Страница:
– Тогда бери с собой ребят и бегом к космоплану! Вон к тому! – Нтоко указал рукой. – Он уже заправился.
– Но…
– Ты сам сказал, парень, что корабли должны вовремя взлететь. Так что давай пошевеливайся, капрал!
Лоренс вывел динамик на полную мощность.
– Ко мне, ребята! Быстрее! За мной!
С этими словами он направился к космоплану, с каждой секундой ускоряя бег. Лоренс слышал, как Нтоко подбадривает бойцов, которые бросились к нему со всех сторон. Высоко в небе обломки астероида проходили через верхние слои атмосферы. Они снижались, издавая пронзительные звуки, превращались в яркие пятна света, которые укрупнялись по мере приближения к поверхности планеты. Время от времени раздавались глухие взрывы, при которых каменные глыбы, ярко вспыхивая, раскалывались на более мелкие части. В ночном небе расцвели сотни конической формы султанов раскаленного белого света, напоминая праздничные фейерверки.
Половину континента залил свет более мощный, более яркий, чем солнечный. Лоренс увидел, как весь космопорт пришел в движение. По летному полю хаотично метались десантники, не понимающие, что происходит. Никаких приказов от начальства не поступало. Каких-либо сведений о том, что случилось, тоже не было. Дисциплина отсутствовала. Даже аборигены с их стальными мышцами вряд ли могли сравниться со скоростью бегущих десантников. События сменяли друг друга с калейдоскопической быстротой.
В ста метрах впереди Лоренс заметил космоплан, стоявший в предстартовом отсеке ангара. Его турбины были уже запущены, а топливные рукава отсоединены и постепенно уползали в отверстия, пробитые в бетонном полу.
Трапы еще не успели отъехать от корпуса космоплана. По ним торопливо взбирались десантники. Было невозможно даже предположить, сколько их уже пробралось на борт. Через пять секунд Лоренс был уже у подножия трапа, по которому лезли наверх два десятка человек. Другой, находившийся на взлетной полосе космоплан пошел на взлет.
– Лоренс! – крикнул Нтоко. – Дай мне свой ракетный комплекс!
Лоренс протянул ему оружие и стал пробиваться в толпе, двигаясь к нижней ступеньке трапа. За исключением сержанта, у которого в руках было два ракетных комплекса, узнать остальных десантников он не смог. Связи у ИР его штурмового костюма с другими бойцами не было. Общий канал не работал.
– Зачем он тебе?
– Я прикрою. Присмотри за нашими ребятами, Лоренс! Обещай мне!
– Сержант! Нтоко, что ты задумал?!
– Я вас прикрою.
Нтоко принялся продираться сквозь толпу в обратном от космоплана направлении. Затем он открыл нижнюю крышку ракетного комплекса, который ему дал Лоренс, и вытащил кабель, который тут же воткнул в разъем интерфейса своего штурмового костюма. Из трубок, расположенных в верхней части ракетного комплекса, вырвались языки оранжевого пламени.
Над подъездной дорожкой, ведущей к космопорту, громыхнуло несколько взрывов. Десантники, бежавшие к остальным космопланам, испуганно пригнулись. В дальней стороне ангара раздались новые взрывы. На взлетную полосу посыпались обломки стен из композитных материалов и стальных балок. Во все стороны повалил дым, посыпались хлопья сажи. На диспетчерскую вышку обрушился град снарядов. Штурмовые костюмы десантников тут же ощетинились карабинами.
– Нтоко! Какого черта! Не смей!
Лоренс был уже на нижней ступеньке трапа. Датчики показали ему Нтоко, спокойно удалявшегося от беснующейся толпы с ракетным комплексом в каждой руке. Он выпускал одну ракету за другой.
Подняв один из комплексов верх, как будто в прощальном салюте, Нтоко зашагал дальше.
На какое-то мгновение Лоренс замешкался. Однако сзади на него напирали возбужденные десантники. Чувство самосохранения взяло верх над остальными эмоциями. Взлетев по ступенькам трапа на борт, он устремился в салон. Космоплан пришел в движение, освобождаясь от трапа. Лоренс схватил оставшегося на верхней ступеньке десантника и помог ему забраться внутрь. Еще один десантник бросился в открытый люк, оттолкнув тех, кто столпился в воздушном шлюзе. Следом за ним прыгнул еще один человек, которому удалось лишь уцепиться за край люка. Космоплан продолжал двигаться, и опора ушла у десантника из-под ног. Он беспомощно повис в воздухе.
Лоренс бросил взгляд на оставленный на взлетной дорожке трап. Облепившие его бойцы во всю мощь своих динамиков умоляли «Сяньти» вернуться. Один из них неожиданно открыл по космоплану огонь из карабина. Несколько пуль угодило в шлюз, рикошетом отлетев от стен. Лоренс инстинктивно пригнулся. Затем рядом с трапом грохнул взрыв, погребая под обломками металла находившихся там людей.
– Спасибо, сержант, – прошептал Лоренс.
Люк захлопнулся, и он прошел в глубь переполненного салона. Космоплан был явно перегружен, причем очень сильно. Значит, сержант остался там, где было опаснее всего; обрек себя на верную смерть, чтобы, как всегда, спасти жизни своих ребят. И спас их.
В изолированном пространстве салона космоплана Лоренсу удалось без каких-либо проблем связаться с корабельной компьютерной сетью. Он попросил разрешения подключиться к наружным видеокамерам. За бортом «Сяньти» по-прежнему сыпались с неба ослепительно яркие обломки астероида. Оставшиеся на летном поле десантники продолжали беспорядочно сновать из стороны в сторону. Один за другим взрывались здания. Над землей ползли клубы дыма, выбрасываемые бело-голубыми языками пламени, которое вырывалось из искореженных груд промышленного оборудования.
«Сяньти» резко развернулся на взлетной полосе. Пилот не потерял напрасно ни секунды. Лоренс почувствовал, как нарастает вибрация корпуса космоплана, вызванная выводом турбореактивного двигателя на полную мощность, которая предшествует взлету. Через считанные секунды космоплан взмыл ввысь, оторвавшись наконец от земли.
