Гудмэн Джо. Любовница бродяги

   — Я принес вам немного поесть — сказал Джаррет, поднимая перед собой поднос. — Прежде чем уйти в каретный сарай, миссис Каванаг еще раз разогрела вам обед. Она сказала, что вы еще не обедали. — На самом деле ему сказали, что Ренни весь день ничего не ела. Проклятое ирландское упрямство, вот что это такое! Она собираете» уморить себя голодом. — Это так? — спросил Джаррет.
   Ренни ничего не ответила.
   — Куда мне это поставить?
   Она не отреагировала на его присутствие, не удостоив даже взглядом.
   Джаррет подошел и поставил поднос рядом с Ренни. На ее обнаженных белых плечах играли отсветы пламени, лаская кожу, пальцы продолжали вяло перебирать волосы. Белая нижняя юбка открывала голые ступни и лодыжки. Халат сиротливо висел на спинке кресла. Джаррет подобрал его и набросил на плечи хозяйки. Ренни не пошевельнулась, чтобы поправить халат, и даже когда рукав его попал в огонь, она не двинулась с места.
   Джаррет поспешно выхватил вещь из пламени, отнес в ванную и опустил в холодную воду. Затем повесил для просушки на спинку стула.
   — Ваше бессмысленное поведение не вызывает никакой симпатии, — сказал Салливан, садясь в кресло. Он вытянул ноги к огню и скрестил руки на груди. Было приятно чувствовать тепло. В ночном воздухе, который уже заполнил комнату, ощущалась сырость. — Своими фокусами вы можете дурачить миссис Каванаг, но на меня они не производят впечатления.
   — Думайте, что хотите, мистер Салливан. Вы всегда так поступаете.
   Вторая фраза в отличие от первой его приободрила. Тусклая монотонность в голосе Ренни вызывала беспокойство, но эта легкая насмешка говорила, что какие-то признаки жизни она еще подает.
   — Я собирался послать сегодня за доктором Тернером, — сказал Джаррет. — Но час с небольшим назад его жена снова пришла сюда. Доктор навестит вас завтра, если я сочту это необходимым. Я сказал, что дам ей знать.
   Руки Ренни застыли.
   Есть новости об Этане? О Майкл?
   — Ваша сестра вчера вечером была больна, но сейчас полностью выздоровела. У нее как будто было то же самое, что у Этана.
   Джаррет откинулся на спинку стула, рассматривая серию фотографий над камином. Большинство из них представляли официальные снимки всей семьи, включая Джея Мака. На некоторых была изображена Ренни с сестрами, на некоторых — Ренни вместе с Майкл. Недавно сделанные снимки были особенно хорошего качества. Только на одной фотографии Ренни была снята отдельно. По контрасту с торжественным выражением лица ее глаза сияли.
   Джаррет показал рукой на этот снимок.
   — Вы здесь изображены во время какого-то торжественного события?
   Ренни посмотрела в ту сторону, куда он указывал.
   — Моя помолвка с Холлисом. Это снимала Дженни Маршалл.
   — Жена Логана? Я думал, ее зовут Кейти.
   — Его невестка. Жена Кристиана.
   — Кристиана Маршалла? Живописца?
   — Думаю, он предпочитает, чтобы его называли художником, — сухо сказала Ренни, — но да, это тот самый.
   — Он тоже ваш сосед? — Джаррет подумал, что мог бы обойти сотню квадратных миль к западу от Миссисипи, но не встретить ни одного человека с родословной. Они все отираются здесь, на Манхэттене. Да, действительно, он и Ренни пришли из разных миров.
   — Так что, в следующую ночь пойдем к нему на двор?
   Ренни слегка склонила голову набок и стала осторожно протирать полотенцем мокрые концы волос.
   — Я не собираюсь больше обсуждать с вами эту тему.
   Джаррет понял, что переиграл. Он решил больше ее не мучить.
   — Этан был отравлен, — сказал Джаррет. — Возможно, это предназначалось Майкл — тут ничего в точности сказать нельзя. Ей стало плохо от чая. Она его выпила совсем немного, а потом пожаловалась доктору Тернеру, что очень хочет курить. Тут-то он и догадался.
   От того, что он не договаривает, не излагает сразу суть дела, Ренни пришла в возбуждение. Ее густые брови сошлись.
   — Догадался о чем?
   — Ядом был никотин, в таких дозах, что у Этана начались колики и рвота. Майкл тоже его приняла вместе с чаем и почувствовала себя плохо, но без особых последствий, не считая желания курить.
   — Вот оно как, — сказала Ренни. — Теперь скажите мне, кто это сделал.
   — Пожалуй, мы слишком зациклились на Хьюстоне и перестали думать о Детре. Годами ходили слухи, что она отравила своего первого мужа. У ее отца была аптека в Сент-Луисе. Так что она выросла среди порошков и ядов.
   — Значит, ее поймали? Опасность миновала? Он покачал головой.
   — Нет. Пока не выяснилось ничего определенного. Вероятно, она работает в отеле, иначе непонятно, как она могла добавить яд в пищу. Доктор и миссис Тернер отправляются завтра обедать в отель, святого Марка. Если Ди там, они смогут опознать ее по описанию.
   — И тогда ее арестуют.
   — Нет. Только опознают. Если мы слишком рано от кроем карты, то упустим Хьюстона. Она может привести нас к нему, но только если не будет знать, что мы следим. Добровольно она никогда его не выдаст.
   — Как она выследила Майкл?
   — По газете. Кто-то дал ее адрес в гостинице до того, как поступило противоположное распоряжение.
   Ренни поднялась на ноги. Внезапно она пожалела о том, что не надела халат. Подняв лежавший в ногах кровати плед, Ренни набросила его на плечи.
   — Тогда вам нужно идти, — сказала она. — Здесь теперь не опасно. В конце концов Хьюстон и Келли нашли то, что искали.
   — Может быть, и нашли, но я не уверен, что вы не встанете у них на пути. Как, кстати, и ваша сестра. Она даже сомневалась, стоит ли сообщать вам все это.
   — Я вам не верю. Майкл не могла хотеть, чтобы от меня это скрывали.
   Джаррет вздохнул:
   — Ваша сестра гораздо лучше понимает грозящую опасность, чем вы. Она провела несколько недель в плену у Хьюстона и Ди. Однажды они уже пытались убить ее, и Этана и это им почти удалось. Никто не может предсказать, чем все кончится. Детру пока точно не опознали, а Хьюстона еще предстоит найти. Боюсь, в отношении вас практически ничего не изменится, разве что вы здесь приберете и наденете на себя какую-то одежду, а то вы выглядите, как двухдолларовая шлюха.
   Он встал, окинул взглядом спальню и с отвращением покачал головой.
   — Это просто свинарник, Ренни.
   На этот раз она не стала пытаться сжечь его взглядом. Вместо этого Ренни заплакала. Она отвернулась и стала рассматривать двойные французские двери, как поступала в последнее время уже много раз. Взгляд ее был слишком затуманен, чтобы разглядеть что-нибудь внизу на улице или чтобы увидеть в стекле отражение Джаррета. Когда его руки обняли ее, Ренни слегка вздрогнула, но не отстранилась.
   Джаррет прижался подбородком к ее затылку. На своей коже он чувствовал нежное прикосновение ее волос, благоухавших томительным ароматом лавандового мыла.
   — С тех пор как мы встретились, ничего у тебя не получается.
   Она закрыла глаза, пытаясь остановить поток слез, и слегка кивнула головой в знак согласия.
   — Не думаю, что в ближайшее время что-то изменится, — добавил он.
   Джаррет повернул ее к себе, и Ренни в беспокойстве открыла глаза. Шаль соскользнула на пол. Ренни подумала, что сейчас он ее поцелует, но только его дыхание, а не губы, шевелило волосы у нее на висках. Он держал ее так довольно долго, успокаивая, затем положил на кровать и сидел рядом, пока Ренни не уснула. Она так и не хватилась фотографии, которую он забрал, уходя.
