Страница:
– Это мы примитивны? Кто же из нас живет в глинобитных хижинах? Да я худшему своему врагу не пожелал бы жить так, как живете вы! Разве я могу пожелать такое своим будущим детям? Вы откатываетесь от цивилизации гораздо быстрее, чем мы когда-то избавлялись от пережитков нашего феодального прошлого. Конечно, такой образ жизни может показаться привлекательным, потому что вы пока еще не совсем оторвались от рыночной экономики индустриального общества и считаете, что имеете здесь возможность избавляться от стрессов и улучшать свою карму. Вот только появятся на свет два ваших новых поколения, и вы не сможете вылечить простуду, не говоря уже об излечении от рака. Вы можете называть это полноценной жизнью. Я же называю это предательством собственных детей, собственных будущих поколений.
– Я немного начинаю понимать тебя, – кивнула головой Каландриния. – Как ты думаешь, землянин, сколько мне лет?
– Понятия не имею.
– Мне четырнадцать.
Услышанное привело Лоренса в замешательство.
– В самом деле?
– Да. Твои предки принесли в наш мир не только методики биотехнологии. Они привезли сюда также и поговорку. Какую? «Живи быстро, умри молодым, сохрани великолепное тело». Я полностью соответствую этому высказыванию.
– Сколько же вы живете?
Лоренсу не хотелось задавать этот вопрос, потому что он внезапно понял, что ответ собеседницы ему не понравится.
– Приблизительно лет тридцать. Можешь себе представить, как должна тянуться жизнь в самом ее конце?
– Кислород. Это ведь кислород тому виной, верно?
– Разумеется. Здесь у нас все процессы протекают гораздо быстрее, чем в вашем мире.
– Но… всего тридцать?
– Целых тридцать лет, в течение которых я могу жить, любить, думать. Почему ты считаешь это ненормальным? Почему вам хочется жить долго?
– Жить – значит набираться жизненного опыта. За тридцать лет его по-настоящему не приобрести. Ничего толком не постичь разумом. Ведь окружающий мир так огромен.
– Я тоже приобретаю опыт, даже в большей степени, чем вы. Я быстрее развиваюсь. Быстрее учусь. Быстрее живу. Как и все мы. Жизнь в нашем мире более энергична, чем на вашей скучной, сонной планете. Что касается вселенной, то она существует только в твоем воображении. Созерцание абсолютно относительно. Отсюда я наблюдаю за звездами и вижу их все до единой, вижу одновременно, тогда как вы ползаете по космосу в своих жестянках и способны видеть лишь одну звезду за другой. Я ценю свою жизнь, землянин. В моей голове меньше воспоминаний, зато больше мыслей.
– Мыслей, – усмехнулся Лоренс. – Но ты же не пользуешься ими. Зачем думать, если ты не в состоянии применить мысль в практической жизни и не способен созидать?
Каландриния со свистом выпустила воздух сквозь сжатые зубы. Ее примеру последовали еще несколько аборигенов.
– Мы ничем иным, кроме созидания, не занимаемся, землянин. Неужели ты думаешь, что у нас есть время для вынашивания детей, как вынашивают их земные женщины? Я приспосабливаю детей к окружающему миру так, как я понимаю и вижу его.
– Ты говоришь о форме, я правильно тебя понял? Именно поэтому вы выглядите такими разными.
– Мы стали морфогенными существами. Это величайший дар, которым наделили нас далекие предки. Мои дети становятся такими, какими я мысленно желаю их видеть. Если я вижу такое высокое и изящное дерево, что мне хочется сесть у его подножия и бесконечно любоваться им, то я могу дать жизнь ребенку, который станет взбираться на его вершину и при этом смеяться от радости. Когда я плаваю в горном озере, я трачу на это несколько восхитительных минут, и моя дочь в таком случае сможет смело нырять в его глубины и играть с рыбками. А когда я дрожу от страха в миг, когда мимо меня пробегает макрорекс, я в состоянии постичь его сущность и слить ее с моей собственной.
– Но это же настоящее скотство!
– Как все-таки просто устроен твой разум. Тебя можно только пожалеть. Неужели ты считаешь, что только мы должны оставаться разумными? Если самим мирозданием нам предписано жить на нашей планете, то мы должны делиться всем лучшим, чем обладаем, с другими живыми существами. Неужели ты такой альтруист, землянин? Неужели ты, пришелец с пробуждающейся Геи, запретишь нам это делать?
– Я не стану вам ничего запрещать. Но не хочу и участвовать в этом. Вы перестали быть людьми.
– Ну спасибо тебе. Такого комплимента я еще ни от кого не слышала.
– Подожди-ка минутку! – вступил в разговор Нтоко. – Ты хочешь сказать, что макрорексы отчасти обладают человеческим разумом, верно?
– Не все, но некоторые из них, – ответила Каландриния. – Они – наши друзья, они нам помогают, когда мы их о чем-нибудь просим.
– А виндшрики? Они тоже?
– Конечно.
– Боже праведный!
– Если ваши женщины больше не вынашивают детей, – поинтересовался Лоренс, – то как же они появляются на свет?
– Их вынашивают наши дома-инкубаторы, – бесхитростно объяснила Каландриния.
– Дома?.. – Лоренс непонимающе посмотрел на приземистые деревенские дома. – Ты хочешь сказать, что ваши дома – некая разновидность искусственного детородящего чрева?
– Разве ты меня не понял? В наших домах-инкубаторах нет ничего искусственного, они абсолютно естественны, они созданы самой природой. Наши дома были последним этапом в преодолении разрыва между тем, чем мы были когда-то и чем являемся теперь. Ответь мне, в ваших компьютерных файлах была какая-нибудь информация о быстрокамнях?
– Была.
В ИР штурмового костюма Лоренса поступила соответствующая информация. Быстрокамни – это растения, относящиеся к классу полипов, которые по стандартам Санта-Чико растут довольно медленно. Они внешне напоминали камни светло-коричневого оттенка, растущие огромными колониями и совершенно не подверженные действию огня. Их раковины настолько крепки, что быстрокамням не страшны челюсти живых существ, размеры которых меньше размеров макрорексов.
Каландриния жестом указала на дома.