Они круто поднимались в небо, с каждым мгновением набирая скорость. Наружные видеокамеры показывали спокойную верхнюю гряду облаков, отливавших серебром в ярком свете сотен падавших вниз комет. Когда «Сяньти» прошел через тонкий слой, перспектива сдвинулась и вскоре стало казаться, будто они поднимаются над замерзшей пустыней, освещенной светом бесстрастной зимней луны.
Космоплан поднимался все выше и выше. Облака превратились в дымку, которая окутала весь окружающий мир. Светящиеся золотисто-розовые инверсионные следы прорезали темноту, оставаясь внизу и постепенно теряясь из виду.
Впереди, перед носом космоплана, приветственно и холодно мерцали звезды.
Глава 16
– Но…
– Ты сам сказал, парень, что корабли должны вовремя взлететь. Так что давай пошевеливайся, капрал!
Лоренс вывел динамик на полную мощность.
– Ко мне, ребята! Быстрее! За мной!
С этими словами он направился к космоплану, с каждой секундой ускоряя бег. Лоренс слышал, как Нтоко подбадривает бойцов, которые бросились к нему со всех сторон. Высоко в небе обломки астероида проходили через верхние слои атмосферы. Они снижались, издавая пронзительные звуки, превращались в яркие пятна света, которые укрупнялись по мере приближения к поверхности планеты. Время от времени раздавались глухие взрывы, при которых каменные глыбы, ярко вспыхивая, раскалывались на более мелкие части. В ночном небе расцвели сотни конической формы султанов раскаленного белого света, напоминая праздничные фейерверки.
Половину континента залил свет более мощный, более яркий, чем солнечный. Лоренс увидел, как весь космопорт пришел в движение. По летному полю хаотично метались десантники, не понимающие, что происходит. Никаких приказов от начальства не поступало. Каких-либо сведений о том, что случилось, тоже не было. Дисциплина отсутствовала. Даже аборигены с их стальными мышцами вряд ли могли сравниться со скоростью бегущих десантников. События сменяли друг друга с калейдоскопической быстротой.
В ста метрах впереди Лоренс заметил космоплан, стоявший в предстартовом отсеке ангара. Его турбины были уже запущены, а топливные рукава отсоединены и постепенно уползали в отверстия, пробитые в бетонном полу.
Трапы еще не успели отъехать от корпуса космоплана. По ним торопливо взбирались десантники. Было невозможно даже предположить, сколько их уже пробралось на борт. Через пять секунд Лоренс был уже у подножия трапа, по которому лезли наверх два десятка человек. Другой, находившийся на взлетной полосе космоплан пошел на взлет.
– Лоренс! – крикнул Нтоко. – Дай мне свой ракетный комплекс!
Лоренс протянул ему оружие и стал пробиваться в толпе, двигаясь к нижней ступеньке трапа. За исключением сержанта, у которого в руках было два ракетных комплекса, узнать остальных десантников он не смог. Связи у ИР его штурмового костюма с другими бойцами не было. Общий канал не работал.
– Зачем он тебе?
– Я прикрою. Присмотри за нашими ребятами, Лоренс! Обещай мне!
– Сержант! Нтоко, что ты задумал?!
– Я вас прикрою.
Нтоко принялся продираться сквозь толпу в обратном от космоплана направлении. Затем он открыл нижнюю крышку ракетного комплекса, который ему дал Лоренс, и вытащил кабель, который тут же воткнул в разъем интерфейса своего штурмового костюма. Из трубок, расположенных в верхней части ракетного комплекса, вырвались языки оранжевого пламени.
Над подъездной дорожкой, ведущей к космопорту, громыхнуло несколько взрывов. Десантники, бежавшие к остальным космопланам, испуганно пригнулись. В дальней стороне ангара раздались новые взрывы. На взлетную полосу посыпались обломки стен из композитных материалов и стальных балок. Во все стороны повалил дым, посыпались хлопья сажи. На диспетчерскую вышку обрушился град снарядов. Штурмовые костюмы десантников тут же ощетинились карабинами.
– Нтоко! Какого черта! Не смей!
Лоренс был уже на нижней ступеньке трапа. Датчики показали ему Нтоко, спокойно удалявшегося от беснующейся толпы с ракетным комплексом в каждой руке. Он выпускал одну ракету за другой.
Подняв один из комплексов верх, как будто в прощальном салюте, Нтоко зашагал дальше.
На какое-то мгновение Лоренс замешкался. Однако сзади на него напирали возбужденные десантники. Чувство самосохранения взяло верх над остальными эмоциями. Взлетев по ступенькам трапа на борт, он устремился в салон. Космоплан пришел в движение, освобождаясь от трапа. Лоренс схватил оставшегося на верхней ступеньке десантника и помог ему забраться внутрь. Еще один десантник бросился в открытый люк, оттолкнув тех, кто столпился в воздушном шлюзе. Следом за ним прыгнул еще один человек, которому удалось лишь уцепиться за край люка. Космоплан продолжал двигаться, и опора ушла у десантника из-под ног. Он беспомощно повис в воздухе.
Лоренс бросил взгляд на оставленный на взлетной дорожке трап. Облепившие его бойцы во всю мощь своих динамиков умоляли «Сяньти» вернуться. Один из них неожиданно открыл по космоплану огонь из карабина. Несколько пуль угодило в шлюз, рикошетом отлетев от стен. Лоренс инстинктивно пригнулся. Затем рядом с трапом грохнул взрыв, погребая под обломками металла находившихся там людей.
– Спасибо, сержант, – прошептал Лоренс.
Люк захлопнулся, и он прошел в глубь переполненного салона. Космоплан был явно перегружен, причем очень сильно. Значит, сержант остался там, где было опаснее всего; обрек себя на верную смерть, чтобы, как всегда, спасти жизни своих ребят. И спас их.
В изолированном пространстве салона космоплана Лоренсу удалось без каких-либо проблем связаться с корабельной компьютерной сетью. Он попросил разрешения подключиться к наружным видеокамерам. За бортом «Сяньти» по-прежнему сыпались с неба ослепительно яркие обломки астероида. Оставшиеся на летном поле десантники продолжали беспорядочно сновать из стороны в сторону. Один за другим взрывались здания. Над землей ползли клубы дыма, выбрасываемые бело-голубыми языками пламени, которое вырывалось из искореженных груд промышленного оборудования.
