Страница:
Вероятность накладывалась на вероятность, вот почему эта
пещера лежала на его пути узловатым пятном, подобно гигантскому
порогу на реке, создающему многочисленные течения.
-- Кончай это, парень! -- прошептал Стилгар. -- Не нужно с
ним играть.
Пол двинулся дальше по кругу, полагаясь на свое чутье
времени.
Теперь Джемиз, казалось, начинал понимать, что перед ним в
кольце зрителей находится совсем не нежный пришелец из другого
мира, не легкая мишень для крисножа.
Джессика видела, как по его лицу пробежала мимолетная тень
отчаяния. "Вот когда он стал опаснее всего, -- подумала она. --
Теперь он способен на все. Он видит, что имеет дело не с
ребенком, но с машиной, с детства настроенной на беспроигрышную
драку. Теперь расцвел тот страх, который я в нем посеяла".
Она обнаружила, что в ней шевельнулось нечто вроде жалости к
Джемизу. Она подавила это чувство, памятуя об опасности,
которая угрожала ее сыну.
"Джемиз способен на все, на самое, невероятное", -- сказала
она себе. Она подумала, удалось ли Полу схватить видение
будущего, и если да, то использует ли он свои знания. Она не
переставала отмечать каждое движение сына, видела каждую каплю
пота на его лице, замечала проглядывающую за его активностью
осторожность. И впервые с тех пор, как она узнала о даре Пола,
она подумала, что этот дар несет в себе и неуверенность.
Теперь движения Поля сделались более активными. Он кружил
вокруг своего противника, но не атаковал его: он заметил в нем
страх. В ушах Пола зазвучал голос Айдахо: "Когда твой противник
начинает бояться, дай ему возможность развить это чувство, --
пусть поработает время, пусть страх поработает над ним, пусть
перейдет в ужас. Человек, объятый ужасом, сражается сам с
собой. Конечно, он и нападает безрассудно -- это самое опасное
в такой период, но можно рассчитывать на то, что ошибка,
которую он при этом сделает, будет для него смертельной. Ты же
обучаешься тому, чтобы распознать эту ошибку и воспользоваться
ею".
В толпе поднялся ропот.
"Они думают, что Пол жесток, что он играет с Джемизом", --
подумала Джессика. Она почувствовала в восклицаниях людей и
возбуждение, вызванное удовлетворением от наблюдаемого ими
спектакля. Она видела, что напряжение Джемиза все растет, и ей
было ясно, что недалек тот момент, когда он больше не сможет
сдерживать себя.
Джемиз высоко подпрыгнул и взмахнул правой рукой, но рука
была пуста: криснож был переброшен в левую руку. У Джессики
перехватило дыхание. Но Пол получил предупреждение от Чани:
"Джемиз дерется обеими руками". В то же время память, выбрав из
его обширных познаний, подсказала ему, что делать.
"Сосредотачивай внимание на ноже, а не на руке, которая его
держит", -- любил говорить ему Гурни Хэллек. "Нож гораздо
опаснее руки".
И Пол увидел ошибку Джемиза. Его ноги работали плохо, и он
раньше времени вышел из состояния прыжка, которым надеялся
смутить Пола и скрыть перемену рук.
Если не считать низкого желтого света глоуглобов и
чернильных глаз окружающих, все остальное походило на
тренировочное сражение, к которым Пол так привык.
Молниеносным движением Пол перебросил свой нож в другую
руку, скользнул в сторону и выбросил нож вперед, как раз туда,
где оказалась грудь приземлившегося Джемиза, и тут же отпрянул,
глядя на то, как обмякает тело.
Джемиз рухнул ничком, точно срубленное дерево. Он вскрикнул
один только раз, а потом приподнял лицо, посмотрел на Пола и
застыл. Его мертвые глаза казались темными стеклянными
пуговицами.
"Убийство острием лишено артистизма, -- сказал однажды
Айдахо своему питомцу. -- Но пусть тебя это не останавливает,
если плоть, раскрываясь, сама себя предлагает".
Люди сломали круг и устремились вперед, оттолкнув Пола.
Вокруг Джемиза поднялась суета, и вскоре группа людей торопливо
отступила в глубь пещеры, унося с собой что-то, завернутое в
плащ.
Джессика начала пробираться к сыну. Ей казалось, что она
плывет по морю, среди странной тишины. "Наступила ужасная
минута, -- думала она. -- Он убил человека, которого
превосходил умственно и физически. Он не должен выражать
радости от такой победы".
Она заставила себя пробраться сквозь последнюю группу и
оказалась на маленьком открытом пространстве, где двое
бородатых Свободных помогали Полу надеть стилсьют.
Джессика пристально посмотрела на сына. Глаза Пола сияли. Он
тяжело дышал и, казалось, оказывал милость своим помощникам,
принимая их помощь.
-- Он сражался с самим Джемизом, а на нем нет ни одной
царапины, -- прошептал один из бородачей.
Чани стояла в стороне, не сводя глаз с победителя. На ее
миниатюрном личике был написан восторг.
"Нужно сделать это сразу и быстро", -- подумала Джессика.
Нахмурившись и придав своему голосу печальный оттенок, она
сказала:
-- М-да!.. Ну, и как ты себя чувствуешь в роли убийцы?
Пол застыл, словно сраженный невидимым ударом. Он встретил
устремленный на него холодный взгляд матери, и его лицо
потемнело от прилившей к нему крови. Бессознательно он
посмотрел на то место, где еще недавно лежало тело Джемиза.
Стилгар, вернувшийся из той части пещеры, куда унесли тело
Джемиза, пробился сквозь толпу и встал рядом с Джессикой. Очень
сдержанно он сказал Полу:
-- Когда наступит для тебя время испытать мое бурда, не
думай, что ты будешь играть со мной так, как ты играл с
Джемизом.
Джессика почувствовала, что ее слова и слова Стилгара
проникли в сознание Пола, открыв ему суровый смысл
происшедшего. Ошибка, совершенная этими людьми, служила теперь
цели воспитательной. Подобно тому, как это сделал Пол, Джессика
оглядела лица стоящих рядом людей и увидела то же, что и он:
восхищение, да... и страх. А на некоторых -- отвращение. Она
посмотрела на Стилгара, поняла его фатализм, поняла, каким
виделось ему это сражение.
Пол посмотрел на мать.
-- Ты же знаешь, как это было! -- сказал он.
Она услышала в его голосе сожаление и поняла, что к нему
вернулась способность мыслить здраво. Джессика обвела людей
взглядом и сказала:
-- Пол никогда раньше не убивал человека ножом.
Стилгар посмотрел ей в лицо. Взгляд его выражал недоверие.
-- Я не играл с ним, -- сказал Пол. Он встал рядом с
матерью, надел плащ и посмотрел на темное пятно, оставшееся в
том месте, где на каменный пол пролилась кровь Джемиза. -- Я не
хотел его убивать.
Джессика увидела, что Стилгар начинает верить ему,
напряженность мало-помалу исчезла с его лица и сменилась
выражением облегчения. Судя по репликам окружающих их людей,
понимание коснулось и их.
