Керр Катарина. Чары кинжала

   Мальчик захныкал в предчувствии боли.
   – Не надо бояться, малыш, – сказала Рода. – Гной разъедает твое тело, а если лекарь вскроет нарыв – боль уйдет. Ты ведь не убежишь завтра в лес на весь день, правда?
   Мальчик схватил свою рубашку, поклонился Роде и стремглав бросился из комнаты. Та с улыбкой покачала головой и пригласила травника сесть рядом.
   – Садись и отдохни, добрый человек. Так ты говоришь, что приехал с юга? Что там нового?
   – Благодарю, – поклонился Регор. – Ничего стоящего там не происходит. Только множество дурных слухов.
   – Неужели? – удивилась Рода. – А как поживает лорд Геррант?
   – Я вижу, что слухи достигли и ушей моей госпожи? – воскликнул Регор. – Печальные, к сожалению. И конечно, местные жители постоянно болтают о колдовстве.
   Исолла прислушивалась издали, ее глаза были полны слез. Вспомнив счастливую ночь ее обручения, Невин почувствовал такую внезапную жалость к ней, что дар ясновидения покинул его. Ему потребовалось много времени, чтобы вызвать его снова.
   – Траур – дело понятное, – говорил Регор. – В конце концов, это в порядке вещей, когда сын теряет отца. Это случается – раньше или позже. – Он посмотрел на Исоллу. – Когда ты будешь с ним рядом, все мрачные мысли уйдут.
   – Если только он когда-нибудь женится на мне, – не выдержала Исолла.
   – Прикуси язык, детка, – рассердилась Рода.
   – Как я смогу! – воскликнула Исолла. – После того, что сказал Блайн…
   Рода взмахнула рукой, как будто хотела ударить ее, Исолла замолчала.
   – Пожалуйста, прости мою дочь, добрый человек, – зала Рода. – Она мучается оттого, что думает, будто то, что случилось с Бранвен, может произойти и с ней.
   – Это печально, конечно, – сказал Регор со вздохом, – но скоро девочка найдет достойного человека. Крестьяне говорили мне, что ваш сын думает объявить о своей помолвке с госпожой.
   –  Да, – сказала Рода бесцветным голосом, – будем надеяться.
   «Так, понятно, – подумал Регор. – Этот ребенок к Блайну отношения не имеет. А я так надеялся на это!» Невин же был так потрясен, что снова упустил Видение, и теперь уже насовсем.
   Регор вернулся на закате. Он привязал мула и вошел в хижину.
   Невин накрыл стол к ужину, сгорая от любопытства. Регор достал из кармана монету и бросил ее на стол.
   – Госпожа Рода щедра, – заметил он. – Если бы она знала, к кому попадут ее деньги, то еще больше бы обрадовалась. Мы поговорили еще немного после того, как ты оставил нас. Она по-прежнему уважает тебя, принц Галрион!
   – Принц мертв, – сказал Невин. Регор улыбнулся и сел за стол.
   – Я думаю рискнуть завтра твоей безопасностью, – сообщил Регор. – Лорд Блайн собирается на охоту. Мне надо поехать туда еще раз, чтобы вскрыть мальчику нарывы. Ты сможешь сопровождать меня.
   – Согласен, господин. Но почему тебе хотелось, чтобы это был ребенок Блайна?
   – Подумай, мальчик. Если Блайн тут ни при чем, тогда кто же? Какие мужчины есть в крепости Ястреба? Пара двенадцатилетних мальчишек, грубый конюх, старый камергер, который в состоянии разве что пошлепать горничную… Так кто еще остается?
   – Никого.
   – Никого?
   – О, проклятье! – только и смог сказать Невин. – Геррант!
   – Действительно, проклятье. Это чудовищное обвинение, и я пальцем не шевельну, пока не буду уверен окончательно.
   – Если это правда, – вздохнул Невин, – я убью его.
   – Вы только поглядите на него! Вот уж воистину, сын своего отца.
   Невин схватил со стола нож и с силой клинок и изогнул лезвие, проверяя прочность металла.
