Страница:
Гринберг повернулся к Кику.
– Неплохо придумано, шеф. Но что нам делать дальше?
– Будем ждать.
– Хорошо. – Гринберг, нервничая, подошел к устройству связи, укрепленному на стене, и надстроил его на изображение зала. Хрошии не покинули зал. Он видел, что они окружили Фтаемла, которого значительно превосходили по размерам.
Двойник Генерального секретаря обратился к Кику:
– Я больше не нужен вам, сэр?
– Нет, не нужен, Артур. Спасибо, ты сделал все хорошо.
– Благодарю. У меня как раз хватит времени, чтобы снять грим, и я успею на второй тайм.
– Хорошо. Может быть, тебе изменить свою внешность прямо здесь?
– Ерудна, фотографы предупреждены. Они нам подыграют.
Он, насвистывая, вышел, Макклюр сел, закурил сигару, выпустил клуб дыма и отложил ее.
– Генри, нам следует сообщить о происходящем начальнику штаба.
– Он знает. Мы все в ожидании.
Они продолжали ждать. Гринберг внезапно сказал:
– Фтаемл идет к нам.
Он подошел к двери и встретил раргилианина.
Доктор Фтаемл казался очень напряженным.
– Мой дорогой мистер Кику, командор хроший сообщает, что они согласны выполнить ваши странные пожелания ради скорейшего завершения дела. Он настаивает на том, чтобы вы доставили ему мальчика Стюарта.
– Пожалуйста, скажите ему, что он совершенно не понял характера дружеских отношений между цивилизованными людьми. Мы вовсе не торгуем свободой одного из наших граждан для получения каких-то маловажных привилегий, так же как они не стали бы торговать свободой своей хрошии Ламокс. А затем скажите ему, что я приказываю им всем немедленно удалиться.
Фтаемл искренне сказал:
– Я делаю это с очень большим сожалением.
Он вернулся очень скоро.
– Они согласны на ваши условия.
– Превосходно. Пошли, Сергей. Господин Макклюр, вам необязательно появляться там, если вы этого не желаете.
Он вышел в зал, за ним следовали Гринберг и Фтаемл.
Кику показалось, что «босс» хроший выглядит еще более разгневанным, чем раньше. Но переговоры о деталях пошли очень быстро, а именно: равное количество хроший и человеческих существ, составлявших миссию, затем размещение на корабле хроший людей. Один из присутствующих хроший был назначен послом в Федерацию. Фтаемл заверил их, что этот хроший имел ранг, уступающий только командиру экспедиции.
– И наконец, – сказал командор хроший, – настало время передать нам Джона Томаса Стюарта.
А Фтаемл с беспокойством добавил:
– Я полагаю, вы сделали необходимые приготовления, мой друг? Мне не нравится их тон. Как-то слишком легко они согласились на все.
Ощущая общее удовлетворение, благотворно влияющее на состояние его желудка, Кику ответил:
– Я не вижу здесь никаких трудностей. Мальчик Стюарт сам желает поехать, тем более теперь, когда нас уверили в дружественных отношениях. Пожалуйста, сделайте все, чтобы они поняли, что он летит с ними как свободный человек, а не как раб и не как домашнее животное. Хрошии должны гарантировать его статус и его возвращение на одном из наших кораблей, как только он этого пожелает.
Фтаемл перевел. Вскоре он сообщил ответ:
– Все это принято как вполне допустимое, за исключением одного, что я перевел бы как «незначительная деталь». Мальчик Стюарт будет состоять в свите хрошии Ламокс. Далее я стараюсь перевести по возможности дословно: естественно, вопрос о возвращении мальчика Стюарта, если он когда-либо возникнет, является личной прерогативой хрошии Ламокс. Если окажется, что он ей надоел или она пожелает отпустить его, корабль ему будет немедленно предоставлен.
– Нет.
– Что вы имеете в виду, сэр, говоря «нет»?
– Просто «нет». Разговор о мальчике Стюарте закончен.
Фтаемл переговорил со своими клиентами.
– Они говорят, – дал он ответ, – что в таком случае не будет никаких соглашений.
– Я это знаю. Соглашения не заключаются с… у них есть слово, соответствующее понятию «слуга»?
– У них есть слуги разного положения, одни более высокого, другие более низкого…
– Используйте то слово, которым называют слуг самого низкого положения. Скажите им, что не может быть никакого разумного соглашения, потому что слуги совсем не имеют прав на него. Скажите им всем, чтобы они удалились, и сделали это как можно быстрее.
Фтаемл посмотрел на Кику с грустью и печалью.
– Я восхищаюсь вами, мой друг, но не завидую вам.
Он повернулся к командиру экспедиции и визжал, наверное, в течение нескольких секунд. Хроший широко открыл свой рот, посмотрел на Кику и заверещал, как маленький щенок, которого ударили ногой. Фтаемл вздрогнул и отодвинулся.
– Это очень плохое ругательство. Его очень трудно перевести.
Монстр продолжал издавать такие же звуки, Фтаемл отчаянно пытался переводить:
– Я презираю… животные низкого происхождения… съешьте с удовольствием… последуйте назад к вашим предкам и также съешьте их… ваша низкая раса нуждается в том, чтобы ее научили хорошим манерам… похитители маленьких детей… воры… – он остановился и замолчал в величайшем волнении.
Хроший тяжело подошел к трибуне и приподнялся так, что его глаза оказались прямо напротив глаз мистера Кику. Гринберг сунул руку под крышку стола и нащупал кнопку включения устройства, опускающего всю эту площадку на этаж ниже – в этом зале раньше бывали уже беспорядки. Но мистер Кику сидел, каменно храня спокойное выражение на лице. Они смотрели друг на друга, массивное создание, пришедшее из космоса, и маленький пожилой землянин. Ничто не шевельнулось в огромном зале, никто не произнес ни звука. Затем с дальней стороны зала донеслось повизгиванье, как будто из корзинки с новорожденными щенками, и это дало совершенно неожиданный эффект. Командор хроший повернулся так, что пол содрогнулся, и резко прикрикнул на остальных. Ему ответили, и он произнес резкую команду на высоких тонах. Все двенадцать хроший устремились к выходу со скоростью, которую трудно было предположить в столь крупных и неуклюжих на вид созданиях.
Кику встал и смотрел им вслед. Гринберг схватил его за руку.
– Шеф, с вами пытается связаться начальник штаба.
– Передай ему, чтобы он не поспешал сделать что-нибудь. Очень важно, чтобы он не поспешал. Аэрокар все еще ждет нас?
16. «Извините, что мы все испортили»
– Неплохо придумано, шеф. Но что нам делать дальше?
– Будем ждать.
