Хатсон Шон. Язычник

   Фаррелл сунул руку за пазуху и нащупал рукоятку своего револьвера в подвешенной под плечом кобуре.
   Ну, теперь они не уйдут, подумал он, улыбаясь. Мы их возьмем тепленькими.

Глава 73

   Небольшой, в пятнадцать квадратных футов кабинет был почти весь занят старинным бюро, заваленным корреспонденцией. Письма были придавлены стеклянным пресс-папье в виде черепахи. На окантованных фотографиях, висевших на стенах, был запечатлен фасад музея. Фотографии были расположены в хронологическом порядке: первая снята в 1934-м, последующие — через каждые десять лет. Само здание переменилось за это время очень мало; кое-где его подбелили, вот, пожалуй, и все; оно все еще напоминало Донне большой дом с террасами.
   Возле одной стены стояли шкафы, наполненные фотографиями и биографическими подробностями из жизни видных исторических фигур, журналистов, политиков и спортсменов — начиная с Клемента Эттли до греческого бога Зевса.
   — Этот музей основал мой дед, — сказал Пакстон. — В тридцатые годы, во время своего посещения Америки, он видел много таких музеев. После его смерти музей перешел к моему отцу, а затем и ко мне. Доход он приносит небольшой, хватает лишь на текущие расходы, но все-таки мы умудряемся сводить концы с концами Я ни за что не хотел бы закрыть его — Пакстон ласково улыбнулся и коснулся фотографии музея, снятой в 1934 году.
   Он был высоким привлекательным человеком лет сорока пяти. Поседевшие виски придавали ему благородный вид. Так же как и лысина на затылке. Одет он был в рубашку с отложным воротником и мятые брюки; но он тут же извинился за свой небрежный вид, объяснив, что работал дома и, торопясь в музей, надел первое попавшееся под руку.
   — Раньше мы делали все фигуры сами, — сообщил он. — В подвале была мастерская. Мой отец нанимал трех людей для изготовления фигур. Но мне не нужны работники. Все, что мне надо, я заказываю у мадам Тюссо. — Он улыбнулся. — И они выполняют мои просьбы. Иногда они предлагают кое-что сами — фигуры всяких модных знаменитостей: поп-звезд, звезд телевидения или спортсменов. Я устанавливаю их в своей уорхольской галерее. Так я ее называю. — Он вновь улыбнулся. — Слава модных знаменитостей, как правило, длится недолго. Через месяц-другой я обычно их заменяю.
   — Мистер Пакстон, вы хорошо знали моего мужа?
   — Насколько хорошо можно знать другого человека, миссис Уорд, — философски произнес он. — Я был в хороших отношениях с Крисом, когда он здесь работал. Он провел у нас около недели, наблюдая, как работает наш музей.
   — Вы что-нибудь знаете о книге, которую он здесь спрятал?
   — Ничего. Однажды он позвонил мне и спросил, не может ли он привезти ко мне одну вещь. Он даже не хотел сказать, что это такое:
   — Давно ли это было?
   Пакстон пожал плечами.
   — Шесть-семь недель назад, — сказал он. — Он только объяснил, что книга представляет большую важность для него самого и некоторых других людей.
   — Он не сказал, каких именно людей? — перебила Донна.
   — Нет, просто попросил разрешения спрятать ее в музее. Я согласился. Он сказал, что заберет ее через месяц-другой. Затем... — Неоконченная фраза повисла в воздухе.
   — Вы видели эту книгу? Вы знаете, где он ее спрятал?