«Сяньти» резко развернулся на взлетной полосе. Пилот не потерял напрасно ни секунды. Лоренс почувствовал, как нарастает вибрация корпуса космоплана, вызванная выводом турбореактивного двигателя на полную мощность, которая предшествует взлету. Через считанные секунды космоплан взмыл ввысь, оторвавшись наконец от земли.
Они круто поднимались в небо, с каждым мгновением набирая скорость. Наружные видеокамеры показывали спокойную верхнюю гряду облаков, отливавших серебром в ярком свете сотен падавших вниз комет. Когда «Сяньти» прошел через тонкий слой, перспектива сдвинулась и вскоре стало казаться, будто они поднимаются над замерзшей пустыней, освещенной светом бесстрастной зимней луны.
Космоплан поднимался все выше и выше. Облака превратились в дымку, которая окутала весь окружающий мир. Светящиеся золотисто-розовые инверсионные следы прорезали темноту, оставаясь внизу и постепенно теряясь из виду.
Впереди, перед носом космоплана, приветственно и холодно мерцали звезды.
Глава 16
К торсу Хэла было присоединено множество разнообразных медицинских модулей, расположенных главным образом в местах алых рубцов, ранений и шрамов, оставленных скальпелем хирурга. Некоторые из них были неотделимы от участков искусственной кожи, сращиваемых с поврежденными кожными покровами. Другие представляли собой сложные системы с бесчисленными тоненькими трубочками, имплантированными в шрамы. Через них в поврежденные внутренние органы перекачивались специальные жидкости, которые поддерживали их жизнедеятельность до той поры, когда они придут в норму или будут заменены новыми, здоровыми. Для того чтобы скрыть все эти приспособления, на Хэла надели просторную мешковатую рубаху, однако модули были слишком большого размера и скрыть их полностью не представлялось возможным. При взгляде на Хэла казалось, будто его торс разросся пластмассовыми опухолями.
Он сидел в кожаном кресле с высокой спинкой, опустив голову на боковую подушечку. Казалось, его шея просто не в состоянии удерживать голову в вертикальном положении. Каждый раз, когда сослуживцы заходили в комнату, куда поместили Хэла – небольшое служебное помещение отеля, – он улыбался им и радостно бормотал что-то неразборчивое. Эдмонд нагнулся над ним, собираясь поприветствовать хлопком ладони в ладонь. Видя, как рука, поднятая Хэлом в ответ, задрожала, Лоренс почувствовал, как на глаза наворачиваются слезы. Другие десантники также отвели взгляды в сторону. Только Деннис продолжал смотреть на раненого. Лоренс знал, что в последнее время он принимает слишком много успокоительных лекарств.
Последним в комнату вошел Эмерси. Он закрыл за собой дверь и ободряюще показал Хэлу большой палец – так, как это делают давние друзья. Однако и его глаза предательски моргнули, выдавая истинные чувства.
Последние оставшиеся в живых десантники взвода 435NK9 повернулись к Лоренсу.
– Прежде всего, – начал тот, – не стоит беспокоиться насчет того, удастся ли снова вернуть Хэла на «Корибу». Я уже связался с космопортом Даррелла.
Хэл издал долгий протяжный стон. Его нижняя челюсть судорожно задвигалась, как будто он жевал воздух. После того как ему пересадили биомеханическое сердце, он полностью утратил чувствительность всей правой стороны тела. Затем чувствительность начала постепенно возвращаться к нему, совсем как у человека, перенесшего инсульт. Если это единственное осложнение после того, что произошло, подумал Лоренс, то остается только радоваться. Однако, несмотря на то что мозг Хэла теперь питала обильно насыщенная кислородом кровь, выздоровление шло очень медленно. Мысли раненого были сильно замедлены и часто путались, в памяти наблюдались значительные провалы. Говорить он мог с трудом, и наблюдать за тем, как он пытается сложить вместе самые простые слова, было настоящей мукой. Зачастую Хэл знал, что хочет сказать, однако приходил в ярость, когда не удавалось проартикулировать какие-нибудь слова. При этом он часто ударял здоровой рукой по подлокотнику кресла, по щекам струились слезы бессилия.
– Спасибо. Тебе. Сержант, – выдавил Хэл.
Было видно, что эти три слова дались ему с большим трудом.
– Я для этого сюда и пришел, Хэл, – произнес Лоренс и оглядел собравшихся, стараясь угадать общее настроение товарищей.
Все пребывали в состоянии спокойного, терпеливого ожидания. Десантникам явно хотелось узнать, для чего их всех собрали в этой комнате. После заседания трибунала и расстрела свой гнев и потрясение случившимся они адресовали корпорации «ЗБ» в лице капитана Брайанта и Эбри Жанга. Их презрение и недовольство изменой начальства не выливалось в какую-то конкретную форму, однако командовать бойцами становилось все сложнее и сложнее. Дело было даже не в том, что другие взводы, расквартированные в Мему-Бэй, были более дисциплинированными. После того что случилось с Хэлом Грабовски, взвод 435NK9 сохранил некую степень внутренней сплоченности. Десантники выполняли все, что приказывал им Лоренс, не потому, что это были приказы, исходившие от Брайанта, а потому, что выполнения этих приказов требовал именно Лоренс.
Он не мог и мечтать о другой группе людей, которые бы подходили задуманной им цели больше, чем эти ребята.
Забавно, какой непредсказуемый оборот могут принимать жизненные обстоятельства.
– Причина, по которой я связался с Дарреллом, имеет отношение к тому, о чем я собирался рано или поздно рассказать вам. Возможно, сейчас самое подходящее время. Я уверен, что в глубине материка находится дорогостоящее имущество, о котором высокое начальство «ЗБ» не имеет ни малейшего представления. Я хочу, чтобы мы с вами забрали его.
– И отдали корпорации? – быстро спросил Карл.
– Ни в коем случае, – ответил Лоренс и улыбнулся, не выказывая ни капли веселости.
– Черт побери, ну и дела! – хлопнул в ладоши Льюис.
– Дела даже круче, чем ты себе представляешь.
– Что за имущество? – поинтересовался Эмерси.
В его голосе прозвучала скорее острожная сдержанность, чем праздное любопытство.
Лоренс вытащил настольный компьютер. На дисплее появились сделанные со спутника снимки, изображавшие плато, простиравшееся за пределами Мему-Бэй.
