Грейди Джеймс. Река тьмы

   — Да. Это точно.
   Из соседней комнаты послышался голос Брэкстона, говорившего по телефону.
   — Они сумели обмануть многих граждан моей страны, — сказал Риверо.
   — Так частенько бывает, — кивнул Джуд.
   — Но вот только... почему он не сдался? Ведь это было самым логичным выходом из сложившегося положения... Давайте посмотрим на это как солдаты. Он находился в плотном кольце. Войска ему не подчинялись. Помощи ждать было неоткуда. Наши командиры предоставили ему самолет, на котором он мог улететь, не подвергая себя опасности. Военные дали ему слово, что он будет в безопасности. Он должен был сдаться и улететь!
   — Как мы, — ухмыльнулся Джуд. — Мы ведь тоже улетаем сегодня вечером.
   — Да... да, — Риверо кивнул. — Я солдат и выполню приказ. Это мой долг. Я люблю свою страну...
   Дрожащими руками он умудрился прикурить сигарету.
   — У вас на шее крест. Вы верите в Бога? — поинтересовался чилиец, глядя на Джуда.
   — А как же! — соврал тот.
   — Вера дарует нам прощение и любовь! Хотя, впрочем, для этого совсем не обязательно верить в Иисуса...
   — Успокойтесь. Вы просто устали, — мягко сказал Джуд.
   — Это была настоящая битва, — дрожащим голосом продолжил Риверо. — Я со своими бойцами штурмовал дворец Монеда. В нас стреляли. И мы... И я стрелял, стрелял, стрелял. Внезапно он упал... Потом мы нашли его: он был мертв... Конечно же, он сам себя застрелил. Приставил к груди автомат, полученный от Фиделя Кастро... и нажал на спусковой крючок. Он мог бы сдаться. Но не сдался... Это было самоубийство... Или все же это я застрелил его? Какая теперь разница?! Результат один — он мертв.
   Джуд наклонился к Риверо. Ему очень хотелось дружеским словом успокоить чилийца, но тот резко отпрянул в сторону.
   — Я — солдат! Я должен был делать то, что мне было приказано. Но я не наемный убийца! Нет, я не убийца!
   — О наемных убийцах мне много что известно, — тихо сказал Джуд. — Вы не один.
   В комнату осторожно вошел Брэкстон и посмотрел на кричавшего чилийца. Риверо заметил неодобрительный взгляд американского босса и закричал снова:
   — Будет лучше, если все узнают: это было обычное самоубийство! Президент сам застрелил себя! А не мы и не я! Это был его последний выбор. Он не захотел сдаваться. И сам покончил с собой!
   — Да, — сказал Джуд, — думаю, так оно и было.
   — Но теперь я должен лететь! — продолжал Риверо. — Когда я вернусь домой? — вдруг спросил он у Брэкстона.
   — Скоро.
   — Я хотел бы позвонить маме... Вы часто звоните своей маме?
   — Нет, — сказал Джуд.
   — Вы должны ей позвонить. У каждого из нас есть много обязательств сделать что-то. Но еще больше... еще больше у нас обязательств перед самим Богом не делать этого, не делать того...
   Из спальни вышел Уилли.
   — Я не могу спать, когда тут орут как оглашенные! — сердито заявил он.
   — Я очень устал, — сказал Риверо.
   — В этой спальне есть телефон? — шепотом спросил Брэкстон у Уилли.
   Тот покачал головой: «Нет».
   — Послушайте, капитан, — обратился к чилийцу Брэкстон. — Почему бы вам не отдохнуть?
   Риверо сразу согласился. Входя в спальню, он задержался на пороге и посмотрел на американцев.
   — Это моя страна, — сказал он и закрыл за собой дверь.
   Брэкстон пошел звонить, а Джуд и Уилли бездумно уставились на стены. Время остановилось.
   Внезапно в спальне послышался какой-то шум.
   — Что это? — вздрогнул Джуд.
   Уилли вскочил и выхватил револьвер.
   — Где?
   Джуд подбежал к двери спальни. Она была закрыта.
   — Брэкстон! — позвал босса Джуд и плечом вышиб закрытую дверь.
   Окно в спальне было распахнуто. Под окном на асфальте лежало распластанное тело.
   — Немедленно уходим! — приказал Брэкстон.
   Когда они вышли на улицу, у тела Риверо еще никого не было, но в любой момент здесь могли появиться солдаты. Брэкстон бросил Джуду:
   — Обыщи труп и немедленно назад!
