Хайнлайн Роберт Энсон. Звездный зверь (пер. О.Колесников)

   – Просто не понимаю, как ты могла мириться с этим.
   – Я и не мирилась. Пошла в суд, разошлась с ними и получила официальную опекуншу, которая без всяких глупых мыслей. Но послушай, Джонни, я ведь не для того обнажила перед тобой свою душу, чтобы удивить. Наследственность – это еще не все, не сама личность. Ведь ты – это не совсем то же, что твои родители. Ты – не повторение своего отца или своей матери. Дело все в том, что ты начинаешь понимать это несколько поздновато. – Она выпрямилась. – Будь самим собой, упрямец, и имей, наконец, мужество творить, может быть, даже глупости, но свои собственные. Не старайся быть похожим на кого-нибудь и повторять чужие глупости.
   – Послушай, проныра, когда ты вот так это объясняешь, оно кажется разумным…
   – Но это и в самом деле так, потому что я всегда рассуждаю разумно. Как у тебя насчет продуктов? Я голодна.
   – Да ты так же прожорлива, как и Лами! Мешок с продуктами вон там.
   – Что, уже обед? – спросил Ламокс, услышав свое имя.
   – Послушай, Бетти, я не хочу, чтобы он вырывал деревья – по крайней мере, днем. Сколько еще у нас есть времени, прежде чем нас найдут?
   – Думаю, не больше трех дней, даже учитывая, что этот лес довольно велик.
   – Ну… я взял еды на пять, просто на всякий случай.
   Он выбрал несколько сухих пайков и дал их Ламоксу, не открывая – Ламокс предпочитал их есть вместе с банками: они внезапно становились у него во рту горячими, когда он их надкусывал. Он покончил со своим пайком прежде, чем Бетти успела открыть свою банку. После еды Джонни вернулся к тому же вопросу.
   – Бетти, ты и в самом деле считаешь… – он внезапно прервался. – Ты ничего не слышала?
   Она прислушалась, затем медленно утвердительно кивнула.
   – Какая скорость?
   – Не более двухсот.
   Он кивнул.
   – Значит, они ищут. Ламокс, не шевели ни одним мускулом.
   – Не буду, Джонни. А почему мне нельзя шевелить мускулами?
   – Делай, что тебе говорят.
   – Не волнуйся, – посоветовала Бетти. – Возможно, это всего лишь разведка. Скорее всего, под этими деревьями они не смогут обнаружить нас визуально или с помощью приборов наблюдения. – Однако выглядела она весьма озабоченной. – Да, хотелось бы мне, чтобы Лами был сейчас в туннеле шахты. Если у кого-нибудь хватит ума воспользоваться избирательным сканером и пролететь вдоль дороги, по которой мы шли, нас обнаружат.
   Джон Томас вовсе не слушал ее. Он наклонился вперед, приложив ладони к ушам.
   – Тихо, – прошептал он. – Они возвращаются.
   – Не паникуй. Возможно, они летят зигзагами, прочесывая местность.
   Но, говоря это, она уже понимала, что это не так. Звук приближался, затем завис над ними и стал очень высоким. Она посмотрела вверх, но толща ветвей над головами и высота, на которой находился аппарат, не позволяли увидеть его. Внезапно они увидели свет, настолько яркий, что когда он погас, солнечный свет казался тусклым. Бетти глотала воздух.
   – Что это было?
   – Ультрафиолетовая вспышка при фотографировании, – мрачно ответил Джонни. – Они проверяют то, что им удалось увидеть на экране.
   Звук над их головами стал более высоким, затем вдруг почти стих. Ослепляющая вспышка повторилась.
   – Делают стереоскопию, – торжественно сказал Джонни. – Теперь они действительно нас обнаружат, даже если до этого лишь подозревали, что мы здесь.
   – Джонни, нам нужно срочно куда-нибудь спрятать Ламокса, увести его отсюда.
