Иванов Сергей Григорьевич. Союз одиночек

   – Может, он впрямь защищал идею? – предположил я. – Тот пресловутый «порядок», приоритет государства над личностью.
   – Господи! – сказал Гарри. – Покажите хоть одного, кто добивается этого в ущерб себе!..
   Затем он ускакал, торопясь куда-то, и мы с Никой вновь остались вдвоем – если не считать зверенышей, затаившихся по своим клеткам. Подмогу вызывать девушка не спешила, словно хотела сперва прийти в себя после таких событий. Конечно, она повидала всякого, живя меж людей, но ее чувства это не притупило. Бедная, бедная – не стоило тебя сюда брать. Если даже мне, с моей толстой шкурой…
   Забывшись, я коснулся губами ее шелковистой щечки. Улыбнувшись, Ника качнула головой: лучше не стоит. А то я не знаю!.. Богинь следует почитать издали. Конечно, грязь к ним не пристает, но лучше держать ее при себе – если хоть немного себя уважаешь.

Глава 26. Большая семья

   Снова Геральду открыли без промедления и опаски, словно бы та, кто обитала за этой дверью, еще не осознала, в каком времени живет.
   – Ой, это вы, – выдохнула Клавдия едва не с радостью. – А у нас тут такое… творится.
   Она и впрямь выглядела обеспокоенной, хотя глаза были сухими.
   – Показывайте, – сказал барон, точно сантехник.
   Его провели в ту же комнату, где теперь восседал на складном стулике симпатичный карапуз лет двух с небольшим, льняноволосый, круглолицый, и поглядывал по сторонам серьезными глазенками. Вокруг озадаченно крутились двойнята, как видно, не очень представляя, что делать с этим свалившимся на их головы братиком.
   – Это Сашенька, – сообщила Клава, глядя на малыша с растерянностью. – Господи, что с ним? Он заболел?
   – Скорее выздоровел, – ответил Геральд. – Во всяком случае, получил еще одну попытку. Может, в первый раз ему не повезло на родителей?
   Женщина вздохнула и опустилась перед Сашенькой на корточки, расправляя на нем одежки, заимствованные, видимо, у близнят. Карапуз принимал ее заботу безропотно, словно и сам еще не понимал, как следует себя вести. А интересно, помнит ли он о прежней жизни? Лучше бы забыл.
   – А где шлем? – спросил Геральд. – Насколько знаю, Фомичев и ночью не обнажал голову.
   Особенно ночью! – прибавил он мысленно. Когда расширяются каналы для Силы, а омоложение идет полным ходом.
   – Так слетел же, – ответила Клава. – Я и положила его в ящик, где Саша хранит приборы.
   – Металлический?
   – Кажется. – Обернувшись, она поглядела на гостя: – Я сделала что-то не так?
   – Да пустяки.
   Ну, порешили из-за этих «пустяков» с десяток мерзавцев – большое дело!.. И уж Клавдия тут ни при чем, скорее сам напортачил.
   Подойдя к шкафу, Геральд снял с него маленькую мину, оставленную в прошлый визит и устроившую здешним обитателям этот сюрприз. Пусть Фант дрянной человек, но в технике бог – сработало даже сильней, чем предполагалось. Вот дальше началась отсебятина. Может, и к лучшему?
   – Собирайтесь, – велел барон. – Тут уже делать нечего, да и охрана разбежалась. Отвезу вас в безопасное место.
   Менее чем через час он уже катил на Горбунке, груженном под завязку, к своей квартире. А еще десять минут спустя вся компания ввалилась внутрь, весьма удивив здешнюю хозяйку, хотя о гостях Геральд предупредил – чтобы не вышла к ним в одном фартуке.
   – Аня! – завопил Никитка, бросаясь к любимой тете. Да и Славик отстал немного – тоже, видно, перепадало от тетиных щедрот.
   – Слава Богу, Анна! – с облегчением молвила Клавдия. – И вы тут.
   Как трогательно, подумал Геральд, оскалясь. И зажили одной дружной семьей!.. А ведь я искал здесь других. И уж наверняка – не Сашеньку.
