Карр Филиппа. Подмененная

   День был ясный, солнечный, и, как только Морвенна покинула дом, я вышла, остановила кеб и попросила доставить меня в «Желтую канарейку». Кебмен был немало удивлен, услышав такую просьбу от респектабельной молодой дамы.
   Мы подъехали к зданию, расположенному на довольно узкой боковой улице. На стене возле двери была изображена желтая канарейка, из чего я сделала вывод, что попала по нужному адресу.
   Я вышла из кеба, подошла к двери и позвонила в колокольчик. Через несколько секунд дверь приоткрылась, и на меня уставилась пара глаз.
   — Да? — спросил мужской голос.
   — Могу ли я поговорить с управляющим? — спросила я.
   — Мы закрыты.
   — Я знаю. Мне нужно задать ему несколько вопросов.
   — Вы из прессы?
   — Нет. Я друг мистера Оливера Джерсона.
   Похоже, это произвело на него впечатление. После паузы он сказал:
   — Я могу сообщить ему, что вы заходили.
   — А когда он будет здесь?
   — Я не знаю. Подождите немножко.
   Он открыл дверь, и я вошла в небольшую темную прихожую. Рядом оказалась лестница.
   — Мистер Джерсон знал, что вы придете?
   — Нет. Но я должна связаться с ним. Это важно.
   Несколько секунд мужчина оценивающе рассматривал меня.
   — Я скажу вам, — решился наконец он. — Мистер Джерсон должен быть в «Зеленой лампе». Да, вернее всего, он там.
   — «Зеленая лампа»? Где это?
   — В нескольких кварталах отсюда. Все клубы расположены поблизости друг от друга. Это район клубов, знаете ли. Я объясню вам, как туда добраться.
   Это очень просто. Когда выйдете, поверните направо и идите до конца улицы, там перейдете через дорогу и увидите Лоури-стрит. «Зеленая лампа», по правой стороне. Вы не ошибаетесь. Там снаружи зеленая лампа.
   — Как у вас — желтая канарейка.
   — Совершенно верно. Скорее всего, в такое время вы застанете его там.
   Поблагодарив его, я вышла на улицу. Он дал мне точные указания, и найти «Зеленую лампу» не составило труда.
   Дверь была открыта, и я вошла. Тут была такая же темноватая прихожая с лестницей. Из боковой двери вышла женщина.
   — Добрый день, — сказала я.
   — Добрый день. Чем могу служить?
   — Я ищу мистера Оливера Джерсона. Он здесь?
   — Простите, как вас зовут?
   — Мисс Мэндвилл.
   — Позвольте спросить, по какому вы вопросу?
   — Я по личному делу.
   Она подозрительно осмотрела меня:
   — Боюсь, его здесь нет.
   У меня упало настроение:
   — А не могли бы вы сообщить мне адрес, по которому его можно отыскать?
   — Ну, этого я сделать не могу, но, если вы оставите свои имя и адрес, я дам ему знать.
   — Я остановилась у друзей и, вероятно, не смогу надолго задержаться в Лондоне. Скажите ему, пожалуйста, что это очень важно.
   В этот момент я услышала возглас:
   — О, Господи! Какой сюрприз, Ребекка!
   По лестнице спускался Оливер Джерсон.
   — Все в порядке, Эмили, — сказал он девушке, — Эта молодая леди — мой друг.
   — Ах, как я рада, что нашла вас! — воскликнула я.
   — Я обрадовался не меньше, услышав, что вы ищете меня.
   — Я решила, что вы продолжаете заниматься Клубами.
   — Да, когда здесь появились новые владельцы, они попросили меня остаться и заняться вопросами управления. Я согласился с некоторыми условиями. Но здесь неподходящее место для молодой дамы. Тут за углом есть чайная. Давайте посидим там, и вы расскажете, чему я обязан удовольствию видеть вас.
   Он вывел меня из «Зеленой лампы», и мы пошли по улице. По пути он успел сообщить, что я все такая же красавица и даже стала еще прекрасней. Это была привычная для Джерсона болтовня, в которую я не верила. Впрочем, следовало признать, что слушала я его не без удовольствия и, как всегда, разговаривать с ним было легко.
