Страница:
Джонс направился в середину танцплощадки вместе с Льюисом и Оделем. Даже несмотря на выпитое пиво, его движения не утратили своеобразной грации. Цель же была прямо перед ним – местная красотка в красном платье-рубашке, едва доходившем ей до бедер. Более того, она отвечала на его улыбки. На вид совсем девчонка, лет пятнадцати-шестнадцати, если не моложе. Что ж, это даже еще круче.
Он потанцевал с ней пару минут, после чего обнял за талию и принялся целовать и тискать. Она не имела ничего против, так что его пальцы еще сильнее впивались ей в ягодицы, а язык жадно исследовал рот. Вскоре и ее рука нащупала сквозь брюки его мужские достоинства и легонько сжала. До сих пор они не обменялись и парой слов.
Крики. Разъяренные возгласы на краю танцплощадки. Толкотня, но не случайная, а явно намеренная. Джонс поднял голову.
– Черт!
Черт побери этого Хэла! Вздумал заигрывать с девчонкой, которая пришла сюда не одна, а с компанией. Даже не удосужился проверить или был слишком пьян, чтобы обратить внимание на такие вещи. А ведь девчонка не одна, а с ухажером. А за спиной у того еще с полдесятка головорезов.
Хотя в голове слегка гудело от выпитого пива, Хэл автоматически отреагировал на толчок. Быстро развернувшись, он выбросил вперед руку, готовый в любой момент нанести удар ребром ладони, и крикнул обидчикам, чтобы проваливали. Местные в ответном крике выплеснули всю свою ярость в адрес непрошеных гостей, а двое решительно шагнули ближе. Хэл моментально принял позу самообороны. Надо сказать, что со стороны все это выглядело довольно глупо, потому что народ вокруг продолжал танцевать и толкаться.
И тут посыпались первые удары. Раздался пронзительный девичий визг. Кулаки Хэла с силой столкнулись с чьими-то ребрами, отчего рука его приятно заныла. Но в следующее мгновение чей-то горячий кулак соприкоснулся, причем весьма болезненно, с его собственной щекой. Из глаз посыпались искры, изо рта показалась струйка крови, а сам он потерял равновесие и полетел в толпу танцующих.
Неожиданно до всех в баре дошло, что, собственно, происходит. Причем местные увидели ненавистного агрессора, извращенца, который весь вечер приставал к местным девушкам, а потом пустил в ход кулаки против парней. Бойцам штурмового взвода картина предстала в несколько ином свете – местные головорезы посмели тронуть одного из них.
В потасовку вступили сразу десятка два человек.
Джонс принялся пробираться сквозь месиво человеческих тел. Его пихали чьи-то локти. Он пинал кого-то в ответ. Ему в лицо ткнули горлышком разбитой бутылки. Джонс успел присесть и, развернувшись, хорошенько врезал обидчику.
Крики. Звон разбиваемой посуды. Мордобой. Диджей врубил музыку на полную катушку. Кулаки, ударяющие первого попавшегося. Вскоре толпа начала скандировать:
– Килбой! Килбой!
Какая-то девушка подпрыгнула и укусила Джонса за ухо. Взревев от ярости, тот одним ударом отбросил ее к колонне. Девушка тут же согнулась пополам и ее вырвало. Джонс увидел, как из внутреннего дворика в зал шагнул Лоренс. В воздухе блеснул нож.
– Сержант!
Где-то над головой расплывчатым пятном материализовался стул. Джонс бросился, чтобы перехватить его, но опоздал. Тяжелая деревянная спинка врезалась Лоренсу в лоб. Звезды посыпались у него из глаз. Слава богу, всего на пару секунд.
В следующее мгновение на него накинулся какой-то тип с ножом, но Лоренс успел увернуться от удара. Где-то в мозгу родился идеальный ответный ход, нечто вроде шахматного, который позволил ему разоружить и победить обидчика согнутым указательным пальцем. Или нечто в этом роде. Он даже весело рассмеялся, думая о том, как применить в этой толчее приемы кун-фу. К сожалению, позади кто-то рухнул на пол, задев его по ногам, отчего Лоренс сам покачнулся и налетел спиной на стену.
– Черт, а полегче нельзя? – произнес он и рассмеялся, но уже в следующее мгновение его вырвало.
Рядом раздался девичий визг – это девушка, стоявшая на полу на четвереньках, вскрикнула от отвращения, когда рвота шлепнулась ей на красное платье. Она со всех сил врезала Лоренсу затрещину и кое-как поднялась на ноги. Лоренс покачнулся, пробормотал, что не хотел этого. Ему казалось, что он непременно должен извиниться. Правда он толком не рассмотрел, куда подевалась та, кому он только что испоганил платье, потому что его вновь вывернуло наизнанку. Черт, давно он не ввязывался в хорошую драку. Кстати, Лоренсу почему-то казалось что в прошлый раз все было гораздо занятнее.
Через четыре минуты после того, как владелец заведения позвонил в полицию, в бар нагрянул отряд местных стражей порядка и два взвода спецназовцев. Правда, к этому моменту потасовка уже успела выплеснуться на улицу. Кое-кто рухнул в воду и теперь в зависимости от степени опьянения отчаянно пытался встать на ноги.
– Немедленно прекратить! – раздался зычный возглас старшего сержанта.
Но даже несмотря на то что динамик боевого костюма усилил его рык, никто даже ухом не повел. Зато в сторону бойцов его подразделения полетели бутылки.
Два вызванных на подмогу взвода образовали вокруг дерущихся нечто вроде кольца. Старший сержант снял с пояса объемистую цилиндрическую канистру и, высоко подняв над головой и наклонив под углом, нацелился ею на вход в бар. Раздался хлопок, и из канистры, тонкая и невесомая, словно паутина, вылетела сеть. На мгновение она серебристым облаком повисла в воздухе, прежде чем, расширившись, осесть на участников драки. Ее волокна прилипали и к одежде, и к коже, растягиваясь при каждом движении. Никто ничего не заметил, пока по тончайшим волокнам не пробежал заряд мощностью в несколько тысяч вольт. Мгновенно раздались душераздирающие крики, мышцы одеревенели. Вокруг пальцев и голов, рассыпавшись во все стороны искрами, вспыхнули фиолетовые огоньки. После чего молекулярные цепи волокон разомкнулись, и ток прекратился.
На мгновение воцарилась гнетущая тишина, а люди вокруг застыли в странных, конвульсивных позах. Но уже в следующий миг все, кто попал под сеть, как один судорожно втянули в себя воздух. Конечности била дрожь, которую было невозможно унять. Ни о каком продолжении драки не могло быть и речи. Местные с нескрываемым испугом уставились на два взвода землян. Те из солдат «ЗБ», кто попал под сеть, виновато улыбались, вскинув вверх руки – мол, сдаемся.
