Ингрид Чарльз. Несущий перемены

   Рэнд почувствовал, как сжалось его горло. Он вспомнил падение, дым, затем место, называемое императорским туннелем, где молчаливым мемориалом хранились останки прежней цивилизации чоя, куда пытались прорваться абдрелики еще до основания Союза, и вновь ощутил тошноту, от которой страдал тогда. Воспоминания были еще слишком живыми.
   — Ты должен вспомнить.
   Рэнд поднял голову, чувствуя себя вытащенным в последний момент утопленником, и пробормотал:
   — Чирек… — видение вновь предстало перед его лазами. — Ты зажег фонтан.
   — Да! С помощью бахдара, после того, как ты преобразил меня.
   Рэнд хорошо помнил прекрасный фонтан, один из шедевров прошлого, когда даже дети-чоя обладали достаточным бахдаром, чтобы привести скульптуру в действие, коснувшись ее. Палатон никогда не рассказывал ему о постепенном падении Чо, но доказательства были налицо. Рэнд видел, как вся техника, которая прежде приводилась в действие психическими способностями, теперь бездействовала или функционировала с ручным управлением. Охваченный бахдаром, который рвался из него, Рэнд в то время ничего не мог понять, только чувствовал, что абдрелики ринулись к Чо через Хаос и что он должен предупредить Палатона.
   — Ничего я не сделал, — отказался он. Даже если Чирек прав, причиной всему — доверенная Палатоном сила. Это была сила Палатона, его наследие.
   — Неправда. Ты предвидел будущее, следующий налет абдреликов, ты схватил меня и рассказал обо всем — и сила, вырвавшаяся у тебя, преобразила меня.
   — Я тут ни при чем.
   — Охотно поверил бы этому, — возразил Чирек, — если бы не подослал к тебе Дорею. Ты преобразил и ее — при одном легком прикосновении, и для нее все изменилось. Тогда я понял, что должен поговорить с тобой, объяснить, кто ты такой: ты — Вестник Преображения, существо из пророчества, тот, кого мы ждем.
   — О, нет! — Рэнд помотал головой. — Не пытайся сделать из меня мессию. Я не знаю, кто такая Дорея, но у меня нет ничего общего с вами и с вашей религией.
   На этот раз Чирек не стал с ним спорить. Он просто открыл ящик стола, вытащил фотографию и положил ее на стол.
   Рэнд не коснулся фотографии. Он взглянул на изображение молодой чоя с ореховыми глазами, в поблескивающем голубом платье с пышной юбкой — она выглядела, как любая девушка, демонстрирующая свою красоту с лукавым и невинным видом. Рэнд неожиданно вздрогнул, узнав ее. Именно эта чоя неожиданно столкнулась с ним во время парада.
   Он взглянул на Чирека. Тот вытащил еще одну фотографию и положил ее поверх первой.
   На фотографии вновь была Дорея, только Рэнд не сразу узнал ее — глаза у чоя были завязаны, и она сидела, прямая и неулыбчивая, в темном помещении, а нарядное платье превратилось в лохмотья, болтающиеся на ее плечах. Неужели он сделал это? Рука Рэнда затряслась, когда он взял фотографию за краешек, как будто желая оттолкнуть ее.
   — Что случилось с ее глазами?
   — Она вырвала их, пораженная теми видениями, которые не могла ни понять, ни контролировать.
   — Я не хотел этого, — произнес Рэнд едва слышным голосом.
   — Да, — согласился Чирек, разглядывая фотографию. — Это моя работа. Я и подумать не мог, что ее ощущения будут такими сильными, не предупредил ее, никак не подготовил, поскольку хотел, чтобы Преображение было реальным, а не воображаемым. Я — плохой священник, — скорбно добавил он. — Я уничтожаю свой народ, неся им то, о чем они молились.
   — Я не мог этого сделать, — повторил Рэнд. Внутри у него все онемело и исказилось. — Я не тот, за кого ты меня принимаешь. Этого не может быть! — Это сила Палатона, думал он, а не моя. Он просто не мог быть таким, каким его считали. — Я даже не чоя!
