Страница:
– Как вы считаете, много у вас будет хлопот?
– Вы кормите клиентов три раза в день?
– Нет. Только обед и ужин.
– Я буду готовить. Какое-то время уйдет на приведение в порядок вашего заведения.
– Вы имеете в виду уборку?
– По крайней мере.
Уолтер с отвращением поморщился, представив себе эту работенку.
– Ладно, по рукам. Наверху есть спальня, она выходит окнами во двор. Там есть душ, умывальник, но туалета нет. В доме только одна ванная, но она, дорогуша, моя. Итак, у тебя будет спальня, душ, умывальник – все это тоже нуждается в хорошей чистке. Но пользование ванной ты должна свести до минимума.
– Ладно.
– Никаких сохнущих тряпок на моем душе.
– Поняла.
– Никаких кремов, лосьонов и прочей дряни на полке.
– Ясно.
– Я не привык к соседям. Тем более, к соседкам.
– Я не буду мелькать у вас перед глазами.
– И учти, тебе меня не захомутать, даже если увидишь, что я пялюсь на тебя издали.
– Переживу как-нибудь.
– Тем более, тебе к такому не привыкать, уверен. Ты очень красивая женщина. Теперь все, можно отдохнуть.
– Спасибо.
– Всегда пожалуйста. Любопытно будет посмотреть, как ты начнешь привлекать местную деревенщину. Теперь можешь делать в ресторане все, что посчитаешь нужным, но держи меня в курсе всех дел. Особенно, что касается закупок. Твоя территория наверху, делай там, что хочешь. Но остальной дом принадлежит мне, я – неряха и изменяться не собираюсь. Не собираюсь убирать за женщинами. И не хочу, чтобы кто-то убирал за мной. Если мне придет фантазия громко портить воздух, кашлять или плевать на пол, то так я и буду делать. Захочу напиться или читать до утра, то так и будет. Не собираюсь оглядываться на то, что кто-то там наверху торчит. Поняла?
Ленлани согласно мотнула головой.
– Поняла.
– Месячишко попробуем. Если мне не понравится, то ты исчезнешь без шума.
Ленлани протянула руку.
– Договорились.
Уолтер мгновение поколебался, но наконец тоже протянул руку. Сильная хватка девушки заставила его округлить от изумления глаза.
– О господи, ну и сила. Руки у тебя, как у мужика.
– Вам это лучше усвоить сразу, – предупредила Ленлани.
Глава 11
Глава 12
– Вы кормите клиентов три раза в день?
– Нет. Только обед и ужин.
– Я буду готовить. Какое-то время уйдет на приведение в порядок вашего заведения.
– Вы имеете в виду уборку?
– По крайней мере.
Уолтер с отвращением поморщился, представив себе эту работенку.
– Ладно, по рукам. Наверху есть спальня, она выходит окнами во двор. Там есть душ, умывальник, но туалета нет. В доме только одна ванная, но она, дорогуша, моя. Итак, у тебя будет спальня, душ, умывальник – все это тоже нуждается в хорошей чистке. Но пользование ванной ты должна свести до минимума.
– Ладно.
– Никаких сохнущих тряпок на моем душе.
– Поняла.
– Никаких кремов, лосьонов и прочей дряни на полке.
– Ясно.
– Я не привык к соседям. Тем более, к соседкам.
– Я не буду мелькать у вас перед глазами.
– И учти, тебе меня не захомутать, даже если увидишь, что я пялюсь на тебя издали.
– Переживу как-нибудь.
– Тем более, тебе к такому не привыкать, уверен. Ты очень красивая женщина. Теперь все, можно отдохнуть.
– Спасибо.
– Всегда пожалуйста. Любопытно будет посмотреть, как ты начнешь привлекать местную деревенщину. Теперь можешь делать в ресторане все, что посчитаешь нужным, но держи меня в курсе всех дел. Особенно, что касается закупок. Твоя территория наверху, делай там, что хочешь. Но остальной дом принадлежит мне, я – неряха и изменяться не собираюсь. Не собираюсь убирать за женщинами. И не хочу, чтобы кто-то убирал за мной. Если мне придет фантазия громко портить воздух, кашлять или плевать на пол, то так я и буду делать. Захочу напиться или читать до утра, то так и будет. Не собираюсь оглядываться на то, что кто-то там наверху торчит. Поняла?
Ленлани согласно мотнула головой.
– Поняла.
– Месячишко попробуем. Если мне не понравится, то ты исчезнешь без шума.
Ленлани протянула руку.
– Договорились.
Уолтер мгновение поколебался, но наконец тоже протянул руку. Сильная хватка девушки заставила его округлить от изумления глаза.
– О господи, ну и сила. Руки у тебя, как у мужика.
– Вам это лучше усвоить сразу, – предупредила Ленлани.
Глава 11
Джек Девлин прибыл на Большой остров двумя сутками позже Ленлани, но тем же десятичасовым рейсом компании «Алоха Эрлайнз» и в такой же дождливый день. Когда он вышел к багажному транспортеру, тут же появился его чемодан. Девлин забрал его, прошел через дорогу к стойкам проката автомобилей и взял белый «форд-таурус». Он сразу направился в центр Хило, чтобы встретиться с Джимми Нихики, полицейским офицером, который занимался делом Билли Крэнстона.
По дороге Девлин думал, насколько все же нравится ему второй по величине город архипелага. В памяти он остался просто нормальным городком, а не каким-то туристским аттракционом. Почти ежедневно здесь то моросил, то лил, то неожиданно прекращался дождь. Он отпугивал туристов, и они предпочитали более сухое западное побережье острова, носящее название Кона.
Ему пришлось подождать минут десять, прежде чем появился сержант Нихики. Это был небольшого роста, плотно сбитый человек. Девлин прикинул: в нем около пяти футов и пяти дюймов. Двигался сержант быстро, но без суеты. Коротко и энергично пожал протянутую руку и провел гостя в тесный квадратный кабинет на втором этаже здания полицейского управления. Нихики носил типичный наряд гражданского служащего: белую рубашку с короткими рукавами, черный галстук и слаксы темного цвета со значком детектива на поясе. Он был типичным для островов полукровкой с преобладанием японской крови. Он не произнес ни слова, пока не усадил гостя на стул рядом с рабочим столом.
– Садитесь.
Стул оказался жестким и покрашенным в мышиный цвет. Стол Нихики был серо-стального цвета. На нем грудами лежали папки с делами, стояли ящики для входящей и исходящей документации и традиционная зеленая промокательная подушка, а также стойка для текущей корреспонденции из обтянутых искусственной кожей панелей. Девлин задался вопросом, отчего это рабочие места во всех полицейских участках, которые ему доводилось посещать, всегда выглядят на удивление однообразно. Есть, должно быть, где-то на Ближнем Западе США очень крупный поставщик и производитель офисной мебели, который и снабжал блюстителей закона бессмертными письменными столами и простыми стульями. Пока Девлин обдумывал первый вопрос, Нихики задал свой:
– Так почему такая солидная фирма, как Тихоокеанская безопасность, заинтересовалась этим неудачником Билли Крэнстоном?
Мгновение Девлин пристально смотрел на Нихики.
– Так вот, значит, как обстоит дело?
– Ага.
– Почему?
Нихики неопределенно пожал плечами.
– Ну, не знаю. Видимо, обычная ситуация. Ни одному полицейскому не понравится, когда появляется чужак с дурным характером и начинает досаждать.
Нихики неожиданно превратился в занудного мелкого бюрократа, который разговаривает с певучей интонацией малообразованного островитянина и с акцентом, который всегда раздражал Девлина. Сержант вдруг перестал выговаривать отдельные буквы, каждая фраза звучала теперь, как вопрос, даже если таковым не являлась.
– Почему вы решили, что Билли Крэнстон был неудачником?
Нихики ухмыльнулся.
– Если он им не был, то какого же черта все эти годы слонялся в окрестностях Кахоа-Тауна?
– Именно этим он и занимался?
– Похоже на то.
– Вы хотите сказать, что люди, которых вы опрашивали, именно так о нем говорили?
– Да.
– Кого вы опрашивали?
– Многих в городке.
– Действительно многих.
Девлин поудобнее устроился на стуле и старался подавить поднимающееся раздражение. В разговоре с Нихики оно могло только помешать, необходимо сдерживаться.
– Вы знали Билли Крэнстона до этого?
– До чего до этого?
– До убийства.
– Не совсем.
– Что это значит? Немного знали или как?
Сержант недоуменно пожал плечами и умолк.
Девлин подался вперед. Он изо всех сил старался, чтобы его слова звучали дружелюбно.
– Послушайте, сержант, я понимаю, что мое присутствие здесь вам в тягость, но тут уж ничего не поделаешь. Лично я не хотел бы причинять вам неприятности. Однако я должен делать свое дело.
Нихики растерянно посмотрел на Девлина и недовольно поджал губы. Он зашипел, словно процеживая жидкость сквозь передние зубы. Наклонившись вперед, ближе к собеседнику, заявил:
– Мне наплевать на ваше дело. Да и как иначе? Вы – чужак. Я вас вижу в первый раз. Не понимаю, чего вы добиваетесь? Хотите, чтобы я вам сказал больше, чем изложено в рапорте?
– Ваш рапорт весьма поверхностен.
– Это неважно. Менять свое мнение вам в угоду, я не собираюсь. Глубоко не копали, потому что не нашли основания для более тщательного расследования. Честно говоря, мне нечего добавить к тому, что я уже написал.
Девлин удовлетворенно кивнул.
– Хотя меня и самого интересует, что произошло с этим парнем, – неожиданно добавил полицейский.
– У вас есть какие-то предположения? – заинтересовался Джек.
– У всякого человека есть предположения, да стоят они, к сожалению, немного.
– Не для протокола, что, по-вашему, с ним случилось?
– Какого протокола? Вы видите, что здесь кто-то протоколирует мои слова?
– Хорошо, забудем.
– Послушайте, в чем дело? Сначала говорите, что не собираетесь доставлять мне неприятности, а теперь намекаете на какой-то протокол. Что значит, «просто делать свое дело»? За кого вы меня принимаете? За тупого островитянина? Вы, Девлин, пытаетесь подловить меня, а потом так или иначе использовать мои слова в собственных интересах. Хотелось бы знать, кто заинтересован в вашем расследовании, если вы готовы засунуть нос в то, что вас не касается?
– Его семья. Вы считаете, они не имеют права знать, что же произошло на самом деле?
– Что еще за семья?
– Люди, которые заботились о нем. Люди, которые знают тех, кто может им помочь.
– Что все это значит?
Девлин опять наклонился вперед, посмотрел в глаза детективу и доверительно сообщил:
– Это значит, сержант, что его не забыли.
Нихики нахмурился.
– Вы один этим занимаетесь?
– Этим займется столько людей, сколько потребуется.
Девлин удовлетворенно отметил, как изумленно выгнулись брови собеседника, и решил поставить все точки над «и».
– Сообщаю для сведения, сержант Билли Крэнстон не был неудачником. Вы считаете, что Тихоокеанская безопасность просто деньгу заколачивает? Вы нас слишком плохо знаете, как не знаете, кем был Билли Крэнстон. Мы здесь всех на уши поставим, и не дай вам Бог, стать нам поперек дороги.
Нихики почесал шею и выругался:
– Вот дерьмо!
– Вот именно, дерьмо, и как бы вам, сержант, не захлебнуться в нем. Так что выкладывайте, между нами, что же все-таки, по-вашему, там произошло?
Нихики растерянно взглянул на Девлина и махнул рукой.
– Ни к чему мне это. Ладно, черт с вами. Так вот, как я уже говорил, мы толком ничего не знаем. В радиусе трех-четырех миль от места, где тот парень был убит, никого не обнаружили. Никаких свидетелей. Ничего. Тело в таком ужасном состоянии, что медэксперт ничего не сумел определить конкретно. Он вынужден был высказывать предположения, только предположения, что, возможно, этому парню нанесли удар ножом. Тогда я спросил себя, что там происходило? Может быть, парень шатался там, чем-то вдруг заболел, лег и просто умер? Глупо, верно? Что же он там делал? Нам известно, что это обширный район пакалоло.Известно, что парень уже несколько лет болтался в окрестностях Кахоа-Тауна и покуривал травку. Можно предположить, что он разработал свой маленький участок. Вероятно, он и направлялся туда, а, возможно, хотел поживиться на чужом. Должно быть, кто-нибудь пасся на его делянке, и Крэнстон вора застукал. Все возможно, но доказать ничего нельзя. Кто-то пырнул его ножом и бросил умирать. Бродячие животные нашли труп и частично съели. Кто знает?
– Слишком много «если».
– Да, слишком много.
– Если кто-то воткнул в него нож, то почему не закопал труп? Почему просто бросили на виду?
– Вот я и говорю. Последнее дело, бросить вот так человека. Только совсем плохие ребята могли так поступить. А, может, просто запаниковали? Постарались унести ноги. Я выкладываю вам свои собственные соображения по этому поводу. Но воспринимайте их только как догадки.
– Вы обнаружили поблизости засеянный участок?
– Если там что-то и росло, то преступники наверняка все собрали и унесли с собой. Говорю же, мне ничего не известно.
– Так вы не уверены в том, что он шел на свою делянку?
– Я абсолютно ни в чем не уверен.
– Это могло случиться и совсем не там, где вы обнаружили тело. Его могли привезти туда и оставить в зарослях. На картах обозначено множество дорог.
– Да, но это не дороги, а жалкие тропы, я знаю о них. Там можно проехать почти на любой машине, но не в том месте, где его нашли. Слишком далеко от проезжих просек.
– В вашем отчете говорится, что труп заметил пилот патрульного вертолета.
– Да, совершенно случайно. Посмотрел вниз и увидел. Одежда и тело контрастировали с зеленой массой растительности. Чертовы туристы увидели больше, чем предполагали.
Девлин некоторое время молча размышлял и снова спросил:
– Сколько там полицейских?
– Когда как. В том районе нет полицейского участка. Только пост в Кахоа. Помещение используется лишь в случае необходимости.
– В Кахоа нет полиции?
– Своей нет. Но окрестности и городок постоянно патрулируются. Если возникают сложности, мы посылаем больше людей.
– То есть, Кахоа лишь периодически посещается патрульными?
– Верно.
– Далеко это отсюда?
– Около двадцати пяти миль.
– Не далековато ли направлять патрули из Хило?
– Послушайте, у нас много полицейских, которые живут в тех местах. Они ездят на своих машинах. Так что совсем не обязательно посылать патрули отсюда.
Девлин понимающе кивнул.
– Можете мне еще что-нибудь сообщить, сержант?
– Да. Нам не нужны там осложнения. Кахоа-Таун не самое гостеприимное место для чужаков. Ведите себя поскромнее.
– Что значит, не самое гостеприимное?
– Ну, это очень маленький город. Надо вести себя деликатно. Если узнаете что-то новое о Крэнстоне, то сообщите мне. Вы обязаны это сделать. Все, что вы там выясните, касается меня по работе.
– Конечно. Спасибо за помощь, сержант.
Девлин встал и быстро вышел из кабинета, не удосужившись пожать Нихики руку. Впрочем, сержант и сам не подал руки.
Как только Девлин вышел из полицейского участка, в кабинете Нихики появился маленький неуклюжий человечек. Во время разговора полицейского с Девлином он сидел в соседней с кабинетом комнате и внимательно прислушивался к беседе. Звали человека Эрик Энджел, он был адвокатом. Ему исполнилось сорок восемь лет, и его никто не принял бы за жителя Гавайев. Кожа у него была бледной, зубы редкими, он постоянно поправлял все время сползающие с носа очки с толстыми линзами. Любая одежда выглядела на нем нелепо. Сегодня он облачился в яркую гавайскую рубашку и желтые шорты-бермуды. Но черные носки и закрытые кожаные туфли производили в сочетании с остальным облачением странное впечатление, словно человек только что снял смокинг.
Нихики относился к Энджелу неприязненно, ничуть не лучше, чем к только что вышедшему посетителю.
– У меня там сложностей не возникло, – изрек адвокат.
– Да ну? – не удержался и съязвил Нихики.
– Но вы напрасно говорили о гипотетических злоумышленниках, как о «ребятах».
– «Ребятах»?
– Да. Пропащих ребятах. Во множественном числе. С чего вы взяли, что их было несколько? Лучше было бы говорить об убийце в единственном числе.
– Послушайте, Энджел, идите к черту. Я высказал предположение. Насколько я понимаю, с проклятым бедолагой все произошло именно так. Расскажите своему боссу, что вы тут вынюхали и оставьте меня в покое. Явно, Девлин опасный парень, а я не хочу неприятностей. Вам все ясно?
– Все ясно, – ответил Энджел и, покивав головой собственным мыслям, вышел из кабинета.
По дороге Девлин думал, насколько все же нравится ему второй по величине город архипелага. В памяти он остался просто нормальным городком, а не каким-то туристским аттракционом. Почти ежедневно здесь то моросил, то лил, то неожиданно прекращался дождь. Он отпугивал туристов, и они предпочитали более сухое западное побережье острова, носящее название Кона.
Ему пришлось подождать минут десять, прежде чем появился сержант Нихики. Это был небольшого роста, плотно сбитый человек. Девлин прикинул: в нем около пяти футов и пяти дюймов. Двигался сержант быстро, но без суеты. Коротко и энергично пожал протянутую руку и провел гостя в тесный квадратный кабинет на втором этаже здания полицейского управления. Нихики носил типичный наряд гражданского служащего: белую рубашку с короткими рукавами, черный галстук и слаксы темного цвета со значком детектива на поясе. Он был типичным для островов полукровкой с преобладанием японской крови. Он не произнес ни слова, пока не усадил гостя на стул рядом с рабочим столом.
– Садитесь.
Стул оказался жестким и покрашенным в мышиный цвет. Стол Нихики был серо-стального цвета. На нем грудами лежали папки с делами, стояли ящики для входящей и исходящей документации и традиционная зеленая промокательная подушка, а также стойка для текущей корреспонденции из обтянутых искусственной кожей панелей. Девлин задался вопросом, отчего это рабочие места во всех полицейских участках, которые ему доводилось посещать, всегда выглядят на удивление однообразно. Есть, должно быть, где-то на Ближнем Западе США очень крупный поставщик и производитель офисной мебели, который и снабжал блюстителей закона бессмертными письменными столами и простыми стульями. Пока Девлин обдумывал первый вопрос, Нихики задал свой:
– Так почему такая солидная фирма, как Тихоокеанская безопасность, заинтересовалась этим неудачником Билли Крэнстоном?
Мгновение Девлин пристально смотрел на Нихики.
– Так вот, значит, как обстоит дело?
– Ага.
– Почему?
Нихики неопределенно пожал плечами.
– Ну, не знаю. Видимо, обычная ситуация. Ни одному полицейскому не понравится, когда появляется чужак с дурным характером и начинает досаждать.
Нихики неожиданно превратился в занудного мелкого бюрократа, который разговаривает с певучей интонацией малообразованного островитянина и с акцентом, который всегда раздражал Девлина. Сержант вдруг перестал выговаривать отдельные буквы, каждая фраза звучала теперь, как вопрос, даже если таковым не являлась.
– Почему вы решили, что Билли Крэнстон был неудачником?
Нихики ухмыльнулся.
– Если он им не был, то какого же черта все эти годы слонялся в окрестностях Кахоа-Тауна?
– Именно этим он и занимался?
– Похоже на то.
– Вы хотите сказать, что люди, которых вы опрашивали, именно так о нем говорили?
– Да.
– Кого вы опрашивали?
– Многих в городке.
– Действительно многих.
Девлин поудобнее устроился на стуле и старался подавить поднимающееся раздражение. В разговоре с Нихики оно могло только помешать, необходимо сдерживаться.
– Вы знали Билли Крэнстона до этого?
– До чего до этого?
– До убийства.
– Не совсем.
– Что это значит? Немного знали или как?
Сержант недоуменно пожал плечами и умолк.
Девлин подался вперед. Он изо всех сил старался, чтобы его слова звучали дружелюбно.
– Послушайте, сержант, я понимаю, что мое присутствие здесь вам в тягость, но тут уж ничего не поделаешь. Лично я не хотел бы причинять вам неприятности. Однако я должен делать свое дело.
Нихики растерянно посмотрел на Девлина и недовольно поджал губы. Он зашипел, словно процеживая жидкость сквозь передние зубы. Наклонившись вперед, ближе к собеседнику, заявил:
– Мне наплевать на ваше дело. Да и как иначе? Вы – чужак. Я вас вижу в первый раз. Не понимаю, чего вы добиваетесь? Хотите, чтобы я вам сказал больше, чем изложено в рапорте?
– Ваш рапорт весьма поверхностен.
– Это неважно. Менять свое мнение вам в угоду, я не собираюсь. Глубоко не копали, потому что не нашли основания для более тщательного расследования. Честно говоря, мне нечего добавить к тому, что я уже написал.
Девлин удовлетворенно кивнул.
– Хотя меня и самого интересует, что произошло с этим парнем, – неожиданно добавил полицейский.
– У вас есть какие-то предположения? – заинтересовался Джек.
– У всякого человека есть предположения, да стоят они, к сожалению, немного.
– Не для протокола, что, по-вашему, с ним случилось?
– Какого протокола? Вы видите, что здесь кто-то протоколирует мои слова?
– Хорошо, забудем.
– Послушайте, в чем дело? Сначала говорите, что не собираетесь доставлять мне неприятности, а теперь намекаете на какой-то протокол. Что значит, «просто делать свое дело»? За кого вы меня принимаете? За тупого островитянина? Вы, Девлин, пытаетесь подловить меня, а потом так или иначе использовать мои слова в собственных интересах. Хотелось бы знать, кто заинтересован в вашем расследовании, если вы готовы засунуть нос в то, что вас не касается?
– Его семья. Вы считаете, они не имеют права знать, что же произошло на самом деле?
– Что еще за семья?
– Люди, которые заботились о нем. Люди, которые знают тех, кто может им помочь.
– Что все это значит?
Девлин опять наклонился вперед, посмотрел в глаза детективу и доверительно сообщил:
– Это значит, сержант, что его не забыли.
Нихики нахмурился.
– Вы один этим занимаетесь?
– Этим займется столько людей, сколько потребуется.
Девлин удовлетворенно отметил, как изумленно выгнулись брови собеседника, и решил поставить все точки над «и».
– Сообщаю для сведения, сержант Билли Крэнстон не был неудачником. Вы считаете, что Тихоокеанская безопасность просто деньгу заколачивает? Вы нас слишком плохо знаете, как не знаете, кем был Билли Крэнстон. Мы здесь всех на уши поставим, и не дай вам Бог, стать нам поперек дороги.
Нихики почесал шею и выругался:
– Вот дерьмо!
– Вот именно, дерьмо, и как бы вам, сержант, не захлебнуться в нем. Так что выкладывайте, между нами, что же все-таки, по-вашему, там произошло?
Нихики растерянно взглянул на Девлина и махнул рукой.
– Ни к чему мне это. Ладно, черт с вами. Так вот, как я уже говорил, мы толком ничего не знаем. В радиусе трех-четырех миль от места, где тот парень был убит, никого не обнаружили. Никаких свидетелей. Ничего. Тело в таком ужасном состоянии, что медэксперт ничего не сумел определить конкретно. Он вынужден был высказывать предположения, только предположения, что, возможно, этому парню нанесли удар ножом. Тогда я спросил себя, что там происходило? Может быть, парень шатался там, чем-то вдруг заболел, лег и просто умер? Глупо, верно? Что же он там делал? Нам известно, что это обширный район пакалоло.Известно, что парень уже несколько лет болтался в окрестностях Кахоа-Тауна и покуривал травку. Можно предположить, что он разработал свой маленький участок. Вероятно, он и направлялся туда, а, возможно, хотел поживиться на чужом. Должно быть, кто-нибудь пасся на его делянке, и Крэнстон вора застукал. Все возможно, но доказать ничего нельзя. Кто-то пырнул его ножом и бросил умирать. Бродячие животные нашли труп и частично съели. Кто знает?
– Слишком много «если».
– Да, слишком много.
– Если кто-то воткнул в него нож, то почему не закопал труп? Почему просто бросили на виду?
– Вот я и говорю. Последнее дело, бросить вот так человека. Только совсем плохие ребята могли так поступить. А, может, просто запаниковали? Постарались унести ноги. Я выкладываю вам свои собственные соображения по этому поводу. Но воспринимайте их только как догадки.
– Вы обнаружили поблизости засеянный участок?
– Если там что-то и росло, то преступники наверняка все собрали и унесли с собой. Говорю же, мне ничего не известно.
– Так вы не уверены в том, что он шел на свою делянку?
– Я абсолютно ни в чем не уверен.
– Это могло случиться и совсем не там, где вы обнаружили тело. Его могли привезти туда и оставить в зарослях. На картах обозначено множество дорог.
– Да, но это не дороги, а жалкие тропы, я знаю о них. Там можно проехать почти на любой машине, но не в том месте, где его нашли. Слишком далеко от проезжих просек.
– В вашем отчете говорится, что труп заметил пилот патрульного вертолета.
– Да, совершенно случайно. Посмотрел вниз и увидел. Одежда и тело контрастировали с зеленой массой растительности. Чертовы туристы увидели больше, чем предполагали.
Девлин некоторое время молча размышлял и снова спросил:
– Сколько там полицейских?
– Когда как. В том районе нет полицейского участка. Только пост в Кахоа. Помещение используется лишь в случае необходимости.
– В Кахоа нет полиции?
– Своей нет. Но окрестности и городок постоянно патрулируются. Если возникают сложности, мы посылаем больше людей.
– То есть, Кахоа лишь периодически посещается патрульными?
– Верно.
– Далеко это отсюда?
– Около двадцати пяти миль.
– Не далековато ли направлять патрули из Хило?
– Послушайте, у нас много полицейских, которые живут в тех местах. Они ездят на своих машинах. Так что совсем не обязательно посылать патрули отсюда.
Девлин понимающе кивнул.
– Можете мне еще что-нибудь сообщить, сержант?
– Да. Нам не нужны там осложнения. Кахоа-Таун не самое гостеприимное место для чужаков. Ведите себя поскромнее.
– Что значит, не самое гостеприимное?
– Ну, это очень маленький город. Надо вести себя деликатно. Если узнаете что-то новое о Крэнстоне, то сообщите мне. Вы обязаны это сделать. Все, что вы там выясните, касается меня по работе.
– Конечно. Спасибо за помощь, сержант.
Девлин встал и быстро вышел из кабинета, не удосужившись пожать Нихики руку. Впрочем, сержант и сам не подал руки.
Как только Девлин вышел из полицейского участка, в кабинете Нихики появился маленький неуклюжий человечек. Во время разговора полицейского с Девлином он сидел в соседней с кабинетом комнате и внимательно прислушивался к беседе. Звали человека Эрик Энджел, он был адвокатом. Ему исполнилось сорок восемь лет, и его никто не принял бы за жителя Гавайев. Кожа у него была бледной, зубы редкими, он постоянно поправлял все время сползающие с носа очки с толстыми линзами. Любая одежда выглядела на нем нелепо. Сегодня он облачился в яркую гавайскую рубашку и желтые шорты-бермуды. Но черные носки и закрытые кожаные туфли производили в сочетании с остальным облачением странное впечатление, словно человек только что снял смокинг.
Нихики относился к Энджелу неприязненно, ничуть не лучше, чем к только что вышедшему посетителю.
– У меня там сложностей не возникло, – изрек адвокат.
– Да ну? – не удержался и съязвил Нихики.
– Но вы напрасно говорили о гипотетических злоумышленниках, как о «ребятах».
– «Ребятах»?
– Да. Пропащих ребятах. Во множественном числе. С чего вы взяли, что их было несколько? Лучше было бы говорить об убийце в единственном числе.
– Послушайте, Энджел, идите к черту. Я высказал предположение. Насколько я понимаю, с проклятым бедолагой все произошло именно так. Расскажите своему боссу, что вы тут вынюхали и оставьте меня в покое. Явно, Девлин опасный парень, а я не хочу неприятностей. Вам все ясно?
– Все ясно, – ответил Энджел и, покивав головой собственным мыслям, вышел из кабинета.
Глава 12
Выйдя из полицейского участка, Девлин поехал в городскую публичную библиотеку. Многое на Гавайях было архаичным и примитивным, но не библиотечная система. Девлин знал, что много лет назад власти штата позаботились о том, чтобы создать компьютеризованную библиотечную сеть. Если в библиотеке имелась какая-то информация по интересующему вас вопросу, то отыскать ее труда не составляло.
Помещение городского хранилища человеческой мудрости оказалось светлым, чистым и уютным. В зале детской литературы толклись дошколята, в зале периодики, в основном, сидели пожилые люди. А в других помещениях публика собралась всех возрастов.
Рядом со старомодными шкафами-хранилищами карточек каталога стояли три компьютера. Девлин засел за один из них, нажал F1, ознакомился с меню помощи, особенно, в той его части, которая касалась доступа к базе данных, содержащей газетные статьи по разнообразной тематике. Девлин набрал несколько ключевых слов: Крэнстон, пакалоло, марихуана, Кахоа, убийство...
Получив список, нажал клавишу F3, и потрепанный, но вполне исправный матричный принтер, повизгивая, выдал распечатку с названием газет и статей, датой публикации и номером страницы.
Список недавних статей Джек распечатал отдельно и вручил девушке за столом информации. Со списком более ранних публикаций подошел к шкафам с ячейками, где и нашел соответствующие пленки с микрофильмами. Аппарат для просмотра находился тут же. За десять центов аппарат сделал вполне разборчивые копии тех участков газетных полос, которые были необходимы Девлину. У библиотекаря даже нашлась мелочь, чтобы разменять доллар.
Все работало, но дало не намного больше сведений, чем он уже имел. Проведя в библиотеке почти четыре часа, Девлин оставил это, в общем-то, малопродуктивное занятие и поехал в сторону порта, по пути высматривая подходящее заведение, где можно перекусить. У самого пляжа располагался ресторан под названием «Хьюго». Девлин зашел и съел пережаренный бифштекс-ахи с зеленым салатом, которого положили слишком мало, и картофелем-фри, который оказался слишком жирным. Картофель Джек сдвинул на край тарелки и возместил его объем порядочной дозой пива. Допив пиво, Девлин решил, что в Хило ему больше делать нечего. Усевшись в белый «форд», Девлин направился в сторону Кахоа-Тауна.
Она работала здесь только третий день, но по городу уже распространилась весть, что хотя еда в ресторане осталась пока по-прежнему скверной, обстановка, определенно, изменилась к лучшему.
Ленлани принимала заказ, когда внезапно присутствующие в зале на мгновение замерли, но тут же спохватились и принялись за прерванную трапезу. Посмотрев на входную дверь, девушка увидела причину такой реакции посетителей. У входа стоял мужчина, способный своим видом оглушить любую аудиторию. Обнаженный торс, покрытый сплошной татуировкой и бугрившийся мускулами, был столь могуч, что занимал весь дверной проем.
Но не только непостижимый рост и объем пришедшего заставили едоков умолкнуть, мужчина держался дерзко и вызывающе, как бы спрашивая присутствующих, не желает ли кто-нибудь попросить его освободить проход.
Ленлани уже хотела открыть рот и отпустить язвительную реплику, но великан заметил ее взгляд и начал медленно натягивать майку на рельефную грудь, как бы готовясь к тому, чтобы войти. Майка закрыла почти всю татуировку, но ее рисунок четко запечатлелся в памяти девушки.
Орнамент был ей хорошо знаком. Его еще называли племенным или боевым. В основном он состоял из замысловатых линий и фигур, выполненных в соответствии с древними образцами, принятыми у островных народов Тихого океана и известными с семнадцатого века. Голубые, черные, красные и серые линии удивительно четко выделялись на темной коже полинезийца. Девушка сразу определила, что татуировщик вонзал иглы очень глубоко в тело великана.
Когда посетитель прикрылся майкой, Ленлани наконец осмелилась взглянуть ему в лицо. У мужчины была приятная внешность, типичная для полинезийца: широкий нос, высокий лоб, волевой подбородок и прекрасные белые зубы. Черные, словно вороново крыло, волосы были длинными, подобранными сзади в пучок и стянуты кожаным ремешком.
Мужчина оставлял бы приятное впечатление, если бы не деформированная левая сторона лица. Лицо было изуродованно так сильно, что глаз провалился в глазницу. Полинезиец старался скрыть ассиметрию и постоянно криво ухмылялся, гримаса придавала всему лицу зловещее выражение. Посетители старательно избегали смотреть на него в упор, их поведение свидетельствовало, что впечатление, производимое его внешностью, нельзя назвать обманчивым.
Ленлани хотелось убежать, скрыться в кухне, переждать, пока мужчина уйдет, но было слишком очевидно, что он внимательно разглядывает именно ее. Она не собиралась доставлять ему удовольствия, не испугалась зловещего вида, не хотела быть загнанной в нору. Было просто неприятно, что он столь нагло и вызывающе разглядывает ее. Однако Ленлани не двинулась с места, пока не закончила принимать очередной заказ. Лишь затем неторопливо и спокойно повернулась и ушла на кухню.
– Чертов сукин сын! – пробормотала она себе под нос и пожалела, что не носит бюстгальтера, а юбка в стиле саронга слишком плотно облегает бедра и зад. Она одевалась вызывающе, чтобы привлечь посетителей, но отнюдь не таких, как этот верзила.
Когда она вошла на кухню, то еле сдержалась, чтобы не расспросить Уолтера о только что прибывшем посетителе. Вместо этого она поставила готовые блюда на поднос и с высоко поднятой головой снова пошла в зал. Уолтер был так поглощен процессом приготовления пищи, что даже не посмотрел в ее сторону. Она обслужила заказавших обед, приветливо улыбнулась клиентам и направилась прямиком к тому месту, где уселся невежа.
Он явился не один, за столом сидели еще двое. Один – плотно сбитый островитянин, невысокого роста, с плоским лицом полукитайца-полуполинезийца, но совершенно отвратительного вида. На нем были надеты футболка и джинсы. Второй – филиппинец, полная противоположность первому, походившему на надутого гавайского гнома. Филиппинец был тощим, носил жидкие усы и длинные волосы, ниспадавшие на плечи. Его одеяние состояло из черной рубашки с длинными рукавами и длинных же брюк и выглядело в высшей степени странно. Гном казался просто местным негодяем, а филиппинец – скорее дьяволом.
– Чего вам принести? – спросила Ленлани.
Никто не произнес ни слова, лишь татуированный предводитель шайки наклонился и осторожно взял левую руку девушки двумя пальцами: большим и указательным. Жест не казался вульгарным, а скорее походил на рукопожатие, но Ленлани возмутило, что здоровяк считает вправе так себя вести с ней.
– Ты новенькая в городе, – сказал он, продолжая улыбаться одной половиной лица. – Как тебя зовут?
– Ленлани.
– А я Сэм Кеамоку, друзья зовут меня Ки. Сэм Ки. Это вот Лиху, а он – Ангел. А как твоя фамилия?
– Килау.
– Хорошая фамилия. Ты решила не брать фамилию того ублюдка, который обрюхатил твою матушку, не так ли?
Фраза прозвучала настолько отвратительно, что у Ленлани даже дыхание перехватило. Но девушка взяла себя в руки и не удостоила наглеца и его приятелей каким бы то ни было ответом. Ее охватило чувство гадливости. Она спокойно высвободила руку из пальцев подонка и записала в блокноте номер столика.
– Что вы хотите заказать на обед, джентльмены?
Ки откинулся на спинку стула, пристально посмотрел на девушку здоровым глазом и изрек:
– Если не хочешь быть дружелюбной, то зови меня мистер Ки.
– Что вам подать на обед, мистер Ки?
– Просто по стакану холодной воды. Мы не хотим обедать здесь. Пицца хаоле имеет здесь дерьмовый вкус.
Ленлани сходила на кухню и вернулась с тремя стаканами холодной воды.
– Бесплатно, – сообщила она.
Ки кивнул в ответ. Девушка снова отправилась на кухню. Она спиной ощущала устремленные на нее взгляды мерзкой троицы. Войдя на кухню, злобно отшвырнула ногой ящик с пустыми бутылками и сорвала с крючка на стене передник. Обернула передник вокруг талии, прикрыв притягательные формы, вдохнувшие в угасающее заведение новую жизнь. Неожиданно ей стало стыдно за то, что она делает...
Уолтер перестал рубить цыпленка, взглянул на Ленлани и пошел посмотреть в окошко, что так разволновало его добровольную помощницу.
– А-а, варвары заявились!
– Господи, какая скотина!
Уолтер вернулся к стряпне и задумчиво проговорил:
– Отвратительный тип, но это только одна сторона его натуры. Он не столько отвратителен, сколько опасен. Советую тебе ни в коем случае не указывать ему на его недостатки.
– Кто он такой?
– Сэм Ки. Местный подонок, полный и законченный психопат.
– Что у него за биография?
– Биография? – переспросил Уолтер. – Гм-м. Мелкое хулиганство. Грабеж в лучшем стиле уличных хитрецов. Предпочитает безопасную игру, представляя себя жертвой избитых и обобранных. Обычно оправдывается старой песенкой: «Хаоле украли мой остров». Но он действительно опасен и именно потому, что ненавидит людей.
– Ненавидит?
– Вот именно. Ненавидит.
– За что?
– Кто знает... Ему доставляет физическое наслаждение унижать и оскорблять человека. Никто не знает, где он заработал по физиономии. Но так или иначе его разговоры и мерзости сводятся к одному.
– К чему же?
– Белые украли эти острова. Это не оправдывает его ненависти, но, с другой стороны, чудовищные преступления неизбежно влекут за собой не менее чудовищное противодействие и ненависть. Воспринимай, как хочешь, но в качестве твоего работодателя у меня есть одно требование относительно мистера Ки.
– Какое?
– Не зли его.
– Не злить?
– Вовсе не обязательно с ним любезничать. Веди себя сдержанно. Если он начнет раздражать тебя, то будь благоразумной и обращайся с ним так, как обращалась бы с обычным вежливым клиентом.
– Вести себя сдержанно?
– Просто представь, что бы ты сейчас делала, если бы он вел себя по отношению к тебе вежливо и пристойно.
– То бишь, потакать ему.
– Я сказал, быть сдержанной.
– Я не могу согласиться с вашей терпимостью к ненависти, Уолтер.
До сих пор Уолтер говорил и готовил одновременно, но теперь опустил руки и повернулся к Ленлани.
– Ты всегда смотрела на вещи с двух точек зрения, не так ли?
– Верно. Белому всегда есть что возразить гавайцу и наоборот.
– И...
– И что?
Уолтер поколебался и наконец сказал:
Помещение городского хранилища человеческой мудрости оказалось светлым, чистым и уютным. В зале детской литературы толклись дошколята, в зале периодики, в основном, сидели пожилые люди. А в других помещениях публика собралась всех возрастов.
Рядом со старомодными шкафами-хранилищами карточек каталога стояли три компьютера. Девлин засел за один из них, нажал F1, ознакомился с меню помощи, особенно, в той его части, которая касалась доступа к базе данных, содержащей газетные статьи по разнообразной тематике. Девлин набрал несколько ключевых слов: Крэнстон, пакалоло, марихуана, Кахоа, убийство...
Получив список, нажал клавишу F3, и потрепанный, но вполне исправный матричный принтер, повизгивая, выдал распечатку с названием газет и статей, датой публикации и номером страницы.
Список недавних статей Джек распечатал отдельно и вручил девушке за столом информации. Со списком более ранних публикаций подошел к шкафам с ячейками, где и нашел соответствующие пленки с микрофильмами. Аппарат для просмотра находился тут же. За десять центов аппарат сделал вполне разборчивые копии тех участков газетных полос, которые были необходимы Девлину. У библиотекаря даже нашлась мелочь, чтобы разменять доллар.
Все работало, но дало не намного больше сведений, чем он уже имел. Проведя в библиотеке почти четыре часа, Девлин оставил это, в общем-то, малопродуктивное занятие и поехал в сторону порта, по пути высматривая подходящее заведение, где можно перекусить. У самого пляжа располагался ресторан под названием «Хьюго». Девлин зашел и съел пережаренный бифштекс-ахи с зеленым салатом, которого положили слишком мало, и картофелем-фри, который оказался слишком жирным. Картофель Джек сдвинул на край тарелки и возместил его объем порядочной дозой пива. Допив пиво, Девлин решил, что в Хило ему больше делать нечего. Усевшись в белый «форд», Девлин направился в сторону Кахоа-Тауна.
* * *
Пока Девлин выяснял обстановку, находясь в Хило, Ленлани принимала обеденные заказы, подгоняя Уолтера. Она заставляла его поворачиваться резвее на кухне, подавала блюда, вытирала столы и подсчитывала количество местных жителей, которые неожиданно заявились отобедать в ресторан «Да». Пока что в ресторанчике собралось двенадцать человек.Она работала здесь только третий день, но по городу уже распространилась весть, что хотя еда в ресторане осталась пока по-прежнему скверной, обстановка, определенно, изменилась к лучшему.
Ленлани принимала заказ, когда внезапно присутствующие в зале на мгновение замерли, но тут же спохватились и принялись за прерванную трапезу. Посмотрев на входную дверь, девушка увидела причину такой реакции посетителей. У входа стоял мужчина, способный своим видом оглушить любую аудиторию. Обнаженный торс, покрытый сплошной татуировкой и бугрившийся мускулами, был столь могуч, что занимал весь дверной проем.
Но не только непостижимый рост и объем пришедшего заставили едоков умолкнуть, мужчина держался дерзко и вызывающе, как бы спрашивая присутствующих, не желает ли кто-нибудь попросить его освободить проход.
Ленлани уже хотела открыть рот и отпустить язвительную реплику, но великан заметил ее взгляд и начал медленно натягивать майку на рельефную грудь, как бы готовясь к тому, чтобы войти. Майка закрыла почти всю татуировку, но ее рисунок четко запечатлелся в памяти девушки.
Орнамент был ей хорошо знаком. Его еще называли племенным или боевым. В основном он состоял из замысловатых линий и фигур, выполненных в соответствии с древними образцами, принятыми у островных народов Тихого океана и известными с семнадцатого века. Голубые, черные, красные и серые линии удивительно четко выделялись на темной коже полинезийца. Девушка сразу определила, что татуировщик вонзал иглы очень глубоко в тело великана.
Когда посетитель прикрылся майкой, Ленлани наконец осмелилась взглянуть ему в лицо. У мужчины была приятная внешность, типичная для полинезийца: широкий нос, высокий лоб, волевой подбородок и прекрасные белые зубы. Черные, словно вороново крыло, волосы были длинными, подобранными сзади в пучок и стянуты кожаным ремешком.
Мужчина оставлял бы приятное впечатление, если бы не деформированная левая сторона лица. Лицо было изуродованно так сильно, что глаз провалился в глазницу. Полинезиец старался скрыть ассиметрию и постоянно криво ухмылялся, гримаса придавала всему лицу зловещее выражение. Посетители старательно избегали смотреть на него в упор, их поведение свидетельствовало, что впечатление, производимое его внешностью, нельзя назвать обманчивым.
