Херберт Фрэнк. Дюна

был ласган, тот бы запросто уничтожил этот снаряд, но ласганы
были дороги и к тому же достаточно капризны: когда луч лазера
пересекался с полем, мог произойти взрыв. Поэтому Атридесы
предпочитали полагаться на свои защитные поля и на свой разум.
Сейчас же только разум Пола мог противостоять нависшей над
ним угрозе, и, зная это, мальчик сохранял абсолютную
неподвижность. Снаряд поднялся на полметра вверх.
"Я могу попытаться схватить его, -- подумал Пол. --
Суспензерное поле делает снаряд скользким у основания. Я должен
крепко его держать".
Снаряд опустился и, сместившись влево, сделал круг над
кроватью. Мальчик слышал издаваемое им слабое жужжание.
"Кто им управляет? -- подумал Пол. -- Этот человек должен
находиться где-то поблизости. Я мог бы позвать на помощь Уйе,
но боюсь, что снаряд попадет в него, как только он откроет
дверь".
В это время дверь за его спиной скрипнула. Снаряд пролетел
над его головой к месту движения. Правая рука Пола взметнулась
вверх и опустилась с зажатой в ней смертоносной лентой. Снаряд
жужжал и извивался в руке мальчика, но Пол держал его так
крепко, что было видно, как напряглись мускулы на схватившей
его руке. Резко развернувшись, он с силой расплющил головку
ленты-снаряда о металлическую дощечку на двери. Пол услышал
хруст разбившегося глаза снаряда, и мертвая лента поникла в его
руке.
Пол поднял голову и встретился взглядом с ярко-синими
глазами Шадоут Мапес.
-- Ваш отец прислал за вами, -- пояснила она, -- в холле
ждет человек, который будет сопровождать вас.
Пол кивнул, внимательно изучая взглядом стоявшую рядом с ним
пожилую женщину. Она же смотрела на металлическую ленту-снаряд,
которую он все еще держал в руке.
-- Я слышала про такие игрушки, -- сказала она, -- он бы
меня убил, верно?
Полу пришлось проглотить комок в горле, прежде чем он смог
заговорить.
-- Я... он метил в меня!
-- Но ведь он двигался ко мне?
-- Потому что двигались вы, -- объяснил Пол, решая в уме
вопрос: "Кто она такая?"
-- Значит, вы спасли мне жизнь, -- сказала она.
-- Я спас жизнь нам обоим.
-- Похоже, что вы очень не хотели, чтобы он попал в меня, и
тем самым спасли себя.
-- Кто вы? -- спросил Пол.
-- Шадоут Мапес, домоправительница.
-- Как вы узнали, где меня найти?
-- Мне сказала ваша мать. Я встретила ее в холле, у
лестницы, что ведет в судную комнату. -- Шадоут указала
направо: -- Посланный Вашего отца все еще ждет.
"Это, должно быть, человек Хавата, -- подумал Пол, -- Мы
должны найти того, кто управлял этой штукой".
-- Идите к человеку моего отца, -- сказал он, -- и скажите
ему, что я поймал в доме снаряд-охотник и что нужно найти того,
кто им управлял. Велите немедленно обыскать дом и его
окрестности. Они умеют это делать Оператора снаряда надо искать
среди чужих.
А сам подумал: "Может, это была она?" Но он тут же отогнал
эту мысль: снаряд был под контролем, когда она вошла.
-- Прежде чем я отправлюсь выполнять ваше приказание, я
должна все прояснить между нами Вы возложили на меня нелегкую
ношу. Но мы. Свободные, платим свои долги Нам известно, что
среди вас есть предатель. Кто он, мы сказать не можем, но мы
уверены, что это так. Может, он и управлял этим пожирателем
плоти.
Пол оцепенел, словно загипнотизированный словом "предатель".
Прежде чем он смог заговорить, старая женщина круто повернулась
и направилась к двери.
Он хотел позвать ее, но не посмел это сделать, боясь, что
она истолкует это неверно: она сказала ему все и теперь
отправилась выполнять его приказание. Через минуту дом должен
был наполниться людьми Хавата.
