Страница:
– Пошли. Осталось совсем немного.
Последний поворот тропы вывел их на ровную открытую площадку. До вершины оставалось совсем немного. Идти было легко. Туман почти полностью рассеялся. Кое-где из-под снега торчали огромные валуны.
Почва у них под ногами неожиданно исчезла, уступив место камню. Они оказались на вершине утеса.
– Мы почти пришли, – жизнерадостно произнесла Джуна.
Еще несколько сотен метров, и они вышли на самую вершину Бен-Невиса. Увиденное вызвало у Лоренса некоторое разочарование. Пик самой высокой горы Северного нагорья оказался невзрачным пятачком земли, покрытым снегом. В течение нескольких последних столетий здесь было построено несколько сооружений вокруг массивного бетонного столба, отмечавшего местоположения абсолютной вершины горы. Разрушенные каменные стены – свидетельства амбициозного прошлого местных жителей – были завалены снегом. Ни одной целой крыши не осталось. Единственным полностью сохранившимся зданием была спасательная станция – подобие эскимосского иглу из современных строительных материалов. На домике был начертан красный крест, а на самом верху установлена антенна. Станцию почти полностью завалило снегом. Лоренс увидел несколько плоских камней, аккуратно разложенных прямо напротив входа. Он нагнулся, чтобы получше разглядеть надписи, нацарапанные на их поверхности. Пара стихотворных строк, незнакомых ему, имя, две даты девяностосемилетней давности.
– Неплохое местечко, его стоит запомнить надолго! – произнес он.
Они приблизились к бетонному столбу и забрались на него. Теперь оба имели полное право утверждать, что побывали на самой вершине Бен-Невиса. Туман постепенно таял. Лоренс и Джуна спрятались от ветра за одной из разрушенных стен и развернули приготовленные Джеки бутерброды с вареной говядиной. Лоренс еще не успел проголодаться, однако все-таки съел один бутерброд.
Вскоре туман рассеялся полностью, и они встали, чтобы полюбоваться открывшимся перед ними видом.
– Ух ты! – вырвалось у Лоренса.
С вершины Бен-Невиса действительно можно было разглядеть по крайней мере половину всей Шотландии. Горы, долины, леса уходили вдаль за окутанную дымкой линию горизонта. Длинные петли рек ослепительно сверкали под яркими лучами солнца. Лоренс смотрел на восхитительный пейзаж со смешанным чувством удивления и безнадежности. Как могут жители Амети надеяться на то, что их планете когда-нибудь удастся достичь подобного великолепия? Несмотря на все их усилия…
– В ясную погоду можно увидеть даже Ирландию, – донесся до него голос Джуны.
– Правда? А ты сама видела? Или это местная легенда, приманка для доверчивых туристов?
Джуна шутливо шлепнула его по руке.
– Я сама видела. Один раз. Несколько лет назад. Я же не каждый день здесь бываю, как ты понимаешь.
От лучей солнца Лоренсу пришлось прищуриться, а от порывов ветра на глаза навернулись слезы.
– Останься со мной.
Джуна произнесла эти слова так тихо, что Лоренсу даже показалось, что он ослышался. Однако выражение ее лица не оставило никаких сомнений в том, что ей действительно не хочется с ним расставаться.
– Джуна… ты же знаешь… я не могу.
– Можешь. Мы – то самое новое общество, которое ты желаешь найти, Лоренс. Здесь ты сможешь начать жизнь с чистого листа. Здесь, в этих горных долинах, свободные люди сами выбирают себе наиболее подходящий образ жизни и делают то, что кажется им наиболее подходящим.
– Нет, – возразил он, старясь, чтобы голос прозвучал как можно мягче и убедительнее. – Это не для меня. Мне нравится здесь, особенно когда я рядом с тобой, но мне необходимо вернуться. Ты должна понять.
– Нет, не могу, – возразила она. – Твое обожаемое военное училище отказало тебе в приеме, и ты встретил меня. Это было неизбежно. Ты тоже должен принять это.
Лоренса снова поразила ее нешуточная настойчивость и серьезность. Порой ему казалось, что Джуна – девушка с самым сильным характером, который только можно представить себе. Однако в другие минуты эта самая серьезность выдавала в ней внушающую сильные опасения уязвимость. Она действительно плохо осознавала то, что происходит в окружающем ее мире, и упрямо настаивала на своем понимании событий.
– Не надо, – сказал он. – Мы с тобой вместе пережили прекрасные, незабываемые минуты, и у нас еще остается одна неделя.
– Ты должен остаться, Лоренс. Я люблю тебя.
– Перестань. Мы с тобой провели всего несколько дней.
– Но разве ты не видишь, что этот мир тебе подходит? И ты сам прекрасно в него вписываешься.
– Я в нем всего лишь гость, – в отчаянии произнес Лоренс. – Какого черта мне здесь делать? Вырезать статуэтки Несси и продавать их туристам?
– Ты стал частью нашей жизни. Ты живешь вместе с нами. Ты занимался со мной любовью. Ты даже ешь натуральную пищу. Все это тебе по душе.
– Джуна, я здесь нахожусь всего несколько дней. У нас с тобой короткий роман, какой бывает у солдата в краткосрочном отпуске… – Он неожиданно замолчал, подсознательно ощущая некую опасность, как будто реально, физически натолкнулся на что-то. – Что ты имела в виду, когда сказала, что я ел натуральную пищу?
– Настоящую пищу, – улыбнулась Джуна. – Овощи, выращенные на грядке, на настоящей земле.
– О боже!.. – Он прижал руку к губам и в ужасе посмотрел на недоеденный бутерброд. – Это?..
Лоренс почувствовал, что не может заставить себя произнести несколько слов. Не может быть. Когда он учился в школе, то всей душой восставал против далеких предков-землян, которых жизнь заставляла заниматься земледелием и животноводством.
– Это абердинская говядина, – ответила Джуна. – Самая лучшая в наших местах.
– Настоящая? – в ужасе спросил Лоренс.
– Ну да, – отозвалась Джуна, явно не чувствуя охватившего его ужаса. – Старый Билли Стирлинг из Оника держит стадо. Каждый месяц он забивает пару коров. У арендаторов говядина пользуется большим спросом. Бабушка всегда покупает у него мясо.
Ноги у Лоренса подкосились, и он резко подался вперед. Его вырвало прямо на снег. Казалось, будто его выворачивает наизнанку. Спазмам, представлялось ему, никогда не будет конца. Когда он опустошил желудок полностью и рвать стало больше нечем, все мышцы его тела продолжали болезненно сокращаться.
