Страница:
– Глупый, глупый Крон! Все люди – враги. Их нужно убивать, только увидишь. Они хороши мертвыми, даже жарить не обязательно. Эх, если б у меня была прежняя сила!..
– Чтоб ты знал, это они вытащили тебя из Преисподней, – сказал Крон, нахмурясь. – А не нравится, катись обратно.
– Да что хорошего в здешних местах? – ощерился Череп. – Подумаешь, облагоденствовали!.. Мне здесь холодно, понимаешь? Все кости ноют.
– Чего ж не остался там? Разве тебя неволили?
– А потому что у меня большой счет – к ним, – бородой призрак указал на людей. – Приходится терпеть, чтобы не ходить в должниках. Пока не вернется плоть, буду вас, молодых, наставлять на путь. А уж затем…
На его костистом лице проступила голодная мина. Как же недоставало ему сейчас привычной пищи!..
– А затем я сверну тебе шею, – рявкнул великан, теряя терпение. – И начнешь сначала… Ну-ка прочь с дороги!
Громадной рукой он смахнул теньс тропы, точно паутину, и вместе с Солой зашагал дальше. Переглянувшись, рыцари послали шестиногов вперед. Череп еще что-то шелестел вслед, но гнаться не стал.
– А интересно, – произнес Светлан через минуту, – как скоро он вернет способность переваривать мясо? Начнет-то, наверно, с самой нежной плоти…
– Старый идиот! – буркнул Крон. – Не мозги, а сплошная кость. Недаром его так прозвали.
– Я думал: из-за лысины. Это что, типичный представитель старшего поколения?
– Среди молодых тоже полно дубов. Даже не знаю, где больше. А разве у вас по-другому?
– Видишь ли, если б они откликались на команду: «Дубы, шаг вперед»…
– Ага, сейчас!..
Помолчав, Светлан сказал:
– Хорошая новость – это что Сирк сдержал слово.
– Ты сомневался, что ли?
– По привычке. А плохо, что большинство ваших тенейобесплотились как раз из-за людей, и далеко не все павшие великаны были жертвами, как Сола. И если они имеют в огрской среде солидный вес…
– Да какой у них вес! – фыркнул великан.
– В смысле: влияние… То это может осложнить нашу миссию.
– Решают-то не они, – молвил Крон. – Даже не старейшины.
– А кто?
– Увидишь.
Они опять разделились на пары, хотя теперь, после этой веселой встречи, и людям и великанам расхотелось общаться. И беспечности у них поубавилось, во всяком случае по сторонам они стали смотреть внимательней. Тропа продолжала петлять меж скалами и кустами, перескакивая через расщелины, затянутые серым туманом, пробегая вдоль обрывов, не столь глубокими, как в Гималаях, но тоже опасными – особенно, когда ступаешь по влажному камню. А здесь все промокло насквозь. Эдакая сырость, зябкость. Нет, хорошо, что не взяли с собой Грэма, – он бы изнылся тут.
И наконец дорожка привела к отверстию в горе – весьма скромных размеров, если знать, кто обитает за ним. Перед входом Крон затормозил и обернулся к рыцарям.
– В здешних пещерах бывает людно, – предупредил он.
– Великанно, – поправил Светлан. – Лишь бы не огрно – вот людоедов не терплю.
– Вы ж явились не для того, чтоб об этом заявить?
– Резонно, – усмехнулся богатырь. И тут же спросил: – А кто такие резоны? Близкие родичи ревунов? Или бизонов? Впрочем, те и другие – американцы, с ними вы не пересекались еще.
– Опять болтаешь?
– Ну, если сравнивать с медвежью болезнью… Итак, нас вновь ждут теплые встречи?
– Парни, конечно, я не позволю вас тронуть, – заверил Крон. – Хотя бы потому, что жалею родичей. Но от угроз дураков оградить не берусь. Не поддавайтесь на слова, ладно?
– А если кто из них перейдет к действиям? – поинтересовался Светлан.
– Если кто-то напросится – вы в своем праве. Только постарайтесь… сразу не убивать.
– Тебе кого жаль: этих дурней или нежную психику Солы?
– Поровну, – ответил великан, подумав. – Девочка впрямь такое не любит.
– Ради нашей Солы мы стерпим слова, – обещал богатырь. – Но не плевки. Посылать-то послов еще можно, а вот заплевывать…
– Кто же спорит?
И они погрузились в гору. Длинной чередой потянулись тоннели, залы с небрежно выровненными стенами и сводами, даже некие подобия лестниц, грубо вырубленные в камне. После гоблинских пещер, больше похожих на долины, здешние пустоты показались вполне заурядными, даже тесными, и если не уютными, то почти домашними, прирученными. И никакой сторонней живности, кроме самой мелкой, пугливо прячущейся в щелях.
Великаны на пути попадались, чаще – поодиночке. Но задержать процессию не пытались, видимо, сразу обращая внимание на Крона. Кто-то махал ему рукой издали, словно бы с некоторой опаской, иные даже окликали по имени, явно удивляясь, что исполин опять подрос. Однако с болтовней не лезли и лишних вопросов не задавали, будто избегали мешаться в его дела. И причина была, видимо, не только в силе и размерах Крона, хотя он вправду был тут больше всех.
– Ты, случаем, не наследный принц? – поинтересовался у него Светлан.
– Вроде того, – пробурчал великан.
– А Сола, значит, принцесса?
– Еще ближе.
– Везет мне на монаршьи особы! Куда ни плюнь…
Мало-помалу помещения делались ухоженней, смахивая теперь на нутро громадного дома, и все тщательней гляделась работа строителей, словно отрядец продвигался к центру здешней цивилизации.
И все ж без эксцесса не обошлось. По ощущениям Светлана они уже почти достигли места, когда, вступив в очередной зал, уткнулись в группу из пяти гигантов, на сей раз не пожелавших расступиться. Крон остановился вплотную к ним, угрожающе набычась, – те чуть попятились, но не посторонились, откровенно нарываясь на свару. Затем из-за их спин выкатился шестой, коротыш по здешним меркам, и в обход исполина подбежал к шестиногам, заинтересованно уставившимся на его не слишком опрятную плоть.
– Приперлись, да? – зашипел он не хуже Черепа. – Давно не получали по сусалам? Так мы это исправим – щас же!..
– Козлик, – ласково произнес Светлан, – а ты слышал что-нибудь про неприкосновенность послов?
– Послы, ха! Поцелуй меня в зад!..
– Спасибо, это уж вы между собой, – отказался богатырь. – А что еще имеешь сказать? Мы обещали нашему друг выслушивать народных делегатов.
– Думаете, вам долго осталось радоваться? Скоро настанет наше время. Придем мы и очистим мир от дерьма – кровью!
– Застрелитесь, что ли? – сочувственно спросил Светлан.