– Благодарю, – коротко отозвался сержант. – Вы арестованы. Всем оставаться на местах.
С этими словами он решительно направился к входу в бар. Использованная канистра за ненадобностью со стуком упала на тротуар и, позвякивая, откатилась к дороге. Сержант тем временем отцепил от пояса вторую такую канистру и встал в дверях.
– Немедленно прекратить! – рявкнул он и запустил в зал второй канистрой.
Лоренс проснулся, зная, что жить ему осталось считанные секунды. Голова раскалывается пополам, и сквозь образовавшуюся щель кто-то доведенным до кипения маслом поливает его мозги. Лоренс простонал и попробовал повернуться на другой бок. И совершил громадную ошибку. Тотчас потянуло на рвоту, хотя в животе было пусто. Руки его медленно потянулись вверх и наконец нащупали липкие веревки желчи, тянувшиеся у него изо рта.
– Черт, этого еще не хватало.
Свет безжалостно резал глаза, ослеплял, проникая куда-то в самые глубины мозга. Лоренс отчаянно заморгал, пытаясь понять, где находится. Надо сказать, попытка оказалась безуспешной.
Скорее всего кто-то бросил его в преисподнюю. Он лежал на сером ковролине, ужасно напоминавшем пол в зале ожидания в каком-нибудь аэропорту. К полу были привинчены несколько рядов красных пластмассовых стульев. На них с отрешенным видом сидели какие-то люди. Кое-кто из них был ранен, с повязками на голове и синяками на лицах. Сквозь бинты сочилась алая кровь. Девушки в коротких облегающих платьях сидели, прислонясь друг к дружке – одни дремали, другие бессмысленно, отсутствующим взглядом смотрели перед собой. Спящие лежали и на полу. По крайней мере Лоренс решил, что это спящие; правда, никто из них так ни разу и не шелохнулся. По периметру помещения, недвижимые подобно безмолвным статуям, застыли спецназовцы.
И тут Лоренс вспомнил, что произошло, и все сразу стало на свои места. Он в больнице! Так что никакая это не преисподняя.
Медленно, мучительно медленно он повернулся и принял сидячее положение. В половине головы гулким молотом отозвалась боль, и к горлу вновь подкатила тошнота. Лоренс поморщился, помассировал там, где пульсировала эта самая боль, и обнаружил позади левого уха огромную шишку.
На красном стуле рядом с ним оказался Эмерси. Белая щека капрала приобрела серый оттенок, оба глаза налиты кровью. Эмерси сидел, прижав ко лбу пакет со льдом. Плечи его била дрожь.
Льюис, Одель, Карл и Деннис сидели на соседних стульях. У Оделя перебинтована правая рука. У Карла разбит нос, на губах и подбородке запеклась кровь. Эдмонд свернулся калачиком на полу у ног Карла.
– Черт побери!.. – прохрипел Лоренс. – Что происходит?..
– Нас накрыло сетью, – пробормотал Льюис. – Владелец заведения вызвал легавых.
– А, теперь все ясно, – произнес Лоренс и на мгновение умолк, чтобы набрать полную грудь воздуха. – И как, все живы?
– Слава богу. Мы там кое-кому как следует надрали задницу, прежде чем нагрянули наши и стали палить по своим же. Черт, я хочу знать, на чьей они стороне?
У Лоренса не было желания отвечать на этот вопрос.
– И каково теперь наше положение?
– Малыш сейчас у врача. – Эмерси указал большим пальцем куда-то в глубь помещения, туда, где виднелись отгороженные белыми простынями кабинки. – В принципе ничего страшно, по крайней мере всё цело, никаких переломов. Мы временно под наблюдением, пока врачи не дадут добро на нашу выписку.
– Отлично. – Лоренс обвел глазами помещение, словно искал взглядом подушку, к которой он мог бы приклонить голову. – А где Джонс?
– Кто его знает.
– Ну и хорошо. Думаю, он сумеет добраться до казармы, – проговорил Лоренс, удивляясь тому, с каким трудом ему удается ворочать языком. – Ты скажи мне, когда подойдет моя очередь.
И он снова улегся на серый ковролин.
Медсестра оказалась на редкость приветливой. Лоренс понятия не имел, какое было время суток, когда его вызвали в кабинку на медицинский осмотр и перевязку. Наверное, уже утро, решил он наугад.
Медсестра поводила сканером над той половиной его головы, где была шишка. Компьютер выдал заключение, что сотрясения нет.
– Но я все равно попрошу врача, чтобы тот, когда мы освободимся, изучил снимок, – добавила она. – На всякий случай.
– Спасибо.
– Только вам придется немного подождать. Врачи сейчас заняты. – С этими словами она уложила Лоренса на бок и стянула ему через голову грязную, пропахшую потом футболку.
– Мне, право, жаль.
– Не переживайте. Не вы же начали драку. Или я не права?
– Не мы. Но мне следовало предвидеть, что к тому идет.
Медсестра выдавила ему на шишку какую-то прохладную жидкость. Кожу на голове тотчас защипало. Лоренс от неожиданности болезненно крякнул.
– Ну, это предвидел бы любой дурак.
– Но я ведь не любой дурак. Предполагалось, что я должен держать ситуацию под контролем.
– Под контролем, говорите? – недоверчиво переспросила медсестра, прикладывая ему к голове ватный тампон и промокая излишки жидкости.
– Я и сам знаю. Послушайте, а у вас не найдется что-нибудь от головной боли?
– От головной боли или похмелья?
– И от того, и от другого. Им, как мне кажется, вдвоем ужасно тесно.
– Ничего удивительного.
– Кто-нибудь сильно пострадал?
– Из ваших или из наших?
– Все равно.
– Три ножевых ранения. Потребовалась одна срочная восстановительная операция. Одной девушке порезали лицо.
– Черт, этого только не хватало!
– Есть переломы. А это ваше электрическое оружие – от него людей до сих пор бьет дрожь. Правда, слава богу, все живы. И на том спасибо. – С этими словами она протянула Лоренсу пару капсул бордового оттенка и стакан воды. – Примите.
Лоренс автоматически проглотил таблетки, и лишь потом до него дошло, что он проявил непростительную доверчивость. У Сил стратегической безопасности существовали строгие инструкции на предмет получения медицинской помощи со стороны, особенно в подобных ситуациях.
Занавеска отъехала в сторону, и внутрь кабинки шагнул явно рассерженный капитан Брайант.