   — Да. За исключением нескольких дипломатов, допущенных сюда, ты — единственный инопланетянин, который появился здесь за последние триста лет, — Чирек взял снимки и убрал их. — Я ничего не могу объяснить. Я только знаю, что случилось со мной и с Дореей. И если бы ты пришел ко мне, хвастаясь своей силой, я бы не поверил тебе. Но ты этого не сделал. Последствия для тебя будут не меньшими, чем для нас, но отрицанием тут не поможешь.
   — Но я даже не знаю, что такое бахдар, — тихо проговорил Рэнд.
   — Не сомневаюсь. Никто из инопланетян этого не знает. Можешь вообразить себе шок исследователей Союза, если они обнаружат, что мы пилотируем корабли силой своих парапсихологических способностей? Чоя из Домов хорошо знают, какую тайну хранят. Я убежден, что ксенофобию у нас приветствуют те, кто хочет отдалить нас от других народов. И наша тайна остается тайной — так или иначе, — он сделал значительную паузу. — Рэнд, я хочу сказать тебе — твое пребывание здесь тесно связано с судьбой нашей планеты, нашего народа. Твое появление у нас не было случайным. Ты не заблудившийся чужак. Ты принес Преображение, которое дарует надежду всем нам.
   — Это не я… — вновь запротестовал Рэнд.
   — Докажи это. Поедем со мной в Баялак, туда, где находится Дорея, и ты прочитаешь будущее в ее незрячих глазах. Докажи то или иное, только не допускай сомнений, — и Чирек откинулся в кресле, ожидая ответа.
 
   Йорана обнаружила, что Гатон упрямо пытается связаться с Паншинеа, игнорируя ее присутствие. После длительного ожидания она решила, что мешать ему не следует, и отправилась проведать Риндалана.
   — Ну-ну, — массивный роговой гребень, увитый редкими прядями седых волос, качнулся в ее сторону, и Ринди устремил на Йорану пронзительные голубые глаза. Почти немедленно он добавил: — Похоже, это визит вежливости, — казалось, он чем-то раздражен.
   — И да, и нет, — она огляделась. Ринди сидел в коляске. Ложе было убрано, большинство приборов исчезло, в глубине комнаты возились только двое врачей.
   — Ты видел Рэнда? — этот вопрос вырвался у них обоих одновременно.
   Ринди криво улыбнулся.
   — Я думал, что смогу навестить его сегодня.
   — А Палатон надеялся, что он почти весь день проведет с тобой.
   Прелат поднялся с коляски. Он стоял, слегка покачиваясь, и ближайший из врачей издал предостерегающее восклицание, готовый броситься на помощь.
   — Здесь много злоумышленников — даже в этих стенах.
   Йорана ответила ему раздраженным взглядом, желая дать понять, что не нуждается в напоминаниях. Она отвернулась.
   — Я пришлю его сюда, как только найду.
   — Обязательно, — попросил Ринди, и Йорана поспешно вышла из комнаты.
 
   Она вернулась к наблюдательному посту. Едва переступив порог, она потребовала:
   — Дайте мне сведения о сегодняшних передвижениях человека, — одновременно с этим она схватила со стойки инфорсер и сунула его в карман.
   Двое наблюдателей, ближайших к ней, просмотрели записи и встревоженно переглянулись.
   — Никаких следов, — сказал один из них. — Ничего — после того, как он встретился с Чиреком и отправился с ним выпить брена.
   Чирек! Йорана задумчиво помолчала и попросила:
   — Покажите их встречу.
   Угловая камера запечатлела ее довольно плохо, но лицо Чирека не вызывало сомнений. Совпадение вместе с внезапным исчезновением Рэнда насторожило ее.
   — Хорошо. Где сейчас Чирек?
   — Еще не снял защитное поле в своем кабинете.