Пол мысленно восстановил в памяти тот момент своего
разговора с Шадоут, где прозвучали слова о судной комнате. Со
снарядом в руке он возвратился к себе, взял защитный пояс,
обернул его вокруг талии, на бегу защелкнул пряжку и повернул
из холла налево.
Шадоут сказала, что встретила его мать у лестницы, ведущей в
судную комнату.

x x x

Что поддерживало леди Джессику во время всех этих
испытаний? Внимательно обдумайте изречение, распространенное
среди Бене Гессерит, и, возможно, вы это поймете: "Любая
дорога, которую проходишь до конца, приведет в никуда.
Карабкайтесь в гору чутьчуть, только чтобы проверить, гора ли
это. С вершины горы нельзя увидеть гору".
Принцесса Ирулэн.
Муаддиб: семейные комментарии.

В конце южного крыла Джессика увидела металлическую
лестницу, спиралью поднимающуюся к овальной двери. Она
посмотрела вниз, в холл, потом снова подняла глаза на дверь.
Какая странная форма для двери в доме! -- удивилась она.
Заглянув в окно под спиральной лестницей, она увидела
огромное белое солнце Арраки, клонившееся к горизонту. Через
холл пролегли длинные тени. Она снова посмотрела на лестницу.
Лучи, падающие на нее сбоку, освещали куски засохшей земли,
приставшие к металлическим ступеням.
Джессика положила руку на перила и начала подниматься.
Перила под ее ладонью отдавали холодом. Остановившись у двери,
она увидела, что у нее нет ручки, но в том месте, где ей
следовало бы быть, имелось небольшое углубление.
Джессика обернулась, убедилась, что за ней не наблюдают,
приложила ладонь к углублению, снова обернулась и заметила
подходившую к лестнице Шадоут.
-- Люди в большом холле говорят, что их прислал герцог за
юным мистером Полом, -- произнесла Шадоут. -- У них печать
герцога, и стража их опознала. -- Она посмотрела сначала на
дверь, потом на Джессику.
"А она осторожна, эта Шадоут, -- подумала Джессика. -- Это
хорошо!"
-- Он в пятой от холла комнате, в маленькой спальне, --
сказала Джессика. -- Если вам будет трудно его разбудить,
позвоните доктору Уйе из соседней комнаты. Полу, может быть,
понадобится порция возбудительного.
Шадоут снова бросила пристальный взгляд на овальную дверь, и
Джессике почудилось, что ее взгляд излучает ненависть. Прежде
чем Джессика спроста ее о двери и о том, что скрывается за ней,
Шадоут круто повернулась и торопливо пошла прочь.
"Хават проверил это место, -- подумала Джессика. -- Ничего
опасного здесь быть не может". Она толкнула дверь и оказалась в
маленькой комнате, тоже с овальной дверью, но в противоположной
стене. На этой двери была круглая ручка.
Воздушный замок! -- догадалась Джессика. Она посмотрела
вниз: на полу у входа в обеденную залу валялась табличка с
личной отметкой Хавата. Дверь в столовую была открыта: кто-то
сбил табличку, не подозревая о существовании воздушного замка.
Она шагнула через порог и оказалась в маленькой комнате.
"Зачем в доме воздушный замок?" -- спросила она себя. И
внезапно вспомнила о существовании экзотических растений,
герметически изолирующихся в особом климате.
Особый климат!
Это имело смысл на Арраки, где растения, наиболее сильно
страдающие от недостатка влаги, приходилось орошать
искусственно.
Дверь за Джессикой начала закрываться. Она поймала ее и
тщательно подперла палкой, оставленной Хаватом. Она опять
повернулась к внутренней двери и на этот раз заметила
затейливую вязь надписи над ручкой. Надпись была сделана на
языке галах и звучала так: "О человек! Здесь заключена часть
чудесного творения Божьего, встань перед ним и научись любить
совершенство твоего важнейшего друга".
