Страница:
– Хочу уведомить уважаемое сборище, – произнес гигант, – о некоторых коррективах в оценке ситуации, кои нам пришлось внести в свете последних событий.
– Не слишком ли завернул? – поинтересовалась Ника.
– Думаешь? – Стас озадаченно поскреб висок. – Ладно, скажу проще: в общем, друзья, лопухнулись мы, соблазнясь торной тропкой, – я имею в виду нашу шайку и тот бардак, что творится окрест.
– Поясни, будь добр, – с традиционной вежливостью попросил Такада. – И зайди издалека, если нетрудно. Понимаешь, я же впервые тут.
Имелось в виду, что он пересекся со Стеллой совсем недавно и, как водится, решил подключиться к ее делам. Но от Стеллы трудно добиться конкретики.
– Охотно, – сказал Стас. – По нашим данным, огрских Гнезд на шарике девять – учитывая, что десятое выкорчевано и отправлено восвояси… скорее всего, изрядно ощипанным. Мы обнаружили пока пять – засекли либо вычислили. Предполагалось, что шестое укореняется в здешнем городке. Еще несколько занесло в такие края, где никто из наших пока не проклюнулся.
– Занесло? – с улыбкой спросил Стюарт, житель благодатного Кипра.
Судя по пейзажу за его спиной, погода в Средиземноморье была на зависть. Сам же киприот выглядел как образцовый англосакс, хотя загорел до черноты. А его изящный костяк завешивали такие пласты, твердые и рельефные, что он походил на ожившую статую.
– Хорошо, залетели, – согласился Стас. – Или заползли – черт их поймет. Конечно, там им куда вольготней!
– И про «наших» лучше не поминай, – попросил Влад.
– Всё? – после паузы осведомился верзила. – Или будут еще пожелания?
– Давай, давай, – сказала Ника. – Кокетун!
Ухмыльнувшись, Стас продолжил:
– Точнее говоря, таких гнездовий три – если исходить из общего числа. По косвенным признакам можно судить, что огры уже захватили в тех странах верховную власть. И несложно это, поскольку тамошние правители еще до вторжения выстроили жесткие Пирамиды. А своих граждан подвергли такой отбраковке, что даже из Одиночек мало кто выжил – не говоря о незаурядах. Правда, возглавив пирамиды, огры поневоле выступили из тени. И если нанести по верхушкам массированный удар… ну, вы понимаете. Сил-то на это хватит.
– И что дальше? – спросил Анджей, видимо, самый старший в клубе – если судить по его правнучке Поле, вполне взрослой девушке, восседавшую обок поляка. Возраст не прибавлял тут авторитета, но Анджей вправду был мудр – «мудёр», по выражению Ники.
– Что дальше? – повторил он, видя недоумение Стаса. – Сам захочешь сделаться Драконом или уступишь честь кому-то из местных? Ей-богу, я не уверен, что пришлые людоеды хуже местных! По крайней мере, огры не станут… как это у вас… резать яйценосных кур. Или овец, которых выгодней стричь. И не будут морить людей голодом, потому что не хватает мозгов накормить, и гробить миллионы, чтобы уберечься от тысяч.
– Конечно, им ни к чему лупить по площадям, – вступил Влад. – Они могут наносить «точечные» удары. Но умертвить уколами так же легко, как и топором, – правда, покойник будет выглядеть живым, даже размножаться не прекратит.
– Образ сильный, – признал Анджей. – Но образ – не аргумент. Кто просчитал последствия нашего вмешательства?
– Или невмешательства, – прибавил Влад. – А если не успеем просчитать, отдадимся на волю волн?
– У нас это зовется: «спустить проблему на тормозах», – поддержал Стас.
– По-вашему, без тормозов лучше? – осведомился поляк.
Улыбающийся Стюарт поднял руку, будто изваянную античным скульптором. Спорщики повернулись к нему, уступая очередь.
– Вам не кажется, что сейчас актуальней разобраться с прочими Гнездами? – спросил киприот. – Не дать им развернуться – вот что важно. Можно долго дискутировать, какая деспотия менее гадостная, но лучше до них не доводить вообще. А что отсутствие выбора – худший вариант, тут никому не нужно доказывать.
– Красиво излагает, – вздохнул Стас. – Как по писаному.
– Если отсечь у спрута две трети щупалец, сил у него убавится втрое.
– Что, в вашем море уже и спруты завелись?
– Стас, – одернула верзилу Ника. – Ну чего ты?
– Пардон!..
– По-моему, мы уклонились от темы, – сказал Анджей. – О чем-то там Стас хотел «уведомить».
– Так меня ж послали в обход, – откликнулся тот. – Вот я и двинулся.
– И пошел, и пошел! – хихикнула Ника.
Теперь поднял руку Такеда.
– Чего тебе, самурай? – спросил Стас.
– Прошу прощения, что отнимаю время, – сказал японец. – Может, лучше мне побеседовать со Стасом наедине?
– Ага, выйти на пару слов! – хмыкнул тот. – А в чем дело-то?
– К своему стыду, я вообще плохо представляю, о чем идет речь. Видите ли, я совсем свежий незауряд, мне тут всё внове.
– Ну, начал ты неплохо, – с ухмылкой заметил Стас. – И попал в хорошие руки.
– Ну Стас же! – безнадежно сказала Ника.
Такада скромно улыбнулся – он был вполне согласен с верзилой: такие руки поискать.
– Тогда я вкратце пробегусь по тылам, – предложил Стас. – Надеюсь, никто не против? Конечно, это отступление от основного действа…
Он обвел глазами публику, но возражений не последовало. А среди Окон воссияло еще одно, за которым, на просторной веранде, хлопотала девушка весьма аристократичной наружности, занятая приготовлением каких-то местных вкусностей. Звали ее Марией, и была она племянницей Рауля, к которому Влад заглядывал недавно. Судя по распахнутой сбоку двери, дядя тоже прислушивался к беседе, не отвлекаясь от своих дел. А в отдалении, за обширным зеленым лугом и частоколом темных деревьев, вздымались величественные горы, сияя снежными шапками, – видно, родичи решили отдохнуть от подшефного Гнезда, на денек переместясь в эту уединенную резиденцию. Мария позаботилась завесить Окно пространственной пленкой, поэтому кухонные ароматы в клуб не проникали, – зато аппетитное шкворчанье сковороды и шлепки девичьих ног по настилу доносились отчетливо.