   Мы перешли дорогу, и за углом обнаружилась небольшая чайная. Столики здесь были расположены поодаль друг от друга. Посетителей уже обслуживали, хотя их было немного.
   — Добрый день, мистер Джерсон. Столик для двоих?
   — Только не на самом виду, Марианна.
   — Понимаю, сэр.
   Она лукаво улыбнулась и пристально, но дружелюбно поглядела на меня. Нам был отведен столик в нише, немного в стороне от остальных.
   — Великолепно, — сказал Оливер, — А теперь принеси нам чаю и вашего превосходного ячменного печенья.
   Она взглянула на него почти с нежностью, и, я подумала, что он может быть шантажистом или жуликом, но он умеет делать людей счастливыми.
   Когда чай был подан, девушка получила от Джерсона ласковую улыбку, и я заметила, что она обслуживает его так, будто это доставляет ей особое удовольствие.
   — Расскажите мне теперь, в чем дело, — попросил он.
   — Вам известно что-нибудь о Седеете Лэнсдон?
   Его губы скривились в улыбке.
   — Я знаю, что она наделала переполоху. Это ни для кого не секрет. Бедный мистер Лэнсдон! Нельзя не пожалеть его. Несомненно, он оказался в очень неприятном положении.
   — Вы ненавидите его?
   Джерсон пожал плечами:
   — Он раздражает меня.
   — Он сильно пострадал из-за этого.
   — Это не принесет ему особого вреда, вот увидите. Он вновь воспрянет.
   — Но он потерял шансы стать членом кабинета.
   — Что ж, он проигрывал на выборах… из-за своей первой жены, пережил это и вновь оказался на коне.
   Все это — неотъемлемая часть жизни, по крайней мере, жизни такого человека, как он. Он падает и вновь встает. Способность подниматься после падения — черта сильных людей.
   — Вас, кажется, радуют неприятности мистера Лэнсдона. Я надеялась хотя бы на некоторое сострадание.
   — Боюсь, не все так добры, как вы.
   — Вам известно что-нибудь об исчезновении Селесты Лэнсдон?
   — Почему мне должно быть об этом известно?
   — Я видела вас вместе. Вы выходили из «Судьи-вешателя».
   — Я вас не видел. А жаль.
   — Я знаю, что вы общались с ней.
   — Бедная женщина! Лэнсдон очень дурно относился к ней, правда? Он не обращал на нее внимания. Она была несчастна. Нельзя слишком долго испытывать терпение людей. И какой из этого получился скандал!
   Особенно если принять во внимание его прошлое. К счастью для себя, он вовремя выбрался из этих дел с клубами.
   — Но вы продолжаете ими заниматься.
   — Дорогая моя Ребекка, я не собираюсь становиться членом кабинета министров. Я живу своей собственной скромной жизнью и до тех пор, пока не нарушу закон, могу быть совершенно спокоен.
   — При условии, что не будете увлекаться мелким шантажом?
   На мгновение, он опешил, а я продолжила:
   — Случайно я кое-что услышала. Вы предполагали жениться на мне в обмен на какое-то партнерство. Вы помните это?
   — Тот, кто подслушивает, не всегда получает полное представление о предмете. Женитьба на вас не была необходимым-условием, но я подумал, что семейные связи с Бенедиктом Лэнсдоном могут иметь особое преимущество, тем более когда речь идет о самой очаровательной из дам, которых мне доводилось встречать.
   — Вы расточаете слишком много комплиментов.
   — Они искренни. Вы мне очень нравитесь. К тому же у вас сильный характер. Вы способны отправиться даже в ночной клуб… Это не место для молодой дамы.
   — Я понимаю. Однако вы должны знать, что Бенедикт страдал и продолжает сильно страдать.
   — Да, вероятно, ему нелегко. Но отчего это так вас волнует? Насколько я понимаю, вы к нему испытываете не самые нежные чувства.