– Вот вы где, Ньютон.
– Извините, – вмешалась сестра. – Но я сейчас уделяю внимание этому больному.
– Больному? Да он здоров как бык, – возразил капитан и вновь отвел занавеску в сторону, приглашая сестру выйти. – И в вашем внимании не нуждается.
Медсестра бросила в сторону капитана оскорбленный взгляд и, не говоря больше ни слова, вышла.
– Будьте добры, объясните ситуацию, сержант.
– Простите, сэр?
– Что произошло сегодня вечером, черт возьми? Я разрешил вам уйти в увольнительную, чтобы вы, как люди, посидели в баре. И что же из этого вышло? Я узнаю, что вы учинили побоище, своего рода повторение происшествия на Санта-Чико.
– Вышла ссора, сэр, из-за девушки, если не ошибаюсь. Да-да, кажется, все началось из-за нее.
– Никаких ссор с местным населением не должно было быть! Черт возьми, а для чего вы там присутствовали?
– Меня при этом не было, сэр, иначе бы я не допустил драки.
– А почему вас там не было, хотел бы я знать? Вы ведь как-никак сержант. И ваша первейшая обязанность следить за порядком.
– Мы были в увольнительной.
– Только не надо мне об этом говорить. Можно подумать, вы не знаете, что ваша работа не ограничивается служебными обязанностями. Так что не мне вас учить. А если не знаете этого, тогда снимайте погоны.
– Я вас понял, сэр, – произнес Лоренс, но в голосе его слышался вызов. Не будь ему так паршиво, он бы высказал Брайанту все, что думает по этому поводу, причем не стесняясь в выражениях.
– А теперь докладывайте. Где Джонс?
– Простите, сэр?
– Джонс Джонсон. Надеюсь, вы его помните?
– Мне казалось, что он вернулся в казарму.
– Туда он не явился, а полиция его не арестовывала. Так что где он?
– Понятия не имею, сэр. Вы проверили списки поступивших в больницу?
– Разумеется.
Лоренс смущенно потер глаза. Капсулы, судя по всему, возымели действие, по крайней мере его больше не мутило. Зато все тело было разбитым и жутко ныло.
– Официально он может не докладывать о прибытии в казарму до шести утра, сэр.
– Только вот этого не надо, сержант. Не стройте из себя дефективного. Тем более что у вас, насколько мне известно, коэффициент интеллектуального развития в норме. Джонс единственный, чье место пребывания нам неизвестно, и он находится под моим командованием. Вы хотя бы отдаете себе отчет в том, как это может сказаться на моей карьере? После такого скандала мне не нужны пустые предположения. Мне нужны факты, надеюсь, вы поняли?
– Сэр, я всего лишь хотел сказать, что если Джонс ускользнул из драки до прибытия полиции, то он, вполне возможно, мог быть с какой-нибудь девушкой.
– Хотелось бы надеяться. А теперь я был бы вам признателен, если бы вы собрали то, что осталось от вашего взвода, и водворили ваших людей обратно в казарму. Вам назначено два наряда вне очереди, и ущерб, причиненный бару, будет вычтен из вашего жалованья. Кроме того, вам в личное дело будет включено взыскание. А теперь, Ньютон, пошевеливайтесь.
Капитан сердито задернул занавеску и вышел вон. Лоренс показал ему вслед средний палец, страдальчески простонал и вновь с видом мученика завалился на кушетку.
Джонс Джонсон проснулся оттого, что жутко болели, нет, скорее горели запястья и ныла спина. Правда, несмотря на это, он почему-то замерз.
Впрочем, ничего удивительного. Он был абсолютно гол, а его запястья были прикованы к овальной раме чем-то вроде наручников. Как, впрочем, и щиколотки. Кроме него и этой рамы, в помещении больше ничего не было. Как Джонс ни приглядывался, никакого окна не обнаружил. Лишь обыкновенную деревянную дверь слева. Стены были бетонные, со слоем побелки, на полу – какое-то черное резиновое покрытие.
Джонс инстинктивно напряг мышцы. Кто бы ни смастерил эту раму, дело он свое знал в совершенстве. Свобода движений была резко ограничена.
Но самое ужасное заключалось в том, что он не помнил, как сюда попал. Помнится, тогда в баре произошла потасовка. Помнится, что где-то рядом сверкнул нож. Да, и еще мимо него пролетел стул.
Но что было после?
Джонс вновь попробовал освободиться, однако лишь окончательно выбился из сил. Где-то на лбу пульсировала тупая боль – не иначе как там синяк.
– Эй! – крикнул он. – Эй, вы меня слышите? Здесь есть кто-нибудь?
Какое-то время он смотрел на дверь, ожидая, что сейчас вот-вот кто-то войдет, чтобы проверить, кто тут шумит. Но, увы, никто в комнате не появился.
«Наверно, это бордель, – решил про себя Джонс, – какой-нибудь садомазохистский притон. Мне досталось во время драки, и эти два болвана, Карл и Льюис, решили устроить мне сюрприз. Сейчас с минуты на минуту сюда войдет затянутая в кожу девица с плеткой и начнет хлестать меня по заднице. Вот подлецы!»
– Эй, ребята, это уже не смешно.
И вновь тишина. До него не доносилось ни голосов, ни шума уличного движения.
Подлецы.
Черт, срочно нужно помочиться. Этого только не хватало!
И кто бы мог подумать, что в этом городе найдется бордель, предназначенный специально для извращенцев!
Спустя какое-то время дверь открылась.
– Давно бы так! – завопил Джонс. – Ну-ка, давай живо отпусти меня отсюда.
Внутрь вошел какой-то мужчина в темно-синем комбинезоне. На Джонса он не обратил ни малейшего внимания, словно его тут и не было вовсе. В руках вошедший держал внушительных размеров и, судя по виду, не менее тяжелый стеклянный контейнер, который поставил на пол у основания рамы.
– Эй, я к тебе обращаюсь, – произнес Джонс, – какого черта здесь делаешь? Что происходит? Ты чего молчишь как рыба? Скажи что-нибудь!
Человек молча повернулся и вышел. Джонс, насколько хватало сил, принялся двигать руками и ногам в надежде освободиться. Не тут-то было – кандалы крепко держали его.
– Эй, сколько они тебе платят? Я дам больше!
В комнату, неся еще один стеклянный контейнер, вошел все тот же человек в синем комбинезоне.
Теперь Джонсу сделалось жарко. Он весь покрылся испариной, а сердце запрыгало в груди, как будто собралось выскочить наружу. Внутреннее чутье подсказывало: происходит что-то явно нехорошее. Хотя Джонс и не хотел себе в этом признаваться, потому что понимал – так недолго и запаниковать, и тогда пиши пропало.
