Гриппандо Джеймс. Под покровом тьмы

   У входа в погреб возник спор. Какая-то женщина отказывалась спускаться. Откуда-то рявкнула автоматная очередь, убив ее на месте. Толпа бросилась врассыпную. В неразберихе Энди вырвалась от Тома и побежала. Она кинулась к кустам у дома, где один из убитых рабочих упал с лестницы. Он не подавал признаков жизни, но его пистолет оставался в кобуре. Энди схватила оружие и сунула под куртку.
   Том отдал какие-то приказы подчиненным, потом обернулся и увидел Энди.
   — Уиллоу! — Он не заметил, как она взяла пистолет. Энди даже не обернулась. — Давай сюда! — крикнул Том.
   Энди побежала в другую сторону — на крыльцо и в дом, рассчитывая, что он погонится за ней. Погнался. Она на полной скорости пробежала через кухню и по главному коридору. В доме никого не было, свет не горел. Стальные ставни закрывали почти все окна. Единственным источником света — слабого и колеблющегося отсвета от горящего амбара футах в тридцати от дома — было окошко над кухонной раковиной.
   «Или это дом загорелся?»
   Энди спряталась в коридоре под лестницей. Проверила пистолет. Полностью заряжен. Невидимая в темноте, она прижалась спиной к стене и стала ждать.
   Пуля срикошетила от ставня на венецианском окне, но Энди не дрогнула. Очевидно, кто-то из блечмановских «лейтенантов» все еще мутил воду.
   Кухонная дверь распахнулась.
   — Уиллоу! — крикнул Том. — Ну-ка быстро в подвал. Она не ответила.
   — Даю тебе пять секунд, чтобы выйти.
   Энди начала считать в уме, хотя не издала ни звука. Ровно на счет «пять» Том извлек опустевшую обойму из автомата и вставил новую.
   — Ну, будь по-твоему, детка, — сказал он громко и пошел через кухню.
   Они были в гардеробной. Вокруг на полках и вешалках была одежда Бет. Гас лежал на полу на животе, как приказала Карла. Она стояла над братом с пистолетом, нацеленным ему в спину, и дергала за халат, пытаясь вытащить пояс, чтобы связать ему руки.
   Гас посмотрел на сестру:
   — Так это ты втянула Бет в секту, да?
   — Блестяще, Гас. Сколько лет тебе понадобилось, чтобы понять это?
   — Ты и твоя подружка Мередит. Она мертва. Ты знаешь об этом?
   Карла усмехнулась, словно брат сморозил глупость:
   — Разумеется, знаю. Мередит перестала быть моей подругой с тех пор, как обернулась против нас и вытащила дочь с фермы.
   — Поэтому Ширли пыталась убить ее?
   — Ну, не одна Ширли. Она просто попалась и, как хорошая девочка, не назвала имен. Она была верна нам. Пока ты не помахал у нее перед носом четвертью миллиона долларов.
   — Так это ты устроила убийство Ширли. Ты рассказала Блечману, что она говорила со мной.
   — Точно. Лучше бы тебе не разбираться во всем этом. Юристом трудоголиком, женатым на своей работе, ты был в большей безопасности.
   — Так вот что служило мне гарантией безопасности, а? Просто занимался своими делами и пребывал в счастливом неведении, пока ты завлекала мою жену в какую-то секту.
   — Если тебе от этого легче, она на самом деле так и не присоединилась к нам. Наш учитель работал с ней с того дня, как я привезла ее на ферму. Он по-прежнему работает с ней. Ему нравится, как она выглядит.
   — Если этот учитель, — сердито сказал Гас, — поднимет на нее руку…
   Его прервал пронзительный крик. Он донесся откуда-то из дома. В тот же миг Гас прыгнул к Карле и толкнул ее на вешалки, так что она руками и ногами запуталась в висящей одежде. Началась борьба за пистолет, при этом Карла пыталась выцарапать брату глаза. Когда возня закончилась, Гас оказался сверху, а пистолет смотрел Карле в лицо.
   — Что это был за крик? — Он говорил резко, но тихо.
   — Не знаю.
   — Где Морган?
   — С ней все в порядке, клянусь тебе. Я заперла ее в подвале, пока…
   — Пока не избавишься от меня? — недоверчиво спросил он.
   Раздался еще один крик. Казалось, он донесся из подвала. Приставив пистолет к голове Карлы, Гас поднял ее на ноги и толкнул к двери:
   — Двинулись. Ты пойдешь со мной.
   Энди замерла под лестницей, едва дыша. Единственной ее настоящей защитой была тьма. Темнота не была полной, но ее хватало, чтобы спрятаться. Том осторожно двигался вперед. Шаг. Остановка. Еще шаг. Остановка. Каждый шаг немного ближе, немного громче, чем предыдущий. Наконец Энди разглядела Тома, силуэт постепенно становился четче. Казалось, в доме становится светлее, и дело было не просто в том, что ее глаза привыкли к темноте. Пожар разгорался все сильнее, свет через кухонное окно становился ярче. Энди услышала грохот — это обвалился амбар. Внезапная вспышка пламени, похоже, в коридоре.
   Их глаза встретились, и Энди поняла, что попалась.
   Она ринулась в гостиную. Том выстрелил и промахнулся. Энди выстрелила в ответ — и попала ему в правую руку. Том выронил автомат. Энди прыгнула на него и повалила на спину. Попыталась прижать его к полу. Том извивался под ней.
   — Замри! — крикнула она.
   Он яростно отбивался, но искалеченная рука была бесполезна. Энди ткнула его коленом в пах и сунула в лицо пистолет.
   — Замри, сказала! Том застонал и обмяк.
   — Веди меня к Бет Уитли.
   — К кому? — спросил он, задыхаясь.
   Энди взвела курок и приставила ствол к глазнице Тома.
   — Веди меня к Бет Уитли, или у тебя глаз вылетит через затылок.
   Энди не была уверена, что Бет здесь. Она даже не была уверена, что Уитли захватили против ее воли. Она только надеялась, что блеф сработает.
   — Она в мансарде.
   «Сработало». Энди медленно встала, держа Тома на прицеле.
   — Сделаешь хоть одно движение, которое мне не понравится, — и ты труп. А теперь пошли. — Она кивнула на лестницу.
   Они поднялись по главной лестнице на второй этаж, потом по меньшей лестнице — на третий. Наверху была небольшая площадка с выходом на балкончик. Задняя часть площадки была как-то уродливо отгорожена. Это явно было сделано из соображений не эстетики, а безопасности. На двери был засов, запирающийся снаружи на ключ.
   — Там, — сказал Том.
   Если Бет действительно там, она явно пленница.
   — Отопри.
   — У меня нет ключа.
   — Ложись на пол, лицом вниз. Он подчинился. Энди позвала:
   — Бет Уитли, это вы? Нет ответа.
   — Если вы там, отойдите от двери.
   Одним выстрелом Энди сбила замок. Внутри вскрикнула женщина.
   — Бет, вы в безопасности. Я из ФБР! Том крикнул:
   — Флора, это ловушка!
   Энди направила пистолет на него:
   — Заткнись!
   — Она враг, Флора! Они убивают нас всех! Энди сказала:
   — Бет, выходите!
   — Оставайся на месте, Флора! Энди рывком подняла его на ноги:
   — Ну-ка, пошли туда.
   Она распахнула дверь. Бет завопила еще громче. Она съежилась в дальнем углу под заколоченным окном.
   — Не трогайте меня!
   Внезапно в металлические ставни ударила очередь снаружи. Бет снова закричала, и в этот миг Том крутанулся и перебросил Энди через плечо. Она сильно ударилась об пол. Пистолет скользнул по полу. Бет выскочила из угла и схватила его.
   — Стойте! — крикнула она.
