Гуаньчжун Ло. Троецарствие

   -- Но кто же поедет в царство Шу? -- спросил Дэн Ай.
   -- Разрешите мне ехать! -- отозвался военачальник Дан Цзюнь, родом из Сянъяна.
   Дэн Ай снарядил Дан Цзюня в Чэнду с подарками для Хуан Хао и растолковал посланцу, чего он должен добиться:
   -- В беседе с Хуан Хао ты как бы между прочим намекни, что Цзян Вэй недоволен Сыном неба и собирается перейти на службу в царство Вэй.
   Дан Цзюнь приехал в Чэнду и встретился с Хуан Хао. Выслушав посланца, Хуан Хао, знавший, что и в Чэнду среди населения ходят такие же слухи, поспешил к Хоу-чжу и рассказал ему об этом. Хоу-чжу отдал приказ немедленно вернуть Цзян Вэя в столицу.
   Тем временем Цзян Вэй несколько дней подряд вызывал Дэн Ая в бой, но тот от боя уклонялся. Цзян Вэя это тревожило. Тут неожиданно гонец привез императорский указ, повелевающий полководцу немедленно возвратиться в столицу. Не зная, что случилось, Цзян Вэй приказал собираться в путь.
   Дэн Ай и Сыма Ван, радуясь тому, что их замысел удался, стали готовиться к нападению на отходящие войска Цзян Вэя.
   Поистине:
   Княжество Ци разгромил Ио И, но пожал недоверье народа.
   Войско врагов разгромил Ио Фэй, но отозван был вдруг из похода.
   О том, на чьей стороне в этом бою оказалась победа, рассказывает следующая глава.
   ГЛАВА СТО ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
   в которой повествуется о том, как погиб Цао Мао, и о том, как Цзян Вэй одержал победу над врагом
   Цзян Вэй отдал войску приказ об отступлении, а военачальник Ляо Хуа возразил:
   -- Известно, что полководец в походе не обязан подчиняться военным приказам государя. Сейчас у нас такое положение, когда уходить нельзя!
   -- Я думаю, что давно пора прекратить войну, -- вмешался Чжан И. -Население устало от непрерывных войн, повсюду идет ропот; чтобы успокоить наш народ, надо дать ему передышку.
   -- Хорошо, -- согласился Цзян Вэй. -- Будем отступать. Ляо Хуа и Чжан И будут прикрывать тыл.
   Дэн Ай подготовился к нападению на отступающие войска Цзян Вэя, но увидел, что противник отходит в полном порядке, и остановился.
   -- Цзян Вэй -- достойный ученик Чжугэ Ляна! -- сказал Дэн Ай и велел войску возвращаться в цишаньские лагеря.
   Цзян Вэй прибыл в Чэнду и, представ перед Хоу-чжу, спросил, почему его вызвали в столицу.
   -- Вы слишком долго находились на границе, и мы боялись, что воины ваши устали, -- отвечал Хоу-чжу. -- Это единственная причина.
   -- Я уже захватил вражеские лагеря в Цишане и собирался довести до конца великое дело, но этот неожиданный вызов нарушил все мои планы. Думаю, что здесь не обошлось без козней Дэн Ая!
   Хоу-чжу промолчал.
   -- Я поклялся, государь, покарать злодеев и отблагодарить вас за все ваши милости, -- продолжал Цзян Вэй. -- А вы прислушиваетесь к наговорам мелких людишек и подозреваете меня в бесчестных замыслах!
   После долгого молчания Хоу-чжу произнес:
   -- Мы ни в чем вас не подозреваем! Возвращайтесь в Ханьчжун и готовьтесь к новому походу.
   Цзян Вэй покинул дворец и уехал в Ханьчжун.
   Дан Цзюнь, выполнив поручение Дэн Ая, вернулся в Цишань и рассказал обо всем, что ему довелось видеть в царстве Шу. Дэн Ай сказал, обращаясь к Сыма Вану:
   -- Когда между государем и подданными начинаются несогласия, в государстве возникают беспорядки.
   Затем Дэн Ай приказал Дан Цзюню ехать в Лоян и доложить обо всем Сыма Чжао. Вести, привезенные Дан Цзюнем, очень обрадовали Сыма Чжао, и он стал помышлять о захвате царства Шу. Однажды он даже спросил начальника дворцовой охраны Цзя Чуна:
   -- Как вы полагаете, одержу я победу, если пойду войной против царства Шу?