   Она взглянула на второго чоя.
   — Проверьте записи. Я хочу знать, когда было включено поле и сколько времени его не выключали.
   Вытащив инфорсер, она проверила заряды, и тут второй чоя сообщил:
   — Поле включено уже почти час.
   Необычно долгая защита… Йоране это не нравилось. Что, если под этим полем спрятан Рэнд… или его труп?
   — Пусть охранники с этого этажа встретят меня у лифта. Я иду туда сейчас же, — распорядилась она, направляясь к двери.
 
   — Я не могу покинуть дворец, — ответил Рэнд. — Я слишком заметен.
   — Это нетрудно поправить — несколько повязок, другая одежда, и никто тебя не узнает. Что касается поездки в Бая лак… ходят слухи, что там появилась прорицательница. К ней уже потянулись паломники, и среди них ты не станешь особенно заметным, — Чирек помолчал. Легкий шум послышался снаружи, за пределами поля — он означал, что комнату просматривают. Шум исчез, затем усилился.
   — Пойдем со мной, — вновь предложил он, вкладывая в голоса всю убедительность вновь обретенного бахдара. — Доверься мне и проверь свои возможности.
   Рэнд сжал губы, затем принял решение — он знал, что с трудом сумеет объяснить его Палатону.
   — Хорошо, я пойду — но только чтобы доказать, что ты ошибаешься.
   Чирек вскочил на ноги, убирая поле.
   — Отлично! Тогда поспешим, — он схватил человека под локоть и потащил его из кабинета, свернув за первый же угол коридора.
 
   Когда экраны сообщили, что Рэнд не появлялся, а Йорана вышла, Кативар решил, что самое время прояснить ситуацию с Риндаланом. Если представится возможность, надо избавиться от старого чоя побыстрее, пока он не окреп и его смерть еще можно приписать внезапному рецидиву болезни.
   На этот раз его не остановили на пороге комнаты Риндалана — в сущности, двери были широко распахнуты, и Кативар сразу увидел, что Прелат ездит по комнате в коляске, внимательно огибая углы мебели. Кативар смущенно ступил внутрь, зная, что защитное поле может быть закрыто для него, но ничего не случилось.
   Старый глупец выглядел весьма оживленным. Кативар искренне пожалел, что не расправился с ним раньше, и теперь только Вездесущему Богу известно, каких неприятностей можно ожидать от него. Однако он мрачно задумался, неужели Ринди знает, что его предсмертный бред помог подготовить надежную ловушку для Палатона. Кативар не сделал никаких попыток спрятать широкую улыбку, возникшую у него при этой мысли.
   Ринди развернулся и подъехал к нему.
   — Кативар! Пришел призвать меня к работе?
   Молодой священник коротко поклонился.
   — Да, ее накопилось достаточно.
   — Врачи обещали выпустить меня отсюда через пару дней. Но большая часть работы может подождать до этого времени, верно? — бледно-голубые глаза пронзительно вглядывались в него.
   — Конечно, работа подождет. Однако уже составляется комиссия для тестирования нынешнего поколения. У нас есть еще несколько дней, но, кажется, предстоящее дело надо обдумать заранее, не так ли?
   Ринди запустил узловатые пальцы в растрепанные пряди волос.
   — Я чуть не позабыл об этом. Ты прав. Они позволяют мне думать — хотя не слишком долго и не напряженно, пока я не захраплю чересчур громко.
   Кативар удержал на лице улыбку.
   — Хорошо. Теперь, когда я увидел вас, моя душа спокойна. Надо ли мне прийти завтра? Может, начнем разбирать дела?
   Ринди бросил взгляд на ближайшую из врачей. Она покачала головой. Прелат вздохнул и ответил:
   — Подожди еще два дня, Кативар. К тому времени я оправлюсь достаточно, чтобы избавиться от них.
   Врач засмеялась.
   — Отличная мысль! — она проверила хронограф и заметила: — Пора заканчивать визит. Выбирайтесь из коляски, Прелат, и ложитесь отдыхать.
