Иванов Сергей Григорьевич. Союз одиночек

   Кажется, у меня снова заныло горло. И ступни вдруг стали мерзнуть – это летом!.. Уж не подхватил ли я простуду от Гая? Ну да, через эфир… Или я попросту слышуего ощущения? Тогда это надолго.
   Я усмехнулся: вот и оправдание, чтобы ничего не делать. Пожалуй, опять придется выдавливать из себя дурь в тренаж-зале – проверенное средство, до сих пор меня не подводившее. Но сперва надо найти подход к Компании, чьи посланцы зачастили по мою душу. И самый надежный путь – окружной. А кто теснее завязан на Компанию? Коммунары, да… Значит, нам дорога в Лагерь.
   Для начала я забрался в городские архивы, просмотрев планировки районов, которые чинуши удосужились перевести в электронный вид. Затем переключился на спутниковые снимки, куда более свежие.
   Как выяснилось, основное строительство велось у торгашей и вокруг Дворца, а вот в Лагере из новых зданий появилось единственное. Зато возвели его в самом центре, на вершине покатого холма, и вид оно имело внушительный. Эдакая стройка десятилетия, поглотившая уйму сил и средств, – при тамошней-то нищете. А окрестили его не по-коммунарски: Храм. Что еще за рассадник поповщины посреди царства воинствующего атеизма? Или это филиал другого Храма, воздвигнутого Клопом для губернских церковников?
   Нет, положительно – в Лагерь стоит наведаться. В тихом омуте, как известно… А ведь такое стоялое озеро поискать!

Глава 8. Рекогносцировка

   Для сегодняшних дел Геральд решил прибегнуть к маскировке: щегольские рыжие усики, шевелюра огненного отлива поверх обычной стрижки, россыпь бледных веснушек на посветлевших скулах. И темный полосатый костюм в обтяжку, делающий его почти изящным, – в комплекте с вишневыми туфлями, начищенными до блеска, да надвинутой на глаза шляпой-котелком. В довершение образа: танцующая поступь, порывистые жесты, зловещая ухмылка, – этакий чикагский гангстер времен сухого закона. Использовать накладные ногти с «траурной» каймой, вид которых самого приводил в содрогание, Геральд не стал. Вообще роль была с двойным дном: он ведь играл не просто рискового франта из нижних слоев, а скорее барона, надевшего на себя такую маску. То есть пока не приглядишься – франт; а всмотришься – ну, вылитый барон!
   Для начала Геральд решил посетить квартиру в старом доме, скучавшем на окраине городского центра, перед тихим каналом, отделявшем территорию, опекаемую Двором, от диких кварталов. Тут в самом деле оказалось покойно как в прежние годы, и так же прогуливались люди по набережной, дыша водной свежестью. Правда, какой-то идиот, напялив резиновую харю, разъезжал на мопеде, не столько пугая девиц, сколько вызывая восторженные визги. Вот так развлекается нынешний молодняк.
   Хорошенько оглядев подступы, Геральд поднялся по обветшалой лестнице, даванул в звонок, вряд ли уступающий ему возрастом.
   – Кто там? – спросили из-за двери.
   Ухмыльнувшись, Геральд ответил:
   – Твоя смерть.
   После паузы раздалось, как по заказу:
   – Ну и что?
   – Ну и все, – отрезал он.
   Еще помолчав, голос осведомился:
   – Гарри, что ли?
   – А вживую не узнаете?
   – Так ведь дверь искажает…
   – Ну да, как и старые телефоны. Открывайте, открывайте, – подхлестнул Геральд. – Если б я был они, обошелся бы без звонка.
   Наконец дверь приоткрылась, явив физиономию хозяина – кстати сказать, вполне бесцветную. Увидав нынешнее обличье Геральда, он поморгал, затем с укоризной покачал головой: дескать, предупреждать надо. Хотя настоящий облик гостя ему тоже не был знаком.
   – Я на минуту, – сказал Геральд. – Пустите?
   – Как будто у меня есть выбор!
   – Тут вы правы.