Лоренс стоял на четвереньках, чувствуя, что подрагивает противной мелкой дрожью. Зачерпнул пригоршню снега и вытер взмокший от напряжения лоб, затем пожевал его немного, чтобы отбить неприятный привкус во рту.
– В чем дело? – встревожено спросила Джуна.
– Что? Ты хочешь узнать, в чем дело?
– Да, – смущенно отозвалась она.
– Ты угостила меня чертовым куском мяса животного. Я ел его. И после этого ты спрашиваешь меня, в чем, черт побери, дело? Это было животное! Живое существо. Ты просто спятила. Ты… о черт! И как долго ты кормила меня этим?
Лицо ее болезненно исказилось.
– С первого дня, как ты живешь у нас, Лоренс. Как ты думаешь, что мы с тобой все это время ели?
Лоренс почувствовал, что сейчас его вырвет желудочным соком. Во рту появился неприятный металлический вкус. Однако ничего не случилось, потому что желудок был пуст. Он снова потер лицо снегом и медленно поднялся на ноги.
– Лоренс! – позвала она его.
Было похоже, что Джуна вот-вот сорвется на крик. Она протянула руку, чтобы помочь ему выпрямиться. Он поспешно отстранился.
– Не трогай меня! Слышишь? Отойди от меня, во имя всего святого!
Лоренс отшатнулся от нее, выпрямился и, развернувшись, зашагал прочь.
Джуна сделала было несколько шагов и остановилась.
– Лоренс! – крикнула она. – Лоренс, я люблю тебя! Не уходи!
Лоренс торопливо зашагал по тропинке, ведущей вниз.
– Не зови меня. Не иди за мной. Все кончено. – Он остановился и повернулся к ней лицом. – Кончено! Понятно? Все кончено. Я уезжаю. Навсегда. Спасибо тебе за все и прощай!
Он почувствовал, что снова обрел контроль за мыслями и собственным телом, и побежал. Побежал по змеящейся в снегу тропинке. На нескольких участках пути он немного замедлял бег. Бежал Лоренс до тех пор, пока не оказался у расселины с водопадом. Несмотря на то, что пробежка утомила его и голова слегка кружилась от недавнего потрясения, оставшуюся часть пути он преодолел достаточно быстро и без особых усилий.
Спустившись с горы, Лоренс забрал свой велосипед и поехал на железнодорожный вокзал. Там он сел на вечерний поезд, направлявшийся в Глазго. В Глазго Лоренс пересел на поезд, следовавший в Эдинбург, откуда можно было сделать пересадку на экспресс, пунктом назначения которого был Париж. В Париже Лоренсу пришлось ждать два дня, прежде чем он получил билет на рейс «ЗБ» до Кэрнса. Все время, проведенное во французской столице, он пропьянствовал в кабачках Монмартра, пытаясь алкоголем вытравить из памяти безумную юную женщину и все то, чем она кормила его в старинном шотландском домике.
Он больше ни разу не попытался каким-то образом связаться с Джуной. Никаких посланий от нее он также так никогда и не получил.
Глава 12
Последний поворот тропы вывел их на ровную открытую площадку. До вершины оставалось совсем немного. Идти было легко. Туман почти полностью рассеялся. Кое-где из-под снега торчали огромные валуны.
Почва у них под ногами неожиданно исчезла, уступив место камню. Они оказались на вершине утеса.
– Мы почти пришли, – жизнерадостно произнесла Джуна.
Еще несколько сотен метров, и они вышли на самую вершину Бен-Невиса. Увиденное вызвало у Лоренса некоторое разочарование. Пик самой высокой горы Северного нагорья оказался невзрачным пятачком земли, покрытым снегом. В течение нескольких последних столетий здесь было построено несколько сооружений вокруг массивного бетонного столба, отмечавшего местоположения абсолютной вершины горы. Разрушенные каменные стены – свидетельства амбициозного прошлого местных жителей – были завалены снегом. Ни одной целой крыши не осталось. Единственным полностью сохранившимся зданием была спасательная станция – подобие эскимосского иглу из современных строительных материалов. На домике был начертан красный крест, а на самом верху установлена антенна. Станцию почти полностью завалило снегом. Лоренс увидел несколько плоских камней, аккуратно разложенных прямо напротив входа. Он нагнулся, чтобы получше разглядеть надписи, нацарапанные на их поверхности. Пара стихотворных строк, незнакомых ему, имя, две даты девяностосемилетней давности.
– Неплохое местечко, его стоит запомнить надолго! – произнес он.
Они приблизились к бетонному столбу и забрались на него. Теперь оба имели полное право утверждать, что побывали на самой вершине Бен-Невиса. Туман постепенно таял. Лоренс и Джуна спрятались от ветра за одной из разрушенных стен и развернули приготовленные Джеки бутерброды с вареной говядиной. Лоренс еще не успел проголодаться, однако все-таки съел один бутерброд.
Вскоре туман рассеялся полностью, и они встали, чтобы полюбоваться открывшимся перед ними видом.
– Ух ты! – вырвалось у Лоренса.
С вершины Бен-Невиса действительно можно было разглядеть по крайней мере половину всей Шотландии. Горы, долины, леса уходили вдаль за окутанную дымкой линию горизонта. Длинные петли рек ослепительно сверкали под яркими лучами солнца. Лоренс смотрел на восхитительный пейзаж со смешанным чувством удивления и безнадежности. Как могут жители Амети надеяться на то, что их планете когда-нибудь удастся достичь подобного великолепия? Несмотря на все их усилия…
– В ясную погоду можно увидеть даже Ирландию, – донесся до него голос Джуны.
– Правда? А ты сама видела? Или это местная легенда, приманка для доверчивых туристов?
Джуна шутливо шлепнула его по руке.
– Я сама видела. Один раз. Несколько лет назад. Я же не каждый день здесь бываю, как ты понимаешь.
От лучей солнца Лоренсу пришлось прищуриться, а от порывов ветра на глаза навернулись слезы.
– Останься со мной.
Джуна произнесла эти слова так тихо, что Лоренсу даже показалось, что он ослышался. Однако выражение ее лица не оставило никаких сомнений в том, что ей действительно не хочется с ним расставаться.
– Джуна… ты же знаешь… я не могу.
– Можешь. Мы – то самое новое общество, которое ты желаешь найти, Лоренс. Здесь ты сможешь начать жизнь с чистого листа. Здесь, в этих горных долинах, свободные люди сами выбирают себе наиболее подходящий образ жизни и делают то, что кажется им наиболее подходящим.