   Кативар попятился к выходу.
   — Два дня! — произнес он. — Буду так рад вновь работать с вами!
   Врач захлопнула за ним дверь, и Кативар не услышал дальнейших слов Риндалана. Пока он был свободен. Свободен, чтобы найти еще пару чоя для опытов Эрлорна и обдумать планы. Надо поразмыслить о патенте на очистку воды, принадлежащем Витерне из Небесного дома, да и рахл еще не готов, но когда это случится, ему понадобится свободный и легкий доступ к станциям очистки воды. Стоит ему побывать в постели Витерны, и этот вопрос разрешится. Он достаточно близок к ней, чтобы заслужить такое. Ей недостает всего нескольких голосов, чтобы изменить решение суда. Будучи Верховным прелатом, вторым после Риндалана, он обладает достаточной силой. Но стоит помедлить еще дольше, и Риндалан отнимет у него силу, которой Кативар так долго добивался. Что, если Ринди подозревает его? Нет, лучше нанести удар пораньше, как можно раньше, закинуть крючок и подцепить рыбку, а не распроститься со всеми надеждами.
   Надо как следует подумать о Витерне. Эрлорн проследит за Чиреком и узнает, что тот замышляет. Хотя у Кативара не было доказательств, он считал, что этот скромный служащий вполне может быть главой подпольной церкви, в последнее время Чирек стал проявлять странную активность. Он заслуживал более пристального наблюдения. Вероятно, Чирека следует даже прикончить — лишь бы не вызвать подозрения Малаки.
   Кативар кратчайшей дорогой направился к гаражам.
 
   Охранники встретили ее на пересечении коридоров, сразу у кухни. Подметки их сапог гулко стучали по полу, когда весь отряд торопился к кабинету, который Чирек разделял с полудюжиной служащих. Йорана вошла туда первой, не выпуская инфорсер, на случай, если тот понадобится.
   Стол Чирека оказался пустым, но она прочла ауры так же ясно, как будто сидения были еще занятыми — ауры еще стойко держались в воздухе. Чирек и Рэнд были здесь всего несколько минут назад.
   Но куда они направились, она не представляла.
   Йорана ударила кулаком по стене. В опасности человек или нет, и что теперь ей делать?

Глава 22

   — Вы получите мою дочь и упаковку препарата. Но его формулу я вам не дам, — Джо!
   Тейлор Томас стоял один, безоружный, возле грузового корабля.
   Алекса удивленно отступила назад, ее губы были еще теплыми от прощального поцелуя отца.
   — Мы же договорились!
   — Это вы договорились, — ответил он, не глядя на нее и не спуская решительного взгляда с Недара.
   — Мы сможем синтезировать препарат, — сухо заметил Недар.
   — А до тех пор вам придется довольствоваться тем, что я передам вам.
   — Хотите удержать меня на привязи, посланник?
   — Нет. Но я не хочу иметь дела с препаратом, истинные свойства которого мне неизвестны. Вы, чоя, сильны и умеете хранить тайны, но вы ошибаетесь, считая, что мы будем повиноваться вам, не задавая вопросов. Я не стану этого делать, несмотря на то, что вам достается моя дочь.
   Алекса обнаружила, что смотрит на этих двоих, затаив дыхание. Казалось, поза Недара стала менее напряженной, и улыбка осветила его лицо.
   — Тогда мы должны договориться на будущее.
   — И иметь возможность поддерживать связь, — казалось, ее отец не намерен отступать.
   С этими словами Джон вышел через люк, а Недар шагнул и по-собственнически взял Алексу за локоть. Загудели сирены, предупреждая о немедленном отлете грузового корабля. Алекса расслышала, как Недар бормочет под прикрытием шума и вибрации:
   — Я брал тебя, как обузу, а ты оказалась ценной заложницей. Твой отец знает больше, чем я ожидал. Вероятно, вы с ним встречались?