– Хорошо. – Гринберг, нервничая, подошел к устройству связи, укрепленному на стене, и надстроил его на изображение зала. Хрошии не покинули зал. Он видел, что они окружили Фтаемла, которого значительно превосходили по размерам.
Двойник Генерального секретаря обратился к Кику:
– Я больше не нужен вам, сэр?
– Нет, не нужен, Артур. Спасибо, ты сделал все хорошо.
– Благодарю. У меня как раз хватит времени, чтобы снять грим, и я успею на второй тайм.
– Хорошо. Может быть, тебе изменить свою внешность прямо здесь?
– Ерудна, фотографы предупреждены. Они нам подыграют.
Он, насвистывая, вышел, Макклюр сел, закурил сигару, выпустил клуб дыма и отложил ее.
– Генри, нам следует сообщить о происходящем начальнику штаба.
– Он знает. Мы все в ожидании.
Они продолжали ждать. Гринберг внезапно сказал:
– Фтаемл идет к нам.
Он подошел к двери и встретил раргилианина.
Доктор Фтаемл казался очень напряженным.
– Мой дорогой мистер Кику, командор хроший сообщает, что они согласны выполнить ваши странные пожелания ради скорейшего завершения дела. Он настаивает на том, чтобы вы доставили ему мальчика Стюарта.
– Пожалуйста, скажите ему, что он совершенно не понял характера дружеских отношений между цивилизованными людьми. Мы вовсе не торгуем свободой одного из наших граждан для получения каких-то маловажных привилегий, так же как они не стали бы торговать свободой своей хрошии Ламокс. А затем скажите ему, что я приказываю им всем немедленно удалиться.
Фтаемл искренне сказал:
– Я делаю это с очень большим сожалением.
Он вернулся очень скоро.
– Они согласны на ваши условия.
– Превосходно. Пошли, Сергей. Господин Макклюр, вам необязательно появляться там, если вы этого не желаете.
Он вышел в зал, за ним следовали Гринберг и Фтаемл.
Кику показалось, что «босс» хроший выглядит еще более разгневанным, чем раньше. Но переговоры о деталях пошли очень быстро, а именно: равное количество хроший и человеческих существ, составлявших миссию, затем размещение на корабле хроший людей. Один из присутствующих хроший был назначен послом в Федерацию. Фтаемл заверил их, что этот хроший имел ранг, уступающий только командиру экспедиции.
– И наконец, – сказал командор хроший, – настало время передать нам Джона Томаса Стюарта.
А Фтаемл с беспокойством добавил:
– Я полагаю, вы сделали необходимые приготовления, мой друг? Мне не нравится их тон. Как-то слишком легко они согласились на все.
Ощущая общее удовлетворение, благотворно влияющее на состояние его желудка, Кику ответил:
– Я не вижу здесь никаких трудностей. Мальчик Стюарт сам желает поехать, тем более теперь, когда нас уверили в дружественных отношениях. Пожалуйста, сделайте все, чтобы они поняли, что он летит с ними как свободный человек, а не как раб и не как домашнее животное. Хрошии должны гарантировать его статус и его возвращение на одном из наших кораблей, как только он этого пожелает.
Фтаемл перевел. Вскоре он сообщил ответ:
– Все это принято как вполне допустимое, за исключением одного, что я перевел бы как «незначительная деталь». Мальчик Стюарт будет состоять в свите хрошии Ламокс. Далее я стараюсь перевести по возможности дословно: естественно, вопрос о возвращении мальчика Стюарта, если он когда-либо возникнет, является личной прерогативой хрошии Ламокс. Если окажется, что он ей надоел или она пожелает отпустить его, корабль ему будет немедленно предоставлен.
– Нет.
– Что вы имеете в виду, сэр, говоря «нет»?
– Просто «нет». Разговор о мальчике Стюарте закончен.
Фтаемл переговорил со своими клиентами.
– Они говорят, – дал он ответ, – что в таком случае не будет никаких соглашений.
– Я это знаю. Соглашения не заключаются с… у них есть слово, соответствующее понятию «слуга»?
– У них есть слуги разного положения, одни более высокого, другие более низкого…
– Используйте то слово, которым называют слуг самого низкого положения. Скажите им, что не может быть никакого разумного соглашения, потому что слуги совсем не имеют прав на него. Скажите им всем, чтобы они удалились, и сделали это как можно быстрее.
Фтаемл посмотрел на Кику с грустью и печалью.
– Я восхищаюсь вами, мой друг, но не завидую вам.
Он повернулся к командиру экспедиции и визжал, наверное, в течение нескольких секунд. Хроший широко открыл свой рот, посмотрел на Кику и заверещал, как маленький щенок, которого ударили ногой. Фтаемл вздрогнул и отодвинулся.
– Это очень плохое ругательство. Его очень трудно перевести.
Монстр продолжал издавать такие же звуки, Фтаемл отчаянно пытался переводить:
– Я презираю… животные низкого происхождения… съешьте с удовольствием… последуйте назад к вашим предкам и также съешьте их… ваша низкая раса нуждается в том, чтобы ее научили хорошим манерам… похитители маленьких детей… воры… – он остановился и замолчал в величайшем волнении.
Хроший тяжело подошел к трибуне и приподнялся так, что его глаза оказались прямо напротив глаз мистера Кику. Гринберг сунул руку под крышку стола и нащупал кнопку включения устройства, опускающего всю эту площадку на этаж ниже – в этом зале раньше бывали уже беспорядки. Но мистер Кику сидел, каменно храня спокойное выражение на лице. Они смотрели друг на друга, массивное создание, пришедшее из космоса, и маленький пожилой землянин. Ничто не шевельнулось в огромном зале, никто не произнес ни звука. Затем с дальней стороны зала донеслось повизгиванье, как будто из корзинки с новорожденными щенками, и это дало совершенно неожиданный эффект. Командор хроший повернулся так, что пол содрогнулся, и резко прикрикнул на остальных. Ему ответили, и он произнес резкую команду на высоких тонах. Все двенадцать хроший устремились к выходу со скоростью, которую трудно было предположить в столь крупных и неуклюжих на вид созданиях.
Кику встал и смотрел им вслед. Гринберг схватил его за руку.
– Шеф, с вами пытается связаться начальник штаба.
– Передай ему, чтобы он не поспешал сделать что-нибудь. Очень важно, чтобы он не поспешал. Аэрокар все еще ждет нас?
16. «Извините, что мы все испортили»
Джон Томас Стюарт одиннадцатый хотел присутствовать на конференции, и поэтому пришлось прямо запретить ему это, чтобы он не попал туда. Он находился в отеле «Универсаль», в номере из нескольких комнат, который ему, вместе с матерью, предоставили, и играл в шашки со своим телохранителем, когда там появилась Бетти Соренсон вместе с мисс Хольтц. Майра Хольтц, оперативный агент службы безопасности Министерства инопланетных дел, скрывала свою полицейскую профессию под очень приятной внешностью. Инструкции, выданные ей мистером Кику в отношении Бетти, содержали следующее: «Следить за ней очень внимательно. У нее есть талант вызывать беспорядки».