   – Как? Мы ведь не можем вывести его на дорогу, чтобы предоставить им возможность сбросить на него бомбу. Нет, крошка, наш единственный шанс – в том, что они, может быть, примут его за скалу. Очень хорошо, что я приказал ему стоять неподвижно, – добавил он. – И мы тоже не должны двигаться. Может быть, они уйдут.
   Но и эта слабая надежда исчезла. Послышался звук двигателей еще четырех воздушных кораблей. Джонни считал их.
   – Этот занимает позицию с юга, тот, похоже, с севера. Вот, они блокируют западное направление. Берут нас в окружение. Да, обложили нас со всех сторон, проныра.
   Она посмотрела на него. Лицо ее было смертельно бледным.
   – Что же делать, Джонни?
   – Что делать? Думаю, ниче… Слушай, Бетти, что я скажу. Тебе нужно пройти под прикрытием деревьев до самого ручья. Захвати свой ранцевый вертолет. Затем пройдешь по ручью подальше и поднимешься в воздух. Лететь нужно будет очень низко, над землей, пока не выберешься из-под того зонтика, который над нами раскинули. Они позволят тебе уйти. Ты им не нужна.
   – А ты что будешь делать?
   – Я? Останусь здесь.
   – Ну тогда и я тоже остаюсь.
   – Не доставляй мне лишних проблем, малышка. Здесь ты будешь мне только мешать.
   – А что ты сможешь сделать один?
   – У меня есть вот что, – мрачно ответил Джон Томас, вытаскивая из-за пояса нож. – Кроме того, Ламокс умеет бросать камни.
   Она взглянула на него и истерически рассмеялась.
   – Что? Камни? О, Джонни!..
   – Во всяком случае, без боя они нас не возьмут. А тебе нужно уходить отсюда побыстрее. Ты нам мешаешь.
   – Нет.
   – Послушай, проныра, сейчас не время спорить. Уходи отсюда как можно скорее. Я остаюсь с Ламоксом. Это мое дело и мое право. Он мой.
   У нее на глазах проступили слезы:
   – А ты мой большой, глупый недотепа!
   Он начал было что-то ей отвечать, но не смог. Его лицо исказилось от усилия сдержать слезы. Ламокс зашевелился, почувствовав напряженность ситуации.
   – В чем дело, Джонни? – спросил он тонким голосом.
   – Что? – ответил Джон Томас, его голос срывался. – Ничего не случилось. – Он протянул руку и похлопал своего друга. – Вовсе ничего не случилось, Джонни с тобой, старина.
   – Все в порядке, Бетти?
   – Да, – подтвердила Бетти слабым голосом. – Все в порядке, Лами.
   Она почти шепотом обратилась к Джону Томасу.
   – Наверное, это будет очень быстро, Джонни, да? Он даже ничего не почувствует.
   – Да, я надеюсь на это. Эй, послушай! Если ты через полсекунды не исчезнешь, то мне придется стукнуть тебя как следует и отвести к ручью. Похоже, только так удастся спасти тебя от взрыва.
   Она медленно покачала головой и ответила без гнева и без страха:
   – Уже слишком поздно, Джонни, и ты это знаешь. Не надо ругаться – просто возьми меня за руку.
   – Но… – он замер. – Ты слышишь?
   – Да. Прибыли еще корабли.
   – Похоже, они заключили нас в восьмиугольник – чтобы быть совершено уверенными, что мы не ускользнем.
   Внезапно раздался звук, напоминающий удар грома, и ее ответа он не услышал. Затем раздался гул снижающегося корабля, и на этот раз они увидели его, не более чем в тысяче футах над их головами. С небес раздался голос с металлическим отзвуком:
   – Стюарт! Джон Стюарт! Выходи на открытое место.
   Джонни вытащил из-за пояса нож, запрокинул голову и крикнул:
   – Ну-ка, пробуйте взять меня!
   Бетти смотрела на него, ее лицо сияло. Она потрепала его по руке.
   – Скажи им, Джонни, – прошептала она. – Вот каков мой Джонни!