   — Нет, — ответила Алекса, но ее голос дрогнул, и она выругала себя. Чоя с их двойными голосами мастерски читали любые оттенки тона. Она отвернулась, заметив, что Недар изучающе уставился на нее. За ее отцом давно закрылась дверь, разделив их.
   — Соберись с мыслями, — велел ей Недар. — Мы выходим на связь сразу же, как только окажемся у Хаоса.
 
   Экран связи на грузовом корабле был примитивным по всем меркам, но функционировал нормально, так что Алекса хорошо разглядела лиловые складки кожи ГНаска, переливающиеся темно-синими пятнами, и не сомневалась — абдрелик видит ее и Недара так же отчетливо.
   — Какой бы старой ни была эта посудина, — произнесла она, — к тому времени, как ты решишь действовать, мы будем вне досягаемости. Так что можешь отправляться восвояси, дорогой ГНаск. Мой визит к отцу был кратким и насыщенным событиями, но теперь меня ждут более важные дела, — она чувствовала присутствие Недара рядом с собой.
   — Приятно видеть вас обоих в добром здравии, — прорычал ГНаск. Нижний регистр его голоса связь не улавливала, но Алекса уже слышала, как говорит посланник, будучи раздраженным, и представляла его голос, напоминающий отдаленный и пугающий летний гром.
   — И мы вас также рады видеть, посланник, — спокойно отозвался Недар. Он помедлил и добавил: — Будем весьма признательны, если вы сохраните в тайне наш… гм, визит к вам. Видите ли, мы любим сюрпризы.
   Круглые, маленькие глазки абдрелика расширились и вновь прищурились.
   — Как вам будет угодно, тезар, хотя я всегда хотел принять у себя на борту пилота вашего ранга, — он отодвинулся от экрана. — И хотя я приношу извинение за краткость разговора, теперь, увидев вас, я должен вернуться к другим делам.
   Недар слегка поклонился.
   — Понимаем.
   Экран связи погас.
 
   ГНаск в ярости обернулся, отчего задрожало все его массивное тело.
   — Разнеси их в пыль! — приказал он ррРаску.
   Абдрелик стоял рядом, терпеливо пережидая ярость ГНаска, налетевшую, будто цунами. Когда стало ясно, что он не собирается выполнять приказ, ГНаск осыпал его настолько продолжительными проклятиями, что в конце концов задохнулся.
   Он погрузился в молчание, но вскоре собрался с мыслями и взглянул на ррРаска.
   — Если ты не сможешь уничтожить грузовой корабль, уничтожь крейсер, едва он вылетит со станции.
   — Это тоже невозможно. У нас не хватит ни времени, ни сил. Я не хотел бы заходить так далеко.
   Гнев ГНаска еще не утих в нем, но посланник сдержался, громко скрипнув зубами.
   — Что же ты предлагаешь, ррРаск?
   — Нанести незначительный удар по кораблю посланника. Он узнает, кто нанес его, но ничего не сможет доказать. Все будет выглядеть, как случайная атака — если кому-нибудь вздумается начать расследование. Так и должно быть, иначе мы лишимся пилота. Посланник, я получил весть, что мы можем поймать куда более крупную рыбу.
   — Какую?
   — Наши сторонники-ронины уверены, что нашли беглецов с Аризара. Они держат их колонию под наблюдением.
   — Это чоя?
   — По-видимому, так.
   ГНаск вскочил на ноги. Колония пилотов, изолированная от мира, отрекшаяся от Чо и Союза! Она окажется в его власти.
   ррРаск обнажил клыки, когда ГНаск повернулся к нему. Лицо посланника сияло.
   — Наконец-то! Ты принес отличную весть, ррРаск, — и он поспешил к себе. — Проложи курс. Но не забывай об осторожности. Наконец-то я отомщу им всем!
   ррРаск поклонился посланнику.
   — Слушаюсь, — коротко ответил он.
 
   Недар прошел мимо Алексы, чтобы прервать связь, и на мгновение они коснулись друг друга. Алекса почувствовала, как в ней начало нарастать дикое возбуждение. Ее не касались вот так уже очень давно. Не питая никаких иллюзий насчет пилота, считая себя его заложницей, она знала, что сейчас он будет заботиться о ней — чтобы иметь возможность связаться с ее отцом. Но она больше не хотела пренебрегать своим возбуждением. Она оставалась одна слишком долго. Только Недар был в пределах доступности.
   Она быстро оглянулась, чтобы проверить, почувствовал ли Недар биение ее сердца под ладонью, но лицо чоя осталось безучастным. Алекса подавила возбуждение и дала волю любопытству:
   — Мы прибудем туда тайно? Что будет дальше?
   — Нам обоим будет на пользу не испытывать терпение ГНаска. Если он поймет, что мы уже далеко, он не отправится следом и даст нам время для маневров. Возвращаясь на Чо, я не хотел бы привести за собой боевой корабль абдреликов, — он повел ее от помещения связи грузового корабля, увлекая к двери каюты.
   Корабль был предназначен для перевозки руды и химикатов, внутри обшивка не скрывала поперечные брусья и балки, напоминающие скелет животного, системы освещения были приглушены за ненадобностью, а экипаж казался немногочисленным. Недар придержал дверь, пропуская Алексу мимо себя, но она задержалась на пороге, чтобы почувствовать его сильное тело.
   Она взяла его за руку.
   — Через несколько дней мы достигнем Галерна.
   Да, она действительно не ошиблась — прикасаясь к нему, она возбуждалась, и это должно было возбудить чоя.
   Недар взглянул на нее, в его темных глазах блеснули искры. Густые волосы падали с рогового гребня на череп и свисали на плечи.
   — Да, — ответил он.
   — Я могу предложить способ провести время, — заметила она.
   Он не отпрянул немедленно, и Алекса поняла: пилот слушает ее с любопытством.
   Ей пришлось потянуться, чтобы дотронуться кончиками пальцев до пряди, свисавшей на лоб.
   — Знаешь, — тихо добавила она, — я никогда не думала, что решусь спать с другим существом, не человеком, но не могу оторваться от тебя. Меня привлекает твое тело. Мне интересно, как твой народ занимается любовью. Как думаешь, мы подходим друг другу? Смогу ли я возбудить тебя так, как ты волнуешь меня? — она осторожно провела ладонью по его щеке до твердого подбородка.
   — Обычно мы не… — начал Недар, и его голоса стали непривычно хриплыми. Он остановился.
   — Тебе трудно отказаться.
   — Да, — Недар не отодвинулся, и Алекса прижалась к нему, тут же почувствовав через летный костюм, что между их народами больше сходства, чем различий. Она умоляюще взглянула на него.
   — Я прошу совсем немногого…
   Он смущенно коснулся руками ее волос, расправил кудри, запустил в них пальцы и придвинул ее голову к себе, запрокинув ее на спину.
   — Я не должен этого делать, — еле слышно произнес он.
   — Мы такие разные, — пробормотала она, — ты и я.
   Он обнял ее, и Алекса ощутила силу этих объятий — более заметную, чем она испытывала когда-либо прежде, руки с двойными локтями тесно прижали ее к себе, обхватив так крепко, что она задохнулась от наслаждения.
   Алекса испустила протяжный стон. Это было так странно, необычно, волнующе… вероятно, даже чудесно, думала она, пока Недар нес ее через каюту. Есть способы покорять народы, о которых не знают ни ГНаск, ни ее отец.
   — Какая ты маленькая… — прошептал он, касаясь губами ее виска.
   Она ответила ему всем телом, руками, губами и быстро подавила последнее сомнение чоя. В конце концов, любовь была всего лишь одним из видов охоты, причем приносящей гораздо больше удовольствия.
