Страница:
– Да, такое возможно. Но пока рано думать об этом.
– Я одно тебе скажу, Раш, – молвил Коузелка, вновь внимательно взглянув на него. – В твоих интересах не позволить этому случиться.
ГЛАВА 46
ГЛАВА 47
ГЛАВА 48
– Я одно тебе скажу, Раш, – молвил Коузелка, вновь внимательно взглянув на него. – В твоих интересах не позволить этому случиться.
ГЛАВА 46
Зал суда по субботам напоминал церковь в понедельник: пустые скамьи, мертвая тишина в коридорах, свет и кондиционеры включены лишь в некоторых кабинетах. Все это создавало атмосферу особой значимости происходящего и одновременно какой-то неуважительности: люди были вынуждены явиться в зал суда в выходной, чего им, конечно, меньше всего хотелось.
Исключением был Фил Джексон. Казалось, он полон энергии и чуть не смеется.
Райан старался не смотреть в его сторону. Он спокойно сидел со своим адвокатом за столом красного дерева, что стоял дальше всех от скамьи присяжных. Лиз расположилась за другим столом, рядом с Джексоном. Ожидая начала, Райан не смог удержаться и несколько раз посмотрел на нее. Но Лиз даже не взглянула на него.
– Всем встать, – сказал судебный пристав.
Судья Новак вошел в зал через боковой вход и занял свое место. Норман говорил, что он стар, но судья оказался даже старше, чем Райан мог предполагать. Несколько плешей украшало его голову, будто материки на глобусе. В обоих ушах слуховые аппараты. Когда судья проходил мимо Райана, тот заметил, что Новак не застегнул мантию сзади. Трудно воспринимать судью всерьез, если знаешь, что его тощий зад прикрывают клетчатые шерстяные шорты. «Вот вам и судейская тайна», – подумал он.
– Доброе утро, – сказал судья. – Мы здесь для того, чтобы решить, накладывать ли временный судебный запрет на деятельность Райана Даффи. Как адвокаты уже, наверное, объяснили своим клиентам, на этом слушании не будет присяжных заседателей. Вопросы права и факта решает судья. Но хочу предупредить адвокатов: избавьте меня от ваших актерских фокусов, которыми вы так любите ошеломлять присяжных. Мне восемьдесят один год. И я знаю их все. Мистер Джексон, пригласите вашего первого свидетеля.
Джексон медленно поднялся, точно пытался совладать с одеревеневшими суставами рук и ног. Его лицо было слегка опухшим. Если не считать повязки на лбу, других признаков побоев заметно не было. Только присмотревшись, Райан обнаружил слабый синяк на скуле, тщательно замазанный и припудренный. Насколько же самовлюбленным идиотом надо быть, чтобы прятать синяки под косметикой, отправляясь на слушание в пустой зал суда в субботу?
– Ваша честь, наш первый свидетель – истец, Элизабет Даффи.
Райан вновь попытался поймать ее взгляд – тщетно. Судья заерзал в своем кресле.
– Еще одно предупреждение, – сказал он тоном лектора. – Вы, конечно, можете опросить свидетеля. Но имейте в виду, что я отвел на это разбирательство сорок минут. Я не собираюсь сейчас выслушивать, что не так с браком мистера и миссис Даффи. В другой раз. Свидетельские показания должны быть непосредственным образом связаны с предметом обсуждения, а именно: был ли доктор Даффи каким-либо образом замешан в нападении его зятя на адвоката истца, и нужно ли налагать судебный запрет на его деятельность во избежание других действий подобного рода.
– Ваша честь, у меня лишь один вопрос, не связанный непосредственно с данным предметом, который мне бы хотелось задать миссис Даффи. Обещаю, это займет всего минуту.
– Продолжайте.
Райан внимательно слушал, как Лиз дает клятву. Она была одета в строгий костюм от «Шанель». Неужто она продала машину, или кто-то дал ей денег на обновку? Казалось, она сильно нервничала, когда шла к кафедре свидетелей. И все еще отказывалась смотреть на Райана.
– Миссис Даффи, ваше полное имя?
– Элизабет Фрэнсис Даффи.
– Вы являетесь супругой ответчика, доктора Райана Даффи, не так ли?
Судья снова вмешался:
– Давайте оставим все эти формальности. Нам итак известно, что да, они женаты, она требует развода и так далее. Ближе к делу, мистер Джексон.
– Миссис Даффи, вы знали Фрэнка Даффи?
– Да, и очень хорошо. Он отец Райана. Умер от рака две недели назад.
– Вы говорили с ним перед смертью? А именно, говорили ли вы о деньгах?
Норм вскочил из-за стола:
– Протестую! Как это может быть связано с предметом сегодняшнего слушания?
– Ваша честь, я бы хотел просить вас о маленьком послаблении. Если мне не удастся связать эти показания с показаниями следующего свидетеля, арестуйте меня.
– Ну, в этом нет необходимости, продолжайте.
– Миссис Даффи, так вы разговаривали с Фрэнком Даффи о деньгах?
– Да. Мы разговаривали с ним по телефону за две недели до его смерти.
– В чем была суть вашего разговора?
– Протестую, сведения могут быть недостоверными. Судья нахмурился:
– Вам недостаточно согласия мистера Джексона на заключение его под стражу, если ему не удастся связать все показания? Протест отклоняется.
Лиз опустила взгляд и заговорила тихим голосом:
– Фрэнк знал, что все эти годы у нас с Райаном часто возникали проблемы с деньгами. Но он хотел, чтобы мы оставались вместе. И в нашей последней беседе он попросил меня потерпеть. «Деньги скоро будут», – сказал Фрэнк.
– Упомянул ли он, сколько денег? – Нет.
– Он хотя бы как-то подтвердил свои слова?
Лиз бросила быстрый взгляд на Райана. Затем посмотрела на своего адвоката.
– Да.
Райан почувствовал внутри холодок. Это было похоже на удар в спину. Он вспомнил их разговор на крыльце вечером после похорон. Тогда она ничего не сказала об этом.
– Как он это сделал?
– Он дал мне комбинацию цифр.
– Вы имеете в виду, от сейфа?
– Да. Он не сказал, что это за комбинация. Но намекнул, что она имеет отношение к деньгам. Сказал, чтобы я рассказала Райану. Будто бы он знает, о чем речь.
– И что это была за комбинация?
– Тридцать шесть, восемнадцать, одиннадцать.
– Спасибо, миссис Даффи. Это все, что я хотел узнать.
Лиз медленно села на место. Райан смотрел на нее, огорошенный известием. Это были цифры на кодовом замке чемодана с чердака. Отец дал ей комбинацию! Не ему, а ей!
