Иванов Анатолий. Операцию "шторм" начать раньше...

приемной уже сидели несколько генералов.
- Ну, полковник, по стольку времени даже нас министр не держит.
- Извините, не по своей воле.
Впоследствии Василий Васильевич станет Героем Советского Союза,
генерал-майором. Истинную его фамилию, к сожалению, я не могу назвать
даже сейчас...
На базе "мусульманского" батальона будет сформирована
десантно-штурмовая бригада, которая в 1982 году войдет в Афганистан и
станет лагерем около Джелалабада, около эвкалиптовой рощи, которую,
как сказали комбригу, в свое время посадил какой-то русский дипломат.
Комбат Халбаев примет должность райвоенкома в Ташкенте.
Первого января Сухоруков Дмитрий Семенович для своих десантников
передал с самолетами несколько елок, и Гуськов, обходя палатки и
поздравляя солдат с Новым годом, говорил:
- Я вас сюда привез, я вас отсюда с собой и заберу.
- А когда вы возвращаетесь, товарищ генерал-лейтенант?
- Неделю-полторы, может, еще и пробуду, - накидывал на всякий
случай несколько дней Николай Никитович, сам веря в более раннее
возвращение.
Домой - это хорошо. И где за фляжкой спирта на десятерых, где
просто за воспоминаниями, о доме сидела хуже всех обустроенная
"десантура". А зачем колготиться-разворачиваться, если на днях -
домой. Да и по логике: ВДВ - они для первого прыжка, сделать основное
дело. А остальное разгребать - на это есть "соляра". (Соляра -
мотострелковые части, пехота (солд. жаргон).)
Но Бабрак Кармаль уже говорил советникам:
- Вы меня привезли, вы меня и охраняйте.
Везли главу нового правительства из Баграма десантники, они же в
первые минуты переворота взяли под охрану Дворец Народов, десантникам
и сказали: поохраняйте пока, ребята, раз такое дело, а потом
разберемся. Тем более что Афганистан буквально наводнился за считанные
дни песнями против новой власти. Одну из них, записанную на
магнитофонную пленку, передали прямо Бабраку.

Кармаль, ты сгинешь, как Амин и Тараки,
Народ тебя повесит!
Кармаль, плохо твое дело,
Дорога твоя ведет в ад.
Кармаль, Аллах проклинает тебя,
Да сгинут все твои друзья.
Афганцы ведут священную войну,
Они освободят родину.
Бабрак, нет тебе места на земле,
Бабрак, тесно тебе уже в Москве.
Афганцы знают, что ты чужак среди них?
Ишак и предатель родного народа.
И твой "Парчам" - сборище ишаков и изменников.
Покарай Бабрака гром небесный.
Ты совсем не человек, Бабрак,
Ты - бабрай на привязи у русских.
(Бабрай - звереныш (афг,).
После этого Бабрак уговорил Советское правительство: перед тем
как вывести основные части, помогите разбить две самые крупные
группировки душманов. Иначе все зря, ведь если они объединятся, то
сметут власть в Кабуле.
После успешного ввода помочь правительственным войскам в разгроме
двух банд представлялось делом не таким уж и сложным. Советские
подразделения вошли в горы и... остались там на девять лет: началась
цепная реакция взаимных ударов.
Улетая в Москву в начале февраля один, Гуськов тем не менее вновь
пообещал десантникам: "Встречу вас 23 февраля".
Потом не обещал, а просто планировал встретить на 2 августа -
День ВДВ, 1 сентября - детей повести в школу, 7 Ноября к параду, на
Новый год. Потом уволился в запас, а "десантура" все мерила горные
склоны Афгана, не зная своей судьбы. И лишь в сентябре 1981 года,
когда заменили комдива (Рябченко ушел в Академию Генерального штаба с
орденом Ленина), прибывший на его смену генерал-майор Слюсарь Альберт
Евдокимович (впоследствии Герой Советского Союза, генерал-лейтенант,
начальник Рязанского высшего воздушно-десантного командного училища)
потребовал карту-схему расположения городка. Сутки изучал ее, сверял с
местностью, а потом, отменив все боевые операция, засады и рейды,
объявил десятидневку строительства дорог и обустройства лагеря. Стало
ясно - Афган надолго.
Хотя, знай мир все подводные течения в афганской ситуации, это
можно было сказать и раньше.
