Страница:
Как друидам удалось заставить свое Дерево пускать шаровые молнии?
– Потом объясню, – потрепал меня по голове Борис Иванович. – Сейчас могу сказать только сказать, что это Сан Саныч осуществил одну старую идею. На все руки мастер оказался человек. Глядишь, и совсем без крови обойдется. С нашей стороны. Ну так как, Василий?
При упоминании имени «дезертира» глаза старикашки зажглись ненавистью.
– Погляди вверх, волхв, – прошипел он. – Не в ваших ханжеских силах убить столько людей.
В небе показались парашютисты. Много, очень много. Словно медузы в Черном море после шторма. Но они так и не смогли приземлиться – натолкнулись на невидимую преграду, тугое поле Заповедника, скатились по нему к ограде.
– Там же нет стража! – закричала я.
– Там уже стоит временная замена, – недобро усмехнулся волхв. – Не повезет тому, кто приблизится к ограде ближе, чем на триста метров. С любой стороны. Ты не прав, Василий, нам тоже иногда приходится убивать. Ну так как?
– Ты знал все это время, – с ненавистью во взоре посмотрел на мое начальство старик. – Что же ты не сказал мне об этом раньше?
– Тебе значит, можно плести интриги, а мне выходит, нельзя? – удивился Борис Иванович. – Почему это?
– Ты не мог пробиться сквозь Его защиту, тебе это не под силу, – нервничал старик. – Ты не можешь знать наверняка. Ты даже задержать меня не сможешь!
Волхв пожал плечами: «подумаешь, мало ли что мне еще не под силу, но голова-то у меня есть на плечах».
Откуда-то из-за ограды послышался характерный чавкающий звук.
– Это танки. Были. У тебя все? Али есть еще что в запасе?
– К моим услугам вся армия российской федерации, – прошипел старик. – Я ее элита. Если я исчезну, от тебя так просто не отстанут! Ты и твои сопливые коллеги будут раздавлены телами миллионов солдат!
– Ну, это вы ошибаетесь, товарищ начальник, – раздался голос Сан Саныча. – Стоит мне нажать на «Enter», и всем в Российской Федерации станет известно, как именно вы собирались продать родину инопланетным гадам. Не беспокойтесь, Борис Иванович, все схвачено. Я там оставил пока Ромку давить на кнопки вместо меня. Толковый парнишка…
В одной руке Сан Саныча был наладонник, в другой – пластиковая палочка. Старик не вытерпел, шибанул по бывшему агенту российских спецподразделений зарядом чистой ненависти. Сан Саныч не шелохнулся – он был готов к такому развитию событий, и принял соответствующие меры. А я узнала почерк чародея:
– Денис Мракович! Вы ли это?
– Не Мракович, а Маркович, – нравоучительным тоном поправил меня волхв. – А так – все правильно. Он самый.
– Вы все равно ничего не сможете со мной сделать, – шипел «старик». – Вы уже проиграли, и сейчас вы об этом узнаете!
С этими словами он нажал на что-то, скрытое от наших глаз в кармане пиджака.
Последний дракон, с залысинами по всему объему, поднял голову.
– Приказывай, господин.
– Приказывай, господин.
– Приказывай…
– Приказывай…
– Уничтожить их! – сказал дедок Василий.
Очень жестко, и очень четко – так, что я наконец-то поверила в то, что этот человек мог стоять во главе армейского подразделения. Пусть и наполовину гражданского.
Ни один исполин не шелохнулся, все они смотрели на металлиста. На далекой дождливой планете Черный Дракон окончательно превратился в золото.
Командующий извлек руку с маленьким брелоком из кармана. Он нервничал, рука его заметно дрожала, когда он, направляя брелок на каждого дракона по кругу, давил на кнопку.
Драконы продолжали буравить Илюху неподвижными взглядами.
– Приказывай, господин, – сказал один из драконов, наверное, самый мощный.
Все остальные согласно кивали головами.
Борис Иванович посмотрел на металлиста: «Ну?»
– Изолировать поляну от всего мира, – четко произнес Илья.
– Исполнено.
Василий, он же темный эмпат, глава московской конторы, нервно заозирался по сторонам.
– Вы не можете меня задержать. Я гражданин Российской Федерации. Я с этой стороны Земли.
– Ты вообще не с Земли, – четко произнес волхв. – Так ведь?
Старик вздрогнул, неуловимым движением выхватил иноземную пушку, нацелил на волхва, гаденько улыбаясь… Но выстрелить не успел:
– Обездвижить его!
Оружие выпало из ставших стотонными рук.
– Они что, все маги? – удивленно повернулась я к начальству. – Почему им под силу то, что не под силу вам?
– Все, до единого, в той или иной степени, иначе из них не получились бы те паршивые самолеты на лапках. А у самого плохонького дракона-мага, как тебе уже, наверное, известно, куда больше могущества, чем у самого сильного волхва.
Я перевела взгляд на дедка Василия. Тот с неприкрытой ненавистью смотрел на Бориса Ивановича:
– Ты справился со мной, волхв. Но и сам угодил в ловушку – тебя и твоих прихвостней сметет мощью магии драконов.
– Приказывай, господин.
– Избавьте нас от него… Нас и всю остальную Вселенную.
Мимо нас просвистели сливки элиты российской армии.