   — Положение изменилось. Он многое сделал для меня. Я хочу помочь ему, если смогу.
   — Многое… для вас?
   — Да, он помог мне уладить конфликт «между мной и человеком, за которого я надеюсь выйти замуж.
   — И этот счастливчик…
   Я сделала нетерпеливое движение, и Джерсон продолжил:
   — Я имел в виду, что он самый счастливый человек на земле. Это Патрик Картрайт?
   — Да.
   — И Лэнсдон совершил подобное чудо? Какая ему польза от этого?
   — Никакой. Вы ничего не понимаете. Он не может заставить себя забыть о прошлом… о смерти моей матери. Мы с ним…
   — Все это очень трогательно, — сказал Джерсон с оттенком цинизма.
   Я поднялась:
   — Я вижу, этот разговор бесполезен.
   — Но это не так. Послушайте, я и в самом деле хочу, помочь вам.
   — Вы говорите серьезно?
   — От всего сердца.
   — Вы всегда исключительно предупредительны.
   Только не знаю, насколько вам можно доверять.
   — Поверьте, я готов сделать все, чтобы помочь вам. — Он посмотрел на меня так открыто, что я действительно начала верить ему. — Расскажите мне о Патрике, — попросил он.
   К своему удивлению, я выложила ему все о случившемся в Корнуолле, о той роли, которую сыграла Белинда, пытавшаяся перекроить наши жизни и вполне преуспевшая бы, если бы не вмешательство Бенедикта.
   — Вот это ребенок! В общем-то, из-за вас она и совершила этот чудовищный поступок.
   — У нее, конечно, богатое воображение, но меня поражает то, что она зашла так далеко… пусть даже ради меня.
   У меня вдруг мелькнула догадка;
   — А не она ли случайно помогла вас раздобыть ключ от запертой комнаты?
   Джерсон улыбнулся, но промолчал.
   — Конечно она! — воскликнула я. — И почему я раньше не подумала об этом? Она украла ключ у миссис Эмери, не так ли?
   Он продолжал молча улыбаться.
   — И принесла этот ключ вам. Вы сделали с него дубликат. А потом она вернула ключ в комнату миссис Эмери.
   — Звучит правдоподобно, а?
   — Как вы могли так поступить! Использовать ребенка для своих махинаций!
   — До чего же велика преданность этого; юного существа… Видите ли, мне нужно было взглянуть в те бумаги, удостовериться кое в каких фактах.
   — И вы выяснили, что ведутся переговоры по поводу» Дьявольской короны «.
   — Вы очень умны. Нет необходимости что-то рассказывать вам, потому что вы уже все знаете. О да, мисс Белинда была готова для меня на все.
   — Ее чувства весьма поверхностны, — не без злорадства заметила я. — Сейчас она перенесла их на другого гостя. Это австралиец, который ведает золотым рудником. Своими рассказами об Австралии он полностью вытеснил ваш светлый образ.
   — Что ж, наверное, это к лучшему. А Бенедикт, значит, докопался до сути? Зачем?
   — Ради того, чтобы видеть меня счастливой.
   — Значит, он начинает жизнь с новой страницы?
   — Все мы время от времени начинаем жизнь заново. И это хорошо. Возможно, помогая людям, можно выиграть больше, чем делая мелкие пакости. Так вы поможете мне?
   — Вы считаете, что я замешан в этом?
   — Я сама слышала, как вы обещали отомстить Бенедикту.
   — Знаете, моя зависимость от него кончилась.
   — И вы получили удовлетворение, узнав, что для него не нашлось места в кабинете министров.
   — Он очень расстроился?
   — Вы же сами сказали, что он умеет выносить удары судьбы. Так произошло и на этот раз. Но он изменился. Если бы нашелся ответ на эту загадку… возможно, он был бы счастлив.
   — При условии, что это будет подходящий ответ.
   Я слышал, что в районе усадьбы велись какие-то земляные работы.
   Я кивнула:
   — Кому-то показались, что там недавно копали землю, и это навело на некоторые соображения…
   — Но ничего не нашли?