– Нет, – возразил он, старясь, чтобы голос прозвучал как можно мягче и убедительнее. – Это не для меня. Мне нравится здесь, особенно когда я рядом с тобой, но мне необходимо вернуться. Ты должна понять.
– Нет, не могу, – возразила она. – Твое обожаемое военное училище отказало тебе в приеме, и ты встретил меня. Это было неизбежно. Ты тоже должен принять это.
Лоренса снова поразила ее нешуточная настойчивость и серьезность. Порой ему казалось, что Джуна – девушка с самым сильным характером, который только можно представить себе. Однако в другие минуты эта самая серьезность выдавала в ней внушающую сильные опасения уязвимость. Она действительно плохо осознавала то, что происходит в окружающем ее мире, и упрямо настаивала на своем понимании событий.
– Не надо, – сказал он. – Мы с тобой вместе пережили прекрасные, незабываемые минуты, и у нас еще остается одна неделя.
– Ты должен остаться, Лоренс. Я люблю тебя.
– Перестань. Мы с тобой провели всего несколько дней.
– Но разве ты не видишь, что этот мир тебе подходит? И ты сам прекрасно в него вписываешься.
– Я в нем всего лишь гость, – в отчаянии произнес Лоренс. – Какого черта мне здесь делать? Вырезать статуэтки Несси и продавать их туристам?
– Ты стал частью нашей жизни. Ты живешь вместе с нами. Ты занимался со мной любовью. Ты даже ешь натуральную пищу. Все это тебе по душе.
– Джуна, я здесь нахожусь всего несколько дней. У нас с тобой короткий роман, какой бывает у солдата в краткосрочном отпуске… – Он неожиданно замолчал, подсознательно ощущая некую опасность, как будто реально, физически натолкнулся на что-то. – Что ты имела в виду, когда сказала, что я ел натуральную пищу?
– Настоящую пищу, – улыбнулась Джуна. – Овощи, выращенные на грядке, на настоящей земле.
– О боже!.. – Он прижал руку к губам и в ужасе посмотрел на недоеденный бутерброд. – Это?..
Лоренс почувствовал, что не может заставить себя произнести несколько слов. Не может быть. Когда он учился в школе, то всей душой восставал против далеких предков-землян, которых жизнь заставляла заниматься земледелием и животноводством.
– Это абердинская говядина, – ответила Джуна. – Самая лучшая в наших местах.
– Настоящая? – в ужасе спросил Лоренс.
– Ну да, – отозвалась Джуна, явно не чувствуя охватившего его ужаса. – Старый Билли Стирлинг из Оника держит стадо. Каждый месяц он забивает пару коров. У арендаторов говядина пользуется большим спросом. Бабушка всегда покупает у него мясо.
Ноги у Лоренса подкосились, и он резко подался вперед. Его вырвало прямо на снег. Казалось, будто его выворачивает наизнанку. Спазмам, представлялось ему, никогда не будет конца. Когда он опустошил желудок полностью и рвать стало больше нечем, все мышцы его тела продолжали болезненно сокращаться.
Лоренс стоял на четвереньках, чувствуя, что подрагивает противной мелкой дрожью. Зачерпнул пригоршню снега и вытер взмокший от напряжения лоб, затем пожевал его немного, чтобы отбить неприятный привкус во рту.
– В чем дело? – встревожено спросила Джуна.
– Что? Ты хочешь узнать, в чем дело?
– Да, – смущенно отозвалась она.
– Ты угостила меня чертовым куском мяса животного. Я ел его. И после этого ты спрашиваешь меня, в чем, черт побери, дело? Это было животное! Живое существо. Ты просто спятила. Ты… о черт! И как долго ты кормила меня этим?
Лицо ее болезненно исказилось.
– С первого дня, как ты живешь у нас, Лоренс. Как ты думаешь, что мы с тобой все это время ели?
Лоренс почувствовал, что сейчас его вырвет желудочным соком. Во рту появился неприятный металлический вкус. Однако ничего не случилось, потому что желудок был пуст. Он снова потер лицо снегом и медленно поднялся на ноги.
– Лоренс! – позвала она его.
Было похоже, что Джуна вот-вот сорвется на крик. Она протянула руку, чтобы помочь ему выпрямиться. Он поспешно отстранился.
– Не трогай меня! Слышишь? Отойди от меня, во имя всего святого!
Лоренс отшатнулся от нее, выпрямился и, развернувшись, зашагал прочь.
Джуна сделала было несколько шагов и остановилась.
– Лоренс! – крикнула она. – Лоренс, я люблю тебя! Не уходи!
Лоренс торопливо зашагал по тропинке, ведущей вниз.
– Не зови меня. Не иди за мной. Все кончено. – Он остановился и повернулся к ней лицом. – Кончено! Понятно? Все кончено. Я уезжаю. Навсегда. Спасибо тебе за все и прощай!
Он почувствовал, что снова обрел контроль за мыслями и собственным телом, и побежал. Побежал по змеящейся в снегу тропинке. На нескольких участках пути он немного замедлял бег. Бежал Лоренс до тех пор, пока не оказался у расселины с водопадом. Несмотря на то, что пробежка утомила его и голова слегка кружилась от недавнего потрясения, оставшуюся часть пути он преодолел достаточно быстро и без особых усилий.
Спустившись с горы, Лоренс забрал свой велосипед и поехал на железнодорожный вокзал. Там он сел на вечерний поезд, направлявшийся в Глазго. В Глазго Лоренс пересел на поезд, следовавший в Эдинбург, откуда можно было сделать пересадку на экспресс, пунктом назначения которого был Париж. В Париже Лоренсу пришлось ждать два дня, прежде чем он получил билет на рейс «ЗБ» до Кэрнса. Все время, проведенное во французской столице, он пропьянствовал в кабачках Монмартра, пытаясь алкоголем вытравить из памяти безумную юную женщину и все то, чем она кормила его в старинном шотландском домике.
Он больше ни разу не попытался каким-то образом связаться с Джуной. Никаких посланий от нее он также так никогда и не получил.