   Через четыре дня Натаниэль Хьюстон был мертв. Убил его не Этан и не Джаррет, его убила сестра Ренни.

Глава 5

   Ренни сидела рядом с Этаном в гостиной номера Майкл. Попытки завязать беседу не удались. Единственное, что обоих связывало, — это тревога за женщину, которая рожала в соседней комнате.
   Ренни время от времени посматривала на капли крови на ковре. Три часа назад Нат Хьюстон был убит на том самом стуле, на котором она сейчас сидела. Портье доставил Джаррету и Ренни послание Этана, поспешно нацарапанное почти неразборчивым почерком. На этот раз Ренни была рада невозмутимости Джаррета и его немногословным командам. Ее собственные мысли напоминали метеоритный дождь, проносящийся столь стремительно, что отдельные его составляющие невозможно было различить. Она целиком положилась на спокойное руководство Джаррета.
   Но все это уже было в прошлом. С тех пор как Джаррет убрал тело Хьюстона из номера и отправился за Ди Келли, голова Ренни прояснилась. Теперь ей ничего не оставалось, как сидеть в гостях у своей сестры и Этана. У Майкл сейчас был доктор Тернер, а Ренни находилась в обществе шерифа. Она предпочла бы быть рядом с Майкл.
   — Ребенку еще не время появляться на свет, — сказал Этан. Голос его был неровным, вздрагивающим.
   Ренни хотелось не утешать его, а, наоборот, сказать что-либо неприятное, но сейчас ей тоже нужно было себя подбодрить.
   — Ей не хватило лишь нескольких дней до восьми месяцев, — сказала Ренни. — Я знаю много женщин, которые родили в восемь месяцев, даже в семь. И все было в порядке и с ними, и с детьми.
   Этана это не убедило. Слова Ренни звучали скорее как «через восемь и даже семь месяцев после свадьбы». Если судить по этому признаку, то Майкл носила ребенка вообще только две недели.
   Ренни поняла, о чем он думает.
   — Ну хорошо, — сказала она. — Некоторые женщины исправляют даты, чтобы избежать морального осуждения, но так бывает не всегда. — В этот момент Майкл закричала, и Ренни побледнела. У Этана тряслись руки. Заметив это, она достала ему виски из буфета, а себе налила хереса.
   — Почему вы оставили ее одну? — вдруг выпалила она. — Мистер Салливан последние две недели не позволял мне выйти из дома, а иногда даже из моей комнаты. А вот вы ушли, оставили Майкл здесь одну, зная об опасности.
   Пальцы Этана, сжимавшие стакан, побелели. Голова склонилась, как будто он рассматривал окровавленный ковер.
   — Прошу прощения, — тихо сказала Ренни, вздыхая. — Я ведь обещала себе, что не буду этого делать.
   — Все правильно. — Он поднял глаза и криво улыбнулся. — Вы не задали мне таких вопросов, которые я не задавал бы себе сам.
   — Я ничего не спрашивала, — сказала она. — Ничего. Я обвиняла вас.
   Этан сделал большой глоток и почувствовал, как у него обожгло все внутри.
   — И я тоже.
   Ренни снова села, на этот раз в двойное кресло рядом с Этаном.
   — Майкл будет очень огорчена, — сказала она. — Она любит нас обоих, и ей будет очень неприятно, если мы не станем друзьями. Я знаю, что сегодня вечером у вас были основания сделать так, как вы сделали. Вы все рассчитали.
   — Откуда вы знаете? — резко сказал Этан. — Вы не можете этого знать. Вы меня вообще не знаете. Я сам едва не убил Майкл сегодня вечером. Она умоляла меня взять ее с собой, но я думал, что это слишком опасно. Я должен был ее послушать.
   Ренни поняла, что Этану Стоуну нужно выговориться, освободиться от происшедшего этим вечером. В соседней комнате Майкл уже не стонала, а кричала от боли. Ренни слышала ровный, успокаивающий голос доктора Тернера. Слов нельзя было разобрать, но, судя по тону и модуляции, он пытался ее приободрить.
