Гарднер Мартин. Гавань ветров

богатырские объятия, затем отстранился и пристально оглядел.
- А ты выглядишь усталой, Марис. Наверно, много летаешь?
- А ты, похоже, много ешь. - Она похлопала его по огромному животу. -
Что это у тебя? Никак собрался рожать на пару с Шалли?
Гарт фыркнул.
- Это моя сестренка виновата. Варит на продажу эль, а я, естественно,
помогаю: дегустирую время от времени кружку-другую.
- Ты, наверно, ее лучший покупатель. А бороду давно отрастил?
- Ну, месяца два назад. А с тобой мы не виделись, считай, полгода.
Марис кивнула.
- В последний раз, когда я была на Эйри, Доррель очень волновался за
тебя. Вы, если мне не изменяет память, собирались тогда вместе выпить, но
ты так и не появился.
Гарт помрачнел.
- Ах да, я тогда заболел, и это - не секрет. - Он повернулся к огню и
помешал ложкой в котле. - Ты не голодна? Рагу скоро сварится. Я готовлю
его по рецептам Южных - со специями и вином.
Марис обернулась.
- Слышала, С'Релла? Сегодня на ужин - твое национальное блюдо. Или
варево, напоминающее твое национальное блюдо. - Она притянула девочку
поближе. - Познакомься, это - С'Релла, лучшая студентка "Деревянных
Крыльев". В этом году она обязательно отвоюет у какого-нибудь бедолаги его
крылья. С'Релла, это - Гарт со Скални. Хозяин этого заведения и к тому же
мой старый друг.
- И вовсе не старый, - запротестовал Гарт и улыбнулся С'Релле. - А ты,
С'Релла, такая же красавица, какой была Марис, пока не похудела от забот.
Ты и летаешь, как она?
- Пытаюсь, - честно призналась С'Релла.
- Скромность тебе к лицу, - похвалил Гарт. - Ну, на Скални знают, как
угощать летателя, даже если тот еще не оперился. Чего бы тебе ни
захотелось, только шепни, и все вмиг будет исполнено. Ты не голодна? Рагу
вот-вот подоспеет. Может, пособишь мне со специями? Ведь сам-то я не
Южанин, и сыплю, возможно, не то и не в тех пропорциях. - Он взял ее за
локоть, подвел к очагу и вручил ложку. - Попробуй и откровенно выскажи
свое мнение.
С'Релла зачерпнула ложкой из котла, подула. Гарт повернулся к Марис и
указал на входную дверь.
- Тебя зовут.
У двери со сложенными крыльями в руках стоял Доррель и звал Марис по
имени.
- Иди же к нему. - Гарт подтолкнул ее к двери. - А С'Реллу я без тебя
развлеку. В конце концов, кто тут хозяин?
Марис, благодарно улыбнувшись ему, пошла через, казалось, ставшую еще
более плотной толпу к двери. Доррель повесил на свободный крюк крылья,
обнял ее и поцеловал в губы. Она тесно прижалась к нему и с удивлением
заметила, что дрожит всем телом, а когда они разомкнули объятия, прочитала
в глазах Дорреля неподдельную тревогу.
- Что с тобой, любовь моя? Почему ты дрожишь? - Он вгляделся в ее лицо.
- Ты выглядишь очень уставшей и осунувшейся.
Марис через силу улыбнулась.
- Гарт мне сказал то же самое. Но вы оба ошибаетесь, я бодра и полна
сил.
- Нет, любимая, я тебя знаю давно и вижу, что сейчас ты лукавишь. - Он
положил ей на плечи такие знакомые нежные руки. - Расскажи мне, что
случилось.
Марис вздохнула и внезапно действительно почувствовала себя смертельно
уставшей.
- Я сама толком не знаю, - пробормотала она. - Плохо сплю последний
месяц, кошмары замучили.
Доррель провел ее к уставленному снедью и вином столу у стены.
- Какие именно кошмары? - спросил он, наливая в стаканы темно-красное
вино и нарезая белый, крошащийся под ножом сыр.
- Кошмар всегда один и тот же. Я попадаю в штиль, падаю в воду и тону.
- Она откусила сыр и запила вином. - Вкусный сыр.