   Похоже, у того, кто разговаривал с ними голосом великана, был микрофон направленного действия, потому что он ответил:
   – Мы не хотим причинить вред тебе или кому-либо другому. Поэтому сдавайся и выходи.
   В ответ Джонни бросил односложное проклятие и добавил:
   – Мы не собираемся выходить.
   Громовой голос продолжил:
   – Последнее предупреждение, Джон Стюарт! Выходи! Причем с пустыми руками. Мы пошлем за тобой корабль.
   Джон Томас прокричал в ответ:
   – Попробуйте посадить свой корабль! Мы разобьем его, – и добавил хриплым голосом, обращаясь к Ламоксу: – У тебя есть камни, Лами?
   – Да, конечно. Что, Джонни, сейчас будем бросать?
   – Нет, пока не нужно. Я скажу тебе, когда бросать.
   Голос умолк, корабль пока не опустился. Вместо этого какой-то другой корабль внезапно опустился и завис в сотне футов от макушек деревьев и примерно на таком же расстоянии от подростков. Он начал медленно двигаться, описывая окружность, оставаясь от них на прежнем расстоянии. Послышался странный режущий звук, и огромный лесной гигант рухнул на землю. За ним упало следующее дерево. Казалось, какая-то невидимая рука, держащая огромный нож, протянулась от корабля к Земле и подрезала деревья. Корабль, двигаясь очень медленно, прорубил вокруг них просеку.
   – Зачем они это делают? – шепотом спросила Бетти.
   – Это специальный корабль, которым пользуются в лесничествах. Отрезают нас от остальной части леса.
   – Но почему? Зачем они это делают? Почему бы им сразу не покончить со всеми нами?
   Ее начало трясти, и ему пришлось обнять ее.
   – Не знаю, моя проныра. Охоту ведут они.
   Корабль завершил круг, затем повернулся к ним передом и замер. Почти с ювелирным искусством, как дантист, удаляющий зуб, оператор корабля выбирал одно дерево за другим, выдирал его из земли и отбрасывал в сторону. Он выбирал следующее, затем опять… Постепенно в сторону, где застыли в ожидании беглецы, прокладывалась широкая просека. Сделать что-либо они были неспособны, оставалось только ждать. Корабль лесничества наконец удалил последнее закрывающее их дерево, и силовое поле корабля отбросило его с таким шумом, что Ламокс даже заскулил от ужаса. Джон Томас, сохраняя самообладание, похлопал рукой его бок.
   – Спокойно, друг! Джонни с тобой.
   Он подумал, что им следовало бы уйти под прикрытие уцелевших деревьев, но затем решил, что это бесполезно. Затем корабль, вырывавший деревья, ушел в сторону, его место занял военный корабль. Он быстро опустился на землю в конце просеки. Джонни сглотнул воздух и сказал:
   – Вот теперь, Лами, ты должен бросать камни в любого человека, который появится из этого корабля.
   – В самом деле, Джонни?
   Ламокс протянул руку к боеприпасами, но ему так и не удалось взять камень. Джон Томас почувствовал себя так, словно его по грудь погрузили в жидкий бетон, который тут же затвердел. Бетти охнула, а Ламокс заскулил, затем проговорил тонким голосом:
   – Джонни, мои камни прилипли?
   Джон Томас с трудом ответил:
   – Все в порядке, малыш. Не надо бояться. Просто оставайся на месте. Бетти, у тебя все в норме?
   – Просто тяжело дышать, – с трудом ответила она.
   – Теперь бороться бесполезно. Мы все равно у них в руках.
   Из корабля выбрались восемь фигур. Они выглядели непохожими на людей, одетые сверху донизу в тяжелые металлические доспехи, напоминающие кольчугу из мелких колец. Каждый из них имел шлем, выглядящий как маска фехтовальщика, на спине у каждого был ранец генератора антигравитационного поля. Они уверенно двинулись по открытому пространству сдвоенным строем прямо по просеке, и как только дошли до места, где начинало действовать гравитационное поле, их движения замедлились, искры запрыгали по костюмам, и их окружило фиолетовое мерцание. Но они шли свободно.
