Карр Филиппа. Подмененная

   — Значит, вы понимаете, что я имею в виду, говоря о его нюхе? Трудно ждать от таких людей, что они бросят дело только ради возможности тихо и мирно существовать. Им не нужна тихая и мирная жизнь.
   Волнения и приключения — вот их стихия.
   — А вы? У вас есть нюх?
   — Ну разумеется. Однако у меня нет того везения, что у вашего отчима… пока.
   — Надеюсь, что со временем придет и оно.
   — Безусловно. Я искренне разделяю эту надежду.
   А о его делах вы не беспокойтесь. Уверяю вас, ваш отчим знает, как вести корабль, чтобы избежать опасных рифов.
   — Судя по всему, вы восхищены им.
   — Поработав с ним, вы разделили бы мои чувства.
   Если Джерсон не находился с отчимом, то он проводил время с нами. Он продолжал уделять много внимания детям, и они были от него в восторге. Он умел делать вид, что относится к ним как к взрослым: никогда не подчеркивал, что вынужден опускаться до их уровня, а напротив, как будто не сомневался в том, что они уже вполне разумные существа.
   Мы часто ездили вместе верхом. Я никогда не видела Белинду такой счастливой. Теперь я была убеждена в том, что она — обычный ребенок, которого долгое время угнетало безразличие и даже презрение со стороны отца.
   Меня радовали эти изменения в ней, и я поощряла Оливера Джерсона к участию в наших делах. Правда, в особых поощрениях он не нуждался. Я поняла, что у него есть чутье не только на бизнес, но и на то, как обходиться с людьми. Во время прогулок у нас всегда шел легкий разговор, прерываемый смехом детей, которые делали это просто от удовольствия.
   Он умел изобретать на ходу разные игры, всегда выдумывал что-нибудь новенькое, вызывающее у девочек интерес, так что верховые прогулки стали особенно привлекательными.
   — Премия тому, кто первым встретит куст падуба, на котором не менее десяти ягод.
   Они начинали хихикать. Люси восклицала:
   — Вот тот!
   — Но это же не падуб, правда, мистер Джерсон? — спрашивала Белинда.
   — Нет… Это что-то другое, только не падуб. Чтобы точно выяснить, нам понадобилась бы ваша гувернантка.
   — Ой нет, не надо. Она из всего хочет сделать урок.
   — Так что извините, Люси, но это не падуб. Попытайте счастье еще раз.
   Потом нужно было первым заметить серую лошадь.
   В эти прогулки он вносил дух соревнования, и детям это нравилось.
   Всем было известно, что мы будем делать в Рождество. Сначала мы пойдем в церковь, а потом придут рождественские певцы. Их угостят вкусными пирогами и горячим пуншем, а потом, в середине дня, в большом холле состоится обед, куда приглашено несколько гостей.
   Дети расположатся за столом возле ширм под присмотром Ли; пищу будут подавать в традиционной манере, с соблюдением церемоний.
   Потом взрослые, захмелев, заведут ленивые разговоры, кто-то вздремнет… В пять подадут чай, а вечером — легкий ужин. Потом гости, остающиеся ночевать, разойдутся по комнатам, а другие разъедутся по домам. Детям в виде исключения разрешат засидеться до девяти.
   Оливер Джерсон сказал по этому поводу:
   — Как много подготовки к событию, которое завершится, не успев начаться! Боюсь, малышкам будет нечем занять себя, пока взрослые станут предаваться отдыху. Нужно что-нибудь для них придумать.
   — Прекрасная мысль. В Кадоре все было по-другому. Там всем находилось занятие.
   — Нужно как-то занять их. Я подумал о поисках клада.
   — Какого? Где?
   — Думаю, нужно устроить это в саду. Иначе дети будут бегать по дому и мешать отдыхающим взрослым.
   — А если дождь или снег?
   — Тогда придется отменить поиски и придумать что-то в доме.
   — А как мы будем искать клад?
