Хайнлайн Роберт Энсон. Достаточно времени любви, или жизни Лазаруса Лонга

   Я думаю, что и впрямь не моргнул глазом. У меня никогда не было такой суммы. А исполняющий обязанности отвыкает думать о деньгах - нет необходимости. Сколько же времени я не спрашивал у Минервы о состоянии своего личного счета? Несколько лет, кажется.
   - Лазарус, я не стану держать пари. Действительно, снаружи располагается деконтаминационное оборудование; мы старались незаметно для вас защитить Лазаруса Лонга от любых возможных инфекций. Выходит, мы потерпели неудачу. Я не смотрел, что там за дверью...
   - Опять врешь, сынок. Но врать ты не умеешь.
   - ...если сейчас она не настроена на ваш голос, значит, я допустил просчет, потому что вы отвлекли меня. Минерва, если дверь в эту палату не настроена на голос старейшего, исправь это немедленно.
   - Она настроена на его голос, Айра.
   Я расслабился, услыхав слова машины - быть может, компьютер, научившийся избегать тупой правды, окажется более полезным.
   Лазарус зловеще ухмыльнулся.
   - Неужели? Тогда я намереваюсь опробовать ту самую программу, которую ты так поспешно ввел в нее. Минерва!
   - Жду ваших приказаний, сэр.
   - Настрой дверь в мою палату только на мой голос. Я хочу выйти и прогуляться, а Айра с роботами пусть посидят здесь. Если я не вернусь через полчаса, можешь выпустить их.
   - Айра, противоречие!
   - Выполняй его распоряжение, Минерва. - Я пытался говорить ровным и невозмутимым тоном.
   Лазарус улыбнулся и не встал с кресла.
   - Можешь не показывать мне все твои запоры, Айра, мне нечего смотреть снаружи. Минерва, перенастрой дверь на нормальный режим - пусть открывается на все голоса, в том числе и на мой. Извини, что я тебя запутал, дорогая, - надеюсь, у тебя там ничего не перегорело?
   - Все обошлось, Лазарус. Получив эту инструкцию особой важности, я тут же увеличила допуски на решающие элементы.
   - Умная девочка. Я постараюсь впредь избегать подобных противоречий. Айра, лучше отмени свое распоряжение. Это нехорошо по отношению к Минерве. Она ощущает себя женой двоих мужей.
   - Минерва справится, - спокойно ответил я, в душе спокойствия не испытывая.
   - Ты хочешь сказать, что сам я лучше управлюсь с этим делом? Ты сказал Иштар, что я собираюсь снять квартиру?
   - Так далеко я не зашел. Мы с ней обсуждали, как можно устроить вас во дворце.
   - Ну, знаешь, Айра... Дворцы не привлекают меня, а быть в них почетным гостем еще хуже. Это раздражает и хозяина и гостя. Завтра я отыщу себе для резиденции какой-нибудь хилтон, куда не пускают туристов и местных жителей. А потом сбегаю в космопорт и похлопаю Дору по попе. Надо же ее успокоить. А на следующий день где-нибудь в пригороде подыщу уютный домишко - автоматизированный, конечно, чтобы никаких проблем - и с садом. Мне нужен сад. Придется побольше заплатить хозяевам, чтобы выехали - не будет же такой дом стоять пустым. А ты случайно не знаешь, сколько у меня еще в тресте Гарримана?
   - Не знаю, но с деньгами проблем нет. Минерва, открой старейшему счет на неограниченную сумму.
   - Поняла, Айра. Исполнено.
   - Хорошо, Лазарус, вы не будете мне докучать. И от дворца там только парадные залы. К тому же вы там не будете гостем. Здание это люди зовут правительственным дворцом, но официальное его название - "Дом председателя". То есть вы будете находиться в собственном доме. Это я в нем гость, если угодно.
   - Вздор, Айра.
   - Правда, Лазарус.