– Давайте-ка уберемся с дороги этих мстителей, пока они нас иноземным захватчиком не зашибли.
Мы поспешно отодвинулись в сторонку, и волхв прикрыл нас щитом.
– Ты ошибся, приятель. На то, чтобы держать защиту, сил у меня хватит, – проворчал он.
На поляне творилось нечто невообразимое – там метался, рикошетил от дракона к дракону то ощипанный командир Василий, то помахивающий свисающими лохмотьями темный эмпат Денис Маркович. Одежда и человеческая плоть урывками покидала тело инопланетянина, и исчезала, так и долетев до земли.
– И порвали они его, как тузик грелку, – глубокомысленно изрек вредный металлист. – Молодцы ребятки, хорошо у них получается. Интересно, что это было на нем? Похоже на хитроумную компьютерную программу…
С инопланетянина слетел последний клочок оболочки. Перед нами предстало нечто странное, похожее на морского ежа в половину человеческого роста, только колючки у него были, на мой взгляд, не жесткие. Существо было снабжено одним всего глазом, но таким не по-земному злобным, что я с огромным трудом подавила желание спрятаться за спину волхва, ограничилась тем, что отвела глаза.
Борис Иванович чуть слышно усмехнулся.
– Похоже, мы все же отбились. Без потерь. Что скажете, Сан Саныч?
– Я думаю, что «розы» больше не существует, – грустно сказал бывший агент спецподразделений. – А теперь вот не существует и ее командира. Ни за что бы не догадался, что Василий не был человеком. Он мне всегда таким мудрым, таким… образцовым воякой казался, я его своим подопечным в пример ставил…
Я посмотрела на поле битвы. Плешивый дракон утолял инопланетянином голод. Меня чуть не стошнило – как он может есть такую гадость?
– Что же друзья, пойдемте в дом, – сказал Борис Иванович, убирая защиту, отделявшую нас от драконов. – Но сперва надо закончить кое-что. Илья?
Металлист задумчиво посмотрел на исполинов.
– Ловко они, а? – с чуть заметной усмешкой спросил его волхв. – Хорошие помощники?
– Да уж, ничего не скажешь. Но они в рабстве…
– Приказывай, господин.
– Спасибо за помощь, ребята. Снимите защиту с поляны, покиньте территорию Заповедника, и после этого немедленно освободитесь.
Пошел дождь, стало зябко.
Драконы взмыли в небо и исчезли вдали.
– Под крышу, друзья?
– Спрашивай, Лиса, – набил трубку табаком волхв. – Только погоди немного, я переведу корпуса в обычный режим.
Он нажал какую-то кнопку, и я почувствовала, как спало до нуля напряжение, царящее в Заповеднике. Будто кто-то искусственно циклил воду в озере, чтобы она совершала полезную работу, а потом разом прекратил свою деятельность.
– Ну, теперь ждем старшего друида в гости, – усмехнулся Борис Иванович. – Так что у тебя там за вопрос, дитя мое?
Вот как! Дитя, значит…
– Как вы догадались о том, что эти драконы якобы должны подчиняться Мраковичу? Точнее, инопланетянину этому? И что он придет, чтобы расправиться с нами с их помощью?
– Марковичу, Лиса, Марковичу. Впрочем, это уже неважно. Очень просто. Меня слишком упорно наводили на мысль о том, что надо спасти бедных зверушек. Чересчур упорно. Помнишь, в прошлый раз нас киборгами снабдили для нашего же блага? Я рискнул направить недобитого врага по предложенной им же схеме. Что-то еще?
– Вы мне обещали рассказать про защиту Заповедника.
– Это совсем просто. Помнишь, я тебе как-то раз говорил, что Заповедник помогал строить твой наставник Лин?
Я кивнула, не вполне понимая, к чему клонит волхв.
– Он-то и уговорил меня в свое время построить пять корпусов так, как они сейчас расположены, и вынести за пределы пентаграммы всех эмпатов. Сказал, что благодаря такому расположению энергонакопителей Заповедник сам начнет отбивать атаки, если его настроить на соответствующий лад и чуть-чуть подсобить. В дни его создания не было угрозы. А сейчас нам осуществить эту идею помог Сан Саныч.
Так вот что сегодня делал мастер ушу в Заповеднике!
Я взглянула на бывшего агента спецподразделений – у того был вид довольного кота, слизывающего с усов честно причитающуюся ему сметану.
Появился домовой, вгляделся в меня наглыми глазенками.
– Явилась, значит? Эх, не пропить мне твоего жалованья!
– Не пропить, Гоша, ой не пропить. На сей раз уже точно. Но ты не горюй – еще не все потеряно, меня снова потянет на приключения…
– Боги тебя упаси, – шарахнулся в сторону волхва домовой. – Может, тебе лучше глинтвейну принести? Или чайку?
– Чаю принеси, будь так добр, – попросила я. – И, спасибо тебе за сушки. Они были необычайно вкусны. Алхимик был в полном восторге, я тоже.
Домовой посмотрел на меня влажными глазами, шмыгнул носом – точь-в-точь, как человек.
Стукнула входная дверь, в прихожей раздались осторожные шаги, кто-то взялся за ручку двери, замер в нерешительности.
– Здесь наша героиня, – подал голос волхв. – Входи, Максим, не бойся. Тебя все ждали, чтобы твоей любимой деточке десять раз не пришлось рассказывать одно и то же.