– Итак, мы имеем дело с жителями планеты, – заговорил Стас, – изначально устроенной очень занятно. По основным показателям она мало отличается от нашей старушки – практически ее близнец. Но сушу там составляют два материка, не слишком крупные, к тому же предельно удаленные друг от друга. И разделяет их океан – настолько буйный, что по нему особо не поплаваешь, разве на подлодках. А потому жизнь на материках развивалась, как на разных планетах, и пришла, естественно, к разным итогам.
– Извините, – втиснулся Такада, – а почему «естественно»? Разве условия на материках не схожи? Они что, на разных широтах?
– Вовсе нет, широты почти те же, – ответил Стас. – Но одному из материков не подфартило. Дело в том, что в его центре разлеглась гористая страна, именуемая Ограндой, а вот в ее глубине…
– Смахивает на байку про Кощееву смерть, – пробурчала Ника.
– … в ее глубине еще бог знает когда образовался пробой в иную Вселенную. И то, что кроется за тамошней Дверью, сильно разнится от нашего космоса, а оттуда по планете расходятся возмущения, провоцируя бури и грозы, насыщая воздух зарядами, завешивая небо непроглядным слоем туч.
– Такой малюсенький котёл Гингемы…
– Достала ты своими сказками! – сказал Стас. – Лучше почитаю их тебе на ночь, идет?
– Поле своей читай, – фыркнула Ника, – с Марией. Видали мы таких чтецов!
Тут против них вспыхнуло еще одно Окно, за которым в общем кресле угнездились две девушки – обе изящные, как статуэтки, и наверняка метиски, хотя до странности непохожие друг на друга. Как и Такада, они примкнули к клубу недавно и потому заинтересовались рассказом, активизировав вход, – а вовсе не рассказчиком, как Мария. Не то чтобы метисок совсем не тянуло к мужчинам, однако добиться их расположения было куда трудней.
Но Стас никогда не пасовал перед трудностями. Распушив хвост пуще, он продолжил:
– И вот в этом котле, то бишь в Огранде, вызрели весьма неординарные личности, соседями прозванные великанами-людоедами, а нами, соответственно, ограми… Как ни забавно, себя они именуют примерно так же – бывают в жизни совпадения. Действительно, размерами и силой огры превосходят остальных жителей планеты, зато уступают численностью – ну мало горцев, такая беда!.. Что, однако, не помешало им захватить едва не весь материк. Вы спросите: каким образом?
– Это ты сам у себя спросил, – проворчала Ника.
Но верзила пренебрег.
– Отвечу, – сказал он, – благодаря той же Огранде. Вообразите тараканов, таскающих с хозяйского стола, – конечно, у них будет фора перед прочими насекомыми, вынужденными до всего доходить сами.
– И кто в роли хозяев? – спросил Такада.
– Так называемые Духи, коим огры поклоняются, – могущественные и грозные обитатели Вселенной, которая за ограндской Дверью. Самое чудн о е, что у огров есть и боги… точнее сказать, богиня – вечно юная, непогрешимая. Но она лишь посредник меж Духами, владеющим абсолютным знанием, и людьми, коим подачки от них требуются позарез. Вот богиня и одаряла огров такими откровениями, что остальное становилось, по сути, делом техники.
– А огрская богиня на самом деле бессмертна?
– Полагаю, что нет. Это больше смахивает на титул, чем на личность. Скорее у огров выработалась система, благодаря которой удавалось втихую сменять на этом посту одну девицу за другой, не давая им времени стареть. А может, такая нагрузка опустошает их за считанные годы и приходится ставить новую деталь взамен сломанной. Наверно, и методика взращивания богинь там устоялась – нужны ведь девушки с уникальными свойствами. Кстати, опекают богиню некие Хранители – тоже существа необычные.
– Хорошо, вот спустились ваши огры с гор…
– Наши, – хмыкнул Стюарт. – Общие – теперь уже.
– Да, – кивнул Такада, принимая поправку. – И завоевали материк – «едва не весь», как ты сказал. А дальше что?
– Дальше образовалось кастовое общество – с ограми наверху, а снизу подпертое рабами, для надежности лишенными тел.
– Извини, – вскинул брови японец. – Как это?
– Огры изобрели… точнее, заимствовали у Духов… такую полезную вещь, как рабошлем. Напяливаешь ближнему на черепушку, и у того отнимаются мышцы – то есть шлем как раз и отнимает, захватывая управление. Загружай теперь любую программу, раб не возразит ни словом, ни жестом – всё, готовый автомат!.. Очень удобно, верно? И таких бедолаг там больше половины, что позволяет жировать остальным. Точнее, позволяло.
– Что-то изменилось, да?
– Причем в последние годы, – подтвердил Стас. – Все ж эта махина рухнула, расколовшись вдрызг. Вообще там была империя, поделенная на несколько областей. Одна могла сойти за метрополию, поскольку в ней находилась Столица и базировалась верхушка, включая императора и богиню с ближним окружением. Остальные больше походили на колонии, хотя тамошние правители владели известной автономией. И когда случился большой бух, судьба областей сложилась по-разному. Из метрополии огров выперли с треском, для начала загнав в родимые горы. Богиню, насколько нам известно, они потеряли, император сгинул – вместе с немалой долей элиты. Зато в другом месте радикального не произошло, а потому там образовалась главная база огров, притягивая к себе уцелевшие осколки, – впрочем, довольно умеренная по режиму, если сравнивать с прежним, и с весьма мягким правлением, если делать поправку на огрскую психологию.
– И тут, наконец, мы подходим к сути, – вставила Ника с ухмылкой.
– Точно, – кивнул Стас. – А именно, к третьей области, именуемой Загорьем, ибо размещена она по другую стороны Огранды, ежели глядеть из Столицы. По существу это озерный край, на две трети покрытый водой и населенный туземной расой, которую простодушные великаны так и окрестили: озерники. А огры, что воцарились там, стали зваться загорцами – в отличие от прочих, носивших гордую добавку «снежные». И вот эти самые загорцы, малочисленные даже по огрским меркам, а все милости богини вынужденные получать из рук Столичных властей, с которыми, вообще говоря, конкурировали, раз за разом пытаясь обойти на вираже, – так вот они…
– … эти самые загорцы, – подсказала Ника, развлекаясь.
– … выстроили из себя на редкость прочную конструкцию, истинную Пирамиду. Следует учесть, что каждый Глава загорского рода имеет гарем из десяти жен…
– Прямо завидки берут, да? – не пропустила девушка.