   -- Пока еще рано вам воевать, -- ответил Цзя Чун. -- Сын неба относится к вам с недоверием, и если вы покинете столицу, произойдет переворот. В прошлом году в колодце Нинлин видели желтого дракона, и сановники поздравляли друг друга, считая это счастливым предзнаменованием. А Сын неба сказал: "Наоборот, это предвещает несчастье. Дракон -- это государь, а то, что его увидели не в небе и не в поле, а в колодце, означает, что он узник". После этого государь написал стихотворение "Скованный дракон". Тут есть намек на вас. Вот послушайте:
   Дракон оказался в тяжелой беде:
   Он в яме глубокой, о горе!
   Ни в поле зеленом не видят его,
   Ни в синем небесном просторе,
   И зубы он спрятал, и когти убрал,
   В колодце терзаясь и мучась.
   А в тине пред ним копошатся угри.
   Увы! Не моя ли то участь?
   Сыма Чжао возмутился:
   -- Цао Мао хочет пойти по стопам своего предшественника Цао Фана! Надо принять меры, а то он погубит меня!
   -- Если угодно, я готов выполнить вашу волю! -- предложил Цзя Чун.
   Это произошло в четвертом месяце пятого года периода Гань-лу [260 г.] по вэйскому летоисчислению. Сыма Чжао явился к императору при мече. Цао Мао встал ему навстречу. Остановившись перед императором, Сыма Чжао сделал знак, и приближенный сановник обратился к Цао Мао с такими словами:
   -- Заслуги и добродетели полководца Сыма Чжао высоки, как горы, он достоин титула Цзиньского гуна и девяти даров.
   Цао Мао слушал, потупив голову.
   -- Государь, разве я не достоин такого титула? -- вдруг прозвучал резкий голос Сыма Чжао. -- Мой отец и старший брат оказали немало услуг царству Вэй!
   -- Как ты смеешь быть непочтительным с нами? -- вырвалось у Цао Мао.
   -- Это вы непочтительны со мной! -- дерзко произнес Сыма Чжао. -- За что вы назвали меня угрем в своем стихотворении "Скованный дракон"?
   Цао Мао замолчал. Сыма Чжао холодно усмехнулся и вышел из зала. У чиновников от страха мороз продрал по коже.
   Цао Мао удалился во внутренние покои и вызвал к себе ши-чжуна Ван Чэня, шан-шу Ван Цзина и чан-ши Ван Е.
   -- Всем известно, что Сыма Чжао собирается захватить престол, -- сказал он со слезами на глазах. -- Мы не вправе сидеть сложа руки и терпеть такой позор! Помогите нам покарать разбойника!
   -- Не делайте этого, государь! -- встревожился Ван Цзин. -- В старину луский Чжао-гун затеял вражду с родом Цзи, но потерял свое государство и вынужден был бежать! Ныне Сыма Чжао пользуется огромной властью; сановники не только примирились с мыслью, что он собирается стать императором, но и льстят ему! Сыма Чжао не один, у него много сторонников! У вас же, государь, нет людей, на которых вы могли бы положиться, и охрана ваша немногочисленна. Терпите и скрывайте свое горе; большой беды с вами не случится! А если уж хотите бороться с Сыма Чжао, так действуйте не спеша.
   -- Разве можно еще терпеть? -- возмутился Цао Мао. -- К позору не привыкнешь! Мы приняли решение -- смерть нас не страшит!
   Цао Мао поспешил к вдовствующей императрице, чтобы предупредить ее о своих намерениях, а Ван Чэнь и Ван Е шепнули Ван Цзину:
   -- Дело принимает опасный оборот! Надо пойти к Сыма Чжао с повинной, тогда он не сочтет нас преступниками!
   -- Скорбь государя -- позор для чиновников, позор государя -- смерть для чиновников! -- прикрикнул на них Ван Цзин. -- Хотите стать изменниками?
   Видя, что Ван Цзина не уговорить, Ван Чэнь и Ван Е вдвоем отправились к Сыма Чжао и рассказали ему о своем разговоре с Цао Мао.
   Вскоре вэйский государь Цао Мао вышел из внутренних покоев и велел начальнику стражи Цзяо Бо собрать своих воинов, вооружить слуг и чиновников и выходить из дворца. Поднявшись на колесницу, Цао Мао объявил, что едет в южный пригород.