   - Перестань играть словами. В доме, не принадлежащем мне, я всегда буду гостем. Мне это не подходит.
   - Лазарус, вчера... - Я вовремя вспомнил о пропавшем для него дне. Вчера вы сказали, что всегда можете договориться со всяким, кто действует в собственных интересах и признает это.
   - Наверное, я говорил не "всегда", а "обычно", имея в виду, что в таком случае всегда можно найти вариант, отвечающий общему интересу.
   - Тогда выслушайте и меня. Вы связали меня этим пари на условиях Шехерезады. Я еще обязан подыскать вам интересное занятие для новой жизни. Вы помахали приманкой перед моим носом, и теперь я хочу поскорее эмигрировать. Попечители не станут тянуть с моей отставкой, узнав о предполагаемой миграции Семейств. Дедушка, гонять сюда каждый день - для меня просто пустая трата времени, до собственного стола некогда добраться, а вы мне и так не много времени оставили. К тому же это опасно.
   - Опасно жить одному, Айра, но я часто живал один.
   - Для меня опасно. Дело в убийцах. Во дворце я чувствую себя в безопасности: еще не родилась та крыса, которая сумеет разнюхать путь по его лабиринтам. Но если я возьму за правило регулярно посещать неукрепленный дом в пригороде, тогда можно не сомневаться: рано или поздно какой-нибудь сумасброд увидит в этом возможность спасти мир, избавив его от меня. Конечно, подобной попытки он не переживет: моя охрана знает свое дело. Но если я буду настаивать и предлагать себя в качестве мишени, он может уложить меня прежде, чем они ухлопают его. Нет, дедушка, я не хочу быть убитым.
   Старейший поглядел на меня задумчиво, но без особого интереса.
   - Могу ответить, что твои удобства и безопасность относятся к сфере твоих личных интересов. А не моих.
   - Верно, - согласился я. - Но позвольте мне предложить приманку и вам. Да, меня наилучшим образом устраивает, чтобы вы жили во дворце. Там я смогу посещать вас, будучи в полной безопасности, да и времени на это уйдет гораздо меньше. Я даже могу просить вас - если вы будете там жить, простить мне задержку на полчаса, если обнаружится что-нибудь срочное. Таковы мои интересы. Что же касается лично вас, сэр... Что вы думаете о холостяцком домике... небольшом, на четыре комнаты? Не очень роскошном и современном, но стоящем в уютном садике? Всего три гектара, обработана только часть вокруг дома, остальное - дикий лес.
   - И что в нем привлекательного, Айра? Насколько он "не очень современный"? Я же говорил, что дом должен быть автоматизирован - я все-таки еще не совсем в форме... Кроме того, терпеть не могу нахальства слуг и бестолковости роботов.
   - О, домик полностью автоматизирован, только лишен ряда модных прихотей. Если ваш вкус невзыскателен, прислуги не потребуется. Вы позволите клинике продолжить дежурства, если их сотрудники окажутся столь же приятными и ненавязчивыми, как эти двое?
   - Эти? Ничего ребята, они мне нравятся. Значит, клиника хочет присматривать за мной; наверное, она считает, что такой пациент, как я, им более интересен, чем очередной трехсот-четырехсотлетка. Хорошо, пусть. Только распорядись, чтобы от них пахло духами, а не дезинфекцией. Хотя бы просто человеческим телом - достаточно свежим. Я не придира. Ну, повторяю: и что же в этом домике привлекательного?
   - Черта с два вы не придирчивы, Лазарус. Вам просто доставляет удовольствие придумывать разнообразные невозможные условия. Домик этот буквально заставлен старинными книгами - такова была прихоть его последнего обитателя. Я забыл сказать, что по участку течет ручей, а около дома очаровательный пруд... не чересчур большой, но все-таки поплавать можно. Ах, да, чуть не забыл еще про старого кота, считающего себя тамошним хозяином. Но вы, наверное, с ним не встретитесь: он терпеть не может людей.