– Наши предки когда-то изменили эти растения так, что они со временем превратились в здания, которые ты сейчас видишь. Это грандиозная амальгама генов живых существ двух разных планет. Теперь мы обитаем в живых домах. Их корни уходят глубоко в землю, откуда они получают питательные вещества и воду, в то время как их наружные раковины накапливают солнечный свет. Живя в этих домах, мы получаем все необходимое, не разрушая планету. Органы домов служат нам тем же, чем для вас машины. Вот только наша связь с ними более тесная и более ценная.
– Ты говоришь о симбиозе, верно?
– Правильно, теперь вижу, что ты меня слушаешь. Да, дома – члены нашей большой семьи. После оплодотворения моей яйцеклетки я помещаю ее для вынашивания в дом-инкубатор.
– Вы и дома наделяете разумом?
– Разумеется. Как же можно выйти замуж за существо, лишенное разума?
– Неплохо сказано! – саркастически заметил Лоренс. – Но не слишком ли вы стали зависимы от ваших домов? Может, они вам еще и пищу дают? Наши спутники не заметили на планете заводов по синтезированию белка.
Каландриния потянулась к ветке какого-то куста и сорвала с нее гроздь маленьких красных ягод.
– Самой главной и неотложной задачей, вставшей перед нашими предками, было превращение местных растений в плодоносящие сельскохозяйственные культуры, которые можно употреблять в качестве пищи. Когда они научились скрещивать две разные генетические молекулы в одну, обладающую требуемыми свойствами, стало возможно и появление таких особей, какими мы являемся сейчас. Потребовались десятилетия упорной работы, прежде чем удалось осуществить такую трудную цель. Ради этого нам и пришлось заниматься торговлей. Устаревший земной образ жизни, земная техника и рыночные отношения – все это нам пришлось сохранить на то время, пока мы занимались решением главных проблем. Теперь, как ты видишь, мы от всего этого отказались.
– И залезли в огромные долги, – вставил Нтоко.
– Мы остались должны только твоей планете, землянин. Здесь же мы никому ничего не должны. Здесь мы все – одна семья.
– Когда вы утверждаете, что вы выше такой прозы жизни, как деньги, то на самом деле просто стараетесь найти удобный повод, чтобы увильнуть от ответственности, – сказал Лоренс. – Но я знаю, что вы хорошо разбираетесь в технике и экономике. У вас все еще сохранились космопланы и орбитальные спутники. Их приходится время от времени ремонтировать, а для этого необходимо изготавливать запасные части. При этом вам не обойтись и без топлива. Дома-инкубаторы вас не могут обеспечить подобными вещами.
– У нас были такие машины до вашего появления. Вы пришли к нам и уничтожили их, – отозвалась Каландриния. – Среди нас есть такие же мечтатели, как и ты, Лоренс Ньютон. Те, кто хочет совершать космические полеты. Они грезят о такой модификации клеток организма, которая позволила бы жить в космическом пространстве. Хотят, чтобы мы могли поселиться на кометах и лунах, окружающих нашу звезду. Мечта красивая, я понимаю. Но таких фантазеров очень мало, буквально горстка. Ваше появление на Санта-Чико избавило их от надежд на светлое будущее. Они перестали думать о звездах и обратили свои взоры на родную планету. Они помогут нам надежно запечатать небо и помешать вам вернуться на Землю.
– Откуда тебе известно мое имя?
– Извини, – ответила Каландриния. – Я не знала, что это секрет.
Лоренсу не понравился ее небрежный тон. Если аборигены взломали защиту канала связи, что свидетельствует об их незаурядных способностях, то могли подслушать разговоры десантников и узнать его имя. Могли они и подслушать его разговоры с Ником. Однако определить имя хозяина штурмового костюма – дело крайне сложное. Оставалось только удивляться, какими еще талантами обладают аборигены. Интересно, а как они сами общаются друг с другом на больших расстояниях?
– Что ты имеешь в виду, говоря о запечатывании неба? – поинтересовался Нтоко.
– Вы сказали, что собираетесь домой, – ответила Каландриния. – После того как вы покинете нашу планету, мы должны сделать все, чтобы вы сюда больше никогда не вернулись. По крайней мере до тех пор, пока ваш общественный строй не перестанет быть на Земле самым главным. Для этого нам нужно запечатать наше небо.
– Пора идти! – позвал Нтоко Лоренса по защищенному каналу связи. – Мы теряем время. Надо двигаться дальше. Если бы у них было какое-нибудь серьезное оружие, они бы нас всех уже давно завалили. Будем идти с оглядкой и откроем огонь в ответ на любое подозрительное движение.
– Согласен.
– Мы уходим, – обратился Нтоко к аборигенам. – Постарайтесь не идти вслед за нами. Если между нами не возникнет никаких недоразумений, все останутся целы.
– Мудрый совет, сержант, – заметила Каландриния. – Мы попытаемся им воспользоваться.
– Остроумные, – проворчал Нтоко. – Жаль, что нельзя с ними разобраться как следует.
Взвод зашагал прочь из деревни, вздымая клубы пепла. Из островка травы и кустарников, окружавшего поселение, десантники вышли на черную обугленную равнину. Пепельный дождь прекратился, и теперь взору открылась уже ничем не скрываемая окружающая местность. Где-то вдали все еще бушевал огонь, поднимая ввысь столбы дыма и пепла, взлетавшего в небо на высоту в сотни метров. Однако теперь это была уже не прежняя сплошная стена огня. Языки пламени плавно обтекали ручьи и овраги, превращаясь в десятки небольших костров.
– Что ты обо всем этом думаешь? – спросил Нтоко.
– Пока не готов сказать что-то определенное, – ответил Лоренс. – Не исключено, что она нагородила эту чушь для того, чтобы запугать нас. Но, может быть, все это истинная правда, и тогда наше дело дрянь. Тут много всего такого, что представляет для нас опасность.
– Например, разумные животные. Отчасти ее слова могут быть правдой.
– В этом все-таки что-то не так. Они использовали все свои наличные средства для того, чтобы сбить наши корабли, когда мы приготовились к высадке. Они не могут закрыть свою планету от вторжения из космоса.
– Черт побери, как жаль, что прервалась связь с капитаном. Надо рассказать нашим обо всем, что мы здесь узнали.
– Спутниковое реле по-прежнему не работает.
– Знаю. Будем надеяться, что губернатор все еще удерживает в своих руках Роузпорт.