– Прошу вас, – обратился он к мужчине в комбинезоне. – Скажите, что здесь происходит?
Тот ничего не ответил и снова вышел.
Джонсу не хотелось предаваться размышлениям. Только не это. Только не Килбой. И сюда он попал вовсе не потому, что Карл и Льюис, выпив, решили устроить ему сюрприз. Черт, каким же надо быть идиотом, чтобы позволить себя похитить каким-то террористам, или как они себя величают – бойцам сопротивления!
– Но ведь я ничего не знаю, – прошептал он. – Ровным счетом ничего.
Пытки вот уже несколько столетий как вышли из моды. Нет, их уже давно никто не применяет. Зачем, если достаточно накачать человека наркотиками? Есть и иные приемы. Ими располагает любая полиция или служба безопасности. Или в Таллспринге о них ничего не слышали? Что это за дыра такая, этот Таллспринг? В каком они веке живут?
Какая разница, пытался успокоить себя Джонс. Его товарищи прочешут весь город, если понадобится, не оставят камня на камне, чтобы найти его. И никакой сержант не запретит им это сделать. Тем более их сержант. Ведь он за своих ребят горой. Так что выше нос. В любую секунду дверь может слететь с петель и в помещение влетит весь его взвод.
Немой мужчина в синем комбинезоне притащил в комнату третий контейнер. Правда, на сей раз он захватил с собой ворох пластиковых трубок, которыми обмотал верхнюю часть контейнера. Джонс следил за его действиями с горечью и злостью – на мир и на себя самого. Аппарат, похоже, оказался клизмой. Значит, его сейчас изнасилуют. И скорее всего это будет коллективное изнасилование. Часть предварительной обработки. Ведь им надо сломать его.
Джонс отчаянно сжал кулаки.
– Господи, только не это… Нет, нет и еще раз нет!
По его искаженному гримасой отчаяния лицу покатились первые слезинки. Ну почему они выбрали меня? Это несправедливо! Нечестно!
Дверь за бессловесным мужчиной закрылась снова. Джонс всхлипнул и расслабился, безвольно повиснув на раме.
– Ну пожалуйста, – обратился он к пустой комнате. – Я ведь никто. Я не какая-то там важная птица. Зачем со мной так обращаться? Прошу вас.
Он был готов разреветься, чувствуя себя полнейшим ничтожеством. Когда-то еще на Земле их учили, как следует вести себя в подобных ситуациях, как не позволить противнику сломить твою волю. Как противостоять усталости и нервному стрессу, как лгать и не показывать противнику, что лжешь. Но то была учеба, а не реальность. Разве он мог представить себе, что попадет в лапы к каким-то психопатам, которые разденут его донага и распнут на железной раме. Но в безнадежном положении, когда никто не спешит к тебе на помощь, ты готов продать душу самому дьяволу, даже если в него не веришь. Потому что другого пути к спасению нет.
Черт, где же они? Где его пресловутые братья по оружию?
– Каждый по-своему важен, господин Джонсон.
Джонс вскинул голову. Перед ним стояла красивая молодая женщина. У нее было продолговатое, слегка плоское лицо – такие нравятся многим мужчинам. Он подняла на него глаза, и темные волосы волной колыхнулись вокруг лица. Этим движением женщина чем-то напомнила Джонсу птицу, которая разглядывает его то под одним углом, то под другим. А еще она крутила кольцо на указательном пальце.
– Прошу вас! – взмолился Джонс. – Отпустите меня!
– Нет, – ответила женщина. Твердость ее голоса повергла Джонса в ужас.
– Но почему? Кто вы такая?
– В данный конкретный момент моей миссии, думаю, вы можете считать меня революционно настроенной анархисткой. Моя задача – сеять в этом городе хаос и устраивать беспорядки.
– Что? – не поверил собственным ушам Джонс.
Женщина улыбнулась и шагнула ближе. Почему-то эта ее близость вселила в него панику. Женщина взяла в руки трубку – один конец она аккуратно вставила в контейнер и медленно начала разматывать другой.
– Пожалуйста, прошу вас! – взмолился Джонс. – Не надо.
– Я доставлю вам минимум боли, мистер Джонс, – ответила незнакомка. – Я не садистка.
Джонс сжал ягодицы с такой силой, словно ему светила за это олимпийская медаль.
– Я ничего не скажу, прошу вас, не надо.
– Извините. Вы здесь не для того, чтобы мы устраивали вам допрос. Я и без того знаю о вселенной столько, сколько вам и не снилось.
Джонс посмотрел на нее и с ужасом для себя понял, что перед ним никакая не революционная анархистка, а самая обыкновенная сумасшедшая. Маньячка. Сумасшедшая. Безумная, танцующая в лунном свете психопатка. Пожалуй, самое ужасное преступление вселенной состояло в том, что она вселила безумную душу в столь совершенное тело.
– Но ведь погибнут люди, – закричал он. – Ваш собственный народ, те самые люди, во имя которых вы якобы сражаетесь. Неужели вам это нужно?
– Никто не погибнет. А ваши друзья-спецназовцы так никогда толком и не узнают, живы вы или нет. И этот вопрос будет долго терзать их, не давая им покоя. Что, собственно, мне и нужно.
С этими словами они поднесла один конец трубки к его шее. К своему ужасу, Джонс обнаружил, кто конец трубки ничем не отличается от наконечника системы питания боевого костюма. И он аккуратно встал на место в отверстие клапана яремной вены на его шее.
– У вас ничего не получится, – прохрипел Джонс, – если вы хотите меня убить, то так просто у вас это не получится. Даже не рассчитывай, сука!
– До свидания, мистер Джонс, – спокойно ответила незнакомка и посмотрела на кольцо.
Джонс расхохотался ей в лицо. Дурочка, она даже не знает, что каждый такой клапан имеет наивысшую категорию защиты. Однако его смех тотчас оборвался, когда он увидел, как по трубке в контейнер начала поступать его собственная алая кровь.
Он не заметил, что женщину всю передернуло. А еще в ее глазах выступили слезы.
– Знай, – произнесла она, – что твоя душа расцветет в мире, где нет страданий. Это я тебе обещаю.
Она отвернулась.
Он же осыпал ее проклятиями. Он кричал. Он умолял. Он рыдал.
И все это время его кровь текла по трубке в прозрачный куб.
«Держись, – приказал он себе. – Ребята тебя найдут. Только не падай духом. Тебя спасут. Непременно. Ведь это твои друзья. Еще не все потеряно. Они успеют».