– Это провинция Арнун. В последнее мое пребывание на Таллспринге я побывал там вместе с патрулем, отправленным прочесать местность в глубине материка. Согласно информации магистрата Мему-Бэй, на этой территории живут люди, которые занимаются сбором ивовой паутины. Из нее они ткут пряжу, которая идет на изготовление свитеров, одеял и прочего барахла. Мы обнаружили там милую деревушку, расположенную в самой чаще леса. Уровень жизни в ней оказался удивительно высоким. Она даже в чем-то напоминала шикарный курорт. Подобные изолированные поселения я уже встречал на некоторых планетах. Ничего удивительного в них нет. Но в этом местечке имелись кое-какие отличия. Поверьте мне на слово, но я сразу понял, что жить так роскошно, зарабатывая на жизнь лишь продажей одеял, нельзя. Там каждый дом буквально напичкан дорогущей электроникой и всевозможными бытовыми приборами, причем самыми современными. Кроме того, там я увидел очень много людей, гораздо больше, чем известно властям Мему-Бэй. И вот еще что, среди них совершенно не было больных. Я не говорю о клинических случаях. Просто я не увидел там ни одного простуженного, сопливого ребенка. Это были самые здоровые люди, которых я когда-либо видел.
– Значит, по-твоему, у них есть еще и какой-то другой источник доходов? – спросил Эмерси. – Знаешь, Лоренс, мне тоже приходилось видеть такие поселения. Скорее всего они занимаются какой-нибудь незаконной деятельностью. Где-то в лесу, подальше от глаз городской полиции и, что важнее всего, от полиции налоговой. Так что нам вряд ли удастся там чем-то поживиться. Мы не найдем ничего такого, что можно было бы прихватить с собой.
– Ты ошибаешься, у них денег столько, что ты даже представить себе не можешь. Это просто астрономические величины. Тамошние жители – самые богатые люди планеты.
– Почему ты так решил?
– Я это почти сразу понял, потому что они использовали самую лучшую форму прикрытия: не стали ничего прятать, оставив саму тайну на виду. Я сначала было подумал, что это типичные ретрограды. Я увидел, что они едят плоды, сорванные прямо с деревьев.
Произнеся последнюю фразу, Лоренс улыбнулся.
– Ну и что? – возразил Льюис. – Они типичные ретрограды. Правда, такое уже давно никто не делает. Это омерзительно. Все приличные люди едят только пищу из искусственного белка.
– Что как раз и доказывает мою правоту, – усмехнулся Лоренс. – По-другому это истолковать невозможно. Ивовая паутина – местное растение. Горные леса в том месте растут испокон веков. Провинцию Арнун не подвергали гамма-облучению.
– Все равно, – резко возразил Деннис. – Земные растения не могут расти в чужой окружающей среде. Начнем с того, что содержащиеся в почве бактерии – совсем другие. Вот поэтому нам приходится облучать землю и заново высеивать бактерии.
– Верно, – согласился Лоренс. – Ноя видел собственными глазами, как они срывали с ветки плоды и ели их. Насколько я помню, это было даже не земное дерево.
– Значит, ты не видел его, сержант. Извини, но у людей нет той биохимии, которая может быть совместима с природными планетными организмами. Я, может быть, провалился в свое время на экзаменах, но кое-какие основы наук мне все-таки удалось усвоить.
– Знаю. Но я видел подобное еще на одной планете. Тебя тогда с нами не было. – Лоренс поднял бровь и посмотрел на Эмерси. – Ты помнишь Каландринию?
– Ее вряд ли забудешь!
– Она уроженка Санта-Чико, – объяснил Лоренс остальным десантникам. – На этой планете местные жители ели плоды с деревьев, которые они сами выращивали. Я назвал их ретроградами. Но в этом я тоже ошибся. Каландриния рассказала нам о специалистах в области генной инженерии, которые когда-то давно покинули Калифорнию и по прошествии некоторого времени взялись за разработку проблемы по сращиванию земных и инопланетных генофондов. В результате появилось поколение Каландринии и таких, как она. Кроме того, генетики научили будущие поколения жителей Санта-Чико добывать пищу старомодным способом, как это было принято когда-то на Земле. Это стало частью их жизненной философии. Такая философия освобождала их от зависимости от всевозможных механизмов. Значит, то, о чем я вам рассказал о провинции Арнун, вполне возможно.
– Может быть, и так, – произнес Деннис. – На Санта-Чико такое возможно, в это я могу поверить. Но здесь, на Таллспринге? Господи, сержант, да самое прогрессивное, что может когда-либо возникнуть в Мему-Бэй, – это новая модель доски для виндсерфинга!
– Верно. Если верить словам Каландринии, потребовались многие десятки лет, чтобы на Санта-Чико появился искомый смешанный ген. Над этой задачей десятилетиями трудились лучшие генетики и биоинженеры Земли. И все же это случилось – мы оказались в глубине континента планеты, расположенной на расстоянии тридцати семи световых лет от Земли, и я увидел то же самое. Как ты это объяснишь, Деннис?
– Ты уверен, что здешние жители купили на Санта-Чико технологию генетического микширования. Я тебя правильно понял? – спросил Эмерси.
– А откуда ей еще было здесь взяться? Для этого потребовалась куча денег. Чтобы получить необходимые образцы бактерий и растений, нужно было слетать отсюда на Санта-Чико и вернуться обратно на Таллспринг. Затем нанять целую команду генетиков для адаптации технологий к здешним природным условиям. Для этого нужны серьезные суммы денег. Миллиарды, какую валюту ни возьми.
– Но с Санта-Чико нет никаких контактов, – вступил в разговор Эдмонд. – Это все знают.
Лоренс покачал головой.
– Я побывал на Таллспринге, прежде чем оказался на Санта-Чико. Должно быть, то, о чем я говорю, произошло гораздо раньше, лет тридцать – сорок назад или еще раньше. В те времена, когда кредит для Санта-Чико еще кое-что значил.
– Ну хорошо, – сказал Эмерси. – Я готов признать, что жители деревни в Арнуне разводят деревья, которые дают им земные плоды. Но откуда у них взялись деньги?