   Энди и Том застыли, оба стоя на коленях. Дрожащая и сбитая с толку Бет наводила пистолет то на Энди, то на Тома. Бет не обращалась с Томом как с другом, но Энди еще надо было убедить ее, что она не враг.
   — Я агент Энди Хеннинг из ФБР. Пожалуйста, я здесь, чтобы помочь вам.
   — Она не агент ФБР, Флора. Она — предводительница мятежа. Они пришли, чтобы убить нас всех.
   Бет нетвердой рукой навела пистолет на Энди:
   — Если вы из ФБР, тогда покажите ваш значок.
   — У меня его нет. Я работаю под прикрытием.
   — Это мятежница, — сказал Том. — Убей ее, пока она не убила нас обоих.
   — Не подходи!
   — Застрели ее, Флора! Ты ведь уже убивала для нас. Убей еще разок.
   — Я никого не убивала! — Бет умоляюще смотрела на Энди, но по-прежнему не была убеждена, что та агент ФБР. — Он лжет. Он пытается отрезать мне путь назад.
   — Я вам верю, — сказала Энди. — А теперь позвольте мне встать и отдайте пистолет.
   — Нет! — закричала Бет. — Вы оба, стойте, где стоите! Том встал и медленно пошел к ней.
   — Ну же, Флора. Ты одна из нас.
   — Нет!
   — Отдай пистолет.
   — Стой! Не подходи.
   Он медленно шел вперед.
   — Пора порвать с прошлым. Вступить во внутренний круг.
   — Ни шагу больше! Я выстрелю!
   — Это не слишком обрадовало бы Стива, верно?
   Ее лицо вспыхнуло от гнева при простом упоминании этого имени. Том явно просчитался. Он прыгнул на нее, потянувшись за пистолетом. Грянул выстрел, потом другой. Энди пригнулась. Том упал. Бет попыталась заговорить, но не смогла выдавить ни звука. Из-под вывернутого тела Тома медленно натекала лужа крови. Он не двигался.
   Бет бросила, почти отшвырнула пистолет. Энди, скользнув по полу, подобрала его. Бет, рыдая, сжалась на кровати. Энди проверила пульс Тома. Ничего. Она осторожно подошла к Бет и ласково коснулась ее руки.
   — Все в порядке. Все кончено.
   Бет плакала, пытаясь взять себя в руки.
   — Вы уверены?
   — Да. Уверена.
   — Где Блечман?
   Энди похолодела. Она не знала.
   — Все под контролем, — сказала она, изо всех сил стараясь скрыть тревогу.

67

   — Давай. Нажми курок, — сказал Блечман.
   Гас видел, что Морган начинает терять сознание. Блечман держал ее правой рукой поперек туловища, но сейчас рука сжимала горло.
   — Отпусти мою дочь!
   Блечман пристально посмотрел на Карлу:
   — Скажи ему. Скажи ему просто нажать курок. Ее голос дрогнул, но она не посмела ослушаться:
   — Давай, Гас. Пистолет не заряжен.
   Он видел, что сестра лжет. Если он как-то не втянет их в разговор, ему придется застрелить родную сестру.
   — Что ты сделал с моей женой? — крикнул Гас.
   — Она стала серьезным разочарованием для меня, — сказал Блечман. — Я очень долго мирился с ее неповиновением. У нее была особенная внешность. Она могла бы далеко пойти. Впрочем, Морган ужасно похожа на нее. В свое время она может пойти дальше.
   Его извращенный замысел внезапно стал ясен. Поддавшись порыву, Гас толкнул Карлу вниз, заставив Блечмана отвлечься для самозащиты. Тот открылся лишь на мгновение. Это потребовало от Гаса всего имевшегося у него опыта в обращении с оружием, но он успел. Выстрел разнес Блечману голову.
   Глава сектантов рухнул в темноту, забрав Морган с собой.
   — Морган! — Гас спрыгнул с лестницы.