Судья посмотрел на Норма:
– Мистер Класмир? У вас есть вопросы?
Райан поймал взгляд адвоката. Они буквально читали мысли друг друга. Опасная ситуация. ФБР еще не знает о двух миллионах на чердаке. Дальнейшие расспросы могут открыть все их секреты.
– Нет, ваша честь, – объявил Норм. – Никаких вопросов.
– Мистер Джексон, пригласите следующего свидетеля. И помните, если вы не свяжете их показания, вас ждет чудесная прохладная камера.
– Я абсолютно уверен, что буду спать сегодня в собственной постели, ваша честь. Я вызываю Брента Лангфорда.
Норм поднялся с места и заговорил извиняющимся тоном:
– Ваша честь, я принял ваше вчерашнее предупреждение со всей серьезностью. Мы старались привести мистера Лангфорда в зал суда. Мы звонили ему несколько раз, но он так и не ответил. Несмотря на принятые меры… – Он замолчал на полуслове.
Все головы повернулись к распахнувшейся двери. Брент шел по проходу. Норм и Райан переглянулись. Выражение на их лицах ясно говорило: ничего хорошего из этого не выйдет.
Шаги Брента эхом отдавались в стенах пустого зала суда. Он шел, не глядя ни на кого. Его лицо хранило печать сосредоточенности. Брент был похож на школьника перед экзаменом, который пытается не забыть ответы.
Судебный пристав велел ему произнести клятву. Райан не верил ни единому слову. Брент, который клянется, что будет говорить правду, только правду и ничего кроме правды! Райан вспомнил тот день, когда Брент последний раз читал клятву перед Богом: любитель помахать кулаками торжественно обещал любить, уважать и заботиться о женщине, которую уже бил и побьет еще не раз. Клятвы ничего не значили для Брента.
– Мистер Лангфорд, пожалуйста, назовите ваше полное имя.
– Брент Лангфорд.
– Вы зять доктора Даффи?
Судья вновь вмешался, на этот раз он говорил резче:
– Опять эти формальности, мистер Джексон! Мне они не нужны.
– Да, господин судья. Мистер Лангфорд, получали ли вы повестку, предписывающую вам явиться в суд для дачи показаний под присягой?
– Да. Повестка пришла ко мне домой, в Пайдмонт-Спрингс, в прошлый четверг.
– И вы поняли, что человек, отправивший вам эту повестку, я?
– Да, так я понял.
– Что вы сделали после того, как вам вручили повестку? Брент дернулся.
– Честно – я не обрадовался.
– Говорили ли вы с кем-нибудь об этом?
– С женой.
– С кем-то еще?
– Да. С доктором Даффи.
Райан не верил ушам. Он знал, что Брент – лжец, но чтобы настолько! Он быстро нацарапал Норму записку: «Вранье!»
– Когда вы разговаривали?
– Райан позвонил мне вечером.
– Что он вам сказал?
– Он сказал: «Брент, ты не должен давать показаний. Слишком многое поставлено на карту».
– Что он имел в виду?
– Протестую! Это будет домысел!
– Я спрошу иначе: как вы поняли его слова?
– Протестую! То же самое.
– Здесь нет присяжных, мистер Класмир, – сказал судья. – Давайте послушаем показания. Свидетель, отвечайте.
– Мне показалось, он имел в виду большие деньги, о которых не должна была знать Лиз.
– Почему вам так показалось?
– Потому что Сара рассказала мне о них.
– Протестую! – крикнул Норм. – От догадок свидетель переходит к слухам.
– Поддерживаю. Мистер Лангфорд, вы можете рассказывать только то, что знаете сами, или то, что сказал вам доктор Даффи. Запрещается рассказывать то, что говорили вам другие люди.
Брент ответил со всем уважением, на какое был способен:
– Да, ваша честь. Джексон продолжал:
– Мистер Лангфорд, а вы уверены, что вам говорила об этом именно жена? Или, быть может, это был сам доктор Даффи?
– Протестую! Это же смешно – он подсказывает ответ свидетелю!
– Протест отклонен.
– Ну, если подумать… – произнес Брент. – Это действительно мог быть Райан. Да! Это был Райан. Точно.
– Хорошо, – сказал Джексон. – Теперь я бы хотел подробнее остановиться на тех деньгах, которые доктор Даффи пытается скрыть от жены. Известно ли вам, где хранятся деньги – в чемодане с кодовым замком или в сейфе?
– Нет, неизвестно.
– Но они могли бы храниться в таком чемодане? – надавил Джексон.
– Протестую!
– Поддерживаю.
– Ваша честь, – сказал Джексон, – я только пытаюсь доказать, что у доктора Даффи была причина, по которой он не хотел допустить этой дачи показаний. Он боялся, что Брент расскажет мне о деньгах, которые доктор Даффи пытается скрыть от моей клиентки.
– Поддерживаю протест, – повторил судья. – Нет необходимости все так растягивать, мистер Джексон. Вы добились своего и связали между собой свидетельские показания. Вам не придется ночевать в камере.
– Спасибо, господин судья. – Джексон заглянул в свой блокнот, затем вновь обратился к свидетелю: – Мистер Лангфорд, давайте вернемся к тому телефонному разговору с доктором Даффи. Когда он сказал вам, что вы не должны давать показаний, что вы ответили?
– Я сказал, что я не адвокат и не могу отменить это.
– Что ответил на это доктор Даффи?
– Что для этого вовсе не надо быть адвокатом. Хороший способ отменить это – преподать урок адвокату Лиз.
– Вы можете вспомнить точно его слова?
– Да, я помню каждое слово.
– Прошу вас, расскажите.
Брент покраснел, будто его смутила такая просьба:
– Мне бы не хотелось показаться грубияном. Райана едва не скрутило. Брент притворяется неженкой!
– Нам важно услышать, что сказал доктор Даффи, – объяснил судья.
– Хорошо. Его слова: «Брент, ты должен выбить из этого недоноска Джексона все дерьмо. Проучи его!»
– А что вы ответили?
– Я сказал ему: «Дружище, ни за что!»
– И что произошло?
– Он взбесился. Назвал меня бабой. И еще кое-кем, но я не стану повторять. А потом сказал: «Ладно, ты мне не нужен, слабак! Я подыщу кого-нибудь другого для этого дела!»
– Он сказал, кого именно?
– Нет.
– Что вы сделали потом?
– Я не знал, что делать. Я всю ночь не спал – так взволновался.
– Почему вы не предупредили мистера Джексона?
