Страница:
– Неужели твоя карьера и твои акции для тебя настолько важны, что ты готов ради них пожертвовать жизнями других людей?
Когда она задала этот вопрос, вид у нее был самый что ни на есть серьезный. Это худшая разновидность студенческой политики: мы сможем изменить целый мир, если нам только удастся начать диалог. Попробуй-ка вступи в диалог с толпой, размахивающей бутылками с «коктейлем Молотова».
– Я лично никого не убивал, – спокойно проговорил Лоренс.
– Ты принимал участие в военных кампаниях, нацеленных на ограбление других миров. Если это не уничтожение человеческих жизней, тогда не знаю, какое другое слово подобрать.
– Никто никого и ничего не уничтожал. А наши боевые операции помогают людям совершенствовать свои способности и делать великие открытия.
– То есть?
– Создавать колонии на новых планетах.
– Господи, да ты даже хуже, чем обычный киберсолдат. Ты еще и поборник экоцида.
– Вообще-то я еще хуже, чем ты себе представляешь. Я приехал в Амстердам, чтобы поступить в военное училище, которое готовит офицеров военно-космического флота. Собираюсь открыть много новых планет, чтобы погубить на них все живое.
Девушка смущенно и недоверчиво покачала головой.
– Но зачем? – спросила она с неподдельным изумлением. – Почему подобное может прийти кому-то в голову? Я никогда не понимала таких, как ты. Почему вы думаете, что способны добиться своего, нарушая привычный порядок вещей? Если вам невмоготу от безделья, то почему вы не направите свою энергию в другое русло? Почему не займетесь чем-то созидательным?
– Исследование вселенной – самое созидательное занятие на свете. Что может быть в мире более созидательным? Это самый сладкий плод долгого развития цивилизации, награда за долгий тысячелетний путь человечества к сияющим вершинам знаний.
– Полеты в космос – самый ужасный способ тратить природные ресурсы и деньги. «ЗБ» фактически осуществляет межгалактическую экспансию. Ни к чему хорошему это не приведет. Наша планета отчаянно нуждается в помощи, а мы не в состоянии помочь ей, потому что вы выжимаете из нас последние соки.
– Корпорация «Зантиу-Браун» финансирует экологические проекты и занимается проблемами развития городов почти в таких же размерах, в каких вкладывает деньги в космические полеты.
– Но это ваши проекты развития городов. Вы это делаете в соответствии с вашим видением проблемы. По сути дела вы внедряете омертвелую корпоративную монокультуру в отсталые, слабо организованные общества.
– Я понял тебя и понял, чего вы добиваетесь. Вы хотели бы перераспределить деньги и направить их туда, где, по-вашему, они лучше пригодились бы. Это превосходная политика – убеждать правительства или организации оплачивать ваши любимые проекты или переманивать на свою сторону людей, добиваться популярности у них. Прекрасно. Продолжайте свои демонстрации и свою агитацию. Вот только меня вы на свою сторону никогда не перетянете. Никогда. Потому что я всегда буду стоять за полеты в космос. Добиться этого я смогу только одним реальным способом – благодаря моим акциям «ЗБ». Ты уж извини, но меня вам ни за что не разубедить. Я уже на пути к тому, во что верю больше всего в жизни.
– Это не так, ведь в глубине души ты так не считаешь.
– Боюсь, что твои доводы не смогут пошатнуть мои убеждения. По той простой причине, что вы не видите ничего дальше своего носа. Вам недоступно открывание новых горизонтов, вы утратили способность удивляться новому. Вы ограничиваетесь мелкими деталями, не улавливая общей картины. Вы занимаетесь худшим из проявлений местничества.
– Неправда, я вижу весь мир; вижу, что он полон страданий.
– Верно, полон страданий. Причем этот мир, а не какой-то другой. Не будь полетов в космос, я бы никогда не появился на свет. Я родился на другой планете. – Он улыбнулся, заметив, что лицо девушки исказила легкая гримаска смущения. – Я с Амети. Мы там не занимаемся экоцидом. Мы систематически восстанавливаем нашу биосферу.
– Так ты родился не на Земле? – удивилась девушка.
– Точно.
– Но ты тем не менее прилетел на Землю. Стал работать на «ЗБ», чтобы иметь возможность совершать полеты в глубь галактики?
– Угу.
– Да ты сумасшедший, – усмехнулась она.
– Пожалуй, – ответил ей улыбкой Лоренс. – Так ты пожелаешь мне удачи, чтобы завтра мне повезло и я стал курсантом училища?
– Нет, желать тебе удачи я не стану. Никогда.
С этими словами девушка торопливо отвернулась.
– Послушай! – позвал ее Лоренс. – Ты мне так и не сказала, как тебя зовут.
На какой-то миг она задумалась, по всей видимости, не зная, стоит ли называть свое имя. Она посмотрела на своего собеседника через плечо, провела рукой по волосам и, наконец, ответила:
– Джуна. Джуна Бомон.
– Джуна. Красивое имя. А меня зовут Лоренс Ньютон. Желаю тебе счастья, Джуна.
Прежде чем занять место у стойки, девушка едва заметно улыбнулась ему.
Завтрак прошел именно так, как Лоренс и ожидал, и потому вызвал у него неприятный осадок. Ресторан отеля «Холидей-Инн» оказался полон таких же, как он, кандидатов на место курсанта военного училища – молодых людей с мужественной внешностью и жизнерадостным характером. Лоренс решил ничем от них не отставать, переняв подобную манеру поведения и облик. Это было несложно – он хорошо помнил, как когда-то, много лет назад, вели себя гости отца, приходившие к ним в дом. Удивительно, как легко оказалось понять, что кроется за этим напускным бодрячеством.
Остальные претенденты были в основном из богатых семейств крупных акционеров «ЗБ», только что окончившие колледж или отслужившие пару лет в различных подразделениях корпорации, связанных с межзвездными перелетами. Мундир Сил стратегической безопасности и летный опыт сделали Лоренса центром всеобщего внимания. В ресторане его засыпали вопросами самого разного характера. По пути к зданию штаб-квартиры ему пришлось рассказывать своим спутникам о Флойде и его обитателях. Лоренс оглядел площадь, но демонстрантов там на сей раз не увидел. Впрочем, он и не ожидал, что они соберутся здесь в такую рань.