   Железная створка сдвинулась еще чуть – настолько, чтобы гость смог протиснуться, – и сразу за ним захлопнулась.
   – А если в глазок пальнут? – полюбопытствовал Геральд.
   – По-вашему, я фильмов не смотрю? – оскорбился хозяин. – Да и стекло бронебойное.
   – Ну-ну…
   Говорили, понятно, в комнате, усевшись за стол друг против друга. До сих пор они встречались только в виртуале. Там этот человек выглядел иначе и откликался на кличку Фант, видно, полагая его сокращением слова «фантом». До вчерашнего дня именно он был глазами и ушами Геральда в здешнем городе. К ним прилагалось некое количество мозгов – достаточное, чтоб быть отменным спецом в своей сфере и чтобы не попасться за столько времени. Вот ни о чести ни о совести лучше не вспоминать. То есть сам Фант охотно болтал на такие темы, но представления об этом имел своеобразные.
   – Как вы нашли меня? – первым делом спросил он.
   – Милашкой, – ухмыльнулся Геральд.
   – Я всерьез!..
   – Думаете, сейчас можно спрятаться? Уши все равно будут торчать – или какая иная часть.
   – Но мы ж не договаривались так?
   – Мы и по-другому не договаривались. Да и какая разница? Поверьте, меня пугаться не стоит. А зачем я пришел, вы знаете.
   Со вспыхнувшей подозрительностью Фант впился в гостя взглядом, затем медленно втянул голову в плечи, точно напуганная черепаха. Чего он боится, интересно? – подумал Геральд. Что я отберу вещицу даром, а затем не захочу оставлять свидетеля? Вообще-то почти любой профи именно так и поступил бы на моем месте.
   – Только не надо резких жестов, – предупредил он. – Меня вам все равно не переиграть, а посему лучше проявите доверие.
   Глубоко вздохнув, хозяин расслабился и запустил руку в ящик комода, нащупывая что-то в глубине.
   – Вот, – сказал Фант, выкладывая на стол небольшую коробку.
   Оказалось, он не стал прятать сокровище далеко; да и вряд ли в этом был смысл. Если бы до него добрались, не помогли бы никакие тайники.
   – И вот, – прибавил Геральд, опуская рядом свой пакет, куда более весомый. – Здесь вдвое против оговоренной суммы. Сможете убраться из города сразу – ваши потери я компенсировал. И советую не медлить с отъездом. Ведь бог знает, как повернутся события!
   – По-моему, это скорее приказ, – заметил Фант, задумчиво глядя на пакет, словно бы решая, сейчас развернуть или дождаться ухода гостя.
   – Даю вам срок до утра, – сказал Геральд. – Завтра я займу вашу квартиру – она мне подходит. А вам к этому времени лучше оказаться подальше. Бегите отсюда, Фант, бегите со всех ног – страна большая, не говоря уж о мире. А вашим коллегам на ближайшие дни хватит забот – вот это я гарантирую. Прощайте, Фант. Надеюсь больше вас не увидеть.
   Второй визит Геральд нанес неподалеку, даже не став возвращаться к Горбунку, – в малых городах почти всё рядом. И теперь дверь открыл рослый, довольно крепкий мужчина с ликом типичного гебиста – все ж служба накладывает отпечаток. Звали его Гувер… точнее, такая у него была фамилия. Хотя и величали беднягу чаще по ней.
   – Честь имею, – приветствовал его Геральд, приложившись рукой к шляпе. – Пока еще. А как с этим у вас, полковник?
   – Вы с ума сошли, Хованцев! – вполне искренне испугался тот. – Заявиться к нам – вот так!..
   – Ну, вы ведь не станете меня арестовывать? К тому ж, я буду возражать.
   Гувер бросил взгляд за спину, будто опасался сторонних глаз.
   – Не волнуйтесь, – успокоил Геральд. – Я озаботил вашего боровка по меньшей мере на час.
   – Каким же это образом?
   Барон загадочно ухмыльнулся:
   – Следует знать слабые места своих подчиненных.