   – Посмотри на себя, – заметил Регор. – Действительно, сын своего отца.
   Невин с такой силой всадил клинок в пол, что он продолжал дрожать после того, как рука отпустила его.
   – А что, если я убью его – разве это будет так плохо?
   – Для тебя – да. – Регор не спеша откусил хлеб с маслом. – Я запрещаю тебе даже думать об этом.
   – Хорошо. Я его не трону.
   Регор пристально взглянул на него. Невин взял кусок хлеба, но, задумавшись, снова положил его на тарелку.
   – Ты сказал, что возьмешь ее с ребенком, – нахмурился Регор, – ты не передумал? Даже если она носит ребенка от своего брата?
   – Я тот человек, который довел ее до такого. Конечно, я возьму ее.
   – У тебя благородная душа, мальчик. Возможно, ты еще сумеешь искупить свой грех.
   Поутру Невин, опасаясь быть узнанным слугами из крепости Вепря, спрятал лицо под капюшоном.
   Когда он вместе с Регором поднялся в женский зал, то сразу занялся приготовлением трав и инструментов. Исолла вышла, а Рода осталась с Регором и одним из пажей.
   – Послушай, ты не знаешь, где Марук? – обратилась ода к пажу. – Я ведь велела ему быть здесь, когда придет лекарь.
   – Он испугался, госпожа, – ответил паж. – Я могу поискать его. На это уйдет много времени:
   – Тогда найди его поскорее, – рассердилась Рода.
   Как только паж убежал, Невин снял свой плащ и бросил его на пол. Рода пристально посмотрела на него, ее глаза наполнились слезами.
   – Галрион, – прошептала она, – о, хвала всем богам! Я так рада видеть, что с тобой все в порядке.
   – Благодарю, госпожа, – ответил Невин. – Но теперь меня зовут Никто.
   – Я слышала о том, что отец проклял тебя, – сказала Рода. – Ты должен будешь уйти, когда мой сын вернется домой.
   – Я знаю, – ответил Невин. – Но мне надо было побывать здесь. Прошу вас, расскажите, что с моей Бранвен?
   Лицо Роды помрачнело, она отвела взгляд.
   – Наша бедная маленькая Гвенни… Ну почему боги не позволили ей выйти за тебя замуж?! Я думаю, она поехала бы за тобой в ссылку, – она посмотрела в сторону Регора, – добрый человек, я доверяю тебе, поэтому буду говорить откровенно. Блайн ездил недавно в крепость Ястреба и вернулся домой в ярости. Он думает, что Гвенни никогда не будет принадлежать ему. Она бродит словно неживая и еле разговаривает. Я предложила ей приехать сюда, к нам, но она отказалась. Я думаю, она все еще страдает из-за того, что рассталась с вами, мой принц.
   – И все мы тоже надеемся, – вставил Регор. – Геррант часто приезжал, чтобы навестить свою невесту?
   Рода смотрела по сторонам, словно загнанная лань.
   – Это вздор, – испуганно выпалила она. – Я не могу в это поверить. Блайн и Исолла придумали такую нелепость, потому что они оба обижены. Но я не верю этому!
   – Чему? – осторожно поинтересовался Регор. – Доверьтесь мне, госпожа. Снимите этот груз со своего сердца.
   Рода поколебалась, борясь сама с собой, затем продолжила.
   – Все слуги в крепости говорят, что только Бранвен ограждает их от гнева лорда Герранта. Как будто она – его жена. А Исолла – мое дитя – дразнит своего брата, как скорпион. Исолла говорит, что Геррант всегда был очень внимателен к Гвенни, и это несправедливо, – что Бранвен отняла у нее жениха. И все потому, что бедная Исолла завидует красоте маленькой Гвенни.
   – Красота не принесла ей счастья, – заметил Невин, – Вы сказали, что не можете поверить, – но это правда? Или вы просто пытаетесь закрыть глаза на эту грязь? Боги, я прекрасно понимаю ваши чувства!
   Рода вздрогнула и заплакала, схватившись за голову.