Утро группы «Эпсилон-3» началось с представления собравшихся и получасового рассказа некоего капитана о том, какими представляет себе корпорация будущих офицеров своего космического флота. Это была обычная болтовня о преданности корпоративному долгу, чувстве локтя, профессионализме. Подобное Лоренс слышал и раньше, причем каждый новый офицер Сил стратегической безопасности, когда взвод в очередной раз отправляли на переподготовку, говорил обо всем этом по-разному. Свою речь капитан закончил словами: «Мы надеемся, что вы сделаете для корпорации все, что в ваших силах, и даже больше!»
Первый день занятий был посвящен проверке рефлексов будущих курсантов. Искусственные условия, созданные в стенах училища для этой цели, были самыми сложными из всех, с которыми когда-либо приходилось сталкиваться Лоренсу. Кандидатам в курсанты выдали облегающие костюмы-стимуляторы из пьезоэлектрического волокна, после чего отвели в огромную анакустическую комнату с тремя рядами тренажеров. После того как будущих курсантов привязали к ним, ИР выдал им простые задания по координированию. Вначале все было довольно просто – следовало разобраться с регулировкой трехмерных решеток. При этом возникало ощущение, будто находишься внутри голографического изображения, ограниченного светящимися зелеными и ярко-красными значками. Задания постепенно усложнялись, и вскоре настал черед управлять гоночной машиной через запутанные лабиринты с многочисленными транспортными ограничениями, усугубленными нестабильной работой двигателя. Столкновения значительно участились и сделались почти неконтролируемыми. После ленча претендентам предоставили возможность попрактиковаться на полных авиастимуляторах – одноместных реактивных тренажерах. Именно тогда ИР усилил нагрузку, подвергнув будущих офицеров дополнительному стрессу – нужно было вести полет в условиях пожара, когда воспламенялись двигатели, и мощной вибрации, от которой Лоренса едва не вырвало. Сбои бортовой аппаратуры происходили нерегулярно, в самые неожиданные мгновения. Пожар в кабине сопровождался настоящим дымом, проникавшим через пилотский шлем и по-настоящему обжигавшим руки и ноги.
Когда испытание закончилось, Лоренсу пришлось ухватиться за перила тренажера и подождать, когда у него перестанут дрожать ноги и к ним вернется былая сила. После того как испытуемые приняли душ и переоделись, стало заметно, что у многих настроение уже не такое бодрое, как раньше.
Когда экзаменуемые шагнули за порог здания штаб-квартиры, на улице моросил мелкий дождик, перемежавшийся сильными порывами ветра. На сей раз перед зданием оказалось несколько недавних демонстрантов, среди которых была и Джуна Бомон. Она зябко куталась в пальто и слегка пританцовывала, очевидно, пытаясь согреться. Палатки, в которой продавалась печеная картошка, нигде не было видно. Протестующие держали в руках транспаранты, но стояли молча – видимо, непогода не слишком располагала к шумному выражению чувств.
Лоренс кивнул Джуне, однако та оставила его приветствие без ответа. Он даже не был уверен в том, что она вообще заметила его.
Через час дождь прекратился, и Лоренс зашагал в направлении бара на Рембрандт-плейн. Теперь он не стал садиться за стол, а занял место прямо за барной стойкой и заказал яблочно-манговый сок.
Джуна появилась в баре через несколько минут. Она сразу увидела Лоренса. Тот жестом предложил ей сесть на свободное сиденье рядом с ним. После короткого раздумья девушка приняла предложение и подошла к Лоренсу, стряхивая на ходу брызги с пальто.
– Ты, наверное, замерзла, – заметил Лоренс. – Заказать тебе что-нибудь?
– Чай, пожалуйста, – обратилась Джуна к бармену. – Капните в него чего-нибудь покрепче.
– Это вряд ли будет полезно, – сказал Лоренс.
– Неужели ты полагаешь, что алкоголь вреден?
– Просто я думаю, что алкоголь – яд.
– Любые лекарства до известной степени являются ядом. Они ведь убивают микробов. Так что это вполне естественно.
– Верно. Как прошел день?
– Мы своего добились.
– Вас кто-нибудь выслушал?
– Наша цель – быть там, где можно выразить протест.
– Верно, тогда вы добились вашей цели.
Перед Джуной появилась чашка горячего чая. Девушка с улыбкой поблагодарила бармена.
– Не хочешь спросить, как прошел день у меня? – поинтересовался Лоренс.
– Нет.
– Ну и прекрасно.
Лоренс положил на стойку десятку, встал и вышел из бара. Он ускорил шаг, направляясь к дверям, и оглянулся, чтобы проследить, как Джуна отреагировала на его уход. Та даже бровью не повела. Она сидела, положив локти на стойку, держа обеими руками чашку с чаем.
Лоренс пожал плечами и шагнул за порог.
День второй был полон всяческих затруднений и головоломок. Искусственный Разум, регулирующий поле деятельности для тренировок, предложил Лоренсу показать свои умения на тропическом островке размерами четыреста метров в длину и всего лишь семьдесят метров в ширину. В центральной его части росло несколько пальм и кустарников, оставшаяся территория была пустынной. Лоренсу было поручено командование над отрядом из пяти человек, совершавшим погружение в воду с соседнего с островком рифа. Один из ныряльщиков получил ранение, в результате которого утратил способность самостоятельно передвигаться. Он нуждался в неотложной медицинской помощи, поскольку помимо этого сильно пострадал от декомпрессии и не установленного повреждения внутренних органов. Неподалеку находилось еще три небольших островка. На одном из них располагался курортно-оздоровительный комплекс, на втором – заброшенная фабрика по переработке планктона. Третий был необитаем, правда, на него в данный момент высадилась еще одна команда боевых пловцов. Курорт находился дальше всего. На островке с заброшенным заводом имелся склад с современными комплектами диагностического оборудования для оказания первой медицинской помощи. В распоряжении у Лоренса была всего одна лодка. Отвезти на ней раненого он не мог, поскольку тот находился в критическом состоянии и скончался бы на полпути. Никаких устройств связи не было.
Лоренс бросил торопливый взгляд на карту, сопоставляя расположение островов относительно друг друга. Двух бойцов он оставил присматривать за раненым, а сам вместе с двумя товарищами отправился в лодке к третьему острову. Своим подчиненным он велел отправиться на заброшенный завод за медицинским снаряжением, а сам поплыл на остров, где располагался курорт. Сев в лодку, Лоренс выбросил за борт все лишнее снаряжение, получив тем самым возможность двигаться налегке с максимальной скоростью. Теоретически медицинское оборудование, которое заберут два пловца, позволит их раненому товарищу остаться в живых, и, добравшись до курорта, Лоренс успеет вызвать вертолет с командой спасателей.