– На сей счет есть два предположения, – ответил Лоренс. – Первое – они изгнанники. Группа миллиардеров создала колонию внутри колонии. Самое главное, что они самодостаточны. Именно это и объясняет наличие плодовых деревьев. У них очень высокий уровень жизни, который они поддерживают незаметно. Они без всякой огласки покупают те потребительские товары, которые может им предоставить мир с относительно высокоразвитой промышленностью. Но тут есть одна проблема, недоступная моему пониманию. Миллиардеры не живут так, как они. Представить себе не могу, что люди вкалывают как проклятые, чтобы разбогатеть, а затем тратят свое баснословное богатство на тихую, идиллическую жизнь на лоне природы. Для них, как правило, очень важную роль играет Земля с ее фондовыми биржами, банковскими ставками и прочим.
– А второе предположение? – поинтересовался Одель.
– Второе предположение основывается на том, как они все это объясняли. Группа честных тружеников стремится к спокойной размеренной жизни и зарабатывает свой хлеб насущный собиранием ивовой паутины. Они создали поселение и нашли достойный источник существования. Затем неожиданно наткнулись на нечто бесценное. Обрели – повторю еще раз – баснословное, сказочное богатство. Наткнулись на золотую жилу, какой нет нигде больше на свете. И что же они делают? Если они расскажут об этом всему остальному миру, то вызовут, мягко говоря, нездоровую конкуренцию. Всем захочется отщипнуть хотя бы маленький кусочек от их богатства. Арнун – провинция технически развитая и индустриализованная. Жизнь в ней неизбежно изменится. Поэтому ее жители и решили отгородиться от внешнего мира и тем самым обезопасить себя от житейских бурь.
Некоторые из них купили себе поездки на Землю на космическом корабле корпорации «Наварро», а затем вернулись обратно на Санта-Чико. Несколько лет спустя, когда работа над микшированием генов была завершена, они таким же образом возвратились домой. После этого особых проблем уже не возникало. Они могут увеличивать свое население, не сообщая об этом местным властям, потому что легко, ни от кого не завися, обеспечивают себя продовольствием. Приобретение предметов роскоши не представляет никакой трудности. Они учредили парочку оптовых торговых фирм в Мему-Бэй или даже в столице. Он доставляют продукты на плато незаметно, и об этом никто не знает.
– Откуда им известно о Санта-Чико? – спросил Эмерси. – Мы, например, ни черта об этом не знали до высадки здесь.
– Мы не знаем, как далеко они зашли в своих генетических экспериментах, – ответил Лоренс, – но о самих экспериментах знаем. Тамошние поселенцы гордятся одним отличием, причем вот каким. Обитатели Санта-Чико не допустят, чтобы их планету превратили в колонию, подобно многим другим планетам. Он дали понять об этом с самого начала. Об этом узнали многие. Даже на Амети о них было известно.
– Что ж, может быть, ты прав. Но горстка фермеров, собирающих ивовую паутину, что ты об этом скажешь?
– У них есть доступ к базам данных и куча денег. Это прекрасное сочетание. В конечном итоге оно позволяет заполучить все, что захочешь.
– Не верю я в то, что сотни людей способны так долго хранить секреты. Приходит, допустим, один из них в Мему-Бэй, идет в ночной клуб и швыряется там деньгами. Вот тебе и утечка информации.
– О них никто не знает, – не сдавался Лоренс. – Так что секреты хранятся надежно. Логика проста.
– Все равно не понимаю.
Лоренс не знал, чем еще можно убедить своего скептически настроенного товарища. Он не мог затевать целую дискуссию из-за таких простых фактов.
– Послушай, сержант, – вмешался Карл. – Насколько велика эта самая сказочная золотая жила?
– А вот это уже хороший вопрос. Спутники-шпионы не зафиксировали в тех местах на плато ничего, кроме залежей бокситов. Из чего следует, что таинственное нечто скрыто от посторонних взглядов. Это, по всей видимости, какая-то аномалия. Увеличить изображение провинции Арнун! – приказал он своему компьютеру, на экране которого тотчас появилось изображение гор с заснеженными вершинами. Затем на экране возникли изображения огромных лесных массивов. Их сменила картинка горной долины с круглым озером, в самом центре которого располагался крошечный островок. – Я видел это, когда в последний раз был там. Я тогда не узнал это место, потому что оно было закрыто лесными зарослями.
– О боже! – воскликнул Одель. – Это же кратер!
– Угадал. Здесь о поверхность планеты что-то ударилось, причем это не было последствие извержения вулкана. Островок – центральный пик. Это обломок астероида или кометы, упавшей на плато несколько тысяч лет назад. Утес, находящийся на западной стороне, – совершенно голый. С тех пор там не было никакого сдвига планетарной коры или эрозии поверхности.
– Что же это за обломок такой? – спросил Карл, подавшись вперед и впившись глазами в экран.
– Готов спорить, это какой-то металл, – отозвался Лоренс. – По всей видимости, монолит. Только монолит мог благополучно пролететь через атмосферу и не расколоться при ударе. Да и жителям арнунских деревень так проще откалывать от него куски.
– Что еще за металл? – полюбопытствовал Карл.
В его представлении это была библейская история о манне небесной в сочетании с сюжетами книг о поисках сокровищ. Карл никак не мог поверить в истинность рассказа Лоренса.
– Точно не знаю, но, должно быть, какой-то драгоценный металл. Золото или платина. А может, я и ошибаюсь, и это обычный углеродосодержащий хондрит, сплавившийся с алмазом от сверхвысокой температуры и сверхвысокого давления во время столкновения с поверхностью планеты.
Карл возбужденно хлопнул по плечу Оделя.
– Ты слышишь? Там, в горах, стоит настоящая алмазная гора, и она будет нашей.
Одель смерил его жалостливым взглядом.
– Может, ты и прав, – согласился Лоренс. – А теперь решайте. Сами решайте. Мне нужно знать, кто пойдет со мной, а кто нет. Я знаю только одно: есть свидетельства того, что там, на плато, у местных жителей куча денег, и в том же самом месте имеется кратер, возникший от удара астероида. Для меня это больше, чем простое совпадение. Гарантировать я ничего не могу.
– Какое же предложение ты нам делаешь, сержант? – спросил Одель.
– Равная доля всем, кто пойдет со мной. Но нужно будет заплатить моему осведомителю и пилоту космоплана, на котором мы вывезем на Землю нашу находку.