   - Я не буду тревожить его, если он ищет уединения. Кошки хорошие соседи. Но ты так и не ответил мне.
   - А дело, Лазарус, вот в чем. Я описываю вам сейчас свой собственный особняк, выстроенный мной ради собственного удобства на крыше дворца, лет этак с девяносто назад. Было время когда мне захотелось поразвлечься таким образом. В него можно подняться лифтами из моей квартиры, расположенной двумя этажами ниже. У меня всегда не хватало времени пользоваться этим домом. Он ждет вас. - Я встал. - Но если вы не согласитесь поселиться в нем, можете считать, что я проиграл пари Шехерезады и вы вправе в любое время прибегнуть к той самой кнопке. Черт побери, я не согласен быть приманкой для убийц в угоду кому бы то ни было.
   - Сядь!
   - Нет, спасибо. Я сделал вам вполне разумное предложение. Если вы не согласны - можете собственным путем отправляться прямо в пекло. Я не позволю вам ездить на моих плечах подобно Морскому старику. Дальше этого я пойти не могу.
   - Вижу. А сколько моей крови в тебе?
   - Около тринадцати процентов. Прилично.
   - Только-то? Я предполагал, что больше. Иногда послушаешь тебя, так просто мой дедуся. А кнопка там будет?
   - Если хотите, - ответил я самым безразличным тоном, на какой только был способен. - Или можете просто прыгнуть вниз. Лететь далеко.
   - Айра, я предпочитаю кнопку. Что если передумаю, пока буду лететь? Ты поставишь мне еще один лифт, чтобы не нужно было ходить через твою квартиру?
   - Нет.
   - Неужели это сложно сделать? Давай спросим Минерву.
   - Дело не в том, что это нельзя сделать, просто я не хочу этого. Вам будет нетрудно пересесть из лифта в лифт у меня в гостиной. По-моему, я достаточно ясно выразился: впредь на безрассудные прихоти я не реагирую.
   - Ну-ну, чего встопорщился, сынок? Согласен. Значит, завтра. И пусть книги останутся, я люблю старинные переплеты, в них больше прелести, чем во всяких современных штучках-дрючках, заменяющих вам книги. Кстати, я рад, что ты крыса, а не мышь. Будь добр, сядь.
   Я повиновался, изображая некоторое нежелание. И подумал, что начинаю подбирать ключи к Лазарусу. Невзирая на все насмешки, старый негодник в душе оставался эквалитарианцем и поэтому непременно старался сесть на шею всякому, с кем ему приходилось общаться, пренебрегая впоследствии каждым, кто уступал его напору. Итак, следовало отвечать на удар ударом, стараться поддерживать баланс сил и надеяться, что со временем удастся построить отношения на основе стабильного взаимного уважения.
   У меня не было причин менять свое мнение. Да, он мог проявить доброту, даже привязанность к тому, кто согласится на роль подчиненного... если то ребенок или женщина. Но предпочитал, чтобы и они огрызались. А уж взрослых мужчин, становящихся на колени, старейший не любил и не доверял им.
   Наверно, эта черта характера делала его очень одиноким.
   Наконец старейший задумчиво сказал:
   - Что ж, неплохо будет снова пожить в доме. Особенно с садом. А там найдется уголок, где можно натянуть гамак?
   - И не один.
   - Но я выгоняю тебя из собственной норы.
   - Лазарус, стоит мне захотеть, на этой крыше можно будет соорудить еще одну усадьбу с домиком. Но я не хочу и даже не каждую неделю поднимаюсь туда поплавать. И уж целый год не ночевал там.
   - Ну, хорошо... Я надеюсь, ты не будешь стесняться подниматься ко мне, чтобы поплавать. Делай, что хочешь и в любое время.
   - Я собираюсь подниматься наверх тысячу дней подряд. Или вы забыли о нашем пари?