   Джуд скривил рот:
   — Чего его обыскивать? Парень погиб. Парашют отказал.
   Брэкстон чертыхнулся и обратился к Уилли:
   — Выполняй приказ!
   Уилли убежал.
   — Командир здесь я! — брызжа слюной на Джуда, прошипел Брэкстон.
   — Командир чего? И кого? — спокойно сказал Джуд. — Я лично получил приказ обеспечивать проведение операции в Чили. Операция завершена. И этому вы, босс, способствовали изо всех сил, но теперь ваша власть закончилась.
   — Покойник был членом группы, и мы в ответе за все, что может быть у него в карманах.
   — Луис тоже был членом группы, но вам было на него наплевать!
   Брэкстон широко разинул рот.
   — Так кто же вы теперь для меня? — чеканя каждое слово, сказал Джуд. — Да никто!
   Уилли уже несколько секунд был у трупа. Осмотрев его, он повернулся к своим командирам, поднял вверх большие пальцы обеих рук.
   На улице появились солдаты. Уилли не спеша пошел к серому автомобилю. Один из солдат остановил американца, но тот показал ему желтую карточку и беспрепятственно продолжил путь. Свои карточки показали солдатам и Брэкстон с Джудом.
   — Слушай, герой, — сказал Брэкстон, обращаясь к Джуду. — Я по-прежнему твой командир. И скоро мы вылетаем в Парагвай на важную встречу с нашими друзьями. Капитан Риверо, у которого, как ты говоришь, отказал парашют, должен был присутствовать на ней в качестве переводчика... За мной!
   Брэкстон сел в машину. Джуд вспомнил стадион. Солдат, расстреливавших арестантов, женщину на улице, Белый дом, погрязший в уотергейтском скандале. Вспомнил он, правда, и о том, что был солдатом.
   Медленно, неохотно Джуд пошел к машине.
   Ночью, после того как их самолет приземлился в Асунсьоне, он купил бутылку виски и напился до беспамятства.

Глава 17
Подземка

   Ник Келли очень любил свою жену, но от очаровательной женщины-администратора, встретившей его на пятом этаже важного государственного учреждения в Вашингтоне, он просто не мог оторвать глаз. У нее была нежная смугловатая кожа, длинные, падающие на плечи черные вьющиеся волосы, глубокие черные глаза. Эта женщина была моложе Ника лет на пятнадцать.
   — Чем я могу вам помочь? — спросила она, когда он вышел из лифта.
   — Мне хотелось бы поговорить со Стивом Бордексом, — сказал Ник и смущенно подумал, что она наверняка заметила его восхищенный взгляд.
   — Вы хотите, чтобы я проводила вас?
   — Конечно. В незнакомом месте я легко могу потеряться.
   И это было правдой.
   Ник последовал за администратором, оглядывая ее великолепную фигуру.
   — А вот и Стив, — сказала она, остановившись у открытой двери кабинета, в котором за столом, заваленным бумагами, сидел мужчина лет тридцати пяти в синей рубашке, галстуке и с очками на носу. Увидев посетителя, мужчина отложил в сторону документ, над которым работал.
   Администратор ушла, а Ник, шагнув в кабинет, взял стоявший в стороне стул и, придвинув его к столу, сел.
   Переговорное устройство в кабинете оповестило, что Тома и Малькольна ожидают в конференц-зале.
   — Спасибо, что согласились встретиться со мной, — сказал Ник Стиву.
   — Хенсон заверил меня, что вы симпатичный человек, — улыбнулся Стив. — Вы знаете Хенсона, он знает меня. В нашем городе знакомства определяют очень многое.
   — Но моя проблема как раз в том, что знакомств у меня не так уж и много. Поэтому я и пришел к вам в Архивную службу.
   Эта служба, относящаяся к системе национальной безопасности, была создана в 80-е годы. Она возникла на базе существовавшего ранее более престижного хранилища документов, которые во время уотергейтского скандала позволили выявить многих из причастных к нему людей, в том числе в финансовых структурах. Сейчас в Архивной службе хранилось почти все, что имело отношение к формированию внешней политики Америки.
   — Меня интересуют документы, связанные с иранским скандалом, — сказал Ник. — В частности, хотелось бы установить имена некоторых его участников.
   — Вас интересует какая-то конкретная личность?
   Ник пожал плечами:
   — Как вам сказать... Я слышал кое-что о конкретных людях, которые имели отношение к некоторым диким, по моим понятиям, делам. Правда, я этому не очень-то и поверил...
   — А что это за дела?