Под тяжестью тела Джессики круглая ручка повернулась влево,
и внутренняя дверь открылась. Воздушная струя коснулась щек,
взъерошила волосы. Джессика почувствовала, как изменился
воздух, как сильно он напоен влагой. Она заглянула за дверь и
увидела массу зелени, купающуюся в золотистом солнечном свете.
"Желтое солнце!" -- сказала она себе. И тут же подумала:
"Фильтрующее стекло!" Она перешагнула через порог, и дверь за
ней захлопнулась.
-- Планетное хранилище влаги, -- догадалась Джессика.
Повсюду стояли растения в горшках и низко подрезанные
деревья. Здесь были даже розы.
Она наклонилась, вдыхая аромат гигантских розовых кустов,
потом выпрямилась и оглядела комнату.
Ритмичный звук привлек к себе ее внимание. Она раздвинула
густо разросшиеся ветви и посмотрела в центр комнаты. Там
находился небольшой фонтан -- струя бьющей вверх воды с шумом
падала вниз, в металлическую чашу.
Волна разнообразных чувств захлестнула Джессику, но, призвав
на помощь логику и четкость анализа Бене Гессерит, она начала
методически рассчитывать параметры комнаты. Было похоже, что
она занимает примерно десять квадратных метров. По ее
расположению над холлом и по разнице в конструкции Джессика
заключила, что эта комната была построена значительно позднее,
чем весь дом. Джессика прошла в ту часть комнаты, которая, по
ее расчетам, выходила на южную сторону, и остановилась перед
широким оконным проемом со светофильтром. Услышав, как что-то
зашелестело среди листвы, она напряглась, но тут в поле ее
зрения попал поливочный механизм с руками-шлангами.
Вода в этой комнате была повсюду -- и это на планете, где
вода была самым ценным источником поддержания жизни! Вода
расточалась здесь с такой небрежностью, что это поразило
Джессику до самой глубины ее существа. Она посмотрела на желтое
солнце. Оно висело низко над зубчатым горизонтом, над
выступами, образующими часть огромной скалы, известной под
названием Защитная стена.
"Фильтрующее стекло, -- подумала она, -- превращает белое,
безжалостно палящее солнце Арраки в что-то родное и привычное.
Чьих рук это дело? Может быть. Лето захотел поразить меня таким
подарком -- это на него похоже. Но у него не было для этого
времени, он был занят более серьезными проблемами".
Она вспомнила, что многие дома на планете были герметически
закрыты с помощью воздушных замков, чтобы удержать влагу внутри
дома. Лето говорил ей, что для того чтобы показать силу и
богатство этого дома, от подобной меры отказались, а окна и
двери закрыли только от пыли.
Эта комната закрывалась так тщательно не для того, чтобы
удерживать влагу. Она подсчитала, что этой воды хватило бы
тысяче, а может, и большему числу планетян.
Джессика прошла мимо окна, продолжая осмотр комнаты. В поле
ее зрения попала металлическая поверхность стола, стоявшего
около фонтана, и она заметила на нем небольшой листок бумаги.
Он не сразу привлек ее внимание, потому что был прикрыт большим
чистым листом. Джессика подошла к столу, увидела на нем знак,
поставленный Хаватом, и прочла то, что было написано на листке,
вырванном из блокнота:
"Леди Джессика!
Возможно, эта комната и не доставит Вам столько
удовольствия, сколько доставляла мне: но пусть она наглядно
напомнит Вам урок, преподанный некогда нам обеим одними и теми
же учителями: близость любимого человека делает нас чересчур
снисходительными. И на этом пути лежит опасность.
С наилучшими пожеланиями Марго леди Фенринг".
Джессика припомнила, как Лето говорил ей, что наместником
императора здесь был граф Фенринг. Однако скрытый смысл записки
требовал к себе немедленного внимания, поскольку она давала ей
понять: писавшая была Бене Гессерит. На мгновение Джессика
почувствовала укол самолюбия: граф женился-таки на своей леди.