 
   Высокий, элегантный чоя, любовник и секретарь Витерны, встретил Кативара у дверей консульства Небесного дома в Чаролоне. Астен впустил гостя, заметив только:
   — У нее мало времени. У нас назначен осмотр рудников Галерна.
   — Я не собираюсь вас задерживать, — поспешил успокоить его Кативар. Астен был ему полезен, но Кативар не желал подчиняться ему. Он снял летнюю куртку и стянул перчатки, протянул их Астену и направился в приемную. Он чувствовал, что секретарь смутился, но затем повернулся и положил одежду на старинный резной столик в передней.
   Витерна ждала его. Как всегда, одетая в синее, она полулежала на диване, слушая записи Фасмы, известной исполнительницы на линдаре. Звук был приглушенным и почти неслышным. Витерна совсем убавила громкость, спустила ноги с дивана и села.
   — Кативар! Как хорошо, что ты пришел вовремя — у меня очень мало времени.
   Он взял ее за руку — тонкую, изящную, прохладную.
   — Я рад видеть тебя — даже на столь короткое время.
   Витерна взглянула через плечо Кативара на Астена, который нетерпеливо переминался у порога.
   — Принеси вина, Астен, и оставь нас. Последовала неловкая, продолжительная пауза, и Астен вышел.
   Витерна перевела глаза на Кативара — блестящие глаза, такие же сияющие, как ее грива. Правительница Небесного дома прилагала все усилия, чтобы поддержать свою красоту, и Кативар восхищался ее упорством.
   Он вынул из-за пояса детектор и обвел им комнату. Витерна сжала губы в удивлении, но села на диван, не говоря ни слова. В настоящий момент в комнате не работали никакие системы наблюдения. Кативар убрал детектор.
   — Очень хорошо, что ты решила встретиться со мной тайно.
   Она приподняла бровь.
   — Ты просил об этом, и я исполнила твою просьбу.
   Каблуки защелкали по полу. Астен вошел, поставил поднос на стол у дивана и вышел, не говоря ни слова и не взглянув на них.
   Витерна подождала, пока закроется дверь.
   — Славный юноша, — заметила она, — но немного глуповатый. Он не всегда замечает различия между делом и удовольствием.
   Кативар подал ей стакан золотистого вина, а потом наполнил свой.
   — Вероятно, в чем-то он прав, — он приподнял стакан, приветствуя ее.
   — В самом деле? Значит, это не визит вежливости? — заинтригованная Витерна отпила глоток. — Может, мне следует отменить полет на Галерн?
   Разумеется, она не имела ни малейшего намерения поступать так, и оба они понимали это: межпланетные рейсы стоили дорого.
   — Это было бы просто расточительство, — заметил Кативар. — Но мне кое-что пришло голову…
   — Что же?
   — Ты уже слышала новости о Риндалане?
   — Кто этого не слышал? Его здоровье по-прежнему идет на поправку?
   — И слишком быстро, — откровенно признался Кативар. Он поднес стакан к губам, присматриваясь к выражению лица Витерны и с радостью замечая удивление, вскоре сменившееся пониманием и любопытством.
   — В случае смерти ты занял бы его место.
   Кативар поставил стакан на стол, прежде чем опуститься на скамеечку у ее ног.
   — Мы оба вынуждены иметь дело с чоя, зажившимися на этом свете и ставшими бесполезными для Чо. Ни Паншинеа, ни Риндалан не уступят своего места добровольно, хотя Круг поворачивается, и Дом почти нисходит на нем. Я хочу заполучить власть, по праву принадлежащую мне, прежде, чем Риндалан полностью оправится. Я могу помочь тебе обрести то, что принадлежит твоему Дому.
   — Пока я не стану ни соглашаться с тобой, ни возражать — я слушаю.
   Она не просто слушала: она впитывала каждое слово, ее губы приоткрылись, глаза живо заблестели. Но зачем — чтобы пленить его или чтобы показать, как она заинтересована его предложением? Кативар не мог прочесть ее мысли — бахдар надежно защищал ее, и ему оставалось только рискнуть.