   Ван Цзин упал на колени перед колесницей и, рыдая, молил:
   -- Государь, с маленьким отрядом воинов вы решаетесь идти против Сыма Чжао! Ведь он расправится с нами, как тигр со стадом овец! Мне своей жизни не жаль, но я вижу, что ваша попытка безнадежна!
   -- Не задерживайте нас! -- закричал Цао Мао. -- Мои воины уже выступили в путь!
   Колесница тронулась по направлению к воротам Дракона. А в воротах верхом на коне уже стоял Цзя Чун; слева от него Чэн Цуй, справа Чэн Цзи. За ними выстроились тысячи одетых в броню воинов, готовых по первому знаку ринуться в бой.
   Опираясь на меч, Цао Мао закричал:
   -- Я -- Сын неба! Зачем вы ворвались во дворец? Вам приказано меня убить?
   Воины дрогнули. Тут Цзя Чун заорал на Чэн Цзи:
   -- Чего же ты стоишь? Даром, что ли, кормил тебя Сыма Чжао? Иди!
   -- Убить или связать? -- спросил Чэн Цзи, хватаясь за алебарду.
   -- Убить! Так приказал Сыма Чжао!
   Чэн Цзи с алебардой бросился к колеснице.
   -- Негодяй! -- закричал Цао Мао. -- Как ты смеешь подымать руку на своего государя?
   Алебарда Чэн Цзи ударила ему в грудь. Цао Мао упал с колесницы. Второй удар был нанесен в спину, и Цао Мао скончался на месте.
   Начальник стражи Цзяо Бо занес над убийцей копье, но Чэн Цзи сразил его алебардой. Стража разбежалась.
   С трудом переводя дыхание, подбежал Ван Цзин и с бранью набросился на Цзя Чуна:
   -- Бунтовщик! Ты убил государя!..
   Цзя Чун приказал связать Ван Цзина и доложить Сыма Чжао об исполнении приказа.
   Сыма Чжао примчался во дворец. При виде убитого Цао Мао он громко зарыдал, точно на него свалилось неожиданное горе.
   О смерти государя было объявлено всем высшим чиновникам.
   В это время пришел тай-фу Сыма Фу. Он упал на труп убитого и, горько рыдая, причитал:
   -- О-о, государь! Я повинен в вашей смерти!
   Сыма Фу положил тело в гроб и установил его в западном зале.
   Сыма Чжао созвал во дворец всех чиновников. Не явился только один шан-шу Чэнь Тай, и Сыма Чжао велел шан-шу Сюнь Каю, дяде Чэнь Тая, сходить за ним.
   Вскоре Чэнь Тай с причитаниями вбежал в зал:
   -- Горе, горе мне! Говорили, что я хуже своего дяди, а мой дядя Чэн Цзи оказался хуже меня.
   Он распустил волосы и склонился перед гробом. Сыма Чжао, также делая вид, что тяжко переживает утрату, обратился к Чэнь Таю с вопросом:
   -- Какое наказание заслуживает виновник этого преступления?
   -- Прежде всего казните Цзя Чуна! -- отвечал тот. -- Этим вы хоть немного оправдаете себя перед Поднебесной!
   -- А еще кого? -- спросил Сыма Чжао, продолжая лить слезы.
   -- Цзя Чун совершил убийство -- других не знаю!
   -- Государя убил Чэн Цзи! -- вскричал Сыма Чжао. -- За такое неслыханное преступление мало разрубить его на куски! Уничтожить весь его род!
   -- Я тут ни при чем! -- завопил Чэн Цзи. -- Так мне приказал Цзя Чун!
   Сыма Чжао отдал приказ сначала отрезать преступнику язык, а потом обезглавить. Вместе с Чэн Цзи на площади был казнен и его младший брат Чэн Цуй; потом были уничтожены три ветви их рода.
   Потомки сложили об этом такие стихи:
   В тот год Сыма Чжао отдал приказанье Цзя Чуну
   Убить государя, и кровь пролилась у ворот.
   Чэн Цзи и родню его он уничтожил за это.
   Но войско молчало, молчал и смущенный народ.
   Затем Сыма Чжао приказал бросить в темницу семью Ван Цзина. Тот сам сидел в зале присутствия, когда туда втолкнули его связанную веревками мать.