   — Не имею понятия. Он мог спрятать ее где угодно. — Он сделал паузу, с почти извиняющимся видом глядя на Донну. — С моей стороны не было бы невежливо спросить, от кого он прятал эту книгу?
   — Точно я не знаю, — ответила Донна. — Но должна это выяснить.
   Она не стала упоминать об инцидентах, происшедших за последние несколько дней, особенно об осаде коттеджа накануне ночью. Только сказала, что книга отмечена гербом с изображением ястреба. И еще она сказала, что книга очень старая.
   — Я понимаю, что это довольно смутные сведения, но это все, что я знаю.
   — Я был бы рад вам помочь, — вызвался Пакстон.
   — Это очень любезно с вашей стороны. Спасибо, — улыбнулась Донна.
   Пакстон выдвинул ящик бюро и извлек оттуда поэтажный план трехэтажного здания. Он положил план на бюро, придавив его с четырех углов кипами бумаг.
   — Музей состоит из галерей, — указал он на план. — Не правда ли, это звучит великолепно — музей, — сказал он со смешком. — Мой дед считал, что музеи восковых фигур должны быть образовательными центрами. Он называл их храмами всеобъемлющего знания.
   Донна и Джули были более заинтересованы в планировке здания, чем в ностальгических раздумьях Пакстона.
   — Это нижний этаж? — спросила Донна, показывая пальцем из нижнюю часть плана.
   — Нет, это подвал. Там находится камера ужасов. Ни один музей восковых фигур не обходится без такой камеры. К тому же это самое популярное место. Хотя оно и будит в нас что-то болезненное.
   — Вы не имеете понятия, где Крис мог бы спрятать свою книгу? — спросила Донна.
   — Ни малейшего.
   — У нас будет больше шансов найти ее, если мы будем искать по отдельности, — сказала Донна. — Мы с Джули начнем с верхнего этажа, затем постепенно начнем спускаться.
   — Я встречу вас на втором этаже. Если мы разминемся, встретимся в три часа в моем кабинете.
   — Разминемся? Неужели это возможно? — удивилась Джули.
   — К каждой галерее ведут два ряда лестниц, — объяснил Пакстон. — Это позволяет избежать давки, когда у нас наплыв посетителей. Мы можем пройти мимо друг друга и даже не заметить этого. К тому же в галереях темно, освещены лишь восковые фигуры.
   Сердце у Джули учащенно забилось.
   — Если кто-нибудь из нас найдет Гримуар, — предложила Донна, — пусть он оповестит всех других, и мы соберемся в кабинете.
   Пакстон кивнул.
   Выйдя из кабинета, он подождал, пока женщины последуют за ним, и закрыл дверь.
   Справа от них начиналась лестница.
   — Идите по этой лестнице прямо на третий этаж, — сказал он. — А я пойду в ту сторону. — Он кивнул на аркаду. В этой аркаде Донна увидела восковые изображения знаменитых кинозвезд. Атмосфера здесь была душная и мрачная. Она теснее прижала к себе сумку, утешаясь мыслью о лежащем в ней «патфайндере».
   Через два-три фута, у входа в музей, стояли фигуры Лорела и Гарди. В темноте они казались не забавными милыми шутниками, а грозными злодеями. Их стеклянные глаза пустым взглядом смотрели на группу. У Джули пробежали мурашки по спине. Она посмотрела на верхние ступени лестницы — они тонули в сумрачной мгле.
   — Собираемся через три часа, — сказала Донна; ее голос звучал особенно громко в неотзывчивой тишине. — Если только кто-нибудь не найдет книгу.
   Пакстон кивнул.
   Охота началась.