– Как же нам туда добраться? – поинтересовался Эмерси.
– Мы получили задание прочесать местность в глубине материка. Выступаем в поход завтра, в восемь тридцать утра. Продолжительность патрулирования – примерно двое суток.
– Боже! – улыбнулся Эмерси. – Ну и осведомители у тебя! Такие задания поступают прямо из канцелярии Жанга.
– Я планирую операцию уже давно, – скромно ограничился коротким признанием Лоренс.
Даже сейчас он не собирался рассказывать кому-либо о «Прайме».
– Итак, у нас серьезное прикрытие, – с улыбкой произнес Льюис. – Выходит, что мы отправляемся выполнять официальное задание руководства. А жители этой деревни будут последними, кто возмутится конфискацией имущества, которую мы будем проводить. – Он повернулся и восхищенно посмотрел на Лоренса. – Черт побери, сержант, можешь на меня рассчитывать!
Он сидел в кожаном кресле с высокой спинкой, опустив голову на боковую подушечку. Казалось, его шея просто не в состоянии удерживать голову в вертикальном положении. Каждый раз, когда сослуживцы заходили в комнату, куда поместили Хэла – небольшое служебное помещение отеля, – он улыбался им и радостно бормотал что-то неразборчивое. Эдмонд нагнулся над ним, собираясь поприветствовать хлопком ладони в ладонь. Видя, как рука, поднятая Хэлом в ответ, задрожала, Лоренс почувствовал, как на глаза наворачиваются слезы. Другие десантники также отвели взгляды в сторону. Только Деннис продолжал смотреть на раненого. Лоренс знал, что в последнее время он принимает слишком много успокоительных лекарств.
Последним в комнату вошел Эмерси. Он закрыл за собой дверь и ободряюще показал Хэлу большой палец – так, как это делают давние друзья. Однако и его глаза предательски моргнули, выдавая истинные чувства.
Последние оставшиеся в живых десантники взвода 435NK9 повернулись к Лоренсу.
– Прежде всего, – начал тот, – не стоит беспокоиться насчет того, удастся ли снова вернуть Хэла на «Корибу». Я уже связался с космопортом Даррелла.
Хэл издал долгий протяжный стон. Его нижняя челюсть судорожно задвигалась, как будто он жевал воздух. После того как ему пересадили биомеханическое сердце, он полностью утратил чувствительность всей правой стороны тела. Затем чувствительность начала постепенно возвращаться к нему, совсем как у человека, перенесшего инсульт. Если это единственное осложнение после того, что произошло, подумал Лоренс, то остается только радоваться. Однако, несмотря на то что мозг Хэла теперь питала обильно насыщенная кислородом кровь, выздоровление шло очень медленно. Мысли раненого были сильно замедлены и часто путались, в памяти наблюдались значительные провалы. Говорить он мог с трудом, и наблюдать за тем, как он пытается сложить вместе самые простые слова, было настоящей мукой. Зачастую Хэл знал, что хочет сказать, однако приходил в ярость, когда не удавалось проартикулировать какие-нибудь слова. При этом он часто ударял здоровой рукой по подлокотнику кресла, по щекам струились слезы бессилия.
– Спасибо. Тебе. Сержант, – выдавил Хэл.
Было видно, что эти три слова дались ему с большим трудом.
– Я для этого сюда и пришел, Хэл, – произнес Лоренс и оглядел собравшихся, стараясь угадать общее настроение товарищей.
Все пребывали в состоянии спокойного, терпеливого ожидания. Десантникам явно хотелось узнать, для чего их всех собрали в этой комнате. После заседания трибунала и расстрела свой гнев и потрясение случившимся они адресовали корпорации «ЗБ» в лице капитана Брайанта и Эбри Жанга. Их презрение и недовольство изменой начальства не выливалось в какую-то конкретную форму, однако командовать бойцами становилось все сложнее и сложнее. Дело было даже не в том, что другие взводы, расквартированные в Мему-Бэй, были более дисциплинированными. После того что случилось с Хэлом Грабовски, взвод 435NK9 сохранил некую степень внутренней сплоченности. Десантники выполняли все, что приказывал им Лоренс, не потому, что это были приказы, исходившие от Брайанта, а потому, что выполнения этих приказов требовал именно Лоренс.
Он не мог и мечтать о другой группе людей, которые бы подходили задуманной им цели больше, чем эти ребята.
Забавно, какой непредсказуемый оборот могут принимать жизненные обстоятельства.
– Причина, по которой я связался с Дарреллом, имеет отношение к тому, о чем я собирался рано или поздно рассказать вам. Возможно, сейчас самое подходящее время. Я уверен, что в глубине материка находится дорогостоящее имущество, о котором высокое начальство «ЗБ» не имеет ни малейшего представления. Я хочу, чтобы мы с вами забрали его.
– И отдали корпорации? – быстро спросил Карл.
– Ни в коем случае, – ответил Лоренс и улыбнулся, не выказывая ни капли веселости.
– Черт побери, ну и дела! – хлопнул в ладоши Льюис.
– Дела даже круче, чем ты себе представляешь.
– Что за имущество? – поинтересовался Эмерси.
В его голосе прозвучала скорее острожная сдержанность, чем праздное любопытство.
Лоренс вытащил настольный компьютер. На дисплее появились сделанные со спутника снимки, изображавшие плато, простиравшееся за пределами Мему-Бэй.
– Это провинция Арнун. В последнее мое пребывание на Таллспринге я побывал там вместе с патрулем, отправленным прочесать местность в глубине материка. Согласно информации магистрата Мему-Бэй, на этой территории живут люди, которые занимаются сбором ивовой паутины. Из нее они ткут пряжу, которая идет на изготовление свитеров, одеял и прочего барахла. Мы обнаружили там милую деревушку, расположенную в самой чаще леса. Уровень жизни в ней оказался удивительно высоким. Она даже в чем-то напоминала шикарный курорт. Подобные изолированные поселения я уже встречал на некоторых планетах. Ничего удивительного в них нет. Но в этом местечке имелись кое-какие отличия. Поверьте мне на слово, но я сразу понял, что жить так роскошно, зарабатывая на жизнь лишь продажей одеял, нельзя. Там каждый дом буквально напичкан дорогущей электроникой и всевозможными бытовыми приборами, причем самыми современными. Кроме того, там я увидел очень много людей, гораздо больше, чем известно властям Мему-Бэй. И вот еще что, среди них совершенно не было больных. Я не говорю о клинических случаях. Просто я не увидел там ни одного простуженного, сопливого ребенка. Это были самые здоровые люди, которых я когда-либо видел.