   Четыре последних человека несли большой цилиндр из металлический сетки, высотой с человека и примерно такого же диаметра. Они несли его с легкостью, балансируя этим предметом. Человек, шедший во главе группы, крикнул:
   – Держитесь подальше от зверя! Сначала вызволим отсюда детей, а уж потом займемся им.
   В его голосе слышалось почти веселье.
   Отряд приблизился к группе существ, застывших в странных позах, причем все старались оставаться подальше от Ламокса.
   – Осторожнее! Накрывайте их обоих! – приказал предводитель.
   Похожая на бочку клетка была опущена над Бетти и Джоном Томасом. Она опускалась медленно, затем человек, отдававший приказы, протянул руку внутрь и щелкнул тумблером, после чего вырвался сноп искр, и клетка встала за землю.
   На его румяном лице сверкнула широкая улыбка, обнажившая белые зубы.
   – Сейчас вы, наверное, чувствуете себя лучше, когда мы вытащили вас из этой патоки, не правда ли?
   Джонни в упор смотрел на него, подбородок его вздрагивал. Он ответил ругательством, одновременно пытаясь размять затекшие ноги.
   – Ну, легче, легче, – спокойно ответил офицер. – Не нужно злиться. Вы сами заставили нас сделать это. – Он посмотрел на Ламокса. – Боже мой! Действительно очень крупное животное. Не хотел бы я встретиться с ним где-нибудь на узкой тропке безоружным.
   Джонни почувствовал, как слезы текут по его лицу. Он был не в состоянии сдержать их.
   – Ну, что же вы? Давайте, начинайте! – крикнул он, чувствуя, что голос плохо слушается. – Кончайте с этим поскорее!
   – С чем?
   – Он никогда никому не причинял вреда. Убейте его быстро. Не надо играть с ним, как кошка с мышью. – Он совсем потерял контроль над собой и заплакал, закрыв лицо ладонями. Бетти, положив руки ему на плечи, плакала вместе с ним.
   Офицер взирал на это с огорченным видом.
   – О чем ты говоришь, парень? Мы вовсе не собираемся причинять ему вред. У нас приказ доставить его, не нанеся ни единой царапины – даже если при этом кто-то из нас расстанется с жизнью. Это самый дурацкий приказ, который я когда-либо выполнял.

12. Что касается Пиджи-Виджи

   Мистер Кику чувствовал себя хорошо. Съеденный завтрак не лежал в желудке неудобоваримым комом, так что не требовалось рыться в столе в поисках таблеток и доставать для успокоения рекламные проспекты недвижимого имущества. Трехсторонняя конференция проходила как надо и марсианская делегация, похоже, уже склонялась к тому, что нужно. Не обращая внимания на желтые сигнальные лампочки, на своем столе, он начал напевать: «Франки и Джонни друг друга любили. Оба клялись вечно верными быть…»
   У него был неплохой баритон, но слух совершенно отсутствовал.
   Но самое лучшее из событий – что запутанная и глупая история с хрошиями почти завершилась, и при этом никто не свернул себе шею. Добрый старина Фтаемл полагал, что есть шансы установить дипломатические отношения – настолько хрошии были довольны тем, что удалось найти их потерянную соплеменницу.
   Дипломатические отношения со столь могущественным народом, каким являлись хрошии, очень важны… Они должны стать союзниками, хотя для этого потребуется какое-то время, возможно, не очень длительное. Поскольку при виде Ламокса они повели себя весьма почтительно, чуть ли не преклоняясь перед ним.
   Оглядываясь назад, можно сказать, что многие вещи, ранее вызывавшие недоумение и замешательство, сейчас стали совершенно понятными. Кто мог предположить, что существо, огромное как дом и возрастом около ста лет – всего лишь ребенок? Или кто мог предположить, что представители этой расы обретают руки только тогда, когда становятся достаточно взрослыми, чтобы ими пользовался? А кроме того, почему эта хрошия была настолько больше других представителей той же расы? Именно из-за ее размеров Гринберг и он сам сделали неправильные выводы. Интересно еще отметить… Да, пожалуй, лучше привлечь ксенологов, чтобы они во всем разобрались.