-- Так вот почему ты спрашивал Джемиза, не попросит ли тот
пощады? -- сказал Стилгар. -- Теперь я понимаю. У вас другие
обычай, но вы видите в них смысл. -- Поколебавшись, он добавил:
-- Я больше не стану называть тебя мальчиком.
Чей-то голос крикнул:
-- Нужно дать ему имя, Стилгар!
Стилгар кивнул, теребя бороду рукой, оплетенной сетью вен.
-- Я вижу в тебе силу, подобную той, что поддерживает
колонну. -- Он опять помолчал и потом добавил: -- Тебя будут
звать среди нас Узулом. Узул означает основание колонны. Это
будет твоим тайным именем в отряде. Мы в сьетче Табр можем им
пользоваться, но больше никто... Узул!
Среди людей послышался ропот одобрения:
-- Это хороший выбор. Узул -- значит сильный... Он принесет
нам счастье.
Джессика почувствовала удовлетворение; в этих словах
скрывалась ее победа. Теперь она была настоящей сайадиной.
-- А теперь выбери себе сам мужское имя, которым мы могли бы
называть тебя открыто.
Пол посмотрел на свою мать, потом на Стилгара. Мельчайшие
детали этой сцены были зарегистрированы его памятью
предвидения, но сейчас они казались ему овеществленными, такими
плотными, что он с трудом мог протиснуться сквозь них, точно
сквозь узкую дверь.
-- Как вы называете ту маленькую мышь, что умеет скакать? --
спросил Пол, вспоминая быстрые скачкообразные движения зверька,
виденные им в долине Туоно... Он проиллюстрировал свои слова
движением руки.
В толпе людей послышались смешки.
-- Мы называем ее Муаддиб, -- сказал Стилгар.
У Джессики перехватило дыхание: именно это имя назвал ей
Пол, когда рассказывал, как примут его Свободные и как его
назовут. Внезапно она почувствовала страх перед своим сыном --
и за него.
Пол чувствовал, что играет роль, бесчисленное количество раз
сыгранную им в своем сознании. И все же были различия. Ему
казалось, что его вознесли на головокружительную высоту те
глубокие знания и опыт, которыми он обладал, а все остальное
было отделено от него пропастью.
И снова ему вспомнилось видение легионеров, фанатиков под
зеленобелыми знаменами Атридесов, рыскающих по Вселенной,
грабящих и поджигающих с именем их пророка Муаддиба на устах.
"Этого не должно быть!" -- сказал он самому себе.
-- Ты хочешь получить это имя? -- спросил Стилгар.
-- Я -- Атридес, -- прошептал Пол. Потом добавил уже громче:
-- Я не могу сказать, что я совсем отказываюсь от имени,
данного мне отцом. Нельзя ли мне носить среди вас имя Пол
Муддиб?
-- Отныне ты -- Пол Муаддиб, -- сказал Стилгар.
И Пол подумал: "Этого не было в том, что я видел, я сделал
по-другому".
Но он чувствовал, что та пропасть по-прежнему окружает его.
Снова в толпе раздался шепот:
-- Мудрость и сила... Большего и желать нельзя... Конечно,
это -- легенда... Лизан ал-Гаиб...
-- Я скажу тебе, что я думаю о твоем новом имени, -- сказал
Стилгар. -- Твой выбор радует нас. Муаддиб мудр, он знает пути
пустыни; Муаддиб создает свою собственную воду; Муаддиб
прячется от солнца и путешествует в ночное время; Муаддиб
плодовит и размножается над землей.
Мы называем Муаддиба учителем мальчиков. Это --
могущественная опора, на которой будет строиться твоя жизнь.
Пол Муаддиб Узул среди нас! И мы говорим тебе: "Добро
пожаловать!"
Стилгар тронул лоб Пола ладонью, потом обнял юношу и
растроганно пробормотал:
-- Узул...
Когда Стилгар отпустил его, к Полу стали подходить один за
другим члены отряда. Каждый из них обнимал его, повторяя:
-- Узул... Узул...
Чани тоже прижалась к его лицу щекой, шепотом повторив его
новое имя.
Потом Пол вновь оказался рядом со Стилгаром, и тот сказал:
-- Теперь ты принадлежишь к Ичван-Бедвинам, теперь ты наш
брат. -- Его лицо сделалось серьезным, и он сказал тоном, не
допускающим возражений: -- А теперь. Пол Муаддиб, потуже
застегни свой стилсьют! -- Он посмотрел на Чани. -- Носовые
зажимы Пола Муаддиба настолько плохи, что хуже и быть не может!
Мне казалось, что я велел тебе смотреть за ним.
-- У меня не из чего их сделать, -- ответила девушка. --
Есть, конечно, те, что принадлежали Джемизу, но...
-- Только не это!
-- Тогда я отдам ему один из моих, -- сказала она. -- Я пока
могу обойтись и одним.
-- Не можешь, -- сказал Стилгар. -- Я знаю, что у некоторых
наших людей есть запасные зажимы. Отряд мы или банда дикарей?
Из группы людей протянулись руки, и каждая держала
волокнистые предметы. Стилгар выбрал из них четыре зажима и
протянул их Чани.
-- Вставь их Узулу и сайадине.
Из задних рядов послышался голос:
-- А как насчет воды, Стил? Как насчет литерьонов в их
мешке?
-- Я знаю твою нужду, Фарок, -- сказал Стилгар. -- Открой
один из них для тех, кому нужно. Хозяин Воды... Где Хозяин
Воды? Позаботься, Шимум, о том, чтобы отмерить ровно столько,
сколько необходимо. Вода -- дар сайадины, будет оплачена в
сьетче по местной цене.
-- Что значит "по местной цене"? -- спросила Джессика.
-- Десять к одному, -- ответил Стилгар.
-- Но...
-- Это мудрое правило, и ты сама в этом скоро убедишься, --
сказал Стилгар.
В задних рядах началось движение людей, направляющихся за
водой. Стилгар поднял руку, и наступила тишина.
-- Что касается Джемиза, -- сказал он, -- то я приказываю
совершить полную церемонию на заходе солнца. Джемиз был нашим
товарищем и братом -- И и ван-Бед вином. От того, кто защищал
наше наследие способом тахадди, нельзя отворачиваться. Я требую
соблюдения обряда...
Услышав эти слова, Пол осознал, что снова погружается в
бездну. Видение будущего не показывало ему тропы в него,
кроме... Он все еще различал трепет знамен Атридесов... где-то
впереди...
"Этого не будет! -- твердо сказал он сам себе. -- Я этого не
допущу".
Бог создал Арраки, чтобы развивать чувство верности.
Принцесса Ирулэн.
Мудрость Муаддиба"
В тиши пещеры Джессика слышала шорох песка на скале --
признак движения людей -- и птичьи крики, которыми, как сказал
ей Стилгар, перекликались наблюдатели.
Пластиковое покрытие было снято со входа в пещеру. Она
различала не совсем еще ушедший дневной свет и чувствовала, как
он уносит с собой жару. Она знала, что ее утонченные чувства
дадут ей то, чем владели эти Свободные, -- способность
чувствовать даже самые слабые изменения во влажности воздуха.
Как поспешно они закрыли все отверстия в своих стилсьютах,
когда вход в пещеру был открыт!