- Еще бы, ведь он сварен на Эмберли. Надеюсь, ты не считаешь свои сны
вещими?
- Нет, конечно, однако они беспокоят меня, не дают спать. Но кошмары -
это еще не все.
Она замолчала. Доррель выжидательно смотрел ей в глаза.
- Эти Состязания, - пробормотала Марис, тяжело вздохнув. - Боюсь, что
без неприятностей не обойдется.
- Какие неприятности?
- Помнишь, когда мы виделись с тобой на Эйри, я упомянула студента
"Воздушного Дома", который морем добирается до "Деревянных Крыльев"?
- Да, помню. - Доррель отхлебнул вина. - Ну и что?
- Этот студент сейчас на Скални, готовится вызвать какого-нибудь
летателя на поединок. Но он - не просто студент. Его зовут Вэл.
Лицо Дорреля осталось бесстрастным, и он переспросил:
- Вэл?
- Вэл-Однокрылый, - пояснила Марис.
Доррель нахмурился.
- Вэл-Однокрылый, - повторил он. - Теперь понятно, чем ты удручена. Я и
не предполагал, что этот негодяй осмелится снова появиться на Состязаниях.
Он, похоже, думает, что мы примем его с распростертыми объятиями?
- Нет, он прекрасно знает, какой прием его ожидает. И его мнение о
летателях отнюдь не лучше.
Доррель пожал плечами.
- Новость, конечно, не из приятных, но уверен, что Вэл не сможет
испортить нам праздник. Просто не стоит обращать на него внимания, а уж
крыльев ему не видать как собственных ушей. Ведь насколько мне известно,
за последнее время никто из летателей не потерял близких родственников.
Марис откинулась на спинку стула. Доррель повторил почти слово в слово
то, что она сказала в день появления Вэла в "Деревянных Крыльях".
- Дорр, послушай, - тихо произнесла Марис. - Он великолепно летает.
Тренировался многие годы. У него есть реальные шансы на победу. Я это знаю
точно, ведь однажды он выиграл состязание в скорости даже у меня.
- Ты соревновалась с ним?..
- Да, в "Деревянных Крыльях". Тогда он...
Доррель, залпом осушив стакан, со стуком поставил его на стол.
- Марис. - В его голосе слышалось с трудом сдерживаемое напряжение. -
Уж не хочешь ли ты сказать, что обучала в академии Вэла?
Вэла-Однокрылого?!
- Он был таким же студентом, и Сина просила меня позаниматься с ним.
- Вот как?
- Дорр, я работала там не для того, чтобы помогать только любимчикам. Я
занималась со всеми студентами одинаково.
Доррель, выругавшись под нос, взял Марис за руку.
- Пойдем отсюда, Марис. Не хотелось бы, чтобы наш разговор услышали.


Воздух был прохладным, ветер с моря доносил резкие запахи соли и йода.
Встречавшие летателей подростки давно разбрелись по домам, и посадочную
площадку запоздалым путешественникам указывали лишь воткнутые в песок
шесты с зажженными фонарями. Отойдя от таверны футов на двести и
убедившись, что на берегу они одни, Марис и Доррель уселись прямо на
песок.
- Я боюсь, Дорр, - мрачно сказала Марис. - Боюсь, что он выиграет
крылья.
- Но почему, Марис? Зачем ты помогала ему? Ведь он же не обычный
бескрылый, мечтающий о небе, он - Однокрылый. Даже владея крыльями, он был
летателем лишь наполовину. И вспомни - он убил Айри!
- Я не забыла. Мне самой Вэл не по душе. У него тяжелый характер, он
ненавидит всех летателей, и за его спиной вечно маячит призрак покойной
Айри. Но я помогала ему, Дорр. Помогала потому, что мы сами семь лет назад
доказали, что владеть крыльями должен тот, кто лучше летает. Нельзя делать
исключений, даже если будущий их обладатель... такой, как Вэл.
Доррель покачал головой.
- Не понимаю.
- Жаль, что я не знаю Вэла лучше. Иначе, быть может, разобралась бы,
что сделало его таким озлобленным, угрюмым и холодным. Уверена, что он
ненавидел летателей прежде, чем они прозвали его Однокрылым. - Марис
положила ладонь на руку Дорреля. - По его мнению, я - тоже однокрылая.