   – Это Фомичев, – пояснил он, кивая на младшего из мальцов, смирно восседавшего на руках Клавы. – Слегка перебрал с омоложением.
   – Не без твоей помощи, полагаю, – сказала Энни, тиская пацанят.
   Неопределенно хмыкнув, Геральд перетащил сумки в свободную комнату, где громоздился пустой шкаф и раскинулась необъятная кровать.
   – Сойдет на первое время? – спросил у Клавдии, сразу последовавшей за ним. – Завтра подыщем что-нибудь попросторней.
   – Спасибо вам, – откликнулась женщина. – Тут тоже хорошо. Мальчикам понравится.
   Усадив Сашеньку на кровать, она принялась обживать гнездышко, споро раскладывая вещи по полкам и ящикам. Этак отберет у Энни всю работу! И кто станет тут любимой женой?
   Вернувшись в гостиную, Геральд опустился в кресло и обмякнул всем телом, пользуясь передышкой. Близнятам уже наскучило обниматься с тетей, и они отправились знакомиться с новым жильем, заглядывая во все двери, – со слабой улыбкой Энни следила за мальчиками, оставшись сидеть на ковре.
   – В самом деле дружная семья, – тихо заметила она. – И как быть теперь?
   – Ты ж не станешь отстреливать лишних? – проворчал барон. – Если даже я воздержался…
   – Я серьезно!
   – Как раз эти проблемы решаемы, – сказал он серьезно. – Вот как быть с истинными родителями Никиты?
   – По-твоему, стоит их вовлекать?
   – Боюсь, придется. И лучше сделать это сразу – насколько я разбираюсь в здешнем компоте. Потом все может оказаться значительно больней.
   Энни перевела наконец взгляд на него.
   – Тебя послушать, – пробормотала она, – так мы не живем, а следуем сюжету, выстроенному Кторовым. Может, у тебя новый бзик?
   – Ага, про один бзик ты уже втюхивала мне, – вспомнил Геральд. – Прежде чем наставила пушку. А чем подкрепишь новый наезд?
   – Так ведь и впрямь звучит странно!
   – Лучше поверь. Конечно, проще не замечать, но тогда действительно затянет в колею. И потом, кто сказал, что Бур выстроил это сам? Может, он лишь углядел чужую постройку.
   – Ох, Гарри, – вздохнула Энни. – Надеюсь, ты все же мудр, а не безумен.
   – Лучше поверь, – повторил он. – Богомол вон тоже сомневался…
   – Что с ним?
   – Нарвался на то, что припасал в рукаве для ближних. Жаль, не я угостил – просто не успел. Зато поквитался с Альбионом, чтобы у Ульяна не всплыл наследник. Посему осталась ты бесхозной – если не считать меня.
   – Служить вам рады, – сказала женщина, пересаживаясь на его колени. – Только в каком качестве? Или уже знаешь, как мною располагать… и в какой позе.
   – А на большее не годишься?
   – Что, Гепард, – спросила она, усмехаясь, – набегался, наскакался – пора завести самку, детенышей?
   – Блох, – прибавил Геральд в тон. – Вообще, раз зашла речь, мне нужна подруга – прежде всего. С остальным-то проблем не будет.
   – А ты вправду собираешься это тянуть? – Энни повела вокруг подбородком. – И всё ради одной подруги?
   – Ради двух, – хмыкнул он. – Если подтвердится, что Никита – сын матери моей дочки… гм. Тогда и остальные, получается, не чужие. Исключая разве Сашеньку. Может, сдать его в детдом, чтобы вкусил тех же радостей? Так ведь Клавдия огорчится – она и этого успела усыновить! Между прочим, ее доброты нам остро недостает – не находишь?
   – Нахожу, – кивнула Энни. – И даже ревновать к ней не буду – ни сына, ни тебя.
   – Ну, ты опережаешь события! – засмеялся Геральд. – Так вопрос еще не стоит.
   – Так поставь, – пожала она плечами. – Конечно, после меня много не перепадет, но Клава и этому будет рада. Хорошо быть непритязательной, да?
