Иванов Сергей Григорьевич. Союз одиночек

   – Каждый раз, выпуская Зверя, я не уверен, что смогу загнать обратно. Думаете, лучше стать обглоданным изнутри?
   – Вы не ответили.
   – Здесь – можно, – ответил Род. – Но я живу со Зверем много лет и худо-бедно научился справляться. А девять из десяти новичков окажутся подмятыми. Устраивает вас такой расклад?
   – Считаете, не сумею войти в одну десятую?
   – Это уж вам считать да взвешивать. И то можно запросто ошибиться. Я вот который год всё считаю, считаю…
   – Хорошо, но как все-таки его вызвать?
   – А прислушайтесь к себе внимательней. Наверняка услышите глубинный рык. Ведь он и прежде давал о себе знать?
   – Может быть, может быть, – пробормотал Геральд. – Иногда вхожу в раж – это да. И сразу ощущаю такой подъем!..
   – Или падение? Силы-то, конечно, прибывают… Только не вздумайте его кормить! – предупредил Род, чуть повысив голос. – Если он напрямую, в обход вас, глотнет Силы, шансов не останется. Вообще держитесь дальше от умирающих, а на кровь лучше не смотреть. Когда Зверь на воле, начинается хождение по краю. Вот это действительно дар: умение балансировать.
   – Я понял, – сказал Геральд. – Теперь касательно моего друга…
   – Кто он – фамилия?
   И впрямь, какие теперь тайны?
   – Борислав Кторов, литератор.
   – А-а…
   И как вам это «а-а»? Барон даже на Энни глянул, ожидая сочувствия. Но женщина словно заснула, прикрыв глаза. А Шатун уже настукивал что-то на клавишах, обратив лицо на второй экран.
   – Вы ведь побывали там до сыскарей? – спросил он сквозь зубы, видимо, успев добраться до материалов дела. – По крайней мере, следов не оставили.
   – Обижаете! – сказал Геральд, сразу вспомнив Потоцкого.
   – Расследуют дело парни Шилова. Не знакомы с ним? Могу устроить.
   – Буду иметь в виду.
   – Но вряд ли они что-то сыщут: смахивает на «глухарь». Хотя клиент, конечно, не рядовой… Вас интересуют отпечатки?
   – Благодарю, я уже запасся.
   – Запущу-ка их в поиск – авось и всплывет что.
   Помедлив, барон сообщил:
   – Не исключено, убийца знаком со мной. И натворил это, чтобы досадить мне, – так сказать, для затравки.
   – Тогда следующий его шаг напрашивается, – заметил Шатун. – Или есть еще варианты?
   – Пожалуй, лишь общая наша знакомая. Остальные вне досягаемости.
   – О ней позабочусь. Хотя…
   – Что?
   – Кто знает о вашей связи с ней?
   – Кроме Борислава не знал никто. Приходилось блюсти конспирацию.
   – А Борислав?
   – Он бы не рассказал. Разве под пытками. Но их следов я не обнаружил.
   – Да, похоже, там не стали тратить время на расспросы.
   По-прежнему уставясь на второй экран, Родион перебирал пальцами по клавишам с такой быстротой, будто выстукивал дробь, хотя наверняка попадал без промаха – профессионала сразу видно. И куда ж его унесло?
   – А как насчет ваших бывших коллег? – вдруг спросил он.
   – Что?
   – Они не могли вывести на Кторова? Ведь тот имел с ними контакты.
   Ч-черт! – подумал Геральд. И где он раскопал это?
   – Зачем? – спросил вслух. – Какой смысл?
   – А почему нет? Ведь Кторов отстранился от дел – значит, не нужен. И если допустить, что на него нашелся покупатель, даже не особо щедрый…
   – Я знаю здешнего резидента.
   – Я тоже.
   – Не скажу, что ценю высоко, но все ж таки не подлец.
   – Согласен. А те, кто над ним?
   – Ап! – вырвалось у Геральда. – То есть я хотел сказать: упс. Считаете, оттуда ветер дует?
   – Сейчас я не считаю ничего – просто перебираю варианты. И пока не вижу причин, чтоб отбросить этот.