Доррель сжал ладонь Марис.
- Нет, Марис. Ты - настоящий летатель.
- Уверен?
- Конечно.
- Знаешь, в последнее время я все чаще спрашиваю себя: что значит быть
летателем? Ведь летатель, это не только тот, кто имеет крылья и хорошо
летает. У Вэла были крылья, и летает он хорошо, но ты сам сказал, что он -
летатель лишь наполовину. Но если летатели - это те, кто всегда взирает на
бескрылых с презрением, не помогает студентам "Деревянных Крыльев" из
страха, что хваткие дети рыбаков и крестьян отберут у них крылья, тогда я
- не летатель. Иногда мне даже кажется, что Вэл правильно нас оценивает.
Доррель, пристально глядя Марис в глаза, отпустил ее руку и мягко
сказал:
- Марис, я рожден летателем, и именно поэтому Вэл-Однокрылый ненавидит
меня. И ты тоже меня ненавидишь?
- Дорр, ты отлично знаешь, как я к тебе отношусь. Я всегда любила тебя
и верила тебе, ты - мой самый лучший друг. Но...
- Но?.. - эхом отозвался Доррель.
Марис опустила глаза.
- Но ты отказал в помощи "Деревянным Крыльям", и мне это неприятно.
Приглушенные звуки веселья, доносившиеся из таверны, и монотонное
шуршание прибоя будто заполнили собою весь мир. Доррель нарушил
затянувшееся молчание:
- Моя мать была летателем. И ее мать - тоже. Бесчисленные поколения
моих предков владели теми же крыльями, которые сейчас принадлежат мне. Я
преклоняюсь перед своим родом и уверен, что мой ребенок, если, конечно, он
когда-нибудь у меня будет, тоже станет летателем. Ты же родилась с мечтой
о небе и на деле доказала, что заслуживаешь крылья не меньше, чем любой
потомственный летатель. Было бы преступлением лишить тебя этой мечты, и я
горд, что помогал тебе. - Доррель посмотрел в глаза Марис. - Я горд тем,
что дрался на Совете за тебя и за право любого, кто действительно мечтает
о небе и в честной борьбе докажет, что достоин носить крылья, стать
летателем. Но теперь ты говоришь, что я дрался совсем за другое. Скажи,
если я не прав. Разве мы боролись против того, что делает нас отличными от
бескрылых? Разве стремились уничтожить великие традиции летателей? Разве
мы отказались от крыльев, чтобы бескрылые дрались за них, как стая
голодных чаек из-за выброшенной на берег рыбины?
- Не знаю. Семь лет назад я, как и ты, полагала, что на целом свете нет
ничего прекраснее, чем быть летателем. Мы тогда даже представить себе не
могли, что найдутся люди, желающие носить крылья, но отвергающие кодекс
чести летателей. Небо мы открыли для всех, в том числе и для таких, как
Вэл-Однокрылый. Мир изменился, Дорр, изменился необратимо, и, нравится нам
или нет, Вэл - результат этих перемен.
Доррель встал и отряхнул брюки.
- Я отвергаю такой результат. - В его голосе слышалось больше печали,
чем гнева. - Ради любви к тебе, Марис, я готов на многое, но всему есть
предел. Действительно, мы изменили мир, но с такими, как Вэл-Однокрылый, я
не стану обниматься. Марис, он же презирает наши традиции! Дай ему волю, и
он с радостью уничтожит нас. А ты еще помогаешь ему! Я - реалист, и зло
называю злом, а добро - добром. Ты меня поняла?
Глядя в сторону, Марис кивнула. Они помолчали, наконец он предложил:
- Пойдем обратно?
- Иди один, я приду позже.
- Спокойной ночи, Марис.
- Спокойной ночи.
Доррель повернулся и зашагал прочь, поскрипывая ботинками по песку. На
секунду звуки пирушки в таверне сделались невыносимо громкими, а когда
дверь захлопнулась, на берегу вновь стало тихо и спокойно. Лишь под
порывами ветра с моря со стоном покачивались фонари на шестах, да мягко
шуршали по песку волны.