Глубоко в пещере кто-то запел:
Има трава около!
И коренья около!
Началась церемония похорон Джемиза.
Она смотрела на арракинский закат, на буйство небесных
красок. Ночь уже начала окутывать тенями дальние холмы и дюны.
Жаркий воздух заставлял ее думать о воде, и она мысленно
отметила тот факт, что всех этих людей, вероятно, долго
приучали чувствовать жажду только в определенное время.
Жажда... Она вспомнила облитые лунным светом волны Каладана,
плещущиеся о скалистые берега, напоенный влагой воздух. Теперь
же ветер иссушал кожу ее щек и лба. Носовые зажимы раздражали
ее, ей мешала трубка, пересекавшая ее лицо и уходившая под
костюм, трубка, которая собирала воду выдыхаемых ею паров.
Сам костюм был ловушкой. "Костюм станет удобнее, когда вы
оставите в своем теле минимальное количество воды", -- сказал
Стилгар.
Джессика знала, что он был прав, но знание это не принесло
ей даже секундного облегчения. Она устремилась мыслями к воде
-- это была озабоченность влагой. Но существовала еще одна
проблема, более деликатная и глубокая...
Она услышала звуки шагов и, обернувшись, увидела
приближающегося Пола, который в сопровождении Чани появился из
глубины пещеры. "Вот еще одно, -- подумала она. -- Следует
предупредить его насчет этой женщины. Ни одна женщина пустыни
не годится в жены герцогу. В наложницы -- да, но не в жены".
Потом она удивилась про себя: "Была ли я заражена его планами?"
И она поняла, насколько хорошо полученное ею воспитание. "Я
могу думать о брачных узах, не принимая во внимание мое
собственное положение наложницы. И все же... я была больше, чем
простая наложница".
-- Мама!..
Пол остановился рядом с ней. Чани стояла рядом.
-- Мама, ты знаешь, что они там делают?
Джессика посмотрела на темный провал капюшона, из которого
сверкали его глаза.
-- Думаю, да.
-- Чани мне показала, потому что считает, что я должен был
видеть это и дать мое... согласие на смешение воды.
Джессика посмотрела на Чани.
-- Он получил воду Джемиза, -- сказала Чани. -- Таков закон:
плоть принадлежит человеку, но его вода принадлежит племени,
кроме тех случаев, когда он пал в битве.
-- Они говорят, что эта вода -- моя.
Джессика удивилась тому, что подобное могло так быстро и
легко ее встревожить.
-- Вода павшего в битве принадлежит победителю, -- сказала
Чани. -- Это потому, что битва происходит на открытом воздухе,
без стилсьютов. Победитель должен вернуть себе ту воду, что
потерял в битве.
-- Я не хочу его воду, -- прошептал Пол. Он почувствовал,
что стал частью многих изображений, задвигавшихся одновременно
и хаотично. Это указывало на расстройство его внутреннего
зрения. Он не был уверен в том, что знает, что ему надо делать,
но одно было очевидным: он не хотел брать воду, которую
перегнали из тела Джемиза.
-- Это -- вода! -- строго и недоуменно сказала Чани.
Джессика отметила то выражение, с которым она произнесла
слово "вода". Столько разных чувств было вложено в эти простые
звуки! В памяти Джессики всплыла аксиома Бене Гессерит: "Умение
выжить -- это способность плавать в чужой воде". Она подумала:
"И Пол, и я -- мы оба должны определить течение и законы этих
чужих вод... если мы хотим выжить".
-- Ты примешь воду, -- сказала она.
Она произнесла эти слова особым тоном, тем самым, что
использовала однажды в разговоре с Лето, когда говорила ему,
теперь уже навсегда потерянному ею герцогу, что он обязательно
должен принять крупную сумму, предлагаемую ему за поддержку
сомнительной операции. Она знала: деньги поддерживают власть
Атридесов.
На Арраки деньгами была вода, и Джессика хорошо это
понимала.
Пол промолчал, зная, что вынужден поступить так, как она ему
приказала. Не потому, что это был приказ, а потому, что тон ее
голоса заставил его произвести переоценку фактов: отказ от воды
пошел бы вразрез с воззрениями Свободных.
"Вся жизнь начинается в воде" -- так было сказано в библии,
которую когда-то подарил ему Уйе.
Джессика пристально посмотрела на сына. Откуда ему известно
это выражение? Ведь он не изучал Тайны.
-- Так написано в Шахнаме, -- сказала Чани. -- Вода --
первое, что было создано.
По причине, которую она не могла бы объяснить, Джессика
внезапно вздрогнула. Она отвернулась, чтобы скрыть свои
чувства, и увидела закат. Солнце нырнуло за горизонт, и небо
озарилось яростным свечением красок.
-- Время!
Голос, раздавшийся из пещеры, принадлежал Стилгару.
-- Оружие Джемиза было убито. Джемиз был призван Им,
Шаи-Хулудом, кто предопределяет фазы для лун, исчезающих днем.
-- Стилгар понизил голос. -- Так и с Джемизом.
Молчание облаком заволокло пещеру. Джессика увидела фигуру
Стилгара, маячившую на фоне провала, как призрак. Она
оглянулась на долину и почувствовала прохладу.
-- Друзья Джемиза, приблизьтесь, -- сказал Стилгар.
Мужчины подошли к отверстию и закрыли его. Единственный
глоуглоб горел далеко в глубине пещеры. В его желтом свете
замаячили человеческие фигуры. Джессика услышала шорох плащей.
Чани, как будто увлекаемая светом, отступила в ту сторону.
Джессика наклонилась к Полу и проговорила на знакомом только им
двоим коде:
Подражай их вождю. Делай то, что делают они. Это лишь
обычная церемония, она проводится для того, чтобы умиротворить
тень Джемиза.
"Она означает и что-то большее", -- подумал Пол. Он
почувствовал щемящую тоску в своем сознании, как будто оно
задыхалось от того, что ему не дали выйти наружу.
Чани, снова оказавшаяся рядом с Джессикой, тронула ее за
руку.
-- Идем, сайадина, мы должны сесть в стороне.
Пол наблюдал за тем, как они исчезли в тени. Он чувствовал
себя покинутым.
Люди, устанавливающие запоры на вход в пещеру, подошли к
нему.
-- Пойдем, Узул.
Он позволил провести себя вперед. Его протолкнули через
кольцо людей, собравшихся вокруг Стилгара, который стоял под
глоуглобом рядом с чем-то бесформенным, угловатым, покрытым
плащом.
По знаку Стилгара члены отряда припали к земле. Пол
последовал их примеру, наблюдая за Стилгаром, отмечая, какими
темными кажутся промежутки его глаз, как ярко отливает зеленью
ткань у него на шее. Потом Пол перевел взгляд на бесформенную
груду у ног Стилгара и увидел выступающую из-под ткани плаща
ручку бализета.
-- Дух оставляет воду тела, когда появляется первая луна, --
заговорил Стилгар. -- Так говорят. Когда мы увидим, что
поднимается первая луна этой ночи, к кому мы взовем?
-- К Джемизу, -- ответили голоса.