   — С помощью каких-нибудь подсказок… их может быть, допустим, шесть. Простенькие двустишия, каждое из которых ведет к следующему.
   — Звучит это прекрасно. Кто придумает тексты?
   — Мы. Мне понадобится ваша помощь, чтобы подобрать в саду подходящие места.
   — Чудесная идея!
   — Конечно. Ведь она принадлежит мне.
   Мы оба рассмеялись.
   — Сколько Здесь будет детей? — спросил он.
   — Наверное, шестеро. Возможно, семеро. Два у поверенного, трое у этих неутомимых тружеников и наша парочка.
   — Магическая семерка. Прекрасно. Нужно придут мать приз для победителя, какую-то цель, достойную стараний.
   — Какой приз?
   — Сегодня мы вместе сходим в деревенскую лавку и купим роскошную коробку шоколада. Большую и яркую. Такую, что сразу станет ясно: это достойный приз.
   — Я уверена, все будут в восторге.
   — Это в любом случае интереснее, чем скучать в доме, боясь потревожить кого-нибудь из спящих гостей.
   — А вы сами, случаем, не захотите вздремнуть вместо того, чтобы гоняться вместе с ребятишками?
   — Я? Никогда! Я буду столь же бодр, как вы.
   — Хорошо, что вам пришла в голову такая мысль.
   Дети будут в восторге. Очень удачное получится Рождество.
   — Что ж, пора браться за работу. Для начала — подсказки. Давайте где-нибудь спрячемся. Может, в летнем домике? Если прикрыть дверь, там будет достаточно тепло, а они и не подумают искать вас там.
   — Хорошо. Вы имеете в виду, прямо сейчас?
   — Времени остается немного, а во второй половине дня нужно ведь сходить в лавку за призом.
   Мы уединились в летнем домике, быстро сочинили соответствующие подсказки и спрятали их в саду, в укромных местах. Потом отправились в деревню и приобрели большущую коробку шоколада, обвязанную красной лентой.
   Когда мы вернулись, Белинда и Люси, находившиеся в саду, бросились к нам. Белинда схватила Оливера Джерсона за руку.
   — Где вы были?
   — О, — загадочно сказал Оливер, — у нас было секретное дело.
   — Какое секретное? Что это такое?
   Он прижал палец к губам и заговорщицки переглянулся со мной. Люси повисла у меня на руке.
   — Ну что там, скажи, Ребекка? — взмолилась она.
   — Это приз, — торжественно объявил Оливер, продемонстрировав сверток.
   — Какой приз? Какой приз? — завизжала Белинда.
   — Скажем им? — спросил у меня Оливер.
   — Думаю, можно, — снизошла я. — Пожалуй, им пора уже узнать.
   Белинда запрыгала, не в силах сдержать волнение.
   Оливер объявил:
   — В Рождество, после обеда, мы будем искать клад.
   — Клад? Какой клад?
   — Который мы с мисс Ребеккой приготовили для вас.
   — Для нас?! — воскликнула Люси с не меньшим восторгом.
   — Для вас и для детей, которые придут в гости.
   Здесь ведь будут и другие дети, так что вам придется побороться за приз.
   — Расскажите! — потребовала Белинда.
   — Это, как я сказал, приз, можно назвать его кладом.
   Выиграет тот, кто принесет нам все ключи к кладу.
   Первый мы дадим, а остальные пять вам придется найти самим. Все они спрятаны в саду. Когда вы их отыщете, то принесете нам, мне и мисс Ребекке. Мы будем ждать в летнем домике, кто первый придет. Тот, кто принесет все шесть ключей, — не забывайте, там будут и другие дети, — получит сокровище.
   — Чудесная игра! — заявила Белинда; — Вы придумали чудесную игру, мистер Джерсон.
   — Моя цель — доставить вам радость, мисс Белинда.
   — А мне? — спросила Люси.
   — И вам, мисс Люси, и мисс Ребекке, конечно. И всем, кто будет с нами на Рождество.