   Блечман не шевелился. Морган извивалась на цементном полу; руки и ноги связаны, глаза и уши завязаны. Гас сорвал повязку и прижал дочь к себе:
   — Это папа! Все в порядке, родная. Все в порядке.
   У подножия лестницы Карла тихо плакала, стоя на коленях возле Блечмана. Гас схватил пистолет, заткнув за пояс. Взял Морган на руки и прошел мимо сестры, прикрыв глаза дочери, чтобы она не увидела крови. Карла даже не пошевелилась, когда он начал подниматься по лестнице.
   На верхней ступеньке Уитли остановился и посмотрел вниз. Карла наклонилась вперед, поцеловала окровавленные губы Блечмана, потом подняла глаза на Гаса.
   — Ты убил моего мужа, — сказала она надтреснутым голосом.
   Гас смотрел на сестру с презрением и жалостью. Она прошла путь от плохого к худшему, от жестокого приятеля, побоями добивавшегося от нее покорности, до сектанта-психопата, контролировавшего ее разум. Прискорбно, но из этой бездны не могло быть возврата.
   Гас закрыл дверь в подвал и запер ее. На подъездной дорожке взревела сирена — это приехала полиция. Крепко сжимая в объятиях Морган, Гас просто ждал.

68

   Дюжина мертвых.
   С таким обескураживающим счетом столкнулась Энди, когда на рассвете вернулась в управление в Сиэтле. Двое мужчин и три женщины были жестоко убиты… и еще двое, если считать Ширли и Мередит Бордж. Секта потеряла одиннадцать человек, включая Блечмана, Фелисию и Тома. Некоторые погибли в огне раньше, чем ФБР смогло их вытащить. Некоторые в отчаянии повесились.
   Энди не спала всю ночь, но адреналин еще поступал в кровь. Заглядывая в одностороннее стекло комнаты для допросов ФБР, она наконец получила возможность увидеть, как работает Виктория Сантос, находясь в самой лучшей форме. Айзек вызвал ее в конце прошлой ночи, чтобы допросить сестру Гаса, после того как несколько других агентов добились лишь пустых взглядов. Карла так и не попросила адвоката, поэтому дальнейший допрос был с юридической точки зрения законным. Надо было просто найти опытного человека, который сумел бы пробиться к преданной последовательнице, только что потерявшей любимого вождя и супруга. Айзек подумал о Виктории. И был совершенно прав.
   Энди наблюдала почти полчаса, застав самый конец. Казалось, Виктория помолодела и восстановила прежние силы. Энди хотелось верить тому, что Айзек сказал ей раньше, — что она послужила катализатором для обретенной заново энергии, что Виктория увидела в Энди себя прежнюю и преодолела истощение. Даже если все не так, решила она, со стороны Айзека очень мило сказать это.
   Когда пробило восемь, Виктория вышла. Она, Энди и Айзек встретились в конференц-зале. Сантос выглядела усталой, но держалась прямо, как победительница танцевального марафона. Это напомнило Энди, что она сама так и не видела своего лица с тех пор, как вступила в не признающую зеркал секту. Перспектива была пугающей.
   — Как дела? — спросил Айзек.
   — Достаточно неплохо. Прокурор штата может выдвинуть против нее обвинение в убийстве.
   — В каком из убийств?
   — Ни в одном из тех пяти, о которых вы думаете. Похоже, цепочка убийств уходит дальше тех двух мужчин, похожих на Тома, и трех женщин, похожих на Бет Уитли.
   Айзек чуть не застонал.
   — Только не говорите, что все в этой проклятой секте совершили такие убийства.
   — Нет. Убийство было частью обряда вступления лишь во внутренний круг Блечмана. Хотя концепция изменялась со временем.
   — Как именно?
   — Насколько я смогла понять, Карла была первым членом, достигшим этого высшего уровня. Сначала Блечман считал, что для подъема над человеческим уровнем надо не только отделиться от людей, которые удерживают тебя, но и устранить тех, кто выкачивает твою энергию. В случае Карлы это был ее бывший парень.
   — Это не соответствует убийствам-отголоскам, — сказал Айзек. — Жертвы просто походили на членов секты и даже не знали их. Никаких там старых приятелей.
   — Верно, — сказала Виктория. — Как объяснила Карла, Блечман сразу же понял, что для его последователей слишком опасно убивать реальных людей, удерживающих их. Со временем он оказался бы с группой последователей, все матери, приятели, мужья или жены которых убиты. Полиция обязательно заподозрила бы неладное. Поэтому он изменил обряд инициации. Жертвы стали символическими.
   — В каком смысле символическими? — спросил Айзек.
   — Жертва символизирует твою прежнюю личность, — сказала Энди.
   — Понимаю, — кивнул Айзек. — Как те двое мужчин походили на Тома. И как три женщины походили на Бет Уитли.
   — За исключением того, что Бет оказалась там не по своей воле.
   Айзек задумчиво погладил подбородок:
   — Не по своей воле… может быть. Ты допускаешь, будто все, что она рассказала тебе по горячим следам, — правда…
   Энди сказала:
   — Бет была настолько измучена, что, по-моему, ей вряд ли хватило бы хладнокровия так последовательно врать.
   Айзек скептически хмыкнул:
   — Она еще здесь, в управлении, да?
   — Они с Гасом в западном конференц-зале. Оба рады сотрудничать, но пока хотели бы, чтобы я разрешила им идти домой.
   — Как думаешь, миссис Уитли согласится поговорить с Викторией? — спросил Айзек.
   Энди собиралась ответить, но Сантос опередила ее:
   — Не считаю нужным. В этой ситуации я доверяю мнению Энди.
   Энди надулась от гордости:
   — Правда?
   — Ага, правда. Ты действительно хорошо поработала.
   — Ну, я… — Она проглотила шаблонное «да-ладно-вам» , вспомнив замечание Виктории о редкости комплиментов в ФБР, и просто сказала: — Спасибо.
   Виктория взглянула на Айзека:
   — Я совершенно вымоталась. Если я понадоблюсь вам в течение следующих двух часов, то я сплю в лазарете в подвальном этаже. Если понадоблюсь кому-то еще, то я уехала в Милуоки.
   — По-моему, вы заслужили сон. Она пожала руку Энди:
   — Не то чтобы я сидела и молилась о появлении новых серийных убийц, но надеюсь, нам еще доведется поработать вместе.
   — Я тоже.
   Виктория направилась к лифту. Энди и Айзек переглянулись. Он ничего не сказал. Возможно, потому, что его слова могли показаться бледными по сравнению с отзывом Виктории Сантос. Но Энди чувствовала, как Айзек гордится ею.
   Она сказала:
   — Давай-ка посмотрим на Уитли, а?
   Они молча прошли по коридору к западному конференц-залу и остановились перед дверью. Жалюзи на прямоугольном окне в двери были приоткрыты, позволяя заглянуть внутрь. Гас и его жена сидели бок о бок, спиной к двери. Он обнимал ее одной рукой. Ее голова лежала у него на плече.
   Энди улыбнулась. Айзек сказал:
   — Ты действительно веришь ей, не так ли?
   — А ты все еще колеблешься?
   — Меня беспокоит только одно. Объяснение того, как ее отпечатки пальцев оказались на телефоне-автомате в Орегоне. Видимо, когда Бет держали пленницей в Якиме, Блечман заставил ее взять в руки трубку, а потом привинтил эту трубку на телефон-автомат в Орегоне, чтобы казалось, будто она там побывала.
   — По-моему, логично. В конце концов, отпечатки Бет нашли только на трубке. На кнопках, при помощи которых набирали «У Мэри был барашек» при звонке на телефон Морган, ничего не было. Подброшенная улика вроде этой должна была показать, что она вошла в секту, сделав для нее невозможным возвращение к прежней жизни.