   – И я не вижу – ей-богу. Раз наш общий друг тут, и учитывая его любовь ко мне… вряд ли остывшую с годами… можно ожидать черт знает чего!
   – Черт, может, и знает, – хмыкнул Шатун, – только нам не скажет. И я не удивлюсь, если меж ними – полное понимание.
   – Вот и прозвище для убийцы: Черт.
   – Лучше тогда Иблис. У муселов эта скотинка оснащена лучше.
   – Еще один вопрос, – сказал барон. – Когда возьметесь за наш заказ?
   Шатун снова пожал плечами – похоже, его любимый жест. Или так он обращает внимание на свои дельты? Хотя те и без того притягивают взгляд.
   – Когда призовут, – ответил он. – Пока – тишина. Может, переиграли? Вообще с конкретикой у них туго, не по-деловому.
   – Девочку жаль.
   – Иначе бы сразу послал. Еще и блаженный этот… крутится.
   – Постараюсь держать в курсе, – пообещал Геральд. – Думаю, главные события на подходе – будьте готовы в случае чего.
   Ага, старый пионерский призыв, тоже конкретный до изумления! Как и отзыв на него. И к чему были готовы-то?
   – Ваша подруга решительно отказывается показать лик? – неожиданно спросил Род.
   – Во всяком случае, не изъявляет такого желания, – сказал барон, покосившись на Энни.
   – Странно.
   – Почему же?
   – В ее теле я не ощущаю стеснения. Тогда какой смысл?
   – А? – переадресовал Геральд, опять поглядев на женщину. Но она вновь не откликнулась. – Может, знакомая?
   Отшельник покачал головой.
   – Я бы узнал – для этого деталей хватает. Странно, – повторил он. – Впрочем, ее дело.
   Затем Шатун исчез со стены, и экран потух. Тотчас Энни открыла глаза.
   – Выспалась? – участливо спросил Геральд. – А мы тут с дружком калякали – о том, о сем…
   – «Общий друг», «общая знакомая», – проговорила она, кривя губы. – Никаких имен, да? Конспираторы!
   – Молчала бы, – фыркнул барон. – Личико так и не открыла – Гюльчатай голопопая!.. Или тебя взращивали страусы?
   – Похоже, пора устраивать тебе сброс, – заметила женщина. – Что-то ты опять раздухарился. И откуда силы берутся?
   – Может, от Зверя? – предположил он. – Вот так и держу его в узде, пока не на что тратить. Сбрасываю излишки, сочетая с приятным.
   – Всего лишь «приятным»?
   – Ну очень, очень приятным!.. Иногда уходящим в блаженство.
   – Иногда? – осведомилась Энни. – Это вызов?
   – Констатация.
   – А то ведь я могу…
   – Нет, – поспешно сказал Геральд. – Не сейчас.
   – Так, – отметила она. – Уже затевается что-то. Все ж она пришла, да?
   – Кто?
   – Мысль. И ты ее думаешь.
   – А сколько еще можно заимствовать – то у тебя, то у Рода? Пора и мне разродиться.
   Легко поднявшись, Энни оседлала Геральда, стиснув коленями его бока, – этакая наездница, прекрасная и нагая. А кто под ней: дикий жеребец или сивый мерин? Но смотрелась она в этом ракурсе изумительно!..
   – Ты же не оставишь меня одну? – спросила женщина. – Я не хочу стать «следующим шагом».
   – Думаешь, со мной безопаснее?
   – Разве опасность – главное? С тобой будет не страшно.
   – Вообще до полуночи гости редко заявляются, – задумчиво произнес барон. – Как говорится, уже могут, но пока не очень хотят.
   – Гарри!..
   – С другой стороны, кроме Голода тут присутствует иная мотивация… Ладно, – решил он, – прогуляемся вместе. – И удивленно вскинул брови: – Ну, что расселась? Собирайся!
   Тотчас вскочив, Энни подбежала к одежной нише и стала одеваться, из всего шмотья, недавно купленного для нее бароном, отдав предпочтение брючному костюму – впрочем, элегантному не хуже других. Некоторое время Геральд с интересом следил за женщиной, затем и сам принялся за сборы.