Стилгар медленно обвел взглядом собравшихся в круг людей.
-- Я был другом Джемиза, -- сказал он. -- Когда
самолет-ястреб налетел на нас у скалы, то Джемиз тащил меня в
безопасное место.
Он наклонился над грудой вещей и снял покрывавший ее плащ.
-- Я беру этот плащ как друг Джемиза -- это право вождя. --
Он взял плащ и накинул его себе на плечи.
Теперь Пол увидел все остальные вещи: тускло отливающий
серым стилсьют, помятый литерьон, шейный платок с маленькой
книжечкой в нем, криснож с очищенной от крови рукояткой, пустые
ножны, паракомпас, дистранс, тампер, кучка металлических хуков
и бализет.
"Так, значит, Джемиз играл на бализете", -- подумал Пол.
Инструмент напомнил ему о Гурни Хэллеке и обо всем, что было
навсегда потеряно. Воспоминание о прошлом сказало ему, что
некоторые линии обещают ему встречу с Хэллеком, но линий этих
было мало. Они озадачивали его: "Означает ли это, что нечто,
что я сделаю... что я могу сделать, может уничтожить Гурни?..
Или вернуть его к жизни?" Полу оставалось только гадать.
Стилгар снова склонился над грудой вещей.
-- Для женщины Джемиза и для охраны, -- сказал он. Маленькие
камешки и книга исчезли в складках его плаща.
-- Вождь прав, -- нараспев проговорили люди.
-- То, в чем Джемиз готовил кофе, -- сказал Стилгар и поднял
плоский Круглый сосуд из зеленоватого металла. -- Он будет с
соблюдением особой церемонии передан Узулу, когда мы придем в
сьетч.
-- Вождь прав, -- нараспев проговорили люди.
Теперь Стилгар поднял рукоятку крисножа и держал ее в руке.
-- Для равнины похорон.
-- Для равнины похорон, -- отозвался отряд,
Джессика, сидевшая в кругу напротив Пола, кивнула, узнав
древний обычай, и подумала: "Соединение невежества и знания,
соединение дикости и культуры -- не начинается ли оно с того
чувства достоинства, с которым мы относимся к своей смерти?"
Она посмотрела на Пола, гадая: "Понимает ли он это? Поймет ли
он то, что должен сделать?"
-- Мы друзья Джемиза, -- сказал Стилгар. -- Мы не причитаем
над нашими мертвыми, как скопище дикарей.
Слева от Пола встал седобородый старик и сказал:
-- Я был другом Джемиза. -- Он подошел к груде вещей и взял
дистранс. -- Когда в засаде у Двух Птиц запас нашей воды был
ниже минимума, Джемиз делился со мной последним, что у него
оставалось. -- Человек вернулся и сел на свое место.
"Ожидают ли от меня, чтобы я тоже сказал, что был другом
Джемиза? -- подумал Пол. -- Ожидают ли от меня, что я тоже
подойду и возьму какую-нибудь вещь?" Он заметил, что люди
смотрят на него и отводят глаза. "Ожидают!"
Еще один человек встал, вышел в круг и взял паракомпас.
-- Я был другом Джемиза, -- сказал он. -- Когда патруль
захватил нас у Скалистой бухты и я был ранен, Джемиз увел их,
чтобы раненые могли спастись. -- Он вернулся на свое место.
Снова к Полу повернулись лица людей, и он увидел в их
взглядах ожидание. Он опустил глаза. Стоящий рядом подтолкнул
его и прошептал:
-- Ты хочешь накликать на нас беду?!
"Как я могу сказать, что был его другом?" -- подумал Пол.
Еще одна фигура вышла из круга, и когда свет упал на ее
закрытое капюшоном лицо. Пол узнал мать. Она взяла из груды
вещей платок.
-- Я была другом Джемиза, -- сказала она. -- Когда его дух
увидел правду, он удалился и пощадил моего сына. -- Она
вернулась на свое место.
И Пол вспомнил скорбь в ее голосе, когда она сказала ему
после поединка: "Как ты чувствуешь себя в роли убийцы?"
Снова он увидел обращенные на него лица, почувствовал гнев и
страх отряда. Отрывок из книги "Культ мертвых", некогда
показанный ему матерью, всплыл в его памяти. Теперь он знал,
что делать.
Медленным движением Пол встал на ноги. По рядам людей
пронесся вздох.
Идя к центру круга. Пол почувствовал уменьшение своего "Я",
как если бы он потерял часть себя и искал ее здесь. Он
наклонился над кучей вещей и взял бализет. Когда он вытаскивал
его из груды, одна струна издала слабый звук.
-- Я был другом Джемиза, -- прошептал Пол. Он почувствовал,
что слезы обжигают ему глаза, и постарался вложить в свой голос
побольше силы. -- Джемиз научил меня тому, что... когда
убиваешь... то платишь за это. Я хотел бы узнать Джемиза
получше.
Ничего не видя вокруг, он вернулся на свое место и опустился
на каменный пол.
Чей-то голос прошептал:
-- Он плачет...
В кругу людей поднялся шепот:
-- Узул дает воду мертвому!
Он чувствовал, как пальцы касались его влажных щек, слышал
полный благоговения шепот.
Джессика, слыша голоса, всем своим существом ощутила, каким
строгим должен быть здесь запрет на слезы. Она сосредоточилась
на словах "Он дает воду мертвому". Это был дар миру теней --
слезы. Они, вне всякого сомнения, должны считаться священными.
Ничто прежде не указывало ей с такой очевидностью, как ценна
вода на этой планете: ни продавцы воды, ни высохшие тела, ни
стилсьюты, ни правила водной дисциплины. Сейчас речь шла о
более ценных вещах: о самой жизни, о составляющих ее ритуалах и
символах.
Вода.
-- Я трогал его щеку, -- прошептал кто-то. -- Я почувствовал
дар.
Вначале прикосновения чужих пальцев испугали Пола. Он крепче
сжал гриф бализета, чувствуя, как струны впиваются в ладонь.
Потом над чужими руками он увидел лица, а на них -- глаза,
широко раскрытые, полные изумления.
Церемония похорон шла своим путем. Но теперь вокруг Пола
образовалось пустое место, как будто члены отряда возвеличивали
его этой почетной изоляцией.
Церемония закончилась тихой песней:
К полной луне призывы...
Шаи-Хулуд поднялся, чтобы ее увидеть;
Красная ночь, сумеречное небо,
Кровавая смерть -- ты погиб.
Возносим молитвы луне: она круглая...
Счастье всегда будет с нами,
Потому, что мы нашли то, что искали,
В стране с твердой землей.
У ног Стилгара остался наполненный мешок. Он наклонился и
положил на него ладонь. Кто-то подошел к нему, присел у его
локтя, и Пол узнал Чани.
-- Джемиз носил тридцать три литра, семь драхм и тридцать
три малых драхмы воды племени, -- сказала Чани. -- Я освящаю ее
сейчас в присутствии сайадины. Эккери-акаири, это вода,
филлисмн-фолласи Пола Муаддиба! Киви акави, никогда больше,
накелас! Накелас! Будь измеренной и сосчитанной, укаир-ан!