ИР одобрил такой сценарий, хотя прибывшие на вертолете медики упрекнули Лоренса за то, что он поплыл к курорту один. В его команде был более опытный гребец, который справился бы с задачей гораздо быстрее. Тем не менее жизнь раненого удалось спасти.
Второе задание предусматривало действия в глубоком горном каньоне, расположенном глубоко в джунглях. Малочисленная группа Лоренса передвигалась намного медленнее, чем предполагалось, поскольку местность была труднопроходимой. Кроме того, запасы продовольствия были почти на нуле. Стены каньона оказались слишком высоки, чтобы можно было попытаться подняться по ним наверх.
Лоренс поинтересовался у подчиненных, какими навыками они обладают, и один из них признался, что умеет управляться с каноэ. После этого бойцы принялись валить деревья, чтобы связать импровизированный плот. Гребца отправили вниз по реке с целью установления скорейшего контакта с базой.
Пройдя пару километров, плот подошел к порогам, делавшим дальнейшее продвижение чрезвычайно опасным. Бойцу пришлось ждать подхода своих пеших товарищей, которые разобрали плот и направились с бревнами дальше. Как выяснилось, идея оказалась правильной, чего нельзя было сказать о методике.
Следующим местом действия стала арктическая пустыня. Лоренс находился внутри круга, образованного сваленными в кучу тюками с различным снаряжением, в основном запасами провианта. Чтобы добраться до пищи, находившейся на самом верху, нужно было соорудить нечто вроде лестницы. Однако соответствующее снаряжение оказалось слишком громоздким и тяжелым, и его было трудно перетаскать в рюкзаках. Поэтому возникла необходимость в санках, находивших по ту сторону бездонного ущелья. Чтобы достать их, нужно было возвести над пропастью шаткий мост.
С этой задачей Лоренс не справился. Но он старался изо всех сил, раздобыв моток веревки и попытавшись, как альпинист, перемахнуть через пропасть. Когда его ледоруб отскочил от каменной стены, Лоренс сорвался вниз, в черную бездну пропасти.
Затем последовала классическая комбинация лабиринта и клетки. ИР определил его в комнату с пятью дверями, каждая из которых вела в новую комнату с очередными пятью дверями. Опасности, подстерегавшие Лоренса за ними, были прекрасно различимы – торчащие из стен острые копья, слабо закрепленные плиты пола, огонь, маятник, львы, смыкавшиеся стены, проволока на уровне горла, бьющие электрическим током участки стен и пола, падающие с потолка камни, установленные в тайниках самострелы, ядовитый мох на камнях, орды крыс. Кроме того, имелись и прочие современные ловушки, о которых становилось известно только после того, как испытуемый оказывался в помещении, – газ и ультразвук. На дверях имелись подсказки, разъяснявшие, что находится в следующих комнатах. Иногда это были цифры, иногда пиктограммы, порой даже поэтические строки.
Лоренс сделал пять заходов. Самые дальние комнаты, в которые он попал, вели в помещения с восемью дверями.
После этого Лоренса поместили в космический корабль, только что столкнувшийся с метеоритом. Системы жизнеобеспечения дали сбой, началась утечка воздуха, возникли перепады подачи электроэнергии и проблемы со связью. Скафандра на борту не оказалось, инструментов практически не было. Лоренсу пришлось с немалыми трудностями пробираться из своего поврежденного отсека в спасательную капсулу и пройти для этого полпути по кольцевому отсеку жизнеобеспечения.
После это ИР нарядил его в скафандр, слабо снабжавшийся кислородом и электропитанием, и поместил на небольшой астероид, на другом краю которого находился потерпевший аварию космический корабль. По всей поверхности астероида располагались различного типа обзорные датчики, которые Лоренс мог использовать для своих целей, разобрав их на части. Микрогравитационное поле астероида было достаточно сильным для того, чтобы помешать ему добраться до корабля, если бы он решился положиться исключительно на силу собственных мускулов. Лоренс фактически испустил последний вздох, оставаясь в пределах видимости крошечного серебристого корабля.
Обстановка в раздевалке показалась Лоренсу еще более гнетущей, чем в прошлый вечер. У его соперников был смущенный и растерянный вид. До его слуха доносились обрывки разговоров: «Но что делать после того, как достигаешь момента, когда?..»
Никаких протестующих на площади сегодня не оказалось. Погода немного улучшилась по сравнению со вчерашним днем. На небе появились облака, с моря дул сухой ветер. Однако было все также холодно. Лоренсу почему-то отчаянно захотелось печеной картошки.
Когда он пришел в бар, Джуна была уже там и сидела на своем обычном месте. Места по обе стороны от нее были свободны. Лоренс сел рядом, через одно место от нее, и заказал яблочно-манговый сок.
– Неужели тебе нельзя что-нибудь покрепче? – спросила она. – У тебя, видимо, сегодня был трудный день.
– Алкоголь мне не поможет. Завтра у меня будет еще более трудный день. У меня должна быть ясная голова.
– Неужели дело того стоит?
Лоренс сделал глоток сока и ответил: – Да.
– Не очень-то я тебе верю. Что же они сегодня с тобой делали?
– Скажем так, если ты когда-нибудь оказывалась после серьезного кораблекрушения в полярной пустыне, то наверняка поняла меня. Что-то подобное я сегодня и пережил.
Джуна склонила голову набок и смерила его любопытным взглядом.
– Неужели это помогает им отбирать будущих офицеров?
– Они проверяют наши способности думать и принимать решения в труднейших ситуациях. Сегодня нас помещали как раз в такие сложные, невероятные ситуации. – Он повертел бокал с соком в ладонях, задумчиво разглядывая его содержимое. – Мне сегодня не очень-то везло. Я сбился со счета, сколько раз сегодня мог лишиться жизни. Судя по тому, что говорят остальные, у них дела обстоят не намного лучше.
– Ну а насколько ты хорош?
– Что ты имеешь в виду?
Джуна провела рукой по стойке, отодвинув чай в сторону, и с кошачьей грацией подалась ближе к Лоренсу.