А именно: в связи с вводом войск в Афганистан нашлось немало
стран, которые, закричав "держите вора", на самом деле начали спешно
греть руки на советско-афганском костре, поставив главной задачей не
выпустить СССР из ДРА. Соединенные Штаты первыми выделили 30
миллиардов долларов для закупки оружия моджахедам. "Извозчика" для его
переправки долго искать тоже не пришлось - предложил свои услуги
Пакистан с его 1400-мильной границей с Афганистаном. Тут же были
определены так называемые "Особые правила" во взаимодействии тех, кому
была выгодна война:
1. Страны, поставляющие оружие, делают это тайно, избегая
публичности.
2. Осуществление контроля за дозированным распределением этого
оружия возлагается на Пакистан. Дозировка оружия необходима для более
долгой войны. То же самое распространяется и на финансовые средства.
3. Оружие, поставляемое афганским мятежникам, должно быть
советского производства. Это должно показать миру, что мятежники
действуют успешно и сами добывают себе оружие.
4. Оружие прибывает в Пакистан под видом обычного груза на
самолетах, опознавательные знаки которых постоянно меняются.
Удачно распределились и выгоды. Пакистан за услуги "извозчика"
получал долгосрочные кредиты на сумму 3 миллиарда долларов. Саудовская
Аравия взяла на себя рола банкира с неизбежными процентами. Израиль,
Египет и Китай поставляли оружие советского производства. Кроме того,
Анвару Садату после сделки в Кэмп-Дэвиде важно было показать себя
защитником ислама, в то же время угодить США и выгодно продать
советское оружие, которое до этого почти за бесценок Египет приобрел в
СССР. Израиль вообще влезал на коня: чем больше мусульман убивало друг
друга, тем сильнее становилось сионистское образование в середине
арабского мира. К тому же СССР переносил центр своего внимания из
региона интересов Израиля в Афганистан.
Не оставались внакладе и США, давшие деньги на раскрутку этой
пружины. В администрации Рейгана выработалось три подхода к событиям в
Афганистане.
1. "Вьетнам Москвы". Превратить Афганистан в советский Вьетнам.
Обескровить СССР путем увеличения издержек его пребывания там и
удерживать там его как можно дольше, расстраивая ресурсы, подрывая
внутреннюю стабильность СССР и международный престиж.
2. "Боковой эффект". Афганистан должен стать отвлекающим
эффектом, главное - не он. Действительный вопрос - отработка баланса
между США и СССР в пользу США. Согласно этому пункту жизненно важные
интересы США должны сосредоточиться в другом регионе, куда СССР,
увязнув в Афганистане, не сможет дотянуться. Чем дольше Советский Союз
поведет войну на афганской земле, тем прочнее утвердятся США в
необходимых регионах.
3. "Торговля по кусочкам". США должны торговаться с СССР: мы
уменьшаем свою помощь моджахедам, СССР - в Латинской Америке или в том
регионе, который выгоден сейчас США. К тому же помощь моджахедам
позволяет привлекательно выглядеть на международной арене.
Вот и все "беспокойство" "друзей" Афганистана. Да только знать бы
обо всем этом моджахедам, знать, что дается им строго дозированное
количество оружия с определенным количеством боеприпасов. Знать в
конечном итоге, за чьи интересы они идут воевать с винтовкой против
танков. Знать, как подло и грубо о них вытирают ноги новые "друзья".
Шурави хоть воевали открыто. Но тем не менее пелись песни, газели:

Нет звания выше моджахеда,
Так было всегда и так будет.
Начинается песнь о газавате -
О священной войне правоверных.
Бог всегда был другом моджахедов.
Когда мы идем в бой,
В панике бегут с поля битвы
Войска трусливых шурави.
Даже мертвый моджахед не закрывает глаз,
Не опускает их перед врагом.
Тела мертвых залиты кровью,
Но от нее захлебнутся все русские,
Шурави ходят как нищие бедняки,
Ломятся в каждую деревню.
Да сгинут все они,
Нищие грабители и разбойники.
Я, Али Мухаммад, поэт из Локари,
Я иду в бой вместе с моджахедами.
Они бьют врагов под звуки моих песен.
Смерть проклятым шурави!

Так войну продолжала политика...