Два телохранителя поприветствовали друг друга, а Бетти сказала:
– Привет, Джонни! Почему ты не там, где раскуривают «трубку мира»?
– Меня туда просто не пустили.
– И меня тоже. – Она осмотрелась. – А где же герцогиня?
– Ушла по магазинам, я все еще получаю от нее воспитательную дозу молчания. Она уже купила семнадцать шляпок. Что ты сотворила со своим лицом?
Бетти повернулась к зеркалу.
– Тебе нравится? Это называется «космические трассы», последний крик моды.
– Ты выглядишь как зебра, заболевшая корью.
– Ну, ты просто деревенщина. Эд, а вам нравится, не правда ли?
Эд Коуэн поднял глаза от доски с шашками и поспешно сказал:
– Не знаю. Жена говорит, что у меня вообще нет никакого вкуса.
– Большинство мужчин лишены вкуса. Джонни, мы с Майрой пришли, чтобы пригласить вас обоих повеселиться в городе… Что вы думаете на этот счет?
Коуэн ответил:
– Мне это не нравится, Майра.
– Это была ее идея, – ответила мисс Хольтц.
Джон Томас возразил Коуэну:
– А почему бы и нет? Мне уже надоели шашки.
– Ну… мне приказано, чтобы между нами и Министерством постоянно имелась возможность для связи. Вы сейчас можете потребоваться в любую минуту.
– Это не проблема, – сказала Бетти. – У вас же есть при себе карманное устройство? Во всяком случае, у Майры есть.
Коуэн покачал головой:
– Нет, давайте не будем рисковать.
– Я что, арестована? – настаивала Бетти. – Или, может быть, Джонни арестован?
– Нет, это всего лишь меры предосторожности.
– Тогда можешь поцеловать его в зад, Джонни. Или – оставайся и играй с ним в шашки. А то, может, пойдем, Джонни?
Коуэн взглянул на мисс Хольтц. Та осторожно сказала:
– Я полагаю, в этом ничего плохого не будет, Эд. Мы же будем вместе с ними.
Коуэн пожал плечами и встал. Джонни сказал Бетти:
– Я не могу появиться с тобой на людях, когда ты выглядишь вот так. Сначала пойди и умойся.
– Но, Джонни, я затратила два часа, чтобы наложить эту косметику.
– И, конечно же, за счет налогоплательщиков?
– Ну и что?
– Пойди и умойся. Иначе мы никуда не пойдем. Вы согласны со мной, мисс Хольтц?
Специальный оперативный агент мисс Хольтц, кроме обычной косметики, имела только изображение цветка на левой щеке. Она задумчиво сказала:
– Бетти не нуждается в этом. По крайней мере, в ее возрасте.
– Ну, вы просто пуритане какие-то, – резко ответила им Бетти, показала Джонни язык и медленно проследовала в ванную. Когда она вышла, лицо ее было розовым и чистым.
– Теперь я чувствую себя голой. Ну что ж, пойдемте.
Затем произошла небольшая перепалка в лифте, в которой победил Эд Коуэн, и они направились на крышу, чтобы взять аэротакси для осмотра города, вместо того чтобы идти по улицам.
– Вы оба, ребята, за последнее время стали слишком известны. Ваши фотографии были во всех газетах. А в этом городе всяких психов больше, чем в любом сумасшедшем доме. Я не хочу, чтобы у нас были какие-нибудь неприятности и несчастные случаи.
– Если бы ты не позволил застращать меня, то сейчас меня было бы не узнать.
– Но он, во всяком случае, легко узнаваем.
– Мы могли бы его тоже украсить. Любое мужское лицо тоже можно улучшить с помощью косметики.
Они поднялись на лифте на крышу и взяли аэротакси.
– Куда летим, шеф?
– О, – сказал Коуэн, – просто полетим над городом, посмотрим достопримечательности. Оплата почасовая.
– Как пожелаете. Но над бульваром Солнц пролететь я не могу. Там какой-то парад или что-то в этом роде.
– Я в курсе.
– Послушайте, – вмешался Джонни, – отвезите нас в космопорт.
– Нет, – встрял Коуэн. – Только не туда.
– А почему, Эд? Ведь я еще не видел Ламокса. Я хочу посмотреть на него. Может, он плохо себя чувствует.
– Это одна из тех вещей, которые тебе нельзя делать, – сказал ему Коуэн. – Корабль хроший на отдельном огражденном пространстве, вне нашей досягаемости.
– Но ведь можно посмотреть на него с воздуха, не так ли?
– Нет.
– Но…
– Да не спорь ты с ним, – сказала Бетти. – Мы наймем другое такси. У меня есть деньги, Джонни. Пока, Эд.
– Послушайте, – начал возмущаться водитель такси, – могу довезти вас хоть до Тимбукту. Но не могу бесконечно висеть над посадочной площадкой – за это можно получить нагоняй от полиции.
– Хорошо, направляемся в космопорт, – сказал Коуэн, махнув на все рукой.
По периметру территории площадью в несколько акров, на которой располагались хрошии, стояло заграждение. В одном месте оно было разобрано для прохода делегации по бульвару Солнц, но весь путь был огражден по тротуару до самого здания Министерства. Посредине огражденной территории стоял посадочный бот хроший, приземистый и очень неуклюжий, размерами почти с земной звездолет. Джонни посмотрел на него и задумался, как все должно выглядеть на Хрошиюде. При этой мысли он почувствовал себя неуютно, не потому что боялся, а потому что еще не сказал Бетти, что улетает. Он несколько раз уже пробовал начать этот разговор, но всякий раз что-то не клеилось. А поскольку сама она никогда не касалась этой темы, он считал, что ей пока об этом ничего не известно.
В воздухе были и другие наблюдатели. Внизу собралась немногочисленная толпа зевак, вытянувшаяся вдоль заграждений. В столице ничто долго не вызывало удивления, ее жители утверждали, что привыкли ко всему, да и сами хрошии не были столь уж фантастическими существами в сравнении с доброй дюжиной некоторых других дружественных рас, членов Федерации.
Хрошии целой группой расположились у основания своего корабля. Они проделывали какие-то непонятные манипуляции с установленными там предметами. Джонни пытался сосчитать их, и подумал, что это занятее похоже на попытку угадать число монет в бутылке. Дюжина уж точно, но может и больше.
Такси зависло неподалеку от выстроившихся в линию патрульных полицейских машин. Внезапно Джонни воскликнул:
– Эй, вон Лами.