Глава 74

   Мерлин Монро не внушила ему никаких предположений. Ничем не помог и Джон Уэйн. Так же как Марлон Брандо и все остальные члены клана Корлеоне.
   Пакстон постоял перед табличкой с надписью «КРЕСТНЫЙ ОТЕЦ» и двинулся между фигурами Джеймса Клана, Аль Пачино и Марлона Брандо, у каждого из которых стояла в ногах табличка с его именем.
   На установленном здесь письменном столе лежало множество книг: владелец музея перебрал их одну за другой. Это были энциклопедии или словари со снятыми с них суперобложками. Не восковые, а настоящие книги.
   Фигура Роберта Дювалля держала портфель; заглянув в него, он не увидел ничего, кроме листа чистой бумаги. Миновав Индиану Джонса и Рэмбо, он остановился у сценки «ИЗГНАНИЕ ДЬЯВОЛА».
   Здесь были изображены спальня и фигуры Макса фон Сидоу, Джейсона Миллера и Линды Блэр, одержимой злым духом. Восковая фигура фон Сидоу держала, предположительно, Библию, и Пакстон подумал, не подменил ли Уорд Святую книгу на Гримуар. Ведь он не имел никакого понятия о ее величине. Он обошел кровать и приблизился к коленопреклоненной фигуре.
   Фигура держала в руках Библию.
   Пакстон двинулся дальше.