   – Откуда мне знать? Я-то всегда хотел больше, чем получал.
   Братья добрались наконец до своей комнаты и устроили из кровати батут, соревнуясь, кто выше прыгнет. Похоже, им тут вправду нравилось. Да и остальные… не заскучают. Хорошо, Сашенька пока тихий да задумчивый. Еще бы, с его-то жизненным багажом! Но судя по интересу, с каким он следил за двойнятами, ему будет за кем тянуться. Веселая наклевывается семейка, и простор ей потребуется немалый – квартирой тут не обойтись, нужен дом.
   – До вечера надо бы разобраться с остальными, – проворчал Геральд. – Вообще, хочется наконец ясности!.. А Родион, похоже, скрывает.
   – Что именно?
   – По-моему, он знает, где моя дочь, – что-то брезжит за его заслоном.
   – Так спроси! Насколько я различаю людей, Род не станет врать.
   – И каким местом ты углядела это? – осведомился он. – Помнится, даже посмотреть на него не удосужилась.
   – Ушами, – ответила Энни. – Как летучая мышь.
   – Ладно, тогда я отчаливаю, – сказал барон. – Серьезные вопросы, как ты знаешь, лучше задавать в упор – и чтобы свет в глаза!.. Про иглы под ногти уж не поминаю. Да и к чему мне его подноготная?
   Из Горбунка он позвонил Шатуну и застал его уже дома, восседающим, как обычно, в своем кабинете.
   – Махнем не глядя? – с ходу предложил Геральд. – Мою дочь на вашего сына.
   Секунду помедлив, Род спросил с великолепным спокойствием:
   – Что?
   – Похоже, я отыскал вашего сынка, – прибавил Геральд.
   Еще пауза.
   – Которого?
   – Никиту Родионовича. Наша Лана зачала его лет шесть назад, но взамен нее рожала Энни. Шутник был этот Калида – всучил Богомолу подарочек!
   – Вам не кажется, что это перебор? Выходит, все мы повязаны родством?
   – Что поделаешь, – пожал плечами барон. – Сей узел закручивали не мы.
   – Приезжайте, – решил Род. – Здесь как раз затевается прогулка – вам понравится.
   – Собственно, я уже еду.
   – Тем лучше.
   В гостиной Шатуна и впрямь оказалось людно. Кроме знакомой Геральду девочки-ползуна – худенькой, ясноглазой, строголицей – и неизменной Инессы присутствовали сразу трое: эффектная девица в легких доспехах, хмуро поглядывающая по сторонам, матерый крепыш в полном облачении и громадный детина, сложением смахивавший на медведя, а благодушной мордахой – на подростка.
   – Занятный поворот, – сказал Род, кивая на крутарей. – Оказывается, по нынешним законам, включая и бандитский Предел, наследницей Аскольда стала его бывшая супруга. А поскольку главарю принадлежали едва не все накопления Семьи, эта делегация уполномочена пригласить Лану на роль атаманши. И меня опять зовут в посредники, благо пользуюсь доверием обеих сторон.
   – Прелестное дитя, я знаю, зовется Настей, – сказал барон, учтиво кивая девочке. – Сия красавица, видимо, Тина, – легкий поклон девице. – Мое имя Гарри. А как обращаться к этим господам?
   – Конрад, начальник Семейной гардии, боевой вождь, – подбородком Родион указал на старшего. – Киря, лучший поединщик Семьи…
   Тут даже указывать не пришлось – тем более, парень сразу заулыбался, излучая щенячью приветливость.
   – … и мой недавний напарник, – прибавил Шатун. – Надежен абсолютно.
   Киря засиял пуще, польщенный характеристикой. А Геральд понял последние слова так, что из присутствующих сомнения вызывает лишь Конрад.
   – Так мы отправляемся? – спросил тот с легким нетерпением.
   – Да, все, – ответил Род. – Кроме зверей.