Один из контейнеров наполнился до краев. Полна алой кровью была и трубка. Сердце, как ему и положено, продолжало делать свое дело.
Вскоре кровь и окружающий мир потускнели, сделались пепельно-серыми.
Он потанцевал с ней пару минут, после чего обнял за талию и принялся целовать и тискать. Она не имела ничего против, так что его пальцы еще сильнее впивались ей в ягодицы, а язык жадно исследовал рот. Вскоре и ее рука нащупала сквозь брюки его мужские достоинства и легонько сжала. До сих пор они не обменялись и парой слов.
Крики. Разъяренные возгласы на краю танцплощадки. Толкотня, но не случайная, а явно намеренная. Джонс поднял голову.
– Черт!
Черт побери этого Хэла! Вздумал заигрывать с девчонкой, которая пришла сюда не одна, а с компанией. Даже не удосужился проверить или был слишком пьян, чтобы обратить внимание на такие вещи. А ведь девчонка не одна, а с ухажером. А за спиной у того еще с полдесятка головорезов.
Хотя в голове слегка гудело от выпитого пива, Хэл автоматически отреагировал на толчок. Быстро развернувшись, он выбросил вперед руку, готовый в любой момент нанести удар ребром ладони, и крикнул обидчикам, чтобы проваливали. Местные в ответном крике выплеснули всю свою ярость в адрес непрошеных гостей, а двое решительно шагнули ближе. Хэл моментально принял позу самообороны. Надо сказать, что со стороны все это выглядело довольно глупо, потому что народ вокруг продолжал танцевать и толкаться.
И тут посыпались первые удары. Раздался пронзительный девичий визг. Кулаки Хэла с силой столкнулись с чьими-то ребрами, отчего рука его приятно заныла. Но в следующее мгновение чей-то горячий кулак соприкоснулся, причем весьма болезненно, с его собственной щекой. Из глаз посыпались искры, изо рта показалась струйка крови, а сам он потерял равновесие и полетел в толпу танцующих.
Неожиданно до всех в баре дошло, что, собственно, происходит. Причем местные увидели ненавистного агрессора, извращенца, который весь вечер приставал к местным девушкам, а потом пустил в ход кулаки против парней. Бойцам штурмового взвода картина предстала в несколько ином свете – местные головорезы посмели тронуть одного из них.
В потасовку вступили сразу десятка два человек.
Джонс принялся пробираться сквозь месиво человеческих тел. Его пихали чьи-то локти. Он пинал кого-то в ответ. Ему в лицо ткнули горлышком разбитой бутылки. Джонс успел присесть и, развернувшись, хорошенько врезал обидчику.
Крики. Звон разбиваемой посуды. Мордобой. Диджей врубил музыку на полную катушку. Кулаки, ударяющие первого попавшегося. Вскоре толпа начала скандировать:
– Килбой! Килбой!
Какая-то девушка подпрыгнула и укусила Джонса за ухо. Взревев от ярости, тот одним ударом отбросил ее к колонне. Девушка тут же согнулась пополам и ее вырвало. Джонс увидел, как из внутреннего дворика в зал шагнул Лоренс. В воздухе блеснул нож.
– Сержант!
Где-то над головой расплывчатым пятном материализовался стул. Джонс бросился, чтобы перехватить его, но опоздал. Тяжелая деревянная спинка врезалась Лоренсу в лоб. Звезды посыпались у него из глаз. Слава богу, всего на пару секунд.
В следующее мгновение на него накинулся какой-то тип с ножом, но Лоренс успел увернуться от удара. Где-то в мозгу родился идеальный ответный ход, нечто вроде шахматного, который позволил ему разоружить и победить обидчика согнутым указательным пальцем. Или нечто в этом роде. Он даже весело рассмеялся, думая о том, как применить в этой толчее приемы кун-фу. К сожалению, позади кто-то рухнул на пол, задев его по ногам, отчего Лоренс сам покачнулся и налетел спиной на стену.
– Черт, а полегче нельзя? – произнес он и рассмеялся, но уже в следующее мгновение его вырвало.
Рядом раздался девичий визг – это девушка, стоявшая на полу на четвереньках, вскрикнула от отвращения, когда рвота шлепнулась ей на красное платье. Она со всех сил врезала Лоренсу затрещину и кое-как поднялась на ноги. Лоренс покачнулся, пробормотал, что не хотел этого. Ему казалось, что он непременно должен извиниться. Правда он толком не рассмотрел, куда подевалась та, кому он только что испоганил платье, потому что его вновь вывернуло наизнанку. Черт, давно он не ввязывался в хорошую драку. Кстати, Лоренсу почему-то казалось что в прошлый раз все было гораздо занятнее.
Через четыре минуты после того, как владелец заведения позвонил в полицию, в бар нагрянул отряд местных стражей порядка и два взвода спецназовцев. Правда, к этому моменту потасовка уже успела выплеснуться на улицу. Кое-кто рухнул в воду и теперь в зависимости от степени опьянения отчаянно пытался встать на ноги.
– Немедленно прекратить! – раздался зычный возглас старшего сержанта.
Но даже несмотря на то что динамик боевого костюма усилил его рык, никто даже ухом не повел. Зато в сторону бойцов его подразделения полетели бутылки.
Два вызванных на подмогу взвода образовали вокруг дерущихся нечто вроде кольца. Старший сержант снял с пояса объемистую цилиндрическую канистру и, высоко подняв над головой и наклонив под углом, нацелился ею на вход в бар. Раздался хлопок, и из канистры, тонкая и невесомая, словно паутина, вылетела сеть. На мгновение она серебристым облаком повисла в воздухе, прежде чем, расширившись, осесть на участников драки. Ее волокна прилипали и к одежде, и к коже, растягиваясь при каждом движении. Никто ничего не заметил, пока по тончайшим волокнам не пробежал заряд мощностью в несколько тысяч вольт. Мгновенно раздались душераздирающие крики, мышцы одеревенели. Вокруг пальцев и голов, рассыпавшись во все стороны искрами, вспыхнули фиолетовые огоньки. После чего молекулярные цепи волокон разомкнулись, и ток прекратился.
На мгновение воцарилась гнетущая тишина, а люди вокруг застыли в странных, конвульсивных позах. Но уже в следующий миг все, кто попал под сеть, как один судорожно втянули в себя воздух. Конечности била дрожь, которую было невозможно унять. Ни о каком продолжении драки не могло быть и речи. Местные с нескрываемым испугом уставились на два взвода землян. Те из солдат «ЗБ», кто попал под сеть, виновато улыбались, вскинув вверх руки – мол, сдаемся.