   Ну, неважно. В настоящее время Ламокс уже был на пути к кораблю хроший. Конечно, не будет никакого шума, церемоний, никаких сообщений для прессы. Опасность миновала. А могли ли они на самом деле превратить Землю в пар? Но все-таки лучше не пробовать, все хорошо, что хорошо кончается. Он вновь начал напевать.
   Он все еще пел, когда вдруг зажегся сигнал экстренного вызова, и последние строки песни он выдал прямо в лицо Гринбергу. Последние слова были: «Это все такая ж правда, как и звезды, что над нами». Затем он добавил:
   – Сергей, ты можешь петь тенором?
   – Какое это имеет значение, шеф? К тому же, мелодию вы переврали.
   – Ты мне просто завидуешь. Итак, что тебе нужно? Ты проводил их, и все в порядке?
   – Нет, шеф. Возникли некоторые осложнения. Тут у меня находится доктор Фтаемл… Можем мы прийти к вам?
   – Что случилось?
   – Давайте отложим это до того, как окажемся с вами наедине. Может, нам встретиться в одной из комнат для совещаний?
   – Приходите ко мне в кабинет, – мрачно сказал Кику. Он отключился, открыл ящик стола, выбрал таблетку и проглотил ее.
   Гринберг и медузогуманоид явились без промедления. Гринберг тотчас же плюхнулся в кресло, словно его покинули силы, вытащил сигарету, пошарил по карманам в поисках спичек, затем отбросил сигарету в сторону. Мистер Кику официально приветствовал доктора Фтаемла, затем сказал Гринбергу:
   – Итак…
   – Ламокс не улетел.
   – В чем дело?
   – Ламокс отказался улетать. Все остальные хрошии находятся в крайне взволнованном состоянии. Я отдал приказ, чтобы были установлены заграждения, изолирующие ту часть космопорта, где находится их корабль. Нам нужно что-то делать.
   – Да? Конечно, развитие событий приняло неожиданный характер, но я все-таки не понимаю, почему мы должны нести ответственность за это. Из-за чего он отказывается улетать?
   – Ну… – Гринберг с мольбой во взгляде посмотрел на Фтаемла. Раргилианин сказал бесстрастным тоном.
   – Позвольте объяснить, сэр. Эта хрошия отказывается вступить на палубу корабля без своего любимого домашнего существа.
   – Домашнего существа?
   – Речь идет о подростке, шеф. Джон Томас Стюарт.
   – Именно так, – согласился Фтаемл. – Хрошия утверждает, что воспитывала Джона Томаса в течение долгого времени и отказывается возвращаться домой, если не сможет взять Джона Томаса с собой, и в этом отношении она выразилась совершенно недвусмысленно.
   – Я понимаю, – согласился Кику. – Если говорить обычным языком, можно сказать, что этот мальчик и хрошия привязаны друг к другу. В этом нет ничего удивительного, потому что они росли вместе. Но хотя Ламокс не может смириться с тем, что они расстанутся, все же ему придется смириться. И Джону Томасу тоже. Насколько я понимаю, он тоже поднял шум из-за этого, однако мы велели ему помалкивать и отправили домой. То же самое нужно сделать и с хрошией: скажите ей, чтобы она замолчала, и если нужно, даже заставьте ее войти на корабль, пусть они сами ее забирают. Я полагаю, ведь именно за этим и прибыли сюда эти инопланетяне.
   Раргилианин ответил:
   – Позвольте мне сказать, сэр, что, изложив это, как вы изволили заметить, обычным языком, я, похоже, утерял смысл сказанного мною. Этот вопрос я обсуждал с нею на ее языке.
   – Вот как? Она так быстро выучила язык своей расы?