Никогда прежде Марис не чувствовала себя такой одинокой.


По велению Правителя Скални специально для прибывающих на Состязания
летателей вдоль берега наспех соорудили более пятидесяти хижин, и Марис со
С'Реллой расположились на ночь в ближайшей к пристанищу. Хотя большинство
хижин пока пустовали, Марис знала, что летателей прибыло уже порядком, но
почти все они поселились либо в пристанище, либо в гостиницах, а самые
удачливые и именитые - даже в залах дворца Правителя в качестве почетных
гостей.
С'Реллу ничуть не смущал аскетизм их временного жилища. Когда Марис
забирала ее с пирушки в пристанище, та пребывала в приподнятом настроении.
Не отходивший от нее весь вечер Гарт уже перезнакомил девочку почти со
всеми в зале, а после неосторожной похвалы его кулинарных способностей
заставил ее съесть три порции рагу, рассказывая при этом забавные случаи и
небылицы из жизни присутствующих летателей.
- А он приятный, - поделилась с Марис С'Релла. - Только пьет много.
Марис и сама заметила, что под конец вечеринки Гарт основательно
набрался - покрасневшие глаза блестели, движения стали неуверенными. Она
проводила его, бессвязно бормочущего, до комнаты и уложила в постель.
Следующий день выдался пасмурным и ветреным. Их разбудили крики
торговца пищей и немилосердный скрип его тележки. Марис, выскочив из
домика, купила две порции горячих колбасок. Позавтракав на скорую руку,
они надели крылья и занялись упражнениями. Летателей в небе было немного -
атмосфера праздника заражала беззаботностью, и большинство из них пили и
разговаривали в открывшихся с раннего утра тавернах, наносили визиты
Правителю или, с любопытством озираясь, бродили по Скални. Но Марис
настояла на тренировке, и они почти пять часов летали без перерыва и
спустились на землю, лишь когда поднялся штормовой ветер.
Берег уже заполнила детвора, жаждущая встретить прибывающих летателей.
Хотя подростков и собралось без счета, каждому нашлось дело. Летатели
приземлялись весь день непрерывным потоком. Весьма впечатляющим (у С'Реллы
от удивления даже округлились глаза) было прибытие отряда из сорока
летателей с Большого Шотана. Они летели ровным клином, а облегающие
темно-красные униформы на фоне неба казались обагренными кровью.
Марис знала, что к началу Состязаний на Скални соберутся практически
все Западные летатели, большая часть Восточных, далеко живущих и
немногочисленных Южных будет двадцать-тридцать, а с Внешних островов,
отдаленной Артелии и вулканического Эмберса их прибудет едва ли с десяток.
После полудня Марис и С'Релла со стаканами горячего, приправленного
специями молока сидели на скамейке около пристанища. Вдруг, как из-под
земли, появился Вэл и, едва заметно улыбнувшись Марис, спросил у С'Реллы:
- Ну как, очаровали тебя летатели своим знаменитым гостеприимством?
- Они приятные, - ответила та, зардевшись. - Сегодня вечером опять
будет пирушка. Гарт обещал зажарить на вертеле морского котика целиком, а
его сестра наварит свежего эля. Ты придешь?
- Нет. Там, где я остановился, и свежего эля, и вкусной еды вдоволь.
Мне там нравится. - Вэл перевел взгляд на Марис. - Не сомневаюсь, что тебя
такое положение вещей тоже устраивает.
Марис, решив не вступать в перепалку, спросила:
- А где ты остановился?
- В таверне, в двух милях по дороге вдоль берега. Летателей там нет,
все больше рудокопы, солдаты, да типы, умалчивающие о своих профессиях.
Сомневаюсь, что хозяин той таверны знает, как полагается принимать
летателей.
Марис отчаянно захотелось стереть улыбку с его тонких губ, доказать,
что он не прав.
- Ты не знаешь летателей, - сказала она. - Почему же ты так ненавидишь
их? Они - такие же люди, как ты... Впрочем, нет, они другие - человечней и
благородней тебя.
- Конечно, об их благородстве слагают легенды, - спокойно произнес Вэл.
- Неудивительно, что на свои пирушки они приглашают только летателей.