Всю оставшуюся часть пути Лоренс испытывал сильное раздражение. Если Каландриния говорила правду, то опасность подстерегает землян на каждом шагу.
Ближе к наступлению вечера пожары почти полностью прекратились, но дым и пепел все еще висели в воздухе, превращая голубое небо в грязноватое серо-голубое. Никаких животных, ни больших, ни маленьких, они на своем пути больше не встретили. Несколько раз Лоренсу казалось, что где-то вдали мелькали силуэты виндшриков однако разглядеть что-либо конкретное в задымленном воздухе было невозможно. Посмотрев себе под ноги, он заметил, что обожженные стебли тигровой травы начинают сочиться белесой сукровицей. Корням, по всей видимости, удалось сохраниться, несмотря на испепеляющий зной пожарища. Пожар скорее всего прокатился по этим местам довольно быстро и не успел сильно пропечь почву. Лоренс подумал, что в условиях особого климата Санта-Чико новые побеги растительности очень скоро пробьются через слой пепла.
Зона пожара закончилась у края узкого глубокого оврага, по каменистому дну которого протекал ручей с красноватой водой. Оба его склона были усеяны щебенкой и крупными валунами и поросли клочками скудной растительности, которая практически не пострадала от огня. Поднимаясь вверх по склону, Лоренс подумал, что ступает он вовсе не по камням, потому что ни один камень или маленький осколок камня не сдвинулся ни на миллиметр под его ногами. Это были те самые быстрокамни, о которых упомянула Каландриния.
Пока взвод перебирался на другую сторону оврага, над головами десантников на высоте не более километра пролетел «Сяньти-5005». Космоплан явно шел на снижение.
– Значит, космопорт все еще в наших руках, – проговорил Ник. – Слава богу!
Через полчаса они поднялись на вершину горы, откуда можно было увидеть Роузпорт, располагавшийся всего в паре километров от них. Город на берегу озера находился в жутком состоянии. Многие дома были разворочены взрывами. Датчики Лоренса увеличили изображение. Из расколотых раковин стен сочилась какая-то жидкость, медленно растекавшаяся по улицам подобно расплавленной смоле. Внутренние органы инкубаторов были выворочены наружу и превратились в вязкую массу, похожую на желе рыжеватого оттенка. Никакого движения на улицах города не наблюдалось.
Возвращая фокус в прежнее состояние, он увидел автоматические сторожевые пушки, установленные по периметру городской окраины, – оливково-зеленого цвета шары на мощных ногах-опорах, глубоко вонзившихся в землю. На каждом располагались по три магнитные пушки Гатлинга, торчавшие из средней части шара. Пушки медленно перемещались из стороны в сторону, нацеливаясь на разбитые дома. Если кто-нибудь осмелится выбраться из города, то в мгновение ока будет прошит пулями.
Лоренсу было известно, что автоматические сторожевые пушки являлись частью флотского снаряжения, однако до этого ни разу не видел их своими глазами. Подобно противопехотным минам и лазерным ограждениям они относились к вооружению, которое применяется лишь в самых крайних случаях.
Теперь у взвода появилась радиосвязь, канал связи с полевым штабом губернатора возобновился. Нтоко доложил начальству о результатах похода в деревню, добавив, что связь с капитаном Лейтом была потеряна около часа назад.
Когда снова удалось войти во флотскую тактическую базу данных, Лоренс запросил сведения об обстановке в Роузпорте и о том, что произошло там за последнее время. Дела обстояли даже хуже, чем он предполагал. На окраине Роузпорта шел жестокий бой. Вошедшие в город десантники были убиты неизвестными видами химического и биологического оружия. Как только посланцы Земли распознавали их и научались защищаться от него, осажденные тут же пускали в ход новые. Губернатор в конечном итоге был вынужден отдать приказ о размещении вокруг города автоматических сторожевых пушек в надежде на то, что они будут сдерживать местных жителей и позволят десантникам спокойно отойти от Роузпорта.
Но даже это не гарантировало легкого разрешения сложившейся ситуации. Многочисленные стада макрорексов трижды нападали на космопорт. Десантникам пришлось применить против них бронебойные управляемые ракеты, потому что остановить исполинских монстров чем-либо другим оказалось невозможно. Космопланы подверглись атаке виндшриков, и их экипажи были вынуждены использовать противоракетные воздушные фугасы. Из одиннадцати взводов, отправленных в разведку на промышленные объекты, вернулись только четыре. Три подразделения, в том числе и взвод капитана Лейта, сообщили, что подверглись нападению, после связь с ними прервалась. Остальные четыре взвода были признаны пропавшими без вести.
То, что произошло на орбите Санта-Чико, также свидетельствовало о враждебности аборигенов. Компьютерные сети космических кораблей подверглись массированным атакам инопланетных хакеров. Диапазон связи пришлось свести к минимуму, чтобы корабельные компьютерные системы могли самым тщательным образом отфильтровывать каждый байт поступавшей на них информации. Мощными ударами огромных металлических болванок было сбито несколько флотских спутников. Но этим потери на орбите не ограничились – на «Махонии» был сильно поврежден модуль жизнеобеспечения, а также один из реакторов компрессионного привода типа «Токамак».
Ввиду неминуемой катастрофы адмирал флота отдал приказ о полной эвакуации. Ни о каком захвате орбитальных промышленных объектов Санта-Чико больше не могло быть и речи.
Лоренс так и не смог понять, каким числом боеспособных космопланов они располагают. Информация этого рода была строго засекречена. Сведения о предполагаемом сроке подготовки к эвакуации также оказались под запретом. Равно как и сведения о потерях в живой силе.
Сержанту Нтоко удалось немного поднять моральный дух взвода, и вскоре десантники зашагали в сторону космопорта. Лоренс чувствовал, что все, так же как и он, испытывают обеспокоенность. До цели – взлетной полосы – оставались считанные десятки метров. Самое главное – поскорее добраться до нее. Обо всем остальном позаботятся другие – адмирал флота и пилоты космопланов.
На полпути к взлетной полосе десантники наткнулись на пятачок обугленной земли, на которой лежали обломки боевого вертолета.
Нтоко пришел к выводу, что пересекать открытое поле опасно, и повел взвод в обход. Путь в этом случае должен был удлиниться на пару минут.
В следующее мгновение десантники услышали выстрелы из автоматической сторожевой пушки.
