– Ну, как один из вариантов… А чем он плох, по-твоему?
   – Хотя бы тем, что наш мир схлопнется тем раньше, чем меньше в нем останется Бога. А за это следует благодарить тебя – таскаешь по крохам!..
   – Раньше, позже – какая разница? Все равно краха не избежать.
   – Это ты так думаешь. На самом деле возможны разные сценарии. А по твоей милости шансы на выживание падают.
   – Очнись, богатырь, – какие шансы? Нет, ну разве ты сам не видишь? Он же выстроил мир насилия – опять. Как тот бедолага из анекдота: кого ни пробует лепить, получается хищник. А вот я хочу эту гибельную систему порушить.
   – До основания, да? – усмехнулся Светлан. – Тебе бы гимны писать, революционер!.. Рушить большого ума не надо, а что сможешь выстроить взамен?
   – Яхве талантлив, зато я упорен. И учусь на его ошибках лучше, чем он сам. Неизвестно, кто из нас сможет уйти дальше.
   – «Упорство и труд», ага, – сказал Светлан. – Вечное противоборство ленивых гениев и бездарных трудяг – вот, оказывается, откуда растут ноги!.. Не забывай: он какой ни есть, а наш отец. В то время как ты, выходит, всего лишь дядя и не то, чтобы очень родной. И за кем, по-твоему, пойдут массы, когда встанет выбор?
   – Да я про него такое знаю!..
   – Думаешь, это заинтересует верующих? Вера как слепая любовь: объективности в помине нет, и любые минусы тут же меняют знак. А атеистам твои разоблачения до фонаря.
   – Оглянитесь вокруг, – призвал Сирк. – Здесь я строю свой мир. И разве он хуже того, что сработал Яхве?
   – Это вопрос? – хмыкнул Светлан. – Или риторика?
   – Вопрос, конечно.
   – Какой-то твой мир… игрушечный. Ветры тут, наверно, не сильней умеренных, дожди лишь накрапывают и то не часто, климат стабильный до безобразия. Побывать здесь занятно, можно даже отпуск провести. Но жить?.. На даче прилично селиться пенсионеру. Хотя вообще это больше смахивает на резервацию.
   – С чего вдруг?
   – Да потому что это совершенно разные вещи: обитать снаружи сферы и внутри ее. Снаружи тебе распахнута вселенная, а здесь что? Из года в год пялиться на это жалкое подобие солнца, не видеть звезд… Кто может вырасти в замкнутой камере: прирожденный арестант?
   – Зато здесь безопасно. Всё продумано, отрегулировано. Ни болезней, ни голода, ни вредной живности, а любое насилие…
   – Несанкционированное властями?
   – … пресекается в зародыше. Даже стихии надежно укрощены, а главное: никаких войн.
   – Надо ж, еще один пацифист! – удивился Светлан. – И от кого это слышу?
   – Да, я умею сражаться, – подтвердил Сирк. – И если приходится, дерусь насмерть. Но кто сказал, что мне это нравится?
   – Мы – мирные люди, но на каждом запасном пути по бронепоезду, – поддакнул гость. – Знакомая песня.
   – А разве ты не такой?
   – Вот аргументация типа «сам дурак» тебя не красит, – вывернулся богатырь. – Положим, я тоже не люблю драки, но если мне станут диктовать миролюбие свыше, начну кусаться. Ишь, нашел домашних любимцев!
   – Да что плохого, когда тебя опекают?
   – Слыхал пословицу: «голь на выдумки хитра». А если всё есть и нечего опасаться – на фига напрягать мозги? Хочешь, чтоб люди забрались обратно на деревья? Вот у Яхве хватило ума не слишком нас баловать, предоставить самим отвечать за себя.
   – Что и привело вас на самый край.
   – Бог даст, вывернемся – не впервой.
   – Если дьявол не помешает, да? – засмеялся хозяин. – Ладно, вижу, с налета вас не пронять – тут нужна длительная осада.
   – А может, это тебя бы переубедили – не допускаешь?
   – Вряд ли, мои дорогие, вряд ли. За миллионы лет я повидал столько умников!..
   – Твое бы упорство да на что полезное, – проворчал Светлан. – Это ж какая иллюстрация к тезису о дороге, вымощенной благими намерениями! Действительно, Яхве погорячился, развязав тебе руки… Слушай, – внезапно сказал он, – а может, ты зря на него окрысился? Может, он как раз выпустил тебя на волю, а не «бросил на руинах»? Наверняка ж ты нудил, что тебя зажимают, не дают развернуться в полную мощь, – вот и получил, чего добивался, стал первым вольноотпущенником в новой истории. И так обиделся на предоставленную свободу, что решил подмять бывшего господина, постепенно обращая его отпрысков в рабов.
   – А разве вы и так не рабы божьи?
   – Рабы – лишь те, кто сам этого хочет, – отрезал Светлан. – Таких полно, согласен, но и это Яхве оставил на наше усмотрение. Лично меня он ни к чему не принуждал. А что люди несовершенны – кто же спорит? Многим уж так хочется под кого-нибудь лечь!..
   Артур все-таки приступил к еде – больше, видимо, из любопытства. Когда еще представится случай погостить у сатаны, отведать адовых яств? Вежливый Грэм тоже не брезговал радушием Сирка, методично дегустируя блюда. Крон восседал за столом мрачно и молча, недвижимый как утес. Взгляд его то фокусировался на хозяине, то принимался блуждать вокруг, словно бы высматривал кого-то. Приглашение-то великан принял, доверившись Светлану, но угощения не коснулся, вовсе не желая притворяться перед врагом.
   Танцоров на озере все пребывало, их круг расширялся, движения убыстрялись, а музыка становилась громче. К прежним, прозрачным, тенямприсоединялись и более плотные, выплясывая по этой странной сцене, точно в сугробе. Кого не держала вода, резвился на поверхности, лавируя меж бестелесных, или даже под ней – в неком подобии синхронного плавания. Но сумбура не было, все ухитрялись поддерживать общий рисунок танца, заявленный солистами. Или Сирк и тут верховодит? Надо же, он еще и покровитель искусств!..
   – Послушай, дядя, – снова заговорил Светлан. («Ведь недаром…») – Из твоих слов следует, что Яхве слинял в будущее сразу после Большой Битвы…
   – И что?
   – Значит, Великие ушли уже после него – причем в другую сторону, да?
   – Верно.
   – Выходит, Шахты закупорил уже ты, – заключил Светлан. – На случай, если кто передумает. И что, их вправду стерегут Сторукие? Занятно было бы взглянуть на этих чудищ.
   – Лучше вам их не видеть, – молвил Сирк ласково. – Молва сильно принижает, называя монстров Сторукими, – верно, на большее у людей не хватило духа. Там счет на десятки тысяч!..
   – С ума сойти. Но та же молва утверждает, что ушли не все старые боги. Однако гоблины поклонялись не им – тебе. Разве не странно? Как ты объяснишь это противоречие?
   – Очень просто, – сказал дьявол. – Пришлось мне и с этими разбираться – уже без напарника. С кем-то договорился, пообещав не трогать, если не станут мешаться в мои дела. Других, более несговорчивых, загнал в глухие дебри.
   От этих, наверно, и произошли колдуны, подумал Светлан. А также ведьмы и все те, кто не вписывается в рамки, установленные Яхве, и в его мире пытается жить по своим законам, нарушая принятый порядок вещей, разводя мистику, плодя суеверия.
   – А одному, самому могучему, а потому чрезмерно упрямому, пришлось, к сожалению, снести голову – иных доводов он не понимал. В итоге настоящих соперников у меня не осталось.
   – Не захотел, значит, делиться властью, – кивнул Светлан. – Это по-нашему, по-людски!.. И что же стало с тем, безголовым: помер?
   – Живехонек. Тело, правда, окаменело, оставшись без духа, но голову храню у себя. Разговариваю с ней частенько, черпаю опыт – надо признать, бесценный. Я ведь не такой сноб, как ваш папаша, готов учиться у аборигенов.
   – Это называется: срубить исполину башку, чтобы затем питаться его мудростью. Прямо «Голова профессора Доуэля», ха!.. Сюжетец-то пришел из глубины миллионолетий. Кстати, и скандинавы обыгрывали его в своих сагах.
   – Ну, может, просочилось что-то – через те же Шахты. Из этого я не делал тайны.
   – А к скале никого не приковывал?
   – Боже упаси! Вот это – полная ересь. Чтобы я делал из мести культ?..
   – Можно рассматривать это, как показательную казнь. Чтоб другим неповадно было.
   – Нет, я же не садист. Одно дело – испепелить противника в боевом азарте; другое – обречь на вечные муки. Дикость какая. Вот кое-кто из прежних заправил вполне мог такое устроить. Или вы и старых богов возвели на пьедестал? Ну как же, Золотой Век!..
   – А ты впрямь умеешь швыряться молниями? – спросил Светлан. – И на какую дистанцию, интересно?
   Покрутив головой, Сирк указал – к счастью, не на одного из своих подданных, даже не на дерево. На одинокий прибрежный валун, метрах в трехстах отсюда.
   – Нормальная мишень? Гляди, невера!
   И выщелкнул кисть перед собой, нацелив на камень. Из каждого пальца, загнувшегося в странный крючок, вырвался огненный жгут, за краткий миг домчав до цели. Краем глаза Светлан следил за валуном, тотчас распавшимся на оплавленные куски, но больше смотрел на Знак, исполненный демонстратором. Это и есть пресловутое оружие Скитальца?
   – Ну? – поинтересовался Сирк. – Как?
   – Неплохо, неплохо, – похвалил богатырь. – Учитывая, что голой рукой.
   – А без учета?
   – Ну, в моем мире уже есть плазмометы, способные переплюнуть любую молнию, – большую скалу расколошматят за километры.
   – Если бы я ударил в полную силу, здесь стало бы не до танцев. Зачем пугать моих малышек?
   – Кстати, а что это за байка про гром, который разрывает? – вспомнил Светлан. – Такое в самом деле возможно? Только умоляю – не на живом!..
   – За себя опасаешься? – усмехнулся хозяин. – Не бойся, я не нарушаю собственные законы.
   – И слава дьяволу, – пробормотал Светлан.
   Теперь Сирк применил обе ладони, словно бы ловил цель в перекрестие. Либо одна служила для второй катализатором. (Вообще, в этом был смысл: обе фигуры гляделись незамысловато, но сразу две случайно не выстроишь.) И уж второй валун, выбранный демонстратором, словно бы взорвался, угодив под акустический импульс, – его осколки разлетелись на десятки метров. Впрочем, докатившийся гром оказался не слишком громким: наверно, Сирк не хотел тревожить танцоров.
   – Обычно эти Знаки я применяю вместе, – пояснил он, улыбаясь. – Комбинация зовется Гром и Молния. Во-первых, так надежнее, во-вторых – эффектнее.
   – А в муху попадешь? – спросил Светлан. – Видишь ли, для личного оружия едва не главное – точность.
   – Здесь нет мух – лишь пчелы. А опылителей, тем более таких полезных, я стараюсь беречь.
   – Ладно, пчелок не будем обижать. И вообще, мы что-то заболтались. А мне опять захотелось есть – вот же напасть!..
   – Так налегай, – хозяин кивнул на роскошные кушанья. – Затем и выставлено.
   С завистью покосившись на Артура, уже уплетавшему за двоих, Светлан хмыкнул:
   – Классный харч, нагие красотки – что еще нужно воину!.. Ну, разве подраться.
   – А разве не так описывают Вальхаллу? Причем именно в такой очередности.
   – Для северян кормежка – важнейшее из искусств, – согласился Светлан. – А вот мусульмане в своем раю упирают главным образом на девиц. Правда, тамошних праведников ублажают не драчливые валькирии, а покорные гурии – может, в этом дело?
   – Насколько знаю, и мусульмане не дураки вкусно поесть.
   – Предел мечтаний – пиршественный стол, – фыркнул богатырь. – Вот как бы еще жрать и не обжираться!.. Эй, – вдруг сказал он, – а ты что, и у мировых религий перенимаешь опыт? Забавно, забавно… Надо ж, как повернулось. – Перехватив взгляд Артура, прибавил: – Интересно было бы взглянуть на настоящий рай, да?
   Король кивнул, продолжая задумчиво жевать.
   – А был ли мальчик? – спросил Сирк. – Если каждый рисует это местечко, исходя из собственных потребностей и традиций… Может, рай – лишь сон? Причем без сновидений. Смутное и нудное ожидание следующего воплощения в некоем душномотстойнике. Потому-то и не вспоминается ничего после возвращения в мир живых: просто нечего помнить. А у меня – смотрите. Хотели страну-сад, населенную ручным зверьем, – ради бога. Харч, комфорт, зрелища – сколько угодно. И свободы тут завались, лишь бы на других не наезжали. По согласию хоть мужеложство, хоть садомазохизм практикуйте, если кому приспичит. А одиноких у нас в принципе не бывает – система взаимного поиска отлажена как нигде, каждому сыщется если не компания, то пара…
   – Э, прекрати, змей! – прервал Светлан. – Кончай агитацию, ясно? Не знаю, что вы там с Евой учудили, пока Адам спал, но наши уши не для такой лапши.
   – Вот, еще и это на меня навешивают! – засмеялся хозяин, – Чуть что, сразу – дьявол. Не надоело искать виноватых на стороне?
   – Ты что, с ума сошел? – хмыкнул богатырь. – Это ж у нас в программе записано – видимо, в папу пошли. Да ты и сам такой.
   – Ну, может быть, может быть…
   – И нечего строить из себя святошу – уж этот номер у тебя не пройдет. А твои черти – вовсе не ангелы, хотя выдавали себя за них, наверно, много раз, пользуясь человечьей глупостью.
   – Злоупотребляя, – усилил Артур, рассеянно любуясь плясуньями, кружащимися уже в самой близи веранды. – Людской доверчивостью.
   Их танец постепенно делался все чувственней, все неистовей, тенисплетались в удивительные фигуры, нередко даже пронизывая друг друга, словно в порыве страсти, иной раз взмывая на немыслимую высоту, чтоб порезвиться в невесомости, плавая в этом плотном воздухе будто в воде, почти летая.
   – Точно, – согласился Светлан. – И не надо нам заливать, какие твои ловцы пушистые да светлые, – уж про их методы мы наслышаны.
   – Но сами-то не сталкивались?
   – Попробовали бы к нам сунуться!.. Они ж не дурни, ищут тех, кто слабее. А особо любят морочить несчастных, обиженных жизнью и людьми.
   – Ну почему обязательно «морочить»? Конечно, мои агенты… или назовем их коммивояжерами… проникают через Шахты в ваш мир, чтобы вести разъяснительную работу среди невежественных людей, введенных в заблуждение братом нашим Яхве…
   – Их отцом?
   – Создателем, – поправил Сирк. – Ну да, он даровал людям жизни, вдохнул в них души…
   – По кусочку отрывая от собственного духа?
   – Согласен, щедрый жест. Но затем-то бросал их на произвол, предоставляя самим плыть к далекому берегу, – это что, по-отечески?
   – И тут на сцену выходит дядя…
   – Подожди, давай сперва разберемся с Яхве.
   – Как бы он сам с тобой не разобрался!..
   – Да в том и дело, что он устранился от серьезных дел. Его пресловутое правление – такая же фикция, как мои козни. Был Бог, да весь вышел.
   – Перешел, – возразил Светлан, – в наши души. Растратил всего себя на людей.
   – Ну и глупо. Говорю же: слишком он увлекается, не умеет вовремя тормозить. Следовало сохранить себя в достаточной мере, чтобы не пускать процесс на самотек, держать его под контролем. Впрочем, даже когда Яхве что-то мог, он попросту не желал заниматься рутиной. Ведь он же творец, интеллектуал – что ему это нудное администрирование?
   – Ох, как я понимаю его!..
   – Вспомни историю – эту сплошную череду бедствий, войн, катастроф… А если Бог и вмешивался, то вел себя словно капризный ребенок, ломающий наскучившие игрушки, – даже ваши церковники это не отрицают. Хотя в главной их книге упоминаются далеко не все факты и отнюдь не самые вопиющие. Ну разве так надлежит обращаться со своими отпрысками? И разве такого отца следует почитать? Да воздастся каждому по делам его!.. В самом деле, парни, вам не хочется свести счеты с Богом? Вы же богатыри, не какие-то букашки. Вы – сильные и отважные люди, лучшие из творений Господа.
   – Мы – полукровки, если на то пошло.
   – Тем более. К чему вам держаться за старикана, давно увязшего в своем тупике? Не пора ли искать новые пути? И вести за собой божьих овец, пока они не посыпались в пропасть.
   – Вот только не надо играть не низких чувствах, – покривился Светлан. – С кем посчитаться да куда идти, мы как-нибудь и сами… Меж родичами всякое случается – тут надо уметь прощать. Кстати, это относится и к тебе.
   – Возможно, Яхве и любит людей, но как-то странно – не находите? Хотя он и к себе относится не лучше. Похоже, у него суицидальные наклонности – во всяком случае, это многое бы объяснило.

Глава 14. Те же и Сола

   – Закончил обличать? – спросил Светлан. – Теперь поговорим о твоих скорбных делах. Признаю, ты имеешь право на пропаганду своей доктрины – в конце концов, у людей должен быть выбор, причем максимально широкий. А в сравнении с агитационной машиной Яхве у тебя не так много средств. Но это не дает прав на грязные приемы. Ведь ты сам осуждал принуждение!.. А что вытворяешь?
   – Я так и думал, что об этом зайдет речь, – вздохнул Сирк.
   – Еще бы тебе не думать! Чует кошка…
   – Но послушай, дружок, ни одну душу нельзя затащить сюда силком. Те земные блага, за которые ее якобы покупают, – лишь элемент антуража, совершенно ни к чему не обязывающий. «Продаться дьяволу» так же нелепо, как исповедоваться без искреннего раскаяния. А вот когда ты сам отвернешься от Бога, когда подключишься душой к преисподней, тогда и приходит к тебе вожделенный успех, а с ним – богатство, власть, слава. «Посеешь характер», знаешь ли… Ну, а затем душа естественным образом отправляется ко мне. И это никак не связано с грузом накопленных грехов – в таких вещах важна лишь преданность боссу.
   – Не передергивай. Мы же договорились: наш «босс» – это и есть люди. Ну, пусть не все человечество, однако ж немалая его доля. И если кто-то перестает ощущать себя его частью… Конечно, он далеко пойдет – по головам, а то и по трупам, не стесняясь в средствах, даже не нуждаясь в оправданиях. И с каким грузом он тогда заявится к тебе?
   – Хорошо, возьмем конкретный пример. Скажем… Наполеон. Разве его деяния не перевешивают прегрешения? Ведь и через два века после его ухода слава о нем гремит по свету.
   – Наполеона почитают лишь наполеончики, – отрезал Светлан. – А сколько смертей на его совести!.. Впрочем, в каждой стране свой любимый деспот, а баранов на наш век хватит.
   – Не угодишь тебе, – хмыкнул хозяин. – И все ж поверь: я не покупаю и не принуждаю никого – это дело совести… гм… самих душ.
   – А к чему тогда договор?
   – Для надежности. Можно и без него обойтись – в большинстве случаев так и происходит. Но многим требуется такая подпорка, они хотят гарантий, что за порогом их кто-то ждет, что они не останутся наедине с вечностью. А некоторых это удерживает от метаний, мучительных и почти всегда напрасных.
   Крон накатил на Светлана тяжелый взгляд, предупреждая, что его терпение на исходе. В ответ тот приподнял ладонь, прося помолчать еще немного, и кивнул, обещая не тянуть больше.
   – И что, разве этот контракт нельзя порвать? – спросил он.
   – Такой договор сродни магии – от него не отмахнешься, не спрячешься, не убежишь. Весьма надежные…
   – Кандалы?
   – Взаимные обязательства, – улыбнулся дьявол. – Каждый желает кому-то принадлежать.
   – Кроме великанов. С ними ты не особо церемонился – просто не было нужды, да? Их ведь не забирает Бог после гибели, блуждают, понимаешь, бесхозными, людей стращают… А вот тебе они ко двору, благо духом могучи. Какой козырь в твоей игре с Яхве!
   Хозяин помрачнел, будто ударили по больному. Зато Крон тут же вперился в него и напрягся огромным телом, ожидая ответа.
   – Допустим, ты прав… кое в чем, – признал Сирк после короткой паузы. – Хотя с чего вы взяли, будто покойники-огры так уж сопротивлялись? В призрачном бытие мало радости, а плоть под их дух когда еще нарастет!.. Но здесь сей процесс убыстряется намного, как вы наверняка заметили, к тому ж этот мир – курорт для озябших душ. Так почему бы исполинам не послужить мне, пока воскрешаются их тела, – разве это большая плата за скорейшее возвращение в жизнь?
   – Действительно, почему? – поддакнул Светлан. – Надеюсь, ты не забыл их об этом спросить?
   – Конечно, я спрашиваю.
   – Сразу или после того, как они погостят тут с недельку? И с какой периодичностью, интересно? И по сколько раз? Огры ведь так упрямы!..
   – Как мулы, – подтвердил Сирк, ухмыльнувшись. – Однако даже с ними можно договориться, если не торопить события.
   – Но Сола не заключала с тобой договора – девушку умыкнули без всякого согласия, против ее воли, и держат здесь насильно.
   – Ты уверен? – спросил дьявол с нажимом, точно ведущий на викторине. – Головой готов ответить?
   – Ртом, – огрызнулся Светлан. – Я-то уверен, но в азартные игры не режусь – тем более на такие ставки. А ты уж раскатал губу, да? Хорошо, когда сам бессмертен!..
   – Так вы за Солой пришли? Как интересно.
   – Лучше отдай ее, – зарокотал Крон, наконец не выдержав. – Или хочешь драки?
   – Может, ты споешь мне? – хихикнул Сирк. – Наш Орфей. Если заслушаюсь, отпущу – слово.
   – Не обучен, – отрубил великан. – Эльфов проси.
   – Не в моих это правилах – просить. Наследственность, видишь, тяжелая. Разве наш с Яхве родитель просил Великих?
   – Между прочим, Скиталец и нам не чужой, – заметил Светлан. – Как бы дедуля, да? Однако ж мы не валим на него свои изъяны.
   – Ну, сравнил!.. Вам-то намного проще. У вас в предках кого только нет, включая старых богов, а у меня лишь он, пришелец с далеких звезд. А уж кто породил Скитальца, лучше не вникать.
   – Слушай, дядя, ну отдай мальцу его кралю – по-родственному, а? Вот все и будут довольны. Она ж не делает погоды!..
   – Это называется прецедент, – сообщил Сирк снисходительно. – А если вслед за Кроном явятся другие?
   – Ой, только не надо городить чушь! – скривился Светлан. – А если на голову рухнет метеорит?.. На то он и Крон, чтобы бродить по тропам, куда прочим хода нет.
   Не ответив, хозяин перевел взгляд на удивительную танцплощадку, раскинувшуюся от суши до суши. Тенейна озерной глади собралось уже сотни, она будто дымилась ими, а вода бурлила от множества полутел. Берега тоже заполнялись силуэтами, выскальзывающими из-за деревьев, и все больше призраков окружало дом, с беспокойной жадностью вглядываясь в гостей. Но самое странное, что вокруг начал подниматься ветер, словно бы надвигалась гроза, а по озеру стали гулять волны, пока еще пологие, плавные, и все же вносящие в пляску тревожные, даже зловещие нотки. Как бы на этом курорте и впрямь не грянула буря… наверно, первая за миллионы лет.
   – Черт, – нахмурясь, пробормотал Сирк. – Вы привлекаете слишком много внимания.
   Грэм встрепенулся, удивленно озираясь. Как раз он очень старался притвориться, что его тут нет, – и даже неплохо преуспел в этом.
   – Сиди уж! – махнул на него рукой правитель. – Ты-то ни при чем.
   – Опасаешься беспорядков? – поинтересовался Светлан.
   – Скорее непорядка. Чего они так тянутся к вам?
   – Русью пахнем, – осклабился богатырь. – Точнее сказать, жизнью – настоящей. Здесь-то сплошная псевдятина. И твои зеки если не понимают это, то чувствуют.
   – Думаешь?
   – Ага. Уж я собаку съел на виртуальных мирах. И, по-моему, тебе лучше спровадить нас побыстрей, пока возмущения не разгулялись всерьез. Ведь вся конструкция может рухнуть!.. А если мы впрямь затеем потасовку – ты представь. Этот мир вовсе не так прочен, как тебе кажется.
   – Так ты что, знал об этом?
   – Подозревал, – ответил Светлан. – Надеялся – изо всех сил. Я коварен!
   – Да неужто? – не поверил хозяин. – С чего бы это?
   – А с кем поведешься. И потом, у меня такие учителя!.. Ты, с твоим дьявольским простодушием, в подметки не годишься заслуженным интриганам, выросшим из людей. Если держать в памяти историю человечества, из любого тупика найдешь выход или, на крайний случай, лазейку. Я ж не великан, чтобы переть буром.
   – Послушай, – спросил Сирк, – но почему вы, люди, помогаете огру?
   – Тебе не ясно?
   – Нет, – мотнул он головой. – Честно.
   Теперь Светлан позволил себе снисходительную ухмылку.
   – Ну, вот Артур – он, понимаешь, рыцарь… настоящий. Самой своей натурой обречен на благородство. А вырвать даму из лап похитителя…
   – Скажи еще: грязных, – проворчал Сирк. – Ладно рыцарь, но ты!.. Как у вас говорят, не веришь ни в бога, ни в черта, – чего ж ты-то в это влез?
   – Думаешь, я сам знаю? Если бы глядел на себя со стороны, решил бы, что дело нечисто, – не верю в бескорыстных спасителей… исключая того же Артура и еще нескольких… э-э… сказочных персонажей. Но чтобы циник вроде меня раз за разом вляпывался в филантропию… Наверно, это рок.
   – Да, когда циник принимается творить добро – это серьезно. А может, у тебя хобби такое?
   – Ой, не трынди, – отмахнулся Светлан. – От хобби удовольствие получаешь, а тут как в сосновом бору – сплошные шишки.
   – Хорошо, – кивнул хозяин. – Если настаиваете, я приглашу Солу – спросим у нее.
   – «Приглашу», – фыркнул Светлан. – А до сих пор не подпускал ее близко, да? Жук!..
   С дальнего берега к ним уже двигалась стройная фигура – ступала, точно по мелководью, погружаясь чуть выше колен. Бесплотные танцоры нехотя огибали ее, а иные даже не тормозили – попросту пронизывали, будто на одну видеозапись наложили другую. Эта теньбыла намного крупней остальных, но в сравнении с Кроном казалась крохотулей – прямо-таки миниатюрная великанша. Зато пропорции ее радовали глаз, обычной огрской нескладности в помине не было, каждая деталь безупречна, словно тут потрудился гениальный скульптор. Как ни странно, Сола походила на Лэлли точно сестра – конечно, если забыть о разнице в росте. Теперь понятно, почему Крон так благоволил к эльфке.
   Но прекрасное лицо тенипоказалось Светлану слишком безмятежным, невозмутимым, как у древнего божества, – ни опасений, ни улыбки. И двигалась она слишком плавно даже для призрака, будто плыла.
   – Щас она споет: «Что воля, что неволя – все равно», – проворчал Светлан подозрительно. – Ты, случаем, не накачал ее своей гадской магией?