   — А когда мы получим первый ключ? — спросила Белинда.
   — Только когда соберутся все участники. Видите ли, играть нужно честно.
   О поисках сокровища девочки говорили до конца дня. Сомнений не было: идея оказалась блестящей.
   — Теперь будем молиться о том, чтобы погода выдалась удачной, — сказала я, — Будет ужасно обидно, если из-за погоды придется отменить поиски клада.
 
   С утра на Рождество было сухо, но облачно. Воздух был насыщен влагой, но мы надеялись, что дождь не пойдет. По крайней мере, погода стояла не слишком прохладная.
   Утром мы все отправились в церковь, а когда вернулись, тут же появились рождественские певцы.
   «Благая весть», «Падуб и плющ», «Двенадцать рождественских дней»и «Придите все верные»— эти знакомые с детства слова и музыка брали за душу.
   Исполнив свою программу, певцы прошли в холл, где отчим произнес краткую благодарственную речь; дети под присмотром Селесты вынесли горячий пунш и пироги с мясом.
   После этого мы сели обедать: дети с Ли — за отдельным маленьким столиком, а остальные — за огромным дубовым столом в центре холла. Непрерывно слышался смех. Я наблюдала за восседавшим в центре стола отчимом, веселым, любезным, и думала: «Отчего он не может вот так же относиться к своей семье?»
   Селеста, сидевшая в противоположном конце стола, старалась как могла. Мы с Оливером Джерсоном сидели рядом. Наверное, он заранее устроил это, но я не сердилась на него, потому что имела возможность предаваться легкой светской болтовне.
   Время от времени он бросал взгляд в сторону маленького столика. Встретившись с ответным взглядом Белинды, он приветственно помахал ей рукой. Ее лицо осветилось радостной улыбкой. Я прониклась к нему теплыми чувствами: он сумел сделать это Рождество действительно радостным для нее.
   Как он отличался от моего отчима, полностью занятого собственными амбициями и нежелавшего поделиться своим временем с близкими.
   Я сказала:
   — Кажется, погода нас не подведет.
   — Так и должно быть. Иначе нам пришлось бы срочно что-то выдумывать.
   — Погода просто обязана быть хорошей. Они так ждут этой игры. Белинда и Люси ни о чем ином и говорить не желают. Даже рождественские подарки отошли для них на второй план.
   Обед тянулся целую вечность, но и он закончился.
   Детям сообщили о кладе, и все изъявили желание отправиться на поиски. Миссис Эмери сказала по этому поводу:
   — Никогда не знаешь, что с ними делать. Взрослые все полусонные, а детям бы побегать, пошуметь. Хорошо, что они не будут под ногами путаться. Этот мистер Джерсон знает, что делает. Поглядеть, как он с нашими двумя возится, так можно подумать, что они — его собственные.
   Наконец все дети собрались, и Оливер дал им первую подсказку:
   — Мы с мисс Ребеккой будем поджидать в летнем домике. Первый, кто принесет нам все шесть ключей, получит таинственное сокровище. Вот оно. — Он поднял большой пакет, обвязанный красной лентой. — Нам понадобится шесть таких бумажных квадратиков.
   Приготовиться. Вперед!
   Когда мы прошли с ним в летний домик, я сказала ему:
   — Вам не кажется, что Белинда с Люси будут пользоваться определенным преимуществом? Они знают сад гораздо лучше, чем остальные.
   — Жизнь полна несправедливостей, — ответил он. — Их невозможно избежать.
   — Среди них двое детей постарше остальных.
   Уильям Арлотт, например.
   — Вот видите! У одних — одно преимущество, у других — другое.
   В летнем домике стояли два кресла, в которые мы сели.
   — Как вы думаете, нам долго ждать? — спросила я.
   — Нет, подсказки довольно незамысловатые. Не бойтесь, вскоре кто-нибудь появится.
   — Белинда отчаянно хочет победить.
   — Надеюсь, что так и случится, — сказал он.