   -- Матушка, -- вскричал Ван Цзин, падая перед нею на колени, -- я увлек вас в пучину бедствий!
   -- Рано или поздно все равно умирать придется, -- усмехнулась старуха. -Я не боюсь смерти -- только умереть надо достойно!
   На следующий день всю семью Ван Цзина вывели на восточную площадь. На глазах у жителей города они с улыбкой на устах приняли смерть. Люди, глядя на них, утирали слезы.
   Потомки воспели Ван Цзина и его мать:
   В начале Хань за героизм хвалили мать Ван Лина,
   В исходе Хань погиб Ван Цзин, но он живет в преданье.
   В горячем сердце у него измена не таилась,
   И честностью он выше был вершины Хуашаня.
   И жизнь его была легка, как пух, летящий в небе,
   А воле каменной его завидуют и ныне.
   До той поры, пока земля и небо существуют,
   В народе будут говорить о матери и сыне.
   Тай-фу Сыма Фу обратился к Сыма Чжао за разрешением похоронить Цао Мао со всеми церемониями, положенными при погребении вана. Сыма Чжао позволил совершить весь похоронный обряд.
   Цзя Чун и другие сановники уговаривали Сыма Чжао занять престол, но он отказался.
   -- В древности Вэнь-ван владел двумя третями Поднебесной и все же оставался слугой династии Инь. Мудрецы приводят в пример его добродетель. И в недавние времена вэйский У-ди также не пожелал занять ханьский престол, а потому и я отказываюсь от императорского трона.
   Из слов Сыма Чжао сановники поняли, что он возлагает надежды на своего сына Сыма Яня.
   В шестом месяце того же года Сыма Чжао возвел на престол Чандаосянского гуна Цао Хуана. Цао Хуан переменил свое имя на Цао Хуань и назвал первый период правления Цзин-юань [260 г.].
   Цао Хуань был внуком У-ди Цао Цао и сыном Яньского вана Цао Юя. Он пожаловал Сыма Чжао звание чэн-сяна и титул Цзиньского гуна, подарил сто тысяч золотых и десять тысяч кусков шелка. Гражданские и военные чиновники также получили повышение и награды.
   Обо всем, что происходило в царстве Вэй, лазутчики доносили в Чэнду, столицу царства Шу. Цзян Вэй радовался и говорил:
   -- Теперь у меня опять есть предлог для войны с царством Вэй!
   Он написал в царство У, предлагая поднять войско, чтобы совместно покарать Сыма Чжао за убийство вэйского государя, а сам с разрешения Хоу-чжу выступил в поход во главе ста пятидесяти тысяч воинов.
   Во главе передового отряда снова шли военачальники Ляо Хуа и Чжан И. Ляо Хуа должен был пройти через долину Цзы-у, Чжан И -- через долину Логу, а сам Цзян Вэй -- через долину Сегу. Все войско должно было объединиться в Цишане и напасть на противника.
   В это время Дэн Ай опять стоял в цишаньском лагере и обучал войско. Узнав о выступлении Цзян Вэя, он созвал военный совет. Советник Ван Гуань сказал:
   -- Я хотел бы предложить вам свой план. Но о нем нельзя говорить во всеуслышание, и я изложил его письменно.
   Дэн Ай прочитал бумагу и улыбнулся:
   -- Все это хорошо, но Цзян Вэя не так просто обмануть.
   -- Я готов пожертвовать жизнью! -- заявил Ван Гуань. -- Только разрешите мне выполнить задуманное.
   -- Что ж, если вы уверены в успехе, вы его добьетесь.
   Дэн Ай выделил Ван Гуаню пять тысяч воинов, и он двинулся навстречу Цзян Вэю. Столкнувшись с дозорными противника, Ван Гуань остановил свой отряд и закричал:
   -- Передайте вашему полководцу, что вэйский военачальник желает сложить оружие!
   Дозорные поспешили к Цзян Вэю. Он приказал привести вэйского военачальника, а войско его оставить в поле.
   Ван Гуань вошел в шатер и, низко поклонившись Цзян Вэю, заговорил:
   -- Я -- Ван Гуань, племянник Ван Цзина, которого Сыма Чжао казнил за его верность государю. Я решил сдаться вам, чтобы отомстить Сыма Чжао за убийство государя и за смерть моего дяди. Со мною пять тысяч воинов -они в вашем распоряжении!