Бетти наклонилась вбок, вытянув шею.
– Где, Джонни?
– Вон, с той стороны от их корабля, – он повернулся к водителю. – Послушайте, мистер, вы не могли бы облететь, чтобы мы оказались ближе вон к тому месту, так близко, насколько нас подпустят.
Водитель повернулся к Коуэну. Тот кивнул. Они обогнули полицейские машины и двинулись к кораблю хроший с другой стороны. Водитель выбрал место между двумя полицейскими аэрокарами и немного далее от корабля. Ламокс теперь был виден совершенно отчетливо. Около него находилась группа хроший, над которыми он возвышался.
– Был бы у нас бинокль, – сказал Джонни. – Я не могу рассмотреть его как следует.
– У меня в бардачке есть бинокль, – сказал водитель.
Джонни достал его. Это был простой оптический инструмент, никакой электроники. Но Ламокса теперь стало видно лучше. Он смотрел прямо в лицо своего друга.
– Как он выглядит, Джонни?
– Выглядит нормально. Немного похудел, мне кажется. Может, они его плохо кормят?
– Мистер Гринберг сказал мне, что они вообще его не кормят. Я думала, ты знаешь об этом.
– Что? Они не должны поступать с ним так плохо!
– Не думаю, что мы можем что-то сделать в этом отношении.
– Ну ладно. – Джон Томас опустил стекло и попытался получше разглядеть происходящее внизу. – Послушайте, мистер, вы не могли бы опуститься и подлететь еще чуточку поближе? Мне хочется получше разглядеть его.
Коуэн покачал головой. Водитель проворчал:
– Я не хочу никаких ссор с полицейскими.
Но он все же подвинул вперед свою машину, пока не оказался на одной линии с полицейскими аэрокарами. Почти в тот же момент из ближайшего аэрокара раздался усиленный мегафоном голос:
– Эй, там, номер 84, куда лезете на своей консервной банке? Выбирайтесь оттуда поскорее.
Водитель произнес что-то нечленораздельное и начал выполнять приказ. Джон Томас, все еще держа бинокль у глаз, произнес:
– Ну вот… – затем добавил. – Интересно, услышит ли он меня? Лами! – закричал он в окно. – Эй, Ламокс!
Хрошия подняла голову и стала озираться. Коуэн схватил Джона Томаса и попытался закрыть окно, но Джонни отпихнул его.
– Идите вы к черту! – зло сказал он. – Я уже достаточно долго подчинялся вам. Ламокс! Это я, Джонни! Здесь, наверху. Иди сюда…
Коуэн наконец затащил его в машину и закрыл окно.
– Я знал, что нам не следовало выходить из номера. Водитель, давайте выбираемся отсюда.
– С преогромным удовольствием.
– Но не удаляйтесь от полицейского кордона. Я хочу видеть, что происходит.
– Выбирайте что-нибудь одно.
Чтобы видеть, что происходит, бинокля не требовалось. Ламокс направился к барьеру, прямиком в сторону аэротакси, разбрасывая остальных хроший направо и налево. Он достиг заграждения и даже не сделал попытки перепрыгнуть через него.
– Боже мой, – тихо произнес Коуэн. – Но силовое поле остановит его.
Не остановило. Ламокс несколько замедлил ход, но его могучие ноги продолжали ступать вперед, словно пронизанный силовыми линиями воздух был густым болотом. С неумолимостью ползущего ледника хрошия продвигалась в сторону аэротакси.
И другие хрошии тоже прошли через пролом в заграждении. И прошли далее, несмотря на то, что силовое поле было усилено до предела. Коуэн видел, как Ламокс, вырвавшись на свободу, миновав зону действия поля, помчался галопом, а люди разбегались перед ним. Коуэн крикнул:
– Майра, свяжись с военными, а я установлю контакт с Министерством!
Бетти схватила его за руку.
– Не делайте этого!
– Что? Опять вы вмешиваетесь? Заткнитесь, или твой затылок попробует твердость моей ладони.
– Мистер Коуэн, выслушайте меня внимательно, – быстро заговорила она, – совершенно бессмысленно звать кого-либо на помощь, Ламокс не послушает никого на свете, кроме Джонни, а они не послушают никого, кроме Ламокса, и вы это прекрасно знаете. Поэтому приземлитесь, чтобы он мог поговорить с Лами, иначе пострадает огромное количество людей, и в этом будете виноваты вы.
Оперативный агент службы безопасности первого класса Эдвин Коуэн внимательно посмотрел на нее, и в его сознании пронеслась вся его прошлая карьера, а также надежды на будущее. Затем он почти мгновенно принял важное решение.
– Приземляйтесь, – выпалил он. – Опускайтесь на землю и выпустите меня и этого парня.
Водитель простонал:
– Это вам придется оплатить дополнительно, – но приземлился так быстро, что их встряхнуло. Коуэн распахнул дверь и вместе с Джоном Томасом выскочил наружу. Майра Хольтц попыталась удержать Бетти, но это ей не удалось. Та тоже выпрыгнула из аэротакси в тот момент, когда оно уже оторвалось от земли.
– Джонни! – визгливо пропищал Ламокс и раскрыл могучие руки в жесте, который во всей Галактике означает приветствие. Джон Томас подбежал к звездному зверю.
– Лами! У тебя все в порядке?
– Конечно, – сказал Ламокс. – А почему могло быть не так? Привет, Бетти!
– Привет, Лами!
– Хотя я очень голоден, – добавил Ламокс задумчиво.
– Мы все это изменим.
– Очень хорошо. Но мне сейчас не полагается есть.
Джон Томас хотел что-то ответить на это удивительное замечание, но тут ему на глаза попалась мисс Хольтц, уклоняющаяся от наскоков одной из хроший. Другие хрошии вокруг были, похоже, в нерешительности, не зная, как им действовать в сложившейся ситуации. Когда Джонни увидел, что Эд Коуэн достал свой пистолет, он встал между этой хрошией и Майрой и сказал:
– Ламокс, это мои друзья. Скажи своим друзьям, чтобы оставили их в покое, и давайте побыстрее вернемся туда, за заграждение.
– Как пожелаешь, Джонни.
Хрошия проговорила что-то на визгливом языке своей расы, и все остальные немедленно подчинились ей.
– И, пожалуйста, сделай для нас седло на спине. Мы с тобой покатаемся и обо всем поговорим.
– Конечно, Джонни.
Они сели верхом, причем Джонни помог взобраться Бетти, и поехали в сторону пролома в заграждении. Когда Ламокс вновь достиг места, где начиналось действие силового поля, он резко сказал что-то одному из хроший. Тот пронзительно крикнул хрошию, стоявшему внутри заграждения, и силовое поле внезапно исчезло, так что они прошли беспрепятственно.