   — На самом деле я не знаю, что случилось сегодня вечером, — сказала Ренни. — Мистер Салливан был не особенно общителен.
   Этан постарался не обращать внимания на некоторую напряженность в голосе Ренни. Он лишь слегка улыбнулся.
   — Джаррет редко бывает общительным.
   — Я не хочу о нем говорить.
   Этан вздрогнул, услышав в соседней комнате пронзительный крик Майкл. Он начал говорить — отчасти для того, чтобы не слышать, как мучается его жена, отчасти потому, что Ренни должна была все знать.
   — Я решил, что уже достаточно поправился, чтобы проследить этим вечером за Ди, когда она будет уходить с работы. Тернеры опознали ее несколько дней назад, выяснив, что она работает в столовой. Ренни кивнула:
   — Джаррет говорил мне, что это планировалось.
   — Мне нужно было проследить, куда направляется Ди, чтобы определить, работает она одна или с Хьюстоном. Чтобы отправить кого-нибудь из отеля к Джаррету, не оставалось времени, так что я решил действовать самостоятельно. Мне не приходило в голову, что Хьюстон может прийти сюда без Детры. Если бы я об этом подумал, то ни за что не оставил бы Майкл одну.
   — Я верю вам, — сказала Ренни. И так было на самом деле. Она не стала бы произносить какие-то слова только потому, что они были правильными, или потому, что Этану требовалось их услышать. Главное, Этан верил в то, что говорил.
   Этан слегка помотал головой, пытаясь привести мысли в порядок. Свой стакан он уже осушил, но по-прежнему держал его в руке.
   — Я ушел совсем недалеко. Проследил за Детрой до Боуэри, увидел деревянное строение, где она жила, и потратил довольно много времени, чтобы расспросить соседей. Они отнеслись ко мне с подозрением, но все же удалось узнать, что она живет не одна… с мужчиной. Один пьяница проговорился, что этот человек ранен в ногу. Как только я об этом услышал, то понял, что нашел Хьюстона. Я сразу ушел и направился сюда.
   Этан встал, подошел к буфету и наполнил свой стакан виски.
   — В распоряжении Майкл было десять минут, и этого хватило, чтобы Хьюстон оказался мертв.
   Ренни обхватила себя руками за плечи. Ее пробирала дрожь при мысли, что сестра осталась одна с Натом Хьюстоном, но чтобы Майкл сама убила преступника — такое она не могла себе представить.
   — Он пришел сюда встретиться с Майкл, — продол жал Этан. — Он собирался убить ее и ребенка, если она откажется уйти с ним.
   — Он добивался ее? — спросила Ренни. От такой мысли ей стало еще неуютнее. — А как же Детра?
   — Хьюстон всегда хотел вашу сестру. Он был ею очарован и не мог не прийти сюда. — Этан отхлебнул из своего бокала. — Из-за ранения в ногу Хьюстон пользовался тростью. В ней был спрятан нож — вещь, которую Хьюстон высоко ценил. Майкл об этом не знала, Хьюстон ей ножом не угрожал.
   — Тогда как же…
   — Он ее рассердил, — сказал Этан с таким видом, будто до сих пор не мог в это поверить. — Ваш характер похож на характер вашей сестры?
   — У нас один и тот же характер, — откровенно сказала Ренни.
   Этан впервые за этот вечер рассмеялся, с признательностью взглянув на Ренни.
   — Ну, тогда вы знаете, как это могло произойти, — сказал он. — Ее настолько взбесили требования Хьюстона и угрозы ей и ребенку, что она подняла его трость и ткнула ею Хьюстона, чтобы подчеркнуть свой гнев. От этого толчка кинжал выскочил. Она даже не знала, что ранила Ната, пока не увидела кровь. Первый же удар оказался смертельным.