   — Нет. Я не верю в то, что она мертва. Ах, если бы она вернулась!
   — Вы думаете, что, произойди это, они могли бы жить счастливо?
   — Думаю, если бы они постарались… Да, это вероятно. Я уже говорила вам, что он изменился.
   Оливер взял мою руку, лежавшую на столе, и пожал ее.
   — Вы очень милая девушка, Ребекка, — сказал он. — Я был бы счастлив, если бы все пошло в соответствии с моим планом.
   — Я никогда не вышла бы за вас замуж. У меня всегда был…
   — Счастливчик Патрик.
   — По-моему, пока ему не слишком-то везет. Когда он вернется, все пойдет по-другому.
   — Я завидую ему все больше и больше. Вы знаете, мне действительно хотелось бы помочь вам.
   — Теперь вы понимаете, почему я старалась разыскать вас. Я подумала, что раз вы встречались с Селестой, то можете что-то знать о ней.
   — Где вы остановились?
   — У Картрайтов.
   — В доме родителей счастливчика Патрика? Я знаю этот дом. И долго вы здесь пробудете?
   — Не более недели.
   — Вы приехали в Лондон, чтобы навести справки.
   Вы хотите разгадать тайну исчезновения Селесты ради Бенедикта, потому что он оказался к вам так добр. Он начал новую жизнь и теперь станет любящим отцом и отчимом. И все вы станете одной счастливой семьей.
   — Пожалуйста, не смейтесь надо мной.
   — Я и не смеюсь. Я исполнен благоговения. Это ведь много для вас значит, не правда ли?
   — Очень много.
   — Мне кажется, с вашей стороны было чрезвычайно благородно отправиться в это странствование с целью расследования. Я сделаю все возможное, чтобы помочь вам.
   — Каким образом? Вы считаете, что это возможно?
   — Как знать?
   — Пожалуй, мне пора идти, — сказала я.
   — Вы расстроены?
   — У меня была слабая надежда. Мне подумалось, что Селеста, быть может, что-то говорила вам.
   Джерсон оторвал взгляд от чашки и улыбнулся мне.
   — Благодарю вас за чай и за то, что вы выслушали меня, — сказала я.
   — Сейчас я рассчитаюсь с Марианной, а потом я провожу вас домой. — Он выдержал паузу и, улыбнувшись, сказал:
   — Не волнуйтесь. Я не буду нарушать запрет и не попытаюсь проникнуть в дом.
   Мы вышли на улицу и вскоре поймали кеб.
   — Боюсь, вы несколько разочарованы мной, — сказал Джерсон. — Как бы мне хотелось оказаться полезным вам!
   — Если бы вы могли, то помогли бы мне, — ответила я.
   Значит, вы считаете меня не таким уж жуликом?
   Нет.
   А шантаж? Поиск обходных путей…
   Я убедилась, что многие люди, не вполне честные в одном, могут быть весьма достойными в другом.
   — Какой прекрасный взгляд на человеческую натуру! Хотелось бы, чтобы вы сохранили его.
   Некоторое время мы ехали молча, а затем он сказал:
   — Вот вы уже и приехали. Я останусь в кебе.
   Думаю, что вы не желаете афишировать нашу встречу.
   — Просто…
   Он поднял руку:
   — Я все понимаю. Я благоразумно исчезаю.
   — Вы очень милы и предусмотрительны.
   Он взял мою руку и поцеловал ее.
   — До свидания, милая Ребекка.
   Я вошла в дом.
 
   Через два дня я получила от Оливера Джерсона письмо. Его доставил посыльный, бросивший конверт в почтовый ящик. К счастью, я была одна, так что мне не пришлось давать объяснений по поводу этой переписки. Джерсон просил меня встретиться с ним в три часа дня в» Дьявольской короне «. Предполагаемое место встречи несколько пугало меня, но я подавила это чувство, надеясь услышать что-либо о Седеете.
   Я приехала туда в условленное время и несколько боязливо подошла к дому.