– … и в отношении каждой из них тамошний царь владеет правом первенца – то есть первый ее ребенок всегда от царя. Когда детки вырастают, то начинают управлять родом, а старший из них автоматически делается преемником Главы – вот вам и пресловутая Десятка. Надо еще заметить, что загорские женщины обладают странным свойством, тоже наверняка вынесенным из Огранды: к потомству они ничего не прибавляют от себя, с разительной точностью копируя папашу, – собственно, они нужны лишь для вынашивания детей. Это приводит к тому, что меж отцом и сыновьями возникает эфирная связь. И подчиненность, которая образуется тут, абсолютна: младший брат совершенно покорен старшему, сын – отцу. Заодно по цепочке восходит Сила… конечно, не та, какой владеем мы, зато наделяющая ее носителя Властью. А тамошний патриарх якобы скопил Силы столько, что сделался бессмертным не хуже Кощея, – тут верзила покосился на Нику, – и вдобавок, получил прямой выход на Духов, подпитываясь их откровениями. Хотя, по слухам, получается это у него хуже, чем у богини.
– И что же стало с загорцами? – спросил Такада.
– А их тоже поперли, – злорадно ухмыльнулся Стас. – Вместе со всеми их замечательными свойствами. Из нижних звеньев многие подались в наемники, но самые сплоченные в тамошней Пирамиде двинулись, к сожалению, иным путем, который в конце концов и привел к нам.
– Но ведь ты сказал: их немного. По сути, это даже не нация, а племя, к тому же сильно убавившееся в числе.
– Вот это и обидней всего! – воскликнул верзила. – В этом племени десять родов, а в каждом вряд ли больше тысячи дикарей. А могут поставить на уши Землю, если не остановим .
– Разве они такие опасные? Если даже озерники их выгнали…
– Когда загорцев изгоняли, они были вовсе не в той силе, какую набрали сейчас. Ну большие парни, да. Крепкие, сплоченные… и умеют, в общем, немало, оснащены недурно… и папенька жук, какого поискать. А все ж таки люди. Но то, что заявилось сюда, к людям отнести трудно. Где-то на своей тропе они разжились качествами, в сравнению с которыми прежние кажутся пустяком. Это уже совсем иная Пирамида: с каждым уровнем Сила тут возрастает в разы, а наверху и вовсе делается чудовищной. И фантастика здесь кончается, начинается фэнтези… а то и хоррор – с мистическим антуражем и потусторонними персонажами. Конечно, мы тоже не лубом шиты, но легкой победы ждать не приходится. Вдобавок у пришельцев такая поддержка на местах, какую нам не получить никогда. Дай бог, чтобы не мешали!
– А на втором материка тоже живут люди? – неожиданно спросила метиска со спадающими до талии роскошными волосами, чуть отливающими медью. А вторая, стриженая, кивнула, показывая, что и ее это интересует.
– Там сложилась совершенно невероятная раса, – ответил Стас, широко улыбнувшись. – И на редкость симпатичная. Но это, как говорится, совсем иная история. Если желаете, я поведаю ее в другой раз и в иной обстановке.
Ника чуть слышно прыснула, на сей раз воздержавшись от шпилек. Уж она не из тех, кто мешает чужой охоте.
– Теперь, наконец, мы можем вернуться к главному? – спросил Анджей.
– Почему нет? – ответил Стас, пожав плечами. – Только о главном пусть сказывает Влад, а я уже наговорился… Конечно, на приватные беседы это на распространяется, – прибавил он, метнув взгляд на метисок.
И почти такой же взор Мария бросила на него, сверкнул глазищами. Затем и Пола поглядела на верзилу, задумчиво поджав губы. Кстати, пока Стас выступал, стены цилиндра раздвинулись еще на десяток Окон – публика подтягивалась. Среди слушателей даже появились незнакомцы.
– Я вот что хочу сказать, дорогие мои, – вступил Влад. – Без сомнения, вблизи нашей станции произошло сближение миров, но затем события стали развиваться не по обычному сценарию. Это вовсе не Гнездо – лишь его видимость, обманка. Кто-то морочит нам головы, пытаясь отвлечь на ерунду.
– Ни фига себе, ерунда! – не удержался Стас. – Ты чего, Влад?
– Ну, если сравнивать с тем, что может за этим скрываться…
– А в чем отличия? – спросил Стюарт.
– Прежде всего в качестве Пирамиды. Как вы знаете, наверху каждого Гнезда должны помещаться десять огрских царевичей… или меньше, если дожили не все. Исходный их облик известен, хотя Текучесть способна придать любой вид. Но что бы ни происходило с внешностью, психика не затрагивается и повадки субъекта меняются мало. Вот этого и не ощущается в нашем городке – то есть ничего странного в ухватках правителей, всё до скучного знакомо. Вполне обычные чинуши, примитивные по мотивациям и предпочтениям, практически лишенные тормозов, пещерные интриганы, вдруг заполучившие рычаги, прежде казавшиеся невероятными… Нет, это не интересно.
– Насколько помню, эту Пирамиду возглавляет Алмазин, – сказал Анджей. – Что за личность, выяснили?
– Ничего примечательного. Настоящая фамилия Коростылев, в юности привлекался за изнасилование, затем не один год подвизался в сексотах, потом сделался замполитом колонии, еще позже сам угодил в отсидку – за взятки. Нормальная биография, таких среди чинуш через одного. Правда, после перечисленного Алмазин на пару лет выпал из поля зрения, и чем он занимался в этот период, выяснить не удалось.
– Как у него с мозгами?
– Интеллект невысокий, но память отменная – труды основоположников помнит наизусть. Фантазия на нуле, логика простейшая. Зато изрядная тяга к подражательству, что, в общем, оправданно и приносит Алмазину немало выгоды, поскольку применяется осмысленно.
– Несмотря на слабую голову?
– Дело ж не только в соображении. У Алмазина хватка, как у бульдога, весьма широкий охват проблемы и вполне приличная отстраненность от нее, когда доходит до решений, – а потому он способен обставить и куда более умных. К слову, в прежние годы у него таких качеств не наблюдалось.
– То есть это тот редкий случай, когда человек поумнел с возрастом? – усмехнулся Анджей. – Или на него так подействовал ответственный пост?
– «После» не значит «вследствие», – возразил Влад. – Где Алмазина научили думать и кто помог ему в этом – вот чего мы не знаем. Что стряслось с ним за «слепой» период?
– Его не могли подменить? – спросил Стюарт. – А может, объяснение в хороших советниках?
– Ни первое, ни второе, – ответил Влад. – У нас хватает данных, чтобы судить, а такие предположения всплывали. Это Коростылев, почти наверняка, только научившийся тому же, что и загорцы. Возможно, тут присутствует еще кто-то, одаривающий такими свойствами. И это он сперва натравил на Землю загорцев, а теперь, в дополнение к ним, задействовал местные ресурсы. Думаю, все согласятся, что этого добра у нас хватит не на одну сотню Пирамид.
– А то и тысячу, – поддакнул Стас. – Лишь бы под них хватило пробоев.
– Вот, полюбуйтесь – если кто-то еще не видел.
Влад спроецировал на центр зала картинку, которую Стас смог извлечь из спутниковой съемки. И поглядеть на летуна, с легкостью пронизывающего стены, действительно стоило.
– Судя по всему, этот скромник скользит по границе пространственных слоев, в любой миг готовый убраться из нашего мира. Он не действует, не вмешивается – лишь наблюдает. Ни повадками, ни возможностями это не похоже на загорцев.
– О пророках скажи, – подстегнул Стас.
– Действительно, последнее время в губернии стали проявляться носители абсолютного знания, даже умеющие заглядывать в будущее. Конечно, не всех можно прогнозировать.
– Это смахивает на Откровения! – не утерпел верзила. – Помните живую богиню огров? А сами пророки, судя по описанию…
– Не спеши, – сказал Влад. – Рано судить.
– Да Хранители это – некому больше! И ухватками схожи.
– Во всяком случае, дело серьезней, чем выглядело поначалу. Похоже, создается прецедент, а стоит эксперименту оказаться успешным… Если это впрямь Хранители, потом их будет непросто свернуть с выбранной стези. По нашим сведениям, нащупывают путь они осторожно, зато следуют ему с редким упорством.
– Надо сразу двинуть им по рукам, – вставил Стас. – Не то в будущем не оберемся хлопот.
– Уж это прогрессорство! – проворчал кто-то из новичков. – Пусть идет, как идет. Следует лишь пресекать эксцессы.
– Все вы знаете наши принципы, – сказал Анджей и тут же напомнил: – Мы вольны спасать тех, кому грозит гибель, и можем помогать тем, кто выкладывается сам. И должны пресекать внешнюю агрессию. Но вмешиваться всерьез имеет смысл, когда поток событий подходит к развилке, а ситуация зависает в равновесии. Иначе река все равно свернет в накатанное русло.
– В данном случае река наткнулась на запруду, выстроенную чужаками, – сказал Влад. – Это они вмешались в естественный ход, а мы обязаны плотину разрушить. И лучше не дожидаться, пока равновесие нарушится окончательно. Уже сейчас слишком многих тут захватила тьма, и с каждым днем люди звереют больше. Представляете, что начнется, когда в нежить обратится хотя бы каждый десятый? И что станет с остальными?
– Кажется, пора созывать Большой Совет, – озабоченно заметил Анджей. – Тучи сгущаются, требуется срочное Решение.
Он вообще любил слова с прописной буквы – была у него такая слабость, простительная для пожилых людей. Но когда начинались действия, Анджей сразу и без сожалений переходил на прозу, отбрасывая эти игры до лучших времен.
Глава 15. История на ночь
– Не слишком ли завернул? – поинтересовалась Ника.
– Думаешь? – Стас озадаченно поскреб висок. – Ладно, скажу проще: в общем, друзья, лопухнулись мы, соблазнясь торной тропкой, – я имею в виду нашу шайку и тот бардак, что творится окрест.
– Поясни, будь добр, – с традиционной вежливостью попросил Такада. – И зайди издалека, если нетрудно. Понимаешь, я же впервые тут.
Имелось в виду, что он пересекся со Стеллой совсем недавно и, как водится, решил подключиться к ее делам. Но от Стеллы трудно добиться конкретики.
– Охотно, – сказал Стас. – По нашим данным, огрских Гнезд на шарике девять – учитывая, что десятое выкорчевано и отправлено восвояси… скорее всего, изрядно ощипанным. Мы обнаружили пока пять – засекли либо вычислили. Предполагалось, что шестое укореняется в здешнем городке. Еще несколько занесло в такие края, где никто из наших пока не проклюнулся.
– Занесло? – с улыбкой спросил Стюарт, житель благодатного Кипра.
Судя по пейзажу за его спиной, погода в Средиземноморье была на зависть. Сам же киприот выглядел как образцовый англосакс, хотя загорел до черноты. А его изящный костяк завешивали такие пласты, твердые и рельефные, что он походил на ожившую статую.
– Хорошо, залетели, – согласился Стас. – Или заползли – черт их поймет. Конечно, там им куда вольготней!
– И про «наших» лучше не поминай, – попросил Влад.
– Всё? – после паузы осведомился верзила. – Или будут еще пожелания?
– Давай, давай, – сказала Ника. – Кокетун!
Ухмыльнувшись, Стас продолжил:
– Точнее говоря, таких гнездовий три – если исходить из общего числа. По косвенным признакам можно судить, что огры уже захватили в тех странах верховную власть. И несложно это, поскольку тамошние правители еще до вторжения выстроили жесткие Пирамиды. А своих граждан подвергли такой отбраковке, что даже из Одиночек мало кто выжил – не говоря о незаурядах. Правда, возглавив пирамиды, огры поневоле выступили из тени. И если нанести по верхушкам массированный удар… ну, вы понимаете. Сил-то на это хватит.
– И что дальше? – спросил Анджей, видимо, самый старший в клубе – если судить по его правнучке Поле, вполне взрослой девушке, восседавшую обок поляка. Возраст не прибавлял тут авторитета, но Анджей вправду был мудр – «мудёр», по выражению Ники.
– Что дальше? – повторил он, видя недоумение Стаса. – Сам захочешь сделаться Драконом или уступишь честь кому-то из местных? Ей-богу, я не уверен, что пришлые людоеды хуже местных! По крайней мере, огры не станут… как это у вас… резать яйценосных кур. Или овец, которых выгодней стричь. И не будут морить людей голодом, потому что не хватает мозгов накормить, и гробить миллионы, чтобы уберечься от тысяч.
– Конечно, им ни к чему лупить по площадям, – вступил Влад. – Они могут наносить «точечные» удары. Но умертвить уколами так же легко, как и топором, – правда, покойник будет выглядеть живым, даже размножаться не прекратит.
– Образ сильный, – признал Анджей. – Но образ – не аргумент. Кто просчитал последствия нашего вмешательства?
– Или невмешательства, – прибавил Влад. – А если не успеем просчитать, отдадимся на волю волн?
– У нас это зовется: «спустить проблему на тормозах», – поддержал Стас.
– По-вашему, без тормозов лучше? – осведомился поляк.
Улыбающийся Стюарт поднял руку, будто изваянную античным скульптором. Спорщики повернулись к нему, уступая очередь.
– Вам не кажется, что сейчас актуальней разобраться с прочими Гнездами? – спросил киприот. – Не дать им развернуться – вот что важно. Можно долго дискутировать, какая деспотия менее гадостная, но лучше до них не доводить вообще. А что отсутствие выбора – худший вариант, тут никому не нужно доказывать.
– Красиво излагает, – вздохнул Стас. – Как по писаному.
– Если отсечь у спрута две трети щупалец, сил у него убавится втрое.
– Что, в вашем море уже и спруты завелись?
– Стас, – одернула верзилу Ника. – Ну чего ты?
– Пардон!..
– По-моему, мы уклонились от темы, – сказал Анджей. – О чем-то там Стас хотел «уведомить».
– Так меня ж послали в обход, – откликнулся тот. – Вот я и двинулся.
– И пошел, и пошел! – хихикнула Ника.
Теперь поднял руку Такеда.
– Чего тебе, самурай? – спросил Стас.
– Прошу прощения, что отнимаю время, – сказал японец. – Может, лучше мне побеседовать со Стасом наедине?
– Ага, выйти на пару слов! – хмыкнул тот. – А в чем дело-то?
– К своему стыду, я вообще плохо представляю, о чем идет речь. Видите ли, я совсем свежий незауряд, мне тут всё внове.
– Ну, начал ты неплохо, – с ухмылкой заметил Стас. – И попал в хорошие руки.
– Ну Стас же! – безнадежно сказала Ника.
Такада скромно улыбнулся – он был вполне согласен с верзилой: такие руки поискать.
– Тогда я вкратце пробегусь по тылам, – предложил Стас. – Надеюсь, никто не против? Конечно, это отступление от основного действа…
Он обвел глазами публику, но возражений не последовало. А среди Окон воссияло еще одно, за которым, на просторной веранде, хлопотала девушка весьма аристократичной наружности, занятая приготовлением каких-то местных вкусностей. Звали ее Марией, и была она племянницей Рауля, к которому Влад заглядывал недавно. Судя по распахнутой сбоку двери, дядя тоже прислушивался к беседе, не отвлекаясь от своих дел. А в отдалении, за обширным зеленым лугом и частоколом темных деревьев, вздымались величественные горы, сияя снежными шапками, – видно, родичи решили отдохнуть от подшефного Гнезда, на денек переместясь в эту уединенную резиденцию. Мария позаботилась завесить Окно пространственной пленкой, поэтому кухонные ароматы в клуб не проникали, – зато аппетитное шкворчанье сковороды и шлепки девичьих ног по настилу доносились отчетливо.
– Итак, мы имеем дело с жителями планеты, – заговорил Стас, – изначально устроенной очень занятно. По основным показателям она мало отличается от нашей старушки – практически ее близнец. Но сушу там составляют два материка, не слишком крупные, к тому же предельно удаленные друг от друга. И разделяет их океан – настолько буйный, что по нему особо не поплаваешь, разве на подлодках. А потому жизнь на материках развивалась, как на разных планетах, и пришла, естественно, к разным итогам.
– Извините, – втиснулся Такада, – а почему «естественно»? Разве условия на материках не схожи? Они что, на разных широтах?
– Вовсе нет, широты почти те же, – ответил Стас. – Но одному из материков не подфартило. Дело в том, что в его центре разлеглась гористая страна, именуемая Ограндой, а вот в ее глубине…
– Смахивает на байку про Кощееву смерть, – пробурчала Ника.
– … в ее глубине еще бог знает когда образовался пробой в иную Вселенную. И то, что кроется за тамошней Дверью, сильно разнится от нашего космоса, а оттуда по планете расходятся возмущения, провоцируя бури и грозы, насыщая воздух зарядами, завешивая небо непроглядным слоем туч.
– Такой малюсенький котёл Гингемы…
– Достала ты своими сказками! – сказал Стас. – Лучше почитаю их тебе на ночь, идет?
– Поле своей читай, – фыркнула Ника, – с Марией. Видали мы таких чтецов!
Тут против них вспыхнуло еще одно Окно, за которым в общем кресле угнездились две девушки – обе изящные, как статуэтки, и наверняка метиски, хотя до странности непохожие друг на друга. Как и Такада, они примкнули к клубу недавно и потому заинтересовались рассказом, активизировав вход, – а вовсе не рассказчиком, как Мария. Не то чтобы метисок совсем не тянуло к мужчинам, однако добиться их расположения было куда трудней.
Но Стас никогда не пасовал перед трудностями. Распушив хвост пуще, он продолжил:
– И вот в этом котле, то бишь в Огранде, вызрели весьма неординарные личности, соседями прозванные великанами-людоедами, а нами, соответственно, ограми… Как ни забавно, себя они именуют примерно так же – бывают в жизни совпадения. Действительно, размерами и силой огры превосходят остальных жителей планеты, зато уступают численностью – ну мало горцев, такая беда!.. Что, однако, не помешало им захватить едва не весь материк. Вы спросите: каким образом?
– Это ты сам у себя спросил, – проворчала Ника.
Но верзила пренебрег.
– Отвечу, – сказал он, – благодаря той же Огранде. Вообразите тараканов, таскающих с хозяйского стола, – конечно, у них будет фора перед прочими насекомыми, вынужденными до всего доходить сами.
– И кто в роли хозяев? – спросил Такада.
– Так называемые Духи, коим огры поклоняются, – могущественные и грозные обитатели Вселенной, которая за ограндской Дверью. Самое чудн о е, что у огров есть и боги… точнее сказать, богиня – вечно юная, непогрешимая. Но она лишь посредник меж Духами, владеющим абсолютным знанием, и людьми, коим подачки от них требуются позарез. Вот богиня и одаряла огров такими откровениями, что остальное становилось, по сути, делом техники.
– А огрская богиня на самом деле бессмертна?
– Полагаю, что нет. Это больше смахивает на титул, чем на личность. Скорее у огров выработалась система, благодаря которой удавалось втихую сменять на этом посту одну девицу за другой, не давая им времени стареть. А может, такая нагрузка опустошает их за считанные годы и приходится ставить новую деталь взамен сломанной. Наверно, и методика взращивания богинь там устоялась – нужны ведь девушки с уникальными свойствами. Кстати, опекают богиню некие Хранители – тоже существа необычные.
– Хорошо, вот спустились ваши огры с гор…
– Наши, – хмыкнул Стюарт. – Общие – теперь уже.
– Да, – кивнул Такада, принимая поправку. – И завоевали материк – «едва не весь», как ты сказал. А дальше что?
– Дальше образовалось кастовое общество – с ограми наверху, а снизу подпертое рабами, для надежности лишенными тел.
– Извини, – вскинул брови японец. – Как это?
– Огры изобрели… точнее, заимствовали у Духов… такую полезную вещь, как рабошлем. Напяливаешь ближнему на черепушку, и у того отнимаются мышцы – то есть шлем как раз и отнимает, захватывая управление. Загружай теперь любую программу, раб не возразит ни словом, ни жестом – всё, готовый автомат!.. Очень удобно, верно? И таких бедолаг там больше половины, что позволяет жировать остальным. Точнее, позволяло.
– Что-то изменилось, да?
– Причем в последние годы, – подтвердил Стас. – Все ж эта махина рухнула, расколовшись вдрызг. Вообще там была империя, поделенная на несколько областей. Одна могла сойти за метрополию, поскольку в ней находилась Столица и базировалась верхушка, включая императора и богиню с ближним окружением. Остальные больше походили на колонии, хотя тамошние правители владели известной автономией. И когда случился большой бух, судьба областей сложилась по-разному. Из метрополии огров выперли с треском, для начала загнав в родимые горы. Богиню, насколько нам известно, они потеряли, император сгинул – вместе с немалой долей элиты. Зато в другом месте радикального не произошло, а потому там образовалась главная база огров, притягивая к себе уцелевшие осколки, – впрочем, довольно умеренная по режиму, если сравнивать с прежним, и с весьма мягким правлением, если делать поправку на огрскую психологию.
– И тут, наконец, мы подходим к сути, – вставила Ника с ухмылкой.
– Точно, – кивнул Стас. – А именно, к третьей области, именуемой Загорьем, ибо размещена она по другую стороны Огранды, ежели глядеть из Столицы. По существу это озерный край, на две трети покрытый водой и населенный туземной расой, которую простодушные великаны так и окрестили: озерники. А огры, что воцарились там, стали зваться загорцами – в отличие от прочих, носивших гордую добавку «снежные». И вот эти самые загорцы, малочисленные даже по огрским меркам, а все милости богини вынужденные получать из рук Столичных властей, с которыми, вообще говоря, конкурировали, раз за разом пытаясь обойти на вираже, – так вот они…
– … эти самые загорцы, – подсказала Ника, развлекаясь.
– … выстроили из себя на редкость прочную конструкцию, истинную Пирамиду. Следует учесть, что каждый Глава загорского рода имеет гарем из десяти жен…
– Прямо завидки берут, да? – не пропустила девушка.
– … и в отношении каждой из них тамошний царь владеет правом первенца – то есть первый ее ребенок всегда от царя. Когда детки вырастают, то начинают управлять родом, а старший из них автоматически делается преемником Главы – вот вам и пресловутая Десятка. Надо еще заметить, что загорские женщины обладают странным свойством, тоже наверняка вынесенным из Огранды: к потомству они ничего не прибавляют от себя, с разительной точностью копируя папашу, – собственно, они нужны лишь для вынашивания детей. Это приводит к тому, что меж отцом и сыновьями возникает эфирная связь. И подчиненность, которая образуется тут, абсолютна: младший брат совершенно покорен старшему, сын – отцу. Заодно по цепочке восходит Сила… конечно, не та, какой владеем мы, зато наделяющая ее носителя Властью. А тамошний патриарх якобы скопил Силы столько, что сделался бессмертным не хуже Кощея, – тут верзила покосился на Нику, – и вдобавок, получил прямой выход на Духов, подпитываясь их откровениями. Хотя, по слухам, получается это у него хуже, чем у богини.
– И что же стало с загорцами? – спросил Такада.
– А их тоже поперли, – злорадно ухмыльнулся Стас. – Вместе со всеми их замечательными свойствами. Из нижних звеньев многие подались в наемники, но самые сплоченные в тамошней Пирамиде двинулись, к сожалению, иным путем, который в конце концов и привел к нам.
– Но ведь ты сказал: их немного. По сути, это даже не нация, а племя, к тому же сильно убавившееся в числе.
– Вот это и обидней всего! – воскликнул верзила. – В этом племени десять родов, а в каждом вряд ли больше тысячи дикарей. А могут поставить на уши Землю, если не остановим .
– Разве они такие опасные? Если даже озерники их выгнали…
– Когда загорцев изгоняли, они были вовсе не в той силе, какую набрали сейчас. Ну большие парни, да. Крепкие, сплоченные… и умеют, в общем, немало, оснащены недурно… и папенька жук, какого поискать. А все ж таки люди. Но то, что заявилось сюда, к людям отнести трудно. Где-то на своей тропе они разжились качествами, в сравнению с которыми прежние кажутся пустяком. Это уже совсем иная Пирамида: с каждым уровнем Сила тут возрастает в разы, а наверху и вовсе делается чудовищной. И фантастика здесь кончается, начинается фэнтези… а то и хоррор – с мистическим антуражем и потусторонними персонажами. Конечно, мы тоже не лубом шиты, но легкой победы ждать не приходится. Вдобавок у пришельцев такая поддержка на местах, какую нам не получить никогда. Дай бог, чтобы не мешали!
– А на втором материка тоже живут люди? – неожиданно спросила метиска со спадающими до талии роскошными волосами, чуть отливающими медью. А вторая, стриженая, кивнула, показывая, что и ее это интересует.
– Там сложилась совершенно невероятная раса, – ответил Стас, широко улыбнувшись. – И на редкость симпатичная. Но это, как говорится, совсем иная история. Если желаете, я поведаю ее в другой раз и в иной обстановке.
Ника чуть слышно прыснула, на сей раз воздержавшись от шпилек. Уж она не из тех, кто мешает чужой охоте.
– Теперь, наконец, мы можем вернуться к главному? – спросил Анджей.
– Почему нет? – ответил Стас, пожав плечами. – Только о главном пусть сказывает Влад, а я уже наговорился… Конечно, на приватные беседы это на распространяется, – прибавил он, метнув взгляд на метисок.
И почти такой же взор Мария бросила на него, сверкнул глазищами. Затем и Пола поглядела на верзилу, задумчиво поджав губы. Кстати, пока Стас выступал, стены цилиндра раздвинулись еще на десяток Окон – публика подтягивалась. Среди слушателей даже появились незнакомцы.