   -- Если слова твои искренни, я приму тебя с распростертыми объятиями! -радостно ответил Цзян Вэй. -- Но для проверки дам тебе поручение: у меня провиант на исходе, а обоз застрял на границе Сычуани. Ты доставишь его сюда, а я тем временем начну наступление на цишаньские лагеря.
   Ван Гуань, уверенный, что ему удалось перехитрить Цзян Вэя, охотно согласился отправиться за провиантом.
   -- Тебе не потребуется пяти тысяч воинов, -- между тем продолжал Цзян Вэй. -- Возьми с собой три тысячи, а две тысячи оставь здесь.
   Ван Гуань не возражал, чтобы не вызвать у Цзян Вэя подозрений, и две тысячи его воинов перешли под командование военачальника Фу Цяня, который на всякий случай расположил их в тылу.
   В это время приехал советник Сяхоу Ба, и Цзян Вэй рассказал ему о переходе на их сторону вэйского военачальника.
   -- И вы поверили Ван Гуаню? -- воскликнул Сяхоу Ба. -- Я жил в царстве Вэй, но никогда не слышал, чтобы Ван Гуань был племянником Ван Цзина! Тут какой-то подвох!
   -- Я сразу понял, что Ван Гуань лжет! -- засмеялся Цзян Вэй. -- Потому я и разделил его войско.
   -- Вы допрашивали его?
   -- Нет, это лишнее. Я и без того знаю, что в коварстве Сыма Чжао не уступил бы самому Цао Цао. Раз Сыма Чжао казнил Ван Цзина, то он ни за что не оставил бы в живых его племянника и тем более не доверил бы ему вести войско на отдаленную границу. Ваши мысли лишний раз подтверждают, что я не ошибся.
   Вскоре войска Цзян Вэя вступили в долину Сегу. На всякий случай на дороге была оставлена засада.
   Через десять дней воины из этой засады перехватили гонца, который вез письмо Ван Гуаня к Дэн Аю. Письмо это доставили Цзян Вэю. Ван Гуань извещал Дэн Ая, что двадцатого числа восьмого месяца он будет сопровождать обоз с провиантом в лагерь Цзян Вэя, и просил прислать войско в ущелье Таньгу.
   Цзян Вэй приказал казнить гонца и, переправив в письме число с двадцатого на пятнадцатое, сделал приписку, чтобы Дэн Ай сам пришел с войском в ущелье Таньгу. Потом воин, переодетый в одежду казненного, повез письмо в вэйский лагерь. В то же время Цзян Вэй приказал нагрузить повозки сухим хворостом и покрыть их полотнищами. Военачальник Фу Цянь с двумя тысячами вэйских воинов изображал охрану обоза. Цзян Вэй и Сяхоу Ба устроили засаду в горах, а Цянь Шу остался на дороге в долине Сегу. Ляо Хуа и Чжан И должны были напасть на цишаньские лагеря.
   Получив письмо Ван Гуаня, Дэн Ай написал ответ и отправил его с тем же гонцом. А пятнадцатого числа Дэн Ай во главе пятидесяти тысяч воинов направился в ущелье Таньгу. Дозорные донесли, что с вершины горы видно множество обозных повозок, медленно передвигающихся в котловине под охраной вэйских воинов.
   -- Уже смеркается, -- говорили Дэн Аю военачальники. -- Надо поспешить на помощь Ван Гуаню.
   -- Впереди горы изрезаны ущельями, в случае засады там трудно будет отступить, -- отвечал Дэн Ай. -- Подождем!
   Тут к Дэн Аю примчались два всадника.
   -- Ван Гуань перешел границу Сычуани и его преследуют! Он просит вас поспешить на помощь!
   Дэн Ай заторопился; войско быстро двинулось вперед. Наступило время первой стражи, ярко сияла луна, в горах было светло как днем. Из-за гор доносились крики.
   -- Там сражается Ван Гуань! -- сказал Дэн Ай.
   Но едва обогнул он гору, как из лесу вышел отряд во главе с военачальником Фу Цянем.
   -- Дэн Ай, глупец! -- закричал Фу Цянь. -- Попался в нашу ловушку! Слезай с коня и приготовься к смерти!
   Дэн Ай в тот же миг повернул коня и ускакал во весь опор. Фу Цянь приказал зажечь хворост, который был на повозках, и по этому сигналу с двух сторон на вэйцев обрушились шуские войска. Началась жестокая резня. До слуха Дэн Ая доносились крики:
   -- Тому, кто схватит Дэн Ая, награда в десять тысяч золотых и титул хоу!
   Дэн Ай сбросил свой шлем и латы; соскочив с коня, он смешался с простыми воинами и взобрался на гору. Ему удалось перебраться через хребет и скрыться.
   А Цзян Вэй и Сяхоу Ба продолжали метаться в поисках Дэн Ая, бросаясь к каждому конному военачальнику. Им в голову не приходило, что Дэн Ай убежал пеший!
   Наконец битва окончилась. Цзян Вэй собрал войско и направился к Ван Гуаню.
   Между тем Ван Гуань, считая, что он условился с Дэн Аем о сроке нападения на врага, расставил в порядке обозные повозки и спокойно ждал помощи. Но тут неожиданно пришло донесение, что Дэн Ай разбит и бежал. Ван Гуань выслал разведку. Разведчики сообщили, что приближаются войска Цзян Вэя. Ван Гуань закричал:
   -- Мы в опасности! Поджигайте повозки! Биться будем насмерть!
   Повозки запылали. По приказу Ван Гуаня воины отходили в западном направлении; их по пятам преследовали войска Цзян Вэя, который полагал, что Ван Гуань во что бы то ни стало будет стремиться уйти обратно в царство Вэй. Но Ван Гуань неожиданно устремился на Ханьчжун, сжигая по пути заставы и подвесные дороги над горными пропастями. Позабыв о Дэн Ае, Цзян Вэй думал только о том, как настигнуть и уничтожить Ван Гуаня. Ему удалось окружить отряд Ван Гуаня, зайдя противнику в тыл обходными тропинками. Ван Гуань бросился в реку Хэйлун и утонул; войско его погибло в бою.
   Победа досталась Цзян Вэю, но и он потерял много людей и провианта. Кроме того, во многих местах сгорели подвесные дороги. Цзян Вэй решил вернуться в Ханьчжун.
   Дэн Ай в это время собрал остатки разгромленного войска и ушел в цишаньский лагерь. Отсюда он отправил доклад государю, умоляя о прощении за понесенное поражение, и слагал с себя обязанности полководца. Но Сыма Чжао, помня о прежних заслугах Дэн Ая, оставил его на прежней должности и даже наградил. Однако Дэн Ай всю свою награду роздал семьям погибших воинов.
   Опасаясь, как бы Цзян Вэй снова не перешел в наступление, Сыма Чжао послал Дэн Аю еще пятьдесят тысяч воинов и приказ держать оборону.
   Цзян Вэй после небольшой передышки начал восстанавливать подвесные дороги и подумывать о новом походе.
   Поистине:
   Подвесные дороги исправив, двинул вновь он в поход свои силы.
   Устремленный к Срединной равнине, он покоя не знал до могилы.
   Если вы хотите узнать, чем окончился новый поход Цзян Вэя, прочитайте следующую главу.
   ГЛАВА СТО ПЯТНАДЦАТАЯ
   в которой рассказывается о том, как Хоу-чжу поверил клевете и отозвал войско из похода, и о том, как Цзян Вэй построил военные поселения
   Зимой, в десятом месяце четвертого года периода Цзин-яо [261 г.] по шу-ханьскому летоисчислению, полководец Цзян Вэй начал восстанавливать подвесные дороги в горах, запасать провиант, готовить оружие и чинить корабли, собираясь выступать в поход по суше и по воде. Он представил императору Хоу-чжу доклад, в котором говорилось:
   "Во время прежних походов я не добился победы, но нанес вэйцам чувствительный урон. Я давно собираю и обучаю армию, ныне ее необходимо испытать в боях, ибо от бездеятельности воины распустятся, среди них пойдут болезни. Ныне войско мое готово сражаться, военачальники ждут приказа о выступлении в поход. Если я на сей раз не одержу победу, пусть покарают меня смертью".
   Хоу-чжу колебался. Тогда сановник Цзяо Чжоу вышел вперед и сказал:
   -- Ныне ночью я наблюдал небесные знамения. Звезда полководца над нашим царством в последнее время потускнела, и это значит, что поход окончится неудачей. Прошу вас, государь, удержите Цзян Вэя, пока не поздно.
   -- Посмотрим, как пойдут дела, -- ответил Хоу-чжу. -- Будут неудачи -прекратим войну.