   - Ах, да, Айра, ты тут намекал, что тратишь попусту свое драгоценное время на мои прихоти. Хочешь дам волю? Но только в этом, ни в чем другом.
   Я усмехнулся.
   - Одерните килт, Лазарус, а то собственный интерес виден. Это вы хотите получить волю. Это не дело. Я намереваюсь тысячу и один день записывать ваши мемуары. А потом, если хотите - прыгайте вниз с крыши, топитесь в пруду... делайте, что угодно. Но я не хочу, чтобы вы пыжились, изображая, что оказываете мне честь. Ну как, я начинаю понимать вас?
   - Ты так полагаешь? Я и сам этого не знаю. Когда ты меня разгадаешь скажи, будет интересно послушать. А что поиски новенького? Айра, ты говорил, что они уже начались.
   - Я этого не говорил, Лазарус.
   - Ну вроде намекнул как-то.
   - Этого тоже не было. Хотите пари? Мы запросим у Минервы первую распечатку, и я положусь на вашу собственную оценку.
   - Айра, не вводи в искушение свою даму: подделывать записи нехорошо, а она верна тебе, а не мне. Невзирая на все сверхбрехусловия.
   - Ну и лис.
   - Всегда и во всем. Айра, как по-твоему, почему я прожил так долго? Я держу пари лишь тогда, когда уверен в собственном выигрыше или когда поражение служит моим интересам. Ну хорошо, когда ты начнешь свое исследование?
   - Оно уже начато.
   - Но ты только что утверждал обратное. Ну и нахал. И в каких же направлениях оно продвигается?
   - Во всех сразу.
   - Невозможно. У тебя не хватит на это людей, даже если предположить, что все они одарены необходимыми способностями, а ведь на созидательную мысль способен только один из тысячи.
   - Не спорю. Но вы что-то там говорили о персонах во всех подобных нам, только обладающих гипертрофированными достоинствами и недостатками. Исследованиями руководит Минерва. Мы с ней уже обо всем переговорили. Она справится. Исследование ведется по всем направлениям. Правило Цвикки.
   - Хмм. Хорошо... да. Она сможет... во всяком случае, я так считаю. Однако такая задача показалась бы сложной самому Энди Либби. А как она организовала морфологию?
   - Не знаю. Спросите у нее.
   - Если только она готова дать ответ, Айра. Люди терпеть не могут, когда их заставляют прерывать работу и давать всякие отчеты. Кроткий Энди Либби, и тот начинал сердиться, когда его пытались подтолкнуть под локоть.
   - Даже мозг великого Либби не обладал сложностью разума Минервы. Большинство людей мыслят линейно. Я никогда не слыхал о гении, способном заниматься более чем тремя делами сразу.
   - Пятью.
   - Да? Значит, вы встречали больше гениев, чем я. Но я не знаю, сколько ветвей сразу может использовать Минерва; мне просто еще не приходилось видеть ее перегруженной. Давайте спросим ее. Минерва, ты уже построила логику для поиска чего-нибудь "новенького" для старейшего?
   - Да, Айра.
   - Опиши нам ее особенности.
   - Предварительная матрица является пятимерной, однако для некоторых гнезд, вне сомнения, потребуются дополнительные измерения. Следует отметить, что перед дополнительным расширением я располагаю отдельными гнездами для категорий в количестве трехсот сорока одной тысячи шестисот сорока. Для проверки исходное число в троичной системе записывается так: один-два-два-один-ноль-ноль-один-два-два-один-ноль-ноль-но ль. Распечатать десятичное и троичное выражение?
   - Не надо, Занудка; в тот день, когда ты ошибешься в вычислениях, мне придется уйти в отставку. Ну что, Лазарус?
   - Число гнезд меня не волнует. Главное - что в них находится. Жемчужного зернышка в навозной куче еще не обнаружилось, Минерва?
   - Формулировка вопроса не позволяет дать конкретный ответ. Следует ли распечатать категории, чтобы вам было удобно?