- Они пригласили меня, - возразила С'Релла.
Вэл долго глядел на нее, затем пожал плечами и вновь холодно улыбнулся.
- Вы меня убедили. Если в пристанище действительно открывают двери
перед бескрылыми, то сегодня я туда наведаюсь.
- Если ты отказываешься прийти как летатель, то приходи как мой гость,
- предложила Марис. - Но, прошу, оставь хотя бы на несколько часов свои
амбиции. Дай летателям шанс подружиться с тобой.
- Вэл, пожалуйста. - С'Релла взяла его за руку и улыбнулась.
- Хорошо, у них будет шанс проявить гостеприимство и великодушие, -
пообещал Вэл. - Но заискивать перед ними я не стану и полировать их крылья
и петь хвалебные песни - тоже. А теперь мне хочется немного полетать. У
вас найдется пара крыльев, которыми я мог бы воспользоваться?
Марис указала Вэлу на дверь их временного жилища и, когда он ушел,
обратилась к С'Релле:
- Для тебя он много значит, не так ли?
Девочка опустила глаза.
- Он не всегда такой грубый.
- Возможно, - согласилась Марис. - Я его плохо знаю, но... Будь
осторожна. Похоже, Вэлу досталось в жизни, а те, кого часто обижали, потом
отыгрываются на других. Порой даже на тех, кто им нравится.
- Я знаю. Марис, как ты думаешь, они примут его сегодня вечером? Я
говорю о летателях.
- Думаю, ему это не менее интересно, чем тебе. Потерпи до вечера и
узнаешь, правду ли он говорил о них... и о нас. Но надеюсь, что он
заблуждается.
С'Релла промолчала. Марис, допив молоко, поднялась.
- До вечера еще далеко. Надевай крылья, потренируемся в воздухе
часок-другой.


К вечеру летатели уже прознали, что на Скални, намереваясь выиграть
крылья, прибыл Вэл-Однокрылый. Откуда пошел слух, Марис могла только
гадать. Возможно, Вэла кто-то узнал. Или Доррель кому-то рассказал о нем.
Пока Марис и С'Релла шагали от посадочной площадки к своему домику, они
дважды слышали возгласы: "Однокрылый!", а у двери к ним подошел едва
знакомый Марис летатель и, сохраняя на лице равнодушное выражение,
спросил, правда ли, что Вэл сейчас на Скални. Марис подтвердила, и
летатель, удивленно присвистнув, удалился.
Ближе к вечеру Марис и С'Релла отправились в пристанище. Было еще
светло, в полупустом зале группками по трое-четверо сидели летатели, ели,
пили, негромко разговаривали. На вертеле жарился морской кот, но, по
мнению Марис, до готовности ему было еще не меньше трех часов.
Сестра Гарта, Риса - круглолицая невысокая толстушка, - налила из
большущего бочонка, висящего на стене, кружку эля и подала Марис.
- Отменно, - похвалила Марис, пригубив. - Хотя, по правде, я не
специалист по элю. В основном пью вино или киву.
Риса рассмеялась.
- Брат тоже хвалит мой эль, а уж он-то понимает в нем толк. Если эль,
который он выпил за всю свою жизнь, слить вместе, то в образовавшемся
озере смог бы плавать небольшой торговый флот.
- А где Гарт сейчас? - поинтересовалась Марис.
- Он подойдет позже. Говорит, неважно себя чувствует, но сдается мне,
что его болезнь - лишь отговорка. Он, как обычно, просто не хочет мне
помогать.
- Что с ним, Риса? Он в последнее время часто болеет?
Улыбка на лице Рисы погасла.
- Он тебе что-нибудь говорил, Марис?
- Нет. А что?
- Последние полгода у него ужасно болят суставы и до того опухают, что
смотреть страшно. - Риса слегка наклонилась к Марис. - Я за него боюсь, и
Доррель - тоже. Гарт был у многих лекарей - и здесь, на Скални, и в Городе
Штормов, но ни один его так и не вылечил. Чтобы заглушить боль, брат с
каждым днем пьет все больше и больше.
Марис не на шутку разволновалась.