   Цзяо Чжоу продолжал настойчиво уговаривать императора отказаться от войны, но Хоу-чжу больше не пожелал его слушать. Расстроенный Цзяо Чжоу уехал домой и, ссылаясь на болезнь, не появлялся во дворце.
   Перед выступлением в поход Цзян Вэй спросил совета у Ляо Хуа.
   -- Куда направить удар на этот раз? Мы должны действовать решительнее -я поклялся восстановить власть Ханьской династии на Срединной равнине.
   -- Ничего не могу вам советовать, -- ответил Ляо Хуа. -- Вы решились идти напролом, не обращая внимания на то, что народ недоволен непрерывными войнами, и не учитывая того, что в царстве Вэй появился такой способный полководец, как Дэн Ай, который не ждет, пока на него нападут, а нападает сам.
   Цзян Вэй вспыхнул от гнева.
   -- Наш учитель Чжугэ Лян шесть раз водил войско к Цишаню! Он руководствовался интересами государства! Разве я из-за своей прихоти в восьмой раз иду в поход? Мы двинемся на Таоян! Смерти предам того, кто посмеет мне возражать!
   Вскоре пятисоттысячное войско выступило на Таоян. Ляо Хуа остался охранять Ханьчжун.
   О новом походе Цзян Вэя жители местности, граничащей с Сычуанью, доложили Дэн Аю. В это время Дэн Ай находился в цишаньском лагере, где вел беседы о военном искусстве с Сыма Ваном. Он тотчас же выслал разведку проследить, куда направляется армия Цзян Вэя. Разведчики донесли, что враг идет к Таояну.
   -- Цзян Вэй очень хитер! -- сказал Сыма Ван. -- Он делает вид, что идет на Таоян, а на самом деле нападет на Цишань!
   -- Нет, на этот раз он действительно идет на Таоян, -- возразил Дэн Ай.
   -- Откуда вы это знаете?
   -- Это совершенно очевидно. Прежде Цзян Вэй старался захватить те места, где хранился наш провиант; теперь он решил поступить иначе: он думает, что раз в Таояне провианта нет, значит мы и не защищаем его. А Таоян ему нужен для того, чтобы заготовить там продовольственные запасы, вступить в союз с тангутами и начать затяжную войну.
   -- Что вы думаете предпринять? -- спросил Сыма Ван.
   -- Мы поведем все наше войско на подмогу Таояну. Я расположусь в ближайшем городке Хоухэ, а вы в самом Таояне, и будем ждать прихода врага. В победе я не сомневаюсь!
   Продумав до мельчайших подробностей план действий, Дэн Ай и Сыма Ван выступили в путь. Цишаньские лагеря остался охранять военачальник Ши Цзуань.
   Передовой отряд армии Цзян Вэя возглавлял Сяхоу Ба. Приблизившись к Таояну, он заметил, что на городской стене нет ни одного флага и ворота широко раскрыты. Не решаясь сразу вступить в город, Сяхоу Ба сказал военачальникам:
   -- Здесь нам устроили западню!
   -- На первый взгляд кажется, что город пуст, даже жителей не видно, -согласились военачальники. -- А может быть, противник и впрямь бежал, как только услышал о нашем приближении?
   Решив проверить свое предположение, Сяхоу Ба поскакал к южным воротам. Здесь он увидел большую толпу стариков и детей, которые уходили на запад.
   -- В городе никого нет! -- обрадовался Сяхоу Ба и въехал в открытые ворота. За ним двинулись воины. Но едва они вошли, как затрещали хлопушки, на городской стене поднялись знамена, подъемный мост был убран.
   -- Мы попались! -- вскричал Сяхоу Ба и приказал воинам отступать. Но на них посыпались тучи стрел, и Сяхоу Ба вместе со своими пятьюстами воинов погибли у стен Таояна.
   Потомки сложили об этом такие стихи:
   Расчет Цзян Вэя верен был и обещал победу.
   Но кто мог знать, что этот план Дэн Ай предусмотрел?
   Жаль, что в тот день Сяхоу Ба, отважный перебежчик,
   С отрядом лучших храбрецов в стенах погиб от стрел.
   Сыма Ван вышел из города и разгромил остальное войско Сяхоу Ба. В это время к Таояну подошел Цзян Вэй. Узнав о гибели Сяхоу Ба, он сильно горевал.