   Как ни странно, закончили они разом. Спустя минуту вышли из номера, похожие на образцовую пару. Под руку проследовали по коридору, спустились на лифте. Затем пересекли холл и загрузились в Горбунок, как раз подкативший ко входу, словно его подал личный шофер. А вскоре уже катили по улицам вечернего города – избыточно освещенным, хотя вряд ли в этом имелся смысл. Вот если найти составляющую в спектре, что отпугивает ночных тварей…
   – А куда мы направляемся? – осторожно спросила Энни.
   – Тебе не все равно? – усмехнулся Геральд. – Лишь бы со мной.
   – Ну, все-таки…
   – К Буру, – ответил он. – Точнее, в бывшее его обиталище. Кое-что я забыл оттуда прихватить – нервы, нервы!.. Сдают уже, а? Прежде бы не лопухнулся!
   – Не придумывай, – слегка покривилась женщина. – А там… как?
   – Все уже прибрано, не волнуйся. Ну, кровь, конечно… Да мы на минуту, тебе даже не придется заходить в комнаты. Лишь бы меня не опередили!
   Выспрашивать дальше Энни не стала, видно, почувствовав, что о цели барон распространяться не хочет. Не то чтобы это такая большая тайна… а все ж лучше сузить круг.
   Вдобавок, они уже приехали. Вот здешнюю улицу могли бы снабдить фонарями щедрее. Вообще место унылое, как и огромный дом, где проживал Бур, – словно тот специально выбирал обстановку, настраиваясь на очередной опус. Затем она же и погубила сочинителя, пропитавшись его фантазиями. Хотя тут придумывать ни к чему, как выразился Гувер, – знай пиши с натуры!.. Уж лучше б придумывал, вздохнул Геральд. А от такой натуры держался подальше. Вот здесь игры с судьбой не доводит до добра.
   – Это здание не похоже на жилое, – заметила Энни.
   – Прежде тут был институт, – пояснил барон. – Бур любил простор, а к комфорту равнодушен. Похоже, он сговорился со сторожами.
   – Странный субъект, – прошептала женщина. – Как здесь можно жить?
   – Уже никак, – сказал Геральд, останавливая Горбунка в тени парадного козырька, смахивавшего на небольшую крышу. – Может, тут подождешь?
   – Шутник!..
   – Тогда пошли.
   Они выбрались из машины, взбежали на высокое крыльцо. За секунду управившись с замком, Геральд открыл массивную дверь и погрузился в черноту вестибюля, сразу же опуская на глаза инфра-забрало.
   – Доверься мне, – негромко сказал женщине, притянув ее к себе одной рукой, а вторую держа наготове. – Дальше будет светлей.
   В самом деле, через стеклянные стены на лестницу вливался уличный свет, да и в помещениях третьего этажа, где обитал Борислав, оказалось скорее сумеречно, чем темно. Барон завел Энни в огромную комнату, служившую Кторову кабинетом, и притормозил у порога.
   – Боже, – выдохнула она, озирая порушенный интерьер. – Здесь все и стряслось, да?
   К счастью, в комнате впрямь успели прибраться, устранив главную жуть. И даже бурые пятна, усеивающие пол и мебель, не слишком корежили взгляд при таком скудном освещении.
   – Судя по всему, Кторов в тот момент работал, – откликнулся Геральд. – Наверно, он даже не увидел, кто на него напал. Подожди тут, ладно?
   Быстрым шагом он прошел к поваленному письменному столу. Вынув из кармана отвертку-дрель, присел над стареньким компом, сброшенным на пол. Как и обещал, вся процедура заняла не больше двух-трех минут – барон даже успел поставить кожух на место, чтоб не будить лишних подозрений. Спрятав вынутую деталь, вернулся к Энни.
   – Вот и всё, – сказал тихо. – Осталось выбраться.
   Но только они вступили в вестибюль, как по всему зданию зажегся свет.
   – Ч-черт, – процедил Геральд.
   – Что?
   – Давай-давай, быстро… Сваливаем!
