Иванов Сергей Григорьевич. Оборотная сторона Бога

   От двойного удара у Светлана перехватило дух, а тело опять сделалось ватным. Но кладенец он все ж не выронил и сознания не утратил – богатыри вообще легче умирают, чем бухаются в обморок. Подпирая себя ногами, Светлан кое-как поднялся по стене, сквозь плавающую перед глазами муть вглядываясь в всадника, лихо мчащего к нему во весь опор и уже нацелившего в неподвижную жертву нагинату, точно турнирное копье. Если бы орк умел, он бы, наверное, хохотал сейчас во все горло, радуясь близкой победе, – от его литой фигуры так и разило торжеством.
   «А не рано ли, собака, похваляешься?» Может, и не рано – даже скорее всего. Уж теперь их силы не равны. Впрочем, есть сила и… Сила. А последняя к Светлану уже вернулась – во всяком случае, на один умеренный выплеск ее должно хватить. Или нет? Дьявольщина, если бы еще и зрение не подводило!..
   Прищурясь, он почти вслепую послал Волну, ударив крабопаука по ногам, и зверь врезался мордой в пол, круто затормозив. Зато его седок устремился дальше и, кубарем докатившись до Светлана, ошеломленно застыл прямо перед ним. А тот не упустил момент, со всего маха вогнав клинок в точку, где ощущал чужое сердце. Без сил опустился на корточки, зачаровано следя, как бьется огромное тело, пришпиленное к плите кладенцом. Черт знает: может, жрец и с такой раной сумел бы выжить – если б она была единственной. Но из жестоко рассеченного (возможно, самим Светланом) бока хлестала кровь, расплываясь в черную лужу, – а без крови не умели обходиться даже подручные кощея. Мало-помалу гигант прекратил дергаться, сдавшись смерти.
   Скольких же я уложил? – думал Светлан, ворочая мысли, точно валуны. Двоих, троих? Это не считая Мифея, уделавшего себя почти без моей помощи. Можно сказать, норму выполнил – несмотря ни на что. А как другие? Во всяком случае, они еще живы… как будто.
   Кажется, на пару минут он все-таки отключился, потому что, когда открыл глаза, увидел вблизи Лэлли, напряженно всматривающуюся в его лицо.
   – Ты живой? – спросила она с сомнением. – Снаружи вроде порядок – а внутри?
   – Все системы функционируют нормально, – пробормотал Светлан с трудом. – Как в космолете. Самочувствие отличное… раз не блюю.
   – Все системы – ты уверен? – хихикнула эльфка. – Включая ту самую?
   – На слово поверишь?
   – А что остается? – вздохнула она. – И-е-ех!..
   Вытянув шею, Светлан оглядел зал. Схватка уже завершилась, усыпав пол изувеченными телами, большинство из которых опознать было бы трудно. (Собственно, для этого их сперва пришлось бы разложить по кучкам.) Всюду валялись отрубленные части, причем особенно много было паучьих ног – уж это наверняка Светланова работа. Меж поверженных врагов бродил Крон, видимо, удивляясь тому, что натворил тут. А невредимый, судя по всему, Артур как раз подходил к Светлану, озабоченно хмурясь.
   – Дружище, надеюсь, ты не пострадал? – спросил он первым делом. – Черт побери, вот это была драка!..
   – Страданиями, говорят, душа совершенствуется, – вздохнул Светлан, осторожно шевеля ноющими лопатками, потирая ушибленный бок. – Но лучше б она совершенствовалась не такими темпами. Тебя-то не зацепило?
   – Бог миловал. Хотя сам изумлен – вокруг так и свистело железо. Однако после того, как ты оставил без коней половину всадников…
   – Я? Надо же!
   – Впрочем, исход схватки был предрешен, когда ты разделался с Мифееем.
   – Кто – я? – снова переспросил он. – Как интересно!
   Лелли опять захихикала, по-видимому, готовая теперь смеяться над любой ерундой. Конечно, она добилась, чего желала: тиран мертв – эльфам больше не придется платить дань собственными дочерьми. Но Светлан был слишком вымотан, чтобы радоваться выигрышу. Да и с чего ликовать? Вот если бы эта стычка оказалась последней…
   – Не скромничай, мой друг, – сказал король. – О таких победах складывают песни.