– Это я и решил сделать. Встал посреди ночи и поехал в Денвер. Только мне вовсе не хотелось портить отношения с Райаном – он же мне родственник! Я не думал сдавать его полиции. Собирался только поговорить с Лиз.
– Но вы не успели.
– Нет. Я не думал, что Райан сможет так быстро кого-то нанять. Когда я услышал, что произошло, то жутко испугался. Проторчал в Денвере весь день, не зная, что делать. А потом вернулся домой.
– Спасибо, мистер Лангфорд. Я понимаю, как тяжело свидетельствовать против члена семьи. Мы ценим, что вы все-таки пришли сюда.
– Вопросы, мистер Класмир? Норм поднялся:
– Ваша честь, как вы уже догадались, мы очень удивлены тем, что мистер Лангфорд появился на слушании. Честно говоря, мы просто в ужасе от этих показаний. Можем ли мы взять пятнадцатиминутный перерыв, чтобы обсудить ситуацию?
– У вас будет перерыв. Похоже, все обстоит гораздо серьезнее, если вы понимаете, о чем я. Так или иначе, с меня достаточно показаний на сегодня. Это предварительное слушание, и правила позволяют мне не рассматривать все показания прямо в зале суда. Я отложу судебное решение до утра понедельника. А ответчик тем временем подготовит письменные показания, которые, по его мнению, должны быть рассмотрены судом.
– Но, ваша честь…
– Объявляется перерыв до понедельника! – сказал судья, ударив молоточком.
– Всем встать! – закричал судебный пристав.
Райан поднялся вместе с адвокатом, он был взволнован.
– Я просто не верю своим ушам!
Судья удалился через боковую дверь. Брент сошел с кафедры и быстро двинулся к выходу. Райан хотел было его остановить, но Норм помешал ему.
– Отпусти его, – тихо сказал он. – Не смотри на него, не смотри на Джексона, не смотри на жену. Точно ляпнешь что-нибудь такое, о чем потом будешь жалеть. Ты уж мне поверь, они все записывают.
Райан проглотил обиду и пропустил Брента.
Джексон собрал бумаги в портфель. Лиз стояла неподалеку, чуть не прячась за спину адвоката. Джексон повернулся к ним:
– Добро пожаловать в суд по семейным делам, джентльмены!
От Райана потребовалась вся его выдержка, чтобы смолчать. Он только проследил, как адвокат подошел к Лиз, та взяла его за руку, и они вместе вышли из зала суда. Через приоткрытую дверь Райан увидел, как Брент и Джексон пожали друг другу руки. А Лиз стояла рядом, улыбаясь. Они все улыбались. Все трое.
Ни дать ни взять три мушкетера!
– Я просто не могу в это поверить, – тихо произнес Райан.
Исключением был Фил Джексон. Казалось, он полон энергии и чуть не смеется.
Райан старался не смотреть в его сторону. Он спокойно сидел со своим адвокатом за столом красного дерева, что стоял дальше всех от скамьи присяжных. Лиз расположилась за другим столом, рядом с Джексоном. Ожидая начала, Райан не смог удержаться и несколько раз посмотрел на нее. Но Лиз даже не взглянула на него.
– Всем встать, – сказал судебный пристав.
Судья Новак вошел в зал через боковой вход и занял свое место. Норман говорил, что он стар, но судья оказался даже старше, чем Райан мог предполагать. Несколько плешей украшало его голову, будто материки на глобусе. В обоих ушах слуховые аппараты. Когда судья проходил мимо Райана, тот заметил, что Новак не застегнул мантию сзади. Трудно воспринимать судью всерьез, если знаешь, что его тощий зад прикрывают клетчатые шерстяные шорты. «Вот вам и судейская тайна», – подумал он.
– Доброе утро, – сказал судья. – Мы здесь для того, чтобы решить, накладывать ли временный судебный запрет на деятельность Райана Даффи. Как адвокаты уже, наверное, объяснили своим клиентам, на этом слушании не будет присяжных заседателей. Вопросы права и факта решает судья. Но хочу предупредить адвокатов: избавьте меня от ваших актерских фокусов, которыми вы так любите ошеломлять присяжных. Мне восемьдесят один год. И я знаю их все. Мистер Джексон, пригласите вашего первого свидетеля.
Джексон медленно поднялся, точно пытался совладать с одеревеневшими суставами рук и ног. Его лицо было слегка опухшим. Если не считать повязки на лбу, других признаков побоев заметно не было. Только присмотревшись, Райан обнаружил слабый синяк на скуле, тщательно замазанный и припудренный. Насколько же самовлюбленным идиотом надо быть, чтобы прятать синяки под косметикой, отправляясь на слушание в пустой зал суда в субботу?
– Ваша честь, наш первый свидетель – истец, Элизабет Даффи.
Райан вновь попытался поймать ее взгляд – тщетно. Судья заерзал в своем кресле.
– Еще одно предупреждение, – сказал он тоном лектора. – Вы, конечно, можете опросить свидетеля. Но имейте в виду, что я отвел на это разбирательство сорок минут. Я не собираюсь сейчас выслушивать, что не так с браком мистера и миссис Даффи. В другой раз. Свидетельские показания должны быть непосредственным образом связаны с предметом обсуждения, а именно: был ли доктор Даффи каким-либо образом замешан в нападении его зятя на адвоката истца, и нужно ли налагать судебный запрет на его деятельность во избежание других действий подобного рода.
– Ваша честь, у меня лишь один вопрос, не связанный непосредственно с данным предметом, который мне бы хотелось задать миссис Даффи. Обещаю, это займет всего минуту.
– Продолжайте.
Райан внимательно слушал, как Лиз дает клятву. Она была одета в строгий костюм от «Шанель». Неужто она продала машину, или кто-то дал ей денег на обновку? Казалось, она сильно нервничала, когда шла к кафедре свидетелей. И все еще отказывалась смотреть на Райана.
– Миссис Даффи, ваше полное имя?
– Элизабет Фрэнсис Даффи.
– Вы являетесь супругой ответчика, доктора Райана Даффи, не так ли?
Судья снова вмешался:
– Давайте оставим все эти формальности. Нам итак известно, что да, они женаты, она требует развода и так далее. Ближе к делу, мистер Джексон.
– Миссис Даффи, вы знали Фрэнка Даффи?
– Да, и очень хорошо. Он отец Райана. Умер от рака две недели назад.
– Вы говорили с ним перед смертью? А именно, говорили ли вы о деньгах?
Норм вскочил из-за стола:
– Протестую! Как это может быть связано с предметом сегодняшнего слушания?
– Ваша честь, я бы хотел просить вас о маленьком послаблении. Если мне не удастся связать эти показания с показаниями следующего свидетеля, арестуйте меня.