- Я знала, что Дорр беспокоится о нем, но полагала, причина тревог -
пьянство Гарта. - Поколебавшись, Марис спросила: - Риса, а твой брат
сообщил о своем недуге Правителю?
Риса покачала головой.
- Нет. Он... - К стойке подошел коренастый летатель с Востока, Риса
налила ему кружку эля и продолжила разговор лишь после его ухода. -
Боится, Марис.
- А чего он боится? - спросила С'Релла, переводя взгляд с Марис на Рису
и обратно.
- Закон гласит, что, если летатель серьезно болен, - пояснила Марис, -
то Правитель может, заручившись, конечно, поддержкой других летателей
своего острова, отобрать у него крылья, прежде чем тот потеряет их в море.
- Она вновь взглянула на Рису и озабоченно сказала: - Получается, что Гарт
сейчас летает с посланиями так же часто, как раньше?
- Да, - подтвердила Риса. - Мне страшно, Марис. Порой приступы боли
возникают неожиданно, и если это случится с ним в воздухе, то... - Она
печально опустила голову. - Я уговаривала Гарта, но он и слушать не хочет
о разговоре с Правителем. Все вы, летатели, одинаковые.
- Я поговорю с Гартом, - пообещала Марис.
- Доррель беседует с ним постоянно, но все без толку. Гарт очень
упрямый.
- Ему следует отдать крылья, - внезапно заявила С'Релла.
Риса печально взглянула на нее.
- Дитя, ты не понимаешь, о чем говоришь. Ты - студентка "Деревянных
Крыльев"? Друг Марис?
- Да.
- Гарт говорил о тебе. Если бы ты была летателем, ты могла бы понять
его лучше. Мы только наблюдаем за их полетами с земли, и нам неведом их
страх лишиться крыльев. По крайней мере, так утверждает Гарт.
- Я буду летателем.
- Конечно, будешь, дитя, но пока ты еще не летатель, и оттого так
спокойно советуешь брату добровольно расстаться с небом.
С'Релла, обидевшись, расправила плечи.
- Я - не дитя и все отлично понимаю.
Она собиралась еще что-то добавить, но открылась дверь, и в зал вошел
Вэл.
- Извини, - сказала Марис, слегка сжав руку Рисы у локтя. - Договорим
позже.
Она заспешила к Вэлу, который, сжимая рукоять ножа, настороженно
оглядывался.
- Не очень тут у вас весело, - сказал он Марис и С'Релле.
- Еще рано, - пояснила Марис. - Через час-другой в зале яблоку будет
негде упасть, а за шумом и смехом ты не услышишь собственного голоса.
Проходи же, выпей и закуси. - Она указала на стол у дальней стены,
уставленный блюдами с фруктами, фаршированными яйцами, сырами, калачами,
печеными моллюсками, пирожными и конфетами. - Главное блюдо сегодня -
зажаренный на вертеле морской кот, но он будет готов еще не скоро.
Вэл, оглядев тушу морского кота над очагом и ломящиеся от яств столы,
процедил:
- Летатели, как всегда, питаются весьма скромно.
Он позволил провести себя через зал, уселся за накрытый стол, как бы
нехотя съел два яйца, кусок сыра и выпил стакан вина.
Между тем вечеринка шла своим чередом. Похоже, что появление Вэла
прошло незамеченным. Марис не поняла, приняли ли его летатели или просто
не узнали.
Некоторое время они сидели за столом: Вэл смаковал вино и ел сыр;
С'Релла что-то тихо рассказывала ему; Марис, прихлебывая из кружки эль,
наблюдала за входной дверью. Снаружи сгустились сумерки, и зал быстро
наполнялся. Появилась дюжина облаченных в темно-красную униформу летателей
с Шотана, за ними - пятеро Восточных. Один из Восточных, усевшись на
бочонок с элем, заиграл на гитаре и запел мягким, плохо поставленным
голосом традиционные песни летателей. Вскоре около него собралась толпа;
слушатели принялись наперебой выкрикивать пожелания. Марис, все еще
поглядывая на дверь, придвинулась к Вэлу и С'Релле, пытаясь разобрать
сквозь шум в зале, о чем они говорят.
Внезапно музыка оборвалась, разговоры смолкли, все посетители
пристанища уставились на певца, который не отрываясь смотрел через зал на
Вэла.