   Беспокойство Ренни наконец прорвалось взрывом смеха. Она представила себе изумление Хьюстона, подорвавшегося на собственной мине, и внезапно это показалось ей очень, очень смешным. Пытаясь унять смех, Ренни поднесла руку к губам. Слезы текли из ее глаз, но этот черный юмор никак не выходил из головы.
   — Прошу прощения, — сказала Ренни, покачивая головой, — но я не знаю, что со мной случилось. Здесь нет ничего сме… — она глотнула хереса, стараясь не поперхнуться, — … смешного. О Боже, то, что Майкл могла…
   Он, наверно, был очень… очень шокирован… — Смех ее перешел в рыдание.
   Этан поставил стакан и превратился в утешителя. Он обнял Ренни, прижал к себе. Ростом и фигурой она очень напоминала Майкл. Но различия все же были, и Этан их чувствовал, испытывая острое желание точно так же держать в своих объятиях Майкл.
   — Ты не перепутал сестер, а? — спросил Джаррет, входя в номер. Приподняв край шляпы, он с ленивым интересом рассматривал обнявшуюся пару.
   — Ты когда-нибудь стучишься? — спросил Этан. Ренни отступила назад и вытерла слезы платком, который дал ей Этан.
   — Он считает, что может приходить и уходить, когда ему вздумается, — фыркнула она.
   Джаррет ухмыльнулся. Он закрыл за собой дверь и повесил шляпу и пальто на стул у входа. Услышав из спальни крик Майкл, Джаррет вздрогнул.
   — Она еще не разрешилась? — спросил он. Этан покачал головой:
   — Доктор Тернер говорит, что это может занять всю ночь.
   — Но у нее все идет нормально?
   — Судя по последнему сообщению, у нее все прекрасно.
   — Тогда почему у вас такие унылые лица? — спросил Джаррет, переводя взгляд с Этана на Ренни. — Хьюстон мертв. Ди находится в тюрьме, где никому не угрожает. А через несколько часов один из вас станет отцом, а другая — тетей. Я это говорю, чтобы вы знали, кто есть кто. Этан налил виски своему заместителю.
   — Вот. Я думаю, тебе стоит принять немного. Ты чересчур взвинчен. Что случилось, когда ты появился у Ди?
   Ренни смотрела, как Джаррет осушает стакан, отмечая про себя, что энергия из него так и брызжет. Ренни еще никогда не видела его таким. Джаррет всегда был очень собранным, очень сдержанным, рядом с ним у Ренни часто возникало ощущение, что сама она изображает бег на месте. Сейчас он ходил по комнате взад-вперед, и хотя движения Джаррета были аккуратными и четкими, для Ренни было совершенно ясно, что содержание адреналина в крови у него по-прежнему остается высоким. Как она заметила, Этан смотрел на Джаррета с дружеской симпатией, показывая, что он прекрасно понимает, через что пришлось пройти его заместителю.
   — Она меня не слышала, — говорил Джаррет, — пока я не вошел в ее спальню. Она сидела ко мне спиной и позвала Хьюстона по имени, думая, что это он. Она очень злилась на него за то, что он вышел из квартиры. Ты же знаешь Ди. У нее все такой же обманчивый голос.
   — Наверно, при виде тебя ей захотелось, чтобы это был Хьюстон, — сказал Этан.
   Джаррет кивнул, подняв в знак согласия свой стакан.
   — Я не думал, что она может быть еще злее. Оказывается, я ошибся. Она двинулась на меня с ножницами в руках. Счастье, что я сохранил целыми оба уха.
   Глаза Ренни расширились от удивления. Она только сейчас заметила царапину у него на лице и кровь на воротнике рубашки.
   — И что же вы сделали?
   — Когда я не смог ее остановить, у меня не оставалось выбора. Я ее нокаутировал.
   — Я думала, вы не бьете женщин, — сладким голосом произнесла Ренни.
   — Я всегда оставлял за собой право сделать исключение, — сухо ответил Джаррет, многозначительно посмотрев на нее.
   — У тебя были какие-либо трудности с ее доставкой? — спросил Этан.
   — Нет, не считая того, что я никак не мог там найти ни одного патрульного полицейского.