– Что, малыш, решил стать праведнее чистильщиков? – со смешком осведомился король, хотя «малыш» был массивней его раза в полтора. – Думаешь, это прибавит тебе роста? Сколько ни тужься, а человечьего в тебе меньше не станет.
Вот тут скандалист разошелся не на шутку, а речи его утратили всякую связность. Слушать дальше вряд ли имело смысл.
– Заглохни, Колоб! – велел Крон, оглянувшись через плечо.
Но тот даже не запнулся, продолжая сыпать оскорблениями.
– По-моему, у него плоховато с юмором, – заметил Артур.
– Юмор – штука тонкая, – откликнулся Светлан. – Всяк понимает ее по-своему. Но этот даже не пытается острить, а значит, совсем плохой.
– Крысы! – выкрикнул коротыш. – Мерзкие, подлые, вонючие…
– А-а, – сказал Светлан и с ухмылкой поглядел на Крона. – Вот кто был у тебя в учителях!
– Еще не хватало, – пробурчал великан. – Да я б его и в шуты не взял.
Однако смутился, явно.
– Странная закономерность, – заметил Светлан. – Ну почему, если голос громкий, то почти всегда противный. А если кто глуп, то обязательно хочет, чтоб об этом узнали все.
Вопли коротышки сделались пронзительными, едва выносимыми, изо рта стала брызгать слюна, пока еще не долетая до послов. Но он придвигался все ближе, шажок за шажком.
Уцепившись одной рукой за седло, Артур вдруг наклонился и вздернул крикуна в воздух, схватив за шиворот. «И мгновенно в зале стало тихо». Буян не только умолк, он даже дышать перестал, сразу зацепенев.
– Вот этот довод до него дойдет, – засмеялся Светлан. – С хулиганами так и надо.
– Жаль, мы послы сейчас, – сурово произнес король. – Я бы его поучил манерам.
– Думаешь, имеет смысл? Тогда начинать надо с тех, – богатырь кивнул на остальную шатию. – Сейчас они спросят, почему маленьких обижаем. Это ж застрельщик, разве не понял? Впрочем, на турнирах не нужны провокаторы, там и без того хватает забияк.
Но здоровяки не спешили вмешиваться, то ли опасаясь Крона, то ли оценив мощь королевской руки, даже не дрожавшей под таким весом. А ведь второй посол тоже не выглядел слабым.
С сожалением вздохнув, король отшвырнул коротыша. Зацепившись пяткой за выступ, тот растянулся на полу, зашипев теперь от боли.
– Ай-яй, какой ты неловкий! – посетовал Светлан. – Заведи, что ли, трость, раз ноги не держат.
Он тронул шестинога с места, направив прямо на живую стену, будто не видел ее. Конечно, Артур двинулся в тот же миг. Затем и Крон включился – то ли по привычке, то ли опасаясь утратить контроль над ситуацией.
И заслон, только что мнивший себя непрошибаемым, вынужден был раздвинуться. А пятеро громил, которых, верно, побаивались здесь многие, пропустили послов без звука, вдруг растеряв обычную наглость.
Когда и они остались за спиной, Светлан не удержался от сентенции:
– Таким вот… ограм… нужна простота – прежде всего. Они не могут, не умеют думать. И не хотят. Слишком уж кушать хочется.
– Да это так, – отмахнулся Крон, – мелкие шавки.
– Может, они и мелкие, – возразил богатырь, невольно оглянувшись на верзил, – зато их много. А когда шавки смыкаются в большую стаю…
Сразу за этим залом начался тоннель, просторный и нарядный, стены которого подпирали здоровяки, видом мало отличавшиеся от недавних задир, но, видимо, подвизавшиеся в здешней страже. В руках у каждого покачивалась дубина, скорее рабочая, нежели боевая, – для вразумления, не для убийства. (Хотя, если садануть такой по человеку…) Послов стражники пропускали, словно уже получили приказ не препятствовать. Но как только мимо них проплывали шестиноги, они отлипали от стен и пристраивались к отрядцу, формируя эскорт – вряд ли такой уж почетный. А заканчивался коридор огромными дверями, больше похожими на крепостные ворота.
Уперевшись руками в массивные створки, великан с усилием распахнул их, и впереди открылся новый зал, если не самый большой из виденных, то наверняка самый великолепный, словно перенесенный сюда из эльфского дворца, – сводчатые потолки, украшенные затейливой резьбой, мозаичные стены, вдобавок выложенные драгоценными камнями, мерцающий пол из разноцветных плит. Вот мебели не было никакой, если не считать округлых валунов, расставленных вблизи стен.
В том же порядке четверка вступила в зал, а следом ввалилась вся орава, числом более десятка, наглухо перекрыв вход. Вдвоем с девушкой- теньюКрон проследовал к центру зала, где и оцепенел в памятник, наконец завершив свой невероятный поход. Бок о бок рыцари въехали за парочкой юных великанов, затем разомкнулись, огибая ее с двух сторон. И тут Светлан ахнул, потрясенный увиденной картиной.
Все же они угодили в святилище – насколько такое понятие применимо к ограм. В глубине зала, вплотную к дальней стене, помещалась скульптура колоссального размера и замечательной красоты. Изображала она молодую женщину, сложенную скорее атлетично, чем массивно, а изваяли ее, видимо, из мрамора – с небывалым тщанием и всеми подробностями, раскрасив затем с изумительным мастерством. Неведомая богиня восседала на полу в вольной позе, чуть раздвинув ноги и небрежно положив руки на поднятые колени, а смотрела прямо на вход. Меж ее ступней, на полированной гранитной плите, мерцал костер, обложенный вычурными камнями, – видимо, он заменял великанам жертвенник. По обе стороны скульптуры расположилось с полдюжины великанов, не то чтобы пожилых, однако зрелых – если не умудренных жизнью, то хотя бы битых ею. Все были огромны как на подбор, хотя и поменьше Крона. Они тоже сидели, кто на валунах, кто так, и тоже молча пялились на пришельцев.
Нетрудно было догадаться, что статуя изображала Праматерь. А вот из этого ее… гм… как раз и вышло все нынешнее поголовье горных великанов, от лучших его представителей вроде Крона и Солы до… э-э… Черепа, Колоба и братьев Грэгов. Ну не впрямую, конечно, через посредниц… в большинстве случаев. Кстати, кто тут из первородных – может, как раз старейшины?
– Мать, я привел их, – сказал Крон без всякой торжественности, скорее буднично. – Ты согласилась выслушать людей. Также и меня. И Солу.
На минуту в зале повисло молчание, только кто-то из великанов негромко сопел – то ли от сдерживаемого гнева, то ли из-за насморка.
– Не ожидал, что у этих живоглотов есть вкус к прекрасному, – пробормотал Светлан. – Какая прорисовка мышц, как играет кожа, какое внимание деталям!.. И чья ж это работа?
– Полагаю, ее родителей, – улыбнулся Артур. – Должны ж они у нее быть?