– Значит, по-твоему, у них есть еще и какой-то другой источник доходов? – спросил Эмерси. – Знаешь, Лоренс, мне тоже приходилось видеть такие поселения. Скорее всего они занимаются какой-нибудь незаконной деятельностью. Где-то в лесу, подальше от глаз городской полиции и, что важнее всего, от полиции налоговой. Так что нам вряд ли удастся там чем-то поживиться. Мы не найдем ничего такого, что можно было бы прихватить с собой.
– Ты ошибаешься, у них денег столько, что ты даже представить себе не можешь. Это просто астрономические величины. Тамошние жители – самые богатые люди планеты.
– Почему ты так решил?
– Я это почти сразу понял, потому что они использовали самую лучшую форму прикрытия: не стали ничего прятать, оставив саму тайну на виду. Я сначала было подумал, что это типичные ретрограды. Я увидел, что они едят плоды, сорванные прямо с деревьев.
Произнеся последнюю фразу, Лоренс улыбнулся.
– Ну и что? – возразил Льюис. – Они типичные ретрограды. Правда, такое уже давно никто не делает. Это омерзительно. Все приличные люди едят только пищу из искусственного белка.
– Что как раз и доказывает мою правоту, – усмехнулся Лоренс. – По-другому это истолковать невозможно. Ивовая паутина – местное растение. Горные леса в том месте растут испокон веков. Провинцию Арнун не подвергали гамма-облучению.
– Все равно, – резко возразил Деннис. – Земные растения не могут расти в чужой окружающей среде. Начнем с того, что содержащиеся в почве бактерии – совсем другие. Вот поэтому нам приходится облучать землю и заново высеивать бактерии.
– Верно, – согласился Лоренс. – Ноя видел собственными глазами, как они срывали с ветки плоды и ели их. Насколько я помню, это было даже не земное дерево.
– Значит, ты не видел его, сержант. Извини, но у людей нет той биохимии, которая может быть совместима с природными планетными организмами. Я, может быть, провалился в свое время на экзаменах, но кое-какие основы наук мне все-таки удалось усвоить.
– Знаю. Но я видел подобное еще на одной планете. Тебя тогда с нами не было. – Лоренс поднял бровь и посмотрел на Эмерси. – Ты помнишь Каландринию?
– Ее вряд ли забудешь!
– Она уроженка Санта-Чико, – объяснил Лоренс остальным десантникам. – На этой планете местные жители ели плоды с деревьев, которые они сами выращивали. Я назвал их ретроградами. Но в этом я тоже ошибся. Каландриния рассказала нам о специалистах в области генной инженерии, которые когда-то давно покинули Калифорнию и по прошествии некоторого времени взялись за разработку проблемы по сращиванию земных и инопланетных генофондов. В результате появилось поколение Каландринии и таких, как она. Кроме того, генетики научили будущие поколения жителей Санта-Чико добывать пищу старомодным способом, как это было принято когда-то на Земле. Это стало частью их жизненной философии. Такая философия освобождала их от зависимости от всевозможных механизмов. Значит, то, о чем я вам рассказал о провинции Арнун, вполне возможно.
– Может быть, и так, – произнес Деннис. – На Санта-Чико такое возможно, в это я могу поверить. Но здесь, на Таллспринге? Господи, сержант, да самое прогрессивное, что может когда-либо возникнуть в Мему-Бэй, – это новая модель доски для виндсерфинга!
– Верно. Если верить словам Каландринии, потребовались многие десятки лет, чтобы на Санта-Чико появился искомый смешанный ген. Над этой задачей десятилетиями трудились лучшие генетики и биоинженеры Земли. И все же это случилось – мы оказались в глубине континента планеты, расположенной на расстоянии тридцати семи световых лет от Земли, и я увидел то же самое. Как ты это объяснишь, Деннис?
– Ты уверен, что здешние жители купили на Санта-Чико технологию генетического микширования. Я тебя правильно понял? – спросил Эмерси.
– А откуда ей еще было здесь взяться? Для этого потребовалась куча денег. Чтобы получить необходимые образцы бактерий и растений, нужно было слетать отсюда на Санта-Чико и вернуться обратно на Таллспринг. Затем нанять целую команду генетиков для адаптации технологий к здешним природным условиям. Для этого нужны серьезные суммы денег. Миллиарды, какую валюту ни возьми.
– Но с Санта-Чико нет никаких контактов, – вступил в разговор Эдмонд. – Это все знают.
Лоренс покачал головой.
– Я побывал на Таллспринге, прежде чем оказался на Санта-Чико. Должно быть, то, о чем я говорю, произошло гораздо раньше, лет тридцать – сорок назад или еще раньше. В те времена, когда кредит для Санта-Чико еще кое-что значил.
– Ну хорошо, – сказал Эмерси. – Я готов признать, что жители деревни в Арнуне разводят деревья, которые дают им земные плоды. Но откуда у них взялись деньги?
– На сей счет есть два предположения, – ответил Лоренс. – Первое – они изгнанники. Группа миллиардеров создала колонию внутри колонии. Самое главное, что они самодостаточны. Именно это и объясняет наличие плодовых деревьев. У них очень высокий уровень жизни, который они поддерживают незаметно. Они без всякой огласки покупают те потребительские товары, которые может им предоставить мир с относительно высокоразвитой промышленностью. Но тут есть одна проблема, недоступная моему пониманию. Миллиардеры не живут так, как они. Представить себе не могу, что люди вкалывают как проклятые, чтобы разбогатеть, а затем тратят свое баснословное богатство на тихую, идиллическую жизнь на лоне природы. Для них, как правило, очень важную роль играет Земля с ее фондовыми биржами, банковскими ставками и прочим.
– А второе предположение? – поинтересовался Одель.