   — Ну, например, сделки с кокаином. Я не считаю, что это было официальной политикой властей. Не думаю также, что ЦРУ использовало такие сделки в качестве источника финансирования тайной войны против Никарагуа. Но все же...
   — Вот именно, — улыбнулся Стив. — Имейте в виду, что участники всех тайных операций мастерски умеют скрывать от общественности правду. Возьмите, к примеру, печально известную Бригаду 2506, участвовавшую в священной войне против коммунизма. Она — попутно, конечно, — занималась рыбным промыслом у берегов Никарагуа. И если бы таможня в Майами не вскрыла как-то коробки с замороженными креветками и не обнаружила бы в них мешки с кокаином, то эта «попутная» деятельность так и осталась бы тайной... Вам нужны именно такие сведения?
   — Звучит весьма заманчиво, — сказал Ник.
   Они оба засмеялись.
   — Так за кем конкретно вы охотитесь? — спросил Стив.
   — Скорее, не охочусь а просто иду по следу... Интересующий меня человек, вполне возможно, имел какое-то отношение к сделкам с кокаином.
   — Тогда, может быть, речь идет о деле Барри Сила?
   — В первый раз слышу это имя.
   — Не мудрено. О нем вообще мало кто слышал... Барри был летчиком. Имел кличку «Костяная нога». Его накрыли полицейские Луизианы после того, как получили сведения, что он перевозит на своем самолете кокаин. Барри тогда заявил, что является внештатным сверхсекретным агентом ЦРУ, но полицейские этому не поверили. «Костяная нога» был горазд на выдумки. В восемьдесят четвертом он появился в Службе по борьбе с распространением наркотиков во Флориде — эту Службу курировал лично вице-президент — и заявил, что может доказать причастность никарагуанских сандинистов к торговле наркотиками. Белый дом был в оргазме! Наши шпионские подразделения установили в самолете Барри видеокамеры. Запись зафиксировала, как одно официальное лицо из Никарагуа руководит погрузкой в самолет каких-то мешков. Барри утверждал, что в них кокаин. Но, во-первых, сами мешки были доставлены по назначению и проверить, что в них на самом деле, никто уже не смог. А во-вторых, это могла быть и просто частная инициатива чиновника-сандиниста — пусть даже и официального лица. Как бы то ни было, наши спецслужбы использовали эту запись в своих целях. Для них это был пример получения информации по каналам «связей с добропорядочной общественностью».
   — А что было потом с Барри Силом?
   — После того как его задержали полицейские Луизианы, дело передали в суд, но, использовав некоторые хитрые законы, адвокаты отложили рассмотрение дела. В восемьдесят шестом Барри изрешетили пулями в его белом «кадиллаке» какие-то две неопознанные личности.
   — Да, обычное дело в таких случаях.
   — У этой истории есть продолжение, — заметил Стив. — Наверное, вы помните, что не так давно над Никарагуа был сбит самолет, принадлежавший бывшему сотруднику ЦРУ. С этого самолета сбрасывали военное снаряжение для никарагуанских партизан, воевавших против марксистского правительства. Один из членов экипажа остался жив, и когда его допросили, он признался, что работает на ЦРУ.
   — Я помню историю с тем самолетом, — сказал Ник.
   — Но вы уж точно не знаете, что этот самолет бывший сотрудник ЦРУ купил именно у Барри Сила, а тот — теперь это очевидно — использовал его для перевозки кокаина.
   — История, конечно, захватывающая. Но... но это не то, что мне конкретно нужно. Дело в том, что один мой приятель имел отношение к Ирану... Правда, это было давно.
   — Вас интересует это просто как историка или вы готовите статью для газеты?
   — Вообще-то я писатель.
   — О! Тогда вы можете все придумать!
   — Ага.
   Они опять рассмеялись.
   — Этой весной, — сказал Стив, — мы собираемся опубликовать справочник об участниках иранского скандала. Там будут все имеющиеся у нас документы по тому делу, названия причастных к нему организаций...
   — А биографии участников там будут?
   — Очень краткие. На двести человек, замешанных в скандале, выделено всего-то тридцать страниц.
   — Можно мне взглянуть на список этих людей?
   — Конечно. Хотя намного проще найти имя интересующего вас человека в нашей компьютерной базе данных.
   — Да нет, пожалуй, — разочарованно сказал Ник. — В имеющихся списках этот человек вряд ли значится... Вот что, — подумав, добавил он. — Помимо списков, могу ли я получить у вас все архивные данные о разведоперациях против картелей, занимавшихся торговлей кокаином десять лет назад, о причастности этих картелей к политике, к терроризму?