Но хотя эта мысль ее неприятно поразила, она наклонилась в
поисках скрытой записки. Она должна была быть здесь. Та
записка, которая лежала на столе, содержала лишь кодовую фразу,
которую каждая Бене Гессерит, не связанная школьным
предписанием, должна была сообщить другой, когда этого
требовала необходимость: "На этом пути лежит опасность".
Джессика перевернула записку и провела по ней пальцами, ища
кодовые точки. Ее чувствительные пальцы пробежали по краю
бумаги. Ничего! Встревоженная, она положила записку на место.
"Может быть, разгадка кроется в положении записки"? -- подумала
она.
Но Хават, обыскивая комнату, несомненно, передвигал ее. Она
посмотрела на лежащий перед ней чистый лист бумаги. Лист? Она
ощупала его пальцами. Здесь! Ее пальцы различили впадины
кодовых точек, слагая их в слова:
"Атридесы, вашему сыну и герцогу угрожает опасность: спальня
вашего сына оборудована таким образом, чтобы поймать его в
ловушку. X. оснастил ее таким оружием, которое трудно
обнаружить".
Джессика рванулась в комнату сына, но остановилась -- нужно
было прочитать записку до конца. Ее пальцы вновь забегали по
точкам: "Точная природа опасности мне неизвестна, но это
что-то, связанное с кроватью. Угроза семье герцога проистекает
от предателя -- доверенного лица герцога или лейтенанта охраны.
Он собирается захватить Вас как фаворитку. Насколько мне
известно, эта оранжерея безопасна. Прости, что не могу сказать
большего. Мой источник невелик, поскольку мой граф не входит в
число наемников X. Торопитесь. М.Ф."
Джессика отложила лист и повернулась, чтобы бежать к Полу.
Но в этот момент дверь распахнулась, и в комнату вошел он сам,
сразу же захлопнув за собой дверь. Пол что-то держал в правой
руке. Увидев мать, он пробрался к ней сквозь зеленые заросли,
посмотрел на фонтан, разжал руку и подставил ее под водяную
струю.
-- Пол! -- Она схватила сына за плечи. -- Что это?
Он заговорил в спокойной манере, за которой, однако,
угадывалось напряжение.
-- Снаряд-охотник. Я поймал его в моей комнате и расквасил
ему нос, но я хочу действовать наверняка: вода должна его
угробить.
-- Погрузи его в воду! -- велела Джессика.
Пол повиновался. Потом она сказала:
-- Убери руку. Оставь его в воде.
Он вытащил руку, вытер ее и посмотрел на блестящий металл на
дне фонтана. Джессика, сорвав черенок с листа, пошевелила им
лежащую неподвижно ленту. Та осталась неподвижной. Тогда
Джессика бросила черенок в воду и посмотрела на Пола.
Он изучал комнату с напряженностью и цепкостью, которые она
сразу же узнала.
-- Здесь можно скрыть все что угодно, -- сказал Пол.
-- У меня есть основания считать оранжерею безопасной, --
возразила Джессика.
-- Моя комната тоже казалась мне безопасной, -- возразил он.
-- Хават говорил...
-- Это был снаряд-охотник, -- напомнила сыну мать. -- А это
значит, что им управлял кто-то, находящийся в доме. Сфера
действия контрольных лучей ограничена, и, кроме того, снаряд
мог быть принесен сюда после проверки Хавата.
Но услужливая память тотчас напомнила ей содержание кодовой
записки, которой леди Фенринг предупредила ее о грозящей
Атридесам опасности: "...от предателя -- доверенного лица или
лейтенанта". Конечно же это не Хават. Нет, нет, только не он!
-- Сейчас люди Хавата обыскивают дом, -- сказал Пол. --
Снаряд едва не угодил в старую женщину, которая пришла за мной.
"Снаряд-охотник! Милосердная мать!" -- подумала Джессика, с
трудом подавляя дрожь.
Пол перешел к делу:
-- Это, конечно, Харконнены. Нам придется начать с ними
войну.
В дверь постучали условным стуком.
-- Войдите! -- крикнул Пол.
Дверь отворилась, и высокий человек в форме Атридесов со
знаком Хавата на фуражке шагнул в комнату.
-- Вы здесь, сэр? Домоправительница сказала мне, что вы
должны быть здесь. -- Он оглядел комнату. -- Мы нашли на
чердаке пирамиду из камней и прятавшегося в ней человека,
который управлял снарядом.
-- Я хочу принять участие в допросе, -- сказала Джессика.
-- Очень сожалею, леди, но мы убили его при попытке к
бегству.
-- Не было ли при нем чего-нибудь такого, что дало бы
возможность его опознать?
-- Пока мы ничего не нашли, госпожа.
-- Он был арракинец? -- спросил Пол.
-- По виду -- да, -- сказал человек. -- Судя по всему, он
был посажен туда месяц назад и ждал там нашего прибытия.
Каменная кладка в том месте, где он должен был пройти, была
нетронутой вчера, когда мы исследовали чердак. Я готов
присягнуть в этом.
-- В вашей честности никто не сомневается, -- сказала
Джессика.
-- Есть одно упущение, госпожа: мы не взяли там зональных
проб.
-- Полагаю, сейчас именно это вы и делаете, -- съязвил Пол.
-- Да, сэр.
-- Передайте отцу, что мы задержимся.
-- Немедленно, сэр. -- Он посмотрел на Джессику. -- Хават
приказал, что при подобных обстоятельствах каждый мистер должен
быть препровожден в безопасное место. -- Он внимательна
осмотрел комнату. -- Как насчет этой комнаты?
-- У меня есть основания предполагать, что эта комната
безопасна, -- ответила она.
-- Хават и я обследовали се. Тогда я оставлю возле нее
стражу -- до тех пор, пока мы не обыщем весь дом. -- Он
поклонился, козырнул Полу и закрыл за собой дверь.
После его ухода воцарилось глубокое молчание. Пол нарушил
его первым:
-- Не лучше ли нам осмотреть дом самим? Ты могла бы увидеть
то, что не удалось увидеть другим.
-- Это крыло было единственным местом, которое я еще не
обследовала, -- ответила Джессика. -- Я оставила его
напоследок, потому что...
-- Потому что Хават почтил его личным вниманием, --
запальчиво докончил он.
Она метнула на него вопросительный взгляд.
-- Ты не доверяешь Хавату? -- спросила она.
-- Нет, но он уже не молод, и он слишком много работал. Мы
могли бы снять с него часть обязанностей.
-- Это обескуражит его, и дело только пострадает, -- сказала
она. -- После того, как он узнает о случившемся, он не позволит
проникнуть в это крыло даже насекомому. Ему будет стыдно...
-- Мы должны принять собственные меры предосторожности, --
Пол решительно посмотрел на мать.
-- Хават с честью охранял три поколения Атридесов, --
возразила она. -- Он заслуживает уважения и доверия. Это
единственное, чем мы можем ему отплатить за его верную службу.
Не найдя достаточно весомых аргументов для подкрепления
своей точки зрения. Пол неожиданно выпалил:
-- Когда моего отца беспокоят какие-то твои поступки, он
произносит имя Бене Гессерит как ругательство.
-- Что же так беспокоит твоего отца?
-- Твои с ним споры.
-- Но ты -- не он. Пол.
А он подумал: "Это взволнует ее, но все равно она должна
узнать, что сказала Шадоут о предателе".
-- Ты что-то скрываешь? -- спросила Джессика. -- Это так не
похоже на тебя. Пол.
Он пожал плечами и подробно передал ей свой разговор с
Шадоут.
Повинуясь внезапному побуждению, мать показала Полу
найденные ею послания.
-- Мой отец должен немедленно узнать об этом, -- решил Пол.
-- Я закодирую сообщение и передам ему.
-- Нет, -- возразила она. -- Ты подождешь с этим до тех пор,
пока не встретишься с ним наедине. Об этом должно знать как
можно меньше людей.
-- Ты хочешь сказать, что мы никому не можем доверять?
-- Я опасаюсь другого, -- ответила она. -- Что, если
послание -- часть заговора? Люди, которые передали его нам,
могли верить в его правдивость, но могло быть и так, что их
единственной целью было передать его нам.
Лицо Пола по-прежнему сохраняло мрачное выражение.
-- Чем больше недоверия мы будем испытывать к своим
соратникам, тем слабее станут наши ряды.
-- Ты должен поговорить с отцом наедине и предостеречь его
-- и в этом тоже.
-- Я понимаю.
Она повернулась к высокому окну и посмотрела на юго-запад,
туда, где опускалось солнце Арраки -- желтый шар над темными
скалами.
-- Я тоже не думаю, что это Хават, -- сказал Пол. --
Возможно, что это Уйе.
-- Но он не лейтенант и не доверенное лицо, -- сказала она.
-- И уверяю тебя, что он ненавидит Харконненов так же страстно,
как мы.
Пол посмотрел на скалы, думая: "И не Гурии... и не Дункан.
Может быть, один из младших офицеров? Нет, невозможно! Все они
происходят из семей, целые поколения которых были к нам
лояльны".
Джессика потерла лоб рукой и почувствовала, как она страшно
устала. Сколько здесь таится опасностей! Она посмотрела на
окрашенный в желтый цвет ландшафт, изучая его. Ее внимание
привлекли спайсовые склады, тянущиеся до самой Защитной стены:
над огромными бункерами возвышались сторожевые вышки на
столбах, точно гигантские пауки на тонких ножках. Джессика
насчитала по меньшей мере двадцать таких хранилищ.
Солнце медленно скрылось за скалы, и в небе появились
бледные звезды. Джессика, не отрывала глаз от крупной звезды,
которая зажглась над самой линией горизонта, создавая ритмичную
световую вибрацию. "Слишком низко для звезды, -- сообразила
Джессика. -- Источник света находится среди скал Защитной
стены".
Рядом в полутьме комнаты шевельнулся Пол.
-- Кто-то сигналит, -- сказала она.
Она попыталась прочесть сообщение, но оно передавалось
неизвестным ей кодом. На равнине возникли другие огни --
маленькие жесткие точки на фоне черноты. И один из них, самый
левый, замигал в ответ на сигналы, подаваемые со скал. Когда он
исчез, фальшивая звезда на скале немедленно замигала в ответ.
Сигналы... они вызвали у Джессики дурные предчувствия.
"Почему воспользовались световыми сигналами? -- спрашивала она
себя. -- Почему не прибегли к помощи передатчика?"
Ответ был очевиден: эфир наверняка прослушивался агентами
герцога Лето. Значит, световые сигналы передавались врагами --
агентами Харконненов.
В дверь постучали, и голос человека Хавата произнес:
-- Все в порядке, сэр... леди. Мистеру пора пройти к отцу.

x x x

Говорят, что герцог Лето закрывал глаза на опасности, что
он бездумно шел в западню. Не лучше ли предположить, что он
слишком долго жил с ощущением опасности, потерял верные
ориентиры и не смог определить тот момент, когда она приняла
угрожающие размеры. А может, он намеренно принес себя в жертву
-- в надежде, что его сын сможет найти лучшую судьбу? Все,
знавшие герцога, отзываются о нем как о человеке, которого было
не так-то легко провести...
Принцесса Ирулэн.
Муаддиб: семейные комментарии.

Герцог Лето Атридес прислонился к парапету посадочной
контрольной башни Арраки. Ранняя луна, плоская, точно
серебряная монета, освещала неверным светом зубчатую Защитную
стену, пики которой казались раскаленными иглами. Слева от
герцога сияли огни Арраки.
Он думал о подписанных им приказах, только что разосланных
по всем населенным планетам. "Наш великий падишах-император
приказал мне принять на себя управление планетой Арраки и
покончить со всеми раздорами".
Неприятная эта ритуальность задевала герцога, наполняя его
душу одиночеством. Кого может обмануть бессмысленная
фразеология? Конечно же не Свободных. И не малый дом, все члены
которого -- до последнего человека -- были сторонниками
Харконненов.
Они пытались отнять жизнь у моего сына!
Волна гнева стеснила его дыхание. Герцог увидел огни машины,
движущейся в направлении посадочного поля. Он надеялся, что это
охрана, везущая к нему Пола. Промедление раздражало его, хотя
он и знал, что это часть предосторожностей, предпринятых
Хаватом.
Они пытались отнять жизнь у моего сына!
Он тряхнул головой, отгоняя гневные мысли, и посмотрел на
поле, по краям которого стояли пять его кораблей. Лучше
осторожное промедление, чем... На лейтенанта Хавата можно
положиться, он хорошо служил, полностью надежен.
В этот момент герцог почувствовал, что его сокровенной
мечтой было покончить со всеми классовыми различиями и не
заниматься составлением беспомощных приказов. Он посмотрел на
небо и подумал, что вокруг одного из этих светил вращается
Каладан: "Я больше никогда не увижу своего дома..." Тоска по
Каладану сжала его грудь внезапной болью.
Я должен скрывать свои чувства, -- подумал он. -- Если моему
сыну суждено когда-нибудь иметь свой дом, то он будет на этой
планете. Я могу думать об Арраки как об аде, доставшемся мне в
удел еще при жизни, но он пусть найдет здесь нечто, что
вдохновит его. Должно же здесь быть что-то такое..."
Его захлестнула волна жалости к себе, но он немедленно
подавил ее, вспомнив почему-то строки стихотворения Гурни
Хэллека:
Легкие мои вдыхают ветер времени.
Дующий над мертвыми песками...
"Что ж, Гурни, здесь достаточно мертвого песка, -- подумал
герцог. -- Но там живут Свободные. Если есть нечто, что может
дать будущее роду Атридесов, то это связано только со
Свободными. Даже Харконнены с их подлыми планами ничего не
смогли с ними поделать. Они пытались отнять жизнь у моего
сына!"
Звук бьющегося металла сотряс башню, и перила под рукой
герцога завибрировали. "Груз прибыл", -- подумал он. Пора
браться за работу!
Он повернулся и начал спускаться по лестнице в большую
комнату, стараясь успокоиться.
Они пытались отнять жизнь у моего сына!
Когда герцог вошел в слабо освещенную желтым светом комнату,
люди уже покинули посадочное поле. За плечами у них были
баллоны, они смеялись и обменивались шутками, точно студенты,
приехавшие на каникулы.
-- Эй! Чувствуешь, что под тобой? Тяготение, парень!
-- Интересно, сколько здесь единичек? Что-то тяжеловато.
-- Девятнадцать по справочнику.
Большая комната звенела от звука голосов.
-- Ты хорошенько разглядел эту дыру, когда мы приземлялись?
Где добыча, которая должна быть здесь?
-- Ее забрали с собой Харконнены.
-- А мне, ребята, сейчас бы только душ и мягкую постельку.
-- Ты что, дурак, не слышал? Никаких душей здесь нет. Будешь
отскребывать себя песочком!
-- Смотрите! Герцог!
Комната тут же погрузилась в тишину. К герцогу подошел Гурни
Хэллек. За его плечами висел вещевой мешок, а в руке он сжимал
гриф своего девяти струнного бализета.
Лето смотрел на него с восхищением. Высокородный герцог
привык во всем повиноваться этому трубадуру и воину. Как сказал
о нем Пол? "Гурни -- это доблесть".
Сквозь белокурые волосы Хэллека кое-где просвечивала кожа.
Его большой рот был искривлен в дружеской усмешке, а багровый
шрам под подбородком жил, казалось, своей собственной жизнью.
Как всегда энергичный, он подошел к герцогу и отвесил
почтительный поклон.
-- Вот остатки людей, господин мой, -- он указал бализетом