Документ (справка отдела Среднего Востока МИД СССР в ЦК КПСС):
"8 февраля 1980 года.
При этом направляю материалы с высказываниями А. Банисадра,
избранного 25 января с. г. на пост президента Исламской Республики
Иран.
21 января, выступая в Исфахане, Банисадр заявил: "Я считаю
Афганистан частью Ирана. Советское нападение на Афганистан я
рассматриваю как нападение на Иран".

5 января 1980 года. Нью-Йорк.
Зал заседаний Совета Безопасности заполнялся медленно, и Михаил
Аверкиевич Харламов, даже не глядя на часы, понял: заседание, как
всегда, начнется с опозданием. Это было первое недоразумение, с
которым он столкнулся, приехав работать в Нью-Йорк: переносы,
опоздания были в Совете Безопасности делом обычным, словно заседал не
высший совет ООН, а профком отстающего завода.
А казалось, сегодня уж точно все начнется минута в минуту. ООН
гудит в связи с вводом ограниченного контингента советских войск в
Афганистан. 52 страны, почти треть состава ООН, направили позавчера
Генеральному секретарю Организации письмо с настоятельной просьбой
собрать Совет Безопасности по этому вопросу.
Вчера из Кабула прилетел новый министр иностранных дел Шах
Мухаммед Дост и, как говорили в кулуарах, еще на трапе самолета
выразил свой протест против вмешательства во внутренние дела
Афганистана. Тем не менее Курт Вальдхайм заседание Совета назначил, и
через несколько минут все определится. Хотя что - "все"?
Харламов оглядел зал. Трояновский уже занял свое место и
записывал что-то в свои листочки. Он пожелал выступать первым, Москва
порекомендовала сразу идти в бой, категорически настаивая на отмене
повестки дня. События в Афганистане - дело двух стран, между которыми
заключен Договор о взаимопомощи, в том числе и в военной области, и
которые свои обязательства выполнили. И больше это никого не касается.
Касается. Еще как касается. Вот занял свое место Макгенри,
представитель США. По алфавиту в наименовании стран он и Трояновский
сидят практически рядом, и однажды, когда в зал заседаний каким-то
образом - еще одно удивление для Харламова - проникли американские
молодчики одной из антисоветских группировок и вылили на Макгенри
банку красной краски, видимо считая, что чернокожий представитель
Соединенных Штатов "покраснел" и проводит недостаточно жесткую
политику в отношении социалистических стран, алые брызги в тот раз
попали и на костюм Трояновского. Еще тогда подумалось: как же близко
мы все находимся друг от друга. Да только ошиблись молодчики: не думал
"краснеть" Макгенри и, вероятнее всего, сегодня докажет это.
Хотя, судя по письму, Соединенные Штаты желают одного: показать,
что главными действующими лицами здесь являются развивающиеся страны.
Вперед будут выставляться они, создавая фон всемирного осуждения ввода
войск, а это уже политика. Американцы никогда не забывают о политике,
вернее, они всегда сначала думают о ней, чего не скажешь, к сожалению,
о наших. Войска в Афганистане уже десять дней, а кроме бесконечных
ссылок на 51-ю статью и просьбы добиваться отмены повестки дня Москва
порекомендовать ничего не может. Да что рекомендации, дали хотя бы
просто информацию, а здесь сами бы уж разобрались, о чем и как
говорить. Неужели за Родину болеют только в Москве?
Гул постепенно начал стихать - занял центральное место
председателя Жак Лепретт. Сегодня он проводит первое свое заседание в
качестве председателя, значит, начнет с новогодних поздравлений. Надо
полагать, что основная часть выступлений тоже пройдет в реверансах:
сначала Чэнь Чу за прекрасное руководство Советом в декабре, затем
Лепретту - уже в качестве аванса. Без подобных любезностей не
обходится ни одно заседание, приходящееся на начало месяца. А может,
так и надо, если хочешь достичь своих целей? Эх политика, шлюха
истории...
Наконец Жак Лепретт начал поздравления с Новым, 1980 годом.
Объявил повестку дня -письмо 52 стран. Долго перечислял их. Первые -
Австралия, Багамские Острова, Бангладеш, Бахрейн... Но это первые
опять же по алфавиту, за него всегда очень удобно прятаться.