Последние триста метров пришлось преодолевать бегом. Строй безнадежно развалился. Вскоре взвод приблизился к остальным своим товарищам, залегшим в неглубоких окопах.
Нтоко доложился находившемуся здесь лейтенанту, который дал добро на часовой отдых. Его взводу выдали соответствующую порцию пастообразной еды, которую можно было употреблять, не снимая шлемов. Из штаба сообщили номер рейса. Если космопланы не выбьются из графика, то десантников из взвода Лоренса заберут через шесть часов.
Лейтенант приказал Лоренсу охранять ремонтный ангар, и его подчиненные заняли предписанную позицию к тому времени, когда солнце уже опустилось за линию горизонта. Здесь они разобрали оружие, полученное из арсенала. Лоренс остановил свой выбор на переносном самонаводящемся ракетном комплексе. До сих пор аборигены не сделали ни одной попытки атаковать ангар.
Лоренс принялся обходить вверенный ему сектор обороны. Его датчики визуального наблюдения показывали бело-голубую картину окружающей местности. Никакого движения среди камней и тигровой травы не было.
Когда он навел датчики инфракрасного изображения на ночной Роузпорт, то увидел, как во тьме светятся кораллово-розовые силуэты домов. Света ни в одном из окон не было. Каждые несколько минут раздавались выстрелы автоматических сторожевых пушек. По общему каналу связи слышались голоса, обсуждавшие, какое количество боеприпасов все еще остается у пушек-роботов и на сколько времени его хватит.
Космопланы продолжали прибывать, с ревом возникая из ночного неба. Их турбореактивные двигатели фирмы «Роллс-Ройс» работали на полной обратной тяге. Время от времени появлению кораблей предшествовали живописные красно-зеленые магниевые фейерверки, освещавшие место предстоящей посадки.
Час спустя после наступления ночи вышел на связь один из пропавших взводов. Его командир доложил, что они подверглись нападению макрорексов и потеряли большую часть машин. На обратном пути взводу пришлось вступить в бой с аборигенами. Десантникам посчастливилось наткнуться еще на один взвод, который понес тяжелые потери – погибло около трети личного состава. Два воссоединившихся взвода имели достаточное количество оружия и боеприпасов, чтобы отразить натиск местных жителей. Они двигаются очень медленно, потому что несут с собой тяжелораненых бойцов. По их прикидкам, они смогут добраться до космопорта часа через полтора. В общей сложности в обоих взводах насчитывается сто двадцать человек.
Лоренс испытал приступ постыдного облегчения оттого, что Лейт не вернулся, потому что капитан обязательно потребовал бы отчета о том, где находился все это время взвод 435NK9 и что с ним случилось. Всех остальных известие о нашедшихся десантниках сильно ободрило. Это означало, что в космопорт прибудет еще один борт, отсрочив окончательное отправление минут на двадцать.
За последнюю пару часов темп стрельбы роботизированных пушек замедлился, однако Лоренс ни на минуту не сомневался в том, что аборигены по-прежнему не оставляют попыток проникнуть на территорию космопорта. Это вызвало у него прилив адреналина в кровь, который не могли притупить никакие препараты медицинского модуля штурмового костюма. Лоренс стоял один на самом краю летного поля, обратив взгляд в темноту, туда, где в любом углу могла таиться опасность. Сразу за пределами космопорта местность была буквально нашпигована сотнями дистанционных датчиков. Графическая сетка его дисплея имела с ними связь, осуществлявшуюся через надежно защищенный канал. Теперь, после слов Каландринии и ее насмешливых улыбок Лоренс не особенно доверял аппаратуре наблюдения.
За два часа до запланированного отлета своего взвода он понял, на чем зиждилась уверенность Каландринии. Все, о чем она поведала им, оказалось правдой. Сначала Лоренс подумал, что видит космоплан, идущий на посадку и подсвечивающий для этого окружающую местность. На небе неожиданно блеснуло несколько языков огня, которые почти мгновенно погасли. Лоренс огляделся по сторонам, однако нигде не заметил ни одного интенсивного теплового следа космоплана. Среди звезд снова мелькнули полоски света. Самое удивительное состояло в том, что он заметил его не там, где должен был пролетать «Сяньти», а на другом участке неба. Лоренс решил, что это метеоритный дождь, и улыбнулся.
Прежде чем погасли отблески, на небе мелькнула новая вспышка. На сей раз это были более крупные метеориты с искрящимся кометным хвостом – свидетельством того, что эти небесные тела сгорят в верхних слоях атмосферы. Теперь казалось, что в этой части неба им уже не будет конца. Улыбка моментально слетела с лица Лоренса. Световое пятно вытянулось и начало расти прямо на глазах.
– Черт побери! – воскликнул Лоренс. Ему все стало ясно.
Мы запечатаем небо.
Он увидел, как со стороны ангара к нему на полном ходу несется какой-то десантник.
– Лоренс, ты?
Это оказался Нтоко, включивший динамик своего штурмового костюма на полную мощность.
– Я, – отозвался Лоренс.
– Они сделали, что обещали, ты понял? То, о чем говорила эта самая Каландриния.
– Угу. Они, должно быть, взорвали астероид на полярной орбите, разворотили его на мелкие осколки. Этот дождик – всего лишь край огромного ливня обломков.
– Черт побери этих засранцев! Ты ведь у нас знаешь все об этой долбанной орбитальной механике. Смогут наши корабли пробиться через этот камнепад?
– Смогут. Если только стартуют прямо сейчас. Настоящий камнепад еще и не начинался. То, что мы видим сейчас, – увеличивающееся облако каменных обломков на полярной орбите.
– А настоящий каскад?
– Послушай, ядерные заряды расколют астероид на миллион осколков. Часть из них просто полетит вниз и сгорит в атмосфере. Мы в данный момент видим лишь самое начало. Но если аборигены правильно разместили заряды, то огромные обломки станут вращаться на орбите планеты. Сейчас они разлетаются в стороны, но совсем скоро окажутся на близком расстоянии друг от друга и начнут сталкиваться. При этом они будут раскалываться на еще более мелкие части, которые снова будут сталкиваться и так далее. Это своего рода бесконечная цепная реакция. Через год Санта-Чико будет окружать настоящий кокон каменных осколков толщиной десять тысяч километров. Это будет что-то вроде колец Сатурна, только сферической формы. Она была права, эта Каландриния. Через такой кокон ничто и никто не сможет пробиться. Они изолировали себя от всей остальной вселенной. Для того чтобы частички камня разложились и сгорели в атмосфере, потребуется не менее тысячи лет. А может, с ними так ничего и не произойдет, и они останутся в целости. Этого никто не может знать. Такого камнепада в космосе еще никто никогда и нигде не видел.