   Подхватив Энни под руку, барон увлек ее к выходу, а из другого проема уже топал наперерез грузный тип с морщинистой ряхой, седыми патлами и в затрапезной одежке. Старик спешил так, будто не было дела важнее, чем захватить парочку, вторгшуюся на охраняемую территорию. И продвигался с живостью, удивительной для его возраста. Геральду даже пришлось задержаться перед дверью, чтобы дать Энни немного форы.
   Добежав, сторож попытался с ходу закатить оплеуху – ну, очень боевой дед! И как только дожил до преклонных лет!
   – Вот это не стоит делать, – предупредил Геральд, отстранившись. – А то ведь, ежели отвечу…
   – … то платить за лекарства придется мне! – подхватил старик, глумливо кривляясь. После чего замахнулся вторично.
   Быстрым движением Геральд перехватил руку, привычно добавил ей инерции, намереваясь уложить дедка на пол аккуратным вывертом. И вдруг получил такой удар в грудь, что едва не своротил спиной тяжелую дверь.
   В тот же миг сторож будто расправился, заодно раздавшись по сторонам, и рывком придвинулся, нависнув над бароном медведем, протянув к нему страшные пальцы, корявые ногти на которых уже превратились в когти. Из груди оборотня прорвался утробный рык.
   Еще не оправившись от сотрясения, Геральд все-таки среагировал. Упав противнику в ноги, он обеими руками ухватился за широкую щиколотку и с натугой рванул вверх, вдруг ощутив внутри взрыв. Сторож взлетел, нелепо взмахнув лапами, а в ладонь барона уже прыгнул Eagle, обрадовавшись поводу, и в сумасшедшем темпе принялся исторгать пули, шпигуя зависшее в воздухе тело. А наблюдать, как содрогается оно при каждом ударе, было так сладостно!..
   С усилием Геральд прекратил пальбу, оторвав взгляд от падающей туши. Не дожидаясь финала сцены, скользнул за дверь, спрыгнув с крыльца, нырнул в Горбунок, опускаясь рядом с Энни. И сразу сорвал машину с места, разгоняя по пустой дороге.
   – Сюрприз, – проворчал он, наконец переведя дух. – Хотя не киндер – уже давно. Как по-немецки дед?
   – Grossfatter.
   – Вот-вот.
   – По-твоему, это был настоящий сторож? – спросила женщина.
   – Он, – кивнул барон. – Я его и днем видел.
   – Так, может, мы ошиблись… не думаешь? Разве Борислава не мог убить как раз старик?
   Геральд покачал головой.
   – Тут не такой разрыв в силе, – сказал он. – Та тварь много мощней, судя по тому, что натворила. И вряд ли сторож напал бы на собственного жильца, даже пребывая в звериной фазе. Понимаешь, звери не охотятся на тех, кого причисляют к своей стае. Вот мы для него были добычей. Может, и всю улицу старик держал за угодья. Но злобствовать у себя в логове, портить имущество? Нет, в этом сюжете старик случайный гость – тут ощущается игрок серьезней. Кстати, подозреваю, Бур знал про деда, даже подглядывал за его шалостями.
   – И… молчал?
   – Я же говорю: у каждого тут свой бзик. Кторов слишком ударился в созерцательность – этакий, понимаете ли, олимпиец, стоящий над схваткой!.. Ну и схлопотал от одного из персонажей.
   Он снова умолк, с усилием себя успокаивая. Поверить, что Борислав мертв, было трудно, хотя своими глазами видел останки. Ведь такая глыба: здоровья, силы – на троих. До сих пор в ушах звучал его густой голос.
   – Гарри, могу я спросить?
   – О чем?
   – А… какой у тебя уже счет?
   Барон бросил на Энни быстрый взгляд
   – Весьма скромный, – ответил он. – Четырнадцать – если считать, что один из карателей выжил. Но у меня оправдание: я никого не взрывал и не убивал мирных, – иначе бы набрал куда больше. А… с какого счета начинается для тебя настоящий мужчина?
   – Ну зачем ты…
   – Видишь ли, есть женщины, оценивающие самца по тому, сколько жизней отнял он у конкурентов. Случайно, ты не из таких?