   Расположенный неподалеку от» Желтой канарейки»и «Зеленой лампы», он не слишком отличался от них. Это было высокое обшарпанное здание, на стене которого был намалеван знак — дьявол с раздвоенными копытами и рогами, увенчанный короной.
   Я заметила большой бронзовый дверной молоток с каким-то украшением. Приглядевшись, я поняла, что это голова дьявола с короной. Я постучала, и через несколько секунд дверь открыл Оливер Джерсон.
   — Я знал, что вы будете точны, — сказал он, — Проходите.
   Я вошла в небольшую комнату, лишенную какой бы то ни было мебели. Джерсон открыл дверь и провел меня в другую комнату. Как и первая, она была пуста.
   Я стала побаиваться. Почувствовав это, он сказал:
   — У меня были причины пригласить вас сюда. К сожалению, здесь не слишком красиво, правда? Дом практически пуст. Мы лишь недавно вступили в права владения и собираемся полностью все переделать.
   — Почему же вы пригласили меня именно сюда?
   — Сейчас объясню. Я вижу, вам не по себе. Не волнуйтесь. Со мной вы в полной безопасности и, мне думается, будете рады тому, что я привел вас сюда.
   — Это… довольно странное место.
   — Вы говорите про дьявола у дверей? Это для того, чтобы входящие сюда люди слегка вздрогнули.
   Он положил свою руку на мою, и я инстинктивно отдернула ее. Я тут же вспомнила Жан-Паскаля и подумала, не совершила ли я глупость, вторично позволив заманить себя в ловушку?
   — Не можем ли мы куда-нибудь пойти? — предложила я. — В ту же чайную?
   Джерсон покачал головой:
   — Необходимо, чтобы вы оказались именно здесь, Не надо меня бояться. Я понимаю, что я жулик и авантюрист. Я сумел достичь нынешнего положения, но пути, ведущие сюда, далеко не всегда прямы и праведны. В свое время мною заинтересовался дедушка Бенедикта. Он заметил мои таланты и сказал, что сумеет использовать их. При нем я уже занимал ответственные должности и продолжал занимать Их, когда дело досталось Бенедикту.
   — Я все это знаю… и что вы рисковали этим своим положением. Это, конечно, было неразумно.
   — О, Лэнсдон ничего не мог со мной сделать. Я надежно устроился. Впрочем, теперь это уже не имеет никакого значения. Он с нами порвал, а я остаюсь здесь. Но, похоже, мы напрасно теряем время, правда?
   Вы ведь хотите знать, зачем я привел вас сюда.
   — Надеюсь, вы что-то расскажете мне о Седеете.
   — Я хочу постепенно подготовить вас. Мне не хочется наносить вам удар. Вы видели нас возле «Судьи-вешателя». Да, я встречался с ней. Но вы не угадали.
   Это не было любовной интрижкой. Я жалел ее. Не настолько уж я плох. Даже в самом худшем из нас есть капелька добра, знаете ли. Я способен пожалеть человека, оказавшегося в беде, а это в полной мере относилось к Седеете. Она мне доверилась. Она хотела поговорить с кем-нибудь, кто мог ей посочувствовать и был достаточно опытен, чтобы оценить ситуацию.
   Мы поговорили, а затем время от времени встречались.
   Потом… Бенедикт пригрозил уничтожить меня. Я был в бешенстве. Но ему пришлось убедиться, что избавиться от меня нелегко. Другие люди были заинтересованы в том, чтобы я остался. Я вспомнил эту давнюю историю про его первые выборы, когда он провалился из-за скандала с женой. Я был в ярости и думал лишь о том, чтобы рассчитаться с ним. Это стало моей навязчивой идеей.
   — Продолжайте.
   — Я задумал испортить ему карьеру. Я знал, как он хочет занять место в кабинете, и решил, что если пропадет его жена, то это может ему навредить.
   — Значит, это вы устроили…
   — Она должна была исчезнуть. Не просто убежать из дома — это не произвело бы должного эффекта. А вот когда она исчезнет, ничего не взяв с собой… Не будет ли это похоже на убийство?