   – Он всегда слишком сильно любил ее, – всхлипывала госпожа Рода. – Вы думаете, почему я так настоятельно советовала лорду Двену выдать ее замуж, хотя она еще очень молода? Ей надо было уехать из этого проклятого дома.
   – Поистине, проклятого, – заметил Регор, вздыхая, – дважды проклятого.
   Невин беспрестанно ходил взад-вперед, пока Регор помогал госпоже Роде сесть на стул.
   – Скажите мне, госпожа, – заговорил Невин, – если я увезу ее от брата, вы будете осуждать мой поступок?
   – Никогда, – сказала Рода. – Но если вы на это решитесь, Геррант соберет своих друзей, и они загонят вас, как оленя.
   – Я готов умереть за нее, – ответил Невин. – И к тому же я более ловкий, чем лесной олень.
   Поздно вечером Невин оседлал своего мерина и отправился на юг, в крепость Ястреба. Надо было действовать ловко и хитро, и Невин решил не рисковать. Даже если Герранта нет дома, он не будет въезжать в крепость. Какая польза для Бранвен, если Геррант вернется и убьет его прямо у ее ног? Хотя Галрион никогда особенно хорошо не владел мечом, у Невина было в запасе несколько трюков. Он был уверен, что если хотя бы на несколько минут увидится с Бранвен, то сможет уговорить ее покинуть крепость и последовать за ним. А как только они будут вместе, Геррант уже никогда не доберется до них. К ночи Невин добрался до хижины Ины. Он сказал ей, что Регор отправил его разведать обстановку. Ина обрадовалась гостю и предложила Невину остановиться на ночлег.
   – Женщины из деревни шепчутся, будто Бранвен носит ублюдка, – сообщила ему Ина.
   – Правда? Должно быть, это вернулся ее нареченный. Регор говорит, что видел его поблизости.
   Ина удивленно подняла брови, и Невин теперь был уверен, что пущенный им слух скоро облетит всю округу, спасая, по крайней мере, хоть немного репутацию Бранвен.
   Через три дня Невин уже был на своем сторожевом посту возле крепости Ястреба. На опушке леса, рядом с дорогой, он нашел большой раскидистый дуб, взобрался на дерево и спрятался в листве. Он мог видеть отсюда крепость и все, что находилось на расстоянии мили вокруг него. Собрав всю свою волю, он постарался направить мысли к Бранвен, призывая ее откликнуться и прийти в лес. Он почувствовал, что его мысленный приказ попал в цель. Он настойчиво повторял вою просьбу. Но, видимо, этих усилий было недостаточно. Невин пришел в отчаяние из-за того, что все его попытки действовать таким способом оказались тщетны. Он решил, что прокрадется в крепость, когда Геррант в ближайшее время отправится на охоту.
   На четвертый день, сидя в своем укрытии, Невин увидел какого-то господина в сопровождении пажа, которые ехали верхом и уже поднимались на холм, где была расположена крепость. В широкоплечем седоке он узнал Блайна. Невин спрыгнул с дерева и побежал к хижине Ины.
   – Ина, ради всех богов, мне нужна твоя помощь, – сказал Невин. – Можешь ты мне помочь пробраться в крепость Ястреба? Какое-нибудь поручение, на которое я мог бы сослаться.
   – Ну, хорошо. – Ина задумалась. – Я подберу травы для Луды, она положила глаз на парня из деревни. Ты можешь отнести их ей.
   Ина дала пакет с травами. Невин натер грязью волосы и лицо – так что вряд ли кто-нибудь узнает принца в этом чумазом парне. Он завернулся в плащ и помчался в крепость. Как только он ввел во двор крепости своего коня, сразу увидел давешнего пажа. Мальчик вел лошадь лорда в конюшню. Он приблизился к Невину, равнодушно глядя на него.
   – Тебе что здесь надо?
   – Поговорить с Лудой. Ина поручила мне кое-что передать ей.
   – Я пойду поищу ее. А ты оставайся здесь и не вздумай входить внутрь.
