Хоукс Джон Твелв. Последний странник

   – Был бригадным генералом. После отставки успел поработать на двух американских президентов. Очень уважаемый человек. Сейчас он является главой фонда «Вечнозеленые».
   – «Для всех поколений», – процитировал Майкл девиз, который фонд использовал, спонсируя разные телепрограммы.
   Логотип у них был очень запоминающимся. Сначала на экране появлялись двое детей – мальчик и девочка. Они склонялись над саженцем сосны, а потом на их месте появлялось стилизованное изображение дерева.
   – Вы находитесь в научно-исследовательском центре нашего фонда. Точнее, в его административном здании. Округ Уэстчестер, сорок пять минут езды от Нью-Йорка.
   – Зачем меня сюда привезли?
   Лоуренс поставил бокал вина и улыбнулся. Понять, что он думает на самом деле, казалось невозможным.
   – Сейчас мы поднимемся наверх, и вы встретитесь с генералом. Он будет счастлив ответить на все ваши вопросы.
   В третьей комнате их ждали двое охранников. Не говоря ни слова, они проводили Майкла и Лоуренса в коридор и дальше – к целому ряду лифтов. В нескольких футах оттого места, где они стояли, оказалось окно, и Майкл понял, что уже вечер. Когда двери лифта открылись, Лоуренс сделал приглашающий жест рукой. Затем провел рукой возле сенсора и надавил кнопку верхнего этажа.
   – Слушайте генерала очень внимательно, Майкл. Он очень влиятельный и знающий человек.
   Лоуренс вышел обратно в коридор. Двери лифта закрылись, и Майкл поехал вверх в одиночестве.
   Когда лифт снова остановился и открыл двери, Майкл оказался прямо в чьем-то личном кабинете. Обстановкой просторная комната напоминала библиотеку английского клуба. На дубовых полках вдоль стен выстроились ряды книг в кожаных переплетах. На столах стояли маленькие лампы под зелеными абажурами, а рядом – мягкие кресла. Единственной необычной деталью Майклу показались три видеокамеры, прикрепленные к потолку. Они медленно двигались, обозревая всю комнату. «Они наблюдают за мной, – подумал Майкл. – Наблюдают все время».
   Он прошел мимо столов со светильниками и кресел, стараясь ни к чему не притрагиваться. В углу комнаты, на деревянной подставке стоял архитектурный макет, освещенный несколькими лампами. Миниатюрное строение состояло из двух частей: башенки в центре и окружающего ее здания в форме кольца. Кольцеобразное строение было поделено на одинаковые комнатки с одним зарешеченным окном на внешней стене и другим – устроенным в верхней части двери – на стене внутренней.
   Что касается башни, то сначала она показалась Майклу монолитной. Потом он обошел вокруг постамента и увидел ее в разрезе, с лабиринтом дверей и лестничных пролетов. Окна закрывали тонкие рейки из пробковой древесины, похожие на жалюзи.
   Майкл услышал, как скрипнула дверь, и в комнату вошел генерал Кеннард Нэш. Совершенно лысый. С широкими плечами. Нэш улыбнулся, и Майкл снова вспомнил, что не раз видел бывшего генерала по телевизору на разнообразных ток-шоу.
   – Добрый вечер, Майкл. Меня зовут Кеннард Нэш.
   Генерал быстро пересек комнату и протянул Майклу руку.
   Одна из камер видеонаблюдения слегка повернулась, чтобы ничего не упустить.
   – Паноптикум рассматриваете? – Нэш, подойдя к макету.
   – Что это? – спросил Майкл. – Больница?
   – Думаю, он мог бы стать и больницей, и даже офисным зданием, хотя в принципе это тюрьма. Модель разработана философом Джереми Бентамом еще в восемнадцатом веке. Он рассылал чертежи всем членам британского правительства, но проект так и не был осуществлен. Наш макет создан по рисункам самого Бентама.