– Я хотела бы знать… ты… ведь ты бывал в боях. Ты ведь на самом деле попадал в трудные ситуации на других планетах, верно?
– Да. Но нас учили тому, как справляться с враждебно настроенной толпой или как вести себя, попав в засаду. Я знаю, что я делаю.
– Верно. Но ведь тебя главным образом учили тому, как сохранять хладнокровие и мужество под огнем врага. А сегодня они просто проверяли быстроту твоей реакции. Это действительно были невероятные ситуации или ты все-таки преувеличиваешь?
– Похоже, ты не из тех, кто любит брать противника в плен. Мне кажется, я мог бы в некоторых ситуациях проявить себя лучше, если бы побольше разбирался в технике и кое-каком снаряжении.
– А тебе не приходило в голову, что учебные тесты служат на самом деле двоякой цели? Мне кажется, что проверяли не только твой характер и бойцовские качества, но и твои мыслительные способности.
Лоренс крутанулся на стуле.
– Возможно. Тогда я действительно по горло в дерьме.
– Почему же? – с каким-то ленивым удивлением поинтересовалась Джуна.
Лоренс только сейчас понял, насколько она пьяна.
– У меня нет характера. Ты ведь сама это сказала.
– Я не говорила, что у тебя нет характера. Я сказала, что у тебя неправильный характер, который прекрасно послужит для целей сегодняшнего эксперимента. Ты – тот, кто им нужен.
– Будем надеяться. Кстати, ты сможешь сама добраться до дома?
Джуна снова выпрямилась.
– Я не нуждаюсь в твоей помощи. У меня есть карточка велосипедиста. Могу взять любой велосипед со стоянки и – вж-жик! – я дома. – Перехватив взгляд бармена, она подняла вверх палец. – Еще чашку чая.
Лоренс допил сок и встал.
– Будь осторожна. – С этими словами он подошел к дальнему углу бара, где бармен наливал для Джуны чай. – Будьте добры! – позвал он его и, понизив голос, добавил: – Когда эта девушка соберется уходить, вызовите для нее такси. Вот возьмите.
Лоренс положил на стойку двадцатку. Бармен кивнул и спрятал банкноту.
– Непременно.
Третий день был посвящен методике работы в команде. ИР разбил претендентов на группы по пять человек и поместил их всех в одинаковую тренировочную ситуацию. Им требовалось пройти восемь тестов. Первые пять они должны были выполнять, поочередно становясь старшим группы. Три последних испытания им предстояло преодолеть, прибегнув к методике коллективного руководства.
Первым заданием группы, в которой оказался Лоренс, было форсирование водной преграды. Река протекала в джунглях, где кружили тучи насекомых, укусы которых были мучительно болезненными. В джунглях было жарко и влажно, от зловония заболоченных участков почвы буквально выворачивало наизнанку. Берега реки кишели крокодилами, которые время от времени злобно щелкали челюстями. На берегу валялись сваленные в кучу доски, пустые бочки, веревки. Однако даже если бы удалось приставить доски друг к другу, их все равно не хватило бы, чтобы перейти на противоположный берег.
Командир группы принялся отдавать подчиненным команды. Он пожелал построить платформу, которая достигала бы середины реки. Импровизированный мост предстояло строить так: оставшиеся сзади доски разбирались и укладывались вперед, позволяя отряду постепенно приближаться к другому берегу. Лоренс понимал, что они напрасно тратят время. Задача была излишне трудоемкой и, таким образом, являлась нерациональной. Было бы лучше построить обыкновенный плот.
Лоренс трудился без особого вдохновения и порой не слишком туго затягивал узлы на веревках, соединявших доски. Это был не совсем саботаж, однако ввиду того, что сам замысел был обречен на неудачу… В конце концов, мест было всего два.
Когда на воду легла платформа, являвшаяся частью импровизированного моста, и началось возведение его последнего участка, двое бойцов свалились с него вместе с досками, которые держали в руках. К ним тут же устремились крокодилы, плотоядно разинувшие жуткие пасти.
Когда пришла очередь Лоренса командовать, ему было дано указание поднять и поставить вертикально огромный камень. Он быстро просмотрел выданное для этой цели снаряжение – главным образом шесты, лопаты и веревки – и дал подчиненным несколько указаний. Была измерена длина камня и высота соседних камней. Это позволило высчитать размеры ямы у основания камня, которую им предстояло выкопать. После этого команда приступила к работе. Для установки камня в вертикальное положение приспособили несколько простейших рычагов и блоков. Этот этап работы потребовал достаточно высокого уровня хорошо скоординированных совместных усилий. Все члены команды блестяще справились с задачей, следуя приказаниям Лоренса. Наконец массивная глыба была поднята. В какой-то миг, когда она немного покачнулась, Лоренс испугался, что ее не смогут удержать и всю работу придется начать сначала. Однако камень все-таки устоял.
Три последних теста вызвали у Лоренса серьезное раздражение и разочарование. В команде разгорелся огонь нездоровой конкуренции и возникли разногласия, не позволившие ему принять чью-либо точку зрения. Лоренс понял, что ИР специально структурировал задания таким образом, чтобы появилось много вариантов разрешения одной и той же проблемы. Коллеги Лоренса принялись задавать вопросы ему и друг другу. Когда во время спора предложения отклонялись, это вызывало у всех сильное неудовольствие. Лоренсу, пришедшему к мнению, что его вариант действий наиболее эффективен, пришлось слегка повысить голос. Это сильно разозлило его подчиненных. Оказалось, что они соревновались в борьбе за лидерство, а вовсе не стремились работать в команде. Учебные ситуации сильно отличались от тех моделей поведения, которые характерны для обычной жизни. По собственному опыту службы Лоренс знал, что в коллективе возможен более высокий уровень взаимопонимания.
Расходясь после занятий, будущие курсанты едва обменялись даже несколькими фразами. До слуха Лоренса донеслись рассказы о том, что во время трех последних тестов в некоторых командах дело едва не дошло до рукоприкладства. Его команде, во всяком случае, удалось сохранить более или менее человечные отношения. Это уже неплохо. Можно считать, что в этом есть и его небольшая заслуга.
На площади он увидел Джуну. Палатка с печеной картошкой появилась снова, а протестующих на этот раз оказалось намного больше. Девушка заметила Лоренса и остановила его. Лоренс попытался улыбкой ответить на недоуменные взгляды своих товарищей, прекрасно понимая, что они сейчас подумали о нем.