   — Десять лет назад в таких случаях слово «картель» не употреблялось, — нахмурился Стив. — Но давайте попробуем. Дайте мне несколько минут.
   Стив вышел. А Ник, закрыв глаза, мысленно представил себе красивую женщину-администратора. «Какие у нее были духи?» — попытался вспомнить он.
   — Вот, я нашел кое-что, — сказал Стив, возвращаясь в кабинет. В руке он держал пухлое досье. — Я сам работал над этим проектом, но так и не закончил его. Это телеграммы госдепартамента, письма, вырезки из газет, материалы слушаний в конгрессе. О разведоперациях здесь ничего не говорится, но зато есть кое-что об их результатах.
   — Речь идет все-таки о картелях? — спросил Ник, начав выискивать в досье имя Джуда Стюарта.
   Стив покачал головой.
   — Речь идет о торговцах наркотиками и их связях с террористами. Вот, пожалуйста, — Стив взял у Ника досье, — колумбийские партизаны, придерживавшиеся левых убеждений, проводили силовые акции, расчищая тем самым дорогу наркодельцам... Или вот вам информация о группе людей с правыми убеждениями в Сальвадоре. Они использовали деньги от наркобизнеса для организации покушения на президента Гондураса... А вот сообщение о деятельности официальных лиц из Никарагуа и Кубы, торговавших кокаином. Тут же подшиты данные о совместной деятельности правой турецкой группировки «Серые волки» с болгарской коммунистической разведкой — судя по этим данным, они вместе занимались торговлей героином...
   — Получается, что люди с разными убеждениями бродят в одних и тех же джунглях, — заметил Ник. — Плечом к плечу идут шпионы, революционеры и наркодельцы.
   — Да. Совсем не важно, как они сами себя величают, — сказал Стив. — Однажды я попытался написать статью о том, как наркобизнес в конце концов превращает революционеров в капиталистов. Это произошло, например, в Бирме... Мировая торговля наркотиками приносит дельцам до восьмидесяти миллиардов долларов в год. И не так уж много на свете людей, которые могут отказаться от этих бешеных денег!
   — К сожалению, все в этом мире вращается вокруг денег, — нахмурился Ник. — Кстати, что известно о деньгах, являвшихся приводным ремнем иранского скандала? Там ведь было задействовано, если не ошибаюсь, около двадцати миллионов долларов. Кто их получил?
   — Видите ли... Тот скандал разгорелся слишком уж быстро, и вряд ли там были гигантские взятки. Известно лишь, что оружие, продовольствие, услуги консультантов по связям с общественностью и посредников — все оплачивалось по завышенным ценам. Таковы уж порядки, когда Белый дом берется за дело. Но сколько из этих денег ушло преступникам — мы вряд ли когда-нибудь узнаем.
   — Как, наверное, не узнаем, и в какую сумму обошлась эта авантюра налогоплательщику.

* * *

   На Капитолийский холм Ник поехал на метро. Войдя в поезд вашингтонской подземки, он сел и положил атташе-кейс с фотокопиями документов из архива себе на колени. Продолжать изучать их в подземке было бы глупо и смешно.
   Мимо Ника к дверям вагона прошел чернокожий мужчина в синем костюме и белой рубашке. «Наверное, специалист по маркетингу», — подумал Ник, сам не зная, что стоит за этой профессией. Он мгновенно придумал чернокожему его биографию: получилась история невинной, добропорядочной жизни.
   На следующей остановке в вагон решительно вошла симпатичная женщина лет сорока — блондинка, с голубыми глазами, одетая недорого, но по моде.
   «Эта женщина, — подумал Ник, — должно быть, лоббирует интересы какой-нибудь благотворительной группы. Придерживается левых взглядов, обладает чувством юмора. Обручального кольца у нее на пальце нет, но вряд ли она лесбиянка. И уж совсем не похоже, что у нее нет любовника...»
   Сама женщина не обратила на Ника никакого внимания.
   Три девочки-подростка в джинсах и с рюкзаками за спиной сели в углу вагона. Когда поезд тронулся и девчонки стали судачить о своих знакомых, Ник понял, что они устали от жизни. «Как же глупы некоторые люди! — болтали они. — Боже мой, какие же они глупые!»
   Симпатичная женщина, сидевшая напротив, иронически улыбалась, слушая болтовню школьниц.
   В проходе стояли трое крепко сложенных мужчин в пластиковых шлемах, надвинутых на потные лбы.