   Генерал подошел к подставке поближе и внимательно всмотрелся в макет.
   – Каждая комната представляет собой камеру с достаточно толстыми стенами, чтобы узники не могли друг с другом общаться. Свет идет со стороны внешней стенки, поэтому заключенные всегда хорошо видны из центра.
   – Значит, в башне сидят надзиратели?
   – Бентам называл ее смотровой будкой.
   – Похоже на лабиринт.
   – В том-то и состоит гениальность паноптикума. Он разработан с таким расчетом, чтобы вы никогда не увидели лица своего надзирателя и не услышали, как он передвигается. Только представьте, Майкл, что это значит. В башне могут находиться двадцать надзирателей, или всего один, или вообще ни одного – не имеет значения. Узник все равно будет думать, что за ним постоянно наблюдают. Через некоторое время мысль о непрерывном надзоре станет для него привычной и врежется в само сознание. Когда система начнет работать идеально, надзиратель сможет отлучиться на обеденный перерыв или уехать на выходные. Его отсутствие ничего не изменит. Узники уже смирятся со своим положением.
   Генерал подошел к одному из книжных шкафов. За рядом искусственных полок оказался скрытый бар со стаканами, ведерком льда и бутылками спиртного.
   – Сейчас половина седьмого, – сказал он. – В это время я обычно выпиваю стакан виски. Здесь есть водка, бурбон и вино. Если вы желаете что-нибудь особое, я попрошу принести.
   – Мне солодовый виски с содовой.
   – Прекрасный выбор. – Генерал принялся открывать бутылки. – Я состою в организации под названием Братство. Образована эта организация очень давно, но многие столетия ее члены всего-навсего реагировали на события, пытались хоть как-то сдержать хаос. Паноптикум стал для них откровением. Он изменил весь ход их мыслей. Даже самый никудышный студент-историк понимает, что человек – существо жадное, непредсказуемое и жестокое. Тюрьма Бентама доказала, что при определенном уровне технологии людей можно контролировать. Нет никакой необходимости, чтобы на каждом углу стоял полицейский. Все, что требуется, это виртуальный паноптикум, из которого ведется наблюдение за всем обществом. Причем совсем не обязательно наблюдать все время. Главное, чтобы все поняли, что наказание в любом случае будет неизбежным. Таким образом, нужны три вещи – структура, система и постоянная скрытая угроза. Как только люди забудут о таких вещах, как тайна частной жизни, на Земле воцарится мир.
   Генерал Нэш с двумя стаканами подошел к низкому деревянному столику рядом с диваном и несколькими стульями. Поставив один из стаканов на столик, он сел, а Майкл устроился напротив.
   – И вот он, паноптикум. – Генерал указал стаканом на подставку с макетом. – Как изобретение провалился, но оказался велик по сути.
   Майкл отпил немного виски. На отравленное оно не походило, но знать наверняка он не мог.
   – Лекции по философии читайте кому-нибудь другому, – сказал он. – Мне они не интересны. Лично я знаю только одно – меня удерживают здесь силой.
   – На самом деле вы знаете гораздо больше. Вы несколько лет жили под чужой фамилией, пока команда вооруженных людей не напала на дом вашей семьи в Южной Дакоте. Нападение устроили мы, Майкл. Те люди работали на Братство и действовали в соответствии с нашей старой стратегией.
   – Вы убили моего отца.
   – Разве? – Кеннард Нэш приподнял бровь. – Наши сотрудники исследовали то, что осталось от дома, но тела вашего отца так и не отыскали.
   Обыденность, с которой говорил генерал, привела Майкла в ярость. «Ах ты, ублюдок, – подумал он. – Как же ты можешь сидеть тут и улыбаться?» Майкла захлестнула волна гнева. Ему хотелось броситься через стол и вцепиться генералу в горло. Наконец-то он мог отомстить за все несчастья своей семьи.
   Кеннард Нэш, судя по всему, даже не подозревал об опасности. У него зазвонил сотовый телефон. Генерал поставил стакан на стол и вынул трубку из кармана пиджака.
   – Я просил меня не беспокоить, – сказал он звонившему. – Да. Неужели? Очень интересно. Что, если я просто спрошу его самого?
   Генерал опустил телефон и, нахмурив брови, взглянул на Майкла. В тот момент Нэш напоминал банковского служащего, который только что отыскал ошибку в заявке на получение ссуды.
   – Звонит Лоуренс Такава. Он утверждает, что вы, Майкл, собираетесь или напасть на меня, или попытаться сбежать.
   Майкл вцепился в подлокотники и на несколько секунд перестал дышать.
   – Я… я не понимаю, о чем вы.
   – Прошу вас, Майкл. Пытаясь обмануть меня, вы даром тратите время. Сейчас за вами ведется наблюдение с помощью инфракрасного сканера. Лоуренс говорит, что у вас учащенный пульс, повышенная кожно-гальваническая реакция и высокая температура вокруг глаз. Все эти признаки уверенно говорят о реакции «напасть или бежать». Таким образом, мы вернулись к первому вопросу – вы собираетесь напасть на меня или сбежать?
   – Я хочу знать, зачем вы убили моего отца.
   Генерал всмотрелся в лицо Майкла и решил продолжить беседу.
   – Все в порядке, – сказал он Лоуренсу. – Думаю, у нас уже намечается некоторый прогресс.
   Генерал выключил телефон и положил его обратно в карман.
   – Отец был преступником? – спросил Майкл. – Он украл что-то?
   – Помните паноптикум? Модель работает идеально только в том случае, если все люди находятся в здании. Если один человек способен открыть дверь и выйти, она дает сбой.
   – И отец мог из вашей системы выйти?
   – Да. Он был из тех, кого мы называем Странниками. Он способен исторгать из собственного тела нейроэнергию и переходить в иные реальности. Наш мир называют Четвертой сферой. Чтобы перейти в другие миры, необходимо пересечь несколько сложных преград. Сумел ли ваш отец преодолеть их все, мы не знаем. – Нэш пристально посмотрел Майклу в глаза. – Способность переходить в иные реальности передается по наследству. Вполне возможно, дар есть и у вас. У вас с Габриелем.
   – Так вы и есть Табула?
   – Это название используют наши враги. Как я сказал раньше, мы сами называем себя Братством. Фонд «Вечнозеленые» – наша официальная организация.
   Майкл опустил глаза и уставился в стакан, пытаясь сообразить, как вести себя дальше. Они пока не убили его, значит, он зачем-то нужен Братству. «Вполне возможно, дар есть и у вас». Ну конечно! Его отец исчез, а Табуле требовался Странник.
   – Все, что я знаю о вашем фонде, это рекламные ролики, которые видел по телевидению.
   Генерал Нэш встал и подошел к окну.
   – Братству служат истинные идеалисты. Мы мечтаем о мире и процветании для всех. Единственный способ достичь нашей цели – установить социальную и политическую стабильность.
   – То есть поместить всех в гигантскую тюрьму?
   – Неужели вы не понимаете, Майкл? В наши дни люди боятся окружающего мира, а усилить и поддержать их страхи совсем нетрудно. Люди сами хотят оказаться в нашем виртуальном паноптикуме. Мы будем присматривать за ними, как заботливые пастухи. За людьми будут наблюдать, управлять ими и оберегать от всего неизвестного. Кроме того, они не заметят никакой тюрьмы. Всегда найдется событие, которое их отвлечет. Война на Ближнем Востоке. Скандал с участием знаменитостей. Суперкубок. Употребление наркотиков. Реклама. Изменение модных тенденций. Страх заставит людей войти в паноптикум, а уж мы постараемся, чтобы выйти обратно им не захотелось.
   – Но вы убиваете Странников.
   – Я ведь говорил, что такая стратегия уже устарела. В прошлом мы старались действовать со Странниками, как здоровый организм при появлении вирусов. В разных странах писались законы и конституции. Они устанавливали ясные и четкие правила, а от человечества просто требовалось подчиняться. Однако стоило обществу достичь хоть некоторой стабильности, как появлялся какой-нибудь Странник с новыми идеями и желанием все изменить. В то время как богатые и мудрые люди пытались выстроить огромный храм, Странники рушили его фундамент и доставляли массу проблем.
   – Что же изменилось? – спросил Майкл. – Почему вы меня не убили?
   – Наши ученые начали работать с так называемым квантовым компьютером и получили весьма интересные результаты. Мне не хотелось бы вдаваться в подробности прямо сейчас. Главное, что теперь с помощью Странников мы могли бы достигнуть невероятных успехов. Если проект «Переход» будет успешным, мир изменится раз и навсегда.
   – Значит, вы хотите, чтобы я стал Странником?
   – Совершенно верно.
   Майкл встал и тоже подошел к окну. Он успел оправиться от сообщения об инфракрасных сканерах. Может, они и могли узнать его пульс и температуру тела, но никакого значения это не имело.
   – Несколько минут назад вы сказали, что ваша организация напала на наш дом.
   – Я не имею никакого отношения к тому инциденту, Майкл, и очень сожалею, что так случилось.
   – Даже если я забуду, что произошло с моей семьей, и стану вам помогать, все равно ничего не выйдет. Я не знаю, как надо куда-то «переходить». Отец никогда не учил нас ничему, кроме как драться на бамбуковых палках, как на мечах.
   – Я знаю. Вы видите, какой у нас исследовательский центр?
   Генерал провел рукой, и Майкл выглянул в окно. Охраняемую территорию фонда освещали фонари. Кабинет генерала располагался на верхнем этаже современного офисного здания, соединенного с тремя другими строениями крытыми переходами. В середине четырехугольника стояло пятое здание в форме белого куба. Его мраморные стены были настолько тонкими, что от включенных ламп здание светилось изнутри.
   – Если у вас есть способности Странников, наши технологии и персонал помогут их развить. В прошлом Странников обучали священники-еретики, раскольники и раввины из гетто. Весь процесс был очень религиозным и мистическим. Правда, иногда и у них ничего не получалось. Впрочем, как вы могли убедиться сами, у нас срывов не случается.
   – Ладно. Пускай у вас есть огромные здания и куча денег. Только это еще не значит, что я окажусь Странником.
   – В случае успеха вы поможете нам изменить историю. Ну а если у нас ничего не выйдет, мы все равно устроим вас с комфортом. Вам больше никогда не придется работать.
   – А что, если я откажусь сотрудничать?
   – Не думаю, что вы так поступите. Не забывайте, Майкл, что мне все о вас известно. Наши сотрудники изучали вас на протяжении нескольких недель. В отличие от своего брата вы очень амбициозны.
   – Оставьте Габриеля, – резко сказал Майкл. – Я не хочу, чтобы за ним охотились.
   – Габриель нам не нужен. У нас есть вы. Итак, я предлагаю вам великолепные перспективы. Вы само будущее, Майкл. Вы станете Странником, который принесет людям долгожданный мир.
   – Люди все равно будут воевать друг с другом,
   – Помните, что я вам говорил? Страх и развлечения. Страх привлечет людей в наш виртуальный паноптикум, а потом нам останется только развлекать их. Людям позволят принимать антидепрессанты, залезать в долги, попадать в аварии, чересчур много есть, а потом садиться на диеты, глядя при этом в телевизор. Их жизнь будет казаться стихийной, а на самом деле станет очень стабильна. Каждые несколько лет мы будем выбирать очередную марионетку – сидеть в Белом доме и произносить с трибун речи.
   – Кто же будет у власти на самом деле?
   – Братство, естественно. Вы станете членом нашей семьи и будете вести всех нас вперед.
   Кеннард Нэш положил руку Майклу на плечо. Жест был очень дружеским, будто генерал ему добрый дядюшка или новоиспеченный отчим. «Будете вести всех нас вперед, – мысленно повторил Майкл слова генерала. – Станете членом нашей семьи». Он выглянул в окно и посмотрел на белое здание.
   Генерал Нэш отвернулся от него и направился к бару.
   – Позвольте, я налью вам еще виски. Сейчас мы закажем перекусить – суши или филе, как захотите, а затем поговорим. Большинство людей не имеют никакого представления об основных событиях своей эпохи. Они видят фарс, разыгранный на краю сцены, потому что настоящее представление идет за занавесом. Сегодня вечером я подниму для вас этот занавес. Проведу за кулисы, покажу весь реквизит, все, что скрывается за декорациями, и то, как актеры ведут себя в гримерной. Добрая половина из того, чему вас учили в школе, не более чем удобная для всех выдумка, а история – кукольный театр для незрелых умов.

32

   Габриель проснулся в номере мотеля и обнаружил, что Майи в комнате нет. Она успела бесшумно встать и одеться. Ему показалось странным то, как опрятно она застелила постель и накрыла подушки потрепанной простыней. Казалось, Майя хотела уничтожить все признаки своего присутствия и того, что они двое провели ночь в одном номере.
   Габриель сел в кровати и оперся о скрипучую спинку. С того момента как они покинули Лос-Анджелес, он все время думал о том, что значит быть Странником. Что представляет собой человек? Биологическую машину? Или в каждом есть что-то вечное, та самая искра, которую Майя назвала Светом. Даже если ее слова – правда, нет никакой гарантии, что у него есть тот дар.
   Габриель попытался представить себе другие миры, но не смог, постоянно отвлекаясь на случайные мысли. Оказалось, что он не способен управлять собственным разумом, который прыгал, как суетливая мартышка в клетке, подбрасывая Габриелю образы старых подружек, гонок с горы на мотоцикле и тексты каких-то песен. Услышав жужжание, он открыл глаза. В оконное стекло билась муха.
   Злой на самого себя, Габриель сходил в ванную и ополоснул лицо водой. Майя, Холлис и Вики рисковали за него жизнью, но все они будут разочарованы. Он чувствовал себя незваным гостем, который заявился на чужую вечеринку и притворяется важной персоной. Следопыт – если он существует – поднимет его на смех.
   Габриель вернулся в комнату и заметил, что Майина дорожная сумка и ноутбук стоят возле двери. Значит, она где-то недалеко. Может, взяла фургон и поехала купить чего-нибудь на завтрак? Вряд ли. Поблизости ни ресторана, ни универмага не было.
   Габриель оделся и вышел на задний двор. Пожилая дама, которая управляла мотелем, уже выключила неоновую вывеску, и в офисе стало темно. По утреннему небу, окрашенному в лавандовый цвет, плыли тонкие серебристые облака. Габриель зашел за южное крыло мотеля и увидел Майю, которая стояла в центре бетонной плиты посреди зарослей полыни. Сами плиты, похоже, были фундаментом дома, давно отданного на откуп пустыне.
   Где-то на стройплощадке Майя разыскала стальной стержень от арматуры и теперь, ухватив его, как меч, проводила серию ритуальных стоек и комбинаций, которые Габриель видел в школе кэндо. Парирование. Выпад. Защита. Все движения плавно и грациозно переходили из одного в другое.
   Со стороны Габриель мог наблюдать за Майей, не отвлекаясь на ее одержимость. Никогда прежде ему не приходилось встречать кого-то, похожего на эту женщину. Габриель понимал, что она воин и способна без колебаний убить любого, однако в том, как она смотрела на мир, было что-то очень чистое и искреннее. Наблюдая за тренировкой, он думал, занимает ли Майю что-то кроме ее старинного долга и насилия, которым наполнена жизнь Арлекина.
   Неподалеку от мусорного бака валялась старая метла. Габриель отломил часть рукоятки и направился к бетонной плите. Майя заметила его и остановилась, опустив импровизированное оружие.
   – Я тоже брал уроки кэндо, только совсем недолго, – сказал Габриель. – Ну а ты, похоже, настоящий мастер. Если хочешь, давай потренируемся вместе.
   – Арлекины не имеют права сражаться со Странниками.
   – Может, я и не Странник вовсе, кто знает. – Габриель взмахнул пару раз обломком метлы. – Кроме того, это не совсем меч.
   Он ухватил палку обеими руками и атаковал Майю вполсилы. Майя легко парировала удар и перевела оружие к левому боку противника. Они закружили по бетонному прямоугольнику под легкий скрип, который издавали резиновые подметки на мотоциклетных ботинках Габриеля. Он почувствовал, что Майя первый раз смотрит на него как на равного. Она даже улыбнулась пару раз, когда Габриель блокировал ее атаку и попытался застать врасплох неожиданным движением. Они двигались с ловкостью и грацией, сражаясь друг с другом под бескрайним небом.

33

   С тех пор как они пересекли границу Невады, погода становилась все жарче. Когда Калифорния осталась позади, Габриель снял шлем и забросил его в кузов автофургона. Затем, надев темные очки, сел на мотоцикл и вырвался вперед Майи. Она ехала следом и наблюдала за тем, как ветер треплет Габриелю рукава футболки и отвороты на джинсах. Повернув южнее, они направились к реке Колорадо и переезду через плотину Дэвид-Дам. Вокруг стояли красные скалы и гигантские кактусы, а над дорожным покрытием плыли волны раскаленного воздуха. Неподалеку от городка под названием Серчлайт Майя заметила несколько написанных от руки плакатов:
   РАЙСКАЯ ЗАКУСОЧНАЯ
   ВСЕГО ЛИШЬ ПЯТЬ МИЛЬ
   ЖИВОЙ КОЙОТ! ПОКАЖИТЕ ЕГО ДЕТЯМ!
   ВСЕГО ТРИ МИЛИ
   РАЙСКАЯ ЗАКУСОЧНАЯ
   ПЕРЕКУСИТЕ У НАС!
   Габриель показал рукой: «Давай пообедаем», и когда впереди показалась «Райская закусочная», свернул на грязную стоянку. Здание закусочной внешне напоминало товарный вагон с окнами и плоской крышей. На крыше стоял огромный кондиционер.
   Прихватив футляр с мечом, Майя выбралась из автофургона и, прежде чем войти в ресторанчик, внимательно изучила здание. Помимо главной двери имелся задний вход. Перед закусочной был припаркован один красный потрепанный пикап, а второй – с автоприцепом – стоял сбоку.
   Габриель неторопливо подошел к Майе, на ходу двигая плечами, чтобы расслабить онемевшие мускулы.
   – Вряд ли он нам понадобится, – сказал он, кивнув на футляр с мечом. – Мы же просто позавтракать собираемся, а не на Третью мировую войну.
   Майя вдруг поняла, что выглядит в его глазах чокнутой, как все Арлекины с их постоянной паранойей.
   – Отец учил меня никогда не расставаться с оружием.
   – Не переживай, – сказал Габриель. – Все будет нормально.
   И Майя как-то по-новому увидела его лицо и каштановые волосы. Она отвернулась, сделала глубокий вдох и положила меч обратно в кабину автофургона. «Не волнуйся, – сказала она себе. – Ничего не случится». Однако на всякий случай проверила, на месте ли ножи.
   Перед зданием закусочной стояла клетка. В ней, прямо на бетонном полу, сидел койот. Зверь смотрел на посетителей и часто дышал, высунув от жары язык. Майя видела койота первый раз в жизни. Он походил на беспородную собаку с головой и зубами волка. Однако темно-коричневые глаза зверя были по-настоящему дикими и смотрели на Майю очень настороженно.
   – Ненавижу зоопарки, – сказала она Габриелю, заслонившись рукой от солнца. – Они мне напоминают тюрьмы.
   – Людям нравится смотреть на животных.
   – Обывателям нравится убивать зверей или сажать их в клетки. Так люди забывают, что они сами находятся в заключении.
   Внутри закусочная состояла из длинного зала с кабинками возле окон, барной стойки с рядом стульев и маленькой кухни. Рядом с дверью стояли три игровых автомата. За стойкой сидели двое мексиканцев в ковбойских сапогах и пыльной рабочей одежде и ели омлет с кукурузными лепешками. Молоденькая официантка с обесцвеченными волосами переливала кетчуп из одной бутылки в другую. Из служебного кухонного окна выглядывал пожилой мужчина с мутными глазами и неопрятной бородой – по всей видимости, повар.
   – Садитесь где хотите, – сказала официантка.
   Майя выбрала самую удобную для обороны позицию – последний столик лицом к входу. Усевшись на сиденье, Майя опустила глаза к столовым приборам на пластиковой столешнице и попыталась мысленно воспроизвести интерьер зала. Место оказалось неплохое. Двое мексиканцев выглядели безобидными, и Майя могла увидеть любой автомобиль, который въехал бы на стоянку.
   К столику подошла официантка с двумя стаканами воды со льдом.
   – Здрасьте. Кофе желаете? – спросила девушка веселым тоненьким голоском.
   – Мне апельсинового сока, – сказал Габриель. Майя встала.
   – Где у вас туалет?
   – Надо выйти на улицу и обойти здание. Кстати, туалет-то на замке. Пойдемте, я вас провожу.
   Официантка – на ее груди висела табличка с именем «Кэти» – провела Майю за закусочную, к двери, закрытой на висячий замок и задвижку. Кэти принялась искать в карманах ключи, болтая без перерыва.
   – Папа переживает, что люди приходят сюда и все время воруют туалетную бумагу. Он тут и повар, и мойщик посуды, и все остальное.
   Кэти открыла дверь и включила свет. Почти все помещение занимали картонные коробки с консервами и прочим добром. Кэти суетливо проверила, есть ли в держателе бумажные полотенца, и протерла раковину.
   – У тебя такой симпатичный парень, – сказала она. – Как бы мне хотелось рвануть куда-нибудь с таким же классным дружком, только я застряла тут, пока папа не продаст заведение.
   – Одиноко вам здесь, наверное.
   – Еще бы! Мы с папой, да койот, да больше никого. Плюс посетители, которые из Вегаса едут. Ты в Вегасе была?
   – Нет.
   – А я шесть раз.
   Когда Кэти наконец оставила клиентку одну, Майя закрыла дверь и села на картонные коробки. Ее беспокоило, что она может привязаться к Габриелю. Арлекины не имели права заводить дружбу с теми, кого охраняли. В идеале к Странникам следовало относиться с чувством некоторого превосходства, как к маленьким детям, беззащитным перед лесными волками. Отец всегда говорил, что для такой эмоциональной дистанции имелись веские причины. Хирурги, например, очень редко оперируют своих родственников, чтобы не потерять самообладание и не сделать ошибку. Те же правила действовали и для Арлекинов.
   Майя встала перед зеркалом и посмотрела в треснутое зеркало. «Погляди на себя, – подумала она. – Лохматые волосы. Красные глаза. Темная унылая одежда». Отец превратил ее в профессионального убийцу без привязанностей, без тяги трутня к комфорту и стремления обывателя к безопасности. Странники могли быть и слабыми, и сбитыми с толку, однако они имели возможность уйти на время из этой житейской тюрьмы. Арлекины были заперты в Четвертой сфере до самой смерти.