* * *

   Джули угнетала не полная тишина, а вся клаустрофобическая атмосфера этого места. Уединение и почти осязаемая тьма создавали такое впечатление, как будто она с головой завернута в плотные одеяла. Мягкие ковры на полу усиливали это впечатление, она даже не слышала звуков собственных шагов.
   Джули шла быстро, держась в двух-трех футах от Донны. И все же ее сестра казалась едва уловимой тенью.
   Они прошли через аркаду в спортивный отдел музея. Группы спортсменов здесь были огорожены веревочным барьером, который, видимо, должен был оберегать их от фанатичных поклонников. На огороженном ринге стояли Генри Купер, Мохаммед Али и Майк Тайсон. С краю на нее стеклянными глазами смотрели Джо Луис и Роки Марчиано. Эти пустые взгляды гипнотически привлекали Джули. Она видела в этих стеклянных шарах свой искаженный образ.
   Впереди нее Донна стояла перед Пеле и Джорджем Бестом. На нее равнодушно взирали Кении Далглиш и Эйсебио. Йохан Грюиф, наступив одной ногой на мяч, глядел на нее так же безучастно, как и все остальные.
   Впереди виднелась фигура сэра Фрэнсиса Чичестера, на борту того, что должно было изображать его яхту, лежало много книг. Донна влезла на палубу и внимательно пересмотрела их. К ее огорчению, все книги были о мореплавании.
   Она пошла дальше.
   Джули последовала за ней, не замеченная ни Лестером Пигготом, ни Уилли Карсоном.
   Пролет в три ступени привел их к другой галерее, где были собраны фигуры знаменитых артистов.

* * *

   Син Коннери, Джордж Лазенби, Роджер Мур и Тимоти Далтон, толпясь вокруг Пакстона, смотрели, как он обыскивает ящики стола с манускриптами, и, естественно, изображение Джеймса Бонда не могло оказать ему никакой помощи.
   Здесь было так много потайных мест, куда Уорд мог бы спрятать свою книгу.
   Проходя мимо фигур, Пакстон думал, что может быть такого важного в этой спрятанной книге. Чего ради он и женщины обыскивают весь музей?
   Впереди него, окруженные толпой восторженных поклонников, танцевали Джин Келли, Фред Астэр и Джинджер Роджерс. Одна из фигур представляла ребенка; у его ног была сложена кипа учебников. Это была Ширли Темпл; книги высыпались из ее ранца.
   Дэнни Кей, Лайза Миннелли и Джуди Гарланд бесстрастно смотрели, как он разбирает учебники. Искомой книги среди них не оказалось.
   Внезапно чья-то рука схватила его за волосы.
   Пакстон был так ошеломлен, что его голосовые связки точно обледенели.
   Его голову изо всех сил дернули назад.
   В свете прожектора он видел острый как бритва нож, полоснувший его по горлу.
   Из похожей на ухмыляющийся рот раны хлынула кровь.
   Питер Фаррелл крепко держал голову Пакстона за волосы, стараясь, чтобы кровь не попала на него. Затем он опустил тело на пол, несколько мгновений смотрел, как оно корчится, и отступил в тень, из которой появился. Вытащил радиопереговорное устройство и включил его.
   — Я на нижнем этаже, — шепнул он. — Пакстон мертв. Разбейтесь на группы и найдите остальных двух. — Он помолчал, все еще глядя на тело, на голову в центре кровавой лужи. — Но не убивайте их, пока я не приду, — добавил он по некотором размышлении.
   Он сунул переговорное устройство в карман и скользнул в тень.
   Тело Пакстона лежало среди застывших танцоров и актеров и, казалось, приветствовало их холодной улыбкой.
   Кровь из ужасной раны заливала табличку с веселой надписью: «ГОТТСКИЙ ТАНЕЦ».

