Страница:
«Все уже было определено: „Сибнефть“ должен был забрать Янчев, но Абрамович с Березовским его обошли. Они предложили лучшие условия.
Впрочем, уломать директоров было еще полдела; куда важнее было заручиться поддержкой первых лиц государства. Аргументы здесь требовались совсем другие – не столько материалистические, сколько политические. Но Березовский, взявший на себя стратегические материи (цитата из недавнего его интервью: „Я занимался вопросами на политическом уровне, на уровне принятия решений правительства“) нашел и их».
Вообще, виртуозность его достойна всяческого восхищения. На службу себе он умудрялся ставить даже собственные огрехи.
А еще Березовский очень любил одним махом убивать двух зайцев. Именно такой дуплети решил проделать он с «Сибнефтью».
И года не прошло с момента создания ОРТ, как Борис Абрамович принялся вдруг хныкать и жаловаться на неподъемность взваленной на него ноши. Он точно забыл, что еще совсем недавно говорил совершенно другое, прямо обратное.
Когда Березовский уговаривал Коржакова с Юмашевым отдать ему первый канал, он клялся, что все расходы возьмут на себя акционеры. Собственно, потому-то 49 % акций ОРТ и ушли в частные руки. Его главный интерес – лишь в «сохранении того курса, который был взят Россией в апреле 85-го года и продолжен с лета 91-го», и потом «канал не может считаться выгодным предприятием, поскольку отдача будет заметна только через несколько лет».
После того, как в феврале 1995-го на ОРТ была остановлена реклама, Березовский во всеуслышание заявлял:
«Все убытки, которые понесет канал в связи с прекращением рекламы, будут покрыты из активов финансовых структур в составе акционеров новой телекомпании».
Но уже через пару месяцев эти клятвы оказались забыты, и Березовский запел по-новому. ОРТ, дескать, – предприятие убыточное, денег всю дорогу не хватает, а тут выборы на носу. Кто же, интересно, будет его содержать? Уж не Янчев ли с Ильюшенко?
А вот если отдадут ему еще и «Сибнефть», то никаких проблем с финансированием голубого экрана не возникнет – выборы проведем так, что просто пальчики оближете.
Самое удивительное, что Борису Абрамовичу верили. Почему-то ни-кто из кремлевских мудрецов не задался таким простым и очевидным, казалось бы, вопросом: если ОРТ – ноша столь неподъемная, какого ж рожна ты так истово добивался его создания; неужто из одних только гуманистических побуждений?
На самом деле Березовский в очередной раз лукавил. ОРТ убыточным никогда не был…
Вернее, не так: он не был убыточным для его фактических владельцев. Для государства же – да, убытки на канале росли как снежный ком, но это уже вопрос к самому Борису Абрамовичу.
Как установила проведенная Счетной палатой проверка, общий объем средств, израсходованных каналом в том самом 1995 году, составил 550 миллионов долларов. Однако во всех своих заявлениях и речах Березовский называл совсем иной бюджет: 300 миллионов.
Прямо ребус! Кроссворд.
Впрочем, разгадка оного лежит на поверхности. По признанию бывшего заместителя генпродюсера ОРТ Светланы Светицкой, не менее 40 миллионов долларов было в 1995 году перечислено на счета созданной в Париже фирмы «ОРТ Интернасьональ». Учредителем же этой таинственной структуры был не кто иной, как Бадри Патаркацишвили, старинный соратник и правая рука Березовского.
Иными словами, руководство канала попросту уводило деньги само у себя, а потом еще удивлялось, почему это ОРТ нищает, хотя при таких рекламных расценках, напротив, должно расцветать пышным цветом.
Сергей Лисовский, отвечавший в тот период за всю рекламную политику компании, признался мне как-то, что реальный бюджет ОРТ не превышал 105–110 миллионов долларов.
Я, помню, чуть со стула от удивления не упал. 110 миллионов! Ровно в пять раз меньше декларируемой Березовским цифры! Откуда же она вообще тогда взялась?
В ответ Лисовский лишь улыбнулся своей загадочной улыбкой Моны Лизы:
«Проблемами бюджета я не занимался. Могу сказать лишь одно: ОРТ никогда не был убыточным. Денег, которые мы зарабатывали, вполне хватало для нормального существования.»
Вот вам и ответы на все вопросы…
«Они просто придумали очень понятную схему, – доходчиво объясняет подоплеку манипуляций Березовского его старинный знакомец Петр Авен, – создать „Сибнефть“ для того, чтоб финансировать президентское ТВ… Не было бы Абрамовича, Березовский что-то другое придумал бы, что-то подтянул как бы для того, чтоб финансировать ОРТ…»
То есть сначала Борис Абрамович умудрился выцыганить у Кремля ОРТ, клянясь, что не попросит ни единой бюджетной копейки, и тут же как ни в чем не бывало маячит на пороге опять: дайте воды напиться, а то так голодно, что и переночевать негде.
И ведь наливали, и ломти пожирнее отщипывали, даже пуховую перину заботливо подстилали…
Принято считать, что ключевую роль в завоевании Березовским «Сибнефти» сыграл столь ненавидимый им сегодня генерал Коржаков. Отчасти это так.
Но Коржаков был явно не одинок. Еще до похода к нему Борис Березовский сумел записать в свои сторонники и других влиятельных господ: омского губернатора Полежаева, например, в чьей вотчине и находился основной актив будущей компании.
(Справедливости ради, следует, впрочем, сказать, что немалая заслуга в том принадлежала Абрамовичу. Он сошелся с Полежаевым еще прежде, в период работы с Омским НПЗ, действуя в исконной своей манере чадолюбия. Губернаторский сын Алексей, остроумно прозванный Папиным-Сибиряком, полностью находился под пятой Абрамовича, трудился в его компании Runiсom, жил в любезно предоставленном Романом Аркадьевичем доме в элитном подмосковном поселке Заречье и ездил на им же выделенном «Мерседесе».)
Генерал Коржаков вспоминает:
«Однажды Березовский попросил разрешения привести в президентский клуб одного человека. Пришел с губернатором Омской области Полежаевым. Он сказал, что у Полежаева есть идея создания „Сибнефти“, и что Полежаев готов отдавать часть прибыли на ОРТ. Я в экономике не очень силен. Вот два экономиста и запудрили мне мозги».