Глава 12
Эбри Жангу все-таки удалось добиться приказа, запрещавшего личному составу боевых групп «ЗБ» покидать казармы после восьми вечера. Причиной послужила недавняя драка в портовом ночном клубе, закончившаяся поножовщиной – одному из бойцов нанесли несколько серьезных ран. Командующий отдавал себе отчет в непопулярности такого приказа, неспособного поддержать моральный дух его подчиненных. Однако иного выбора у него не оставалось. Независимо от того, какие опытные командиры были во взводах (а его первый приказ состоял в том, что в увольнительных командиров должны были сопровождать военнослужащие сержантского состава), в последнее время неизменно возникали нарушения порядка, неизбежно заканчивавшиеся телесными повреждениями, порчей имущества и ухудшением отношений с местными жителями.
Именно поэтому Эбри Жанг созвал совещание офицерского состава и на нем объявил о своем решении. Как и предполагалась, офицеры высказали вслух все свои опасения. Командующий ответил, что понял их, и сообщил, что в качестве компенсации они могут увеличить количество алкогольных напитков в барах отелей, занятых под казармы. Взводы, отправляющиеся на ночное патрулирование, отныне должны руководствоваться приказом арестовывать всех служащих «ЗБ», находящихся за пределами казарм без особого на то разрешения.
Это приказ самым черным образом омрачил жизнь Хэла Грабовски. Пребывание в Мему-Бэй и без того казалось ему малоприятным, да и само место достаточно скверным, даже тогда, когда ему разрешалось каждые несколько дней ходить в увольнительную, чтобы впустить излишек пара. Однако теперь жизнь показалась Хэлу сущим адом. Дополнительное количество пива, которое он приносил с собой в отель, нисколько не решало всех его проблем. Хэл был не из тех, кому нравилось безумно напиваться каждый вечер, оставаясь запертым в четырех стенах. Да и сама выпивка никак не могла заменить свободную прогулку по городским улицам. Ему было невыносимо постоянно находиться в замкнутом пространстве в обществе одних и тех же людей, есть изо дня в день одну и ту же, давно надоевшую пищу. Располагавшиеся в отелях казармы были для него хуже тюрьмы.
Но даже и эти опостылевшие стены можно было терпеть, если бы не полное отсутствие в его жизни одной очень важной вещи. Больше всего на свете Хэлу сейчас хотелось одного – об этом он был готов сказать любому, кто пожелал бы его выслушать – женского тела, особенно определенной его части, расположенной ниже пояса. Причем хотелось в огромных количествах. Мысль о том, что возможность заниматься сексом потенциально существует, буквально сводила его с ума. Каждый раз, когда Хэл отправлялся патрулировать городские улицы, ему попадались толпы девушек, на которых по причине жары почти ничего не было. Они радовались яркому солнцу, смеялись, веселились буквально в паре шагов от него. Вступать с ними в разговоры Хэл не имел права, как не имел права даже отвечать улыбкой на улыбку. Теперь же драконовский приказ начальства лишил его последнего шанса встречаться с девушками.
Сержант был неплохим парнем, вполне дружелюбным, но он сказал, что никто не смеет нарушать приказы и установленные правила. Ему очень жаль, но это так. Никому никаких поблажек не будет. Извини.
Хэл чувствовал, что его голова готова разорваться на куски сразу после того, как то же самое случится с его буквально дымящимся от похоти членом. Ему было наплевать на порядок, порядок не имел для него никакого значения. Тот факт, что этот самый порядок будет нарушен, не вызывал никаких сомнений. Проблема заключалась только в том, как именно он будет нарушен.
Ему пришлось ждать до одиннадцати вечера, того самого часа, когда главная кухня отеля закрывается на ночь и персонал расходится по домам. Боец из взвода Вагнера, ровесник Хэла, мучимый абсолютно такой же проблемой, подсказал ему, каким манером можно выбраться на волю. В кухне имелась дверь, выходившая в небольшой задний дворик. Участок контролировался лишь одним охранным датчиком. Это было устройство, реагировавшее на передвижения по контрольному участку и связанное напрямую с Искусственным Разумом. Вооруженный кодами, подсказанными коллегой, Хэл днем минут тридцать пытался влезть в программу датчика. Он не стал отключать его, потому что в подобном случае сработала бы сирена. Просто лишь немного изменил диагностическую функцию, заставив устройство срабатывать, повторяясь двести раз вместо обычного одного раза. Проверка территории, обычно занимавшая три секунды, теперь длилась три минуты. При этом датчик отключался, в то время как вспомогательная схема подвергалась анализу. Диагност автоматически срабатывал в двенадцать минут каждого часа. Сделанное Хэлом изменение будет действовать только в течение сегодняшней ночи, после чего в три часа ночи программа вернется в обычное состояние.
В кухне никого было. Хэл прошел мимо скамеек из нержавейки и постоял возле черного хода до того момента, как часы на его инфобраслете показали двенадцать минут двенадцатого. Он открыл дверь и шагнул за порог. Сигнализация не сработала. Площадь дворика не превышала сорока пяти квадратных метров – три метра на пятнадцать. Дворик использовался как склад. Возле стен стояли рядами пустые ящики и бочки. Хэл быстро направился к дальнему краю дворика, забрался на ящик и выглянул за стену. На другой стороне темной аллеи он не заметил никакого движения. Хэл перемахнул через стену и ловко приземлился по другую сторону.
Ему повезло. В двадцати метрах от аллеи стояло такси. На крыше машины светилась табличка «свободен». Хэл распахнул заднюю дверцу и сел.
Водитель поднял голову и вопрошающе посмотрел на Хэла в зеркало.
– Куда едем, сэр?
– В портовый район, – ответил Хэл, поднимая воротник, чтобы скрыть клапаны на шее.
– Хорошее дело, – отозвался водитель, и машина тронулась с места.
– Вы хорошо знаете город? – поинтересовался Хэл.
– Пожалуй. Я тут родился. Один раз переезжал в Даррелл, но потом вернулся. Мне там не понравилось.
– А я после того, как попал сюда, города толком не видел. Да и знакомых у меня тут нет. Вы понимаете, откуда я, дружище?
– Догадываюсь. Хотите с кем-нибудь познакомиться, насколько я понимаю. Порт для этого лучшее место.
– Верно. Хочу познакомиться с какой-нибудь девушкой. Но мне нужна гарантия, что это подходящая девушка. Та, что мне нужна. Вы же понимаете, парень вроде меня, с денежками в кармане, должен быть полностью уверен в этом. Правильно я говорю?
– Железная логика, – усмехнулся водитель. – Да ты успокойся, кореш. Все будет в порядке. Мы такие же люди, как вы, все понимаем. Я знаю приличный бордель. Там тебя обслужат как надо, по первому классу.
Он отключился от ИР и повел машину вручную.