– Ну, в этом нет необходимости, продолжайте.
– Миссис Даффи, так вы разговаривали с Фрэнком Даффи о деньгах?
– Да. Мы разговаривали с ним по телефону за две недели до его смерти.
– В чем была суть вашего разговора?
– Протестую, сведения могут быть недостоверными. Судья нахмурился:
– Вам недостаточно согласия мистера Джексона на заключение его под стражу, если ему не удастся связать все показания? Протест отклоняется.
Лиз опустила взгляд и заговорила тихим голосом:
– Фрэнк знал, что все эти годы у нас с Райаном часто возникали проблемы с деньгами. Но он хотел, чтобы мы оставались вместе. И в нашей последней беседе он попросил меня потерпеть. «Деньги скоро будут», – сказал Фрэнк.
– Упомянул ли он, сколько денег? – Нет.
– Он хотя бы как-то подтвердил свои слова?
Лиз бросила быстрый взгляд на Райана. Затем посмотрела на своего адвоката.
– Да.
Райан почувствовал внутри холодок. Это было похоже на удар в спину. Он вспомнил их разговор на крыльце вечером после похорон. Тогда она ничего не сказала об этом.
– Как он это сделал?
– Он дал мне комбинацию цифр.
– Вы имеете в виду, от сейфа?
– Да. Он не сказал, что это за комбинация. Но намекнул, что она имеет отношение к деньгам. Сказал, чтобы я рассказала Райану. Будто бы он знает, о чем речь.
– И что это была за комбинация?
– Тридцать шесть, восемнадцать, одиннадцать.
– Спасибо, миссис Даффи. Это все, что я хотел узнать.
Лиз медленно села на место. Райан смотрел на нее, огорошенный известием. Это были цифры на кодовом замке чемодана с чердака. Отец дал ей комбинацию! Не ему, а ей!
Судья посмотрел на Норма:
– Мистер Класмир? У вас есть вопросы?
Райан поймал взгляд адвоката. Они буквально читали мысли друг друга. Опасная ситуация. ФБР еще не знает о двух миллионах на чердаке. Дальнейшие расспросы могут открыть все их секреты.
– Нет, ваша честь, – объявил Норм. – Никаких вопросов.
– Мистер Джексон, пригласите следующего свидетеля. И помните, если вы не свяжете их показания, вас ждет чудесная прохладная камера.
– Я абсолютно уверен, что буду спать сегодня в собственной постели, ваша честь. Я вызываю Брента Лангфорда.
Норм поднялся с места и заговорил извиняющимся тоном:
– Ваша честь, я принял ваше вчерашнее предупреждение со всей серьезностью. Мы старались привести мистера Лангфорда в зал суда. Мы звонили ему несколько раз, но он так и не ответил. Несмотря на принятые меры… – Он замолчал на полуслове.
Все головы повернулись к распахнувшейся двери. Брент шел по проходу. Норм и Райан переглянулись. Выражение на их лицах ясно говорило: ничего хорошего из этого не выйдет.
Шаги Брента эхом отдавались в стенах пустого зала суда. Он шел, не глядя ни на кого. Его лицо хранило печать сосредоточенности. Брент был похож на школьника перед экзаменом, который пытается не забыть ответы.
Судебный пристав велел ему произнести клятву. Райан не верил ни единому слову. Брент, который клянется, что будет говорить правду, только правду и ничего кроме правды! Райан вспомнил тот день, когда Брент последний раз читал клятву перед Богом: любитель помахать кулаками торжественно обещал любить, уважать и заботиться о женщине, которую уже бил и побьет еще не раз. Клятвы ничего не значили для Брента.
– Мистер Лангфорд, пожалуйста, назовите ваше полное имя.
– Брент Лангфорд.
– Вы зять доктора Даффи?
Судья вновь вмешался, на этот раз он говорил резче:
– Опять эти формальности, мистер Джексон! Мне они не нужны.
– Да, господин судья. Мистер Лангфорд, получали ли вы повестку, предписывающую вам явиться в суд для дачи показаний под присягой?
– Да. Повестка пришла ко мне домой, в Пайдмонт-Спрингс, в прошлый четверг.
– И вы поняли, что человек, отправивший вам эту повестку, я?
– Да, так я понял.
– Что вы сделали после того, как вам вручили повестку? Брент дернулся.
– Честно – я не обрадовался.
– Говорили ли вы с кем-нибудь об этом?
– С женой.
– С кем-то еще?
– Да. С доктором Даффи.
Райан не верил ушам. Он знал, что Брент – лжец, но чтобы настолько! Он быстро нацарапал Норму записку: «Вранье!»
– Когда вы разговаривали?
– Райан позвонил мне вечером.
– Что он вам сказал?
– Он сказал: «Брент, ты не должен давать показаний. Слишком многое поставлено на карту».
– Что он имел в виду?
– Протестую! Это будет домысел!
– Я спрошу иначе: как вы поняли его слова?
– Протестую! То же самое.
– Здесь нет присяжных, мистер Класмир, – сказал судья. – Давайте послушаем показания. Свидетель, отвечайте.
– Мне показалось, он имел в виду большие деньги, о которых не должна была знать Лиз.
– Почему вам так показалось?
– Потому что Сара рассказала мне о них.
– Протестую! – крикнул Норм. – От догадок свидетель переходит к слухам.
– Поддерживаю. Мистер Лангфорд, вы можете рассказывать только то, что знаете сами, или то, что сказал вам доктор Даффи. Запрещается рассказывать то, что говорили вам другие люди.
Брент ответил со всем уважением, на какое был способен:
– Да, ваша честь. Джексон продолжал:
– Мистер Лангфорд, а вы уверены, что вам говорила об этом именно жена? Или, быть может, это был сам доктор Даффи?
– Протестую! Это же смешно – он подсказывает ответ свидетелю!
– Протест отклонен.
– Ну, если подумать… – произнес Брент. – Это действительно мог быть Райан. Да! Это был Райан. Точно.
– Хорошо, – сказал Джексон. – Теперь я бы хотел подробнее остановиться на тех деньгах, которые доктор Даффи пытается скрыть от жены. Известно ли вам, где хранятся деньги – в чемодане с кодовым замком или в сейфе?
– Нет, неизвестно.
– Но они могли бы храниться в таком чемодане? – надавил Джексон.
– Протестую!
– Поддерживаю.
– Ваша честь, – сказал Джексон, – я только пытаюсь доказать, что у доктора Даффи была причина, по которой он не хотел допустить этой дачи показаний. Он боялся, что Брент расскажет мне о деньгах, которые доктор Даффи пытается скрыть от моей клиентки.