Биение сердца джан-джан-джан нашего друга... Джемиза.
пещера лежала на его пути узловатым пятном, подобно гигантскому
порогу на реке, создающему многочисленные течения.
-- Кончай это, парень! -- прошептал Стилгар. -- Не нужно с
ним играть.
Пол двинулся дальше по кругу, полагаясь на свое чутье
времени.
Теперь Джемиз, казалось, начинал понимать, что перед ним в
кольце зрителей находится совсем не нежный пришелец из другого
мира, не легкая мишень для крисножа.
Джессика видела, как по его лицу пробежала мимолетная тень
отчаяния. "Вот когда он стал опаснее всего, -- подумала она. --
Теперь он способен на все. Он видит, что имеет дело не с
ребенком, но с машиной, с детства настроенной на беспроигрышную
драку. Теперь расцвел тот страх, который я в нем посеяла".
Она обнаружила, что в ней шевельнулось нечто вроде жалости к
Джемизу. Она подавила это чувство, памятуя об опасности,
которая угрожала ее сыну.
"Джемиз способен на все, на самое, невероятное", -- сказала
она себе. Она подумала, удалось ли Полу схватить видение
будущего, и если да, то использует ли он свои знания. Она не
переставала отмечать каждое движение сына, видела каждую каплю
пота на его лице, замечала проглядывающую за его активностью
осторожность. И впервые с тех пор, как она узнала о даре Пола,
она подумала, что этот дар несет в себе и неуверенность.
Теперь движения Поля сделались более активными. Он кружил
вокруг своего противника, но не атаковал его: он заметил в нем
страх. В ушах Пола зазвучал голос Айдахо: "Когда твой противник
начинает бояться, дай ему возможность развить это чувство, --
пусть поработает время, пусть страх поработает над ним, пусть
перейдет в ужас. Человек, объятый ужасом, сражается сам с
собой. Конечно, он и нападает безрассудно -- это самое опасное
в такой период, но можно рассчитывать на то, что ошибка,
которую он при этом сделает, будет для него смертельной. Ты же
обучаешься тому, чтобы распознать эту ошибку и воспользоваться
ею".
В толпе поднялся ропот.
"Они думают, что Пол жесток, что он играет с Джемизом", --
подумала Джессика. Она почувствовала в восклицаниях людей и
возбуждение, вызванное удовлетворением от наблюдаемого ими
спектакля. Она видела, что напряжение Джемиза все растет, и ей
было ясно, что недалек тот момент, когда он больше не сможет
сдерживать себя.
Джемиз высоко подпрыгнул и взмахнул правой рукой, но рука
была пуста: криснож был переброшен в левую руку. У Джессики
перехватило дыхание. Но Пол получил предупреждение от Чани:
"Джемиз дерется обеими руками". В то же время память, выбрав из
его обширных познаний, подсказала ему, что делать.
"Сосредотачивай внимание на ноже, а не на руке, которая его
держит", -- любил говорить ему Гурни Хэллек. "Нож гораздо
опаснее руки".
И Пол увидел ошибку Джемиза. Его ноги работали плохо, и он
раньше времени вышел из состояния прыжка, которым надеялся
смутить Пола и скрыть перемену рук.
Если не считать низкого желтого света глоуглобов и
чернильных глаз окружающих, все остальное походило на
тренировочное сражение, к которым Пол так привык.
Молниеносным движением Пол перебросил свой нож в другую
руку, скользнул в сторону и выбросил нож вперед, как раз туда,
где оказалась грудь приземлившегося Джемиза, и тут же отпрянул,
глядя на то, как обмякает тело.
Джемиз рухнул ничком, точно срубленное дерево. Он вскрикнул
один только раз, а потом приподнял лицо, посмотрел на Пола и
застыл. Его мертвые глаза казались темными стеклянными
пуговицами.
"Убийство острием лишено артистизма, -- сказал однажды
Айдахо своему питомцу. -- Но пусть тебя это не останавливает,
если плоть, раскрываясь, сама себя предлагает".
Люди сломали круг и устремились вперед, оттолкнув Пола.
Вокруг Джемиза поднялась суета, и вскоре группа людей торопливо
отступила в глубь пещеры, унося с собой что-то, завернутое в
плащ.
Джессика начала пробираться к сыну. Ей казалось, что она
плывет по морю, среди странной тишины. "Наступила ужасная
минута, -- думала она. -- Он убил человека, которого
превосходил умственно и физически. Он не должен выражать
радости от такой победы".
Она заставила себя пробраться сквозь последнюю группу и
оказалась на маленьком открытом пространстве, где двое
бородатых Свободных помогали Полу надеть стилсьют.
Джессика пристально посмотрела на сына. Глаза Пола сияли. Он
тяжело дышал и, казалось, оказывал милость своим помощникам,
принимая их помощь.
-- Он сражался с самим Джемизом, а на нем нет ни одной
царапины, -- прошептал один из бородачей.
Чани стояла в стороне, не сводя глаз с победителя. На ее
миниатюрном личике был написан восторг.
"Нужно сделать это сразу и быстро", -- подумала Джессика.
Нахмурившись и придав своему голосу печальный оттенок, она
сказала:
-- М-да!.. Ну, и как ты себя чувствуешь в роли убийцы?
Пол застыл, словно сраженный невидимым ударом. Он встретил
устремленный на него холодный взгляд матери, и его лицо
потемнело от прилившей к нему крови. Бессознательно он
посмотрел на то место, где еще недавно лежало тело Джемиза.
Стилгар, вернувшийся из той части пещеры, куда унесли тело
Джемиза, пробился сквозь толпу и встал рядом с Джессикой. Очень
сдержанно он сказал Полу:
-- Когда наступит для тебя время испытать мое бурда, не
думай, что ты будешь играть со мной так, как ты играл с
Джемизом.
Джессика почувствовала, что ее слова и слова Стилгара
проникли в сознание Пола, открыв ему суровый смысл
происшедшего. Ошибка, совершенная этими людьми, служила теперь
цели воспитательной. Подобно тому, как это сделал Пол, Джессика
оглядела лица стоящих рядом людей и увидела то же, что и он:
восхищение, да... и страх. А на некоторых -- отвращение. Она
посмотрела на Стилгара, поняла его фатализм, поняла, каким
виделось ему это сражение.
Пол посмотрел на мать.
-- Ты же знаешь, как это было! -- сказал он.
Она услышала в его голосе сожаление и поняла, что к нему
вернулась способность мыслить здраво. Джессика обвела людей
взглядом и сказала:
-- Пол никогда раньше не убивал человека ножом.
Стилгар посмотрел ей в лицо. Взгляд его выражал недоверие.
-- Я не играл с ним, -- сказал Пол. Он встал рядом с
матерью, надел плащ и посмотрел на темное пятно, оставшееся в
том месте, где на каменный пол пролилась кровь Джемиза. -- Я не
хотел его убивать.
Джессика увидела, что Стилгар начинает верить ему,
напряженность мало-помалу исчезла с его лица и сменилась
выражением облегчения. Судя по репликам окружающих их людей,
понимание коснулось и их.