– Я немного начинаю понимать тебя, – кивнула головой Каландриния. – Как ты думаешь, землянин, сколько мне лет?
– Понятия не имею.
– Мне четырнадцать.
Услышанное привело Лоренса в замешательство.
– В самом деле?
– Да. Твои предки принесли в наш мир не только методики биотехнологии. Они привезли сюда также и поговорку. Какую? «Живи быстро, умри молодым, сохрани великолепное тело». Я полностью соответствую этому высказыванию.
– Сколько же вы живете?
Лоренсу не хотелось задавать этот вопрос, потому что он внезапно понял, что ответ собеседницы ему не понравится.
– Приблизительно лет тридцать. Можешь себе представить, как должна тянуться жизнь в самом ее конце?
– Кислород. Это ведь кислород тому виной, верно?
– Разумеется. Здесь у нас все процессы протекают гораздо быстрее, чем в вашем мире.
– Но… всего тридцать?
– Целых тридцать лет, в течение которых я могу жить, любить, думать. Почему ты считаешь это ненормальным? Почему вам хочется жить долго?
– Жить – значит набираться жизненного опыта. За тридцать лет его по-настоящему не приобрести. Ничего толком не постичь разумом. Ведь окружающий мир так огромен.
– Я тоже приобретаю опыт, даже в большей степени, чем вы. Я быстрее развиваюсь. Быстрее учусь. Быстрее живу. Как и все мы. Жизнь в нашем мире более энергична, чем на вашей скучной, сонной планете. Что касается вселенной, то она существует только в твоем воображении. Созерцание абсолютно относительно. Отсюда я наблюдаю за звездами и вижу их все до единой, вижу одновременно, тогда как вы ползаете по космосу в своих жестянках и способны видеть лишь одну звезду за другой. Я ценю свою жизнь, землянин. В моей голове меньше воспоминаний, зато больше мыслей.
– Мыслей, – усмехнулся Лоренс. – Но ты же не пользуешься ими. Зачем думать, если ты не в состоянии применить мысль в практической жизни и не способен созидать?
Каландриния со свистом выпустила воздух сквозь сжатые зубы. Ее примеру последовали еще несколько аборигенов.
– Мы ничем иным, кроме созидания, не занимаемся, землянин. Неужели ты думаешь, что у нас есть время для вынашивания детей, как вынашивают их земные женщины? Я приспосабливаю детей к окружающему миру так, как я понимаю и вижу его.
– Ты говоришь о форме, я правильно тебя понял? Именно поэтому вы выглядите такими разными.
– Мы стали морфогенными существами. Это величайший дар, которым наделили нас далекие предки. Мои дети становятся такими, какими я мысленно желаю их видеть. Если я вижу такое высокое и изящное дерево, что мне хочется сесть у его подножия и бесконечно любоваться им, то я могу дать жизнь ребенку, который станет взбираться на его вершину и при этом смеяться от радости. Когда я плаваю в горном озере, я трачу на это несколько восхитительных минут, и моя дочь в таком случае сможет смело нырять в его глубины и играть с рыбками. А когда я дрожу от страха в миг, когда мимо меня пробегает макрорекс, я в состоянии постичь его сущность и слить ее с моей собственной.
– Но это же настоящее скотство!
– Как все-таки просто устроен твой разум. Тебя можно только пожалеть. Неужели ты считаешь, что только мы должны оставаться разумными? Если самим мирозданием нам предписано жить на нашей планете, то мы должны делиться всем лучшим, чем обладаем, с другими живыми существами. Неужели ты такой альтруист, землянин? Неужели ты, пришелец с пробуждающейся Геи, запретишь нам это делать?
– Я не стану вам ничего запрещать. Но не хочу и участвовать в этом. Вы перестали быть людьми.
– Ну спасибо тебе. Такого комплимента я еще ни от кого не слышала.
– Подожди-ка минутку! – вступил в разговор Нтоко. – Ты хочешь сказать, что макрорексы отчасти обладают человеческим разумом, верно?
– Не все, но некоторые из них, – ответила Каландриния. – Они – наши друзья, они нам помогают, когда мы их о чем-нибудь просим.
– А виндшрики? Они тоже?
– Конечно.
– Боже праведный!
– Если ваши женщины больше не вынашивают детей, – поинтересовался Лоренс, – то как же они появляются на свет?
– Их вынашивают наши дома-инкубаторы, – бесхитростно объяснила Каландриния.
– Дома?.. – Лоренс непонимающе посмотрел на приземистые деревенские дома. – Ты хочешь сказать, что ваши дома – некая разновидность искусственного детородящего чрева?
– Разве ты меня не понял? В наших домах-инкубаторах нет ничего искусственного, они абсолютно естественны, они созданы самой природой. Наши дома были последним этапом в преодолении разрыва между тем, чем мы были когда-то и чем являемся теперь. Ответь мне, в ваших компьютерных файлах была какая-нибудь информация о быстрокамнях?
– Была.
В ИР штурмового костюма Лоренса поступила соответствующая информация. Быстрокамни – это растения, относящиеся к классу полипов, которые по стандартам Санта-Чико растут довольно медленно. Они внешне напоминали камни светло-коричневого оттенка, растущие огромными колониями и совершенно не подверженные действию огня. Их раковины настолько крепки, что быстрокамням не страшны челюсти живых существ, размеры которых меньше размеров макрорексов.
Каландриния жестом указала на дома.
– Наши предки когда-то изменили эти растения так, что они со временем превратились в здания, которые ты сейчас видишь. Это грандиозная амальгама генов живых существ двух разных планет. Теперь мы обитаем в живых домах. Их корни уходят глубоко в землю, откуда они получают питательные вещества и воду, в то время как их наружные раковины накапливают солнечный свет. Живя в этих домах, мы получаем все необходимое, не разрушая планету. Органы домов служат нам тем же, чем для вас машины. Вот только наша связь с ними более тесная и более ценная.