– Поддерживаю протест, – повторил судья. – Нет необходимости все так растягивать, мистер Джексон. Вы добились своего и связали между собой свидетельские показания. Вам не придется ночевать в камере.
– Спасибо, господин судья. – Джексон заглянул в свой блокнот, затем вновь обратился к свидетелю: – Мистер Лангфорд, давайте вернемся к тому телефонному разговору с доктором Даффи. Когда он сказал вам, что вы не должны давать показаний, что вы ответили?
– Я сказал, что я не адвокат и не могу отменить это.
– Что ответил на это доктор Даффи?
– Что для этого вовсе не надо быть адвокатом. Хороший способ отменить это – преподать урок адвокату Лиз.
– Вы можете вспомнить точно его слова?
– Да, я помню каждое слово.
– Прошу вас, расскажите.
Брент покраснел, будто его смутила такая просьба:
– Мне бы не хотелось показаться грубияном. Райана едва не скрутило. Брент притворяется неженкой!
– Нам важно услышать, что сказал доктор Даффи, – объяснил судья.
– Хорошо. Его слова: «Брент, ты должен выбить из этого недоноска Джексона все дерьмо. Проучи его!»
– А что вы ответили?
– Я сказал ему: «Дружище, ни за что!»
– И что произошло?
– Он взбесился. Назвал меня бабой. И еще кое-кем, но я не стану повторять. А потом сказал: «Ладно, ты мне не нужен, слабак! Я подыщу кого-нибудь другого для этого дела!»
– Он сказал, кого именно?
– Нет.
– Что вы сделали потом?
– Я не знал, что делать. Я всю ночь не спал – так взволновался.
– Почему вы не предупредили мистера Джексона?
– Это я и решил сделать. Встал посреди ночи и поехал в Денвер. Только мне вовсе не хотелось портить отношения с Райаном – он же мне родственник! Я не думал сдавать его полиции. Собирался только поговорить с Лиз.
– Но вы не успели.
– Нет. Я не думал, что Райан сможет так быстро кого-то нанять. Когда я услышал, что произошло, то жутко испугался. Проторчал в Денвере весь день, не зная, что делать. А потом вернулся домой.
– Спасибо, мистер Лангфорд. Я понимаю, как тяжело свидетельствовать против члена семьи. Мы ценим, что вы все-таки пришли сюда.
– Вопросы, мистер Класмир? Норм поднялся:
– Ваша честь, как вы уже догадались, мы очень удивлены тем, что мистер Лангфорд появился на слушании. Честно говоря, мы просто в ужасе от этих показаний. Можем ли мы взять пятнадцатиминутный перерыв, чтобы обсудить ситуацию?
– У вас будет перерыв. Похоже, все обстоит гораздо серьезнее, если вы понимаете, о чем я. Так или иначе, с меня достаточно показаний на сегодня. Это предварительное слушание, и правила позволяют мне не рассматривать все показания прямо в зале суда. Я отложу судебное решение до утра понедельника. А ответчик тем временем подготовит письменные показания, которые, по его мнению, должны быть рассмотрены судом.
– Но, ваша честь…
– Объявляется перерыв до понедельника! – сказал судья, ударив молоточком.
– Всем встать! – закричал судебный пристав.
Райан поднялся вместе с адвокатом, он был взволнован.
– Я просто не верю своим ушам!
Судья удалился через боковую дверь. Брент сошел с кафедры и быстро двинулся к выходу. Райан хотел было его остановить, но Норм помешал ему.
– Отпусти его, – тихо сказал он. – Не смотри на него, не смотри на Джексона, не смотри на жену. Точно ляпнешь что-нибудь такое, о чем потом будешь жалеть. Ты уж мне поверь, они все записывают.
Райан проглотил обиду и пропустил Брента.
Джексон собрал бумаги в портфель. Лиз стояла неподалеку, чуть не прячась за спину адвоката. Джексон повернулся к ним:
– Добро пожаловать в суд по семейным делам, джентльмены!
От Райана потребовалась вся его выдержка, чтобы смолчать. Он только проследил, как адвокат подошел к Лиз, та взяла его за руку, и они вместе вышли из зала суда. Через приоткрытую дверь Райан увидел, как Брент и Джексон пожали друг другу руки. А Лиз стояла рядом, улыбаясь. Они все улыбались. Все трое.
Ни дать ни взять три мушкетера!
– Я просто не могу в это поверить, – тихо произнес Райан.
ГЛАВА 47
Казалось, они возвращались домой целую вечность. Райан изливал душу, а Норм вел машину и слушал его. Райан не упрекал друга, но винил чуть ли не всю судебную систему Америки.
– Нет, это же просто невероятно! – говорил он. – Сначала судья соглашается посадить Джексона в тюрьму, а потом буквально выбрасывает нас из зала суда!
– То же самое часто происходит в уголовном суде. Судьи постоянно угрожают, что заберут прокуроров под стражу и закроют дело. У ответчика это создает иллюзию справедливого разбирательства. Но каждый раз, когда судья выкидывает такое, я точно знаю: моему клиенту предстоит приятное путешествие в «Клаб Фед»[21] с пометкой на путевке: «Все оплачено». Наверняка то же самое творится и в суде по семейным делам. Радует, что здесь ответчиков хотя бы не сажают в тюрьму.
– В этом-то и ирония. Брент заслужил того, чтобы его посадили. Вместо этого они с Джексоном становятся друзьями.
– Я нисколько не сомневаюсь, что именно Брент отправил Джексона на больничную койку. Но каким-то образом – может, через связи в ФБР – Джексон узнал о трехмиллионном счете твоего отца. Часто бывает, что большие деньги быстро заживляют раны – Брент и адвокат наверняка сговорились.
– Каким образом?
– Скорее всего Джексон предоставил Бренту выбор: или он помогает Лиз получить ее долю денег, или Джексон натравливает на Брента ФБР и тот проводит от трех до шести лет в тюрьме.
– Думаешь, Брент рассказал ему о двух миллионах на чердаке?
– Возможно. Джексон очень осторожно задавал вопросы: не уточнял, сколько может быть денег, где они хранятся, наличные ли это или нет. Когда дело доходит до денег, беспокоить ФБР или налоговую не лучший способ помочь своему клиенту. Джексон не станет убивать курицу, что несет золотые яйца.
– Не могу поверить, что Лиз в этом замешана. Ей никогда не нравился Брент.
– Но он все, что у них сейчас есть. Посмотри на это с ее точки зрения, Райан. Ты никогда не говорил ей о деньгах. Она узнала о них от своего адвоката. И пусть даже ей не нравился Брент – Лиз вполне могла поверить в историю, что это ты нанял кого-то, чтобы избить Джексона. И в довершение всего твой отец назвал ей комбинацию кодового замка. Тебе не кажется, что это дает Лиз некое право?