   — Они не любят появляться ночами в Боуэри, — сказала Ренни, — Это слишком опасно.
   Джаррет поднял брови.
   — А вы заставили было меня поверить, что этот город так цивилизован! — Он посмотрел на Этана. — Ди пришла в себя на полицейской станции. Ей удалось выхватить пистолет у дежурного сержанта, поставив всех в безвыходное положение. Я боялся, что мы не сможем отнять у нее пистолет и она застрелит или себя, или кого-нибудь еще. Так продолжалось до тех пор, пока я не убедил ее, что Хьюстон действительно мертв, и тогда она сдалась… Прямо-таки осела на пол. — Он допил стакан. — Я оставался там, пока не были заполнены все документы и пока у меня не появились некоторые основания увериться в том, что они поняли, насколько опасна Детра.
   — Ты думаешь, они тебе поверили? — спросил Этан.
   — Кто знает? Ее эффектное выступление с пистолетом подтвердило мои предупреждения, но Детра слишком умна. Она хорошо знает, как прикинуться безобидной. — Он устало потер шею, вздрогнув от прикосновения к ране.
   — У вас идет кровь, — сказала Ренни, когда он убрал руку.
   Джаррет с удивлением посмотрел на свою ладонь. Кровавое пятно пересекало ее по диагонали. Он позволил Ренни взять себя под руку и отвести к двойному креслу. Заметив, что Этан с большим интересом наблюдает за тем, как суетится Ренни, Джаррет поверх ее головы послал другу уничтожающий взгляд.
   Ренни заметила этот обмен любезностями. Проигнорировав довольное хихиканье Этана, она опустила свой носовой платок в стакан Джаррета.
   — Эй! — сказал он. — Это было очень хорошее виски.
   — Теперь это очень хорошее обеззараживающее средство. — Она села рядом с Джарретом и начала протирать его рану влажной тканью. — Эта царапина проходит дальше по коже — там, где растут волосы. Ваше счастье, что ухо у вас осталось на месте.
   Ее пальцы мягко коснулись его головы, отодвигая в сторону волосы. Ренни рассматривала работу Ди, и Джаррет изо всех сил старался скрыть от Этана, как ему это приятно. Когда алкоголь попал вглубь, Джаррет вздрогнул.
   — Осторожнее. Так мне больно!
   — В соседней комнате рожает моя сестра, — ответила Ренни. — Вот это действительно больно!
   — Она права, — сказал Этан.
   Как по заказу Майкл, которая долго пыталась сдерживаться, в этот момент закричала. Ренни заметила, что мужчины побледнели.
   — Это не должно длиться очень долго, — сказала она. — Звучит, как последнее «ура».
   Этан почувствовал себя так, будто порыв ветра сбил его с ног. Он тяжело опустился в кресло и забарабанил пальцами по его изогнутой ручке. Сейчас он не обращал внимания ни на что, кроме звуков, раздающихся в спальне.
   — Откуда вы знаете, что это долго не продлится? — прошептал Джаррет, обращаясь к Ренни.
   — Просто знаю, — сказала она. Она продолжала обрабатывать рану Джаррета, следуя от линии волос к тому месту, где царапина скрывалась под рубашкой. — Я всегда все знаю о Майкл. — Она заколебалась, не зная, стоит ли ему об этом говорить и сможет ли он ее понять и в это поверить. — Иногда я могу чувствовать ее боль.
   Джаррет повернул голову, вглядываясь в ее серьезное и напряженное лицо. Он вспомнил ее неистовое, безумное желание выйти из дому, как будто Ренни влекла какая-то неведомая сила. Тогда Джаррет подумал, что она хочет увидеть Холлиса; теперь он понимал, что дело не в этом. Она хотела… нет, не так; ей было совершенно необходимо видеть свою сестру.
   Чувствуя себя неуютно под пристальным взглядом Джаррета, Ренни отвела глаза в сторону и наклонила голову над его раной.
   — Вам нужно снять рубашку, — сказала она. — Я думаю, она порезала вам плечо.