– Я вот что хочу сказать, дорогие мои, – вступил Влад. – Без сомнения, вблизи нашей станции произошло сближение миров, но затем события стали развиваться не по обычному сценарию. Это вовсе не Гнездо – лишь его видимость, обманка. Кто-то морочит нам головы, пытаясь отвлечь на ерунду.
– Ни фига себе, ерунда! – не удержался Стас. – Ты чего, Влад?
– Ну, если сравнивать с тем, что может за этим скрываться…
– А в чем отличия? – спросил Стюарт.
– Прежде всего в качестве Пирамиды. Как вы знаете, наверху каждого Гнезда должны помещаться десять огрских царевичей… или меньше, если дожили не все. Исходный их облик известен, хотя Текучесть способна придать любой вид. Но что бы ни происходило с внешностью, психика не затрагивается и повадки субъекта меняются мало. Вот этого и не ощущается в нашем городке – то есть ничего странного в ухватках правителей, всё до скучного знакомо. Вполне обычные чинуши, примитивные по мотивациям и предпочтениям, практически лишенные тормозов, пещерные интриганы, вдруг заполучившие рычаги, прежде казавшиеся невероятными… Нет, это не интересно.
– Насколько помню, эту Пирамиду возглавляет Алмазин, – сказал Анджей. – Что за личность, выяснили?
– Ничего примечательного. Настоящая фамилия Коростылев, в юности привлекался за изнасилование, затем не один год подвизался в сексотах, потом сделался замполитом колонии, еще позже сам угодил в отсидку – за взятки. Нормальная биография, таких среди чинуш через одного. Правда, после перечисленного Алмазин на пару лет выпал из поля зрения, и чем он занимался в этот период, выяснить не удалось.
– Как у него с мозгами?
– Интеллект невысокий, но память отменная – труды основоположников помнит наизусть. Фантазия на нуле, логика простейшая. Зато изрядная тяга к подражательству, что, в общем, оправданно и приносит Алмазину немало выгоды, поскольку применяется осмысленно.
– Несмотря на слабую голову?
– Дело ж не только в соображении. У Алмазина хватка, как у бульдога, весьма широкий охват проблемы и вполне приличная отстраненность от нее, когда доходит до решений, – а потому он способен обставить и куда более умных. К слову, в прежние годы у него таких качеств не наблюдалось.
– То есть это тот редкий случай, когда человек поумнел с возрастом? – усмехнулся Анджей. – Или на него так подействовал ответственный пост?
– «После» не значит «вследствие», – возразил Влад. – Где Алмазина научили думать и кто помог ему в этом – вот чего мы не знаем. Что стряслось с ним за «слепой» период?
– Его не могли подменить? – спросил Стюарт. – А может, объяснение в хороших советниках?
– Ни первое, ни второе, – ответил Влад. – У нас хватает данных, чтобы судить, а такие предположения всплывали. Это Коростылев, почти наверняка, только научившийся тому же, что и загорцы. Возможно, тут присутствует еще кто-то, одаривающий такими свойствами. И это он сперва натравил на Землю загорцев, а теперь, в дополнение к ним, задействовал местные ресурсы. Думаю, все согласятся, что этого добра у нас хватит не на одну сотню Пирамид.
– А то и тысячу, – поддакнул Стас. – Лишь бы под них хватило пробоев.
– Вот, полюбуйтесь – если кто-то еще не видел.
Влад спроецировал на центр зала картинку, которую Стас смог извлечь из спутниковой съемки. И поглядеть на летуна, с легкостью пронизывающего стены, действительно стоило.
– Судя по всему, этот скромник скользит по границе пространственных слоев, в любой миг готовый убраться из нашего мира. Он не действует, не вмешивается – лишь наблюдает. Ни повадками, ни возможностями это не похоже на загорцев.
– О пророках скажи, – подстегнул Стас.
– Действительно, последнее время в губернии стали проявляться носители абсолютного знания, даже умеющие заглядывать в будущее. Конечно, не всех можно прогнозировать.
– Это смахивает на Откровения! – не утерпел верзила. – Помните живую богиню огров? А сами пророки, судя по описанию…
– Не спеши, – сказал Влад. – Рано судить.
– Да Хранители это – некому больше! И ухватками схожи.
– Во всяком случае, дело серьезней, чем выглядело поначалу. Похоже, создается прецедент, а стоит эксперименту оказаться успешным… Если это впрямь Хранители, потом их будет непросто свернуть с выбранной стези. По нашим сведениям, нащупывают путь они осторожно, зато следуют ему с редким упорством.
– Надо сразу двинуть им по рукам, – вставил Стас. – Не то в будущем не оберемся хлопот.
– Уж это прогрессорство! – проворчал кто-то из новичков. – Пусть идет, как идет. Следует лишь пресекать эксцессы.
– Все вы знаете наши принципы, – сказал Анджей и тут же напомнил: – Мы вольны спасать тех, кому грозит гибель, и можем помогать тем, кто выкладывается сам. И должны пресекать внешнюю агрессию. Но вмешиваться всерьез имеет смысл, когда поток событий подходит к развилке, а ситуация зависает в равновесии. Иначе река все равно свернет в накатанное русло.
– В данном случае река наткнулась на запруду, выстроенную чужаками, – сказал Влад. – Это они вмешались в естественный ход, а мы обязаны плотину разрушить. И лучше не дожидаться, пока равновесие нарушится окончательно. Уже сейчас слишком многих тут захватила тьма, и с каждым днем люди звереют больше. Представляете, что начнется, когда в нежить обратится хотя бы каждый десятый? И что станет с остальными?
– Кажется, пора созывать Большой Совет, – озабоченно заметил Анджей. – Тучи сгущаются, требуется срочное Решение.
Он вообще любил слова с прописной буквы – была у него такая слабость, простительная для пожилых людей. Но когда начинались действия, Анджей сразу и без сожалений переходил на прозу, отбрасывая эти игры до лучших времен.
Глава 15. История на ночь
Ближе к вечеру, проезжая по диким кварталам, в одном из здешних парков я углядел митинг, собравший жителей окрестных домов. Набежало их не много, зато стояли тесно – оборванные, замызганные, угрюмые. Сгрудились они перед детской «горкой», чем-то похожей на сломанный броневик. С этой импровизированной трибуны вещал пухлый мужик с пышными усами и жидким чубом, стыдливо покрывающим раннюю плешь. Приглядевшись, я узнал его – активист из ближнего окружения Дарыгова, предводителя губернских нашистов, и большой любитель потрепаться. Что, уже и тут они вербуют сторонников?