   – Скорее уж частушки. «Здравствуй, милая моя, я тебя дождалси…» Все было на грани, понимаешь? Если бы Сфера схлопнулась чуть раньше, от меня тоже осталось бы месиво. К тому же я зазевался, следовало рвать оттуда когти сразу – тогда бы меня не достало разрывом. И я не стал бы мальчиком для битья. Ненавижу чувствовать себя слабым!
   – Но ты ж не станешь отрицать, что Мифей был слишком силен даже для тебя?
   – С боссами всегда приходится возиться, – пожал плечами Светлан. – Однако финал обычно тот же.
   – Ну, тут есть начальство и повыше! – заметил Артур. – Если я правильно понял твои намеки.
   – Пониже, ты хотел сказать? Здесь ведь чем ниже, тем главней.
   Кряхтя Светлан поднялся, наконец углядев тролля, неподвижно распростершегося по ту сторону кощеева трона. Выдернув из трупа кладенец, Светлан заковылял к злосчастному чудищу, тяжело опираясь на меч. Артур шагал рядом, не предлагая помощь, но готовый подхватить в любой миг. Лэлли скользила по иную сторону.
   Конечно же, тролль оказался мертв – что называется, ранения, несовместимые с жизнью. К тому же их было столько, будто и после смерти беднягу рубили долго. С голыми руками на такие лопасти, гм… Но двоих жрецов он все же разорвал, а третьего подмял под себя, навечно упаковав в каменную ловушку. Показал им, что значит истинная порода.
   – Он был обязан тебе жизнью, – пояснила Лэлли. – Теперь вы в расчете.
   – Да уж, – пробормотал Светлан огорченно.
   Странное дело: тролль больше не казался ему уродливым, а раздражающий запах вроде бы пропал, словно был присущ лишь живому существу… необычному, конечно, – но разве это плохо?
   – Бедняга переплатил, – добавил он, качая головой. – Я-то ради него не напрягался так. Ох, уж эта щепетильность Древних!.. Иногда надо быть проще.
   Затем перевел взгляд на мокрое место, оставшееся от величайшего из царей, и проворчал:
   – Чего ж он помер так: без должной помпы, по-простому? Хоть высказался бы напоследок.
   – Проклял бы, да? – ухмыльнулся Артур. – Или предрек нам близкую кончину… Лучше не надо.
   – Теперь мне даже жаль Мифея, – вздохнула эльфка. – Он загнал себя в такое одиночество!..
   Вот Светлана здесь не грызли сомнения – слишком сильна была мотивация. Пусть уж за грехи деток расплачивается отец нации, если породил такое… Впрочем, у него и своих грехов выше крыши. Чего жаль, это мечей кощея – такой сувенир!.. Но гравивихрь не пощадил оружия, перемолол всё в кашу. Жуткое все-таки средство, лучше придерживать его на крайний случай, когда уже нечего терять.
   – Ума нет – считай калека, – изрек он вместо эпитафии. – А то и вовсе покойник. Нашел с кем связываться, а?
   – Это стало его последней ошибкой, – согласился король. – Хотя, надо отдать должное, нас с тобой он не звал сюда.
   – Зато мне как обрадовался, – хмыкнула Лэлли. – Теперь будет знать, как обижать маленьких!
   – По-моему, следует быстрее сматываться, – заметил Светлан, озираясь с опаской. – Насколько я понимаю в таких надгробиях, скоро тут разразится катаклизм.
   – Вот это верно, – одобрил Крон, останавливаясь рядом. – Пора двигать дальше. И так задержались.
   – Но сперва не мешает порыться в здешних кладовках – надо восполнить расход энергии.
   – О! – обрадовался Артур. – Уже пошел на поправку? Кстати, и мечи тут могут найтись покрепче.
   – Только живенько, – попросил Крон. – Время, время!..
   – Слушай, громила, – вспомнил Светлан. – Мне показалось или ты в самом деле стал шустрее соображать? И зачем усадил себе на голову эльфку, пока дрался? Это была спарка, да? Эдакий симбиоз резвого ума и больших мышц.
   – Точно, – подтвердил великан. – Я скакал под ее дуду. Иначе бы мне не светило тут.
   – Да, но ты и сейчас ворочаешься, не как прежде. Остаточный эффект, видимо?
   – Вправду? – удивился Крон. – Ишь!
   И поглядел на эльфку с уважением. А кому повредит такой подарок?
   – Ладно, – сказал Светлан со вздохом. – Поспешим.

Глава 11. И разлетелись кто куда

   Менее чем через час их отрядец, насытившийся и отдохнувший, покинул пирамиду, уже наполненную зловещими скрипами и стонами, явно предварявшими скорый обвал. В оружейной кощея они разжились новыми латами и тремя эльфскими мечами – таких изысканных форм и украшенными столь шикарно, что больше походили на произведения искусства, чем на оружие. И однако сравниться с ними мог разве кладенец Светлана – даже Экскалибур, так полюбившийся королю, уступал им намного. «Лосиные рога», конечно, пришлось сбросить – после недавнего боя их выщербленные лезвия скорее подошли бы пилам. Наконец и Крон нашел замену своей верной палице, расщепленной о железные головы жрецов: секиру с четырьмя длинными лезвиями, нацеленными в разные стороны, – как раз по своим габаритам. А на пояс взамен кинжала повесил эльфский меч – больше для форсу, видимо.
   Сразу за тыловыми воротами, вовсе не такими массивными, как на входе, опять начались дикие пещеры. Но на сей раз антураж поменялся так круто, будто путники угодили в иной мир или скакнули в прошлое еще бог знает на сколько миллионов лет. А воздух и вовсе обратился в сироп – нормальные люди продвигались бы тут с большим трудом. К счастью, Светлан уже ощущал себя почти здоровым. Все же как замечательно быть богатырем!.. хотя и не всегда, наверно.
   Возглавлял строй теперь Артур, заодно буксируя Лэлли, – пока что он был свежее напарника. Светлан следовал сразу за клетью, вполголоса переговариваясь с эльфкой. Крон, как всегда, замыкал шествие, погрузившись в великаньи мысли.
   А разговор зашел о некоторых высказываниях Мифея, в которых Светлан позволил себе усомниться.
   – Он не может лгать, он – Древний, – утверждала девушка.
   – И что? А если он из «первых учеников» – по классификации Шварца. Я вот все думаю, – добавил он, – ваша пресловутая честность – это впрямь достоинство или только отсутствие гибкости, вполне устраняемое хорошим педагогом.
   – Вы вон сколько учите великанов да драконов, – заметила Лэлли. – А много ли преуспели?
   – Учителей надобно чтить, а не ненавидеть – тогда можно рассчитывать на толк.
   – По-твоему, нужно искать учителя Мифея?
   – А ты считаешь, мы уже дошли до точки? – Светлан кивнул назад: – Вот Крон наверняка так не думает.
   – Угу, – пробурчал тот через секунду, ненадолго вынырнув из своего омута.
   – Да и ваши проблемы не кончились. Мне и представить страшно, что могут устроить орки, оставшись без последней головы, еще способной соображать. Уж от них не откупишься несколькими красотулями в год – они алчут мяса, крови, смертей. Не боишься, что тебя взгреют за самодеятельность?
   – Вот уж на что мне писать с высокого облака! – отмахнулась кроха. – Может, хоть теперь эльфы проснутся.
   Светлан не удержался от смешка, невольно представив такую картинку.
   – По-моему, вы зашли в тупик. – заявил он. – Не знаю, как сказывается на мозгах длинная жизнь, если не грозят маразм со склерозом, – как понимаешь, здесь мне не хватает данных. Но вряд ли с возрастом прибывает инициативы, а груз знаний, возможно, лишает ум верткости. Недаром эльфы так привязаны к месту!.. Наверно, когда процент долгожителей превышает некий порог, стареть начинает уже народ. А со временем, как и положено, начинает впадать в детство. Собственно, люди и застанут вас не вполне… гм… взрослыми – эдакими славными малютками, прелестными и шаловливыми.