   — Я не знаю, что она сделала, — все произошло слишком быстро. Но рубашку я снимать не стану.
   Ренни пожала плечами. Она расстегнула верхние пуговицы батистовой рубашки Джаррета и просунула руку под воротник.
   — Как же она ухитрилась протащить туда ножницы? Она должна была прямо-таки разрезать вам рубашку. — Пропитанным виски платком Ренни прикоснулась к глубокому порезу.
   — Черт побери, женщина! — выругался Джаррет, отодвигаясь от нее. — От вашего лечения больнее, чем от ее ножниц.
   Возмущенная Ренни швырнула ему платок.
   — Тогда делайте сами, или пусть вас смотрит доктор Тернер. Возможно, вам нужно наложить несколько швов.
   — Что мне нужно — так это еще глоток, — сказал Джаррет, глядя на свой опустевший стакан. — Этан! Ты хочешь еще?
   — Что? — Этан не сразу очнулся от своих мыслей.
   — О нет, — сказал он, увидев, как Джаррет поднимает стакан. — Я должен оставить что-нибудь для торжества.
   Джаррет хмыкнул, сообразив, что это, вероятно, относится и к нему. Он отставил в сторону стакан, бросил в него мокрый платок и уселся в двойное кресло. Теперь, когда можно было позволить себе немного расслабиться, Джаррет почувствовал, как болит плечо. Там, где Ренни обработала рану с помощью виски, страшно жгло. Кровотечения практически не было, значит, ножницы Ди каким-то образом не задели артерию, но боль прожигала его, казалось, до костей. Такой глубокой колотой раны, пожалуй, он еще не получал. Когда Детра вонзила в него ножницы, Джаррет на какой-то момент перестал ощущать свою руку — ту руку, которая держит пистолет. Он пошевелил пальцами, проверяя, насколько они его слушаются.
   Краем глаза Ренни заметила его движение.
   — Мне хотелось бы взглянуть на это.
   — Может быть, потом.
   По тону Джаррета Ренни поняла, что он просто пытается от нее отделаться.
   — Там может быть заражение. — Взгляд, который Джаррет направил в ее сторону, предупредил Ренни о том, что больше на эту тему ей высказываться не стоит. Ренни, однако, не испугалась. Она уже раскрыла рот, чтобы что-то сказать, но ее отвлек крик, раздавшийся из соседней комнаты. На этот раз кричала не Майкл.
   Прошло еще несколько долгих минут, прежде чем дверь в спальню отворилась.
   Этан вскочил на ноги в тот самый момент, когда доктор Тернер появился на пороге. Он беспокойно заглядывал через плечо врача, пытаясь рассмотреть, что происходит в спальне.
   — Как Майкл? — спросил он. — Все в порядке?
   Доктор откинул со лба влажную прядь светлых волос.
   — У вас прекрасная, здоровая дочь, Этан.
   Выражение лица Этана не изменилось.
   — С Майкл все в порядке?
   — С вашей женой все в порядке, — мягко сказал врач.
   Этан с облегчением вздохнул. Напряжение последних асов покинуло его.
   — Я могу ее видеть? — спросил он.
   — Не помешало бы, — сказала Майкл. Скотт Тернер улыбнулся и отошел от двери.
   — Вы ведь слышали, — сказал он.
   Этан буквально бегом бросился к жене. Ренни и доктор Тернер обменялись снисходительными взглядами. Джаррет покачал головой, его синие глаза улыбались.
   — Ренни! — позвал доктор Тернер. — А вы не хотите войти?
   — Через минуту. Я хочу дать им возможность некоторое время побыть одним. — Она указала на Джаррета. — Эта женщина-дьявол ранила его сегодня вечером. Может быть, вы взглянете.
   Доктор стал закатывать рукава и завернул их до локтей.
   — Ну, раз я здесь. — Он испытующе посмотрел на Джаррета и сразу понял, какой строптивый пациент ему попался. — Ренни, ваша сестра говорила, что хочет выпить чашку ромашкового чая. Вы не могли бы принести?