Вэл повернулся к нему, поднял стакан с вином и сказал с обычным
равнодушием:
- Приветствую тебя, Лорен. Поднимаю этот стакан в честь твоего
великолепного голоса.
Некоторые летатели, сочтя слова Вэла завуалированным оскорблением,
захихикали, другие, восприняв тост всерьез, подняли свои стаканы.
Побагровевший певец сидел на бочонке, не сводя глаз с Вэла, а большинство
летателей не понимали, в чем дело.
- Исполни балладу об Ароне и Джени, - попросил вдруг кто-то из толпы.
Певец покачал головой.
- Нет. Лучше я спою более подходящую балладу.
И он запел незнакомую Марис песню.
Вэл повернулся к ней.
- Не узнаешь?
Та отрицательно покачала головой.
- Эта песня весьма популярна на Востоке. Называется "Баллада об Айри и
Однокрылом". - Вэл вновь наполнил стакан и поднял его, насмешливо
приветствуя певца.
Марис с досадой вспомнила, что слышала эту песню раньше, и тогда,
несколько лет назад, эта драматическая история о предательстве и мести, о
злодее Однокрылом и героях-летателях ей нравилась.
С'Релла, едва сдерживая слезы, закусила нижнюю губу. Она подалась
вперед, но Вэл, накрыв ее руку своей, удержал девочку на месте и покачал
головой. Марис беспокойно вслушивалась в жестокие слова песни, так
разительно отличающейся от той, что сочинил в ее честь Колль. Ей до боли в
сердце хотелось сейчас, чтобы рядом оказался брат и спел свою песню. Ведь
певцы, даже такие посредственные, как летатель с Востока, обладают
таинственной, почти магической силой.
Когда песня кончилась, все летатели в зале уже поняли, кто такой Вэл.
Певец отдал гитару приятелю и спрыгнул с бочонка.
- Пойду на берег. Кому интересны мои песни, ступайте за мной.
Он забрал свой инструмент и с гурьбой Восточных и многих других
летателей вышел наружу. В зале стало почти пусто.
- Лорен - родом с Северного Аррена, - сообщил Вэл. - Мы с ним почти
соседи, но не виделись много лет.
Летатели с Шотана тихо переговаривались, и то один из них, то другой
неодобрительно поглядывал на Вэла, Марис и С'Реллу. Внезапно они разом
поднялись и покинули пристанище.
- Ты еще не представила меня своим друзьям, - обратился Вэл к С'Релле.
- Пошли, познакомимся.
Он взял ее за руку и повел к стоящим неподалеку четверым летателям.
Марис последовала за ними.
- Я - Вэл с Южного Аррена, - представился он. - А это - С'Релла.
Сегодня прекрасная погода для полетов, не правда ли?
Самый крупный темноволосый летатель с тяжелой челюстью, нахмурившись,
сказал:
- Хотя тебе, Однокрылый, в храбрости не откажешь, ты мне все равно
неприятен. Я слегка знал Айри. Собираешься вести с нами вежливую беседу?
- Здесь - пристанище летателей и вечеринка летателей, - сказал другой.
- Что вы, двое, здесь позабыли?
- Они - мои гости, - твердо заявила Марис. - Или мое право находиться
здесь тоже под сомнением?
- Нет. Но твой выбор гостей оставляет желать лучшего. - Здоровяк
хлопнул соседа по плечу. - Пошли на воздух, песни послушаем?
Вэл направился было к другой группе летателей - двум молоденьким
женщинам и мужчине средних лет, но те, поставив недопитые кружки с элем на
стол, поспешно вышли.
В зале остались лишь шестеро Восточных и едва вступивший в Возраст
блондин с Внешних Островов. Внезапно они тоже поднялись и направились к
выходу. Проходя мимо, седовласый летатель обратился к Вэлу:
- Вряд ли ты меня помнишь. В тот год, когда ты отобрал у бедняжки Айри
крылья, я был судьей Состязаний. Мы делали все строго по правилам, но за
вынесенный тогда вердикт нас до сих пор простили не все летатели. Ты,
возможно, не знал, что творишь, а возможно, знал. Но теперь это уже не