   — Значит, ты удовлетворена?
   — Если ты спрашиваешь, считаю ли я ее невиновной, то ответ — да.
   — Совершенно невиновной? — настаивал Айзек. — По-твоему, все, что она рассказала тебе, было правдой?
   — Вряд ли я знаю ее настолько хорошо, чтобы определить, все ли, что она мне рассказала, правда. Зато он знает. — Энди кивком указала на Гаса.
   Они смотрели сквозь стекло, как Гас и Бет обнялись. Объятия казались искренними, ничуть не наигранными. Уитли были одни и не подозревали, что Айзек и Энди наблюдают за ними.
   — Ладно, — сказал Андервуд. Казалось, он принимает какое-то решение. — Скажи Уитли, что они могут идти домой.
   — Хорошее чутье, босс. — Энди шагнула к двери.
   — Эй, — остановил ее Айзек.
   Она оглянулась. Он выглядел смущенным, словно хотел что-то добавить.
   — Возьми выходной и отдохни.
   — Спасибо. — Энди протянула руку к ручке двери.
   — Эй, — сказал Айзек снова.
   Энди остановилась, встретившись с ним взглядом. Он пару раз моргнул, а потом спросил:
   — Хочешь, поужинаем вместе?
   Выражение его лица смутило ее: какая-то нервозность, из-за которой казалось, будто Айзек вкладывает в приглашение нечто большее, чем просто предложение ужина с приятелем после работы.
   — Сегодня?
   — Я думал, может быть… в субботу вечером. Энди криво улыбнулась:
   — Я знаю великолепное местечко, где готовят потрясающие камассиевые лепешки.
   — Какие лепешки?
   — Не важно. Выбери место. Только заказывай на двоих. Кира и Уиллоу остаются дома.
   — Значит, на двоих, — улыбнулся Айзек.
   Энди подмигнула ему, потом повернулась и вошла в конференц-зал.

ОСЕНЬ

   — «Уитли и партнеры», — произнесла секретарь, подняв телефонную трубку.
   Гас проходил мимо ее стола в главной приемной чуть не вприпрыжку. За прошедшие восемь месяцев он, наверное, тысячу раз слышал, как секретарша отвечает на звонки, и это по-прежнему доставляло удовольствие.
   Его собственная фирма.
   Восемнадцать юристов — это, конечно, не «Престон и Кулидж». И хорошо. Фирма достаточно велика, чтобы работать не менее качественно, и достаточно мала, чтобы они могли управлять своей жизнью и действительно видеть что-то за пределами рабочего графика. Большинство пришли с Гасом из «П и К». Остальные были старыми друзьями Гаса, талантливыми юристами, которых никогда бы не взяли на работу в его прежнюю фирму, — например, Джек Шоуд, крупный специалист по банкротствам, который в выходные играл на гитаре в одной из самых забойных местных групп. Может, он и не подходил под стандарт «П и К», но кто мог бы знать о долгах больше, чем парень, окруженный фанатами рок-н-ролла?
   — Замечательная сережка, Джек.
   — Замечательные закрылки, шеф.
   Это был традиционный обмен любезностями, когда они встречались в коридоре по дороге к кофеварке. Для Гаса было удовольствием просто на время отделаться от телефона и выпить чашечку.
   Разумеется, улыбался он не все время. Конец «Убийств-отголосков» долго обсуждался прессой Сиэтла. На телевидении побывали все — от Айзека Андервуда до школьного учителя Стивена Блечмана. Сначала в прессе царило затишье — пока не подсчитали потери. Пострадало столько невинных людей — от самих жертв убийцы до семей введенных в заблуждение сектантов. Обвинитель был полон решимости покончить с сектой, предъявив Карле обвинение в убийстве первой степени. Последние восемь месяцев она провела в тюрьме, ожидая суда.