Когда мистер Кику, Сергей Гринберг и доктор Фтаемл прибыли в космопорт, они застали состояние вооруженного перемирия, удерживающее обе стороны в напряжении. Все хрошии находились внутри заграждения, хотя в нем зияла брешь; военные корабли в большом количестве сменили патрульные полицейские аэрокары, и где-то очень высоко, почти невидимые невооруженным глазом, висели ракетоносцы, готовые в случае крайней необходимости превратить весь район в радиоактивную пустыню.
Генеральный секретарь и начальник штаба встретили их у заграждения. Генеральный секретарь выглядел весьма мрачным.
– Ох, Генри, похоже, все провалилось, хотя и не по вашей вине.
Мистер Кику посмотрел на хроший, собравшихся большой группой.
– Да, возможно, так оно и есть.
Начальник штаба добавил:
– Мы сейчас эвакуируем весь район поражения предполагаемого взрыва так быстро, как это только возможно. Но если нам все же придется это сделать, я не представляю, как быть с этими двумя молодыми людьми, находящимися вон там?
– Тогда ничего не нужно делать. Во всяком случае, пока что.
– Мне кажется, вы не понимаете всей серьезности ситуации, господин помощник министра. Например, мы установили силовое поле, блокирующее всю эту территорию, но сейчас его нет. Они просто-напросто нейтрализовали его. И не только здесь, но и вообще везде.
– Мне кажется, скорее именно вы не понимаете всей серьезности ситуации, генерал. Но, в любом случае, несколько произнесенных слов уже не смогут никому причинить вреда. Пойдемте, Сергей. Вы идете с нами, доктор?
Мистер Кику покинул группу, сопровождающую Генерального секретаря, и направился к пролому в ограждении. Ветер, свистевший над полем, заставил его схватиться за шляпу.
– Мне не нравится этот ветер, – пожаловался он доктору Фтаемлу. – Он растреплет мою прическу.
– Но может подуть еще более сильный ветер, который сметет все, – мрачно ответил раргилианин. – Друг мой, неужели это разумно? Они не могут причинить вреда мне, поскольку я выступаю от их лица, но что касается вас…
– А что еще я могу сделать?
– Не знаю. Но существуют такие ситуации, в которых не помогает даже храбрость.
– Возможно. Но в такую ситуацию я еще не попал.
– Да, в такой ситуации, пожалуй, можно оказаться лишь один раз.
Они приближались к большой группе хроший, обступившей Ламокса, и теперь могли видеть и двух землян, расположившихся на спине хрошии, в добрых ста ярдах от них. Кику остановился.
– Скажите им, чтобы нам дали пройти. Я хочу приблизиться к хрошии по имени Ламокс.
Фтаемл перевел.
Ничего не произошло, хотя ближайшие хрошии беспокойно зашевелились. Гринберг сказал:
– Шеф, нельзя ли попросить Ламокса и ребят, чтобы они вышли оттуда. Эта толпа не кажется мне настроенной дружелюбно.
– Да, пожалуй, вы правы. Мне сложно кричать на таком ветру. Крикните, пожалуйста, Стюарту, чтобы нас пропустили.
– Хорошо, шеф. Будет очень здорово рассказывать обо всем этом моим внукам, если, конечно, они у меня будут.
Он сложил руки рупором около рта и прокричал:
– Джонни! Джон Стюарт! Скажи Ламоксу, чтобы нас пропустили!
– Конечно!
Был освобожден проход, достаточно широкий, чтобы прошла целая колонна, и так быстро, как метла расчищает мусор. Небольшая группа людей двинулась между стоящими по сторонам хрошиями. Гринберг почувствовал, что у него по коже бегают мурашки. Мистер Кику, похоже, беспокоился только о том, чтобы его шляпу не унесло ветром; он незлобно ругался, прижимая ее к голове. Они остановились перед Ламоксом.
– Как поживаете, мистер Кику? – крикнул Джон Томас. – Нам спуститься?
– Да, пожалуй, так будет лучше.
Джонни сполз вниз, затем подхватил Бетти.
– Извините, что мы все испортили.
– Да, мне весьма жаль, что так получилось. Но представьте меня вашему другу.
– Да, конечно. Ламокс, это мистер Кику. Он очень хороший человек. Мой друг.
– Здравствуйте, мистер Кику.
– Здравствуйте, Ламокс.
Мистер Кику выглядел задумчивым.
– Доктор, вон там, видите, это не командор хроший? Вон тот, с неприятным взглядом?
– Да, это он.
– Спросите его, доложил ли он о результатах конференции ее величеству?
– Хорошо, – медузогуманоид проговорил что-то, обращаясь к командору хроший, затем перевел ответ. – Он сказал, что еще не доложил.
– Гм-мм… Джон Томас, мы заключили с хрошиями соглашение насчет того, о чем мы с вами уже говорили, но внезапно они отказались от этого соглашения, когда обнаружили, что мы не собираемся отдавать вас им без гарантий. Помогите мне, пожалуйста, узнать, как это согласуется с желаниями твоего друга.
– Вы имеете в виду Ламокса? Конечно, сейчас спрошу.
– Превосходно. Подождите минутку. Доктор Фтаемл, не изложите ли вы вкратце основные пункты нашего соглашения хрошии Ламокс в присутствии командора? Или эти понятия для нее недоступны?
– Почему же недоступны? Ей было уже около двухсот лет по вашему летоисчислению, когда ее доставили сюда.
– Так много? Что ж, в таком случае, скажите ей то, о чем я вас просил.
Раргилианин издал целую серию каких-то необычно звучащих повизгиваний на языке хроший, обращаясь к Ламоксу. Раз или два Ламокс прерывал его, затем разрешал ему продолжать. Когда доктор Фтаемл закончил, она обратилась к командору экспедиции. Фтаемл перевел землянам:
– Она спрашивает: «Неужели это правда?»
Командор по извилистой линии приблизился к Ламоксу, передвигаясь при этом ползком. Небольшой группе, представляющей Федерацию, пришлось посторониться. Его ноги были втянуты, так что он передвигался наподобие гусеницы. Не поднимая головы от земли, он провизжал ей что-то в ответ.
– Он признает, что это правда, но при этом утверждает, что было вызвано необходимостью.
– Хотелось бы скорее закончить со всем этим, – пожаловался Кику. – Мне становится холодно. – Его худые ноги тряслись.
– Она не принимает это объяснение… не смогу передать точно ее упреки… ее риторические способности великолепны.
Внезапно Ламокс издал еще один визгливый звук, затем оторвал от земли две первые пары ног и, сложив руки, ударил головой несчастного командора, нанеся ему хлесткий удар сбоку.
Этот удар смел его, так что он откатился в толпу. Затем он медленно поднялся на ноги и приполз обратно на то же самое место перед Ламоксом. Ламокс начал говорить.
Два телохранителя поприветствовали друг друга, а Бетти сказала:
– Привет, Джонни! Почему ты не там, где раскуривают «трубку мира»?
– Меня туда просто не пустили.
– И меня тоже. – Она осмотрелась. – А где же герцогиня?
– Ушла по магазинам, я все еще получаю от нее воспитательную дозу молчания. Она уже купила семнадцать шляпок. Что ты сотворила со своим лицом?
Бетти повернулась к зеркалу.
– Тебе нравится? Это называется «космические трассы», последний крик моды.
– Ты выглядишь как зебра, заболевшая корью.
– Ну, ты просто деревенщина. Эд, а вам нравится, не правда ли?
Эд Коуэн поднял глаза от доски с шашками и поспешно сказал:
– Не знаю. Жена говорит, что у меня вообще нет никакого вкуса.
– Большинство мужчин лишены вкуса. Джонни, мы с Майрой пришли, чтобы пригласить вас обоих повеселиться в городе… Что вы думаете на этот счет?
Коуэн ответил:
– Мне это не нравится, Майра.
– Это была ее идея, – ответила мисс Хольтц.
Джон Томас возразил Коуэну:
– А почему бы и нет? Мне уже надоели шашки.
– Ну… мне приказано, чтобы между нами и Министерством постоянно имелась возможность для связи. Вы сейчас можете потребоваться в любую минуту.
– Это не проблема, – сказала Бетти. – У вас же есть при себе карманное устройство? Во всяком случае, у Майры есть.
Коуэн покачал головой:
– Нет, давайте не будем рисковать.
– Я что, арестована? – настаивала Бетти. – Или, может быть, Джонни арестован?
– Нет, это всего лишь меры предосторожности.
– Тогда можешь поцеловать его в зад, Джонни. Или – оставайся и играй с ним в шашки. А то, может, пойдем, Джонни?
Коуэн взглянул на мисс Хольтц. Та осторожно сказала:
– Я полагаю, в этом ничего плохого не будет, Эд. Мы же будем вместе с ними.
Коуэн пожал плечами и встал. Джонни сказал Бетти:
– Я не могу появиться с тобой на людях, когда ты выглядишь вот так. Сначала пойди и умойся.
– Но, Джонни, я затратила два часа, чтобы наложить эту косметику.
– И, конечно же, за счет налогоплательщиков?
– Ну и что?
– Пойди и умойся. Иначе мы никуда не пойдем. Вы согласны со мной, мисс Хольтц?
Специальный оперативный агент мисс Хольтц, кроме обычной косметики, имела только изображение цветка на левой щеке. Она задумчиво сказала:
– Бетти не нуждается в этом. По крайней мере, в ее возрасте.
– Ну, вы просто пуритане какие-то, – резко ответила им Бетти, показала Джонни язык и медленно проследовала в ванную. Когда она вышла, лицо ее было розовым и чистым.
– Теперь я чувствую себя голой. Ну что ж, пойдемте.
Затем произошла небольшая перепалка в лифте, в которой победил Эд Коуэн, и они направились на крышу, чтобы взять аэротакси для осмотра города, вместо того чтобы идти по улицам.
– Вы оба, ребята, за последнее время стали слишком известны. Ваши фотографии были во всех газетах. А в этом городе всяких психов больше, чем в любом сумасшедшем доме. Я не хочу, чтобы у нас были какие-нибудь неприятности и несчастные случаи.
– Если бы ты не позволил застращать меня, то сейчас меня было бы не узнать.
– Но он, во всяком случае, легко узнаваем.
– Мы могли бы его тоже украсить. Любое мужское лицо тоже можно улучшить с помощью косметики.
Они поднялись на лифте на крышу и взяли аэротакси.
– Куда летим, шеф?
– О, – сказал Коуэн, – просто полетим над городом, посмотрим достопримечательности. Оплата почасовая.
– Как пожелаете. Но над бульваром Солнц пролететь я не могу. Там какой-то парад или что-то в этом роде.
– Я в курсе.
– Послушайте, – вмешался Джонни, – отвезите нас в космопорт.
– Нет, – встрял Коуэн. – Только не туда.
– А почему, Эд? Ведь я еще не видел Ламокса. Я хочу посмотреть на него. Может, он плохо себя чувствует.
– Это одна из тех вещей, которые тебе нельзя делать, – сказал ему Коуэн. – Корабль хроший на отдельном огражденном пространстве, вне нашей досягаемости.
– Но ведь можно посмотреть на него с воздуха, не так ли?
– Нет.
– Но…
– Да не спорь ты с ним, – сказала Бетти. – Мы наймем другое такси. У меня есть деньги, Джонни. Пока, Эд.
– Послушайте, – начал возмущаться водитель такси, – могу довезти вас хоть до Тимбукту. Но не могу бесконечно висеть над посадочной площадкой – за это можно получить нагоняй от полиции.
– Хорошо, направляемся в космопорт, – сказал Коуэн, махнув на все рукой.
По периметру территории площадью в несколько акров, на которой располагались хрошии, стояло заграждение. В одном месте оно было разобрано для прохода делегации по бульвару Солнц, но весь путь был огражден по тротуару до самого здания Министерства. Посредине огражденной территории стоял посадочный бот хроший, приземистый и очень неуклюжий, размерами почти с земной звездолет. Джонни посмотрел на него и задумался, как все должно выглядеть на Хрошиюде. При этой мысли он почувствовал себя неуютно, не потому что боялся, а потому что еще не сказал Бетти, что улетает. Он несколько раз уже пробовал начать этот разговор, но всякий раз что-то не клеилось. А поскольку сама она никогда не касалась этой темы, он считал, что ей пока об этом ничего не известно.
В воздухе были и другие наблюдатели. Внизу собралась немногочисленная толпа зевак, вытянувшаяся вдоль заграждений. В столице ничто долго не вызывало удивления, ее жители утверждали, что привыкли ко всему, да и сами хрошии не были столь уж фантастическими существами в сравнении с доброй дюжиной некоторых других дружественных рас, членов Федерации.
Хрошии целой группой расположились у основания своего корабля. Они проделывали какие-то непонятные манипуляции с установленными там предметами. Джонни пытался сосчитать их, и подумал, что это занятее похоже на попытку угадать число монет в бутылке. Дюжина уж точно, но может и больше.
Такси зависло неподалеку от выстроившихся в линию патрульных полицейских машин. Внезапно Джонни воскликнул:
– Эй, вон Лами.
Бетти наклонилась вбок, вытянув шею.
– Где, Джонни?