Центральные фигуры здесь - США, Китай и Великобритания. Трояновский в
своем первом слове должен отметить это сразу же, чтобы ни у кого не
оставалось иллюзий, будто советская делегация ничего не ведает и не
смыслит в дипломатических вариациях на тему Афганистана. Выступление
Олега Александровича планируется где-то минут на десять, он должен
налегать на сознательность и самостоятельность государств в решении
вопросов, касающихся только двух стран. Следом обещал выступить Флорин
и от имени ГДР тоже потребовать снять с повестки, дня данный вопрос...
- И какова позиция в нашей партии? - Трояновский, разложив вчера
вечером аргументы своего доклада с учетом мнения Флорина, пристально
посмотрел на своего заместителя. Он явно намекал на то, что в свое
время Харламов возглавлял Шахматную федерацию СССР, имел первый
разряд, а сложившаяся ситуация как раз и требовала просчитать ходы еще
в дебюте. В конце концов, Трояновскому нужна была просто поддержка,
хотя бы моральная: было ясно, что ему предстоит практически в одиночку
отстаивать интересы страны в сеансе одновременной игры с пятьюдесятью
двумя соперниками.
- Надо исходить из того, что повестка дня все равно будет
утверждена, - сделал несколько ходов вперед Харламов. - На мой взгляд,
после ее утверждения вам надо будет выступить где-то в середине
дискуссии. Пусть сначала изольют желчь западники и те, кто
отрабатывает у них свой хлеб. После вас, видимо, неплохо было бы
послушать Доста - это стало бы хорошей связкой. Судьба партии решается
главным ходом, а не в эндшпиле, - перешел и он на язык шахмат.
Они до полуночи колдовали над текстами, пытались предугадать
мнения противников, подсчитывали голоса поддержки. И убеждались вновь
и вновь: да, нужно атаковать, лучший вид обороны - это наступление.
...Когда слово взял Трояновский, Михаил Аверкиевич, устроив
поудобнее покалеченную ногу, замер. Олег Александрович поприветствовал
Лепретта на посту председателя, тот благодарно кивнул. Но это все
прелюдия, все ждут главного. Вот Трояновский подвинул к себе листочки,
все замерли... Нет, он просто выражает озабоченность, что в результате
закулисных маневров США до сих пор не принята в Совет Безопасности
Куба как представитель от латиноамериканских стран. Макгенри
усмехнулся, он понимает, что это только пристрелка, но все равно ему
неприятно: для битья выставлялись вроде бы другие.
- Делегация Советского Союза решительно возражает против
рассмотрения в Совете Безопасности так называемого вопроса о положении
в Афганистане, как это предлагается в письме от третьего января
представителями США, Соединенного Королевства, Китая и поддерживающих
их стран, - перешел наконец к главному Олег Александрович.
Сказал затем о неоднократных обращениях афганского руководства
оказать помощь, о засылке банд на территорию республики. Интонацией
выделил - как все же умело надо пользоваться интонацией, - что
рассмотрение сегодняшнего вопроса на руку тем кругам, которые как раз
и осуществляют вооруженное вмешательство во внутренние дела
Афганистана.
- Советская делегация призывает членов Совета Безопасности
проявить благоразумие и осмотрительность, с тем чтобы не допустить
использования Совета Безопасности в неблаговидных целях.
Закончив выступление, Трояновский оглядел "подкову" - сидевших за
столом членов Совета. Это хорошо, что он не опустил голову, а вот под
его взглядом некоторые уткнулись в бумаги. Хорошо, пока хорошо. А вот
берет слово и Флорин.
- От Афганистана не исходит никакой опасности ни миру, ни
соседним государствам. Тем более те, которые расположены от него на
расстоянии в тысячи километров, и подписали данное письмо.
Трояновский этого не подчеркивал, здесь важно не повторяться, не
делать пустые ходы. Так, кто следующий?
По минуте, не больше, выступили представители Бангладеш и
Норвегии, настаивая на обсуждении вопроса. "Пока психологический
перевес в нашу пользу", - "вел партию" Харламов. И тут же подобрался:
слово предоставили Чэнь Чу.
- Массовое вторжение Советского Союза в Афганистан является
неприкрытым актом агрессии. Китайская делегация решительно отвергает
абсурдное заявление советского представителя и считает, что Совет
Безопасности должен устранить замешательство, вызванное выступлением
советского представителя.