Райан покачал головой:
– Этот код сбивает меня с толку. Я не понимаю, что отец хотел этим сказать.
– Да что тут непонятного? Твой старик любил Лиз. Мне кажется, он очень жалел ее, когда ты уехал в Денвер, а она осталась в Пайдмонт-Спрингс.
– Отец пытался отговорить меня жениться на ней. Я ведь рассказывал тебе ту историю про его незамысловатое сравнение женщин с проводами? Если ты заземлился – другие провода хватать уже нельзя.
– Ну, может, потом он стал чувствовать вину за то, что дал тебе плохой совет.
– Или за неверный выбор метафоры.
– Как бы то ни было, Фрэнк хотел, чтобы вы с Лиз не расставались. Поэтому он сказал тебе, где деньги, а Лиз дал код от замка. Таким образом он вынуждал вас действовать сообща.
– Да только он сам же все и испортил! Чемодан стоял фактически открытый, когда я нашел его.
– В любом случае его намерения ясны. Чтобы оформить все документы на наследство, вы с Лиз должны были поработать вместе.
Райан отвернулся к окну.
– Еще как поработать! Ну а теперь-то что делать?
– Сегодняшнее слушание – считай, гиблое дело, так что я не требую от тебя показаний. На Джексона напали, пока ты был в Панаме, и единственный способ уличить Брента во лжи – предоставить судье отчет о каждой минуте твоего пребывания там. А смысла в этом нет, особенно если учесть, что повсюду рыскает ФБР.
– То есть ты предлагаешь просто согласиться с судебным запретом?
– Я позвоню Джексону и попрошу его подготовить компромиссный вариант запрета. Вроде как ты не признаешь своей вины в нападении на адвоката, но в то же время согласен не приближаться к Джексону и своей жене ближе чем на сто ярдов, пока слушается ваше дело.
– Великолепно! Долгое время Брент унижал мою сестру, а теперь из-за него налагается запрет на мои действия.
– Запрет не защитит Брента, только Лиз и ее адвоката. Но мой тебе совет: держись подальше от своего зятя.
– Ага. Только для начала сверну этому ублюдку шею.
Джанетт Даффи вернулась домой из косметического салона около двух часов дня. Таков был ее субботний обычай.
Мелкий дождик слегка намочил дорожку, ведущую к дому. Джанетт достала ключи и торопливо поднялась по ступенькам, чтобы уберечь прическу от дождя. Уже поднеся ключ к замку, она замерла. Стекло было разбито, дверь отперта.
Джанетт бросилась с крыльца, подгоняемая страхом. Она распахнула дверцу машины и забралась внутрь. Руки тряслись, и она долго не могла включить зажигание. Наконец машина поехала прочь от дома.
Дорога уже стала скользкой из-за дождя. Машина вильнула в сторону, заехав в лужу, но Джанетт смогла справиться с управлением. В ста ярдах от их дома жили Маккленни, их ближайшие соседи. Джанетт въехала на подъездную дорожку, выбралась из машины и побежала к дому. Навстречу ей вышел мистер Маккленни.
– Кажется, нас ограбили! – закричала она. – Могу я позвонить от вас?
Маккленни остолбенел: в Пайдмонт-Спрингс никого никогда не грабили.
– Конечно. – Он открыл перед ней дверь. – Телефон на кухне.
– Спасибо! – Джанетт побежала на кухню и схватила трубку. Хотела было набрать номер полиции, но остановилась. Неожиданно подумалось, что это мог быть очередной этап в войне между Райаном и Брентом за деньги, то есть семейные разборки. Может, Райан снова грозился сжечь деньги, и Брент приходил искать их.
Джанетт полезла в кошелек и достала бумажку с номером, который дал ей Райан, – телефон Нормана. Торопливо набрала его. Трубку взяла жена Норма и позвала Райана к телефону. Силы оставили Джанетт, когда она услышала голос сына.
– Райан, – всхлипнула она, – нас, кажется, ограбили.
– Что?!
– Наш дом! Кажется, кто-то вломился в него. Дверное стекло разбито.
– Ты ранена?
– Нет.
– Видела кого-нибудь?
– Нет.
– Где ты сейчас?
– У Маккленни.
– Хорошо. Там и оставайся, мам. Или поезжай к Саре… Нет. Брент уже едет домой. Можешь ты побыть у Маккленни несколько часов?
– Думаю, да. Они не будут против.
– Ладно. Я выезжаю. Приеду, когда стемнеет.
– Райан! Мне звонить в полицию?
Он подумал секунду, потом уверенно ответил:
– Нет. Не звони в полицию. Я сам все улажу.
Эми названивала Мэрилин всю субботу, но та не отвечала и не перезванивала в ответ на оставленные сообщения. Эми знала, что она уже вернулась из Вашингтона: во время местных новостей показывали, как она спускается по трапу самолета в аэропорту Денвера. К четырем часам терпение Эми лопнуло. Она позвонила Мэрилин домой.
– Передайте ей, что со мной связались из ФБР, – сказала она. – Я должна поговорить с ней.
Через двадцать минут зазвонил телефон. Но голос Мэрилин звучал не так взволнованно, как предполагала Эми. Она говорила извиняющимся тоном:
– Я не избегала тебя, Эми. Просто все вокруг так закружилось! За последние двадцать четыре часа я получила уже тысячу поздравлений.
– Прости. Я тоже должна была поздравить тебя. Только мой пыл охладило ФБР.
– Тебе не о чем беспокоиться, – ответила Мэрилин. – ФБР проверяет всех из окружения кого-либо, кто получил высокую должность в правительстве. Это их обычная работа.
– Я бы так не сказала.
– Ты уж мне поверь! Стоит только прозвучать объявлению о назначении, они тут же берутся за свои расследования.
– Нет. Послушай меня. Я обедала, смотрела новости про тебя, когда в ресторане ко мне подошел агент. Но он ни словом не обмолвился о тебе.
– Что же он сказал?
Эми подыскивала нужные слова.
– Он хотел узнать, зачем я встречалась с Райаном Даффи.
– О Господи! Эми, говорила же я тебе, не связывайся с этими Даффи! Неужели ты не понимаешь, что я сейчас под лупой ФБР? Все, кто окружает меня, – отражение меня самой. Особенно такие люди, как ты. Ни для кого не секрет, что мы с тобой близки.
Эми напряглась:
– Насколько близки?
– Очень близки. Ты знаешь это.