– Благодарю, – коротко отозвался сержант. – Вы арестованы. Всем оставаться на местах.
С этими словами он решительно направился к входу в бар. Использованная канистра за ненадобностью со стуком упала на тротуар и, позвякивая, откатилась к дороге. Сержант тем временем отцепил от пояса вторую такую канистру и встал в дверях.
– Немедленно прекратить! – рявкнул он и запустил в зал второй канистрой.
Лоренс проснулся, зная, что жить ему осталось считанные секунды. Голова раскалывается пополам, и сквозь образовавшуюся щель кто-то доведенным до кипения маслом поливает его мозги. Лоренс простонал и попробовал повернуться на другой бок. И совершил громадную ошибку. Тотчас потянуло на рвоту, хотя в животе было пусто. Руки его медленно потянулись вверх и наконец нащупали липкие веревки желчи, тянувшиеся у него изо рта.
– Черт, этого еще не хватало.
Свет безжалостно резал глаза, ослеплял, проникая куда-то в самые глубины мозга. Лоренс отчаянно заморгал, пытаясь понять, где находится. Надо сказать, попытка оказалась безуспешной.
Скорее всего кто-то бросил его в преисподнюю. Он лежал на сером ковролине, ужасно напоминавшем пол в зале ожидания в каком-нибудь аэропорту. К полу были привинчены несколько рядов красных пластмассовых стульев. На них с отрешенным видом сидели какие-то люди. Кое-кто из них был ранен, с повязками на голове и синяками на лицах. Сквозь бинты сочилась алая кровь. Девушки в коротких облегающих платьях сидели, прислонясь друг к дружке – одни дремали, другие бессмысленно, отсутствующим взглядом смотрели перед собой. Спящие лежали и на полу. По крайней мере Лоренс решил, что это спящие; правда, никто из них так ни разу и не шелохнулся. По периметру помещения, недвижимые подобно безмолвным статуям, застыли спецназовцы.
И тут Лоренс вспомнил, что произошло, и все сразу стало на свои места. Он в больнице! Так что никакая это не преисподняя.
Медленно, мучительно медленно он повернулся и принял сидячее положение. В половине головы гулким молотом отозвалась боль, и к горлу вновь подкатила тошнота. Лоренс поморщился, помассировал там, где пульсировала эта самая боль, и обнаружил позади левого уха огромную шишку.
На красном стуле рядом с ним оказался Эмерси. Белая щека капрала приобрела серый оттенок, оба глаза налиты кровью. Эмерси сидел, прижав ко лбу пакет со льдом. Плечи его била дрожь.
Льюис, Одель, Карл и Деннис сидели на соседних стульях. У Оделя перебинтована правая рука. У Карла разбит нос, на губах и подбородке запеклась кровь. Эдмонд свернулся калачиком на полу у ног Карла.
– Черт побери!.. – прохрипел Лоренс. – Что происходит?..
– Нас накрыло сетью, – пробормотал Льюис. – Владелец заведения вызвал легавых.
– А, теперь все ясно, – произнес Лоренс и на мгновение умолк, чтобы набрать полную грудь воздуха. – И как, все живы?
– Слава богу. Мы там кое-кому как следует надрали задницу, прежде чем нагрянули наши и стали палить по своим же. Черт, я хочу знать, на чьей они стороне?
У Лоренса не было желания отвечать на этот вопрос.
– И каково теперь наше положение?
– Малыш сейчас у врача. – Эмерси указал большим пальцем куда-то в глубь помещения, туда, где виднелись отгороженные белыми простынями кабинки. – В принципе ничего страшно, по крайней мере всё цело, никаких переломов. Мы временно под наблюдением, пока врачи не дадут добро на нашу выписку.
– Отлично. – Лоренс обвел глазами помещение, словно искал взглядом подушку, к которой он мог бы приклонить голову. – А где Джонс?
– Кто его знает.
– Ну и хорошо. Думаю, он сумеет добраться до казармы, – проговорил Лоренс, удивляясь тому, с каким трудом ему удается ворочать языком. – Ты скажи мне, когда подойдет моя очередь.
И он снова улегся на серый ковролин.
Медсестра оказалась на редкость приветливой. Лоренс понятия не имел, какое было время суток, когда его вызвали в кабинку на медицинский осмотр и перевязку. Наверное, уже утро, решил он наугад.
Медсестра поводила сканером над той половиной его головы, где была шишка. Компьютер выдал заключение, что сотрясения нет.
– Но я все равно попрошу врача, чтобы тот, когда мы освободимся, изучил снимок, – добавила она. – На всякий случай.
– Спасибо.
– Только вам придется немного подождать. Врачи сейчас заняты. – С этими словами она уложила Лоренса на бок и стянула ему через голову грязную, пропахшую потом футболку.
– Мне, право, жаль.
– Не переживайте. Не вы же начали драку. Или я не права?
– Не мы. Но мне следовало предвидеть, что к тому идет.
Медсестра выдавила ему на шишку какую-то прохладную жидкость. Кожу на голове тотчас защипало. Лоренс от неожиданности болезненно крякнул.
– Ну, это предвидел бы любой дурак.
– Но я ведь не любой дурак. Предполагалось, что я должен держать ситуацию под контролем.
– Под контролем, говорите? – недоверчиво переспросила медсестра, прикладывая ему к голове ватный тампон и промокая излишки жидкости.
– Я и сам знаю. Послушайте, а у вас не найдется что-нибудь от головной боли?
– От головной боли или похмелья?
– И от того, и от другого. Им, как мне кажется, вдвоем ужасно тесно.
– Ничего удивительного.
– Кто-нибудь сильно пострадал?
– Из ваших или из наших?
– Все равно.
– Три ножевых ранения. Потребовалась одна срочная восстановительная операция. Одной девушке порезали лицо.
– Черт, этого только не хватало!
– Есть переломы. А это ваше электрическое оружие – от него людей до сих пор бьет дрожь. Правда, слава богу, все живы. И на том спасибо. – С этими словами она протянула Лоренсу пару капсул бордового оттенка и стакан воды. – Примите.
Лоренс автоматически проглотил таблетки, и лишь потом до него дошло, что он проявил непростительную доверчивость. У Сил стратегической безопасности существовали строгие инструкции на предмет получения медицинской помощи со стороны, особенно в подобных ситуациях.
Занавеска отъехала в сторону, и внутрь кабинки шагнул явно рассерженный капитан Брайант.
– Вот вы где, Ньютон.
– Извините, – вмешалась сестра. – Но я сейчас уделяю внимание этому больному.