Ага, замешательство, значит, есть. Если его почувствовал один из
самых ярых противников, значит, у остальных более благоприятное
чувство. Идем дальше.
Жак Лепретт, словно послушавшись Михаила Аверкиевича, оглядел
членов Совета, приглашая к продолжению разговора. Однако больше
желающих выступить не оказалось. Инициатива переходила к
председательствующему. Как-то он ею воспользуется?
Начал витиевато - про предварительные консультации, сопоставление
точек зрения. Значит, повестка будет утверждена. А это что за список?
Ого, еще четырнадцать стран просят принять участие в прениях. Итого -
двадцать восемь государств, включая Афганистан. Дост и Сахак входят в
зал по отдельности, садятся на свободные места. Бисмеллах пока никак
не выразил своего отношения к происходящим событиям, но чувствуется,
что он подавлен и растерян. Будет ли Дост менять его здесь, в ООН? И
как выступит сам? Его выступления ждут, оно много будет значить. Если
по уму, то даже Трояновскому, может быть, не стоит спешить. Надо,
чтобы сами афганцы стали выразителями воли своего государства, надо
дать всем понять, что это они в первую очередь заинтересованы в
присутствии наших войск. От того, насколько им это удастся, во многом
будет зависеть позиция других делегаций. Кто же первым начнет
разговор? Ах, англичанин, господин Антони Парсонс. Что ж,
приготовимся...
Нет, разговор опять о другом. Антони Парсонс лишь желает
подчеркнуть, что присутствие на заседании нового министра иностранных
дел Афганистана вовсе не означает, будто Соединенное Королевство
признало новое руководство в Кабуле.
Это же самое, словно эхо, повторили португалец, Макгенри,
активные сегодня представители Бангладеш, Китая, Норвегии. А вот
Трояновский, наоборот, поблагодарил Совет, что пригласили Доста
принять участие в сегодняшней работе. Последнюю фразу вновь выделил:
да-да, идет обычная работа Совета, ничего сверхъестественного не
происходит.
Михаил Аверкиевич сделал пометки в блокнотике о первых
впечатлениях, И хотя стенограмма заседания через день-два появится в
секретариате и можно будет получить личный экземпляр, журналистская
привычка самому записывать события срабатывала безукоризненно: порой
важнее ведь знать не что говорится, а как говорится.
Наконец начались прения по повестке дня. Слово взял Янго,
представитель Филиппин. "Как будто больше всех озабочен вводом войск",
- не смог сдержать ехидства Харламов. Да, события сегодняшнего дня
будут развиваться скорее всего как раз вопреки логике. Тяжелая
артиллерия вступит в бой в самый критический момент.
Все верно. Филиппинец не осуждал и не поддерживал ввод войск, он
только потребовал фактов и обстоятельств всех событий, которые
произошли в Афганистане. "Эх, дорогой, нам бы самим эти факты", -
забыв, что мгновение назад он иронизировал над Янго, теперь почти
дружелюбно посмотрел на выступающего Харламов. Вновь возникло ощущение
шахматной игры: партия играется с закрытыми глазами да еще в зачет
кому-то неизвестному.
Следующее слово - Пакистану. Сейчас, конечно, будут слезы.
Сладкие слезы - от переизбытка лжи и лицемерия.
- Народ и правительство Пакистана испытывают чувства братства к
народу Афганистана...
Господи, говорил бы это кому-нибудь другому. Ах-ах, отношение
Пакистана к соседу не изменилось даже со сменой правительства. А
засылка банд? А снабжение беженцев оружием и создание лагерей? Что?
Приток беженцев создал тяжелое бремя для и без того скудных запасов
страны? Так кого жалеть надо? Хорошо, что хоть цифру назвал: на 1
января 1980 года в Пакистане находится 387 575 беженцев. Хоть какая-то
польза от выступления.
Слово - Досту. Наконец-то. Пока тот шел к свободному месту за
"подковой", Харламов следил за Бисмеллахом. Сахак, опустив голову,
обхватив ее руками, сидел, чуть раскачиваясь. Да, положению афганского
посла не позавидуешь. Американцы начнут давить на него, уговаривать,
чтобы он действовал только от правительства Амина. С Кампучией им это
удалось. Поддастся ли Сахак? Совсем недавно они с ним вспоминали
Джелалабад: Харламов дважды был в Афганистане, а во время последней
поездки посадил в Джелалабаде на берегу арыка два эвкалипта. Потом
спрашивал у бывавших там: эвкалипты не только принялись, но вокруг них
посадили новые деревья, и теперь можно говорить, что на берегу арыка
растет целая роща. Сахак обещал в очередной отпуск сфотографировать
ее...