   - А? Нет! Их же больше трехсот тысяч, и каждая определяется не меньше чем дюжиной слов! Мы по колено увязнем в бумаге. - Лазарус задумался. Айра, что если попросить Минерву напечатать все это, прежде чем стереть из памяти? Пусть будет книга. Огромная - десять или пятнадцать томов. Можешь назвать ее "Разнообразие человеческого опыта", автор... э-э... Минерва Везерел. Получится как раз та штуковина, о которой тысячу лет спорят профессора. Я не шучу, Айра; подобный труд следует сохранить. Я думаю, он-то действительно представляет собой кое-что новое. Для существа из плоти и крови подобная работа чересчур велика. И я сомневаюсь, что компьютеру, наделенному возможностями Минервы, уже случалось выполнять подобный перебор по Цвикки.
   - Минерва, тебе это нравится? Хочешь сохранить свои заметки и сделать из них книгу? Предположим, тираж составит несколько сотен копий... полноразмерных, в красивых переплетах. Сделаем и микрокарты для библиотек на Секундусе и где угодно. И для архивов. Я могу попросить Джастина Фута написать предисловие.
   Я преднамеренно обращался к ее тщеславию. Тем же, кто полагает, что компьютеры лишены человеческих слабостей, скажу, что они мало имели дела с этими так называемыми машинами. Минерва всегда обожала похвалы, и мы окончательно сработались с ней лишь после того, как я это понял. Чем еще можно угодить машине? Оклад повысить, отпуск продлить?.. Глупо.
   Но она удивила меня снова, ответив столь же застенчивым тоном, что и яхта Лазаруса, однако соблюдая все формальности:
   - Мистер исполняющий обязанности председателя, могу ли я надеяться получить ваше разрешение на то, чтобы на титульном листе значилось "Минерва Везерел"?
   - А почему бы и нет, - ответил я. - Можешь вообще подписаться просто "Минерва".
   - Не будь тупицей, сынок, - забрюзжал Лазарус. - Дорогая, я хочу, чтобы на первой странице значилось "Минерва Л.Везерел". "Л." - это Лонг, потому что ты, Айра, в беззаботные юные дни породил дочь от одной из моих дочерей на одной из пограничных планет и только недавно удосужился занести сей факт в архивы. Я засвидетельствую регистрацию, поскольку случайно оказался свидетелем указанного события. А в настоящее время доктор Минерва Л.Везерел убралась черт знает куда - собирать материалы для своего очередного великого труда - и потому интервью не дает. Айра, мы с тобой можем снабдить издание полной биографией моей выдающейся внучки. Согласен?
   Я ограничился коротким "да".
   - А тебя, девочка, это устраивает?
   - Да, конечно, Лазарус. Дедушка Лазарус.
   - Не зови меня дедушкой. Но взамен я потребую экземпляр номер один с подписью: "Моему деду Лазарусу Лонгу с любовью. Минерва Л.Везерел". По рукам?
   - Это для меня честь и радость, Лазарус. Надпись будет сделана письменным шрифтом. Я могу модифицировать почерк, которым подписываю за Айру официальные бумаги, так, чтобы получилось по-своему.
   - Отлично. Если Айра будет хорошо себя вести, можешь посвятить ему весь труд и подарить экземпляр с надписью. Но первый экземпляр мой. Во-первых, я старше, а во-вторых, идея принадлежит мне. Но, что до исследований, Минерва, - я не собираюсь читать этот двадцатитомник. Меня интересуют только результаты. Итак, скажи, что-нибудь уже удалось для меня подыскать?
   - Лазарус, я сразу отвергла более половины матрицы, поскольку архивы свидетельствуют, что действия эти вам знакомы. Сюда же я отнесла то, что вам едва ли захочется сделать.
   - Оставь! Как сказал морской пехотинец: "Если я этого еще не делал, придется попробовать". И что же я, по-твоему, не захочу делать? Перечисли.