Искомое место располагалось на одной из самых шикарных улиц Мему-Бэй – четырехэтажное здание с небольшим садом перед входом. Хэл открыл ворота чугунной ограды и оглянулся на водителя. Тот ободряюще показал ему оба больших пальца и, мгновение подождав, уехал. На улице не было ни единой души.
– Черт побери! – пробормотал Хэл.
Затем поднялся по ступенькам – числом три – прямо к блестящей черной двери и позвонил в бронзовый колокольчик.
Дверь открыла женщина средних лет в красном вечернем платье. Для почтенной хозяйки дома она была слишком сильно накрашена. Что ж, таксист не обманул его. Хэл широко улыбнулся:
– Добрый вечер, мэм.
Женщина надула губы и медленно обвела его оценивающим взглядом. Ее взгляд ненадолго задержался на клапанах на шее Хэла.
– Чем могу помочь?
– Надеюсь, что чем-то сможете. Я ищу компанию на сегодняшний вечер.
Женщина сделала короткий шаг вперед и посмотрела на улицу – сначала в одном направлении, затем в другом.
– У вас есть с собой записывающие устройства, офицер?
– Я в данный момент не на службе.
– Отлично. – Она жестом пригласила Хэла войти внутрь. – Нам нужно соблюдать осторожность. Надеюсь, вы меня понимаете.
– Да, мэм. Я вас понимаю. В моем родном городе такие же порядки.
В холле был мраморный пол и высокие потолки. Помещение заливал яркий свет хрустальной люстры, подвешенной длинными бронзовыми цепями к потолку. Дом был ничем не примечательный, за исключением того, что в нем практически все было обтянуто тончайшей белой тканью, что придавало ему какой-то странный вид. В задней части холла находилась широкая лестница, ведущая на второй этаж. На ней стояли две девушки в простых белых платья из хлопка, с кружевами на груди. Облокотившись о перила, они с любопытством разглядывали Хэла. Одна из них игриво подмигнула ему.
Да, он попал туда, куда надо. Классное место.
– У нас здесь еще никогда не было чужаков вроде вас, – произнесла хозяйка заведения.
Прежде чем Хэл увидел девушек на лестнице, он на короткий миг испугался, что, кроме хозяйки в красном вечернем платье, в доме больше никого нет. Впрочем, он не стал бы особо возражать и против нее, но все-таки предпочел бы кого-нибудь помоложе. Он плотоядно улыбнулся.
– Может, я и чужак, но вполне могу подойти вашим девушкам, мэм.
– Прежде чем мы непосредственно перейдем к делу, давайте решим финансовый вопрос. Посмотрим, подойдет ли нам ваша сумма.
Сказав это, хозяйка назвала ему сумму, которая привела Хэла в замешательство. Чертовы аборигены, они нутром чувствуют, что он в отчаянном положении и хочет женщину так, что весь дымится, как, пожалуй, и каждый мужчина, который приходит сюда. Чувствуя на себе ее внимательный взгляд, Хэл вытащил из бумажника толстую пачку кредиток и большую ее часть протянул хозяйке.
– Будут ли у вас особые просьбы и пожелания в отношении требуемой девушки? – поинтересовалась мадам. – Понимаете, мы можем оказать любую услугу, какую вы только пожелаете. Но об этом следует предупредить заранее. Мне не хочется, чтобы из-за ваших непредсказуемых желаний возникли какие-нибудь неприятности.
– Нет, мне не нужно никаких извращений. Все будто исключительно традиционно, вы понимаете? Ничего опасного.
– Понимаю. Вы и молодая женщина. Взрослый зрелый мужчина.
– Все верно. Я всегда стараюсь быть в хорошей физической форме.
Хозяйка удивленно подняла дугой брови.
– Вижу. У меня есть несколько девушек, у которых найдется достаточно мужества, чтобы потягаться с вами здоровьем и силой. К сожалению, таких не слишком много.
Хэл почувствовал, что его губы растягиваются в самодовольной улыбке. Что ж, он уже почти на взводе.
– Вот, например, Миша, – как будто размышляя вслух, проговорила мадам. – Она очень опытная. Хотя, может быть, вы предпочитаете какой-то другой тип девушек?
– Мне подойдет любая, которая знает, что нужно делать.
Мадам побарабанила наманикюренным ноготком по губе, как будто Хэл показался ей необычно проблематичным клиентом.
– Да, пожалуй, я знаю, что вам нужно. Это будет Эврил. Она вам подойдет. Молода, очаровательна, умеет вскружить голову мужчине. Подойдет?
– Да!
Хэл едва удержался, чтобы не выкрикнуть это слово во всю мощь легких.
– Отлично. Тогда прошу вас следовать за мной.
Мадам направилась вверх по лестнице. Хэл последовал за ней. Стоявшие на лестнице девушки состроили недовольные гримаски, когда он прошел мимо них.
Мадам открыла одну из дверей, располагавшихся на лестничной площадке. Когда Хэл увидел, кто ожидает его в комнате, то чуть не споткнулся. Возле огромной кровати стояла красивая молодая девушка. Эврил оказалась стройной, загорелой, с длинными каштановыми волосами до плеч. Она была одета по-спортивному, в шортики и лайкровый топик, выгодно подчеркивавший крепкую маленькую грудь с торчащими сосками.
– Боже праведный! – стиснув зубы, процедил Хэл.
Мадам коротко поклонилась.
– Всего доброго!
С этим словами она закрыла за собой дверь. Хэл долго смотрел на Эврил, чувствуя, как у него учащается дыхание. Затем решительно шагнул к ней.
Все началось с обычного заявления об исчезновении человека. Джеми Тайвон подождала три часа после того, как ее муж не вернулся домой в положенное время после ночной смены, прежде чем открыть звено своего инфобраслета, чтобы поинтересоваться, где он находится. Ответа не последовало. Система связи базы данных ИР сообщила ей, что устойчивая связь с браслетом ее мужа нарушена. Он попросту отключен. Подобного муж Джеми никогда не делал.
Джеми позвонила в космопорт и спросила, не задержался ли Дадли каким-то чудом на работе. Ей ответили отрицательно, но попросили немного подождать на линии, пока люди из службы безопасности заглянут на автостоянку и узнают о нем на проходной. На стоянке его автомобиля не оказалось, а на проходной ответили, что этим утром он ушел без семи минут шесть, чуть раньше обычного.