   Сейчас же гости поднялись и следом за ним направились к внутреннему дворику. Обойдя бассейн, собрались на краю обрыва, возле проема в ограждении. В два приема подъемник доставил людей к воде, где покачивалась на волнах крохотная подлодка.
   Места внутри хватило как раз, чтобы не тесниться. За управление неожиданно сел Киря, Шатун расположился рядом – видно, для подстраховки. Обе красотки поместились за их спинами, вплотную к Конраду, словно взялись за ним приглядывать. А Геральд с Настей оказались позади всех, на соседних креслах, установленных по сторонам узкого прохода и перед иллюминаторами, на удивление широкими. Через минуту лодка погрузилась и над самым дном устремилась к городу, быстро наращивая скорость.
   Покосившись на девочку, барон вдруг осознал, что она похожа на Рода, – насколько может походить столь изящное существо на такую громадину. И в том броневике меж ними ощущалось понимание, какое бывает лишь у родных. Уж не сыскалась ли дочь и у Шатуна?
   Вот на себя Геральд не подумал, а потому изумился, когда Настя придвинулась к нему и тихо произнесла:
   – Род сказал, что вы, наверно, мой отец. По-вашему, это правда?
   Барон даже растерялся от такого виража. Чтобы его прославленное чутье лопухнулось настолько!.. Действительно, пора на свалку истории.
   – И про свою мать ты знаешь? – спросил он шепотом.
   – Род считает, что это может быть Лана.
   – Девочка, я был бы счастлив иметь такую дочь, – пробормотал Геральд. – Только…
   – Тоже не чувствуете, да? – Настя вздохнула и по-взрослому добавила: – Ну, все равно ж придется делать анализы. Тогда и выяснится.
   – А тебе хочется, чтоб твоим отцом оказался Род? – поинтересовался барон уже с некоторой ревностью.
   На что она ответила странной фразой:
   – А это я знаю – анализы тут ничего не изменят.
   – Значит, отцов у тебя может оказаться два?
   Не колеблясь, девочка кивнула.
   – И впрямь черт ногу сломит, – пробормотал Геральд. – У сына три матери, теперь и дочь не поймешь чья.
   – Может, не подтвердится еще, – утешила она. – Вдруг Род ошибся?
   – Ну да, и на солнце есть пятна! – хмыкнул барон. – А такая мать тебе подойдет?
   – Видно будет, – пожала Настя плечами. – Для того и еду.
   – Плывешь, – поправил он.
   – Да, правда, – согласилась девочка и повернулась к иллюминатору. И туда же, поверх ее тонкого плеча, посмотрел Геральд.
   «Малютка» уже неслась сквозь подводные просторы с изумительной скоростью. В отдалении, за сумеречной мглой, маячили тени прибрежных скал, но заворачивать лодка явно не собиралась, хотя уже вполне могла достичь города. Значит, путь их лежал дальше. Уж не в загородную ли базу Семьи?
   – А если Дик подвалит? – вдруг спросил Конрад. – Не боишься?
   – Пусть, – ответил Шатун. – Еще неизвестно, кто за кем поохотится.
   – Ты всерьез?
   – Прошлой ночью он так шарахнулся о берег, что свою пушку повредил крепко, – пояснил Род. – И двигатели, похоже, разладились.
   – Тебя послушать – это не зверь, а машина!
   – Тогда уж зверь-машина, эдакий природный киборг. Понятно, что природа не наша.
   Судя по времени, уже и фиорд покойного Аскольда остался за кормой, но лодка все так же мчала вдоль берега. Насколько Геральд знал, дальше был только заброшенный поселок, где когда-то жил Калида, да брошенный завод – точнее то, что от него осталось: пустые здания, давно лишенные оборудования, и обширная территория, вознесенная над водой на десятки метров. А между ними громоздилась скала, далеко выступавшая в море. И если «Малютка» не примется огибать ее…
   Так и есть: лодка уже сбавляла ход, чтобы не врезаться в гору, но курс не меняла, будто направлялась как раз сюда. И тут Шатун отобрал у Кири управление, на что крутарь не возразил ни словом. С филигранной точностью Род послал суденышко между плавно раздвигающихся створок, а спустя секунды оно замерло в небольшом шлюзе, уместившись впритык. Сейчас же внешние ворота закрылись, зато стали открываться внутренние.