– Вон, с той стороны от их корабля, – он повернулся к водителю. – Послушайте, мистер, вы не могли бы облететь, чтобы мы оказались ближе вон к тому месту, так близко, насколько нас подпустят.
Водитель повернулся к Коуэну. Тот кивнул. Они обогнули полицейские машины и двинулись к кораблю хроший с другой стороны. Водитель выбрал место между двумя полицейскими аэрокарами и немного далее от корабля. Ламокс теперь был виден совершенно отчетливо. Около него находилась группа хроший, над которыми он возвышался.
– Был бы у нас бинокль, – сказал Джонни. – Я не могу рассмотреть его как следует.
– У меня в бардачке есть бинокль, – сказал водитель.
Джонни достал его. Это был простой оптический инструмент, никакой электроники. Но Ламокса теперь стало видно лучше. Он смотрел прямо в лицо своего друга.
– Как он выглядит, Джонни?
– Выглядит нормально. Немного похудел, мне кажется. Может, они его плохо кормят?
– Мистер Гринберг сказал мне, что они вообще его не кормят. Я думала, ты знаешь об этом.
– Что? Они не должны поступать с ним так плохо!
– Не думаю, что мы можем что-то сделать в этом отношении.
– Ну ладно. – Джон Томас опустил стекло и попытался получше разглядеть происходящее внизу. – Послушайте, мистер, вы не могли бы опуститься и подлететь еще чуточку поближе? Мне хочется получше разглядеть его.
Коуэн покачал головой. Водитель проворчал:
– Я не хочу никаких ссор с полицейскими.
Но он все же подвинул вперед свою машину, пока не оказался на одной линии с полицейскими аэрокарами. Почти в тот же момент из ближайшего аэрокара раздался усиленный мегафоном голос:
– Эй, там, номер 84, куда лезете на своей консервной банке? Выбирайтесь оттуда поскорее.
Водитель произнес что-то нечленораздельное и начал выполнять приказ. Джон Томас, все еще держа бинокль у глаз, произнес:
– Ну вот… – затем добавил. – Интересно, услышит ли он меня? Лами! – закричал он в окно. – Эй, Ламокс!
Хрошия подняла голову и стала озираться. Коуэн схватил Джона Томаса и попытался закрыть окно, но Джонни отпихнул его.
– Идите вы к черту! – зло сказал он. – Я уже достаточно долго подчинялся вам. Ламокс! Это я, Джонни! Здесь, наверху. Иди сюда…
Коуэн наконец затащил его в машину и закрыл окно.
– Я знал, что нам не следовало выходить из номера. Водитель, давайте выбираемся отсюда.
– С преогромным удовольствием.
– Но не удаляйтесь от полицейского кордона. Я хочу видеть, что происходит.
– Выбирайте что-нибудь одно.
Чтобы видеть, что происходит, бинокля не требовалось. Ламокс направился к барьеру, прямиком в сторону аэротакси, разбрасывая остальных хроший направо и налево. Он достиг заграждения и даже не сделал попытки перепрыгнуть через него.
– Боже мой, – тихо произнес Коуэн. – Но силовое поле остановит его.
Не остановило. Ламокс несколько замедлил ход, но его могучие ноги продолжали ступать вперед, словно пронизанный силовыми линиями воздух был густым болотом. С неумолимостью ползущего ледника хрошия продвигалась в сторону аэротакси.
И другие хрошии тоже прошли через пролом в заграждении. И прошли далее, несмотря на то, что силовое поле было усилено до предела. Коуэн видел, как Ламокс, вырвавшись на свободу, миновав зону действия поля, помчался галопом, а люди разбегались перед ним. Коуэн крикнул:
– Майра, свяжись с военными, а я установлю контакт с Министерством!
Бетти схватила его за руку.
– Не делайте этого!
– Что? Опять вы вмешиваетесь? Заткнитесь, или твой затылок попробует твердость моей ладони.
– Мистер Коуэн, выслушайте меня внимательно, – быстро заговорила она, – совершенно бессмысленно звать кого-либо на помощь, Ламокс не послушает никого на свете, кроме Джонни, а они не послушают никого, кроме Ламокса, и вы это прекрасно знаете. Поэтому приземлитесь, чтобы он мог поговорить с Лами, иначе пострадает огромное количество людей, и в этом будете виноваты вы.
Оперативный агент службы безопасности первого класса Эдвин Коуэн внимательно посмотрел на нее, и в его сознании пронеслась вся его прошлая карьера, а также надежды на будущее. Затем он почти мгновенно принял важное решение.
– Приземляйтесь, – выпалил он. – Опускайтесь на землю и выпустите меня и этого парня.
Водитель простонал:
– Это вам придется оплатить дополнительно, – но приземлился так быстро, что их встряхнуло. Коуэн распахнул дверь и вместе с Джоном Томасом выскочил наружу. Майра Хольтц попыталась удержать Бетти, но это ей не удалось. Та тоже выпрыгнула из аэротакси в тот момент, когда оно уже оторвалось от земли.
– Джонни! – визгливо пропищал Ламокс и раскрыл могучие руки в жесте, который во всей Галактике означает приветствие. Джон Томас подбежал к звездному зверю.
– Лами! У тебя все в порядке?
– Конечно, – сказал Ламокс. – А почему могло быть не так? Привет, Бетти!
– Привет, Лами!
– Хотя я очень голоден, – добавил Ламокс задумчиво.
– Мы все это изменим.
– Очень хорошо. Но мне сейчас не полагается есть.
Джон Томас хотел что-то ответить на это удивительное замечание, но тут ему на глаза попалась мисс Хольтц, уклоняющаяся от наскоков одной из хроший. Другие хрошии вокруг были, похоже, в нерешительности, не зная, как им действовать в сложившейся ситуации. Когда Джонни увидел, что Эд Коуэн достал свой пистолет, он встал между этой хрошией и Майрой и сказал:
– Ламокс, это мои друзья. Скажи своим друзьям, чтобы оставили их в покое, и давайте побыстрее вернемся туда, за заграждение.
– Как пожелаешь, Джонни.
Хрошия проговорила что-то на визгливом языке своей расы, и все остальные немедленно подчинились ей.
– И, пожалуйста, сделай для нас седло на спине. Мы с тобой покатаемся и обо всем поговорим.
– Конечно, Джонни.
Они сели верхом, причем Джонни помог взобраться Бетти, и поехали в сторону пролома в заграждении. Когда Ламокс вновь достиг места, где начиналось действие силового поля, он резко сказал что-то одному из хроший. Тот пронзительно крикнул хрошию, стоявшему внутри заграждения, и силовое поле внезапно исчезло, так что они прошли беспрепятственно.