– Что еще рассказывать? – удивилась я.
Мне было так хорошо, так уютно. Мы все снова были вместе, волхв разжигал трубку, Сан Саныч от нее же прикуривал, дед Макс, сидя на Мане, свернувшейся по этому поводу в подобие кресла, обалдело пялился на мой новомодный цвет волос, металлист стучал по наладоннику… Что еще нужно для полноты бытия?
– Ну, хотя бы о том, как ты познакомилась с легендарным Алхимиком. Я думаю, никто из здесь присутствующих не может похвастать подобным знакомством.
– Дед, как дед, – пожала плечами я. – Спасибо, Гоша. Добрый, заботливый, чаек у него странный какой-то. Ладно, ладно! Если вы так настаиваете… И осталась я под струями дождя одна-одинешенька, – взвыла я патетическим голосом, – и зашумели крылья, и приземлился на соседний утес Черный Дракон…
Волхв было нахмурился, но потом махнул рукой, и затянувшись, выпустил серию колечек.
– Да-да, продолжай в том же духе.
– … и тогда я вспомнила Маню, и полыхнула, и… Маня, это ведь ты была?
Многоножка посмотрела на меня честными глазами цвета сосновой коры. В них отражалась тоска по родному бору. Это не значило ровным счетом ничего.
– И заплакал болванчик, и явился он. Великий Алхимик!…
– Продолжай, дитя мое.
Мой рассказ уже подходил к концу, когда дверь распахнулась, и в комнату вошел Рома, боевой маг.
– Защита с той стороны поглотила еще две танковых дивизии с тех пор, как вы ушли. Сейчас все тихо. Уже больше получаса. А у вас тут уютно…
– Садись, – указал на стул рядом с собой Сан Саныч. – Выпей чаю, боец. Сейчас вот дослушаем бред пьяного наркомана про драконов-призраков, и пойдем прибираться.
– Не любо – не слушай, а врать не мешай, – наставительно изрекла я. – Так вот. И вышла я из Лабиринта, и сказал мне Глубинный Свет, что я дура полная, ибо не использовала возможность исключительную… Дальше рассказывать?
– Рассвет жив?
– А кто меня через лаву переправил? Жив. Обещался прилетать в гости. И драконы, обманутые шаманом, нырнули в Источник, так что хеппи-энд случился полный.
– А как ты до нас добралась? Что-то я не почуял никакого Рассвета.
– Как-как? Как слетела со спины дракона, так и отправилась в ГЗ за одеждой, потому как дюже замерзла. Добрая однокурсница приодела меня, дала халатик розовый, а там уж я в Заповедник телепортировалась.
– Без прибора? – уточнил волхв.
– Рассвет сказал, что теперь это мне по силам. В переделах нашего измерения. Я ему и поверила.
– Ну что же, – сказал волхв. – Итак, ты здесь, и я, со своей стороны, очень рад этому обстоятельству. Будем разбегаться, друзья? Ребята, уберите временную защиту. Максим, самое большее через полчаса оборона границы будет ликвидирована, можешь призвать на помощь стража и подопечных, и восстановить сосновый бор. А можешь это сделать с утра.
– Нет уж, лучше сегодня, – почесывая Маню за ухом, ответил старший друид. – Пойду собирать братию. Всем пока. До свидания, Лиса. Я рад, что ты вернулась.
Я стояла на крыльце своей избушки, и никак не решалась проститься с этим неимоверно долгим днем. Все так же шел дождь, пора было отправляться спать, но сон не шел, нервы были напряжены до предела, как перед боем.
Передо мной мягким светом открылся портал, и оттуда вышел смутно знакомый персонаж. По крайней мере, этот покрой плаща с таким типом капюшона я уже где-то видала. От него не исходило никакой злобы, али агрессии, и я спокойно смотрела, как он, то ли оглядевшись, то ли принюхавшись по сторонам, уверенно поворотил стопы в мою сторону.
– Лиса Северная?
– Она самая.
– Это для тебя, – протянул мне маленький сверток незнакомец. – К сожалению, я не смог исполнить твое желание, а поэтому возвращаю тебе то, что ты оставила в моем измерении.
Я наконец поняла, кого имею честь лицезреть в ночи. И что это за кулек.
– Это не мое, я вам ничего не оставляла. Это принадлежит моему другу.
– Принадлежало. Ты выступила его поручителем, и теперь оно – твое. Так ты берешь?
«Почтальон» откинул капюшон, и я увидела перед собой судью. Он не был ни добрым, ни злым, ни усталым, ни деланно-спокойным. Он и тогда был один, абсолютно бесстрастный. А уж как он умудрился предстать в четырех, да еще разных лицах, уже не меня касается.
– Ты берешь? – повторил он свой вопрос.
– Беру, – очнулась я от воспоминаний. – Конечно, беру.
– Тогда подписывай отказную бумагу.
– Какую еще отказную бумагу? Я же вам не оставляла свой автограф.
Судья запустил руку в карман плаща, извлек сложенный вчетверо листок бумаги. На нем было что-то набрано обычным шрифтом «Times New Roman», двенадцатой кеглей. Было слишком темно. Я засветила шарик огня.
На краю поляны из темноты вынырнул еще один человек. Постоял, подумал, медленно пошел в нашу сторону.
– Твоя подпись?