Чтобы не дразнить гусей, я отогнал «болид» в сторону, закатив на тротуар, в густую тень. И в окружившую трибуну толпу втесался, «каная» под опаленного солнцем бродягу в потрепанном шмотье. Подбираться к трибуне не стал – тем более, перед ней застыло несколько здоровяков, сцепив руки на причинных местах, точно футболисты в «стенке». Впрочем, и не требовалось.
Дарыговский агитатор вещал зычно и прямо сочился ядом, долбая по нескольким целям сразу. Язык ему подвесили неплохо, сведениями загрузили охватистыми, так что слушать оказалось забавно. Его бы на ТВ, дворовым обозревателем, – цены бы не было. Вообще я знавал таких: нескладных, сутуленьких, с детства копивших обиду на лучших, – им лишь дай, любого грязью зашлепают. По приказу, за плату, но и с удовольствием. А чем выше плевать, тем больше азарта – имею в виду, конечно, не высокий пост. Еще один из штата Мосек, подрядившихся лаять от имени слонов.
Вскоре митинг кончился, и толстяк, шустро ссыпавшись по ступеням, заспешил через толпу к лимузину. Тотчас и охранники пришли в движение, устремившись впереди него твердым клином. Не церемонясь, они принялись расталкивать и отворачивать всех, чтоб не глазели на лучезарного, тем более – не замышляли. А за меня один принялся очень активно, сразу зачислив в подозрительные. Ну, мы люди смирные, привыкли жлобам уступать дорогу – особенно, когда так настырно пихают в спину. Так ситуация и разрешилась бы ничем, если б один из публики, коренастый налитой крепыш, вдруг не восстал, возмутившись обращением. И оказался он человеком действия.
Первый его противник и охнуть не успел, как полетел вверх тормашками. Мгновенно драчун переключился на второго и раскрутил его так же лихо, работая на опережение, подхватывая и направляя каждое движение, заморочив беднягу в несколько секунд. Реакция, техника – позавидуешь!.. Чего ж он не торгует этим? Наверное, характер скверный, не терпит над собой никого.
Мой опекун дернулся было помочь, но теперь его придержал я, поймав в мертвый захват. Со стороны не заметно, а не шелохнуться.
– Ну подожди, – сказал дружески. – Интересно ж: кто – кого. И красиво работает, а?
Конечно, присоединяться всегда проще, нежели затевать. Но и вторым быть еще почетно. Вот третьих не видать что-то – и ладно, обойдемся.
Мимо рванулся другой помощник. Я сунул наперерез подножку, и громила спикировал на асфальт, взревев: «Ё-ё!..» С руганью стал подниматься, угрожающе озираясь.
– Ты чего такой воинственный? – спросил я. – Колотили часто?
И, сдвинувшись вместе с опекуном, наступил сдвоенной тяжестью на стопу бедняги, исторгнув у него новый рев и вынудив обрушиться снова.
– И ноги тебя не слушают, – пожалел я. – Головку-то уже держишь?
У двух оставшихся сразу убавилось энтузиазма: силы-то уровнялись. Тем более, нас подпирала толпа, пока молчащая, но настроенная враждебно.
– Ломать ничего не будем? – спросил я у своего. – Только скажи!..
Чтобы не дразнить гусей, я отогнал «болид» в сторону, закатив на тротуар, в густую тень. И в окружившую трибуну толпу втесался, «каная» под опаленного солнцем бродягу в потрепанном шмотье. Подбираться к трибуне не стал – тем более, перед ней застыло несколько здоровяков, сцепив руки на причинных местах, точно футболисты в «стенке». Впрочем, и не требовалось.
Дарыговский агитатор вещал зычно и прямо сочился ядом, долбая по нескольким целям сразу. Язык ему подвесили неплохо, сведениями загрузили охватистыми, так что слушать оказалось забавно. Его бы на ТВ, дворовым обозревателем, – цены бы не было. Вообще я знавал таких: нескладных, сутуленьких, с детства копивших обиду на лучших, – им лишь дай, любого грязью зашлепают. По приказу, за плату, но и с удовольствием. А чем выше плевать, тем больше азарта – имею в виду, конечно, не высокий пост. Еще один из штата Мосек, подрядившихся лаять от имени слонов.
Вскоре митинг кончился, и толстяк, шустро ссыпавшись по ступеням, заспешил через толпу к лимузину. Тотчас и охранники пришли в движение, устремившись впереди него твердым клином. Не церемонясь, они принялись расталкивать и отворачивать всех, чтоб не глазели на лучезарного, тем более – не замышляли. А за меня один принялся очень активно, сразу зачислив в подозрительные. Ну, мы люди смирные, привыкли жлобам уступать дорогу – особенно, когда так настырно пихают в спину. Так ситуация и разрешилась бы ничем, если б один из публики, коренастый налитой крепыш, вдруг не восстал, возмутившись обращением. И оказался он человеком действия.
Первый его противник и охнуть не успел, как полетел вверх тормашками. Мгновенно драчун переключился на второго и раскрутил его так же лихо, работая на опережение, подхватывая и направляя каждое движение, заморочив беднягу в несколько секунд. Реакция, техника – позавидуешь!.. Чего ж он не торгует этим? Наверное, характер скверный, не терпит над собой никого.
Мой опекун дернулся было помочь, но теперь его придержал я, поймав в мертвый захват. Со стороны не заметно, а не шелохнуться.
– Ну подожди, – сказал дружески. – Интересно ж: кто – кого. И красиво работает, а?
Конечно, присоединяться всегда проще, нежели затевать. Но и вторым быть еще почетно. Вот третьих не видать что-то – и ладно, обойдемся.
Мимо рванулся другой помощник. Я сунул наперерез подножку, и громила спикировал на асфальт, взревев: «Ё-ё!..» С руганью стал подниматься, угрожающе озираясь.
– Ты чего такой воинственный? – спросил я. – Колотили часто?
И, сдвинувшись вместе с опекуном, наступил сдвоенной тяжестью на стопу бедняги, исторгнув у него новый рев и вынудив обрушиться снова.
– И ноги тебя не слушают, – пожалел я. – Головку-то уже держишь?
У двух оставшихся сразу убавилось энтузиазма: силы-то уровнялись. Тем более, нас подпирала толпа, пока молчащая, но настроенная враждебно.
– Ломать ничего не будем? – спросил я у своего. – Только скажи!..