Когда мистер Кику, Сергей Гринберг и доктор Фтаемл прибыли в космопорт, они застали состояние вооруженного перемирия, удерживающее обе стороны в напряжении. Все хрошии находились внутри заграждения, хотя в нем зияла брешь; военные корабли в большом количестве сменили патрульные полицейские аэрокары, и где-то очень высоко, почти невидимые невооруженным глазом, висели ракетоносцы, готовые в случае крайней необходимости превратить весь район в радиоактивную пустыню.
Генеральный секретарь и начальник штаба встретили их у заграждения. Генеральный секретарь выглядел весьма мрачным.
– Ох, Генри, похоже, все провалилось, хотя и не по вашей вине.
Мистер Кику посмотрел на хроший, собравшихся большой группой.
– Да, возможно, так оно и есть.
Начальник штаба добавил:
– Мы сейчас эвакуируем весь район поражения предполагаемого взрыва так быстро, как это только возможно. Но если нам все же придется это сделать, я не представляю, как быть с этими двумя молодыми людьми, находящимися вон там?
– Тогда ничего не нужно делать. Во всяком случае, пока что.
– Мне кажется, вы не понимаете всей серьезности ситуации, господин помощник министра. Например, мы установили силовое поле, блокирующее всю эту территорию, но сейчас его нет. Они просто-напросто нейтрализовали его. И не только здесь, но и вообще везде.
– Мне кажется, скорее именно вы не понимаете всей серьезности ситуации, генерал. Но, в любом случае, несколько произнесенных слов уже не смогут никому причинить вреда. Пойдемте, Сергей. Вы идете с нами, доктор?
Мистер Кику покинул группу, сопровождающую Генерального секретаря, и направился к пролому в ограждении. Ветер, свистевший над полем, заставил его схватиться за шляпу.
– Мне не нравится этот ветер, – пожаловался он доктору Фтаемлу. – Он растреплет мою прическу.
– Но может подуть еще более сильный ветер, который сметет все, – мрачно ответил раргилианин. – Друг мой, неужели это разумно? Они не могут причинить вреда мне, поскольку я выступаю от их лица, но что касается вас…
– А что еще я могу сделать?
– Не знаю. Но существуют такие ситуации, в которых не помогает даже храбрость.
– Возможно. Но в такую ситуацию я еще не попал.
– Да, в такой ситуации, пожалуй, можно оказаться лишь один раз.
Они приближались к большой группе хроший, обступившей Ламокса, и теперь могли видеть и двух землян, расположившихся на спине хрошии, в добрых ста ярдах от них. Кику остановился.
– Скажите им, чтобы нам дали пройти. Я хочу приблизиться к хрошии по имени Ламокс.
Фтаемл перевел.
Ничего не произошло, хотя ближайшие хрошии беспокойно зашевелились. Гринберг сказал:
– Шеф, нельзя ли попросить Ламокса и ребят, чтобы они вышли оттуда. Эта толпа не кажется мне настроенной дружелюбно.
– Да, пожалуй, вы правы. Мне сложно кричать на таком ветру. Крикните, пожалуйста, Стюарту, чтобы нас пропустили.
– Хорошо, шеф. Будет очень здорово рассказывать обо всем этом моим внукам, если, конечно, они у меня будут.
Он сложил руки рупором около рта и прокричал:
– Джонни! Джон Стюарт! Скажи Ламоксу, чтобы нас пропустили!
– Конечно!
Был освобожден проход, достаточно широкий, чтобы прошла целая колонна, и так быстро, как метла расчищает мусор. Небольшая группа людей двинулась между стоящими по сторонам хрошиями. Гринберг почувствовал, что у него по коже бегают мурашки. Мистер Кику, похоже, беспокоился только о том, чтобы его шляпу не унесло ветром; он незлобно ругался, прижимая ее к голове. Они остановились перед Ламоксом.
– Как поживаете, мистер Кику? – крикнул Джон Томас. – Нам спуститься?
– Да, пожалуй, так будет лучше.
Джонни сполз вниз, затем подхватил Бетти.
– Извините, что мы все испортили.
– Да, мне весьма жаль, что так получилось. Но представьте меня вашему другу.
– Да, конечно. Ламокс, это мистер Кику. Он очень хороший человек. Мой друг.
– Здравствуйте, мистер Кику.
– Здравствуйте, Ламокс.
Мистер Кику выглядел задумчивым.
– Доктор, вон там, видите, это не командор хроший? Вон тот, с неприятным взглядом?
– Да, это он.
– Спросите его, доложил ли он о результатах конференции ее величеству?
– Хорошо, – медузогуманоид проговорил что-то, обращаясь к командору хроший, затем перевел ответ. – Он сказал, что еще не доложил.
– Гм-мм… Джон Томас, мы заключили с хрошиями соглашение насчет того, о чем мы с вами уже говорили, но внезапно они отказались от этого соглашения, когда обнаружили, что мы не собираемся отдавать вас им без гарантий. Помогите мне, пожалуйста, узнать, как это согласуется с желаниями твоего друга.
– Вы имеете в виду Ламокса? Конечно, сейчас спрошу.
– Превосходно. Подождите минутку. Доктор Фтаемл, не изложите ли вы вкратце основные пункты нашего соглашения хрошии Ламокс в присутствии командора? Или эти понятия для нее недоступны?
– Почему же недоступны? Ей было уже около двухсот лет по вашему летоисчислению, когда ее доставили сюда.
– Так много? Что ж, в таком случае, скажите ей то, о чем я вас просил.
Раргилианин издал целую серию каких-то необычно звучащих повизгиваний на языке хроший, обращаясь к Ламоксу. Раз или два Ламокс прерывал его, затем разрешал ему продолжать. Когда доктор Фтаемл закончил, она обратилась к командору экспедиции. Фтаемл перевел землянам:
– Она спрашивает: «Неужели это правда?»
Командор по извилистой линии приблизился к Ламоксу, передвигаясь при этом ползком. Небольшой группе, представляющей Федерацию, пришлось посторониться. Его ноги были втянуты, так что он передвигался наподобие гусеницы. Не поднимая головы от земли, он провизжал ей что-то в ответ.
– Он признает, что это правда, но при этом утверждает, что было вызвано необходимостью.
– Хотелось бы скорее закончить со всем этим, – пожаловался Кику. – Мне становится холодно. – Его худые ноги тряслись.
– Она не принимает это объяснение… не смогу передать точно ее упреки… ее риторические способности великолепны.
Внезапно Ламокс издал еще один визгливый звук, затем оторвал от земли две первые пары ног и, сложив руки, ударил головой несчастного командора, нанеся ему хлесткий удар сбоку.
Этот удар смел его, так что он откатился в толпу. Затем он медленно поднялся на ноги и приполз обратно на то же самое место перед Ламоксом. Ламокс начал говорить.