   Супруги Уитли старались избегать прессы. Гас ограничился кратким заявлением, что они сожалеют о жертвах и продолжают жить дальше. Понадобились месяцы, чтобы пресса оставила их в покое, но в конце концов жизнь начала приобретать видимость нормальной.
   Их судьба изменилась навсегда, и это было неплохо. Супруги больше времени проводили вместе, чаще обедали всей семьей, долгие разговоры выходили далеко за рамки обязательного «Как прошел день?». Они даже переехали в дом поменьше — где не было эха. Отголосков. Прогресс шел быстрее, чем ожидалось, и не только потому, что Гас услышал и от Карлы, и от Блечмана, что на самом деле Бет никогда не вступала в секту. Все было в том, что, даже став чужими друг другу, они никогда не переставали друг друга любить. Чтобы вернуть искру, нужно только время, и, возможно, оно было уже совсем близко. Гас замечал, что последнее время Бет вновь начала носить сережки с бриллиантовой крошкой — те, что он подарил ей на двадцать первый день рождения. Сережки были дешевенькие, но то, что Бет надевала их по важным поводам — дни рождения и юбилеи, — служило напоминанием обо всем хорошем, что было в их браке.
   Приятно ощущать, что жена снова посылает ему тонкие намеки.
   — Простите, Гас. — Секретарша просунула голову в кабинет.
   Гас поднял голову:
   — Да?
   — Звонит ваша жена. Из магазина.
   Это был магазин модного белья на Бель-сквер, где Бет много лет была постоянной покупательницей. Теперь она работала там помощником управляющего и подумывала перекупить магазин у семидесятилетнего хозяина, собиравшегося уйти на покой. Занятие бизнесом оказалось для Бет хорошим способом восстановить уверенность в себе и сосредоточиться на будущем. Гас был целиком «за».
   Он поднял трубку:
   — Привет. Что случилось?
   — Прости, здесь сегодня просто сумасшедший дом. Я буду занята с бухгалтером по крайней мере еще час. Я знаю, что сегодня моя очередь забирать Морган, но, как по-твоему, сможешь подменить меня?
   — Конечно.
   — Она освобождается в полтретьего.
   — На самом деле по вторникам она освобождается в три. В разговоре возникла пауза, словно супругов обрадовало, что он помнит, и смутило, что не помнит она.
   — Боюсь, я забыла.
   — Даже на солнце есть пятна.
   — Ты уверен, что сможешь удрать?
   — Ну, здешний босс настоящий тиран, хотя, может быть, разочек он посмотрит в другую сторону, и я ускользну за дверь.
   Гас почувствовал, что она улыбается. Бет сказала:
   — Я буду дома около половины седьмого.
   — Тогда и увидимся.
   Он повесил трубку и взял плащ. Времени до трех часов еще было много, но лучше уйти пораньше. Если он опоздает, Морган обвинит Бет, а этого Гас не хотел. Он собирал портфель, когда зазвонил телефон. Гас сделал секретарю знак, что «шеф уже ушел», но она задержала его:
   — Бен Алберго. — Это было сказано тоном, предназначенным для больших шишек. — Звонит из Вашингтона.
   Не так часто Гас разговаривал с Беном, одним из настоящих друзей, оставшихся у него в высших сферах. Бен был «серым кардиналом» в новой администрации, партнером по гольфу главного кадровика в администрации президента.
   Гас закрыл дверь кабинета и ответил:
   — Привет, Бен. Чему обязан честью?
   — Хочешь — верь, хочешь — нет, но я звоню насчет Марты Голдстейн.
   Возбуждение Гаса погасло.
   — По-моему, ты ошибся номером.
   — Нет, послушай. Она в числе кандидатов на пост заместителя министра финансов.
   — Марта? Это для нее немножко чересчур, а?
   — Твоя старая фирма активно продвигает ее.
   — Странно. Я слышал, что они там терпеть ее не могут.