-- Так вот почему ты спрашивал Джемиза, не попросит ли тот
пощады? -- сказал Стилгар. -- Теперь я понимаю. У вас другие
обычай, но вы видите в них смысл. -- Поколебавшись, он добавил:
-- Я больше не стану называть тебя мальчиком.
Чей-то голос крикнул:
-- Нужно дать ему имя, Стилгар!
Стилгар кивнул, теребя бороду рукой, оплетенной сетью вен.
-- Я вижу в тебе силу, подобную той, что поддерживает
колонну. -- Он опять помолчал и потом добавил: -- Тебя будут
звать среди нас Узулом. Узул означает основание колонны. Это
будет твоим тайным именем в отряде. Мы в сьетче Табр можем им
пользоваться, но больше никто... Узул!
Среди людей послышался ропот одобрения:
-- Это хороший выбор. Узул -- значит сильный... Он принесет
нам счастье.
Джессика почувствовала удовлетворение; в этих словах
скрывалась ее победа. Теперь она была настоящей сайадиной.
-- А теперь выбери себе сам мужское имя, которым мы могли бы
называть тебя открыто.
Пол посмотрел на свою мать, потом на Стилгара. Мельчайшие
детали этой сцены были зарегистрированы его памятью
предвидения, но сейчас они казались ему овеществленными, такими
плотными, что он с трудом мог протиснуться сквозь них, точно
сквозь узкую дверь.
-- Как вы называете ту маленькую мышь, что умеет скакать? --
спросил Пол, вспоминая быстрые скачкообразные движения зверька,
виденные им в долине Туоно... Он проиллюстрировал свои слова
движением руки.
В толпе людей послышались смешки.
-- Мы называем ее Муаддиб, -- сказал Стилгар.
У Джессики перехватило дыхание: именно это имя назвал ей
Пол, когда рассказывал, как примут его Свободные и как его
назовут. Внезапно она почувствовала страх перед своим сыном --
и за него.
Пол чувствовал, что играет роль, бесчисленное количество раз
сыгранную им в своем сознании. И все же были различия. Ему
казалось, что его вознесли на головокружительную высоту те
глубокие знания и опыт, которыми он обладал, а все остальное
было отделено от него пропастью.
И снова ему вспомнилось видение легионеров, фанатиков под
зеленобелыми знаменами Атридесов, рыскающих по Вселенной,
грабящих и поджигающих с именем их пророка Муаддиба на устах.
"Этого не должно быть!" -- сказал он самому себе.
-- Ты хочешь получить это имя? -- спросил Стилгар.
-- Я -- Атридес, -- прошептал Пол. Потом добавил уже громче:
-- Я не могу сказать, что я совсем отказываюсь от имени,
данного мне отцом. Нельзя ли мне носить среди вас имя Пол
Муддиб?
-- Отныне ты -- Пол Муаддиб, -- сказал Стилгар.
И Пол подумал: "Этого не было в том, что я видел, я сделал
по-другому".
Но он чувствовал, что та пропасть по-прежнему окружает его.
Снова в толпе раздался шепот:
-- Мудрость и сила... Большего и желать нельзя... Конечно,
это -- легенда... Лизан ал-Гаиб...
-- Я скажу тебе, что я думаю о твоем новом имени, -- сказал
Стилгар. -- Твой выбор радует нас. Муаддиб мудр, он знает пути
пустыни; Муаддиб создает свою собственную воду; Муаддиб
прячется от солнца и путешествует в ночное время; Муаддиб
плодовит и размножается над землей.
Мы называем Муаддиба учителем мальчиков. Это --
могущественная опора, на которой будет строиться твоя жизнь.
Пол Муаддиб Узул среди нас! И мы говорим тебе: "Добро
пожаловать!"
Стилгар тронул лоб Пола ладонью, потом обнял юношу и
растроганно пробормотал:
-- Узул...
Когда Стилгар отпустил его, к Полу стали подходить один за
другим члены отряда. Каждый из них обнимал его, повторяя:
-- Узул... Узул...
Чани тоже прижалась к его лицу щекой, шепотом повторив его
новое имя.
Потом Пол вновь оказался рядом со Стилгаром, и тот сказал:
-- Теперь ты принадлежишь к Ичван-Бедвинам, теперь ты наш
брат. -- Его лицо сделалось серьезным, и он сказал тоном, не
допускающим возражений: -- А теперь. Пол Муаддиб, потуже
застегни свой стилсьют! -- Он посмотрел на Чани. -- Носовые
зажимы Пола Муаддиба настолько плохи, что хуже и быть не может!
Мне казалось, что я велел тебе смотреть за ним.
-- У меня не из чего их сделать, -- ответила девушка. --
Есть, конечно, те, что принадлежали Джемизу, но...
-- Только не это!
-- Тогда я отдам ему один из моих, -- сказала она. -- Я пока
могу обойтись и одним.
-- Не можешь, -- сказал Стилгар. -- Я знаю, что у некоторых
наших людей есть запасные зажимы. Отряд мы или банда дикарей?
Из группы людей протянулись руки, и каждая держала
волокнистые предметы. Стилгар выбрал из них четыре зажима и
протянул их Чани.
-- Вставь их Узулу и сайадине.
Из задних рядов послышался голос:
-- А как насчет воды, Стил? Как насчет литерьонов в их
мешке?
-- Я знаю твою нужду, Фарок, -- сказал Стилгар. -- Открой
один из них для тех, кому нужно. Хозяин Воды... Где Хозяин
Воды? Позаботься, Шимум, о том, чтобы отмерить ровно столько,
сколько необходимо. Вода -- дар сайадины, будет оплачена в
сьетче по местной цене.
-- Что значит "по местной цене"? -- спросила Джессика.
-- Десять к одному, -- ответил Стилгар.
-- Но...
-- Это мудрое правило, и ты сама в этом скоро убедишься, --
сказал Стилгар.
В задних рядах началось движение людей, направляющихся за
водой. Стилгар поднял руку, и наступила тишина.
-- Что касается Джемиза, -- сказал он, -- то я приказываю
совершить полную церемонию на заходе солнца. Джемиз был нашим
товарищем и братом -- И и ван-Бед вином. От того, кто защищал
наше наследие способом тахадди, нельзя отворачиваться. Я требую
соблюдения обряда...
Услышав эти слова, Пол осознал, что снова погружается в
бездну. Видение будущего не показывало ему тропы в него,
кроме... Он все еще различал трепет знамен Атридесов... где-то
впереди...
"Этого не будет! -- твердо сказал он сам себе. -- Я этого не
допущу".
Бог создал Арраки, чтобы развивать чувство верности.
Принцесса Ирулэн.
Мудрость Муаддиба"
В тиши пещеры Джессика слышала шорох песка на скале --
признак движения людей -- и птичьи крики, которыми, как сказал
ей Стилгар, перекликались наблюдатели.
Пластиковое покрытие было снято со входа в пещеру. Она
различала не совсем еще ушедший дневной свет и чувствовала, как
он уносит с собой жару. Она знала, что ее утонченные чувства
дадут ей то, чем владели эти Свободные, -- способность
чувствовать даже самые слабые изменения во влажности воздуха.
Как поспешно они закрыли все отверстия в своих стилсьютах,
когда вход в пещеру был открыт!