– Да, знаю. Но я… я просто в смятении! Не спала всю ночь. Все думаю о том, что ты рассказала мне вчера. Ничего не понимаю! Почему мужчина, изнасиловавший тебя сорок с лишним лет назад, посылает мне двести тысяч долларов перед смертью?
– Понятия не имею.
– Мэрилин, мы что… родственники?
В трубке повисла тишина. Наконец Мэрилин ответила:
– Я же просила, Эми, никогда больше не говорить об этом! Прошу тебя, не пытайся…
– Но у меня столько вопросов!
– Иногда лучше, чтобы вопросы так и оставались вопросами.
– Но не для меня.
– Для нас обеих! Эми, пожалуйста, не дави на меня! Не ступай на этот путь! В конце его тебя ждет тупик.
– Мэрилин, прошу!
– До свидания, Эми.
Связь оборвалась. Эми смотрела на телефон в недоумении.
Первый раз на ее памяти Мэрилин Гаслоу бросила трубку.
– Нет, это же просто невероятно! – говорил он. – Сначала судья соглашается посадить Джексона в тюрьму, а потом буквально выбрасывает нас из зала суда!
– То же самое часто происходит в уголовном суде. Судьи постоянно угрожают, что заберут прокуроров под стражу и закроют дело. У ответчика это создает иллюзию справедливого разбирательства. Но каждый раз, когда судья выкидывает такое, я точно знаю: моему клиенту предстоит приятное путешествие в «Клаб Фед»[21] с пометкой на путевке: «Все оплачено». Наверняка то же самое творится и в суде по семейным делам. Радует, что здесь ответчиков хотя бы не сажают в тюрьму.
– В этом-то и ирония. Брент заслужил того, чтобы его посадили. Вместо этого они с Джексоном становятся друзьями.
– Я нисколько не сомневаюсь, что именно Брент отправил Джексона на больничную койку. Но каким-то образом – может, через связи в ФБР – Джексон узнал о трехмиллионном счете твоего отца. Часто бывает, что большие деньги быстро заживляют раны – Брент и адвокат наверняка сговорились.
– Каким образом?
– Скорее всего Джексон предоставил Бренту выбор: или он помогает Лиз получить ее долю денег, или Джексон натравливает на Брента ФБР и тот проводит от трех до шести лет в тюрьме.
– Думаешь, Брент рассказал ему о двух миллионах на чердаке?
– Возможно. Джексон очень осторожно задавал вопросы: не уточнял, сколько может быть денег, где они хранятся, наличные ли это или нет. Когда дело доходит до денег, беспокоить ФБР или налоговую не лучший способ помочь своему клиенту. Джексон не станет убивать курицу, что несет золотые яйца.
– Не могу поверить, что Лиз в этом замешана. Ей никогда не нравился Брент.
– Но он все, что у них сейчас есть. Посмотри на это с ее точки зрения, Райан. Ты никогда не говорил ей о деньгах. Она узнала о них от своего адвоката. И пусть даже ей не нравился Брент – Лиз вполне могла поверить в историю, что это ты нанял кого-то, чтобы избить Джексона. И в довершение всего твой отец назвал ей комбинацию кодового замка. Тебе не кажется, что это дает Лиз некое право?
Райан покачал головой:
– Этот код сбивает меня с толку. Я не понимаю, что отец хотел этим сказать.
– Да что тут непонятного? Твой старик любил Лиз. Мне кажется, он очень жалел ее, когда ты уехал в Денвер, а она осталась в Пайдмонт-Спрингс.
– Отец пытался отговорить меня жениться на ней. Я ведь рассказывал тебе ту историю про его незамысловатое сравнение женщин с проводами? Если ты заземлился – другие провода хватать уже нельзя.
– Ну, может, потом он стал чувствовать вину за то, что дал тебе плохой совет.
– Или за неверный выбор метафоры.
– Как бы то ни было, Фрэнк хотел, чтобы вы с Лиз не расставались. Поэтому он сказал тебе, где деньги, а Лиз дал код от замка. Таким образом он вынуждал вас действовать сообща.
– Да только он сам же все и испортил! Чемодан стоял фактически открытый, когда я нашел его.
– В любом случае его намерения ясны. Чтобы оформить все документы на наследство, вы с Лиз должны были поработать вместе.
Райан отвернулся к окну.
– Еще как поработать! Ну а теперь-то что делать?
– Сегодняшнее слушание – считай, гиблое дело, так что я не требую от тебя показаний. На Джексона напали, пока ты был в Панаме, и единственный способ уличить Брента во лжи – предоставить судье отчет о каждой минуте твоего пребывания там. А смысла в этом нет, особенно если учесть, что повсюду рыскает ФБР.
– То есть ты предлагаешь просто согласиться с судебным запретом?
– Я позвоню Джексону и попрошу его подготовить компромиссный вариант запрета. Вроде как ты не признаешь своей вины в нападении на адвоката, но в то же время согласен не приближаться к Джексону и своей жене ближе чем на сто ярдов, пока слушается ваше дело.
– Великолепно! Долгое время Брент унижал мою сестру, а теперь из-за него налагается запрет на мои действия.
– Запрет не защитит Брента, только Лиз и ее адвоката. Но мой тебе совет: держись подальше от своего зятя.
– Ага. Только для начала сверну этому ублюдку шею.
Джанетт Даффи вернулась домой из косметического салона около двух часов дня. Таков был ее субботний обычай.
Мелкий дождик слегка намочил дорожку, ведущую к дому. Джанетт достала ключи и торопливо поднялась по ступенькам, чтобы уберечь прическу от дождя. Уже поднеся ключ к замку, она замерла. Стекло было разбито, дверь отперта.
Джанетт бросилась с крыльца, подгоняемая страхом. Она распахнула дверцу машины и забралась внутрь. Руки тряслись, и она долго не могла включить зажигание. Наконец машина поехала прочь от дома.
Дорога уже стала скользкой из-за дождя. Машина вильнула в сторону, заехав в лужу, но Джанетт смогла справиться с управлением. В ста ярдах от их дома жили Маккленни, их ближайшие соседи. Джанетт въехала на подъездную дорожку, выбралась из машины и побежала к дому. Навстречу ей вышел мистер Маккленни.
– Кажется, нас ограбили! – закричала она. – Могу я позвонить от вас?
Маккленни остолбенел: в Пайдмонт-Спрингс никого никогда не грабили.
– Конечно. – Он открыл перед ней дверь. – Телефон на кухне.
– Спасибо! – Джанетт побежала на кухню и схватила трубку. Хотела было набрать номер полиции, но остановилась. Неожиданно подумалось, что это мог быть очередной этап в войне между Райаном и Брентом за деньги, то есть семейные разборки. Может, Райан снова грозился сжечь деньги, и Брент приходил искать их.