   «Наверное, строители», — подумал Ник.
   Ни в поезде, ни на остановках седовласого мужчины в синем пальто видно не было. Частный сыщик Джек Бернс на глаза тоже не попадался.
   Ник сделал пересадку. В вагон поезда другой линии он вскочил в последний момент перед закрытием дверей и огляделся. Никого из тех, с кем он ехал в вагоне на той линии.
   До Капитолийского холма он не доехал всего одну станцию. У эскалатора, который вынес Ника на поверхность, пассажиров встречал попрошайка, звеня медяками в бумажном стаканчике для кока-колы из закусочной «Макдональдс».
   Ник пошел по Пенсильванской авеню мимо баров и ресторанов, где проводили свой обеденный перерыв конгрессмены, мимо дорогих книжных магазинов, где его книг не было.
   Ничего подозрительного он не заметил. По-видимому, за ним никто не следил.
   Стоявшая на углу женщина, завернутая в старое одеяло, крикнула Нику:
   — Подай нуждающейся центов двадцать пять!
   Ник пристально посмотрел на женщину. Ему захотелось вдруг собрать всю мелочь, которая была в карманах у благополучных людей, и отдать ее нищим. И не важно, будет ли на эти деньги куплена ими выпивка, наркотики или еда для детей.
   У дома, в котором помещался офис Ника, стояло много машин, но прохожих на тротуаре не было. Ник поднялся и открыл дверь офиса. Все, как и прежде. Единственным сообщением на автоответчике была просьба Сильвии купить молока по пути домой. Записав эту просьбу, Сильвия — после короткой паузы — сказала: «Я люблю тебя». Ник улыбнулся. И воспоминание о красивой женщине-администраторе из архива сразу померкло.
   Он достал из своего письменного стола новый блокнот с желтыми страницами и ручку, положил перед собой фотокопии документов из Архивной службы.
   Джуд в документах не значился. Ник выписал все, что могло иметь отношение к его другу. Во-первых, некоторые данные об операциях во Вьетнаме, проводившихся спецслужбами или другими элитными воинскими подразделениями, а также данные об операциях в Иране, Чили (что мог делать Джуд в Чили?), кое-что об уотергейтском скандале, информацию о контрабандных сделках с наркотиками...
   Ник выписал имя резидента ЦРУ в Бейруте, который был похищен террористами и замучен ими до смерти...
   Он также выписал имя агента ЦРУ, замешанного в скандальной истории с поставкой оружия. Заинтересовал Ника и отставной полковник ВВС, создавший целую группу компаний, которые поставляли оружие иранцам. Здесь же значились имена самих иранских дельцов — возможно, Джуд встречался с ними во время пребывания в их стране.
   В блокноте Ника появилась также запись об американском фермере, проживавшем в Коста-Рике, через которого поддерживалась связь с партизанами и который позже спасался бегством от полицейских подразделений по борьбе с распространением наркотиков в той же Коста-Рике. Интересной и поучительной была также история с американским адмиралом, служившим в Комитете начальников штабов, причастным к созданию шпионской сети в Белом доме во времена уотергейтского скандала...
   Многие люди, имена которых выписал Ник, имели специальные клички. Некоторые из них после очередного скандала переходили в разряд преступников — адмиралы, генералы, близкие к делам Белого дома люди, сидящие на мешках денег видные политические фигуры, иранские торговцы оружием. В разное время им предъявлялись разные обвинения — в частности, в неуплате налогов, в расхищении государственной собственности, во взяточничестве и коррупции.
   На все это у Ника ушло два часа. Затем он стал изучать список организаций, замешанных в сомнительных сделках. На двенадцати страницах их было перечислено около ста. От авиатранспортных компаний и подразделений ЦРУ до консервативных фондов, освобожденных от необходимости платить налоги и собравших миллионы долларов на помощь всякого рода повстанцам, а иногда и на то, чтобы вымазать дегтем особо ретивых и честных американских конгрессменов. В списке указывалось и несколько швейцарских банков, через которые перекачивались деньги. А вот и названия крупных корпораций, тайно продававших оружие антиамериканскому правительству Ирана и финансировавших за счет прибылей от такого бизнеса борьбу против этого же правительства.
   «Сложность конструкции помогает сохранить любое дело в тайне, — подумал Ник. — Интересно, я сам это сформулировал или о таком принципе говорил мне Джуд?»
   Он потер уставшие глаза и посмотрел на часы: уже скоро надо было ехать домой.