   – Нет, она давно его знает. Хрошии, господин заместитель министра, знают свой язык с того самого момента, как вылупляются из яйца. Вероятно, можно было бы прийти к заключению, что именно такое знание языка, почти на уровне инстинктов, и есть главная из причин, почему им так трудно изучать другие языки. Поэтому они никогда не владеют другими языками хорошо. Хрошия говорит на вашем языке, но, пожалуй, не лучше, чем большинство землян в возрасте четырех лет, хотя она, как я понимаю, познакомилась с этим языком около ста лет тому назад. Но что касается языка их расы, то она изъясняется на нем с удивительным совершенством, как я обнаружил к своему сожалению.
   – Ну и что же? Пускай себе говорит, слова не могут причинить нам вреда.
   – Да, она действительно говорила многое… Она отдавала приказы командующему экспедицией и, в частности, приказала немедленно вернуть ей ее домашнего любимца. В противном случае, по ее утверждению, она останется здесь и будет продолжать воспитывать Джона Томаса.
   – И, – продолжил Гринберг, – командующий передал нам ультиматум: немедленно отдать им Джона Томаса, а иначе будут приняты меры.
   – Приняты меры? Очевидно, вы имеете в виду… ну, наверное, то же, что и я, – сказал Кику.
   – Да. Это означает, что состоится фейерверк, – просто ответил Гринберг. – Теперь, когда я побывал на их корабле, предназначенном всего лишь для сообщения между основным кораблем и Землей, могу себе представить, на что они способны.
   – Вы должны понять, сэр, – добавил доктор Фтаемл искренне, – командующий так же расстроен этим, как и вы, но обязан выполнять пожелания этой хрошии. Спаривание было запланировано более двух тысяч лет назад, и они так легко не откажутся от своих планов. Он просто не может допустить, чтобы она осталась здесь, и при этом не может силой заставить ее покинуть Землю. Он очень расстроен.
   – Мы тоже расстроены, – сказал мистер Кику и принял еще две таблетки. – Доктор Фтаемл, у меня есть сообщение для ваших клиентов. Передайте его, пожалуйста, в точности.
   – Да, я сделаю это, сэр.
   – Пожалуйста, скажите им, что их ультиматум с презрением отвергнут. Скажите им…
   – Сэр! Я умоляю вас…
   – Слушайте меня. Скажите им, и при том не смягчайте выражений, что мы всеми средствами пытались помочь им, что и удалось сделать, но, однако, на нашу доброту они ответили угрозами. Скажите им, что их поведение недостойно цивилизованней расы, и наше предложение принять их в члены Содружества Цивилизаций отменяется. Скажите им, что я плевал на них. Найдите в их языке какое-нибудь идиоматическое выражение соответствующей силы. Скажите им, что свободные люди лучше умрут, но не позволят, чтобы ими помыкали.
   Гринберг широко улыбнулся и потряс сплетенные ладони древним жестом, выражающим одобрение. Доктор Фтаемл побледнел, это было заметно даже под роговой оболочкой, покрывающей его лицо.
   – Сэр, – сказал он, – я очень сожалею, что вы просите меня передать подобное послание.
   Кику язвительно улыбнулся.
   – Передайте это послание в том виде, как я его изложил вам. Но перед этим найдите возможность переговорить с хрошией Ламоксом. Сможете вы сделать это?
   – Безусловно, сэр…
   – Скажите ей, что командующий экспедицией в своем рвении, кажется, способен убить человеческое существо по имени Джон Томас Стюарт, и обязательно добейтесь, чтобы она поняла характер этой угрозы.
   Раргилианин изогнул рот, чтобы изобразить широкую улыбку.
   – Извините меня, сэр, я недооценил вас. Оба послания будут доставлены в нужной последовательности.
   – Это все.
   – Я желаю вам самого лучшего здоровья, сэр.
   Раргилианин повернулся к Гринбергу и положил ему на плечо свою гибкую руку.
   – Дорогой брат Сергей! Мы однажды уже нашли с вами выход из очень схожей ситуации. А сейчас, с помощью нашего вдохновителя, мы с честью сумеем выйти из еще более сложной ситуации, не правда ли?
   – Воистину так, доктор.
   Фтаемл вышел. Кику повернулся к Гринбергу.