По протекции Коржакова омский губернатор в августе 1995-го дважды удостоился президентской аудиенции. Cлучай по кремлевским меркам – беспрецедентный. (Особенно если учесть, что особой любви Ельцин к Полежаеву никогда не испытывал. В 1994-м он даже самолично вычеркнул его из числа кандидатов в президентский клуб.)
В экономике Борис Николаевич понимал не больше своего начальника охраны, посему особого труда убедить его в необходимости создания «Сибнефти» не составило.
Полежаев был у него на приеме 14 августа. А уже 24-го появился президентский указ: «Сибнефти» – быть! В состав новоявленного гиганта были включены Омский НПЗ, «Омскнефтепродукт», «Ноябрьскнефтегаз» и «Ноябрьскнефтегаз-геофизика»: поразительно, но в отраслевом министерстве – топливном – о рождении «Сибнефти» узнали только постфактум; завеса секретности не спадала до последнего дня.
Сегодня, правда, Полежаев всячески отпихивается от лавров «ангела-хранителя» Березовского; он даже уверяет, будто и вовсе был с ним тогда не знаком, да и идею «Сибнефти» вынашивал давно, без всяческой посторонней помощи. «Я вообще о роли Березовского в „Сибнефти“ не знаю», – мелко крестится Полежаев.
В том, что омский губернатор, мягко говоря, лукавит, нетрудно убедиться, послушав его телефонный разговор с Борисом Абрамовичем: он есть в аудиоприложении к этой книге. Трубку Полежаеву передает не кто иной, как Абрамович.
В другой, явно датированной тем же периодом беседе, Абрамович обсуждает организацию встречи Березовского с Полежаевым-младшим.
Некая забывчивость вообще свойственна омскому губернатору; недаром сразу же после создания «Сибнефти», в октябре 1995-го, он во всеуслышание объявил, что компания появилась на свет лишь по единственной причине: дабы не ушла она… в руки москвичей…
…Увлекшись описанием изобретенных Березовским с Абрамовичем комбинаций, я совершенно упустил из виду один архиважный вопрос: а чем же все это время занимался г-н Янчев?
И тут мы переходим к самому захватывающему акту нашего действа. Дело в том, что аккурат в тот самый миг, когда «Сибнефть», точно пирог с капустой, пришло время доставать уже из печи, на «Балкар-Трейдинг» посыпались вдруг одна за другой напасти и беды.
Указ Ельцина о создании компании был подписан, как вы помните, 24 августа. А 19 сентября – менее, чем через месяц – главу «Б-Т» Петра Янчева арестовали. Еще через три недели, 8 октября, сняли с должности его главного покровителя – генпрокурора Ильюшенко: вскоре он тоже переедет в СИЗО «Лефортово». (Янчевскому тестю, первому заму генпрокурора Узбекову повезло чуть больше: его всего-навсего отправили в отставку.)
Инкриминировали Янчеву таможенные нарушения при экспорте нефти; Ильюшенко – получение от него взяток и злоупотребление служебным положением. При таком переплете стало им уже совсем не до «Сибнефти».
Если это и было совпадением, то совпадением, прямо скажем, почти магическим, сверхъестественным.
Особых секретов, собственно, в том нет: инициатором снятия Ильюшенко являлся не кто иной, как начальник СБП Коржаков. Ни он, ни его подчиненные этого и не думают скрывать, добавляя, однако, что действовали без какого-либо злого умысла.
«Никакой политической подоплекой в деле Ильюшенко и не пахнет, – утверждает экс-начальник отдела „П“ президентской службы безопасности Валерий Стрелецкий, главный катализатор всего процесса – обычная уголовщина».
По версии Стрелецкого, порочные связи Ильюшенко с Янчевым попали в поле зрения спецслужб совершенно случайно – при разработке черномырдинского зав. секретариатом Геннадия Петелина. Тоже, кстати, тот еще был фрукт.
«Нас интересовало, с кем из коммерческих структур связана правая рука премьера. Проанализировав всевозможные материалы, мои ребята пришли к выводу: чаще других в Белый дом „нырял“ „Балкар-Трейдинг“. Мы стали собирать информацию об этой структуре. Из ФСБ и РУОПа Московской области нам сообщили, что глава фирмы Петр Янчев подозревается в контрабанде, хищениях, укрытии доходов от налогов. Тогда впервые в этих материалах и всплыло имя Ильюшенко».
Дальше, если верить Стрелецкому, события развивались так: он доложил о компромате на генпрокурора своему непосредственному начальнику – Коржакову, тот вызвал Ильюшенко и предложил добровольно уйти в отставку. Ильюшенко наотрез отказался.
«Он не оставил себе выхода и вынудил нас действовать иначе, – пишет в мемуарах Стрелецкий. – Вскоре следственное отделение УФСБ по Камчатской области возбудило уголовное дело по факту нарушения „Балкаром“ таможенных правил… Захватив толстую папку взрывоопасных бумаг, Коржаков с Барсуковым пошли на прием к президенту».
Чувствуете, куда я клоню? Создавать «Сибнефть» помогал Коржаков; он самолично подписывал у президента желанный указ. И кампанию против Ильюшенко начинал, оказывается, тоже он. Из лучших побуждений или как – не суть важно.
А ведь останься Янчев в строю, вряд ли Березовский с Абрамовичем сумели бы заполучить желанную компанию столь легко. Свободных денег у «Балкара» было несоизмеримо больше, он даже успел скупить уже долги «Ноябрьскнефтегаза» почти на 200 миллионов долларов.
То есть Янчев оставался непреодолимым препятствием, тяжелым бревном, лежащим у Березовского на пути. И убрал это бревно не кто иной, как Коржаков. Который, повторю, и протолкнул, в свою очередь, указ по «Сибнефти».
Единственное, что радует меня, – вряд ли всесильный начальник СБП действовал из каких-то шкурных, сугубо корыстных побуждений. Получив, например, взятку от Березовского. Или – за обещанный ему пакет акций.
И не то чтоб Коржаков был таким уж честным, просто во всем и всегда действовал он, исходя из интересов своего патрона, а подготовить ОРТ к грядущим выборам президенту ой как требовалось.
Конечно, будь Янчев чуть поумнее, он тоже мог бы заручиться кремлевской поддержкой. Но нежданно свалившееся богатство отбило у бывшего торговца запчастями последние остатки самосохранения. Он считал, что схватил уже бога за бороду.
В этом смысле очень точно объяснила мне сию странность бывший гендиректор «Балкара» Ольга Вдовиченко:
«У Петра (Янчева. – Авт.) просто поехала крыша. Он потерял всякую осторожность. Если б не его упрямство и самонадеянность, никаких проблем с „Сибнефтью“ не возникло; забрал бы и жил себе припеваючи».
Дабы поставить точку в судьбе этой полузабытой личности, скажу, что сразу после ареста почти все нефтяные контракты «Балкара» были расторгнуты. Просидел Янчев (как, впрочем, и Ильюшенко) в СИЗО два года. В 2001-м злополучное уголовное дело было прекращено, и он вновь вернулся в нефтяной бизнес, но о прежних горизонтах уже не заикался.
Бывший король российской нефти Петр Янчев умер несколько лет назад в безвестности. О его кончине не написала ни одна газета…
Во-первых, конкуренты: Янчев ведь был далеко не единственный, кто претендовал на этот лакомый кусок казенного пирога.
А во-вторых, против создания «Сибнефти» категорически возражал гендиректор Омского НПЗ Иван Лицкевич, человек в отрасли весьма уважаемый, мнение которого со счетов сбрасывать было никак нельзя.
Лицкевич отстаивал совершенно иную модель приватизации: он считал, что на базе завода надо образовать вертикально интегрированную финансово-промышленную группу, куда войдут «ряд предприятий Сибири, использующие нашу продукцию для изготовления своего конечного продукта» (цитирую по его интервью от февраля 1995-го). Старый нефтяник не понимал главного: развитие отрасли и даром не было теперь никому нужно. Во главе угла стояли отныне деньги и еще раз деньги, а их мог дать только нефтяной экспорт.
Много раз с Лицкевичем пытались договориться полюбовно: предлагали деньги, сулили высокие должности – вплоть до кресла министра топлива и энергетики. Бесполезно: он упорно стоял на своем и даже осмеливался слать в правительство гневные депеши, доказывая правоту своих старорежимных идей.
«Летом 1995-го года у нас с Лицкевичем состоялся откровенный разговор, – вспоминает омский мэр Валерий Рощупкин. – „Знаешь, – сказал он, – меня кругом душат, предлагают перейти в Москву, лишь бы я отказался от завода, но я не хочу“. Лицкевич предложил выкупить НПЗ: треть акций забрал бы трудовой коллектив, треть – мэрия, треть – областная администрация. И я по глупости, еще не зная тогда всего расклада, пошел с этим к губернатору Полежаеву. А тот, само собой, передал все Березовскому с Абрамовичем…»
То, что случилось затем, выглядит не менее сверхъестественно, нежели спешная посадка Янчева с Ильюшенко. При престраннейших обстоятельствах Лицкевич… погибает. По официальной версии, директор Омского нефтезавода утонул, купаясь в Иртыше; якобы у него остановилось сердце.
Трагедия эта произошла 19 августа 1995 года. А 24 августа – и недели не прошло – Ельцин подписывает указ о создании «Сибнефти».
Чертовщина какая-то, честное слово…
Сами омичи, впрочем, ничего потустороннего в истории этой не видят. Большинство осведомленных людей до сих пор считают, что уход Лицкевича на дно был инсценирован. Слишком уж вовремя,точно по заказуподоспел он. Градоначальник Валерий Рощупкин еще в те времена говорил мне:
«Практически никто в Омске не верит, что Лицкевич умер своей смертью. Его быстрая гибель сняла все вопросы и привела к тому, что у нас появилась „Сибнефть“… У меня и сейчас стоит в памяти тот наш разговор; я до сих пор корю себя, что пошел тогда к губернатору. Может, Иван Григорьевич до сих пор был бы жив…»
«Мы все убеждены, что Лицкевича убили, – вторит Рощупкину бывший депутат областного заксобрания, ректор Омского автодорожного института Леонид Горынин. – Незадолго до смерти мы летели с ним в самолете. Он жаловался, что все очень плохо, со всех сторон давят. Меня поразило, что когда я предложил ему рюмку водки, Лицкевич ответил, что не пьет теперь ничего из чужих рук; встал и принес свою бутылку».
К этому следовало бы присовокупить еще одно, принципиальнейшее обстоятельство: по словам бизнесмена Виктора Хроленко, близко дружившего с покойным, когда тело Лицкевича было поднято из воды, на ногах его обнаружились… следы проволоки. При этом был он почему-то в носках.
«Никакого расследования по этому факту, конечно, не проводилось: никому это не было нужно…Вообще, вся эта история с купанием в Иртыше выглядит как издевка. Лицкевич органически не переносил воды. Он даже в бассейн и баню никогда не ходил, а уж, чтоб среди бела дня полезть в реку…»
Сразу после гибели Лицкевича и прихода новой команды оба его сына, работавшие на Омском НПЗ, незамедлительно были уволены. Зато «Сибнефть» платит теперь омским студентам персональные стипендии, учрежденные в честь бывшего директора, а имя его присвоено ДК нефтяников и одной из городских площадей; знай он об этом, перевернулся, должно быть, в гробу…
Последними, кто видел Лицкевича в живых, были его шофер и супруга; по версии следствия, решив проветриться в выходной, директор НПЗ поехал якобы в пригород Омска и ушел куда-то вдоль берега, оставив жену дожидаться в машине. Назад он больше уже не вернулся.
Так вот, до сих пор, хоть прошло уже без малого 12 лет, вдова Лицкевича боится рассказывать, что же на самом деле случилось в тот субботний день. Самой близкой своей подруге она призналась однажды: «Меня предупредили, чтобы я не болтала лишнего».
Галине Лицкевич есть чего опасаться; перед ее глазами стоит, должно быть, наглядный и очень поучительный пример второго опасного свидетеля – директорского шофера. Своего начальника он пережил всего на несколько месяцев и вскоре погиб в автокатастрофе.
Это была отнюдь не последняя смерть, ознаменовавшая рождение «Сибнефти».
После того как в областном заксобрании была образована депутатская комиссия по расследованию приватизации Омского НПЗ, неизвестные злоумышленники расстреляли одного из пятерых ее членов, заместителя гендиректора «Омскшины» Олега Чертова; как полагает инициатор создания этой комиссии Леонид Горынин, «это было устрашающее действие». В результате комиссия свою работу фактически свернула. Убийц не нашли до сих пор.
Почти одновременно в Москве странным образом погиб управделами областной администрации Александр Харламов, везший, по словам все того же неугомонного Горынина, крупную сумму якобы для раздачи взяток в интересах «Сибнефти». Из материалов расследования выходило, что Харламова застрелил его же собственный охранник, после чего, не сходя с места, покончил с собой. Правда, сделал он это весьма причудливым образом – пуля вошла в районе подмышки, пробила все тело насквозь и вышла в области противоположного плеча; попробуйте хотя бы на секунду представить себе подобную траекторию, и вам сразу же станет ясно, что самоубийством тут и не пахнет.
Вслед за этим из жизни ушел и президент областного общества предпринимателей Кожевников, именно он ссудил деньги Харламову на поездку в Москву.
Если Афродита была рождена из морской пены, то «Сибнефть» – из человеческой крови…
Целую неделю газеты напропалую гадали, кто же стоит за спиной новой компании. («Естественно будет предположить, что источник поддержки нового проекта находится не в Минтопэнерго и вне пределов его компетенции», – писал, например, в те дни «Коммерсантъ».) Лишь 31 августа покров таинственности начал спадать: имя Березовского как главного инициатора предприятиявпервые просочилось в печати; об Абрамовиче – не знал тогда еще никто (благословенные были времена!).
Дело оставалось за малым: выкупить «Сибнефть». Но это было совсем не просто.
Одновременно с Березовским глаз на новую компанию положили и другие богатеи: один из них – Виктор Хроленко, – вообще шел к цели параллельным с ним курсом.
Имя это упоминал я уже не раз – Хроленко возглавлял группу компаний, объединенных вокруг американской структуры со странным названием «Белка Трэйдинг». Фирма эта являлась одним из ведущих трэйдеров Омского НПЗ. Кроме того, Хроленко имел серьезные интересы в медной, алюминиевой и никелевой промышленности, был председателем совета директоров «Кузбассразрезугля», владел модным столичным клубом «Манхэттен Эксперсс». Годовой оборот его компаний достигал двух миллиардов долларов.
А еще – он близко и тесно дружил с кремлевской семьей; именно Хроленко выкупил годом прежде американские права на ельцинские «Записки президента», а в его «Белке» трудился теперь зять президента Леонид Дьяченко.
В беседе со мной Хроленко подтвердил, что наряду с Березовским приложил немало сил для создания «Сибнефти». (Кстати, это первое интервью, которое Хроленко дал кому-либо за всю свою жизнь.) Его активно поддерживал в том гендиректор Омского НПЗ Иван Лицкевич. Они успели создать даже совместное предприятие, взяв в долю и Леонида Дьяченко.
Кроме того, Хроленко установил доверительные отношения и с омским губернатором Полежаевым, московское представительство омской администрации даже разместилось в особняке на Верхней Радищевской улице, принадлежащем Хроленко.
«Я планировал выкупить „Сибнефть“ в одиночку, но в последний момент все сорвалось. Леша (Дьяченко. – Авт.) сказал мне: „Если мы перепишем компанию на тебя, журналисты прознают, подымется скандал: как это – фирма, где работает зять президента, купила „Сибнефть“. Вот пройдут выборы, тогда и получишь свою долю“».
Между прочим, тот факт, что Хроленко был в числе претендентов на «Сибнефть», наглядно подтверждается и записью его телефонного разговора с Березовским, который можно найти в аудиоприложении к нашей книге. Эта беседа, похоже, имела место в середине 1995 года: Борис Абрамович делится с будущим конкурентом своими впечатлениями от проведенной накануне встречи с директорами «Ноябрьскнефтегаза» и Омского НПЗ.
Вот лишь небольшой, но очень красноречивый фрагмент из их диалога.
Березовский: Они-то немного.
Хроленко: Так сколько ты им влил?
Березовский: Да нет, мы вчера выпили, я не знаю… Лицкевич пил только вино красное.
Хроленко: Это я знаю, он пари заключил на 10 тысяч долларов, поэтому только красное вино.
Березовский: А Городилов – он вообще не пьет.
Хроленко: Нет, он немножко пьет… Так ты в доме приемов их показал?
Березовский: Конечно.
Хроленко: Ну, довольны?
Березовский: Ну, понимаешь, Лицкевича я видел первый раз…
А Городилова я видел до этого.
Хроленко: Да, я знаю, ты там кое-что отгрузил, это я знаю все объемы.
Березовский: Нет, я ничего не отгрузил… Я к этому не имею никакого отношения на сегодняшний день, но очень хочу иметь.
Хроленко: Боря, так как я тоже в этой штуке, я подписывал эти бумаги, мы там с тобой в одной лодке… Я хотел завтра заехать…
Березовский: Вот очень хорошо, я с тобой тоже хотел поговорить, потому что я знаю, что к Омску ты имеешь отношение.
Хроленко: К Омску. А к тому(Ноябрьску. – Авт. ) я наоборот не имел, но тоже хочу немножко иметь.
Березовский: Подъезжай, но там есть один вопрос, он существенный и тяжелый на самом деле.
Хроленко: Я думаю, можно будет пробить.
Березовский: Речь фактически идет об одном человеке. Я же с Виктором Степановичем на эту тему договорился. И с Борисом Николаевичем. На всех уровнях решил вопрос. И, тем не менее, вопрос есть; как всегда… Нет, Вить, у меня никаких комплексов. Я готов разделить на тысячу частей, только чтобы получилось.
Хроленко: Ну, конечно. И я тебе объясню, где там мое, где твое, чтобы не было недопонимания.
Перечитаем стенограмму еще раз.
«Вить, у меня никаких комплексов, – щедро объявляет Березовский. – Я готов разделить на тысячу частей, только чтобы получилось».
Ой ли?
Никогда и ни с кем Березовский не считал нужным делиться: всем арифметическим действиям он предпочитал лишь одно – вычитание.
До тех пор, пока Ельцин не подписал указ по «Сибнефти», Борис Абрамович готов был раздавать любые обещания, сулить золотые горы; «только, чтобы получилось». Но едва вышел он на финишную прямую, как все обеты эти мгновенно были забыты; у победы мог быть только один отец.
Хроленко сошел с дистанции сам, после вмешательства Юмашева и Дьяченко, ставших на сторону Березовского. А вот с другими конкурентами – банкирами Потаниным («Онэксимбанк») и Виноградовым («Инкомбанк») – порядком еще пришлось повозиться.
Сергей Соколов, руководитель личного ЧОПа Березовского «Атолл», свидетельствует:
Впрочем, уломать директоров было еще полдела; куда важнее было заручиться поддержкой первых лиц государства. Аргументы здесь требовались совсем другие – не столько материалистические, сколько политические. Но Березовский, взявший на себя стратегические материи (цитата из недавнего его интервью: „Я занимался вопросами на политическом уровне, на уровне принятия решений правительства“) нашел и их».
Вообще, виртуозность его достойна всяческого восхищения. На службу себе он умудрялся ставить даже собственные огрехи.
А еще Березовский очень любил одним махом убивать двух зайцев. Именно такой дуплети решил проделать он с «Сибнефтью».
И года не прошло с момента создания ОРТ, как Борис Абрамович принялся вдруг хныкать и жаловаться на неподъемность взваленной на него ноши. Он точно забыл, что еще совсем недавно говорил совершенно другое, прямо обратное.
Когда Березовский уговаривал Коржакова с Юмашевым отдать ему первый канал, он клялся, что все расходы возьмут на себя акционеры. Собственно, потому-то 49 % акций ОРТ и ушли в частные руки. Его главный интерес – лишь в «сохранении того курса, который был взят Россией в апреле 85-го года и продолжен с лета 91-го», и потом «канал не может считаться выгодным предприятием, поскольку отдача будет заметна только через несколько лет».
После того, как в феврале 1995-го на ОРТ была остановлена реклама, Березовский во всеуслышание заявлял:
«Все убытки, которые понесет канал в связи с прекращением рекламы, будут покрыты из активов финансовых структур в составе акционеров новой телекомпании».
Но уже через пару месяцев эти клятвы оказались забыты, и Березовский запел по-новому. ОРТ, дескать, – предприятие убыточное, денег всю дорогу не хватает, а тут выборы на носу. Кто же, интересно, будет его содержать? Уж не Янчев ли с Ильюшенко?
А вот если отдадут ему еще и «Сибнефть», то никаких проблем с финансированием голубого экрана не возникнет – выборы проведем так, что просто пальчики оближете.
Самое удивительное, что Борису Абрамовичу верили. Почему-то ни-кто из кремлевских мудрецов не задался таким простым и очевидным, казалось бы, вопросом: если ОРТ – ноша столь неподъемная, какого ж рожна ты так истово добивался его создания; неужто из одних только гуманистических побуждений?
На самом деле Березовский в очередной раз лукавил. ОРТ убыточным никогда не был…
Вернее, не так: он не был убыточным для его фактических владельцев. Для государства же – да, убытки на канале росли как снежный ком, но это уже вопрос к самому Борису Абрамовичу.
Как установила проведенная Счетной палатой проверка, общий объем средств, израсходованных каналом в том самом 1995 году, составил 550 миллионов долларов. Однако во всех своих заявлениях и речах Березовский называл совсем иной бюджет: 300 миллионов.
Прямо ребус! Кроссворд.
Впрочем, разгадка оного лежит на поверхности. По признанию бывшего заместителя генпродюсера ОРТ Светланы Светицкой, не менее 40 миллионов долларов было в 1995 году перечислено на счета созданной в Париже фирмы «ОРТ Интернасьональ». Учредителем же этой таинственной структуры был не кто иной, как Бадри Патаркацишвили, старинный соратник и правая рука Березовского.
Иными словами, руководство канала попросту уводило деньги само у себя, а потом еще удивлялось, почему это ОРТ нищает, хотя при таких рекламных расценках, напротив, должно расцветать пышным цветом.
Сергей Лисовский, отвечавший в тот период за всю рекламную политику компании, признался мне как-то, что реальный бюджет ОРТ не превышал 105–110 миллионов долларов.
Я, помню, чуть со стула от удивления не упал. 110 миллионов! Ровно в пять раз меньше декларируемой Березовским цифры! Откуда же она вообще тогда взялась?
В ответ Лисовский лишь улыбнулся своей загадочной улыбкой Моны Лизы:
«Проблемами бюджета я не занимался. Могу сказать лишь одно: ОРТ никогда не был убыточным. Денег, которые мы зарабатывали, вполне хватало для нормального существования.»
Вот вам и ответы на все вопросы…
«Они просто придумали очень понятную схему, – доходчиво объясняет подоплеку манипуляций Березовского его старинный знакомец Петр Авен, – создать „Сибнефть“ для того, чтоб финансировать президентское ТВ… Не было бы Абрамовича, Березовский что-то другое придумал бы, что-то подтянул как бы для того, чтоб финансировать ОРТ…»
То есть сначала Борис Абрамович умудрился выцыганить у Кремля ОРТ, клянясь, что не попросит ни единой бюджетной копейки, и тут же как ни в чем не бывало маячит на пороге опять: дайте воды напиться, а то так голодно, что и переночевать негде.
И ведь наливали, и ломти пожирнее отщипывали, даже пуховую перину заботливо подстилали…
Принято считать, что ключевую роль в завоевании Березовским «Сибнефти» сыграл столь ненавидимый им сегодня генерал Коржаков. Отчасти это так.
Но Коржаков был явно не одинок. Еще до похода к нему Борис Березовский сумел записать в свои сторонники и других влиятельных господ: омского губернатора Полежаева, например, в чьей вотчине и находился основной актив будущей компании.
(Справедливости ради, следует, впрочем, сказать, что немалая заслуга в том принадлежала Абрамовичу. Он сошелся с Полежаевым еще прежде, в период работы с Омским НПЗ, действуя в исконной своей манере чадолюбия. Губернаторский сын Алексей, остроумно прозванный Папиным-Сибиряком, полностью находился под пятой Абрамовича, трудился в его компании Runiсom, жил в любезно предоставленном Романом Аркадьевичем доме в элитном подмосковном поселке Заречье и ездил на им же выделенном «Мерседесе».)
Генерал Коржаков вспоминает:
«Однажды Березовский попросил разрешения привести в президентский клуб одного человека. Пришел с губернатором Омской области Полежаевым. Он сказал, что у Полежаева есть идея создания „Сибнефти“, и что Полежаев готов отдавать часть прибыли на ОРТ. Я в экономике не очень силен. Вот два экономиста и запудрили мне мозги».
По протекции Коржакова омский губернатор в августе 1995-го дважды удостоился президентской аудиенции. Cлучай по кремлевским меркам – беспрецедентный. (Особенно если учесть, что особой любви Ельцин к Полежаеву никогда не испытывал. В 1994-м он даже самолично вычеркнул его из числа кандидатов в президентский клуб.)
В экономике Борис Николаевич понимал не больше своего начальника охраны, посему особого труда убедить его в необходимости создания «Сибнефти» не составило.
Полежаев был у него на приеме 14 августа. А уже 24-го появился президентский указ: «Сибнефти» – быть! В состав новоявленного гиганта были включены Омский НПЗ, «Омскнефтепродукт», «Ноябрьскнефтегаз» и «Ноябрьскнефтегаз-геофизика»: поразительно, но в отраслевом министерстве – топливном – о рождении «Сибнефти» узнали только постфактум; завеса секретности не спадала до последнего дня.
Сегодня, правда, Полежаев всячески отпихивается от лавров «ангела-хранителя» Березовского; он даже уверяет, будто и вовсе был с ним тогда не знаком, да и идею «Сибнефти» вынашивал давно, без всяческой посторонней помощи. «Я вообще о роли Березовского в „Сибнефти“ не знаю», – мелко крестится Полежаев.
В том, что омский губернатор, мягко говоря, лукавит, нетрудно убедиться, послушав его телефонный разговор с Борисом Абрамовичем: он есть в аудиоприложении к этой книге. Трубку Полежаеву передает не кто иной, как Абрамович.
В другой, явно датированной тем же периодом беседе, Абрамович обсуждает организацию встречи Березовского с Полежаевым-младшим.
Некая забывчивость вообще свойственна омскому губернатору; недаром сразу же после создания «Сибнефти», в октябре 1995-го, он во всеуслышание объявил, что компания появилась на свет лишь по единственной причине: дабы не ушла она… в руки москвичей…
…Увлекшись описанием изобретенных Березовским с Абрамовичем комбинаций, я совершенно упустил из виду один архиважный вопрос: а чем же все это время занимался г-н Янчев?
И тут мы переходим к самому захватывающему акту нашего действа. Дело в том, что аккурат в тот самый миг, когда «Сибнефть», точно пирог с капустой, пришло время доставать уже из печи, на «Балкар-Трейдинг» посыпались вдруг одна за другой напасти и беды.
Указ Ельцина о создании компании был подписан, как вы помните, 24 августа. А 19 сентября – менее, чем через месяц – главу «Б-Т» Петра Янчева арестовали. Еще через три недели, 8 октября, сняли с должности его главного покровителя – генпрокурора Ильюшенко: вскоре он тоже переедет в СИЗО «Лефортово». (Янчевскому тестю, первому заму генпрокурора Узбекову повезло чуть больше: его всего-навсего отправили в отставку.)
Инкриминировали Янчеву таможенные нарушения при экспорте нефти; Ильюшенко – получение от него взяток и злоупотребление служебным положением. При таком переплете стало им уже совсем не до «Сибнефти».
Если это и было совпадением, то совпадением, прямо скажем, почти магическим, сверхъестественным.
Особых секретов, собственно, в том нет: инициатором снятия Ильюшенко являлся не кто иной, как начальник СБП Коржаков. Ни он, ни его подчиненные этого и не думают скрывать, добавляя, однако, что действовали без какого-либо злого умысла.
«Никакой политической подоплекой в деле Ильюшенко и не пахнет, – утверждает экс-начальник отдела „П“ президентской службы безопасности Валерий Стрелецкий, главный катализатор всего процесса – обычная уголовщина».
По версии Стрелецкого, порочные связи Ильюшенко с Янчевым попали в поле зрения спецслужб совершенно случайно – при разработке черномырдинского зав. секретариатом Геннадия Петелина. Тоже, кстати, тот еще был фрукт.
«Нас интересовало, с кем из коммерческих структур связана правая рука премьера. Проанализировав всевозможные материалы, мои ребята пришли к выводу: чаще других в Белый дом „нырял“ „Балкар-Трейдинг“. Мы стали собирать информацию об этой структуре. Из ФСБ и РУОПа Московской области нам сообщили, что глава фирмы Петр Янчев подозревается в контрабанде, хищениях, укрытии доходов от налогов. Тогда впервые в этих материалах и всплыло имя Ильюшенко».
Дальше, если верить Стрелецкому, события развивались так: он доложил о компромате на генпрокурора своему непосредственному начальнику – Коржакову, тот вызвал Ильюшенко и предложил добровольно уйти в отставку. Ильюшенко наотрез отказался.
«Он не оставил себе выхода и вынудил нас действовать иначе, – пишет в мемуарах Стрелецкий. – Вскоре следственное отделение УФСБ по Камчатской области возбудило уголовное дело по факту нарушения „Балкаром“ таможенных правил… Захватив толстую папку взрывоопасных бумаг, Коржаков с Барсуковым пошли на прием к президенту».
Чувствуете, куда я клоню? Создавать «Сибнефть» помогал Коржаков; он самолично подписывал у президента желанный указ. И кампанию против Ильюшенко начинал, оказывается, тоже он. Из лучших побуждений или как – не суть важно.
А ведь останься Янчев в строю, вряд ли Березовский с Абрамовичем сумели бы заполучить желанную компанию столь легко. Свободных денег у «Балкара» было несоизмеримо больше, он даже успел скупить уже долги «Ноябрьскнефтегаза» почти на 200 миллионов долларов.
То есть Янчев оставался непреодолимым препятствием, тяжелым бревном, лежащим у Березовского на пути. И убрал это бревно не кто иной, как Коржаков. Который, повторю, и протолкнул, в свою очередь, указ по «Сибнефти».
Единственное, что радует меня, – вряд ли всесильный начальник СБП действовал из каких-то шкурных, сугубо корыстных побуждений. Получив, например, взятку от Березовского. Или – за обещанный ему пакет акций.
И не то чтоб Коржаков был таким уж честным, просто во всем и всегда действовал он, исходя из интересов своего патрона, а подготовить ОРТ к грядущим выборам президенту ой как требовалось.
Конечно, будь Янчев чуть поумнее, он тоже мог бы заручиться кремлевской поддержкой. Но нежданно свалившееся богатство отбило у бывшего торговца запчастями последние остатки самосохранения. Он считал, что схватил уже бога за бороду.
В этом смысле очень точно объяснила мне сию странность бывший гендиректор «Балкара» Ольга Вдовиченко:
«У Петра (Янчева. – Авт.) просто поехала крыша. Он потерял всякую осторожность. Если б не его упрямство и самонадеянность, никаких проблем с „Сибнефтью“ не возникло; забрал бы и жил себе припеваючи».
Дабы поставить точку в судьбе этой полузабытой личности, скажу, что сразу после ареста почти все нефтяные контракты «Балкара» были расторгнуты. Просидел Янчев (как, впрочем, и Ильюшенко) в СИЗО два года. В 2001-м злополучное уголовное дело было прекращено, и он вновь вернулся в нефтяной бизнес, но о прежних горизонтах уже не заикался.
Бывший король российской нефти Петр Янчев умер несколько лет назад в безвестности. О его кончине не написала ни одна газета…
$$$
Но напрасно было бы думать, что с устранением Янчева война за «Сибнефть» подошла к логическому завершению. Как минимум еще два серьезнейших препятствия оставались у Березовского на пути.Во-первых, конкуренты: Янчев ведь был далеко не единственный, кто претендовал на этот лакомый кусок казенного пирога.
А во-вторых, против создания «Сибнефти» категорически возражал гендиректор Омского НПЗ Иван Лицкевич, человек в отрасли весьма уважаемый, мнение которого со счетов сбрасывать было никак нельзя.
Лицкевич отстаивал совершенно иную модель приватизации: он считал, что на базе завода надо образовать вертикально интегрированную финансово-промышленную группу, куда войдут «ряд предприятий Сибири, использующие нашу продукцию для изготовления своего конечного продукта» (цитирую по его интервью от февраля 1995-го). Старый нефтяник не понимал главного: развитие отрасли и даром не было теперь никому нужно. Во главе угла стояли отныне деньги и еще раз деньги, а их мог дать только нефтяной экспорт.
Много раз с Лицкевичем пытались договориться полюбовно: предлагали деньги, сулили высокие должности – вплоть до кресла министра топлива и энергетики. Бесполезно: он упорно стоял на своем и даже осмеливался слать в правительство гневные депеши, доказывая правоту своих старорежимных идей.
«Летом 1995-го года у нас с Лицкевичем состоялся откровенный разговор, – вспоминает омский мэр Валерий Рощупкин. – „Знаешь, – сказал он, – меня кругом душат, предлагают перейти в Москву, лишь бы я отказался от завода, но я не хочу“. Лицкевич предложил выкупить НПЗ: треть акций забрал бы трудовой коллектив, треть – мэрия, треть – областная администрация. И я по глупости, еще не зная тогда всего расклада, пошел с этим к губернатору Полежаеву. А тот, само собой, передал все Березовскому с Абрамовичем…»
То, что случилось затем, выглядит не менее сверхъестественно, нежели спешная посадка Янчева с Ильюшенко. При престраннейших обстоятельствах Лицкевич… погибает. По официальной версии, директор Омского нефтезавода утонул, купаясь в Иртыше; якобы у него остановилось сердце.
Трагедия эта произошла 19 августа 1995 года. А 24 августа – и недели не прошло – Ельцин подписывает указ о создании «Сибнефти».
Чертовщина какая-то, честное слово…
Сами омичи, впрочем, ничего потустороннего в истории этой не видят. Большинство осведомленных людей до сих пор считают, что уход Лицкевича на дно был инсценирован. Слишком уж вовремя,точно по заказуподоспел он. Градоначальник Валерий Рощупкин еще в те времена говорил мне:
«Практически никто в Омске не верит, что Лицкевич умер своей смертью. Его быстрая гибель сняла все вопросы и привела к тому, что у нас появилась „Сибнефть“… У меня и сейчас стоит в памяти тот наш разговор; я до сих пор корю себя, что пошел тогда к губернатору. Может, Иван Григорьевич до сих пор был бы жив…»
«Мы все убеждены, что Лицкевича убили, – вторит Рощупкину бывший депутат областного заксобрания, ректор Омского автодорожного института Леонид Горынин. – Незадолго до смерти мы летели с ним в самолете. Он жаловался, что все очень плохо, со всех сторон давят. Меня поразило, что когда я предложил ему рюмку водки, Лицкевич ответил, что не пьет теперь ничего из чужих рук; встал и принес свою бутылку».
К этому следовало бы присовокупить еще одно, принципиальнейшее обстоятельство: по словам бизнесмена Виктора Хроленко, близко дружившего с покойным, когда тело Лицкевича было поднято из воды, на ногах его обнаружились… следы проволоки. При этом был он почему-то в носках.
«Никакого расследования по этому факту, конечно, не проводилось: никому это не было нужно…Вообще, вся эта история с купанием в Иртыше выглядит как издевка. Лицкевич органически не переносил воды. Он даже в бассейн и баню никогда не ходил, а уж, чтоб среди бела дня полезть в реку…»
Сразу после гибели Лицкевича и прихода новой команды оба его сына, работавшие на Омском НПЗ, незамедлительно были уволены. Зато «Сибнефть» платит теперь омским студентам персональные стипендии, учрежденные в честь бывшего директора, а имя его присвоено ДК нефтяников и одной из городских площадей; знай он об этом, перевернулся, должно быть, в гробу…
Последними, кто видел Лицкевича в живых, были его шофер и супруга; по версии следствия, решив проветриться в выходной, директор НПЗ поехал якобы в пригород Омска и ушел куда-то вдоль берега, оставив жену дожидаться в машине. Назад он больше уже не вернулся.
Так вот, до сих пор, хоть прошло уже без малого 12 лет, вдова Лицкевича боится рассказывать, что же на самом деле случилось в тот субботний день. Самой близкой своей подруге она призналась однажды: «Меня предупредили, чтобы я не болтала лишнего».
Галине Лицкевич есть чего опасаться; перед ее глазами стоит, должно быть, наглядный и очень поучительный пример второго опасного свидетеля – директорского шофера. Своего начальника он пережил всего на несколько месяцев и вскоре погиб в автокатастрофе.
Это была отнюдь не последняя смерть, ознаменовавшая рождение «Сибнефти».
После того как в областном заксобрании была образована депутатская комиссия по расследованию приватизации Омского НПЗ, неизвестные злоумышленники расстреляли одного из пятерых ее членов, заместителя гендиректора «Омскшины» Олега Чертова; как полагает инициатор создания этой комиссии Леонид Горынин, «это было устрашающее действие». В результате комиссия свою работу фактически свернула. Убийц не нашли до сих пор.
Почти одновременно в Москве странным образом погиб управделами областной администрации Александр Харламов, везший, по словам все того же неугомонного Горынина, крупную сумму якобы для раздачи взяток в интересах «Сибнефти». Из материалов расследования выходило, что Харламова застрелил его же собственный охранник, после чего, не сходя с места, покончил с собой. Правда, сделал он это весьма причудливым образом – пуля вошла в районе подмышки, пробила все тело насквозь и вышла в области противоположного плеча; попробуйте хотя бы на секунду представить себе подобную траекторию, и вам сразу же станет ясно, что самоубийством тут и не пахнет.
Вслед за этим из жизни ушел и президент областного общества предпринимателей Кожевников, именно он ссудил деньги Харламову на поездку в Москву.
Если Афродита была рождена из морской пены, то «Сибнефть» – из человеческой крови…
$$$
Весть о создании «Сибнефти» вызвала в нефтяном мире оторопь напополам с удивлением. Президентский указ стал полной неожиданностью не только для Минтопэнерго, но даже и для правительства.Целую неделю газеты напропалую гадали, кто же стоит за спиной новой компании. («Естественно будет предположить, что источник поддержки нового проекта находится не в Минтопэнерго и вне пределов его компетенции», – писал, например, в те дни «Коммерсантъ».) Лишь 31 августа покров таинственности начал спадать: имя Березовского как главного инициатора предприятиявпервые просочилось в печати; об Абрамовиче – не знал тогда еще никто (благословенные были времена!).
Дело оставалось за малым: выкупить «Сибнефть». Но это было совсем не просто.
Одновременно с Березовским глаз на новую компанию положили и другие богатеи: один из них – Виктор Хроленко, – вообще шел к цели параллельным с ним курсом.
Имя это упоминал я уже не раз – Хроленко возглавлял группу компаний, объединенных вокруг американской структуры со странным названием «Белка Трэйдинг». Фирма эта являлась одним из ведущих трэйдеров Омского НПЗ. Кроме того, Хроленко имел серьезные интересы в медной, алюминиевой и никелевой промышленности, был председателем совета директоров «Кузбассразрезугля», владел модным столичным клубом «Манхэттен Эксперсс». Годовой оборот его компаний достигал двух миллиардов долларов.
А еще – он близко и тесно дружил с кремлевской семьей; именно Хроленко выкупил годом прежде американские права на ельцинские «Записки президента», а в его «Белке» трудился теперь зять президента Леонид Дьяченко.
В беседе со мной Хроленко подтвердил, что наряду с Березовским приложил немало сил для создания «Сибнефти». (Кстати, это первое интервью, которое Хроленко дал кому-либо за всю свою жизнь.) Его активно поддерживал в том гендиректор Омского НПЗ Иван Лицкевич. Они успели создать даже совместное предприятие, взяв в долю и Леонида Дьяченко.
Кроме того, Хроленко установил доверительные отношения и с омским губернатором Полежаевым, московское представительство омской администрации даже разместилось в особняке на Верхней Радищевской улице, принадлежащем Хроленко.
«Я планировал выкупить „Сибнефть“ в одиночку, но в последний момент все сорвалось. Леша (Дьяченко. – Авт.) сказал мне: „Если мы перепишем компанию на тебя, журналисты прознают, подымется скандал: как это – фирма, где работает зять президента, купила „Сибнефть“. Вот пройдут выборы, тогда и получишь свою долю“».
Между прочим, тот факт, что Хроленко был в числе претендентов на «Сибнефть», наглядно подтверждается и записью его телефонного разговора с Березовским, который можно найти в аудиоприложении к нашей книге. Эта беседа, похоже, имела место в середине 1995 года: Борис Абрамович делится с будущим конкурентом своими впечатлениями от проведенной накануне встречи с директорами «Ноябрьскнефтегаза» и Омского НПЗ.
Вот лишь небольшой, но очень красноречивый фрагмент из их диалога.
Виктор Хроленко – Борис Березовский
Хроленко: Чего ты с Городиловым и Лицкевичем без меня зарабатываешь? Спаиваешь их? Сколько они выпили с тобой?Березовский: Они-то немного.
Хроленко: Так сколько ты им влил?
Березовский: Да нет, мы вчера выпили, я не знаю… Лицкевич пил только вино красное.
Хроленко: Это я знаю, он пари заключил на 10 тысяч долларов, поэтому только красное вино.
Березовский: А Городилов – он вообще не пьет.
Хроленко: Нет, он немножко пьет… Так ты в доме приемов их показал?
Березовский: Конечно.
Хроленко: Ну, довольны?
Березовский: Ну, понимаешь, Лицкевича я видел первый раз…
А Городилова я видел до этого.
Хроленко: Да, я знаю, ты там кое-что отгрузил, это я знаю все объемы.
Березовский: Нет, я ничего не отгрузил… Я к этому не имею никакого отношения на сегодняшний день, но очень хочу иметь.
Хроленко: Боря, так как я тоже в этой штуке, я подписывал эти бумаги, мы там с тобой в одной лодке… Я хотел завтра заехать…
Березовский: Вот очень хорошо, я с тобой тоже хотел поговорить, потому что я знаю, что к Омску ты имеешь отношение.
Хроленко: К Омску. А к тому(Ноябрьску. – Авт. ) я наоборот не имел, но тоже хочу немножко иметь.
Березовский: Подъезжай, но там есть один вопрос, он существенный и тяжелый на самом деле.
Хроленко: Я думаю, можно будет пробить.
Березовский: Речь фактически идет об одном человеке. Я же с Виктором Степановичем на эту тему договорился. И с Борисом Николаевичем. На всех уровнях решил вопрос. И, тем не менее, вопрос есть; как всегда… Нет, Вить, у меня никаких комплексов. Я готов разделить на тысячу частей, только чтобы получилось.
Хроленко: Ну, конечно. И я тебе объясню, где там мое, где твое, чтобы не было недопонимания.
Перечитаем стенограмму еще раз.
«Вить, у меня никаких комплексов, – щедро объявляет Березовский. – Я готов разделить на тысячу частей, только чтобы получилось».
Ой ли?
Никогда и ни с кем Березовский не считал нужным делиться: всем арифметическим действиям он предпочитал лишь одно – вычитание.
До тех пор, пока Ельцин не подписал указ по «Сибнефти», Борис Абрамович готов был раздавать любые обещания, сулить золотые горы; «только, чтобы получилось». Но едва вышел он на финишную прямую, как все обеты эти мгновенно были забыты; у победы мог быть только один отец.
Хроленко сошел с дистанции сам, после вмешательства Юмашева и Дьяченко, ставших на сторону Березовского. А вот с другими конкурентами – банкирами Потаниным («Онэксимбанк») и Виноградовым («Инкомбанк») – порядком еще пришлось повозиться.
Сергей Соколов, руководитель личного ЧОПа Березовского «Атолл», свидетельствует: