– Впредь буду перемещаться прыжками, – сказал Светлан, переводя дух. – Надо делать поправку на возросшую силу. – Покосившись на порубленные трупы, прибавил: – Какие горячие парни! То есть буквально – от них прямо пышет жаром… до сих пор. И активны на диво: аж трясутся, точно под током… э-э… тряслись. Похоже, у них ускоренный метаболизм. И вот теперь они в самом деле проснулись – рубили от сердца, ты оценил? Я начинаю думать, что доспехи нам больше мешают – во всяком случае, эти.
   – Боже, да что мы сделали им? – изумленно вопросил Артур. – Откуда такое ожесточение?
   – А то и сделали, что – Боже, – пробурчал Крон. – Видно, внутри вас гоблины чуют Скитальца.
   – Тогда почему первым они атакуют тебя?
   – А на предателей всегда лютуют больше, чем на врагов. Наверно, зря я связался с вами.
   – Во-первых, без нас ты вообще вряд ли бы попал сюда, – возразил Светлан. – Во-вторых, что стало бы сейчас с твоей толстой шкурой, если б не мы? Пока ты разойдешься!.. Хорошо еще, орки орут перед наскоком, а не кидаются из засад. Только завидят чужих, славные мои, и принимаются вопить.
   – Это уже ваши приемы, человечки: засады, ловушки, хитрости. Без таких подлых штучек Скиталец не смог бы противостоять Великим.
   – С дурной наследственностью трудно бороться, – вздохнул Светлан. – Значит, это Скиталец привнес в здешний мир коварство? А я-то думал: с чего драконы такие честные!..
   – Угадал: они тоже принадлежат к Древним.
   – Но послушай, Крончик, во всем же хороша мера – а вы каждую стену норовите прошибить лбом. Честность-то не в том, чтоб вести себя как идиоты, – нельзя лишь отступать от оговоренных правил. Подло бить слабых или лежачих… нападать со спины… но уворачиваться от ударов разве зазорно? И подгадать момент, чтобы садануть самому. Чем переть буром, ожидая, кто рухнет первым…
   – Ну, пока что падают другие, – хмыкнул великан. – Косите гоблинов, как траву.
   – Они не оставляют нам выбора, – сказал Светлан. – Точнее, выбор есть, но больно унылый: убивать или быть убитым. А я не настолько альтруист, чтобы избрать второе.
   – И как же с твоими «мостами»? – насмешливо бросил Крон. – Которые якобы через любую пропасть можно навести.
   – А ты разглядел в орках хоть искру желания? Конечно, я понимаю твою классовую солидарность… Но ты всегда волен ударить нам в спины – если успеешь набрать обороты.
   – Не пори чушь, человечек!
   – Вот интересно: откуда взялись колдуны? – вдруг спросил Артур. – Уж у них коварства в избытке, а душ нет.
   – Действительно, странные типы, – согласился Светлан. – Берем худшее с каждой стороны и получаем колдуна… Ладно, парни, давайте осмотрим дом.
   Оставив дворик, усыпанный изувеченными телами, забрызганный темной кровью, рыцари вступили в здание и, не теряя настороженности, двинулись по этажам, заглядывая во все двери, не пропуская ни угла. Хочешь не хочешь, но зачистку следовало довести до завершения – во избежание новых внезапностей.
   Дом был не особенно большим, зато с множеством перегородок, и закутков тут оказалось тьма… причем почти все они и были темными. Очень раздражал шепот, чуть слышно, хотя гулко бормочущий на нечеловеческом языке, – уж лучше бы тишина. Откуда он доносился, Светлан так и не понял. Возможно, это вибрировали стены. Какое-нибудь древнее колдовство… кажется, безвредное.
   К счастью, больше они не нашли здесь никого. Как видно, гарнизон замка встречал пришельцев в полном составе, и ни один из его бойцов не пожелал пропустить такую потеху.
   На запертые двери рыцари наткнулись, только когда спустились в подвал. Взломав первую, проникли внутрь и огляделись, удовлетворенно ухмыляясь. Кажется, они угодили в кладовку: шматы мяса, похоже вяленного, не столько уложенные, сколько брошенные в корзинки, какие-то неведомые плоды – даже не понять, фрукты или овощи. А некоторые и вовсе больше смахивали на корни.
   Впрочем, какая разница? Богатырский желудок все перемелет. Вот на что Светлан не жаловался последнее время – это на аппетит. И даже вид порубленных тел никак не сказывался на организме: ни дрожи, ни слабости, ни позывов на рвоту. Хотя подобные картинки нравились Светлану ничуть не больше, чем раньше.
   Прихватив с десяток корзин, друзья вернулись к Крону, поджидавшему их в главном зале. Наверно, как раз тут устраивались пиршества – длинные плиты, видимо, заменявшие оркам столы, каменные кубы вместо стульев. Даже некие подобия картин на стенах, сильно напоминавшие мазню обезьян. Хотя, может, в них и был смысл. А прямо посреди зала полыхал костер, переживший здешних хозяев, – тоже, скорее всего, элемент декора.
   Вывалив орские припасы на одну из плит, рыцари расселись на кубах.
   – Все-таки в каждой бочке с дегтем можно наскрести меда на ложку, – бодро изрек Светлан, взмахом руки подзывая огра к столу. – Если постараться, конечно.
   – По крайней мере здесь не грозит угоститься человечиной, – заметил Артур.
   – Знаешь, гоблятина меня тоже не прельщает, – сказал Светлан. – Или троллятина. Вообще, пожирать разумных… даже с придурью… Кстати, гоблины замечены в каннибализме? – спросил он у Крона. – Имею в виду: пожирают ли они своих?
   – Бывает, – повел тот громадным плечом. И пояснил с благодушием, с каким говорят о родичах: – Ребята они практичные, усложнять не любят. Если кто из них гибнет – на охоте, а то и в сваре, – не выбрасывать же?
   Артур задумчиво поглядел на шматы мяса, трудно поддающиеся идентификации, и со вздохом последовал примеру Светлана, принявшись за растения. Зато огра происхождение этих кусков совершенно не волновало – судя по тому, с каким смаком он уминал их. Некоторое время все трое с увлечением насыщались, впрочем, не забывая поглядывать на двери.
   – По-моему, никто не сбежал, – сказал Светлан, наконец утолив голод. – Как думаете?
   – Гоблины не бегают от врагов, – ответил Крон, продолжая жевать. – В чем, в чем, а в этом…
   – Вот так они и вымерли. Ну, почти.
   – Как и мы, что ли?
   – С вами вышло еще хуже: вас ассимилировали – в смысле, поглотили. Это вам за ваше людоедство!..
   – Не понял, – буркнул великан.
   – Беда в том, приятель, – пояснил Светлан, – что ныне Скиталец живет и в вас тоже. Не из-за одного же инцеста вы так измельчали и… – («Провонялись», – чуть не брякнул он, однако удержался.) – Не настолько разными оказались люди и огры, чтобы за столько веков соседства не обменяться ген… э-э… кровью. Так что воевать с Ним вам затруднительно. А убивая людей, вы прибавляете груз на свои души – у кого они есть, понятно.
   – Уж будто. Тебя ж не тяготят смерти гоблинов?
   – Кто тебе сказал?
   После паузы Светлан прибавил:
   – Вообще я могу понять возмущение хозяев, когда к ним вламываются без спроса. Конечно, крушить гостям черепа я бы не стал… С другой стороны, ко мне еще ни разу не врывались с оружием.
   – Это ты к чему? – спросил Крон, тоже отваливаясь от стола.
   – А к тому, что с меня довольно. Мы уже достаточно наломали дров тут – пора тормозить. Конечно, ты дорог нам, но все имеет свою цену.
   – Человечек, у меня нет времени на болтовню. Нужно спешить.
   – Так вперед – кто тебя держит? – ухмыльнулся Светлан. – А мы потом отомстим за те6я.
   – Считаешь, гоблины не по силам мне?
   – На просторе – да, преимущество за тобой. Там ты видишь врагов за минуту, и твоей дубине есть где разгуляться. Но в здешних теснинах орки изведут тебя, рано или поздно. Ты будешь их убивать, конечно, но уже после того, как каждый нанесет по паре ударов. Вот и считай, на скольких тебя хватит.
   Считать великан умел. И тезисы оппонента у него, похоже, не вызывали сомнений.
   – Чего ты добиваешься? – спросил он, нахмурясь. – С вами или один, но все равно я пойду дальше – тут не о чем говорить. Может, вам нужна плата?
   – Мы рыцари, а не наемники, – с презрением молвил король.
   – Тогда в чем дело?
   – Во-первых, коротенький привал не повредит, – ответил Светлан. – Во-вторых, нам с Артуром нужно оснаститься наново, поскольку обычная сталь уже помогает плохо, а также подыскать себе кольчужки по росту. В-третьих…
   Он помолчал.
   – Что?
   – Надобно осмыслить, что произошло тут, и… сделать выводы.
   – Ты о чем, человечек?
   – О том, что ты выкинул на мосту, – рявкнул богатырь. – Черт, мы ж едва прорвались, по самому краешку скользнули!.. Ты и дальше намерен вести себя кое-как?
   Крон пожал своими глыбами, решив, видно, что на этот вопрос можно не отвечать.
   – Э нет, малыш, так не пойдет – я не люблю поскальзываться дважды на одной корке. Как и Артур… Верно, старина?
   Король величественно кивнул, с сожалением разглядывая свой меч, выщербленный о панцири орков. И как тот не переломился от таких ударов? Жаль, Артур не прихватил с собой секиру – от нее здесь было бы больше проку.
   – Знаешь, что такое команда? – продолжал Светлан. – Это когда каждый исполняет свою роль и при этом не мешает партнерам. Иначе это стая, сброд. Любая отсебятина вносит сумятицу – что мы и поимели тут по твоей милости. Экий порывистый, надо же! Будто и не великан вовсе, даже не мужик, а так – взбалмошная, экспансивная фифа. Что хочу, то и ворочу, да? А мы – расхлебывай.
   – Что тебе нужно от меня, скандалист?
   – Твое великанское слово. – Светлан хохотнул. – Или великанье?.. Ты не дурак и уже наверняка понял, чего мы с Артуром стоим и какие у тебя шансы, если пойдешь один. Стало быть, проблема в том, что для тебя важней: твой гонор или твоя цель. И чего в тебе больше: ума или самолюбия. Вот и взвесь!
   – Ведь и это не все, – сказал Крон, подумав с минуту. – Что у тебя в-четвертых?
   Молодец, правильно рассудил. Приятно иметь дело с умными. Даже, если они – огры.
   – Вот мы и подошли к самому главному, – ухмыльнулся Светлан. – Постепенно, шажок за шажком.
   – И что ты считаешь главным?
   – Причину, которая сможет оправдать наши бесчинства. Без этого я отсюда не сдвинусь. Может, соблаговолишь наконец объяснить, что ты забыл в этих норах? Не верю, что тобой движет любопытство, – слишком ты устремлен. Тут замешано личное, да?
   – Глубоко роешь, человечек, – пророкотал великан. – Не боишься: завалит?
   – Понимаешь, такая у меня натура: анализирую все, даже собственные поступки.
   Помедлив на сей раз дольше обычного, Крон все же откликнулся :
   – И в чем, по-твоему, причина? Ну говори, раз такой умный!
   – Вообще движущих мотивов – что у людей, что у огров – не так много, – принялся рассуждать Светлан. – У вас даже меньше: за властью не гонитесь, к роскоши равнодушны. Тщеславия, правда, не лишены, но у вас оно не уходит в манию. Наверно, живете слишком долго, чтобы заботиться о славе как мы – вам не нужна такая замена бессмертию. Религиозный фанатизм тоже отметаем. Остаются привязанности – к своему племени, к родичам… к женщинам.
   Последние слова он произнес не торопясь, разделяя их паузами, и при этом пристально следил за лицом огра. Отмалчиваться тот умел, но настоящей скрытностью здесь не пахло… н-да, вот о запахах не будем… и при должном внимании (да по такому огромному лицу) можно было читать, как по книге.
   – Версия первая – героическая, – продолжил Светлан. – Чтоб помочь своему народу, ты мог нырнуть в эту глубь за каким-нибудь легендарным оружием Великих вроде перуна Зевса или, скажем, молота Тора. Но, по-моему, огры слишком большие индивидуалисты для таких мотивов. Ради друга – иное дело, тут вы способны на героизм. Да?
   Конечно, Крон не ответил.
   – Версия вторая – сентиментальная. Довольно странная, учитывая, куда нас занесло, и я не стал бы ее приводить, если б при упоминании женщин на твоей ряхе не отразилось куда больше чувств, чем когда я говорил о племени или родичах. К тому же, насколько знаю, огры не сходят с ума по самкам, а если болеют этим, то в легкой форме. Или ты и здесь исключение?
   Вот тут молчание затянулось до неприличия – конечно, по людским меркам. Великан погрузился в свои мысли, точно в морскую глубину, – и теперь на поверхности не просматривалось даже ряби.
   – Я мог бы открыться вам, – наконец вымолвил он. – Однако вы – наши враги. И что нам во благо, для вас – зло.
   – Как же мне надоело это! – сказал Светлан. – Слушай, верзила, не говори «мы» или «вы», не распыляй ответственность – пусть каждый отвечает за себя. Говори «я», «ты»… Лично ко мне у тебя есть претензии?
   – А разве ты не хочешь, чтобы великанов стало меньше?
   – Дело в том, малыш, что сейчас мы заинтересованы в обратном, – возразил богатырь. – Ибо явились к вам с предложением союза. Желаем дружить против общих вражин.
   – Человечек, – угрюмо пророкотал огр. – Я слишком многое знаю о коварстве людей, чтобы поверить в твою честность.
   – Знаешь или слышал?
   – Какая разница? Мои-то сородичи не способны врать.
   Светлан вздохнул: тяжелый случай. Недоверчивость простодушных еще хуже, чем подозрительность прощелыг, – уж если упрутся… И чему удивляться? Когда каждый портняжка норовит обвести вокруг пальца!..
   – Ты волен не верить мне, поскольку знакомы первый день, – сказал он. – Но Артур воевал с вами не один месяц – разве хоть раз он поступил подло? Как тебе такой поручитель?
   Великан опять задумался, видимо, вспоминая все, что он «знал или слышал» о короле-рыцаре. Затем произнес:
   – Мы, отпрыски Древних, устроены не как вы.
   – Это я уже слышал!..
   – Подожди, – поднял Крон громадную ладонь. – Речь не о внешнем различье – тут-то хватает общего. Однако твой приятель прав: в нас нет души.
   – Ну-у, – протянул Светлан, – здесь мы ступаем на зыбкую почву…
   – Но это не значит, что мы – пустые, – продолжал исполин, уже набрав инерцию. – Да, никто нам не дарует жизнь, точно милостыню, и не приглядывает за нами, как за недоумками, и не забирает потом в райские кущи, если за отпущенный срок раб не сорвется с поводка, наплевав на заветы Бога. Мы не опутаны сетью, в которой бьетесь вы, люди.
   – Можно назвать это сетью, – проворчал Светлан. – А можно – совестью. Что стало бы с людьми, если б не их сплоченность? Конечно, зачастую наше взаимное притяжение принимает болезненные формы…
   – Над нами нет Отца-деспота, больше похожего на тюремщика. Зато эта планета – родная нам, и благодаря ей каждый Древний обладает живым духом.
   – Ого! – опять не утерпел Светлан. – Кажется, наконец добрались до истока. Выходит, «мать-Земля» – это не метафора? Вы что, действительно наделяете старушку сознанием? А заодно одухотворяете стихии?
   – Если на то пошло, это она наделила всех нас. А Великие – ее дети.
   – А Уран-Небо – ейный муж, – прибавил Светлан. – Слышали – знаем!..
   – Вы – чужаки здесь, – молвил великан. – Как и сам Скиталец. Оттого у него все идет наперекосяк – хотя он силен, этого не отнять. Вас не принимает здешнее естество – насылает бедствия, болезни. Ну и вы… не отстаете. Пытаетесь заслониться от мира – своими хибарками, одеждой – а толку?
   – Надо быть ближе к природе, да? Вернуться, образно говоря, в лоно.
   – Вы ж точно слепые: смотрите на предмет и не видите суть, вещество заслонило вам дух. Своим враньем вы чаще обманываете себя, чем других.
   – А вы? – тотчас спросил богатырь и сам же усмехнулся: аргумент из разряда «сам дурак».
   – А мы – древний народ, вольный и правдолюбивый. Как эльфы, гномы…
   – … как феаки, лапиды, кентавры, – подхватил Светлан. – Да и амазонки, говорят, сродни нимфам.
   Наконец отложив испорченный меч, Артур застыл, уставясь в костер прищуренными глазами. Ни звука, ни шевеления. То ли в грезы погрузился, то ли в дрему. Вроде его и нет здесь – так, деталь интерьера. Хотя наверняка прекрасно слышит каждое слово.
   – Это присказка, да? – спросил Светлан. – Конечно, сведения занятные, но не пора ли переходить к сути?
   Помолчав, Крон выдавил:
   – Суть – в девушке… великанше. Знаю ее с детства. Зовут Сола.
   – Я не понял: она что, твоя кузина? Или племянница?
   – Мы все родичи, раз у нас общая Праматерь. Но Сола мне, как вам… душа. Без нее я наполовину мертв. Если бы не она…
   – Видимо, незаурядная особа, если чуть не сотворила из тебя человека. Но ты не мог бы уточнить ваши отношения?
   – Не знаю, как сказать, – заговорил великан снова, будто глыбы ворочал. – Сам плохо понимаю. То ли Сола сестра мне, то ли дочь. Может быть… друг?
   Не сдержавшись, Светлан фыркнул:
   – Дружба дружбой, но как же быть с либидо?
   – Чего?
   – Ладно, это я спошлил, извини. Просто у самого не раз вставала такая дилемма. Или не дилемма?.. Ну, и что произошло с вами дальше?
   – Ее забили топорами люди, – сказал Крон нехотя. – Потом сожгли, со всех сторон обложив дровами, – даже костей не осталось. А за что? Она и на мышь-то ни разу не наступила.
   – Дьявольщина, – пробормотал Светлан сокрушенно. – Чтоб им повылазило, идиотам!
   – Идиоты? – вскинул брови великан. – И только?
   – Если скажу, что они ничуть не лучше братцев Грэгов, – тебя это утешит? И что, окажись я там, дрался бы за твою Солу, как ты – за тех глупышек-купальщиц… А может, и зашиб бы кого, если б вынудили, – теперь я на такое способен. Или, по-твоему, Артур повел бы себя иначе?
   – Черт меня раздери, – негромко, но от сердца произнес король. – Я бы порубил этот сброд в капусту!.. А заодно всех, кто способен на такое.
   – Ну-ну, величество, не увлекайся – эдак от человечества и половины не уцелеет. А если сюда приплюсовать сочувствующих…
   – Видишь? – сказал Крон. – Ты сам признаешь.
   – Я-то признаю – а ты? Ну-ка сосчитай своих. Конечно, трудно держать голову в холоде, когда болит, – но черт возьми, ты же великан!
   Угрюмо насупившись, огр молчал.
   – Думаешь, только у вас гибнут невинные? – прибавил Светлан. – Беда в том, что во время дрязг чаще страдают как раз добрые.
   – Пожалуй, – вздохнул Крон.
   Удивительно: этот громила умел слышать собеседника… в отличие от большинства людей. Те-то в лучшем случае не перебивают, а все доводы ухают в пустоту. И разве я далеко ушел? – подумал Светлан с усмешкой. Только и разницы, что я это понимаю.
   – Но худшее стряслось после, – произнес великан угрюмо.
   – Даже так? – удивился Светлан. – Задачка делается все занятней!..
   – Хоть вы и кичитесь сплоченностью, но по-настоящему чувствуете друг друга редко. А если у одного из вас гибнет плоть, связь обрывается.
   – Ну, не всегда, – пробормотал Светлан. – Хотя это – правило, согласен.
   – У нас – иначе. Мы уходим надолго, но недалеко.
   – В Волшебную Страну?
   На это Крон отвечать не стал.
   – Нас не забирает Бог, мы не принадлежим никому, – произнес он. – Мы не растворяемся в Нем, чтобы возродиться затем в ином теле, и не забываем ничего из прежних жизней, мы – бессмертны. А Сола и вовсе осталась близ меня, зацепившись за мою плоть.
   – Еще бы, – пробурчал Светлан совсем тихо. – Такой якорек!..
   Хотя лучше бы промолчал – дипломатичнее. Раз великан разговорился наконец… Впрочем, того уже было не сбить:
   – Мы сделались неразлучны, понимаешь? И так длилось бы десятилетия или даже века, пока ее дух не нарастил бы новое тело, – если бы странности, творившиеся с моим народом в последний год, не накрыли и нас с Солой.
   – Последний год, говоришь? – не пропустил Светлан. – Надо ж, какое совпадение.
   Вот теперь Крон умолк, снова впав в задумчивость. Подождав с минуту, Светлан подстегнул:
   – Ну давай, верзила, не тяни. И что же приключилось с вами?
   – Она сгинула, – ответил тот. – Раз – и нет ее. Оборвали на полуслове, будто вихрем унесло. С тех пор я не слышу свою Солу.
   – Как понимаю, это типичный случай? И сколько уже набралось их?
   – Десятки. А то и поболе.
   – А каковы тенденции, ты сумел проследить? Процесс убыстряется или наоборот? И кого «уносит» раньше, свеже… э-э… расплощенныхили покойников со стажем?
   – Тут мне трудно судить, – сказал Крон. – Других-то я не чувствовал, как Солу. А некоторые… метисы, да?.. и вовсе ощущались едва-едва. Но этих мог и Скиталец прибрать, в них половина – от него.
   – Ладно, и что ты выяснил?
   – Умерших затягивает в Шахты. Это – наверняка. Но вот куда, с какой радости, кто балует тут… До сих пор мне не удавалось погрузиться в потребную глубь. Лишь сейчас наконец подфартило, и здесь я снова чую Солу – хотя далеко, смутно. А сведений про эти времена у меня мало. Как и про здешние пещеры. Да они и не дошли до нас в прежнем виде – даже тут, под землей, все поменялось намного.
   – Точно, – поддакнул Светлан. – Напрасно, старичок, ты напускал туман – здесь и без того полно загадок. И раз прихватил нас с собой, следовало использовать на всю катушку. Или, думаешь, наши мозги стоят меньше наших мечей?
   – Так меч-то сразу видать, – возразил Крон. – Вжик, хрясть – и полетели куски. А ум пока углядишь!..
   – Соображать надо шибче. Хотя без Солы тебе, наверно, трудней ориентироваться… Кстати, когда начались ваши пропажи?
   – Прошлым летом, ближе к середке. Раньше-то не упомню случаев.
   – Как раз тогда меня и закинуло в ваши края, причем по такой же Шахте… правда, мы зовем это Каналом. Возможно, заигравшись со своими цацками, Паук нарушил что-то в здешнем мироздании. Ну, и поехало…
   – Про Паука слышал, – кивнул огр. – Так ведь он уже год как дохлый!.. Нет, тут пакостит другой стервец.
   – Вот теперь наша прогулка обретает смысл, – сказал Светлан, потирая руки. – Живой и конкретный. Выручить хорошего человека… тем более женщину… это вам, судари, не крестовый поход – за такое можно навалить горы трупов. Верно, король?
   – Человека? – пробурчал великан.
   – Тебя это, что ли, дергает? А по мне, твоя Сола куда ближе к людям, чем те, кто ее убивал. И уж друзей я выбираю не по степени родства.
   – Значит, вы идете со мной?
   – Даже бежим… Хотя я не разделяю твоего нетерпения.
   – Время, время! – молвил Крон гулко. – Думаешь, его много у нас? Шахты редко живут дольше суток.
   – Конечно, будем спешить, раз такое дело, – кивнул Светлан. – Но без суеты, вдумчиво и планомерно. А сейчас нам пора заняться экипировкой.
   – Это еще зачем?
   – Не видишь, что ли: детки растут – им нужны новые штанишки. Или хотя бы панамки – в смысле, шлемы. Не говоря уж об игрушках поострей, без которых, сам понимаешь, не жизнь.
   – Тогда не тяните, да?
   – Будь покоен.
   Поднявшись с камня, богатырь кивнул Артуру и вместе с ним снова направился в подвал.
   – Что ж ты, мой король, не поддерживаешь меня? – спросил Светлан, спускаясь по лестнице. – Думаешь, легко обламывать этот утес в одиночку? Вставил бы и свои пять копеек. Или хотя бы грошик.
   – А по-моему, мне не стоит соваться, – возразил Артур. – К тебе великан больше расположен, и твои доводы доходят до него быстрей. К тому же на тебе нет крови огров, как на мне. Я уж не поминаю любопытство, которое Крон к тебе испытывает.
   – Психолог, надо же!..
   – И потом, он чувствует себя твоим должником. За последние часы ты выручал Крона не единожды.
   – В конце концов, кто его спас? Если б не ты, наш громила остался бы без потомства – и это при лучшем раскладе.
   – Я лишь довершил начатое тобой, – пожал король плечами. – И не притворяйся, будто не понимаешь это.
   Вступив в угрюмый коридор, озаренный чадящими лампами, они разыскали подходящую дверь, сколоченную из толстенных досок, обитую железом и, конечно же, запертую.
   – Ключ скорее всего у кого-то из охранников, – предположил король.
   – Собираешься обыскивать трупы? Я – нет.
   Взрывным тычком ступни Светлан сокрушил массивный замок, и дверь отворилась с протяжным скрипом. Запалив факел от ближнего светильника, он вступил в проем.
   Это и впрямь оказался арсенал – или оружейная комната, что точнее. Лат и оружия тут хранилось в достатке, но уж никак не в обилии. То есть оркам наверняка хватало, чем заменить поломанные доспехи, а вот касательно предметов роскоши…
   – Что нам требуется, рыцарь? – спросил Светлан. – Тяжелые латы вроде ни к чему, да и нет смысла их напяливать – все равно через пару часов перерастем. Вот наплечники не помешают… наручи, поножи… Нагрудник тоже сгодится, да? Шлемы, само собой. Ну, с обувью пока терпимо – наверно, ступни разбухают не так быстро. Штанцы и впрямь стали коротки, но это переживем – лишь бы не лопнули до срока. А уж молотилки каждый выбирает на свой вкус.
   – Еще пригодились бы щиты, – напомнил Артур.
   – Щиты – это твоя специализация. А я так и не научился ими пользоваться, больше полагаюсь на проворство.
   Перевернув едва не все, они подобрали-таки себе самое нужное, сработанное, правда, не из металла, но из материала сродни хитину – хотя такой чудовищной прочности, что и в современном Светлану мире вряд ли бы нашлись аналоги. Взамен своего прославленного меча, годного теперь разве для музея, Артур вооружился здоровенным секачом, не особо изящным, зато тяжелым и на диво острым. Вдобавок к нему взял короткое копье с широченным, как у ассегая, наконечником, двулезвийный топор страшенного размера и округлый выпуклый щит с вырезом наверху, очень удобно крепившийся к спине (хотя король при этом делался похож на черепаху). Хотел прихватить и булаву, утыканную шипами, однако Светлан отговорил: явный перебор. Сам же он ограничился вторым мечом, причудливо изогнутым, точно рог исполинского лося. А к отобранным латам прибавил боевое ожерелье, широкое и роскошное, как у древних египтян.