И только тут Светлан осознал, что исполинская фигура вполне жива – хотя она по-прежнему хранила каменную неподвижность, будто ее заколдовали, даже зрачки не двигались. Но теперь пришел черед поражаться ее размерам: даже сидя на полу, громадина едва не доставала макушкой свод.
– А я считал Крона великаном, – выдохнул Светлан. – Это ж Кинг-Конг!
Вряд ли он преувеличивал, скорее преуменьшал – рядом с ней Крон выглядел подростком. Скажем, слону эта колоссальная дама вряд ли уступала весом, хотя выглядела куда изящней. Видимо, и тут не обошлось без магии: в реальном мире такие исполины походили бы на человека куда меньше.
– Это и есть наша Праматерь, – сообщил Крон, повернув голову. – Мы зовем ее Лу.
– У вас что, матриархат? – спросил Светлан. – А это ваша Мата Харя… пардон, Лицо… даже Лик, ибо прекрасен. Надо ж, какая вывеска. Есть еще женщины в огрских селениях!..
– Тебя опять понесло?
– Хорошо, не про… н-да. Всё, уже молчу. Только… А она вправду тут самая старая?
– Конечно.
– С ума сойти!.. А смотрится, как огурчик.
– Великаны стареют не как мы, – напомнил Артур. – Если вообще стареют. Особенно, когда нет человечьей примеси – как у этой леди.
– Ага, сейчас она скажет: «На одну ладонь положу, второй прихлопну».
– Огры чужды коварству, – заверил король. – В большинстве случаев их даже нельзя назвать злобными. Просто аппетит отменный.
– Этого я и опасаюсь.
Артур ухмыльнулся:
– Ты всегда опасаешься – пока не доходит до драки. И тогда бояться начинают другие.
– Кстати, как огры относятся к похвальбе? – спросил Светлан. – Если упомянуть, что я уложил огневика и с десяток Потерянных Душ… Или героев тут лопают охотней?
– Это наше любимое блюдо, – ухмыльнулся Крон. – Но сейчас вам ничего не грозит – Лу никогда не нарушает слово.
Так за нее это могут сделать другие, подумал Светлан, покосившись на стражников, угрожающе шевелящихся возле входа. Конечно, выглядели они не столь монументально, как их бабуля, зато куда больше смахивали на хищников – диким обликом, ухватками, хриплыми голосами. И на нечаянных гостей поглядывали, точно на банки с консервами. Или же на крабов, оснащенных панцирями и клещами, но от этого не менее вкусных. А ну как аппетит у этих детей гор пересилит сыновнюю покорность?
Но тут заговорила Праматерь. Мощный звук наполнил пещеру, заставив резонировать стены, и даже тело Светлана откликнулось испуганной дрожью. Вот так огры и наводят ужас на людей.
– Что ищете у нас, человечки? – спросила великанша медленно. – Погибель свою?
Низкий ее голос был не лишен мелодичности и вовсе не казался грубым. Но начала она с угроз, что обычно для женщин.
– Союза, – ответил Светлан. – Как это ни смешно.
Лу впрямь рассмеялась, откинув громадную голову. Пышные волосы водопадами стекали по гладким ее плечам и спине, мерцая в свете костра. Куцая повязка, сшитая из овечьих шкур, едва покрывала чресла, прочее оставляя открытым. Хозяйка даже не носила обуви, довольствуясь прочностью своих подошв, – кстати, те выглядели ухоженными, не то что у ее отпрысков. И пахло от нее вовсе не так сильно, как можно было ждать, вдобавок приятно. Явная чистюля – наверно, и зубы драит… после каждого приема человечины. Интересно, в каком виде она это потребляет? А ведь сама выглядит уязвимой – особенно в сравнении с гостями, упакованными в железо, оснащенными опасными клинками, оседлавшими невиданных зверей, больше похожих на машины. И силой рыцари уступают великанше немного, а быстротой, видимо, превосходят. Ну и кто тут рискует больше?
Впрочем, в темных норах за ее спиной поблескивали настороженные глаза и шевелились смутные тени, словно бы там затаились сторожа. Скорее всего Лу не забыла подстраховаться, наученная долгим опытом.
– С нами? – спросила она. – После всего?
– А после чего, собственно? – осведомился Светлан.
Вступать в спор он не собирался, но противную сторону всегда стоит выслушать. А уж для женщины выговориться – первое дело.
– Скольких моих детей сгубили вы, – сказала Лу. – Жестокие лживые создания, метящие исподтишка, избегающие честного боя!..
– По крайней мере мы не сжираем павших противников, – проворчал король.
– Вот я уложил из ваших одного, – прибавил Светлан. – И нечестно дрался как раз он.
– Гробби ни при чем, – тотчас возразила женщина. – Его направлял Паук.
Ишь ты, подготовилась к встрече. Или знает чересчур много?
– Это проблемы Гробби… были. Если не хватает сил противиться колдовству… Великаны, понимаешь!
– Потому что мельчаем с каждым поколением. И чего удивляться, когда вокруг столько пронырливых малышей!..
– И куда ж они проныривают-то? – фыркнул Светлан. – Кошмар!..
Действительно, такая картинка не для слабых нервов. А особенно тяжко пришлось, наверное, первопроходцам.
– Выходит, и тут виновна лишь одна сторона? – удивился Артур. – Не силой же мы брали ваших женщин!
Кажется, Лу хотела вновь сослаться на колдовские чары, но промолчала, убоявшись новых насмешек. По крайней мере, слушать она умеет и чужие доводы не пропускает мимо ушей.
– Между прочим, и среди людей немало потомков огров, – заметил Светлан.
– Так радуйтесь!..
– Значит, и твоих, Лу, разве нет? А ты уверена, что ни одного из них вы не съели? Ведь против вас бьются самые сильные.
Великанша озадаченно нахмурилась: видно, такая мысль в ее голову не приходила.
– Еще пара веков, и мы уравняемся, – прибавил он. – И кто кого тогда будет хрумкать?
– Я говорил, – прорычал один из старейшин. – Надо было изгонять недомерков.
– А почему не съедать? – тут же спросил Светлан. – Чего мясу-то пропадать? Или полукровка, выросший среди огров, чем-то отличается от взращенных людьми?
Судя по всему, мысли Лу ворочались неспешно, как ее мускулы, но дурой она не была и со второго или третьего раза тезис таки усваивала.
– Довольно болтовни, – велела Праматерь, будто не сама начала. – Давай о деле. Что вы хотите от нас?
Плавным жестом она велела гостям приблизиться, даже указала на грубо сколоченные стулья, слишком маленькие ей, но для них пригодные, как мебель взрослых для дошколят. Чтобы не выглядеть смешным, Светлан предпочел рассесться на валуне, высившимся рядом с гладким коленом Лу. А король и вовсе не стал спешиваться, лишь подогнал своего зверя вплотную к ступням женщины.
– Не поверишь, – заговорил он. – От вас мы ничего не хотим. А вот наша помощь вам потребуется.
– Помощь? – спросила Лу презрительно. – Против кого?
– Извини, что напоминаю, – усмехнулся Артур, – но ты ведь давно живешь. На твоей памяти никто не выходил из Провала?
– Вон вы о чем, – проворчала великанша. – Нет, такого не помню. Даже не слышала никогда.
– А теперь погляди на эту тварь, – железным кулаком рыцарь стукнул по голове зверя. – И вообрази на ней бойца, способного потягаться с богатырем, – неустрашимого, беспощадного. А затем умножь это на несколько тысяч.
– И?
– И представь, что такое войско двинется на вас. Чужаков не остановят ни кручи, ни пропасти, ни мрак ваших пещер. А кормятся они жизнью – притом что сами совершенно неаппетитны.
В такой близи Лу особенно походила на статую: слишком нежная кожа для таких габаритов, и пропорции безупречны. Правда, от женщины веяло жаром, как от печи, – неудивительно, что разгуливает голой. И сколько же топлива требуется для такой махины?
– По-твоему, нам не управиться с чужаками? – спросила Лу. – Ты не ведаешь нашей силы.
– Ведаю, – мягко возразил Артур. – А вы успели узнать мою. Но и с нежитью я уже столкнулся, так что могу сравнивать. С таким дрекольем вам не выстоять, а мы можем снабдить настоящим оружием. И помочь бойцами.
– Разве у вас есть еще кто-то, кроме тебя? – с небрежением улыбнулась великанша. – Видали мы ваших рыцарей!
Кажется, пришло время демонстраций, решил Светлан, подавляя вздох.
– Может, не всех? – произнес он. – Показать вам, как бьются Пропащие?
Помедлив, Лу кивнула. Одним прыжком Светлан вновь оседлал зверя, и тот сразу напружинился, будто включился.
– Ну? – спросил богатырь. – Кто?
Наверно, он показался ограм во всяком случае не слабее Артура, потому что старейшины разом поглядели на Крона, лучшего из здешних бойцов.
– Я-то знаю, чего от него ждать, – усмехнулся тот. – Пусть другие ломают зубы.
Сейчас же из толпы стражи выступило трое добровольцев.
– Слишком неравны силы, – заявил Светлан, поглядев на ближнего охранника. И прибавил: – Пусть нападают все трое. А я уж постараюсь никого не калечить.
Слегка опешив от такой наглости, Праматерь кивнула вторично. И ограм не требовалось большего подтверждения. Взметнув свои бревна, они с грозным ревом устремились в атаку.
Если глядеть издали, эти крепыши показались бы медлительными, однако двигались много быстрей обычных людей, а свои массивные дрыны разгоняли до устрашающей скорости. Но тягаться с порождением Провала, стремительным точно кибер, послушным каждому жесту всадника, было не по их рефлексам. И сам Светлан опережал огров в разы, подхваченный грозной радостью. Зверь дополнял его тело с такой готовностью, что делалось жутко, – эдакий симбиоз биороботов. А сам конек настолько приблизился к неживому, будто в страшном мире Пропащих и впрямь заменял машину.
– Полегче, дружище, полегче, – предостерег от стены Артур, будто поменявшись с ним ролями. – Не обижай маленьких.
При нынешнем своем настрое Светлан действительно мог наломать дров, чего делать как раз не стоило. Сейчас, как ни странно, выгоднее побыть благородным. Хотя миндальничать тоже ни к чему: не поймут-с.
Первого верзилу богатырь на первой же минуте свалил ударом кулака в лоб, когда тот провалился на выпаде, увлекаемый тяжестью дубины, – гул прошел по всему залу. На ноги бедняга поднялся, но сразу побрел к стене, ошеломленно покачиваясь и ссутулясь как боксер, еще не очухавшийся от нокаута.
Второй огр угодил под сдвоенный пинок задних лап шестинога и отлетел к самой стене, врезавшись спиной. К счастью, это не вышибло из него дух, однако напрочь отбило желание продолжать схватку. Бледно ухмыляясь и растирая грудь, он слепо пялился перед собой, а насмешки приятелей, похоже, даже не слышал.
Третий оказался самым упорным. Да и умелым, пожалуй, – из здешних виртуозов-палочников. Не слишком высок, зато широкий как Крон и довольно резвый для огра. В поддавки играть он не собирался, махал дрыном яростно, но с оглядкой, избегая лишнего риска. Конечно, Светлан уже не раз мог достать шустрика кладенцом, но ограничивался тем, что кромсал его палицу, отсекая кусок за куском. Почему-то противника это страшно раздражало, будто рубили самого, – он заводился все сильней и в конце концов нарвался. Свистящим взмахом Светлан перерубил массивную рукоять, и дубина с грохотом обрушилась на плиты.
– Делать тебе нечего? – обиженно прогундел здоровяк. – Хорошую вещь сгубил!
– Д урище поганое, – огрызнулся Светлан. – Лучше б я свернул твою толстую шею, да? И зачем тебе дрын – с такой дубовой башкой. Бодайся уж ею.
Вот такой язык огры понимали лучше, осклабились одобрительно, кое-кто даже заржал. А учтивые речи Артура тут пришлось бы переводить.
Спрятав меч, Светлан вновь соскочил на камень, вовсе не выглядя утомленным – не запыхался, не вспотел. Да и разве сравнить это с зарубой в пирамиде гоблинов?
– Вот так мы развлекаемся, – бросил он Лу. – А если бы бился всерьез, порубил бы весь десяток, особо не напрягаясь. Или не веришь?
– Этот – может, – подтвердил Крон. – Я видел его в настоящем деле – не приведи… гм… Праматерь.
– Хочешь сказать, что Пропащие дерутся не хуже?
– Мы их побеждали, – ответил богатырь. – Один на один, даже по двое, по трое. Сейчас я, может, и с пятью управлюсь. Но с десятком?..
Он покачал головой.
– Мать, верь им, – опять вступил Крон. – Я за них ручаюсь, это мои друзья. И они очень помогли нам, а мне столько раз спасали жизнь, что я не рассчитаюсь никогда. И сами, заслоняя меня, рисковали смертельно.
Лу посмотрела на него с такой нежностью, что сделалось завидно. Такая большая, красивая, горячая… Мать!
– Ты слишком доверчив, мой сын, – молвила она. – Конечно, они помогли. Если б не это, я не стала бы с ними говорить. Тем более, не пустила бы сюда. Выходит, у них была причина тебе помогать. Люди коварны и корыстны… почти все.
– Если б ты прошла с ними весь путь, ты бы не сомневалась. Может, я доверчив, Лу, но не глуп. И настоящую суть умею видеть. Не веришь мне, спроси Солу. Эти люди пришли с добром. Мы и вправду нужны друг другу. Теперь и в ближние времена. Может быть – всегда. И уж я с ними повязан крепко.
– Чтоб ты знал, это они вытащили тебя из Преисподней, – сказал Крон, нахмурясь. – А не нравится, катись обратно.
– Да что хорошего в здешних местах? – ощерился Череп. – Подумаешь, облагоденствовали!.. Мне здесь холодно, понимаешь? Все кости ноют.
– Чего ж не остался там? Разве тебя неволили?
– А потому что у меня большой счет – к ним, – бородой призрак указал на людей. – Приходится терпеть, чтобы не ходить в должниках. Пока не вернется плоть, буду вас, молодых, наставлять на путь. А уж затем…
На его костистом лице проступила голодная мина. Как же недоставало ему сейчас привычной пищи!..
– А затем я сверну тебе шею, – рявкнул великан, теряя терпение. – И начнешь сначала… Ну-ка прочь с дороги!
Громадной рукой он смахнул теньс тропы, точно паутину, и вместе с Солой зашагал дальше. Переглянувшись, рыцари послали шестиногов вперед. Череп еще что-то шелестел вслед, но гнаться не стал.
– А интересно, – произнес Светлан через минуту, – как скоро он вернет способность переваривать мясо? Начнет-то, наверно, с самой нежной плоти…
– Старый идиот! – буркнул Крон. – Не мозги, а сплошная кость. Недаром его так прозвали.
– Я думал: из-за лысины. Это что, типичный представитель старшего поколения?
– Среди молодых тоже полно дубов. Даже не знаю, где больше. А разве у вас по-другому?
– Видишь ли, если б они откликались на команду: «Дубы, шаг вперед»…
– Ага, сейчас!..
Помолчав, Светлан сказал:
– Хорошая новость – это что Сирк сдержал слово.
– Ты сомневался, что ли?
– По привычке. А плохо, что большинство ваших тенейобесплотились как раз из-за людей, и далеко не все павшие великаны были жертвами, как Сола. И если они имеют в огрской среде солидный вес…
– Да какой у них вес! – фыркнул великан.
– В смысле: влияние… То это может осложнить нашу миссию.
– Решают-то не они, – молвил Крон. – Даже не старейшины.
– А кто?
– Увидишь.
Они опять разделились на пары, хотя теперь, после этой веселой встречи, и людям и великанам расхотелось общаться. И беспечности у них поубавилось, во всяком случае по сторонам они стали смотреть внимательней. Тропа продолжала петлять меж скалами и кустами, перескакивая через расщелины, затянутые серым туманом, пробегая вдоль обрывов, не столь глубокими, как в Гималаях, но тоже опасными – особенно, когда ступаешь по влажному камню. А здесь все промокло насквозь. Эдакая сырость, зябкость. Нет, хорошо, что не взяли с собой Грэма, – он бы изнылся тут.
И наконец дорожка привела к отверстию в горе – весьма скромных размеров, если знать, кто обитает за ним. Перед входом Крон затормозил и обернулся к рыцарям.
– В здешних пещерах бывает людно, – предупредил он.
– Великанно, – поправил Светлан. – Лишь бы не огрно – вот людоедов не терплю.
– Вы ж явились не для того, чтоб об этом заявить?
– Резонно, – усмехнулся богатырь. И тут же спросил: – А кто такие резоны? Близкие родичи ревунов? Или бизонов? Впрочем, те и другие – американцы, с ними вы не пересекались еще.
– Опять болтаешь?
– Ну, если сравнивать с медвежью болезнью… Итак, нас вновь ждут теплые встречи?
– Парни, конечно, я не позволю вас тронуть, – заверил Крон. – Хотя бы потому, что жалею родичей. Но от угроз дураков оградить не берусь. Не поддавайтесь на слова, ладно?
– А если кто из них перейдет к действиям? – поинтересовался Светлан.
– Если кто-то напросится – вы в своем праве. Только постарайтесь… сразу не убивать.
– Тебе кого жаль: этих дурней или нежную психику Солы?
– Поровну, – ответил великан, подумав. – Девочка впрямь такое не любит.
– Ради нашей Солы мы стерпим слова, – обещал богатырь. – Но не плевки. Посылать-то послов еще можно, а вот заплевывать…
– Кто же спорит?
И они погрузились в гору. Длинной чередой потянулись тоннели, залы с небрежно выровненными стенами и сводами, даже некие подобия лестниц, грубо вырубленные в камне. После гоблинских пещер, больше похожих на долины, здешние пустоты показались вполне заурядными, даже тесными, и если не уютными, то почти домашними, прирученными. И никакой сторонней живности, кроме самой мелкой, пугливо прячущейся в щелях.
Великаны на пути попадались, чаще – поодиночке. Но задержать процессию не пытались, видимо, сразу обращая внимание на Крона. Кто-то махал ему рукой издали, словно бы с некоторой опаской, иные даже окликали по имени, явно удивляясь, что исполин опять подрос. Однако с болтовней не лезли и лишних вопросов не задавали, будто избегали мешаться в его дела. И причина была, видимо, не только в силе и размерах Крона, хотя он вправду был тут больше всех.
– Ты, случаем, не наследный принц? – поинтересовался у него Светлан.
– Вроде того, – пробурчал великан.
– А Сола, значит, принцесса?
– Еще ближе.
– Везет мне на монаршьи особы! Куда ни плюнь…
Мало-помалу помещения делались ухоженней, смахивая теперь на нутро громадного дома, и все тщательней гляделась работа строителей, словно отрядец продвигался к центру здешней цивилизации.
И все ж без эксцесса не обошлось. По ощущениям Светлана они уже почти достигли места, когда, вступив в очередной зал, уткнулись в группу из пяти гигантов, на сей раз не пожелавших расступиться. Крон остановился вплотную к ним, угрожающе набычась, – те чуть попятились, но не посторонились, откровенно нарываясь на свару. Затем из-за их спин выкатился шестой, коротыш по здешним меркам, и в обход исполина подбежал к шестиногам, заинтересованно уставившимся на его не слишком опрятную плоть.
– Приперлись, да? – зашипел он не хуже Черепа. – Давно не получали по сусалам? Так мы это исправим – щас же!..
– Козлик, – ласково произнес Светлан, – а ты слышал что-нибудь про неприкосновенность послов?
– Послы, ха! Поцелуй меня в зад!..
– Спасибо, это уж вы между собой, – отказался богатырь. – А что еще имеешь сказать? Мы обещали нашему друг выслушивать народных делегатов.
– Думаете, вам долго осталось радоваться? Скоро настанет наше время. Придем мы и очистим мир от дерьма – кровью!
– Застрелитесь, что ли? – сочувственно спросил Светлан.
– Что, малыш, решил стать праведнее чистильщиков? – со смешком осведомился король, хотя «малыш» был массивней его раза в полтора. – Думаешь, это прибавит тебе роста? Сколько ни тужься, а человечьего в тебе меньше не станет.
Вот тут скандалист разошелся не на шутку, а речи его утратили всякую связность. Слушать дальше вряд ли имело смысл.
– Заглохни, Колоб! – велел Крон, оглянувшись через плечо.
Но тот даже не запнулся, продолжая сыпать оскорблениями.
– По-моему, у него плоховато с юмором, – заметил Артур.
– Юмор – штука тонкая, – откликнулся Светлан. – Всяк понимает ее по-своему. Но этот даже не пытается острить, а значит, совсем плохой.
– Крысы! – выкрикнул коротыш. – Мерзкие, подлые, вонючие…
– А-а, – сказал Светлан и с ухмылкой поглядел на Крона. – Вот кто был у тебя в учителях!
– Еще не хватало, – пробурчал великан. – Да я б его и в шуты не взял.
Однако смутился, явно.
– Странная закономерность, – заметил Светлан. – Ну почему, если голос громкий, то почти всегда противный. А если кто глуп, то обязательно хочет, чтоб об этом узнали все.
Вопли коротышки сделались пронзительными, едва выносимыми, изо рта стала брызгать слюна, пока еще не долетая до послов. Но он придвигался все ближе, шажок за шажком.
Уцепившись одной рукой за седло, Артур вдруг наклонился и вздернул крикуна в воздух, схватив за шиворот. «И мгновенно в зале стало тихо». Буян не только умолк, он даже дышать перестал, сразу зацепенев.
– Вот этот довод до него дойдет, – засмеялся Светлан. – С хулиганами так и надо.
– Жаль, мы послы сейчас, – сурово произнес король. – Я бы его поучил манерам.
– Думаешь, имеет смысл? Тогда начинать надо с тех, – богатырь кивнул на остальную шатию. – Сейчас они спросят, почему маленьких обижаем. Это ж застрельщик, разве не понял? Впрочем, на турнирах не нужны провокаторы, там и без того хватает забияк.
Но здоровяки не спешили вмешиваться, то ли опасаясь Крона, то ли оценив мощь королевской руки, даже не дрожавшей под таким весом. А ведь второй посол тоже не выглядел слабым.
С сожалением вздохнув, король отшвырнул коротыша. Зацепившись пяткой за выступ, тот растянулся на полу, зашипев теперь от боли.
– Ай-яй, какой ты неловкий! – посетовал Светлан. – Заведи, что ли, трость, раз ноги не держат.
Он тронул шестинога с места, направив прямо на живую стену, будто не видел ее. Конечно, Артур двинулся в тот же миг. Затем и Крон включился – то ли по привычке, то ли опасаясь утратить контроль над ситуацией.
И заслон, только что мнивший себя непрошибаемым, вынужден был раздвинуться. А пятеро громил, которых, верно, побаивались здесь многие, пропустили послов без звука, вдруг растеряв обычную наглость.
Когда и они остались за спиной, Светлан не удержался от сентенции:
– Таким вот… ограм… нужна простота – прежде всего. Они не могут, не умеют думать. И не хотят. Слишком уж кушать хочется.
– Да это так, – отмахнулся Крон, – мелкие шавки.
– Может, они и мелкие, – возразил богатырь, невольно оглянувшись на верзил, – зато их много. А когда шавки смыкаются в большую стаю…
Сразу за этим залом начался тоннель, просторный и нарядный, стены которого подпирали здоровяки, видом мало отличавшиеся от недавних задир, но, видимо, подвизавшиеся в здешней страже. В руках у каждого покачивалась дубина, скорее рабочая, нежели боевая, – для вразумления, не для убийства. (Хотя, если садануть такой по человеку…) Послов стражники пропускали, словно уже получили приказ не препятствовать. Но как только мимо них проплывали шестиноги, они отлипали от стен и пристраивались к отрядцу, формируя эскорт – вряд ли такой уж почетный. А заканчивался коридор огромными дверями, больше похожими на крепостные ворота.
Уперевшись руками в массивные створки, великан с усилием распахнул их, и впереди открылся новый зал, если не самый большой из виденных, то наверняка самый великолепный, словно перенесенный сюда из эльфского дворца, – сводчатые потолки, украшенные затейливой резьбой, мозаичные стены, вдобавок выложенные драгоценными камнями, мерцающий пол из разноцветных плит. Вот мебели не было никакой, если не считать округлых валунов, расставленных вблизи стен.
В том же порядке четверка вступила в зал, а следом ввалилась вся орава, числом более десятка, наглухо перекрыв вход. Вдвоем с девушкой- теньюКрон проследовал к центру зала, где и оцепенел в памятник, наконец завершив свой невероятный поход. Бок о бок рыцари въехали за парочкой юных великанов, затем разомкнулись, огибая ее с двух сторон. И тут Светлан ахнул, потрясенный увиденной картиной.
Все же они угодили в святилище – насколько такое понятие применимо к ограм. В глубине зала, вплотную к дальней стене, помещалась скульптура колоссального размера и замечательной красоты. Изображала она молодую женщину, сложенную скорее атлетично, чем массивно, а изваяли ее, видимо, из мрамора – с небывалым тщанием и всеми подробностями, раскрасив затем с изумительным мастерством. Неведомая богиня восседала на полу в вольной позе, чуть раздвинув ноги и небрежно положив руки на поднятые колени, а смотрела прямо на вход. Меж ее ступней, на полированной гранитной плите, мерцал костер, обложенный вычурными камнями, – видимо, он заменял великанам жертвенник. По обе стороны скульптуры расположилось с полдюжины великанов, не то чтобы пожилых, однако зрелых – если не умудренных жизнью, то хотя бы битых ею. Все были огромны как на подбор, хотя и поменьше Крона. Они тоже сидели, кто на валунах, кто так, и тоже молча пялились на пришельцев.
Нетрудно было догадаться, что статуя изображала Праматерь. А вот из этого ее… гм… как раз и вышло все нынешнее поголовье горных великанов, от лучших его представителей вроде Крона и Солы до… э-э… Черепа, Колоба и братьев Грэгов. Ну не впрямую, конечно, через посредниц… в большинстве случаев. Кстати, кто тут из первородных – может, как раз старейшины?
– Мать, я привел их, – сказал Крон без всякой торжественности, скорее буднично. – Ты согласилась выслушать людей. Также и меня. И Солу.
На минуту в зале повисло молчание, только кто-то из великанов негромко сопел – то ли от сдерживаемого гнева, то ли из-за насморка.
– Не ожидал, что у этих живоглотов есть вкус к прекрасному, – пробормотал Светлан. – Какая прорисовка мышц, как играет кожа, какое внимание деталям!.. И чья ж это работа?
– Полагаю, ее родителей, – улыбнулся Артур. – Должны ж они у нее быть?
И только тут Светлан осознал, что исполинская фигура вполне жива – хотя она по-прежнему хранила каменную неподвижность, будто ее заколдовали, даже зрачки не двигались. Но теперь пришел черед поражаться ее размерам: даже сидя на полу, громадина едва не доставала макушкой свод.
– А я считал Крона великаном, – выдохнул Светлан. – Это ж Кинг-Конг!
Вряд ли он преувеличивал, скорее преуменьшал – рядом с ней Крон выглядел подростком. Скажем, слону эта колоссальная дама вряд ли уступала весом, хотя выглядела куда изящней. Видимо, и тут не обошлось без магии: в реальном мире такие исполины походили бы на человека куда меньше.
– Это и есть наша Праматерь, – сообщил Крон, повернув голову. – Мы зовем ее Лу.
– У вас что, матриархат? – спросил Светлан. – А это ваша Мата Харя… пардон, Лицо… даже Лик, ибо прекрасен. Надо ж, какая вывеска. Есть еще женщины в огрских селениях!..
– Тебя опять понесло?
– Хорошо, не про… н-да. Всё, уже молчу. Только… А она вправду тут самая старая?
– Конечно.
– С ума сойти!.. А смотрится, как огурчик.
– Великаны стареют не как мы, – напомнил Артур. – Если вообще стареют. Особенно, когда нет человечьей примеси – как у этой леди.
– Ага, сейчас она скажет: «На одну ладонь положу, второй прихлопну».
– Огры чужды коварству, – заверил король. – В большинстве случаев их даже нельзя назвать злобными. Просто аппетит отменный.
– Этого я и опасаюсь.
Артур ухмыльнулся:
– Ты всегда опасаешься – пока не доходит до драки. И тогда бояться начинают другие.
– Кстати, как огры относятся к похвальбе? – спросил Светлан. – Если упомянуть, что я уложил огневика и с десяток Потерянных Душ… Или героев тут лопают охотней?
– Это наше любимое блюдо, – ухмыльнулся Крон. – Но сейчас вам ничего не грозит – Лу никогда не нарушает слово.
Так за нее это могут сделать другие, подумал Светлан, покосившись на стражников, угрожающе шевелящихся возле входа. Конечно, выглядели они не столь монументально, как их бабуля, зато куда больше смахивали на хищников – диким обликом, ухватками, хриплыми голосами. И на нечаянных гостей поглядывали, точно на банки с консервами. Или же на крабов, оснащенных панцирями и клещами, но от этого не менее вкусных. А ну как аппетит у этих детей гор пересилит сыновнюю покорность?
Но тут заговорила Праматерь. Мощный звук наполнил пещеру, заставив резонировать стены, и даже тело Светлана откликнулось испуганной дрожью. Вот так огры и наводят ужас на людей.
– Что ищете у нас, человечки? – спросила великанша медленно. – Погибель свою?
Низкий ее голос был не лишен мелодичности и вовсе не казался грубым. Но начала она с угроз, что обычно для женщин.
– Союза, – ответил Светлан. – Как это ни смешно.
Лу впрямь рассмеялась, откинув громадную голову. Пышные волосы водопадами стекали по гладким ее плечам и спине, мерцая в свете костра. Куцая повязка, сшитая из овечьих шкур, едва покрывала чресла, прочее оставляя открытым. Хозяйка даже не носила обуви, довольствуясь прочностью своих подошв, – кстати, те выглядели ухоженными, не то что у ее отпрысков. И пахло от нее вовсе не так сильно, как можно было ждать, вдобавок приятно. Явная чистюля – наверно, и зубы драит… после каждого приема человечины. Интересно, в каком виде она это потребляет? А ведь сама выглядит уязвимой – особенно в сравнении с гостями, упакованными в железо, оснащенными опасными клинками, оседлавшими невиданных зверей, больше похожих на машины. И силой рыцари уступают великанше немного, а быстротой, видимо, превосходят. Ну и кто тут рискует больше?
Впрочем, в темных норах за ее спиной поблескивали настороженные глаза и шевелились смутные тени, словно бы там затаились сторожа. Скорее всего Лу не забыла подстраховаться, наученная долгим опытом.
– С нами? – спросила она. – После всего?
– А после чего, собственно? – осведомился Светлан.
Вступать в спор он не собирался, но противную сторону всегда стоит выслушать. А уж для женщины выговориться – первое дело.
– Скольких моих детей сгубили вы, – сказала Лу. – Жестокие лживые создания, метящие исподтишка, избегающие честного боя!..
– По крайней мере мы не сжираем павших противников, – проворчал король.
– Вот я уложил из ваших одного, – прибавил Светлан. – И нечестно дрался как раз он.
– Гробби ни при чем, – тотчас возразила женщина. – Его направлял Паук.
Ишь ты, подготовилась к встрече. Или знает чересчур много?
– Это проблемы Гробби… были. Если не хватает сил противиться колдовству… Великаны, понимаешь!
– Потому что мельчаем с каждым поколением. И чего удивляться, когда вокруг столько пронырливых малышей!..
– И куда ж они проныривают-то? – фыркнул Светлан. – Кошмар!..
Действительно, такая картинка не для слабых нервов. А особенно тяжко пришлось, наверное, первопроходцам.
– Выходит, и тут виновна лишь одна сторона? – удивился Артур. – Не силой же мы брали ваших женщин!
Кажется, Лу хотела вновь сослаться на колдовские чары, но промолчала, убоявшись новых насмешек. По крайней мере, слушать она умеет и чужие доводы не пропускает мимо ушей.
– Между прочим, и среди людей немало потомков огров, – заметил Светлан.
– Так радуйтесь!..
– Значит, и твоих, Лу, разве нет? А ты уверена, что ни одного из них вы не съели? Ведь против вас бьются самые сильные.
Великанша озадаченно нахмурилась: видно, такая мысль в ее голову не приходила.
– Еще пара веков, и мы уравняемся, – прибавил он. – И кто кого тогда будет хрумкать?
– Я говорил, – прорычал один из старейшин. – Надо было изгонять недомерков.
– А почему не съедать? – тут же спросил Светлан. – Чего мясу-то пропадать? Или полукровка, выросший среди огров, чем-то отличается от взращенных людьми?
Судя по всему, мысли Лу ворочались неспешно, как ее мускулы, но дурой она не была и со второго или третьего раза тезис таки усваивала.
– Довольно болтовни, – велела Праматерь, будто не сама начала. – Давай о деле. Что вы хотите от нас?
Плавным жестом она велела гостям приблизиться, даже указала на грубо сколоченные стулья, слишком маленькие ей, но для них пригодные, как мебель взрослых для дошколят. Чтобы не выглядеть смешным, Светлан предпочел рассесться на валуне, высившимся рядом с гладким коленом Лу. А король и вовсе не стал спешиваться, лишь подогнал своего зверя вплотную к ступням женщины.
– Не поверишь, – заговорил он. – От вас мы ничего не хотим. А вот наша помощь вам потребуется.