   Луда с опаской посмотрела на незнакомца, когда вышла во двор.
   – Я принес травы от Ины, – сказал Невин. – Она просила передать, что лучше всего подсыпать их парню в эль.
   При звуке его голоса Луда громко икнула и зажала рот рукой, чтобы не вскрикнуть.
   – Мой принц, – прошептала она. – Слава богам! – Затем заговорила громче: – Спасибо большое. Если бы не ты, мне пришлось бы идти к ее хижине в такую жару по пыльной дороге.
   Невин привязал свою лошадь около двери и пошел вслед за Лудой к камину для прислуги в большой зал. Он сел на солому у самой стены, вдалеке от других слуг. Все были заняты приготовлением обеда. Они сердито смотрели на него, потому что, в отличие от них, Луде было разрешено принимать гостей, если она захочет. В глубине зала за столом для знати сидели Геррант и Блайн. Они разговаривали между собой тихими голосами, и с такого расстояния Невин не мог расслышать, о чем шла речь. Но достаточно было посмотреть на них, чтобы понять, что Блайн в ярости – он сжимал свою кружку так, как будто это была рукоять клинка. Слуга Блайна вернулся, он сел возле него на солому, глядя на него встревоженно. Луда принесла Невину пива и опустилась рядом с ним на колени, озабоченно глядя на лордов.
   – Где твоя госпожа? – шепотом спросил у нее Невин.
   – Прячется от лорда Блайна, – также шепотом ответила Луда, – но ей все равно придется выйти, потому что лорду Герранту это не понравится.
   – О, без сомнения.
   Луда сморщилась и задрожала.
   – Я знаю правду, – сказал он. – Мне все равно. Я приехал забрать ее с собой.
   Луда заплакала. Слезы двумя ручейками катились по ее щекам.
   – Я постараюсь помочь, чем смогу, – прошептала она. – Но я не знаю, что хорошего может из этого выйти.
   Под тем предлогом, что ему надо на кухню, Невин перешел ближе к камину, возле которого сидели лорды. Наконец Бранвен появилась в зале, проскользнув незаметно и прижимаясь к стене. Она смотрела на своего брата. Невин был поражен тем, как она изменилась. Ее щеки стали впалыми и бледными, вокруг глаз появились темные круги, она напоминала голубку, не решавшуюся взлететь, несмотря на опасность. Бранвен глянула на него, едва заметно улыбаясь.
   Невин позабыл о Блайне и о Герранте, которые в этот момент пристально смотрели друг на друга, словно готовясь к схватке. Блайн медленно поднялся со стула, его ладонь лежала на рукояти меча:
   – Боги проклянут тебя. Так это правда?!
   Геррант поднял голову, презрительно глядя на него, его руки лежали на коленях, он улыбался с таким спокойствием, что Невину казалось, будто кровь застыла в его жилах.
   – Отвечай мне, – произнес громко, на весь зал Блайн. – Ты спал со своей сестрой?
   Геррант вскочил, его клинок блеснул в руке, и он нанес молниеносный удар, прежде чем Блайн смог выхватить меч из ножен. Блайн шагнул вперед и зашатался, яркое пятно крови проступило сквозь одежду на его груди. Бранвен завизжала. Блайн в недоумении уставился на Герранта и рухнул к его ногам. Его паж начал пробираться к двери. Геррант повернулся и пошел вслед за ним.
   – Герро! – Бранвен бросилась между ними. – Не трогай мальчика.
   Геррант остановился, заколебавшись, и эта минута его нерешительности спасла пажу жизнь. Он выбежал, схватил мерина и вскочил в седло. С истерическими криками слуги бросились к двери. Геррант захохотал, продолжая держать в руке окровавленный меч, затем увидел тело Блайна, лежащее на полу, и пришел в себя, словно очнулся. Невин видел, как разум возвращался к нему. Он упал на колени и сильно задрожал всем телом. Невин схватил Бранвен за руку.
   – Нам надо бежать, сейчас же, – сказал он.
   – Я не могу, – Бранвен улыбнулась ему так же безумно, как ее брат. – Я поклялась Герро, что умру вместе с ним.