   Он еще не знал, как следовало бы распределять организации по категориям жульничества.
   Сквозь окно в кабинет проникал серый свет. Ник посмотрел на уходящие за горизонт крыши Вашингтона — столицы самой успешной в мире демократической системы.
   Под окнами на улице никого не было.
   Ник чувствовал себя раздетым догола, незащищенным. Ему казалось, что за ним наблюдают. Шок от прочитанного был очень сильным. Ему чудилось, что на него с огромной скоростью несется невидимый поезд. Вроде того, в котором он ехал в подземке.
   Когда, собравшись ехать домой, Ник сел в машину, он не мог вспомнить ни одного лица, увиденного в том поезде.

Глава 18
Сердце, томящееся от любви

   Уэс лечился в общей сложности три дня.
   Когда он очнулся в пятницу, Бэт была рядом, но даже когда она выходила из комнаты, он чувствовал ее присутствие, запах ее кожи, волос.
   — Я-то надеялась, что наши первые совместные недели будут немного другими, — садясь на краешек кровати, сказала она на следующее утро после его возвращения домой. В руках у нее была тарелка с яичницей. На его поврежденную ногу она положила мешочек со льдом.
   — Все будет иначе, подожди немного, — прошептал он.
   Она задумчиво посмотрела в окно, потом перевела взгляд на его бледное, измученное лицо. Уэс провел рукой по ее щеке.
   — В газетах пишут, что везде теперь мир, — сказала она, — но ты вот вернулся ко мне израненным. И я не знаю, как это произошло и из-за чего... Ты — военный, и этим вроде бы все сказано. Но ты и представить себе не можешь, как я переживала. И решила: если потребуется остановить хоть самого Гитлера, мы должны сделать это вместе.
   — Не думаю, что мой командир даст согласие на нашу совместную работу, — улыбнулся Уэс.
   — Наплевать мне на твоего командира! Я люблю не его, а тебя.
   Теплая волна чувств нахлынула на Уэса. Он взял ее лицо в свои ладони: по его пальцам текли ее слезы.
   — Я тоже тебя люблю, — прошептал он.
   Она прижалась лицом к его шее:
   — Чем же ты занимаешься? Что это за дело? Почему ты вернулся домой в таком состоянии?
   — Все это ненадолго... Еще одно усилие — и все останется в прошлом.
   Она отпрянула от него и посмотрела ему прямо в глаза:
   — Так что же это за дело?
   В ее заплаканных глазах Уэс увидел страх.
   — Мне нужно кое-что установить... и кое-что сделать...
   — Что?
   — Я не могу тебе сказать.
   — Не занимайся больше этим делом, — дрожащим голосом прошептала она. — Не умирай. Это будет несправедливо.
   — Я не умру. Поверь мне — не умру. Особенно сейчас.
   — Трудно поверить... Глядя на тебя вот такого...
   Она всхлипнула.
   — Не плачь, моя милая. Я делаю то, что кто-то должен был делать. И это мой сознательный выбор. Я хочу, чтобы наши люди, мои родственники... и ты спали по ночам спокойно. Я должен найти решение некоторых проблем. Я вышел на влиятельных людей и обязан довести дело до конца... Я выполняю задание. И не могу переложить его на плечи другого. Вот и все.
   — Но почему именно ты занимаешься этим?
   — Возможно, такова судьба... такой расклад выпал мне в жизни.
   Кто-то позвонил в дверь. Бэт вышла из спальни. В передней послышался голос Греко. Уэс спрятал мешочек со льдом и попытался привести себя в порядок, насколько это было возможно.
   — На плите стоит уже сваренный кофе, — сказала Бэт, вводя в комнату Греко.
   Она подошла к лежавшему Уэсу и поцеловала его.
   — Мне надо позвонить. Я пойду к себе.
   — Кто эта женщина? — спросил Греко, когда она ушла.
   — Это Бэт. — Уэс улыбнулся. — Она — чудо!
   — Живет напротив?
   Уэс утвердительно кивнул головой.
   — Удобно... Ты давно ее знаешь?
   — Всю жизнь.
   — Старые друзья — самые надежные, — сказал Греко, подвигая к кровати стул и садясь на него. — Об этом никогда не следует забывать.
   — Конечно.
   — А теперь к делу, — сухим тоном продолжил шеф флотской контрразведки. — Пока что мои ребята ничего не обнаружили. Я могу заставить их продолжать поиски еще часов семь, но потом поднимется шум... Ты слышал что-нибудь о группах спецподдержки?