– Помощь? – спросила Лу презрительно. – Против кого?
– Извини, что напоминаю, – усмехнулся Артур, – но ты ведь давно живешь. На твоей памяти никто не выходил из Провала?
– Вон вы о чем, – проворчала великанша. – Нет, такого не помню. Даже не слышала никогда.
– А теперь погляди на эту тварь, – железным кулаком рыцарь стукнул по голове зверя. – И вообрази на ней бойца, способного потягаться с богатырем, – неустрашимого, беспощадного. А затем умножь это на несколько тысяч.
– И?
– И представь, что такое войско двинется на вас. Чужаков не остановят ни кручи, ни пропасти, ни мрак ваших пещер. А кормятся они жизнью – притом что сами совершенно неаппетитны.
В такой близи Лу особенно походила на статую: слишком нежная кожа для таких габаритов, и пропорции безупречны. Правда, от женщины веяло жаром, как от печи, – неудивительно, что разгуливает голой. И сколько же топлива требуется для такой махины?
– По-твоему, нам не управиться с чужаками? – спросила Лу. – Ты не ведаешь нашей силы.
– Ведаю, – мягко возразил Артур. – А вы успели узнать мою. Но и с нежитью я уже столкнулся, так что могу сравнивать. С таким дрекольем вам не выстоять, а мы можем снабдить настоящим оружием. И помочь бойцами.
– Разве у вас есть еще кто-то, кроме тебя? – с небрежением улыбнулась великанша. – Видали мы ваших рыцарей!
Кажется, пришло время демонстраций, решил Светлан, подавляя вздох.
– Может, не всех? – произнес он. – Показать вам, как бьются Пропащие?
Помедлив, Лу кивнула. Одним прыжком Светлан вновь оседлал зверя, и тот сразу напружинился, будто включился.
– Ну? – спросил богатырь. – Кто?
Наверно, он показался ограм во всяком случае не слабее Артура, потому что старейшины разом поглядели на Крона, лучшего из здешних бойцов.
– Я-то знаю, чего от него ждать, – усмехнулся тот. – Пусть другие ломают зубы.
Сейчас же из толпы стражи выступило трое добровольцев.
– Слишком неравны силы, – заявил Светлан, поглядев на ближнего охранника. И прибавил: – Пусть нападают все трое. А я уж постараюсь никого не калечить.
Слегка опешив от такой наглости, Праматерь кивнула вторично. И ограм не требовалось большего подтверждения. Взметнув свои бревна, они с грозным ревом устремились в атаку.
Если глядеть издали, эти крепыши показались бы медлительными, однако двигались много быстрей обычных людей, а свои массивные дрыны разгоняли до устрашающей скорости. Но тягаться с порождением Провала, стремительным точно кибер, послушным каждому жесту всадника, было не по их рефлексам. И сам Светлан опережал огров в разы, подхваченный грозной радостью. Зверь дополнял его тело с такой готовностью, что делалось жутко, – эдакий симбиоз биороботов. А сам конек настолько приблизился к неживому, будто в страшном мире Пропащих и впрямь заменял машину.
– Полегче, дружище, полегче, – предостерег от стены Артур, будто поменявшись с ним ролями. – Не обижай маленьких.
При нынешнем своем настрое Светлан действительно мог наломать дров, чего делать как раз не стоило. Сейчас, как ни странно, выгоднее побыть благородным. Хотя миндальничать тоже ни к чему: не поймут-с.
Первого верзилу богатырь на первой же минуте свалил ударом кулака в лоб, когда тот провалился на выпаде, увлекаемый тяжестью дубины, – гул прошел по всему залу. На ноги бедняга поднялся, но сразу побрел к стене, ошеломленно покачиваясь и ссутулясь как боксер, еще не очухавшийся от нокаута.
Второй огр угодил под сдвоенный пинок задних лап шестинога и отлетел к самой стене, врезавшись спиной. К счастью, это не вышибло из него дух, однако напрочь отбило желание продолжать схватку. Бледно ухмыляясь и растирая грудь, он слепо пялился перед собой, а насмешки приятелей, похоже, даже не слышал.
Третий оказался самым упорным. Да и умелым, пожалуй, – из здешних виртуозов-палочников. Не слишком высок, зато широкий как Крон и довольно резвый для огра. В поддавки играть он не собирался, махал дрыном яростно, но с оглядкой, избегая лишнего риска. Конечно, Светлан уже не раз мог достать шустрика кладенцом, но ограничивался тем, что кромсал его палицу, отсекая кусок за куском. Почему-то противника это страшно раздражало, будто рубили самого, – он заводился все сильней и в конце концов нарвался. Свистящим взмахом Светлан перерубил массивную рукоять, и дубина с грохотом обрушилась на плиты.
– Делать тебе нечего? – обиженно прогундел здоровяк. – Хорошую вещь сгубил!
– Д урище поганое, – огрызнулся Светлан. – Лучше б я свернул твою толстую шею, да? И зачем тебе дрын – с такой дубовой башкой. Бодайся уж ею.
Вот такой язык огры понимали лучше, осклабились одобрительно, кое-кто даже заржал. А учтивые речи Артура тут пришлось бы переводить.
Спрятав меч, Светлан вновь соскочил на камень, вовсе не выглядя утомленным – не запыхался, не вспотел. Да и разве сравнить это с зарубой в пирамиде гоблинов?
– Вот так мы развлекаемся, – бросил он Лу. – А если бы бился всерьез, порубил бы весь десяток, особо не напрягаясь. Или не веришь?
– Этот – может, – подтвердил Крон. – Я видел его в настоящем деле – не приведи… гм… Праматерь.
– Хочешь сказать, что Пропащие дерутся не хуже?
– Мы их побеждали, – ответил богатырь. – Один на один, даже по двое, по трое. Сейчас я, может, и с пятью управлюсь. Но с десятком?..
Он покачал головой.
– Мать, верь им, – опять вступил Крон. – Я за них ручаюсь, это мои друзья. И они очень помогли нам, а мне столько раз спасали жизнь, что я не рассчитаюсь никогда. И сами, заслоняя меня, рисковали смертельно.
Лу посмотрела на него с такой нежностью, что сделалось завидно. Такая большая, красивая, горячая… Мать!
– Ты слишком доверчив, мой сын, – молвила она. – Конечно, они помогли. Если б не это, я не стала бы с ними говорить. Тем более, не пустила бы сюда. Выходит, у них была причина тебе помогать. Люди коварны и корыстны… почти все.
– Если б ты прошла с ними весь путь, ты бы не сомневалась. Может, я доверчив, Лу, но не глуп. И настоящую суть умею видеть. Не веришь мне, спроси Солу. Эти люди пришли с добром. Мы и вправду нужны друг другу. Теперь и в ближние времена. Может быть – всегда. И уж я с ними повязан крепко.