   — Похоже, вы искренне сочувствуете ей.
   — Она весьма интересная девочка. И сообразительная… очень сообразительная. Такое впечатление, что она не вполне счастлива, верно?
   — Вы правы. Временами с ней приходится трудно.
   Он кивнул.
   — Правда, в последнее время дела идут лучше, — продолжила я. — Большую роль в этом сыграли вы.
   — Мне кажется, ей недостает родителей.
   — Да. Очень грустно, когда ребенок оказывается в таком положении, как она. Самый важный в мире человек для ребенка — его мать, а она потеряла ее, не успев увидеть.
   — А что за отношения у нее с Ли?
   — В сложившихся обстоятельствах ничего лучшего нельзя придумать. Она готова для ребенка на все.
   Возможно, она слишком многое спускает ей с рук.
   Иногда я волнуюсь за Люси, потому что столь явное предпочтение…
   — Люси очень дружелюбный ребенок, правда?. Ее беспокоит это?
   — Я не знаю В некоторых вопросах дети очень скрытны. Они не всегда делятся своими переживаниями. Время от времени Белинда напоминает ей, что она — дочь хозяина дома. Происхождение Люси вообще загадочно. Ее мать была полубезумна, а кем был отец, никто не знает.
   — И самое странное — ваша опека, чуть ли не удочерение.
   — Скорее, в этом заслуга бабушки с дедушкой.
   Мне в то время было всего одиннадцать лет. Правда, я сразу приняла решение, что никогда не оставлю Люси. Но все это, несомненно, было бы обречено на» неудачу без доброго участия родителей моей матери.
   Если бы я не смогла взять Люси с собой, они присмотрели бы за ней в Кадоре. Но когда мы переезжали в Лондон, мой отчим не стал возражать против нее… и с тех пор она живет здесь.
   — Если есть причина, по которой у ребенка появляется чувство бесприютности, скорее следовало бы ожидать, что страдать им будет Люси, а не Белинда.
   — Люси принимает жизнь такой, какая она есть.
   Она знает, что появилась в этой семье необычным образом, но воспринимает меня как близкого человека, а с Белиндой у нее сестринские отношения. Естественно, иногда они ссорятся, но, в общем, любят друг Друга.
   Он взял мою руку и крепко пожал ее.
   — Мне кажется, вы поступили благородно, взявшись опекать этого ребенка, — сказал он.
   — Я ощущала непреодолимое стремление сделать это. И никогда не пожалела об этом.
   — А если вы выйдете замуж?
   — Я никогда не выйду замуж за человека, который не согласится принять этого ребенка.
   Я улыбнулась, представив себе Патрика, прекрасно понимавшего мои чувства. Я попыталась мысленно заглянуть в будущее. Мы будем очень счастливы. Его семья все знает о Люси. Не будет никаких проблем, которые могли бы возникнуть в случае, если бы я собиралась выйти замуж за кого-то другого.
   Дверь резко распахнулась. Оливер отпустил мою руку, которую до этого держал в своей. Вошла Белинда.
   — Ты явилась сюда со своими находками, чтобы получить сокровище? — спросил Оливер.
   Она покачала головой, готовая расплакаться.
   — У меня их пять, — сказала она. — Никак не найти последнюю. Я уже везде искала. Люси почти нашла… Я хочу сокровище. Оно должно быть моим.
   — С этим ничего не поделаешь, — сказала я. — Играть и побеждать следует честно. Проигрывать тоже нужно уметь.
   Оливер Джерсон поманил ее рукой, и она, подойдя, прижалась к нему. Он раскрыл ее сжатую ладошку и достал оттуда смятые кусочки бумаги.
   — Это все из-за последнего! — воскликнула она. — Я уже везде искала.
   — Ну-ка, что у нас говорится в номере пятом? — спросил он и прочитал вслух:
   А с пятым ты пойдешь туда,
   Где тихо замерла вода.
   Глядится в воду третий век
   Крылатый благородный грек.
   Он взял ее за плечи, и она выжидающе взглянула ему в лицо.
   — Ты не потрудилась хорошо подумать, — сказал он. — Ведь ты знаешь, где у вас вода, верно?
   Белинда покачала головой.
   — А кто такой благородный грек?
   — Я… я не знаю.
   — Конечно же, ты знаешь. У кого есть крылышки на ногах?
   Она глядела на него непонимающе.
   — А где растут лилии?
   — В пруду.
   — Ну, вот тебе и вода, а что над водой? Не статуя ли?
   Ее глаза расширились от восторга.
   — Ты сама прекрасно знаешь, где искать. Так что отправляйся добывать свое сокровище.
   Когда она выбежала, я сказала:
   — Это нечестно. Вы практически все растолковали , ей.
   — Я знаю.
   — Это нечестно по отношению к остальным.
   — Они не узнают.
   — Но, мистер Джерсон…
   — Почему бы вам не звать меня Оливером? Это достаточно славное имя. Оливер Голдсмит, Оливер Кромвель… Оливер Джерсон.
   — Вы пытаетесь уйти от разговора. Вы сжульничали.
   — Мне пришлось пойти на это.
   В домик ворвалась Белинда, гордо размахивая шестью клочками бумаги:
   — Я нашла их! Я отыскала сокровище!
   Джерсон взял у нее бумажку.
   — Здесь все, что надо, — сказал он. — Ты оказалась первой. Ты нашла сокровище и завоевала приз. Теперь нужно созвать остальных, пусть они присутствуют при .вручении.
   Мы вышли из летнего домика. Я все еще не могла прийти в себя после случившегося.
   Он прокричал:
   — Дети! Клад уже найден! Всем собраться возле летнего домика.
   Белинда подпрыгивала от радости. Люси уже бежала к нам.
   — Я почти нашла, — объяснила она мне. — Я уже была у последнего.
   Собрались остальные. Оливер Джерсон поднял пакет, обвязанный лентой с бантом, и объявил:
   — Поиски окончены. Победила Белинда. Мисс Белинда Лэнсдон, вам вручается сокровище.
   Он вложил пакет в ее руки. Лицо девочки сияло от радости. Она передала пакет Люси, и на мгновение я подумала, что она собирается отдать приз ей. Но ей всего-навсего надо было освободить руки, чтобы обнять Оливера Джерсона и прижаться к нему. Когда он наклонился, она поцеловала его. Потом, забрав у Люси пакет, она крепко сжала его в руках.
   Никогда в жизни я не видела на ее лице такого выражения счастья. Оливер Джерсон подарил Белинде самое счастливое Рождество в ее жизни.
 
   Некоторое время Белинда находилась в восторженном состоянии. После того как шоколад был съеден, коробка с красной лентой была водружена на почетное место в детской, и я не раз замечала, как Белинда бросает на нее гордый взгляд.
   Оливер Джерсон стал ее кумиром. Похоже, ей и в голову не приходило, что метод, которым был завоеван трофей, нельзя было назвать честным. Она получила приз, и все остальное уже не имело значения. Возможно, Оливер Джерсон слегка и помог ей, но от этого он становился лишь милее. Она считала его благородным рыцарем.
   На следующий день я имела с ним разговор насчет поиска сокровища. Когда я прогуливалась по саду, он присоединился ко мне и сказал:
   — Вы смотрите на меня с некоторым упреком.
   Неужели все еще вспоминаете поиски клада?
   — Да, — призналась я.
   — Давайте посидим в летнем домике. Мне хочется поговорить так, чтобы нам не мешали.
   Когда мы сели, он сказал:
   — Да, это нельзя назвать честной игрой, не правда ли? Это противоречит этике. Но мне так жаль эту девочку. Она интересует меня. Мне кажется, она страдает.
   — Все, что ей нужно, — это нормальная счастливая жизнь с любящими родителями.
   — Она потеряла мать при рождении, а отец не может забыть, что ее приход в мир стоил жизни его жене. Такая ситуация складывается в мире не впервые.
   — Это так несправедливо по отношению к ребенку.
   Иногда я ненавижу его за то, что он сделал с Белиндой.
   — Мистер Лэнсдон никому не желает зла. Он всего лишь хочет забыть, а она не дает ему.
   — Но с тех пор прошли уже годы…
   — Я знаю. С ним мы ничего не можем поделать, но ребенку мы можем помочь. Именно это я и пытаюсь сделать.
   — И весьма преуспеваете. Вы осчастливили ее, но она не должна считать, будто жульничеством можно добиться чего угодно.
   — В жизни зачастую случается именно так.
   — Может быть. Но радоваться здесь нечему. По крайней мере, не стоит этому учить ребенка. Это все равно, что говорить ей, будто таков самый надежный путь к преуспеванию.
   — Я вижу, вы преисполнены благородных качеств.
   — Не в этом дело. Речь идет о впечатлительном детском уме. Она считает, что вы чудесны и все делаете правильно. Я просто чувствую (хотя вам это кажется мелочью), что так поступать не следовало.
   — В таком случае, приношу свои извинения. Тем не менее, я считаю, что иногда ради детского счастья можно нарушить кое-какие правила.
   — Счастья? Каждый из этих детей был бы счастлив, если бы победил. Это была игра, испытание, соревнование, и одному из них помогли первым добраться до цели. v — Даю слово, что такое никогда впредь не повторится. Если бы я знал, как вы к этому отнесетесь, то не решился бы и подумать об этом. Но Белинда так отчаянно хотела победить, к тому же у бедняжки все время какие-то сложности, и я решил, что можно позволить ей одержать маленький триумф.
   — Вы очень добры, а я, наверное, подняла шум вокруг ерунды.
   — Я понимаю чувства, и они вполне справедливы, это вне всякого сомнения, а я поступил не правильно, поддавшись чувству жалости к ребенку — Вы очень многим помогли ей. Благодарю вас.
   Это самое счастливое Рождество в ее жизни. Давайте оставим эту тему. Наверное, я просто придираюсь.
   — Вы никогда не придираетесь Для этого вы слишком милая и добрая — прекрасная во всех отношениях.
   Я начала ощущать некоторое стеснение, поскольку он придвинул свой стул ближе к моему.
   — Ребекка, — продолжил он, — я давно пытаюсь вам кое-что сказать.
   — Пытаетесь?
   — Пытаюсь выбрать подходящий момент и все время боюсь, что он окажется неподходящим, что я выскажусь слишком рано.
   — Что вы пытаетесь мне сказать?
   — Разве вы еще не догадались? Вы знаете мои чувства к вам.
   Отстранившись, я пристально взглянула на него.
   Он нежно улыбнулся мне.
   — Я люблю вас, Ребекка, — сказал он. — Я полюбил вас с первого взгляда. Я знаю, что мы недостаточно долго знакомы друг с другом, но я сразу все понял.
   Это была какая-то мгновенная уверенность. Ваши доброта, мягкость, любовь к детям… озабоченность делами Белинды… отношение к другой девочке, Люси.
   Все это подтверждает, что вы действительно необычный человек. Я надеялся и мечтал. Я представляю нас вместе, всех нас. В этом вы не должны сомневаться.
   Ребекка, я люблю вас и прошу выйти за меня замуж.
   — Не нужно больше слов, — прервала его я. — Я потрясена и польщена Я очень высоко ценю вас, но выйти за вас замуж не могу — Я слишком рано сделал предложение. Вот этого я больше всего и боялся. Простите меня, Ребекка, и пусть все останется, как прежде. Подумайте об этом, а позже мы еще поговорим.
   — Нет, Оливер, в этом нет нужды. Я собираюсь замуж за другого человека.
   Он изумленно посмотрел на меня.
   — Между нами существует договоренность. Это вовсе не поспешное решение. Мы знаем друг друга всю жизнь, и это просто неизбежно. Мы договорились обо всем очень давно Так что, понимаете…
   — Да, понимаю, — грустно произнес он — Мне очень жаль, Оливер. Вы очень нравитесь мне, и я ценю все, что вы сделали для Белинды Этого я никогда не забуду.
   — Наверное, я ожидал слишком многого.
   Я покачала головой:
   — Если бы я была свободна, если бы судьба сложилась по-иному…
   — Ваше решение окончательно?
   — Да.
   — И вы любите этого человека?
   — Безусловно.
   — Без всяких сомнений?
   — Да, без всяких сомнений.
   — И все-таки скрываете этот факт? Потому, что ваша семья не одобрит этого.
   — О нет, они как раз одобряют.
   — Ваш отчим…
   — О нет, не в нем дело. Он ничего не знает. В любом случае меня не интересовало бы его мнение — я не считаю его членом семьи. Под семьей я имею в виду бабушку и дедушку, воспитавших меня и родителей моего избранника. Наши семьи очень дружны.
   — Значит, об этом знают все, кроме вашего отчима.
   Я кивнула:
   — В течение года мы еще не можем пожениться, а потом об этом узнают все.
   Он взял мою руку и поцеловал ее:
   — Мне не остается ничего, кроме как пожелать вам счастья, которого вы заслуживаете.
   — Спасибо, Оливер. Как хорошо, что вы меня понимаете.
   Дверь домика шумно распахнулась, и на пороге появились Белинда и Люси.
   — Мы вас совсем обыскались, — упрекнула нас Белинда. — Правда, Люси?
   — Мы сперва обошли весь сад, потом Белинда предложила посмотреть в летнем домике, решив, что вы опять готовите поиски сокровища.
   — Нет, — сказал Оливер. — Пока мы не думали об этом. Одно Рождество — одно сокровище. От повторения возникает пресыщение. Мы с мисс Ребеккой просто болтали.
   — Вы болтали о чем-то серьезном, — сказала Белинда. — А когда мы поедем кататься?
   — Немедленно, если у вас есть желание, — сказал Оливер, поворачиваясь ко мне:
   — Вы к нам присоединяетесь?
   — Да, конечно, — сказала я — А что мы будем искать на этот раз? — требовательно спросила Белинда. — В прошлый раз мы искали гнедых лошадей.
   — На этот раз будем искать вороных, — сказал Оливер. — Их труднее найти.
   — Вороных лошадей! — воскликнула Белинда. — Я найду. Поехали. Зачем ждать?
   Она подошла к Оливеру и взяла его под руку.
   В этот вечер ко мне в комнату зашла Белинда.
   Скоро девочкам пора было укладываться спать, а перед тем надлежало выпить по стакану молока с бисквитом, почистить зубы и умыться. Она была в халате и ночных туфлях. Увидев ее, я удивилась, но в то же время и обрадовалась, что у нее появилось желание прийти ко мне. В последнее время у нас начали складываться новые отношения, и это доставляло мне удовольствие.
   — Как мило, что ты решила заглянуть ко мне, Белинда, — сказала я. — Кажется, ты уже готова ко сну.
   — Ли скоро принесет молоко.
   — Хорошо. Ты хотела мне что-то сказать?
   Несколько секунд она молчала, а потом выпалила:
   — Ты собираешься замуж за Оливера, правда?
   — Нет, — сказала я.
   — Я думала, что он собирается сделать тебе предложение. Ты ему очень нравишься.
   — Почему ты так думаешь?
   — Потому что он так смотрит на тебя и так улыбается, когда разговаривает. Он все время говорит про тебя.
   — Ты стала очень наблюдательна, Белинда — Я в этом хорошо разбираюсь и знаю, что он хочет на тебе жениться. Я хочу, чтобы вы поженились.
   — Почему?
   — Потому что я поехала бы жить с вами. Мы уехали бы отсюда и жили у него дома — ты, я, Люси и Оливер. Мы бы играли во всякие игры и искали клады.