Глава 75

   Второй этаж.
   На верхнем этаже они не нашли ничего. Дождь, который шел на улице, когда они вошли в музей, почти прекратился. Тьма охватила небеса, сжав музей в своем черном кулаке. Столь же непроницаемая мгла царила и в музее. Экспонаты представляли собой небольшие освещенные островки в море теней.
   У подножия лестницы Донна остановилась и посмотрела налево и направо.
   Справа была галерея, называвшаяся «ВЕЛИКИЕ СОБЫТИЯ В МИРОВОЙ ИСТОРИИ», слева — «МИР РАЗВЛЕЧЕНИЙ».
   — Может, мы пойдем с тобой в разные стороны? — предложила она Джули.
   — Нет, я пойду с тобой, — сказала младшая сестра, которую ужасала перспектива остаться одной в этих темных комнатах. Донна пожала ее руку, пытаясь успокоить, но это пожатие не избавило Джули от страха. Да и сама Донна почувствовала, что волосы у нее встают дыбом, когда они направились в галерею направо.
   Здесь, на передних скамьях Палаты общин, сидели известные политики. За ними стояли более старые и знаменитые. Гладстон, Дизраэли и Ллойд Джордж, видимо, принимали участие в слушании какого-то дела, все внимание и безмолвие.
   Следующий стенд показывал поездку Наполеона на остров Святой Елены. Он находился в каюте, окруженный несколькими фигурами.
   И здесь на столе лежали книги.
   Не теряя времени, Донна стала их проверять.
   Джули между тем сделала пару шагов в сторону галереи, к группе мировых лидеров, покойных и ныне живущих, стоящих вокруг стола.
   Буравившие ее слепые глаза внушали ей дрожь.
   Под ее ногами скрипнула доска, и она испуганно втянула в себя воздух.
   Около Бенито Муссолини со сложенными на груди руками стоял Адольф Гитлер. Слева к ним примыкали Сталин и Троцкий. За ними виднелись книжные полки.
   Возможно, там и спрятана Гримуар?
   — Донна, — шепнула она.
   Никакого ответа.
   Только что ее сестра просматривала книги, но, оглянувшись, Джули ее не увидела.
   — Донна, — повторила она.
   У нее было такое чувство, будто ее вдруг окатили ведром ледяной воды.
   — Господи, — пробормотала она, опасаясь остаться одна. — Донна! — еще раз повторила она, чуть повысив голос.
   Между экспонатами и Джули была легкая стенка, Джули повернулась и направилась к ней.
   По ту сторону были слышны какие-то звуки.
   У нее перехватило горло, во рту стало нестерпимо сухо, как будто кто-то набил его песком.
   В мертвой тишине она слышала, как ее сердце торкается о ребра.
   — Донна, — вновь произнесла она, и в этой тишине имя сестры прозвучало с необыкновенной громкостью.
   Рядом скрипнула половица.
   Джули сглотнула.
   — Это не здесь.
   Донна высунула голову из-за тоненькой переборки.
   Джули с трудом подавила крик. Она поднесла руку ко лбу и разом выдохнула все содержимое своих легких.
   — Ради Бога, — шепнула она.
   Донна заметила экспонат, на который смотрела ее сестра, и подошла к нему. Она посмотрела на книги на полке и достала одну из них.
   Раскрыла ее.
   Пустые страницы.
   Раскрыла еще и еще одну.
   Пустые страницы.
   Все книги на полке были с пустыми страницами.
   Донна устало вздохнула и приготовилась продолжать поиски.
   Джули внезапно схватила ее за руку.
   — Послушай, — шепнула она с широко раскрытыми глазами.
   — Что?
   — Послушай.
   Они стояли такие же неподвижные, как и восковые фигуры вокруг них, напряженно прислушиваясь к малейшим звукам, ища глазами каких-нибудь признаков движения.
   Наконец и Донна услышала скрип половиц.
   Кто-то ходил этажом выше.
   — Это, должно быть, Пакстон, — спокойно предположила Донна.
   — Он был под нами, — возразила Джули
   — Он сказал, что мы можем разминуться Может, он решил проверить еще раз за нами.
   Шаги удалились.
   Обе женщины не двигались с места, глядя на потолок, словно пытаясь определить направление шагов.
   Послышался один более громкий скрип, и все затихло.
   — Прости, — сказала Джули не слишком убежденным тоном. — Это место... — Она не договорила.
   Донна сжала ее руку и кивнула.
   Задержавшись на мгновение, они двинулись дальше, осматривая каждый экспонат, проверяя каждую книгу, не Гримуар ли это. Наконец, убедившись, что здесь не скрывается никаких тайн, они повернули и направились к галерее «МИР РАЗВЛЕЧЕНИЙ».
   На верху лестницы между двумя галереями Донна остановилась и вгляделась в густые тени, одновременно прислушиваясь, не слышно ли чего-нибудь вверху или внизу. Она ничего не услышала. Хотела было позвать Пакстона, чтобы узнать, где он находится. Но потом передумала и прошла через аркаду, с другой стороны которой стояла фигура Элвиса Пресли.
   Джули последовала за ней мимо действующих лиц «Далласа», поглядывая на фигуры Рода Стюарта, Тины Тернер и Мадонны.
   Множество глаз наблюдали за ними.
   Эти экспонаты по большей части стояли отдельно, а не группами, каждый в своей одежде, с именной табличкой.
   Кейт Буш стояла в вызывающей позе, ее волосы были растрепаны воображаемым ветром и завивались, как смертоносные кудри Горгоны
   Боб Хоуп стоял, опираясь на клюшку для гольфа.
   Фрэнк Синатра держал у рта микрофон.
   Донна быстро прошла через галерею.
   — Здесь ничего нет, — сказала она. — Осмотрим следующий этаж. Может, Пакстон что-нибудь нашел?
   — Он позвал бы нас, — ответила Джули.
   — Может, мы его не слышали.
   На самом верху лестницы, как раз под аркадой, стояли фигуры Майкла Джексона и Стиви Уандера.
   Первый был заключен в стеклянный ящик.
   Донна подошла к этому экспонату, рассматривая искусно вылепленные черты лица, восхищаясь искусством скульптора. Она и Джули подошли ближе к стеклу.
   Джули притронулась к нему.
   Фигура повернулась и посмотрела на них.