   - Да, сэр. Это подматрица из трех тысяч шестисот пятидесяти карманов. Все заканчиваются фатальным исходом с вероятностью более девяносто девяти процентов. Первое: исследовать внутренние области звезды...
   - Исключи, оставим эти хлопоты физикам. К тому же мы с Либби уже один раз проделали это.
   - А архивах это не отражено, Лазарус.
   - В архивах много чего не отражено. Давай дальше.
   - Модификация вашей наследственности с целью создания клона, способного жить в морских глубинах.
   - Не уверен, что настолько интересуюсь рыбьей жизнью. А каков исход?
   - Вариантов три, но, если учесть общий эффект, вероятность летального исхода равна единице. Подобных людей - псевдоамфибий - уже выращивали; жизнеспособная форма напоминает огромных лягушек. Шансы на выживание подобного создания в условиях Секундуса составляют пятьдесят процентов в течение семнадцати дней, двадцать пять процентов - для тридцати четырех, и так далее.
   - Мне кажется, я сумел бы улучшить этот результат. Однако я никогда не испытывал склонности к русской рулетке. Что там еще?
   - Можно пересадить ваш мозг в тело модифицированного клона, потом вернуть обратно... Если вы выживете, конечно.
   - Не надо. Если жить под водой, то уж не в виде лягушки. Лучше стать акулой, пусть самой тупой, но громадной. Кстати, если бы жить под водой действительно было так сладко, все давно уже были бы там. Что дальше?
   - Три варианта, сэр: затеряться в n-пространстве в корабле; без корабля, но в скафандре; то же, но без скафандра.
   - Сотри все. Первые два мне пришлось испытать, даже вспоминать не хочу. Третий же - просто глупый способ задохнуться в вакууме, весьма неприятный к тому же. Минерва, Всемогущий во Всем Величии Его Мудрости, понимай, как можешь - даровал человеку возможность почить с миром. А раз так, если тебя никто не принуждает к этому, глупо выбирать самый тяжелый способ. Поэтому исключи попадание под гусеницы машины, саможертвоприношение и все дурацкие способы умереть. Отлично, дорогая, ты убедила меня в точности своих оценок. Так что исключи все девяностодевятипроцентные вероятности - сотри их. Меня интересуют новые, не испытанные мной ситуации, в которых вероятность выживания составляет более пятидесяти процентов и может быть увеличена - если человек сумеет не растеряться. Вот тебе пример: я никогда не падал с водопада в бочонке. Внутри него можно устроиться так, чтобы оказаться в относительной безопасности; тем не менее, пустившись в плавание, ты будешь более беспомощным. А посему - дурацкое это дело, если только ты не пытаешься спастись подобным образом от худших неприятностей. Любые гонки: автомобильные, лыжные, скачки - и то куда интереснее, потому что в каждом случае нужна сноровка. И еще - мне не нравится подобная разновидность опасности. Рисковать собой ради острого ощущения - это занятие, достойное юнцов, которые не допускают, что действительно могут погибнуть. А я прекрасно знаю, как это бывает. И потому есть много таких гор, на которые я просто не полезу. И если я не угодил в ловушку, то всегда выберу самый легкий, простой и безопасный путь. Не стоит предлагать мне такие ситуации, где элемент новизны состоит только в опасности. Что здесь нового? Рисковать следует лишь тогда, когда не можешь избежать риска. Ну, что еще найдется в твоей коробочке?
   - Лазарус, вы можете стать женщиной.
   - Что?
   По-моему, мне не доводилось еще видеть старейшего таким изумленным. (Я тоже удивился, но все-таки предложение предназначалось не мне.)
   Помолчав, Лазарус сказал:
   - Минерва, я не совсем понимаю. Хирурги способны сделать псевдосамку из недоразвитого самца. Это делается уже две тысячи лет. Но меня подобные извращения не прельщают. Плохо ли, хорошо ли - но я мужчина... самец. Наверное, каждому человеку было бы интересно ощутить себя персоной другого пола. Но никакие пластические операции и гормональное лечение не в состоянии достичь здесь эффекта - эти уроды не способны размножаться.