– Больному? Да он здоров как бык, – возразил капитан и вновь отвел занавеску в сторону, приглашая сестру выйти. – И в вашем внимании не нуждается.
Медсестра бросила в сторону капитана оскорбленный взгляд и, не говоря больше ни слова, вышла.
– Будьте добры, объясните ситуацию, сержант.
– Простите, сэр?
– Что произошло сегодня вечером, черт возьми? Я разрешил вам уйти в увольнительную, чтобы вы, как люди, посидели в баре. И что же из этого вышло? Я узнаю, что вы учинили побоище, своего рода повторение происшествия на Санта-Чико.
– Вышла ссора, сэр, из-за девушки, если не ошибаюсь. Да-да, кажется, все началось из-за нее.
– Никаких ссор с местным населением не должно было быть! Черт возьми, а для чего вы там присутствовали?
– Меня при этом не было, сэр, иначе бы я не допустил драки.
– А почему вас там не было, хотел бы я знать? Вы ведь как-никак сержант. И ваша первейшая обязанность следить за порядком.
– Мы были в увольнительной.
– Только не надо мне об этом говорить. Можно подумать, вы не знаете, что ваша работа не ограничивается служебными обязанностями. Так что не мне вас учить. А если не знаете этого, тогда снимайте погоны.
– Я вас понял, сэр, – произнес Лоренс, но в голосе его слышался вызов. Не будь ему так паршиво, он бы высказал Брайанту все, что думает по этому поводу, причем не стесняясь в выражениях.
– А теперь докладывайте. Где Джонс?
– Простите, сэр?
– Джонс Джонсон. Надеюсь, вы его помните?
– Мне казалось, что он вернулся в казарму.
– Туда он не явился, а полиция его не арестовывала. Так что где он?
– Понятия не имею, сэр. Вы проверили списки поступивших в больницу?
– Разумеется.
Лоренс смущенно потер глаза. Капсулы, судя по всему, возымели действие, по крайней мере его больше не мутило. Зато все тело было разбитым и жутко ныло.
– Официально он может не докладывать о прибытии в казарму до шести утра, сэр.
– Только вот этого не надо, сержант. Не стройте из себя дефективного. Тем более что у вас, насколько мне известно, коэффициент интеллектуального развития в норме. Джонс единственный, чье место пребывания нам неизвестно, и он находится под моим командованием. Вы хотя бы отдаете себе отчет в том, как это может сказаться на моей карьере? После такого скандала мне не нужны пустые предположения. Мне нужны факты, надеюсь, вы поняли?
– Сэр, я всего лишь хотел сказать, что если Джонс ускользнул из драки до прибытия полиции, то он, вполне возможно, мог быть с какой-нибудь девушкой.
– Хотелось бы надеяться. А теперь я был бы вам признателен, если бы вы собрали то, что осталось от вашего взвода, и водворили ваших людей обратно в казарму. Вам назначено два наряда вне очереди, и ущерб, причиненный бару, будет вычтен из вашего жалованья. Кроме того, вам в личное дело будет включено взыскание. А теперь, Ньютон, пошевеливайтесь.
Капитан сердито задернул занавеску и вышел вон. Лоренс показал ему вслед средний палец, страдальчески простонал и вновь с видом мученика завалился на кушетку.
Джонс Джонсон проснулся оттого, что жутко болели, нет, скорее горели запястья и ныла спина. Правда, несмотря на это, он почему-то замерз.
Впрочем, ничего удивительного. Он был абсолютно гол, а его запястья были прикованы к овальной раме чем-то вроде наручников. Как, впрочем, и щиколотки. Кроме него и этой рамы, в помещении больше ничего не было. Как Джонс ни приглядывался, никакого окна не обнаружил. Лишь обыкновенную деревянную дверь слева. Стены были бетонные, со слоем побелки, на полу – какое-то черное резиновое покрытие.
Джонс инстинктивно напряг мышцы. Кто бы ни смастерил эту раму, дело он свое знал в совершенстве. Свобода движений была резко ограничена.
Но самое ужасное заключалось в том, что он не помнил, как сюда попал. Помнится, тогда в баре произошла потасовка. Помнится, что где-то рядом сверкнул нож. Да, и еще мимо него пролетел стул.
Но что было после?
Джонс вновь попробовал освободиться, однако лишь окончательно выбился из сил. Где-то на лбу пульсировала тупая боль – не иначе как там синяк.
– Эй! – крикнул он. – Эй, вы меня слышите? Здесь есть кто-нибудь?
Какое-то время он смотрел на дверь, ожидая, что сейчас вот-вот кто-то войдет, чтобы проверить, кто тут шумит. Но, увы, никто в комнате не появился.
«Наверно, это бордель, – решил про себя Джонс, – какой-нибудь садомазохистский притон. Мне досталось во время драки, и эти два болвана, Карл и Льюис, решили устроить мне сюрприз. Сейчас с минуты на минуту сюда войдет затянутая в кожу девица с плеткой и начнет хлестать меня по заднице. Вот подлецы!»
– Эй, ребята, это уже не смешно.
И вновь тишина. До него не доносилось ни голосов, ни шума уличного движения.
Подлецы.
Черт, срочно нужно помочиться. Этого только не хватало!
И кто бы мог подумать, что в этом городе найдется бордель, предназначенный специально для извращенцев!
Спустя какое-то время дверь открылась.
– Давно бы так! – завопил Джонс. – Ну-ка, давай живо отпусти меня отсюда.
Внутрь вошел какой-то мужчина в темно-синем комбинезоне. На Джонса он не обратил ни малейшего внимания, словно его тут и не было вовсе. В руках вошедший держал внушительных размеров и, судя по виду, не менее тяжелый стеклянный контейнер, который поставил на пол у основания рамы.
– Эй, я к тебе обращаюсь, – произнес Джонс, – какого черта здесь делаешь? Что происходит? Ты чего молчишь как рыба? Скажи что-нибудь!
Человек молча повернулся и вышел. Джонс, насколько хватало сил, принялся двигать руками и ногам в надежде освободиться. Не тут-то было – кандалы крепко держали его.
– Эй, сколько они тебе платят? Я дам больше!
В комнату, неся еще один стеклянный контейнер, вошел все тот же человек в синем комбинезоне.
Теперь Джонсу сделалось жарко. Он весь покрылся испариной, а сердце запрыгало в груди, как будто собралось выскочить наружу. Внутреннее чутье подсказывало: происходит что-то явно нехорошее. Хотя Джонс и не хотел себе в этом признаваться, потому что понимал – так недолго и запаниковать, и тогда пиши пропало.
– Прошу вас, – обратился он к мужчине в комбинезоне. – Скажите, что здесь происходит?