   Теперь и барон поглядел на Конрада с тревогой: если по сюжету требовался взбрык, лучшего кандидата не найти. Разве мало вокруг оборотней? Ну, будет на одного больше.
   Против ожиданий, внутри горы даже не пришлось всплывать, хотя снаружи глубина была порядочной, – сквозь расползающуюся щель из шлюза схлынули излишки, и «Малютка» закачалась на поверхности озера, раскинувшегося во всю ширь базальтового исполина, оказавшегося полым, точно гнилой орех. Света тут хватало, словно светился сам воздух, и пейзаж выглядел сказочно. Под лазурным куполом мерцала изумрудная вода, а в центре озера проступал песчаный островок, из центра которого вздымалась к самому «небу» башня, составленная из жилых сегментов, – хотя те больше смахивали на лоджии.
   Неспешно лодка заскользила к острову, мягко ткнулась носом в песок.
   – Прибыли, – объявил Род. – Прошу на выход.
   Сам он покинул «Малютку» последним – видно, страхуясь от сюрпризов – и сразу запер за собой люк. Вот тут Геральд заволновался по иному поводу, после стольких лет наконец увидав Лану. Как ни странно, женщина словно бы не готовилась к встрече, рассевшись на бережку в компании стройняшек, похожих на нее, точно сестры. Даже наряды у всех были пляжные – ну, в крайнем случае халатик, а кто-то обошелся и клочком ткани. Зато невдалеке Геральд приметил юнцов, облаченных в серые плащи и ухватками напоминавших упырей. Это и есть пресловутые Горынычи, карающие мечи Калиды? Что ж, осторожность сейчас не повредит.
   Но в остальном – полная идиллия. И уж кто тут королева, гадать не надо, хотя прикрывало ее лишь бикини.
   – Присаживайтесь, – радушно заговорила Лана, указав на свободные шезлонги. – Рада видеть всех, включая… – Тут она вгляделась в Настю, будто вопрошая о чем-то. Потом перевела глаза на Геральда и прибавила: – А-а!
   Ухмыльнувшись не без смущения, тот поклонился. Вот так и происходит воссоединение семей. Не хватает лишь Энни с Никитой. И что ж это за семья получится? Весело заживем – на самом деле.
   – Сперва дела, да? – дождавшись, пока все рассядутся, сказала женщина. – И кто тут главный говорун? Думаю, не Киря… Кстати, Тиночка, как сестра?
   – Врачи говорят: надежда есть, – негромко сообщила девушка, поблагодарив Лану взглядом. – И Род обещал помочь.
   – Ну, тогда и впрямь отчаиваться рано! – Затем хозяйка горы уперлась взглядом в Конрада: – Итак?
   – Если коротко, – заговорил тот, будто включился, – все мы присягали Аскольду, а после него клятвы автоматом переводятся на тебя. Значит, у тебя все права занять место Главы.
   – То есть я наследую вашу верность вместе с имуществом, – заметила Лана. – Род, это так?
   – Полагаю, в нынешних условиях все эти присяги, клятвы – не простое сотрясание воздуха, – ответил тот. – Скорее всего вожаки Семьи действительно станут тебе вассалами – если примешь их.
   – А сам ты положился бы на такую вероятность?
   – Да. Только не помешает клятвы закрепить – уже напрямую. И лучше быстрей, пока не прошел запал.
   – Завтра – нормально?
   – Лучше с утреца.
   – Так и сделаем, – кивнула Лана. – А до тех пор считайте себя нашими гостями.
   Тотчас ее сводные сестры, будто по договоренности, окружили крутарей и увлекли на другую сторону башни, где вокруг расставленных столов уже хлопотали девочки, и вовсе одетые лишь в загар, сервируя их вполне грамотно. Угодив в такой цветник, симпатичный простак Киря, конечно, сиял от удовольствия, но при этом крутил головой по сторонам, будто высматривал кого-то. Вместе с крутарями тихо удалилась Инесса, предоставив странной четверке выяснять отношения без посторонних.