   — Это еще мягко сказано. Она всех сводит с ума. Как я слышал, пара болванов из управляющего комитета даже обменялись по электронной почте какими-то невероятными письмами о ней. Словечко на букву «б» на каждом шагу. Самый юмор в том, что они не могут уволить ее, не будучи обвиненными в дискриминации.
   — Значит, есть только один способ избавиться от Марты, — сказал Гас.
   — Точно. Мобилизовать все свои политические связи и добиться для нее доходного местечка здесь, в Вашингтоне.
   — И какое это имеет ко мне отношение?
   — Ты, очевидно, знаешь, что президент вел кампанию на платформе моральной чистоты.
   — Угу. «Я единственный президент, который спит только со своей женой».
   — Это работает. Правда, из-за его стандартов кое-кто из назначенцев получил под зад. Мы просто не можем позволить себе еще одного отвергнутого кандидата, который не следовал бы хорошему примеру президента.
   — Так, я, кажется, понял, куда ты ведешь…
   — Я слышал сплетни, будто Марта может не выдержать проверку.
   — Ты спрашиваешь, был ли у меня с ней роман?
   — Это совершенно конфиденциально, Гас. Что касается меня, я даже не считаю, что она подходит на эту должность. Она не стоит драки. Если там есть какая-то грязь, скажи мне. Я шепну словечко президенту, мы вычеркнем ее из списка и перейдем к следующей кандидатуре. Я не намерен устраивать из этого публичный спектакль.
   — Значит, если я сейчас скажу тебе, что у Марты есть скелет в шкафу, она не получит должность?
   — Да.
   — Из чего следует, что мои бывшие коллеги из «Престон и Кулидж» будут и дальше всю жизнь работать с ней как с управляющим партнером?
   — Именно так.
   — Это по-настоящему интересно. — Гас знал, что старый приятель предоставляет ему прекрасную возможность признаться по секрету, сведя счеты с Мартой и прочими из «П и К». Дело, однако, было в том, что он никогда не спал с Мартой. Впрочем, у него все равно был способ…
   — Вопрос деликатный, — произнес Гас. — Я не в том положении, чтобы говорить, будто Марта Голдстейн спала с женатым мужчиной. То есть со мной.
   — Понимаю.
   — Но я могу сказать, что она послала моей жене собственноручно написанное письмо, гласящее, что некий женатый мужчина отдался ей.
   — Серьезно?
   — Клянусь, я своими глазами читал его несколько месяцев назад.
   — Президент воспримет это очень серьезно.
   — Я бы не ожидал меньшего от выпускника факультета богословия.
   — Спасибо за помощь, Гас.
   — Это тебе спасибо.
   — С фирмой все в порядке?
   — Отлично.
   — С бизнесом все хорошо?
   — Лучше не придумаешь. — На цифровом дисплее телефона появилось сообщение от секретарши: Морган будет ждать отца. — Очень не хочется обрывать тебя, приятель, но, боюсь, я должен бежать.
   — Вечно занят, занят… Старик, ты ничуть не изменился!
   Гас подошел к шкафу, чтобы достать подарок, который он купил для Морган во время обеда.
   — Да, — сказал он с тонкой улыбкой. — Ничуть не изменился.

БЛАГОДАРНОСТИ

   С каждой книгой бремя моей признательности становится все больше. Хочу снова поблагодарить Кэролин Мэрино, Робина Стамма и Джоан Сэнгер за их редакторскую компетентность, Арти и Ричарда Пайн за то, что они компетентны во всем остальном. Также большое спасибо критикам, которые выдержали знакомство с первыми набросками текста: Карлосу Сайерсу, Элинор Рейнер, Нэнси Линер, Дженнифер Стерне, Терри Гавулику и Роберте Холл.
   Некоторые сцены не могли быть написаны правильно без помощи Джеймса Холла из департамента шерифа округа Якима и Патрисии Уотчел из Вашингтонского женского исправительного центра.
   И, как всегда, я бы ничего не сделал без Тиффани. Благодаря тебе все прошло так легко.