Когда она задала этот вопрос, вид у нее был самый что ни на есть серьезный. Это худшая разновидность студенческой политики: мы сможем изменить целый мир, если нам только удастся начать диалог. Попробуй-ка вступи в диалог с толпой, размахивающей бутылками с «коктейлем Молотова».
– Я лично никого не убивал, – спокойно проговорил Лоренс.
– Ты принимал участие в военных кампаниях, нацеленных на ограбление других миров. Если это не уничтожение человеческих жизней, тогда не знаю, какое другое слово подобрать.
– Никто никого и ничего не уничтожал. А наши боевые операции помогают людям совершенствовать свои способности и делать великие открытия.
– То есть?
– Создавать колонии на новых планетах.
– Господи, да ты даже хуже, чем обычный киберсолдат. Ты еще и поборник экоцида.
– Вообще-то я еще хуже, чем ты себе представляешь. Я приехал в Амстердам, чтобы поступить в военное училище, которое готовит офицеров военно-космического флота. Собираюсь открыть много новых планет, чтобы погубить на них все живое.
Девушка смущенно и недоверчиво покачала головой.
– Но зачем? – спросила она с неподдельным изумлением. – Почему подобное может прийти кому-то в голову? Я никогда не понимала таких, как ты. Почему вы думаете, что способны добиться своего, нарушая привычный порядок вещей? Если вам невмоготу от безделья, то почему вы не направите свою энергию в другое русло? Почему не займетесь чем-то созидательным?
– Исследование вселенной – самое созидательное занятие на свете. Что может быть в мире более созидательным? Это самый сладкий плод долгого развития цивилизации, награда за долгий тысячелетний путь человечества к сияющим вершинам знаний.
– Полеты в космос – самый ужасный способ тратить природные ресурсы и деньги. «ЗБ» фактически осуществляет межгалактическую экспансию. Ни к чему хорошему это не приведет. Наша планета отчаянно нуждается в помощи, а мы не в состоянии помочь ей, потому что вы выжимаете из нас последние соки.
– Корпорация «Зантиу-Браун» финансирует экологические проекты и занимается проблемами развития городов почти в таких же размерах, в каких вкладывает деньги в космические полеты.
– Но это ваши проекты развития городов. Вы это делаете в соответствии с вашим видением проблемы. По сути дела вы внедряете омертвелую корпоративную монокультуру в отсталые, слабо организованные общества.
– Я понял тебя и понял, чего вы добиваетесь. Вы хотели бы перераспределить деньги и направить их туда, где, по-вашему, они лучше пригодились бы. Это превосходная политика – убеждать правительства или организации оплачивать ваши любимые проекты или переманивать на свою сторону людей, добиваться популярности у них. Прекрасно. Продолжайте свои демонстрации и свою агитацию. Вот только меня вы на свою сторону никогда не перетянете. Никогда. Потому что я всегда буду стоять за полеты в космос. Добиться этого я смогу только одним реальным способом – благодаря моим акциям «ЗБ». Ты уж извини, но меня вам ни за что не разубедить. Я уже на пути к тому, во что верю больше всего в жизни.
– Это не так, ведь в глубине души ты так не считаешь.
– Боюсь, что твои доводы не смогут пошатнуть мои убеждения. По той простой причине, что вы не видите ничего дальше своего носа. Вам недоступно открывание новых горизонтов, вы утратили способность удивляться новому. Вы ограничиваетесь мелкими деталями, не улавливая общей картины. Вы занимаетесь худшим из проявлений местничества.
– Неправда, я вижу весь мир; вижу, что он полон страданий.
– Верно, полон страданий. Причем этот мир, а не какой-то другой. Не будь полетов в космос, я бы никогда не появился на свет. Я родился на другой планете. – Он улыбнулся, заметив, что лицо девушки исказила легкая гримаска смущения. – Я с Амети. Мы там не занимаемся экоцидом. Мы систематически восстанавливаем нашу биосферу.
– Так ты родился не на Земле? – удивилась девушка.
– Точно.
– Но ты тем не менее прилетел на Землю. Стал работать на «ЗБ», чтобы иметь возможность совершать полеты в глубь галактики?
– Угу.
– Да ты сумасшедший, – усмехнулась она.
– Пожалуй, – ответил ей улыбкой Лоренс. – Так ты пожелаешь мне удачи, чтобы завтра мне повезло и я стал курсантом училища?
– Нет, желать тебе удачи я не стану. Никогда.
С этими словами девушка торопливо отвернулась.
– Послушай! – позвал ее Лоренс. – Ты мне так и не сказала, как тебя зовут.
На какой-то миг она задумалась, по всей видимости, не зная, стоит ли называть свое имя. Она посмотрела на своего собеседника через плечо, провела рукой по волосам и, наконец, ответила:
– Джуна. Джуна Бомон.
– Джуна. Красивое имя. А меня зовут Лоренс Ньютон. Желаю тебе счастья, Джуна.
Прежде чем занять место у стойки, девушка едва заметно улыбнулась ему.
Завтрак прошел именно так, как Лоренс и ожидал, и потому вызвал у него неприятный осадок. Ресторан отеля «Холидей-Инн» оказался полон таких же, как он, кандидатов на место курсанта военного училища – молодых людей с мужественной внешностью и жизнерадостным характером. Лоренс решил ничем от них не отставать, переняв подобную манеру поведения и облик. Это было несложно – он хорошо помнил, как когда-то, много лет назад, вели себя гости отца, приходившие к ним в дом. Удивительно, как легко оказалось понять, что кроется за этим напускным бодрячеством.
Остальные претенденты были в основном из богатых семейств крупных акционеров «ЗБ», только что окончившие колледж или отслужившие пару лет в различных подразделениях корпорации, связанных с межзвездными перелетами. Мундир Сил стратегической безопасности и летный опыт сделали Лоренса центром всеобщего внимания. В ресторане его засыпали вопросами самого разного характера. По пути к зданию штаб-квартиры ему пришлось рассказывать своим спутникам о Флойде и его обитателях. Лоренс оглядел площадь, но демонстрантов там на сей раз не увидел. Впрочем, он и не ожидал, что они соберутся здесь в такую рань.
Утро группы «Эпсилон-3» началось с представления собравшихся и получасового рассказа некоего капитана о том, какими представляет себе корпорация будущих офицеров своего космического флота. Это была обычная болтовня о преданности корпоративному долгу, чувстве локтя, профессионализме. Подобное Лоренс слышал и раньше, причем каждый новый офицер Сил стратегической безопасности, когда взвод в очередной раз отправляли на переподготовку, говорил обо всем этом по-разному. Свою речь капитан закончил словами: «Мы надеемся, что вы сделаете для корпорации все, что в ваших силах, и даже больше!»
Первый день занятий был посвящен проверке рефлексов будущих курсантов. Искусственные условия, созданные в стенах училища для этой цели, были самыми сложными из всех, с которыми когда-либо приходилось сталкиваться Лоренсу. Кандидатам в курсанты выдали облегающие костюмы-стимуляторы из пьезоэлектрического волокна, после чего отвели в огромную анакустическую комнату с тремя рядами тренажеров. После того как будущих курсантов привязали к ним, ИР выдал им простые задания по координированию. Вначале все было довольно просто – следовало разобраться с регулировкой трехмерных решеток. При этом возникало ощущение, будто находишься внутри голографического изображения, ограниченного светящимися зелеными и ярко-красными значками. Задания постепенно усложнялись, и вскоре настал черед управлять гоночной машиной через запутанные лабиринты с многочисленными транспортными ограничениями, усугубленными нестабильной работой двигателя. Столкновения значительно участились и сделались почти неконтролируемыми. После ленча претендентам предоставили возможность попрактиковаться на полных авиастимуляторах – одноместных реактивных тренажерах. Именно тогда ИР усилил нагрузку, подвергнув будущих офицеров дополнительному стрессу – нужно было вести полет в условиях пожара, когда воспламенялись двигатели, и мощной вибрации, от которой Лоренса едва не вырвало. Сбои бортовой аппаратуры происходили нерегулярно, в самые неожиданные мгновения. Пожар в кабине сопровождался настоящим дымом, проникавшим через пилотский шлем и по-настоящему обжигавшим руки и ноги.
Когда испытание закончилось, Лоренсу пришлось ухватиться за перила тренажера и подождать, когда у него перестанут дрожать ноги и к ним вернется былая сила. После того как испытуемые приняли душ и переоделись, стало заметно, что у многих настроение уже не такое бодрое, как раньше.
Когда экзаменуемые шагнули за порог здания штаб-квартиры, на улице моросил мелкий дождик, перемежавшийся сильными порывами ветра. На сей раз перед зданием оказалось несколько недавних демонстрантов, среди которых была и Джуна Бомон. Она зябко куталась в пальто и слегка пританцовывала, очевидно, пытаясь согреться. Палатки, в которой продавалась печеная картошка, нигде не было видно. Протестующие держали в руках транспаранты, но стояли молча – видимо, непогода не слишком располагала к шумному выражению чувств.
Лоренс кивнул Джуне, однако та оставила его приветствие без ответа. Он даже не был уверен в том, что она вообще заметила его.
Через час дождь прекратился, и Лоренс зашагал в направлении бара на Рембрандт-плейн. Теперь он не стал садиться за стол, а занял место прямо за барной стойкой и заказал яблочно-манговый сок.
Джуна появилась в баре через несколько минут. Она сразу увидела Лоренса. Тот жестом предложил ей сесть на свободное сиденье рядом с ним. После короткого раздумья девушка приняла предложение и подошла к Лоренсу, стряхивая на ходу брызги с пальто.
– Ты, наверное, замерзла, – заметил Лоренс. – Заказать тебе что-нибудь?
– Чай, пожалуйста, – обратилась Джуна к бармену. – Капните в него чего-нибудь покрепче.
– Это вряд ли будет полезно, – сказал Лоренс.
– Неужели ты полагаешь, что алкоголь вреден?
– Просто я думаю, что алкоголь – яд.
– Любые лекарства до известной степени являются ядом. Они ведь убивают микробов. Так что это вполне естественно.
– Верно. Как прошел день?
– Мы своего добились.
– Вас кто-нибудь выслушал?
– Наша цель – быть там, где можно выразить протест.
– Верно, тогда вы добились вашей цели.
Перед Джуной появилась чашка горячего чая. Девушка с улыбкой поблагодарила бармена.
– Не хочешь спросить, как прошел день у меня? – поинтересовался Лоренс.
– Нет.
– Ну и прекрасно.
Лоренс положил на стойку десятку, встал и вышел из бара. Он ускорил шаг, направляясь к дверям, и оглянулся, чтобы проследить, как Джуна отреагировала на его уход. Та даже бровью не повела. Она сидела, положив локти на стойку, держа обеими руками чашку с чаем.
Лоренс пожал плечами и шагнул за порог.
День второй был полон всяческих затруднений и головоломок. Искусственный Разум, регулирующий поле деятельности для тренировок, предложил Лоренсу показать свои умения на тропическом островке размерами четыреста метров в длину и всего лишь семьдесят метров в ширину. В центральной его части росло несколько пальм и кустарников, оставшаяся территория была пустынной. Лоренсу было поручено командование над отрядом из пяти человек, совершавшим погружение в воду с соседнего с островком рифа. Один из ныряльщиков получил ранение, в результате которого утратил способность самостоятельно передвигаться. Он нуждался в неотложной медицинской помощи, поскольку помимо этого сильно пострадал от декомпрессии и не установленного повреждения внутренних органов. Неподалеку находилось еще три небольших островка. На одном из них располагался курортно-оздоровительный комплекс, на втором – заброшенная фабрика по переработке планктона. Третий был необитаем, правда, на него в данный момент высадилась еще одна команда боевых пловцов. Курорт находился дальше всего. На островке с заброшенным заводом имелся склад с современными комплектами диагностического оборудования для оказания первой медицинской помощи. В распоряжении у Лоренса была всего одна лодка. Отвезти на ней раненого он не мог, поскольку тот находился в критическом состоянии и скончался бы на полпути. Никаких устройств связи не было.
Лоренс бросил торопливый взгляд на карту, сопоставляя расположение островов относительно друг друга. Двух бойцов он оставил присматривать за раненым, а сам вместе с двумя товарищами отправился в лодке к третьему острову. Своим подчиненным он велел отправиться на заброшенный завод за медицинским снаряжением, а сам поплыл на остров, где располагался курорт. Сев в лодку, Лоренс выбросил за борт все лишнее снаряжение, получив тем самым возможность двигаться налегке с максимальной скоростью. Теоретически медицинское оборудование, которое заберут два пловца, позволит их раненому товарищу остаться в живых, и, добравшись до курорта, Лоренс успеет вызвать вертолет с командой спасателей.
ИР одобрил такой сценарий, хотя прибывшие на вертолете медики упрекнули Лоренса за то, что он поплыл к курорту один. В его команде был более опытный гребец, который справился бы с задачей гораздо быстрее. Тем не менее жизнь раненого удалось спасти.
Второе задание предусматривало действия в глубоком горном каньоне, расположенном глубоко в джунглях. Малочисленная группа Лоренса передвигалась намного медленнее, чем предполагалось, поскольку местность была труднопроходимой. Кроме того, запасы продовольствия были почти на нуле. Стены каньона оказались слишком высоки, чтобы можно было попытаться подняться по ним наверх.
Лоренс поинтересовался у подчиненных, какими навыками они обладают, и один из них признался, что умеет управляться с каноэ. После этого бойцы принялись валить деревья, чтобы связать импровизированный плот. Гребца отправили вниз по реке с целью установления скорейшего контакта с базой.
Пройдя пару километров, плот подошел к порогам, делавшим дальнейшее продвижение чрезвычайно опасным. Бойцу пришлось ждать подхода своих пеших товарищей, которые разобрали плот и направились с бревнами дальше. Как выяснилось, идея оказалась правильной, чего нельзя было сказать о методике.
Следующим местом действия стала арктическая пустыня. Лоренс находился внутри круга, образованного сваленными в кучу тюками с различным снаряжением, в основном запасами провианта. Чтобы добраться до пищи, находившейся на самом верху, нужно было соорудить нечто вроде лестницы. Однако соответствующее снаряжение оказалось слишком громоздким и тяжелым, и его было трудно перетаскать в рюкзаках. Поэтому возникла необходимость в санках, находивших по ту сторону бездонного ущелья. Чтобы достать их, нужно было возвести над пропастью шаткий мост.
С этой задачей Лоренс не справился. Но он старался изо всех сил, раздобыв моток веревки и попытавшись, как альпинист, перемахнуть через пропасть. Когда его ледоруб отскочил от каменной стены, Лоренс сорвался вниз, в черную бездну пропасти.
Затем последовала классическая комбинация лабиринта и клетки. ИР определил его в комнату с пятью дверями, каждая из которых вела в новую комнату с очередными пятью дверями. Опасности, подстерегавшие Лоренса за ними, были прекрасно различимы – торчащие из стен острые копья, слабо закрепленные плиты пола, огонь, маятник, львы, смыкавшиеся стены, проволока на уровне горла, бьющие электрическим током участки стен и пола, падающие с потолка камни, установленные в тайниках самострелы, ядовитый мох на камнях, орды крыс. Кроме того, имелись и прочие современные ловушки, о которых становилось известно только после того, как испытуемый оказывался в помещении, – газ и ультразвук. На дверях имелись подсказки, разъяснявшие, что находится в следующих комнатах. Иногда это были цифры, иногда пиктограммы, порой даже поэтические строки.
Лоренс сделал пять заходов. Самые дальние комнаты, в которые он попал, вели в помещения с восемью дверями.
После этого Лоренса поместили в космический корабль, только что столкнувшийся с метеоритом. Системы жизнеобеспечения дали сбой, началась утечка воздуха, возникли перепады подачи электроэнергии и проблемы со связью. Скафандра на борту не оказалось, инструментов практически не было. Лоренсу пришлось с немалыми трудностями пробираться из своего поврежденного отсека в спасательную капсулу и пройти для этого полпути по кольцевому отсеку жизнеобеспечения.
После это ИР нарядил его в скафандр, слабо снабжавшийся кислородом и электропитанием, и поместил на небольшой астероид, на другом краю которого находился потерпевший аварию космический корабль. По всей поверхности астероида располагались различного типа обзорные датчики, которые Лоренс мог использовать для своих целей, разобрав их на части. Микрогравитационное поле астероида было достаточно сильным для того, чтобы помешать ему добраться до корабля, если бы он решился положиться исключительно на силу собственных мускулов. Лоренс фактически испустил последний вздох, оставаясь в пределах видимости крошечного серебристого корабля.
Обстановка в раздевалке показалась Лоренсу еще более гнетущей, чем в прошлый вечер. У его соперников был смущенный и растерянный вид. До его слуха доносились обрывки разговоров: «Но что делать после того, как достигаешь момента, когда?..»
Никаких протестующих на площади сегодня не оказалось. Погода немного улучшилась по сравнению со вчерашним днем. На небе появились облака, с моря дул сухой ветер. Однако было все также холодно. Лоренсу почему-то отчаянно захотелось печеной картошки.
Когда он пришел в бар, Джуна была уже там и сидела на своем обычном месте. Места по обе стороны от нее были свободны. Лоренс сел рядом, через одно место от нее, и заказал яблочно-манговый сок.
– Неужели тебе нельзя что-нибудь покрепче? – спросила она. – У тебя, видимо, сегодня был трудный день.
– Алкоголь мне не поможет. Завтра у меня будет еще более трудный день. У меня должна быть ясная голова.
– Неужели дело того стоит?
Лоренс сделал глоток сока и ответил: – Да.
– Не очень-то я тебе верю. Что же они сегодня с тобой делали?
– Скажем так, если ты когда-нибудь оказывалась после серьезного кораблекрушения в полярной пустыне, то наверняка поняла меня. Что-то подобное я сегодня и пережил.
Джуна склонила голову набок и смерила его любопытным взглядом.
– Неужели это помогает им отбирать будущих офицеров?
– Они проверяют наши способности думать и принимать решения в труднейших ситуациях. Сегодня нас помещали как раз в такие сложные, невероятные ситуации. – Он повертел бокал с соком в ладонях, задумчиво разглядывая его содержимое. – Мне сегодня не очень-то везло. Я сбился со счета, сколько раз сегодня мог лишиться жизни. Судя по тому, что говорят остальные, у них дела обстоят не намного лучше.
– Ну а насколько ты хорош?
– Что ты имеешь в виду?
Джуна провела рукой по стойке, отодвинув чай в сторону, и с кошачьей грацией подалась ближе к Лоренсу.
– Я хотела бы знать… ты… ведь ты бывал в боях. Ты ведь на самом деле попадал в трудные ситуации на других планетах, верно?
– Да. Но нас учили тому, как справляться с враждебно настроенной толпой или как вести себя, попав в засаду. Я знаю, что я делаю.
– Верно. Но ведь тебя главным образом учили тому, как сохранять хладнокровие и мужество под огнем врага. А сегодня они просто проверяли быстроту твоей реакции. Это действительно были невероятные ситуации или ты все-таки преувеличиваешь?
– Похоже, ты не из тех, кто любит брать противника в плен. Мне кажется, я мог бы в некоторых ситуациях проявить себя лучше, если бы побольше разбирался в технике и кое-каком снаряжении.
– А тебе не приходило в голову, что учебные тесты служат на самом деле двоякой цели? Мне кажется, что проверяли не только твой характер и бойцовские качества, но и твои мыслительные способности.
Лоренс крутанулся на стуле.
– Возможно. Тогда я действительно по горло в дерьме.
– Почему же? – с каким-то ленивым удивлением поинтересовалась Джуна.
Лоренс только сейчас понял, насколько она пьяна.
– У меня нет характера. Ты ведь сама это сказала.
– Я не говорила, что у тебя нет характера. Я сказала, что у тебя неправильный характер, который прекрасно послужит для целей сегодняшнего эксперимента. Ты – тот, кто им нужен.
– Будем надеяться. Кстати, ты сможешь сама добраться до дома?
Джуна снова выпрямилась.
– Я не нуждаюсь в твоей помощи. У меня есть карточка велосипедиста. Могу взять любой велосипед со стоянки и – вж-жик! – я дома. – Перехватив взгляд бармена, она подняла вверх палец. – Еще чашку чая.
Лоренс допил сок и встал.
– Будь осторожна. – С этими словами он подошел к дальнему углу бара, где бармен наливал для Джуны чай. – Будьте добры! – позвал он его и, понизив голос, добавил: – Когда эта девушка соберется уходить, вызовите для нее такси. Вот возьмите.
Лоренс положил на стойку двадцатку. Бармен кивнул и спрятал банкноту.
– Непременно.
Третий день был посвящен методике работы в команде. ИР разбил претендентов на группы по пять человек и поместил их всех в одинаковую тренировочную ситуацию. Им требовалось пройти восемь тестов. Первые пять они должны были выполнять, поочередно становясь старшим группы. Три последних испытания им предстояло преодолеть, прибегнув к методике коллективного руководства.
Первым заданием группы, в которой оказался Лоренс, было форсирование водной преграды. Река протекала в джунглях, где кружили тучи насекомых, укусы которых были мучительно болезненными. В джунглях было жарко и влажно, от зловония заболоченных участков почвы буквально выворачивало наизнанку. Берега реки кишели крокодилами, которые время от времени злобно щелкали челюстями. На берегу валялись сваленные в кучу доски, пустые бочки, веревки. Однако даже если бы удалось приставить доски друг к другу, их все равно не хватило бы, чтобы перейти на противоположный берег.
Командир группы принялся отдавать подчиненным команды. Он пожелал построить платформу, которая достигала бы середины реки. Импровизированный мост предстояло строить так: оставшиеся сзади доски разбирались и укладывались вперед, позволяя отряду постепенно приближаться к другому берегу. Лоренс понимал, что они напрасно тратят время. Задача была излишне трудоемкой и, таким образом, являлась нерациональной. Было бы лучше построить обыкновенный плот.
Лоренс трудился без особого вдохновения и порой не слишком туго затягивал узлы на веревках, соединявших доски. Это был не совсем саботаж, однако ввиду того, что сам замысел был обречен на неудачу… В конце концов, мест было всего два.
Когда на воду легла платформа, являвшаяся частью импровизированного моста, и началось возведение его последнего участка, двое бойцов свалились с него вместе с досками, которые держали в руках. К ним тут же устремились крокодилы, плотоядно разинувшие жуткие пасти.
Когда пришла очередь Лоренса командовать, ему было дано указание поднять и поставить вертикально огромный камень. Он быстро просмотрел выданное для этой цели снаряжение – главным образом шесты, лопаты и веревки – и дал подчиненным несколько указаний. Была измерена длина камня и высота соседних камней. Это позволило высчитать размеры ямы у основания камня, которую им предстояло выкопать. После этого команда приступила к работе. Для установки камня в вертикальное положение приспособили несколько простейших рычагов и блоков. Этот этап работы потребовал достаточно высокого уровня хорошо скоординированных совместных усилий. Все члены команды блестяще справились с задачей, следуя приказаниям Лоренса. Наконец массивная глыба была поднята. В какой-то миг, когда она немного покачнулась, Лоренс испугался, что ее не смогут удержать и всю работу придется начать сначала. Однако камень все-таки устоял.
Три последних теста вызвали у Лоренса серьезное раздражение и разочарование. В команде разгорелся огонь нездоровой конкуренции и возникли разногласия, не позволившие ему принять чью-либо точку зрения. Лоренс понял, что ИР специально структурировал задания таким образом, чтобы появилось много вариантов разрешения одной и той же проблемы. Коллеги Лоренса принялись задавать вопросы ему и друг другу. Когда во время спора предложения отклонялись, это вызывало у всех сильное неудовольствие. Лоренсу, пришедшему к мнению, что его вариант действий наиболее эффективен, пришлось слегка повысить голос. Это сильно разозлило его подчиненных. Оказалось, что они соревновались в борьбе за лидерство, а вовсе не стремились работать в команде. Учебные ситуации сильно отличались от тех моделей поведения, которые характерны для обычной жизни. По собственному опыту службы Лоренс знал, что в коллективе возможен более высокий уровень взаимопонимания.
Расходясь после занятий, будущие курсанты едва обменялись даже несколькими фразами. До слуха Лоренса донеслись рассказы о том, что во время трех последних тестов в некоторых командах дело едва не дошло до рукоприкладства. Его команде, во всяком случае, удалось сохранить более или менее человечные отношения. Это уже неплохо. Можно считать, что в этом есть и его небольшая заслуга.
На площади он увидел Джуну. Палатка с печеной картошкой появилась снова, а протестующих на этот раз оказалось намного больше. Девушка заметила Лоренса и остановила его. Лоренс попытался улыбкой ответить на недоуменные взгляды своих товарищей, прекрасно понимая, что они сейчас подумали о нем.