   – Остались заинтересованные, – сказал Шатун, проводив женщину взглядом. – Повторять не надо? Все и так догадываются обо всем.
   – Девочка, ты помнишь меня? – спросила Лана, уже не отрывая глаз от Насти.
   – Э, только давай без глупостей, – вмешался Род. – Ты еще «голос крови» приплети!.. Забыла, сколько ей было лет? Без науки тут вряд ли что докажешь.
   – Пусть считается пока дочь полка? – хмыкнул Геральд. – В любом случае, отца себе Настя уже выбрала.
   – Отцов много не бывает, – заметил Шатун. – Если не шваль.
   Это что, комплимент?
   – А вы-то, Лана, помните меня? – спросил барон. – Давайте хоть это проясним. Извиняться за свое отсутствие, я полагаю, поздно?
   – И даже нет оснований, – пожала женщина плечами. – Потому что после вас Калида все равно до меня добрался и довел дело до завершения. Конечно, ваши шансы предпочтительней.
   – А больше там никого не было? – спросил Род.
   – По-твоему, я шлюха?
   – Во-первых, ты была тогда не в себе, – пояснил он. – Во-вторых, я лишь хочу выяснить круг претендентов.
   – Да какая разница! – сказала Лана. – Разве не видишь, что в Насте есть и твои черты?
   – Кстати, мне тоже показалось, – вставил барон.
   – И на меня она похожа – сложением, лицом, – прибавила женщина.
   – Как и на любую из твоих сестер, – отрезал Шатун. – Почем знать – может, кому-то из них я тоже являлся с малолетства?
   Не глядя, будто почувствовав волнение девочки, он протянул руку и накрыл ее ладошку своей: дескать, что бы ни выяснилось, я не подведу.
   – Если тебе интересны мои ощущения… – снова заговорила Лана.
   – Ну?
   – Меня тянет к Насте – как к дочери. Конечно, это не доказательство.
   – Может, тогда и выяснять ничего не будем, поверим так, – предложил Род. – Как, барон?
   – Все ж анализы не повредят, – со вздохом ответил тот. – Я уже говорил Насте, что рад буду такой дочке. Но вдруг кровная дочь Ланы еще не найдена? Значит, придется искать дальше.
   – Логично, – согласился Шатун. – Постановим тогда, что мы любим Настю и не станем любить меньше, если у нее отыщется сестра, – и перейдем к следующему пункту: ее младшему брату. Дело, как говорится, семейное – так что лишних тут нет.
   – Какому брату? – удивилась Лана. – Ты о ком?
   – О нашем с тобой сыне Никите, – пояснил он. – Верно, Гарри?
   Пристально глядя на женщину, тот подтвердил:
   – Лет ему около пяти, номинальную мать зовут Анна, отцом до недавних пор считался Ульян Мартынович Сидоров, он же Евгений Янович Щеглов, он же Богомол.
   – Что, все трое? – спросила Лана с редким хладнокровием.
   – И ты, помнится, ляпнула про сына, с которым мы, якобы, гуляем по бережку в твоем сне. Я-то думал: разжалобить хочешь…
   – А теперь передумал, да?
   – Есть причины. Гарри не фрайер – барон как-никак! – трепаться не станет… Ну, сама расскажешь или его попросим?
   – Сама, – сказала она. – Действительно, шесть лет назад Калида потребовал, чтобы я сдала оплодотворенную яйцеклетку в лабораторию Питомника, – иначе, по его словам, мне запретят навещать дочь. Сперва-то Отец хотел сам… но я отказалась. Тогда он неожиданно развеселился и решил подсунуть Богомолу сюрприз. Насколько знаю, обман сразу не раскрыли, но в Питомник меня все равно перестали пускать. А Калида велел не высовываться, подождать до лучших времен – если не хочу лишиться всего. Тогда я еще верила ему… и боялась за тебя.
   – А где няня? – резко спросил Род. – По всем канонам, пора возникнуть и ей. Старая, толстая, желательно негритянка… Так, Гарри?
