. Поэтому мы должны скрепя сердце пережить это вторжение и надеяться на то, что их корабли на обратном пути врежутся в черную дыру. Думаю, в этом случае нам удастся выйти из этой ситуации относительно невредимыми, по крайней мере в отношении инфраструктуры. Что на это скажете, Маргарет?
   Маргарет Рис, глава полиции, нехотя кивнула. Она следила через свои мембраны за поступающими сводками, не обращая особого внимания на то, что происходит в кабинете мэра.
   – Я изучила файлы с информацией о последнем вторжении. Их интересует лишь одно – разграбить нашу промышленность. Для этого они применяют принудительные меры. В остальной части города мы можем делать все, что захотим – поднять бунт, сжечь все к чертовой матери, – им просто не будет до этого никакого дела. Пока фабрики остаются в целости и сохранности, снабжаются сырьем и на них идет работа, захватчики нас не тронут.
   – Тогда мы приложим все усилия к тому, чтобы так оно и было, – сказал Майлз. – Оставшаяся часть нашей промышленности продолжает нормально работать. Чтобы функционировали фабрики, должен функционировать весь город. Несмотря ни на что, мы должны об этом позаботиться.
   – Неужели они отнимут у нас и продукты питания? – поинтересовалась Дженнифер. – Помню, в прошлый раз снабжение заметно ухудшилось.
   – Они заберут только то, что им нужно для пропитания, – ответила Маргарет. – Если учесть, что тридцать процентов туристов улетели отсюда, прежде чем утром здесь высадились земляне, наши пищевые комбинаты смогут произвести достаточно продуктов для оставшегося населения. В прошлый раз нехватка продуктов произошла по той причине, что какой-то ополоумевший бунтовщик разбомбил две производственные линии.
   – Мы не позволим, чтобы на сей раз произошло нечто подобное, – быстро произнес Майлз. – Я не допущу, чтобы какое-нибудь героическое партизанское движение поставило под угрозу жизни невинных людей.
   – Сомневаюсь, что здесь начнется организованное сопротивление, – сказала Маргарет. – Наказания для «ЗБ» всегда важнее, нежели дешевые пропагандистские трюки. Но мы внимательно наблюдаем за теми, кто может доставить неприятности.
   – А как насчет туристов? – спросил Дон. – Многие из них не смогли улететь домой. Аэропорт стал похож на лагерь для беженцев.
   – А вот это уже не моя головная боль, – произнес Майлз нарочито спокойным тоном – правда, для этого ему пришлось подавить душивший его гнев. – Пусть губернатор решает, сколько следует предоставить гражданского транспорта. Если учесть причину, по которой они к нам пожаловали, полагаю, захватчики захотят, чтобы все как можно скорее вернулись на рабочие места.
   – Один из их взводов добрался до главной площади, – громко объявила Маргарет. – С минуты на минуту они будут здесь.
   Так быстро? У Майлза перехватило дыхание. Сколь многое будет зависеть от того, какие отношения у него сложатся с губернатором.
   – Ну хорошо, давайте с улыбкой поприветствуем этих ублюдков.
 
   Дойдя до квартала Ливингстон, Дениза смешалась с толпой. Человеческое любопытство взяло верх над тревогой и беспокойством, и сотни людей направились сюда, чтобы поглазеть на высадку десанта собственными глазами. Немногим детям разрешили сегодня выйти на улицу. Так что здесь были в основном взрослые и подростки; они мрачно глядели на улицы, ведущие к морю. Полиция огородила территорию, так что ближе никак нельзя было попасть – путь оказался закрыт. Между собой говорили негромко, и все равно Дениза уловила гневные нотки; до нее то и дело долетали разговоры о том, на что способен боевой костюм десантников, а также рассказы о зверствах, имевших место во время последнего вторжения.
   Бары были все еще открыты и многолюдны. Большинство мужчин сжимали в руках банки с пивом. Глядя на падающие с неба планеры, они сохраняли редкостную невозмутимость. Вся эта атмосфера ужасно напомнила Денизе напряженное состояние футбольных болельщиков перед матчем, когда фанаты местной команды едва сдерживаются, чтобы не отреагировать на провокационные выходки соперников. В человеческих душах не изжита животная привычка враждебно относиться к чужакам, вторгшимся на принадлежащую вам территорию, подумала она. Что ж, это ей только на руку. Ситуация чревата самыми непредсказуемыми последствиями, и силы полиции сосредоточены на берегу и на променаде. Мэр трусит, опасаясь, как бы его добропорядочные горожане не учинили беспорядки на месте высадки планеров. Вот же идиот! Открытый берег – не самое подходящее место для стычек с захватчиками, по крайней мере не с хорошо организованными ударными частями.
   Ее солнцезащитные очки передавали видеообзор базы данных о прибытии планеров. Со всех сторон из толпы раздавались нестройные голоса. Дениза отправила серию закодированных сообщений членам подпольной ячейки, рассредоточенным вдоль улицы. Вскоре пришли ответные послания. Все были готовы.
   На улице появились первые десантники «ЗБ». Пятеро, и все как один шагают уверенной походкой, словно они здесь полноправные хозяева. Даже не замедлили шага, увидев толпу.
   Дениза подняла солнцезащитные очки и посмотрела на того, кто шел впереди. В своем боевом костюме он был похож на культуриста в темно-сером трико. У всех бойцов были толстые пальцы и странные выпуклости по всей руке. Внешний вид их шлемов изменился; вместо гибкого материала верхнюю часть лица и череп теперь закрывал защитный панцирь. На уровне глаз располагалось множество датчиков, а на щеках – некое подобие жаберных отверстий. Единственным заметным оружием был неуклюжий пистолет, прикрепленный к поясу вместе с несколькими патронными сумками. (Наверняка это просто для виду, подумала Дениза.) Тепловой профиль был на удивление единообразным по всей поверхности костюма, с разницей всего лишь в пару градусов.
   Дениза отвела взгляд от первого десантника и увидела еще девятерых. Все девять были точно в таких же костюмах, и так же самоуверенно вышагивали вдоль улицы. Из толпы в их адрес полетела нецензурная брань. Никто не осмелился подойти ближе, чем на четыре-пять метров. Затем на середину дороги, прямо перед землянами, выскочил какой-то молодой человек. В руке у него была банка пива, которую он осушил несколькими большими глотками. Солдаты не обращали на него никакого внимания. Тогда он повернулся к ним задом, наклонился и спустил шорты.
   – Поцелуйте меня в задницу!
   Из толпы донеслись смех и улюлюканье. В солдат полетело несколько открытых жестяных банок; во все стороны брызнула пена. Десантники продолжали молча шагать вперед; казалось, ничто не могло их остановить. В дисциплине им не откажешь, призналась себе Дениза. Ее сетевой интерфейс уловил короткие выплески данных от отдельных костюмов. «Прайм» приступил к взлому хитроумного зашифрованного кода.
   Над головами толпы просвистел камень и с силой ударил в грудь одного из землян. Расширенным полем зрения Дениза уловила, как внешний слой костюма сжался в том месте, куда пришелся удар. Солдат мгновенно остановился. Однако ни он, ни кто-либо из его товарищей не предпринял никаких ответных действий. Эта кажущая невозмутимость десантников придала храбрости нескольким смельчакам, которые выбежали на мостовую, пытаясь перегородить захватчикам путь.
   Один из солдат остановился и повернулся лицом к юноше. Тот что-то громко выкрикивал, широко раскинув руки. Но не успел он пустить в ход кулаки, как боевик пригнулся и выбросил вперед руку. Это был великолепный ход. Рука штурмовика схватила беднягу за шиворот и с невероятной силой рывком подняла вверх. Смельчак сам не заметил, как оказался в воздухе вниз головой. Но уже в следующее мгновение его пьяный воинственный клич сменился диким воплем ужаса, когда он понял, что летит вверх ногами на высоте трех метров по направлению к стене магазина. Его руки и ноги отчаянно трепыхались, словно крылья, а притихшая толпа в оцепенении следила за тем, чем это кончится. Последовал глухой удар, затем громкий хруст ломающихся костей. Вопль моментально затих – жизнь покинула тело.
   Второй солдат просто вытянул руку в сторону своего противника. Он даже не шевельнулся, когда нападавший бросился на него, а просто ткнул пальцами ему в грудь. Сверкнула яркая вспышка электричества, и нападающий пошатнулся назад; его конечности задергались под воздействием сильного разряда. Как подкошенный он рухнул на мостовую и забился в судорогах.
   Толпа зарычала от негодования и начала медленно наступать на солдат. В штурмовиков полетел град пивных банок и камней.
 
   Лоренс понял, что ситуация дерьмовая, сразу после того, как они сошли с променада; от него не скрылось, что вдоль улицы выстроилась возбужденная толпа. Он предпочел бы, чтобы полиция пропустила городское население на пляж. На улице было тесно, что могло повлечь серьезные потери в живой силе.
   – Успокойтесь, – приказал он своему взводу; в основном это относилось к Хэлу. – Рано или поздно они поймут, что с нами шутки плохи. А может, уже поняли. Небольшая демонстрация наших возможностей заставит их лишний раз подумать, прежде чем лезть на рожон, рискуя собственной жизнью.
   Крики и оскорбления были сущей ерундой. В солдат плескали пивом; кто-то попал камнем Оделю в грудь.
   – Не обращайте внимания, – приказал Лоренс.
   – Разве мы не должны приструнить их? – спросил Хэл. В его голосе звучало беспокойство. – Они уже совсем обнаглели.
   – Ничего страшного, – ответил Эдмонд. – Один солдат в боевом костюме – и они будут вести себя как шелковые. Не парься по этому поводу.
   Лоренс проверил телеметрические показатели Хэла, главным образом уровень сердцебиения. Пульс у парня был частый, но в принципе приемлемый.
   – Для этих людей мы должны казаться неуязвимыми, – сказал Эмерси. – Половина уловки – заставить их в это поверить. Так что расслабьтесь. Вспомните все, чему вас учили.
   Из толпы выбежали два разгневанных молодых человека и бросились прямо к солдатам.
   – Никакого оружия! – скомандовал Лоренс. – Льюис, оглуши своего электрошокером.
   Второй направился прямиком к Хэлу. Лоренс ничего не сказал, ему хотелось посмотреть, как юноша справится с этой ситуацией. Удар оказался отличным; нападающий со всего размаха врезался в стену.
   – Так тебе и надо! – выкрикнул Ник.
   – Хороший удар, – с восхищением произнес Джонс. – Хотя повернуться можно было бы и быстрее.
   – Можно подумать, ты сам смог бы, – весело ответил Хэл. – Ты, братец, уже староват, да и рефлексы давно не те.
   – Да заткнись ты.
   – Встали в строй, – приказал Лоренс. Ему не нравилось настроение толпы. – Хэл, молодец. Взвод, сохранять спокойствие!
   Толпа наступала, окружая солдат со всех сторон. Отовсюду полетели пивные банки и камни.
   – Ты собираешься стрелять в них? – спросил Деннис.
   – Еще не время. – Лоренс включил внешний микрофон и прибавил громкость.
   – Всем разойтись! – Он увидел, как люди в первых рядах поморщились и закрыли уши руками. – Вы провоцируете беспорядки, и я имею полномочия применить надлежащую силу. Успокойтесь и разойдитесь по домам. Губернатор и мэр скоро выступят с обращением.
   Громкая брань толпы заглушила его голос. Глядя на этих источающих ненависть людей, Лоренс представил, каково было бы оказаться здесь без боевого костюма. Он поежился от одной этой мысли.
   – Ну хорошо, разрешаю применить шоковые пистолеты. Я хочу…
   ИР его костюма высветил предупреждение в центре тактического дисплея. Датчики засекли стремительно приближающуюся термальную точку.
   В воздух, оставляя за собой полоску ярко-голубого пламени от высоководородистого топлива, взмыла самодельная стеклянная граната. Крутясь на лету, она неслась в сторону Карла.
   – Пусть взорвется, – приказал Лоренс.
   Карл уже протянул руку; через карапакс наружу показалось девятимиллиметровое дуло. Лазеры засекли гранату.
   – О боже… – пробурчал Карл. – Как я все это ненавижу.
   Граната рухнула на его шлем. Стекло раскололось, на свободу вырвалось густое пламя, которое целиком окутало костюм. Толпа испуганно вскрикнула и отпрянула назад. Пламя разгорелось еще сильнее. Солдаты взвода спокойно подняли свои шокеры и сняли их с предохранителей.
   – Поговори с ними, Карл, – сказал Лоренс.
   Вскоре пламя погасло, не причинив боевому костюму Карла никакого вреда.
   – Человек, который бросил гранату, будет арестован, – произнес Карл в своей громкоговоритель. – Сделайте, пожалуйста, шаг вперед. Немедленно. – Он снял с пояса пистолет. – Я сказал – немедленно.
   Толпа вновь разразилась бранью. В солдат полетели камни. Затем в воздух взлетели еще три бутылки с зажигательной смесью. Все они были нацелены на Карла.
   Здесь явно не обошлось без организации, внезапно понял Лоренс. Гранаты были нацелены в одно и то же место и одновременно летели с разных сторон.
   – Стреляйте! – приказал он.
   Карл и Эмерси выстрелили, и гранаты разорвались в воздухе. Гигантские огненные шары взмыли в небо, а затем полетели вниз. Более дюжины людей оказались охвачены пламенем и с криками бросились врассыпную. Обезумевшая толпа метнулась вперед.
   – Разойдись! – во весь голос крикнул Лоренс и выстрелил из пистолета.
   Пластиковая пуля попала в грудь какому-то человеку, который, отлетев назад, повалил еще троих. Они упали, как кегли в кегельбане, и были тут же затоптаны бегущей толпой.
   Взвод построился, образовав круг. Солдаты начали вести стрельбу из пистолетов-шокеров. В психологическом плане эти выстрелы были призваны оказать куда более эффективное воздействие, нежели парализующие стрелы. Зловещего вида оружие, оглушительный выстрел, и человек взлетает в воздух. Результат был наглядным и действенным, все происходило у вас на глазах. И если вам не хотелось выступить в роли жертвы, оставалось одно – бежать.
   ИР Лоренса оповестил его о ружейных выстрелах и моментально включил аналитическую программу. В толпе кто-то затеял стрельбу из пневматического оружия. Лоренс увидел, как Денниса с силой отбросило назад, не причинив вреда его карапаксу.
   – Черт, откуда стреляли?
   ИР трех бойцов скоординировали свои аудиодатчики и тотчас выдали траекторию выстрела. Видеодатчики Лоренса передали на зрительный экран изображение человека, пытающегося скрыться в толпе. В его руке было зажато что-то темное и длинное. Лоренс перекинул это изображение Льюису и Нику.
   – Схватите его. Он мне нужен.
   Оба десантника устремились вперед сквозь толпу, грубо расталкивая народ в стороны.
   Кто-то прыгнул Оделю на спину, цепко обхватив его за шею рукой в попытке придушить. Одель без труда стряхнул с себя нападавшего. Еще двое набросились на Лоренса. Одному он сумел врезать кулаком в руку. Другого лягнул ногой и тотчас услышал, как хрустнула кость. И оба раза его ИР поспешил смягчить удар. Ведь в противном случае один такой удар – и ваш кулак насквозь пробил кому-то грудную клетку. Так что если в ваши планы не входит убивать, лучше целиться в конечности.
   Сейчас они слишком тесно сошлись с противником, чтобы применить автоматические дубинки. Лоренс увернулся от одного из нападавших – тот размахивал стулом, целясь ему в голову. Другой разбил ему о плечо бутылку в напрасной попытке прорезать острыми краями боевой костюм.