   – Никто – ни бог, ни человек – не могут заставить тебя выполнить эту безрассудную клятву.
   – Я дала ее самой себе, мой принц.
   Невин схватил ее за руку и потащил к двери, но Геррант вскочил и бросился им наперерез, его меч был наготове.
   «Вот где меня настигнет смерть», – подумал Невин.
   – О, боги! Принц Галрион, – прошипел Геррант.
   – Да, я. Ну, что же, добавь к крови своего друга еще и мою кровь.
   – Не убивай его, Герро! – воскликнула Бранвен. – Убей лучше меня, и тогда все будет кончено.
   – Я не в силах поднять меч ни на одного из вас, – проговорил Геррант. – Принц? Ты увезешь ее?
   – Герро, – Бранвен смотрела на него умоляюще. – Ты обещал мне. Ты поклялся убить нас обоих.
   Глаза Герранта гневно сверкнули. Он схватил ее за плечо и толкнул в объятия Невина.
   – Сучка, убирайся отсюда! – прорычал он. – Я убил единственного человека, который был мне дорог, – и все из-за тебя. – Он ударил ее по лицу. – От одного взгляда на тебя меня тошнит. Клан Ястреба погиб – по твоей вине!
   Ложь выглядела достаточно правдоподобной, что даже Невин поверил в нее. И когда Бранвен заплакала, глаза Герранта сказали противоположное тому, что вылетело из его уст: в его взгляде была настоящая любовь и отчаяние человека, прогоняющего прочь единственное на свете существо, которое он по-настоящему любил.
   – Возьми Серого в конюшне, – сказал Геррант. – Он будет твоим приданым.
   Геррант повернулся и бросил свой меч через весь большой зал, затем упал на пол рядом с телом Блайна.
   Медленно, шаг за шагом, Невин выводил Бранвен из зала. Он обернулся и увидел, как Геррант съежился за спиной у Блайна. Словно воин на поле боя, он лежал рядом со своим убитым другом и отказывался поверить в его смерть. Напрасно пытались слуги увести его прочь.
   Во дворе последние лучи заходящего солнца прощались с крепостью. Паж Герранта с факелом в руке вел Серого из конюшни. Луда выбежала из башни, неся пару седельных мешков и несколько свернутых одеял. Зловещая тишина висела над пустынным двором.
   – Мой принц, простите меня, – сказал паж. – Я не сразу узнал вас.
   – Я ужасно этому рад, – ответил Невин. – Луда, в крепости еще остался кто-нибудь? Вам лучше всего укрыться по домам. Люди Вепря вот-вот будут здесь и сожгут все дотла, чтобы отомстить за смерть Блайна.
   – Да, нам лучше бежать, мой принц, – ответила Луда. – Я уже собрала в дорогу еду для нас и для моей госпожи.
   Невин поднял Бранвен и посадил в седло, как ребенка, затем сам сел позади нее. Он медленно выехал, отпустив поводья и позволив нагруженной лошади двигаться по мере сил. На вершине холма Невин оглянулся, бросив последний взгляд на крепость, силуэт которой темнел на фоне закатного неба. Ему показалось, что он видит огонь, уже танцующий вокруг крепости.
   Они двигались всю ночь без остановки, пока не удалились достаточно далеко. Он решил ехать через горы – там они сделали привал. Невин накормил лошадь и развел небольшой костер из щепок и сухих веток. Бранвен не мигая смотрела на огонь и не произносила ни слова.
   – Ты должен знать, – сказала она наконец.
   – Я знаю, – просто ответил Невин. – Я готов взять тебя вместе с ребенком.
   – Отпусти меня. Я хочу умереть. Не может быть, чтобы ты все еще любил меня. Я беременна от моего родного брата.
   – В этом я виноват больше, чем ты. Это я оставил тебя с ним одну.
   – Ты не толкал меня в его постель. – Бранвен неуверенно улыбнулась ему, трогательно стараясь оставаться холодной. – Я все равно тебя больше не люблю.