Я посмотрела на бумажку, где черным по белому было набрано: «Хочу стать драконом». Двадцать седьмое Безветрия, год 3,14169… Какое странное у них там летоисчисление… Под всем этим великолепием стояла моя закорючка. Хорошо хоть, не отпечаток пальца.
– Смотри ниже.
Я перевела взгляд на пару сантиметров вниз. Там одна за другой проступали буквы:
«Претензий к выполнению желания не имею. Драконом больше быть не желаю. Первый день Великого Ветра, год 3,14169…»
Человек, идущий через поляну, одолел уже половину пути. Я догадывалась, кто это. Точнее, знала наверняка.
– Не желаю, – просто сказала я, глядя бесстрастному судье в лицо.
Моя закорючка медленно проступала на бумаге.
– Тогда разреши откланяться, – чуть наклонил голову человек в плаще.
Я наклонила голову в ответ.
Судья поворотился, и ушел в портал. Человек, идущий сквозь поляну, приобрел характерные очертания металлиста. Я, не отрываясь, глядела на него. Вскоре он достиг моего крыльца.
– Я тебе кольцо вернуть хочу, – тихо и твердо произнес боевой друг и товарищ. – Я его так и не смог одеть.
– Что так? Неужто Полоз ошибся, и оно не налезло на твою медвежью лапу?
– Не решился, – просто ответил Илья. – А ты могла бы и не язвить в такой-то патетический момент.
– Ты знаешь, могла бы. Но не получается. Дело в том…
И я, не выдержав неизбывной грусти в глазах товарища, улыбнулась и протянула ему сверток:
– Держи, и ни в чем себе не отказывай.
Илья подставил ладонь, и на нее, как в замедленной съемке, начало падать золотое кольцо строгого мужского дизайна. Может, оно осталось таким же, как и прежде. Не знаю. С металлом я по-прежнему была не очень-то в ладах. Но мне очень нравилось то благородство, что исходило сейчас от него. Так и не коснувшись ладони, кольцо без какой-либо посторонней помощи заняло свое законное место на пальце металлиста. Я завистливо присвистнула.
– Давай палец, – ворчливо сказал мой бывший наставник по металлу. – А то еще расплавишь колечко-то в попытках повторить сей нехитрый трюк.
– Э-э-э…
– Давай, не бойся, – усмехнулся Илья. – Я не напрашиваюсь.
Вот как?
– А чайку выпить? Али настою мятного?
– Ты уверена? Ты приглашаешь меня, на ночь, и у тебя нет никаких отговорок типа немедленного превращения в огнедышащее чудовище?
– Отговорок от чего?
Журавль и синица. Отличный друг, но на расстоянии, или…
Этот человек мне безумно дорог, и я не хочу его терять. А вдруг мы не сойдемся темпераментами, и вместо огромной и светлой любви получится гнилое, погрязшее в бытовухе сосуществование? И дружба растворится, исчезнет, и мы не будем испытывать друг к дружке ничего, кроме неудовольствия и неприязни?
Да и принц, опять же, на белом коне за мной еще не прискакал… А вдруг? Прискачет?
…Не смешно. Когда над твоей судьбой довлеют мифы…
Уж и судья ушел, а выбор остался. Он всегда был со мной, этот выбор.
– От, так сказать… общения с таким страшным, таким мужским мной.
Глаза Ильи практически черные, они ждут ответа. Что легче – сделать шаг в Источник, или осуществить выбор между журавлем и синицей в повседневной человеческой жизни? Когда от тебя, вообще говоря, не требуется никакого героизма. Когда мосты не сожжены, и у тебя море возможностей. Когда тебе самой хочется шагнуть вперед, но ты отчаянно трусишь, потому что впереди полная неизвестность.
Волхв сказал, что синица – вестник Истины. Может, и нет его, различия-то? Может, дело в чем-то другом? Например, в том, чтобы всегда оставаться Человеком? С большой буквы «Ч»? Хоть на поле битвы, хоть в быту, хоть где угодно?
И пойти, наконец, навстречу своему желанию, а не устаревшим мифам о меринах и принцах. Мне так не хочется, чтобы ты сейчас повернулся, и пошел прочь. Я хочу, чтобы ты остался.
Не глядя, выставила я ладонь куда-то в темноту, и на нее, несмотря на ночное время, опустилась синичка. Впилась в кожу остренькими коготками.
Гладкие перышки, влажные от дождя…
Пронзительные, невероятно честные глазки-бусинки…
Спасибо, друг.
Птичка вспорхнула, и была такова. Металлист еле заметно усмехнулся, не отводя, впрочем, от меня взгляда – он по-прежнему ждал моего ответа.
– Знаешь?
– Нет еще.
– Мне всегда хотелось послушать Луиса Армстронга. Всего одну композицию. В хорошем звуке. Не на том порнометре, что у меня вечно из зеркала получается.
Илья улыбнулся:
– Легко. Пяти колонок тебе хватит?
Наверное, да.
Я вздохнула, и протянула ему руку:
– Пошли?
– Потом объясню, – потрепал меня по голове Борис Иванович. – Сейчас могу сказать только сказать, что это Сан Саныч осуществил одну старую идею. На все руки мастер оказался человек. Глядишь, и совсем без крови обойдется. С нашей стороны. Ну так как, Василий?