Поскольку охранники были служащими с безупречной репутацией, космопорт немедленно обратился в полицию и отправил одного из своих представителей к Джеми Тайвон. Полиция подключилась к транспортной сети ИР и попыталась проследить путь автомобиля Дадли после того, как он покинул космопорт. Обычно он возвращался в город по главному шоссе, но на сей раз изменил своим привычкам. Тайвон свернул на внешнее транспортное кольцо Даррелла и далее поехал в восточном направлении, миновав еще три перекрестка. После этого съехал на второстепенное шоссе, затем сделал на нем разворот в обратную сторону и направился по неконтролируемой мониторами дороге, проходящей через лес. Какие-либо сведения о том, что автомобиль выехал из леса на дорогу, отсутствовали.
Поскольку космопорт продолжал настаивать на дальнейших поисках, полиция отправила пару патрульных машин в лес и отдала приказание поисковому вертолету вылететь вслед за ними. Два часа спустя автомобиль Дадли был обнаружен под высокой сосной. Злоумышленники налили в салон какую-то воспламеняющуюся жидкость и подожгли автомобиль. На место трагедии была немедленно отправлена группа экспертов, а также еще три полицейские машины.
Искусственный Разум «ЗБ», контролировавший работу полиции всей столичной зоны, отнес происшествие к категории особо важных по причине странных сопутствующих обстоятельств. ИР разведывательного управления Третьего флота также воспринял его как весьма серьезное, однако по несколько иной причине: Дадли Тайвон имел отношение к космическим полетам.
Через пять минут после того, как офицер патрульной машины сообщил дежурному о том, что автомобиль найден и был подожжен злоумышленниками, полную сводку о происшествии направили Саймону Родерику.
– Мы опоздали, – сообщил он Квану и Рейнсу, когда те вошли в его кабинет. – Прошло целых четыре часа с тех пор, как машину бросили в лесу и подожгли.
– Мы можем отправить несколько наших вертолетов на поиски. Пусть покружат над лесом, помогут полицейским, – предложил Кван.
– Нет, – решительно заявил Саймон. – Мы больше ничего не будем предпринимать. Не хочу привлекать внимание окружающих. Никто не должен знать о нашем интересе к этому делу. Если полиции нужна наша помощь, пусть обратятся к нам по соответствующим каналам. Во всяком случае, даже если и удастся отыскать тело бедняги Тайвона, это мало что даст.
– Эксперты могут хоть что-то нам сообщить.
– Сомневаюсь. Вообще-то я сомневаюсь в том, что мы когда-то найдем его. Если у наших противников есть хотя бы капля здравого смысла, а они отнюдь не глупы, то тела Тайвона в лесу мы не обнаружим. Кроме того, мне неинтересно, как он умер. Мне гораздо важнее узнать, почему он погиб.
– Он им что-то передал, – сказал Рейне. – Или переправил что-нибудь в космопорт, например, бомбу, и посчитал, что получил за это какое-то вознаграждение.
– Слишком грубая работа для людей подобного типа, – ответил Саймон. – В любом случае не забудьте о его жене, Джеми. Тайвон никогда не осмелился бы влезть в какую-нибудь авантюру, в результате которой она могла каким-то образом пострадать. Нет, я думаю, что он оказался в неправильном месте в неправильное время. – Он внимательно посмотрел на подчиненных. – Составьте мне полную хронику событий за неделю. Прошерстите всю базу данных, просмотрите все происшествия в обратном порядке от минувшей ночи. Когда вернетесь, представьте мне буквально поминутный список всех его дел за целый день. Когда справитесь с заданием, свяжитесь по защищенному каналу с «Корибу» и сопоставьте полученную информацию с данными спутника.
Именно поэтому Эбри Жанг созвал совещание офицерского состава и на нем объявил о своем решении. Как и предполагалась, офицеры высказали вслух все свои опасения. Командующий ответил, что понял их, и сообщил, что в качестве компенсации они могут увеличить количество алкогольных напитков в барах отелей, занятых под казармы. Взводы, отправляющиеся на ночное патрулирование, отныне должны руководствоваться приказом арестовывать всех служащих «ЗБ», находящихся за пределами казарм без особого на то разрешения.
Это приказ самым черным образом омрачил жизнь Хэла Грабовски. Пребывание в Мему-Бэй и без того казалось ему малоприятным, да и само место достаточно скверным, даже тогда, когда ему разрешалось каждые несколько дней ходить в увольнительную, чтобы впустить излишек пара. Однако теперь жизнь показалась Хэлу сущим адом. Дополнительное количество пива, которое он приносил с собой в отель, нисколько не решало всех его проблем. Хэл был не из тех, кому нравилось безумно напиваться каждый вечер, оставаясь запертым в четырех стенах. Да и сама выпивка никак не могла заменить свободную прогулку по городским улицам. Ему было невыносимо постоянно находиться в замкнутом пространстве в обществе одних и тех же людей, есть изо дня в день одну и ту же, давно надоевшую пищу. Располагавшиеся в отелях казармы были для него хуже тюрьмы.
Но даже и эти опостылевшие стены можно было терпеть, если бы не полное отсутствие в его жизни одной очень важной вещи. Больше всего на свете Хэлу сейчас хотелось одного – об этом он был готов сказать любому, кто пожелал бы его выслушать – женского тела, особенно определенной его части, расположенной ниже пояса. Причем хотелось в огромных количествах. Мысль о том, что возможность заниматься сексом потенциально существует, буквально сводила его с ума. Каждый раз, когда Хэл отправлялся патрулировать городские улицы, ему попадались толпы девушек, на которых по причине жары почти ничего не было. Они радовались яркому солнцу, смеялись, веселились буквально в паре шагов от него. Вступать с ними в разговоры Хэл не имел права, как не имел права даже отвечать улыбкой на улыбку. Теперь же драконовский приказ начальства лишил его последнего шанса встречаться с девушками.
Сержант был неплохим парнем, вполне дружелюбным, но он сказал, что никто не смеет нарушать приказы и установленные правила. Ему очень жаль, но это так. Никому никаких поблажек не будет. Извини.
Хэл чувствовал, что его голова готова разорваться на куски сразу после того, как то же самое случится с его буквально дымящимся от похоти членом. Ему было наплевать на порядок, порядок не имел для него никакого значения. Тот факт, что этот самый порядок будет нарушен, не вызывал никаких сомнений. Проблема заключалась только в том, как именно он будет нарушен.