   – Ты не научишься лгать так же хорошо, как твой брат.
   Бранвен вздохнула и посмотрела на огонь.
   – Ребенок будет проклят, я знаю это, – заговорила она снова. – Почему ты не хочешь убить меня? Герро поклялся мне, что убьет нас обоих. Он обманул меня. Он ведь обещал! – Она заплакала. – О, боги! Он ведь обещал мне.
   Невин обнял ее и не стал успокаивать – пусть поплачет. Наконец она затихла. Он даже испугался сначала, но потом понял, что она медленно засыпает.
   Утром Бранвен впала в молчаливую задумчивость. Ничего не говорила, отказывалась от еды, отворачивая голову, как капризный ребенок. Согласилась только сесть на лошадь. Все утро они медленно ехали, сторонясь дорог и жалея лошадь, насколько это было возможно. Невином овладевало отчаяние при мысли о том, что они не доберутся до Регора. Бранвен была уничтожена, раздавлена, словно серебряная чашка, попавшая под грубый сапог воина, покидающего разграбленный зал. Только Регор сможет помочь ей – Невин цеплялся за эту последнюю надежду, – но до него было еще несколько дней пути.
   Внезапно у Невина мелькнула мысль об отряде Вепря, который сейчас, наверное, уже двигался в крепость Ястреба, чтобы отомстить. Паж, скорее всего, добрался до дома на рассвете. Герранту не остается ничего, кроме бегства в изгнание.
   Поздним вечером Невин и Бранвен выехали к реке, которая завтра должна вывести их к Регору. Невин устроил лагерь для ночлега и постарался сделать все, чтобы Бранвен поела и заговорила. Но он не дождался ни того, ни другого. Он стал опасаться, что она морит себя голодом, исполняя клятву, данную богам. И хотя ему это причиняло боль, он воспользовался единственным доступным ему оружием.
   – Что ты делаешь? – увещевал ее Невин. – Подумай о ребенке, которого носишь под сердцем. Бедное дитя поистине проклято, если мать не хочет кормить его.
   Ее глаза наполнились слезами. Бранвен подняла голову и посмотрела на него. Потом взяла кусок хлеба и начала понемногу отщипывать от него. Невин достал сыр и яблоко. Она съела все, но по-прежнему не говорила ни слова. Он подбросил дров в костер и уложил ее поближе к огню. Среди запасов еды Невин обнаружил аккуратно завернутые в ткань подарки, которые он когда-то дарил невесте. Луда предусмотрительно положила их в мешок. Невин долго смотрел на красивую брошь с изображением ястреба и думал о Герранте.
   Только поздней ночью Невин очнулся от забытья и развел огонь. Видение возникало медленно, требуя от него невероятных усилий. Наконец он увидел большой зал в крепости Ястреба. Тело Блайна лежало возле камина, под голову была подложена подушка, и меч лежал на его груди. Когда Невин подумал о Герранте, картина сменилась. Геррант вышагивал взад и вперед по двору с мечом наготове. Он отказался бежать от своей судьбы.
   Невин не знал, как долго он прождал вместе с Геррантом. Один раз костер почти потух, и Видение исчезло. Он подбросил дров, и сразу же вновь появился Геррант: он расхаживал, и расхаживал взад и вперед, и лезвие меча блестело в свете факела. Наконец послышался сигнальный рог, и Геррант вскинул голову, словно олень. Кони скакали вверх по склону холма. Геррант спокойно дошел до ворот и расположился там, держа меч в боевой готовности. Лорд Камлан, младший брат Блайна, во главе своего отряда показался в бледном свете факелов. Геррант улыбнулся ему. Камлан выхватил меч, воины его отряда последовали его примеру.
   – Где тело моего брата? – спросил он.
   – Возле камина, – ответил Геррант. – Похороните одного из моих коней вместе с ним.