При упоминании имени «дезертира» глаза старикашки зажглись ненавистью.
– Погляди вверх, волхв, – прошипел он. – Не в ваших ханжеских силах убить столько людей.
В небе показались парашютисты. Много, очень много. Словно медузы в Черном море после шторма. Но они так и не смогли приземлиться – натолкнулись на невидимую преграду, тугое поле Заповедника, скатились по нему к ограде.
– Там же нет стража! – закричала я.
– Там уже стоит временная замена, – недобро усмехнулся волхв. – Не повезет тому, кто приблизится к ограде ближе, чем на триста метров. С любой стороны. Ты не прав, Василий, нам тоже иногда приходится убивать. Ну так как?
– Ты знал все это время, – с ненавистью во взоре посмотрел на мое начальство старик. – Что же ты не сказал мне об этом раньше?
– Тебе значит, можно плести интриги, а мне выходит, нельзя? – удивился Борис Иванович. – Почему это?
– Ты не мог пробиться сквозь Его защиту, тебе это не под силу, – нервничал старик. – Ты не можешь знать наверняка. Ты даже задержать меня не сможешь!
Волхв пожал плечами: «подумаешь, мало ли что мне еще не под силу, но голова-то у меня есть на плечах».
Откуда-то из-за ограды послышался характерный чавкающий звук.
– Это танки. Были. У тебя все? Али есть еще что в запасе?
– К моим услугам вся армия российской федерации, – прошипел старик. – Я ее элита. Если я исчезну, от тебя так просто не отстанут! Ты и твои сопливые коллеги будут раздавлены телами миллионов солдат!
– Ну, это вы ошибаетесь, товарищ начальник, – раздался голос Сан Саныча. – Стоит мне нажать на «Enter», и всем в Российской Федерации станет известно, как именно вы собирались продать родину инопланетным гадам. Не беспокойтесь, Борис Иванович, все схвачено. Я там оставил пока Ромку давить на кнопки вместо меня. Толковый парнишка…
В одной руке Сан Саныча был наладонник, в другой – пластиковая палочка. Старик не вытерпел, шибанул по бывшему агенту российских спецподразделений зарядом чистой ненависти. Сан Саныч не шелохнулся – он был готов к такому развитию событий, и принял соответствующие меры. А я узнала почерк чародея:
– Денис Мракович! Вы ли это?
– Не Мракович, а Маркович, – нравоучительным тоном поправил меня волхв. – А так – все правильно. Он самый.
– Вы все равно ничего не сможете со мной сделать, – шипел «старик». – Вы уже проиграли, и сейчас вы об этом узнаете!
С этими словами он нажал на что-то, скрытое от наших глаз в кармане пиджака.
Последний дракон, с залысинами по всему объему, поднял голову.
– Приказывай, господин.
– Приказывай, господин.
– Приказывай…
– Приказывай…
– Уничтожить их! – сказал дедок Василий.
Очень жестко, и очень четко – так, что я наконец-то поверила в то, что этот человек мог стоять во главе армейского подразделения. Пусть и наполовину гражданского.
Ни один исполин не шелохнулся, все они смотрели на металлиста. На далекой дождливой планете Черный Дракон окончательно превратился в золото.
Командующий извлек руку с маленьким брелоком из кармана. Он нервничал, рука его заметно дрожала, когда он, направляя брелок на каждого дракона по кругу, давил на кнопку.
Драконы продолжали буравить Илюху неподвижными взглядами.
– Приказывай, господин, – сказал один из драконов, наверное, самый мощный.
Все остальные согласно кивали головами.
Борис Иванович посмотрел на металлиста: «Ну?»
– Изолировать поляну от всего мира, – четко произнес Илья.
– Исполнено.
Василий, он же темный эмпат, глава московской конторы, нервно заозирался по сторонам.
– Вы не можете меня задержать. Я гражданин Российской Федерации. Я с этой стороны Земли.
– Ты вообще не с Земли, – четко произнес волхв. – Так ведь?
Старик вздрогнул, неуловимым движением выхватил иноземную пушку, нацелил на волхва, гаденько улыбаясь… Но выстрелить не успел:
– Обездвижить его!
Оружие выпало из ставших стотонными рук.
– Они что, все маги? – удивленно повернулась я к начальству. – Почему им под силу то, что не под силу вам?
– Все, до единого, в той или иной степени, иначе из них не получились бы те паршивые самолеты на лапках. А у самого плохонького дракона-мага, как тебе уже, наверное, известно, куда больше могущества, чем у самого сильного волхва.
Я перевела взгляд на дедка Василия. Тот с неприкрытой ненавистью смотрел на Бориса Ивановича:
– Ты справился со мной, волхв. Но и сам угодил в ловушку – тебя и твоих прихвостней сметет мощью магии драконов.
– Приказывай, господин.
– Избавьте нас от него… Нас и всю остальную Вселенную.
Мимо нас просвистели сливки элиты российской армии.
– Давайте-ка уберемся с дороги этих мстителей, пока они нас иноземным захватчиком не зашибли.
Мы поспешно отодвинулись в сторонку, и волхв прикрыл нас щитом.
– Ты ошибся, приятель. На то, чтобы держать защиту, сил у меня хватит, – проворчал он.
На поляне творилось нечто невообразимое – там метался, рикошетил от дракона к дракону то ощипанный командир Василий, то помахивающий свисающими лохмотьями темный эмпат Денис Маркович. Одежда и человеческая плоть урывками покидала тело инопланетянина, и исчезала, так и долетев до земли.
– И порвали они его, как тузик грелку, – глубокомысленно изрек вредный металлист. – Молодцы ребятки, хорошо у них получается. Интересно, что это было на нем? Похоже на хитроумную компьютерную программу…
С инопланетянина слетел последний клочок оболочки. Перед нами предстало нечто странное, похожее на морского ежа в половину человеческого роста, только колючки у него были, на мой взгляд, не жесткие. Существо было снабжено одним всего глазом, но таким не по-земному злобным, что я с огромным трудом подавила желание спрятаться за спину волхва, ограничилась тем, что отвела глаза.
Борис Иванович чуть слышно усмехнулся.
– Похоже, мы все же отбились. Без потерь. Что скажете, Сан Саныч?
– Я думаю, что «розы» больше не существует, – грустно сказал бывший агент спецподразделений. – А теперь вот не существует и ее командира. Ни за что бы не догадался, что Василий не был человеком. Он мне всегда таким мудрым, таким… образцовым воякой казался, я его своим подопечным в пример ставил…
Я посмотрела на поле битвы. Плешивый дракон утолял инопланетянином голод. Меня чуть не стошнило – как он может есть такую гадость?
– Что же друзья, пойдемте в дом, – сказал Борис Иванович, убирая защиту, отделявшую нас от драконов. – Но сперва надо закончить кое-что. Илья?
Металлист задумчиво посмотрел на исполинов.
– Ловко они, а? – с чуть заметной усмешкой спросил его волхв. – Хорошие помощники?
– Да уж, ничего не скажешь. Но они в рабстве…
– Приказывай, господин.
– Спасибо за помощь, ребята. Снимите защиту с поляны, покиньте территорию Заповедника, и после этого немедленно освободитесь.
Пошел дождь, стало зябко.
Драконы взмыли в небо и исчезли вдали.
– Под крышу, друзья?
* * *
Я снова сидела в уютном кресле, сбоку от которого, подальше от огня, улеглась многоножка. Несмотря на длиннющий день, сон не шел – настолько невероятным был финал истории, имевшей место быть в последнее время. Теперь, когда я прокручивала в голове события недавних дней, все вставало на свои места. И все же…– Спрашивай, Лиса, – набил трубку табаком волхв. – Только погоди немного, я переведу корпуса в обычный режим.
Он нажал какую-то кнопку, и я почувствовала, как спало до нуля напряжение, царящее в Заповеднике. Будто кто-то искусственно циклил воду в озере, чтобы она совершала полезную работу, а потом разом прекратил свою деятельность.
– Ну, теперь ждем старшего друида в гости, – усмехнулся Борис Иванович. – Так что у тебя там за вопрос, дитя мое?
Вот как! Дитя, значит…
– Как вы догадались о том, что эти драконы якобы должны подчиняться Мраковичу? Точнее, инопланетянину этому? И что он придет, чтобы расправиться с нами с их помощью?
– Марковичу, Лиса, Марковичу. Впрочем, это уже неважно. Очень просто. Меня слишком упорно наводили на мысль о том, что надо спасти бедных зверушек. Чересчур упорно. Помнишь, в прошлый раз нас киборгами снабдили для нашего же блага? Я рискнул направить недобитого врага по предложенной им же схеме. Что-то еще?
– Вы мне обещали рассказать про защиту Заповедника.
– Это совсем просто. Помнишь, я тебе как-то раз говорил, что Заповедник помогал строить твой наставник Лин?
Я кивнула, не вполне понимая, к чему клонит волхв.
– Он-то и уговорил меня в свое время построить пять корпусов так, как они сейчас расположены, и вынести за пределы пентаграммы всех эмпатов. Сказал, что благодаря такому расположению энергонакопителей Заповедник сам начнет отбивать атаки, если его настроить на соответствующий лад и чуть-чуть подсобить. В дни его создания не было угрозы. А сейчас нам осуществить эту идею помог Сан Саныч.
Так вот что сегодня делал мастер ушу в Заповеднике!
Я взглянула на бывшего агента спецподразделений – у того был вид довольного кота, слизывающего с усов честно причитающуюся ему сметану.
Появился домовой, вгляделся в меня наглыми глазенками.
– Явилась, значит? Эх, не пропить мне твоего жалованья!
– Не пропить, Гоша, ой не пропить. На сей раз уже точно. Но ты не горюй – еще не все потеряно, меня снова потянет на приключения…
– Боги тебя упаси, – шарахнулся в сторону волхва домовой. – Может, тебе лучше глинтвейну принести? Или чайку?
– Чаю принеси, будь так добр, – попросила я. – И, спасибо тебе за сушки. Они были необычайно вкусны. Алхимик был в полном восторге, я тоже.
Домовой посмотрел на меня влажными глазами, шмыгнул носом – точь-в-точь, как человек.
Стукнула входная дверь, в прихожей раздались осторожные шаги, кто-то взялся за ручку двери, замер в нерешительности.
– Здесь наша героиня, – подал голос волхв. – Входи, Максим, не бойся. Тебя все ждали, чтобы твоей любимой деточке десять раз не пришлось рассказывать одно и то же.
– Что еще рассказывать? – удивилась я.
Мне было так хорошо, так уютно. Мы все снова были вместе, волхв разжигал трубку, Сан Саныч от нее же прикуривал, дед Макс, сидя на Мане, свернувшейся по этому поводу в подобие кресла, обалдело пялился на мой новомодный цвет волос, металлист стучал по наладоннику… Что еще нужно для полноты бытия?
– Ну, хотя бы о том, как ты познакомилась с легендарным Алхимиком. Я думаю, никто из здесь присутствующих не может похвастать подобным знакомством.
– Дед, как дед, – пожала плечами я. – Спасибо, Гоша. Добрый, заботливый, чаек у него странный какой-то. Ладно, ладно! Если вы так настаиваете… И осталась я под струями дождя одна-одинешенька, – взвыла я патетическим голосом, – и зашумели крылья, и приземлился на соседний утес Черный Дракон…
Волхв было нахмурился, но потом махнул рукой, и затянувшись, выпустил серию колечек.
– Да-да, продолжай в том же духе.
– … и тогда я вспомнила Маню, и полыхнула, и… Маня, это ведь ты была?
Многоножка посмотрела на меня честными глазами цвета сосновой коры. В них отражалась тоска по родному бору. Это не значило ровным счетом ничего.
– И заплакал болванчик, и явился он. Великий Алхимик!…
– Продолжай, дитя мое.
Мой рассказ уже подходил к концу, когда дверь распахнулась, и в комнату вошел Рома, боевой маг.
– Защита с той стороны поглотила еще две танковых дивизии с тех пор, как вы ушли. Сейчас все тихо. Уже больше получаса. А у вас тут уютно…
– Садись, – указал на стул рядом с собой Сан Саныч. – Выпей чаю, боец. Сейчас вот дослушаем бред пьяного наркомана про драконов-призраков, и пойдем прибираться.
– Не любо – не слушай, а врать не мешай, – наставительно изрекла я. – Так вот. И вышла я из Лабиринта, и сказал мне Глубинный Свет, что я дура полная, ибо не использовала возможность исключительную… Дальше рассказывать?
– Рассвет жив?
– А кто меня через лаву переправил? Жив. Обещался прилетать в гости. И драконы, обманутые шаманом, нырнули в Источник, так что хеппи-энд случился полный.
– А как ты до нас добралась? Что-то я не почуял никакого Рассвета.
– Как-как? Как слетела со спины дракона, так и отправилась в ГЗ за одеждой, потому как дюже замерзла. Добрая однокурсница приодела меня, дала халатик розовый, а там уж я в Заповедник телепортировалась.
– Без прибора? – уточнил волхв.
– Рассвет сказал, что теперь это мне по силам. В переделах нашего измерения. Я ему и поверила.
– Ну что же, – сказал волхв. – Итак, ты здесь, и я, со своей стороны, очень рад этому обстоятельству. Будем разбегаться, друзья? Ребята, уберите временную защиту. Максим, самое большее через полчаса оборона границы будет ликвидирована, можешь призвать на помощь стража и подопечных, и восстановить сосновый бор. А можешь это сделать с утра.
– Нет уж, лучше сегодня, – почесывая Маню за ухом, ответил старший друид. – Пойду собирать братию. Всем пока. До свидания, Лиса. Я рад, что ты вернулась.
* * *
А спустя полчаса я наблюдала, как друиды, с посохами наперевес, вслед за Маней отправлялись восстанавливать сосняк. Длинные черные мантии одна за другой растворялись в ночи, и лишь далеко впереди маячила рыжая спина многоножки. Она мелькала все дальше, и дальше, пока не превратилась в точку, и, наконец, не исчезла совсем.Я стояла на крыльце своей избушки, и никак не решалась проститься с этим неимоверно долгим днем. Все так же шел дождь, пора было отправляться спать, но сон не шел, нервы были напряжены до предела, как перед боем.
Передо мной мягким светом открылся портал, и оттуда вышел смутно знакомый персонаж. По крайней мере, этот покрой плаща с таким типом капюшона я уже где-то видала. От него не исходило никакой злобы, али агрессии, и я спокойно смотрела, как он, то ли оглядевшись, то ли принюхавшись по сторонам, уверенно поворотил стопы в мою сторону.
– Лиса Северная?
– Она самая.
– Это для тебя, – протянул мне маленький сверток незнакомец. – К сожалению, я не смог исполнить твое желание, а поэтому возвращаю тебе то, что ты оставила в моем измерении.
Я наконец поняла, кого имею честь лицезреть в ночи. И что это за кулек.
– Это не мое, я вам ничего не оставляла. Это принадлежит моему другу.
– Принадлежало. Ты выступила его поручителем, и теперь оно – твое. Так ты берешь?
«Почтальон» откинул капюшон, и я увидела перед собой судью. Он не был ни добрым, ни злым, ни усталым, ни деланно-спокойным. Он и тогда был один, абсолютно бесстрастный. А уж как он умудрился предстать в четырех, да еще разных лицах, уже не меня касается.
– Ты берешь? – повторил он свой вопрос.
– Беру, – очнулась я от воспоминаний. – Конечно, беру.
– Тогда подписывай отказную бумагу.
– Какую еще отказную бумагу? Я же вам не оставляла свой автограф.