   – Конечно же, нет!
   – Уверена? – спросил Геральд. – Тогда зачем тебе это знать: будешь ставить на мне звездочки, как на истребителе? Или кресты? Либо грудь в крестах, либо на щите… А во сколько лет я «взял своего первого человека», тебя не заботит?
   – Ну что ты опять завелся, Гарри?
   – Ч-черт! – сказал он. – Я ведь чуть не сорвался, Энни… то есть едва не выпустил Зверя, о котором толковал Род. Уже готов был хлебать у старика Силу… вместе с кровью. И что бы затем я сделал с тобой?
   – Перестань!
   – От зверей лучше держаться подальше, милая. Конечно, забавно глядеть, как они наскакивают на других, – но со стороны либо с изрядного возвышения. Иначе потом могут приняться за тебя.
   – Может, закроем тему?
   – Хорошо, – не стал упрямиться Геральд. – Предлагай другую.
   – Ты взял у Борислава то, за чем ездили?
   – Взял.
   – И отлично, – кивнула Энни, словно бы удовлетворилась ответом.
   Хотя догадаться, что Геральд выдрал из компа винчестер, было нетрудно. И что хранится там, можно сообразить. Но вот какие сведения удастся выжать из последней рукописи Борислава, это и сам барон представлял смутно. Не продавать же ее, в самом деле? Этакое литературное наследие знаменитости… Или передать Энни на доработку? Учитывая ее бесчисленные дарования, наверняка управится и с этим.
   Впрочем, они уже подъезжали к отелю, где их дожидалась постель, еще не успевшая остынуть. И просторная ванна, и раскидистые кресла, и широкие подоконники, и много других любопытных мест, где у парочки, слава богу, никогда не возникало споров.

Часть VII

Глава 19. Тропой ренегатов

   Все же после звонка Гарри я решил подстраховаться и, связавшись с Клер, предложил ей провести эту ночь у Трофима, под охраной навороченной страж-системы, которую Карим – при активном моем участии – выстраивал в торговой слободе, особо выделяя владения своего хозяина. На это торгаши не жалели средств, и оборонительные их рубежи обретали зримый вид на глазах, заметно укрепляясь с каждым днем. А заодно создавалась гардия, и набирали туда людей умелых, приманивая высокими заработками, – эта команда уже сейчас могла конкурировать с Семьями. Впрочем, главная угроза исходила не от бандитов. И я вовсе не уверен, что даже лучшей техники и отборных спецов окажется довольно, чтоб защититься от ночных тварей. Но пытаться стоило, и главный прицел при возведении крепости делался на Хищников, благо об их возможностях уже можно судить. Пожалуй, гнездовье торгашей сделалось самым защищенным местом в городе – конечно, если не считать Двора. А уж мне и вовсе тягаться с ними трудно: не те ресурсы.
   К моему предупреждению Клер отнеслась с должным вниманием и свой отъезд затягивать не стала – тем более, с Каримом у нее складывалось полное взаимопонимание. И строилось оно не только на расчете да взаимной выгоде – как ни странно, тут фигурировали чувства, к тому же довольно пылкие. И слава богу. Во всяком случае, эту проблему я спихнул с плеч.
   Теперь следовало подумать об ином. По логике – если исходить из версии Гарри – Черт вообще не должен ведать о Клер, а про Борислава мог узнать лишь от Богомола. Но в том и беда, что обычная логика тут не работает. Ежели в губернии стали возникать умники, кои черпают прямо из вселенского банка данных… Вот от таких спрятаться трудно, и уж они в «языках» не нуждаются – божественное озарение, еще бы!.. которым вполне может воспользоваться Черт. И тогда он найдет, чем досадить Гарри, – если вправду этого хочет. А кто окажется под угрозой, кроме Энни и Клер? Ну разумеется, гипотическая дочь барона! И на сей счет у меня сильные подозрения…
   Тут я даже головой покачал: ох, как не нравится мне это. Больно тугой закручивается узел: Лана, Калида, Гарри… Настя. Не пора ли его развязать?
   Вздохнув, я вызвал по интеркому «детскую». Почти сразу на экране проступило строгое личико Насти.
   – Чего? – спросила она хмуро.
   – Разговор есть, – ответил я. – Зайди ко мне, ладно?
   – В кабинет?
   – Н-нет… Лучше в гостиную.
   – Там мне не нравится, – неожиданно заявила девочка.
   – Почему это?
   – А я знаю? – пожала она плечами. – Неуютно как-то, зябко… окон много. Давай в твоей спальне, да?
   – Ну, давай, – согласился я, недоумевая. У нее что, «особый нюх» открылся? Может, и впрямь чует угрозу? Или дело в ассоциативной привязке к месту? В тот раз мы общались вполне душевно.
   Как и при прошлом разговоре, расселись на постели: я в изголовье, Настя на дальнем краю. И сумрак в комнате почти такой же, а через окно проникает бледное свечение. Правда, за эти несколько дней девочка сильно загорела – видно, под приглядом Инессы – и теперь походила на бронзовую статуэтку. Хотя погода с каждым днем портилась, а с утра и к вечеру небо затягивало пеленой. Уж не проникает ли следом за тварями тамошняя среда? Кстати, и ветер последнее время разгулялся, особенно буйствуя по ночам, – вот и сейчас за окнами подвывало.
   – Помнишь, ты сказывала про дьявола? – заговорил я. – Так вот, невдалеке всплыл некий Черт. Конечно, я не могу быть уверенным…
   – Он ищет меня? – спросила девочка.
   – Пока не ясно. Понимаешь, это ведь догадки, скорей даже домыслы…
   – Он ищет, – повторила она убежденно. – Я знала: он будет искать!
   – Ну погоди, малышка. Во-первых, это не связано с Питомником… во всяком случае, напрямую. И идет вовсе не с той стороны. Как ты знаешь, вчера меня посетил гость…
   – Я видела его, – сообщила Настя.
   – Серьезно? Ну… и как?
   – Что?
   – Понравился он тебе?
   – Нервный какой-то – аж звенит. И говорит много.
   – Флегматиков тебе подавай? – усмехнулся я. – Ну, тут дело вкуса. А что до второго… Это же здорово, когда кто-то старается за двоих – значит, самому можно не выкладываться.
   Девочка усмехнулась краем рта, вполне оценив такой довод. Что-то не слышно в ней пресловутого «голоса крови» – по-моему, куда сильней Настю тянуло ко мне. Может, дело вправду в духовном сродстве и такая вещица весит больше – как это втолковывала Лана, поручая мне поиски дочери.
   – С тобой можно говорить, как со взрослой? – спросил я.
   Настя усмехнулась снова, что проще было трактовать, как согласие.
   – Ситуация складывается дурацкая, – продолжил я. – Этот мой приятель… Гарри… разыскивает дочь. Но, похоже, взамен нарвался на врага, а тот решил устроить сведение счетов. И начал с того, что убил его друга – единственного, кто оказался поблизости.
   – Как убил?
   – Зверски – разорвал в клочья. А ведь тот был редким здоровяком.
   – А… сколько лет дочке?
   – Примерно как тебе.
   – И, ты думаешь…
   Она умолкла, нахмурив брови.
   – Видишь ли, доказательств пока никаких, – пояснил я. – Но если такая мысль пришла в мою голову… а теперь и в твою…
   – … то так же мог посчитать Он, – заключила Настя.
   – Умница, – кивнул я. – Сейчас даже не важно, кто тут кому родня, – главное, выжить.
   – А как Он узнает, что я здесь?
   – Конечно, не от меня. И вряд ли от кого-то. Но узнать может. Развелось, понимаешь, пророков!.. А если Черт один из них? Или имеет выход на такого?
   – Тогда от Него не спрячешься, – сказала девочка.
   – Способ есть, – возразил я. – Допустим, Черт сумеет выведать, где ты находишься. Но туда ж еще требуется добраться? А если к тому сроку тебя там не окажется?
   – Он может угадать, куда я пойду…
   – Только в случае, если ты предсказуема, если в тебе не осталось своей воли. Но это ж не так? Не верю я в фатум. Если бы все было предопределено, и жить бы не стоило. Зачем трепыхаться, когда от тебя ничего не зависит?
   – Значит, мне надо перемещаться.
   – Не знаю, что и выбрать, – признался я. – С одной стороны, это могут оказаться пустые фантазии, и тогда тебе безопасней со мной. Но вот с другой…
   – Это не фантазии, – сказала Настя. – Я чувствую: Он близко.
   – М-м… как? По времени или в пространстве?
   – Не знаю.
   – Конечно, я приму все меры…
   – Тебе не справиться, – перебила она. – Он слишком сильный!
   Вообще это походило на психоз, причем совместный. Кто такой Он, почему ее «дьявол» и наш с Гарри Черт должны оказаться одной тварью и чего, собственно, мы перешугались: собственных построений? Но, живя в дурдоме, трудно остаться нормальным.
   – Время покажет, – ответил я. – Но тобой рисковать я бы не хотел.
   – Я ухожу, – решила девочка. – Прямо сейчас. И Леху заберу.
   Мерзость какая, а? Выглядело так, будто я устраняюсь. Дескать, плыви, кроха, сама… если умеешь.
   – Я поеду с тобой.
   – А если Он явится? – возразила она резонно. – Тогда надо уходить всем.
   Эдакая «кибитка кочевая» – занятно же мы будем выглядеть! И не лучше ли отвлечь удар на себя?
   – Ладно, прихвати с собой Хана. Водить-то уже насобачилась?
   Последние дни Настя по несколько часов проводила за симуляторами, закрепляя навыки, полученные неведомо где. Кстати, способности к вождению у нее оказались лучше, чем у меня, а стреляла и вовсе классно – вообще девочка универсальная. Понятно, и Леха не остался от обучения в стороне, но у пацана дела продвигались медленней.
   – Пошли, – сказал я, поднимаясь с кровати.
   Сборы заняли не больше получаса. Я помог всей команде загрузиться в «танк», который берег для крайних случаев, пока что обходясь «болидом». Последний тоже был оснащен неплохо, но если б дошло до боя, с «танком» тягаться бы не смог. В здравом уме ни одна сволочь не полезет на эту махину, даже если разглядит детишек за тонированным стеклом. И Хищникам такие консервы вряд ли понравятся – сразу не вскроешь, а накормить могут совсем иным.
   Но сколько ни убеждал себя, что поступаю верно, растерянная улыбка Лехи царапала душу. Пацан было размяк в здешнем тепле – и опять на улицу?
   – Может, и всю Масть пустите на ночлег? – предложил я. – Места тут хватит, а большую компанию просчитать труднее. Только предупреди Туза, что хозяйка машины – ты. И со связью аккуратней, лишний раз не высвечивайся.
   – Я подумаю, – ответила Настя и уже с порожка ткнулась губами в мою щеку. – Утром позвоню, ладно?
   – Обязательно.
   – Что бы ни произошло, – прибавила она, – и кто бы ни нашелся…
   – Да, – сказал я.
   Дверца за ней захлопнулась. Чуть погодя «танк» ожил, утробно заворчав. Затем с неожиданной для такой громады легкостью стронулся с места и укатил через разомкнувшиеся ворота.
   И остались мы с Инессой одни. Повернув голову, я глянул на женщину, застывшую наверху гаражной лесенки. Прислонившись боком к дверному косяку, она тоже смотрела на меня, странно задумчивая.
   – Осиротели? – спросил я, удивленно хмыкая. – Оказывается, и к этому можно привыкнуть.
   Взбежав по ступеням, прихватил Инессу за плечи и увлек на верхний этаж.
   – Сегодня спишь в кабинете, ясно? – сказал я. – Возможно, ночью опять нагрянут гости – так не будем же облегчать им работу!
   Разместил женщину на диване, где не раз кемарил сам, даже снабдил подушкой и простынями – вполне свежими, хотя не той сияющей белизны, к которой Инесса питала слабость. Но привередничать она не стала и сразу улеглась лицом ко мне. А поскольку диван помещался сбоку от пульта, то и мне поглядывать на Инессу было удобно. (Не говоря о том, что приятно.)