   – И где ж выход? – спросила Лэлли. – Конечно, если он есть.
   – Ну откуда мне знать? И кто я такой, чтобы советовать Старшим!..
   – Ответственности боишься? Успокойся, мы не из тех, кто ищет виновных на стороне.
   – Я мог бы предложить свежую струю, но где ж ее сыщешь тут? Гоблины не подходят, гномы и сами мельчают. Великаны далеко. Тролли… тоже не то.
   – Можешь? – хмыкнула эльфка. – Так предлагай!
   – Э-э… что?
   – Если подойти к делу утилитарно… а технологии у нас отлажены… то вы с Артуром за один присест смогли бы обслужить всех наших женщин. Черт, вы же богатыри, из вас этих живчиков каждый раз выплескивается столько!.. Лучшего генного материала трудно и желать.
   – По-твоему, это зовется «присестом»? – кисло осведомился Светлан.
   – Ну, назови «прилягом».
   – Вообще-то донором я еще не был…
   – Разве это такая большая жертва?
   Он подумал, смущенно хмыкая и крутя головой.
   – Предположим, это осуществимо… хотя пока не вижу, как… и все ваши дамы, так сказать, воспылают… Или сколько?
   – После надлежащей агитации не менее трети, – уверенно заявила Лэлли. – А скорее, превысит семь десятых. Верхнюю границу угадать не берусь.
   – Бедные ваши мужчинки!..
   – Переживут, – пожала она плечиками. – Большинство даже обрадуется, узнав, что через пару десятилетий вокруг поднимутся великанши. У нас любят высоких женщин.
   – Да, еще и это, – спохватился Светлан. – Вынашивать такой плод – при вашей миниатюрности…
   – Говорю же: технологии отлажены. Никаких проблем.
   – Маточные репликаторы, что ли? – изумился он. – Уважаю. Но пойдем дальше. Вы ведь получите всего две новые линии… э-э… в лучшем случае. Не слишком ли много заведется среди вас братиков и сестренок? Как избежать слишком близкого инцеста?
   – Опасности кровосмешения мы умеем прогнозировать, а избегать их давно научились. Не забывай: мы никогда не были многочисленны. Уж с этим как-нибудь совладаем.
   – А метисы не станут у вас изгоями?
   – При том, что две трети эльфок будут им матерями? Я уж не говорю о приемных отцах, сводных братьях… И не настолько эльфы глупы, чтобы стольких юных исполинов выпихивать в чужаки, – потом это может так аукнуться!.. Ваших деток станут любить изо всех сил – вот этого я опасаюсь больше: как бы не избаловали.
   – Похоже, у тебя на все готов ответ, – проворчал Светлан. – И цель-то вроде благая: помочь братьям по разуму. Только способ странный. Тоже, нашла сеятелей!..
   – Разве тебе не хочется сделаться отцом целого народа… ну, или половины?
   – Боже упаси! – содрогнулся он. – Я ж не Мифей, одержимый бессмертием. Мне и думать об этом жутко.
   – И что тебя пугает больше: процесс или последствия?
   – Знаешь… трудно разделить. Боюсь, и всё. Я вообще пугливый, как ты заметила…
   – Да уж.
   – В конце концов, за последствия отвечать вам. Одни… гм… сеют, другие пожинают – как и положено. Но вот процесс!.. Я-то понимаю, что это предрассудки, хотя не лишен – признаю.
   – Предпочел бы естественный способ, да? – засмеялась девушка.
   – Но как объяснить Артуру? Предложить королю заделаться племенным жеребцом…
   – Отцом народа, – повторила Лэлли, – эльфского. С такой добротой и великодушием, как у нашего Артура, – разве откажет? Тем более, иного выхода у нас нет.
   – Ну почему, – сказал Светлан. – Есть еще вариант.
   – Какой?
   – Правда, он довольно жестокий… Хотя не настолько, каким бы стал для людей, – вы ж не хилеете с возрастом.
   – Ну?
   – Собрать всех молодых… более или менее, кто еще способен на безрассудство… и сбежать от ваших старейшин, по макушку увязших в рационализме. Пусть они доживают в своем тупике, а вы поищите новые дороги.
   – Где?
   – Уж это вам лучше знать. Но если будете цепляться за старые корни, и сами вскоре покроетесь мхом.
   – По-моему, это смахивает на бегство, – внезапно промолвил Крон.
   – Конечно, – согласился Светлан. – А я о чем толкую?
   – Я не имею в виду побег.
   – Э-э… отступление? Лучше назовем это обходным маневром. Как я уже убедил Артура, прямые пути не всегда самые верные. Или ты тоже хочешь, чтобы умницы эльфы превратились в проказливых мотыльков?
   – Нет, – сказал великан. – Не хочу. Лэлли мне нравится больше. Но оставлять врагам поле боя…
   – Лучше полечь костями, да? Кажется, ты проецируешь здешнюю ситуацию на наши… э-э… недоразумения. Я прав?
   – Может, и так.
   – Ей-богу, Крончик, если бы можно было устроить, чтоб ваше зверье грызлось с нашим, не затрагивая прочих, – да на здоровье! Но ведь страдают разумные или просто безвинные, слабые. И потом, ненависть – это такая зараза!.. Кстати, тебе понравились орки?
   – Шутишь? – гыкнул Крон. – Мы их всегда давили.
   – А ведь они сильно смахивают на самых идейных из твоих родичей. Эдакий вражеский шарж. Нет, ты вглядись!..
   – Кто ж виноват, что вот так некоторые великаны понимают патриотизм?
   – Доказывать любовь к своим через ненависть к чужакам? – усмехнулся Светлан. – Такая тропка любого приведет к оркам.
   Оглянувшись через плечо, Артур показал, что тоже внимает, – на случай, если кто не понял. Так что беседа уже сделалась общей.
   – И все же гоблины, видимо, уважали Мифея, – сказал Крон. – Иначе как бы он держал в узде такую ораву буйнопомешанных?
   – Твое счастье, верзила, что ты не знаешь тоски раба по кнуту. А у нас такое – сплошь и рядом. Там ведь чем сильнее бьют, тем слаще любовь и крепче память. Вон Чингиз-хана уж сколько веков почитают! Или того психа – Ваньку Грозу… не говоря о Петре, поставившем страну на дыбы. Впрочем, с ними ты еще не знаком.
   – Ладно, к дьяволу орков. А вот чего ты заливал царю про замену Великих? Да еще с таким нахрапом, будто все знаешь про нового бога.
   – Я импровизировал, – сказал Светлан. – Метал стрелы, следил за реакцией. Вроде бы попадал. Хотя, если честно, все религии мне – до лампочки. А что за ними кроется, какие явления, сущности, существа… – он пожал плечами. – Пока что и ваших Великих, и нашего Скитальца я могу принимать, как гипотезу. Ни их, ни его вживую не видел. Вот в эльфов я уже верю.
   – Ну, спасибо! – фыркнула Лэлли.
   – Хотя пощупать бы не отказался. А вдруг ты – зрительно-слуховая иллюзия, эдакий наведенный мираж?
   – А уж как я этого хочу!..
   – Чего ж ты наезжал на Великих, если сомневаешься в Страннике? – спросил великан.
   – Понимаешь, громила, я кто угодно, только не соглашатель. Тоже, видимо, конформист, но на свой лад. Когда сталкиваюсь с фанатами одной веры, поневоле сдвигаюсь в сторону их противников. Так и болтаюсь меж ними – туда-сюда. Хотя вообще, если начистоту… Люблю резать священных коров!
   – Ты ж вегетарианец, – удивился Крон.
   – Но их же не обязательно затем есть? Кстати, кумиры Древних мне даже симпатичней. У нас ведь не столько богопочитание, сколько богобоязнь. Большинство наших конфессий выстроено на страхе. А страх, как вы знаете, плохо уживается с совестью – это удел лакеев. Но если ты свободен и разумен, тебе достаточно внутреннего закона, а надзиратели – что на земле, что в небесах – ни к чему. Мне кажется, что Скиталец, растворяясь в людях, пытался уйти от рабства. Был такой период в нашей истории, когда новые идеи набрали было силу, разлились от Греции до Китая. Однако натура оказалась сильней, и боги опять сделались грозными… А твое христианство – из того же ряда, – сказал он Артуру. – За это и не люблю его, уж прости.
   – Возможно, мой друг, ты путаешь веру с теми, кто вокруг нее кормится, – предположил тот. – Эта публика мне тоже не по нутру – сам знаешь. А что нашу церковь нужно реформировать, я никогда не отрицал.
   – Ну, если хорошенько отреформировать Змея Горыныча, – хохотнул Светлан, – в конце концов из него получится райская птица!..
   – Так чего там с новым богом Мифея? – напомнил Крон.
   – Кто-то за нашим царьком стоял – наверняка. Бог или какая другая скотинка, можно только гадать. Вот доберемся – и увидим… я надеюсь.
   – Ясно, – кивнул великан. Затем опять умолк, далеко уйдя в себя.
   Следом и Артур отстранился, как всегда деликатный до омерзения, предоставляя парочке откровенничать дальше. Впрочем, ему и впрямь лучше не отвлекаться на болтовню: здешние места не для туристов – черт знает, что может случиться в следующую секунду.
   А эльфка не унималась, принявшись выспрашивать Светлана о его качествах и предпочтениях, будто в самом деле примеряла богатыря на роль «свежей струи». Смущенно посмеиваясь, Светлан нехотя делился сокровенным, по мере сил стараясь быть объективным к себе, – при том, что совершенно не ощущал готовности стать отцом, тем более такого масштаба.
   – Я ведь скучный… э-э… сапиенс, Лэлличка, – говорил он. – Пожалуй, что нетипичный. Власть меня не влечет, без богатства тоже обойдусь, на славу плюю… ну, почти. По правде говоря, у меня не было серьезных искушений… насколько помню. А те, что случались, я с легкостью одолевал – просто потому, что люблю красивые поступки. Свои или чужие – все равно. Меня они… э-э… умиляют. Наверно, это сентиментальность, да?
   – А как насчет Артура?
   – Ну, для него тут и вовсе нет проблем. Если я лишь красуюсь перед собой и другими, то для Артура благородство естественно, как дыхание. Или как для вас, эльфов, честность. Вдобавок он умница и добряк, но при этом настолько силен телом и духом, что способен выжить, оставаясь собой даже в самых опасных ситуациях.
   – Как и ты?
   – Я бы выжил и не будучи богатырем, – вздохнул он. – Слишком я благоразумен, чтобы кидаться на мельницы. Даже не знаю, как далеко я смог бы отступить, потеряй силу.
   – Знаешь, мне трудно представить тебя подлецом.
   – Мне себя тоже. Но, может, дело в нехватке фантазии?
   – Разве ты отступал, когда грозила смерть?
   – Когда грозила – нет. Но если б она сделалась неотвратимой… Не знаю, до сих пор меня не ставили перед таким выбором – надеюсь, и не поставят. Вообще, над этим лучше не ломать голову. Зачем умирать раньше смерти?
   – Ну да, ты же в любой ситуации стремишься углядеть хорошее!
   – На мое счастье, я не из тех, чей бокал всегда наполовину пуст, – согласился Светлан. – Для здоровья куда полезнее быть оптимистом.
   – Видишь? – сказала Лэлли. – Вот такие… э-э… сапиенсы нам нужны.
   – Мартышка, – фыркнул он.
   – Я на полном серьезе – ты чего? Как раз этих черт эльфам и не хватает, чтобы опять начался подъем. Даже среди наших юных столько стариков!..
   – Как будто у нас не так.
   – Наверно, пропорции все же разнятся – раз вы растете, а мы мельчаем. Я имею в виду не только наши размеры, которые еще можно списать на измененное солнце.
   – Ну, бог вам в помощь, – вздохнул Светлан. – Чего еще с меня можно взять, кроме пожеланий?
   – А если бы от тебя зависело, согласился бы помочь?