Ленлани хотелось убежать, скрыться в кухне, переждать, пока мужчина уйдет, но было слишком очевидно, что он внимательно разглядывает именно ее. Она не собиралась доставлять ему удовольствия, не испугалась зловещего вида, не хотела быть загнанной в нору. Было просто неприятно, что он столь нагло и вызывающе разглядывает ее. Однако Ленлани не двинулась с места, пока не закончила принимать очередной заказ. Лишь затем неторопливо и спокойно повернулась и ушла на кухню.
– Чертов сукин сын! – пробормотала она себе под нос и пожалела, что не носит бюстгальтера, а юбка в стиле саронга слишком плотно облегает бедра и зад. Она одевалась вызывающе, чтобы привлечь посетителей, но отнюдь не таких, как этот верзила.
Когда она вошла на кухню, то еле сдержалась, чтобы не расспросить Уолтера о только что прибывшем посетителе. Вместо этого она поставила готовые блюда на поднос и с высоко поднятой головой снова пошла в зал. Уолтер был так поглощен процессом приготовления пищи, что даже не посмотрел в ее сторону. Она обслужила заказавших обед, приветливо улыбнулась клиентам и направилась прямиком к тому месту, где уселся невежа.
Он явился не один, за столом сидели еще двое. Один – плотно сбитый островитянин, невысокого роста, с плоским лицом полукитайца-полуполинезийца, но совершенно отвратительного вида. На нем были надеты футболка и джинсы. Второй – филиппинец, полная противоположность первому, походившему на надутого гавайского гнома. Филиппинец был тощим, носил жидкие усы и длинные волосы, ниспадавшие на плечи. Его одеяние состояло из черной рубашки с длинными рукавами и длинных же брюк и выглядело в высшей степени странно. Гном казался просто местным негодяем, а филиппинец – скорее дьяволом.
– Чего вам принести? – спросила Ленлани.
Никто не произнес ни слова, лишь татуированный предводитель шайки наклонился и осторожно взял левую руку девушки двумя пальцами: большим и указательным. Жест не казался вульгарным, а скорее походил на рукопожатие, но Ленлани возмутило, что здоровяк считает вправе так себя вести с ней.
– Ты новенькая в городе, – сказал он, продолжая улыбаться одной половиной лица. – Как тебя зовут?
– Ленлани.
– А я Сэм Кеамоку, друзья зовут меня Ки. Сэм Ки. Это вот Лиху, а он – Ангел. А как твоя фамилия?
– Килау.
– Хорошая фамилия. Ты решила не брать фамилию того ублюдка, который обрюхатил твою матушку, не так ли?
Фраза прозвучала настолько отвратительно, что у Ленлани даже дыхание перехватило. Но девушка взяла себя в руки и не удостоила наглеца и его приятелей каким бы то ни было ответом. Ее охватило чувство гадливости. Она спокойно высвободила руку из пальцев подонка и записала в блокноте номер столика.
– Что вы хотите заказать на обед, джентльмены?
Ки откинулся на спинку стула, пристально посмотрел на девушку здоровым глазом и изрек:
– Если не хочешь быть дружелюбной, то зови меня мистер Ки.
– Что вам подать на обед, мистер Ки?
– Просто по стакану холодной воды. Мы не хотим обедать здесь. Пицца хаоле имеет здесь дерьмовый вкус.
Ленлани сходила на кухню и вернулась с тремя стаканами холодной воды.
– Бесплатно, – сообщила она.
Ки кивнул в ответ. Девушка снова отправилась на кухню. Она спиной ощущала устремленные на нее взгляды мерзкой троицы. Войдя на кухню, злобно отшвырнула ногой ящик с пустыми бутылками и сорвала с крючка на стене передник. Обернула передник вокруг талии, прикрыв притягательные формы, вдохнувшие в угасающее заведение новую жизнь. Неожиданно ей стало стыдно за то, что она делает...
Уолтер перестал рубить цыпленка, взглянул на Ленлани и пошел посмотреть в окошко, что так разволновало его добровольную помощницу.
– А-а, варвары заявились!
– Господи, какая скотина!
Уолтер вернулся к стряпне и задумчиво проговорил:
– Отвратительный тип, но это только одна сторона его натуры. Он не столько отвратителен, сколько опасен. Советую тебе ни в коем случае не указывать ему на его недостатки.
– Кто он такой?
– Сэм Ки. Местный подонок, полный и законченный психопат.
– Что у него за биография?
– Биография? – переспросил Уолтер. – Гм-м. Мелкое хулиганство. Грабеж в лучшем стиле уличных хитрецов. Предпочитает безопасную игру, представляя себя жертвой избитых и обобранных. Обычно оправдывается старой песенкой: «Хаоле украли мой остров». Но он действительно опасен и именно потому, что ненавидит людей.
– Ненавидит?
– Вот именно. Ненавидит.
– За что?
– Кто знает... Ему доставляет физическое наслаждение унижать и оскорблять человека. Никто не знает, где он заработал по физиономии. Но так или иначе его разговоры и мерзости сводятся к одному.
– К чему же?
– Белые украли эти острова. Это не оправдывает его ненависти, но, с другой стороны, чудовищные преступления неизбежно влекут за собой не менее чудовищное противодействие и ненависть. Воспринимай, как хочешь, но в качестве твоего работодателя у меня есть одно требование относительно мистера Ки.
– Какое?
– Не зли его.
– Не злить?
– Вовсе не обязательно с ним любезничать. Веди себя сдержанно. Если он начнет раздражать тебя, то будь благоразумной и обращайся с ним так, как обращалась бы с обычным вежливым клиентом.
– Вести себя сдержанно?
– Просто представь, что бы ты сейчас делала, если бы он вел себя по отношению к тебе вежливо и пристойно.
– То бишь, потакать ему.
– Я сказал, быть сдержанной.
– Я не могу согласиться с вашей терпимостью к ненависти, Уолтер.
До сих пор Уолтер говорил и готовил одновременно, но теперь опустил руки и повернулся к Ленлани.
– Ты всегда смотрела на вещи с двух точек зрения, не так ли?
– Верно. Белому всегда есть что возразить гавайцу и наоборот.
– И...
– И что?
Уолтер поколебался и наконец сказал: