Страница:
– Чем же занимается здешняя деревенщина? – осведомился Киббо, когда каравану пришлось прокладывать очередной тоннель в сплошной стене буйной растительности.
Десантники уже два часа находились в чаще леса, однако до сих пор не обнаружили ни единого признака человеческого жилья.
– Наверное, разводят тигриный хлопок, – предположил Эмерси.
– Ты путаешь с провинцией Лаети, – возразил Лоренс. – В провинции Арнун собирают ивовую паутину. Это лианы, которые растут лишь в здешних лесах. Они похожи на вату. У них здесь уйма кибернетических ткацких станков, на которых ткут одежду и ковры. В городах за этот товар дают хорошую цену.
Неожиданное воспоминание заставило его крякнуть. Лоренсу вспомнилась Шотландия. Арендаторы, живущие высоко в горах, далеко от городов и деревень, продающие свои изделия богатым горожанам и на вырученные деньги покупающие все необходимое для ведения свободного, независимого образа жизни.
При взгляде на окружающую местность напрашивались два вывода: либо местные жители на этом участке украли дорожные указатели с километровой разметкой, либо транспортное министерство решило расставлять их в этих местах на большем расстоянии и в самой гуще леса. Сидевший в головном джипе Нтоко прокладывал путь исключительно на основании своего навигационного устройства и карт, захваченных в магистрате Мему-Бэй, которые устарели по меньшей мере на десяток лет. Земляне то и дело натыкались на перекрестки и развилки разбитой грунтовой дороги, которых на старых картах просто не существовало.
В полдень Лоренс заметил то, что показалось ему той самой ивовой паутиной. Это был небольшой клубок какого-то желтовато-зеленого вещества, похожего на плотно спрессованную бархатистую паутину, свисающий с ветки одиноко стоящего дерева с голубовато-сапфировой корой. Древесина в том месте, где ветвь отделялась от ствола, была втрое толще обычной ширины ветвей. По контрасту с другими разновидностями местной растительности, которые были гладкими и влажными, мохнатая поверхность клубка казалась совершенно сухой, как будто ее не коснулись проливные дожди и туманы.
После этого паутина стала встречаться постоянно. Первая, по всей видимости, являла собой младенческую форму. Те клубки, которые Лоренсу удавалось разглядеть в чаще леса, были огромными – высотой с человеческий рост. Их поверхность была испещрена темными пятнами лишайников и обтянута ползучими растениями.
Нтоко уже въехал в деревню, прежде чем до Лоренса дошло, где они оказались. Сначала у него возникло ощущение, будто он въехал на огромную поляну, однако когда к джипу бросилась стайка детишек, он резко нажал на тормоза. Машины остановились, к счастью, не причинив вреда никому из детей. Десантников окружили юные улыбающиеся лица, воздух огласили радостные приветливые голоса.
Поскольку Лоренс не надел ремень безопасности, то при остановке джипа его резко дернуло вперед. Затем он выпрямился и при помощи датчиков шлема осмотрел поляну, на которую они заехали. Получилось нечто вроде многофазового изображения, которое приобретало резкость лишь тогда, когда смотришь на него в правильном фокусе. Там, где раньше Лоренс видел деревья с опущенными ветвями, которые были густо оплетены лианами, теперь его взгляду открылись сборные домики с покрытыми тростниковыми циновками крышами. То, что он сначала принял за случайные заросли густого кустарника, на самом деле было маленькими палисадниками.
– Черт возьми! – пробормотал себе под нос Нтоко, вылезая из джипа. – Это место прекрасно замаскировано.
– Вы рассуждаете, как типичный военный, сэр, – заметил Лоренс. – Просто здешние обитатели привыкли так жить.
– Откуда тебе-то знать о том, как живут эти люди, ты же инопланетянин.
Вскоре появились взрослые жители, окружившие машины землян. Они прижимали к себе детей и терпеливо дожидались последующего развития событий. Капитан Лейт произнес перед ними привычную речь о том, что «ЗБ» требует законных дивидендов. Вместо гнева и презрения, которым «одарили» десантников в провинциях Рапсодия и Стенлейк, обитатели арнунских деревень встретили незваных гостей улыбками. Судя по всему, происходящее сильно позабавило их. Их добродушия не поколебало даже то, что паре из них надели дистанционные ошейники.
Десантники принялись обыскивать жилые дома. Это развеяло уверенность Лоренса в том, что жители деревни – добродушные увальни, довольствующиеся скудными бытовыми условиями. Внутреннее убранство домов было далеко от примитивного аскетизма. В домах имелось электрическое освещение, кондиционеры, водопровод. Кухни были оборудованы всеми современными бытовыми удобствами – холодильниками, микроволновыми печами, мойками. В гостиных можно было увидеть портативные компьютеры и домашние кинотеатры, а также внушительных размеров мультимедийные библиотеки.
Однако помимо бытовых удобств Лоренса больше всего поразил дизайн домов. Жители деревни, несомненно, приложили немало усилий для того, чтобы придать облику своих жилищ тот вид, который наиболее отвечал их вкусам. Стены многих домов были искусно покрыты резными изображениями и раскрашены красками всевозможных, порою самых фантастических оттенков. Барельефы были созданы в лучших традициях индуистского и буддистского искусства. Они представляли собой всевозможных многоруких богов и богинь, безмятежно восседающих на могучих драконах. Разнообразие интерьеров в деревне также приветствовалось. Лоренс увидел ярко раскрашенные детские комнаты, гостиные комнаты, украшенные абстрактными узорами или классическим орнаментом, спальни со стенами нежных пастельных оттенков. Интересно, подумал Лоренс, много среди жителей этой деревни художников и скульпторов? Над оформлением домов, несомненно, поработали талантливые мастера своего дела.
Помимо жилых домов в деревне находились и мебельные магазины-мастерские, где изготавливалась и продавалась мебель, а также строительные материалы и каркасы для сборных домов. В них можно было купить и керамику. В одной из мастерских изготавливали ювелирные изделия. Лоренс без труда нашел ее. Десантники облепили мастерскую, как рабочие пчелы пчелу-царицу. Изделий из золота, серебра или платины оказалось немного, и всего несколько из них были украшены драгоценными камнями. Тем не менее браслеты, ожерелья и сережки были выполнены изящно и с безукоризненным вкусом. В большинстве своем они имели пустоты для нейротронных процессоров. Вся эта красота вскоре перекочевала в карманы и бумажники десантников.
Капитан Лейт провел встречу с членами деревенской управы в наиболее подходящем для такого мероприятия месте – павильоне-беседке, представлявшем собой десять посаженных кругом больших деревьев со снежно-белой корой. Их кроны образовывали купол из листьев, пропускавший солнечный свет, но непроницаемый для дождя. Капитана серьезно встревожил тот факт, что в деревне не оказалось каких-либо значимых материальных ценностей. Врач в деревне был, но в медпункте обнаружили всего пять-шесть упаковок лекарств, срок годности которых давно истек. Как и в провинции Стенлейк, в случае серьезных заболеваний или несчастных случаев больных и пострадавших немедленно перевозили в Диксон или Мему-Бэй.
Когда Лейт поинтересовался количеством обитателей деревни, ему ответили, что их около шестисот. Это значительно превышало число, которое указывалось в данных магистрата Мему-Бэй. В таком случае здешние дома не в состоянии вместить всех жителей. Поэтому многие живут в лесу, где собирают паутину, ответили члены управы. Точного указания, где находятся собиратели паутины, капитан не получил. Ему сообщили лишь нечто в том роде, что следует «полкилометра пройти пешком по тропе на северо-запад, свернуть направо и пройти еще километр, затем перейти вброд ручей и направиться ко второй горной вершине в южном направлении…»
Лоренс был на сто процентов уверен, что жители деревни тайно насмехаются над капитаном Лейтом. Однако ему пришлось признать, что в таком поселении боевые отряды «ЗБ» вряд ли смогут разжиться чем-нибудь существенным.
Лейт принял решение отправить взвод 435NK9 проверить уровень технологии ткацкого центра. Поскольку он находился за пределами деревни, капитану понадобились проводники. Несмотря на то, что десантники беззастенчиво грабили жилые дома и мастерские местных ремесленников, жители деревни, выделенные в качестве проводников, сохраняли прежнюю вежливость и жизнерадостность.
Они рассказали десантникам о том, что, когда их прапрадеды поселились в этих крах, они привезли с собой бульдозеры и бетон и построили плотину на бурной реке, питаемой талыми снегами горы Хенкин. Построенная там же гидроэлектростанция обеспечивала потребности деревни и ткацкого центра в электроэнергии. В местной мастерской научились изготавливать необходимые для ремонта гидроэлектростанции детали, позволив не зависеть от каких-либо непредвиденных внешних обстоятельств.
Для Лоренса ткацкий центр был историей в полном смысле этого слова. Пять просторных, хорошо проветриваемых сараев со старомодными, шумно работающими ткацкими станками. Огромные клубки шерсти, превращающиеся в пряжу. Чаны с бурлящими, пузырящимися на огне красителями. Клацанье двигающихся взад-вперед мотальных машин.
Вязаные изделия из пряжи, полученной из ивовой паутины, превращались в превосходную водоотталкивающую одежду. На маленьких пикапах свитеры, пончо и одеяла отправлялись в Мему-Бэй, откуда в деревню привозились продукты питания и промышленные товары. Посмотрев на свитеры, выползавшие из недр ткацких станков, Лоренс отметил их консервативную расцветку и фасон – ничего похожего на экстравагантный яркий трикотаж, выходивший из рук Джеки Бомон.
Трое десантников принялись прикладывать к себе свитеры, желая убедиться в том, что они подойдут им по ширине плеч. Лоренс отнесся к этому довольно равнодушно. Он оценивающие оглядывал окружающую местность, еще не до конца избавившись от былой подозрительности. Деревня слишком сильно напоминала ему идеально замаскированную ловушку, в которую земляне могут легко угодить.
– Куда ведет эта тропа? – спросил он одного из проводников.
Вопрос был вызван тем, что вместо нормальной дороги в деревню из ткацкого центра вела лишь узкая тропинка, уходящая в чащу леса.
– Прямо к озеру, – последовал ответ.
– По ней часто ходят, – произнес Лоренс.
Датчики обзора показали ему изображения следов в подсохшей грязи и срезанные по краям тропы низкорослые кустарники.
– Что ты там увидел, Лоренс? – поинтересовался Киббо.
– Они говорят, что там – тропа, ведущая к озеру.
– Что это там, в озере? – спросил у проводника Киббо.
Лоренс заметил, как на лице аборигена мелькнула и тут же исчезла улыбка. Он наверняка собирался ответить, что в озере – вода.
– На озере находится храм, только и всего.
– Храм? – удивленно переспросил Киббо. – Какой храм?
– Спокойное место, куда приходят поразмышлять в одиночестве.
Киббо о чем-то коротко посовещался с Нтоко.
– Хорошо, пойдем проверим, что это за храм такой, – произнес сержант.
– Как пожелаете.
Проводника завали Дуэйн Гарсия. Ему было около пятидесяти. Круглое улыбчивое лицо, черные кудрявые волосы. С виду он был сильным крепким мужчиной. Именно так и должны выглядеть люди, ведущие здоровый образ жизни и постоянно связанные с физическим трудом на открытом воздухе. Лоренс подумал, что в этой деревне все до единого люди выглядят счастливо и жизнерадостно. Даже старики казались бодрыми, а о детях и говорить было нечего – беспокойные, забавные чертенята.
Вскоре на шагавших по тропе четырех десантников и двух проводников хлынул сильный ливень. Лоренс почти до пояса забрызгался грязью. Датчики его шлема были также залиты дождем, из-за чего картина окружающего мира казалась чуточку искаженной и размытой.
Дуэйн Гарсия натянул на голову капюшон своего вязаного свитера и радостно присвистнул.
– В честь кого построен этот храм? – полюбопытствовал Киббо.
– Мы не поклоняемся конкретным богам, – ответил Дуэйн. – Вселенная – природный феномен.
– Аминь! – шутливо заметил Лоренс.
– Так почему тогда вы называете это храмом? – настаивал Киббо.
– Это не храм в традиционном смысле слова. Мы называем его так потому, что его архитектурный облик – лишь дань отдельным историческим зданиям древней Земли. Человек, который разработал проект и построил храм, был близким другом моего деда. Скорее всего он очень расстроился бы, когда узнал, что люди называют его архитектурное детище храмом.
Путники преодолели небольшой подъем и оказались на каменистом возвышении, где лес был значительно реже, чем внизу. Они стояли на пугающе крутом склоне, обрывавшемся в горную долину, густо поросшей высокими деревьями. От представшего перед Лоренсом зрелища, от красоты дикой природы у него захватило дух и на ум немедленно пришло сравнение с мифической Шангри-Ла. Никаких сомнений в правильности сравнения он не испытывал.
На дальнем краю возвышалась гора Кензи, вторая по высоте вершина гор Митчелла – огромная зазубренная каменная стена, пики которой были покрыты толстым слоем снега. Немного ниже, на линии таяния снегов с грохотом обрушивались вниз на сотни метров мощные водопады и исчезали среди лесов. В солнечном свете мельчайшие брызги воды образовывали фантастической красоты радужные блики. Сама долина представляла собой пропасть между двумя похожими на исполинские крепости предгорьями Кензи, по дну которой протекала река с несколькими притоками.
Прямо у них под ногами, далеко внизу, виднелось идеально круглое озеро вулканического происхождения, которое немного врезалось в каменную стену горы в северной ее части, образовав утес в форме полумесяца. В самом его центре возвышался небольшой островок, напоминая спину уснувшего в воде морского чудовища. В высшей своей точке он возвышается над гладью озера всего на несколько метров. У кромки воды росло всего несколько деревьев, корни которых торчали наружу среди валунов. Посередине острова располагалось довольно простого вида строение: пять колонн черно-белого мрамора поддерживали высокую и широкую каменную крышу. Под ней – два ряда круглых каменных сидений, способных вместить десятка два человек. Сооружение, несомненно, напоминало храм древних жителей Эллады. Усыпанная гравием тропинка вела от него прямо к деревянной пристани с привязанной к ней лодкой. Такая же пристань была выстроена и на противоположном берегу озера.
– Это? – спросил Нтоко.
– Это, – подтвердил Дуэйн Гарсия.
Сержант обследовал местность при помощи датчиков шлема. Тропа впереди них обрывалась и уходила вниз по крутому, опасному для спуска склону. В некоторых местах для более безопасного спуска жители деревни установили поручни. Метрах в семидесяти ниже тропа нырнула в густой лес, после чего вывела путников прямо к пристани.
– Теперь нам все понятно, – произнес Нтоко и, повернувшись кругом, зашагал обратно в направлении ткацкого центра.
Остальные десантники пошли за ним следом. Лоренс остался на вершине горы. Его по-прежнему не покидало ощущение, что жители деревни их одурачили. Дождь лил уже не так сильно. Ветер уносил клочья облаков на юг, прочь от вершин Кензи. Лоренс отдал команду датчику полного обзора и нацелил его на озерный храм. Никаких признаков электромагнитной активности на островке замечено не было. Полное отсутствие теплового излучения. Никаких живых существ, один лишь голый камень. В небесной вышине летали огромные серые и белые птицы, отражавшиеся на поверхности черной неподвижной воды.
– Какая чепуха!
Когда датчик обзора вернулся в прежнее положение, Лоренс с удивлением увидел все еще ожидавшего его Дуэйна Гарсию.
– Следите за мной?
– Нет, конечно же, нет. Идти обратно по тропе нелегко. В нескольких местах она разветвляется. Нам бы не хотелось, чтобы кто-то из вас заблудился.
– Забавно, – усмехнулся Лоренс. – Мне почему-то казалось, что вы, наоборот, очень бы этого хотели.
На эту шпильку Гарсия отреагировал легкой усмешкой.
– Признаюсь, ваше появление в наших краях – не самая великая радость для нас. Но я действительно не хочу, чтобы с кем-то из вас здесь случилось несчастье, которое ваше начальство могло бы истолковать не в нашу пользу.
– Верно говорите. Могу я задать вам один вопрос?
– Разумеется.
– Где у вас находится тюрьма?
– Тюрьма? Простите, но у нас нет никакой тюрьмы.
– Получается, что в поселке проживают шесть сотен людей, и среди них нет ни одного грешника. Вы как будто в раю обитаете.
– Боюсь, до рая нам еще далеко. У нас, как и в любой общине, конечно же, имеются нечестные, нехорошие люди. Но все равно мы не считаем тюремное заключение эффективным средством исправления человеческой натуры или наказания за проступки. У нас в ходу другие методы воздействия. Например, ограничения, материальные и физические.
– М-м-м… если хотите знать, я не очень-то верю в вашу дзен буддистскую чушь, которой вы потчуете нашего капитана. Какая-то слишком уж благостная получается у вас община. Третье поколение любой общины, созданной на основе какого-либо фундаментального принципа, обязательно начинает оспаривать его, непременно появляются недовольные.
– Вы же видели, как мы живем. Нам особенно не на что жаловаться. Если наш образ жизни вам не по нраву, вас здесь никто не держит.
– И все равно я не куплюсь на ваши объяснения.
– Вы прямо-таки непреклонны в вашем неверии. Почему?
– Я сам колонист в третьем поколении. Я в курсе всех этих штучек, касающихся презрения к устаревшим идеалам.
– Скорее всего это лишь ваша личная точка зрения. Или, может быть, наши идеалы более привлекательны, чем те, которые исповедовали у вас на родине.
– Прекрасный ответ, – отозвался Лоренс, еще больше убеждаясь, что туземцы что-то скрывают.
Капитан Лейт посчитал, что безопаснее всего будет остановиться на ночлег в деревне. Местные жители не проявляли к его подчиненным столь явной агрессии, как обитатели Диксона.
Для ночлега землян нескольким семьям пришлось освободить свои дома. В одном из них Лоренсу предстояло разместиться вместе с Нтоко, Эмерси и новичком по имени Ник Фуччио. Их временное пристанище располагалось в центральном парке, где десантники оставили свои машины. В доме оказалось пять уютных спален, три ванные комнаты, холл, кабинет, гостиная, столовая и детская комната, заваленная всевозможными игрушками. Когда Лоренс прошелся по анфиладе комнат и все внимательно рассмотрел, то пришел к выводу, что у многих знакомых ему менеджеров среднего звена в «ЗБ» жилища гораздо скромнее. Он занял приглянувшуюся ему спальню со скользящей, как в купе, дверью и принялся снимать защитный костюм. Затем засунул в него отходящие от массивного чемодана полевого снаряжения восемь трубок-«пуповин». По костюму тут же начали циркулировать кровь и прочие жизнетворные жидкости.
Смыв под теплым душем голубой гель, которым была намазана его кожа, Лоренс переоделся в оливково-зеленый спортивный свитер и серые шорты и присоединился к своим вышедшим на балкон товарищам. Эмерси уже отыскал домашний бар и смешал себе какой-то коктейль. Лоренс выбрал банку пива «Блюсосер», оказавшегося на вкус лучше того пива, что он попробовал в Мему-Бэй.
До него только сейчас дошло, что деревня расположена на отлогом склоне горы. Чтобы домики разместились на одинаковом уровне, некоторые из них покоились на деревянных сваях. С балкона была хорошо видна широкая неглубокая долина, густо поросшая зелено-голубым лесом.
– Скажите, сержант, были у нас когда-нибудь дезертиры? – спросил Ник, усаживаясь на шезлонг.
– Нет. У нас же все на виду. А почему ты спрашиваешь?
Ник указал на то место, где стояли машины конвоя. Грузовики и джипы охраняли восемь десантников в боевых костюмах. Ребятишкам, болтавшимся вокруг них, они разрешали посидеть на водительском сиденье. К ним приблизились несколько девушек в возрасте не старше двадцати лет. Лоренс был уверен, что до этого девушек здесь не было, иначе он запомнил бы их. Подобно туристкам из Мему-Бэй одеты они были легко – в футболки или топики и шорты. С высоты балкона в большинстве своем они показались ему вполне привлекательными или даже красивыми. Находившиеся в карауле десантники о чем-то оживленно болтали с девушками.
– Смею признаться, – заявил Ник, – что это очень соблазнительно. Я могу представить себе подобную жизнь, когда заработаю достаточное количество акций.
– А я не смог бы, – признался Лоренс.
– Черт побери, почему нет? Живешь в подобном райском местечке, имеешь все, что тебе когда-либо может понадобиться. Я не удивлюсь, если выяснится, что в этом краю процветает многоженство. Сельские жители придерживаются старых традиций гораздо дольше, чем горожане.
Нтоко усмехнулся и стаканом с коктейлем указал на высоких, пышущих здоровьем девушек, собравшихся вокруг джипа.
– Две такие девчушки лишили бы тебя последних остатков мужских сил, дружище.
– Не худший способ лишиться жизни.
– Жизнь на лоне природе – тупиковый путь развития, – заметил Лоренс.
– Что за речи я слышу? – рассмеялся Ник. – А что в этом плохого, дружище? Работай пару часов в день, а потом все оставшееся время развлекайся в свое удовольствие – бухай и трахайся. Ты только посмотри на них. Все довольны, все улыбаются, не испытывают никаких стрессов. Они знают, что ведут правильный образ жизни.
– Я уже видел нечто подобное. Нам нравится такая жизнь потому, что для нас это отдых от тяжелой работы. Но ты не сможешь прожить вот так восемьдесят лет. Через полгода сдохнешь от скуки.
– Черт тебя побери! – простонал Эмерси. – У меня такое ощущение, что это не ты говоришь, а наш капитан снова завел свою волынку. Мы, мол, предназначены для достижения высоких целей.
– Верно, – упорствовал Лоренс. – Такое существование не может дать ничего нового для человеческого опыта. Это откат в прошлое, самый простой способ жизни для тех, кто не способен управлять современным обществом. Ирония судьбы состоит в том, что мы в высшей степени зависимы от этого общества. Например, такие деревни полностью зависят от промышленных товаров, которые производятся в городах.
– Так было всегда, Лоренс, – ответил Нтоко. – Разные сообщества вели разный образ жизни и производили разную продукцию. Торговля, которую они вели между собой, приносила доход. Много столетий назад были разные нации, теперь – единое человечество, в недрах которого существуют сообщества, специализирующиеся на различных сферах производства. Такой способ развития нашей цивилизации был просто немыслим до того, как появились современные средства связи и транспорта. Эта деревня – такая же разновидность мирового хозяйства, как и Мему-Бэй.
– Здесь живут наивные мечтатели. Им требуется добрая доза реальности, которая стряхнет с них остатки сна.
Сержант через стекло бокала посмотрел на заходящее солнце.
– Видишь ли, это такой сон, который мне в общем-то по душе. Возьми себе еще пивка, Лоренс, и расслабься.
– Слушаюсь, сержант, – усмехнулся Лоренс и направился к холодильнику.
Возле палисадника прошла стайка детей. Они что-то крикнули десантникам, и Лоренс приветственно помахал им. Нет, в таких местечках все-таки есть что-то успокаивающее. На Таллспринге ему вряд ли удалось бы вот так расслабиться, даже в портовых кабачках.
Если бы только ему удалось разобраться в том, что происходит в провинции Арнун… В следующее мгновение он увидел, как один из Детей, мальчишка, сунул руку в самую гущу ветвей огромного куста, росшего на краю сада. Затем без каких-либо усилий сорвал с ветки небольшой округлый плод оранжевого оттенка с гладкой кожицей и вонзил в него зубы. По его подбородку тут же потек сок.
– Я так и знал! – прошипел Лоренс. – Вы видели?
– Что видели? – переспросил Нтоко.
– Он ест какой-то фрукт. Настоящий фрукт, сорванный прямо с куста. Они же, черт бы их побрал, настоящие ретрограды!
– Ты уверен? Ты сам видел? – нахмурился Нтоко.
– Своими собственными глазами.
– Скверная у них привычка.
– Представьте себе, чтобы наши ребятишки сделали бы что-то подобное.
– Послушайте, вы же не думаете, что они и нас станут угощать, верно?
– Лучше бы им не пытаться! – прорычал Эмерси.
Лоренс снова откинулся на спинку шезлонга. Ему стало приятно от мысли, что он все-таки разгадал маленький постыдный секрет жителей деревни. Он же знал, что здесь все далеко не идеально.
В холодильнике на кухне оказалось полно продуктов. Лоренс подумал, что следует проверить надписи на упаковках, чтобы удостовериться, откуда они. К счастью, нигде возле домов не было видно каких-либо пасущихся животных. Скорее всего жители деревни не настолько испорчены.
Поужинали они на балконе, приготовив в микроволновке свиные ребрышки и запеченный картофель. Ник даже приготовил соус «ТексМекс», воспользовавшись баночками с пряностями, которые отыскал на кухне. На всех пакетах с полуфабрикатами стояли печати пищевых заводов Мему-Бэй. На десерт было подано мороженое с шоколадной стружкой.
Десантники уже два часа находились в чаще леса, однако до сих пор не обнаружили ни единого признака человеческого жилья.
– Наверное, разводят тигриный хлопок, – предположил Эмерси.
– Ты путаешь с провинцией Лаети, – возразил Лоренс. – В провинции Арнун собирают ивовую паутину. Это лианы, которые растут лишь в здешних лесах. Они похожи на вату. У них здесь уйма кибернетических ткацких станков, на которых ткут одежду и ковры. В городах за этот товар дают хорошую цену.
Неожиданное воспоминание заставило его крякнуть. Лоренсу вспомнилась Шотландия. Арендаторы, живущие высоко в горах, далеко от городов и деревень, продающие свои изделия богатым горожанам и на вырученные деньги покупающие все необходимое для ведения свободного, независимого образа жизни.
При взгляде на окружающую местность напрашивались два вывода: либо местные жители на этом участке украли дорожные указатели с километровой разметкой, либо транспортное министерство решило расставлять их в этих местах на большем расстоянии и в самой гуще леса. Сидевший в головном джипе Нтоко прокладывал путь исключительно на основании своего навигационного устройства и карт, захваченных в магистрате Мему-Бэй, которые устарели по меньшей мере на десяток лет. Земляне то и дело натыкались на перекрестки и развилки разбитой грунтовой дороги, которых на старых картах просто не существовало.
В полдень Лоренс заметил то, что показалось ему той самой ивовой паутиной. Это был небольшой клубок какого-то желтовато-зеленого вещества, похожего на плотно спрессованную бархатистую паутину, свисающий с ветки одиноко стоящего дерева с голубовато-сапфировой корой. Древесина в том месте, где ветвь отделялась от ствола, была втрое толще обычной ширины ветвей. По контрасту с другими разновидностями местной растительности, которые были гладкими и влажными, мохнатая поверхность клубка казалась совершенно сухой, как будто ее не коснулись проливные дожди и туманы.
После этого паутина стала встречаться постоянно. Первая, по всей видимости, являла собой младенческую форму. Те клубки, которые Лоренсу удавалось разглядеть в чаще леса, были огромными – высотой с человеческий рост. Их поверхность была испещрена темными пятнами лишайников и обтянута ползучими растениями.
Нтоко уже въехал в деревню, прежде чем до Лоренса дошло, где они оказались. Сначала у него возникло ощущение, будто он въехал на огромную поляну, однако когда к джипу бросилась стайка детишек, он резко нажал на тормоза. Машины остановились, к счастью, не причинив вреда никому из детей. Десантников окружили юные улыбающиеся лица, воздух огласили радостные приветливые голоса.
Поскольку Лоренс не надел ремень безопасности, то при остановке джипа его резко дернуло вперед. Затем он выпрямился и при помощи датчиков шлема осмотрел поляну, на которую они заехали. Получилось нечто вроде многофазового изображения, которое приобретало резкость лишь тогда, когда смотришь на него в правильном фокусе. Там, где раньше Лоренс видел деревья с опущенными ветвями, которые были густо оплетены лианами, теперь его взгляду открылись сборные домики с покрытыми тростниковыми циновками крышами. То, что он сначала принял за случайные заросли густого кустарника, на самом деле было маленькими палисадниками.
– Черт возьми! – пробормотал себе под нос Нтоко, вылезая из джипа. – Это место прекрасно замаскировано.
– Вы рассуждаете, как типичный военный, сэр, – заметил Лоренс. – Просто здешние обитатели привыкли так жить.
– Откуда тебе-то знать о том, как живут эти люди, ты же инопланетянин.
Вскоре появились взрослые жители, окружившие машины землян. Они прижимали к себе детей и терпеливо дожидались последующего развития событий. Капитан Лейт произнес перед ними привычную речь о том, что «ЗБ» требует законных дивидендов. Вместо гнева и презрения, которым «одарили» десантников в провинциях Рапсодия и Стенлейк, обитатели арнунских деревень встретили незваных гостей улыбками. Судя по всему, происходящее сильно позабавило их. Их добродушия не поколебало даже то, что паре из них надели дистанционные ошейники.
Десантники принялись обыскивать жилые дома. Это развеяло уверенность Лоренса в том, что жители деревни – добродушные увальни, довольствующиеся скудными бытовыми условиями. Внутреннее убранство домов было далеко от примитивного аскетизма. В домах имелось электрическое освещение, кондиционеры, водопровод. Кухни были оборудованы всеми современными бытовыми удобствами – холодильниками, микроволновыми печами, мойками. В гостиных можно было увидеть портативные компьютеры и домашние кинотеатры, а также внушительных размеров мультимедийные библиотеки.
Однако помимо бытовых удобств Лоренса больше всего поразил дизайн домов. Жители деревни, несомненно, приложили немало усилий для того, чтобы придать облику своих жилищ тот вид, который наиболее отвечал их вкусам. Стены многих домов были искусно покрыты резными изображениями и раскрашены красками всевозможных, порою самых фантастических оттенков. Барельефы были созданы в лучших традициях индуистского и буддистского искусства. Они представляли собой всевозможных многоруких богов и богинь, безмятежно восседающих на могучих драконах. Разнообразие интерьеров в деревне также приветствовалось. Лоренс увидел ярко раскрашенные детские комнаты, гостиные комнаты, украшенные абстрактными узорами или классическим орнаментом, спальни со стенами нежных пастельных оттенков. Интересно, подумал Лоренс, много среди жителей этой деревни художников и скульпторов? Над оформлением домов, несомненно, поработали талантливые мастера своего дела.
Помимо жилых домов в деревне находились и мебельные магазины-мастерские, где изготавливалась и продавалась мебель, а также строительные материалы и каркасы для сборных домов. В них можно было купить и керамику. В одной из мастерских изготавливали ювелирные изделия. Лоренс без труда нашел ее. Десантники облепили мастерскую, как рабочие пчелы пчелу-царицу. Изделий из золота, серебра или платины оказалось немного, и всего несколько из них были украшены драгоценными камнями. Тем не менее браслеты, ожерелья и сережки были выполнены изящно и с безукоризненным вкусом. В большинстве своем они имели пустоты для нейротронных процессоров. Вся эта красота вскоре перекочевала в карманы и бумажники десантников.
Капитан Лейт провел встречу с членами деревенской управы в наиболее подходящем для такого мероприятия месте – павильоне-беседке, представлявшем собой десять посаженных кругом больших деревьев со снежно-белой корой. Их кроны образовывали купол из листьев, пропускавший солнечный свет, но непроницаемый для дождя. Капитана серьезно встревожил тот факт, что в деревне не оказалось каких-либо значимых материальных ценностей. Врач в деревне был, но в медпункте обнаружили всего пять-шесть упаковок лекарств, срок годности которых давно истек. Как и в провинции Стенлейк, в случае серьезных заболеваний или несчастных случаев больных и пострадавших немедленно перевозили в Диксон или Мему-Бэй.
Когда Лейт поинтересовался количеством обитателей деревни, ему ответили, что их около шестисот. Это значительно превышало число, которое указывалось в данных магистрата Мему-Бэй. В таком случае здешние дома не в состоянии вместить всех жителей. Поэтому многие живут в лесу, где собирают паутину, ответили члены управы. Точного указания, где находятся собиратели паутины, капитан не получил. Ему сообщили лишь нечто в том роде, что следует «полкилометра пройти пешком по тропе на северо-запад, свернуть направо и пройти еще километр, затем перейти вброд ручей и направиться ко второй горной вершине в южном направлении…»
Лоренс был на сто процентов уверен, что жители деревни тайно насмехаются над капитаном Лейтом. Однако ему пришлось признать, что в таком поселении боевые отряды «ЗБ» вряд ли смогут разжиться чем-нибудь существенным.
Лейт принял решение отправить взвод 435NK9 проверить уровень технологии ткацкого центра. Поскольку он находился за пределами деревни, капитану понадобились проводники. Несмотря на то, что десантники беззастенчиво грабили жилые дома и мастерские местных ремесленников, жители деревни, выделенные в качестве проводников, сохраняли прежнюю вежливость и жизнерадостность.
Они рассказали десантникам о том, что, когда их прапрадеды поселились в этих крах, они привезли с собой бульдозеры и бетон и построили плотину на бурной реке, питаемой талыми снегами горы Хенкин. Построенная там же гидроэлектростанция обеспечивала потребности деревни и ткацкого центра в электроэнергии. В местной мастерской научились изготавливать необходимые для ремонта гидроэлектростанции детали, позволив не зависеть от каких-либо непредвиденных внешних обстоятельств.
Для Лоренса ткацкий центр был историей в полном смысле этого слова. Пять просторных, хорошо проветриваемых сараев со старомодными, шумно работающими ткацкими станками. Огромные клубки шерсти, превращающиеся в пряжу. Чаны с бурлящими, пузырящимися на огне красителями. Клацанье двигающихся взад-вперед мотальных машин.
Вязаные изделия из пряжи, полученной из ивовой паутины, превращались в превосходную водоотталкивающую одежду. На маленьких пикапах свитеры, пончо и одеяла отправлялись в Мему-Бэй, откуда в деревню привозились продукты питания и промышленные товары. Посмотрев на свитеры, выползавшие из недр ткацких станков, Лоренс отметил их консервативную расцветку и фасон – ничего похожего на экстравагантный яркий трикотаж, выходивший из рук Джеки Бомон.
Трое десантников принялись прикладывать к себе свитеры, желая убедиться в том, что они подойдут им по ширине плеч. Лоренс отнесся к этому довольно равнодушно. Он оценивающие оглядывал окружающую местность, еще не до конца избавившись от былой подозрительности. Деревня слишком сильно напоминала ему идеально замаскированную ловушку, в которую земляне могут легко угодить.
– Куда ведет эта тропа? – спросил он одного из проводников.
Вопрос был вызван тем, что вместо нормальной дороги в деревню из ткацкого центра вела лишь узкая тропинка, уходящая в чащу леса.
– Прямо к озеру, – последовал ответ.
– По ней часто ходят, – произнес Лоренс.
Датчики обзора показали ему изображения следов в подсохшей грязи и срезанные по краям тропы низкорослые кустарники.
– Что ты там увидел, Лоренс? – поинтересовался Киббо.
– Они говорят, что там – тропа, ведущая к озеру.
– Что это там, в озере? – спросил у проводника Киббо.
Лоренс заметил, как на лице аборигена мелькнула и тут же исчезла улыбка. Он наверняка собирался ответить, что в озере – вода.
– На озере находится храм, только и всего.
– Храм? – удивленно переспросил Киббо. – Какой храм?
– Спокойное место, куда приходят поразмышлять в одиночестве.
Киббо о чем-то коротко посовещался с Нтоко.
– Хорошо, пойдем проверим, что это за храм такой, – произнес сержант.
– Как пожелаете.
Проводника завали Дуэйн Гарсия. Ему было около пятидесяти. Круглое улыбчивое лицо, черные кудрявые волосы. С виду он был сильным крепким мужчиной. Именно так и должны выглядеть люди, ведущие здоровый образ жизни и постоянно связанные с физическим трудом на открытом воздухе. Лоренс подумал, что в этой деревне все до единого люди выглядят счастливо и жизнерадостно. Даже старики казались бодрыми, а о детях и говорить было нечего – беспокойные, забавные чертенята.
Вскоре на шагавших по тропе четырех десантников и двух проводников хлынул сильный ливень. Лоренс почти до пояса забрызгался грязью. Датчики его шлема были также залиты дождем, из-за чего картина окружающего мира казалась чуточку искаженной и размытой.
Дуэйн Гарсия натянул на голову капюшон своего вязаного свитера и радостно присвистнул.
– В честь кого построен этот храм? – полюбопытствовал Киббо.
– Мы не поклоняемся конкретным богам, – ответил Дуэйн. – Вселенная – природный феномен.
– Аминь! – шутливо заметил Лоренс.
– Так почему тогда вы называете это храмом? – настаивал Киббо.
– Это не храм в традиционном смысле слова. Мы называем его так потому, что его архитектурный облик – лишь дань отдельным историческим зданиям древней Земли. Человек, который разработал проект и построил храм, был близким другом моего деда. Скорее всего он очень расстроился бы, когда узнал, что люди называют его архитектурное детище храмом.
Путники преодолели небольшой подъем и оказались на каменистом возвышении, где лес был значительно реже, чем внизу. Они стояли на пугающе крутом склоне, обрывавшемся в горную долину, густо поросшей высокими деревьями. От представшего перед Лоренсом зрелища, от красоты дикой природы у него захватило дух и на ум немедленно пришло сравнение с мифической Шангри-Ла. Никаких сомнений в правильности сравнения он не испытывал.
На дальнем краю возвышалась гора Кензи, вторая по высоте вершина гор Митчелла – огромная зазубренная каменная стена, пики которой были покрыты толстым слоем снега. Немного ниже, на линии таяния снегов с грохотом обрушивались вниз на сотни метров мощные водопады и исчезали среди лесов. В солнечном свете мельчайшие брызги воды образовывали фантастической красоты радужные блики. Сама долина представляла собой пропасть между двумя похожими на исполинские крепости предгорьями Кензи, по дну которой протекала река с несколькими притоками.
Прямо у них под ногами, далеко внизу, виднелось идеально круглое озеро вулканического происхождения, которое немного врезалось в каменную стену горы в северной ее части, образовав утес в форме полумесяца. В самом его центре возвышался небольшой островок, напоминая спину уснувшего в воде морского чудовища. В высшей своей точке он возвышается над гладью озера всего на несколько метров. У кромки воды росло всего несколько деревьев, корни которых торчали наружу среди валунов. Посередине острова располагалось довольно простого вида строение: пять колонн черно-белого мрамора поддерживали высокую и широкую каменную крышу. Под ней – два ряда круглых каменных сидений, способных вместить десятка два человек. Сооружение, несомненно, напоминало храм древних жителей Эллады. Усыпанная гравием тропинка вела от него прямо к деревянной пристани с привязанной к ней лодкой. Такая же пристань была выстроена и на противоположном берегу озера.
– Это? – спросил Нтоко.
– Это, – подтвердил Дуэйн Гарсия.
Сержант обследовал местность при помощи датчиков шлема. Тропа впереди них обрывалась и уходила вниз по крутому, опасному для спуска склону. В некоторых местах для более безопасного спуска жители деревни установили поручни. Метрах в семидесяти ниже тропа нырнула в густой лес, после чего вывела путников прямо к пристани.
– Теперь нам все понятно, – произнес Нтоко и, повернувшись кругом, зашагал обратно в направлении ткацкого центра.
Остальные десантники пошли за ним следом. Лоренс остался на вершине горы. Его по-прежнему не покидало ощущение, что жители деревни их одурачили. Дождь лил уже не так сильно. Ветер уносил клочья облаков на юг, прочь от вершин Кензи. Лоренс отдал команду датчику полного обзора и нацелил его на озерный храм. Никаких признаков электромагнитной активности на островке замечено не было. Полное отсутствие теплового излучения. Никаких живых существ, один лишь голый камень. В небесной вышине летали огромные серые и белые птицы, отражавшиеся на поверхности черной неподвижной воды.
– Какая чепуха!
Когда датчик обзора вернулся в прежнее положение, Лоренс с удивлением увидел все еще ожидавшего его Дуэйна Гарсию.
– Следите за мной?
– Нет, конечно же, нет. Идти обратно по тропе нелегко. В нескольких местах она разветвляется. Нам бы не хотелось, чтобы кто-то из вас заблудился.
– Забавно, – усмехнулся Лоренс. – Мне почему-то казалось, что вы, наоборот, очень бы этого хотели.
На эту шпильку Гарсия отреагировал легкой усмешкой.
– Признаюсь, ваше появление в наших краях – не самая великая радость для нас. Но я действительно не хочу, чтобы с кем-то из вас здесь случилось несчастье, которое ваше начальство могло бы истолковать не в нашу пользу.
– Верно говорите. Могу я задать вам один вопрос?
– Разумеется.
– Где у вас находится тюрьма?
– Тюрьма? Простите, но у нас нет никакой тюрьмы.
– Получается, что в поселке проживают шесть сотен людей, и среди них нет ни одного грешника. Вы как будто в раю обитаете.
– Боюсь, до рая нам еще далеко. У нас, как и в любой общине, конечно же, имеются нечестные, нехорошие люди. Но все равно мы не считаем тюремное заключение эффективным средством исправления человеческой натуры или наказания за проступки. У нас в ходу другие методы воздействия. Например, ограничения, материальные и физические.
– М-м-м… если хотите знать, я не очень-то верю в вашу дзен буддистскую чушь, которой вы потчуете нашего капитана. Какая-то слишком уж благостная получается у вас община. Третье поколение любой общины, созданной на основе какого-либо фундаментального принципа, обязательно начинает оспаривать его, непременно появляются недовольные.
– Вы же видели, как мы живем. Нам особенно не на что жаловаться. Если наш образ жизни вам не по нраву, вас здесь никто не держит.
– И все равно я не куплюсь на ваши объяснения.
– Вы прямо-таки непреклонны в вашем неверии. Почему?
– Я сам колонист в третьем поколении. Я в курсе всех этих штучек, касающихся презрения к устаревшим идеалам.
– Скорее всего это лишь ваша личная точка зрения. Или, может быть, наши идеалы более привлекательны, чем те, которые исповедовали у вас на родине.
– Прекрасный ответ, – отозвался Лоренс, еще больше убеждаясь, что туземцы что-то скрывают.
Капитан Лейт посчитал, что безопаснее всего будет остановиться на ночлег в деревне. Местные жители не проявляли к его подчиненным столь явной агрессии, как обитатели Диксона.
Для ночлега землян нескольким семьям пришлось освободить свои дома. В одном из них Лоренсу предстояло разместиться вместе с Нтоко, Эмерси и новичком по имени Ник Фуччио. Их временное пристанище располагалось в центральном парке, где десантники оставили свои машины. В доме оказалось пять уютных спален, три ванные комнаты, холл, кабинет, гостиная, столовая и детская комната, заваленная всевозможными игрушками. Когда Лоренс прошелся по анфиладе комнат и все внимательно рассмотрел, то пришел к выводу, что у многих знакомых ему менеджеров среднего звена в «ЗБ» жилища гораздо скромнее. Он занял приглянувшуюся ему спальню со скользящей, как в купе, дверью и принялся снимать защитный костюм. Затем засунул в него отходящие от массивного чемодана полевого снаряжения восемь трубок-«пуповин». По костюму тут же начали циркулировать кровь и прочие жизнетворные жидкости.
Смыв под теплым душем голубой гель, которым была намазана его кожа, Лоренс переоделся в оливково-зеленый спортивный свитер и серые шорты и присоединился к своим вышедшим на балкон товарищам. Эмерси уже отыскал домашний бар и смешал себе какой-то коктейль. Лоренс выбрал банку пива «Блюсосер», оказавшегося на вкус лучше того пива, что он попробовал в Мему-Бэй.
До него только сейчас дошло, что деревня расположена на отлогом склоне горы. Чтобы домики разместились на одинаковом уровне, некоторые из них покоились на деревянных сваях. С балкона была хорошо видна широкая неглубокая долина, густо поросшая зелено-голубым лесом.
– Скажите, сержант, были у нас когда-нибудь дезертиры? – спросил Ник, усаживаясь на шезлонг.
– Нет. У нас же все на виду. А почему ты спрашиваешь?
Ник указал на то место, где стояли машины конвоя. Грузовики и джипы охраняли восемь десантников в боевых костюмах. Ребятишкам, болтавшимся вокруг них, они разрешали посидеть на водительском сиденье. К ним приблизились несколько девушек в возрасте не старше двадцати лет. Лоренс был уверен, что до этого девушек здесь не было, иначе он запомнил бы их. Подобно туристкам из Мему-Бэй одеты они были легко – в футболки или топики и шорты. С высоты балкона в большинстве своем они показались ему вполне привлекательными или даже красивыми. Находившиеся в карауле десантники о чем-то оживленно болтали с девушками.
– Смею признаться, – заявил Ник, – что это очень соблазнительно. Я могу представить себе подобную жизнь, когда заработаю достаточное количество акций.
– А я не смог бы, – признался Лоренс.
– Черт побери, почему нет? Живешь в подобном райском местечке, имеешь все, что тебе когда-либо может понадобиться. Я не удивлюсь, если выяснится, что в этом краю процветает многоженство. Сельские жители придерживаются старых традиций гораздо дольше, чем горожане.
Нтоко усмехнулся и стаканом с коктейлем указал на высоких, пышущих здоровьем девушек, собравшихся вокруг джипа.
– Две такие девчушки лишили бы тебя последних остатков мужских сил, дружище.
– Не худший способ лишиться жизни.
– Жизнь на лоне природе – тупиковый путь развития, – заметил Лоренс.
– Что за речи я слышу? – рассмеялся Ник. – А что в этом плохого, дружище? Работай пару часов в день, а потом все оставшееся время развлекайся в свое удовольствие – бухай и трахайся. Ты только посмотри на них. Все довольны, все улыбаются, не испытывают никаких стрессов. Они знают, что ведут правильный образ жизни.
– Я уже видел нечто подобное. Нам нравится такая жизнь потому, что для нас это отдых от тяжелой работы. Но ты не сможешь прожить вот так восемьдесят лет. Через полгода сдохнешь от скуки.
– Черт тебя побери! – простонал Эмерси. – У меня такое ощущение, что это не ты говоришь, а наш капитан снова завел свою волынку. Мы, мол, предназначены для достижения высоких целей.
– Верно, – упорствовал Лоренс. – Такое существование не может дать ничего нового для человеческого опыта. Это откат в прошлое, самый простой способ жизни для тех, кто не способен управлять современным обществом. Ирония судьбы состоит в том, что мы в высшей степени зависимы от этого общества. Например, такие деревни полностью зависят от промышленных товаров, которые производятся в городах.
– Так было всегда, Лоренс, – ответил Нтоко. – Разные сообщества вели разный образ жизни и производили разную продукцию. Торговля, которую они вели между собой, приносила доход. Много столетий назад были разные нации, теперь – единое человечество, в недрах которого существуют сообщества, специализирующиеся на различных сферах производства. Такой способ развития нашей цивилизации был просто немыслим до того, как появились современные средства связи и транспорта. Эта деревня – такая же разновидность мирового хозяйства, как и Мему-Бэй.
– Здесь живут наивные мечтатели. Им требуется добрая доза реальности, которая стряхнет с них остатки сна.
Сержант через стекло бокала посмотрел на заходящее солнце.
– Видишь ли, это такой сон, который мне в общем-то по душе. Возьми себе еще пивка, Лоренс, и расслабься.
– Слушаюсь, сержант, – усмехнулся Лоренс и направился к холодильнику.
Возле палисадника прошла стайка детей. Они что-то крикнули десантникам, и Лоренс приветственно помахал им. Нет, в таких местечках все-таки есть что-то успокаивающее. На Таллспринге ему вряд ли удалось бы вот так расслабиться, даже в портовых кабачках.
Если бы только ему удалось разобраться в том, что происходит в провинции Арнун… В следующее мгновение он увидел, как один из Детей, мальчишка, сунул руку в самую гущу ветвей огромного куста, росшего на краю сада. Затем без каких-либо усилий сорвал с ветки небольшой округлый плод оранжевого оттенка с гладкой кожицей и вонзил в него зубы. По его подбородку тут же потек сок.
– Я так и знал! – прошипел Лоренс. – Вы видели?
– Что видели? – переспросил Нтоко.
– Он ест какой-то фрукт. Настоящий фрукт, сорванный прямо с куста. Они же, черт бы их побрал, настоящие ретрограды!
– Ты уверен? Ты сам видел? – нахмурился Нтоко.
– Своими собственными глазами.
– Скверная у них привычка.
– Представьте себе, чтобы наши ребятишки сделали бы что-то подобное.
– Послушайте, вы же не думаете, что они и нас станут угощать, верно?
– Лучше бы им не пытаться! – прорычал Эмерси.
Лоренс снова откинулся на спинку шезлонга. Ему стало приятно от мысли, что он все-таки разгадал маленький постыдный секрет жителей деревни. Он же знал, что здесь все далеко не идеально.
В холодильнике на кухне оказалось полно продуктов. Лоренс подумал, что следует проверить надписи на упаковках, чтобы удостовериться, откуда они. К счастью, нигде возле домов не было видно каких-либо пасущихся животных. Скорее всего жители деревни не настолько испорчены.
Поужинали они на балконе, приготовив в микроволновке свиные ребрышки и запеченный картофель. Ник даже приготовил соус «ТексМекс», воспользовавшись баночками с пряностями, которые отыскал на кухне. На всех пакетах с полуфабрикатами стояли печати пищевых заводов Мему-Бэй. На десерт было подано мороженое с шоколадной стружкой.