Глава 76

   На этот раз Джули не смогла сдержать вскрика. Ее крик, усиленный тишиной, заметался по всему зданию, ударяя им в барабанные перепонки.
   Фигура уставилась на них невидящим взглядом.
   Донна почти сразу же поняла, что она приводится в движение каким-то электрическим приспособлением. При прикосновении к стеклу срабатывал механизм. Фигура слегка покачалась на своем основании, затем застыла в неподвижности.
   Джули провела рукой по волосам и закрыла глаза, ее сердце готово было выпрыгнуть из груди.
   — Господи, — пробормотала она.
   Донна также почувствовала, что сердце у нее сильно забилось, она дрожала от внезапного потрясения. Сжав руку Джули, она повела ее вниз по лестнице на первый этаж.
   Они были уже на полпути, когда ее озарила нежданная мысль.
   Почему, услышав крик, Пакстон не пришел к ним? Почему он не отозвался? Он просто не мог не услышать этого крика в музейной тишине. Где он, черт побери?
   Может, это его шаги они слышали над собой? Даже если так, почему он не прибежал узнать, что случилось?
   Донна облизнула пересохшие губы и остановилась у подножия лестницы. Джули присоединилась к ней.
   — Что теперь? — шепнула она.
   Донна осмотрела галерею, затем задержала взгляд на двери с надписью «ВХОД ЗАПРЕЩЕН».
   Она подошла к этой двери, которая оказалась незапертой. Сразу же за ней начиналась узкая каменная лестница. Снизу, как от груды завалявшегося грязного белья, поднимался густой запах плесени. На узкой лестнице было холодно, прикосновение к металлическим перилам обожгло ее холодом.
   — Пошли, — сказала она. — Это, должно быть, вход в подвал. — Она начала спускаться, Джули — за ней. Они осторожно ступали по каменным ступеням, а когда сошли вниз, Донна толкнула находившуюся там дверь и вышла.
   Запах здесь был еще сильнее. Пахло влагой и тленом. Она оглянулась. На двери, из которой они только что вышли, тоже была надпись «ВХОД ВОСПРЕЩЕН».
   Слева от них находилось хорошо освещенное место, где были установлены различные игральные автоматы и автоматы с фруктами.
   Справа другая лестница уводила вниз, в кромешную тьму. Донна даже усомнилась, что они смогут спуститься по этой лестнице без электрического фонаря. Перед этим входом была также табличка:
   ВСЕ, ЖЕЛАЮЩИЕ ОСТАВИТЬ МУЗЕЙ ВОСКОВЫХ ФИГУР, ПОЖАЛУЙСТА, ВОСПОЛЬЗУЙТЕСЬ СООТВЕТСТВУЮЩИМ ВЫХОДОМ ДЕТЯМ И ЛЮДЯМ СЛАБОНЕРВНЫМ НЕ РЕКОМЕНДУЕТСЯ ПРОДОЛЖАТЬ ОСМОТР
   Донна подошла к каменной лестнице и посмотрела вниз.
   Пять каменных лестничных пролетов вели к деревянному полу и узкому каменному коридору.
   Изнутри несло запахом сырости и гниения, как из разлагающихся легких. С потолка на двух ржавых цепях свисала табличка. Донна прочитала ее вслух:
   — "Оставь надежду всяк сюда входящий". — Она улыбнулась. — Пожалуй, Крис спрятал бы Гримуар именно в таком месте, — сказала Донна, показывая на провал под ступенями. — У него было сильно развито чувство юмора.
   — Что это? — спросила Джули, морщась от запаха. Донна вздернула брови.
   — Камера ужасов.