   Я недоверчиво посмотрела на него:
   — Вы… вы спрятали ее. Вы знаете, где она, . Она жива.
   Он кивнул, — Где она?
   — Скоро узнаете.
   — Как дурно вы поступили!
   — А он не поступал дурно? Разве не он сделал свою первую жену несчастной? Он мало внимания уделял своей дочери, и этот ребенок стал маленьким монстром. А разве он был все эти годы хорошим отчимом для вас?
   — В этом виновата и я сама. Он мог бы быть совсем другим, если бы я пошла ему навстречу.
   — Я вижу, вы полны решимости защищать мистера Лэнсдона. Ему следует понять, что, кроме него, в мире существуют еще и другие люди. О да, я помню, он начал жизнь с новой страницы. Что ж, он был наказан.
   Вы считаете, что он наказан достаточно. Возможно, вы правы.
   — Я прошу вас сейчас же рассказать мне все.
   — Вы пришли в нужный момент, Ребекка. Вы знаете, как я отношусь к вам. Желание стать партнером было не единственной причиной. Я хотел вас… а теперь хочу что-нибудь для вас сделать. Я хочу сделать вас счастливой. Надеюсь, ваш любимый вернется к вам и удастся установить семейную гармонию в Мэйнорли и Лондоне. Надеюсь, вы сможете утешить отчима, потерявшего пост в кабинете. Я отомстил ему, и теперь мы в расчете. Теперь я готов покончить с этим делом, и вы поможете нам выбраться из довольно затруднительной ситуации. Селеста находится здесь.
   — Здесь? Прямо здесь?
   Он кивнул:
   — Она была здесь все время. Это оказалось самым удобным местом. Наверху расположена квартира. Ее сделали там, когда клуб работал, и она предназначалась для управляющего на тот случай, когда ему приходилось задерживаться здесь надолго Именно это нам и было нужно. Селеста полагала, что, если она уйдет, исчезнет на некоторое время, Бенедикт захочет вернуть ее. Она думала, что его чувства к ней оживут.
   Это стало у нее навязчивой идеей. Я помог ей…
   — Убедив ее действовать, вероятно. Это совпадало с вашим планом мести.
   — Как вы все хорошо понимаете! Да, естественно, я был захвачен этой мыслью.
   — И вы помогли Селесте решиться. Вы объяснили ей, как это можно сделать.
   Джерсон пожал плечами.
   — Поначалу она страстно верила, что его отношение к ней изменится Только этого она хотела и была готова на все, чтобы достичь своей цели. Я предложил ей «Дьявольскую корону»в качестве убежища. Селеста с энтузиазмом отнеслась к этой идее. Она сумела вынести из дома некоторые необходимые ей вещи, а я привез их сюда и подготовил в порядок жилье для нее.
   — Как все это ужасно!
   — Да. Однако блестяще сработано. Но теперь все кончено, и мы должны вывести Селесту на волю, только нужно выдумать какую-то правдоподобную историю Это нелегко, но с вашей помощью нам все удастся. Я знаю, что вам можно довериться Я уже разработал план и уверен, что, ознакомившись с ним, вы его одобрите. Надо подумать и о прессе, которая займется этой историей. Селеста больше не может оставаться здесь, поскольку мы начинаем строительные работы.
   — Когда я смогу увидеть ее?
   — Вы сейчас остановились у Картрайтов. Как только я изложу вам план, отправляйтесь в дом Бенедикта и переночуйте там. Скажите, что в этом доме у вас есть дела, например, отыскать какие-нибудь вещи. Утром туда вернется Селеста. Она будет ошеломлена и растеряна. Она не будет знать, что с ней произошло, потому что она потеряла память. В тот вечер она вышла из дома, но не сознавала, куда идет В кармане у нее было немного денег, чтобы купить железнодорожный билет до Лондона. В поезде она разговорилась с женщиной, содержавшей меблированные комнаты.