Глубоко в пещере кто-то запел:
Има трава около!
И коренья около!
Началась церемония похорон Джемиза.
Она смотрела на арракинский закат, на буйство небесных
красок. Ночь уже начала окутывать тенями дальние холмы и дюны.
Жаркий воздух заставлял ее думать о воде, и она мысленно
отметила тот факт, что всех этих людей, вероятно, долго
приучали чувствовать жажду только в определенное время.
Жажда... Она вспомнила облитые лунным светом волны Каладана,
плещущиеся о скалистые берега, напоенный влагой воздух. Теперь
же ветер иссушал кожу ее щек и лба. Носовые зажимы раздражали
ее, ей мешала трубка, пересекавшая ее лицо и уходившая под
костюм, трубка, которая собирала воду выдыхаемых ею паров.
Сам костюм был ловушкой. "Костюм станет удобнее, когда вы
оставите в своем теле минимальное количество воды", -- сказал
Стилгар.
Джессика знала, что он был прав, но знание это не принесло
ей даже секундного облегчения. Она устремилась мыслями к воде
-- это была озабоченность влагой. Но существовала еще одна
проблема, более деликатная и глубокая...
Она услышала звуки шагов и, обернувшись, увидела
приближающегося Пола, который в сопровождении Чани появился из
глубины пещеры. "Вот еще одно, -- подумала она. -- Следует
предупредить его насчет этой женщины. Ни одна женщина пустыни
не годится в жены герцогу. В наложницы -- да, но не в жены".
Потом она удивилась про себя: "Была ли я заражена его планами?"
И она поняла, насколько хорошо полученное ею воспитание. "Я
могу думать о брачных узах, не принимая во внимание мое
собственное положение наложницы. И все же... я была больше, чем
простая наложница".
-- Мама!..
Пол остановился рядом с ней. Чани стояла рядом.
-- Мама, ты знаешь, что они там делают?
Джессика посмотрела на темный провал капюшона, из которого
сверкали его глаза.
-- Думаю, да.
-- Чани мне показала, потому что считает, что я должен был
видеть это и дать мое... согласие на смешение воды.
Джессика посмотрела на Чани.
-- Он получил воду Джемиза, -- сказала Чани. -- Таков закон:
плоть принадлежит человеку, но его вода принадлежит племени,
кроме тех случаев, когда он пал в битве.
-- Они говорят, что эта вода -- моя.
Джессика удивилась тому, что подобное могло так быстро и
легко ее встревожить.
-- Вода павшего в битве принадлежит победителю, -- сказала
Чани. -- Это потому, что битва происходит на открытом воздухе,
без стилсьютов. Победитель должен вернуть себе ту воду, что
потерял в битве.
-- Я не хочу его воду, -- прошептал Пол. Он почувствовал,
что стал частью многих изображений, задвигавшихся одновременно
и хаотично. Это указывало на расстройство его внутреннего
зрения. Он не был уверен в том, что знает, что ему надо делать,
но одно было очевидным: он не хотел брать воду, которую
перегнали из тела Джемиза.
-- Это -- вода! -- строго и недоуменно сказала Чани.
Джессика отметила то выражение, с которым она произнесла
слово "вода". Столько разных чувств было вложено в эти простые
звуки! В памяти Джессики всплыла аксиома Бене Гессерит: "Умение
выжить -- это способность плавать в чужой воде". Она подумала:
"И Пол, и я -- мы оба должны определить течение и законы этих
чужих вод... если мы хотим выжить".
-- Ты примешь воду, -- сказала она.
Она произнесла эти слова особым тоном, тем самым, что
использовала однажды в разговоре с Лето, когда говорила ему,
теперь уже навсегда потерянному ею герцогу, что он обязательно
должен принять крупную сумму, предлагаемую ему за поддержку
сомнительной операции. Она знала: деньги поддерживают власть
Атридесов.
На Арраки деньгами была вода, и Джессика хорошо это
понимала.
Пол промолчал, зная, что вынужден поступить так, как она ему
приказала. Не потому, что это был приказ, а потому, что тон ее
голоса заставил его произвести переоценку фактов: отказ от воды
пошел бы вразрез с воззрениями Свободных.
"Вся жизнь начинается в воде" -- так было сказано в библии,
которую когда-то подарил ему Уйе.
Джессика пристально посмотрела на сына. Откуда ему известно
это выражение? Ведь он не изучал Тайны.
-- Так написано в Шахнаме, -- сказала Чани. -- Вода --
первое, что было создано.
По причине, которую она не могла бы объяснить, Джессика
внезапно вздрогнула. Она отвернулась, чтобы скрыть свои
чувства, и увидела закат. Солнце нырнуло за горизонт, и небо
озарилось яростным свечением красок.
-- Время!
Голос, раздавшийся из пещеры, принадлежал Стилгару.
-- Оружие Джемиза было убито. Джемиз был призван Им,
Шаи-Хулудом, кто предопределяет фазы для лун, исчезающих днем.
-- Стилгар понизил голос. -- Так и с Джемизом.
Молчание облаком заволокло пещеру. Джессика увидела фигуру
Стилгара, маячившую на фоне провала, как призрак. Она
оглянулась на долину и почувствовала прохладу.
-- Друзья Джемиза, приблизьтесь, -- сказал Стилгар.
Мужчины подошли к отверстию и закрыли его. Единственный
глоуглоб горел далеко в глубине пещеры. В его желтом свете
замаячили человеческие фигуры. Джессика услышала шорох плащей.
Чани, как будто увлекаемая светом, отступила в ту сторону.
Джессика наклонилась к Полу и проговорила на знакомом только им
двоим коде:
Подражай их вождю. Делай то, что делают они. Это лишь
обычная церемония, она проводится для того, чтобы умиротворить
тень Джемиза.
"Она означает и что-то большее", -- подумал Пол. Он
почувствовал щемящую тоску в своем сознании, как будто оно
задыхалось от того, что ему не дали выйти наружу.
Чани, снова оказавшаяся рядом с Джессикой, тронула ее за
руку.
-- Идем, сайадина, мы должны сесть в стороне.
Пол наблюдал за тем, как они исчезли в тени. Он чувствовал
себя покинутым.
Люди, устанавливающие запоры на вход в пещеру, подошли к
нему.
-- Пойдем, Узул.
Он позволил провести себя вперед. Его протолкнули через
кольцо людей, собравшихся вокруг Стилгара, который стоял под
глоуглобом рядом с чем-то бесформенным, угловатым, покрытым
плащом.
По знаку Стилгара члены отряда припали к земле. Пол
последовал их примеру, наблюдая за Стилгаром, отмечая, какими
темными кажутся промежутки его глаз, как ярко отливает зеленью
ткань у него на шее. Потом Пол перевел взгляд на бесформенную
груду у ног Стилгара и увидел выступающую из-под ткани плаща
ручку бализета.
-- Дух оставляет воду тела, когда появляется первая луна, --
заговорил Стилгар. -- Так говорят. Когда мы увидим, что
поднимается первая луна этой ночи, к кому мы взовем?
-- К Джемизу, -- ответили голоса.
Стилгар медленно обвел взглядом собравшихся в круг людей.