Ему пришлось ждать до одиннадцати вечера, того самого часа, когда главная кухня отеля закрывается на ночь и персонал расходится по домам. Боец из взвода Вагнера, ровесник Хэла, мучимый абсолютно такой же проблемой, подсказал ему, каким манером можно выбраться на волю. В кухне имелась дверь, выходившая в небольшой задний дворик. Участок контролировался лишь одним охранным датчиком. Это было устройство, реагировавшее на передвижения по контрольному участку и связанное напрямую с Искусственным Разумом. Вооруженный кодами, подсказанными коллегой, Хэл днем минут тридцать пытался влезть в программу датчика. Он не стал отключать его, потому что в подобном случае сработала бы сирена. Просто лишь немного изменил диагностическую функцию, заставив устройство срабатывать, повторяясь двести раз вместо обычного одного раза. Проверка территории, обычно занимавшая три секунды, теперь длилась три минуты. При этом датчик отключался, в то время как вспомогательная схема подвергалась анализу. Диагност автоматически срабатывал в двенадцать минут каждого часа. Сделанное Хэлом изменение будет действовать только в течение сегодняшней ночи, после чего в три часа ночи программа вернется в обычное состояние.
В кухне никого было. Хэл прошел мимо скамеек из нержавейки и постоял возле черного хода до того момента, как часы на его инфобраслете показали двенадцать минут двенадцатого. Он открыл дверь и шагнул за порог. Сигнализация не сработала. Площадь дворика не превышала сорока пяти квадратных метров – три метра на пятнадцать. Дворик использовался как склад. Возле стен стояли рядами пустые ящики и бочки. Хэл быстро направился к дальнему краю дворика, забрался на ящик и выглянул за стену. На другой стороне темной аллеи он не заметил никакого движения. Хэл перемахнул через стену и ловко приземлился по другую сторону.
Ему повезло. В двадцати метрах от аллеи стояло такси. На крыше машины светилась табличка «свободен». Хэл распахнул заднюю дверцу и сел.
Водитель поднял голову и вопрошающе посмотрел на Хэла в зеркало.
– Куда едем, сэр?
– В портовый район, – ответил Хэл, поднимая воротник, чтобы скрыть клапаны на шее.
– Хорошее дело, – отозвался водитель, и машина тронулась с места.
– Вы хорошо знаете город? – поинтересовался Хэл.
– Пожалуй. Я тут родился. Один раз переезжал в Даррелл, но потом вернулся. Мне там не понравилось.
– А я после того, как попал сюда, города толком не видел. Да и знакомых у меня тут нет. Вы понимаете, откуда я, дружище?
– Догадываюсь. Хотите с кем-нибудь познакомиться, насколько я понимаю. Порт для этого лучшее место.
– Верно. Хочу познакомиться с какой-нибудь девушкой. Но мне нужна гарантия, что это подходящая девушка. Та, что мне нужна. Вы же понимаете, парень вроде меня, с денежками в кармане, должен быть полностью уверен в этом. Правильно я говорю?
– Железная логика, – усмехнулся водитель. – Да ты успокойся, кореш. Все будет в порядке. Мы такие же люди, как вы, все понимаем. Я знаю приличный бордель. Там тебя обслужат как надо, по первому классу.
Он отключился от ИР и повел машину вручную.
Искомое место располагалось на одной из самых шикарных улиц Мему-Бэй – четырехэтажное здание с небольшим садом перед входом. Хэл открыл ворота чугунной ограды и оглянулся на водителя. Тот ободряюще показал ему оба больших пальца и, мгновение подождав, уехал. На улице не было ни единой души.
– Черт побери! – пробормотал Хэл.
Затем поднялся по ступенькам – числом три – прямо к блестящей черной двери и позвонил в бронзовый колокольчик.
Дверь открыла женщина средних лет в красном вечернем платье. Для почтенной хозяйки дома она была слишком сильно накрашена. Что ж, таксист не обманул его. Хэл широко улыбнулся:
– Добрый вечер, мэм.
Женщина надула губы и медленно обвела его оценивающим взглядом. Ее взгляд ненадолго задержался на клапанах на шее Хэла.
– Чем могу помочь?
– Надеюсь, что чем-то сможете. Я ищу компанию на сегодняшний вечер.
Женщина сделала короткий шаг вперед и посмотрела на улицу – сначала в одном направлении, затем в другом.
– У вас есть с собой записывающие устройства, офицер?
– Я в данный момент не на службе.
– Отлично. – Она жестом пригласила Хэла войти внутрь. – Нам нужно соблюдать осторожность. Надеюсь, вы меня понимаете.
– Да, мэм. Я вас понимаю. В моем родном городе такие же порядки.
В холле был мраморный пол и высокие потолки. Помещение заливал яркий свет хрустальной люстры, подвешенной длинными бронзовыми цепями к потолку. Дом был ничем не примечательный, за исключением того, что в нем практически все было обтянуто тончайшей белой тканью, что придавало ему какой-то странный вид. В задней части холла находилась широкая лестница, ведущая на второй этаж. На ней стояли две девушки в простых белых платья из хлопка, с кружевами на груди. Облокотившись о перила, они с любопытством разглядывали Хэла. Одна из них игриво подмигнула ему.
Да, он попал туда, куда надо. Классное место.
– У нас здесь еще никогда не было чужаков вроде вас, – произнесла хозяйка заведения.
Прежде чем Хэл увидел девушек на лестнице, он на короткий миг испугался, что, кроме хозяйки в красном вечернем платье, в доме больше никого нет. Впрочем, он не стал бы особо возражать и против нее, но все-таки предпочел бы кого-нибудь помоложе. Он плотоядно улыбнулся.
– Может, я и чужак, но вполне могу подойти вашим девушкам, мэм.
– Прежде чем мы непосредственно перейдем к делу, давайте решим финансовый вопрос. Посмотрим, подойдет ли нам ваша сумма.
Сказав это, хозяйка назвала ему сумму, которая привела Хэла в замешательство. Чертовы аборигены, они нутром чувствуют, что он в отчаянном положении и хочет женщину так, что весь дымится, как, пожалуй, и каждый мужчина, который приходит сюда. Чувствуя на себе ее внимательный взгляд, Хэл вытащил из бумажника толстую пачку кредиток и большую ее часть протянул хозяйке.
– Будут ли у вас особые просьбы и пожелания в отношении требуемой девушки? – поинтересовалась мадам. – Понимаете, мы можем оказать любую услугу, какую вы только пожелаете. Но об этом следует предупредить заранее. Мне не хочется, чтобы из-за ваших непредсказуемых желаний возникли какие-нибудь неприятности.
– Нет, мне не нужно никаких извращений. Все будто исключительно традиционно, вы понимаете? Ничего опасного.
– Понимаю. Вы и молодая женщина. Взрослый зрелый мужчина.
– Все верно. Я всегда стараюсь быть в хорошей физической форме.
Хозяйка удивленно подняла дугой брови.
– Вижу. У меня есть несколько девушек, у которых найдется достаточно мужества, чтобы потягаться с вами здоровьем и силой. К сожалению, таких не слишком много.
Хэл почувствовал, что его губы растягиваются в самодовольной улыбке. Что ж, он уже почти на взводе.
– Вот, например, Миша, – как будто размышляя вслух, проговорила мадам. – Она очень опытная. Хотя, может быть, вы предпочитаете какой-то другой тип девушек?
– Мне подойдет любая, которая знает, что нужно делать.
Мадам побарабанила наманикюренным ноготком по губе, как будто Хэл показался ей необычно проблематичным клиентом.
– Да, пожалуй, я знаю, что вам нужно. Это будет Эврил. Она вам подойдет. Молода, очаровательна, умеет вскружить голову мужчине. Подойдет?
– Да!
Хэл едва удержался, чтобы не выкрикнуть это слово во всю мощь легких.
– Отлично. Тогда прошу вас следовать за мной.
Мадам направилась вверх по лестнице. Хэл последовал за ней. Стоявшие на лестнице девушки состроили недовольные гримаски, когда он прошел мимо них.
Мадам открыла одну из дверей, располагавшихся на лестничной площадке. Когда Хэл увидел, кто ожидает его в комнате, то чуть не споткнулся. Возле огромной кровати стояла красивая молодая девушка. Эврил оказалась стройной, загорелой, с длинными каштановыми волосами до плеч. Она была одета по-спортивному, в шортики и лайкровый топик, выгодно подчеркивавший крепкую маленькую грудь с торчащими сосками.
– Боже праведный! – стиснув зубы, процедил Хэл.
Мадам коротко поклонилась.
– Всего доброго!
С этим словами она закрыла за собой дверь. Хэл долго смотрел на Эврил, чувствуя, как у него учащается дыхание. Затем решительно шагнул к ней.
Все началось с обычного заявления об исчезновении человека. Джеми Тайвон подождала три часа после того, как ее муж не вернулся домой в положенное время после ночной смены, прежде чем открыть звено своего инфобраслета, чтобы поинтересоваться, где он находится. Ответа не последовало. Система связи базы данных ИР сообщила ей, что устойчивая связь с браслетом ее мужа нарушена. Он попросту отключен. Подобного муж Джеми никогда не делал.
Джеми позвонила в космопорт и спросила, не задержался ли Дадли каким-то чудом на работе. Ей ответили отрицательно, но попросили немного подождать на линии, пока люди из службы безопасности заглянут на автостоянку и узнают о нем на проходной. На стоянке его автомобиля не оказалось, а на проходной ответили, что этим утром он ушел без семи минут шесть, чуть раньше обычного.
Поскольку охранники были служащими с безупречной репутацией, космопорт немедленно обратился в полицию и отправил одного из своих представителей к Джеми Тайвон. Полиция подключилась к транспортной сети ИР и попыталась проследить путь автомобиля Дадли после того, как он покинул космопорт. Обычно он возвращался в город по главному шоссе, но на сей раз изменил своим привычкам. Тайвон свернул на внешнее транспортное кольцо Даррелла и далее поехал в восточном направлении, миновав еще три перекрестка. После этого съехал на второстепенное шоссе, затем сделал на нем разворот в обратную сторону и направился по неконтролируемой мониторами дороге, проходящей через лес. Какие-либо сведения о том, что автомобиль выехал из леса на дорогу, отсутствовали.
Поскольку космопорт продолжал настаивать на дальнейших поисках, полиция отправила пару патрульных машин в лес и отдала приказание поисковому вертолету вылететь вслед за ними. Два часа спустя автомобиль Дадли был обнаружен под высокой сосной. Злоумышленники налили в салон какую-то воспламеняющуюся жидкость и подожгли автомобиль. На место трагедии была немедленно отправлена группа экспертов, а также еще три полицейские машины.
Искусственный Разум «ЗБ», контролировавший работу полиции всей столичной зоны, отнес происшествие к категории особо важных по причине странных сопутствующих обстоятельств. ИР разведывательного управления Третьего флота также воспринял его как весьма серьезное, однако по несколько иной причине: Дадли Тайвон имел отношение к космическим полетам.
Через пять минут после того, как офицер патрульной машины сообщил дежурному о том, что автомобиль найден и был подожжен злоумышленниками, полную сводку о происшествии направили Саймону Родерику.
– Мы опоздали, – сообщил он Квану и Рейнсу, когда те вошли в его кабинет. – Прошло целых четыре часа с тех пор, как машину бросили в лесу и подожгли.
– Мы можем отправить несколько наших вертолетов на поиски. Пусть покружат над лесом, помогут полицейским, – предложил Кван.
– Нет, – решительно заявил Саймон. – Мы больше ничего не будем предпринимать. Не хочу привлекать внимание окружающих. Никто не должен знать о нашем интересе к этому делу. Если полиции нужна наша помощь, пусть обратятся к нам по соответствующим каналам. Во всяком случае, даже если и удастся отыскать тело бедняги Тайвона, это мало что даст.
– Эксперты могут хоть что-то нам сообщить.
– Сомневаюсь. Вообще-то я сомневаюсь в том, что мы когда-то найдем его. Если у наших противников есть хотя бы капля здравого смысла, а они отнюдь не глупы, то тела Тайвона в лесу мы не обнаружим. Кроме того, мне неинтересно, как он умер. Мне гораздо важнее узнать, почему он погиб.
– Он им что-то передал, – сказал Рейне. – Или переправил что-нибудь в космопорт, например, бомбу, и посчитал, что получил за это какое-то вознаграждение.
– Слишком грубая работа для людей подобного типа, – ответил Саймон. – В любом случае не забудьте о его жене, Джеми. Тайвон никогда не осмелился бы влезть в какую-нибудь авантюру, в результате которой она могла каким-то образом пострадать. Нет, я думаю, что он оказался в неправильном месте в неправильное время. – Он внимательно посмотрел на подчиненных. – Составьте мне полную хронику событий за неделю. Прошерстите всю базу данных, просмотрите все происшествия в обратном порядке от минувшей ночи. Когда вернетесь, представьте мне буквально поминутный список всех его дел за целый день. Когда справитесь с заданием, свяжитесь по защищенному каналу с «Корибу» и сопоставьте полученную информацию с данными спутника.