– Ты говоришь о симбиозе, верно?
– Правильно, теперь вижу, что ты меня слушаешь. Да, дома – члены нашей большой семьи. После оплодотворения моей яйцеклетки я помещаю ее для вынашивания в дом-инкубатор.
– Вы и дома наделяете разумом?
– Разумеется. Как же можно выйти замуж за существо, лишенное разума?
– Неплохо сказано! – саркастически заметил Лоренс. – Но не слишком ли вы стали зависимы от ваших домов? Может, они вам еще и пищу дают? Наши спутники не заметили на планете заводов по синтезированию белка.
Каландриния потянулась к ветке какого-то куста и сорвала с нее гроздь маленьких красных ягод.
– Самой главной и неотложной задачей, вставшей перед нашими предками, было превращение местных растений в плодоносящие сельскохозяйственные культуры, которые можно употреблять в качестве пищи. Когда они научились скрещивать две разные генетические молекулы в одну, обладающую требуемыми свойствами, стало возможно и появление таких особей, какими мы являемся сейчас. Потребовались десятилетия упорной работы, прежде чем удалось осуществить такую трудную цель. Ради этого нам и пришлось заниматься торговлей. Устаревший земной образ жизни, земная техника и рыночные отношения – все это нам пришлось сохранить на то время, пока мы занимались решением главных проблем. Теперь, как ты видишь, мы от всего этого отказались.
– И залезли в огромные долги, – вставил Нтоко.
– Мы остались должны только твоей планете, землянин. Здесь же мы никому ничего не должны. Здесь мы все – одна семья.
– Когда вы утверждаете, что вы выше такой прозы жизни, как деньги, то на самом деле просто стараетесь найти удобный повод, чтобы увильнуть от ответственности, – сказал Лоренс. – Но я знаю, что вы хорошо разбираетесь в технике и экономике. У вас все еще сохранились космопланы и орбитальные спутники. Их приходится время от времени ремонтировать, а для этого необходимо изготавливать запасные части. При этом вам не обойтись и без топлива. Дома-инкубаторы вас не могут обеспечить подобными вещами.
– У нас были такие машины до вашего появления. Вы пришли к нам и уничтожили их, – отозвалась Каландриния. – Среди нас есть такие же мечтатели, как и ты, Лоренс Ньютон. Те, кто хочет совершать космические полеты. Они грезят о такой модификации клеток организма, которая позволила бы жить в космическом пространстве. Хотят, чтобы мы могли поселиться на кометах и лунах, окружающих нашу звезду. Мечта красивая, я понимаю. Но таких фантазеров очень мало, буквально горстка. Ваше появление на Санта-Чико избавило их от надежд на светлое будущее. Они перестали думать о звездах и обратили свои взоры на родную планету. Они помогут нам надежно запечатать небо и помешать вам вернуться на Землю.
– Откуда тебе известно мое имя?
– Извини, – ответила Каландриния. – Я не знала, что это секрет.
Лоренсу не понравился ее небрежный тон. Если аборигены взломали защиту канала связи, что свидетельствует об их незаурядных способностях, то могли подслушать разговоры десантников и узнать его имя. Могли они и подслушать его разговоры с Ником. Однако определить имя хозяина штурмового костюма – дело крайне сложное. Оставалось только удивляться, какими еще талантами обладают аборигены. Интересно, а как они сами общаются друг с другом на больших расстояниях?
– Что ты имеешь в виду, говоря о запечатывании неба? – поинтересовался Нтоко.
– Вы сказали, что собираетесь домой, – ответила Каландриния. – После того как вы покинете нашу планету, мы должны сделать все, чтобы вы сюда больше никогда не вернулись. По крайней мере до тех пор, пока ваш общественный строй не перестанет быть на Земле самым главным. Для этого нам нужно запечатать наше небо.
– Пора идти! – позвал Нтоко Лоренса по защищенному каналу связи. – Мы теряем время. Надо двигаться дальше. Если бы у них было какое-нибудь серьезное оружие, они бы нас всех уже давно завалили. Будем идти с оглядкой и откроем огонь в ответ на любое подозрительное движение.
– Согласен.
– Мы уходим, – обратился Нтоко к аборигенам. – Постарайтесь не идти вслед за нами. Если между нами не возникнет никаких недоразумений, все останутся целы.
– Мудрый совет, сержант, – заметила Каландриния. – Мы попытаемся им воспользоваться.
– Остроумные, – проворчал Нтоко. – Жаль, что нельзя с ними разобраться как следует.
Взвод зашагал прочь из деревни, вздымая клубы пепла. Из островка травы и кустарников, окружавшего поселение, десантники вышли на черную обугленную равнину. Пепельный дождь прекратился, и теперь взору открылась уже ничем не скрываемая окружающая местность. Где-то вдали все еще бушевал огонь, поднимая ввысь столбы дыма и пепла, взлетавшего в небо на высоту в сотни метров. Однако теперь это была уже не прежняя сплошная стена огня. Языки пламени плавно обтекали ручьи и овраги, превращаясь в десятки небольших костров.
– Что ты обо всем этом думаешь? – спросил Нтоко.
– Пока не готов сказать что-то определенное, – ответил Лоренс. – Не исключено, что она нагородила эту чушь для того, чтобы запугать нас. Но, может быть, все это истинная правда, и тогда наше дело дрянь. Тут много всего такого, что представляет для нас опасность.
– Например, разумные животные. Отчасти ее слова могут быть правдой.
– В этом все-таки что-то не так. Они использовали все свои наличные средства для того, чтобы сбить наши корабли, когда мы приготовились к высадке. Они не могут закрыть свою планету от вторжения из космоса.
– Черт побери, как жаль, что прервалась связь с капитаном. Надо рассказать нашим обо всем, что мы здесь узнали.
– Спутниковое реле по-прежнему не работает.
– Знаю. Будем надеяться, что губернатор все еще удерживает в своих руках Роузпорт.
Всю оставшуюся часть пути Лоренс испытывал сильное раздражение. Если Каландриния говорила правду, то опасность подстерегает землян на каждом шагу.