Джанетт полезла в кошелек и достала бумажку с номером, который дал ей Райан, – телефон Нормана. Торопливо набрала его. Трубку взяла жена Норма и позвала Райана к телефону. Силы оставили Джанетт, когда она услышала голос сына.
– Райан, – всхлипнула она, – нас, кажется, ограбили.
– Что?!
– Наш дом! Кажется, кто-то вломился в него. Дверное стекло разбито.
– Ты ранена?
– Нет.
– Видела кого-нибудь?
– Нет.
– Где ты сейчас?
– У Маккленни.
– Хорошо. Там и оставайся, мам. Или поезжай к Саре… Нет. Брент уже едет домой. Можешь ты побыть у Маккленни несколько часов?
– Думаю, да. Они не будут против.
– Ладно. Я выезжаю. Приеду, когда стемнеет.
– Райан! Мне звонить в полицию?
Он подумал секунду, потом уверенно ответил:
– Нет. Не звони в полицию. Я сам все улажу.
Эми названивала Мэрилин всю субботу, но та не отвечала и не перезванивала в ответ на оставленные сообщения. Эми знала, что она уже вернулась из Вашингтона: во время местных новостей показывали, как она спускается по трапу самолета в аэропорту Денвера. К четырем часам терпение Эми лопнуло. Она позвонила Мэрилин домой.
– Передайте ей, что со мной связались из ФБР, – сказала она. – Я должна поговорить с ней.
Через двадцать минут зазвонил телефон. Но голос Мэрилин звучал не так взволнованно, как предполагала Эми. Она говорила извиняющимся тоном:
– Я не избегала тебя, Эми. Просто все вокруг так закружилось! За последние двадцать четыре часа я получила уже тысячу поздравлений.
– Прости. Я тоже должна была поздравить тебя. Только мой пыл охладило ФБР.
– Тебе не о чем беспокоиться, – ответила Мэрилин. – ФБР проверяет всех из окружения кого-либо, кто получил высокую должность в правительстве. Это их обычная работа.
– Я бы так не сказала.
– Ты уж мне поверь! Стоит только прозвучать объявлению о назначении, они тут же берутся за свои расследования.
– Нет. Послушай меня. Я обедала, смотрела новости про тебя, когда в ресторане ко мне подошел агент. Но он ни словом не обмолвился о тебе.
– Что же он сказал?
Эми подыскивала нужные слова.
– Он хотел узнать, зачем я встречалась с Райаном Даффи.
– О Господи! Эми, говорила же я тебе, не связывайся с этими Даффи! Неужели ты не понимаешь, что я сейчас под лупой ФБР? Все, кто окружает меня, – отражение меня самой. Особенно такие люди, как ты. Ни для кого не секрет, что мы с тобой близки.
Эми напряглась:
– Насколько близки?
– Очень близки. Ты знаешь это.
– Да, знаю. Но я… я просто в смятении! Не спала всю ночь. Все думаю о том, что ты рассказала мне вчера. Ничего не понимаю! Почему мужчина, изнасиловавший тебя сорок с лишним лет назад, посылает мне двести тысяч долларов перед смертью?
– Понятия не имею.
– Мэрилин, мы что… родственники?
В трубке повисла тишина. Наконец Мэрилин ответила:
– Я же просила, Эми, никогда больше не говорить об этом! Прошу тебя, не пытайся…
– Но у меня столько вопросов!
– Иногда лучше, чтобы вопросы так и оставались вопросами.
– Но не для меня.
– Для нас обеих! Эми, пожалуйста, не дави на меня! Не ступай на этот путь! В конце его тебя ждет тупик.
– Мэрилин, прошу!
– До свидания, Эми.
Связь оборвалась. Эми смотрела на телефон в недоумении.
Первый раз на ее памяти Мэрилин Гаслоу бросила трубку.
ГЛАВА 48
Ехать по 287-му шоссе ночью было невыносимо тоскливо: оно ползет на юг через многие мили кукурузных полей, лишь изредка и незаметно поворачивая то на восток, то на запад. Создавалось впечатление, что ты застрял на беговой дорожке. Единственный вид, доступный в темноте человеческому глазу, – несколько метров асфальта, убегающего под колеса машины, передние ряды кукурузы да столбы, проносящиеся мимо.
Брент включил дворники. Крошечные капельки моросящего дождика собирались на ветровом стекле очень медленно, а он ехал со скоростью семидесяти миль в час, отмечая при этом, на протяжении скольких миль можно не включать дворники.
На этот раз получилось одиннадцать миль. Прямо-таки мировой рекорд!
Брент выключил их и принялся играть с радиоприемником. Денверские станции уже не ловились: значит, он почти дома. Чтобы определить это, не нужны были дорожные знаки – где кончалась цивилизация, начинался Пайд-монт-Спрингс.
Среди сплошных помех Брент нашел радиостанцию, передающую кантри, и прибавил громкость. Затем взглянул на приемник, чтобы запомнить частоту. Он отвлекся лишь на мгновение, но и этого хватило, чтобы на всей скорости въехать в кучу мусора, сброшенного на дорогу.
Шины засвистели, наехав на гвозди. Машина вышла из-под контроля. Брент вертел баранку сначала вправо, потом влево, пытаясь справиться с управлением. Но автомобиль ушел влево, закрутился на месте и врезался в гравийную насыпь, развернувшись по направлению к Денверу.
Брент включил дворники. Крошечные капельки моросящего дождика собирались на ветровом стекле очень медленно, а он ехал со скоростью семидесяти миль в час, отмечая при этом, на протяжении скольких миль можно не включать дворники.
На этот раз получилось одиннадцать миль. Прямо-таки мировой рекорд!
Брент выключил их и принялся играть с радиоприемником. Денверские станции уже не ловились: значит, он почти дома. Чтобы определить это, не нужны были дорожные знаки – где кончалась цивилизация, начинался Пайд-монт-Спрингс.
Среди сплошных помех Брент нашел радиостанцию, передающую кантри, и прибавил громкость. Затем взглянул на приемник, чтобы запомнить частоту. Он отвлекся лишь на мгновение, но и этого хватило, чтобы на всей скорости въехать в кучу мусора, сброшенного на дорогу.
Шины засвистели, наехав на гвозди. Машина вышла из-под контроля. Брент вертел баранку сначала вправо, потом влево, пытаясь справиться с управлением. Но автомобиль ушел влево, закрутился на месте и врезался в гравийную насыпь, развернувшись по направлению к Денверу.