   – Вот со мной у вас не было проблем! – заметил Гувер не без ехидства. – Выпивка да бабы – стандартный набор.
   – А еще – азартные игры, – прибавил Геральд со вздохом. – Впрочем, не мое дело.
   «Теперь» – следовало бы добавить. Когда-то Гувер, тогда еще капитан, был его помощником – надо признать, толковым. Во всяком случае, сведения добывать он умел. Но в первые ряды не рвался. И вот так – полегоньку, не надрываясь – дослужился до высоких чинов. Хотя непохоже, что это сделало Гувера счастливым.
   – Так вы приглашаете, полковник? – осведомился Геральд.
   – А, ну да, – спохватился тот, убираясь с пути.
   Танцующей поступью барон проследовал в кабинет, с любопытством озираясь. Занятного, впрочем, не увидел и, обогнув массивный стол, расположился спиной к стене – больше по привычке, чем из опаски.
   – Похмельный синдром? – усмехнулся он, разглядывая мятую физиономию хозяина. – Увы, с собой ничего. – И подхлестнул: – Ну давайте, Гувер, включайтесь!.. У нас не так много времени.
   – Да, – согласился гебист. – Уж это точно.
   Ладонью он с силой провел по лицу, будто соскребая следы буйной ночи, и уселся напротив Геральда:
   – Слушаю вас.
   – Речь пойдет о Питомнике, – начал барон.
   – Простите, о чем?
   – Да полно вам, Андрей Геннадьевич!.. Будто я не ведаю, что кроется под вывеской здешнего детдома.
   – Откуда же, интересно?
   – Во-первых, я предполагал появление чего-то схожего. Во-вторых, Фомичев постарался, чтоб его достижения получили признание. На свою беду, он сделался слишком популярным, даже обратив на себя внимание Двора.
   Гувер проворчал себе под нос забористое ругательство – в том смысле, что этого следовало ждать.
   – Наверняка вы курируете Питомник, – прибавил Геральд. – Почему ж до сих пор его не перебазировали в метрополию? Неужто здешние условия настолько критичны? Или причина в том, что тут вотчина Богомола?
   Федерал глянул на гостя с испугом. Улыбнувшись, тот спросил:
   – Вас что-то смущает, полковник?
   – Ну да – ваши вопросы!.. Зачем вы пришли, Хованцев?
   – Так повернулось, что сейчас мы – союзники, – пояснил Геральд. – Или вам не нужны сведения?
   – Но вы ж не отдадите их за просто так?
   – Как и всегда: честный обмен. Возможно, что и себе в убыток. Но не задаром – тут вы правы.
   – Раньше-то вы не заступали на чужую территорию!..
   – Может, эта территория и чужая, – сказал барон. – Однако уже не ваша. Собственно, она и была вашей лишь по недоразумению. Уверяю, я осведомлен о Питомнике не хуже вас – скорее лучше. И стоит мне сбросить это в Океан… Где, по-вашему, Богомол станет искать утечку?
   Крякнув, Гувер укоризненно покачал головой: дескать, от кого угодно мог ожидать – но от вас, Геральд Васильевич!..
   – Мы теряем время, полковник, – напомнил гость. – Вы ж знаете: я своего добьюсь. И дела веду к взаимной выгоде – сие вам тоже ведомо. А мой, с позволения сказать, шантаж базируется вовсе не на данных, кои я получил от вас, – так что и тут за рамки не выхожу. Ну?
   – Хорошо, поехали! – решился федерал. – Но предупреждаю: в эти дела я старался не влезать. Так что и спрос с меня невелик.
   – Если дойдет до спроса, – хмыкнул Геральд, – то отвечать вы будете не мне. Я не сторож братьям, тем более – не судья. И ваше право на спокойный сон не оспариваю.
   – Всё умничаете, майор? – огрызнулся Гувер. – Не надоело?
   – Подполковник тогда уж, – поправил гость. – Успел получить, прежде чем сгинул. Хотя все равно ниже, чем у вас, – тут вы правы. Так я слушаю, Андрей Геннадьевич!
   Гувер помолчал несколько секунд, собираясь с мыслями, затем деловито и без обиняков выложил, что знал, – скорее всего в полном объеме, будто хотел сбросить с себя эту тяжесть. Не для того ли и пьет он, чтобы заглушить? Раньше все-таки знал меру.
   – Фомичев, понятно, псих, – сказал Гувер в заключение. – Зато умеет нравиться – родителям, репортерам, чинушам. Эдакий обаяшка!..
   – Это не вполне то, что зовется обаянием, – возразил Геральд. – Скорее магнетизм. А заряжается он от своих деток. Вы хоть представляете, какими способами Фомичев привязал их к себе?
   Но в такие детали Гувер старался не вникать, а потому спросил об ином:
   – Что вы будете делать с этим: продадите?
   По-видимому, решил сразу условиться о доле.
   – Мне претит торговать чужими секретами, – сказал Геральд. – Вот если бы добыл это сам… Хотя и тогда – вряд ли. Сказать по правде, мне вовсе не хочется, чтоб на методику наложили лапу другие.
   – Тогда я не понимаю, Хованцев: в чем ваш интерес?
   – Боже мой, да что же тут понимать! – пожал он плечами. – Просто я не желаю, чтоб Алмазин прорвался наверх, – тогда мне сделается душно в этой стране. Вместе нам не ужиться.
   – Для этого не обязательно приезжать сюда.
   – Интересуетесь, зачем я здесь? – спросил Геральд. – Могу ответить. Во-первых, разобраться с Питомником. Во-вторых, свести счеты – кое с кем. В-третьих, найти… одного человека. Или двух. В-четвертых… Да просто мне любопытно, черт возьми!
   – А не боитесь, что я донесу?
   Барон пожал плечами:
   – Да ради бога – будем считать это объявлением войны. К тому ж тут нет секрета для заинтересованных сторон. Что я в городе, им уже ведомо, а чего добиваюсь – сообразить просто… Вы, полковник, лучше бы подумали о себе!
   – С какой стати?
   – Пока что вас избегают трогать, – сказал Геральд. – Но когда в здешних местах закрутится та же карусель, что под Колпаком, – по-вашему, на какой день вас прихлопнут?
   Свою-то шкуру Гувер оберегал как зеницу, и вот этим пронять его легче всего.
   – Собственно, вы о чем? – спросил он настороженно. – Что еще за «карусель»?
   Барон хохотнул:
   – Ну да, конечно! Как всегда, у нас перемудрили с секретностью – даже те, кому положено, мало что знают… Говоря вкратце, там мы поимели вторжение во всей красе: с новым оружием и летающими крепостями.
   – Какое вторжение, чье?
   – А это уж у кого и на что хватит фантазии, – ответил Геральд. – Вы вольны подозревать западников – у каждого, говорят, свой бзик. Другие поминают инопланетян.
   – Бред!.. Вы что, Хованцев, тоже верите в это?
   – Помнится, у нас уже пытались «сказку сделать былью», – заметил тот. – Так почему не допустить, что кто-то преуспел в этом больше? Впрочем, как считает наш приятель Кторов, признанный знаток людей и мастер интриги, в сюжетах лучше не расставлять точек – пусть уж читатель сам додумывает. С другой стороны, когда центр города перестраивают наново, формируя единый ансамбль, а затем эта махина вздымается в воздух, изрыгая по всем направлениям лучи и плазму…
   – Да не ведется тут больших строек! – с досадой возразил Гувер. – И не возводилось в последнее время ничего… если не считать Храма.
   – Значит, к нему и надо приглядеться внимательней. А заодно к церковникам.
   – Как раз там все схвачено.
   – Богомолом? Ну да, прозвище обязывает!
   С беспокойством полковник взглянул на часы.
   – Ухожу, ухожу, – успокоил Геральд. – А что, Ульян последнее время не возникал? Или хотя бы Альбион?
   – Меня, во всяком случае, не извещали. А вот ваш любимый Кторов ошивается неподалеку.
   – Что, Борислав тут? – обрадовался Геральд. – Вот удача-то!..
   – По-моему, он черпает вдохновение в здешних местах, – съязвил Гувер. – Тут и придумывать не надо – знай пиши с натуры!
   – Можете меня с ним состыковать?
   – Почему нет?
   Достав из кармана старенький телефон, федерал настучал номер, дождался отклика. Не поминая имен, задал обычный по нынешним временам вопрос: «Вы где сейчас?» Выслушав разъяснение, подтвердил: «Понял», – и сообщил Геральду:
   – В торговой слободе, возле книжных лавок. Еще какое-то время пробудет.
   – Ну вот, – бодро заметил тот. – Теперь вы знаете, куда направить убийц.
   На это Гувер лишь кисло усмехнулся, оставив без комментариев.
   – Удачи, полковник! – прибавил Геральд. – Постараюсь предупредить, когда настанет время рвать когти. Думаю, что живым я для вас полезнее.
   К торгашам он докатил за минуты. Вот тут оказалось людно, а все подходы забиты машинами. Воткнув Горбунка в подвернувшуюся щель, Геральд зашагал по уличной стремнине, держась подальше от магазинов, чтоб не угодить в людской водоворот. Парило уже крепко, однако он любил жару, вдобавок было с чем сравнивать – все ж не тропики. Да и нательный кондиционер выручал, создавая вокруг прохладную завесу.
   У книжных лотков было свободней – пожалуй, продавцы даже превосходили числом покупателей. А потому один из тех, огромный и массивный человечище, сразу бросался в глаза. Задумчиво щурясь, он вертел в пальцах яркую книжицу с прорисованной на обложке жуткой сценой.
   – Экое паскудство – верно, толстый? – доверительно зашептал барон, придвинувшись вплотную. – И кому ж может глянуться такое!..
   – Здесь есть тонкость, сударь, – сказал гигант, покосившись на него. – Фамилия на обложке совпадает с моей.
   – А имя?
   – Имя тоже. И вообще, это я.
   – То-то я гляжу, обличье знакомое! – обрадовался Геральд. – Ведь это прославленный на всю планету, Великий и Могучий кудесник слова…
   – Полегче, Гарри, полегче, – проворчал тот, откладывая книжку. – Не пережимай. Думаешь, не узнал? Да я тебя под любой личиной различу – по твоему непревзойденному нахальству!
   – Ну, ты растешь, – засмеялся Геральд, кивая на его живот. – Откуда такие пышности?
   – Так ведь из-за машины не вылезаю. Скоро у меня будет зад, как у гамадрила.
   – Такая же красная?
   – Такая же красивая! – гулко хмыкнул великан.
   С гривой пепельных волос, отброшенных за спину, и густой порослью по всему лицу он походил на разъевшегося благодушного льва, который уже не усматривает в каждом встречном добычу. Но хищника, даже ушедшего на покой, лучше не задевать.
   – Хоть не зря натирал мозоли? – поинтересовался Геральд.
   – «Скока я зарезал, скока перерезал, – прогудел Борислав, кровожадно потирая лапищи. – Скока душ я загубил…»
   Конечно, он имел в виду очередной из своих ужасников, кои клепал по штуке в квартал и которые, как ни чудн о , пользовались спросом у публики.
   – Ладно, где можно поболтать без помех? – спросил Геральд, озираясь.
   – Тут поблизости кабачок, – сообщил Борислав. – Вполне уютный.
   – Приглашаешь?
   – За твой счет, разумеется.
   – Ну, веди!
   Заведение помещалось в подвале и, действительно, выглядело недурно: сводчатые потолки, стены из бурого кирпича, деревянные кресла с подушками. Как видно, Кторова тут уважали, а потому гостям сразу выделили кабинет. Обслуживала их владелица трактира – веселая справная дамочка, явно благоволившая к обходительному гиганту. Вообще тот не хуже Геральда умел заводить знакомства и устраиваться в жизни – может, со временем и впрямь пустит здесь корни. А что, домик аккуратный, кормежка отменная, хозяюшка душевная, наверно и пылкая. Чем не прибежище для бывшего героя тайных сражений?
   – Вот уж кого не ожидал встретить! – сказал Геральд, когда их оставили наедине. – Даже в голову не приходило.
   – Напрасно, напрасно, – откликнулся Борислав, с удовольствием озирая закуски, в самом деле выглядящие завлекательно. – Как раз мне тут самое место. А вот тебя с чего занесло в эти края?
   Попробовав вина, уже разлитого по бокалам, Геральд одобрительно кивнул и сказал:
   – Причин много, но главное… Тянет меня, понимаешь? Будто зовет кто.
   – Ага, значит, и у тебя…
   – Что?
   – Крыша поехала. Не переживай, Гарри, – здесь это норма. А ты и вправду мог слышать Зов.
   – Скажи еще Глас Божий! – ухмыльнулся он. – Нет, ко мне-то взывает человек, вдобавок близкий.
   – У тебя что, много родичей?
   – Скорее мало. Но, может, я знаю не о всех?
   – А-а, – протянул Борислав. – Конечно, у каждого свои скелеты…
   – И потом, хочу разобраться в здешнем компоте.
   – Эка хватил! С налёта, да? Я тут сколь времени ошиваюсь – а много ль уразумел? Впрочем, кое-что…
   – Ну?
   – У меня ж интуиция, ты знаешь.
   Об этом Геральд, действительно, знал.
   – Сколько? – спросил он напрямик.
   – А это уж как сам оценишь, – ответил гигант с кокетством таксиста.
   – Столько хватит? – осведомился барон, демонстрируя фигу.
   Борислав хохотнул, не поверив. Слишком давно они знакомы.
   – А что за Храм тут возвели? – спросил Геральд. – Слышал что-нибудь?
   – Он и тебе подозрителен?
   – Еще бы. Якобы восстановили в точности – но я ж видел фото оригинала!..
   – Зато местные святоши переселились туда охотно. И теперь, что ни день, являют публике чудеса.
   – Неужто опять иконы прослезились? – возмутился барон. – Да сколько же можно, помилуйте!
   – А что удивляешься? Разве люди не сами наделяют чудотворцев силой? Главное, верить. Сейчас ведь многие ждут пришествия – то ли Христа, то ли инопланетян, то ли первосвященников разных мастей, включая основателей. Может, уже заявился кто-то?
   – Это вопрос? Или констатация?
   – Да ходят такие слухи. Будто за наши грехи или же муки ниспослали на Землю спасителей. Пророков или мудрецов.
   – Сионских? – вставил Геральд. – А без чужого ума – никак?
   – А если они прибыли из Шамбалы? – сказал Борислав. – Такой вариант ты исключаешь?
   – Нам только Шамбалы не хватает, – хмыкнул Геральд. – А так полный набор, на все вкусы. Кстати, вот это больше всего настораживает.
   – Что именно?
   – Кто-то умело играет на людских слабостях, причем задействовал всю октаву – от алчности до тщеславия. Уж не следят ли за нами со стороны?
   – Имеешь в виду…
   – … совсем чужих, – кивнул Геральд. – Из очень дальней стороны – может, с того света.
   – Ты что, дорогуша, моих опусов переел?
   – Ага, лишь этим и занят – когда не сплю.
   – С кем? – сейчас же спросил Борислав. – Опять подцепил какую-нибудь кралю?
   – Подцепить можно триппер, – фыркнул барон. – Филолог!
   – Иногда лучше уж его. Между прочим, ты сам помянул слабости…
   – Ну, договаривай.
   – Будь ты у меня в персонажах, уж я бы знал, чем тебя купить.
   – Это не слабость, мой друг, – потребность, – возразил Геральд. – Более того, необходимость. Без этого мир тускнеет вдвое. А то и больше.
   – Тем дешевле ты купишься, – проворчал гигант. – Сколько тебя знаю, вокруг – мамзельки. Все доказываешь свою неувядающую потенцию?
   – Зачем доказывать? Я реализую.
   Однако Геральд задумался – действительно, тут могла найтись слабина. А сочинитель тем временем продолжал:
   – Вообще, у персонажей должны быть простые мотивы – иначе не увлечь. Публика сопереживает, когда понятно. А высокие помыслы хороши в сказках. По большому счету людишек-то не волнуют идеи. Зато они стремятся примкнуть к стае, желательно покрупней, и занять там место потеплее. Вот ты, барон, не хочешь ли заделаться герцогом?
   – Да на кой? – фыркнул тот. – Проку нынче от герцогства!..
   – В народе станут уважать больше.
   – Да неинтересны мне, кто уважает за титул.
   – И у самого прибавится уверенности.
   – О, уж с этим все в порядке!..
   – Тогда подумай о богатстве – настоящем, неисчерпаемом.
   – Что толку в роскоши, когда не станет сил? А копить на старость – это такое занудство!
   Гигант благодушно хмыкнул:
   – В гонки-то, поди, балуешься еще?
   – А куда деваться, если гоняют, – улыбнулся Геральд. – Но вообще хорошие игры люблю по-прежнему. Знаешь, Бур, когда я был вдвое моложе…
   – Ну?
   – … я желал почти того же и чувствовал себя, как сейчас. С тех пор у меня не изменились ни формы, ни темперамент – разве прибавилось морщин. Я и поныне не уступлю молодым энергией и выносливостью. Но долго ли продержусь на этой полке?
   – Второй твой бзик, – отметил Борислав.
   – Лучше иметь несколько, – засмеялся Геральд. – Отличное средство против мании!
   – Вот я живу в согласии с возрастом. Каждой поре – свои цацки.
   – Значит, я из тех, кто не взрослеют.
   – Будешь гнаться за поездом, пока не свалишься под колеса? Говорят, Цибульский так погиб.
   – Кто?
   – Да был такой актер.
   – А-а, ну да… Слушай, толстяк, – вдруг повернул Геральд, – а не хочешь поработать со мной в спарке? Как в прежние времена – помнишь?
   – А сочинять за меня станет Пушкин, – прибавил Борислав, снисходительно кивая. – Как бы коллега, да?
   – Нашел о чем переживать. Здесь и без тебя такого насочиняют!..
   – Не-ет, старина, я уж отбегался, отстрелялся. Теперь для меня главная радость: созерцать… Ну, еще осмысливать, понимать, увязывать. А также строить схемы и прогнозы.
   – Не рано ли сдался, Бур? У тебя ж сила, как у медведя! И со здоровьем, поди, проблем нет.
   – Потому и не хочу подставляться под пули. С возрастом осознаешь, что главное достояние – голова. А мысль, говорят, убивать нельзя, хотя охотников хватает. Вот ежели б мне предложили планировать операции…
   – Додумался, молодец! То есть я стану вкалывать за двоих, а ты, белая кость, будешь подбрасывать мне идеи?
   Борислав ухмыльнулся:
   – Ну, раз тебе хватает своих… А у меня, видишь, главные мысли сейчас о романе. Я не имею в виду этот, – кивнул он на дверь. – Хотя и тут закручивается лихо. Но два романа не потяну – какой-то придется тормознуть. Да ведь и ты не любишь параллелить?
   – Неразрешимая проблема, – вздохнул Геральд.
   Гигант зычно фыркнул.
   – Ты уж не мешай меня с мягкотелами, – попросил он. – Пока что я вижу цель и стены прошибать способен. Вот только зачем исполнять это лбом?
   – А тут не до выбора частей – уж что подвернется!.. Кстати, откуда такой разгул маньячества? В прежние времена эти красавцы были наперечет, а ныне, говорят, бродят стаями.
   – Так ведь сами взрастили, – сказал Борислав. – Десятилетиями в людях копили муть, а теперь ее всколыхнули извне – вот и выплеснулось.
   – Все-таки «извне»? – не пропустил Геральд. – Значит, и ты склоняешься к версии пришельцев. Космических или иных?
   – Ну, для инопланетян они знают нас слишком хорошо!