– Второе предположение основывается на том, как они все это объясняли. Группа честных тружеников стремится к спокойной размеренной жизни и зарабатывает свой хлеб насущный собиранием ивовой паутины. Они создали поселение и нашли достойный источник существования. Затем неожиданно наткнулись на нечто бесценное. Обрели – повторю еще раз – баснословное, сказочное богатство. Наткнулись на золотую жилу, какой нет нигде больше на свете. И что же они делают? Если они расскажут об этом всему остальному миру, то вызовут, мягко говоря, нездоровую конкуренцию. Всем захочется отщипнуть хотя бы маленький кусочек от их богатства. Арнун – провинция технически развитая и индустриализованная. Жизнь в ней неизбежно изменится. Поэтому ее жители и решили отгородиться от внешнего мира и тем самым обезопасить себя от житейских бурь.
Некоторые из них купили себе поездки на Землю на космическом корабле корпорации «Наварро», а затем вернулись обратно на Санта-Чико. Несколько лет спустя, когда работа над микшированием генов была завершена, они таким же образом возвратились домой. После этого особых проблем уже не возникало. Они могут увеличивать свое население, не сообщая об этом местным властям, потому что легко, ни от кого не завися, обеспечивают себя продовольствием. Приобретение предметов роскоши не представляет никакой трудности. Они учредили парочку оптовых торговых фирм в Мему-Бэй или даже в столице. Он доставляют продукты на плато незаметно, и об этом никто не знает.
– Откуда им известно о Санта-Чико? – спросил Эмерси. – Мы, например, ни черта об этом не знали до высадки здесь.
– Мы не знаем, как далеко они зашли в своих генетических экспериментах, – ответил Лоренс, – но о самих экспериментах знаем. Тамошние поселенцы гордятся одним отличием, причем вот каким. Обитатели Санта-Чико не допустят, чтобы их планету превратили в колонию, подобно многим другим планетам. Он дали понять об этом с самого начала. Об этом узнали многие. Даже на Амети о них было известно.
– Что ж, может быть, ты прав. Но горстка фермеров, собирающих ивовую паутину, что ты об этом скажешь?
– У них есть доступ к базам данных и куча денег. Это прекрасное сочетание. В конечном итоге оно позволяет заполучить все, что захочешь.
– Не верю я в то, что сотни людей способны так долго хранить секреты. Приходит, допустим, один из них в Мему-Бэй, идет в ночной клуб и швыряется там деньгами. Вот тебе и утечка информации.
– О них никто не знает, – не сдавался Лоренс. – Так что секреты хранятся надежно. Логика проста.
– Все равно не понимаю.
Лоренс не знал, чем еще можно убедить своего скептически настроенного товарища. Он не мог затевать целую дискуссию из-за таких простых фактов.
– Послушай, сержант, – вмешался Карл. – Насколько велика эта самая сказочная золотая жила?
– А вот это уже хороший вопрос. Спутники-шпионы не зафиксировали в тех местах на плато ничего, кроме залежей бокситов. Из чего следует, что таинственное нечто скрыто от посторонних взглядов. Это, по всей видимости, какая-то аномалия. Увеличить изображение провинции Арнун! – приказал он своему компьютеру, на экране которого тотчас появилось изображение гор с заснеженными вершинами. Затем на экране возникли изображения огромных лесных массивов. Их сменила картинка горной долины с круглым озером, в самом центре которого располагался крошечный островок. – Я видел это, когда в последний раз был там. Я тогда не узнал это место, потому что оно было закрыто лесными зарослями.
– О боже! – воскликнул Одель. – Это же кратер!
– Угадал. Здесь о поверхность планеты что-то ударилось, причем это не было последствие извержения вулкана. Островок – центральный пик. Это обломок астероида или кометы, упавшей на плато несколько тысяч лет назад. Утес, находящийся на западной стороне, – совершенно голый. С тех пор там не было никакого сдвига планетарной коры или эрозии поверхности.
– Что же это за обломок такой? – спросил Карл, подавшись вперед и впившись глазами в экран.
– Готов спорить, это какой-то металл, – отозвался Лоренс. – По всей видимости, монолит. Только монолит мог благополучно пролететь через атмосферу и не расколоться при ударе. Да и жителям арнунских деревень так проще откалывать от него куски.
– Что еще за металл? – полюбопытствовал Карл.
В его представлении это была библейская история о манне небесной в сочетании с сюжетами книг о поисках сокровищ. Карл никак не мог поверить в истинность рассказа Лоренса.
– Точно не знаю, но, должно быть, какой-то драгоценный металл. Золото или платина. А может, я и ошибаюсь, и это обычный углеродосодержащий хондрит, сплавившийся с алмазом от сверхвысокой температуры и сверхвысокого давления во время столкновения с поверхностью планеты.
Карл возбужденно хлопнул по плечу Оделя.
– Ты слышишь? Там, в горах, стоит настоящая алмазная гора, и она будет нашей.
Одель смерил его жалостливым взглядом.
– Может, ты и прав, – согласился Лоренс. – А теперь решайте. Сами решайте. Мне нужно знать, кто пойдет со мной, а кто нет. Я знаю только одно: есть свидетельства того, что там, на плато, у местных жителей куча денег, и в том же самом месте имеется кратер, возникший от удара астероида. Для меня это больше, чем простое совпадение. Гарантировать я ничего не могу.
– Какое же предложение ты нам делаешь, сержант? – спросил Одель.
– Равная доля всем, кто пойдет со мной. Но нужно будет заплатить моему осведомителю и пилоту космоплана, на котором мы вывезем на Землю нашу находку.
– Как же нам туда добраться? – поинтересовался Эмерси.
– Мы получили задание прочесать местность в глубине материка. Выступаем в поход завтра, в восемь тридцать утра. Продолжительность патрулирования – примерно двое суток.
– Боже! – улыбнулся Эмерси. – Ну и осведомители у тебя! Такие задания поступают прямо из канцелярии Жанга.
– Я планирую операцию уже давно, – скромно ограничился коротким признанием Лоренс.
Даже сейчас он не собирался рассказывать кому-либо о «Прайме».
– Итак, у нас серьезное прикрытие, – с улыбкой произнес Льюис. – Выходит, что мы отправляемся выполнять официальное задание руководства. А жители этой деревни будут последними, кто возмутится конфискацией имущества, которую мы будем проводить. – Он повернулся и восхищенно посмотрел на Лоренса. – Черт побери, сержант, можешь на меня рассчитывать!