   - Я говорю не об уродах, Лазарус. Я говорю о подлинной перемене пола.
   - Ммм... Ты напомнила мне один случай, о котором я уже почти позабыл. Не уверен даже, что это истина. Это случилось с одним мужчиной году в 2000-м от Рождества Христова. Позже быть не могло, потому что он долго не протянул. Его мозг пересадили в женское тело, смерть наступила в результате отторжения чуждых тканей.
   - Лазарус, это неопасно, все можно сделать на вашем собственном клоне.
   - Бескровный метод все же получше. Продолжай.
   - Лазарус, методика опробована на животных. Наилучшие результаты получены, когда из самца делали самку. Для клонирования берется одна клетка. Перед началом процесса удаляется Y-хромосома и подсаживается Х-хромосома из второй клетки той же самой зиготы. Получаем ту же самую наследственность, но Y-хромосомы нет, а Х-хромосома удвоена. Модифицированную клетку клонируют. Получаем истинную женскую клонозиготу, полученную из мужского организма.
   - Здесь, должно быть, что-то не так, - хмурясь проговорил Лазарус.
   - Возможно, Лазарус. Но метод работает. В этом здании находятся несколько модифицированных самок; собаки, кошки, свинья, другие животные, большинство из них размножаются вполне успешно... Кроме тех случаев, когда случка, скажем, модифицированной суки проводится с тем самым кобелем, от которого была взята исходная клетка. В этом случае возможны уродства, гибель потомства из-за усиления отрицательных рецессивных...
   - Я думаю, что так и должно быть!
   - Конечно, этого нельзя избежать. Однако при нормальном размножении вырождение отсутствует, о чем свидетельствуют семьдесят три поколения совершенно нормальных хомяков, полученных от такой самки. К местной фауне методика не приспособлена, их наследственность радикально отличается от нашей.
   - Плевать на местных животных - а как насчет мужчин?
   - Лазарус, я имела возможность ознакомиться только с данными, официально публикуемыми реювенализационной клиникой. Существующая литература намекает на проблемы, возникающие на последней стадии - когда женская клонозигота наделяется памятью и опытом, "личностью", если угодно, породившего ее мужчины. Во-первых, существует вопрос - умерщвлять его или нет, но это не одна проблема. Впрочем, я не могу сказать ничего определенного, исследования прекращены.
   Лазарус обернулся ко мне.
   - Айра, как ты это допускаешь? Разве можно прекращать исследования?
   - Лазарус, это не мое дело. И я не знал о таких работах. Проверим. Я обернулся к администратору реювенализационного отделения, на галакте объяснил ей, о чем идет речь, и спросил, какие успехи были достигнуты в опытах с людьми.
   Назад я повернулся уже с горящими ушами. Стоило мне только упомянуть людей, как она резко осадила меня, словно я сказал что-то непристойное, и заявила, что подобные эксперименты запрещены.
   Я перевел ее ответ. Лазарус кивнул.
   - Я все понял по лицу девочки. Ясно было, что ответ отрицательный. Хорошо, Минерва, пусть так и будет. Не хочу даже пробовать на себе эту хромосомную хирургию - а то явятся с перочинным ножиком...
   - Быть может, это еще не конец, - объявила Минерва. - Айра, ты не обратил внимание на слова Иштар. Она сказала, что исследования были запрещены, а это значит, что они не проводились. Я только что выполнила самый тщательный семантический анализ опубликованных в литературе сведений по идентификации правды и вымысла. И могу с уверенностью утверждать, что и после запрета проводились самые тщательные опыты с людьми. Вы хотите получить эту информацию, сэр? Не сомневаюсь, что смогу мгновенно парализовать их компьютер, чтобы избежать стирания информации в случае, если он снабжен защитной программой.