Тот ничего не ответил и снова вышел.
Джонсу не хотелось предаваться размышлениям. Только не это. Только не Килбой. И сюда он попал вовсе не потому, что Карл и Льюис, выпив, решили устроить ему сюрприз. Черт, каким же надо быть идиотом, чтобы позволить себя похитить каким-то террористам, или как они себя величают – бойцам сопротивления!
– Но ведь я ничего не знаю, – прошептал он. – Ровным счетом ничего.
Пытки вот уже несколько столетий как вышли из моды. Нет, их уже давно никто не применяет. Зачем, если достаточно накачать человека наркотиками? Есть и иные приемы. Ими располагает любая полиция или служба безопасности. Или в Таллспринге о них ничего не слышали? Что это за дыра такая, этот Таллспринг? В каком они веке живут?
Какая разница, пытался успокоить себя Джонс. Его товарищи прочешут весь город, если понадобится, не оставят камня на камне, чтобы найти его. И никакой сержант не запретит им это сделать. Тем более их сержант. Ведь он за своих ребят горой. Так что выше нос. В любую секунду дверь может слететь с петель и в помещение влетит весь его взвод.
Немой мужчина в синем комбинезоне притащил в комнату третий контейнер. Правда, на сей раз он захватил с собой ворох пластиковых трубок, которыми обмотал верхнюю часть контейнера. Джонс следил за его действиями с горечью и злостью – на мир и на себя самого. Аппарат, похоже, оказался клизмой. Значит, его сейчас изнасилуют. И скорее всего это будет коллективное изнасилование. Часть предварительной обработки. Ведь им надо сломать его.
Джонс отчаянно сжал кулаки.
– Господи, только не это… Нет, нет и еще раз нет!
По его искаженному гримасой отчаяния лицу покатились первые слезинки. Ну почему они выбрали меня? Это несправедливо! Нечестно!
Дверь за бессловесным мужчиной закрылась снова. Джонс всхлипнул и расслабился, безвольно повиснув на раме.
– Ну пожалуйста, – обратился он к пустой комнате. – Я ведь никто. Я не какая-то там важная птица. Зачем со мной так обращаться? Прошу вас.
Он был готов разреветься, чувствуя себя полнейшим ничтожеством. Когда-то еще на Земле их учили, как следует вести себя в подобных ситуациях, как не позволить противнику сломить твою волю. Как противостоять усталости и нервному стрессу, как лгать и не показывать противнику, что лжешь. Но то была учеба, а не реальность. Разве он мог представить себе, что попадет в лапы к каким-то психопатам, которые разденут его донага и распнут на железной раме. Но в безнадежном положении, когда никто не спешит к тебе на помощь, ты готов продать душу самому дьяволу, даже если в него не веришь. Потому что другого пути к спасению нет.
Черт, где же они? Где его пресловутые братья по оружию?
– Каждый по-своему важен, господин Джонсон.
Джонс вскинул голову. Перед ним стояла красивая молодая женщина. У нее было продолговатое, слегка плоское лицо – такие нравятся многим мужчинам. Он подняла на него глаза, и темные волосы волной колыхнулись вокруг лица. Этим движением женщина чем-то напомнила Джонсу птицу, которая разглядывает его то под одним углом, то под другим. А еще она крутила кольцо на указательном пальце.
– Прошу вас! – взмолился Джонс. – Отпустите меня!
– Нет, – ответила женщина. Твердость ее голоса повергла Джонса в ужас.
– Но почему? Кто вы такая?
– В данный конкретный момент моей миссии, думаю, вы можете считать меня революционно настроенной анархисткой. Моя задача – сеять в этом городе хаос и устраивать беспорядки.
– Что? – не поверил собственным ушам Джонс.
Женщина улыбнулась и шагнула ближе. Почему-то эта ее близость вселила в него панику. Женщина взяла в руки трубку – один конец она аккуратно вставила в контейнер и медленно начала разматывать другой.
– Пожалуйста, прошу вас! – взмолился Джонс. – Не надо.
– Я доставлю вам минимум боли, мистер Джонс, – ответила незнакомка. – Я не садистка.
Джонс сжал ягодицы с такой силой, словно ему светила за это олимпийская медаль.
– Я ничего не скажу, прошу вас, не надо.
– Извините. Вы здесь не для того, чтобы мы устраивали вам допрос. Я и без того знаю о вселенной столько, сколько вам и не снилось.
Джонс посмотрел на нее и с ужасом для себя понял, что перед ним никакая не революционная анархистка, а самая обыкновенная сумасшедшая. Маньячка. Сумасшедшая. Безумная, танцующая в лунном свете психопатка. Пожалуй, самое ужасное преступление вселенной состояло в том, что она вселила безумную душу в столь совершенное тело.
– Но ведь погибнут люди, – закричал он. – Ваш собственный народ, те самые люди, во имя которых вы якобы сражаетесь. Неужели вам это нужно?
– Никто не погибнет. А ваши друзья-спецназовцы так никогда толком и не узнают, живы вы или нет. И этот вопрос будет долго терзать их, не давая им покоя. Что, собственно, мне и нужно.
С этими словами они поднесла один конец трубки к его шее. К своему ужасу, Джонс обнаружил, кто конец трубки ничем не отличается от наконечника системы питания боевого костюма. И он аккуратно встал на место в отверстие клапана яремной вены на его шее.
– У вас ничего не получится, – прохрипел Джонс, – если вы хотите меня убить, то так просто у вас это не получится. Даже не рассчитывай, сука!
– До свидания, мистер Джонс, – спокойно ответила незнакомка и посмотрела на кольцо.
Джонс расхохотался ей в лицо. Дурочка, она даже не знает, что каждый такой клапан имеет наивысшую категорию защиты. Однако его смех тотчас оборвался, когда он увидел, как по трубке в контейнер начала поступать его собственная алая кровь.
Он не заметил, что женщину всю передернуло. А еще в ее глазах выступили слезы.
– Знай, – произнесла она, – что твоя душа расцветет в мире, где нет страданий. Это я тебе обещаю.
Она отвернулась.
Он же осыпал ее проклятиями. Он кричал. Он умолял. Он рыдал.
И все это время его кровь текла по трубке в прозрачный куб.
«Держись, – приказал он себе. – Ребята тебя найдут. Только не падай духом. Тебя спасут. Непременно. Ведь это твои друзья. Еще не все потеряно. Они успеют».
Один из контейнеров наполнился до краев. Полна алой кровью была и трубка. Сердце, как ему и положено, продолжало делать свое дело.
Вскоре кровь и окружающий мир потускнели, сделались пепельно-серыми.