-- Я был другом Джемиза, -- сказал он. -- Когда
самолет-ястреб налетел на нас у скалы, то Джемиз тащил меня в
безопасное место.
Он наклонился над грудой вещей и снял покрывавший ее плащ.
-- Я беру этот плащ как друг Джемиза -- это право вождя. --
Он взял плащ и накинул его себе на плечи.
Теперь Пол увидел все остальные вещи: тускло отливающий
серым стилсьют, помятый литерьон, шейный платок с маленькой
книжечкой в нем, криснож с очищенной от крови рукояткой, пустые
ножны, паракомпас, дистранс, тампер, кучка металлических хуков
и бализет.
"Так, значит, Джемиз играл на бализете", -- подумал Пол.
Инструмент напомнил ему о Гурни Хэллеке и обо всем, что было
навсегда потеряно. Воспоминание о прошлом сказало ему, что
некоторые линии обещают ему встречу с Хэллеком, но линий этих
было мало. Они озадачивали его: "Означает ли это, что нечто,
что я сделаю... что я могу сделать, может уничтожить Гурни?..
Или вернуть его к жизни?" Полу оставалось только гадать.
Стилгар снова склонился над грудой вещей.
-- Для женщины Джемиза и для охраны, -- сказал он. Маленькие
камешки и книга исчезли в складках его плаща.
-- Вождь прав, -- нараспев проговорили люди.
-- То, в чем Джемиз готовил кофе, -- сказал Стилгар и поднял
плоский Круглый сосуд из зеленоватого металла. -- Он будет с
соблюдением особой церемонии передан Узулу, когда мы придем в
сьетч.
-- Вождь прав, -- нараспев проговорили люди.
Теперь Стилгар поднял рукоятку крисножа и держал ее в руке.
-- Для равнины похорон.
-- Для равнины похорон, -- отозвался отряд,
Джессика, сидевшая в кругу напротив Пола, кивнула, узнав
древний обычай, и подумала: "Соединение невежества и знания,
соединение дикости и культуры -- не начинается ли оно с того
чувства достоинства, с которым мы относимся к своей смерти?"
Она посмотрела на Пола, гадая: "Понимает ли он это? Поймет ли
он то, что должен сделать?"
-- Мы друзья Джемиза, -- сказал Стилгар. -- Мы не причитаем
над нашими мертвыми, как скопище дикарей.
Слева от Пола встал седобородый старик и сказал:
-- Я был другом Джемиза. -- Он подошел к груде вещей и взял
дистранс. -- Когда в засаде у Двух Птиц запас нашей воды был
ниже минимума, Джемиз делился со мной последним, что у него
оставалось. -- Человек вернулся и сел на свое место.
"Ожидают ли от меня, чтобы я тоже сказал, что был другом
Джемиза? -- подумал Пол. -- Ожидают ли от меня, что я тоже
подойду и возьму какую-нибудь вещь?" Он заметил, что люди
смотрят на него и отводят глаза. "Ожидают!"
Еще один человек встал, вышел в круг и взял паракомпас.
-- Я был другом Джемиза, -- сказал он. -- Когда патруль
захватил нас у Скалистой бухты и я был ранен, Джемиз увел их,
чтобы раненые могли спастись. -- Он вернулся на свое место.
Снова к Полу повернулись лица людей, и он увидел в их
взглядах ожидание. Он опустил глаза. Стоящий рядом подтолкнул
его и прошептал:
-- Ты хочешь накликать на нас беду?!
"Как я могу сказать, что был его другом?" -- подумал Пол.
Еще одна фигура вышла из круга, и когда свет упал на ее
закрытое капюшоном лицо. Пол узнал мать. Она взяла из груды
вещей платок.
-- Я была другом Джемиза, -- сказала она. -- Когда его дух
увидел правду, он удалился и пощадил моего сына. -- Она
вернулась на свое место.
И Пол вспомнил скорбь в ее голосе, когда она сказала ему
после поединка: "Как ты чувствуешь себя в роли убийцы?"
Снова он увидел обращенные на него лица, почувствовал гнев и
страх отряда. Отрывок из книги "Культ мертвых", некогда
показанный ему матерью, всплыл в его памяти. Теперь он знал,
что делать.
Медленным движением Пол встал на ноги. По рядам людей
пронесся вздох.
Идя к центру круга. Пол почувствовал уменьшение своего "Я",
как если бы он потерял часть себя и искал ее здесь. Он
наклонился над кучей вещей и взял бализет. Когда он вытаскивал
его из груды, одна струна издала слабый звук.
-- Я был другом Джемиза, -- прошептал Пол. Он почувствовал,
что слезы обжигают ему глаза, и постарался вложить в свой голос
побольше силы. -- Джемиз научил меня тому, что... когда
убиваешь... то платишь за это. Я хотел бы узнать Джемиза
получше.
Ничего не видя вокруг, он вернулся на свое место и опустился
на каменный пол.
Чей-то голос прошептал:
-- Он плачет...
В кругу людей поднялся шепот:
-- Узул дает воду мертвому!
Он чувствовал, как пальцы касались его влажных щек, слышал
полный благоговения шепот.
Джессика, слыша голоса, всем своим существом ощутила, каким
строгим должен быть здесь запрет на слезы. Она сосредоточилась
на словах "Он дает воду мертвому". Это был дар миру теней --
слезы. Они, вне всякого сомнения, должны считаться священными.
Ничто прежде не указывало ей с такой очевидностью, как ценна
вода на этой планете: ни продавцы воды, ни высохшие тела, ни
стилсьюты, ни правила водной дисциплины. Сейчас речь шла о
более ценных вещах: о самой жизни, о составляющих ее ритуалах и
символах.
Вода.
-- Я трогал его щеку, -- прошептал кто-то. -- Я почувствовал
дар.
Вначале прикосновения чужих пальцев испугали Пола. Он крепче
сжал гриф бализета, чувствуя, как струны впиваются в ладонь.
Потом над чужими руками он увидел лица, а на них -- глаза,
широко раскрытые, полные изумления.
Церемония похорон шла своим путем. Но теперь вокруг Пола
образовалось пустое место, как будто члены отряда возвеличивали
его этой почетной изоляцией.
Церемония закончилась тихой песней:
К полной луне призывы...
Шаи-Хулуд поднялся, чтобы ее увидеть;
Красная ночь, сумеречное небо,
Кровавая смерть -- ты погиб.
Возносим молитвы луне: она круглая...
Счастье всегда будет с нами,
Потому, что мы нашли то, что искали,
В стране с твердой землей.
У ног Стилгара остался наполненный мешок. Он наклонился и
положил на него ладонь. Кто-то подошел к нему, присел у его
локтя, и Пол узнал Чани.
-- Джемиз носил тридцать три литра, семь драхм и тридцать
три малых драхмы воды племени, -- сказала Чани. -- Я освящаю ее
сейчас в присутствии сайадины. Эккери-акаири, это вода,
филлисмн-фолласи Пола Муаддиба! Киви акави, никогда больше,
накелас! Накелас! Будь измеренной и сосчитанной, укаир-ан!
Биение сердца джан-джан-джан нашего друга... Джемиза.