Глава 77

   Впечатление было такое, будто они спускаются в пустоту.
   Донна, которая не видела своих ног, сходила вниз очень осторожно, стараясь не поскользнуться. Джули следовала за ней, с некоторым отвращением опираясь о склизкую стену.
   Пакстон, вероятно, обработал подвал каким-то особым составом. Она была уверена, что в подвале, где располагались наиболее мрачные экспонаты воскового музея, не было ничего влажного и разлагающегося. Этот запах вместе с кромешной тьмой и невыносимой тишиной придавал ощущение реальности всему, там выставленному. В кинобизнесе были специальные компании, которые изготавливали поддельную кровь, почему не могли найтись специалисты, способные воссоздать запах сырости и гниения. Может, этот запах можно закупоривать в бутылки и продавать? Пакстон, вероятно, запасся этим составом в избытке.
   На стенах в изобилии висела паутина, то ли поддельная, то ли настоящая, этого Донна не могла сказать. Убирать эту часть музея не было никакой необходимости. Налипь грязи и пауки могли только придать достоверность общей картине.
   Фигуры убийц были поставлены за ржавыми железными прутьями. Они тоже были покрыты паутиной, настоящей или поддельной.
   В зависимости от роста или чудовищности совершенных ими преступлений эти экспонаты выставлялись отдельно. Остальные стояли группами, рядом обычно висела забранная в рамку старая газета, сообщающая об их аресте или — если они были арестованы до 1969 года — об их казни.
   Как омерзительно, подумала Донна, что даже у убийц есть своя иерархия. Такие люди, как Денис Нильсен, Питер Сатклиф и Джон Джордж Хейг, были выставлены по одиночке, тогда как те, кто совершили одно или два убийства или просто стяжали дурную славу, хотя и не проявляли особой жестокости, располагались группами. Рут Эллис, Ли Харви Освальд и близнецы Крей стояли все вместе.
   Кристи стоял в окружении своих девяти жертв, которых можно было видеть сквозь дыры в стенах его прихожей в Тен-Риллингтоне. Рядом с ним стоял Тимоти Иванс, повешенный за убийство, совершенное Кристи.
   Если атмосфера во всем музее будила смутное чувство тревоги, то здесь, в зловонном подвале, она была просто гнетущей. Стеклянные глаза смотрели со злобой и ненавистью, достойной их прототипов. У Джули пробежал холодок по спине.
   Нильсен стоял у котла, где он варил останки своих жертв.
   Сатклиф с кривой полуулыбкой сжимал большой молоток-гвоздодер и отвертку.
   Хейг, в кожаном переднике, растворял одну из своих жертв в ванне с кислотой.
   Джули попробовала сглотнуть, но не смогла, казалось, кто-то крепко сжал ее горло.
   Под восковой статуей Эйхмана висели газетные вырезки об Освенциме; пожелтевшие от времени, как и некоторые другие вырезки, они все равно производили омерзительное впечатление.
   Доктор Криппен стоял у стола, на котором была навалена груда книг.
   Донна посмотрела, как пройти к этому экспонату. Единственная дверь, что вела в это огороженное место, помещалась около выхода. Чтобы подойти к Криппену, надо было миновать другие экспонаты. Она повернулась и пошла к двери, которая, на ее счастье, оказалась незапертой. Она вошла внутрь.
   Джули схватилась за железные прутья, холодные и влажные, наблюдая за сестрой, которая остановилась возле Кристи. Тут было множество шкафов. Уорд мог прятать Гримуар в любом из них.
   Открыв их, Донна убедилась, что они пусты. Взглянув на фигуру Кристи, она прошла дальше. Мимо Хейга. Мимо Нильсена.
   Питер Сатклиф стоял над телом женщины; под его ногами валялись старые газеты. Донна подобрала их и быстро проглядела.
   Джули тревожно вздохнула, не спуская глаз с фигуры Сатклифа.
   Его голова слегка повернулась.
   Джули открыла рот, чтобы крикнуть, но у нее не вырвалось ни звука.
   Донна все еще стояла у его ног.
   Заморгав, Джули посмотрела на восковой экспонат.
   На этот раз он стоял неподвижно. Что это, обман зрения? Иллюзия? Наверно, и то и другое.
   — Пошли, Донна, — прерывисто дыша, сказала она.
   Ее сестра кивнула и, с трудом передвигая ноги, подошла к Криппену. Она посмотрела на книги на столе. Учебник по медицине и учебник по анатомии.
   На третьей была нарисована птица. Ястреб?
   Значит, это Гримуар.
   Она подняла книгу дрожащими руками.
   Это был рисунок ястреба, но не герб.
   Может быть?
   Она открыла книгу.
   Пустые страницы.
   Сердито чертыхнувшись, она положила книгу на место. Вышла из клетки и присоединилась к Джули. Перед ними была еще одна стена с небольшим проломом пяти футов вышиной и трех — шириной. Это был проход в последнюю часть музея. Камеру пыток.
   Донна углубилась в проход.
   Над узким отверстием горел красный свет. Пока она стояла, ожидая Джули, свет приобрел ярко-алую окраску, как будто обагрив ее кровью. Посмотрев вперед, она увидела все ту же кромешную тьму. Только экспонаты были освещены, но довольно тускло, с помощью ламп, спрятанных в низком потолке. Только здесь был вход и выход. Донна пошла первая, глядя на несколько отрубленных голов, валяющихся перед гильотиной. Рядом, с вбитого в потолок крюка свисало восковое тело. Тут же была изображена и сцена, как крысы вгрызаются в живот заключенного, посаженного в раскаленную клетку.
   Кому-то выжигали глаза.
   Кому-то загоняли иглы под ногти.
   Кому-то отрывали нос раскаленными щипцами.