Кларксон Джон. Только один закон

   Девлин прошел за ней и увидел Крэнстона. Генерал стоял в десяти футах от дома. Он установил там цилиндрическую жаровню, в которой развел огонь. Генерал выкладывал в нее содержимое большой картонной коробки, которую держал в руках.
   Девлин подошел ближе и увидел, что Джаспер Крэнстон скармливает огню военную форму, нашивки, медали и документы – материальные свидетельства его служения интересам родины. Генерал служил своей стране всю жизнь.
   Теперь он был одет только в потрепанные вельветовые шорты. Должно быть, не брился несколько дней. Казалось, сильно похудел. Он был угнетен, задумчив, мрачен, безразличие ко всему окружающему словно бы обволакивало его удушающим саваном.
   Ленлани положила руку на плечо Девлину, он понял, что девушка хочет побыть с отцом наедине. Она подошла к отцу вплотную, а тот все еще никого не замечал, всецело поглощенный странным делом. Наконец генерал поднял глаза и несколько мгновений удивленно смотрел на дочь: казалось, никак не мог сообразить, кто стоит перед ним. Нос Ленлани был все еще припухшим, на месте перелома остался уродливый бугорок. Вокруг глаз темнели круги. На голову была надета бейсбольная шапочка, почти скрывающая повязку. Ленлани сняла шапочку, Крэнстон увидел, что вся правая сторона головы у нее выбрита. Он пристально, изучающе смотрел на дочь. Ленлани отбросила назад то, что осталось от когда-то роскошных волос.
   – Как тебе нравится моя новая прическа?
   Во взгляде Крэнстона появилась горечь, придававшая выражению его лица еще большую мрачность.
   – Ты в порядке?
   – Буду в порядке.
   – Тяжеленько тебе там пришлось.
   – Да.
   – Кляпу себя за то, что не удержал тебя.
   – Я должна была.
   – Зачем?
   – Ради Билли.
   – Считаешь, теперь он, наконец, успокоился?
   – Уверена.
   – И что теперь?
   – Теперь я дома.
   Крэнстон осмотрел еще раз дочь, ставшую мучительно далекой от него.
   – Я могу что-нибудь сделать?
   – Да.
   Крэнстон удивленно посмотрел на нее.
   – Я потеряла брата, – сказала Ленлани. – Но у меня есть отец. Согласись, наше время еще не ушло.
   Крэнстон отвел глаза и бросил в огонь последнюю ленту из картонной коробки.
   – Несколько дней я только и занимаюсь тем, что рассчитываюсь с прошлым. О будущем не думал.
   – Так может, пора подумать?
   Казалось, что мрачное настроение слегка отпустило генерала из цепких лап, но только затем, чтобы уступить место отчаянию.
   – Боюсь, я слишком разочаровал тебя, Лен.
   – Так помоги мне пережить это разочарование.
   Крэнстон оглядел блестящую поверхность океана и сказал как бы себе:
   – Мне не следовало приезжать сюда. Я чужой на этих островах. Ты, твоя мать и брат заслужили лучшей доли.
   Ленлани шагнула вперед, сжала руку отца.
   – Но все мы останемся здесь!
   Крэнстон смотрел на нее пустым взглядом. Внезапно девушка с силой дернула его руку и закричала:
   – Господи, пойми же – все кончено! Кончено, понимаешь? Я не хочу, чтобы мы страдали из-за прошлого. Пусть оно остается лишь прошлым. Хватит боли. Я могу быть твоей дочерью или не быть ею, но я не собираюсь оставаться заложницей прошлого. Теперь я знаю, что такое почти умереть. И я хочу жить. Жить, начиная с этого самого момента.
   Крэнстона тронула горячность ее слов, он пристально посмотрел девушке в глаза.
   – Хорошо, Лен. – Он хотел что-то сказать, но не смог найти нужных слов. Он просто смотрел дочери в глаза, но и этого, казалось, было достаточно.
   Ленлани сжала руку отца, поцеловала его в щеку, повернулась и направилась к дому. Девлин издалека кивнул Крэнстону и зашагал рядом с ней по пляжу. Ленлани возвращалась к себе домой.
   В течение пяти минут никто из молодых людей не проронил ни слова. Девлину приходилось напрягаться, чтобы поспевать за девушкой, идущей размашисто и легко. Но ему это даже нравилось. Он ощущал, как возвращает его к жизни энергичная ходьба.
   Наконец он остановился. Ленлани сделала несколько шагов и почувствовала, что идет одна. Она замерла и обернулась.
   – Здесь я тебя оставлю. Ты почти дома, – сказал Девлин.
   – Да, я почти дома. А как ты, Джек?
   – Наверное, неплохо чувствовать себя дома в райском уголке Вселенной.
   – Я хотела бы разделить его с тобой. И ты знаешь это, верно?
   – Да, знаю.
   – Это случится когда-нибудь?
   – Думаю, стоит немного подлечиться и тогда спросить себя еще раз.
   Ленлани кивнула, помолчала и снова спросила:
   – Что ты собираешься делать теперь?
   – Пожалуй, мне стоит, наконец, отправиться в этот чертов аэропорт, – улыбнулся Девлин. – Иначе Тули никогда не вернется к себе домой. Ведь там его давно и с нетерпением ждут.
   – Это должно быть здорово, когда ждут.
   – Пожалуй.
   – А куда ты отправишься?
   – В Лос-Анджелес, на встречу с боссом. Похоже, одному из моих друзей нужна помощь.
   Ленлани грустно улыбнулась.
   – Счастливы те, у кого есть друзья.
   Она кивнула ему, опять улыбнулась, потом повернулась и зашагала дальше по пляжу. Девлин стоял и смотрел ей вслед. Он испытывал наслаждение, любуясь сильной, красивой и энергичной женщиной. Когда она отошла футов на двадцать, он окликнул ее:
   – Ленлани!
   Она обернулась и приложила ладонь к глазам.
   – Что?
   – Обещай мне.
   – Что?
   – Обещай, что в следующий раз прогуляешься со мной по пляжу.
   – Обещаю. Но у нас с тобой будет длинная прогулка.