Ближе к наступлению вечера пожары почти полностью прекратились, но дым и пепел все еще висели в воздухе, превращая голубое небо в грязноватое серо-голубое. Никаких животных, ни больших, ни маленьких, они на своем пути больше не встретили. Несколько раз Лоренсу казалось, что где-то вдали мелькали силуэты виндшриков однако разглядеть что-либо конкретное в задымленном воздухе было невозможно. Посмотрев себе под ноги, он заметил, что обожженные стебли тигровой травы начинают сочиться белесой сукровицей. Корням, по всей видимости, удалось сохраниться, несмотря на испепеляющий зной пожарища. Пожар скорее всего прокатился по этим местам довольно быстро и не успел сильно пропечь почву. Лоренс подумал, что в условиях особого климата Санта-Чико новые побеги растительности очень скоро пробьются через слой пепла.
Зона пожара закончилась у края узкого глубокого оврага, по каменистому дну которого протекал ручей с красноватой водой. Оба его склона были усеяны щебенкой и крупными валунами и поросли клочками скудной растительности, которая практически не пострадала от огня. Поднимаясь вверх по склону, Лоренс подумал, что ступает он вовсе не по камням, потому что ни один камень или маленький осколок камня не сдвинулся ни на миллиметр под его ногами. Это были те самые быстрокамни, о которых упомянула Каландриния.
Пока взвод перебирался на другую сторону оврага, над головами десантников на высоте не более километра пролетел «Сяньти-5005». Космоплан явно шел на снижение.
– Значит, космопорт все еще в наших руках, – проговорил Ник. – Слава богу!
Через полчаса они поднялись на вершину горы, откуда можно было увидеть Роузпорт, располагавшийся всего в паре километров от них. Город на берегу озера находился в жутком состоянии. Многие дома были разворочены взрывами. Датчики Лоренса увеличили изображение. Из расколотых раковин стен сочилась какая-то жидкость, медленно растекавшаяся по улицам подобно расплавленной смоле. Внутренние органы инкубаторов были выворочены наружу и превратились в вязкую массу, похожую на желе рыжеватого оттенка. Никакого движения на улицах города не наблюдалось.
Возвращая фокус в прежнее состояние, он увидел автоматические сторожевые пушки, установленные по периметру городской окраины, – оливково-зеленого цвета шары на мощных ногах-опорах, глубоко вонзившихся в землю. На каждом располагались по три магнитные пушки Гатлинга, торчавшие из средней части шара. Пушки медленно перемещались из стороны в сторону, нацеливаясь на разбитые дома. Если кто-нибудь осмелится выбраться из города, то в мгновение ока будет прошит пулями.
Лоренсу было известно, что автоматические сторожевые пушки являлись частью флотского снаряжения, однако до этого ни разу не видел их своими глазами. Подобно противопехотным минам и лазерным ограждениям они относились к вооружению, которое применяется лишь в самых крайних случаях.
Теперь у взвода появилась радиосвязь, канал связи с полевым штабом губернатора возобновился. Нтоко доложил начальству о результатах похода в деревню, добавив, что связь с капитаном Лейтом была потеряна около часа назад.
Когда снова удалось войти во флотскую тактическую базу данных, Лоренс запросил сведения об обстановке в Роузпорте и о том, что произошло там за последнее время. Дела обстояли даже хуже, чем он предполагал. На окраине Роузпорта шел жестокий бой. Вошедшие в город десантники были убиты неизвестными видами химического и биологического оружия. Как только посланцы Земли распознавали их и научались защищаться от него, осажденные тут же пускали в ход новые. Губернатор в конечном итоге был вынужден отдать приказ о размещении вокруг города автоматических сторожевых пушек в надежде на то, что они будут сдерживать местных жителей и позволят десантникам спокойно отойти от Роузпорта.
Но даже это не гарантировало легкого разрешения сложившейся ситуации. Многочисленные стада макрорексов трижды нападали на космопорт. Десантникам пришлось применить против них бронебойные управляемые ракеты, потому что остановить исполинских монстров чем-либо другим оказалось невозможно. Космопланы подверглись атаке виндшриков, и их экипажи были вынуждены использовать противоракетные воздушные фугасы. Из одиннадцати взводов, отправленных в разведку на промышленные объекты, вернулись только четыре. Три подразделения, в том числе и взвод капитана Лейта, сообщили, что подверглись нападению, после связь с ними прервалась. Остальные четыре взвода были признаны пропавшими без вести.
То, что произошло на орбите Санта-Чико, также свидетельствовало о враждебности аборигенов. Компьютерные сети космических кораблей подверглись массированным атакам инопланетных хакеров. Диапазон связи пришлось свести к минимуму, чтобы корабельные компьютерные системы могли самым тщательным образом отфильтровывать каждый байт поступавшей на них информации. Мощными ударами огромных металлических болванок было сбито несколько флотских спутников. Но этим потери на орбите не ограничились – на «Махонии» был сильно поврежден модуль жизнеобеспечения, а также один из реакторов компрессионного привода типа «Токамак».
Ввиду неминуемой катастрофы адмирал флота отдал приказ о полной эвакуации. Ни о каком захвате орбитальных промышленных объектов Санта-Чико больше не могло быть и речи.
Лоренс так и не смог понять, каким числом боеспособных космопланов они располагают. Информация этого рода была строго засекречена. Сведения о предполагаемом сроке подготовки к эвакуации также оказались под запретом. Равно как и сведения о потерях в живой силе.
Сержанту Нтоко удалось немного поднять моральный дух взвода, и вскоре десантники зашагали в сторону космопорта. Лоренс чувствовал, что все, так же как и он, испытывают обеспокоенность. До цели – взлетной полосы – оставались считанные десятки метров. Самое главное – поскорее добраться до нее. Обо всем остальном позаботятся другие – адмирал флота и пилоты космопланов.
На полпути к взлетной полосе десантники наткнулись на пятачок обугленной земли, на которой лежали обломки боевого вертолета.
Нтоко пришел к выводу, что пересекать открытое поле опасно, и повел взвод в обход. Путь в этом случае должен был удлиниться на пару минут.
В следующее мгновение десантники услышали выстрелы из автоматической сторожевой пушки.
Последние триста метров пришлось преодолевать бегом. Строй безнадежно развалился. Вскоре взвод приблизился к остальным своим товарищам, залегшим в неглубоких окопах.
Нтоко доложился находившемуся здесь лейтенанту, который дал добро на часовой отдых. Его взводу выдали соответствующую порцию пастообразной еды, которую можно было употреблять, не снимая шлемов. Из штаба сообщили номер рейса. Если космопланы не выбьются из графика, то десантников из взвода Лоренса заберут через шесть часов.