   С побледневшим лицом Камлан подался в седле вперед и пристально посмотрел на бывшего друга, который стал теперь его кровным врагом. Он поднял меч и пришпорил коня. Люди бросились в атаку и окружили Герранта. Невин увидел, как он взмахнул мечом. Лошадь попятилась, люди вскрикнули, затем толпа отпрянула назад. Геррант лежал мертвый на земле. Из виска его струилась кровь. Камлан спешился и опустился рядом с ним на колени. Он поднял меч двумя руками и отрубил голову от тела Герранта. Затем поднялся, взял голову за волосы и задыхаясь от ярости, с силой швырнул ее в противоположную стену. Вдруг раздался пронзительный крик, спугнувший Видение, – это проснулась Бранвен. Невин вскочил и подбежал к ней как раз в то мгновение, когда она захлебнулась в рыдании.
   – Герро, – прорыдала Бранвен. – Он мертв… – Ее голос сорвался в крик: – Камлан – о, боги! – он убил Герро! – Невин обнял ее и крепко прижал к себе. Бранвен вырывалась из его объятий, оплакивая брата и отца своего ребенка. Невин держал ее до тех пор, пока она наконец не утихла.
   – Как ты узнала? – спросил он.
   Бранвен молчала и тихо плакала, дрожа как в лихорадке. Невин гладил ее волосы и согревал своим телом. Когда он отпустил Бранвен, она запрокинула голову и снова зарыдала. И так продолжалось долго: только он успокоит ее, как вдруг опять что-нибудь напомнит ей о случившемся, и она начинает бесноваться. Постепенно ее агрессивность уступила место покорности. Он уложил ее на плащ и позволил ей выплакаться в своих объятиях. Когда она наконец заснула, он еще долго наблюдал за тем, как огонь разгорался сам собой, раздуваемый ветром, пока не уснул, утомленный событиями этого безумного дня.
   Он проснулся через час и обнаружил, что Бранвен исчезла. Невин вскочил на ноги и побежал к реке. Он увидел ее темный силуэт на фоне звездного неба. Она стояла на берегу в опасной нерешительности.
   – Гвенни! – позвал Невин, но она не шевельнулась. Прежде чем он добежал до нее, она бросилась в воду с обрыва в своем длинном платье и исчезла в темноте. Невин бросился за ней вслед.
   Полная тьма, мертвящий холод воды. Он едва мог смотреть и дышать. Поток сносил его в сторону. Он снова нырял и снова всплывал на поверхность, но ничего не мог рассмотреть вокруг себя кроме черной воды. Понимая, что усилия его почти безнадежны, он все же продолжал нырять, носился взад и вперед по реке, словно охотничья собака в поисках подстреленной дичи. Затем течение подхватило его, перевернуло и ударило обо что-то в темноте.
   Плечо жгло как огнем, но ему все-таки удалось выбраться на берег. Он долго лежал обессиленный, рыдая и задыхаясь от отчаяния.
   Как только первые лучи восходящего солнца осветили небо, Невин поднялся и пошел вдоль реки вниз по течению. Он так обезумел от горя, что едва понимал, что делает. Он брел медленно, все еще надеясь ее увидеть. И он нашел ее, когда солнце уже совсем взошло. Течение вынесло ее тело на песчаный берег. Она лежала на спине, ее золотые волосы растрепались и спутались, ее прекрасные глаза были широко открыты, смотря невидящим взглядом в яркое безоблачное небо. Она исполнила клятву, которую дала богам. Невин поднял ее, положил безжизненную голову на свою неповрежденную руку и понес назад в лагерь. Он думал только о том, что должен отвезти ее домой. Он завернул ее в оба плаща и привязал к седлу.
   Только поздней ночью он добрался до хижины в лесу. Регор выбежал навстречу и остановился, потрясенный, не отрывая взгляда от ноши в седле.
   – Ты опоздал, – сказал Регор.
   – Поздно было уже с первого дня, когда он стал с ней спать.
   Невин осторожно снял скорбную ношу с седла и развернул плащ. Он положил ее возле камина и сел рядом. Зашло солнце, и в хижине стало темно. А он все смотрел на нее. Просто смотрел, как будто надеялся, что вот она проснется и улыбнется ему. Вошел Регор с фонарем в руке.