   – Думаю, что в конце концов вы бы меня уговорили, – засмеялся он. – А может, и Артура тоже. Только не воображай, будто мы придем в восторг от такой чести!..
   – Вот и славно, – кивнула эльфка, словно лишь этого и добивалась. После чего сладко зевнула и тут же заснула, свернувшись по центру клети в изящный золотистый клубок, небрежно прикрытый облачком пышных волос. Усталость наконец догнала малышку, напряжение последних часов, прожитых ею на самом пике чувств и усилий, сменилось неизбежным спадом.
   А вот Светлану не хотелось спать. Обе его раны давно затянулись, многочисленные ссадины и ушибы тоже зажили, не оставив следов. Да и силы, растраченные в недавней баталии, возвращались с каждой минутой, набрав уже такую инерцию, что грозили далеко перекрыть прежний уровень. Нормальная суперкомпенсация, да? Хотя… Уж не унаследовал ли он часть кощеевой мощи, пособив Мифею переплыть Стикс? А чего, законный трофей убийцы – даже лучше меча, а тем паче скальпа или, скажем, головы… бр-р-р… На стену, правда, не повесишь, зато пользы намного больше. Лишь бы в нагрузку к сему дару не заполучить какую-нибудь пакость. Уж кем я точно не желаю быть, так это новым Драконом.
   Даже спящая, Лэлли притягивала взгляд. И… гм… мысли. Каждым ее пальчиком, каждым изгибом, выпуклостью, складкой можно было любоваться часами, погружаясь в эльфское очарование, как в медитацию. Слава богу, сам он бодрствует, иначе могло бы такое привидеться!.. особенно после всех ее намеков. В снах-то позволяешь себе намного больше. Уж там инстинкты вырываются на волю, одолевая высокие чувства, пренебрегая запретами… хотя это не избавляет от угрызений. И понимаешь, что скверно, а – делаешь. Гормоны, что ли, играют? Ах, Анджи, Анджи, нельзя нам разлучаться надолго!.. А что ты поделываешь без меня, какие сны видишь?
   С тоски Светлана опять потянуло есть. Или дело в том, что он продолжает расти? Черт возьми, пора бы остановиться! Еще чуть, и они с Артуром переступят грань, отделяющую людей от великанов. Конечно, для их посольской миссии это даже лучше, но потом-то придется возвращаться. И как их встретят те, кого они представляют? Когда Светлан подряжался работать богатырем, никто не предупреждал, что заодно придется записываться в уроды. Записной урод – как вам такое сочетание? Или лучше сказать: писаный? Гм…
   Вообще тут хватает тумана. Богатырской-то мощью Светлана наделили, но упустили из виду, что он еще и художник… э-э… творец некоторым образом. И вот эти его свойства, соединясь с силой, образовали странную смесь. Богатырь-чародей – над такой окрошкой еще придется ломать голову. В какие выси сможет взлететь магия, если резервуары под нее примется строить настоящий силач? До сих пор-то чары сдерживались прочностью стен, а чтобы достичь заоблачных вершин, обычно требовались века. Сколько туда карабкался, скажем, Паук? А тут – одним скачком. Эдакий кузнечик, ну да… весом под три центнера. Впрочем, прыжок – понятие относительное, на него тоже могут потребоваться месяцы, а то и годы. Но для этого, как минимум, надо выбраться из проклятых пещер!..
   Здешние тоннели и впрямь нагоняли трепет. Под ногами то и дело змеились белесые твари, похожие на ожившие корни. Вдоль стен проскальзывали угловатые силуэты, скрежеща о камень быстрыми лапами, которых у них явно было больше, чем у пауков. В щелях ворочались жутковатые тени, посверкивая россыпями колючих глаз. Изредка над головой мелькали и вовсе странные создания, безмолвные и стылые, похожие на сгустки мрака. Освещалось все это значительно хуже, чем даже владения покойного Мифея, предварявшие Пирамиду, но постепенно глаза приноравливались и к такой темени. Хорошо, на этот уровень их забросили не сразу, иначе пришлось бы несладко. Все же тренинг – замечательная вещь. Так и надо двигаться: этап за этапом.