Лейтенант приказал Лоренсу охранять ремонтный ангар, и его подчиненные заняли предписанную позицию к тому времени, когда солнце уже опустилось за линию горизонта. Здесь они разобрали оружие, полученное из арсенала. Лоренс остановил свой выбор на переносном самонаводящемся ракетном комплексе. До сих пор аборигены не сделали ни одной попытки атаковать ангар.
Лоренс принялся обходить вверенный ему сектор обороны. Его датчики визуального наблюдения показывали бело-голубую картину окружающей местности. Никакого движения среди камней и тигровой травы не было.
Когда он навел датчики инфракрасного изображения на ночной Роузпорт, то увидел, как во тьме светятся кораллово-розовые силуэты домов. Света ни в одном из окон не было. Каждые несколько минут раздавались выстрелы автоматических сторожевых пушек. По общему каналу связи слышались голоса, обсуждавшие, какое количество боеприпасов все еще остается у пушек-роботов и на сколько времени его хватит.
Космопланы продолжали прибывать, с ревом возникая из ночного неба. Их турбореактивные двигатели фирмы «Роллс-Ройс» работали на полной обратной тяге. Время от времени появлению кораблей предшествовали живописные красно-зеленые магниевые фейерверки, освещавшие место предстоящей посадки.
Час спустя после наступления ночи вышел на связь один из пропавших взводов. Его командир доложил, что они подверглись нападению макрорексов и потеряли большую часть машин. На обратном пути взводу пришлось вступить в бой с аборигенами. Десантникам посчастливилось наткнуться еще на один взвод, который понес тяжелые потери – погибло около трети личного состава. Два воссоединившихся взвода имели достаточное количество оружия и боеприпасов, чтобы отразить натиск местных жителей. Они двигаются очень медленно, потому что несут с собой тяжелораненых бойцов. По их прикидкам, они смогут добраться до космопорта часа через полтора. В общей сложности в обоих взводах насчитывается сто двадцать человек.
Лоренс испытал приступ постыдного облегчения оттого, что Лейт не вернулся, потому что капитан обязательно потребовал бы отчета о том, где находился все это время взвод 435NK9 и что с ним случилось. Всех остальных известие о нашедшихся десантниках сильно ободрило. Это означало, что в космопорт прибудет еще один борт, отсрочив окончательное отправление минут на двадцать.
За последнюю пару часов темп стрельбы роботизированных пушек замедлился, однако Лоренс ни на минуту не сомневался в том, что аборигены по-прежнему не оставляют попыток проникнуть на территорию космопорта. Это вызвало у него прилив адреналина в кровь, который не могли притупить никакие препараты медицинского модуля штурмового костюма. Лоренс стоял один на самом краю летного поля, обратив взгляд в темноту, туда, где в любом углу могла таиться опасность. Сразу за пределами космопорта местность была буквально нашпигована сотнями дистанционных датчиков. Графическая сетка его дисплея имела с ними связь, осуществлявшуюся через надежно защищенный канал. Теперь, после слов Каландринии и ее насмешливых улыбок Лоренс не особенно доверял аппаратуре наблюдения.
За два часа до запланированного отлета своего взвода он понял, на чем зиждилась уверенность Каландринии. Все, о чем она поведала им, оказалось правдой. Сначала Лоренс подумал, что видит космоплан, идущий на посадку и подсвечивающий для этого окружающую местность. На небе неожиданно блеснуло несколько языков огня, которые почти мгновенно погасли. Лоренс огляделся по сторонам, однако нигде не заметил ни одного интенсивного теплового следа космоплана. Среди звезд снова мелькнули полоски света. Самое удивительное состояло в том, что он заметил его не там, где должен был пролетать «Сяньти», а на другом участке неба. Лоренс решил, что это метеоритный дождь, и улыбнулся.
Прежде чем погасли отблески, на небе мелькнула новая вспышка. На сей раз это были более крупные метеориты с искрящимся кометным хвостом – свидетельством того, что эти небесные тела сгорят в верхних слоях атмосферы. Теперь казалось, что в этой части неба им уже не будет конца. Улыбка моментально слетела с лица Лоренса. Световое пятно вытянулось и начало расти прямо на глазах.
– Черт побери! – воскликнул Лоренс. Ему все стало ясно.
Мы запечатаем небо.
Он увидел, как со стороны ангара к нему на полном ходу несется какой-то десантник.
– Лоренс, ты?
Это оказался Нтоко, включивший динамик своего штурмового костюма на полную мощность.
– Я, – отозвался Лоренс.
– Они сделали, что обещали, ты понял? То, о чем говорила эта самая Каландриния.
– Угу. Они, должно быть, взорвали астероид на полярной орбите, разворотили его на мелкие осколки. Этот дождик – всего лишь край огромного ливня обломков.
– Черт побери этих засранцев! Ты ведь у нас знаешь все об этой долбанной орбитальной механике. Смогут наши корабли пробиться через этот камнепад?
– Смогут. Если только стартуют прямо сейчас. Настоящий камнепад еще и не начинался. То, что мы видим сейчас, – увеличивающееся облако каменных обломков на полярной орбите.
– А настоящий каскад?
– Послушай, ядерные заряды расколют астероид на миллион осколков. Часть из них просто полетит вниз и сгорит в атмосфере. Мы в данный момент видим лишь самое начало. Но если аборигены правильно разместили заряды, то огромные обломки станут вращаться на орбите планеты. Сейчас они разлетаются в стороны, но совсем скоро окажутся на близком расстоянии друг от друга и начнут сталкиваться. При этом они будут раскалываться на еще более мелкие части, которые снова будут сталкиваться и так далее. Это своего рода бесконечная цепная реакция. Через год Санта-Чико будет окружать настоящий кокон каменных осколков толщиной десять тысяч километров. Это будет что-то вроде колец Сатурна, только сферической формы. Она была права, эта Каландриния. Через такой кокон ничто и никто не сможет пробиться. Они изолировали себя от всей остальной вселенной. Для того чтобы частички камня разложились и сгорели в атмосфере, потребуется не менее тысячи лет. А может, с ними так ничего и не произойдет, и они останутся в целости. Этого никто не может знать. Такого камнепада в космосе еще никто никогда и нигде не видел.