   Селеста сказала ей, что не знает, куда идет Ее вид свидетельствовал о том, что она из хорошей семьи, и женщина решила, что будет в свое время вознаграждена, да и Селеста пообещала ей это Она нуждалась во временном убежище, чтобы постараться вспомнить, кто она такая. Она бродила по улицам, пытаясь узнать свой дом, так как знала, что он где-то здесь И вот, проходя мимо городского дома Бенедикта, Селеста узнала его и кое-что вспомнила Она постучалась, и совершенно случайно там оказались вы. Вы вне себя от радости. Вы укладываете ее в кровать и посылаете за доктором. Он приезжает. Счастливое воссоединение Селеста вновь в кругу семьи, а проклятая тайна исчезает.
   Недоверчиво выслушав его, я сказала — Все это довольно дико. Никто в это не поверит.
   — Вы постараетесь придать истории достоверность.
   — Конечно…
   — Это единственный выход, Ребекка Представьте себе, как в этом начнет копаться пресса Хватит Бенедикту скандалов Потеря памяти объясняет все.
   Сыграйте все роли как можно старательнее. Селеста была больна Да, возможно, кто-то скажет, что это было спровоцировано его отношением к ней, но все пройдет, когда Бенедикт покажет себя преданным мужем. Все очень просто любящие взгляды на виду у людей, нежные пожатия рук…
   — Проводите меня к ней.
   — Следуйте за мной.
   Он вывел меня к лестнице, и мы начали подниматься наверх Путь оказался долгим На самом верху была площадка Оливер подошел к двери и постучался Дверь тут же открылась, на пороге стояла Селеста Она казалась бледной, похудевшей и очень встревоженной. Мы бросились друг к другу и обнялись.
   — Ах, Селеста, я так счастлива видеть тебя! — воскликнула я.
   — Ребекка… это так ужасно. Мне не следовало делать этого.
   — Ничего, — сказала я, — все же кончено. Оливер объяснил мне, что делать.
   Он молча наблюдал за нами.
   — А теперь давайте наконец перейдем к практическим вопросам, — сказал он и повернулся к Седеете. — Ребекка согласилась помочь нам.
   Селеста улыбнулась мне так жалобно, что я почувствовала к ней глубочайшее сострадание. Мне очень хотелось, чтобы ее жизнь сложилась счастливо. Я не знала, сумеют ли они с Бенедиктом забыть прошлое.
   Неизвестно, возможно ли это вообще, оставалось только надеяться.
   — Оливер рассказал мне, как и почему ты ушла из дома. Мы должны позабыть об этом, Селеста. Тебе пора возвращаться. В газетах пишут ужасные вещи.
   Оливер прервал меня:
   — А теперь нам нужно разработать план детально.
   Все должно выглядеть правдоподобно.
   Он достал из кармана бутылку.
   — Посуда здесь есть, — сказал он и, подойдя к «буфету, достал оттуда три стаканчика. — Нам будет полезно хлебнуть по глотку бренди. Да и вам тоже, Ребекка. Вы тоже пережили потрясение.
   Мы сели за стол, и он налил всем понемножку бренди.
   — Селеста, — сказал он, улыбаясь мне своей обворожительной улыбкой, — Ребекка собирается помочь нам выбраться из этого. Я считаю, что вы должны вернуться в дом своего мужа, где вас ждет счастливое воссоединение. Теперь слушайте внимательно. Ребекка отправляется в дом вашего мужа. Завтра я отвезу вас туда на кебе и высажу в двух кварталах от дома. Когда вы войдете в дом, Ребекка уже будет ждать вас. Вы должны выглядеть растерянной и сказать, что этот дом знаком вам.
   — Будем надеяться, что это сойдет, — сказала я. — На мой взгляд, это неестественно.
   — Мы должны сделать так, чтобы это сработало.
   Ваши роли не слишком трудные. Очень важно, чтобы все звучало достоверно. Если пресса узнает правду, то разразится ужасный скандал, будут крупные неприятности.
   — Неприятности для вас? — предположила я. — Бог знает, какое наказание грозит тому, кто скрывает человека, разыскиваемого полицией.