Судья запустил руку в карман плаща, извлек сложенный вчетверо листок бумаги. На нем было что-то набрано обычным шрифтом «Times New Roman», двенадцатой кеглей. Было слишком темно. Я засветила шарик огня.
На краю поляны из темноты вынырнул еще один человек. Постоял, подумал, медленно пошел в нашу сторону.
– Твоя подпись?
Я посмотрела на бумажку, где черным по белому было набрано: «Хочу стать драконом». Двадцать седьмое Безветрия, год 3,14169… Какое странное у них там летоисчисление… Под всем этим великолепием стояла моя закорючка. Хорошо хоть, не отпечаток пальца.
– Смотри ниже.
Я перевела взгляд на пару сантиметров вниз. Там одна за другой проступали буквы:
«Претензий к выполнению желания не имею. Драконом больше быть не желаю. Первый день Великого Ветра, год 3,14169…»
Человек, идущий через поляну, одолел уже половину пути. Я догадывалась, кто это. Точнее, знала наверняка.
– Не желаю, – просто сказала я, глядя бесстрастному судье в лицо.
Моя закорючка медленно проступала на бумаге.
– Тогда разреши откланяться, – чуть наклонил голову человек в плаще.
Я наклонила голову в ответ.
Судья поворотился, и ушел в портал. Человек, идущий сквозь поляну, приобрел характерные очертания металлиста. Я, не отрываясь, глядела на него. Вскоре он достиг моего крыльца.
– Я тебе кольцо вернуть хочу, – тихо и твердо произнес боевой друг и товарищ. – Я его так и не смог одеть.
– Что так? Неужто Полоз ошибся, и оно не налезло на твою медвежью лапу?
– Не решился, – просто ответил Илья. – А ты могла бы и не язвить в такой-то патетический момент.
– Ты знаешь, могла бы. Но не получается. Дело в том…
И я, не выдержав неизбывной грусти в глазах товарища, улыбнулась и протянула ему сверток:
– Держи, и ни в чем себе не отказывай.
Илья подставил ладонь, и на нее, как в замедленной съемке, начало падать золотое кольцо строгого мужского дизайна. Может, оно осталось таким же, как и прежде. Не знаю. С металлом я по-прежнему была не очень-то в ладах. Но мне очень нравилось то благородство, что исходило сейчас от него. Так и не коснувшись ладони, кольцо без какой-либо посторонней помощи заняло свое законное место на пальце металлиста. Я завистливо присвистнула.
– Давай палец, – ворчливо сказал мой бывший наставник по металлу. – А то еще расплавишь колечко-то в попытках повторить сей нехитрый трюк.
– Э-э-э…
– Давай, не бойся, – усмехнулся Илья. – Я не напрашиваюсь.
Вот как?
– А чайку выпить? Али настою мятного?
– Ты уверена? Ты приглашаешь меня, на ночь, и у тебя нет никаких отговорок типа немедленного превращения в огнедышащее чудовище?
– Отговорок от чего?
Журавль и синица. Отличный друг, но на расстоянии, или…
Этот человек мне безумно дорог, и я не хочу его терять. А вдруг мы не сойдемся темпераментами, и вместо огромной и светлой любви получится гнилое, погрязшее в бытовухе сосуществование? И дружба растворится, исчезнет, и мы не будем испытывать друг к дружке ничего, кроме неудовольствия и неприязни?
Да и принц, опять же, на белом коне за мной еще не прискакал… А вдруг? Прискачет?
…Не смешно. Когда над твоей судьбой довлеют мифы…
Уж и судья ушел, а выбор остался. Он всегда был со мной, этот выбор.
– От, так сказать… общения с таким страшным, таким мужским мной.
Глаза Ильи практически черные, они ждут ответа. Что легче – сделать шаг в Источник, или осуществить выбор между журавлем и синицей в повседневной человеческой жизни? Когда от тебя, вообще говоря, не требуется никакого героизма. Когда мосты не сожжены, и у тебя море возможностей. Когда тебе самой хочется шагнуть вперед, но ты отчаянно трусишь, потому что впереди полная неизвестность.
Волхв сказал, что синица – вестник Истины. Может, и нет его, различия-то? Может, дело в чем-то другом? Например, в том, чтобы всегда оставаться Человеком? С большой буквы «Ч»? Хоть на поле битвы, хоть в быту, хоть где угодно?
И пойти, наконец, навстречу своему желанию, а не устаревшим мифам о меринах и принцах. Мне так не хочется, чтобы ты сейчас повернулся, и пошел прочь. Я хочу, чтобы ты остался.
Не глядя, выставила я ладонь куда-то в темноту, и на нее, несмотря на ночное время, опустилась синичка. Впилась в кожу остренькими коготками.
Гладкие перышки, влажные от дождя…
Пронзительные, невероятно честные глазки-бусинки…
Спасибо, друг.
Птичка вспорхнула, и была такова. Металлист еле заметно усмехнулся, не отводя, впрочем, от меня взгляда – он по-прежнему ждал моего ответа.
– Знаешь?
– Нет еще.
– Мне всегда хотелось послушать Луиса Армстронга. Всего одну композицию. В хорошем звуке. Не на том порнометре, что у меня вечно из зеркала получается.
Илья улыбнулся:
– Легко. Пяти колонок тебе хватит?
Наверное, да.
Я вздохнула, и протянула ему руку:
– Пошли?