   – Не вполне, – посмеиваясь, ответил тот. – Няня в наличии – она же кормилица. К сожалению, даже не мулатка. К счастью, молодая и статная.
   – Надеюсь, не Инесса? – обеспокоился Шатун едва не всерьез.
   – Нет. Скорее всего, вы незнакомы.
   – Впрочем, эта никогда не кормила грудью.
   – Зовут Клавдией, – прибавил барон. – Собственно, у нее больше прав называть Никиту сыном – даже Энни это признает.
   – А уж ты тут на третьем месте, – сказал Род, глядя на женщину. – Не рожала, не растила. И как теперь быть с гулянием по берегу?
   Конечно, ответа не получил.
   – Пошли, Настя, – позвала Лана, вставая с шезлонга. – Покажу наше гнездовье. Надеюсь, твои отцы не станут возражать, если ты погостишь у меня хотя бы сутки.
   Дождавшись подтверждающего кивка Рода, девочка поднялась и зашагала рядом со своей потенциальной мамой. А фигуры у них и впрямь похожи.
   – Странная встреча, не находите? – задумчиво сказал Геральд, глядя им вслед. – Ни восторгов, ни лобызаний. Словно бы актерам не разъяснили, как играть, и они просто бубнят по бумажкам. Никто ни в чем не уверен… Кстати, мне почудилось или Инесса в самом деле посмурнела?
   – Есть с чего.
   – И что стряслось, если не секрет?
   – Застукал за шмоном, – ответил Род. – По ее словам, работает на ЦРУ.
   – Что, и она тоже?
   Барон расхохотался.
   – По крайней мере, вы с нею не спите, – прибавил он, отсмеявшись. – А вот что мне делать с Энни?
   – А она на кого пашет?
   – Говорит, на ФСБ. Да какая, в сущности, разница!
   – Все-таки патриотка… может быть.
   – Патриот, сударь мой, если он не полный дебил, не станет служить в органах. А Энни кто угодно, только не дура.
   – Собственно, почему?
   – Почему не станет служить или почему не дура? – уточнил Геральд.
   – Первое.
   – Потому что главным врагом страны, если понимать ее, как общность людей, чаще выступает собственное государство – точнее сказать, его аппарат.
   – Ну, это перебор! Парадоксы любите?
   – И ведь так глупо вляпаться! – удивился барон себе. – С моим-то опытом интриг… Ловко подловили, да? Видно, знали, на чем.
   – А что же сама Энни?
   – Ну, ей эта катавасия с самого начала была не по нутру… Так ведь работа – ничего не попишешь!
   – Похожая ситуация – имею в виду Инессу.
   У Геральда вновь прорвался смех.
   – Вам не кажется, что мы следуем параллельными курсами? – спросил он. – Шутки судьбы!
   – Следовали, – поправил Род. – Лично я намерен круто менять курс.
   – В сторону незаурядов? Кстати, что собираются они делать с нашими зверенышами?
   – Скорее всего отправят на безлюдный островок, подальше от здешней среды, и будут пытаться вернуть к норме. Конечно, после всего, что сделали с мальцами и что натворили они, тут вряд ли стоит ожидать многого.
   – Значит, физического бессмертия мне не видать, как своих ушей без зеркала, – сказал Гарри, уныло качая головой. – Если только не запродам душу. А вот если стану паинькой, за меня, может, похлопочут перед Мировым Духом. И тогда еще есть шансы влиться в него… посмертно. Я не прав?
   – Кто может очертить границы незаурядам? Возможно, с годами они научатся одаривать вечностью.
   – «Только вот жить в этом мире прекрасном…» Друг мой, у меня осталось не так много времени, – барон усмехнулся половиной рта. – Хотя годков двадцать-тридцать я, пожалуй, еще протяну, не впадая в хилость или маразм. Возможно, и полноценных детей успею вырастить – по-моему, Энни не прочь в этом поучаствовать. Так что генный задел не пропадет, а накопления будет кому передать. Тоже ведь немало, верно?