   – Немедленно доставь сюда мальчишку Стюарта, сам лично… и его мать тоже привези. Он еще несовершеннолетний, не так ли?
   – Да, он несовершеннолетний. Шеф, в чем ваш план? Не собираетесь ли вы передать его им, после того как нанесли этот отличный удар по зубам?
   – Именно это я и собираюсь сделать – но на моих условиях. Я не намерен допустить, чтобы эти бродячие бильярдные столы помыкали нами. Мы воспользуемся им, чтобы получить то, что нам нужно. А теперь – действуйте.
   – Уже бегу.
   Мистер Кику остался за своим столом разбирать бумаги, сосредоточившись на этом лишь наполовину, подсознательно же непрерывно обдумывал проблему Ламокса. У него было сильное предчувствие, что именно сейчас наступил момент, когда земное человечество может перехватить инициативу и добиться превосходства. Необходимо лишь решить, как правильно использовать эту ситуацию. Он находился в благодушном настроении, когда дверь распахнулась, и в кабинет вошел высокочтимый господин Рой Макклюр.
   – Вот ты где, Генри! Ну, собери, пожалуйста, все свои душевные силы, старина… Сейчас здесь будет Беула Маргатройд.
   – Беула что?
   – Беула Маргатройд. Та самая Беула Маргатройд.
   – Я про нее ничего не знаю.
   – Да что ты говоришь, старина! Ты вообще смотришь стереовидение?
   – Нет. Если удается, я не смотрю его.
   Макклюр с неудовольствием покачал головой.
   – Генри, вы, очевидно, слишком мало общаетесь с людьми. Вы зарылись в своей работе, нажимаете на кнопки, и не знаете, что вообще происходит в мире!
   – Возможно.
   – Определенно так. Вы потеряли контакт с реальным миром, старина… А вообще-то, это, наверное, даже и к лучшему, что вам не приходится иметь дело с людьми.
   Мистер Кику позволил себе слабо улыбнуться.
   – Вероятно, именно так.
   – Держу пари, три к одному, что вы не знаете, кто сейчас лидирует в мировом чемпионате.
   – В мировом чемпионате? Вы говорите о бейсболе? К сожалению, у меня в последние годы нет времени, чтобы следить за соревнованиями по крикету.
   – Вот видите. Именно это я имею в виду. Как вообще можно путать крикет и бейсбол?.. Ну ладно. Дело не в этом. Поскольку вы не знаете, кто такая знаменитая Беула Маргатройд, я вам это скажу. Она, так сказать, мать знаменитого Пиджи-Виджи.
   – Пиджи-Виджи? – переспросил мистер Кику.
   – Ну полно, вы просто разыгрываете меня. Та самая, которая сделала знаменитую серию книжек для детей. Ну, знаете: «Пиджи-Виджи на Луне», «Пиджи-Виджи отправляется на Марс», «Пиджи-Виджи и космические пираты».
   – К сожалению, я ничего об этом не знаю.
   – Ну, в это очень трудно поверить. Разве у вас нет детей?
   – Есть. Трое.
   – Сейчас Пиджи-Виджи очень популярен, – продолжал мистер Макклюр. – Это, в общем-то, действительно незауряднее явление. Все дети следят за этими передачами, но они настолько забавны, что и взрослые стараются не пропускать их. Вы понимаете? Пиджи-Виджи – это такая небольшая куколка ростом в один фут. Пиджи-Виджи – это он. Он пересекает огромные космические пространства, спасает людей, убивает пиратов и взрывает их корабли. Все это делает грациозно, как бы между прочим… Дети просто обожают его. И в конце каждой передачи он выходит, держа в руках тарелку с детским завтраком фирмы «Ханки». Они вместе едят и разговаривают. Вам нравится «Ханки»?
   Мистер Кику пожал плечами.
   – Нет.
   – Ну, не страшно, вы просто притворитесь, что едите завтрак. Я считаю, что это – лучшая передача, рекламирующая завтраки, за все времена. Ее смотрят все.