Дост начал свою речь негромко, но без растерянности, словно всю
жизнь был министром и только и делал, что выступал в ООН.
- В период правления Амина некоторые западные страны выражали
озабоченность по поводу убийств и массовых репрессий ни в чем не
повинных афганцев. Сегодня, когда этот диктатор не избежал своей
участи, они проливают по нему слезы. Это - явно двуличная позиция.
Ну что ж, позиция Афганистана тоже окончательно стала для всех
ясна. Друзья и враги тоже определились. Разведка боем закончилась.
Впрочем, и первое заседание тоже.
Во время обеденного перерыва Олег Александрович подошел к
Харламову:
- Может, вам лучше побыть на рабочем месте?
И стало ясно, что все это время Трояновский надеялся получить
хоть какую-то дополнительную информацию. Неужели Москва не понимает,
что сейчас важно выстоять? Или она надеется на право вето? Так это
легче всего. Кто-то очень дальновидно продумал это право. Впрочем,
почему кто-то? Пять великих держав - США, Китай, Великобритания,
Франция и Советский Союз, формулируя Устав ООН, оставили за собой два
главных права: постоянное представительство в высшем органе
Организации - Совете Безопасности и право вето - отклонение любого
проекта решения вне зависимости от результатов голосования. Конечно,
есть еще Генеральная Ассамблея, где принимают участие в работе все
члены ООН, а не только пятнадцать, как в Совете Безопасности. Но если
решения Совета обязательны к выполнению любой страной, то это же самое
решение, принятое Генассамблеей, имеет лишь рекомендательные функции.
Пожелание, и не более того.
Поэтому как бы ни повернулись события сейчас, у Олега
Александровича в запасе беспроигрышный козырь. Все это знают, поэтому
разговор будет рассчитан на эмоции. Телеграфные агентства разнесут
выступления каждого участника заседания по всей планете, и именно
сейчас, здесь формируется отношение к акции Советского Союза по поводу
ввода войск. Информацию! Полцарства за информацию!
- Я позвоню, Олег Александрович. Если что-то есть дополнительно,
я тут же сообщу, - согласился Харламов.
Однако Москва молчала. И Харламов впервые, наверное, осознал, как
это губительно - иметь право вето. Иметь более сильное оружие, чем у
других. Когда можно не утруждать себя в выборе выражений, друзей, а в
конечном счете и в выборе политики и средств ее проведения. И уже не
только о себе думал, но и о Штатах, вовсю размахивающих этим правом, о
Китае, о любой страде, хоть мало-мальски приподнявшейся над другими.
Эх, двадцатый век... А ведь не будь права вето, Москва бы крутилась,
она бы думала, советовалась, анализировала, поминутно выходила на
связь, - она, а не они здесь, в Нью-Йорке.
Через два часа, когда зал стал заполняться после перерыва,
Харламов с порога покачал головой на вопросительный взгляд
Трояновского - ничего нового.
Трояновскому, снова первому, предоставили слово. Пересказывать
тому ход событий в Афганистане, который стал известен после
выступления того же пакистанца, - это заведомо было проигрывать в
информационной насыщенности и давать повод для все новых и новых
вопросов, требующих конкретных ответов. Трояновский пошел на
параллели: когда африканцы сражаются за свою независимость, когда
палестинцы воюют против Израиля на оккупированных землях, то США и их
союзники не выбирают слов, заявляя о недопустимости применения оружия.
Когда же банды мятежников в Афганистане поднимают восстания против
своих правительств, то их тут же берут под защиту.
- Мы думали, что империалистические силы, убедившись в
необратимости процессов в Афганистане, оставят его в покое, будут
считаться с реальностями, - продолжал Трояновский.
Вообще-то, несмотря на кажущуюся лояльность, мягкость советского
посла, здесь уже многие испытали на себе его точные, жесткие
эмоциональные удары. Олег Александрович в лучших традициях дипломатии
мог после витиеватых фраз вдруг взорваться, компенсируя недостаток